"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Глава 1

Моя лысина отражала тусклый лунный свет, который в пустыне особенно яркий, а там, вдали, среди песчаных барханов, горели тысячи костров огромной армии кочевников. Завтра они будут переходить первое ущелье и затем в глубине гор произойдет ожесточенное сражение двух армий. Доблестный пятый корпус имперской армии, в которой я нынче прохожу службу, примет неравный бой с армией кочевников. Их десятки тысяч, нас же всего лишь две тысячи, и потому шансов у нас нет, ну, почти нет…

— Командир, — тихо обратился ко мне юношеский голос из-за спины. — Мы готовы.

— В тройки, — прорычал я, обнажая верные ножи. Сегодняшняя ночь пройдет без брони и моих армейского меча и щита. Сегодня мне надо быть ловким, а в двухсоткилограммовом доспехе… — У каждой тройки чтобы был темный владеющий, для сокрытия во тьме.

— Не хватает одного темного для одного бойца, предлагаю оставить в нашем лагере… — в спешке затараторил кронпринц, мой заместитель в усеченном спецотряде под моим командованием

— Младшая со мной, — тихо прорычал я.

— Командир, я против! Со мной ей будет безопасней.

— Каждая тройка должна убить по десятку дозорных на человека из тройки, — прорычал я, перебивая заместителя. — Десять плетей за невыполнение плана каждому в тройке, младшая со мной, это приказ.

— Я понял… — донесся до меня недовольный голос кронпринца.

— Рассредоточиться по территории, ждать полуночи, и только затем снимать дозорных, — тихо проговорил я, слыша легкие шаги за собой. — Остальное дело за мной. Когда в их лагере начнется суматоха всем бежать в горы, бежать не оглядываясь, это приказ, любое неподчинение приказам будет караться смертью на месте.

Армейский пятый корпус являлся элитой, но численное преимущество не на нашей стороне. Нас просто сомнут орды кочевников, и я, как командир особого разведывательного отряда, принял решение: мы должны сделать так, чтобы у нас появился хотя бы призрачный шанс. За нашими спинами населенные земли, и каждый человек, которого заберут в рабство или же убьют, ляжет на наши плечи. Да, через две недели подойдут войска и кочевников изгонят обратно в пустоши, но кочевники уже успеют собрать трофеи. А про смерть я не шутил, готовность исполнить наказание я уже продемонстрировал своему отряду, когда переломал кости пятерым потомкам императора, в том числе и кронпринцу, не насмерть, конечно, но они это надолго запомнят. Император также пошел мне на встречу, лишь велел в случае чего оставить одного из них в живых, более ему не требовалось. Какие времена, такие и нравы.

— Командир Рык, — прозвучал детский девичий голос позади и я развернулся.

Девочка был облачена в пластинчатые доспехи высшего класса, черная броня из дорогой стали, лучшие символисты империи гравировали эту броню. Даже мой наставник вместе со мной приложили руки к некоторым темным символам брони принцессы. Шлем и даже тканевая повязка на лицо были покрыты символами, перчатки, сапоги и их подошва также были защищены. Интересно, портянки и нижнее белье также имеют несколько сотен защитных знаков?

Ни у единого отпрыска императорской семьи не было такой защиты, но все равно, зачем ее сюда послали? Она совсем ребенок, даже сейчас неуверенно держит свое маленькое копье в хрупких руках, а ее лук за спиной выглядит словно игрушка. Только вот стрелы не по размеру велики.

— Ты готова? Мы будем с тобой в авангарде, — тихо проговорил я. — На острие атаке.

— Воин императора всегда готов! — тихо, но гордо проговорила девочка. — Как убивать, так и умирать во славу императора!

Я уставился на неё, гордо стоящую передо мной и дышащую мне в пупок девчонку, которой точно нет места в армии. Но она не врала, она действительно готова к смерти, кровь не обманешь, ну ничего, сейчас ты узнаешь, что такое рубка.

— За мной, — устало рыкнул я и устремился к тысячам костров на горизонте,

Песок та же земля, и он меня любит, потому я ступал бесшумно, словно сёрфер плывя по барханам в лунном свете. На мгновение мне даже захотелось полюбоваться красотой этой ночи, но я знал, что ждет меня впереди. И я был к этому готов, но вот она…

Я несся вперед на полной крейсерской скорости, комфортной мне, но не доступной многим, даже стихийникам, которым земля как родная. Девочка же, на удивление, не отставала, упорно следуя за мной. Так мы пролетели первые тысячу шагов, затем вторую, третью, я уже начал ускоряться, нащупывая свой предел, но вот принцесса начала сдавать, а я достиг первой линии охраны.

Владеющий тьмой был очерчен полупрозрачным маревом, он шел по песку не таясь, он не верил, что кто-то сможет его увидеть или сокрыться поблизости. Сильный одаренный, но не достаточно, не мой уровень.

— Тьма, земля, — прошептал я и метнул свой нож в голову темного.

Земля не дала мне произвести много шума, тьма же сокрыла от глаз, что сыграло злую шутку с одарённым тьмой, что пал под моими ногами.

Песок забрал в свое нутро еще живое тело одаренного тьмой, а кинжал радостно вернулся в мою руку. Он заждался крови, ему вторил его брат, неистово вибрируя и томясь в ожидании момента, когда и он отопьет крови врага. И еще он жутко возмущался от того, что его брат был первым. Да, я начал понимать их, осталось только начать говорить со своими ножами. Сумашествие, но я не зарекался.

— Взор силы, — актировал я символ и продолжил искать опасных дозорных.

С этим Темным, которого я убил, отпрыски императорской семьи могли и не справиться, и потому следует продолжить искать тех, кто мог бы быть опасным.

— Небо, — донесся до меня шепот девчонки, и я упал на землю.

Как же меня это достало! Я распластался на песке, словно испуганный зверь — воздушники пролетели в пятнадцати метрах от нас над землей. И, казалось бы, я не мог не заметить их, но перекосы во мне вновь играли злую шутку, словно издеваясь иногда давая Воздуху, как более сильной стихии, некоторые поблажки. Развитый дар и близость к стихии земли влекли за собой не только плюсы, но и минусы. Воздушники мое слабое место, а благословление воздуха очень влияло на мой дар огня. И я не знаю, как помириться с этой стихией.

— Высоковато, — прошипел я, понимая, что бой по правилам воздушников будет слишком громким. — Лея, твой лук, — протянул я руку и крошечные ручонки вручили мне маленький, искусно сделанный металлический лук и колчан стрел.

— Белые на воздушников хороши, — прошептала Лея, последняя и самая младшая дочь императора.

Я взял белую стрелу и натянул тетиву, сперва лук был податлив, но подходя к пределу даже в моих руках этот маленький лук начал сопротивляться. Мои руки взбугрились, вены стали шире, и я пустил четыре стрелы, одну за другой, в лунное небо. Четыре тела упало на песок и тут же погрузились внутрь песка вместе с кровью. Через мгновение на песке не осталось и следа.

Пляска в лунном свете продолжилась. Кровавый танец, который исполняли скрытые Тьмою двое вокруг обреченных людей, продолжался еще два десятка минут. Лея стреляла из лука по моей команде, но ей приходилось отходить от меня, и было заметно, что силы уже начали покидать ее. Носиться от одной цели к другой было для нее тяжеловато. И все же она оказалась не такой уж и слабой, чего я не замечал ранее, но отпускать ее одну обратно к нашему привалу было нельзя, уже нельзя. Круг замкнулся, дозорные сменили места, а мне еще нужно было спешить в центр лагеря.

— На плечо, — приказал я и, увидев непонимание в глазах девочки, добавил. — Быстро, мы идем в центр лагеря, будешь страховать от воздушников.

Цепь на спине приобрела сама по себе удобную форму для принцессы, что быстро залезла на цепь за моей спиной и теперь выглядывала из-за плеча, готовая пустить стрелу не только в тех, кто был позади, но и тех, кто был сверху и впереди.

А я тем временем начал скользить по песку, огибая дозорных, которых я оставил для своего отряда. Я не успею снять их до начала тревоги, трупы убраны, но их кто-то должен был сменить. А задуманный план по спасению пятого корпуса армии императора тревогу ну ни как не предусматривал. Я не против рубки с бесчисленным врагом, но вот помирать в армии императора пока отдаю долги и не думал. Это будет слишком даже для императора, такими подарками я не раскидываюсь.

— Лия, будь незаметна, — шепнул я, прокрадываясь в тишине между первыми кострами, где сейчас спало разное отребье, — Нам надо в самый центр лагеря.

— Поняла, — ответила кроха и прижалась ко мне, словно слившись с моим телом.

Огромный лагерь был построен по единой схеме, как и любой лагерь кочевников пустынь, по краям стояли самые бедные платки, а чем дальше в центр, тем воины побогаче, которые кучковались по шатрам со своими племенами. Охрана была возложена в основном на плечи бедняков, которые лежали на песке или разговаривали у костра за чаркой кислого молока кобылиц. Они были в основном просто тренированными бойцами, ну как тренированными, пустыня закалила их. Меня, владеющего тьмой, они не заметили.

Затем второй круг лагеря, где бродила уже племенная и клановая охрана, с ними у меня уже начали возникать проблемы, костров тут было в разы больше, и тьма не могла меня полностью скрыть, но палатки закрывали обзор, а охранники были не сильно то и трезвы. Когда уже казалось, что меня заметят, я скользнул в ближайшую палатку.

— Ох! — выдохнул мужчина, что лежал на куске хвороста, на меня испуганно смотрели одаренные разными стихиями. Действовать надо было немедленно.

Пятеро мужчин в шатре умерли быстро, пять взмахов ножа и уже пятеро трупов хрипят на песке. Никакой красоты или борьбы, я зарезал машинально, как на бойне забивают скот, кровь, кишки и я орошен кровью.

Не самое приятное зрелище, но по-другому никак. Затем я скользнул наружу, и с моего плеча тут же сорвалась белая стрела. Лия не произнесла и звука, даже когда я резал глотки, а сейчас убрала воздушника, которого я не смог заметить, так как эта тварь почему-то летала, не касаясь земли.

Белая стрела зависла у глаза бородача, он смог инстинктивно ее остановить. Он уже открыл рот что бы закричать, а его рука начала вынимать саблю из ножен.

— Поздно, — зло усмехнулся я, бесшумно несясь вперед. Лунный свет отразился на лезвиях моих ножей, голова воздушника отделилась от тела и красная кровь хлестнула на песок.

— Держись, — шепнул я и помчался ближе к центру, уже не беспокоясь о том, что буду замечен. Смерть воздушника заметили почти сразу, а значит времени у меня уже нет и мой план почти обречен на провал.

Перед глазами замелькали пестрые шатры знати, но мне надо было добраться до блеклых нищих шатров почти в самом центре лагеря. Серые потертые шатры предстали перед глазами ровно в тот момент, когда наступила полночь, за моей спиной в зоне дозора зажглись факелы моего отряда, воткнутые копья в землю вибрировали. Отпрыски императора справились, убрали всех, раненных нет, потерь нет, отходят. Так говорили вибрации.

Маленький мешочек на моем поясе полетел в воздух, а нож разрезал его напополам, и черное пыльное облачко образовалось передо мной.

— Гра-а-а-а-а-а! — взорвал я воздух, мощно выдыхая воздух из своих легких, и серое облачко понесло на шатры, рассеиваясь на большее расстояние.

— Огонь! — воззвал я к стихии, и из моей раскрытой ладони вырвалась двухметровое пламя. Оно не могло быть больше, ведь я только учусь, но главное что мое пламя достигло серого облака пыли из моего мешочка.

— Уф-ф-фь! — донесся восторженный возглас Лии из-за моего плеча.

Пламя заревело, и огромный поток огня рванул вперед, пожирая серые палатки магов и одаренных высших рангов. Самой опасной силы армии, что не боялась ничего. Никто и представить не мог, что равный им всем вместе взятым, если такой и найдется, сможет незамеченным проникнуть в лагерь под покровом ночи. Его сила его же и выдаст. А я смог, но я не был им равен, всем вместе взятым.

Порох не знаком этому миру, да и не нужен, но он нужен был мне.

Порох подпитал мое двухметровое пламя, создав поток пламени в сотню, а то и две сотни шагов и сделал меня равным по силе владеющим. Пока Огонь тянул из меня силы, я прочертил огненный круг вокруг себя, спалив сотни рядом стоящих шатров. Крики ужаса и боли горящих людей заполнили все вокруг, а я, сжав зубы, пошел вперед, к центру лагеря кочевников, сжигая все на своем пути. Огонь жрал меня изнутри, выедая здоровье, выносливость и силу стихий, причиняя мне невыносимую боль.

А в это время во мне злорадствовала тьма, что ненавидела свет и огонь, но сейчас она радовалась тому, что происходит вокруг. И, кажется, говорила мне о том, что и она так может, и очень хочет, жаждет этого.

Силы оставили меня и я опустил свою руку, от чего пламя иссякло. В десятке метров от меня стоял воин с черной бородой, на нем горела одежда, но его тело не пострадало, не смотря на то, что он был в центре потока пламени.

— Кто ты такой⁉ — проговорил воин, смотря на меня с удивлением.

— Калибан, — оскалился я, и вдруг мимо меня в сторону воина пронеслась белая стрела, а затем красная.

«Воздушник и огневик» — взорвала мой мозг догадка и я что было сил рванул вправо, видя, как на моем месте уже беснуется пламя, а в повелителя огня, что воспарил надо мной на несколько десятков метров, понеслась одна за другой белые стрелы. Но они бессильно зависали в воздухе и падали на землю.

Не с руки мне с ним в воздухе сражаться, подумал я, несясь по пылающему лагерю и высматривая что-нибудь такое, что могло быть мне полезным. Алию я переместил себе на грудь и прикрыл рукой, а девочка все равно вывернулась и через плечо выпускала стрелы одну за другой в следующего за нами воздушника.

— Вот оно! — оскалился я.

Походная наковальня оказалась весьма кстати, и я с разворота метнул ее в летящего за мной воздушника. Наши глаза на мгновение встретились, воин попытался уйти от необычного снаряда, но не смог.

— Ух ты! — воскликнула принцесса, а её глаза увеличились.

— Сдох, — констатировал я и понесся к пустыне, стремясь покинуть лагерь до того, как меня прикончат.

— Нет, это же шаман Голадар, — проговорила принцесса. — Но это был прекрасный бой.

— Заткнись! — недовольно прорычал я, не разделяя ее восхищения.

Несясь уже по пустыни, я подхватил факел моего отряда и помахал им лагерю.

И тысячи глоток взвыли, они поняли, кто им машет, и потрепанное войско устремилось за мной, но не все. Моя уловка сработала, бедняки сбегали из лагеря, и лишь пятая часть летела за мной на ездовых ящерах, конях и просто пешком. А я летел вперед, проверяя стихией земли все вокруг себя.

— Успели, — выдохнул я, остановившись на месте словно вкопанный, и посмотрел на Алию. — Уходи в ущелье, быстро!

И все-таки я могу командовать людьми, ну, или просто орать.

— Ну что, пора начать! Бой! — прокричал я, разворачиваясь к несущимся на меня ордам кочевников.

Я стоял против тысяч, несущихся на меня в едином желании убить. На мне не было брони и сил на удар стихиями, и символ я мог создать лишь один. Но в руках были мои верные ножи.

— Все без остатка, — произнес я, а рука с ножом нарисовал в воздухе золотистый символ под названием обречённый.

Но я был не один в этом бою, из песка, словно покойники, восставали воины, на щитах которых был изображен бык. Заждалась меня уже.

— За империю! — возгласил первый тихий крик позади меня, разносясь на километры, девичий голос Лии.

— За империю, пятый легион! — кричали сотни глоток, а им вторили тысячи. — За императора!

Несущиеся кочевники не были готовы к такой ситуации, там, где не было никого, внезапно возникла целая армия. Многие кочевники начали разворачиваться, но уже было поздно. Сейчас кровь прольется реками на желтый песок.

— Гра-а-а-а-а-а! — зарычал я. За моей спиной задрожал воздух от тысяч стрел, поднимающихся в воздух, и я рванул вперед вместе со смертью на кончиках стрел.

Дело осталось за малым — выиграть бой. Железный грохот щитов позади, враги впереди. Отступать некуда, за мной воины императоры и я веду их в их последний бой!

Блеск ножа и голова скачущего на меня коня отделилась от тела, а затем разделился пополам и его всадник.

Удар вперед с размаху поломал сразу двоих кочевников, они умирали просто от взмаха рукой, а не от лезвия ножа. Я стоял на месте и ломал пачками кочевников и коней, а кого мог, разрезал напополам. Перемещаясь максимум на шаг в сторону, чтобы захватить побольше воинов.

— И это ВСЁ⁉ — разозлился я на использованный символ, но тут передо мной возник воин в стальном пластинчатом доспехе. Удар в грудь моим ножом лишь отодвинул его от меня на полшага. — Крепкий!

Но тут же красная стрела проскочила у моих глаз и вошла в шею воина в стальном доспехе, а я убрал ножи в ножны на поясе. Убив кулаками пару кочевников, уже подскочивших на подмогу тому воину в пластинчатом доспехе, я одной рукой схватил закованного в железо ублюдка за ноги.

Дубина получилась что надо, еще живой воин убивал собою своих соратников, а затем я нашёл такого же закованного в железо как он, и оглушив приобрел вторую дубину.

В какой-то момент я уже стоял на горе из трупов. Гигант с голым торсом уничтожал всех, до кого мог до тянуться. Порезы от сабель — мелочь, два копья в животе — неудобно, но не смертельно. А вот что злило меня до безумия, так это стрелы в спине, которыми меня награждали сзади свои же.

— Если эта Лия, — разозлился я, почувствовав как в мою кожу, словно в броню, входит очередная стрела. — Руки сломаю!

Безжизненный песок пустынь, наверное, никогда не был так удобрен кровью, четыре огромные кучи трупов подле меня означали лишь одно. Враг кончается быстрее, чем я.

И враг действительно закончился. Когда я устало отпустил изломанные в кровавое месиво дубины на песок позади добивали смертельно раненых. Врагов или своих же воинов мне уже было без разницы. Стоя на горе из трупов я смотрел на то, как разбегаются орды кочевников. Они соберутся вновь, но мы будем за горной грядой, и в следующий раз к нам успеют подойти войска. Сейчас же моя работа окончена, пятый легион выжил.

Победа это радостное событие где-то там, в столице, а сейчас пятый легион зализывал раны.

Сидя в полевом лагере, слыша крики раненых и ловя первые солнечные лучи солнца, я морщился. Лия выдёргивала из меня стрелы со спины и показывала мне каждую окровавленную стрелу.

— Значит, не твои, — сказал я угрюмо, смотря на последнею стрелу. Армейская, простая стрела не могла быть стрелой принцессы.

— В меня тоже попадали, — тихо проговорила Лея, убирая окровавленные стрелы и смазывая мои раны лечебной мазью, а некоторые прижигая. — Пятый армейский корпус никогда не славился меткостью своих лучников.

— Теперь будет, — донесся голос Гиласа, командующего пятым легионом. Это именно он согласился на мой план по уничтожению кочевников и в бою командовал бойцами, что в последний момент вылезли из песка и обратили врага в бегство.

— Командор, — начал было я вставать.

— Сиди-сиди, — усмехнулся бородач в доспехах. — Тебе послание из столицы,

— Уже? — удивился я.

— Ну, тут наверняка причастен Император, он предугадал, что враг будет разбит, — усмехнулся Гилас. — Ваш отряд командируется в столицу на обучение, а вам, Рык, дается отпуск на неделю, чтобы разобраться с семейными делами.

— У меня нет семьи.

— Разве? А как же ваши три жены, что чуть… — усмехнулся Гилас.

— Они разнесли столицу? — поразилась Лия.

— У меня нет трех жен! — в свою очередь удивился я.

— Ну, господин главнокомандующий особо отметил в послании, что Рыку Калибану следует разобраться с семейными делами, — улыбнулся Гилас, командор пятого легиона. — Есть у тебя жены или нет меня не волнует.

— Понятно, — усмехнулся я, представляя, что могли натворить девушки. И что-то мне не хочется разбираться с этим, тем более я их не видел с момента встречи с бордовым.

— Кстати, спасибо за пятый легион, — улыбнулся Гилас, уходя. — Мы выжили лишь благодаря вам.

Глава 2

Небольшой речной корабль несся на белых парусах против течения по огромной реке, что пронизывала всю империю. Плыл он без магии и одаренных стихиями, простые матросы справлялись с задачами по перемещению людей и товаров. Слегка поскрипывая мачтой, корабль поражал воображение местных.

В этом мире нет железных дорог, их заменяли множество рек и каналов, что были выкопаны вручную для орошения земель, и служили транспортными путями для бесчисленных лодок и кораблей, которые и являлись, пожалуй, одним из самых быстрых способов вернуться в столицу, но не единственным.

Когда ты императорский потомок специальная егерская служба доставит тебя в два, а то и три раза быстрее, чем путешествие на коне, которого еще нужно менять на почтовых станциях. Кареты, усиленные символами, были легче даже чем человек, а двойка особых коней несли ее по каменным дорогам без устали. Впрочем, коней мог заменить одаренный землей или вовсе воздушник, пронеся императорскую семью на ковре по воздуху.

А кораблик, на котором я передвигаюсь медленнее раз в десять, был единственным транспортным средством, доступным для меня.

Да, верховых животных под мой вес у империи не нашлось, зато корабль был еще и комфортен, сидишь себе на носу и читаешь книги, пока кто-то трясётся в карете, чтобы выиграть день, в лучшем случае два, так как корабль в отличие от карет движется и днем и ночью. Жаль, что до столицы осталось совсем недолго, чует мое сердце, в столице меня ждет множество нерешенных проблем.

— Господин Рык, — негромко обратился ко мне капитан корабля. — Ваш груз вы заберете с собой или, может быть, соизволите вызвать доставку?

— Нет, я сам унесу свою броню, — тихо проговорил я, перелистывая своими огромными пальцами дорогие листы книги по медицине, в которой большая часть была уделена различным веществам, что используются для лечения.

— Уф-ф-ф, — облегченно выдохнула вся команда корабля, а где-то сбоку от меня на канатах заворочалась Лия, которая охраняла меня этой ночью, пока я спал в трюме. В каюте я не смог уместиться.

— Принцесса, вы можете еще немного поспать, до столицы еще далеко, — проговорил я, косясь на принцессу, что теперь не расставалась со своей броней. Понапридумывала себе что-то после той ночи, а мне теперь страдать.

— Я должна быть начеку, я охраняю вас, командир, — сонно выдохнула Лия. — И не называйте меня принцессой, я же просила…

— Просили, но мы уже не в армии и я не командир спецотряда, — улыбнулся я добродушно, но отчего-то половина команды взбледнула. — Да и охранять меня не требуется. А если я захочу, то вы не дождетесь даже того момента, как я усну, я могу не спать неделями.

— Я уже это поняла, — недовольно зевнула Лия. — Но на что я способна как не охранять вас, пока вы спите? С копьем я не могу сражаться полноценно, сил не хватает, а лук… Точно стрелять я могу, но недалеко, хорошо, если хоть тревогу подыму.

— Вы себя недооцениваете.

— Легко вам, командир, у вас одна рука по размеру как я, — возмутилась принцесса.

— Таким уж уродился, но если копье вам не по силам, смените на более интересное оружие.

— Мне нужно оружие чтобы одолеть тех, кто сильнее меня в разы, — тихо прошептала Лея. — Раз уж родилась не такая, как остальные.

— А какая? — прищурил я хитро глаза, отчего один из матросов судорожно сглотнул.

— Бездарная, — выдохнула Лея.

— Ну, бегаешь ты получше даже некоторых одаренных, — проговорил я, вспоминая, как Лея не отставала от меня, когда я несся к лагерю кочевников.

— Это потому что с пяти лет на меня собак спускали, надеясь, что в смертельной ситуации во мне проснется дар, — вздохнула Лея. — Не проснулся. И потому мне пришлось бегать быстрее собак, не смотря на то, насколько быстра собака или иной зверь.

— Обгоняя ветер, — усмехнулся я, и, кажется, один из матросов потерял сознание от моей улыбки. Вот ведь, напридумывали себе всякого. — Ну а насчет оружия… Я, например, знаю одно, от удара которого у меня нет и шанса.

— Правда? — оживилась Лия.

— Правда. Завтра зайдешь ко мне в поместье… И мы сходим на базар, — усмехнулся я, смотря как один матрос из ведра окатывает речной водой потерявшего сознания. Но, тут же поскользнувшись, ударил болезненного по голове ведром, вырубая вновь почти пришедшего в сознание матроса. — Если, конечно, принцесса Лия сможет меня посетить. Ардаган! Да не сожрал я армию кочевников! Принцесса Лия пошутить изволила вчера.

— Точно не сожрал? — спросил капитан судна Ардаган. Он явно не посчитал это шуткой. Каких только про меня баек уже не сочинили, а простой народ верил. Мои размеры их поражали, да и легенды о великанах людоедах они помнят.

— Правда, — ответила ему принцесса Лия. — Не всю армию, некоторые сбежали…

— Да в кого же ты такая? — пробурчал я недовольно, возвращаясь к чтению.

— В папу, — скромно ответила принцесса и отвернувшись продолжила досматривать сон.

Я сменил книгу и начал читать про символы, про древние заклинания, поднятие из мертвых уже не людей, а марионеток, к которым крепится листок из угольной бумаги с приказом, а жизнь подпитывается через татуировки на голове. Запретная, но интересная сказка, только вот как питается тело и как функционирует мне не понятно. И такого бреда в книгах было немало, как и колесо перерождений, бред, но лишь на первый взгляд, ведь именно так функционирует вселенная.

Стакан всегда полон. Если где-то во вселенной умирает разумный живой организм, то его душа не уничтожается, она направляется на определенный механизм. И постепенно душа развивается, и если какой-то мир вдруг стал мертвым, то где-то жизнь начинает бить ключом. Стакан всегда полон, но записки сумасшедшего прервали дополнения его ученика.

— Тогда жизни, что окружает нас, должно быть намного больше, чем есть! — возопил ученик, не понимая, что жизни вокруг него намного больше чем он знал.

В этом мире не знают о таком маленьком существе как вирус, бактерии и клетки, когда их количество огромно. А утверждение, что жизнь нельзя полностью уничтожить, вызвало у меня лишь улыбку. Можно, еще как. Надо лишь задаться целью, и я рад, что в этом мире не смогли её осуществить, хоть создатели башней и были близки, но внезапно они пошли по иному пути и у них ничего не вышло. И жизнь на планете разделилась на поверхностную, воздушную, подводную, и, конечно, подземную, хоть с этим все и сложно.

А про башни Лия мне рассказала немало нового и интересного. Например, тот шаман, которого встретил я в лагере кочевников, прошел башню в одиночку. Я тут же спросил, откуда ей, принцессе, знать о каком-то пусть и сильном, но шамане, и тогда, узнав причины, я рассмеялся.

Год назад, после того как я прибыл в империю, шаман перестал рассматриваться возможным мужем принцессы, но теперь мужем стал рассматриваться я.

Также я узнал, что хоть меня женить на ней не будут, все же у меня и так все в порядке с женами, хоть я и не женат, но шаман теперь смотрелся блекло. На моем-то фоне.

Меня даже показывали тайно принцессе, не ставя меня самого в известность, когда я бегал по скале и занимался — мышцы надо было поддерживать, и принцесса была в ужасе от того, что ей предстояло выйти замуж за Это. Но планы сменились, и сейчас ее отец ненадолго забыл про планы найти мужа своей младшей дочери и выгнать ее из императорского дома куда подальше…

Время шло и, наконец, корабль начал замедляться. Я отложил книгу и посмотрел на сопящую принцессу, каков мир такова и судьба у самой младшей, неодаренной принцессы. Она не глупая и не страшная, но ей не стать великим воином, и только поэтому она годна лишь быть товаром. Ну а если попробует противиться своей судьбе, то можно снова спустить на неё собак. Но вот только почему ее так любит народ империи, за что? Для меня это все еще остается загадкой!

За бортом уже был виден столичный порт, и сотни лодочек, как торговых, так и рыбацких сновали туда и сюда. Матросы начали подносить ко мне мои вещмешки, и я постепенно облачался в свою пластинчатую броню. А огромный шлем, изготовленный по моим чертежам, выглядящий словно перевернутая кастрюля с прорезями для глаз, угрожающе лежала на палубе. И как бы не страшились матросы, эта броня еще не участвовала в настоящих битвах. Щит и меч поднести ко мне трое матросов так и не смогли, даже не щит, а окованная сталью мощная дверь, а волнистый меч был мне передан лично императором, кузнец его прадеда выковал его для одного из големов. Но шарниры творения гениального кузнеца-часовщика не выдержали и уже второе столетие хорошая сталь ржавела у недоделанного творения, на которое я заглядывался. Недолго, меня просто выгнали, голем не выдержал проверки и был поврежден, но он был прекрасен.

А меч просто железяка, которой мне еще надо научиться махать, с таким мечом гениальным фехтовальщиком мне не быть, а вот рубить сотни человек за бой таким мечом я был не обучен. Хоть для меня это и было посильной задачей.

А тем временем корабль приближался к пристани и нас встречали крики, бойкая торговля, вонь тухлой рыбы и скулящие животные. Мы шли в порт для бедняков, а я в это время натягивал последний элемент доспеха и, наконец, взял в руки свой шлем. И вдруг в порту наступила тишина.

— Командор, а вас узнали, — радостно проговорила Лея.

— Я командир всего лишь одного отряда. Я не командор императорской армии! — зло ответил я принцессы.

— А вот матросы вас иначе как командором между собой и не называют.

— Командор это пожизненная должность, — усмехнулся я со злостью. — А я через десять месяцев покину армию и заодно империю, навсегда, таков договор.

— Командор Рык, ты и правда веришь в это? — шмыгнув носиком проговорила Лея, хитро прищурив глаза — Что мой отец, имея очень сильного воина, умного командира, который одним армейским корпусом разметал бесчисленную орду кочевников по пустыням, при этом оставив корпус целым и почти невредимым, отец, что заставил нас, его детей, беспрекословно слушаться приказов бывшего раба, возьмет и вот так вот просто и отпустит? Возьмет и просто отпустит темного мастера-символиста? Редкого одаренного магией крови? Прошедшего башню воина с загадочным происхождением, за которым охотятся наши древние враги — Мехмеды?

— Да твою ж… Да какого х… да пошли вы на…. У… с… всех перееб…… пи…. Еб……. Уб…. Долбанные, — выдохнул я на неизвестном для этого мира языке ругательства, а Лия навострила ушки.

— Какой красивый язык, мелодичный такой, никогда не слышала! Это же ругательства? Надо запомнить, — очарованно проговорила Лия. — А папа у меня на то и император, что ты сам пожелаешь остаться. Кнут был только вначале, жди яблоки…

— Да е… конем этой гребаной империи!

— Красиво, — оборвала меня Лия.

Порт речной отличался от морского тем, что тут было много нищих, нет, они не просили подаяния, но здесь был новый мир, неизведанный мною, который показал мне, что не все так хорошо в империи. Я об этом знал и ранее, но увидеть не мог, в столице не могли жить эти люди. Они жили ниже по реке, и ни в коем случае не в пригороде столицы, где живут кланы.

И их видели не все, здесь, на выходе из порта, они одевались в нарядные, чистые и новые кимоно. И смешивались с потоком местных, но мир тут такой, в который раз я проговорил сам себе, не самый лучший. Как тот наркоман, в которого я попал ненадолго и который меня испортил, ведь что хорошего в том, что я теперь знаю от Павлика?

Да, на продажу дочери за мешок риса я теперь смотрю не как раньше…

Иногда задумываешься о демократии, а потом попадаешь на невольничий рынок.

Идиоты всех мастей виделись мне в прошлой жизни, а гребаный Павлик дал мне увидеть, насколько широк этот мир. И по иному посмотреть на все остальные мои жизни, гребаный павлик.

Люди меня избегали даже боялись смотреть, а вот у корабля стоял со скучающим видом член дружественного мне клана Раидзуко, мужчина лет пятидесяти, одаренный стихией воздуха. И смотрел он на меня так, словно это у него были проблемы с воздушниками, а не у меня.

— Доброе утро, мастер Рык, глава рода Калибана, — учтиво проговорил мужчина. — Мы вас ждали, как крестьяне в засуху ждут дождя.

— И я вас рад видеть, воздушник, — слегка скривился я, стоя в полном латном доспехе с щитом и мечом за спиной. — Вы не представились.

— Керн Раидзуко, — слегка поклонился воздушник. — Раз вы в броне, то уже знаете, какие проблемы возникли у вашего рода и нашего клана.

— Что случилось? Что с Саири, что с Риной?

— Значит, не в курсе, — улыбнулся Керн. — Раз вы, мастер, не спросили ни о вашей невесте, ни о вашем учителе.

— Айно?

— Прошу следовать за мной, — усмехнулся Керн. — Мы смогли все сохранить в тайне, но вот уши принцессы… Это будет пренеприятно, если наши дела с вашими избранницами выйдут за рамки ушей наших людей.

— Лия! — оглянулся я, увидев девочку, что уже очутилась за моей спиной, а позади нее собрались слуги и стража императора.

— Я не подслушивала! — воскликнула девочка, но уже было поздно. Мы обменялись взглядами и расстались не прощаясь.

Я устремился вперед, разгоняя толпы лишь своим видом, а Керн, что шел рядом, говорил на отвлеченные темы. Лишь бы заполнить пустоту в разговоре, он и я понимали, что это пустой разговор, но идти молча, понимая, что что-то случилось, было бы невыносимо. И потому Керн говорил не замолкая.

О экономике, о сражениях на границах империи, речь, конечно, шла о моем сражении. Птицы уже донесли весточку, как и воздушники высших рангов, что уже слетали на место сражения и теперь мониторят войска кочевников. Керн говорил об увеличении доходов с чая, о том, что мое жалование приходит практически полностью в клан в уплату того чая, что я взял у Саири. Что несколько коробит членов клана…

— Что произошло с Риной? — спросил я, когда мы вышли на пустынную дорогу, ведущуя к поместью клана Раидзуко, которое уже виднелось вдалеке. — И почему меня не встретила Саири…

— Мастер Рык, вам все расскажут в поместье, — тихо проговорил Керн. — Вы немного не понимаете, что случилось.

— Рина и Сира встретились? — хмуро проговорил я то, что знал. — И разнесли половину базара, но остались живы? Но теперь арестованы, или кто-то погиб?

— Все немного сложнее, — скривился Керн, а мы подошли к воротам. — Мастер Рык, ваше оружие и доспехи прекрасны, но пока мы не разберемся с некоторыми сложностями, прошу вас передать мне все ваше оружие, включая ножи…

— Что случилось, черт тебя задери! — прорычал я. Еще миг, и я готов был начать рвать Керна, но ворота открылись, и передо мной возникли все члены клана.

Сотни и сотни людей смотрели на меня испытывающее.

— Ваше оружие, мастер, — проговорил Керн. — И особенно ваши ножи.

Здесь же выданное по моему размеру легкое серое кимоно отличало меня от клановых, здесь все носили либо черное, либо белое. Огромный родовой дом был пустынен, и из него не доносилось ни единого звука. Посередине зала в своеобразной прихожей перед родовым залом, который я расписывал, стоял небольшой стол и две подушки на полу.

— Ожидайте госпожу Саири тут, — сипло проговорила позади меня старуха, ее глаза с серебринкой говорили мне о том, что она слепа.

Прошло около получаса, после чего я услышал усталое шлепанье босых ног.

— Госпожа Саири, — встал я, приветствуя главу клана Раидзуко. — Что слу…

— Позже, — устало проговорила Саири. — Сперва ты выпьешь, а только потом я все расскажу.

Женщина в черном кимоно села на подушку напротив меня и поставила кувшинчик с двумя чашами. Темные круги под глазами и помятое кимоно говорили о том, что она не спала много дней.

— Пей, — приказала Саири, налив первый бокал. — Это самое крепкое, что есть в империи.

Чистый спирт вошел в меня, обжигая все нутро. Затем последовал второй стакан.

— Иртис! — обратилась в пустоту Саири. — Неси бочонок.

— Может, все же расскажете… — начал было говорить я и меня тут же перебили.

— Рано, — сухо ответила Саири и протянула третий стакан. — Пей.

Когда опустел и кувшин, и почти весь бочонок, Саири медленно начала говорить.

— Ты ушел путями тени и убил… Почти убил бога, твоя ледяная ведьма Сира мне все рассказала. Затем Бордовый выполнил уже свою работу а в это время мы выполняли свою, и незримо следили за Риной, — спокойно проговорила глава клана. — И если бы ты был честнее, то мы могли избежать неизбежного…

— Что произошло? — тихо проговорил я. — Рина мертва?

Губы Сиары сжались.

— Месяц назад Кирсана и Сира встретились на базаре с Риной и сразились. На одной стороне была Кирсана и Сира, Рина же, по докладу, защищалась, и даже пыталась избежать боя, — тихо, но твердо проговорила Саири. — Но две сильные одаренные зажали ее между стенами. Они не пытались захватить Рину живой, судя по заклинаниям, ударам и показаниям шпионов они пытались ее убить, невзирая на средства.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Чтобы ты понял! — повысила голос Саири. — И осознал! Ты должен понять это полностью. Рина защищалась, и на нее напали, и только когда не было иного выбора она атаковала сама.

Тишина повисла в зале, а Саири впервые налила себе чашу практически чистого спирта.

— Ты не сказал мне что Рина, эта торговка, монстр, зная это, мы бы заперли ее в поместье и избежали бы того, что случилось, — тихо проговорила Саири. — В то время, как Кирсана и Сира загнали в угол Рину, наш штурмовой отряд зашел на базар, который обезлюдел. Шпион сбежал и все, что мы знаем, это слова первого, кто успел прибыть на место, командира штурмовой группы Кирн.

— И именно он меня встретил, — вспомнил я улыбчивого воздушника.

— Рина, поняв, что бежать некуда, вырвала сердце Кирсане, а затем сломала позвоночник Сире, не сбрасывая свой человеческий вид, — продолжила Саири. — Затем, немного помедлив, она поглотила Кирсану, утратив свой человеческий вид, и также быстро! Сожрало! Сиру!

Саири замолчала, посматривая на пустой стакан перед собой.

— Что произошло дальше? Рину уничтожили?

— Нет, не уничтожили, — хрипло проговорила Саири. — Обожравшееся чудовище сказало Кирну доставить её в безопасное место и кормить как троих тебя до возвращения главы Рода Калибан. И напомнила о договоре дружбы рода Калибан и клана Раидзуко.

— Где оно?

— Что ты собираешься сделать?

— Убить.

— Не думала, что у тебя в жизни так рано настанет потребность убивать своих, но поддерживаю твое решение, иного пути я не вижу, — промолвила Саири, достав из рукава кимоно кинжал с изогнутым лезвием, и положила его мне в ладонь. — Мы готовились к этому решению, следуй за мной.

Мы шли по пустынным коридорам, спускаясь под землю, туда, где хранилась Рина, пожравшая двух девушек. Пока ее перемещали, она изменилась, голова, как и все конечности, пропали, Рина превратилась в один огромный кроваво-красный, пульсирующий шар из плоти с одним отростком, что всасывал в себе еду и выплескивал от ходы.

В полутьме темниц, среди кувшинов с маслом лежал на сене этот шар, а у входа стояли трое лучников у небольшого костерка, у которого лежали стрелы. Они были готовы в любой момент пустить стрелу в один из кувшинов и все в мгновение вокруг превратится в огненный ад.

С регулирующими монстрами клан Райдзин был знаком, в башне они не редкость и как с такими тварями бороться они знали. А пока я спускался в подвалы, Саири рассказала мне о том, что император уже в курсе, но пока что ничего не сказал и не стал действовать, что нервировало Саири, но она с честью выполнила договор о дружбе.

Рассказала Саири и о том, что лично несет стражу у того шара, в который превратилась Рина. Этот шар в первые дни поглощал огромное количество еды и, особенно, воды. И был он раньше намного меньше, а сейчас достиг высоты с меня и шириной в пять шагов.

— Есть кое-что еще, — проговорила Саири, когда я шагнул вперед с обнаженным кинжалом. — Оно беременно, Рык.

Я ей не ответил, сказать было просто нечего, пора действовать.

И потому я сделал первый шаг вперед с одной мыслью что Это не должно родиться, Рина сама себе подписала смертный приговор.

Шар из плоти в свете факелов задрожал, и из него начала сочиться жижа.

— Рык, оно сейчас родит! — закричала с ужасом Саири.

Я ускорился и занес руку с кинжалом над шаром, как из шара появилась измазанное зловонной желтой жижей голова. Голова залилась кашлем, выхаркивая уже зеленоватую жижу. На голове этого нечто были скрученные волосы.

— Остановись, — тяжело прошептала голова, в которой я с трудом узнал Сиру и замер, уже готовый нанести удар по голове. А голова продолжила свой шепот. — Мы еще не готовы, дай нам час…

Голова в зеленовато-желтой жиже с противным чавканьем вошла обратно в шар из плоти, оставив меня замершим на месте с кинжалом в руке в метре от шара.

Глава 3

Огромное заброшенное поместье выглядело пугающе, было видно, что дом заброшен уже не один год. И его почти не охраняли местные, а в поместье было что украсть. Даже двери и окна отсутствовали, и все это предстояло восстановить. Восстановлением первоначальным занимался клан Раидзуко, они уже провели разбор мусора, поставили охрану и даже восстановили наименее пострадавшее крыло поместья. Но я должен был восстановить все в первозданном виде, таково условие передачи моему роду очень ценного, хоть и разрушенного участок земли, как пояснила мне Саири, которой я премного благодарен. Именно она заведовала делами моего рода во время моего отсутствия, и этот подарок за бой в пустыне с кочевниками принимала именно она. Но поместье было не единственным проблемным делом, за которым присмотрел без меня клан Раидзуко.

Мой новый, хм, почему? Это первый и единственный мой дом, и выглядел он не очень. Расположен он в черте столицы, да, но явные следы давних сражений указывали на то, что вот именно это поместье брали штурмом. Причем штурм был нешуточным, по крыше видно, что здесь применяли что-то подобное катапультам, немало мест, где когда-то бушевал огнь, а местами было видно, как выламывались ворота и стены. Но это было тогда, а сейчас…

— Нет, все-таки с Саири я не рассчитаюсь, — выдохнул печально я, следя за тем, как на каменных стенах бродят воины клана Раидзуко. А вот уже спешит ко мне и временный глава безопасности моего дома, мастер-воздушник, командир штурмового отрада клана Раидзуко Кирн. Один из доверенных лиц Саири, которому я благодарен не меньше, чем госпоже Саири.

— Мастер, не все готово, конечно, бригады по внутреннему ремонту придут лишь к обеду, — быстро проговорил улыбающийся воздушник в легком кожаном доспехе. — А вот наш груз уже прибыл и находится в доме, рекомендую переместить его в подвалы, там будет безопаснее для груза…

— Нет, — выдохнул я, доставая ключ на цепи со своей шеи. — Проблем с доставкой не было?

— Несколько кланов пытались выяснить, что же находится в защищенном паланкине.

— Им удалось?

— Нет, когда в ящике начали смеяться, они тут же потеряли интерес к грузу. — рассмеялся Кирн. — Они уверены, что там ваши наложницы….

— Пойду-ка я, открою этот груз.

— Может не стоит?

— Думаешь?

— Уверен.

— Не расплачусь я с Саири, — выдохнул я, — Спасибо тебе, Кирн.

— Мы также думали о вас после первого посещения родового зала, а когда все ваши символы заработали, я лично поклялся отплатить вам за ваше искусство, — усмехнулся Кирн. — Так что поживем — увидим, Мастер.

— Мне бы твою уверенность, — усмехнулся я и сделал первый шаг, но затем замер. — Кирн, клан же знает, как я рад, что вы все дружественны по отношению ко мне?

— Знают, но вот с тем, что в паланкине прибыло в ваш дом, придется еще разбираться, — усмехнулся глава штурмового отряда. — И будь осторожнее, зверь, у меня такое чувство, что игра только началась.

— И у меня, — усмехнулся я, направляясь в дом без окон и дверей.

Поместье есть великий дар роду Калибану, так говорилось в свитке, на котором красовалась подпись самого главного человека в империи, но я бы с радостью продал это поместье Раидзуко за самую маленькую цену, да хоть за медяк. Но мне этого сделать не позволят, а потому я должен немедленно начать в нем жить. Ох, как же я смеялся, когда, выйдя из темницы, об этом мне сообщила госпожа Саири.

Деньги, их всегда не хватает. Мне причиталась хорошая премия за то, что я совершил в бою с кочевниками. Вот мне и выдали. Не деньгами, а тем, что потребует еще больше денег. В тот момент я смотрел на главу клана Раидзуко и смеялся, а она мне писала расписку на тридцать тысяч золотых монет на первый ремонт, по иному никак. Либо я беру займ у нее, либо мое поместье отремонтируют иные люди, но счет будет выставлен мне лично. И раз в десять больше чем стоили работы.

— Ну, хоть пол не тронули, — выдохнул я облачко пара, смотря, как посередине огромного зала на мраморных плитах стоял обитый железом огромный ящик, в котором и находится особо ценный груз.

Ключ вошел в замочную скважину, а в ящике зашебуршало, и вот на свет первых лучей солнца из ящика вышли они.

В своем белом кимоно первой вышла Сира, от ее руки тянулся замотанный в шелк канат, который время от времени пульсировал, за ней следом шла в красном кимоно щурящаяся на свет Рина. И замыкающей была Кирсана, бледная, в черном кимоно, с уставшим, серым и практически безжизненным взглядом. Её грудь и часть шеи скрывал черный шелковый шарф.

— Какая помойка, — выдохнула Кирсана, оглянулась и поморщилась.

— Неплохо, — проговорила Сира, давно забывшая о роскоши и успевшая пожить на севере, где о богатстве и не знали.

— Мне бы на базар, — взмолилась Рина. — Вот там будет ковер, а тут столик, этот зал не ремонтировать без меня! А посуду я знаю, где купить…

Я смотрел на них молча, то и дело посматривая на пульсирующий канат, что связывал Сиру и Кирсану через Рину.

— Готовы лишь столовая и одна спальня, — тихо проговорил я, — Пойдемте, я напою вас чаем и накормлю, а потом вы можете поспать в вашей комнате.

— Я голодная! — оживилась Рина.

— Опять есть? — проворчала Сира.

— Убей меня, — прошептала Кирсана. — Я так устала…

— Не слушай её, — отмахнулась Сира. — Она только поела.

Чувствуя, что отпуск у меня удался, я смотрел, как девушки шли в правое крыло одна за другой. И произошедшее с ними у меня так в голове и не уложилось, все просто, но одновременно очень, очень сложно.

Сира узнала про тварь из башни, Кирсана была рядом, ну и слово за словом. Завязался бой с боссом башни, в котором Рина убила Кирсану, а затем поняла, кого убила. И что еще хуже, она убила беременную ведьму. Чего она явно не желала, принимая озабоченность продолжением рода. И тем, что старалась не убивать близких мне людей…

Чудовище знало, что надо делать, но она могла спасти лишь Кирсану, с ребенком все сложнее, и тут-то ей пригодилась Сира. Пара слов, несколько мыслей в голове у моего ручного чудовища из башни и Рина начала немедленно действовать.

Поглотив обеих девушек, Рина сформировала капсулу из плоти и лечила всех троих, прогоняя через себя все, что надо было для регенерации и заодно подключила Сиру к кровотоку Кирсаны, чтобы сохранить дитя, которому, кстати, была удивлена сама Кирсана еще больше чем Рина.

Сира потребовалась Рине как переходник, пока Рина занималась выращиванием нового сердца Кирсане надо было поддерживать ребенка. Но на это не хватало сил Кирсане, которую саму надо было питать. И потому эту заботу на подпитку ребенка и немного самой Кирсаны перебросили на Сиру, которую также лечила Рина.

В этом всем безумии самым безумным было то, что связанные Риной в единое целое девушки мыслили все это время, общались и, кажется, больше не держали зла друг на друга. Но не на меня….

Фарфоровый чайник кипел на моей ладони, а на меня напряженно смотрели две пары глаз, Рина и Сира сидели за небольшим столиком, подаренным мне кланом Раидзуко. Немало вещей скопилось у клана на складах за многовековую историю, и да, в их глазах я выглядел бедным родственником. Столик я, как и все остальное, что сейчас находилось в комнате, принес в дом на себе. Чайник, еду, три кровати в спальне и небольшой матрас, на котором сейчас позади сидящих на подушках в кимоно Рины и Сиры лежала Кирсана. Чайный сервиз и посуда были взяты в долг.

Кажется, наше молчание затянулось, девушки молчали, даже когда я разливал чай.

— Как вы? — тихо спросил я.

— Как сваренная курица в собственном соку, — ответила мне Кирсана, Рина же и Сира лишь переглянулись, а Кирсана продолжила. — И еще, Рык, я хочу салат из сушеной рыбы и яблок на ужин.

— Хорошо.

— Не хорошо! Это отвратительно! — воскликнула Кирсана. — Я хочу умереть! Я не могу быть беременной! А эта тварь не дала мне подохнуть, почему ваш род всегда мешает мне…

— Она еще не принята в род.

— Ты же ее примешь? Ты совсем сдурел оставлять ее без присмотра и без родового знака? — возмутилась Сира, и от нее повеяло холодом.

— Сира! — испуганно заговорила Рина и схватила ледяную ведьму. — Успокойся, кровь замерзает…

— Всё, всё, всё… — выдохнула Сира. — Я спокойна.

Я спокойно пил чай, смотря на девушек немного безумным взглядом, в моей голове происходило все и сразу, а позади меня скрипнула дверь.

— Рык, у ворот воины императора, — донесся голос Кирна.

— Благодарю, это наверняка Лия, — поморщился я, вспомнив о своем обещании принцессе. Его надо исполнить в любом случае. — И что же мне делать с тем, что случилось? Как все это объяснить? Наверняка через свою дочь император захочет узнать, что с вами…

— А что тут объяснять? — проговорила успокоившаяся Кирсана. — Если откинуть некоторую часть истории, кхм, нашей Рины, моей истории и роли Сиры в произошедшем, то Рина маг плоти…

— Плоти? — удивилась Рина.

— Не удивляйся, такие маги тоже есть, но они не обучали никого, подозреваю, что этому нельзя научиться, — спокойно проговорила «светлая» ведьма. — В книгах говорилось, что они передавали свою магию подобно магам крови. Как я слышала от тебя, Рык маг крови. Поэтому я подозреваю, что магом плоти надо родиться, а значит, эти маги твои ближайшие родственники.

— Какая ты умная, — завистливо проговорила Рина

— Ага, а Рык скрывает насколько он сильный маг крови, — дополнила Сира. — В башне он нам не доверял.

— Конечно не доверял, ведь он не из вашей страны, да и магов крови очень мало, как и магов плоти, — рассмеялась Кирсана. — И оба человека этой редкой разновидности в одной комнате, да, ледышка?

— Угу, — лениво ответила Сира, отпивая чай.

— А главная моя проблема в том, что все вот это собралось рядом со мной, — рассмеялась Кирсана. — И в том, что я не могу быть беременной! Никак! Мне же двести лет!

— Рин, успокоишь? — спокойно спросила Сира, покосившись на Рину. — Она опять начала.

— Уже, — закатила глаза Рина и канат, соединяющий трех девушек, усиленно запульсировал.

— Нет уж, я ему все скажу! Принц, я просто не способна, магический дар выжег меня и эти двое больше годятся в матери, чем я. Это просто невозможно! — закричала Кирсана, но вдруг спокойно проговорила. — Они опять меня усыпляют.

— Твои крики вредят ребенку, — тихо проговорила Рина.

— Нашему ребенку, если он тебя не устраивает, — промурчала Сира.

— Идите в зад… — ответила Кирсана и начала засыпать. — Это мой ребенок. И ваш зверь мне не нужен, и вообще, Рина, я тебя прибью. Я спать.

Кирсана мирно засопела, а я напряженно посмотрел на Рину, Сиру и начал вставать с места.

— Нервная она, — умехнулась Рина. — Мы тебе потом все расскажем.

— Ты про ту первую истерику? — хитро переглянулась Сира.

— О да, наша Кирсана такая нервная, — улыбнулась Рина — Что чуть не прибила нас всех предсмертным проклятием.

— Помнишь, как она кричала? Я мама, я правда буду мамой! Ой, сейчас вся столица вымрет, — рассмеялась Сира.

— Помню, еле вырубила.

— Рык, ну что ты так на нас смотришь?

— Вы подружились?− удивленно вздернул я бровь.

— Прибью, — сквозь сон проговорила Кирсана.

— Нервная, — Хихикнула Рина.

— Иди уже, мы здесь разберемся без тебя, — махнула на меня Сира. — У нас временное перемирие…

— Тут, если что, Кирн, он все исполнит, а вот это, — указал я на канат.

— К обеду уберу, — ответила мне Рина. — Я пока диагностирую Кирсану, ну, проверяю…

— Я знаю, что такое диагностировать.

— Откуда? — прищурила глаза Рина. — Нам вот Кирсана объясняла, что я делаю.

— Книжки читаю умные, — бросил я напоследок, а две пары подозрительных глаз меня проводили. — Я бы остался, но я обещал принцессе Лии сходить на базар.

— Принцессе? — прищурила глаза Сира.

— Она совсем ребенок, — ответила Рина. — Рык, посмотри как там мои лавки, хоть госпожа Сиара и сказала, что проследит за тем, чтобы они работали, но я не верю, что там осталось то же качество и все не разворовали.

— Проверю, обязательно.

Я дал пару указаний Кирну, который был в моем подчинение, и он сразу сел у дверей приглядывать за тем, что стало с девушками. Я понял, что с ними случилось, но вот остальным объяснить, что произошло и зачем Рина сожрала двух людей, а потом из мясного шара появилось три нагие девушки, было довольно сложно.

Сиара мне так не поверила, но все же помогала, а за воротами меня ждала Лия, которой не стоит отказывать, особенно в моем щекотливом положении с Риной и Кирсаной. Это чудо, что они еще не дожидались меня в темницах императорского дворца.

— Калибан Рык! Рада вас видеть! — встретил меня девичий голосок за воротами.

— Принцесса Лея, — слегка склонил я голову перед девушкой.

— Ах да, чуть не забыла, я же сегодня не ваша подчиненная, — радостно прыгая, приблизилось ко мне чудо в кимоно. — Я сегодня шпион его величества.

— Какой повод собственную дочь заставлять быть шпионом?

— А ты расскажешь нам, что случилось с учителем темных искусств, Кирсаной? Она жива, твой ледяной приз жив, торговка с базара, которая подпадает под определение опасного животного, тоже живо, это нам известно, — шагая по дороге, тихо проговорила Лея. — Но папе интересно, чем это все закончилось, и появился ли у империи маг плоти, или стоит объявить о появлении опасного чудовища?

— Лия, я вас не понимаю. Вы шпион или все же доверенное лицо? — шел я маленькими шажками за принцессой, а за мной с щитами шла десятка в воинов в кирасах, пятеро арбалетчиков и два мастера сокрытия, шедших в тенях, а с воздуха наблюдал воздушник. — Мне надо знать, с кем я веду разговор.

Девушка запрыгнула на бордюр, разделяющий тротуар и дорогу из гранита, и начала пытаться ловить равновесие, но это было для вида, я знал, что Лея легка на ногу, она может мчаться по проволоке, позабыв о равновесии. Сейчас она дурачится, не думая о том, как должна выглядеть принцесса или воин.

— Думаю, я и то, и другое, — ответила мне Лия. — Ну, во-первых, ты интересен папе, во-вторых, Кирсана сама виновата, ну а в третьих, Рык, вы хоть представляете, сколько стоит учитель по темным искусствам? Надо вернуть, если не сможете расплатиться за Кирсану, да и про зверя нужно уточнить…

— Рина маг плоти, — поморщился я. — Необученный, Кирсана и Сира живы, но им нужно пару дней на восстановление как минимум.

— Маг плоти? Папа говорил о такой возможности, — прошептала Лия, а затем вдруг оживилась и развернулась к охране. — Ждите нас здесь, я надену накидку и меня никто не узнает, а вы привлекаете слишком много внимания.

— А я не привлекаю внимания! Я сама незаметность! — рассмеялся я, но все же пошел вперед за принцессой, оставляя позади охрану.

Из рукава кимоно Лия достала небольшой медальон и надела на шею, и вот люди перестали узнавать принцессу и обращать внимание. Даже я ненароком пытался отвести глаза.

— Калибан, — ласково проговорила мне Лия, взмахнула медальоном, и отвод глаз перестал на меня действовать. — Командор, вам кто-нибудь говорил, что у вас нехороший взгляд?

— Нет, вы первая, принцесса, — соврал я, идя позади принцессы, но люди, увидев меня, не то, что расступались, они убегали в сторону, но тут же звали других посмотреть на Зверя, на их легенду. Совсем мозги растеряли, я не «их», я свой собственный.

— Это амулет одной из теней, и я выиграла его в пак-шо! — радостно сообщила мне Лия. — Он именной, обжигает любого, кто коснется его или даже цепочки.

— Полезный амулет, может, сыграете со мной в пак-шо? А то я, кажется, соскучился по этой игре.

— Рык, ну что вы такой нелюбопытный? Меня с медальоном никто не замечает, а вы видите, я Тени пожалуюсь!

— Это не моему ли наставнику?

— Ну что вы, я выиграла медальон у первой тени. Жуткая Тень, но очень любит играть в Пак-шо, — рассмеялась Лия и вдруг замерла. — Вот и базар, вон отдел оружейников.

— Нам не сюда, — произнес я и пошел впереди, в сторону тканей, туда, где ни один идиот не подумает искать оружие.

Сперва мы заглянули в лавки, где приятно пахло духами, и я, кажется, повредил потолок головой, хоть и пригибался, как мог. Потом мы зашли в лавку тканей и специй, там я проломил пол, но, кажется, сходил не зря, завтра к вечеру все хозяева лавок должны приготовить отчеты. Иначе съем, ну или прибью, это уже как Рина пожелает.

Затем мы зашли в магазин Тетушки Тян, и стоило мне войти, как на мои плечи упала невидимая для обывателей струна.

— Где, с-с-с-с, Рина, с-с-ука-с, с-с-с? — раздался над моим ухом голос. — Где-с-с-с, добрая девушка-с-с-с, сука, и кто это с тобой?

— Доброе утро, мастер. Заметь, Лея, он тебя прекрасно видит, и как ты видишь, мастер может меня убить, а я ничего не смогу сделать, — проговорил я, а на моей шее начала затягиваться струна. — Он единственный, кто меня так нервирует, а ведь я, Лия, бился с богом.

— С-с-с-с-с-с, сука-с-с-с-с!

— С Риной все хорошо, она жива, красива и также добра, она с подругами поругалась, — быстро проговорил я, успокаивая мастера-убийцу. — Как поругались, так и помирились, теперь зализывают раны.

— Хорошо-с-с-с, я рад-с-с-с, я позову госпожу Тян-с-с-с-с.

— А она нам и не нужна, нам нужен ты, если точнее, твое мастерство.

— Я не работаю, — вдруг без своего «ссс» ответил мастер-убийца. — Я завязал-с-с-с-с, завел-с семью-с-с.

— Твое оружие, нам нужен учитель по твоему оружию, — проговорил я, а Лия, сняла амулет и мастер убийца смог рассмотреть её. С моей шеи пропала струна, а мастер закричал.

— Имперская! Да ты-с, Зверь-с-с, сука-с-с-с-с! Нет-с-с-с-с! Гильдия-с-с-сс не простит-с-с-с-с!

— А есть правила в гильдии убийц не обучать принцесс? — улыбнулся я как обычно, обворожительно, отчего мастер посерел. — Да и не слышал я о том, что можно отказать принцессе.

— Нужен-с поручитель-с-с-с, тот, кому кем гильдия-с-с должна-с-с-с.

— Добрый Эх помогал гильдии, но не в этом городе. Знаешь такого? Травник.

— Сука-с-с-с-с.

— Ага, сука-с-с-с, — вторил я мастеру. — Но ты все же посоветуйся.

— А мне нравится струна, — влезла Лея. — Но она не оружие…

— Ах ты мелкая-с су-у-у, — мастер не успел договорить, его перебил возглас тетушки Тян.

— Принцесса, какими судьбами! В моем скромном магазине?

— Тетушка Тян! Я столько о вас слышала от Рины, — радостно воскликнула Лия, с которой Рина точно никогда не разговаривала. — Я завидовала Рине и её кимоно, вот и решила стать первой из сестер, которая будет у вас брать одежду. Буду словно маг плоти, которые, как в сказках, пожирали города.

— Как кто? — вздернула бровь тетушка Тян.

— Как Рина!

— Вот же врет-с-с-с, — шепнул мне мастер убийц.

— Ага, — чуть скривился я.

— Мне-с-с-с нравит-с-с, я ушел-с-с, — прошептал мастер. — Ушел-с-с-с, ответ гильдия даст Эху. Его ученица молодец.

— Она мне не ученица! — начал я говорить про Рину, которая торговала травами, но уже было некому, мастер исчез.

А в магазине начался бедлам, кимоно выбирала сама принцесса, и потому тут стало слишком шумно.

Когда мы, наконец, вышли из магазина, над Лией пролетела птичка, незаметная, синенькая, певчая птаха пустила трель и улетела.

— Папа ответил, — улыбнулась мне Лия. — Император ждет тебя с Риной сегодня на ночную аудиенцию.

— Рина не в состоянии посещать что-то дальше своей постели, ей надо восстановиться, — твердо ответил я.

— Командор, ну вы же большой и сильный, — рассмеялась Лия, припрыгивая вокруг меня. — Возьмете то, что осталось от Рины, заверните в ткань и принесете в императорский дворец. Все же просто! Вы такой забавный.

Я аж замер на месте, а принцесса с небольшой сумочкой, в которой лежало новое кимоно, этого и не заметила, а попрыгала дальше вперед, не оглядываясь.

Вот так, ребенок такой светлый, и уже такой… Такой, какой есть. Бери то, что там осталось, этот кровавый ошметок, и неси во дворец.

— Император ждет, — прошептал я, и мои кулаки начали сжиматься. — А остальное, сука, не имеет значение.

Глава 4

Ночь властвовала в столице, когда я неспешно собирался на встречу с человеком, за которого готовы умереть миллионы граждан. И ведь они действительно умирают ради него.

Поместье не смогли привести в порядок всего лишь за день, это просто невозможно, но уже сейчас здесь стало немного комфортнее. Левое, самое непострадавшее крыло, привели в чистоту и уют, а курьеры принимали от меня список вещей, что требуется купить. К вечеру, не смотря на испортившуюся погоду, все заказанное уже было внутри дома. Горы мусора были вынесены из поместья, и если бы не ливень, то в свете факелов рабочие уже занимались бы облагораживанием двора, но в планы вмешалась погода.

И, конечно же, мне с радостью помогала Рина, Сира была более неприхотлива и не знала что ей нужно. К тому же не было в столице белых медвежьих шкур, а ткань из Эгноса или Ахробы не продавались на местных рынках. Хотя ледяная колдунья бойко вела разговор про то, как обставить дом, при этом не давая мне хотьнемного поговорить с Кирсаной. Но в основном познания Сиры ограничивались кроватью, скамьей и столом, к излишествам моя боевая подруга не привыкла. А шкура, подаренная волками, сейчас хранилась в Клане Райдзуко, сама Саири попросила дать ей время на изучение шкуры неведомого им зверя. Некоторые свойства которого ее удивили, например, удар топора не пробил шкуру, а также эту шкуру не брал огонь.

И только Рина не только знала что за товар, но и где более выгодно можно его купить.

Сплетенные коврики в коридорах, глиняная посуда, дрова для большого камина и еще около сотни мелочей. Которые уже были доставлены, а камин и вовсе был зажжен. Старый каменный камин, который еще мыть и мыть, оказался необходим для Сиры, которая любила греться внутри огня.

Когда девушки разделились, то сожгли канат из вен и артерий, что раньше соединял их. За этим проследила Кирсана, которая постоянно находилась в полусонном состоянии. Её почти ничто не волновало, и она в основном была само спокойствие. Но вот к моменту сожжения плоти, что соединял их, она пожелала присутствовать до последней секунды, пока пепел не был собран в глиняный кувшин, который она объявила своей собственностью.

За окном мерно стучал по полуразрушенной крыше дождь, крупные капли залетали в окно, в котором еще не было ни ставней, ни стекол. А тратить ткань было, по мнению Рины, без ее заказа слишком дорого. В моем крыле, в отличие от того, где пока что будут жить девушки, было прям грустно, пол присутствовал лишь местами, кровать обдувалась всеми ветрами, а с потолка капала вода, перемешанная с сажей — крыша когда-то горела. Ну хоть кровь отмыли сегодня, хотя мне и не привыкать засыпать там, где происходила бойня. И, как ни посмотри, тут уютней, чем в башне. Печати башни вдруг закололи кожу… Хм, осталось лишь вернуться в эту неуютную спальню, а не вести смертный бой в императорском дворце, пытаясь забрать из цепких лап императора Рину.

Редкие всполохи в сером небе отражались на моей броне. Надевать её или нет, вот в чем вопрос…

— Не надевай, — послышался голос Рины позади меня. Девушка стояла в красном кимоно и смотрела на меня слегка с грустью, я даже не заметил, как она вошла, слишком я был погружен в свои мысли.

— Ты читаешь мысли? — тихо спросил я.

— Нет, но у тебя все на лице написано, и… — начала было говорить Рина, но ее перебил стук в дверь.

— Мастер, — тихо обратился ко мне Кирн, не открывая двери. — Вас ждет сопровождение из императорского дворца.

— Благодарю вас, Кирн, — ответил я и пошел в зал левого крыла поместья, где горел камин.

Мне нужно было убедиться, что Сира меня поняла и не последует незримо за нами, но в зале меня ожидала не только она. И хоть я лично укладывал Кирсану в единственную кровать на втором этаже Кирсану, сейчас передо мной предстала иная картина: Сира улеглась в камине, а Кирсана стояла посередине зала, у столика, и расправляла непривычное для неё кимоно, и что особенно удивительно, серого цвета, а ее белые волосы были заплетены в косу. У нее было бледное и уставшее лицо.

— Ну и как я выгляжу? — спросила Кирсана у Сиры.

— Ты почему не в постели? — зарычал раздраженно я.

— Отвяжись. Сира, как я выгляжу?

— Как медвежье говно, — поморщилась Сира. — Но пахнешь еще хуже.

— Спасибо, милая, — улыбнулась бледная ведьма. — Рык, я не понимаю, почему ты ее еще в башне не убил? И зачем спасал от бога?

— Для меня самого это загадка.

— Ха! — Донеслось из камина.

— Дважды ха, — ответила Рина.

— Я иду с вами? — ответила Кирсана и, посмотрев на Рину, добавила. — И эту тоже не прикончил в башне? Ты постоянно ошибаешься или мне это только кажется?

— Ты даже ходишь с трудом, — вздернул я бровь. — И да, я пытался, но убить так и не смог.

— Понесешь на руках, — хмыкнула Кирсана и взяла в руки черный плащ. — Если не можешь работать головой, работай руками.

— Кирсана.

— Я уже двести пятьдесят лет Кирсана! — вздернула бровь Кирсана. — А теперь спроси у Рины, почему она победила меня.

— Я думаю, это неважно.

— Это очень важно, — тихо проговорила смутившееся Рина. — Это не имеет значения сейчас, но это важно для императора, и он об этом спросит. Будет глупо, если он будет знать, а ты нет.

— Рина оказалась сильней, о чем тут вообще говорить?

— Нет, не угадал, ха-ха-ха! — разошелся раскатами грома смех Сиры из камина и чуть не потушил ревущее пламя.

— Рина?

— У неё магия отказала, — опустила глазки Рина. — Ну а я ее за сердце хвать…

— И почему отказала?

— Так я и узнала, что беременна, — пожала плечами Кирсана. — У меня кровь изменилась, такое бывает у беременных темны… То есть, у светлых ведьм.

— А от кого ты…

— Так, стоп! Котелок, не вари в эту сторону, это мой ребенок, остальное не важно, — взмолилась Кирсана. — В императорском дворце вас ждет растерзание, а у меня есть парочка… Как их, поддельных костей в азартной игре.

— Возьмите ее, не то сама пойдет, да и умная она, пригодится, — проговорила из камина Сира. — Она столько всего знает, даже что земля круглая как яблоко. Я только не понимаю, почему мы не падаем? И если земля круглая, то где жопа у нашего яблока?

— В башнях, — ответил я.

— Нет, башни это ходы, что прорыли черви, — донеслось из камина.− Прямо как Рина.

— Я не червяк, — уже не смогла смолчать Рина.

— Да заткнитесь вы! — закричала Кирсана. — Как же тяжело быть единственной образованной на дни пути…

— Си-и-и-ир, — протянул я с едкой улыбкой. — А Кирсана рассказала тебе, что вокруг нашего яблока по кругу вертятся другие яблоки, а все вместе уже вокруг большого арбуза-солнца?

— Не-е-е-ет, — высунулась из огня Сира на половину. — А что, солнце похоже на арбуз?

— Примерно, вычислить соотношения яблока и арбуза сложно, но, думаю, мне под силу, — улыбнулся я.

— Про это мы с тобой проговорим позже, Принц, ваши знания поражают, — строго проговорила Кирсана. — Готовьтесь раскрыть все свои секреты. Рина, на тебе будут пытки, он тебе задолжал, но оставим это на потом.

— Сразу после того как мы выясним кто оте…

— Позже, — проговорила Кирсана. — И наедине. Мы опаздываем, возьми меня на ручки и накинь свой походный плащ сверху.

На улице шел ливень, с десяток воинов стояло на сухом участке дороге, воздушник не давал каплям дождя упасть на кожаные черные доспехи воинов.

— Мастер Рык из рода Калибана, я приветствую вас, — обратилась ко мне девушка в полной броне и с закрытым лицом.

— Исау? — удивился я, узнав ее по голосу. — Как отец, как Агау?

— Вас ждут в императорском дворце, — проигнорировала мои слова девушка. — Вы готовы?

— Почти, — проговорил я, посмотрев на Кирсану, что свернулась у меня на руках. Я почти не чувствовал её веса. — Сейчас придет Р…

Я не успел договорить, к нам уже во всю неслась Рина сквозь дождь.

— Исау, как я рада тебя видеть! — взорвала ночь торговка. — Как ты? Смотрю, ты в форме! Какая красивая! Сколько платят? Ты похудела и стала красивее после нашей последней встречи. Кланы, наверное, уже замучили твоего отца? Как Агау? Где она? С тобой?

Рина быстро оказалась у Исау, и даже я еле мог уследить за тем, как молниеносно двигалась Рина. Она засыпала одаренную тьмой кучей вопросов.

— Э-э-э? — только и смогла выдохнуть Исау.

— Ты уже решила, как меня убьешь? Тебя же для этого поставили присматривать за мной? А как убьешь Рыка? У него сопротивляемость ко тьме. Как там Агау, как отец⁈ Ой, как же я рада тебя видеть!

Рина внезапно начала обнимать Исау, а десятка сильных стихийников в отряде недоуменно смотрели то на Рину, то на мой свёрток на руках. Они явно ожидали, что в свёртке будет лежать именно Рина. И теперь до них начало доходить кто там, что явно их не обрадовало.

— Это я ей сказала не сдерживаться, — тихо прошептала Кирсана. — Ни в эмоциях, ни в силе.

— Рина, Исау на службе, — проговорил я.

— Жаль, — разомкнула объятия Рина и ушла за мою спину.

— Следуйте за мной, — холодно проговорила Исау. — И прошу не пытаться сбежать или напасть.

— Мы арестованы? — проговорила Кирсана из-под плаща.

— Нет, но вы под охраной, такой у меня приказ, — холодно проговорила Исау. — И если вы попытаетесь сбежать, уничтожить вас моя задача.

— Поня-я-ятненько, — протянула Рина.

Исау двинулась вперед по улице в направление к императорскому дворцу, а я неспешно побрел за ней. За мной следом шли воины императора, небольшой отряд, но среди них были одни мастера стихий. И справиться с ними будет нелегко, если возникнет надобность, но я не сомневаюсь что справлюсь, главное не убить, а обездвижить Исау.

— Хм, а не сильно ли ты в себя поверил? — прошептала Кирсана, скрываясь в плаще. — Я уже дважды за последнее десятилетие сильно в себя поверила и после крайнего раза лежу теперь на руках сильного, но туповатого мужчины.

— Я не тупой, — рыкнул я. — Как ты прочла мои мысли?

— Тупой ты, умный бы не спросил, — съехидничала Кирсана. — У тебя все на лице написано. Нет, в моих ошибках все же есть и плюсы, но сейчас, Рина, старайся не показываться. Я наложу иллюзию высшего порядка на себя, посмотрим, кто есть кто. И Риночка, монстрик ты недоделанный, ты маг плоти, если что не сдерживайся.

— Да! — игриво воскликнула Рина. — Увеличу себе попу и грудь!

— Нет! — хором воскликнули мы с Кирсаной.

На моей груди внезапно изветшал плащ, словно прошло несколько десятков лет, а на землю и на мое белое кимоно потекла кровь из изуродованного куска мяса, которое я нес во дворец. Иллюзия действительно была высшего порядка, и мне показалось, что я даже чувствую запах гниения, которого не было. Запаха нет, но ты его чувствуешь, игры разума, чтоб их.

Встреченные по пути люди, увидев перед собой гиганта почти в два человеческих роста с окровавленным куском мяса, замотанным в плотную ткань, из которого льется кровь, бежали кто куда. Некоторые даже выбегали из своих домов, что были на нашем пути.

А когда начались ступени, ведущие на главную площадь, я решил помочь Кирсане в ее игре.

Моя поступь была тяжелой и заставляла стонать камни, грохот от каждого моего шага разносился в ночи и, слегка усиленный стихией, наводил ужас в столице. Ну а что такого? Пару фильмов из высокотехнологичного мира я прекрасно помню.

— Я сказала Рине демонстрировать силу, — тихо проговорила Кирсана. — Скрываться больше нет смысла, и помни, Принц, я на твоей стороне.

— Что нас ждет там? И ты ведь знаешь, что я тебя не верю.

— Проверка ждет, и не верь мне, принц, никогда не верь, это тебя и погубит, — шепнула Кирсана, а перед нами предстало то, что помнилось мне совсем иным.

Огромный мрачный замок Императора возвышался над нами и не сулилничего хорошего. Тысяч воинов стояли на нашем пути под ливнем. Их черные доспехи отражали блики молний. Он ждал нас, и этой ночью он не был приветлив как тогда, когда меня пустили в семейную библиотеку. Я видел воинов, с которыми я мог бы справиться, но не со всей тысячей, это смертники, они исполнят любой приказ императора. Они рождены, живут и будут жить лишь для того, чтобы исполнить волю императора. Сила, с которой стоит считаться, или хотя бы не сражаться сразу со всеми.

Створки врат раскрылись передо мной, словно зев огромного чудовища, откуда нет выхода. Воины молчаливо следили за каждым моим движением.

Коридоры, не смотря на ночь, не были пустынны, везде стояли сотни воинов, одаренных стихиями, тут и там разносились знакомые голоса членов моего отряда. Но никто не осмелился приблизиться, все понимали, что сейчас происходит что-то не то. Лишь в императорском дворце Исау покинула нас, так как во дворце были одаренные тьмой и посильней её. Но даже это не успокаивало слуг, и особенно тех, кто использовал артефакты сокрытия как принцесса Лия. Я их чувствовал, а Кирсана, кажется, даже чуяла.

— Они попались на мою иллюзию, — тихо и довольно рассмеялась Кирсана на моей груди. — Они думают, что ты несешь окровавленную Рину, а вот Он боится, что ты несешь меня.

— Почему?

— Все просто, принц, — промурлыкала на моей груди ведьма. — Посмертное родовое проклятье ведьмы, пусть и такой доброй, красивой и светлой как я очень невеселое дело…

— Ты не светлая.

— Поверь, я еще светлая в отличие от тебя, но не в этом суть, — вздохнула Кирсана. — Он не знает, почему я проиграла, а вот запретить мне пройти к нему он не может. У меня с ним договор, длинный, я не ты, у меня все расписано. Он встретит нас, хоть сам уже сотню раз пожалел, что позвал тебя и Рину.

— Рык, — тихо проговорила Рина, с момента входа в замок спрятавшаяся за моей спиной. — Кто-то собирается, кто-то сильный…

— Я защищу.

— Ты с бордовым то не справился, — хмыкнула Кирсана, пока мы продвигались по коридорам. — Тени императора собрались. Моя иллюзия вышла просто прекрасной, интересно, все тени соберутся в подвале под тронным залом, или лишь те самые трое? Он же не осмелится принять меня не в тронном зале?

— Какие именно тени, они опасны? Мой наставник говорил…

— Не важно, что он говорил, почти все его утверждения были ложью. Все, что с тобой случалось, было ложью, и даже то, чему тебя я учила по общедоступным книгам, также было, пусть и частично, ложью. Есть три главных тени, и на что они способны никто не знает, — тихо проговорила Кирсана. — Возможно даже ты сам одна сплошная ложь, я еще не разобралась.

— Но почему?

— Потому что все врут, особенно я, а правда тебе тогда была не нужна, но сейчас многое изменилось, и мне придется тебе говорить правду.− Но почему?

— Потому что все врут, особенно я, а правда тебе тогда была не нужна. Так, на меня беременность плохо влияет, много правды сказала за один день, — тихо промурлыкала Кирсана. — Тени императора, по своей сути, хранители, и я догадываюсь, зачем Рина нужна здесь и сейчас. Я чую иллюзии, и когда тебя попросят оставить Рину наедине с императором, не удивляйся.

— Ни тебя, ни её я не брошу.

— Молодец, но при тебе говорить император не будет. И потому мы ничего не узнаем, а отогнать меня от Рины он не имеет никакого права, даже как император…

— Почему он не хочет чтобы я присутствовал?

— Патамушта, — фыркнула Кирсана, но вдруг вздохнула. — Ладно, придется быть помягче с тобой. Рык, ты кусок говна.

— О-очень мягко, — донеслось от Рины позади.

— Я зла на него! — возмутилась Кирсана. — Если кратко, то у тебя очень плохой взгляд, ты видишь суть, и нет гарантий, что ты ее не слышишь. А это еще хуже, может, все-таки тебя ослепить?

Кирсана вдруг затихла, а нас направили к огромным каменным дверям, где меня уже поджидал Багровый в своем кимоно бордового цвета. Это первая наша встреча за долгое время, и у меня к нему должок, но я тут же почувствовал, как впились коготки Кирсаны в мою грудь.

— Не время, зверь, и не место, — прошептала она. — Придет время и тогда…

— Калибан Рык, как я рад тебя видеть! Я надеюсь, наш старый, кхм, конфликт, не помешает дружбе? — улыбнулся мне багровый, а я в этот момент слушал шепот Кирсаны и смотрел, как изменился в лице Багровый, словно встретил смерть.

— Рина молодец, с запахами играет мастерски она, а не я. Помни, если тебе прикажут оставить нас, оставь, — шептала Кирсана. — Я разберусь со всем и защищу Рину.

— Я тебе не доверя… — не успел я договорить, как перед нами открылись двухстворчатые стальные ворота.

Пред нами предстал огромный каменный зал, где на троне восседал император. Вырубленный в скале престол возвышался над полом на три метра.

В зале царил мрак, не было видно никого кроме самого императора, который, сидя в черном кимоно с короной на голове читал книгу размером с сундук, которая лежала на его коленях. Он с трудом переворачивал страницы и не обращал никакого внимания на то, что вошел в зал я, Рина и багровый.

В середине зала был выложен белый мраморный круг, из которого медленно вырастала скамейка.

— Ваше величество, — поздоровались мы с Риной. Я слегка склонился, ночных официальных встреч не бывает, и потому эта встреча не формальна и пройдет без соответствующего этикета.

— Присаживайтесь, — тихо проговорил, не отрывая глаз от книги, император. — Госпожа Кирсана, хватит пугать моих подданных, снимите уже иллюзию.

С моей груди практически спрыгнула Кирсана, сбрасывая плащ и встав перед всеми в сером кимоно. Багровый явно был в замешательстве, но не успел или не стал активировать свой боевой режим.

— На ком сработало? — улыбнулась Кирсана, а вперед меня вышла Рина.

— Доброй ночи, маг плоти, — поздоровался Император.

— Ваше величество, — слегка поклонилась Рина.

— Две тени поверили Кирсане, но я на троне, а он все же не зря из сердца башни изготовлен. Кстати, рад, что вы здоровы и поздравляю. Жду официального объявления по поводу вашего события, Кирсана, — ответил император светлой ведьме, а затем поднял голову и посмотрел на Рину. — Очень рад вас лицезреть, Рина, рад, что вы прибыли в наши земли, но не рад тому, что вы скрыли свою суть. Вы сильный маг, хоть и, как я вижу, Кирсане в бою скорее просто не повезло. Ведь так, Кирсана?

— Сложно спорить пока вы сидите на кристалле сердца башни. Вы правы, ваше величество, — ухмыльнулась Кирсана. — Уф, как же я люблю неофициальные встречи.

— Знаю, и мне также легче вне придворных обычаев, — слегка улыбнулся император. — Но все же мне хотелось бы услышать причины, почему Рина сокрыла свою суть при пересечении границы моей империи.

— Охота за такими как я идет постоянно, — строго проговорила Рина скретив руки на своем красном кимоно. — И эта охота за мной могла нанести вред вашим подданным.

— Согласен, охота идет, в том числе и за вашей подругой Сирой, Кирсаной и даже за зверем Агробы, — усмехнулся император, — Калибан Рык, поздравляю вас с победой, теперь вы будете служить здесь, в моей охраны. А насчет вас, Кирсана… Я хотел вас встретить позже, когда вы восстановитесь, а с Калибаном и Риной провести разговор в своей библиотеке, но ваша иллюзия заставила меня перенести встречу сюда… Кхм, зато я знаю и вижу теперь все…

— Что именно вы видите? — спросил я.

— Все, — коротко ответил Император. — Итак, мне нужно проверить Рину как мага плоти, а вас, Калибан Рык, я прошу удалиться.

— Но…

— Никаких но, по протоколу проверка подобных одаренных как Рина проводится лишь в кругу родственников либо членов клана, либо рода, Рина не состоит в роду Калибана, а Кирсана… Я не могу просить ее удалиться, — улыбнулся мне император. — Как я понимаю, они теперь кровные сестры. Рина, вы же не против побеседовать и пройти проверку, которую должны были пройти еще при прибытии, которого у вас не было?

— Ваше величество, если вы навре…− начал было говорить я, как император меня перебил и устало проговорил, словно отмахиваясь от надоедливой мухи.

— Ни в коем случае, наша встреча неофициальна и произошла только по причине моего личного интереса, — проговорил император, закрывая книгу. — Маги плоти редкие, очень, и я хочу протестировать Рину на крови моих подданных. Знаете, скрытное проникновение на территорию империи довольно сурово карается, особенно если вторженец опасен. Но, поскольку ваш случай уникален, а не забывая про ваши заслуги в пятом легионе, я решил не запускать стандартную процедуру, где вас бы ждал штраф в виде десяти лет службы в легионе либо ликвидация, Рину также трогать никто не будет, слишком уж маги плоти редки. С протоколом можете ознакомиться в архиве, вам все понятно, Рык из рода Калибана и его непосредственный глава?

— Да, ваше величество, — ответил я, хаотично вспоминая, что именно императорские законы предусматривали для меня. Страшно даже подумать, что ждало бы Рину. А вот то, что Рина не в моем роде, было моей виной, и император явно намекнул на это, чуть ли не в открытую призывая принять Рину в род как можно скорее.

— А также, чтобы больше не возвращаться к вашим заслугам, надо определиться с наградой для вас, Калибан Рык, я знаю, что благодаря вам сохранился пятый легион, а я дорожу жизнями моих солдат, — строго, почти официально проговорил император. — Что самое ценное для вас, Калибан?

— Знания, — ответил я, увидев недоумение в глазах Рины

— При твоих-то долгах… — усмехнулся до этого тихо стоящий позади всех Бордовый.

— Пустое, Айно, к тому же я согласен с Калибаном. Именно на такой ответ я и рассчитывал, — ответил император. — Подойди ко мне, воин.

Я выполнил приказ и, подойдя к императору, встал на первую ступень, где Айно Молох вручил мне переданную императором книгу. Никакой церемонии не было, что меня несказанно радовало.

— Я передаю данный любопытный фолиант твоему роду, он будет полезен Рине, тебе и даже немного Кирсане, — тихо проговорил император, смотря на меня устало. — Не ищи автора. Книга изготовлена по моему приказу за сутки, еще чернила не все остыли, но внесли все, что я хотел. Я при вас ее проверял, это вам в помощь от меня… Но ты можешь продать мне эту книгу если деньги окажутся важнее.

— Сколько? — спросил я, смотря на огромный фолиант.

— Воз золота.

— Мало, не продам, — ответил я, смотря на подпись. Императорский дар роду Калибан. — С такой подписью она стоит гораздо больше.

— Все-таки вам, Калибан Рык, надо меньше бывать на базаре, — ухмыльнулся император. — Через два дня вы мне понадобитесь во дворце, а сейчас оставьте меня с девушками наедине. Пора провести эксперимент, не беспокойтесь о Рине и Кирсане.

— Я понял, — ответил я и пошел на выход из зала. Перед тем как выйти я остановился около сидящих на скамье Рины и Кирсаны.

— Я буду снаружи, — шепнул я.

— Не беспокойся, — зевнула Кирсана, прикрыв ладонью рот, а Рина лишь улыбнулась мне.

Я был снаружи около получаса и листал книгу, которую можно было бы причислить к запрещенным. Слишком много ереси, объяснений, а также символов, которых не найти в общедоступных книгах. И лишь личная подпись и запись о подарке императора защищала эту книгу. Но, как гласила надпись главного библиотекаря императорской библиотеки, копировать эту книгу нельзя.

Девушки вернулись внезапно для меня, хоть и я следил за ними с помощью стихии земли и кровавого ока, что показывало, как бьются их сердца.

Самое удивительное, с них даже не взяли клятву о неразглашении, а Рина будто вообще ничего не поняла.

Пока мы возвращались домой, теперь уже без охраны, Рина без умолку рассказывала про свои лавки, словно пытаясь говорить о чем угодно, но только не об испытании. А вот Кирсана была мрачна и так и не проронила ни единого слова, обдумывая то, что случилось. И только когда мы зашли в поместье, Кирсана произнесла заклятье тишины и девушки мне все рассказали.

Перед Риной были поставлены триста пятьдесят чаш с кровью, и император попросил рассказать, что она может сказать о людях, чья кровь находится в чашах. Это произошло уже после расспроса о силе и возможностях Рины, и торговка, макая в кровь пальчик, рассказывала о тех, кто были хозяевами крови.

Она даже не поняла что совершила, а Кирсана не мешала, наблюдая за императором и багровым, который был единственным человеком, кто присутствовал в зале помимо девушек и самого императора.

Конечно, не беря во внимание тех, кто скрывался под полом и внимательно слушал, а возможно и наблюдал за тем, что говорила Рина.

— Бедная Рина, — произнес я, когда все девушки уснули, кроме Кирсаны, которая, как и я, не смогла уснуть после услышанного. Я как маг крови не мог совершить то, что сделала Рина играючи. А слова Кирсаны о том, что я почти Рина, не выходили из моей головы. Как и само испытание.

Триста пятьдесят чаш были чашами с кровью мертвых, живых, здоровых, смертельно больных и почти здоровых людей. Я взглянул на листок с итогом эксперимента, который написала Кирсана и, медленно взяв лист, призвал к стихии огня.

— Никто не должен это знать, — тихо проговорил я, запоминая строки.

Десять живых и здоровых, около пяти мертвых, шесть стариков, которым намного больше, чем сто лет, два живых мертвеца. Еще три молодые девушки, здоровые и готовые рожать, но еще не родившие, кроме этих троих остальные были мужчинами разных возрастов, и основная часть больные разной степени, от отравленных до бесплодных. Все разных возрастов, были даже те, кого Рина могла с трудом идентифицировать как людей. И не нужно было быть огромного ума чтобы понять, что в этом списке есть и те, кто императорской крови.

Легкий мысленный приказ и листок в моей руке вспыхнул, огонь начал пожирать медленно и неотвратимо секрет императорской семьи.

Глава 5

Прошла всего лишь одна ночь между тем моментом, как я был просто солдатом армии, и тем, как я стал достопримечательностью всей столицы и, по слухам, личным стражем императора. Ведь на утро я проснулся главой интереснейшего рода Калибан, в котором пока никого почему-то нет, но, если верить слухам, скоро в нем будет состоять маг плоти, которого уже знают все модницы столицы. Её кимоно на осеннем балу привлекло многие глаза, а на моем фоне эта красавица казалась еще прекраснее. Это именно та девушка, что торгует травами, брать которые не чураются лучшие знатоки трав из клана Раидзуко. А эта мода на ароматы, что сводят мужчин с ума… Хотя и женщины не остаются непоколебимыми, и что самое удивительное, духи есть на любой карман. А правильно подобранный лично хозяйкой аромат становится оружием, к тому же не всегда аромат дорогой для богатых, зачастую ароматов не один десяток на человека.

Как бы прекрасную Рину не любили или не ненавидели, но до сегодняшнего дня никто не представлял её могущественным, страшным магом плоти, который мог сотворить такое, от чего стыла в венах кровь, а теперь это безмерно будоражило умы. Все это делало Рину не просто красивой, а желанной, не для мужчин, и даже не для женщин, а для могущественных кланов, которые теперь хотели ее.

А тут еще появились слухи про загадочную девушку из северных земель, что также живет в поместье Калибана. Про эту девушку было известно давно, еще из разговора Айно Молоха и императора. Слухи пошли после того как Бордовый забрал Калибана Рыка из северных земель, когда Калибан победил местного бога. И по уверению Айно, Калибан надорвался, и только потому возвращение Зверя прошло сравнительно легко, без смерти самого Бордового. И как показала практика, этот зверь из рода Калибан может уничтожить целую армию кочевников. Но не мог этот монстр просто так начать бой с пусть и неистинным богом за какую-то пусть и красивую, но неизвестную девушку, ведь у него есть Рина! А значит, эта девушка с севера не так проста, как кажется.

Вот только в поместье также живет и легендарная Кирсана, преподаватель императорской школы для одаренных. Что еще сильнее разогревало слухи и интерес к старому, полуразрушенному поместью.

И все это мне поведала глава клана Райдзуко, Саири, что прибыла в гости ко мне в то время как девушки отправились на базар, в дом Рины, которая собирается переезжать ко мне в связи со скорым принятием ее в род Калибана. Сира со мной почти не разговаривает, и утром не рассказала о своих планах, молча уйдя на базар. С Кирсаной все еще сложнее.

Что меня радовало сегодня, так это госпожа Саири, что пришла со столиком из красного дерева с десятком подушек и сама заварила прекрасный чай. Затем она начала медленно все рассказывать.

— Около пяти кланов из двадцатки великих уже поинтересовались, когда будет принятие мага плоти в род, — спокойно проговорила Саири, попивая чай из фарфоровой чаши.

— Зачем им это?

— Хотят присутствовать или хотя бы поздравить первыми на празднике принятия, — ухмыльнулась Саири. — В империи она первый маг плоти, и потому далеко не последние люди в империи хотят узнать все о ней. Им любопытно посмотреть, кто же был удостоен проверки самого императора, и хотят выяснить за чашкой чая, что там произошло. Да и вдруг у них есть еще время, чтобы завербовать Рину?

— Звать никого не буду.

— Сложный путь это, не звать когда тебя самого уже позвали, — усмехнулась Саири и вытащила из рукава кимоно несколько писем. — Вот приглашения, которые пришли мне до того, как я отправилась к вам, к обеду их будет несколько десятков, если не сотни.

— Откажу.

— Не всем стоить отказывать, тут есть письма первых кланов, у них дни рождения, юбилеи и прочие празднества. И отказ будет равен личному оскорблению, если у тебя не найдется хорошей причины для отказа. Ты что, на войну собрался с десятком первых кланов? — улыбнулась Саири. — И да, тут также одно приглашение от клана Раидзуко, нам тоже откажешь?

— Вам нет, но я занят, мое поместье… — развел я руками. — Не готово для принятия гостей и вряд ли будет готово ранее, чем через год, а там уже мой контракт истечет и я убуду из империи навсегда.

— Калибан Рык, — вдруг перешла на официальный тон Саири и посмотрела на меня по особенному холодно. — Не зацикливайтесь лишь на чем-то одном, какую вашу сторону жизни вы сейчас видите?

— Долги, интриги императора, не свобода, да еще и с Кирсаной, Риной и Сирой, — выдохнул я. — Башни да Мехмеды. У меня такое чувство, что я погрязаю в каком-то болоте, и с каждым днем все глубже и глубже.

— И все? — вздернула бровь Саири.

— Этого мало?

Саири медленно встала со своей подушки и подошла ко мне со спины. И даже когда я сидел, она не опускала ладони ниже своих плеч. Наша разница в росте была колоссальной. Но главное не это, ее ладони упали на мои плечи и поглаживаниями сдвинули кимоно с моих плеч. Ее ладони коснулись моей кожи и нежные, но сильные пальчики коснулись моих плеч.

— Саири, — остерегающе проговорил я. — Мне бы тут Кирсаной разобраться…

— Успокойся, — тихо прошептала Саири. — Давай выстроим твои проблемы по порядку. Девушки стали сестрами, то, как они ладят между собой просто прекрасно. Только не вздумай лезть туда, а то и не заметишь, как прибьют, а я уже знаю, что самого страшного удалось избежать. Я сама содрогаюсь, когда вспоминаю тот шар из плоти.

— Согласен, — блаженно ответил я, чувствуя нежные пальцы на своих плечах. — Самое страшное не случилось, Саири, только не надо…

— Не сегодня, — хмыкнула Саири. — То, что одна из девушек беременна, спасло всех троих. Они даже дружат, а Кирсана признала Рину кровной сестрой, и по всему видно, что теперь это их ребенок. Так что это не проблема, осталось решить, как родится ребенок, в семье или нет, и как отнесутся остальные девушки к тому, что ни одна из них уже не станет первой и единственной.

— Но я не хочу много жен, я вообще не хотел жени…

— Эх ты, зверюга, иногда судьба не спрашивает чего и когда ты хочешь, она либо дает много и ты соглашаешься, либо… — прошептала Саири. — Не даст тебе ничего, и ты на всю свою жизнь останешься одиноким. И только тебе решать какой путь ты выберешь.

— А у меня есть выбор?

— Ты и правда в это веришь?

— Нет.

— Ну, тогда продолжим императорские игры, — выдохнула Саири, убирая пальчики с моих плеч и надевая мое кимоно обратно на плечи. — Они были всегда, осталось выяснить твое место в этих играх. Рина мне рассказала про испытание, только не надо мне говорить, сколько и чьей крови там было. Это может сменить все расклады, но в любом случае в этом году все будет спокойно.

— Мне бы спокойно слинять из империи.

— Куда? Куда ты сбежишь? В пустыню или очередную страну, где ты все равно станешь пешкой в руках правителей? При этом там у тебя уже ничего не будет из имеющегося.

— Как будто здесь у меня есть много что есть кроме долгов.

— Много, даже слишком много. Ты посчитай, сколько у тебя есть. Многие кланы начинали свое существование у костра посреди пустыни с одной лепешкой на пятерых.

Саири вернулась за стол напротив меня, поправляя кимоно, как девушка, а не как глава клана, все-таки видно, что ее в свое время недолюбили.

— Нет, каменоголовый, считай не деньги, и даже не друзей, — строго проговорила Саири. — Считай эмоции, они главнее, они ценнее. Ты даже не представляешь, сколько людей лишены этой ценности, и как эмоции становятся ценными, когда понимаешь, что они совсем пропали. Тебе становится безразлично на то, что происходит вокруг, хорошее или плохое.

— Но как же долги и куча проблем?

— Это все пройдет, если не опускать руки, это всегда проходит, — обворожительно улыбнулась Саири. — А вот эмоции просто исчезают, с долгами же ты рано или поздно расплатишься, а я, Рык, беру только самое ценное, эмоции, и ты мне их отдашь. Я как умирающий от жажды, отдам горы золота за пару эмоций.

— Я отдам золото, а потом эмоции, чтобы они были ценнее.

— Я буду ждать, — улыбнулась Саири. — Девочки вернулись.

Наш разговор перешел в более мирное русло, погода, политика, состояние имперских войск. А когда к нам заглянула та, что чувствует деньги за тысячу шагов, мы перешли к делам золотым и, я бы сказал, даже брильянтовым.

Гребанное поместье требовало столько денег, что мне казалось, что я их никогда не соберу, но тут вмешалась Рина. Она аккуратно поделила некоторые траты между мной, кредитными деньгами Саири и собой. Этот недомонстр на деле оказался настоящим чудовищем в плане добычи денег, но это было не самым удивительным.

— Я помню, в отличие от главы рода Калибан, — сощурив глаза, проговорила Рина. — Что в мои лавки вложены немалые деньги…

— Не стоит использовать свои деньги, — перебил я Рину и получил сразу два огненных взгляда, а затем услышал шепот из-за двери.

— Я тебе говорила.

— А давай ему ноги переломаем.

— Не поможет.

— Зря, — проговорила Саири. — Но вы сами разберетесь, я тут, Рина, ненароком услышала, что вашему роду подарили книгу.

— Ее нельзя копировать, — мгновенно отреагировала Рина.

— Знаю, но если, под присмотром имперского библиотекаря я прочту ее за определенное время и перепишу по памяти, то это не запрещено, а оригинал пусть остается у вас. Надеюсь, Кирн поможет вам организовать должную охрану поместья, — улыбнулась Саири. — Что-ж, мне пора, жду от вас хороших новостей, род Калибан.

Саири ушла не прощаясь, а в моей спальне быстро собрались Рина, Сира и Кирсана, и все они смотрели на меня как на врага. На мгновение я подумал, а не уйти ли мне в армию императора немедленно, и не во дворец, а на самые дальние рубежи. Но мне не удастся это сделать, Кирсана на днях заявила, что поставила на меня метку и найдет мою тушку хоть под землей.

— Первое, любые разговоры о моем положении прекращаются, — строго проговорила Кирсана, вышагивая перед столом, за которым сидел я, возвышаясь, и Рина с Сирой, которая была зла на меня, но не стала ничего говорить. — На месяц…

— Но-о-о, — начал было говорить я.

— Никаких но, — строго проговорила Кирсана. — Да ты отец, ты, успокойся. Это вообще сейчас не важно, главное чтобы ребенок родился здоровым, с чем… Рина, объясни…

— Рык, ты знаешь, что я изучала вопрос своего размножения, — начала краснеть Рина от смущения. — И у ребенка Кирсаны все не так просто, я бы не хотела…

— Говори, — холодно проговорил я, а Рина посмотрела на Кирсану и Сиру.

— Не надо скрывать ничего, — устало проговорила Кирсана, — Я знаю не меньше чем ты, и я не согласна с твоими светлыми заключениями.

— Дело в том, что Кирсана на роль матери подходит меньше чем даже кусок дерева. — выдохнула Рина то, что боялась озвучивать. — Я не согласна с тем, что не важно, кто отец, так как практика показала, что ты можешь стать отцом и куску камня из-за своего дара магии крови, который родственен мне, не человеку.

— Кхм! — кашлянула Кирсана.

— Нет, я настаиваю, что к человеческому роду будут иметь отношения лишь мои дети…

— Как у вас весело, — улыбнулась Сира. — Мне даже интересно, кто еще залетит от зверя, ставлю на Кирна.

— Сира!

— Не Сиркай, сам виноват, наш уговор нарушил, а Кирсана теперь мучайся. Она даже не знает, умрет в ней ребенок или нет, у него еще своего сердца нет, ты даже не представляешь, что с ней творится, — холодно ответила Сира — Да, я зла на тебя, но нашу ведьму осуждать считаю грехом…

— Чем я могу помочь Кирсане?

— Ничем, — ответила Кирсана.

— Можешь ее по голове ударить, — фыркнула Сира. — Она меня еще в коконе достала. Я мама! Я мама! Во мне мертвый кусок мяса! Убейте меня!

— Сира, — тихо прошептал я. — Не стоит.

— Я её понимаю, но она должна быть под присмотром, и я буду присматривать и за ней и за нашим ручным монстром.

— Ручным? — вздернула бровь Кирсана.

— Нашим? — удивилась Рина. — Насчет того, что ты ничем не поможешь… Твоя кровь, переливание твоей крови, думаю, может помочь. Она насыщена энергией, и пусть ты регенерируешь немного хуже меня, но ты все же человек.

— Возможно, это поможет, — задумчиво проговорила Кирсана. — Но я не хочу, он уже испортил мою жизнь.

— Начинается, — схватилась за голову Сира. — Сейчас будет как утром, вспышка, и полкомнаты нет!

— Ничего еще не начинается, я себя контролирую, меня тогда просто стошнило, — парировала Кирсана, а затем посмотрела на меня. — Сегодня примешь в род Рину, без всяких отсрочек.

— Но…

— Даже не смей перечить, она уже получила четыре любовных письма и приглашений на свидание! — строго проговорила Кирсана. — Как там… О, прекрасная Рина, я потерял сон когда впервые увидел вас, и узнав что вы маг плоти понял — эта судьба…

— Кирсана!

— Рина, а помнишь я тебе указала на отряд с клеткой? — промурчала Кирсана. — Помнишь тех людей, что ждали у твоего дома и побледнели, увидев меня?

— Да, мне нужна защита рода, — пробурчала Рина. — Но письма читать не позволю, они красивые слова несут, не то, что некоторые.

— Я молчалив и немногословен, — проговорил я. — Хорошо, к полуночи я все организую.

— Кирн! — позвала Кирсана, а за дверью скрипнула половица. — Сообщи госпоже Саири, что к полуночи мы ждем ваш клан в гости на принятие Рины.

— Мы не готовы!

— Мы никогда не будем готовы, — вздохнула Рина и потерла лоб. — Моего мнения даже не спросили.

Обсуждения продлились еще несколько часов, а затем все разошлись по своим делам. Девушки занимались подготовкой к событию, ну, как готовились, они что-то обсуждали и смеялись, но, по их мнению, готовились. Я же утонул в чтении книги, которую подарил император. Чтобы провести принятие в род нужно призвать и использовать родовую книгу, и, что было забавно, в книге от императора принятие в род было описано иначе, чем в остальных книгах, и совершенно точно здесь ритуал заточен под символиста. А вокруг меня тем временем бушевала буря, девушки ругались, мирились и снова ругались.

Кирсана распорядилась о найме слуг, задействовав связи в императорском дворце, мне было неприятно, когда в окне моего поместья появился один из теневых мастеров тайной полиции. Когда Кирсана нарисовала пальчиком в воздухе символ, она никого не предупредила о гостях, и потому я запустил стол во внезапно появившегося теневого мастера. Теперь это мой дом, пусть все ждут своего часа у ворот, нечего быть незваным. Даже если ты теневой мастер. Надо будет сказать девушкам, что теперь я буду зачищать от шпионов поместье раз в несколько часов.

Со слугами решила все Кирсана, с гостями же было сложнее, Кирн заявил что никаких слуг в поместье он не пустит, а через час пришли помощники клана Раидзуко и трое старцев из малого круга клана. И с ними я пошел искать место под ритуал принятия в род нового члена Калибана.

— Вот здесь, место силы, — указал на пустырь один из стариков, что был самым молодым.

— Хий, место силы хорошее, но оно уже было живым, — проговорил один из стариков, что был постарше Хий. — Не будет ли с ним проблем?

— Хинь прав, тут уже был круг рода, но и Хий прав, место силы хорошее, — посмотрел на меня самый старший из троицы, которому было далеко за сто лет. — Мастер Рык, вам надо посмотреть на место, оценить его и спросить, против оно или нет.

— Мастер Хунь, — поклонился я. — Я не знаю, стоит ли это место использовать, как я вижу, тут был круг уничтоженного клана, что раньше владел поместьем.

— Каждое место силы уже бывало чьим-то, — усмехнулся Хий.

— Не думаю, что вам поместье бы подарили, если бы не рассчитывали, что вы займете это место силы, — усмехнулся Хинь.

— Вы же мастер Рык, а потому поговорите с символами, а затем уже решайте, — вежливо проговорил Хунь. — Мы не чувствуем враждебности, да и не передали бы вам эту землю будь она враждебна.

Старики оставили меня, а я снял обувь и пошел вперед. Заросший сорняками песчаный пустырь казался безжизненным, но только лишь на первый взгляд. Сев в позу лотоса я коснулся ладонью песка, который порос редкой травой. Земля здесь была особой, она незримо вибрировала.

— Как ты тут? — тихо прошептал я и почувствовал возмущение. И я его, кажется, даже понял, такое же возмущение я почувствовал на своем поясе, где в своих ножнах отдыхали мои ножи. — Ну не ругайся, сейчас я приберусь.

Я пропустил через ладонь немного силы стихии земли и растения начали сами собой вырываться, а песок очищаться, а где-то очень глубоко подо мной одобрительно загудела каменная плита.

— Сейчас я буду чертить круг и символы, ты не против? — несмело улыбнулся я и мне ответили вибрацией. Осторожной и печальной.

Места силы, как же много в книгах о них сказано, но так мало их мною встречено, башни, например, считаются осквернённым местом силы. Места силы могут быть как природными, так и почти рукотворными, реки крови, пролитые на землю, оставляют свой отпечаток. Места великих битв еще долгое время наполнены силой и очень долго очищаются. Намоленные места чище, но не любят иноверцев, а есть такие места, которые создавали святые люди и не налагали определенных требований. Есть и природные, но я их пока не встречал, и зачастую места силы нужно усиливать, как я сделал с клановым залом в клане Раидзуко. Но то место силы я практически не ощущал, а сейчас, прикрыв глаза, я словно растворялся в потоке силы, что хлынула из земли. И творил, творил как никогда прежде…

Из своего пояса я достал книгу с чистыми страницами и она вспыхнула огнем, а я вновь прикрыл глаза, моя рука начала движение, чертя пальцем по песку еле уловимые символы. А тем временем из дома доносились крики, я пытался их отсеять, сейчас они были не важны, я словно каждым движением своего тела рассказывал незримому потоку о себе и в этот же момент успокаивал место силы. Те, кому оно доверилось, ушли, так бывает, ничего страшного, это всего лишь песчинка на берегу моря, а что такое море?

Море это водная гладь, бесконечное, как и время, которое словно море своими волнами смоет бесследно все печали и невзгоды.

— Да вы достали меня! Обе! — раздался оглушительный гневный крик Сиры.

Все вокруг меня затрещало, а затем загрохотало. Я услышал безумный вой стихий и даже источник, место силы, взбудоражился. Нет, не испугался, он был обеспокоен, и я вынырнул из энергетического омута и открыл глаза.

Вокруг меня бесновалось марево, на белоснежном песке без единой соринки горели красным символы, их были сотни, если не тысячи. Оплавленный песок превращался в стекло и застывал, а внутри стекла, словно в трубке, пульсировала энергия, которая преобразовывала оставшийся песок внутри в камень. Мой взор медленно поднимался от песка в направлении дома.

Так, фундамент в порядке, стены тоже. Окна и крыша в норме… Но вот мой взор поднялся достаточно высоко. В центре огромного здания, пробив крышу поместья и устремляясь ввысь огромная глыба иссиня-белого льда.

— Сосулька, — выдохнул я облако синеватой энергии. От меня шел синий свет, я был напитан энергией, а из дома доносились голоса, и самым громким был раздраженный голос Сиры.

— Вы кого слабой назвали⁈ Две психованные старухи! — кричала Сира. — Вы у меня обе получите, разнесу весь город, но вас прибью!

— Давай, — угрожающе прорычало нечто из глубин здания.

— Давай, сука! — задорно рассмеялась Кирсана. — Пора узнать кто из нас сильней.

Я выдохнул чистую энергию, синее облачко медленно поднялось в воздухе и распалось на десятки небольших молний, что тут же ударили в землю. А во мне воспылал гнев, не меняя позу лотоса я поднял свои огромные руки, сжал кулаки и нанёс удар по земле. Удар был силен, я слабо понимал, что я творил, но по земле пошли волны, которые устремились к поместью и все огромное здание колыхнуло, стены, которые надо было снести, рухнули, а из меня вырвался громогласный крик.

— Хватит! — раздался рев повсюду, удивив меня самого своей силой.

В поместье наступила тишина, все, находившиеся внутри, боялись даже шелохнуться.

— Это что было?

— Землетрясение.

— А почему землетрясение кричит хватит?

— Значит, это кричало не землетрясение.

— Логично.

— Тогда кто?

Ставни распахнулись и в окне показалась Кирсана, которая удивленно на меня посмотрела и спросила:

— Ты чего кричишь?

— Это я-то почему кричу? Это что такое торчит в крыше моего дома⁈ — гнев начал охватывать меня, черт возьми, еще чуть-чуть и я поубиваю их.

— Где торчит? — выглянула Сира, немного взлохмаченная, но спокойная.

— Вон там, в крыше! — указал я пальцем на огромную ледяную глыбу, а в окне появилась почему то огненно-рыжая Рина с бледной кожей.

— Так это лед, — спокойно ответила мне Рина. — Такое, знаешь, холодное и мокрое, это лед.

— Я знаю, что такое лед, что оно там делает? — я уже начинал злиться.

— Стоит, — пожала плечиками Рина.

— Уф-ф-ф-ф, — шумно выдохнул я воздух вместе с энергией и облачком пламени.

— Рина, он всегда был таким нервным? — спросила Кирсана.

— Он с первой нашей встречи в башне такой, — шмыгнула носом Рина.

— До башни он был не намного спокойнее, — добавила Сира.

— Тяжело же нам будет, — подытожила Кирсана.

— Боги, дайте мне сил, — тихо прошептал я. — Так, слушайте мой приказ, лед убрать до прибытия гостей, не ссориться и мне не мешать, я занят!

— Мы попробуем, — ответила мне Рина. — Но не обещаем.

— Почему ты рыжая как огонь в кузнечной печи и бледная как снег? — спросил я.

— Это мой натуральный цвет, мне ведь не надо больше прятаться, — ответила мне Рина, закрывая ставни.

К вечеру я закончил формировать место силы и начальный родовой круг, а вокруг меня с восхождением луны собрался весь клан Раидзуко. Саири уже сообщила мне, что такое место силы должно появиться и в ее клане, с оплатой она договорится с казначеем, я же не умею торговаться.

И вот настал тот самый момент, книга рода парила над землей, а песок под моими ногами потрескивал от энергии. Связь с книгой кланов была установлена, и это было большим достижением, прямая связь это очень и очень круто.

Рыжая Рина в красном кимоно шла ко мне в сопровождении Сиры и Кирсаны как кровных сестёр, и все они были прекрасны в отблесках огромной глыбы льда, что преобразовывал лунный свет в нечто мягкое и необычно нежное. Сама глыба светилась неярким, но приятным синеватым светом, а я то и дело косился на эту огромную ледяную скалу в центре дома.

— Почему не убрали? — тихо прорычал я на девушек.

— Она не тает, — усмехнулась Кирсана.

— И не ломается, — надула губки Рина. — Я пыталась, коготь себе сломала, воть.

— Я перестаралась, — печально выдохнула Сира.

— Ладно, потом, — прошептал я и посмотрев на Рину громогласно проговорил. — Готова ли ты, Рина, без рода и без племени, войти в род Калибана? Готова ли ты вступить в семью Калибана, не побоишься ли ты имени, что падет на тебя, имени одного из Проклятых?

— Не побоюсь! — прокричала Рина радостно, а по её щекам потекли слезы. — Я хочу стать частью твоей семьи, что бы ни произошло, я хочу быть одной из проклятых Калибана.

— Э-э-э-э, — удивился я. — Не то, Рина, ты сказала, не проклятой, а частью рода!

Но уже было поздно, меня и ее объяло энергией, и я видел, как засветилась девушка, и как на её лбу появился знак рода Калибана. Имя одного из проклятых, что менял судьбы, желал он этого или нет.

И ничего уже не изменить, и что бы она ни сказала я и Рина теперь семья. Не соврала та статуя, она стала первой из рода Калибана. Хоть я и был первым, но мог стать и последним, однако судьба распорядилась иначе.

Конец главы.

Глава 6

Время текло неумолимо, уже прошла безумная неделя с принятием в род, и моё поместье ремонтировалось, хоть и я не мог понять, откуда у моего рода берутся деньги. Мой заместитель в делах рода Калибана, Рина, которая была теперь почти не похожа на ту, которую я знал, была постоянно занята. Рина могла менять свою внешность, и весело смеялась над Сирой, когда та пугалась красных глаз Рины, но в тот же момент Рина осторожно относилась к моим познаниям в строении тела. Красные глаза появлялись, когда Рина переходила на тепловое зрение, так подумал я, припоминая фильмы, что очень любил Павлик, однако моя простая догадка повергла в шок Рину. Но не Кирсану. Она сейчас очень занята тем, что строит башню из магической органики чёрного цвета. И эта башня растет словно дерево, вверх, быстро, по несколько метров в час.

С Кирсаной у меня было много разговоров, пока я занимался переливанием своей богатой питательной крови, насыщая её бедную даже на кислород, не говоря уже о нормальных питательных элементах. Да, мне пришлось смешивать свою кровь, что не принято у магов крови. Об этом мне постоянно говорила разблокированная память, которую в итоге мне пришлось частично блокировать. Личность наркомана в остаточном состоянии в глубинах памяти далеко не самая полезная часть в памяти, как и расчетливый маг крови, которому без разницы кого убивать на своем пути к власти. Надменный и холодный разум.

Мне нравилась моя личность, Рыка Калибана, а пользоваться возможностями двух неполноценных личностей я не собирался. Так, вернусь к Кирсане. Нам было о чем поговорить, о боги, светлую ведьму неплохо так наградила судьба, ну, если посмотреть с позитивной стороны, то все не так уж и плохо. Сила ведьм имеет несколько неприятных последствий, особенно если это огромная сила, как итог тело Кирсаны не предназначено для рождения детей. Её собственное тело просто сожрет ребенка, и сейчас она в пограничном состоянии, ребёнок же пытается развиваться, тянет силы из матери. Убивая ее, ребенок пытается жить.

Кирсана хочет стать матерью, но пока возникают одни вопросы, сможет ли она этого достичь? В любом случае, для ковена, в котором она когда-то состояла, это будет знаковым событием. Матерей в ковене нет, и никогда не было…

И тут есть две проблемы, первая это ковен, который враг Кирсане. И совсем скоро ковен прибудет в мое поместье на разговор, ничего более, так как они не хотят конфликта со второй проблемой. А второй проблемой является Император, он пообещал преподавателю по темным искусствам, человеку, который возрождает темное направление в империи, то, чего, казалось бы, не может быть. Вот только когда тебе что-то обещает император в магическом мире, выше которого только боги, это становится возможным.

Кирсане пообещали семью, то, что она позабыла и на что более не надеялась, муж, дети, семейные радости и склоки. Тогда она рассмеялась императору в лицо, на что он лишь улыбнулся.

— Семью, — ухмыльнулся я, сидя в латах на огромном железном стуле в императорском подвале и вслушиваясь в ночную тишину. — Но любовь то он тебе не обещал.

Латы скрипнули на моих плечах, кожаные ремешки натянулись от моего резкого вздоха, грозя лопнуть. Надо бы отдать доспех кузнецу, пусть подправит. Черный доспех приводил в ужас всех, кто видел меня, и мне он нравился, удобный, но вот указ о том, что я не имею права его снимать, мне не нравился. А указ о разрешении убивать и калечить, выгравированный на латах, был мне более чем по душе.

Первая ночь в страже императорского дворце была унылой, император не спал — проводил неофициальные встречи, и кто его гости я понятия не имею, мне вообще запретили приближаться к крылу, где сейчас находятся ночные гости и император. Здесь же, в подвале, царила скукота, я, немногословный штурмовой отряд и мой меч, который поднять было не для всех под силу. Кусок железа, лом, да, громадный, но он меня раздражал. Мои ножи были привычней, а этот ломик не вызывал у меня ничего кроме ненависти.

— Эх-х. — потянулся я на стуле, возвращаясь к своим мыслям. — Сейчас бы поесть.

Сбоку слегка шелохнулись бойцы штурмовой группы, но так и не ответили, не подключились к разговору. И ночные мысли вновь захватили меня.

Кирсана твердо решила попробовать родить, а разговор, в каком статусе она будет при рождении ребенка, был тут же встречен истерикой. Ну, как истерикой, дома рядом с моим поместьем начали дешеветь, все, и жизни в этих домах тоже, а непробиваемый черный камень башни, что строит Кирсана, оказывается, прекрасно крошится моей головой.

— Рык, у нас пересечение внешнего круга у внутреннего контура, — прошелестел рядом голос одного из теневых мастеров, который был связан с разумами мастеров, что следили за дворцом.

— Уровень? — рыча встал я со стула, который высек искры об каменный пол.

— Уровень нарушителя высокий, уровень опасности пока минимальный, — прошелестел голос. Штурмовой отряд уже выстроился, а я взял свой меч в руку. Огромный, в своих черных ножнах он наводил ужас даже на мой отряд.

— Понял, — пророкотал мой голос. — Обнажить оружие.

Я обнажил свой меч и пошел по коридорам, мерно громыхая по каменному полу. Спешить было некуда, но мой спокойный шаг заставлял бежать за мной весь штурмовой отряд. Тревога за ночь случалась уже не раз, придворцовая территория была свободной для посещения, особенно в те места, где растут деревья, парк, в общем. Твари, а мне туда бегать каждый раз, когда какая-нибудь принцесса или недобитый мной в армии принц решит свидание устроить. И за эту ночь подобные вызовы случались пятнадцать раз как минимум!

— Хэй, — пророкотал я командиру штурмового отряда. — Если это снова кронпринц с очередной смазливой девушкой, я отрублю ему ноги.

— На вашей грудной броне разрешение на убийство, выданное лично императором, — проговорил с насмешкой Хэй. — Мы лишь свидетели, наводите порядок так, как пожелаете, но хочу заметить, что к принцессе Лее вы сегодня были более благосклонны.

— Она занимается боевыми искусствами с мастерами, и предупредила и вас и меня еще вечером, — раздраженно ответил я. — Это другое.

— Мы против таких занятий, — прошелестел голос мастера сокрытия из тьмы одного из углов бесконечных коридоров. — Убийцы, воры и преступники не лучшие учителя…

— С этим не ко мне, а к Теневой гильдии убийц и самой принцессе, — ответил я, раскрывая очередные ворота.− Доложите о цели.

— В красном секторе, не пересекает линии запрета, под деревом, девушка, — отрапортовал мне темный угол в коридоре.

— Будем ждать, чего она там делает, может, ждет кого? — спросил я в пустоту, мой штурмовой отряд такие вопросы не решает. Этим могу заняться я и, конечно же, теневые мастера, которые присматривают за всем на территории дворца, в том числе и за мной, в лбом случае, я лишь огромный воин и здесь нужен скорее чтобы напугать своим видом. — Или пугнуть? Надоели они мне, а вы потом сами разберетесь, надаете тем, кто виноват, розгами ниже спины…

— Нам нравится, мы согласны, — прошептал голос у моего уха, когда я проходил темный коридор. — Твое дело нарушительница, а наше дело человек, которого дожидается девушка.

— Понял. Отряд, я ускоряюсь, — прорычал я и понесся вперед.

Стальные сапоги высекали искры, я несся по коридорам и через пару секунд вышел из дворца, освещая себе путь искрами. Каменная плитка стонала, и я, видя по вибрациям местоположение нарушителя, ускорился до максимума. Нет, девушка ничего не нарушила, она не в запретной зоне, но в зоне повышенного внимание. Дворец лишь кажется тихим и не особо охраняемым. Это лишь иллюзия, и чем ближе ты подойдешь к дворцу, тем сильнее охрана, которой уже надоели воздыхатели детей императора. У одного лишь кронпринца, по словам мастеров, около полусотни неофициальных девушек и одна официальная. А убийцам и шпионам все равно не пройти дальше дверей. Есть даже шутка в службе охраны, что настоящие шпионы и убийцы уже давно живут во дворце, еще с пеленок.

Небольшая стена впереди не могла меня удержать, два шага по отвесной стене и, оттолкнувшись от вершины, я устремился вперед, в огромном прыжке подготовив меч для удара. Ударная сила моего прыжка сотрясла землю, я вытянул руку с мечом в сторону сидевшей под деревом девушки и мой голос пролязгал металлом.

— Подданная, ночью в парке не безопасно, — проревел я.

— Ты чего расшумелся? — раздался из-под дерева голос Рины. — Я тебе покушать принесла, а ты раскричался…

Я медленно повернулся к стене, из-за которой высунулись рожи полсотни мужчин. Вот козлы.

— В следующую ночь отрублю ноги любому из отпрысков императора, если он не запишется у меня на встречу в парке, — с улыбкой проговорил я, а мой кулак ударил по груди, разнося по территории дворца звон грудной пластины доспеха, черного, словно воронье крыло, на который было нанесено белым по чёрному разрешение на убийство. — Шутить вздумали? Ну и я пошучу, я люблю шутить.

Из-за стены донеслись ругательства. А один из мастеров вышел из тени дерева с розгами, печально вздохнул и удалился, ничего не говоря.

— Ну что ты так ругаешься? — надула губки Рина, — Я тут покушать принесла.

— Да мелочи, — улыбнулся я отдушине, у которой теперь иногда на лбу светился родовой знак. — Как там у вас дела?

— Мы никак не можем убрать сосульку, Сира психанула и… — замялась Рина.

— Создала вторую.

— Ага! — обрадовалась Рина тому, что я догадался. — Она тоже не тает, и не ломается. И она больше первой, намного больше…

— Бог любит троицу, — печально ухмыльнулся я, понимая, что теперь поместье еще сильнее разрушено. — Скоро настанет жаркое лето, а у нас будет прохладно.

— Зимой зато замерзнем, — ухмыльнулась Рина, расстелив белое покрывало и ставя на него деревянные коробочки. — У меня к тебе просьба, личная.

— Что-то новенькое, — усмехнулся я, сев на траву и вонзив меч в землю наполовину. Мне можно так выполнять свою работу, не у каждого выгравировано разрешение на броне.

— Сегодня у тебя важный день, и поэтому я готовила, — собралась с духом Рина. — Кирсана сейчас нестабильна, она захотела сама приготовить тебе и принести, решила показать, что она готовит лучше….

Рина замолчала и пододвинула ко мне коробочку, от которой исходил необычный запах.

— Съешь половину, а половину надкуси, — тихо проговорила Рина, а я открыл коробочку. В коробке лежали черные комочки, нечто, что изваляли в перце и соли. Не знаю, что она пыталась сготовить, но это сгорело и, кажется, стухло, или изначально было тухлым, а Рина тем временем настойчиво пододвинула коробочку.

— Ешь.

— Не хочу, — не думая ответил я, на что Рина тяжело вздохнула.

— Если съешь, получишь вкусняшки. Я старалась.

— Ты всегда стараешься, — пробормотал я и начал есть черные комки, едва не ломая зубы. Кажется, я начинаю понимать, зачем и почему в моем доме появилась еще одна глыба льда.

Во мне пылал огонь, который возмутился, когда нечто прокатилось по моему желудку. Соль, эти комочки будто целиком состоят только из соли, но почему эти комочки еще и сладкие? Как они могут при этом еще и нещадно горчить? Мои зубы были способны прокусывать металл, я мог без проблем откусить медную ложку, но сейчас они трещали от этих черных камней. С меня покатился пот и от тела начал идти пар.

— Да как она вообще смогла такое приготовить? — выдохнул я раскаленный пар, когда надкусил каждый из камней.

— Вначале она сказала, что готовит по старому семейному секретному рецепту…

— Яд?

— Нет, ядом бы я назвала тот суп, в котором растворилась наша медная поварёшка, — встала Рина и погладила меня по голове, с которой градом катился пот. — Она его вылила на задний двор, трава там расти не будет лет сорок. Надо будет позже оградить это место, а то «это» может деревянные сандалии разъесть.

— Тяжело будет с ней, — выдохнул я, как вдруг на мое плечо, закованное в черную сталь, упала рука Рины и начала сжимать до скрежета металла.

— А не надо было с ней спать, — пророкотала нечеловеческим голосом Рина и будто даже щелкнула клыками, а затем вернулась на свое место, оставив пару вмятин на прочном наплечнике. — Но этот разговор мы оставим на первый летний день.

— А когда он наступит?

— Через месяц, — улыбнулась мне Рина своей обыкновенной улыбкой. — А сейчас мне нужно твое одобрение на открытие торговой компании Калибана.

— У меня нет на это денег!

— У тебя нет, у рода Калибана есть, — одарила меня улыбкой рыжеволосая красавица, а её глаза вдруг стали красными, без зрачков. — Тебя ждут. Исау, на разговор.

— Подождёт, — проговорил я. — Ты же не просто так пришла, верно?

— Верно, — надула губки Рина. — Я устала, разберись с этими истеричками, а я пока займусь делами денежными. Ты даже не представляешь, насколько легче мне стало торговать с печатью рода на лбу.

— Ты думаешь, я смогу с ними разобраться?

— Ты нет, но ты, главное, начни, а там посмотрим, — пожала плечиками красавица. — Главное, следи за тем, чтобы они не объединились против тебя.

— Хорошо, — усмехнулся я, вспоминая удар моей головы о черную стену башни. — Но я все же надеюсь, что мы с тобой, несмотря на случившееся, останемся друзьями.

— Дурак, — надула щеки Рина. — Я не хочу быть другом, я хочу быть женой, любимой женой.

— Хоть что-то неизменно, — усмехнулся я.

— А это не желание, так и будет, — обиделась на меня Рина и начала собирать все с белого покрывала. — У тебя нет выбора, я уже вторая из рода.

— Ты первая.

— Ты забыл про ребенка, — усмехнулась Рина. — Так, тебя ждет Исау, что-то явно случилось. Нигде не теряйся, обязательно вернись к ужину, смотри у меня, не опоздай.

— А если опоздаю?

— Я найду тебя, где бы ты ни был, — холодно проговорила Рина. — Где бы ты ни был.

Рина ушла, прекрасная Рина из рода Калибан, а у ворот во дворец меня действительно ждала Исау в своем кожаном доспехе.

— Калибан, император ждет тебя в своей библиотеке, — вместо приветствия проговорила Исау.

— Где Иньху? Что-то давно я его не видел, — спросил я девушку, а она лишь опустила глаза. — Исау, где твой отец?

— Там же, где и моя мать, — произнесла девушка и растаяла во тьме, оставив меня одного.

Я простоял так пару минут, вглядываясь во тьму, а затем устремился к темным коридорам императорского дворца. Охрану уже наверняка предупредили, куда я иду, все двери передо мной были открыты, а в коридорах не было ни единой живой души. Я уже знал, что я спрошу этой ночью у человека, который знает о многом, сокрытом от простых смертных.

Как и в прошлый раз в коридоре я обнаружил деревянную дверь, которой не было еще пару часов назад. Я толкнул дверь вперед, и она со скрипом открылась. Семейная библиотека изменилась с момента моего прошлого посещения, она стала больше. И в ней сегодня было холодно, камин горел у одной из стен, освещая все вокруг себя, в том числе и самого императора, сидящего в кресле в черном кимоно. Он листал толстую книгу, а на столике подле него лежала гора старых свитков. Император не заметил, что я вошел, а в углах заметались тени. Мастера сокрытия были и здесь.

— Нет, это не поможет, — ворчал император, листая страницы, — Слишком старые карты, а вот тут много вранья, хотя… Уф-ф-ф-ф.

— Ваше вели…. — начал было говорить я, но меня перебили.

— Потом будешь раскланиваться, заходи, и дверь за собой закрой, — быстро проговорил император, не подымая глаз. — У тебя новое задание, хватит гонять моих детей по кустам, пора бы и делом заняться.

— Я готов выполнить…

— Конечно, любой приказ, но не буду врать, то, что тебе будет поручено, следовало бы поручить Айно Молоху, но из-за его особенностей он может не вернуться, — проговорил Император, подняв на меня глаза, и в них было видно около восьми зрачков на каждый глаз. — Не для дворцовой охраны ты мне нужен. Времени на подготовку к походу нет. Пора опробовать твой новый доспех и меч, ножи твои в поместье?

— Они всегда со мной, — улыбнулся я, сегодня мои друзья были спрятаны от чужих глаз за поясом. — Я хотел бы у вас узнать про Иньху из…

— Вы были близки, — выдохнул, убирая книгу, император и взял со стола свиток. — Его жена и он сам не терялись в морях. Их убытие на корабле это просто хитрый и весьма затратный трюк для отвода внимания…

— Тогда где же они?

— Тут, — указал в центр карты на свитке император. — Я правлю на земле этой проклятой планеты, но он и она не на земле, а под ней. В древних катакомбах под столицей, что уходят ниже даже пещер твоего наставника, и в этом деле мне нужен символист. Давно пора зачистить это место, но Тени не хотят мне помогать, а пускать туда армию пока рано, да и бесполезно.

— Я могу отказаться?

— Можешь, но будишь ли? — усмехнулся Император и протянул в мою сторону свиток с императорской сургучовой печатью. — Откроешь когда войдешь в катакомбы, в свитке карта и твоя цель. Исау ждет тебя в коридоре, она проведет тебя к входу.

— А Иньху?

— Они там, остальное в свитке, — строго проговорил император, нетерпеливо тряся протянутым мне свитком.

Я молчаливо взял свиток. Выбора у меня особо не было, перед моими глазами возникла улыбчивая Агау и Исау, которая хмуро на меня смотрела, когда я жил у них. Долг платежом красен.

В коридоре меня ждала Исау с огромным шлемом в руках, который я не носил во дворце и в самом начале оставил в подвале. Также за ее спиной лежали два мешка, один с факелами, другой с водой и провизией. Я молча пошел за ней, взяв мешки и надев шлем. Наш путь проходил через весь дворец, а затем через все уровни подвала. И вот перед нами возник огромный зал с воротами из чистого железа и сотней воинов с факелами на страже, которые, похоже, только нас и ждали. Ворота начали открываться, протяжно издавая вой механизмов, что запирали их, а теперь открывались.

— Не сгинь там, хотя бы ты, — прошептала Исау, а ее глаза заблестели.

— Жди меня с гостями, — улыбнулся я и шагнул во тьму катакомб. Оказавшись за дверью я сломал печать на свитке и, развернув его, начал читать при свете еще не закрывшихся ворот. — Хм, все просто. Найти и уничтожить…

Глава 7

Столица империи огромна, прекрасна и по своему добра к своим жителям, но вот то, что под столицей, сокрытое от глаз людей, огромнее и злее. Канализация, перетекающая в древние, разветвлённые пещеры, словно огромный слоеный пирог. Пещеры и огромные каменные залы пронизывают земную твердь на многие километры в глубину, а огромные тоннели, что идут на разной глубине, не пересекаясь, формируют целую сеть поселений.

И здесь, в отличие от угольных шахт из мира моей прошлой жизни, есть что поесть и что попить, это мог быть дивный подземный мир, но, так как свет сюда никогда не проникал, это мрачный подземный мир. Наполненный хищниками во тьме, что питаются слизнями и безумными людьми, что забредают сюда в надежде найти печати башни, которая точно была тут во время основания столицы.

Катакомбы перемешивались с узкими пещерами и огромными залами, как рукотворными, так и природными. Мое появление в катакомбах принесло сумятицу среди местных жителей, огромная слепая тварь, похожая на собаку, решила попробовать меня на зуб, но тут же получила в ответ, а ее отрубленная голова, катящаяся по каменному полу, тут же привлекла волну из сотен крыс, что попытались заодно сожрать и меня. И лишь вспышка огня, ореолом осветившая меня, поубавила интерес местных жителей, а я спокойно побрел вперед, надев императорское указательное кольцо, на котором горели огнем указывающие путь драгоценные камни. Скрываться здесь лучше не стоит, в этих катакомбах выживает сильнейший, либо, как крысы, самый многочисленный.

— Приказ ясен, осталось лишь найти, — улыбнулся я, бродя в катакомбах уже около пяти часов. — Но вот нельзя было просто дать мне человека, что проведет меня по этим засранным пещерам⁈

Под ногами противно булькала грязь, а я старался не привлекать к себе особого внимания, не мое это дело, что вон те культисты молятся какому-то истукану.

У меня иная задача. Э-эх, Иньху, ну почему ты не дождался меня? Я, конечно, не супервоин, но и прикончить меня сложнее. Через эти тоннели и пещеры могли без проблем пройти лишь символисты, многие стены были испещрены символами, изменяющими пространство. Когда как обычным людям приходилось бродить целыми днями по запутанным катакомбам, я проходил этот путь за две минуты. Символы запутывали, казалось, само пространство, попавший сюда человек мог думать, что он идет вперед, но на деле он шел назад, пятясь и не замечая ничего вокруг себя. На тех же тварей эти символы не действовали. Либо действовали не так сильно, с этим все сложно.

— О, великий Кхар, приди, о, великий Кхар, уничтожь наших врагов! — заунывно пел один из культистов, где-то позади меня принося в жертву корову.

— Идиоты, — выдохнул я, понимая простую истину. Тот, кому они молятся, придет, но сомневаюсь, что это будет бог.

Мимо меня по огромному залу прошелестел огромный белый ящер с красными глазами, светящимися в темноте. Ящер величаво посмотрел на меня, оценил огромный меч на моем плече и решил не связываться.

Он откликнулся на зов, но око крови подсказало мне, что мозгов у этой твари немного и на роль бога он не особо подходил, хоть в нем и было что-то древнее и могучее. Позади мерзко зачавкало, и я на секунду обернулся. Ящер принял в качестве дара корову, но убил одного из культистов, от которого повеяло страхом. Что ж, это не мое дело.

Перейдя еще один коридор по боковому тоннелю, где явно жил виденный мной двадцатиметровый ящер, я вышел в огромный зал, испещренный тоннелями, и один из них вел в нужное для меня место.

— Так, нужно еще раз свериться с картой, — выдохнул я, смотря на древние символы на стене у развилки сразу в девять туннелей. Символы, изменяющие пространство, также были здесь. И здесь можно было заблудиться на месяцы.

Но в эти туннели не могли войти монстры, и мне понадобилась пара минут, чтобы сообразить, в каком тоннеле из девяти меня ждет неминуемая смерть. В первом меня ждала неминуемая смерть. Символ смерти не любит шутить. Еще один из коридоров вел прямо в камень, ты входишь в тоннель и сразу попадаешь прямо в скалу, да там и останешься. Руна перемещения, в отличие от символа смерти, шутить очень даже любит. И только с помощью свитка я понял, какой тоннель выбрать.

В свитке было обозначено мое задание и карта с алфавитом символов. Язык древних оказался весьма полезен при блуждании в коридорах. Задание заключалось в том, чтобы я нашел и спас Иньху, его жену и уничтожил виновника всех бед императора и ненаглядных Исау и Агау.

В моем отряде пятого армейского корпуса был сын императора, шестой или седьмой по счету, я уже не помню. Арикан, простой, подтянутый и смышленый парень лет от пятнадцати до восемнадцати. Одаренный землей, начитанный и вежливый, вопросов к нему у меня не было… Так вот, по прибытии в столицу он потерялся, император лишь смог узнать примерное местоположение сына по вшитому в принца еще в младенчестве камню поиска. Пропал императорский сын не сразу по прибытию в империю, а только после того, как императорский дворец посетил я вместе с Риной и Кирсаной.

И лишь после император с удивлением узнал, что его сын сейчас находится именно там, где сгинул один из лучших агентов тайной полиции, жена мастера Иньху. Позже там пропал и сам Иньху.

Конечно, ни Иньху, ни его жене не вживляли такой поисковый камень, это дорого даже для императорской семьи, только вот сам Иньху, спускаясь в катакомбы, не собирался бесследно исчезать, он лишь изучал катакомбы и находился на сравнительно безопасном уровне, который я уже давно прошел. Связь с Иньху была потеряна ровно тогда, когда пропал принц, и не один, а с одной из своих любовниц, няней. Что-то в этом происшествии было не так, но если император и знает что-то про своего сына, это все равно касается только его рода.

— Рина, сука, как же ты все усложнила, — выдохнул я, смотря на огромный зал перед собой. Во тьме виднелись высеченные в камне храмы, и под толщей земли храмы были построены явно не для добрых божеств. Улицы были усеяны покосившимися домиками, среди которых сновали и монстры и, что удивительно, люди.

— Подземный город, — выдохнул я и, зачерпнув грязь, начал затирать на доспехе белый выгравированный приказ о праве на убийство. — Император написал в свитке, что это маленькое поселение, максимум две сотни разумных монстров. Да тут их тысячи!

Я скрылся за камнем и с помощью стихии земли начал наблюдать и одновременно читать свиток.

Рина оказалась тем ножом, который перерезал многие ниточки судьбы, и мне иногда кажется, что и Саири, и Кирсана и, возможно, сам император, правы. Хочу я этого или нет, но я меняю судьбы.

В испытании кровью, которым проверяли Рину, были задействованы разные люди, и не всеми ответами об этих людях император был доволен. Особенно это касается крови живых мертвецов. То, что Рина сказала императору, было правдой, какой бы она ни была ужасной. Рина молода и подобную кровь именно людей она не встречала. Ведь эта кровь не мертва, но и не жива.

Живые мертвецы это редкость, безумная редкость, и да, после испытания опасения подтвердились. И тогда у императора все сошлось. Культисты, живые мертвецы и Карго, которые оказались ближе, чем он думал. Слишком часто корабли Карго начали встречаться у границ империи, а теперь они и вовсе обнаружились под императорским замком, но не они сделали принца живым мертвецом. Сказать, что император разозлился — ничего не сказать.

В свитке указывались два варианта развития ситуации, либо я, сохраняя секрет и делая всю грязную работу, убиваю двух живых мертвецов, а затем нахожу его двух агентов, либо не нахожу, это уже на мой выбор. Либо.

— Здесь можно положить целую армию, — пробормотал я, смотря, как один из Каро, бывший человек, в котором теперь живет паразит, сидит и жрет у храма то ли ребенка, то ли девушку. — Этот Каро по силе подобен тому капитану, и таких тут немало…

Сканирование пространства силой земли показывало мне слишком многое, некоторое я бы даже не хотел знать. В полостях скальных пород подо мной и надо мной стоят такие же поселения, и они забиты урчащими тварями. Не только Каро, были здесь и какие-то костяные гиганты и тени, которые не имели веса, и еще черт знает что. Монстры, сотни видов тварей, о которых я никогда не слышал. Стихии земли не мешали стены, и что бы я ни видел, все это либо жрало, либо его жрали самого.

— Да что такое-то? — выдохнул я и поправил свой черный шлем.− Где ты, сука, Иньху? Сдох поди, а я зря пришел?

Готический, средневековый город был приятен моему глазу, соскучился я по шпилям церквей, но это не мой город, и лишь здания напоминали мне о прошлой жизни. И иного выбора у меня, кроме как идти открыто, нет. Можно, конечно, попытаться быть незаметным, что с моим весом, ростом и броней будет очень сложно.

— Символист я или так, кусок мяса? — усмехнулся я, ножом вырисовывая на своих наручах символы, и вибрации силы начали окутывать меня. Сомневаюсь, что тут есть равные мне символисты, да и законы империи здесь не особо действуют, а это значит, что мне можно начертать запретные символы. Которые, конечно же, у меня есть, и даже появились новые благодаря свитку. Император одарил меня несколькими запретными символами.

Я шел вперед уверенно, среди скал были видны дозорные, измененные люди, что имели развитую мускулатуру. На них почти полностью отсутствовала одежда, лишь у некоторых была видна броня. Но как бы дозорные ни присматривались, они меня не видели, однако каким-то образом понимали, что что-то здесь не так.

— Агхр, я что-то чувствую! — проговорил Каро с измененными руками длиной чуть ли не до колен.

— Не-ет, ничего, — протянул второй Каро с ногами как у лошади.

Я мирно и вполне себе спокойно шел вперед, оставаясь незамеченным, и посматривал на кольцо. Я примерно знал, где принц, а по вибрации земли становилось понятно, что он уже близко. Вот только если я найду его первым, то Иньху поискать мне уже не позволят. Впереди были видны тысячи домов, рядом с которыми тренировались толпы воинов Каро. Целое обученное войско ждало часа в этом городке. Трехметровые гиганты с огромными челюстями руководили тренировками тварей, которые были сильнее среднего воина имперской армии раз в семь или восемь. Элита Карго это сплошные мускулы, усиленные паразитами. С развитыми конечностями и легкими, некоторые имели по три сердца, и, не смотря на мою одаренность, даже пять воинов Каро седьмого ранга будут для меня огромной проблемой. А здесь их сотни, если не тысячи.

И чем ближе я подходил к храму, куда меня вело кольцо, тем сильнее встречались существа. Так, рядом с одним из каменных домов я увидел мужчину в черном плаще, что пил из стеклянного бокала кровь. Он сидел на воздухе в метре над землей, а рядом с ним Карго сцеживали кровь с трупа старика и заодно ели плоть.

— Хорошую жизнь прожил, — тихо проговорил кровопийца. — И все же, когда мы наконец поднимемся? Там столько прекрасно проживших жизнь…

— Господин, — обратилась к нему девушка, которая лежала рядом на воздухе, словно на кровати. — Уже скоро наш правитель объявит своего отца недостойным правителем.

— Скорее бы, Каро кормить накладно, — оскалился кровопийца, помешивая пальцем кровь в бокале. — Оу, у нас гость!

— Кто⁉ — оскалилась девушка.

— Не важно. Кем бы он ни был, — улыбнулся кровопийца, и вдруг протянул в мою сторону руку и сжал в кулак. — Сейчас он умрет.

Мое сердце пропустило удар, сказать, что я удивился — ничего не сказать. Магия крови настолько редка в этом мире, что многие и не подозревают о ее существовании. Но сейчас чьи-то пальцы коснулись моего сердца.

— Ты охерел⁈ — выкрикнул я и на мгновение стал виден всем, так как я потерял контроль над символами. Мое сознание контролировало иную связь, магия крови сформировала поток энергии, и я его перехватил. — Да как ты смеешь, червь, атаковать меня магией крови?

Мужчина кулем упал на землю, его лицо исказилось от боли. Я сжал свою руку, и меня вместе с девушкой окатило кровью.

— Учитель! — провыла девушка с окровавленным лицом.

— Тревога! Нападение! Тревога! — донеслось со всех сторон, но я вновь стал невидим.

— Я найду тебя! — зверем взвыла девушка, носясь с коротким мечом и безуспешно пытаясь нащупать меня. — Чего бы мне это ни стоило!

— Я буду ждать, — усмехнулся я молодой ведьме крови. Нет, убивать ее нельзя, слишком мало в этом мире проявлений древнего искусства. Мне даже немного жаль мага крови, которого я только что убил.

По всему городу разносился звон колоколов, а девушку уже опрашивали, и лучше бы ей молчать.

Трущобы сменились площадями, рядом с которыми стояли мелкие храмы. И из этих храмов сочилась странная энергия, энергия смерти и разложения. Чем ближе я подходил к главному храму, тем чаще мне встречались полуразложенные люди, которым будто и не мешало состояние их тел.

Главная площадь перед храмом из черного камня освещалась кристаллами с потолка, а посреди площади одиноко стоял столб с клетками. Больше здесь никого и ничего не было, сюда почему-то не смели входить ни полуразложившиеся твари, ни измененные Каро, даже тени сторонились этой площади из серого камня. Я остановился у границы площади и начал проверять все вокруг себя стихией земли. При этом позади меня нарастали суматошные крики, и это меня беспокоило. Никто не искал меня у площади.

— Ищите его!

— Учитель, мой учитель! — верещала знакомая мне девушка.

— Где он?

— Где сейчас имперская армия, идиоты⁈

— Нет никакой армии.

— Так нахрена колокола звонят⁉ Идиоты, вы хотите, чтобы Джанкоу вышла? Она сожрет нас, выпьет наши души! Заткните колокола!

— Сначала нужно найти чужака!

— Гоните его на площадь, там он и сдохнет. Да заткните вы колокола, пока Джанкоу не выползла из храма!

Я слушал камень, и впервые в жизни серый скальник ничего мне не говорил, словно он не хотел со мной говорить. Но своими глазами я видел, что в одной из клеток кто-то есть, я чувствовал его магией крови, и его состояние было между жизнью и смертью.

Я спокойно ступил на площадь и от моих сапог, окованных сталью, пошел серый, вонючий дым. Камень не был мне рад, он накалился, пытаясь меня сжечь, но я все равно шел к столбу, на котором висели клетки. Мои ноги пылали, но температура для одаренного огнем была даже приятной. Вот только с каждым мгновением температура будто повышалась.

— Зря ты пришел, — прошептало тело в самой низко подвешенной клетке, остальные же клетки были пусты.

— Понял, тогда я ухожу.

— Ну уж нет! — возмутился пленник, так и не пошевелившись — Спасай уже, раз пришел!

— Иньху, что не так с площадью?

— Камни бога не приняли тебя? — почему-то удивился Иньху. — Хм, забавно.

— Мой род несет имя проклятого Калибана, не вижу здесь ничего забавного, Мастер, — ответил я и с болью начал подходить к клетке, боясь смотреть внутрь. Между тем мои ноги уже были объяты огнем.

— Не имеет значения имя рода твоего. Имеет значение лишь то, что твой род принял свое проклятие, — донеслось из клетки, — А ты принял своего монстра, и, если я не ошибаюсь, то это главная новость здесь, в этом проклятом месте.

— Иньху, как ты? — коснулся я клетки, где лежал мой старый друг в разорванном и истлевшем кимоно.

— Цел. Они пытаются превратить меня в живого мертвеца, верного раба, но у них не выходит, — прошептал Иньху. — Вытащи клетку с площади, и я попытаюсь быть полезным в твоей последней битве.

— Понял, — проговорил я, проверив крепость прутьев.

— Даже не пытайся, пока я нахожусь посреди площади прутья не сломать, — устало проговорил Иньху, не подымая головы. — Голод и жажда это лишь пытка, а вся эта площадь моя тюрьма.

Клетка была тяжелой, я снимал ее с крюка одной рукой, а второй держал свой огромный меч, который коснулся каменной площади и начал краснеть.

— Где твоя жена?

— За твоей мамой мы зайдем чуточку позже, — усмехнулся Иньху. — Если, конечно, сможем уйти с площади богов. Выжить бы мне, Рык, и рассказать народу о том, что площадь существует и что я видел, как на ней стоит проклятый.

— Мы выживем.

— Повыше над камнями держи, гад! — вдруг разорался Иньху. — Сжечь меня решил⁈

— Ладно, повиси тогда у меня на спине. Кажется, сейчас будет бой, Иньху, — произнес я, видя, как в храме открываются каменные ворота,

— Вижу, — сквозь клетку оплел руками и ногами мою шею Иньху. — Все, я держусь, возьми меч в обе руки. Сейчас эта подстилка выйдет и сразу бей на опережение. Ты же помнишь наш первый бой?

— Помню, — сжал зубы я, вынимая свои родные ножи, соединённые с цепью. Сами соединились, похоже, они начали дружить.

— Так вот, эта сука быстрее.

— Намного?

— Намного, Рык.

— Мне бы только тебя вынести с площади, остальное неважно. Жена внутри храма?

— Да, внутри, но она ни жива, ни мертва.

— Разберемся. Как я понимаю, на камни площади тебя лучше не опускать, тогда, может, ступени храма тебя устроят?

— Да, вполне, — проговорил Иньху и замолчал, а из храма донесся смех, красивый такой, раскатистый.

Женский смех может творить магию, и я шел навстречу смеху явно прекрасной женщины, от которой веяло силой, но она была быстрее и сама возникла передо мной. Черноволосая красавица с бледной кожей, в распахнутом кимоно белого цвета с вышитыми розовыми цветами на рукавах.

— Ха-ха-ха! Пришел, ха-хах, но не тебя, псина, я ожидала. Где эта тварь, ха-ха-ха, где Бордовый⁈ — смеялась красавица.

— Иньху, — прошептал я мастеру в клетке. — Это няня принца? С каких пор в няни набирают таких красавиц?

— Ее зовут Джанкоу. Даже при нынешнем возрасте она считается непревзойденной красавицей. В прошлом была невестой императора, но она с самых низов, император не решился жениться на ней из-за низкого положения. Кто там её мать, крестьянка? — прошептал Иньху, держась за мою шею и держа клетку на моих плечах. — Непревзойденный воин, красавица, умна как мудрецы с гор. Не смог император ее отпустить, не опробовав в постели, да вот только Джанкоу до свадьбы отказывает даже самому императору. Так она и осталась при дворце, как няня одного из принцев.

— Вы что там шепчетесь? Где бордовый⁈ — закричала Джанкоу вытащив руки из рукавов, и длинные, с мою ладонь, отливающие сталью когти не сулили мне ничего хорошего.

— А смысл с тобой говорить? Отвечу, и сразу же начнется бой, — проговорил я, сделав еще пару шагов вперед. Я силен, но метнуть клетку на такое расстояние я был не способен, потому и тянул время, потихоньку шагая вперед, к ступеням храма. Вокруг границ площади уже собирались твари со всего города.

— Где Бордовый⁈

— Спит, наверное, — усмехнулся я, делая еще пару шагов.

— Ах ты лысый урод, псина имперская, тебя что, одного послали? — удивилась красавица и сошла со ступеней, коснувшись босыми ногами площади. Камень принял ее. — Неужели тебя послали одного?

— А больше и не надо, меня на всех хватит, — оскалился я, идя вперед. — Прикрыла бы ты свои сиськи.

— Нравятся? — обворожительно улыбнулась красавица.

— Видал и получше. Ты в курсе, что Рина из рода Калибана красивее тебя будет?

— Она монстр.

— Ты уже тоже не человек, не живая, не мертвая.

— Не-ет, проклятая тварь, на этой площади стоит лишь один монстр, измененный магией, — улыбнулась Джанкоу. — И это ты, псина.

— Я? — ответил я, собираясь с силами и делая последний шаг. Вот так, теперь я смогу докинуть клетку с Иньху до ступеней храма. Мои сапоги уже дотлели, и я коснулся ногами камня, который моментально накалился. — Что же вас, живого мертвеца, натолкнуло на эту мысль?

— Ты переродился дважды, а один раз прожил полдня. Что же ты за отребье? — оскалилась Джанкоу и вдруг начала мять свою грудь когтями.

— Иньху, прикрой ушки, тут будет беседа с очень интересным существом, — тихо проговорил я, но и Джанкоу услышала меня.

— Сын мой, — устало прошептал Иньху. — Никому, даже императору, жене и Исау, клянусь кровью и жизнью.

Боги услышали его и приняли его клятву. Я почувствовал это всем своим естеством.

Джанкоу остановилась на полушаге и замерла, ее глаза расширились в удивлении.

— Кровь приняла твою клятву, Иньху, — шепотом произнес я, услышав шепот крови.

— Боги приняли его клятву! — перекосила лицо Джанкоу и начала медленно идти по кругу, пропуская меня с Иньху. Красавица словно засомневалась. — Калибан Рык, может, договоримся? У меня есть что предложить….

— Ого, как ты быстро изменилась, — ухмыльнулся я, незаметно рисуя руну скорости. Но вдруг я почувствовал, как еще одно существо приближается к площади.

— Джанкоу, кончай с ними! — донесся до меня голос принца луноликого, не помню точно, какого по счету. — Все готово к нашей клятве богам, скоро ты станешь моей женой и императрицей!

— Да, мой император, — оторвала от своей груди руки Джанкоу. — Ты слышал, псина? Тебе дарована великая честь, умереть от руки императрицы!

— Джанкоу, — устало проговорил я, — У меня намного больше шансов стать императором, чем у тебя и твоего любовника.

— Мы не любовники, но как только будет принесена клятва, мы станем мужем и женой. Моя армия выйдет из-под земли, и тогда я заберу свое, — проговорил бледный юноша лет восемнадцати, выйдя из полумрака ко мне в парадной форме офицера имперской армии с золотыми наплечниками и плащом.

Я усмехнулся, вспомнив, как однажды ногами я упал на эти золотые наплечники, дробя все кости императорскому сыну.

— Послушай меня, ты, говно на палке… Ты сдохнешь через пару ударов сердца, — оскалился я, словно зверь. Пора. — Иньху, держись!

— Падаль… — начала говорить Джанкоу, а я вспомнил замечательную фразу, что лучшая защита это нападение.

Призвав к силе стихии земли, я топнул со всей силы ногой по каменной площади, и земля неохотно ответила мне, с трудом вырывая из площадибожественные камни, над которыми я не имел власти. Только вот под ними есть земля, ну что, камни богов, сегодня вы немного послужите мне. Камень словно понял меня и раскалился. В этом мире не знали что такое футбол, а я знал, и со всей дури огромного тела ударил стальной защитой ноги по глыбе размером с мою голову.

Джанкоу с улыбкой уклонилась от летящей в неё раскаленной каменной глыбы.

— Ты жалок, — улыбнулась красавица, а позади нее судорожно выдохнул улетающий внутрь храма принц. Он оказался не так быстр и умен, как его кукловодша. Я с некоторым удовольствием слышал, как хрустят его ребра, как ломается его позвоночник.

— Тварь! — Джанкоу ринулась вперед.

— Иньху, держись, — схватился я за клетку и, что было сил, метнул вперед, тем самым заставив изменить траекторию Джанкоу. Как только клетка вылетела за границу серых камней, то тут же на глазах начала рассыпаться, словно была сделана из пепла, а не металла. А мне прилетело в грудь когтями, в глазах помутнело и искры полетели во все стороны. Через мгновение я, весящий раз в восемь больше чем Джанкоу, уже летел назад с раскуроченными доспехами под вой тварей, что окружили площадь.

— Не пробила, — проговорил я, вставая и раскручивая меч, словно мельницу, одной рукой, а второй потянулся к поясу. И тут я понял, что на мне нет моих ножей. — Иньху, сука! Ножи!

— Я верну! Твою мать надо забрать! — прокричал уже вбегающий в храм похудевший мастер стихии воды, который не иначе как растерял последние мозги в этой клетке.

Сноп искр от меча. Удар когтями располовинил мой шлем и тот упал на серые камни. Кровь полилась с головы и две капли упали на обнажённую грудь няни принца. Джанкоу не заметила эти две рубиновые капельки, она была слишком занята моим мечом, который словно перышко летал, с гулом рассекая воздух. Эта мощная стальная плита способна разрубить все на своем пути, но при этом она нещадно выворачивала суставы.

— Сейчас! — промелькнула молниеносная мысль, я сконцентрировался на крови и попер в атаку с мечом на когтистую тварь. Несколько ударов, сука вновь оцарапала мою броню, но вот я смог правильно сконцентрироваться. — Боль! Удар!

— Ух-х-х! — испуганно выдохнула Джанокоу, а ее зеленые глаза стали еще ярче. Боль сковала изящное тело и даже на обнаженной груди были видны следы болевого шока.

Время застыло на один удар сердца, затем мой меч вновь загудел и, наконец, сработала вторая алая капля крови, между грудей.

— Удар, — усмехнулся я, смотря, как на десятки метров улетает полумертвая тварь.

— Хра-а-а-а! — выдохнула Джанкоу. Красиво, жаль, что второй раз такой удар мне не сделать.

— Ну что, сука, понравилось? — выдохнул я. От такой скорости боя я уже задыхался, в отличие от Джанкоу. Мне не хватало воздуха, кроме того я тлел ниже пояса из-за площади богов, а сам камень не давал мне связаться с моей стихией. В это недолгое мгновение отдыха до меня, наконец, дошло, что площадь со всех сторон кроме храма заполонили тысячи разумных. И они, не переставая, кричали, словно обезумевшие.

— Это маг крови!

— Джанкоу, порви его!

— Смерть твари!

— Смерть монстру! — кричали монстры про меня, должно быть, сейчас я не был похож на человека. Джанкоу же уже стояла на ногах, с ухмылкой прикрывала грудь кимоно и завязывала свой пояс.

— Мне понравилась твоя прелюдия, поразительно, зверь, — поправила Джанкоу свое кимоно. — Но тебе придется постараться и хорошенько попотеть, чтобы я кончила.

— У меня еще есть, чем тебя удивить, — проговорил я, отстегивая броню и сбрасывая ее на пол. Игры закончились, тяжелая броня из дорогого металла уже вся в дырках от когтей, а мне надо двигаться еще быстрее, да и символы лучше работают на голом теле. — Зато ты прикрылась. Неужели все это ради того, чтобы стать императрицей?

— Эх, выродок, ты, как и все люди, не видишь дальше своего носа, — завязывая волосы в хвост, ответила мне Джанкоу, орудуя когтями, словно пальцами. — Становление императрицей это лишь средство достижения целей, которые одобряет каждый, да даже ты бы одобрил, не будь ты жалкой псиной угнетателя.

— Мне нужен лишь Иньху и его жена, ну и голова принца. Если я не справлюсь, император отправит в катакомбы войска и вычистит каждую пещеру.

— Забирай Иньху и его суку, но принц останется здесь, — оскалилась Джанкоу. — Он наш шанс жить как люди среди людей в мире.

— Жрущие людей не могут спокойно жить среди людей.

— Люди сами едят людей, их зовут каннибалами, а мы не люди, тупой ты кусок дерьма. И людей мы едим не всех, лишь тех кто умер, либо решил сам уйти из жизни. Это религиозное съедение, каждый умерший становится частью тех, что съели его плоть! — прокричала Джанкоу. — И когда люди примут нас, мы запретим это! В отличие от вас мы разные, но умеющие думать создания.

— Хватит! — гаркнул я, стоя с оголенным торсом и нанесенными кровью на груди символами. — Настало время тебе сдохнуть.

— Не ты убьешь меня, меня убить может лишь мой ребенок, — усмехнулась Джанкоу. — Так сказали мне боги. Я любима ими, в отличие от тебя. К слову, как тебе мои камни богов?

— Греют, — ухмыльнулся я и пошел в атаку. — Гр-а-а-а-а!

Джанкоу рванула ко мне на запредельной скорости, но я не собирался дать ей коснуться меня до активации символа скорости.

— Огонь, выдох, — мысленно произнес я и, подобно огнедышащей твари, выдохнул поток пламени, оплавляя даже камни богов. Одновременно я наносил удары мечом, прорываясь сквозь огонь и следя кровавым оком за Джанкоу. Она явно не ожидала подобного, распространить огонь на два десятка шагов вокруг способен далеко не каждый одаренный стихией. Все это позволило мне совершить сильный удар мечом, и женское тело отлетело в толпу Карго. Джанкоу как стрела улетела на полторы сотни шагов и, судя по облачку пыли, упала где-то в двухстах шагах. У меня ломило все тело, кости и мышцы, такой удар я мог исполнить лишь раз.

— Иньху! Где мои ножи, старый козел⁉ — прокричал я, смотря на то, как на толщину в палец слизало лезвие моего меча от удара по талии девушки. Надеюсь, эта тварь не пережила удара. — Иньху, сука, где моя цепь?

— Ты мне кимоно испортил, — обидчиво проговорила Джанкоу, проталкиваясь сквозь толпу. Действительно, на ней остались жалкие остатки кимоно, прикрывающие лишь тело и часть груди, словно мини-платье, — Ты хоть понимаешь, что я на эту ткань год копила⁉ Сама шила и вышивала еще полгода! Теперь тебе, уродская псина, точно конец!

— Попробуй, — встал я в стойку и взял меч в одну руку, второй же рукой провел по своему телу, сдирая кожу, и этой кожей с кровью провел по мечу. — Иньху, блять! Где мои ножи⁉

— Что такое плять? — любознательно спросила Джанкоу, наклонив голову на бок, продемонстрировав пучок волос, на котором ни единый волос не пострадал, лишь кимоно изодрано, а когти на пальцах также целы. — Это что-то из иного мира? А что это значит?

— Блядь это ты, раз такими способами достигаешь своих целей, через свое тело, — ухмыльнулся я.

— Не-ет, — покачала головой Джанкоу. — Я не плять.

— Блядь, еще какая блядь. И скажу честно, затянула ты со своим расставанием с девственностью, когда это случится, у тебя голову снесет, — усмехнулся я, видя, что Джанкоу злится. Не смог я ранить ее тело, но вот душу… — А пока ты просто похотливый, неудовлетворённый живой труп, с которым ни один нормальный мужчина не ляжет в одну постель. Никто, слышишь⁉

Джанкоу атаковала молча, размываясь в воздухе, мое тело тут же покрылось глубокими порезами, но сука так и не смогла достать до жизненно важных органов. Мои мышцы были словно броня, но изрезала она меня всего, и когда ран скопилось достаточно, атаковал уже я. Пролитая кровь сплелась в щупальца, которые приподняли меня над землей, а одна из кровавых щупалец коснулась потолка пещеры. И я тут же воззвал к земле. Я не могу победить одну, а тут тысячи монстров, сначала нужно с этими разбираться, и землетрясение мне поможет. Пещера содрогнулась, потолок огромной пещеры треснул надвое, а Джанкоу, судя по ее лицу, поняла, что я готов сделать могилу и для неё, и для монстров, и для себя самого, одну большую могилу из подземного города. И мне это по силам.

— И ты называешь себя человеком? Да ты чудовищней, чем любой из нас! — перекрикивала грохот Джанкоу. — Посмотри на себя, ты монстр! Присоединяйся к нам и мы…

— Нет.

Потолок трясся, на площадь падали огромные куски камня, раздавливая сотни тварей. Я чувствовал, как из меня вместе с кровью выходит сила. Вдруг я увидел, как из храма выбежал принц. Надо же, живой… Ну, насколько это возможно для мертвеца.

— Любимая, я спасу тебя! — прокричал принц. — Я спасу всех нас!

— Нет! — успела лишь прокричать Джанкоу, когда принц, обнажив свой меч, ринулся в мою сторону на огромной скорости

«Сейчас!» — мелькнула мысль в голове.

— Взрыв, — отдал я приказ крови, и сознание на мгновение покинуло меня.

Через секунду я смотрел на огромный кратер, в котором я стоял, и это все, что осталось от площади богов. Вдали были видны монстры, убегающие от камнепада и взрыва, который содрогнул пещеру. Джанкоу не было видно, а у ступеней храма валялось изломанное тело принца. Когда я подошел к принцу, его сердце еще билось. Я немедля вырвал голову принца с частью позвоночника и повесил себе на пояс.

— Иньху, — тихо позвал я мастера. Сил почти не осталось.

— Все, уходим, я ее нашел! — появился Иньху с огромным алым кристаллом на спине, внутри котором виднелось чьё-то тело. — Ты чего такой бледный?

— Крови много потерял.

— А Джанкоу?

— Мертва.

— Уверен?

— Да. Веди, если знаешь, куда. Я на последнем издыхании, и если честно, я еще никогда не тратил так много крови и сил.

— Знаю, — проговорил Иньху. — Я видел взрыв и то, как ты бился с той бессмертной.

— Меньше слов, веди уже! — прорычал я. — Иначе я потеряю сознание. И ты, зараза, потащишь еще и меня на своем горбу.

— За мной, — поспешно сказал Иньху и мы пошли к храму. Внутри храма все было усеяно трупами, и раны на трупах были мне знакомы, они были нанесены моими ножами. Иньху подвел меня к какому-то туннелю, вырытому прямо у стены, и мы начали спускаться вниз. Но вот остальное я не запомнил, я был в приграничном состоянии и мог лишь следовать за Иньху.

В какой-то момент я понял, что мы, наконец, вышли из подземного города в катакомбы. Земля под нашими ногами задрожала, и источник этой дрожи становился все ближе и ближе. А воздух донес оглушительный рев.

— Ты опоздал! — Монструозный рев, полный гнева, пугал даже меня.

— Кто это? — прошептал Иньху.

— Это Рина. Ты иди-ка лучше к императору, — рассмеялся я через силу. — А я это, лучше к монстрам.

Глава 8

Вечерело, солнце уходило к горизонту медленно и неохотно, ослабляя весенний зной, а я отдыхал на заднем дворе, на месте родовой печати, смотрел на сад камней и с упоением пил чай. Всего около десяти часов прошло с того момента, как я вышел из катакомб, и теперь я наслаждался спокойствием.

В чистом белом кимоно, весь изрезанный, уставший, и не спавший уже около недели, да в бинтах с ног до головы. Ну, как изрезанный, для меня это всего лишь царапины, что заживут без следа через неделю, Джанкоу так и не смогла нанести мне опасных ран. Хотя у меня и остались сомнения, что Джанкоу мертва, но вот если бы на ее месте был обычный человек, то… Хм, к слову, почему у меня такое чувство, что она билась честно?

— Хорошо-о, — протянул я, посматривая на деревянный ящичек у своих ног, где хранится засыпанная в соли голова принца, которая все еще подавала признаки жизни, несмотря на то, что отделена от тела.

— Заткнись, — проговорила Михара.

— Госпожа Михара, успокойтесь уже, все претензии к Иньху, — проговорил я жене Иньху, которая осталась после извлечения из кристалла со мной, чтобы присматривать за головой принца, а я в свою очередь присматривал за ней, а то вдруг она измененная, а других магов крови нет под рукой. Так решила Исау, убывшая на службу, и Агау, что сейчас спала где-то в поместье. — Я не собираюсь звать вас мамой, и моя уродливая тень не падет на ваш прекрасный лик.

— Исау и Агау, мои дочери, называют тебя братом, — сурово проговорила Михара, попивая чай.

— Названным, они постоянно забывают это добавлять, — протянул я, выдыхая усталость, что скопилось за то время, что я бродил по катакомбам. — Так уж получилось, это всего лишь шутка Иньху и формальность, это вас ни к чему не обязывает…

— Ой, заткнись, — махнула рукой на меня женщина в черном кимоно. — Твои то там успокоились? Как Рина?

— Нет, наблюдают. Рина восстанавливается, чутка вышла из себя и нашла нас. Ну и сразу успокоилась, жалко только вот того ящера альбиноса, попался ей на свою беду, в ее ласковые ручки, — проговорил я, заметив краем глаза, как Кирсана прошла мимо окна, — Они готовили мне праздничный обед по случаю моего дня рождения, о котором я, кстати, и не знал. Обиделись, но потом простили, когда увидели меня в таком состоянии.

— Женщины так переменчивы, — фыркнула Михара. — Как вы думаете, придут за головой или нет?

— «Вы»? Хм, я думал, мы уже прошли эти стадии, а оказывается, я заблуждался, — улыбнулся я, тут же скривившись. Несколько ран на лице еще не заросли. Но я все равно попытался скопировать Михару. — К слову о переменчивости. Что это такое, Иньху⁉ Оно точно разумное? Оно говорит! Ты что сказал! Это мой сын⁉ Я его родила? Я не могла, твари-и-и! Я убью этого выродка, я его родила, я его и убью! Да как ты смеешь отбиваться, я твоя мать, я спасу мир от такого как ты, не противься мне… Помните такие слова?

— Сыночек, тебя били в детстве? — елейным голосом проговорили Михара, и мне показалось, что в её голосе слышалась обида.

Я же завис. Били ли меня в детстве? Было ли у меня это самое детство? Я замер с чашей горячего чая в ладони и погрузился в себя.

— Рык.

— Калибан!

— Ты чего замолчал?

— Пытаюсь вспомнить, — тихо проговорил я, смотря в пустоту. — В какой-то момент я решил, что моя жизнь это башня, кровь, безумный бой и страдания, и только из этого соткана моя жизнь. Но отвечу так, когда я тайком сел на трон втайне от отца, что было, конечно же, запрещено, так как в ту пору я еще не был старшим сыном, в кузне накалили стальной и лупили им, пока я не потерял сознание.

— Все-таки принц, — где-то вдали, на грани слышимости даже для меня проговорила Кирсана.

— Жестоко, — ответила мне Михара

— Князь, Кирсана, князь и принц это разные вещи, — проговорил я.

— У тебя хороший слух, — усмехнулась Михара. — Ты прямо идеальное создание для войны и убийств.

— Это Арии спасибо, моей бывшей хозяйке, — усмехнулся я. — Настроила, откормила ядами. Правда вот она рассчитывала, что я сдохну в башне. Ей нужен был зверь, она его искала и она его нашла, а затем привела к тому виду, что видите вы. Я сожрал боевых стимуляторов на целый полк, когда меня готовили к башне.

— Забавно, что ты не помер от этого. Кстати, Исау говорила, что твои три… Как их там Агау назвала? А, камни на шее, сегодня по-особенному тихие.

— Мой день рождения еще не закончился, — расплылся я в улыбке. — Сегодня они на удивление покладистые.

— Рык, прошу прощения за мои слова, когда я вышла из кристалла, то на мгновение решила что Иньху…

— Что Иньху переспал с великаншей. Слышал такое, еще есть версия, что он переспал с богиней, — начал перечислять версии я. — Но также есть теория, что Иньху ни в чем не виноват, и вообще он святой человек, а я именно ваш, внебрачный сын, которого вы сбросили в жерло вулкана. Иньху во время поисков жены случайно нашел меня и, в отличие от жестокосердечной твари, раскрыл свои объятия.

— Бред, да кто в это поверит!

— Во время извлечения из кристалла ваши крики слышали сотни людей вне моего рода, — усмехнулся я. — Кому поверят, мне или вам, той, что сама назвалась моей матерью?

— И все равно я извиняюсь за сказанное.

— А за то, что пытались меня убить, будете извиняться?

— Я и сейчас хочу тебя прикончить.

— О, вы воздушница, как и Агау, — усмехнулся я. — Это нормально.

В поместье что-то случилось, послышались тихие разговоры и вроде даже разгорелся какой-то спор, но вдруг все затихло, и из дверей вышла Саири в черном траурном кимоно.

— Калибан, сиди, — махнула на меня Саири и покосилась на Михару. — Ты жива, моя старуха, дорогая подруга. Как себя чувствуешь?

— А ты представь, старушенция, у меня сын появился пока я в плену томилась. Как ты думаешь, в каком я состоянии? Когда вот это назвало меня мамой, я попыталась его убить.

— Ну что ты, Михара, вся столица уже обсуждает мать, бросившую своего сына, рожденного вне брака, и доблестного Калибана, который ее, свою дорогую маму, и спас, — многозначительно проговорила Саири. — Я сама в шоковом состоянии, как ты могла⁉ Я же помню, как ты мне выбирала кимоно и как ты любила детей, когда я была совсем маленькой…

— Хуйре магродосе, фиктовы сплетницы! — выругалась Михаро. — Понапридумывали про меня и про вот «это»!

— Ну что ты такое говоришь, вот «это», между прочим, гордость армии императора. «Это» из потомков сделал боеспособный отряд и стал почти великим темным символистом, равный, ну, почти, Айно Молоху в бою. Бога там какого-то отделал и не стал убивать, благородный, — проговорила Саири и замолчала на пару секунд, чтобы чуть передохнуть и продолжить. — Что я забыла? Хм, здесь, на арене, ломал потомков. Умный, сильный, а еще башню прошел, и красивый.

— Кто красивый? — выдохнула Михара.

— Он, — указала на меня Саири.

— Ты кому его продаешь?

— Себе.

— Ха-ха-ха-ха!

— Что смеешься? Я его сразу приметила, он выполнил для меня кое-какую работу почти забесплатно, ну и сама представь, — ядовито улыбнулась Саири. — Мужа у меня нет, я смогу ему родить троих, ну а пока я передаю дела клана, то могу стать любовницей. А так как у нас договор дружбы, то есть возможность стать пусть и не первой, но союзной женой. Помнишь такой древний закон кланов?

— Ну и сука же ты, моя подруга, — выдохнула яростно Михара. — Ты не могла такое совершить!

— Нет, конечно, Калибан, меняющий судьбы, мне интересен прежде всего как друг. Когда-нибудь я приглашу тебя посмотреть на проделанную им работу, — Саири посмотрела на меня. — Сегодня твоя работа ожила, ты также должен увидеть это и кое-что объяснить мне.

— Понял, завтра буду у тебя в поместье. Если надо, то приду, как только освобожусь от задания императора, — проговорил я, посматривая на деревянный ящик у моих ног.

— Он еще и со всеми долгами расплатился, за поместье и за учебу. На сегодняшний день он расплатился со всеми долгами, — улыбнулась Саири уже ошарашенной Михаре. — Это около миллиона золотых монет, ему еще, правда, поместье не отстроили, но контракты уже подписаны.

Не увидев понимания в глазах Михару, Саири обратилась ко мне.

— К слову, Калибан, что вообще происходит? Ты уж не забывай о договоре дружбы между Раидзуко и Калибан, говори, во что ты опять вписался? И где Рина⁉

— В ящике ответ на твои вопросы, — ответил я, пододвинув ногой ящик к Саири.

Саири открыла ящик, лишь взглянула на дергающуюся голову принца с частью позвоночника и закрыла.

— Рина где?

— В подвале.

— Опять кокон?

— Нет, пытается превратиться обратно в Рину, к утру станет прежней. Магию плоти не так уж и просто успокоить после применения.

— Тогда мало денег тебе заплатили, надо требовать в три раза больше. И да, придется сменить арку у входа в поместье.

— А что не так?

— Убийца членов императорской семьи. Это должно быть понятно всем.

— Я надеюсь, что это останется в тайне.

— Не останется, — Покачала головой Михара.

— Согласна, такое не скрыть, а табличку у входа поставить все равно придется. Если это было по приказу Императора то таков уж закон, но это он должен тебе сам сказать. И пока ты жив арка будет показывать всем, кто тут живет и кого он может убить по праву.

— Исау близко, — проговорила Михара, посмотрев на меня.

— Служба? Или вернулась к тебе? — спросил я. Даже не сомневаюсь, что у них есть некая связь для обмена мыслями.

— За тобой.

— Что же… Саири, мне придется покинуть вас, прошу в ближайшее время не звать в гости Михару, а вас, Михара, прошу не делать лишних движений, наслаждайтесь отдыхом.

— Я нормальная! Я не… — начала было говорить Михара, но тут же осеклась. Она прекрасно понимает, что еще неизвестно, как повлияли на ее разум, пока она была заперта в кристалле. Впрочем, магия крови говорила, что все с ней нормально.

— Мы должны все проверить, — тихо проговорил я. — Сира! Я знаю, что ты рядом, подойди.

Из тени моего сада камней вышла Сира в синем платье, немного надув губы.

— У тебя сердце билось, — устало улыбнулся я и ледяная ведьма приободрилась. — Сира, присмотри за Михарой, пожалуйста, и, если что, убей.

— А справится ли вот эта милашка? — ухмыльнулась Михара.

— Справится, вон три скалы из льда, видишь? Кстати, насчет милашки верно говоришь, Сира и правда очень красивая, — проговорил я, а у ледяной ведьмы появился едва заметный румянец на щеках.

— Я была в кристалле, он понадежней будет.

— Мы уже сколько бьем, а все никак разбить не можем эти льдины, твой же кристалл моими кинжалами Иньху без всякой магии или стихий расковырял.

— Ну, психанула чуть-чуть, — начала оправдываться Сира.

— Три раза! В доме сейчас камины горят везде, где только они есть, и это при том, что на улице тепло!

— Зато летом будет прохладно, ты же сам говорил.

— Сира! — вмешалась Сиара. — Вот Михару в сосульку преврати, и на этом хватит! Я не знаю уже, что говорить главе столицы! — вдруг рассвирепела Саири. — Хотя знаешь что? Зову тебя в гости, мне нужна такая глыба льда, но только в определенном месте.

— А у нас есть глава города? — удивился я.

— Да, есть, и завтра у него прием, твое появление там обязательно. Туда позвали Рину и тебя.

— А я и не знал.

— Ты много чего не знаешь, — махнула на меня Саири, а на заднем дворе в тканевом, черном облачении появилась Исау с черной повязкой на лице и похожими на мои ножами за спиной…

— Кали-и-и-и! — начала кричать Исау, но осеклась, будто ее заткнули, и строго посмотрела на свою маму. Что-то точно произошло, и ей это очень не понравилось — от Исау повеяло холодком. — Брат, тебя ждет император. Мама, ты будешь жить в доме Калибана еще как минимум месяц из-за твоего пленения. Тебя ожидало место в темнице для проверки, но Великий решил, что за заслуги всей твоей семьи ты можешь остаться в поместье рода Калибан под пристальным взглядом названного сына. Но в случае нарушения правил пребывания твое место в темнице со сроком в год будет ждать тебя. Мама, ты все поняла?

— Поняла, — пробурчала Михара.

— Бр-р-р — поежилась Исау. — Калибан Рык, вас ждет император.

— Я вас покидаю, Михара, Саири, — поклонился я, беря деревянный ящичек в руки. — Сира, разберись с Михарой так, чтобы не беспокоить малышку Агау. Так, чтобы даже не проснулась.

— Разберусь.

Город принял меня недружелюбно, уже темнело и люди спешили по своим вечерним делам, кто домой, кто к любовнице, а кто напиться. А я шел под охраной трех сотен воинов и мастеров стихий, и я думаю, что эта охрана могла соперничать с охраной самого императора. И у людей, видевших эту процессию, была лишь одна мысль — «ну наконец, арестовали одного из проклятого рода Калибан». И потому прохожие не сдерживались, иных мыслей в их головах не было.

— Да будь ты проклят!

— Тварь.

— Урод!

— Мразь.

— Гнида.

— С дороги! — послышался впереди меня голос Исау. — Приглашенный на вечерний чай императором воин империи идет!

Город, казалось, вымер, на улицах больше не было видно людей. Ошиблись, бывает, но даже площадь перед императорским дворцом была пуста.

Каменные ступени давались мне тяжело, Джанкоу порезала мне сухожилия, и они еще не срослись, руки, несущие ящик, тоже дрожали. Да, бой вышел на славу, и если бы я не вышел из себя и не применил бы все, что было у меня, выжил бы я после минуты боя? Скорее всего нет, эх, Джанкоу, твою энергию бы да в другое русло.

— Командор! — раздался крик со стороны императорского сада, следом я услышал быстрые шаги и оглянулся.

Маленький бугорок на земле, усталость, раны и я в итоге споткнулся. Из моих рук вырвалась деревянная коробка, ее крышка открылась от удара и вместе с солью на каменные плиты упала голова брата Лии.

Девушка в голубеньком кимоно с золотой заколкой в волосах замерла.

— Ши хо мо рю, — произнесла Лия, глядя на меня.

— Занимайся больше с мастерами, чтобы выжить, — ответил я ей первое, что пришло мне в голову, нагнулся и подобрал голову принца за остатки позвоночника. Когда же я разогнулся Леи и след простыл.

Коридоры дворца были пусты, меня вел по ним сам Айно Молох, что не произнес и слова, и вот я вошел в личную библиотеку. В ней горел камин, а за фолиантом в кресле как и всегда сидел император.

— Он еще жив? — спросил император, не подымая глаз, когда я поставил коробку на небольшой столик у его ног.

— Возможно, — тихо ответил я.

— Я сегодня не настроен долго говорить, — вздохнул император, подняв на меня свой усталый серый взгляд. — Есть что-то, что я должен знать?

— Мутанты и монстры, — тихо ответил я. — Они будут грызть империю. С ними нужно что-то решать. И лучше рано, чем поздно, не то они могут сыграть внезапную и темную роль, к которой они были готовы, пока вот этот был жив.

— Это не моя проблема, — сухо ответил император. — Но я подумаю, что можно с этим сделать. Иньху мне все рассказал, можешь идти.

Я уже был у двери, как вдруг повернулся к повелителю миллионов жизней.

— Ваша дочь назвала меня Шихоморю, что это значит? — спросил я. Император удивленно посмотрел на меня и беззвучно рассмеялся, подняв свой взор к потолку, а затем печально вздохнул.

— Это древний язык моего рода, — немного повеселел император, голова сына которого все еще корчилась от боли в коробке с солью, которую сам император приказал насыпать, чтобы продлить мучения живого трупа. — Это звание, Рык, и в тот же момент утверждение.

Я промолчал. Секретный язык мне знать и не положено, да и не нужно, но уйти, пока император задумался, я не мог.

— Красиво, конечно, Лия сказала, — усмехнулся император. — Шьи Хо Мо Рю, красиво. Мало кого так называли. Можешь высечь эту фразу на своем теле, новой, лучшей в империи броне или на оружии, которое ты возьмешь из моей оружейной. Теперь это твое звание.

— Мне почему-то плохо вот тут от ваших слов, — коснулся я забинтованной рукой груди, на которой также были бинты. — В бою было не так больно, не надо мне ни званий, ни оружия.

— О как, Шьи Хо Мо Рю. Возможно, Лия все же ошиблась, — усмехнулся император, открыл коробку и достал голову своего сына. Его большие пальцы вошли в глазницы сына и голова мертвеца задергалась. — Калибан, Шьи Хо Мо Рю переводится примерно как «ты был мне другом, а стал моим убийцей».

— Оставь меня, Рык, — проговорил император, и я молча покинул личную библиотеку.

По коридорам дворца я шел в одиночестве. Ветер разносил опавшие цветы фруктовых деревьев, и вдруг на мою ладонь упало несколько прекрасных лепестков, розовых, нежных, красивых. И я замер, смотря на прекрасные лепестки в лунном свете. На моей забинтованной ладони лежали два лепестка прекрасного цветка, который умер, чтобы переродиться во что-то иное.

— Эх, — выдохнул я и пошагал вперёд по каменной лестнице домой, где будут ругаться три девушки, и где я все равно останусь наедине со своими мыслями. — Все так и все не так. Мой путь не самый легкий и не самый светлый. Пожалуй, все три жизни я обменял бы на одну, пусть не такую яркую, но долгую и счастливую.

Глава 9

Время это неумолимая сила, неподвластная никому. И эта сила порой бывает коварной, то бежит стремглав, мгновенно пролетая мимо и превращая недели в жалкий миг, то словно стоит на месте, а ночью иногда можно почувствовать, как время тебя убивает. Секунду за секундой, и ты не можешь оказать хоть какое-то сопротивление.

Этой ночью я не смог уснуть, хоть в поместье царила гробовая тишина. Все вокруг мирно спали, а я считал, сколько неизведанных закоулков осталось в моем разуме, и не все потаенные места мне нравились. С рассветом же я покинул поместье, не прощаясь. Были дела, которые нужно побыстрее закончить, и только затем настанет пора взяться за свой разум всерьез.

Еще вчера ночью, когда я вернулся в поместье, на моей измятой пустой кровати лежало письмо с поломанной сургучовой печатью клана Раидзуко. Саири предложила мне поездку на остров и заодно решить мою проблему с обслуживанием поместья, охраной и слугами. Но черт побери, как же я не хочу заходить в клановый зал Раидзуко! Почему-то ячувствую, что мне там будут не рады. И потому, сказав одному из членов клана Раидзоку, что я буду ждать Саири у реки, протекавшей рядом, я расположился на валуне посередине реки и ненадолго погрузился в медитацию. Недостаток сна давал уже о себе знать, я уже не помню, когда в последний раз спал.

Иногда так хочется просто почувствовать тишину в своем разуме, но когда ты ввязываешься в некоторое дурно пахнущее вещество, спокойствие тебе будет лишь сниться.

— Тишина, — выдохнул я, сидя на камне посередине небольшой бурной речки. — Рано, Лия, для встреч. И не стоит мне мстить, на своем пути к трону он бы не пожалел тебя.

— А ты? — пронесся над речкой тихий голос принцессы.

— А я не верю, что ты хочешь смерти своим братьям и сестрам ради возможности стать Императрицей.

— Ты не знаешь меня, — ответила мне река.

— Не знаю, но за мной пришла лишь ты, а это уже показатель. Я всю ночь ждал, и ты первый и, видимо, единственный человек, что пришел мстить за принца, ты иная, — улыбнулся я кустам на берегах, не понимая где Лия, но чувствуя, как бьется ее сердце. — Да и не придет никто за мной, члены вашей семьи не любят друг друга, каждый враг друг дружке.

— Не я…

— Не ты, — выдохнул я. — Что же, как там тренировки с мастерами? Как тебе их ремесло убивать?

— Я уже обошла их мастерство, сейчас доводим до идеала некоторые техники и я открываю новые горизонты.

— Вижу твои успехи, — ухмыльнулся я. — Ни стихией земли, ни своим взглядом в самую суть я не вижу тебя, даже магия крови почти бесполезна…

— Что выдало меня? — спросила любопытная девчонка.

— Стук сердца, это я могу улавливать, — усмехнулся я. — Лишь у мертвых оно не бьется, и то не у всех, так что от меня не скрыться пока я на чеку, принцесса.

— Нет, — ответила мне река и стук сердца прекратился. — Ты не прав. Но я соглашусь в том, что мне еще предстоит обучиться всему мастерству гильдии…

— Встретимся во дворце Лия. Помни, я друг, а не убийца.

— Хо Ти, Твоу, — ответила мне принцесса, оставив одного. Лишь единожды она сделала шаг, который уловила магия земли, но стука сердца так и не было слышно.

«Помог на свою голову», — ухмыльнулся я, опустив руки в реку. Зачерпнув воды я умылся и слегка отпил студеной воды. И у кого спросить, что же означает это ХоТвоу или Хо Ти воу? Как это вообще запомнить? Но тут я почувствовал, что ко мне кто-то приближается, и вот от десятка воинов в усиленной символами броне отделилась женщина и подошла к берегу небольшой речушки.

— Сделать из принцессы высококлассного убийцу, — проговорила Саири, выйдя на берег реки. — Ты, конечно, Калибан, тот еще дурак, и сделал очень неприятную вещь.

— Ты ее сейчас видела?

— Нет, но я слышала о ней, о том, что гильдия убийц признала ее своим мастером, который не принимает заказы. Наверное, этим она хотела поделиться в тот вечер, когда ты вывалил на лестницу её дома голову её брата, — усмехнулась Саири. — Позапрошлой ночью она посетила всех родственников и оставила им письма. В этих письмах лежали рисунки спящих родственников, которые принцесса нарисовала в их спальнях, пока ты бродил под землей.

— И что?

— Рык, никто не заметил, что она покидала свою спальню, но особенно теневых мастеров поразил рисунок императора, — усмехнулась Саири. — В библиотеке, с книгой в руках, и горячий завтрак на столе. Такой скандал был устроен, особенно досталось охране, но и тут ты сыграл свою роль, на отсутствующего тебя пытались спихнуть абсолютно всё.

— Она лучшая?

— В этом веке да, — печально проговорила Саири. — Она не решилась прийти к тебе в поместье, так как ты был на чеку и на своей территории. А в открытом бою… Сомневаюсь, что человек неодаренный, как она, имеет против тебя хоть какие-то шансы.

— Всегда есть шанс, всегда, — улыбнулся я. — Ну что, нам пора?

Да, корабль ждет, — ответила мне Саири. — Ты сам то готов?

— Нет.

Мы шли к порту практически молча, затем поднялись на небольшой корабль Раидзуко и мастер воды понёс нас по волнам в сторону границы империи. Наша цель была близка, где-то около двух часов и мы окажемся в нейтральных водах. Мир, он же не делится на чёрное и белое, он зачастую серый, и только от нас зависит, какой оттенок мы видим сейчас.

Там, вдали, где-то посреди океана есть небольшой скалистый остров, вне границ империи, и ничего не растет в тех местах. Там не действуют имперские законы, люди торгуют людьми, а имперские подданные покупают рабов, что согласны подписать договор о службе и выполняют его до самой смерти.

Рабства в империи нет, ну, почти нет, и это «почти» единственный мой вариант купить… Кхм, нанять нормальную прислугу. В моем поместье нужны надежные руки, но кто будет готов добровольно стать проклятым человеком, переступив порог поместья проклятых? Только бывшие рабы, у которых нет иного выбора, ведь все остальные желающие будут шпионами, подосланными другими кланами. Как, например, сейчас поступил клан Раидзуко, и Саири не скрывала, что она знает больше меня о том, что происходит в поместье. Когда мы подплывали к серым скалам, я уже почувствовал, как пахнет несвобода.

— Ну что ты такой грустный? — спросила меня Саири. — Ты подаришь им свободу.

— Я их куплю, чтобы они до смерти работали, — через зубы проговорил я.− Это почти то же рабство.

— Зато они будут свободными, — парировала Саири. — По крайней мере они умрут свободными.

— Без меня нельзя было с этим разобраться?

— Нет, пограничные войска должны увидеть трудовые договора на людей, скрепленные вашей печатью, Калибан.

— У меня нет печати.

— И не будет, по статусу не положено, — усмехнулась Саири. — Потому и надо присутствовать лично, таковы правила глава рода Калибан.

— Уф-ф-ф-ф, как же воняет.

— Чем?

— Цепями, — оскалился я против воли на Саири. — Саири, ты зря меня сюда привезла, я жажду крови.

— Успокойся, здесь не будет как на остальных невольничьих островах здесь, только элитный товар, и нас встретит представитель нашего клана.

— Не нашего, а твоего.

— Ой, я постоянно об этом забываю, — ослепительно улыбнулась мне Саири. — Я такая забывчивая.

— Саири?

— Ну что опять?

— Ты там опять в свои игры играешь?

— Какие игры?

— Михара просила держаться подальше от тебя.

— Вот старая сука. Ты не верь ей. Ни единому слову не верь.

— Я тебе верю, но ты могла сыграть в игру, потому что так привыкла…

— Конечно, могла, — перебила меня Саири и коварно улыбнулась. — Это как в пак-шо,

— Надо вам показать шахматы, может игра вам понравится, эта игра битва разумов, пак-шо, меня уже утомила.

— Покажи!

— По возвращению займусь, но ты так и не ответила про свою игру.

— Эх, Рык, моя игра, даже если она есть, пойдет тебе лишь на пользу, — отмахнулась от меня Саири.

— Недооценивай меня, — по-доброму улыбнулся я. — Когда ты плакала в колыбели, не давая родителям уснуть, я уже вырезал несколько сотен людей, а позже брал города и играл головами своих врагов в футбол.

— Сколько тебе лет, что такое футбол и где твоя родина?

— Родины больше нет, как и родных, а лет мне немало.

— Значит, все-таки Джанкоу была права, ты из иного мира.

— Джанкоу ошиблась, просто вулкан накрыл мою островную родину, — печально усмехнулся я, — А что случилось потом, мне не ведомо. К слову, откуда тебе известно, что говорила Джанкоу?

— Вулкан, значится, — задумалась Саири и погрузилась в себя, а я печально смотрел на порт, куда приставали лишь имперские корабли.

— Саири, — тихо проговорил я, когда на пристани готовились к швартовке нашего корабля. — Грядет буря, и если твоя игра ударит по мне, либо убьет тех, кто живет в поместье или семья Иньху внезапно погибнет…

— То что, Зверь?

— Ты будешь завидовать мертвым, я очищу Райдзин от гнили, как друг клана, — печально ухмыльнулся я. — В буре, что грядет, даже полное уничтожение клана никто не заметит.

— Признаки бури не означишь? — придирчиво и несколько гневно спросила готовая к схватке не милая Саири, а хищница.

— Низко летают головы принцев, отдельно от тел. Такой признак бури тебя устраивает?

— Мало.

— После произошедшего за мной приходила лишь Лия, остальных все устроило. И я видел, как пальцы императора утопают в еще живых глазницах его сына, — выдохнул я. — Император был готов к такому исходу, и злило его лишь то, что сын не справился, потому и такое наказание. Или я не прав?

— Буря, значится, у меня иные признаки…

— Какие?

— Из империи лекарь сбежал, девушка, за ней гнался целый легион по диким землям, но так и не догнал.

— Ушла, — усмехнулся я, зная, кто это мог быть. Жаль, а я так ждал встречи.

— Вы знакомы?

— В какие игры ты меня уже втянула?

— Тебе не стоит знать.

— Саири?

— Я тебя услышала, и этого тебе должно быть достаточно, — ответила мне холодно Саири. — А теперь давай помолчим, мне нужно время подумать.

Люди сновали туда-сюда и привязывали корабль к пристани, и тут и там на берегу мелькали люди с печатями то на плече, то на лбу. Молодые и сильные парни сновали по пристани с поразительной ловкостью, спеша выполнить свою работу. Впрочем, нет, это не работа, так как никакая ответственность не заставит так работать, так двигаться на пределе человеческих возможностей не одаренных стихиями. Это приказ. Хозяина. И нет ни единого парня некрасивого или же со шрамом на лице, нет ни одного старика. Рабы отобраны, а кто не подходил, тот был выкинут на свалку или базар победнее, а может и свиньям скормили.

Нас встретил старик в красном кимоно, который долго кланялся Саири, на меня же посмотрел лишь единожды, назвав мастером. Откланявшись, он повел нас тропами, которые предназначались для высоких гостей, идущих на базар.

Чем наша тропа отличается от десятков других? Земля и магия крови незамедлительно мне ответили. Там, в двухстах шагах от нас, в собственном дерме томятся рабы на складах товара. Их еще не приняли торговцы. Этой ночью их выгрузили из кораблей и еще не привели в положенный торговый вид. А торговый вид это чистое тело, ослепительная, счастливая улыбка, огонек в глазах и, хоть и простая, но чистая одежда серого, белого, черного или даже алого цвета, для самого дорогого товара.

Ну, вот и начался базар, меня встретили ряды обнаженных по пояс красавиц и я внутренне приготовился, к тому, что меня будут зазывать, соблазнять, трясти телесами и приглашать совокупиться, но…

Это всегда происходит внезапно, ты всем своим существом ощущаешь взгляд, и я почувствовал, а затем я услышал стук.

Тук, тук, тук. Этот стук все ускорялся и вдруг замер. Это, услышав мой голос, чье-то знакомое сердце пропустило удар.

— Где? — прорычал я, чувствуя, как закипает моя кровь. — Где ты⁈

— Рык? — обеспокоилась Саири.

— Рвать, убивать! — пророкотал я. — Где⁈

Мой взгляд упал на одну из торговых платок, маленькую и бедную, вокруг этой палатки не было толп красавиц.

На ящике сидел старец, его небольшая палатка была почти пуста, но, судя по звукам, кто-то находился внутри, старец же смотрел на меня с ухмылкой, полностью лысый, сморщенный, безбородый.

— Здравствуй, Зверь из Ахробы, — усмехнулся мне старик. — Так вот зачем мое корыто прибило ураганом к берегу этого убогого острова.

— Где? — пророкотал я, коснувшись рукоятей ножей.

— Здесь. Здесь, Зверь, то, что ты ищешь, — ухмыльнулся старик, посмотрев на мои руки на рукоятях ножей. — Только умрет же так твое «Где». Ты руку то от ножей убери.

— На части…

— Знаю, что на части порвешь и с моим же говном смешаешь, я был в Ахробе, когда ты вышел из башни. И пил с тобой на улице, в тот день мы всей командой ликвидации кубки подымали за проходчиков, — рассмеялся старик. — А затем я видел, как предали тебя. А кто предал то? Хозяйка твоя.

— Она не предавала.

— Предала, и по своей воле. Ты уж поверь мне, я твой поклонник, Зверь. Я видел твою силу, и она её видела, — усмехнулся старик. — Думаешь, те, кого ты убил в пустыне, пришли от родственников твоего второго хозяина? Половина да, а вот другая половина нет, Арии был очень нужен такой клинок как ты.

— Врешь.

— Я вру? — встал с ящика старик. — Ха, я вру! А хочешь от самой Арии услышать это? Она не сможет тебе врать, если ты привяжешь ее рабскую печать к себе!

— Я дам ей свободу, — произнес я, начиная понимать, кто находится в палатке.

— Тварям нельзя давать свободу, а Ария и есть тварь, и только поэтому её не убили. Она должна мучатся в рабстве, она не заслуживает свободы!

— Отдай.

— А ты купи! — рассмеялся, разводя руками, старик. — Мы же на базаре.

— Услугой брать будешь, неназванный? — зло усмехнулся я.

— Нет, Зверь, я не Мехмед, а имя мое столь простое, что оно тебе и не нужно, — рассмеялся дед и снова сел на ящик. — Золотишко доставай, зверье безмозглое.

— Ты отв… — не договорил я.

— Сколько? — холодно спросила подошедшая Саири, поняв, что без этого раба я не уйду.

— Пятнадцать тысяч, — проговорил старик. — Можем и поторговаться. Тебе мой раб нужен с двумя руками, двумя ногами и двумя сиськами? Я всегда могу скинуть цену за отрубленные конечности.

Это была огромная сумма, и у меня ее не было, но уйти я уже не мог, а забрать силой раба это значит смотреть, как на моих руках умирает Ария.

— Саири.

— Ты только вышел из долгового рабства, — ухмыльнулась Ария. — И еще не отплатил мне эмоциями, как мы договорились.

— Отдать прямо здесь и сейчас, на ящиках или держа на руках? Выбирай.

— Не надо, позже, — опешила Саири, чувствуя, что я и правда готов. — Чеком или металлом, старик?

Морщинистый старик замолчал, посматривая на рукояти моих ножей.

— Эти ножи к металлу, — указал он пальцем.

— Я не против, но ты умрешь, взяв их в руки, — оскалился я. — Ножны не удержат их и лезвия разрежут тебя. Ничто не сможет остановить кровь и ты сдохнешь. Они имеют свой разум, и если они решат убить тебя, то считай, что ты уже мертв. Все еще хочешь их?

— Десять тысяч, — мгновенно отреагировал старик. — Снизил за спасенную жизнь. Деньги вперед и рабыня будет твоей, как только мой корабль скроется за горизонтом. Отдам на пирсе.

Я закрыл глаза, оторвал небольшую полоску ткани от своего кимоно и завязал себе глаза, пока Саири отсчитывала по весу золотые монеты. Теперь я смотрел на мир с помощью магии крови и стихии земли, находясь в десяти шагах от моей первой рабыни. И сделал я это не зря, старик не смог меня обмануть, я тут же указал ему, что нужно снять с рабыни символ уничтожения. Иначе, если не снять, она умрет, когда старик удалится от нее на две тысячи шагов. Старик лишь похвалил меня за зоркость при закрытых глазах. Договор продажи подписывался на его черном корабле, на котором было клеймо знати далекой империи, в которую входил свободный город Ахроба. Договор писался кровью, моей и старика, и он видел, что кровь приняла договор. Рабыня стала моей.

— Ты все равно не снимешь с неё печать! — зло рассмеялся старик, как только корабль отошел на сто метров от пирса, а на моей груди, в дорогом шелке, поддерживаемая одной моей рукой, отдыхала Ария. — Она до самой смерти будет рабыней, ей не стать свободной! Никогда!

— Ты не прав, старик! — ответил я хохотом. — Я и Император сможем! Еще до полуночи снимем твою печать! А затем жди гостей, мастер символов! И не смей спать с того момента, как твои ноги коснутся земли!

Старик, стоявший на корме корабля, побледнел.

— Он не станет из-за какой-то твари так рисковать и работать, он высший! — прокричал старик.

— Жизнь за жизнь, — прошептал я уже не мастеру символов, а рабыне, чье сердце сейчас бешено билось. — Саири, нужно сообщить высочайшему о нижайшей просьбе от Рыка из рода Калибана. Об аудиенции по прошению жизни за жизнь.

— О как! — усмехнулась Саири. — Ты впервые так уважительно…

— Когда надо я могу и так.

— Ты не сменил имя, — тихо проговорила рабыня на моей груди, укутанная в шелка.

Я не стал ей отвечать, лишь смотрел на удаляющийся корабль, на котором был виден силуэт старика. Команда Саири спешно готовилась к отплытию, а я все гадал, какой же ранг у этого мутного символиста. Печать на лбу Арии была явно начертана мастером.

Индивидуальная печать, вырезанная ножом, задевала череп девушки. Продать раба с такой печатью мог лишь ее создатель, это мастерская работа, которую я никогда не видел. К тому же печать создана с примесью магии крови, и не будь я зрящим в мире слепых, не будь я учеником Тени, к которому теперь нужно прийти на нижайший поклон, я бы не добавил в пункт договора, написанного кровью, руну смерти, как требует древний кодекс символистов. Моя подпись несет смерть, и ровно такую же руну внес, как и подобает мастеру символисту, старик, даже не думая. Он уже привык так расписываться. Если бы не символ смерти, что я также поставил в договоре, он мог бы удаленно убить Арию в тот момент, когда корабль достигнет горизонта и скроется с моих глаз. Я бывший раб и в свое время выспрашивал у тени все про печати во время обучения. Нужно будет чутка позже прибить ту змеюку, что мешает мастер жить в своих пещерах.

— Рык, пора отплывать. Ястреб отправлен к императору и его ответ будет нас ждать на пирсе при возвращении в Империю.

— Подождем, пока тот корабль не уйдет за горизонт.

— Они спустили паруса, — ответила мне Саири. — Они чего-то ждут, но чего?

— Смерти, — ответил я, аккуратно погладив Арию по голове сквозь шелк, которым она была укутана, ведь не будь этого шелка, не будь закрыты и завязаны мои глаза, я бы не выдержал. Я вплавь догнал бы корабль и засунул в их задницы их же корабль.

— Чьей?

— Её, — аккуратно подул я на шелк, охлаждая лоб Арии, где уже начала накаляться печать рабыни. — Старик проверяет договор, пытается найти уловку, чтобы убить ее на моих руках. Затем, если не выйдет оборвать жизнь, будет ломать ее тело и лишать разума.

— Вот тварь.

— Не-ет, Саири, он просто пытается довести свою игру до конца. Он хотел сделать это с самого начала, — усмехнулся я, дуя на печать Арии и чувствуя, как безумно напряглось ее тело, как она сдерживает крики боли и отчаяния. — Он пытается навредить ей, да так, чтобы при этом не умереть самому, но в магии крови он разбирается намного хуже меня. Идиот.

— Говоришь как истинно проклятый.

— Как проклятый? — усмехнулся я, чувствуя, как начало содрогаться тело рабыни на моих руках, как её мышцы пытаются раздробить свои же кости, не убив, но сделав калекой навсегда. — А вот старик, наконец, понял, что напрямую он убить её не может и взялся за тело.

Вдали послышался обезумевший крик, старик только сейчас понял, что все, что он делал с рабыней, теперь будет возвращаться к нему в десятикратном размере. Ну что, мастер, рискнешь продолжить? Ну давай, теперь попробуй перейти на разум, только вот связь то твоя через рабскую печать двухсторонняя, а кровь не любит нарушений договора. Течение же уносит твой корабль с каждым ударом сердца все дальше и дальше. Ну давай, рискуй, рискуй, сука!

Корабль действительно начал уходить к горизонту несмотря на якоря и спущенные паруса. По кораблю забегали матросы и владеющие водой, пытаясь остановить корабль. Но им не в силах совладать с договором на крови. Как и было записано, корабль должен уйти за горизонт.

Ария обмякла, ее стошнило на мою грудь, старик начал бить по разуму и так замученной жертвы.

— Саири, нам нужен новый шелк и одежды, лучшее, что можно найти на этом базаре.

— Цвет?

— Черный и серый, бери все, что понравится и что купила бы себе.

Старик пытался, злился, кричал, а я ждал. Должно быть, он считал себя хитрецом, что обманул наивного Калибана, который не озаботился вдумчивым составлением договора. Однако он явно не привык общаться с такими же, как он, магами крови. Нет никакой нужды тщательно прописывать все пункты, когда ты используешь договор на крови. Сам договор решит, как и что должно быть.

Они даже паруса подняли и пытались вернуться к нам, но нет, течение потихоньку несло суденышко вдаль, к горизонту. Это сработал договор, написанный кровью. Даже мастера воды заработали во всю силу, пытаясь волнами направить к нам корабль, но старика уносило за горизонт, несмотря на мучения рабыни. И вот, наконец, прозвучал дзынь, а вместе со звоном появилась связь между мной и живым существом, которое устало вдохнуло и тут же уснуло. Договор исполнен.

— Теперь я хозяин рабыни, — устало проговорил я, усмехнувшись. Не получилось у старика оставить себе контроль, не смог он и заставить меня мучиться. Хорошая попытка, Мехмеды, но нет. — Саири, отплываем.

Наш кораблик несся по волнам, весь корпус трещал по швам и, судя по всему, разыгрывалась буря. Будто море не хотело отпускать уставшую рабыню, да и обиделось оно на меня, ведь мой договор повлиял на корабль старика. Я своими глазами видел, как рядом плыли корабли, у которых даже паруса не трепались. Злилось море, но не хотело убивать, а лишь ругалось, и повод был. Море не против свершившегося, но как тут не поругать мага крови за вмешательство в морские просторы? Пусть и повлияло это лишь на один корабль старого символиста, так и море теперь влияет лишь на один кораблик, и даже не топит.

Бедные матросы были все бледны, лишь Саири попивала крепленое вино, зло посматривая на меня и рабыню, сокрытую чистым, драгоценным шелком на моей груди. Я все еще сидел с завязанными глазами.

Солнце скрылось за горизонтом, а на пристани меня уже ждал отряд, а вместе с ним и моя названная сестра, Исау.

— Кто? — кивнула на мою грудь Исау.

— Бывшая Хозяйка, с которой я спустился в башню, будучи рабом, а вышел свободным, — ответил я. Исау на службе и скрывать от неё ничего нельзя.

— Доложить, — приказала одному из воинов сестра. — Калибан Рык, пройдемте за мной, со своей ношей.

Саири сделала шаг за мной и Исау на месте развернулась к главе клана Раидзуко.

— Госпожа Раидзуко, я на службе, вы не можете следовать за мной, — холодно проговорила сквозь зубы Исау. — Пжлста.

— Я буду ждать вестей, Рык, — проговорила Саири.

— Я вам должен, очень многое.

— Деньги — пыль.

— Когда-нибудь я расскажу, сколько вам должен, и тогда, надеюсь, я смогу расплатиться и с вами, и с кланом, — проговорил я и, как можно бережнее поддерживая рабыню на груди, поклонился Саири, в их народе это ценится и объясняет глубину слов.

Я шел за Исау, пока в небе не засияла яркая луна, мы не шли к императорскому дворцу, а ходили кругами. Круг за кругом, в полной тишине под молчаливые в этот раз взоры горожан. Они уже многое узнали, хоть и прошло лишь около суток. Вдруг на крыше мелькнул силуэт Лии. Я напрягся, она показалась мне, специально обозначив свое присутствие.

— Не сейчас, Лия, не её, — прошептал я, понимая, что убийство рабыни, которую я так бережно несу и насчет которой просил о помощи у Императора, будет сладкой местью.

Лия появилась еще через три круга, она стояла посреди дороги, вымощенной серым сальником, и, посмотрев на меня, громко проговорила.

— Тебя ждут.

И тут же пропала, словно мираж. Я так и не учуял ни единого факта ее присутствия. Посодействовал на свою голову.

Ступени, дворец, коридоры, все это мелькало перед моими завязанными глазами, и вот я шел уже один. Меня лишь вели указания теневых мастеров. Вот передо мной открылась дверь, и я вошел в небольшой овальный зал, пустой, серый, безжизненный, где у дальней стены горел камин, возле которого прямо на полу сидел в роскошном золотом кимоно Император в серой, немного потрепанной чалме, которую я еще не видел.

— Положи свою ношу в середине зала и сними эту тряпку со своих глаз, — не оборачиваясь, проговорил император, и я выполнил его просьбу.

— Да-а-а-а, — протянул император, вставая с пола и отступая от камина на два шага. — Не вовремя ты со своей ношей, но когда именно это вовремя наступит, не знает никто, даже я.

Я молча взирал на одетого в идеальное золотое кимоно императора, на его чалму потрепанную от времени, на его руки, на которых были десятки браслетов и серебряных колец с рубинами и начертанными на них символами. На его бороду, в которой заметно прибавилось седины всего лишь за сутки. Я смотрел на все, что угодно, но только не в глаза Императора и на то, что он держал в левой руке. Обгоревшую, безглазую, но все еще живую голову его сына.

Я молча склонил голову и мой позвоночник захрустел, сгибаясь в поклоне, но меня остановили.

— Не надо, — устало проговорил император и подошел к Арии, что лежала на каменном полу, не в силах сесть.

Император наклонился и заглянул под шелк, Ария смотрела на императора, хоть я и не видел, но это читалось по глазам императора.

— Неплохо, — усмехнулся император. — Красивая, умная, властная… Была, и такой уже не станет.

— Ваше вели… — донесся слабый голос Арии,

— Молчи, — приказал Император Арии. А затем спросил у меня. — Кормил?

— Нельзя, — тихо ответил я. — Поил своей кровью, иного желудок не выдерживает, она лишь скудно пила в течение многих дней в рабстве.

— Без еды можно долго протянуть, а вот без воды, — усмехнулся Император. — Да, сынок? Может пора закончить с твоим глупым бессмертием?

Я видел, как обугленная голова задвигала губами, беззвучно отвечая отцу лишь на им двоим известном языке.

— Приготовить мою комнату для омовений, — проговорил в пустоту император и указал на сверток шелка. — Омыть это, одеть и вернуть сюда.

В зал вошли женщины в черных одеждах и аккуратно подняли сверток шелка. Когда они поднимали тело, из свертка вывалилась худая, словно кость, рука, когда сверток проносили мимо меня, рука схватилась за рукоять моего ножа.

— Дай, — слабо проговорила рабыня, которая должна была питаться долгое время лишь… Не-ет, я не буду даже думать об этом, не просто так она отказывалась от еды. Тем временем голос из свертка продолжал требовать от меня. — Нужно, дай.

Я отдал нож одной из женщин, и она положила нож внутрь свертка, засунув туда и руку, и они удалились из комнаты.

— Холодно, — проговорил император и указал на место у камина.

Мы сели и молча смотрели на огонь.

— Омовение ей поможет. Но что она сделает с твоим ножом? — решил заговорить первым император.

— Не знаю, больно падать в пропасть с вершины самой высокой горы.

— Запрет на самоубийство есть?

— Нет.

— Понятно. Как же мне лучше убить сына? Как думаешь?

— Разбить голову и пожарить на сковородке, до углей, до праха.

— Но можно и не разбивать, это продлит мучения, ведь так?

— Можно, но придется слишком долго жарить в собственном соку.

— Сейчас принесут сковороду, жарить будешь ты, пока я занимаюсь твоим… Как бы это назвать, созданием. М-да, не хочу его убивать сам, ведь все-таки я его отец.

— Понимаю, — выдохнул я. — Вам какой прожарки?

— Ну, сперва жги одну сторону до корки, а я почитаю по губам, что сын захочет мне рассказать. Но всю остальную голову на медленном огне, с маслом. — усмехнулся император. — С дорогим заморским маслом, которое он так любил. Как-никак он же все-таки принц.

Стихией огня я успокоил пламя в камине, мне принесли сковородку и я налил в нее немного масла.

— Масло не жалей, и вина добавь, — проговорил император, а в этот момент в зал вошла Ария, своими ногами. В черном костюме, как у Исау, с моим ножом за поясом и обритой им же головой. Я видел ее стихией земли и кровавым оком, не поворачиваясь. — Он его тоже любил…

— Ваше величество, — склонившись, проговорила Ария. — Я благодарна за…

— Зачем вы говорите это мне? — приблизился к рабыне император. — Вы должны говорить это ему…

— Мне нечего ему сказать, — твердо ответила Ария. — Совсем, ваше величество.

Я не стал оборачиваться, чтобы увидеть ухмылку на лице императора, я был занят. Я укладывал на сковороду голову принца.

— Нечего? Вы забрали его деньги, забрали один из его ножей, чтобы совершить ритуальное обривание, он потратил на вас свое желание, что я даровал ему, и вам нечего ему сказать?

— Нечего. Я хочу получить второй нож в дар. Он получил их в дар, когда я была его Хозяйкой, когда он был моим рабом, а все, что есть у раба, принадлежит и хозяину. С ними он стал свободным, — тихо проговорила рабыня. — Теперь он мой хозяин, круг замкнулся и…

— Вот, — перебил я рабыню, доставая нож и протягивая его вверх, продолжая сидеть у камина и уже держал над огнем сковороду. И потому я не мог развернуться, да и не хотел я увидеть Арию. — Если сможет взять за лезвие рукой, пусть берет мои ножи себе в дар.

Император взял нож аккуратно, за рукоять, и все равно чуть не выронил. Упади нож и император тогда бы точно лишился ноги, но нож передумал его ранить, и я видел стихией земли, как Император протянул рабыне мой нож. Я видел, как она взялась за лезвие. Нож не ранил ее, и потому я грустно ухмыльнулся.

— Тупые у тебя ножи, — заметил император, и вдруг приблизился к Арии, которая из-за слабости не успела отреагировать. Император коснулся большим пальцем рабской печати на лбу рабыни и с улыбкой проговорил. — Вот и все, а вы, девушка, боялись.

«Дзынь!» — проскочил звук в моем разуме, и связь с рабыней была потеряна, стерта. Нет больше у меня рабыни, теперь в зале стояла Ария Свободная.

— Ах, я не верила, ваше…

— Не надо, я, знаете ли, сейчас немного занят вместе с Рыком. И да, вы на один день гостья в моем дворце, ну а завтра для вас найдется корабль, ведь вам, наверняка, куда-то надо бежать и срочно, очень срочно мстить, — проговорил император и шумно вдохнул воздух. — Калибан, у тебя там что, мясо горит⁈

— Ваше величество, вы, оказывается, не умеете готовить. Сейчас на сильном огне покроется золотистой корочкой одна щека, а затем голова будет томиться в собственном соке. Золотой цвет это цвет императорской семьи, ведь так?

— Так на то я и император, чтобы не уметь готовить, — рассмеялся император, и твердо, с холодом проговорил уже для Арии. — Вон отсюда, быстро. Весь дворец в вашем расположении, но не эта комната!

Арию словно ветром сдуло, я даже не понял, она сама смогла так быстро уйти или же её унесло невиданной силой. Император же сел рядом и посмотрел на меня блестящими глазами, а затем взял кувшинчик вина, что стоял у камина рядом с маслом. Глотнув вина, император приказал:

— Покажи мне сына.

Я открыл сковороду, в которой брызгало масло, пытаясь испарить вино. Пара капель попала на лицо императора, но он будто не почувствовал боли, ведь сейчас у него болело в груди, и эта боль затмевала любую иную.

— Ну как ты тут, сыночек, нравится тебе тут? Каково тебе твое бессмертие?

Голова задергала губами, остатки мышц все еще функционировали.

— До рассвета, а сейчас наступила лишь полночь. До рассвета, сыночек. Рык, закрывай крышку, пора томить на слабом огне.

— А на рассвете?

— Должен получиться пепел, который мы с тобой развеем, о, палач моих потомков, — протянул мне кувшинчик император и я сделал глоток наверняка самого дорогого и вкусного вина во всей моей жизни.

— Понял. Значит, я теперь палач.

— Запомнят палачом на века, а кем быть по настоящему ты выберешь сам в течение еще одного прекрасного года службы у меня.

— Деньги, ножи, ваш долг, еще и год жизни забрала Ария у меня, и даже не поблагодарила.

— Женщины, что тут поделаешь? — усмехнулся император, забирая у меня кувшинчик. — Такова жизнь, Калибан.

Перед первыми лучами солнца мы вышли из комнаты, в которой невыносимо воняло гарью. Император с очередным кувшинчиком вина в руке, а я со сковородой. У самых дверей мы увидели спящую сидя Арию, скрывающую в капюшоне лицо. Рядом с ней лежали две небольшие черные сабли, которые приветственно блеснули мне своими лезвиями.

— Хорошие были ножи, да, Рык? — спросил император. Я не стал отвечать, смотря на остатки курицы в серебряной тарелке у ног Арии. Она съела лишь половину, будто оставив кому-то вторую. И кого Ария не дождалась?

— Да, я потерял ножи, — выдохнул я печально, пройдя мимо Арии. — Я любил их.

— А я сегодня потерял сына, и я тоже его любил, — усмехнулся император. — Смотри, курочку не доела, а еда для тех, кого морят голодом, имеет свою, особенную ценность. Поверь, я не раз морил людей, и еда для них это сокровище. Как думаешь, она не смогла доесть ровно половину, или же хотела разделить свою первую драгоценную и самую вкуснейшую трапезу в новой жизни с кем-то особенным?

— Ваше величество, мне неведомо, что у неё в голове, — печально проговорил я. — Ей нечего мне сказать, а я не хочу ничего знать. Что было, есть и будет в её голове, и тем более правду или ложь, которую она будет мне говорить. Иначе я просто оторву ей голову…

— Как моему сыну! — сострил и начал смеяться император, а затем серьезно добавил. — Знаешь, давай развеем прах в саду, где я посадил деревья, когда он родился.

— Он любил эти деревья? — спросил я, а император ответил мне улыбкой безумца.

— О нет, Калибан Рык, он ненавидел этот сад, а особенно эти деревья, возле них мы и развеем прах, — рассмеялся отец, потерявший сына, но вдруг посерьезнел и уточнил. — Ненавидел сад тот, которого я когда-то считал сыном.

Мы шли в сад в полной тишине, пепел развеяли с трудом. Эту кашу, раздробленную в муку, пришлось еще раз крошить об сковороду, которую мы также захоронили под деревом. Высокое благородное дерево должно было отождествлять принца, но хвойное не было виновато, что принц стал тем, кем стал. В этом, скорее, виноват его отец, о чем его отец прекрасно знал.

И, возможно, братья и сестры принца виноваты не меньше, им было плевать на него, хоть во время его жизни, хоть после смерти. Ну, кроме одной. Даже сейчас Лия наблюдала за мной с крыши одного из дворцовых зданий и, как мне казалось, молилась за упокой души своего брата.

— Самая бесполезная, — произнес я, посмотрев на крышу, где мгновение назад была Лия.

Глава 10

Веселое ночное времяпровождение, жарка головы принца в сковородке, битва с Джанкоу и романтичные прогулки по вонючим катакомбам. Это все, конечно, прекрасно, но никто не отменял моих обязанностей, которые я водрузил на себя сам и никто меня об этом не просил. Но эти вещи нельзя оставлять на завтра, и как бы я не хотел упасть на кровать и забыться глубоким сном, сейчас я выполнял переливание Кирсане, питал своей кровью и энергией её измученное нагрузками тело.

Иногда мне кажется, что я совершенно забыл о том, что состою из чего-то живого, что мне нужна еда, сон, вода. Вернувшись утром в поместье, я вдруг почуял страшный голод и с трудом мог вспомнить, когда в последний раз ел и спал.

И я сделал ошибку, сказав об этом Кирсане во время обязательного переливания. В ответ я получил такой скандал, в котором я не мог даже защищаться. Темная ведьма приказала, да-да, именно приказала Рине и Сире, которые еще не успели уйти на базар, кормить меня, и кормить так, чтобы в моей крови было все. Слуги клана Раидзуко быстро, по указанию двух фурий, готовили целый пир на десяток человек, спросонья не понимая, кто же это посетит нас так рано утром. И они даже не подозревали, что все это лишь для одного меня. Несмотря на мои размеры, они даже не могли предположить, что я могу все это съесть. Но была и горькая ложка дегтя в этой бочке, на меня светлой ведьме по большому счету было плевать.

Ребенок, вот что беспокоило Кирсану, когда слуги начали вносить огромные казаны с мясом и рисом, темная ведьма немного смилостивилась надо мной, и добавила, что обо мне она также беспокоится. Так я рассказывал, что же творится со мной, а Кирсана снимала с меня бинты.

— Принц, какой же ты все-таки каменоголовый, — ласково проговорила Кирсана, когда я уничтожал еду. Мы сидели одни, а тоненькая струйка крови соединяла наши руки. — Как можно забыть про свое тело? Пусть даже и во время битв, но твое тело оружие, и ты должен всегда держать его в полном порядке.

— Это тело меня никогда не подводило, в любых ситуациях, и многие невероятные способности тела… — задумался я на мгновение. — Уже не воспринимаю как что-то ненормальное. Сила, рост, выносливость, стихии, для меня это уже привычное дело.

— Это тело уже привычно, — поджала губы Кирсана и отвернулась от меня.

И тут меня осенило. Девушки все знали, не как Джанкоу, они раскусили меня, но ни разу не пытались выпытать подробности. Не знаю почему, но сегодня я решил сделать шаг вперед.

— Ты хочешь у меня что-то спросить?

— А ты дашь мне ответ, Принц?

— Я был князем, не принцем. Они мне не нравятся. Ночью вот прикончил одного, пожарив в сковороде с маслом и вином.

— А когда был князем, убивал принцев? — почему-то волнуясь, спросила Кирсана.

— Короля одного убил, вместе с армией. Я надеюсь, что со всей армией. Но умер следом за ними.

— Решил раскрыться? — несмело улыбнулась Кирсана. Все-таки на её бледном усталом лице улыбка была прекрасна. — Мы думали, ты свои секреты унесешь в могилу, а расспрашивать бесполезно, и поэтому нам приходилось лишь ждать.

— Это на меня недосып так влияет, — улыбнулся я, поглощая очередной казан с мясом, а Кирсана блаженно прикрыла глаза. Моя кровь дала столько питательных элементов, что на мгновение на её щеках появился румянец. — Нас же никто не услышит?

— Михара и Исау пытаются, но я наложила соответствующие заклинания.

— Исау?

— Ну, она скорее мешает матери своими методами, а сама и не собирается слушать. Хорошая у тебя сестра, в отличие от матери.

— Может Михару того? — провел я пальцем по шее. — Мне она тоже не нравится.

— Проблем будет много, твои сестренки её любят, — фыркнула Кирсана. — Ешь больше овощей.

— Как он? — указал я взглядом на животик Кирсаны.

— С ним все хорошо, если так можно сказать, — сквозь зубы проговорила Кирсана, очень злобно, но вдруг сменила интонацию. — Прости, я не на тебя злюсь. Вот смотрю на твое глупое выражение лица и сразу добрею. Рык, мы боремся за жизнь, вдвоем, и будем стоять до конца, я не дам ему умереть или ей.

— Я попросил отпуск, объяснил все его высочеству, даже предложил ему проводить подпитку, как и тебе, через кровь.

— Он так же плох, как и я? — вздернула бровь Кирсана. — Рык, ты же понимаешь, что…

— Я не могу уйти. Я должен служить еще один год. Мне бы вывезти вас, всех, кто мне дорог, из империи…

— Рык! Калибан Рык!

— Не кричи, все идет к тому, что скоро начнется война, я и сам все понимаю, — кусая яблоко, проговорил я, а Кирсана прикрыла глаза. Она любила яблоки и с удовольствием их ела, но ее животик требовал очень много питательных веществ.

— Так, стой, Рык, ни шагу вперед. Давай вернемся к началу разговора, когда ты решил мне открыться. Что там будет с империей мне плевать, я не позволю тебе так легко сменить тему, — выставила перед собой рук Кирсана, от чего канат из крови натянулся, и я начал вновь контролировать канат. Ведьма сразу поняла, что мешает мне, и положила руки на свои колени. — Ударить бы тебя, но мне так сейчас хорошо… Рыбки съешь, вон той, жаренной, и побольше.

— Так, на чем я остановился?

— На князе.

— Эх, Кирсана, вот заклинило же тебя на принцах и прочих аристократах.

— Сам виноват, назвался принцем, а каждая девушка мечтает о принце, — блаженно прикрыла глаза Кирсана. — Правда, не о таком огромном и лысом, больше похожем на отпрыска великана или людоеда из сказок.

— В моей первой жизни, которую еще помню, я был красавцем, — ухмыльнулся я, поедая огромную рыбу. — И я не был лысым, многие считали меня прекрасным и восторгались моим умом и делами как правителя. Я был сильным магом крови, философом, ученым и врачом, поскольку я маг крови. Как видишь, я могу помочь тем, кто должен был умереть еще вчера.

— Согласна, без твоих переливаний мне бы пришлось лишить жизни его, чтобы выжить самой, — погладила животик Кирсана и ласково проговорила. — Но мы будем бороться, он и я, до самого конца.

— Так вот, народ, которым я управлял, процветал, и мое княжество было независимым. Я не особо желал войны, надо было обустроить то, что есть, но вот у соседа было иное мнение, — взялся я за курочку. — Во время штурма моей столицы я совершил посмертное проклятье магии крови, тем самым уничтожив штурмующих.

— И затем перенесся в лысого тупицу?

— Если бы. Я был непонятно где, назовем это пустотой, и я поспешил в эту пустоту. Так я попал в молодого мужчину в ином мире, что очень сильно отличается от этого. Парень был зависим от снадобий веселящих, потому и умер, последнее снадобье оказалось слишком ядовитым. Когда я вселился в его тело, то души уже не было, лишь память. Так, ты мне точно ничего не подмешала? Зелья правды?

— Он был магом? — фыркнула на меня Кирсана. — И переводить на тебя такие зелья все равно бесполезно.

— Тот мир полностью принадлежит технике, ваши водяные мельницы, ваша гордость и самые новые конструкции это отсталость для того мира. Хотя, когда я был в башне, увидел многое, чего не было даже в мире технологий.

— Наш мир был миром машин, — усмехнулась Кирсана. — Там, под землей, мир остался таким, каким был раньше, но под землей есть два слоя. Слой монстров и слой людей с огненными палками. У меня даже есть копия книги по их оружию, к слову, некоторые орудия не слишком сложные, но затратные в производстве.

— Покажешь мне книгу?

— Теперь да, — улыбнулась мне Кирсана. — Ты же понимаешь, что когда мы соединены твоей кровью, я чувствую тебя как себя? И я знаю, правду ты говоришь или нет, потому отвечу искренностью на искренность.

— Знаю.

— Так вот, непонятно кто из этих слоев большее зло, — усмехнулась Кирсана. — Но те люди пытаются уничтожить монстров, как и мы, спускаясь в башни. И так продолжается уже тысячелетия, они потомки того мира, что умер… Но ты продолжай, я слушаю.

— А что продолжать? Я умер в глупой драке и оказался в этом теле, и уж не знаю, откуда оно мне досталось и кем было при жизни, но я доволен, светлая ведьма.

— Хорошо, достаточно на сегодня откровений, — зевнула Кирсана, похоже, ее тело насытилось от моей крови. — Но я удивлена, почему ты раскрылся сейчас и именно мне?

— Потому что у тебя есть мозги, возможно. Я надеюсь, что они есть, — повел я плечами. — Рано или поздно мне нужно было кому-то это рассказать. И, все-таки, ты ждешь нашего…

— Моего! — оскалилась Кирсана, мгновенно сбросив с себя сонную негу. — Прости, но это то, о чем я мечтала, и если я когда-нибудь перерожусь, то желаю быть мамой, не нужно мне ни денег, ни магии, ни власти.

— Не будет перерождения, у меня уж точно, но и ты не жди. Живи здесь и сейчас, мне сильно повезло, возможно, у миллионов людей нет такого второго шанса.

— Ты пожертвовал собой ради людей, и переродился. И если я…

— И все равно, не рассчитывай на новую жизнь, живи здесь и сейчас, — помахал я куриной ножкой перед лицом Кирсаны. — Смотри у меня, я изучал поднятие из мертвых, и даже оттуда тебя достану.

— Врешь.

— Вру, — сдался я. — Но если, не дай боги, захочешь уйти, то сперва поговори со мной.

— О чем? Ты весь свой ум первой жизни растерял, — рассмеялась Кирсана. — Неужели сможешь сказать что-то умное?

— А вы никогда ни о чем сложнее «Рык убивать, Рык в постель» и не спрашивали, госпожа преподаватель.

— Хм, среди учеников ты был самым… кхм, тихим. Сидел за столиком, поглощал знания.

— Я большой и люблю кушать. «Рык умеет бить», именно такой я нужен был Арии, и во многом настройка тела произошла через рабскую печать, через не хочу. Мое мнение тогда никого не интересовало.

— Оп, а это что? Ры-ык? — удивилась Кирсана, почувствовал через кровь мой эмоциональный всплеск. — Где твои ножи? Ария здесь?

— Успокойся, да, она в столице. Об Арии ты, наверное, знаешь от Сиры?

— Да.

— Я встретил ее на острове рабов вчера, потому и пришёл только под утро.

— Ры-ык, — тихо и угрожающе проговорила Кирсана, а ее глаза почернели.

— Успокойся, на острове рабов я купил рабыню, больше ничего не произошло.

— Не может быть, — успокоилась и побледнела Кирсана, сразу поняв, почему в начале разговора я упомянул еще один год службы. — Он снял печать, что была слишком сложной для тебя, я правильно понимаю?

— Он снял, а я даже не пытался. Там была настолько сложная система, что я не видел ни конца, ни начала. Уверен, создатели печати считали, что ее невозможно снять. Если бы я полез, то наблюдал бы, как и без того измученное тело дергается в агонии еще сильнее.

— Мехмеды.

— Возможно.

— Где сейчас Ария?

— Во дворце, сегодня ночью она убудет из империи. Я подарил ей ножи.

— Сира рассказывала про ножи и Арию, — нахмурилась Кирсана. — Круг замкнулся, забавно. Тебе нужно хоть немного поспать, тебе ведь еще ее провожать…

— Я слышу одобрение?

— Как я понимаю, то тело, о котором рассказала мне Исау, и есть твоя бывшая хозяйка, — усмехнулась Кирсана. Она и так знала о многом, но молчала, ожидая, расскажу я или нет. Уверен, сама она никогда бы не спросила про Арию. — Сира будет расстроена, но поймет, почему подруга ее так и не навестила, а ножи… Проклятый ты или нет, тебе в руки само что-нибудь да придет, не хуже тех ножей.

— Вы трое уже пришли, Сира, Рина, Кирсана, — усмехнулся я, поедая казан с пловом огромной ложкой. — Больше мне не надо.

— Согласна, вот как мне за тебя замуж выходить после рождения крохи? Бабник.

— Но-но, я обещание давал Сире.

— И с ней тебе еще придется переговорить, как сейчас со мной. То, что ты мне раскрылся, будем считать актом доверия, Князь, — усмехнулась Кирсана, зевая и прикрывая рот ладошкой. — Попробую отплатить тебе той же монетой.

— Вот уж не надо, я и так в долгах, опять.

— Мы тут с Риной уже контролируем половину специй базара, ткани закупаем кораблями, — улыбнулась мне Кирсана. — Ты не так уж и беден, Князь, но ты туп. Все сам хочешь сделать, а тем временем у тебя есть своя доля в деле Рины. А если формально, то роду Калибана вообще принадлежит, по сути, все, что есть у нас. Насчёт же меня… Ты даже не представляешь, что я готова отдать за возможность стать мамой.

— Жизнь, — ответил я, четко понимая, что она готова отдать, и посмотрел на животик Кирсаны. — Можно прикоснусь?

— Можно? Нужно! — Кирсана взяла обеими руками мою огромную ладонь и приложила к своему животу. Вот так мы и просидели пару минут в молчании, затем она отодвинула мою ладонь. — Про императора поговорим позже, а сейчас мне пора спать, иначе усну прямо здесь.

— Тебя отнести в спальню?

— Хм, очень заманчиво, — прикусила губу Кирсана. — Но знаете, князь, я откажусь, а то усну на руках, а мне еще надо обдумать услышанное.

Я отсоединил струйку крови, после чего Кирсана встала и направилась к выходу, как вдруг остановилась у двери.

— Спасибо, я ценю все, что ты делаешь, и отплачу той же монетой, — тихо прошептала девушка. — Но завтра, не сегодня.

— Я буду ждать.

— Как и мы ждали, когда ты, наконец, нам откроешься.

Меня оставили наедине с едой и, не смотря на то, что поел я как пятеро мужчин, я продолжил молча есть за десятерых. Все же последняя неделя была не из легких. Наконец закончив трапезу, я решил, что пора бы и немного поспать, но вдруг замер в коридоре по пути в спальню.

— Лия, проникновение в поместье карается смертью, не взирая на то, что ты принцесса, — тихо прорычал я. — Тем более с напарницей.

— Сейчас я в роли посланника императора, — прозвучал голос, и на высоком деревянном потолке материализовалась изниоткуда Лия в черном костюме с повязкой на лице. — А посланникам императора…

— Не нужны разрешения, — ухмыльнулся я. — А кто второй?

— Я пришла одна, а это уже кто-то из ваших мастеров.

— Мастер? — опешил я на мгновение, а затем прислушался к стуку сердечка. — Агау! А ну вышла из тени!

В темном углу стояла девочка в черном кимоно, в которой, оказывается, проснулась новая стихия, а я об этом и не знал. Она теперь дарование тьмы и воздуха, ядовитая смесь.

— Ти! Плохая! — указала пальцем на принцессу Агау — Все испортила! Испортила мой сюрприз для братика! Плохая!

И, не дождавшись ответа, маленькая черная молния по имени Агау исчезла, уносясь куда-то вдаль поместья с надутыми щечками.

— Она же тебе не родная?

— Ты видишь в нас сходные черты? Огромный рост, может семейную лысину?

— Завидую, — опустила глаза Лия. — Я поговорила с отцом и провела все утро в саду. Ты был прав, сегодня меня пригласили в один из кругов возможных наследников, раньше меня туда не звали.

— И что ты решила? Как отец отреагировал? Он ведь наверняка знает об этом.

— Знает. Помнишь, что он тебе сказал, когда отдал своих детей под твое командование?

— Живым нужен лишь один.

— Верно, и я продолжу жить так, как ты мне советовал.

— Я советовал?

— Мне не нужна группа, не нужна корона и не нужна империя.

— Что же, в таком случае поздравляю тебя.

— С чем? — удивилась принцесса.

— Теперь для своей семьи ты больная наголову, а значит, все шансы на корону у тебя.

— Отказываюсь, — усмехнулась Лия. — Я уже сообщила об этом отцу, и он выбрал мне в учителя мастера, который сделает меня полезным помощником для будущего правителя.

— Только не говори, что мастер это я.

— Нет, это Тень.

— Фух! — облегченно проговорил я.

— А Тень мне сказал, что детей пристроил без твоей помощи, и ты ему все еще должен за портал, — усмехнулась Лия. — Поэтому ты продолжишь обучение у него, а заодно оплатишь долг посредством обучения меня. Так что теперь я нахожусь в твоем подчинении как ученица.

— А давай я убью тебя как брата? Так будет лучше для всех! — сердито махнул я рукой, но Лия уже исчезла, понимая, что я в гневе.

Я мгновенно вышел из себя. Вот я помогал стать свободной Арии, а теперь и сам будто становлюсь рабом с этой службой у императора. Да еще и на шею мне вешают девочку, что хотела меня убить! Черт бы их всех побрал, лучше бы она меня и дальше ненавидела.

Несколько минут воздух всего района содрогался от ругани на всех языках и наречиях, которые я знал, а на полу коридора лежало помятое письмо с печатью императора. В письме говорилось, что с сегодняшнего дня сроком на один год Лия переходит под мое командование как оруженосец, напарник во всех заданиях, а также моя ученица, и я должен передать ей все свои знания и навыки, которые будут полезны для нее в дальнейшей службе империи.

Я долго клял судьбу, императора и всех богов, и только потом пошел в спальню, и, что не удивительно, я не смог спокойно лежать на месте и уснуть. Спустя час я сидел в своем саду камней. Спокойно мне среди камней, воплощений стихии земли, но и здесь мне не дали спокойно побыть одному и помедитировать. Ведь в центре сада камней сидела, надувшись, Агау.

— Ну и что ты дуешься как лягушонок?

— Плохая посыльная.

— Она принцесса, а они всегда все портят.

— Я думала, ты обрадуешься, а ты…

— А я слишком устал, сестренка. Что мне нужно сделать, чтобы я увидел твою прекрасную улыбку, и ты забыла о том, как я и принцесса испортили твой сюрприз?

— Пойдем гулять! На берег моря! — мгновенно встрепенулась кроха.

— А мама отпустит?

— Они с папой уехали куда-то, — нахмурилась кроха.

— Куда-то, — ухмыльнулся я и немного позавидовал Иньху, похоже, у него сейчас начался новый медовый месяц. Иньху герой, а я так устал, что сил никаких нет. Ладно, еще один день и одна ночь, и я точно посплю. — Хорошо, уговорила, пойдем к морю. Кстати, мне нужны небольшие черные и белые камни, поможешь их найти?

— А зачем тебе камни? — прищурилась кроха.

— Я хочу сделать игру, в которую играл на своей родине. Она интересная, но сложная. А называется она Шахматы, по старой легенде это игра королей.

— Шлюхматы! — зачаровано произнесла девочка, исковеркав незнакомое слово.

Сказать, что кроха приободрилась — ничего не сказать, но когда мы вышли на берег, я с удивлением увидел, насколько быстрой стала маленькая девочка после обретения силы воздуха. Слава богам, ненависти к ней пока во мне не было, но это маленькое чудо, что сейчас носилось по пустынному каменному берегу, с каждым днем становилось все быстрее. И стихия во мне недовольно ворчала, когда Агау размывалась в воздухе и, находясь в сотне шагов от меня, в один миг появлялась на моем плече. Когда мы шли по городу, вокруг меня носился вихрь в черном кимоно, а её деревянные сандалики несколько раз загорались от трения о камни. На берегу она сняла сандалики и это было нечто, кроха внезапно появлялась на высоте четырех метров и вновь исчезала. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что она бежит по воде, пытаясь поймать рыбу, что плыла на поверхности. Птицы и вовсе исчезли на километры вокруг, после того как в руках Агау оказался ястреб.

— Смотри какой красивый! Убьём?

— Ты будешь его есть?

— Нет, — удивленно проговорила девочка, не понимая, зачем я это сказала.

— Если убьешь я заставлю тебя его съесть, иначе с животными нельзя, лучше погладь его и отпусти.

— Но люди убивают людей и не едят!

— Люди тупее животных.

В итоге ястреб был отпущен на волю с рыбой в клюве, ошарашенный, но счастливый от того, что остался жив, а я продолжил наблюдать, как по берегу носится маленький вихрь. И что-то мне подсказывало, что тьма и воздух это не единственные стихии малышки — я видел, как нравится Агау вода, и как воде нравится кроха. Все это время я сидел на огромном валуне и оценивал те камушки, что приносила мне Агау, и, зажимая в огромной ладони камень, обращался к стихии. Камень послушно размягчался, а я лепил фигуры. Да, из камня при большем мастерстве можно лепить как из глины, но я не настолько силен в использовании земли, и был этому рад. Будь я более близок к стихии и проблемы были бы даже с общением с Агау, так как она все же воздушник. Я не хотел этого, да и чтобы ненависть загоралась в душе Агау я точно не желал.

Из некоторых камней я собирал доску, и когда она была собрана, приступил за фигуры, темные давались мне легко, а вот белые…

В какой-то момент я слишком долго медитировал и, когда вновь открыл глаза, предо мной предстала ночь, а в небе уже высоко сияла луна.

— Агау! — рявкнул я, испугавшись, что не досмотрел за крохой.

— Успокойся, твоя младшая названная сестра уже дома, — прошелестел знакомый голос где-то внизу, на земле возле огромного валуна, на котором я сидел.

— Ария?

— Была когда-то, — усмехнулась девушка, и я увидел, как с помощью сабли она делает белые фигуры для моей шахматной доски. — Была когда-то такая Ария, Рык, да вся кончилась. Эх, не привыкла я работать руками, фигуры не получаются такими же как у тебя. Они ведь должны быть зеркально похожи?

— Ты Ария, и все также прозорлива. Кто забрал Агау?

— Твоя старшая названная сестра, а я осталась охранять тебя, — выдохнула Ария, когда я слез с камня. Она сих пор была в черном в капюшоне, скрывающем лицо. — Она следила за вами, от самого дома.

— Как и ты.

— Она мне сама рассказала, Исау присматривает за тобой, чтобы ты не беспокоился, — проговорила Ария, игнорируя мои слова. — Говорят, в последнее время ты мало спишь.

— Мало сплю? Они пошутили, я не сплю от слова совсем.

На берегу лежала небольшая лодка, на которой, видимо, и приплыла Ария, а вдали был виден корабль, что ждал её.

— Решила попрощаться?

— Нет. Зачем прощаться, если мы не приветствовали друг друга?

— Так вышло. Оставайся, незачем тебе бежать куда-то так стремительно.

— Не могу.

Мы стояли друг напротив друга, Ария убрала за спину сабли, а на корабле просигнализировали фонарем о скором отливе.

— Рык.

— Да, Ария?

— Я не буду тебя благодарить и говорить спасибо, не буду просить о новом имени, ведь я была и всегда буду Арией, но…

Девушка резко сделала несколько шагов ко мне, и не стала меня обнимать, а просто уперлась своей головой мне в живот, а я слегка приобнял девушку своими огромными руками.

— Ты бы знал, как болит на лбу, как чешется. Хочется срезать кожу в том месте, где была печать. Выть хочется от боли.

— Знаю, Ария, я прекрасно это знаю, — тихо и ласково проговорил я. — Это заживает кость, скоро сменится кожа и не останется ни единого следа.

— Я отвратительная, грязная, мерзкая тварь, — твердо проговорила Ария. — Я чудовище, которое обрекло тебя на это, даже не понимая насколько это ужасно, пока сама не оказалась на твоем месте, но так было нужно. Ты мне поверишь, если скажу, что по-другому было нельзя?

— Успокойся, случившегося уже не вернуть назад.

— И все равно мне нечего тебе сказать, — тихо, практически неслышно проговорила Ария и вдруг прокричала во всю сил. — Нечего!

Ария подняла голову, смотря на меня снизу вверх, в её глазах блестели слезы, которые так и не сорвались с уголков ее карих глаз.

— Нечего, потому что добрых слов в мире на всех языках мира будет недостаточно, чтобы отразить то, что я чувствую. И всех злых слов не хватит, чтобы описать ту боль, которая появилась из-за того, что свободу я получила из твоих рук, — Ария говорила твердо, холодно, но в тот же момент ярко и сильно. — Все идет по кругу, ты лучший хозяин, чем я.

— Тогда больше не становись хозяйкой, — улыбнулся я и, кажется, Ария меня поняла. — Либо становись ею лишь для того, чтобы подарить свободу.

— Как же мерзко мне от твоих слов, — скорчила лицо Ария. — Но в тот же момент мне приятно слышать это, Рык. Когда-нибудь, возможно, я вернусь и найду тебя. Если буду живой.

— Будешь.

— Твои бы слова да богам в уши.

— Я проклятый, Ария, и мои слова, хотя ты и сама уже поняла, вполне могут быть услышаны.

— Моя судьба сложилась таким образом из-за тебя? — на мгновение в глазах Арии промелькнул ужас и гнев.

— Или же ты жива из-за меня, а должна была умереть как отмычка-проходчик на первых этажах башни.

— И то верно, — улыбнулась Ария. — Когда-нибудь мы с тобой обязательно посидим и выпьем.

— Вина?

— Чая. Как пройду твой второй круг, мы встретимся вновь, и я верну тебе сабли.

— Буду ждать свои ножи обратно.

— И тогда мы сыграем в твою игру. Как она называется? — кивнула Ария на доделанные фигурки.

— Шахматы.

— Ших Ма Ты, — рассмеялась Ария. — Только ты мог придумать игру, название которой с древнего языка звучит как «засуну их тебе в задницу».

— Я не виноват.

— Ну конечно, ты просто проклят. Мне пора Рык.

Я молчаливо смотрел, как девушка уходила, ей нечего было мне сказать, а я не знал, что сказать ей.

Ария не прощалась, а просто побежала к морю и через минуту лодка уже скользила по водной глади. Я еще долго смотрел, как уплывает вдаль корабль освещенный светом луны. Думал ли я о том, что когда-нибудь встречусь с Арией? Да, думал, но не ожидал, что все выйдет так, как нам хочется. Пришел в поместье я далеко за полночь и просто упал на свою кровать прямо в одежде. Засыпая, я услышал уже через сон, как скрипят половицы, и почувствовал как меня укрывают одеялом.

— Спит? — послышался голос Рины.

— Спит, — холодно ответила Сира.

— Ему бы поесть, — забеспокоилась Кирсана. — А потом только спать, что-то он у нас совсем исхудал.

— Ага, это потому что вы его не кормите, в отличие от меня. В последний раз он ел в саду императора.

— Я сегодня его кормила.

— Он спать и есть должен регулярно, а не раз в месяц. Мы втроем за ним одним проследить не можем, — холодно проговорила Сира.

— Ой, да не шуми ты, не то он проснется и снова будет рычать.

— Так идите спать, что стоите?

— Я буду спать здесь, — усмехнулась Кирсана.

— И я, — холодно заметила Сира.

— А я?

— А ты можешь идти в свою спальню, карманное чудовище, — фыркнула Сира.

— Кровать большая, Рина влезет, — заметила Кирсана. — Нечего, Сира, Рину оскорблять. Ты ведь и сама чудовище, только не карманное, а каминное.

— Рина, Кирсана, Сира, вы надоели, — сквозь сон пробурчал я, и девушки сразу затихли. — Делайте что хотите, но не шумите. Дайте поспать, на берегу моря было уютней и тише чем здесь.

— Спи уже, — проговорили, кажется, все трое. Меня начали гладить чьи-то руки, и я практически мгновенно провалился в царство морфея. Сон, наконец-то, теперь я могу отдохнуть. Уже совсем скоро наступит новый день, и что-то мне подсказывает, что он точно не даст мне заскучать.

Глава 11

В империи ожесточенно спорили, что же такое Калибан. Одни кричали, что это первобытная мощь, неудержимая звериная ярость, другие же отвечали, что Калибан это ярость и неудержимая мощь. А я же думаю, что Калибан Рык это запуганный котенок, которого сейчас сожрут.

Меня пытаются научить этикету уже полдня, а я все сопротивляюсь, и дело не в уме, он-то понимает, что мне это нужно. Однако само естество против всех этих поклонов, держаний чаши и отточенности движений. Зачем мне этот этикет? Я не понимаю. Возможно, мне это и нужно, но не хотелось бы этот этикет применять.

Сегодня в главном зале поместья собрались, казалось, все, Саири, Сира, Рина и Кирсана, а утром притопал играть в шахматы Айно Молох. Этот любитель Пак Шо, как увидел новую игру у императора, практически не спал всю ночь. Он выучил все правила, но ему нужен учитель, ну и я мстил ему. До сих пор он не выиграл ни единой партии.

— Да как же так, Рык! Ты же не туп как камень, я ведь знаю! Кирсана, прибей его! — не выдержала Саири. — Он не может элегантно поклониться, а при этом уже сегодня будет присутствовать при приеме самых высоких гостей, да там будут даже владыки соседних государств! Он опозорит мою родину, Кирсана, прибей его сама или я его замучаю…

— Не буду я его бить. Его надо гладить, кормить и заставлять спать, — надула губки Кирсана и указала рукой в сторону небольшого столика, где стояли шахматы. — Но вообще Саири права, тебе это нужно, Рык, но я все равно не понимаю, что вот «это» делает в нашем доме!

— Я не знаю, — пожал я плечами и вновь выполнил поклон, который снова не получился.

— Девушки, пожалуйста, потише, это не Пак Шо. Я вижу, в этой игре Рык что-то задумал и создал для меня западню! — взмолился Айно Молох в своем бордовом кимоно, склонившись над моими шахматами, новой популярной игре в империи. — Угу, если пойду конем вот так, то его ладья сожрет моего коня вместе с говном…

— Мастер, — устало подала голос Рина, скучающая у камина, в котором пылал огонь — Сиру сегодня по особенному мучал холод. — Вы надумали покупать набор для игры в шахматы или нет?

— Дорого, очень дорого. Целая тысяча золотых, — пробурчал мастер.

— Ну что же вы, мастер, — лениво протянула Сира из камина. — Это Игра Королей, и вы будете пятым обладателем эксклюзивного набора, почти такой же набор был изготовлен для императора.

— Он, кстати, так и не заплатил, — жалобно всхлипнула Рина.

— Да кто в это будет играть за такие деньги? — возмутилась Саири. — Совсем скоро будут делать шахматы за два медяка, а вот ваш первый набор стоит не больше одного медяка.

Несмотря на горящий камин, я выдохнул пар: зря, ой зря Саири решила критиковать шахматы. В камине мгновенно потухло пламя, и мне стало интересно, появится ли в моем родовом поместье новая ледяная скала.

— Госпожа Саири, — холодно проговорила Сира, выходя из камина, покрытая толстой коркой льда словно доспехом. — Не смотря на то, что сделаны из камней с берега моря, эта доска и фигуры самая дорогая вещь в поместье.

— Сира, успокойся, — тихо проговорил я. — Она не про данный набор говорит, умерь свой гнев.

— Я спокойна, — устало выдохнула Сира. — Но почему Ария так и не пришла, не навестила меня?

— А ты бы навестила, окажись в такой ситуации? — вздернул я бровь.

— Я бы написала письмо, — фыркнула на меня Сира, и в камине вновь загорелся огонь. — В такой ситуации…

— Калибан, тебе скоро придется встать рядом с императором на личных переговорах, — донесся голос Саири. — Продолжим обучение.

— Ну Саири, я чувствую себя глупо.

— Давай, оттачивай свои навыки, не позорь империю, — пробурчал Айно, склонившись над шахматной доской. — А если вот так? Хм, тогда я заманю его в ловушку. Хи-хи-хи, и жестоко, и кроваво…

Скрипнули ворота, напоминая о том, что с обслуживающим персоналом надо что-то делать, а то можно подумать, что род Калибана это часть клана Райдзуко, если посмотреть сколько слуг из клана находятся на территории моего поместья, но на остров рабов я больше ни ногой, тем более там недавно вспыхнуло восстание. Работорговцев перерезали и рабы угнали все корабли, и никто не понял, как такое вообще было возможно, рабские печати не просто так ведь существуют. Но был у меня один подозреваемый, даже два, и они явно сговорились. А в ворота поместья между тем зашла легким шагом моя ученица, причем навеселе. Надо бы провести с ней беседы, а то вдруг употребляет грибы или какие травы. На ее отца надежды нет, неблагополучная семья, как-никак.

— Давай еще раз, шаг назад, поклон, выворот ноги, вот так… А теперь аккуратно, касаясь пола, аккуратнее! — вскрикнула Саири, когда я нечаянно снес верхний слой красного дерева ногой.

— А я говорила, пол каменный нужно было делать, — фыркнула Рина.

— Но-но, традиции то не нарушайте, — проворчал Айно. — Каменный пол дозволен лишь в замках и клановых поместьях, красное дерево же для поместий рода. Так… Ага! Вот я и нашел выход. Ну все, Калибан, конец, я сделал свой ход!

— Рина, золотце, — ласково проговорила Кирсана. — Даже не вздумай давать Айно скидку, и запусти сплетню, что шахматы теперь новая любовь Бордового, но он так слаб в них, что не купит набор от лучших мастеров и хочет подделку, поскольку лишь ее он достоин.

— Лучших? — фыркнула Саири.

— Так, объясните, в чем у вас тут война? А то я и не в курсе, — спокойно проговорил я.

— Твои подопечные против того, чтобы наборы шахмат создавали мастера клана Райдзуко. — быстро проговорил Айно, передвигая фигуру. — И я с ними согласен. С Райдзуко хватит и монополии чая, а то еще игру себе захапают.

— Бордовый, вы ничего не понимаете, мы род Калибана не обманываем.

— Ну конечно, вы просто на нем зарабатываете, тихо и без шума. Все же знают, что вы друзья с палачом императора, — усмехнулся Айно. — К слову, когда вы начнете оглашать предложения по работе темному символисту, Рыку то бишь? Они же к вам идут целым потоком, ведь так? И как там поживает конкурент в торговых делах Рины, что-то про него давно не слышно, разобрался с ним кто?

— Поставщик у меня один, Райдзуко. Так удобнее, — хмыкнула Рина. — Но мне уже кажется, что если я пойду на вершину скалы чтобы убить себя, то даже тогда моим партнером будет Райдзуко.

— Вот-вот, с чаем они также все сделали, по словам нашего наставника, — пробурчал Айно. — Словно Саири воплощение этой… как там её, легенда в узких кругах…

— Сиоко Райдзуко, — шепнула Саири.

Скрипнула дверь и в комнату зашла Лия в белом, приталенном кимоно, и с удивлением осмотрелась.

— А что вы тут все собрались?

— Смотрим, как зверя обучают этикету, — донеслось хихиканье из камина. — Забавно получается, словно хищника кормят свежескошенной травой и удивляются, чего это он не ест.

— Согласна, нет ничего прекраснее чем Рык, оказавшийся в глупом положении, — проговорила Кирсана.

— А мне нравится, странно, но весело, — улыбнулась рыжая Рина, незаметно прикрывая ладошкой крупные клыки. Именно из-за них она сегодня не пошла на базар. Когда я сегодня с Риной ел мясо, у рыжей девушки внезапно даже для неё самой отрасли клыки. Видимо, ее тело решило приспособиться.

— А зачем вы воина обучаете новым трюкам? — вздернула бровь Лия. — Он не глуп, смертоносен, как никто в империи, и более от него ничего и не требуется.

— Я попрошу… — донесся недовольный голос Айно Молоха из угла комнаты, где на столике стояла шахматная доска. — Нет, я точно выиграю эту партию!

— Мастер, вас уже давно никто не считает человеком, вы воплощение духа убийц, единственный, кто мог притащить даже Зверя с севера, и плевать, что он там победил какого-то бога, — уважительно кивнула в сторону Айно Лия. — Но вы, мастер, все это время смотрели, как портят умелого воина, как измываются над Рыком, и не остановили их?

— Принце-е-с-са, зачем останавливать глупых женщин, которые в очередной раз пытаются изменить мужчину? Гораздо приятней за этим наблюдать!

— Глупых? — в один голос воскликнули четыре девушки под хохот принцессы.

— Ой, я это вслух сказал? Ох, старость не радость, Калибан, твой ход.

— Мастер, — подошел я к доске, пока женщины думали, стоит ли нападать на одно из самых опасных существ в империи. — Вам шах и мат.

— Что… Как? Ах, вона как. Да Ихтару Макаяни, шо! — начал ругаться мастер, а затем взглянул на Рину и сжал зубы. — Тысяча золотых, побойся богов, откуда такая цена⁈

— С богами, — улыбнулась клыкастой улыбкой Рина, нечаянно порезав левым клыком алую губу. — У рода Калибана сейчас есть проблемы, и поверьте, каждая монета будет потрачена не зря. Вы играли с императором?

— Нет, — нахмурился Айно. — Выглядит красиво, но…

— Но именно такой набор есть у императора и навряд ли кто-то сможет его повторить, — усмехнулся я и взглянул на Лию.

— Пора. Наряд подобран и ждет вас, учитель, — слегка кивнула мне Лия. — Пора нам поработать.

В поместье скоро разгорится огненный шторм, я чувствовал это когда уходил, и был рад, что слинял вовремя, но проблемы все равно придется решать по возвращении.

Рина начала изменяться, и не в самую лучшую сторону. И скоро, если я не решусь, на меня совершится нападение, нервная Рина уже не стесняется облизываться на меня. После того, как она превратилась в огромное бронированное нечто, что носилось по катакомбам, Рина запустила некоторые процессы в своем организме, она изменилась, и не только телом, её мозг тоже изменился. И, видимо, не только она, затишье после слияния прошло. Сира также меняется, что ее подталкивает к подобным изменениям не понятно, возможно, кровь Рины, что, кстати, не прошло и мимо Кирсаны. Светлая ведьма стала сильней, её телу сейчас невероятно тяжело, но пока все хорошо, плод сформировался и скоро, совсем скоро у него забьется сердечко.

— У тебя в доме стало уютнее, — проговорила Лия после того как мы прошли около половины пути.

— Это Исау с Агау. От Сиры и Рины с Кирсаной толку почти нет, — ответил я принцессе. — Они стараются, но ничего не выходит, вчера вот опять был всплеск силы у Кирсаны.

— Такое бывает у беременных сильных одаренных.

— Бывает, но знаешь ли ты, какие комнаты были уничтожены этим всплеском?

— Те, что делали под руководством Рины или Сиры?

— Обеих, а также спальня Михары. Теперь она спит в саду камней.

— Её то за что?

— Не нравится она мне, хоть и не знаю причины, и Кирсана, кажется, поняла почему, но мне не говорит, ей Михара тоже не нравится, — выдохнул я, вставая на первую ступень, ведущую в императорский дворец, и мы замолчали. Говорить во дворце днем было слишком опасно, лучше помолчать.

Вокруг было слишком много людей, повсюду сновала стража, чиновники, простые люди и огромное количество иностранцев, спешащих на встречу.

Мир победившей техники не мог такое представить, но в моей первой жизни центром вселенной являлся дом правителя, поэтому мне все это было привычно.

И пьяные прохожие еще до обеда, и какие-то танцы в саду, здесь, в замке, вся власть империи. Здесь можно увидеть все, от пятнадцатого помощника министра экономики, до жреца верховного бога империи Океании. Человек с жабрами в синем плаще, с накинутым капюшоном и неразговорчивый, Лия считает его империю сильнейшей, но это только из-за того, что их бог и правда существует — огромное существо, которое несколько раз за историю империи навещало нашу столицу. И порт после этих посещений каждый раз отстраивали заново, а так как морские торговые пути, как и корабли, основной транспорт в этом мире, их бог может если не стереть империю с лица земли, то весьма осложнить жизнь на века вперед.

Эта тварь считается бессмертной, разумной и очень злопамятной, как и его верховный жрец, который ненавидит проклятых, так как когда-то на рубеже прошлых тысячелетий один из проклятых чуть не прибил бессмертного бога. Я с богом Сиры провел точно такую же встречу, совпадение?

— Лия, почему сегодня так много пьяных? — холодно проговорил я, когда уже пятый человек, встреченный на нашем пути, отрезвел, увидев меня. И ведь все они были подданными нашей империи.

— Винный праздник, сейчас идет торговля вином, а такой день обязывает каждую поставку, кхм, — задумалась Лия. — Окропить кровью богов во благо нашего мира.

— Напиться во благо, — ухмыльнулся я.

— Да, никакие поклоны тебе не помогут, учитель, придется пить, — усмехнулась вместе со мной Лия. — Знаешь, отец все еще медлит с указом лишить меня…

— Может, все-таки сядешь в корабль и рванешь куда подальше?

— Я не согласна. Личные врачи говорят, что отец здоров, да и ты сам утверждал, что, возможно, у меня появится парочка новых братьев и сестер. Отец еще в силе.

— Ну, я так говорил, но все же, может, поживешь у меня?

— В саду камней рядом с Михарой? — усмехнулась Лия. — Калибан, а не многовато ли женщин в твоем доме?

— Многовато, и скоро они возьмутся за меня, а кто меня защитит кроме верной ученицы?

— Мда, теперь я их понимаю, Калибан, — усмехнулась Лия и мы зашли в комнату, что выделили мне как одному из императорских палачей. — Вот твое сегодняшнее кимоно…

— Я это не надену!

— У тебя нет выбора, его выбирал отец.

— Он, наверное, и Бордовому выбирал одежду?

— Каждый год ему шьют кимоно, и отец оценивает, твое же сшито из тканей Рины, у неё лучшая ткань, — проговорила Лия и вышла из комнаты, оставив меня одного.

Маленькая комната из скальника, которой, наверное, уже несколько столетий, и в этой комнате умерло немало людей, замученных насмерть. Комната с высоким потолком и одним окном на высоте пяти метров с тройными, частыми решетками. Посередине стояли усиленные металлом стул, стол и у стены кровать, также усиленная полосками метала, дверь была обита железом, с засовом в виде бревна и огромным замком.

На матрасе из соломы и серой ткани лежало бордовое кимоно и пояс из белоснежного шелка, на котором было вышито неровными красными стежками незнакомой мне рукой слово Калибан. На столе лежали огромные кинжалы в кожаных и явно дорогих ножнах, но истинную сущность этих кинжалов выдавали простые деревянные ручки. Это огромные ножи для забоя скотины и, так как они лежали на столе палача императора, ими забивали не только скотину.

К стулу была прислонена огромная сабля, усыпанная рубинами, и по оружию было видно, что им не воевать, им разве что головы рубить только можно. Впрочем, я наверно смогу даже немного помахать этой саблей длиной в две трети моего роста. Это церемониальное оружие я даже не стал обнажать, воевать этой штукой я не собираюсь, сперва надо опробовать ножи.

— И так еще год, за Арию, — печально усмехнулся я, надевая кимоно и, смотря на предоставленное мне оружие, добавил с ядовитой усмешкой. — Ни о чем не жалею.

Меня уже ждали в саду, по пути меня сопровождали теневые мастера, рассказывая распорядок дня. Лию я отправил на тренировку в связи со своей загруженностью, нужно будет завтра хорошенько проверить, на что способна Лия в бою. Айно еще настоятельно просил привлечь к этому Исау. Принцессе нужны подруги, пусть даже настолько специфичные. Также я слышал, что парня у Исау больше нет, он надоумился изменить моей сестренке и теперь где-то в горах залечивает раны. Сломанные ноги и свернутая шея это серьезные раны, но надо было думать головой, а не яйцами когда связываешь свою жизнь с ночной бестией. Надо бы как-нибудь сразиться с Исау ночью, уверен, будет интересно.

— Калибан, — тихо инструктировал меня один из сокрытых мастеров. — Рядом с императором не пить, не есть, не разговаривать.

— А если…

— Молчать, не пить, не есть, стоять в двух шагах позади и быть устрашающим.

— А…

— В моих двух шагах, Калибан.

— А это…

— В твоем шаге моих три шага.

— А потом…

— Встреча с царем Махшудом пятым, из царства Инкуашуа. После обеда у вас будет встреча в расширенном формате и, если что, ты должен будешь выступить в роли бойца. Надеюсь, ты…

— Выйду победителем?

— Нет, я надеюсь, что ты не додумаешься до того, чтобы убить бойца с их стороны. Твой проигрыш не рассматривается.

— Понял.

Что там дальше говорил мастер сокрытия уже было не важно, мое сердце пропустило удар и я уже не мог дождаться момента, когда, наконец, увижу старого друга.

Император сидел в саду за прекрасным столом из красного дерева в окружении охраны, а на его столе стоял подаренный родом Калибана набор шахмат. Из дешевого материала, который он сам выбрал, серебро и золото, с помощью мастеров стихии земли фигуры преобразились и выглядели как дорогие и детализированные изделия из технологичного мира. Сейчас Император играл сам с собой, изобретая сложные техники.

— Оставить нас двоих, — тихо проговорил император, легонько ударяя конем по королеве, отчего фигура упала на шахматную доску, сделанную из драгоценных камней.

Я стоял за его каменным креслом и молчал — субординацию никто не отменял, а император медленно ставил фигуры на стартовые позиции.

— Как там мой темный маг и маг плоти? — лениво спросил император.

— С ребенком есть проблемы, а у Рины идут изменения, — тихо ответил я.

— Не медли, мага плоти пора уже делать матерью, затянешь, и у города могут появиться проблемы, — тихо проговорил император. — Она хищница, не дай боги начнет создавать себе охотничьи угодья или привлекать самца. Кто знает, что придет на её запах, я даже думать о такой твари не хочу.

Я молчал, император отчасти был прав, и магом плоти обмануть его не получилось.

— Ты готов увидеть своего друга? — спросил император, делая знак рукой незримой охране, что он готов к встрече.

— Что меня ждет?

— Посмотрим, я еще сам не до конца понял, но мне нравятся твои друзья, — тихо рассмеялся император, уголок рта лишь слегка дернулся. — Твои друзья так похожи на мою семью, один хуже другого.

— Похожи на тех, что еще живы?

— На тех и тех.

Вдали за моей спиной раздавались витиеватые перечисления титулов, а по саду легкой походкой шел он в сопровождении огромного воина. В серебряном восточном халате, в чалме, усыпанной жемчугом и с неизменной бородой, в которую были вплетены золотые цепочки. Даже его сабля была богата украшена. Воин, идущий позади, был облачен в полный стальной доспех, на его щите была выгравирована летящая стрела, рогатый позолоченный шлем был похож на ведро, а обнаженный короткий меч в руке прекрасно подходил для боя с щитом.

И как же глупо они смотрелись по сравнению со мной в легком бордовом кимоно и саблей за спиной, просто подвешенной на ремнях и никак не готовой к бою. Ножи же за поясом смотрелись как оружие бандита. Чем, я не сомневаюсь, они и были когда-то в прошлом, а если бы я их обнажил, то все бы увидели неровное, словно пила, зазубренное лезвие от затачивания и ударов по металлу.

Император и вовсе был в простом, по крайней мере, для императора, алом кимоно, и я готов отдать свою голову на отсечение, что сейчас мы выглядим серьезнее, нежели наши расфуфыренные гости.

— Прошу, будьте как дома, это, все-таки, наша первая встреча, — проговорил император, смотря в глаза охраннику Махшуда, а затем указывая взглядом на резное кресло напротив. — Как дорога, мой коронованный брат?

— Брат мой, когда вы снимете блокаду тогда и будет светлой и радостной морская дорога в твой великолепный дом, — ответил Махшуд, посмотрев на меня. — Да и удивили меня пираты у берегов твоей благословлённой земли, о, брат мой.

В моей голове сейчас было лишь одно: субординация. Жди вечера, тогда и поговорим, Махшуд, и я обниму тебя, мой дорогой друг.

— Пираты это моя боль, брат, но с ними уже разбираются, — слегка склонил голову император.

— Буйствуют сильно, целые острова обезлюдили, медлите вы, брат мой, — наигранно выдохнул Махшуд. — Брат мой, твои воины не защищают людей, целая имперская эскадра просто смотрела, как пираты вырезали два острова.

— Я всегда несу ответственность за своих людей, и приму её сейчас, — выдохнул император и, казалось, даже сейчас он вот-вот склонит голову в небольшом поклоне, но этого не произошло. — Но эти острова не моя земля, там нет и не было моих людей, в тех местах пираты убивали работорговцев, сгоняли скот на корабли и увозили в море, где нет моей земли.

— Я услышал тебя, брат мой, — выдохнул Махшуд. — Но ты не проронил ни единого слова про блокаду.

— Блокада была поставлена против правителя иной страны, брат мой, — лениво проговорил император. — Ты создал иную страну, и потому я послал вестника о том, что пришло время встречи.

— Прошлые обиды следует забыть, брат мой, когда подписание?

— Через семь дней, нужно подготовить и иные договоры, — улыбнулся император. — Завидую твоей выдержке, встретить друга, с которым сражались спина к спине, и не поздороваться даже… Я бы так не смог.

— На моих плечах жизни всего моего народа. Рык, смотрю, ты нашел себе второго хозяина.

— Во время рабства, — тихо проговорил я. — У меня было два хозяина, с тех пор хозяев у меня нет.

— Не под печатью? Слава богам, — развел руками Махшут. — И я рад, брат мой, что ты не рискнул, те, кто когда-то владел Рыком, закончили очень плохо.

— Что случилось с Арией?

— Рык, тебе следует подучить этикет, — холодно проговорил Махшут. — Не стоит вмешиваться слуге в разговор…

— Он не слуга, он отрабатывает долг, — перебил Император Махшута. — Так что случилось с его первой хозяйкой?

— Она закончила свой путь, — ухмыльнулся Махшут и проговорил с наслаждением. — Я был на её казни, она подняла восстание против нашего брата, и мне пришлось посодействовать. Тварью она была редкостной.

— И как же её казнили? — сдерживая эмоции, нейтрально проговорил Император.

— Вам, мой коронованный брат, понравится, — ухмыльнулся Махшут той улыбкой, которую я видел не раз там, в башне. — Деревянное колесо ставят на пол, привязывают жертву и раскручивают, затем жертве выдирают зубы, а гостю дают саблю и завязывают глаза. Жертва обычно кричит, пытается сделать так, чтобы не убили, жизнюки рядом лечат, но Ария молчала. Семнадцатый гость убил её, голова красиво гнила на полу еще неделю.

— Ну что ж, я проголодался, — радостно хлопнул в ладоши император. — И да, мой, кхм, зоркий брат, я запрещу любой импорт металлов и оружия, вы не против?

— В чем же причина? — нахмурился Махшут.

— Да говно ваш метал, как и все оружие, — скривился от отвращения Император. — Как и казнь, как и ваш рассказ, кхм, брат вы мой коронованный. Так уж распорядилась судьба, что Рык один из проклятых, и вы сделали правильный выбор, подарив ему ножи.

— Но на нем другие, не те. Зверь потерял их!

— Что же ты его по роду не называешь? — подался вперед Император, наклонившись над столом. — Не можешь, да, колдун? Предал источник своей силы? Так слушай меня внимательно, колдун, я снял с Арии печать, и в её рту появились зубы, чтобы вырвать тебе горло и сожрать твое черное сердце, а в её руках сейчас отданные добровольно ножи Кали! Бана!

Махшут промолчал, он слегка побледнел, а его охранник был готов к атаке.

— Через семь дней будет подписан договор о снятии блокады, я держу слово, — быстро проговорил Император. — Но через эти же семь дней корабли моей империи сменит армада кораблей пиратов и рабов, которых продали в вашем королевстве, где совсем недавно все жители были свободны. У вас есть время проскочить через сторожевые корабли, если отчалите сегодня до обеда, а после у вас не останется выбора.

Махшут дотронулся до рукояти сабли, я же коснулся рукоятей своих новых ножей.

— Разговор окончен, мне пора на обед, — холодно проговорил Император, обратив взор на шахматы. — Рык, если эти двое будут медлить — убей.

Махшут встал с места и двинулся прочь, остановившись на миг около меня.

— Она звала тебя, плакала, — тихо проговорил Махшут. — Когда я ее…

— Брат мой, вы гнилой предатель, но не дурак, — ядовито прервал император Махшута. — И все же Рык намного умней. Мы не сделаем вам подарок, безболезненная смерть вам не грозит, разговор окончен. Рык, это не твоя добыча, оставь ей, она никогда тебя не простит, если не сможет осуществить свою месть.

Мгновение назад безлюдная поляна оказалась заполнена людьми, повсюду, словно из ниоткуда появлялись мастера сокрытия, и они смотрели на двоих иноземцев как на добычу. Никто меня наедине с императором не оставлял, просто все остальные были незримы и готовили цепи, чтобы взять гостей живыми. И я знаю, что в пытках я им не конкурент.

— Партию, Рык?

— Не откажусь, — усмехнулся я, и уселся напротив императора, чувствуя, как на меня издалека смотрит Махшуд.

— Темные делают свой ход? — усмехнулся император.

— Нет, белые.

— Ох уж эти белые.

Мы сыграли две партии и пошли на обед, где я попробовал прекрасное мясо и выпил чашу вина. Здесь же к нам подошел начальник порта и доложил, что Махшут убыл на своем корабле.

— Как она сняла печати?

— Я дал ей артефакт на время, в долг, — усмехнулся император, попивая вино. — Надоели мне эти рабские острова…

— В долг такой мощный и, несомненно, дорогой артефакт?

— Оу, Калибан, так у неё были хорошие поручители.

— И кто же?

— Ты. Если не вернет артефакт, то за него расплатишься ты, — рассмеялся император. — Но я совру, если не скажу что есть еще один поручитель, и это сам Калибан. Ну не могла она пройти сквозь все те пытки и не умереть или свихнуться. Это невозможно.

— Но…

— Никаких но. Этот колдун предал всех, её, Калибана, весь свой народ, — лениво проговорил император. — Так бывает, и неважно, как и зачем, главное расплата за все. Интересные все-таки у тебя друзья.

— Прямо как ваша семья, ваше величество.

— Ха-ха-ха, согласен, но мои хуже, — допил бокал вина император. — Как думаешь, скоро его страна сменит название и правителя?

— Может, вы мне скажите?

— Думаю, скоро, Калибан, очень скоро, — усмехнулся император. — Но вот как все случится я не знаю. В море это произойдет или на земле. Рабство это червь, и если он есть, то империя может рухнуть.

— И потому на ваших землях нет рабства?

— О да, совершенно верно. Думая, что они свободны, люди умирают с охотой и рвением.

Императорские дела сегодня резко сменились, предусматривался целый день переговоров, как вдруг переговорщиков не стало. Все остальные министры не спешили к императору, и я с ними был согласен. Сегодня император, хоть и внешне это было незаметно, был в плохом настроении. Так под горячую руку попал министр по торговле, с их винным праздником быстро нашлись неуплаты в размере миллионов золотых за торговлю вином. Заниженные пошлины, завышенные цены в закупке вина для армии, бедный министр был несказанно счастлив, что ему лишь приказали вернуть неуплаты и исправить все пошлины. В любом случае, несмотря на то, что для меня больше здесь дел не было, из дворца меня не отпускали. И только когда я прямо об этом спросил, император решил ответить.

— Махшут должен подальше отплыть, — усмехнулся император. — А то ведь догонишь.

— Догоню, — с комом в горле ответил я.

И потому лишь к закату я возвращался домой. Императорский дворец был пуст, каждый человек был охвачен страхом встретиться с императором, который знает сегодня все. Он все знал и ранее, просто был добр, но сегодня его разозлили.

Я знал кто.

Глава 12

Каково быть рядом с императором? Пышные балы, приемы, вкусная еда, огромное количество денег, роскошь и чувство, что твоя жизнь удалась. Так думают лишь идиоты и дураки, которые никогда даже не стояли рядом с правителями, а я был правителем в прошлой жизни. Вся эта напускная роскошь, вкусная еда и лизоблюдство это пыль в глаза простому народу.

Ведь правда, как обычно, горька, у правителей иные проблемы, а если нет, то долго они не живут, я же, как приближенный, не нежусь в роскоши, меня чаще сопровождает вонь катакомб, постоянная опасность и задания, которые граничат с безумием. И еще постоянное чувство, что твоей жизнью, твоей судьбой распоряжается кукловод, а не ты.

Серая мораль это не сказка, а обязанность для любого правителя, но дураки видят мир лишь в черно-белых тонах, не понимая, что белое всегда становится белым только из серого цвета.

Неделя прошла с моей встречи с Махшутом, и теперь за океаном пылает далекий берег, под ударом все страны по ту сторону океана, где буйным цветом расцветает рабство.

Но нас это не особо касается, лишь множество кораблей с беженцами плывут в империю, не зная, что их не примут на границе. Сожженные города, свергнутые цари и императоры это меньшее, что ждет те земли. До нас доходили лишь слухи о жестокой предводительнице, чья цель не земли, не власть и не богатства. Её называли по-разному, сукой, тварью, шлюхой, но имя её заставляло меня против воли улыбнуться каждый раз, когда я его слышал.

— Ария Свободная, — усмехнулся я в очередной раз, смотря на огромный каменный карьер, где проходил мой первый выходной, и, к сожалению, вынужденный.

Сотни людей работали не покладая рук, выбивая из скал каменные блоки, а наставник, Тень, прекрасный юноша, сидя в тени скалы с интересом наблюдал за тем, как в телеги, скрипя костями, грузила камни мокрая от пота принцесса Лия. И надо сказать, тяжелая работа пошла на пользу принцессе, не только её телу, но и мозгам, высокомерия у нее за последнее время поубавилось.

— А я всегда считал, что это я жестокий учитель, — проговорил Наставник. — Сколько она здесь уже?

— Шесть дней, — угрюмо проговорил я, меняя бинты — сегодняшнюю ночь я провел в катакомбах, относя письмо императора в подземные города. — Блин, твоя змеюка ползает не только возле твоих пещер.

— Убил? Что-то я её сегодня не видел, — вдруг забеспокоился наставник об огромной змее, у которой, казалось, нет ни начала, ни конца. В мрачных катакомбах она была королевой всех монстров.

— Нет, сука, — затянул я бинт на руке зубами. — Нечем даже ранить.

— Слабак.

— Зато прибил парочку её детей, тоже здоровенные твари.

— А письмо-то донес? — показал свою осведомленность наставник.

— Донес, не знаю что там, но донес.

— Там ультиматум подземным городам, — хмыкнул Тень. — Меня тоже просили донести, но я был занят.

— Чем же?

— Шахматами! — рассмеялся наставник. — Мы с Айно просидели всю неделю в яме, играя в твою игру, и, кажется, скоро сможем тебя обыграть. Император этой ночью нам уже проиграл, а во дворце начали массово закупать игровые наборы у твоей Рины. Кстати, и я купил, но скажи мне, что произошло с твоей девушкой?

— А что с ней?

— Ну, раньше этот маг плоти был очень красивым, а сейчас, — задумался наставник. — Это воплощение страсти, Рык. Ты понимаешь, что её теперь нельзя впускать во дворец?

— Есть такой запрет?

— Сегодня ночью появился. Рык, очнись, она воплощение похоти! Каждое ее движение влияет на мужчин даже когда она в кимоно проходит мимо, её запах, рыжие волосы, фигура, клыки! — воскликнул Наставник. — Ты сделай что-нибудь, иначе совет Теней запретит ей с завтрашнего дня выходить из твоего поместья, считай, что это официальное уведомление! Нам еще демона похоти и разврата в столице не хватало.

— Неужто все так плохо?

— Ты когда в последний раз был дома?

— Я только из катакомб.

— Вот именно! — воскликнул наставник. — Вернись домой и реши проблему, я не хочу увидеть то, что может приманить твоя Рина!

— Как же вы мне надоели, — усмехнулся я. — Мне уже самому становится интересно, что же приманит Рина.

— Властителя разума может приманить, только не спрашивай что это. Я и сам толком не понимаю, — выдохнул наставник.

Я встал и неспешной походкой пошел к Лие, дал распоряжение отдыхать всем кроме принцессы и начал брать огромные блоки, весом точно больше тонны. Работа закипела, как и кровь в моих жилах. Я работал в одних штанах и бинтах, что сдерживали мои мышцы, не давая порвать кожу, и не забывал нагружать принцессу, что пыталась хоть как-то успеть за мной, нося небольшие камни в телеги, запряженные быками. Когда солнце клонилось к горизонту, караван с каменными блоками двинулся в столицу, бесконечная вереница телег тянулась на километры вперед. Я тянул за собой еще около десяти телег, а впереди меня на телеги сидела Лия, то и дело вскакивая с телеги, чтобы помочь быкам, которые остановились. И вот, когда мы прибыли на место, где выгружают блоки, солнце уже клонилось к закату. Тень наблюдал за нами, и не думая помогать, а рабочие направились в свою деревню — их трудовой день был закончен. Лия пошла за ними, весело переговариваясь с рабочими о том, какой сегодня будет ужин из риса и мяса, и кто там готовит, Алихая или Кай Тоу, что важно, ведь Алихая всегда готовит очень вкусно, хоть и при тех же ингредиентах, что и остальные, за что местные её считают ведьмой.

— Принцесса! — окликнул я Лию. — Вы куда собрались?

— Домой, — невинно хлопая глазами, проговорила Лия.

— Ваш дом там, — указал я в сторону столицы. — Ваша тренировка окончена, принцесса, идемте со мной.

— Но я не могу, — ошарашила меня Лия. — Мне надо попрощаться.

— Тогда жду вас тут, — усмехнулся я. — Я должен проследить, чтобы сегодня вы попали во дворец.

— Я быстро, — начала говорить Лия, но вдруг осеклась. — Вру, буду к закату. Мне нужно поужинать и со всеми попрощаться.

— Как пожелаете, принцесса, — кивнул я Лии. — Я буду вас ждать здесь.

Лия устремилась за толпой, громко разговаривая, а на меня пристально смотрел наставник, сидя на огромном каменном блоке.

— Какая-то странная тренировка, — задумчиво проговорил наставник. — Нет, я понял, что это испытание предназначалось для укрепления тела тяжелой работой, но почему ты её даже не проверил?

— А я проверил, но не то, о чем вы думаете. Вы правы лишь в том, что это было испытанием.

— Подожди, сейчас сам догадаюсь.

— Не мучайте себя, не догадаетесь.

— Рык, я умней, чем ты думаешь!

— О нет, наставник, не в этом дело, вы просто уже забыли некоторые вещи. Вы когда-нибудь ели из одного котла с такими людьми? — указал я в сторону возвращающихся домой работников каменоломни.

— Было такое.

— А среди отпрысков императора лишь одна она пошла на подобное.

— Но как же солдатский котел, когда вы были командиром особого отряда? Вместе с тобой были и принцы.

— Вы видели эти котлы? Я видел и ел, довольно неплохо, здесь же совсем иначе. Да и жить здесь, пусть они и не рабы, не особо… — задумчиво проговорил я, взглянув на своего наставника. — Мать Исау, как бы я её ни недолюбливал, на корабле ела с матросами из одного котла, а принцессе надо знать, почем стоит кусок хлеба для простого рабочего люда.

— Интересно, надо будет запомнить, — проговорил наставник, поправляя свое черное кимоно. — Но если твоя тренировка такова, зачем попросил присутствовать при ней меня как наблюдателя?

— Тут недавно моя названная сестра рассталась с парнем, — тихо проговорил я, положив свою руку на рукоять новых ножей палача. — Наставник, монах меднобокий ушел в горы, даже не понимая, что с ним случилось. Как он, монах, мог так поступить с Исау и изменить ей?

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Парню было очень плохо, он ненавидит себя и там, далеко в горах, он пытался себя убить.

— Мы сами виноваты в своих бедах.

— Если бы, наставник, если бы, — развернулся я к Тени. — Ни один монах не понимает измены, сама их гармония духа и тела не просто осуждает, а отрицает подобные душевные порывы.

— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, мой дорогой ученик?

— Вы впервые назвали меня учеником, наставник, я должен вас предупредить. Если к очень одаренной Тьмою, Исау, еще раз приблизится тень и повлияет на её судьбу, — тихо прорычал я. — Я вырежу весь ваш совет теней, да поможет мне проклятый Калибан! Считайте, что это официальное уведомление.

— Я сообщу совету, — ухмыльнулся наставник и начал таять в воздухе, истончаясь и пропадая, словно его и не было.

Я смотрел вдаль, где возвышался императорский дворец, и улыбался, вновь наматывая бинты на свое тело. Неужели они думали, что я совсем ослеп и не вижу, что творится вокруг меня? Или же в их глазах я столь туп? Если я о чем-то не говорю, это не значит, что я ничего не вижу. Бедная девочка нашла свою любовь, и если бы кое-кто не положил на одаренную тьмой свой старый глаз, то совсем скоро, возможно, на зимние праздники, случилась бы свадьба. Но этого теперь не случится.

Исау не простит медноголового монаха, а монах не простит себя, и все это из-за того, что кто-то применил заклинание возбуждения. И я знаю, что есть всего лишь несколько человек, которые способны на подобное. Простым заклинанием контроля тут не обойдешься, монахи устойчивы к подобному.

Кирсана, я и Айно, Император и, конечно же, наставник. На медноголовом были видны следы воздействия темного символа, а значит, Кирсана исключается, правитель же… Как он лично приблизится к монаху? Остается Айно и Наставник. Ну не сама же шлюха купила у них символ, начертанный на дорогущей бумаге?

— Ха и еще раз ха, — рассмеялся я устало, бинтуя свою руку и смотря на далекий императорский замок, который окрашивался красным от заката. — Айно жесток, но благороден, а такой сучий поступок… Ха, дело осталось за малым, вот только надо ли знать про это ей?

— Не знаю, — вдруг ответила мне Лия, что, оказывается, уже сидела рядом со мной.

— Ты уже вернулась?

— Вернулась, расскажи мне, зачем? Зачем они так улыбались мне? Зачем это все?

— Они тоже люди, точно такие же, как и во дворце, но есть одно но, — улыбнулся я, касаясь своих ножей. — Они бы с радостью смотрели, как тебя смешивают с грязью, насилуют и вешают. Их улыбки быстро могут смениться оскалом, и все же не стоит забывать…

— Они люди, — выдохнула печально Лия. — Трудом добывают хлеб, но все также остаются животными, как и во дворце.

— Во дворце животные опаснее, ибо уже давно забыли, что они люди и что жизни других что-то да стоят.

— Ты узнал про поверенную в делах моего отца, Исау?

— Узнал.

— Она слишком сильна, чтобы достаться какому-то безродному монаху.

— Знаю, — печально ответил я, вставая с камня. — Но каждый хочет любить и быть любимым по велению судьбы, а не по чьему-то приказу или умыслу.

— Хоть знаешь, кому ты это говоришь? — рассмеялась Лия. — Меня могут в жены отдать за остров, за пару полков солдат или за кусок золота. По велению судьбы, ха-ха-ха! Рык, ты иногда такой…

— Ваше величество, а вы пожелали бы по судьбе, а не по приказу?− перебил я принцессу.

— У каждого своя судьба, а я не хочу быть принцессой, — проговорила Лия и замолчала, и я её понимал, отрубленная голова брата сильно повлияла принцессу.

Мы шли по столице молча, каждый думал о своем, а у ворот в мое поместье нас ждала Исау. Она пришла не за мной, а за Лией, её вызывал отец.

— Исау, завтра зайдешь ко мне, я отдам тебе руны защиты от влияния приворотов и зелий любви, и попрошу Кирсану сделать несколько медальонов-защитников, — тихо проговорил я и увидел блеск черных глаз.

— Он не виноват? — с надеждой в голосе прошептала Исау.

— Уже не важно.

— Кто?

— Не важно. Вини лучше меня, это я недосмотрел.

— Ты не мог уследить за всем, — прошептала Исау и удалилась вслед за Лией в глубокой задумчивости, как и сама принцесса.

— Не мог, — усмехнулся я и, войдя в поместье, направился в сад камней.

Мне надо было обдумать некоторые вещи и решить, что же делать со своим то ли любовным треугольником, то ли иной неведомой фигурой. Да и немного расслабиться не помешало бы, в поместье мне ничто не угрожает, ни один безумец не сунется ни к Рине, ни к Кирсане, а Сира уже отметилась ледяными скалами, что торчат из огромного дома и несмотря на жару даже не думают таять.

Сидя среди каменных глыб, я наслаждался вечерней прохладой, та грань мира, что неуловима, грань изменчивости, появляется лишь дважды в сутки, когда ты чувствуешь, что может произойти в будущем. Закат и рассвет. И мне не нравилось, что я не чувствовал приближения бури. Там, в катакомбах, я чувствовал и видел своими глазами силу, что готова вырваться из глубин и посеять смерть в столице. Короткий же отчет императору о том, что там монстры, изгои и прочие твари готовятся к войне, не впечатлил игрока в шахматы.

Когда я сегодня шел в каменоломни, я видел, как в столицу заходит пятый корпус императорской армии, в которой я проходил службу. Все говорило о том, что ночью, в то время, когда монстрам не помешает непривычный для них солнечный свет, разразится битва. Я видел, как легионы тварей в катакомбах усиленно готовились, как формировались пятерки и десятки отрядов из особо опасных монстров, и встретили они меня тепло, я бы даже сказал, ожесточенно, но письмо я передал и остался жив. И мне дали уйти, не пытаясь задержать…

— Рык! — донесся до меня голос Рины.

— Где Кирсана и Сира? — тихо проговорил я, не открывая глаз. — В поместье их нет, я не чувствую их сердцебиения.

— Уехали, на семь дней, — тихо проговорила Рина и вошла в сад камней. Приоткрыв глаза, я отметил ее алые волосы, белое кимоно с розовыми краями и черный пояс.

— Куда?

— На горячие источники, Кирсане должны помочь места силы в тех местах.

— С рассветом тебе запрещено покидать поместье.

— Я знаю, — села рядом со мной на камень Рина и коснулась моей руки. — Ты опять ранен, тебя надо перебинтовать.

— Позже, — тихо проговорил я. — Расскажешь о проблеме, о которой ты до сих пор молчала?

— Это не проблема, просто голод, — выдохнула Рина. — Я хочу тебя, Рык, каждую ночь, и все ухудшилось с того момента, как я спустилась в катакомбы за тобой в твой день рождения и преобразилась.

— Понятно.

— Да что ты можешь понимать? — усмехнулась Рина. — Пошли в дом, я ужин приготовлю.

Рина встала с камня и строго на меня посмотрела.

— Пошли уже, зверь, я тебя голодным не оставлю.

Небольшой медный столик в кухне, я нагрел камень плиты ладонью докрасна, а Рина с огромным мастерством начала готовить кусочки мяса и овощей. Для удобства Рина сплела свои красные волосы в толстую косу, которую перекинула через плечо и от того смотрелась изящно и красиво.

— Ну что ты так смотришь? — смутилась Рина

— Ты ведь не все рассказала, свой голод ты долго могла сдерживать, но затем твои волосы, клыки…

— Уф-ф-ф-ф-ф! — тяжело выдохнула Рина. — Трансформация проходила тяжело, а ты почти не спал. Ты, конечно, не заметил, спишь ведь как камень да храпишь на все поместье, а тут вдруг перестал спать целую неделю…

Щечки Рины покраснели, она слегка смутилась и отвела свой взор.

— Ты крепко спишь, и каждую ночь, когда ты дома, я спала с тобой под одеялком, — шмыгнула носиком Рина. — А перед рассветом уходила, в этом мне помогала Сира, но в какой-то момент мы заигрались и вся страсть, что во мне проснулась от ночных игр с Сирой, перестроила мое тело.

Я молчал, смотря на Рину и переваривая то, что она сказала, но Рина продолжила, не давая мне времени.

— Вчера я спала в твоей спальне, и собираюсь ночевать там и сегодня, — вынесла вердикт Рина и, отойдя от плиты, начала снимать с меня кимоно, поставив чашу с бинтами рядом.

— Рина.

— Да? — прижавшись щекой к моей спине, ответила девушка.

— У меня нет выбора?

— Это у меня нет выбора, Зверь, — выдохнула Рина и я почувствовал запах. Девушка атаковала, а ее ручки начали гладя снимать с меня бинты. — И не нужен мне этот выбор. А Сира… Мы это решим позже внутри семьи.

— А у нас семья?

— Ты не считаешь нас семьей? — спросила Рина и ее коготочки больно сжали мою кожу на спине.

— Я хотел бы от тебя услышать, — тихо ответил я. — Кого ты считаешь семьей.

— Кирсана, Сира, Исау и Агау, ну и Ария.

— А она-то как попала в нашу семью? — удивился я.

— Ну, она наша, я с ней разговаривала. Мы прекрасно провели время, и я нагрузила ее корабль тканями, в долг, — рассмеялась Рина. — И ты этот долг отдашь мне сейчас!

Рина мгновенно переместилась к моей груди и наши глаза встретились. Огненные зрачки, учащенное дыхание, расстёгнутое кимоно.

— Пора, — обожгла меня дыханием Рина.

Линия рассвета рассеивала тьму, я сидел на кровати, а огненно-красные волосы на белой подушке светились во мраке моей спальне. Рина тихо спала, мурлыча во сне, её голод закончился, она насытилась. Но то, что она теперь светилась во тьме, меня настораживало, впрочем…

— Ни о чем не жалею, — усмехнулся я, возвращаясь к измученной Рине и обнимая ее.

Глава 13

Ох и заносит меня на жизненных поворотах и судьба выкидывает такие фортели, что ни в книге написать, ни в песне спеть. Сожгут же после моего рассказа о своей судьбе, не поймут, а если поверят, то еще и допросят, а палачи умеют быстро и легко развязывать язык, я слишком хорошо знаю это по прошлой жизни. Эх, память моя, местами не сохранившаяся.

Но кое-что я все-таки помнил, и сейчас, во время приема гостей в поместье Калибана, я бы с удовольствием поговорил с некоторыми гостями, но только лишь всунув в их прекрасные зады по куску раскаленного металла. Я чувствовал кожей лживость этих людей и ни за что бы не пустил таких гостей в свой дом, а мне бы хотелось это поместье называть домом.

Все дело в торжестве в честь намерения жениться на Кирсане, потому и пришлось организовать прием в моем так и не достроенном поместье. Мне кажется, ремонт будет вечным — во время торжества мои девушки были подозрительно нервными.

Главное чтобы они не устроили кровавую бойню, плевать мне на долги, на ремонт поместья и на то, что уже в третий раз во всем поместье заменили полы из красного дерева. Сейчас, прогуливаясь по моим владениям с высокородным гостем, мне было даже не по себе от того, в каком упадке находятся мои владения.

— Калибан Рык, вы прекрасно отстроили поместье, я рассматривал его для покупки несколько лет назад, но так и не решился покупать этот разрушенный сарай, — проговорил высокородный Айдауро, третий из клана Паксито, родственник императорской семьи третьего круга и хозяин, по распоряжению императора, юго-восточных земель. — Какое, однако, прекрасное дерево использовали на полы…

— Айдауро, не старайтесь, у вас в туалете пол получше будет, — фыркнула Кирсана, которая шла рядом, аккуратно держась за мой мизинец. Так по традиции супруги держатся во время ходьбы, хоть из-за разницы в росте мне и пришлось согнуться в три погибели. — Хотя Рык лицом и похож на пещерное чудовище, но им вовсе не является, а полы у нас такие… Хм, вы наши скалы изо льда видели?

— Видел, — погрустнел родственник через три колена и еще кто-то там, я уже забыл после дерзости Кирсаны. — Холодит даже в этот вечерний злой, мне бы такую же скалу в летний дом… А вы полы постелите себе из железного дерева, у меня такой сделали в личном зале тренировок, понимаю, что есть сложности, когда в поместье такие мастера Силы, но есть и плюсы. Мне бы скалу льда как у вас, за какую цену мастер льда может мне помочь?

— Будет сложно договориться… — начал я говорить, но Кирсана слегка сжала мой мизинец и я замолчал.

— Рык, ничего сложного, вот если Айдауро совершит покушение… Нет, не на тебя, а на меня, я же сейчас слаба, — очаровательно улыбнулась мне и Айдауро Кирсана. — И все поместье будет истыкано таким скалами, в некоторых даже будут десятки людей, ваших людей, Айдауро, выглядеть будет весьма необычно.

— Ну что же вы, госпожа… Кхм, Кирсана, меня такой способ не устраивает.

— Значит, вы не ищете коротких путей? Мастеру льда не просто создавать подобные скалы. Насчет же вашего «кхм», хоть сегодня и праздник в честь нашего объявления о помолвке, которая у вас называется подписанием намерения брачного договора, можете уже называть меня Кирсаной Калибан, — ласковым голосом проговорила Кирсана, и мне показалось, что на ее руке мелькнули когти, черные, как крыло на птице, кружащей над великим побоищем.

— Но почему вы решили организовать помолку именно сейчас, а не сразу после того, как вы узнали о беременности? — не унимался внезапный и самый титулованный гость в моем поместье. — Да и разрешение на намерение, при вашем положении, кхм, Кирсана, давал Сам…

— У нас договор. Я пошутила над судьбой, и вышло так, как вышло, вы уж запомните мой совет, никогда не играйтесь с судьбой. А помолвка именно сейчас потому, что ребенку стало лучше и, возможно, я смогу стать матерью.

— Как же вы пошутили над судьбой? — учтиво поинтересовался Айдауро.

— Рык, я могу рассказать легенду о Принце? — мило спросила Кирсана у меня разрешения.

— Легенду? — вздернул я бровь, а мы остановились у окна, из которого был виден каменный сад, где сейчас Исау играла с детьми и подростками в забавную игру, «найди в полумраке одаренную тьмой», и выигрывала в этой игре, конечно же, Агау, одаренная тьмой. — Кирсана, тут наставник с усмешкой смотрит на мою младшую сестру, Агау.

— Тени обиделись на твой запрет использовать Исау, — усмехнулась Кирсана, а наш собеседник, кажется, сразу понял, о чем мы говорим. — Они понимают, что ты смертен, а такая одаренная Тьмою в нашей семье будет не одна. Смотри, Михара, кажется, все уже поняла и сейчас твой наставник получит по первое число.

— Не продала бы она свою дочь, — скривился я, прекрасно понимая, что в этом мире такое нормально, и у теней всегда найдется что предложить.

— Не продаст, вы плохо знаете Михару, а я очень даже хорошо. Их род не богат, и потому их часто пытаются купить, но они с мастером Иньху сошлись по любви, так было и со всеми прошлыми поколениями, — вмешался в наш разговор Айдауро. — Знаете, в последнее время я вижу слишком много сильных одаренных, а вы, Калибан, еще и один из проклятых. Не нравится мне все это скопление сильных людей в одном месте.

— Есть догадки о причинах такого скопления? — оживилась Кирсана.

— Вы мне легенду так и не рассказали, — улыбнулся Айдауро, всем своим видом показывая, что не намерен углубляться в те дебри, что были им озвучены.

— Я пожелала в мужья принца, ребенка и счастливую жизнь. Для ведьмы это невозможно, как ни посмотри, но невозможное вдруг оказалось возможным, — усмехнулась Кирсана. — И если объяснить наличие принца не так уж и сложно, то вот…

— Понимаю, ваши сестры, Кирсана, именно поэтому и прибыли на своих кораблях, узнать, как у их сестры получилось стать матерью, а не мстить.

— С местью мы еще не разобрались, — усмехнулась Кирсана, смотря в окно, где стояли три коротко стриженные, черноволосые и одинаковые на вид, словно близнецы, девушки в черных платьях. Они с интересом разговаривали с Риной и Сирой, которые сегодня охраняли часть ковена, к которому до сих пор принадлежит Кирсана. Причем охраняли ведьм от самой Кирсаны.

Гости поджидали нас с Кирсаной в поместье на каждом углу. Так какой-то торговец предложит Кирсане открыть линейку продукции с зачарованными предметами. Ведь все знают, что мой род положительно относится к торговле, и Кирсане пришлось рассказать торговцу, что рунные вещи с заклинаниями переоценены благодаря легендам. Но отказывать торговцу не стали, перенаправив все его вопросы к казначею рода. Рина не простит нам упущенную выгоду, а с завтрашнего дня я должен буду подписать бумагу об её официальном статусе казначея. Пока такого документа еще не было, руки не доходили, да и признавать самому себе, что теперь все в руках моего красноволосого монстрика, было сложно.

Следом за торговцем пришла госпожа Саири и повела нас с кем-то знакомиться, а затем позвал играть в шахматы Айно Молох, который уже обыграл какого-то знатного человека столицы. И Айно Молох прекрасно знал Айдауро, который преследовал нас с Кирсаной и не собирался покидать. Даже когда Саири, глава клана Раидзуко, намекнула Айдауро, чтобы он задержался для неких переговоров, наш преследователь отказался.

— Ваш наставник интересное существо, и я видел вашу работу у Райдзуко, а рисунок Саири в кимоно просто поразительный!

— В кимоно? — удивился я, прекрасно зная, что начертана она там была без кимоно.

— Да, прямо на моих глазах нарисованная Саири исчезла за одним из деревьев на картине и сменила свое синее платье на официальное черно-белое кимоно, — спокойно проговорил Айдауро, а мы с Кирсаной переглянулись. Рисунок ожил, а нам Саири ничего не сказала. — Я хотел бы такое же увековечивание, но даже не знаю, что мне предложить за это…

— Технику древних начертателей сложно освоить, — ответила за меня Кирсана. — И вы, Айдауро, наверняка понимаете, что зачастую рисунки остаются рисунками не смотря ни на что. Так что никто не может гарантировать, что работа будет сделана также…

— Понимаю, Саири уже сказала мне об этом, как и о том, что Рык и его оживший рисунок еще не встречались… Почему-то.

— Почему-то, — прошептал я, понимая, что меня даже тут водят за нос, но все же я смог сохранить лицо и спокойно ответил. — Все просто, Айдауро, встреча с создателем всегда непроста, а применённая техника родового зала недостаточно мной изучена. Я все еще не полностью закончил свое обучение как символист, да и не сомневаюсь, что наставник потому и послал меня на это выполнение заказа, так как ему было интересно, справлюсь ли я с такой уникальной и запредельно сложной работой.

— Наслышан про ваше нарушение договора, но все же, что вы хотите получить за роспись моего зала в этой технике?

— Не знаю, мне ничего не нужно, а спокойную жизнь не может дать мне даже император, —

— Я с вами не согласен, — усмехнулся Айдауро. — В темницах, куда даже вам нет входа, довольно спокойно. Вам еще не говорили, что вы самый странный палач императора?

— Я вам больше скажу, мне даже не присвоили это звание.

— Так вам и не за что, — усмехнулся Айдауро. — Что ж, здесь я вас оставлю. Вижу, вы направляетесь к ведьмам, а меня, кажется, Саири звала на разговор.

Три женщины в черных платьях увлеченно беседовали с Риной, и никто из гостей не хотел к ним приближаться, лишь Айно Молох играл в шахматы поодаль и был ближайшим человеком, находившимся рядом с женщинами, что пили вино из стеклянных фужеров. И сами фужеры произвели фурор среди местных, такая тонкая работа удивила их, на что девушки лишь усмехнулись.

— Выбрали самые дорогие бокалы, — фыркнула Кирсана, пока мы приближались к ведьмам. — Если сможешь, незаметно разбей бокалы.

— Незачем портить это убожество, — усмехнулся я, видя, что в стекле были изъяны.

Мне всегда была интересна причина, по которой изменения в разуме после разблокировки не заметны мне, как, впрочем, я не замечаю и особого прилива в силах стихий. Я понял, что что-то изменилось, только когда увидел за тридцать шагов изъян в стеклянном фужере, маленькую трещину тоньше десятой доли волоса. Дефекты, которые допустили стеклодувы, даже с такого расстояния видны мне легко и непринуждённо, как и символы на теле ведьм, незнакомые мне символы неизвестных существ этого мира. Не хочу называть этих существ ни демонами, ни богами. Эти три девушки словно близнецы, короткая прическа, черные глаза, черные когти и бледная кожа. Они пришли к нам вчера и у Кирсаны был с ними короткий разговор.

— А как после изменений ты удерживаешь звериную сущность? — спросила Кармен Первая у Рины.

— Это не сложно, я же не теряю разум, — рассмеялась Рина, посмотрев на меня с огоньком в глазах. — Почти не теряю.

— Понимаю, — усмехнулась Кармен Первая. — Но у оборотней иная проблема, кровожадность, а не похоть, но вы, я смотрю, усмирили свою похоть.

— Сестра, — тихо шепнула Кармен Вторая. — Это неэтично.

— Ну я же не пытаюсь ее вскрыть! — воскликнула первая Кармен. — Меня двигает научный интерес, Рина, я должна вас изучить голой! Это прорыв для науки, вы нечто, наш ковен еще не встречался с подобным экспериментом древних! С точки зрения науки вы прекрасны и я должна найти в вас изъян!

Щеки Рины слегка порозовели, она знала свой изъян, как и я — усиленное возбуждение и зависимость к постельным утехам. И слава богам, мы справились с этим, однако затем наткнулись на зависимость, но, думаю, и с эти справимся.

— Девушки, у Рины нет изъянов, — подойдя к девушкам, первым проговорил я как мужчина и будущий муж в нашей с Кирсаной паре.

— Я не согласна, Рык, наша Рина не идеальна, по крайней мере, с точки зрения ковена, она не безмолвное оружие, — ласково проговорила Кирсана. — Рина, тебя не замучили мои сестры?

— Они меня смущают, — тихо проговорила Рина, приблизилась к Кирсане и девушки аккуратно взялись за руки. — И еще они не доверяют никому, готовятся к бою.

— Оу, девушки, не стоит этого делать, — тихо проговорил я, — Ведь так, Сира?

Ледяная ведьма была рядом и со скучающим видом сидела на одном из камней. Сегодня она несла службу и была наготове. Сама вызвалась быть главой охраны праздника и следила за всеми гостями, но особенно за этими тремя.

— Появится еще три глыбы, — скучающе проговорила ледяная ведьма. — Имейте в виду, я не буду аккуратничать с гостями, а тебя или Рину мы изо льда как-нибудь выковыриваем.

— И даже Кирсану жалеть не будешь? — оскалилась первая Кармен.

— Даже ее, — выдохнула Сира. — Мне никого не жалко, вы умрете во льдах.

Вокруг быстро похолодало, словно и не было вечерней жары, а трава начала покрываться инеем.

— Ну, а пока вы решаетесь нападать, я пойду выпью вина, — внезапно улыбнулась Сира и бодро зашагала в своем белом кимоно в сторону слуг, разносящих напитки.

Но холод так никуда и не делся, трава все также была покрыта инеем.

— Мы хотим изучить всех вас, — хрипло и как будто с трудом проговорила молчавшая весь вечер третья Кармен. — Это не обсуждается, либо соглашаетесь, либо смерть.

— А справитесь? — ухмыльнулся я.

— Справлюсь, — прохрипела третья Кармен. — Этих двух не жалко, ковен сделает новых, ведь так, Первая Кирсана?

— Так, третья, — ухмыльнулась Кирсана и до боли сжала мою руку. — Или мне называть тебя Девятой?

— Кх-р-р-р, — устало произнесла Третья Кармен и пронзительно посмотрел на первую Кармен, требуя ответить за неё.

— Ты отстала от жизни, Первая, — холодно проговорила Первая Кармен. — Третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая и девятая Кармен не приняли сорок вторую, посчитав её слабой. Вторая и я настаивали, что она лучшая из всех, но ковен потребовал проверить наше мнение. Втроем мы вышли против остальных.

Первая замолчала, а продолжала вторая Кармен.

— В честном бою сорок вторая победила всех Кармен, начиная с третьей по пятьдесят восьмую, всех разом, — холодно проговорила вторая. — Считай сама, насколько велики её шансы против вас. Мы с первой просто голос ковена, когда она сама по себе сила Ковена.

— Далеко же вы зашли, — ухмыльнулась Кирсана

— Ну и как, считаешь себя идеальной? — оскалился я на третью Кармен. — Передайте ковену, что их игры когда-нибудь доведут до того, что они создадут тварь, которую не смогут уничтожить, а сама тварь будет страшнее, чем проклятые, которыми пугают детей в колыбели.

— Ковен… — начала было говорить первая Кармен, но я её перебил, почувствовав небольшой всплеск энергии в пространстве совсем рядом.

— Никому еще не удалось создать идеальное существо, ни в одном из миров, — мои боевые навыки активировались без моего желания, я не понимал что происходит, а стихия земли подсказывала, что ко мне спешит Айно Молох.

— Рык, Наставник убыл к императору, — запыхано проговорил лысый мастер, бережно держа в руках коробку с шахматами.

— Экстренный вызов? — спросил я, а Айно лишь кивнул и протянул коробку Рине.

— Прекрасная игра, но, Риночка, мне бы хотелось заполучить еще один набор.

— Понимаю вас, мастер, будут еще пожелания? — улыбнулась Рина, взяв коробку с шахматами в руки, и посмотрела на Кармен. — Как вы смотрите на то, чтобы научиться новой игре?

— Кхр, — тихо ответила утвердительным кивком третья Кармен, а поодаль от нас появился Наставник со свитком в руках.

— Кирсана, Рина… — начал было говорить я, и Рина тут же протянула мне мои ножи палача, а со стороны поместья уже бежала Сира.

— Ры-ык! Лови! — прокричала Сира, и в меня полетела церемониальная сабля, которую я поймал одной рукой.

— Вскрыть свиток по прибытию на место, — проговорил наставник, передавая свитой Айно. — Задание для вас двоих, надеюсь, что вы, мои дорогие ученики, сможете работать вместе.

— У нас нет иного выбора, — усмехнулся я, а наставник коснулся нас, и на мгновение меня окутала тьма.

Задания императора с мгновенным перемещением я ожидал давно, как и задание в паре с Айно Молохом. Как бы то ни было, Бордовый всё же человек, а не бог, и по мнению императора я должен дополнить его, но никаких совместных тренировок мы еще не проводили. Не успели.

— Даже подготовиться не дали, как, впрочем, и всегда, — усмехнулся Айно, стоя у серой скалы и всматриваясь в ночное, звездное небо. — Северо-восток, примерно в трех неделях пути от столицы.

— Читай уже свиток, — поправляя кимоно, проговорил я, проверяя ножи и вешая саблю за плечо поудобнее. Жаль, что доспехи остались в императорском дворце, надо было заказать себе еще одни, чтобы хранились в поместье.

— Покинутая башня Кихто послала сигнал о наличии живого организма впервые за триста лет, — хмуро прочитал Айно. — Войска отправлены, у вас есть полдня на оценку и ликвидацию живого организма. Всего у нас есть сутки чтобы сделать все необходимое и покинуть эту территорию, иначе нас будет ждать мучительная смерть, это место проклято.

— Что это вообще за место, Айно?

Я смотрел во тьму и видел пустыню, в которой стоял разрушенный город, огромный, старый, каменный, с огромными воронками от снарядов.

Серый, древний и никому ненужный город, и магия крови показывала, что здесь нет даже крыс, лишь насекомые. Ни единого большого животного вокруг, а раскинутый на километры город, испускал такой ужас, что мне было не по себе.

— Это город Теней на Камнях, город, разрушенный древней войной, — тихо проговорил Айно и вдруг указал на скалу. — Смотри, вот один из жителей этого проклятого города.

Я взглянул на скалу и в свете луны увидел темное очертание на сером скальнике. Судя по фигуре, девушка держала за руку ребенку. И я знал, как появилось это страшное изображение, возник ядерный взрыв, и эта девушка с ребенком умерли мгновенно, сгорев и превратившись в радиоактивный пепел. Оставив после себя лишь тени.

— У нас есть лишь сутки, — тихо проговорил я, посмотрев на Айно. — Затем начнет слезать кожа и, в конце концов, мы умрем.

— Я знаю, мой друг, — грустно усмехнулся Айно, оголив руку. На ней не было кожи, что слезла когда-то давно, оставив страшные шрамы на мясе. — Я был в таких местах, поэтому нам надо поспешить.

— Надо поспешить, — шепотом повторил я и сорвался вниз и устремился к городу, не ожидая Айно.

Приказ императора должен быть исполнен любой ценой. Никто не знает, что может выползти из колодца, который называют перевернутой башней. Возможно, в этой башне хранится немало количество монстров и лабораторий древних, что до сих пор работают. Как же противно от одной мысли, что с каждой секундой это место убивает тебя, даже воздух здесь неприятен на вкус. Но отступать некуда, приказ не нарушить, ведь там, вдали от этого места, находится самое дорогое, что у меня есть. Маленькая, еще зарождающаяся, пусть и странная, но все же семья.

Глава 14

Безмятежная ночь царила над городом смерти, который безжалостно убивал все, до чего мог дотянуться. Убивал незаметно, не спрашивая разрешения и не интересуясь, готов ли ты умирать.

Но воины идут на смерть, и никто не спрашивает, хотят они этого или нет.

Радиационное заражение и химические туманы даже через века сохранились в городе, и мне было страшно представить, что же было здесь в тот момент, когда город был только-только уничтожен.

Каменный город хранил в себе много непривычного для этого мира, провода и изувеченные куски железа валялись на улицах, тускло поблескивая на лунном свете, а огромное количество драгоценного стекла просто лежало разбитым. И все это укутывалось тишиной, лишь песок хрустел под ногами. Здесь можно было бы собрать не один караван сокровищ, металл высокого качества валялся на каждом углу и ценился бы на любом базаре.

Но я понимал, что не все искатели могли войти в город, дорога в пустыне и так тяжела, а если вокруг все заражено… Не удивлюсь, если в пустыне вокруг города высокий уровень заражения. Дойти без специальных символов будет сложно, а оказавшись в самом городе, не понимая, что происходит, легко получить дозу радиации и остаться здесь, рядом с истлевшими телами прошлых путников, что встречались то тут, то там с зажатой в руке проволокой из меди или иными изделиями.

И пусть мои и Айно способности говорили о том, что нет ничего живого в городе, доверять стоит лишь своим глазам, и потому мы неслись на разных уровнях города. Я с грохотом несся по широким улицам, перепрыгивая расщелины и подымая клубы пыли, а сверху, бесшумно взмывая в воздух на сотни метров вверх, скакал по зданиям Айно. В нашей команде командовал он, как самый опытный, да и что скрывать, как самый смертоносный в нашей двойке.

Его бордовое кимоно помогало зависнуть над городом, но он, как бы ни старался, никак не мог найти ловушки, которые могли нас ожидать. А я тем временем был большой приманкой, которая иногда специально шумела, врезаясь на бегу в стены.

— Быстрее, Рык! Они в центре города! — воскликнул Айно и ускорился, словно летя на безумной скорости над зданиями.

Я сжал зубы и напряг ноги, скорость не моя сильная черта, да и так прыгать по зданиям я не мог, и потому понесся по широким улицам, снося все на своем пути. Там, вдали, в центре огромного города, уже был слышен металлический грохот и нам нужно успеть приблизиться к нему. Когда мы были уже в нескольких сотнях метров от того места, земля начала дрожать, но я не чувствовал жизни, магия крови не видела живых существ.

И вот Айно остановился на высоком обелиске, размещенном на огромной воронке возле огромной дыры, называемой колодцем. Мы достигли цели, и судя по звукам, кто-то лез по стенам огромного колодца вверх, и этот кто-то вот-вот достигнет поверхности.

— Айно, оно неживое.

— Живое, Рык, — тихо проговорил Айно, стоявший на каменном обелиске и посматривая на звезды. — Внутри них есть живые существа, я с ними встречался.

— Уничтожаем сразу?

— Мы не животные, Рык, надо попытаться наладить контакт, — усмехнулся Айно в бордовом кимоно, а в его руке материализовался посох с золотыми кольцами на вершине. — Но прошлых я уничтожил. Поэтому вот тебе совет — будь аккуратнее, у них есть оружие, метающее металл очень быстро.

— Понял, — ответил я, и мы приблизились к дыре.

Я слышал звуки, которые оживили мою память про технологический мир, а мой нос учуял запах, который, казалось, я никогда не чувствовал. Солярку ни с чем не спутать.

Звук надрывающегося, рычащего огромного дизельного двигателя приближался, уверен, этот лязг металла мог заставить отступить целую армию кочевников, и вот из зияющей бездны на землю начал выбираться огромный… Танк. Гигантский, угловатый, с тремя башнями, как в первую мировую.

Я стоял на огромной площади, сформированной от ядерного удара, и молчаливо смотрел на огромный, местами покрытый ржавчиной и словно восставший из ада танк.

Пушки всех трех башен со скрежетом навелись на меня, а за танком появились еще две танкетки размером с дом. Позади танкеток на тросах подымались люди в кожаной форме, с закрытыми противогазами лицами и белыми кожаными перчатками на руках. Пулеметы в их руках мгновенно навелись на меня. С обелиска спрыгнул Айно Молох, но на него даже не обратили внимания, видимо, он не казался опасным на фоне огромного меня с огромной саблей наголо.

— Приветствую! Айкаруту! Дий Си Ту! Один ноль, один ноль! Кито, мато, сирато? — громко прокричал Айно приветствия на разных языках, на цифрах и на общепринятом языке.

Солдаты в черной кожаной форме под прикрытием одного танка и двух танкеток молчали и смотрели на Айно, но затем один из них громко прокричал.

— В кого веруете, мутанты?

— Мутанты? — удивился Айно, а затем начал активировать символы. Первое, что спрашивают фанатики у незнакомцев, так это про веру, а фанатики с язычниками разговоры не ведут. — Рык, приготовься.

— Уже, — ответил я.

— Вы не похожи на людей! — громко прокричал человек в противогазе. — В кого вы веруете, мутанты⁉

— Я в людей, — развел руками Айно. — И в добро и любовь, конечно же.

— Еретиков-мутантов уничтожить, — пролязгал голос и время вокруг будто бы остановилось.

Мои руки запылали огнем и я рванул вперед. Я слышал, как огромные снаряды входят в дула танка где-то под броней, и первый выстрел произвели сразу из трех башен, оглушив меня. Затем застрекотали пулемёты и начали работать пушки танкеток, пули еще не достигли ни меня, ни Айно, а я уже начал прощаться с жизнью, но вдруг остановился на месте, не в силах сделать ни единого шага.

— Довольно! — громоподобно прокричал Айно, заглушая криком пушки и пулеметы, которые вдруг перестали стрелять в руках изумленных чужеземцев. А пули, что летели в меня, вдруг зависли в воздухе и начали падать на землю, не достигнув своей цели.

Я повернулся в сторону Айно. Лысый монах в бордовом кимоно медленно шел к боевому отряду, держа в правой руке посох, а в левой танковый снаряд, который он откинул от себя. И снаряд тут же сдетонировал, осыпав бордового осколками и пылью, но никак не навредив.

— Успокойтесь, — громко проговорил Айно. — Вы из подземного мира, и мы, жители поверхности, вам не враги.

— Вы не веруете в Багдрейна! — прокричал вышедший вперед человек в кожаной форме с саблей на боку, по всей видимости, офицер и глава отряда.

— Не веруем, мы о нем не знаем… — слабо улыбнулся Айно, разведя руками. — Может, расскажете?

— Он вас все равно не примет, — ответил офицер, выйдя вперед и начав снимать противогаз. — Вы не люди, мерзкие мутанты, и миссия людей любой ценой…

Противогаз упал на землю, и я усмехнулся. Сотни поколений, а возможно и тысячи назад они были людьми, но не сейчас. Огромные черные глаза, рот без губ, полный клыков, намекающий на плотоядное питание, и кожа, бледная, тонкая, испещренная язвочками от радиации и черт знает чего.

— Уничтожить! — рявкнул сверхчеловек и гигантские танки, неспособные стрелять, пошли вперед, высекая искры своими гусеницами, а солдаты, обнажив сабли, помчались вслед за танками, забрасывая за спину пулеметы и винтовки.

— Айно? — тихо прошептал я.

— Я сам, — ответил мне мастер и все замерли, танки смялись и разорвались пополам, из них словно магией были вынуты люди и посажены на землю. Оружие в один момент было отобрано у всех солдат, а незримый символ связал вместе два десятка прошедших сквозь башню «людей».

— Победа или смерть! — вдруг истошно закричал офицер, и вся толпа солдат внезапно взорвалась, превратившись в сплошную кровавую кашу.

Мгновение на победу над подземными жителями и еще одно мгновение до их смерти.

— Уходим, — тихо проговорил Айно и, когда он взглянул на меня, я увидел страх на его лице. — Быстрее!

Я бежал следом за Багровым, задание мы выполнили, и я не понимал, почему он бежит так быстро. Внезапно для меня мир содрогнулся, и я почувствовал страшное жжение в затылке. Повинуясь звериным инстинктам, я с размаху влетел в какое-то здание и укрылся в нем. Ослепительный свет заполнил все вокруг меня, казалось, что сам воздух начал светиться. Ослепший я уткнулся в каменную стену и молился, чтобы одежда на мне не вспыхнула. Спустя какое-то время я почувствовал ужасную вонь, запах был просто невыносим, но затем я начал замечать, что свет, который продирался даже сквозь закрытые веки, становится тусклым.

Все вокруг будто начало успокаиваться, но, как только пропал свет, по ушам ударил взрыв. Все вокруг затряслось и в одно мгновение я оказался покрыт каменной крошкой, а пыль, казалось, была везде, даже в воздухе. Как только грохот ушел я изо всех сил понесся прочь из города. В колодце бездны произошел взрыв, не знаю, что это было за оружие, но подземные жители не успели поднять заряд на площадь перед огромным колодцем, и слава всем богам. Ведь иначе нам не удалось бы выжить. Но самое страшное еще впереди.

Когда город уже оказался далеко позади, я увидел стоящего всего в пыли Айно. Он пытался мне что-то сказать, но я без слов схватил его и побежал дальше. В моей голове всплывали, как я считал раньше, бесполезные знания, и потому я бежал против ураганного ветра.

Я бежал и сбивчиво рассказывал Айно, что, возможно, нам теперь конец, что мы отравлены, а лысый монах лишь ухмылялся на мои слова. Затем он уточнил, обязательно ли следует сжечь его кимоно, и точно ли оно теперь заражено. Лишь когда я объяснил ему, что это кимоно теперь будет убивать всех поблизости, а не только Айно, он успокоился.

Рассвет нас не остановил, мы мчались до полудня и, встретив первые отряды разведчиков третьего корпуса, только тогда мы сбросили одежду и смыли с себя пыль.

Сидя в одиночестве в палатке командира третьего армейского корпуса мы неторопливо пили чай и обедали сушеным мясом. Спешить уже было некуда, но меня мучили вопросы, особенно то, что для мастера данное оружие было в новинку, как он говорил, но он явно врал.

— Больше никто не выйдет из города, уже выставлены мастера воздуха, — отмахнулся от меня Айно. — И таракан не проскочит мимо них, а к ночи разведчики уже доложат, что там с нашими гостями из-под земли, и были ли внизу еще, кхм, люди.

— Не посылайте туда разведку, — тихо проговорил я. — Это ты да я живы, но хоть я и поднял свою регенерацию и использовал знаки очищения, яд в том взрыве не пройдет так быстро и бесследно даже для меня.

— Думаешь?

— Уверен, — усмехнулся я, уже в который раз нанося символ устойчивости к изменениям от ядов. — К слову, что за символы ты использовал, когда те люди начали стрелять?

— Хорошие символы, я их сам изобрел, — водя пальцем по песку, усмехнулся Айно и потер лысину. — Предлагаю обмен, символы взамен на рассказ о яде, который буйствует в том городе. Что-то весьма схожее полыхнуло и в прошлый раз, когда я встретил похожих чужеземцев. Тогда я едва не ослеп.

— Похожих?

— Они различались, в прошлый раз они накинулись на меня по той причине, что я был не той расы и национальности. Даже моя лысина была неправильной, — усмехнулся Айно. — Точно также себя ликвидировали, и это до сих пор не дает мне покоя. Подобные посмертные взрывы не могут произвести ни одно известное мне заклинание.

— Знаешь, — ухмыльнулся я, коснувшись песка у подушки, на которой сидел. — Я у тебя символы и фразы выиграю в шахматы, а про взрыв расскажу бесплатно, как и ты бесплатно спас мне жизнь от выстрелов той железной коробки.

Из песка поднялись фигуры шахматные и под ними образовалась шахматная доска.

— Идет! — потер ладошами Айно и скривился от боли. Затем он взял со стола еще один бутылек с боевым стимулятором. Радиация на него подействовала в несколько раз сильнее, чем на меня.

— Взрыв, что произошел в колодце башни, лучший из возможных вариантов, мы лишь слегка наглотались яда.

— О, я буквально кожей ощущаю это «слегка».

— Зря ты так, небольшие недомогания лишь мелочь.

— В прошлый раз с меня кусками слезала кожа.

— А ты подожди, еще не вечер, слезет, — усмехнулся я, понимая, что это может и произойти со мной. — Если там, откуда они пришли, уже могут создавать такие бомбы, то совсем скоро они смогут окончательно расчистить себе путь в башне, вернее, в том, что от неё осталось. Не удивлюсь, если этот отряд очистил себе путь. Покончили же они с собой, чтобы нам не достались секреты, в том числе и их оружие.

— В прошлый раз взрыв был слабее во много раз, — тоскливо проговорил Айно, прекрасно понимая, к чему я клоню. — Ты думаешь…

— Я уверен, — рассмеялся я. — Их тела слабы, но оружие сильно. Ты один смог их как щенят раскидать, но против того оружия, что они применили после смерти… Против него нет и шанса. Эти бомбы могут быть в сотни раз мощнее, тот запретный город был стерт с лица земли именно таким оружием.

Я замолчал, догадываясь, что били ядерным оружием по городу неспроста, возможно под ним находился центр по исследованиям или хранилище такого же ядерного оружия. А зная свою прошлую жизнь, я не удивлюсь, если там могут храниться тысячи ядерных зарядов, хоть и такое время пережить не сможет даже оружейный плутоний. Моя память, что бы я делал без тебя? Особенно мне не нравится мысль, что там может быть еще и завод, где делается оружие, что, в принципе, возможно.

— Надо спуститься туда и все исследовать, — пробормотал я и передвинул фигуру по шахматной доске.

— Причины?

— Там может быть подобное оружие либо место по производству, я не верю, что те люди сами сделали бомбу, возможно, их изготовили в кузнице древних.

— Я тебя понял, — тихо проговорил Айно, двигая фигуру. — Корпус оцепит колодец в бездну, до дальнейших распоряжений императора.

— Спускаться надо немедленно.

— Нет, ты все-таки не понял, — тихо и холодно проговорил Айно. — Ты не распоряжаешься своей жизнью, проклятый. Пока твой договор не будет исполнен, ты подчиняешься императору.

Тогда я лишь улыбнулся в ответ, а к рассвету следующего дня я уже находился в императорском дворце, и мне было запрещено покидать его границы.

Мне запретили даже посетить свое поместье, и поэтому я решил обдумать произошедшее. Изучив остатки сохранившейся техники вместе с императором, я все же пришел к выводу, что всё, что могли сделать самостоятельно те люди, это сабли. Верхняя одежда была сделана из синтетической кожи, а вот нижнее белье, рубахи и прочие мелочи были сделаны из ткани, причем самой худшей из возможных, но натуральной и новой. Сделанная, как мне объяснил император, без участия даже ткацкого станка, руками.

К обеду я уже смотрел на полсотни лучших воинов-добровольцев, которых отобрали для спуска в колодец бездны.

— Они не готовы.

— Они прекрасно тренированы, — усмехнулся император.

— Они не имеют нужных знаний, их смерть будет бесполезна, — сжав зубы, проговорил я.

— Так поделись с ними этими знаниями, — тихо проговорил император, смотря на ровный строй солдат. — Империи нужно это оружие.

Император ушел, оставив меня одного, он запретил мне спускаться в колодце бездны, а я смотрел на строй из полусотни одаренных разными стихиями, сильных, опытных, но безмозглых.

— Слушать мою команду! — прорычал я, снимая броню, оставаясь в штанах и бинтах, которые пришлось наложить поверх ран. Радиация не прошла без следа, но повреждения были терпимыми. — В бездне вас встретят монстры и, чтобы проверить вас, я стану для вас тем самым монстром! Ваша задача…

Я набрал воздуха в легкие и выдохнул на полсотни воинов в броне и при оружии.

— Убить меня! — содрогнул я воздух и ряды воинов помчались в бой, обнажив оружие.

Через два часа я сидел в императорском саду в белом кимоно и пил чай с Айно, играя в шахматы.

— Полсотни воинов из знатных кланов! Пятьдесят! — кричал со своего кресла император.

— Не имеет значения их знатность, — тихо и лениво проговорил я, делая ход.

— Они одни из лучших!

— Хм, — усмехнулся Айно.

— Думаешь, Калибан, переломал добровольцев и все⁈ Спустишься вниз? — тихо проговорил император. — У меня таких миллионы.

— Да хоть миллиарды, — тихо проговорил я, двигая ладью по шахматной доске, чем заставил Айно Молоха нахмуриться. — Они все умрут в узких тоннелях. Ищите проходчиков башен, ваше величество. Но и они не гарантия, что ваше задание не будет провалено.

— С подобными тебе навыками боя не так уж и много проходчиков, — усмехнулся император. — И тех, кого ты не сломаешь, еще меньше.

— Меня не сломает, — задумчиво проговорил Айно. — Ваше величество, переговорите с советом Теней, а то Рык жалуется на их внимание к его сестрам. И еще, проходчик должен быть со знаниями Рыка по производству проклятого оружия, его применении, а также должен быть способен активировать, так что удачи вам в поисках, ваше величество.

— Вот это меня и останавливает, его знания, — проговорил в никуда император. — Можно послать соглядатаем Лию, ей я доверяю.

— Нельзя, — делая ход, проговорил я. — Я вам объяснял, что кроме взрыва оружие распространяет яд и, так как Лия девушка, ей нельзя приближается к радиации. Ваше величество, вы хотите внуков?

— От Лии нет, — коротко ответил мне властитель жизней человеческих. — Ладно, решено, пойдет Лия и ты.

— А я? — встрепенулся Айно.

— А ты уже стар для подобного, мой друг, — рассмеялся император. — Или тот кусок кожи, что отвалился от твоей задницы, уже отрос?

— Нет, ваше величество, — недовольно пробурчал Айно. — Пока не отрос.

Именно так и решаются некоторые вопросы государственной важности, я спокойно играл в шахматы и пил чай. А в поместье сейчас истерили мои ненаглядные, потому как их не подпускали ко мне. Армия уже окружала проклятый город, а разведки всего мира не понимали, что происходит, но очень это хотели узнать. А мне предстоит решить, готов ли этот мир к возвращению одного из самых страшных орудий, изобретенных человечеством.

Глава 15

Когда касаешься возможности изменения судьбы народов, невольно почувствуешь тяжесть ответственности на своих плечах. Но, как оказалось, у меня были люди, что готовы разделить мою ношу.

Но, хоть и приятны были мне порывы друзей, но мои, как бы их назвать, цепные псы, мои карманные чудовища, надзиратели? Хм, мои женщины все же остались в поместье, не смотря на то, что Рина и Кирсана с Сирой уже хотели брать штурмом дворец. После короткого разговора со мной они пожелали пойти со мной. Да-а-а-а, давно я так не кричал, кажется, со времен моей прошлой жизни. Но все-таки я теперь глава маленького рода, и потому моим, кхм, боевым подругам пришлось подчиниться. Делать в фонящих пещерах женщинам нечего, а вот Лия не хозяйка своей судьбе и, по всей видимости, не нужна своей семье, поэтому пошла со мной.

И сейчас я чувствовал привычный груз ответственности на плечах, мне предстояло решить слишком многое. Судьбу этого мира, по крайней мере, в ближайшее время, и да, мне плевать, если он сгорит в ядерном огне, но лучше не при мне. Мне хотелось бы полсотни лет пожить тихо и мирно.

У меня ко всей этой истории с ядерным оружием было слишком много вопросов, как и к самим созданиям, которые назвали себя людьми. И сейчас, идя в кожаной легкой броне к огромной дыре, к бездонной яме, я думал о том, что все не так просто как выглядит на первый взгляд. Шероховатости в этой истории меня напрягали, и даже очень сильно, от чего я порой впадал в задумчивый транс. Моя память была повреждена, и не все я помнил правильно из технологичного мира, но я очень сильно сомневался, что такое оружие как танки и ядерное оружие можно легко создать. Да и не виделись мне те люди достаточно разумными для подобного оружия.

На моей шее поблескивал медальон — табличка с приказом о том, что я являюсь личным представителем императора. И пока на моей шее этот медальон, я второй после бога. Шучу, после императора. Мой медальон сделан из платины, с рубином в центре и гравировкой, и потому мой приказ равен приказу самого императора.

— Настала та самая пора, мой ученик, — усмехнулся наставник, решивший проводить меня до ямы. Он шел рядом со мной и косо посматривал на хмурую Лию, идущую чуть позади. — Что даже мне, Рык, приходится выбирать слова.

— А ты не подбирай, — усмехнулся я, встав за два метра до огромной, в тысячу шагов дыры, которую, казалось, взрыв даже не повредил. Расплавленные в стекло края ямы мелочь, а рядом стоящие здания, разрушенные взрывной волной, не особо впечатляли, заряд был малой мощности. Но, по моим представлениям, в тот раз я должен был сдохнуть.

— Совет Теней решил, что если ты умрешь в бездне, мы присмотрим за твоими сестрами…

— Даже не надейтесь на мою смерть, я могу лишь задержаться в бездне, но обязательно вернусь, — усмехнулся я, взглянув на свою ученицу. — Лия, ты готова?

— Да, — хмуро ответила мне бывшая принцесса. Ее свиток на отречение от прав мы с ней сегодня наблюдали на столе ее отца. Сегодня ее семья отказалась от неё, и я ляпнул, шутки ради, что если она захочет место в Роде Калибана, ей найдется место на чердаке. И, кажется, она нахмурилась именно после этого…

— Что так хмуро? — повернувшись к бездне, проговорил я. — Не надо быть хмурой, улыбайся, ведь тебя ждет она! Та, что никогда не предаст! Твоя Смерть!

Я шагнул назад, оттолкнулся и прыгнул спиной вперед, улетая в бездну с улыбкой на лице, и прокричал Лии.

— Догоняй!

А сам развернулся и полетел вниз, зная, что неодаренная принцесса не посмеет понестись за мной также, а мне нужно было время. Принцессе придется спускаться долгие часы по отвесной стене, я же решил сократить свой путь.

Свободный полет сводил меня с ума. Ту непревзойденную легкость и силу, что давала мне полет, обеспечивали активированные символы, которые я выиграл у Айно. И в той игре в шахматы он был по-особенному щедр. Сейчас на короткий отрезок времени я был равен Айно и, казалось, мог уничтожить целую армию одаренных.

Минута прошла как мгновение и вот я уже стою по колено в земле на дне пещеры, словно артиллерийский снаряд оставив после себя воронку. Из моих легких вырвалось пламя и огонь, который я выдохнул, осветил дно ямы. Никто меня не встречал, а я так надеялся на горячую встречу, что даже немного разозлился. Но не было передо мной ни танков, ни тысяч воинов с пулеметами. А ведь для встречи подземных жителей я поспешил активировать свой главный козырь, магию крови и магию тьмы, что позволила мне не только видеть в темноте, но и заметить остатки выделений, оставленных людьми из глубин планеты.

К слову, там, на поверхности, взорвался маломощный ядерный боеприпас, а здесь даже ничего не завалило.

— Я прям шпион, — усмехнулся я и пошел по следу гусениц от танков. Взрыв взрывом, а следы от гусениц были хорошо видны. И не нужна никакая магия, ведь никто не заметал следы, хотя если они прошли свою башню, то кто мог бы меня здесь встречать? Их поселения под толщей земли, километры и километры под землей.

Несколько валунов я отодвинул силой земли и не увидел следов минирования, что меня удивило. Также меня удивило, что тут нет легкого покалывания во всем теле. Здесь нет радиации, и огонь не превратил все в стекло, как на поверхности. И тут две причины, либо взрыв был настолько слаб, либо тут есть защита. Даже от радиации. Ну не могла она не проникнуть сюда, для радиации точно нет никаких преград.

Я шел по каменным и чистым коридорам, серые толстые плиты были подогнаны одна к другой, словно были единым целым. Комплекс коридоров под землей простирался на сотни километров, и я потихоньку начал ускоряться, Лия не должна догнать меня раньше, чем я достигну цели. Первые километров шесть на моем пути не было ни единой живой души, ни каких-либо признаков жизни, но вот через полтора десятка километров я чуть не снес своей тушкой отряд из десятка человек. Но они меня не заметили, среди них не было одаренных, они даже не ассасины, и потому не смогли меня заметить. Но вот если я их уничтожу, то о моем прибытии быстро узнают в центре, а это мне пока что не было нужно.

И потому, миновав несколько постов охраны с пулеметами, я стал более осторожен. Тьма скрывала меня, а лишняя тревога была не нужна, но если Лия умрет возле этих блокпостов, то сама виновата, так как лишь зря тратила время на тренировки. Они словно машины и не видят ничего перед своим носом. Она будет в безопасности.

Нестись по коридору в полной темноте было легко и непринужденно, на пути мне попадались несколько древних ловушек с кольями из металла, но никто не собирался меня встречать, я был тайным гостем. Следы гусениц привели меня к первому на моем пути огромному ангару, что оказался заполнен танками, а вдали были видны работающие механизмы и снующие белесые люди в кожаных одеждах.

Огромные станки штамповали детали для техники как посуду, а люди неспешно собирали эти детали вместе. Все действия людей были механическими, словно они не живые существа, а такие же механизмы. И самое интересное, все танки и танкетки собирались с помощью болтов, никакой сварки, лишь штамповка и литье в редком случае.

Вдруг захрипели динамики на стене огромной залы.

— Прекратить работу, — прозвучал голос и все люди остановились. — На отдых.

Металлический голос начал раздавать приказы на незнакомом мне языке, но некоторые слова мне были знакомы.

— Командиры,.. в зал… — хрипел динамик. — Получение новых… Пополнение… категории боевые единицы… проект Ц готов…., семь, еды….Богу…

Я смотрел на стройные ряды людей, что уходили по тоннелям, молча, словно глухонемые. Немного подождав, я начал под прикрытием тьмы следовать за небольшой группой людей, вероятно, тех самых командиров. Впрочем, внешне и по форме они никак не отличались от всех остальных.

Пока я разглядывал их, в мой разум постепенно начало приходить понимание странности того, что я наблюдал.

Я видел несколько тысяч разумных, но среди них не было ни единого ребенка, старика, юноши либо женщины, лишь мужчины примерно одного возраста. Разница в возрасте лишь около пяти лет. Коридоры тем временем сменялись ангарами, где также работали тысячи и десятки тысяч похожих на людей существ, но все же не людей. И они получали все тот же приказ из старых, похожих на камень динамиков.

— Командиры… В зал… — хрипел динамик. — Получение новых… Пополнение… Категории боевые единицы… Проект Ц готов… семь, еды… Богу…

Огромные залы сменялись одна за другой и командиров, что шли по коридорам, уже собралось больше тысячи. А их подчиненных, ушедших на отдых, было и вовсе уже невозможно сосчитать.

— Да сколько же вас? — тихо проговорил я, прикрывая глаза и с помощью силы земли сканируя огромные пространства. — Твою ж мать! — вырвалось из меня против воли.

Тьма скрывала меня от глаз существ, похожих на людей, но мне нужно было играть в кошки мышки не с ними. Задействовав стихию земли, я увидел сеть коридоров, по которой прошел.

В этой огромной разветвлённой и обжитой системе пещер начали блокироваться выходы, в каждой пещере опускались ворота, а где-то вдалеке, за десятки километров от меня, вовсю бежала Лия. Не подымая тревоги, она пыталась успеть преодолеть одни ворота за другими, идя ровно по моему следу и иногда несясь по потолку. Но без дара она не видела всей картины.

— Паутина, — ухмыльнулся я. — Отсюда нет выхода.

Тот, кто управлял системой пещер, ждал нас и сейчас изолировал нас на своей территории. Уж не знаю, каким способом он меня заметил, ведь никаких камер либо датчиков я не заметил, равно как и магических контуров, символов, да хоть чего-нибудь, но земля мне четко говорило о том, что выхода нет, хоть тревога до сих пор не была поднята.

Я сменил тактику и пошел не за командирами, а за простыми жителями, и спустя несколько минут наткнулся на железную дорогу. По ней катились небольшие, проржавевшие от времени железные вагонетки, которые толкали люди в кожаной форме, упираясь ногами в землю изо всех сил. Сидя в тени, я смотрел на то, как вагонетки заполнялись какой-то рудой и катились в более глубокие тоннели, куда я и направился.

— Командир, — шепнула Лия, все-таки догнав меня.

— Тебя заметили?

— Нет, — ответила Лия. — Они словно не опасаются гостей и не ждут нападения.

— Они его и не боятся, — тихо проговорил я и указал на вагонетки. — Нужно узнать, куда направляется эта руда.

Мы медленно шли за вагонетками, скрываясь в тенях. На нас не обращали внимания, а тем временем я даже не представлял, как глубоко мы спустились под землю.

Лия удивленно смотрела своими голубыми глазами на лавовые потоки, которые открылись нам после нескольких часов следования за рудой. Именно здесь, в огромной каменной зале высотой потолков в километр, где было практически нечем дышать, и вырабатывалась электроэнергия. Сюда была подведена вода, которая закипала в огромных чанах над лавой и крутила небольшие турбины. А из руды делали провода, которые тянулись дальше в глубины под землей.

Но была и иная руда, и я видел в мужчинах, что толкали особые, более свежие вагонетки, признаки лучевой болезни, и самое главное, я видел, как поступают с больными. На мостах стояли люди в форме, их было немного, всего пара человек. Они делали пометки, осматривая тех, что толкали вагонетки. И если главному не нравился работяга, его сразу сменял стоящий с командиром такой же человек в более свежей кожаной одежде. А к ним откуда-то приходил другой человек в новой кожаной форме, доставал из сапога нож и перерезал горло бедолаги, чье тело поизносилось от лучевой болезни. Кровь сливали в небольшой кувшин, а затем раздевали и начинали разделывать того, кто еще минуту назад толкал вагонетку с рудой.

— Их просто перерабатывают, — тихо ответил я на незаданный вопрос Лии. — Ресурсы ограничены здесь, под землей, а свежее мясо, кровь, кожа и даже кишки это ресурс.

Натыкались мы и на то, чем питаются эти странные люди: огромные насекомые разводились в некоторых пещерах, как и различные грибы и плесень. Были и садки с рыбой в подземных озерах и реках, которую кормили насекомыми и плесенью.

Но главной нашей целью была руда, а не наблюдения за жизнью под землей. Лия не сразу поняла, но мне нужно было дойти либо до места хранения руды, либо до производственного центра ядерного оружия.

А незримый наблюдатель продолжал блокировать переходы, как только мы пересекали один отсек его владений и переходили в другой. И вот мы наткнулись на огромную пещеру, которая была в сотни раз больше чем те, что мы видели до этого.

Огромная пещера, освещенная кристаллами, казалась просто поверхностью, над которой не всходило солнце. Здесь росли деревья, трава, здесь резвились огромные насекомые размером с собаку среди полей и лесов. Вдали же виднелся огромный черный город из камня с гигантской мраморной пирамидой в центре. Прямые замощённые дороги и железные дороги тянулись к пирамиде. Где меня, несомненно, ждали, но вот зачем? До сих пор не было поднято тревоги, а люди с черными, большими глазами и белой кожей все также спокойно выполняли свою рутинную работу.

Я заметил, как в город без стен заходили толпы командиров и, присев в тени, я достал небольшой бурдюк с вином. Сделав несколько глотков, я передал его Лии. Нужно было время чтобы все обдумать.

— Он нас ждет? — тихо спросила Лия.

— Ждет. Знает, где мы, но не нападает.

— Они опасны, их технологии.

— Они не опасны, — тихо проговорил я. — У них нет технологий, технологии есть у него, не у них. Все эти машины в основном старые. Новые они не способны производить.

— И кто же он?

— Я не знаю, — тихо и задумчиво проговорил я.

До пирамиды можно добраться за полчаса, но я не спешил, пытаясь осмыслить увиденное. Оголённые провода, по которым шел ток, танки и танкетки, изготовленные путем штампования и литья, собранные без сварки. Похожие друг на друга люди и отсутствие детей. Все это наводит на очень простые мысли.

— Магия, — тихо выдохнула Лия, увидев, как по дороге едет небольшая танкетка.

— Технологии, и твоему отцу пора начинать революцию.

— Против кого? Кого свергать?

— Старые устои, — усмехнулся я и пошел, не скрываясь во тьме, к дороге, где ехала танкетка, которая на меня не реагировала. — Пора империи осваивать технологии. Остатки былой цивилизации просыпаются, Лия.

Скрываться не было смысла, люди не обращали на меня никакого внимания, словно меня здесь и не было, Лия же плелась позади меня. Не смотря на то, что я точно знал, куда мне нужно идти, я всё же пошел за вагонетками и еще долго просидел у ямы, куда вагонетки сгружали свою руду. Люди меня словно и не видели, возможно, у них был приказ не мешать мне даже когда я подошел к яме, куда сбрасывали радиоактивную руду.

— Не может быть, — печально усмехнулся я.

Внизу огромной, пологой дыры шевелился огромный червяк, метров в десять в длину и два в высоту. Его небольшие волосики на кожистом черном теле светились зеленоватым светом. Червяк постоянно пожирал руду, а из его заднего конца вываливалась пустая порода. Он жрал урановую руду. И вместе с пустой рудой волосики на черве начинали светиться, а раз в полчаса из червя выпадало зеленоватое яйцо, от которого явно фонило. Сквозь мутную скорлупу был виден маленький червячок. Люди крюками подхватывали яйцо и прятали его в покрытый свинцом кувшин с мутноватой жижей, а затем заливали крышку свинцом.

— Агра-а! — вдруг закричали люди и начали вонзать свои крюки в червя.

На меня не обращали внимания, а я смотрел во все глаза как слазит заживо кожа с червя и тускнеют его зеленые волоски. А через некоторое время, когда рабочие сняли шкуру, червь, абсолютно белый, вновь кинулся на новую порцию руды и начал чернеть через минут пять. Часть рабочих же оттащили огромный кусок кожи в сторону и сразу же начали кроить.

— Что это, Рык?

— Это то, что производит оружие, за которым мы с тобой и пришли, — тихо проговорил я, а из динамиков донеслось шипение.

— Командиры… в зал… — прохрипел динамик. — Получение новых… пополнение категории боевые единицы… проект Ц готов… семь, еды… Богу…

Пирамида звала меня и теперь я направился к ней, не чувствуя и не видя угрозы. Город встретил меня пустынными улицами, то, что управляло людьми, разогнало свою паству по домам. А в пирамиде между тем открывались огромные черные каменные ворота, за которыми нас ждала пустота.

— Багдрейн! — прокричал я что было сил, стоя перед воротами, а отовсюду, из каждого дома донеслись крики жителей.

— Слава Багдрейну!

— Заходи, мутант, — прохрипели динамики. — Я жду тебя.

— Слава Багдрейну! — не унимались люди в домах, забившись в истерике. — Слава нашему богу!

Я неспешно вошел в пирамиду, кристаллы в коридорах и динамик направляли нас. В некоторых комнатах я видел стеклянные аквариумы, в которых плавали замершие люди. Клонированные, доработанные в мускулатуре и более не похожие на людей, с большими руками и высоким лбом, вмещающим большой мозг.

Но, как бы ни была велика пирамида, я все же достиг огромного зала, в котором ровно посередине стоял пьедестал. Меня встречало огромное, в несколько тонн весом и похожее отдаленно на осьминога существо, в котором явно покопались генетики и механики.

На золотом пьедестале лежал десяток механических ног Багдрейна, а сквозь полупрозрачный череп, который не имел рта, я видел его мозг. К левой стороне похожего на осьминога существа был прикреплен динамик. Старый, ржавый, но рабочий. На пьедестале были установлены и иные живые организмы, сращённые с механизмами, были даже подобия мониторов. А я, наконец, понял, как это существо узнало о моем прибытии: на экранах отражалось все, что видели жители этих пещер. Это существо могло смотреть черными глазами своих рабов.

— Зачем пришел, мутант? — проговорил динамик, а существо привстало на своих десяти железных ногах, и я увидел его единственный глаз, размещенный ровно посередине головы, между полушариями мозга.

— И это ты мне говоришь, что я мутант?

— Я не тебе, объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории. — мысленно проговорила тварь. — Активировать подчинение тела. Отключение мозговой активности. Семь, шесть, пять. Четыре.

В моих глазах начало темнеть,

— Три, — мысленно проговорила в моем разуме тварь, отчего я упал на колени.

— Два, — проговорила тварь, но в это момент я, наконец, усилием воли закрыл свой разум.

— Один, — прогремел динамик, но вдруг тварь аж всколыхнулась от невидимого удара, а огромный мозг заискрил. — Как?

— Вот так! — зло усмехнулся я и достал ножи. Еще чуть-чуть и начнется бой. — Начнем?

— Объект Ц, семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, я тебе не враг, — снова послал мысленный импульс огромный мозг, на что я лишь зло улыбнулся. Затем мозг продолжил уже через динамики. — Как ты себя теперь называешь, объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории?

— Калибан Рык.

— Ты называешь себя в честь объекта восемь пять, дробь Б, всего лишь третьей категории? Ты ошибся и мне непонятна твоя логика. Ваши категории не совпадают, ваши способности и тип совершенно отличны друг от друга.

Я смотрел на существо, которое не казалось опасным, и сжимал рукояти своих ножей палача. Все вокруг обманчиво, стоит лишь задуматься о возможностях существа, и оно может уже не попытаться меня отключить, а убить, мысленно.

— Объясни мне, почему ты называешь меня объектом?

— Потому что ты объект, — удивился голос из динамика. — И я объект. А рядом с тобой мутант.

— Я не мутант! — воскликнула Лия, до сих пор молчавшая, но сейчас целящаяся из лука в существо.

— Мутант, — тихо ответил ей динамик. — Объект Ц семьсот восемьдесят четыре, шестой категории, предназначен, в отличие от тебя, мутант, для заселение и очистки планеты, для борьбы с агрессивной флорой и фауной. Он модернизированный образец космического десанта. Дробь восемь же это число модификации, с переноской разума, созданного с помощью модуляции прополярного Карокского Неаного пространства. Он солдат, ты же мутант, которого следует уничтожить, если только с тобой не спарился для производства… Как там? Калибан Рык.

— Те существа, которыми ты управляешь, — усмехнулся я, — Не очень то и похожи на людей.

— А они и не люди, — прохрипел динамик. — Это объекты пять-два, первой категории. Практически бесполезны в бою, но потребляют минимум ресурсов и помогают отстраивать Колыбель, для противостояния мутантам. И это первый шаг к возрождению Человечества, что создам я, Багдрейн.

— Не получится. И сейчас мы с тобой либо договоримся, — усмехнулся я. — Либо ты умрёшь.

— В моих данных нет информации, что объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, такой тупой, — задумчиво проговорило создание а затем обратилось ко мне мысленно. — Калибан Рык. Убить мутанта.

— Лия! — успел я только прокричать, а моя рука уже мгновенно действовала против моей воли. Нож был выронен на землю, а моя правая рука уже сжимала голову моей ученицы. Еще мгновение и ее голова лопнет как переспелый арбуз.

— Рык! — простонала Лия, а мои глаза начали наливаться кровью.

— Ошибка. Ошибка! — пронеслось в моем разуме. — Объект «Ц» семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории, экстренно выключить! Ошибка! Ошибка!

Глава 16

Невозможно совершить нечто более глупое, чем забрать свободу у дважды бывшего раба, но Багдрейн попытался и потому был обречен. Миг, лишь миг и на моем теле начали загораться символы. На Лию мне было по большему счету плевать, но все же она была ни в чем не виновата.

Мимолетное мгновение, всего лишь один удар сердца и испуганная Лия летит в одну сторону, слава богам, еще живая, а я в противоположную сторону, на головоногого хозяина подземного мира.

Как и все безумцы, он уверен в своей правоте и в своих силах, но он не знал, что контролю разума я всегда уделял особое внимание. И сейчас десятки символов, подаренные Айно незадолго до спуска в бездну, прожигали мою кожу до самого мяса. А ночи, проведенные подле Кирсаны во время кормления моей кровью ее тела, всегда сопровождались лекциями и, наконец, принесли свои плоды.

В моей руке молниеносно замелькал чёрный нож палача, и вот плоть врага уже близка. Мозг в прозрачном черепе твари начал искриться, и тьма поглотила меня.

Я палач, я убийца, я хотел убить и я убил, быстро, не делая лишних движений.

Тишина, забвение и, казалось, сама вечность окутали меня. Страшно, но спускаясь в бездну, я был готов к смерти.

— Поговорим? — из тьмы донесся до моего разума голос, приятный, но стальной, волевой женский голос.

— Да, — ответил я. Выбора у меня нет, и я даже не понимаю, где нахожусь. Но все это очень похоже на колесо перерождения, что я видел ровно на стыке всех моих трех жизней.

Я стоял в пустоте, и лишь тьма была вокруг меня, в ней не было ничего, но я был рад тому, что остался жив.

— Ты Багдрейн? — тихо спросил я, надеясь, что я все же ошибся.

— Нет, я не Багдрейн, а ты Рык Калибан? Нет, прости, но как себя не называй, ты, — тихо ответил мне приятный женский голос. — Объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь шестой категории, так будет точнее. Ты понимаешь, что происходит? Что происходит с объектом… кхм, Багдрейном?

— Мне сложно сказать, что происходит вокруг, но ваша управляющая программа Багдрейн сошла с ума от ошибок в своем коде или разуме, — усмехнулся я. — Называйте это существо как пожелаете, но этот ваш управляющий ни на что не годен.

Мне никто не ответил, вокруг повисла тишина, которая, казалось, будет длиться вечно, и я ждал, понимая очевидное. Здесь не я хозяин положения.

Вдруг все вокруг меня стало светлеть и бесконечное пространство тьмы приобрело форму. Теперь я уже точно не находился в пирамиде, предо мной явились красивые полы из мрамора, тонкие стены и ажурный потолок, на котором точно было несколько десятков источников света, но они были очень тусклыми. Эту комнату, наполненную сумраком, по большей части освещал свет из улицы.

Огромное окно до самого пола, за которым виднелись тысячи неоновых огней, а перед окном за стеклянным столом сидела женщина в черном платье ко мне спиной. В руке она держала чашечку из белого фарфора и демонстративно пила ароматный черный кофе. У ее ног на белом мраморе размером с кошку корчился головоногий Багдрейн, в его полупрозрачной голове торчал мой черный нож палача.

— Ты воняешь, — проговорила женщина, не оборачиваясь. — Примешь душ?

— В настоящем мире я все равно буду вонять, это же иллюзия.

— Не совсем так. Зря отказываешься, в конце концов, где еще ты сможешь принять настоящий душ? Забавно, ты вообще знаешь, что это такое, объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории? — лениво протянула женщина и все же оглянулась на меня. — Может, тогда ты хочешь вспомнить вкус кофе?

— Не против, — ответил я, смотря, как из ничего материализуется стул, а следом медленно появляется чашечка кофе на стеклянном столе, словно проникая в этот мир из иного.

Я внимательно всматривался в лицо женщины. Ее губы и нос были заменены на металлические импланты, а глаза и вовсе являлись чем-то вроде камер с шестью черными зрачками в каждом глазе.

— Кто ты? — тихо спросил я, смотря на свои руки. Кажется, мой рост скорректировали, сейчас я был не больше этой женщины.

— Я материнская программа возрождения человечества, — отпив кофе, ответила мне женщина.

— А имя у тебя есть?

— Есть, — улыбнулась она. — Я Ева.

Женщина указала самой обычной человеческой рукой мне на стул, и я медленно сел параллельно ей — дистанцию все же надо было держать. Затем я молчаливо посмотрел в окно, где внизу по дорогам с бешеной скоростью носились тысячи машин, а по рельсам то и дело проносились поезда. Тут и там летали огромные грузовые беспилотники и летающие такси, а иногда по воздуху проносились целые вереницы автобусов. Через огромные стекла было прекрасно видно, что автобусы, летящие на высоте в десятки метров, везли сотни людей, людей, странных на вид. Разноцветные волосы, пирсинг и, наверное, усовершенствования, которых отсюда не было видно.

— И как тебе этот мир? Завораживает? Восхищает? — тихо произнесла девушка, смотря с улыбкой на мои руки, в которых я держал чашу с кофе. Ее губы явно состояли из металла, но мне казалось, что этот жидкий металл мог в любое время превратиться в клыки.

— Кофе горячий. Этот мир, твой мир… Он мертв, и для меня он не имеет никакого значения, — тихо проговорил я, смотря, как внизу по тротуару идет парень с букетом цветов в одной руке и с пакетом во второй. Он явно спешил к девушке. — Как ты умерла, Ева?

— Я ведь уже говорила, я материнская программа. Или твой перенос произошел не из технологичного ми… — произнесла Ева, но я не дал ей договорить.

— Не надо врать мне, Ева, ты не программа, — тихо проговорил я. — Или же стала ею не сразу. Где я, Ева?

— Каков уровень технологического мира, из которого ты прибыл? Ты так и не ответил на мой вопрос, объект Ц…

— А ты на мой, объект Ева, — улыбнулся я, вновь сделав глоток ароматного горячего кофе и гадая о том, насколько замедлено здесь время по сравнению с моей реальностью, где Лия все еще летит в сторону. Впрочем, смотря на то, как затухает жизнь маленького головоногого существа у ног Евы, я примерно вычислил, что прошло два-три удара сердца как максимум, все же смерть от удара в мозг должна прийти мгновенно.

Ева молчала, молчал и я, медленно попивая из чашки кофе, которое все никак не кончалось, хоть и казалось, что в ней осталось всего на один глоток.

— Я была женой богатейшего человека в системе планет, — тихо и немного грустно проговорила Ева, вероятно ожидая, что я как-то среагирую. Но я молчал и пил кофе, и потому Ева продолжила. — Я заразилась инфекцией, характарустомной герадноторано… — Ева внезапно замолчала на полуслове. — Нет, Рык, так не пойдет. Я не смогу рассказать тебе то, о чем ты не знаешь. Видимо, тот мир, что остался после нас, слишком отсталый.

— Не такой уж и отсталый, они лишь пошли по иному пути развития, но я думаю, что скоро им придется столкнуться с веком паровых машин, — возмутился я, сделав глоток кофе и вновь посмотрев на улицу через огромное окно во всю комнату. Что-то там определенно изменилось, но я не мог понять, что именно.

На первый взгляд ничего в полутьме ночного города не изменилось, сотни машин все также пролетали мимо, сотни неоновых вывесок мигали, неистово рекламируя что-то, но автобусы и такси теперь летали пустыми. На тротуарах же, где ранее было немноголюдно, лежали люди. Их было много, и никто не убирал эти трупы, а машины все также двигались в своем темпе, никак не реагируя на умирающих на тротуаре и дороге. В некоторых машинах были люди, но им было также плевать на умирающих.

— Мой первый мир — средневековье, мир меча и магии, — тихо ответил я, пытаясь унять дрожь в руках и перестав юлить с Евой. — Второй же мир… Твою ж!

Меня прервало представление в огромном летающем автобусе, одного из пассажиров вырвало кровью и внутри началась паника. Уже через секунду автобус неспешно плыл по воздуху, а внутри на креслах сидели мертвые пассажиры. У некоторых уже прошли судороги.

— Ева, какова летальность у этого вируса, заразность?

— Их было много, заразность была огромной, а летальность разная, — усмехнулась Ева своими металлическими губами и потерла такой же металлический нос. — Как и способность вируса проникать в закрытые системы. Наши города уже давно были на самообеспечении, и даже воздух производили и очищали сами. Знаешь, Рык, недавние пробы воздуха меня удивили, он восстановился, а ведь раньше чистый воздух и незаражённая вода были роскошью. Во второй твоей жизни уже создали искусственный интеллект?

— Не при мне, — проговорил я, вставая со стула и приближаясь к окну. — Сколько было видов вируса?

— Много, — тихо ответила мне Ева. — Не сосчитать.

Трупы, не все, но некоторые, на деле оказались не совсем трупами, некоторые зараженные вставали с тротуаров и бродили по улицам, оставляя следы гноя на машинах, которые останавливались перед ними и после на своих бортах переносили вирус дальше в город.

— Но мой второй мир дошел до создания нейросети, это они создали вирус у вас?

— Нейросети это первый шаг, всего лишь инструмент, как и сам искусственный интеллект, — печально проговорила Ева. — Человеческий разум прекрасен, но он не может работать как нейросеть. Искусственный интеллект помогал в разработках новых программ, в разработке лекарств. Мы шагнули далеко вперед в биологии, расшифровании генов, в биоинженерии…

— Знаю, видел уже в башнях ваши достижения. Некоторые даже пытались меня сожрать, — усмехнулся я и указал на свою руку. — Я ведь и сам ваша разработка оружия.

— Уничтожение друг друга это неизменная и любимая игра человечества, — усмехнулась Ева и привстала. Я оглянулся, ноги, одетые в черные элегантные туфельки, также были из металла. — Не смотрите так на мои имплантаты, вы меня смущаете.

— Они боевые?

— Да, конечно, но это устаревшая разработка. Когда остались лишь осколки цивилизации, и мое визуальное тело собиралось для хранения, многих технологий и запчастей больше не было, — усмехнулась Ева.

За окном вдруг сменился пейзаж, и я увидел город в пустыне у огромной башни в километр высотой, где сейчас, в реальном мире, была лишь огромная яма, бездна.

— Когда вирус проник в другие города-государства, все поняли, чтонаступил конец, никакие меры по локализации уже не были способны остановить вирусы, которые мы сами и выпустили…

— Кто выпустил?

— А это имеет значение?

— Мне интересно. Вы нашли виновных?

— Различные государства и независимые города пришли к разным выводам, — усмехнулась Ева за моей спиной. — Но по моим данным, нейросети, назовем их так, разрабатывали лучшие вирусы и, как нам казалось, лучшие лекарства в трех, если официально, а неофициально в ста двух городах и в пятидесяти семи государствах. К примеру, в одном из городов бушевала революция, и из их лаборатории пытались украсть нейросеть. Был бой и лабораторию попытались уничтожить ракеты. Кто знает, что могло выйти из той воронки… В третьей лаборатории вывели на продажу особую рабыню, кажется, умеющую менять пол, и с запахом, вызывающим сексуальное возбуждение. Запах явно вырабатывался отдельным органом, который, в свою очередь, мог создать неизвестный ранее вирус после того же гриппа.

— И что вы… То есть ты, хочешь от меня? Как ваша цивилизация ушла мне понятно.

— Интересно, расскажи мне, что же ты понял? — усмехнулась Ева, и в её руке вместо белой чашки с кофе образовался бокал с вином. — Мне же надо понимать, какой разум попал в объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории.

— У вас были пандемии.

— Они и у вас были.

— Но у нас не признали, что они была искусственными. У вас же они были не единожды и, по крайней мере, один раз уничтожили немало людей.

— Всех.

— И до этого города непросто так перешли на самообеспечение, верно? Не считая причины в общем планетарном загрязнении, которого, я думаю, особенно и не было, — устало выдохнул я, пытаясь собрать мысли в кучу. — Произошла утечка, и в этом вашем конце света были уничтожены сильные города. Возможно, даже случайно. Человечество могло бы выжить, но было применено оружие судного дня. И потому вы построили башни, города и лаборатории, пытаясь не только выжить, но и победить вирус на поверхности, изолировавшись под землей.

— А ты смышлёный, объект Ц семьсот восемьдесят четыре дробь восемь, шестой категории

— Логика, Ева, и логика мне подсказывает, что и в башне вы атаковали друг друга, а оставшееся население ниже башни, возможно, до сих пор сражается.

— Те, что внизу, к сожалению, потеряны, — усмехнулась Ева. — Спускаться ближе к ядру планеты было ошибкой, но у людей выбор был небольшой. Пока на поверхности бушевали вирусы, монстры из башен, лаборатории, работающие в автоматическом режиме штамповали тела воинов и монстров разных категорий… даже были тринадцатой категории. В итоге мутанты поверхности стали легендарными чудовищами, а мутантов, что остались после нас, теперь называют богами. И поэтому люди в то время уходили к ядру.

— Кто такие проклятые?

— Это объекты Ц, от третьей до девятой категории.

— Ева, — устало проговорил я. — Вашей цивилизации нет, людей, в твоем понимании, также больше нет. Секреты хранить не для кого.

— А ты вскрой одного из, как ты их в своем разуме называешь, одаренных, владеющих силой, — оскалилась Ева, продемонстрировав клыки. Ее губы и нос на мгновение изменили форму, и передо мной мелькнул образ оскаленного зверя, металлического зверя. — Увидишь множество интересных нейронных связей, и тогда ты поймешь, что людей больше нет. Многие сильные одарённые являются потомками объектов из лабораторий.

— В тебе самой-то сколько осталось от человека?

— Нисколько,

— Что ж, следующий вопрос. Почему я и что тебе от меня нужно?

— Там, в зале, тревога, объект Ц, — вновь стала девушкой Ева, убрав свой звериный образ. — Множество мутантов с пулемётами несутся к тебе, а Багдрейн уже печатает себе три копии. И все равно ты их всех убьешь, иного выбора у тебя нет, так что мне ничего от тебя не надо… Ты же объект Ц, как никак, ха-ха-ха!

— Растяни время, это ведь твое пространство. Или ты уже просканировала мой разум и решила вынуть за ненадобностью? В таком случае сканирование разума и было твоей целью?

— Оу, а Калибан у нас не такой уж и тупой, — улыбнулась мне Ева знакомой улыбкой. — Я тебе нужна намного больше, чем ты мне, хотя…

— Будешь торговаться и шантажировать? — взглянул я на нож, что торчал из маленькой копии Багдрейна у стола.

— Хм? Ты что, не узнал улыбку своего рыжеволосого нестабильного объекта Си? — усмехнулась Ева. — Рина обидится, когда узнает. Мне нет необходимости ни торговаться, ни шантажировать тебя. Убить меня ты не сможешь, пока Багдрейн занял печатные аппараты всех уровней. Я есть вся эта пирамида, ха-ха-ха!

— И что смешного? — усмехнулся я, смотря на свои руки, которые начали увеличиваться в размерах. Я протянул свою лапу к бокалу с вином и одним глотком выпил его. — И вино у вас дерьмовое. Ну что, Ева, будем силой меряться?

Я положил бокал в ладонь с чашкой с кофе и сжал в кулак, боль прошлась по всему телом, отрезвляя, и я вновь увеличился в размерах, став самим собой, и тихо прорычал на Еву сверху вниз.

— Ты слишком много говоришь. Что тебе от меня нужно и почему я не должен тебя убивать?

— Ты не сможешь объект Ц, — оскалилась Ева.

— Я буду очень старательным в своих попытках.

— Хорошо, слушай меня внимательно. Ты мне не нужен, я Ева и мне нужен лишь мой Адам. Когда приготовления закончатся, я смогу начать возвращение утерянного человечества к жизни. Таких как я не меньше сотни, и в прошлом одного такого ты уже пробудил. Темный, которого ты освободил в своей первой башне, это Ева еще одного города-государства, и он уже пробуждает свое человечество. Багдрейна ты уже видел, он туп, но способен уничтожить всех твоих любимых мутантов. Можешь ничего не делать, мне безразлично твое существо. От тебя мне была нужна информация, и я ее получила. Ты ничего не сможешь сделать, ни помешать, ни помочь.

— Кто такой Багдрейн?

— Бывший глава города, в чьей башне ты сейчас находишься.

— Кто такой Багдрейн! — рявкнул я изо всех сил и на моей коже начали светиться символы, нанесенные иглой, а пространство задрожало.

— Мой муж.

Тьма вновь объяла меня, и через мгновение я уже был в настоящем пространстве, где под моими ногами уже издохло огромное головоногое существо, которое в попытке решить все проблемы увеличило себе мозг, позабыв, что огромный ум не убавляет, а лишь прибавляет проблемы.

— Слава Багдрейну! — послышался многоголосый крик позади меня.

— Ой! — жалобно вскрикнула Лия, ударившись об стену, а где-то позади меня заревели двигатели танков.

— Лия, к бою, — тихо проговорил я, вынимая нож из тела Багдрейна. — Тактика как в прошлый раз, ты на моих плечах убираешь самые опасные цели. Надеюсь, стрелы у тебя все также хороши, под стать дочери императора.

— Пока да, — вскарабкиваясь на мои плечи, проговорила бывшая принцесса. — Какова наша задача?

— Убить все живое, — кроваво ухмыльнулся я и из моих легких вырвался поток пламени. Там, в коридорах, в ответ заорали сотни разумных, и я сделал первый шаг. Кровавая бойня только начинается и мне еще только предстоит узнать, что же у Багдрейна значит фраза «существа, годные к бою». Ева говорила, что объект Ц создан для охраны правопорядка, а его разум изловлен в пространстве, о котором она сама мало что знает. Но это разум и душа, а тело объекта Ц шестой категории, создано лишь для одно.

Для

Геноцида.

Глава 17

Башня никогда не была уютным местом, она не рада гостям, а когда на тебя прут тысячи разумных, в едином порыве желающие разорвать на куски, то по коже невольно проходит нервный холодок. Я вновь оказался в башне, и мне вновь предстоит пройти по кровавой дорожке глубоко под землей, мечтая вновь увидеть голубое небо.

— А впрочем, — зло усмехнулся я.

По стенам пирамиды будто пронеслась кровавая буря, то тут, то там оставались кровавые пятна и лужи крови. Кровавые ошметки падали вокруг меня и их количество все увеличивалось.

Бледные мутанты перли нескончаемым потоком, шли в штыковую из-за узких коридоров, к счастью для меня атаковать из пулеметов сразу они не могли. И это было их ошибкой, рукопашный бой всегда быстр, я оторвал голову одному из противников, разорвал пополам тело и шагнул дальше, вновь и вновь повторяя нехитрые действия.

Кровь лилась ручьями, и мне перестало казаться, что я неуязвим. Внезапно пулеметы высекли искры из камней в полутьме и пули начали нестись в меня, алча моей крови. Смерть была близка, она была прямо за моей спиной, но я был уверен, что вновь вырву свою жизнь из её холодных рук.

А знание того, что я не просто какой-то мутант, а объект Ц, которым пугали детей еще тысячи лет назад, немного грело мне душу. Все-таки я усовершенствованный космодесантник и силен не только духом, но и телом, которое выполняло свою функцию идеально, что я и демонстрировал, разрывая на куски очередного бледного мелкого человека, верующего в Багдрейна.

Я проливал реки крови, прорываясь к месту, которое было в этой пирамиде лишь одно, место, где возрождался головоногий нацист. Во мне нет места жалости, я не чувствовал усталости и еще успевал думать во время боя, обрывая жизнь за жизнью пусть и созданных, но все же людей.

У объекта категории Ц было множество задач и функций, как поведала мне Ева и, сражаясь, я мимоходом перерабатывал данную мне информацию.

Все-таки понять себя иногда важнее, чем досконально знать, что происходит вокруг.

Объекты Ц и сейчас печатают и выращивают сотнями где-то в лабораториях башен, но рабочий, полноценный воин получается далеко не из каждого тела. Ценность объекта категории Ц не в теле, а в его разуме. Неизвестный создатель ценил моральные качества воина, а не только совершенство тел.

Тела могут долго созревать в колбах производственных заводов и лабораторий, пока ему ищут интеллект в некоем пространстве или в симуляции жизни.

Ева лишь поверхностно знала о том, как производятся тела категории Ц, а поиск и внедрение разума в тело были даже для нее закрытой информацией.

Не каждый разум может справиться с телом объекта категории Ц, и если объекты Ц залежались в ожидании, их вновь пытаются активировать, внедрив разум. И, если нечего не выходит, вновь проверяют системы автоматического производства, а затем тела просто утилизируют, если подходящий разум так и не был найден в голове объекта Ц. Интересно, сколько же тел выкидывают во время создания одного объекта категории Ц. Сто, тысячу? Сколько лет уходит на создание одного проклятого? Из ныне живущих это никому не известно.

Пока я думал, бой продолжался, я продвинулся по коридору на сто метров и вот в десяти шагах от меня появился гигант, к которому приближаться было опасно даже мне. Его огромные руки с костяными наростами говорили мне о том, что он предназначен для ближнего боя, а лапищи толщиной в мою грудь пугали даже меня.

— Лия! — окрикнул я лучницу на моем огромном плече, на которое Лия встала в полный рост. — Громила справа, в глаз его, пробивной стрелой!

Белая стрела вошла в глаз существа, что ростом было в два раза больше меня, на его голове были также видны костяные наросты, и даже в глаз стрела с нанесенными символами заходила с вспышкой ослепительных искр.

Так вот ты какой, объект Си. Как поведала мне Ева, он опаснее меня в ближнем бою. Жаль, что я не мог взять пулеметы белесых людей, мой палец просто не лез на курок.

А так хотелось ощутить отдачу, но не суждено мне воспользоваться забытой технологией, и поэтому приходилось ловить пули телом и прорываться вперед. Мне пришлось несладко, к какому-то моменту я оказался весь покрыт своей кровью, но порох был слаб, и пули не смогли нанести мне смертельных ран.

Вот двигатель танкетки взревел в коридоре далеко впереди, несясь к нам и давя своих воинов. Видимо, они поняли после первой сотни погибших, что так легко меня не взять.

— Рык! — закричала в панике Лия.

— Заткнулась, — хмуро проговорил я, смотря на гору железа, несущуюся на меня.

Танкетка выстрелила, снаряд понесся на меня и все вокруг в коридоре окутало серым дымом.

А в моей голове пронеслись слова Айно и всплыл его инструктаж всплыл.

— Сконцентрируйся и попытайся ощутить символ смерти, — шептал мне за чашей чая лысый мастер-символист. — Ты почувствуешь позади себя холодное дыхание смерти, она будет дышать в противоположной стороне от знака смерти.

— А как я его почувствую?

— Не знаю, Рык, не знаю. У каждого по-разному, у меня вот холодит ноги, — усмехнулся Айно Молох. — А у моего наставника чесался нос, но если ты не поймешь, то умрешь.

Он говорил это тогда…

А сейчас в меня летел снаряд, и я пытался увидеть знак смерти перед собой, но не мог. Подсказок не было. Но вдруг что-то холодное коснулось моего затылка. Справа на своем затылке я почувствовал нечто, похожее на поцелуй холодными губами.

— Слева, — сообразил я, увидев смутную, полупрозрачную линию, отдаленно похожую на иероглиф смерти.

Рука сама метнулась вперед, врезавшись в этот символ напротив моего сердца. Удар в руку был очень мощным, но пальцы сжались и горячий снаряд оказался в моей ладони.

— Ух-х-х-х! — выдохнула Лия на моем плече.

Я тут же метнул снаряд вперед, и фугасный снаряд взорвался, ударившись о корпус танка.

— Лия, позади меня, в пешем порядке! — проорал я, несясь вперед,

Я активировал символ силы, и мои ладони ударились о корпус танкетки, которая в ширину занимала весь коридор. Я оттолкнулся ногами от земли и вместе с танкеткой понесся по коридорам, сминая все на своем пути. Под ногами противно зачавкали тела разорванных на куски искусственных людей, а через сто шагов мы начали спускаться в подвалы. Я приподнял танкетку и, как мог, заблокировал ею выход позади себя. Затем, прикоснувшись к пирамиде, я воззвал к силе земли. Ее было очень мало в материале пирамиды, но все же она была.

Коридор за моей спиной вместе с танкеткой сжался до роста Лии, а искусственные люди оказались заперты за моей спиной. Внизу же, как подсказывала мне магия крови, было совсем немного живых организмов.

— Теперь будет поспокойней, — тихо проговорил я, активируя символ ускоренной регенерации. Из меня тут же начали сыпаться свинцовые пули, выскальзывая из кожи.

— Вот, попей, — протянула мне флягу Лия, моя была пуста — ее пробили пули. — Ты потерял много крови.

— Знаю, — проговорил я, осушив флягу. — Но и это не смертельно, все же я объект Ц.

— Ты с кем-то говорил там, у трупа огромного мозга?

— Да, с той, что, возможно, будет нашим союзником.

— Ты ей веришь?

— Нет, — проговорил я, возвращая пустую флягу, и мы двинулись вниз.

И правда, доверять Еве я не собираюсь, но выбор у меня небольшой. Насчет живучести Ева была права, мне можно вынуть сердце и я буду еще около двух минут боеспособен. Убить меня в голову можно лишь через глаза, как и объекта Си, но в случае критического ранения мое тело перейдет в стадию бешеной курицы без головы и будет пытаться убить как можно больше врагов. Или союзников.

Рассказала мне Ева и о более интимных вещах. Создатели не хотели создавать идеального, но бесплодного воина, наличие семьи неплохо привязывает объекта Ц, также его дети будут приятным бонусом для армии. Дети не смогут наследовать многие особенности моего организма, такие как более крепкие кости, сердце, мозг с расширенными нервными каналами и гарантированную одаренность к нескольким стихиям. Но зато родить от меня сможет чуть ли не каменная статуя. В подробности я не вникал, но я чуть ли не лекарство от бесплодия.

Коридор начал расширяться, и мы, наконец, оказались в огромной зале, где работали сотни машин, ездящие по потолку и опускающие свои щупальца в тысячи огромных аквариумов, где покоились десятки разновидностей модифицированных людей.

— Так, нам нужен десятый блок, — тихо проговорил я.

— Ты понимаешь эти цифры? — указала Лия на одну из табличек, на которых сложно было что-то прочитать. — Я ничего не могу разобрать.

— Нет, но она сказала, что там будет страшно вонять, — тихо проговорил я, замерев на месте. — Лия, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать?

— Нет, — утвердительно проговорила Лия.

— Ах ты мерзкая принцесса! Я же тебе сейчас руки оторву! — прокричал я, слыша, как к нам приближается нечто огромное. — Лия, с-сука! Ты же, гребаная принцесса, ранена!

— Я не… — Лия не успела договорить, а я уже схватил ее, положил на пол и своим ножом разрезал ее легкий доспех. — Командор, это легкое ранение!

— Заткнулась! — прорычал я, смотря на рану Оком Крови и видя, что пробита печень. Из-за своей крови, растекшейся по телу, я не учуял, что Лия позади меня идет из последних сил, а с ее штанов на пол капает кровь. — И какого ты протянула мне фляжку⁈ Сейчас именно тебе нужна вода!

— Я…− начала говорить Лия, но я коротким ударом в лоб вырубил ее.

Нечто явно когтистое уже приближалось. Я слышал, как из пола, похожего на бетон, высекают искры металлические когти, как работают электрические моторы в модифицированном мутанте. Он уже знает, где мы, системы безопасности сработали, не привлекая мое внимание, а предо мной сейчас стояла иная задача. Аккуратно вытащить пулю перед активацией символа регенерации и найти воду, много воды, Лия не я, она так легко потери большого количество крови не перенесет.

Все инструменты были, конечно же, у Лии. Я не думаю о таких вещах, как бинты для ран, я все операции со своим телом легко проводил руками и ножом.

Рана была серьезной, но символ, нанесенный моей кровью на живот принцессы, ее спасет, дело осталось за главным, найти воду.

— Ну хорошо, — выдохнул я, перерезая себе вены на правой руке и залив рот Лии густой кровью, энергии в моей крови было даже слишком много, поэтому Лия мгновенно открыла глаза.

— Тихо! — проговорил я пытающейся что-то сказать Лие, чувствуя, как меня словно поцеловали над глазом ледяные губы. Я действовал не глядя и время словно остановило свой ход…

Удар с разворота огнем влево, а затем рывок вперед и я уже рву руками могучую металлическую тварь. Пальцы на ощупь нашли стыки металлических листов и вот я уже добрался до чего-то живого, и тут же в мою голову вцепилась пасть твари, пытаясь меня прикончить, но я все же успел первым и вырвал сердце с частью механики и гидравлики.

Пятиметровая тварь легла на бетон, ее металлическая голова была искорежена моими кулаками. Мне было больно, но иного выбора не было. Схватив голову противника, я разломал огромный череп, где покоился огромный мозг.

— Мутант! — из динамиков откуда-то изнутри твари донесся голос Багдрейна и я раздавил огромный мозг, из-за которого металлический монстр был так слаб.

Взяв ослабленную Лию на руки, я направился к помещению огромной пещеры, что было заставлено колбами с мутной жижей. Здесь царил зловонный запах. Найти шланг с водой было несложно, но меня будто отталкивало от этого шланга, а напитанная силой земли рука и вовсе не хотела его касаться.

Мы вдвоем долго пили, жадно, с тревогой прислушиваясь шорохам. Я слышал как внизу, под нами, бродят сотни огромных тварей, а где-то снаружи работают молотами мелкие искусственные людишки.

— Что ж, дело осталось за малым, — тихо проговорил я Лие, наконец пришедшей в себя и уже готовой к бою.

Немного побродив по вонючему помещению, залитому слизью, мы обнаружили ржавую дверь и вошли, еле дыша. В небольшой комнате я увидел покрытую слизью металлическую колбу, что была опутана цепями. На колбе виднелось множество следов от взрывов, но колба смогла выдержать, оставив на своей металлической поверхности лишь небольшие царапины.

— Ты уверен? — устало спросила Лия.

— А у нас есть выбор? — ухмыльнулся я, взявшись за цепи и начиная рвать звенья. — Багдрейн имеет около сотни лабораторий, где может вновь и вновь создавать себя, а снаружи нас ждут сотни тысяч вооруженных искусственных людей.

— Ты можешь их…

— Не могу, Лия, не могу! — прорычал я. — Я хорош в убийстве, очень хорош, но не настолько. В коридоре были лишь две-три палки-стрелялки, их называют пулеметами. Это они тебя ранили. И нам очень повезло, что больше таких штук не смогло просунуться сквозь горы пушечного мяса.

— Но ты…

— Смог справиться с сотней, да. Но в итоге ты была ранена, а я потерял много крови, — пробормотал я. Очищая от слизи металлическую колбу, я нашел панель с сотней кнопок. Пора вводить код разблокировки. — Я не бог, я просто сдохну от потери крови либо меня завалят трупами. У меня нет ни брони, ни оружия, что предполагались для космодесантника.

— Космо… Что?

— Не важно, Лия, сейчас это не важно.

Я начал вводить код, оставляя кровавые отпечатки. В колбе точно что-то было, и оно оживало с каждой правильной нажатой кнопкой.

Наконец капсула с диким визгом открылась. Изготовленная по невообразимым для меня технологиям, ей было плевать на время.

— Безликая статуя, — удивленно проговорила Лия — Серебряная. Думаешь, она живая?

— Ах-х-х-х! — вдруг вдохнула серебряная статуя без одежды и лишь отдаленно похожая на человека. Но прошло мгновение и статуя начала изменяться, на голове появились волосы, но как только дело дошло до груди, Ева заговорила. — Объект Ц, отвернись, мутант, ты тоже.

Мы с принцессой переглянулись и все же отвернулись. Я попробовал проследить за существом магией крови, но это оказалось бесполезно. В Еве нет ни крови, ни сердца, она вся металлическая, и потому мне пришлось следить за ней стихией земли, по вибрациям.

— Багдре-е-е-ейн? — будто бы из каждого угла зазвучал мелодичный голос. — Я пришла и захватила систему безопасности, милый!

— АААААААА! — дикий крик страха и отчаяния, прокричавший из тысячи глоток, содрогнул пирамиду. — Он все же выпустил её!

Затем наступила полная тишина, и мы с принцессой обернулись. Из слизи Ева сделала себе платье, черное, и посмотрела на нас с улыбкой.

— А вдруг она зло? — тихо проговорила мне Лия, на что я лишь усмехнулся.

— Что значит «вдруг»? — улыбнулся я Лие.

— Калибан, Принцесса, теперь я могу вам представиться, — улыбнулась Ева.− Я правительница давно ушедшей империи… А впрочем, неважно. Ну что, предлагаю пройтись со мной, Лия, я расскажу, почему вашей империи лучше со мной дружить, а ты, объект Ц, можешь составить нам компанию, но это не обязательно.

— Адама пойдем будить?

— Сперва мне нужно прибить Багдрейна, а уже затем я займусь Адамом, — усмехнулась Ева. — И можете не беспокоиться, захват империи мне не интересен. Сейчас мне нужно перенести цифровые разумы моих граждан в новые тела, если, конечно, я найду сограждан в цифровом мире, достойных этого.

— А ты не думаешь, что сначала нужно договориться с нами и пообещать что-то империи ради мира? — натянула лук Лия.

— Бесполезно. Знаете ли вы, что помогало человечеству выжить в мои времена?

— Верность слову? — поднял я бровь.

— Сила, — выдохнула Лия.

— Баланс, господа туземцы, баланс. Вот этот, — указала на меня Ева. — С помощью администраторов, вы их еще называете Мехмедами, активировал одного из пробуждающих. Думаю, это не человек, а программа с правом доступа, такой же, как и Багдрейн, но с небольшими изменениями. И, как я подозреваю, предательство Махшуда и пленение Арии это все рука манипуляций именно того пробужденного существа. Теперь мне нужно с ними разобраться, а затем взяться за лунную программу.

— Сколько твоих сограждан находится в этой башне?

— Десяток в лучшем случае, — Ева направилась к коридорам и мы с Лией последовали за ней. — К сожалению, не все лаборатории делали вирусы физические. Был и цифровой, Рык, потому мое пробуждение затянулось. Согласно плану я должна была очнуться около восьми тысяч лет назад, так что многие граждане в цифровом мире уже давно сошли с ума, как, например…

Ева указала в сторону огромного коридора. Оттуда на нас выехал гигантский, местами ржавый монструозный танк. Он сопротивлялся, но не мог не ехать к нам, давя на своем пути стеклянные колбы, в которых росли искусственные существа, похожие на людей.

— Не сопротивляйся, — засмеялась Ева — Я во плоти, и теперь у тебя нет и шанса.

— Мразь, ты встроила контуры управления даже в меня. Как ты посмела вмешиваться в мой код! — прохрипел динамик на танке. — Ты мне больше не жена!

— Прости, милый, но, что бы ты ни говорил, я твоя жена и останусь ею на всю жизнь. И знаешь, ты будешь мучиться вечность, — угрожающе проговорила Ева, идя к танку. Затем она запрыгнула на гусеницу и повернулась к нам, улыбаясь. — Вы так и будете там стоять? Или поедите с нами?

Танк несся по коридорам пирамиды, безжалостно давя замерших на месте недолюдей. Лия держалась за меня, я словно прилип к броне танка, а Ева задумчиво сидела на дуле танка и болтала ногами, на которых постепенно отрастала кожа. Наконец мы достигли пещер, и шум от гусениц и ревущего двигателя стал тише.

— Вам их не жалко? — тихо проговорила Лия после того, как мы раздавили танком еще одну группу людей.

— Жалко? Их? Вы, Лия, какая-то не правильная принцесса, — обворожительно улыбнулась Ева, рассматривая кожу на своей руке и стальную туфельку. На танке теперь отсутствовал кусок металла, который поглотило её тело, произведя металлическую туфлю на высоком каблуке.

— У данных объектов цикл жизни от двух недель до трех с половиной месяцев, — грустно проговорила Ева. — И они мне больше не нужны. Они всё равно умрут, принцесса. Они слуги Багдрейна, и он отдал им приказ уничтожить вас и меня. Я не могу отменить приказ, лишь выключить их.

— А затем переработать в биомассу, — тихо проговорил я.

— Нет, ты ошибся, — улыбнулась мне Ева. — Я их похороню. Мне нужны поля, на которых у меня будет огород.

— Зачем?

— Хочу огород, — проговорила Ева, теперь выглядящая как совершенно обыкновенная внешне женщина в слишком откровенном для этого мира платье на бретельках. Но на ее груди еще оставался металл, похожий на серебро. — Багдрейн, не сопротивляйся, езжай уже быстрее. Все равно скоро ты умрешь.

— Тва-а-а-а-а-а… — прорычали динамики на танке, но мы все же ускорились.

Не знаю, сколько мы ехали, наверное, около часа, и на своем пути видели пять пирамид, что были больше чем та, в которой жил Багдрейн. Искусственных людей здесь было не меньше ста тысяч, за свой недолгий цикл жизни они отстроили и очистили все древние проходы.

Когда мы добрались до пирамиды из того же металла, что и та капсула, в которой хранилась Ева, танк остановился.

— Багдрейн, давай ко входу, — постучала ножкой Ева по броне танка.

— Убей-й-й-й-й-й-й.

— Отключить динамики, — печально вздохнула Ева. — А я тебе говорила, чертов нацист, нечего носом воротить. Если уж мы даже тогда были мутантами, по сравнению с теми, кто жил за несколько веков до нас…

Танк въехал в ворота и остановился возле пирамиды. Ева спрыгнула с танка и посмотрела на меня, а затем на Лию.

— Ну так что, убивать меня будете или нет?

— Я, как представительница взора императора, лишь наблюдаю, Калибан же молчит, а это значит, что либо ты не опасна, либо он под твоим контролем, — строго, с лязганьем в голосе ответила Лия, затем сорвала со своей шеи медальон и показала Еве. — Если я посчитаю, что ты опасна, медальон убьёт все живое на дни пути вокруг, вне зависимости от того, что ты будешь делать.

— Лия? А как же рана? Если бы ты умерла, то что бы было с медальоном… — начал я говорить, но Лия перебила меня.

— Командор, я все равно бы не умерла, это вы меня вырубили ударом, — осуждающе посмотрела на меня Лия. — Но я понимаю, у вас нет защиты, которая полагается дочери моего отца. С той раной я прожила бы еще пару дней.

— Твою ж! — выругался я и посмотрел на Еву, которая уже схватила появившийся в пустом пространстве, словно из ниоткуда, кабель. — Рассказывай, Ева, свои планы на жизнь. Ты слышала принцессу.

— А что тут рассказывать? — воткнула в танк кабель Ева. — Я делаю Адама, затем выясняю, почему происходит пробуждение и что натворил твой, как его там, Темный, в той башне. Если что-то в нем сбоит — уничтожу. Затем я переподчиню администраторов, то есть Мехмедов, разведу огород и начну изучать, что сталось от моих подданных в цифровом мире. Правда, сомневаюсь я, что они еще не сошли с ума. На все это у меня уйдет около трех сотен лет… Ах да, чуть не забыла, еще я схожу на ваши похороны.

— Хорошо, тогда скажи мне, почему ты в отличие от остальных законсервированных людей не сошла с ума?

— У меня комплектующие из старого мира, самые дорогие и надежные, а вот Багдрейн напихал в себя самые лучшие, порой не задумываясь об их минусах, за что и поплатился.

— Я не чувствую к тебе ненависти, не опасаюсь и даже немного доверяю, это меня пугает.

— Ты объект категории Ц, ты чувствуешь ложь, а я тебе не вру с самой первой нашей встречи.

— Кто такой Адам и что ты собираешься сделать, чтобы тебе поверил отец Лии? Император наверняка посчитает тебя угрозой…

— Секундочку, — отмахнулась от меня Ева, а из пола пирамиды поднялся металлический контейнер… Нет, колба, подобная той, из которой вышла Ева. — На все вопросы ты уже и сам знаешь ответы, но я дам тебе подсказку. Полюбуйся мной, — произнесла Ева и предстала передо мной во всей красе, будто пытаясь соблазнить.

— Эм-м.

— Ну, как тебе мое платье? — не унималась Ева.

— У меня нижнее белье больше прикрывает, чем твое платье, — фыркнула Лия.

— Я не-е-е-е-е, — задумался я, но вдруг все стало ясно. — Адам будет таким же?

— Да, — усмехнулась Ева. — И ты мне еще поможешь, Адама надо контролировать и ограничивать, иначе он станет Багдрейном.

— Командор? — непонимающе посмотрела на меня принцесса.

— Лия, у нашей знакомой появилось сердце и…

— Клятва на крови, — прошептала Лия

А в это время, наконец, открылась капсула, внутри которой оказался худой мужчина лет сорока, абсолютно голый.

— Отвернулись! — скомандовала Ева, и мы ей подчинились.

За нашими спинами раздался звук рвущейся ткани.

— Какой в этом смысл, какой смысл? — раздался тихий мужской шепот.

— А такой, что как только ты освободишься от человеческих ограничений, — грозно проговорила Ева. — В том числе и от моральных, то ты перестанешь быть человеком, Адам.

— Но я столько всего изучил, — прошептал мужчина в набедренной повязке, идя к танку, в котором был заключен мозг чудовища. — Столько дивных изобретений по восстановлению человечества…

— Адам, тебе напомнить, что ты сотворил, когда в прошлый раз начал творить, увеличив себе мозг? — строго проговорила Ева. — И даже сейчас ты не вспоминаешь, что был нацистом? Чем тебе не понравилась вот эта девушка?

Мужчина смотрел на Лию, своими голубыми глазами.

— Я не знаю, но ее строение меня смущает.

— Оно так важно? Адам, ее строение после нескольких тысячелетий так важно?

— Я… Я не знаю, — тихо проговорил мужчина. — Не называй меня Адамом, я Багдрейн.

— Багдрейн был богом. Бог умер. Да здравствует Адам, муж Евы, — холодно проговорила Ева. — Калибан, пора принимать клятвы, Принцесса Лия, вы будете свидетелем, но помните, у нас будет широкая автономия, а тонкости мы обсудим уже с вашим отцом у меня в гостях.

— Но…− начала возмущаться Лия.

— Никаких но! — сказала Ева таким голосом, что спорить с ней не захотел даже я. — Калибан, клятва.

— Клятва так клятва, — усмехнулся я, доставая нож. — Но после я хочу знать обо всём!

— Идёт, клятву на ограничение его научных изысканий, — ткнула в мужа Ева пальцем. — Примем первой. И не вздумай юлить, Калибан Рык объект Ц, я просканировала твой мозг, меня не обманешь!

Слова, их всегда так много, но, когда нужно включить их в клятву на крови, слов становится мало. Когда Багдрейн принес клятву, я вновь почувствовал приближение нового мира. Он скоро придет, не та утерянная цивилизация, а совершенно новая, и эти два странных существа, станут основой нового мира. Им нужны будут тысячи последователей, чтобы этот мир вышел из цикла многих других. Технологический мир, мир меча и магии, мир лишь меча, а затем вновь технологический. Этот же мир, хочет стать чем-то иным, миром нового порядка, и все это будет происходить очень тяжело. Но начало положено, и я уже чувствую дыхание нового мира…

Глава 18

Время течет непрерывно и движется так быстро, что иногда все будто смешивается в одно событие, ведь одно событие сменяет другое с неведомой скоростью. Вот я прощаюсь с Евой и Багдрейном, принимаю простенькие клятвы на основе магии крови о том, что они не нападут на нашу империю, но имеют право защищаться. По улыбке Евы я понял, что они не будут нападать только на наше государство. А вот тем государствам, которые сотрудничают с «неправильными» Мехмедами и Евами, стоит приготовиться. Багдрейн безумен, но не опасен, а вот она… Я буквально чувствовал звериными инстинктами, что с Евой нужно быть крайне осторожным. Также в будущем для меня жизненно необходимо узнать её настоящее имя.

А тем временем Лия при первой же возможности отдала безжалостный приказ войскам любой ценой уничтожить все, что попытается пройти периметр проклятого города, новых владений Древних существ.

Лия не скрывала, что уничтожение Евы и Багдрейна, по её мнению, будет самым правильным выбором, но все же она переживала за солдат имперской армии. Правда, переживала она лишь за то, как они умрут, с честью или без, но выполнив приказ.

Она стальная леди, которой не быть принцессой, и вот эту спесь придется ее будущему мужу выбивать стальной кувалдой… Хотя нет. Никто из живущих мужчин не справится с этой задачей, такие еще не рождены. Ее с детства готовили в школе жизни, которая закалялась веками. Но я могу помочь подготовить место, куда нужно бить кувалдой.

— Поживем — увидим, — подумал я и усмехнулся.

А затем прокричал в колодец бездны о том, что надо понизить уровень радиации на поверхности. В ответ меня послала Ева в пешее путешествие к императору, а Багдрейн добавил, что через сто условных единиц времени решит эту проблему. Осталось лишь выяснить, сдержит ли он свое слово и что вообще означают эти загадочные сто временных условных единиц.

И, казалось бы, все проблемы решены, но, как оказалось, мои проблемы лишь начинались.

Прибытие в императорский дворец было быстрым, а доклад императору проходил напряжённо. В мою шею, как и в спину, упирались лезвия отравленных копий, а личная охрана императора ждала, что я совершу ошибку.

И тогда они, наконец, убьют опасный объект, который их постоянно нервирует, ведь тот, кто мог меня легко победить, Багровый Айно Молох, нынче отсутствует. А если я нахожусь под контролем врага, то в тронном зале в любой момент может начаться знатное рубилово, в котором те самые телохранители, что держат копья, несомненно умрут в моих жарких объятиях. Но на их счастье я не нахожусь под контролем ни Евы, ни императора, ни кого бы то ни было.

Доклад с уточняющими вопросами при присутствии всех высших чиновников императорской канцелярии я зачитал трижды, сухой, без подробностей, и все так, что понять истинную суть того, что произошло в бездне, могла лишь Лия. Я ответил на каждый вопрос высших чиновников, в то время как император, сидя на своем троне из кристалла, напряженно смотрел на меня, не проронив ни единого слова.

И я мог его понять, империя коснулась той грани, где надо было сделать выбор, сотрудничать или нет, от этого выбора зависит судьба миллионов и мнение Лии не поможет.

Да и он явно читал меня как книгу и прекрасно понимал, что мой доклад о страшных боях и полном уничтожении живых сил противника важен, но лишь отчасти. Про двух высших древних одаренных, Еву и Багдрейна, я упоминал, немного, но и этого было достаточно, чтобы воображение чиновников достигло новых высот.

О себе же я умолчал, стараясь не афишировать тайну своего создания. Как молчала и Лия, не касаясь этой темы, дворцовые же чиновники были возбуждены новостями. Ведь Ева явно в скором времени появится во дворце.

Получение строгих выговоров при дворцовых чиновниках сменили многочасовые разговоры наедине с императором после того как отпустили чиновников. Но сначала последовал небольшой избирательный допрос при артефактах. Объяснения о том, что дадут технологии империи и миру, были основной темой и, конечно же, мы с императором коснулись моей судьбы и моего прошлого. Так же Император интересовался, почему во время принятия клятвы крови я не попытался Багдрейна и Еву сделать рабами.

Пришлось объяснить, что с такими существами нужно быть осторожными, и лучше послать к ним не убийц, а помощников, которые будут следить, чтобы Багдрейн не произвел вирус, а Ева не захватила этот мир.

Лучше дружить с ними, но все же вот такие медальоны, как у Лии, созданные для уничтожения всего живого в округе, надо держать поближе к Еве. Багдрейн не так опасен, он немного безумен и это его главная слабость. А Ева… Она уже была руководителем, и если и будет бороться за власть, то чиновникам можно спать спокойно, на должность какого-нибудь казначея она точно не будет претендовать. Тем более, сегодня я учуял в тронном зале новый запах. Так пахла страсть, а это значит, что одна моя знакомая явно была в тронном зале недавно и стояла подле трона, ровно на том же месте, что и я. Джанко, монстр, прекрасный внешне, все же приняла приглашение и посетила императора с переговорами о судьбе монстров в империи. Но меня это касалось лишь косвенно…

— Императрица Ева. Звучит ведь? — улыбнулся я.

— Не звучит, — угрюмо проговорил император. — Совсем не звучит, Калибан. Думаю, теперь ты можешь вернуться в свое Родовое Поместье.

— Благодарю вас.

— Калибан, у тебя семь дней на отдых, — пристально посмотрев на Лию, проговорил император. — А у принцессы отдыха не будет. Я благодарю вас обоих за службу.

Секундная замешка и я уже шел быстрым шагом прочь из императорского дворца. Ко мне пытались прилипнуть с разговором несколько чиновников, но мастера, скрывающие в тени, остановили их. Эти люди мне нравились. Они четко осознавали, когда стоит допускать, чтобы люди встречались, а когда нет.

На небе сияла серебристая луна, а вокруг царила тишина. Раны под бинтами немного чесались, но все уже почти зажило, и скоро мне придется сменить их на новые. Но это неважно. Сейчас, возвращаясь домой, меня мучил лишь один вопрос, ждут ли меня?

Поместье Калибана стояло на ушах — я вернулся, и в начале меня хотели убить абсолютно все, даже Агау пыталась отдавить мне ноги. Но мое сердце радовалось, меня ждали, ждали любым.

— Как всегда в бинтах! — зло смерила меня взглядом Каори.

— Зато, как и всегда, живой, — усмехнулась Сира.

— Злые вы, — фыркнула на них Рина. — Кушать хочешь?

— Да, — устало проговорил я. — И спать.

Как же хорошо дома, как вкусна здесь еда, и пусть немного шумно, но это не так уж и страшно. Поев, я ушел спать один.

Так я проспал целых три дня, проснувшись утром от того, что меня пинают и толкают

— Скотина! Сволочь! Козе-ел! — Сира пинала меня в левый бок.

— Тварь! Ублюдок! Животное! — пинала меня в правый бок разъяренная Рина. — Просыпайся, тварь!

— Что происходи…− Начало было подниматься я, как вдруг меня схватили за ухо, а под горло скользнуло лезвие незнакомого мне ножа.

— Когда ты ее трахнул? — зло пророкотала Кирсана. — Слышишь меня⁈ Когда ты её трахнул, животное⁈

— Кого?

— Ты знаешь! Повторяю! — лезвие слегка прорезало кожу на горле. — Когда ты её трахнул, животное?

Когда я попытался встать на мои плечи упали две девушки.

— Говори!

— Кого?

— Лию!

— Йаааа? — выдохнул я испуганно.

— Значит, не Лию, — успокоилась на мгновение Кирсана. — Не поняла, если не Лия, то кто?

— Есть еще кто-то?− Удивилась Рина

— Кто она! — оскалилась Кирсана, не убирая нож.

— Не скажу.

— Когда это было⁈ — воскликнула Рина

— Задолго до намерения о свадьбе со мной? — настаивала Кирсана.

— Может, с этим разберемся позже? — вдруг перехватило инициативу Сира. — Почему Лия вся в слезах и с вещами пришла и сказала, что собирается у нас жить?

— Внутреннее дело императорской семьи, — тихо проговорил я, а от моего горла, наконец, убрали нож.

В моей спальне на несколько мгновений воцарилась тишина, Кирсана с Риной внезапно пропали, оставив меня лишь наедине с Сирой.

— Ты нас разозлил, — тихо проговорила Сира, заплетая косу и посматривая на меня с огоньком в глазах. — Не изменяй нам больше, особенно, если в этой измене просматривается гниль…

— Лия последняя девушка, которую я бы…

— Калибан, она девушка и этого достаточно. Ты больше животное, Рык, чем человек, ты мужчина, — оборвала меня на полуслове Сира. — Рык, ты уже не принадлежишь себе, сейчас ты принадлежишь Кирсане, потом будешь принадлежать и Рине, ну а затем… Ты не думаешь, что трех женщин и одной главы клана Райдзин хватит в твоей жизни?

— А у меня есть выбор? — спросил я, а где-то издалека в поместье донесся голос Кирсаны.

— Надо было тебе горло перерезать!

— Поздно, девочки, думать об этом. Калибан, не зли нас, — криво улыбнулась мне Сира. — Пойдем, Лия уже заждалась.

Утро у меня точно не задалось, раны зажили, но вот голова гудела. Я с трудом накинул на себя белое кимоно, а подвязать его мне помогла Сира, которую моя нагота точно не смущала. Эх, как же было неохота выныривать из полутьмы спальни на террасу, где за столиком сидела Лия. Её сердце билось невпопад — опять что-то случилось, а мне так лень… Надо с этими женщинами разобраться, поговорить, успокоить, а то они что-то нервные, сложно с ними. Прибить нельзя, любить. Или все же прибить?

— Что случилось, Лия? — спросил я, падая на каменный пол, специально сделанный под меня, чтобы не менять деревянный пол в пятый раз.

— Ничего, — вздохнула Лия, сидя в своей кожаной броне за маленьким столиком и потягивая чай из глиняной чаши.

— Она врет, — пронесся по утреннему ветерку голос Исау.

— Что случилось? — нахмурился я, а Сира аккуратно села у столика и налила в мою медную чашу ароматный чай не хуже, а то и лучше императорского.

— Она уже три дня закатывает скандал за скандалом Самому, — снова донесся из тени голос Исау. — Меня попросили присмотреть за ней.

— Да что случилось⁈

— Ты помнишь приказ на императорском столе? — тихо проговорила Лия.

— Какой приказ? — ответил вопросом на вопрос я, потерев свое горло.

— И ты с ним заодно! — вдруг закричала принцесса. — Предатель!

Мгновение, всего лишь мгновение, я моргнул, а поместье тряхнуло, и моя лысая голова вспыхнула синим огнем.

— А ну успокоились! — рявкнул я, и из тени угла вынырнула Исау. Ее просто вытолкнула тьма из укрытия, а в поместье повисла тишина. — Лия! Я спал три дня! Мои три жены чуть не перерезали мне глотку, подумав, что я переспал с тобой! Может, ты наконец соберешься с мыслями и как следует объяснишься⁈

— Вообще-то жена пока только одна! — донёсся из поместья возмущенный голос Кирсаны.

— Я с тобой⁈ — расширила глаза Лия.

— Позакрывали рты! — воскликнула Сира. — Лия, мы тут немного… Кхм, семейные истерики немного вышли из-под контроля, что у тебя случилось?

— Отец говорит, что приказа о моем отречении не было! — на глазах принцессы навернулись слезы, и она указала на меня рукой. — А он видел приказ, что отец отказывается от дочери! Он был подписан!

— Видел, — кивнул головой я. — Но ваше величество, Принцесса Лия, если ваш прекрасный и наимудрейший отец говорит, что чего-то не было, то этого не было.

Лия сузила свои голубые глаза, смотря на меня, и тяжело вздохнула.

— Зря не зарезали, — проговорила Сире Лия, а затем добавила для Исау. — Твой названный брат меня бесит.

— Потому и не зарезали, — ухмыльнулась Сира, а Исау рассмеялась и подошла к дверям.

— А кто кроме него будет бесить? — проговорила Исау, открывая двери, в которых промелькнул рыжий волос. — И он похож на Агау. Прибить бы, да только жалко.

— Но я прав, принцесса Лия, — я пожал плечами и отпил из медной чаши. — Вы помогли мне на ответственном задании во благо империи. Ваш отец по услышанному докладу от вас о моей ненадежности как объекта Ц, но все же моей полезности как боевой единицы, решил, что вы ценнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Но я бесполезная Лия, так все говорят! — воскликнула принцесса.

— Вероятно ваш отец иного мнения, но давайте, принцесса Лия, перейдем к делу, — я снова отпил из медной чаши глоток чая и решил позволить себе секунду гнева. Чаша мгновенно превратилась в маленький ком в моей ладони. — Ты какого хрена сюда приперлась⁉ А вы трое! Где мое сладостное пробуждение! Не от лезвия ножа⁉

— Не кричи, мы что-нибудь придумаем.

— Ты мне комнату обещал, — холодно проговорила Лия. — Помнишь?

— Помню?

— Комнату, достойную принцессы? — подняла бровь Сира.

— Чердак, который, я надеюсь, еще остался. Вы же его, истерички, не разнесли еще?

— Госпожа принцесса, у вас есть время до обеда, чтобы привести чердак в жилое состояние своими руками, слуг у нас нет, — тихо проговорила Сира. — И поторопитесь, пока мы с подругами не успели разнести чердак. Чувствую, день будет жарким.

— Подруги?

— Иди спать уже, в своем каменном саду, — отмахнулась от меня Сира. — Там будет тихо, обещаю.

— Кто сунется туда — умрет, — устало проговорил я, бросив комок меди на стол. — Сира, еще раз такое произойдет и…

— Мы уже поняли, переборщили, — повела плечами Сира. — Ревнивые мы, прости.

— И Сиару не вздумайте…

— Она друг рода Калибана, мы ее не тронем, — улыбнулась мне ледяная колдунья. — Да и кто знает о тайнах клана Райдзин кроме меня?

Ох, не понравилась мне эта улыбка, но мне было спокойно на душе, и, поверив ледяной колдунье, я отправился в каменный сад.

— Рык! — окликнула меня Сира. — Ария недавно была в городе, и у неё был заказ.

— Даже не буду спрашивать на кого.

— Мехмедам очень не понравилось то задание, что вы выполнили для императора.

— Сообщи Арии, чтобы сейчас она осталась в империи, и пусть даже не думает уходить за границу, — проговорил я, тяжело вздохнув. — И да, пусть вернет мои ножи!

Вдруг кто-то бесшумно пробежал по крыши поместья и перепрыгнул стену. Никто кроме меня не засек этого, вибрации были минимальны, но стихия земли помогла мне. Я не шутил, когда говорил, что не стоит лезть ко мне в саду камней, и заранее активировал силу земли, одну из сильнейших стихий, которыми я одарен.

— Ножи верни, сука-а-а! — зарычал я изо всех сил, а Сира вместе с Лией взглянула на меня как на идиота. — Что смотрите? Ария вот только что по крыше пробежала!

— Рина, здесь нарушительница, — тихо проговорила Сира, практически шепотом. — Догнать и доставить к нам. Пусть она и подруга, но нарушитель должен быть пойман и наказан. Нас кланы не поймут, и друзья так не посту…

Через мгновение из крыши моего поместья с грохотом вылетело огненно-красное нечто и устремилось вдаль. Огромная дыра в многострадальной крыше около трех ледяных скал выглядела печально.

— Сира, там был чердак, да? — спокойно проговорил я.

— Ага.

— Разберетесь сами? — устало проговорил я.

— Ага, — ошарашено ответила мне Сира, явно не ожидавшая подобного.

Сад камней был моим любимым после спальни местом. Спать я уже не мог, но вот дремать можно бесконечно. Близость стихии земли порой завораживает меня в саду камней. Иногда мне кажется, что еще чуть-чуть и эти камни будут летать. Но сделать это в реальности практически невозможно, но если долго пытаться, может камень и взлетит. Как знать.

— Оу! — донесся совсем рядом знакомый голос. — Неплохо, Калибан, очень неплохо.

— Мастер, у вас что-то случилось? — не открывая глаз, спросил я. — Вас не было при моем докладе императору.

— Это я думал, что с тобой что-то случилось, — тихо проговорил мастер, и я открыл глаза. Все камни весом до десяти килограмм будто плавали в воздухе вокруг меня. — Ты три дня проспал, при отсутствии видимых ранений.

— Голова, мастер, — постучал я пальцем по виску. — Багдрейн бил пси-атакой, бьющей по разуму.

— Ну да, голова это твоя основная проблема, — усмехнулся мастер, держа перед собой коробочку, замотанную в красный шелк.

— Мастер, неужели и вы будете шутить о том, что я глуп?

— Даже и не думал, уж после стольких печатей, пройденных башен… И что скрывать, тебя раз двадцать пытались приворожить, — усмехнулся Айно Молох, и вдруг позади него что-то огненно-красное упало с небес. — Это что было?

— Это Рина, вернулась с добычей, — тихо проговорил я. — Ария, верни ножи!

— Нет! — донёсся до меня голос бывшей хозяйки. — Могу дать попользоваться на семь дней, им у меня больше нравится!

— Весело у тебя тут, — усмехнулся лысый монах-символист в бордовом кимоно.

— Угу, сейчас у меня целая принцесса драит чердак, ну, или то, что от него осталось.

— Как она тебе?

— Мастер, эта девушка со сложной семьей. Отпустил бы её император…

— Не отпустит, ты же знаешь не хуже меня.

— Знаю, — грустно усмехнулся я, смотря, как над нашими головами медленно пролетает камень в полтонны весом. Единение со стихией сильная вещь. — Вот закончится мой контракт, и я покину эту страну, заживу…

— Ха-ха-ха-ха! — разразился смехом Айно Молох. — Ха-хах, рассмешил, заживет он, ха-ха-ха!

Мастер в бордовом кимоно смеялся до слез еще несколько минут, а затем утерся рукавом.

— Я сегодня решил сыграть по-крупному, — усмехнулся Айно, сел напротив и подвинул коробку ближе ко мне, а вокруг нас все также леветировали камни. — Тут последние символы, которые у меня есть. Разомнём мозги?

— С удовольствием, мастер.

Время странная вещь, то оно течет быстро, то останавливает свой ход, то вокруг появляется столько событий, что стремятся вдаль на бешеных скоростях.

Вот я смотрел, как медленно двигается шахматная фигура по доске, но вдруг осознал, что солнце садится за горизонт, а Кирсана зажигает свечу около нас у игровой доски. Вот и ужин со столиком нам принесли, а игра все продолжалась. Затем рядом присела Ария и начала жаловаться на моего ручного монстра. Через какое-то время явился и сам ручной монстр, и уволок за собой весело щебечущую Арию, а игра все шла дальше. Около моих ног постепенно росла горка из свитков с символами и, казалось, им нет конца.

С каждой игрой выиграть становилось все сложнее, но вот последний свиток лежит у игровой доски, а мои белые фигуры уже в пятый десяток раз никак не могут взять верх над черной армией Айно Молохом.

— Шах и Мат! — выдохнул я облачко и поднял свой взор на небо.

В черном небе застыла серебряная холодная луна, в поместье все уже давно спали, а где-то вдали пели птицы, предвещая скорый рассвет.

— Поздравляю, вот мой последний символ, — протянул мне свиток Айно Молох. — Я рад, что успел еще немного помучить тебя в игре.

— Вы почти стали мастером в шахматах, еще чуть-чуть и вы одолеете меня, — коснулся я пальцами свитка.

— У меня нет этого чуть-чуть, Рык, — выдохнул Айно Молох. — Я рад, что мои последние часы прошли в игре. Передай моему другу, что я буду ждать его там, но пусть не спешит. У него еще есть время…

— Айно, — не понимая, что происходит, проговорил я, а монах Бордовый Молох вдруг замер в лунном свете. — Что вы…

Я потянул свиток на себя и он выскользнул из руки старика. Пальцы мастера начали осыпаться на землю, словно были сделаны из песка. Постепенно на моих глазах легенда империи, никем не побежденный Багровый распадался на кучку праха, словно песчаная скала под действием морских волн, на свете серебряной луны.

— Айно, — тихо проговорил я, держа на вытянутой руке свиток и смотря на кучку праха и багровое кимоно на земле с парой золотых сережек.

Он ушел, ушел раньше времени, но ушел так, как он хотел. Не по своей воле, но, по крайней мере, сам выбрал, как уйти. И эта игра оказалась не в шахматы, а в жизнь и смерть. Что, если бы я не смог выиграть этот свиток, что если он бы не ушел?

Поднялся ветер, набежавший с моря, и начал постепенно раздувать прах на земле. Уже через несколько мгновений на земле лежало лишь багровое кимоно. И я, молчаливо сидевший у шахматной доски с протянутой рукой со свитком, смотревший на кимоно. Смотревший на место, где совсем недавно стоял человек, легенда, чудовище, которым пугали врагов империи, мой друг и враг. Мой учитель, наставник и надзиратель. Он ушел. Ушел Айно Молох. В лучшие миры, я уверен в этом.

Глава 19

Утро не могло быть радостным, оно просто не могло быть таким, ведь Багровый ушел в лучшие миры.

И никогда ранее мое поместье не вмещало столько людей. Повсюду сновали телохранители императора, я и девушки в парадных одеждах сидели в саду камней. Этим утром весь город уже гудел, словно встревоженное осиное гнездо. Все знали, кто вышел из своего дворца в окружении закованных в сталь полков личной охраны. В небе летали мастера воздуха, смотря за тем, чтобы ни одна ранняя пташка не пролетела рядом. Отравленные птицы уже использовались в истории империи, и, к сожалению, не раз.

Армия оцепила весь район, и если кто-либо посмеет хотя бы выйти на улицу, умрет, исключение было сделано лишь для моих домашних.

Император никогда просто так не выходил в город, выход из дворца еще ни разу не проходил без последствий, поэтому в нашем районе было объявлено военное положение в связи с прибытием императора.

А нам, как немногим счастливчикам, было разрешено увидеть то, о чем наверняка никто и не догадывался, и даже не предполагал что такое в принципе возможно.

Император умел плакать. Он не лил слезы, когда убивал своего брата и лишь немного опечалился, когда в одной из войн сгинули двести тысяч воинов. Вместе со мной он жарил в сковороде голову собственного сына и смеялся над этим, попивая вино. И не проронил он тогда ни единой слезы, но сейчас в своем золотом кимоно, усеянном тысячами драгоценных камней, в туфлях из жемчуга и короне из алого рубина он стоял на коленях на грязном песке у багрового кимоно, в складках которого еще осталась пара горстей праха его друга. По щекам императора текли слезы, что одна за другой соскальзывали с его молчаливого лица и капали на бордовое кимоно. Он не мог сдержаться, и ему было плевать, что мы видим его в таком состоянии. Если Айно Молох был прав, император был его другом.

И возможно, только возможно, сам Багровый был для императора одним из тех, кого у правителей обычно не бывает.

— Я отправлял его, — хриплым, но сильным голосом проговорил император, смотря в никуда. — В самые опасные места, на самые невыполнимые задания, где он наверняка должен был мучительно умереть, но иного выбора у меня не было, и Айно выживал вопреки всем ожиданиям. Иногда мне было интересно, какой у него предел, и я посылал его туда, куда никогда не пошлю даже Калибана. Пусть они и похожи, пусть Бордовый и был так же, как и Калибан, проклят.

Император замолчал и, словно по его воле, на небе внезапно начали образоваться тучи, темные, вероятно грозовые.

Император в парадном деянии, стоя на коленях у Багрового кимоно с серыми остатками праха на складках, посмотрел на меня.

— Он не провалил ни единого задания… А впрочем, было одно. На заре нашей дружбы, когда не убил меня. И всего один раз я переживал за него, когда совсем недавно отправил за Калибаном, — усмехнулся император. — Нет, он не мог проиграть, но в последнее время он ослаб, и Калибан, попавшись под иллюзии, мог смертельно его ранить. Но видели бы вы его в первый день нашего знакомства, в его пике, когда он пришел за мной, а потом спина к спине, горы трупов… Десятки тысяч мертвецов, что оживали вновь и вновь. Это была славная битва, которой не будет в летописях, ей не место в истории империи.

Император замолчал, смотря на кимоно. Его руки задрожали, и он потянулся к кимоно, а воины поднесли огромный каменный ларец на носилках. На черном камне ларца алыми буквами было написано: «Айно Молох, последний Молох, последний потомок проклятого Рода Молохов. Убийца Императора».

Император аккуратно поднял с земли кимоно и пятеро воинов опустили каменный ларец, в который затем было погружено кимоно Бордового.

Император встал с земли, поклонился каменному ларцу, печально ему улыбнулся и с этой же улыбкой посмотрел на нас, сидящих полукругом перед ним.

— Сегодня будет сбор общего императорского совета, я оглашу жизненно важные для империи решения, — хрипло проговорил император. — И палач должен там присутствовать. Вы же, дамы, оставайтесь в своем поместье, вы никто для империи.

Охрана начала покидать мое поместье, окружив императора непроницаемой стеной из своих тел в несколько рядов.

Он ушел, не прощаясь, а я покосился на Лию, не понимая, что происходит, на что она лишь слабо улыбнулась.

— Полный сбор всей верхушки, кланов, чиновников и всей императорской семьи, экстренно, — тихо произнесла Лия. — И мне тоже пора, Командор, я все еще часть семьи.

— Я приду чуть позже, — хрипло ответил я ей.

В небе нависали тяжелые свинцовые тучи, я же сидел в каменном саду и смотрел на шахматную доску и свитки, которые я так до сих пор и не посмотрел. Девушки сидели вокруг места, где раньше сидел Айно, напротив меня.

— Ты идешь на совет? — тихо спросила Рина.

— Да, — выдохнул я, беря в руки свитки. — Но сначала прочту свитки.

— Тебе подготовить одежду? — тихо проговорила Кирсана.

— Да.

— Какую? Белую или… — тихо проговорила Сира, взглянув на Рину с Кирсаной как-то по странному.

— Или? — вздернул бровь я.

— Алую, — опустили девушки глаза и ответили хором.

— Махадра, сука! — донесся из поместья гневный женский крик. — Козел! Ненавижу! Ублюдок! Сира! Готовь этому куску говна Аркасиса броню! Да попрочнее!

— Что? — ответили мы хором.

Из поместья вышла злая Ария с непокрытой головой, облаченная в черный костюм наемных убийц и держа в руках новые ножны из кожи Махшуда. Теперь Ария была лысой, постоянно бреясь своими саблями, которые хранила в ножнах из кожи нашего друга. Когда-то друга.

— На! — Ария вынула из сабельных ножен мой нож. — Они хотят идти с тобой, броню надень и не вздумай сдохнуть.

— Беспокоишься? — улыбнулся я, принимая в руки мои ножи и стараясь не касаться ножен. Сабли превратились в ножи не просто так.

— Мои сабли чтоб вернул! — надулась Ария и резво ушла в поместье.

— Видели? — поднял я бровь и посмотрел на Рину, Сиру и Кирсану. — Что думаете насчет брони?

— Я вообще-то хотела подарок сделать во время свадьбы, — нахмурилась Кирсана.

— А я когда забеременею, — очаровательно улыбнулась и немного смущено покраснела Рина.

— Идиотки, — выдохнула Сира. — Я приготовила тебе меч и предлагаюдополнить им твои ножи. Тебе может понадобиться что-то побольше ножей.

Я стоял посередине своей спальни и напряжённо смотрел в открытое окно. На моей постели лежала броня и куча накладных стальных и медных пластин, что были покрытых черной краской и испещрены знаками. Это свадебный подарок Кирсаны. Укрытые свитки лежали на постели и потихоньку тлели, защитный состав сработал, как только я открыл их. В моей руке истлевал последний свиток,

' Не злись на меня, о, мой дорогой ученик. Да-да, ученик, хоть я этого не говорил и не признавал. Я следил за тобой. Оценивал, проверял и тайно обучал, и ты меня расстроил. Я надеялся, что ты будешь сильнее меня, но что значит сильнее? Мы разные, из разного времени, пока ты был магом крови в своем первом мире, во втором мире, что ты посетил, я был правителем. Я надеюсь, ты будешь счастливее чем я. Я не был тебе другом, так как присматривался к тебе подобно хищник, что смотрит на добычу.

Рано или поздно, я убил бы тебя, или ты меня. Я ослабеваю каждый день, а ты становишься все сильней. Помни, век спокойствия в империи короток.

У тебя контракт, и я показал тебе, что будет при его нарушении.

Скажу тебе как друг, коим я никогда не был. Беги.'

Я смотрел на небо и только после того, как понял, что хмурые тучи, как бы я ни желал, не рассеются, я посмотрел на огромный бронзовый меч длиной в рост обычного человека, который имел рукоятку посередине клинка, чтобы я мог им хоть немного закрыться. Либо блокировать удар, но вот только кого, великана? Монстра высотой метров в десять?

— Поможешь мне облачится? — проговорил я в пустоту, не надеясь на ответ.

В мою спальню вошли сразу три девушки, молчаливо смотря на меня.

— Вас точно не пропустят, — проговорил я, смотря на девушек, облаченных в броню.

— И даже меня? — донесся из-под потолка голос Арии.

— Рабыня, не зли меня.

— О да, мой хозяин, как пожелаешь, ты только мне сабельки верни.

— Это мои ножи!

— Это мы еще посмотрим, — донесся до меня удаляющийся голос. — Кто чей раб и чье оружие.

Тем временем Кирсана с Риной помогли мне надевать доспехи, Сира как самая опытная проверяла крепления, а Ария где-то издалека едко комментировала.

Тяжелая броня упала на плечи, все на веревочках притягивалось и защелкивалось, шлем же надевать я пока не стал. Тяжелый меч из бронзы упал на плечо, и я вышел из поместья в сопровождении трех фурий в легкой броне. Чуть раньше меня поместье покинула Исау, ее мать с Агау остались внутри, ведь приказ о домашнем аресте все еще действовал.

Тяжёлой поступью в двойном доспехе с шипами я шел вперёд. Кожаная броня со стальными заклепками от дробящего оружия была надета под низ, а медная броня поверх, от слабого, но острого оружия, чтобы не повредить основную, кожаную. Да, я потерял в поворотливости, впрочем, скорость не моя сильная сторона, как и ловкость. Меч для группы противников, а ножи для последнего боя. И в случае необходимости я смогу в два движения скинуть броню.

— Ты даже не будешь отговаривать нас? — спросила Сира.

— От чего?

— От того, что мы идем с тобой.

— Так вы все равно не войдете далее императорского сада.

— Думаешь, армия остановит нас? — усмехнулась Ария с крыши. — Я не оставлю свои сабли без присмотра.

— А ты посмотри вокруг, — усмехнулся я. — Ты видишь армию? Сидели бы вы лучше дома, боюсь, если все начнется даже вам не выжить.

— Мы пойдем с тобой! — хором ответили мне все девушки.

Мы ещё не вышли на главную улицу, а нам уже встречались тяжеловооруженные клановые. Среди них не было ни единого посредственного воина, а их экипировка стоила как десятки моих поместий. Все они шли на совет.

Копья, зачарованные символами доспехи, это великие воины, что до поры сидели в своих домах и редко появлялись на улице, но теперь все они шли к императорскому дворцу. И чем сильнее одаренный, тем меньше воинов его сопровождают и тем меньше на нем вооружения. Металл мешает истинным мастерам, я же всего лишь мастер-символист, и то мои символы лучше всего работают на мне.

Когда мы вышли на главную улицу я даже усмехнулся — по улице шло такое количество владеющих силами воинов, что хватит небольшой искры и столица заполыхает. Молчаливые главы кланов, сильнейшие воины и одаренные тяжелой поступью шли к императорскому дворцу.

— Вы не сможете пройти пограничный круг императорского дворца, — тихо проговорил я.

— Калибан, пф-ф-ф! — фыркнула Кирсана. — Никак не могу привыкнуть, что скоро стану Калибан.

— Привыкай, — рассмеялась Рина. — Я уже привыкла.

— Так вот, Калибан, — продолжила Кирсана. — Я могу взломать…

— Не сможешь, это вне твоего понимания, как и моего, — усмехнулся я. — На площади начнется резня, если она не начнется уже во дворце, и я не хочу чтобы вы шли в бой и были рядом со мной.

— А если тебе понадобится помощь? — надула щечки Кирсана. — Ребенку нужен отец.

— Мне нужен ребенок! — воскликнула Рина.

— Живым вернись, — тихо и строго проговорила Сира.

— Дуры, — пронесся с ветерком голос Арии.

— На площади вас быть не должно, — тихо проговорил я. — Будьте рядом с ней, в безопасном месте, чтобы, когда я выйду, покинуть империю всем вместе. У вас есть время собраться.

Я смотрел на дворец, который, казалось, был окутан маревом. Огромный прозрачный купол уходил от самых облаков в землю, где струились тонкие синие символы, опоясывающие огромный дворец. Их видели лишь символисты. Сильные символисты, которые как и я смотрели на то, чего никогда не видели. Их было трое, двое хмурых мужчин и одна женщина. Мы переглянулись, попытались улыбнуться друг другу, но получилось плохо.

— Я поняла, — тихо прошептала Кирсана позади меня. — Мы подготовимся, Агау с собой брать?

— Нет, она дочь империи, на неё прав мы не имеем, — тихо проговорил я, переступая синюю линию на земле из струящихся синих символов. — Будьте аккуратнее.

— Храни тебя господь, — послышался голос Арии откуда-то из толпы.

— Богам на меня плевать, — усмехнулся я и направился во дворец.

Дворец, огромное сооружение, похожее лишь внешне на роскошное здание, на деле является городом внутри города. Здесь постоянно находятся тысячи людей, а дворцовая охрана это небольшая боеспособная армия. Сам же комплекс зданий, не смотря на свою многофункциональность — неприступная крепость. Ты можешь войти в него через парадные двери, но вот выйти у тебя может и не получится. Сотни воинов шли вместе со мной по коридорам, в одном из коридоров я видел и Саири Райдзин, что шла за кронпринцем по парадному коридору. Два меча за ее спиной и кожаный доспех с медными заклепками удивили меня. А вот стальной доспех кронпринца с гербом на нагрудниках и алый плащ были на своем месте. Они явно приготовились, но вот к чему? Айро куда-то спешил, и мне не нравилась мечтательная улыбка на его лице.

Государство любого строя не монолитное существо, и сейчас это виделось мне однозначно. В черном пластинчатом доспехе в зале гостей стояла Оура, старшая дочь императора, и ее окружали около полусотни глав кланов.

— Пока он еще не вошел на трон, ждем, — хрипло проговорил старший ребенок императора, а в толпе около неё я увидел хмурого шамана кочевников, которого мне не удалось убить при ночной вылазке в пустыне.

— Рык! — донесся крик Лии позади меня и я замер.

— А вот и моя сестренка, — улыбнулась Оура. — Я ведь ее искала, Зверь, а она, оказывается, живет у тебя. Ну и, как тебе в постели моя сестра?

— Ваше глупейшество, — тихо прорычал я. — Она моя ученица, и ни о каких…

— Она Бесполезная Лия, какая она тебе ученица? — рассмеялась Оура. — Она лишь как подстилка сгодится.

— Древние с вами не согласятся, — усмехнулся я.

— Древние? — удивилась Оура.

— Да, древние, ваше глупейшество. Лия приняла их в подданные императора как автономию, — тихо, с удовольствием проговорил я. — Вы, принцесса, умны, красивы и сильны, но постоянно смертельно ошибаетесь. Прямо как тогда, на арене…

Я не стал слушать, что мне там начала говорить разъяренная принцесса, а пошел к Лии, с которой мы тут же направились в большой тронный зал, где и должен был пройти императорский совет.

— Где все остальные дети императора?

— Не знаю, — тихо ответила мне Лия. — Старшие дети здесь, Айро, как наследник, и Оура. Еще я почему-то Императриц не вижу. И… Ты не заметил?

— Не заметил чего?

— В тенях нет мастеров сокрытия.

— Подожди, — тихо проговорил я, закрыв на мгновение глаза тьма. Магия крови и стихия земли помогли мне понять, где те, что обычно незримо охраняют дворец. — Они все в большом тронном зале, во всем же остальном дворце пусто. И запах…

— Что запах? — спросила Лия, а я остановился.

— Джанкоу! Сука! Ты где⁉ — взревел я и все, находившиеся в коридоре, замерли, а некоторые обнажили оружие.

— Зверь, ты чего орешь? — повернулась ко мне девушка в белом кимоно с завязанными волосами в косу, где в качестве заколок были использованы крестовидные стилеты. — Мы вообще-то в Императорском дворце.

— Ты что тут делаешь, Джанкоу?

— Прибыла по зову императора, — улыбнулась мне Джанкоу. — Подземные города населены его подданными. Он их признал, а я их представитель на императорском совете.

— А? — ошарашено проговорил я.

— Вот, — залезла в кимоно Джанкоу между грудей и достала медную табличку на золотой цепочке, подтверждающую ее слова, с императорской печатью. — Держу ближе к телу, она мне дорога.

— Надеюсь, ты с табличкой и своим телом ничего больше не делаешь, — усмехнулся я.

— Извращенец, — бросила мне слово Джанкоу и ушла, растворившись в толпе.

— Делает что? — спросила меня Лия.

— Тебе об этом еще рано знать.

Огромные, окованные черной сталью ворота в зал императорского зала совета были закрыты, в приемной же, размером в тысячи шагов в ширину, столпилась далеко не одна тысяча человек. Вооруженных людей, и иногда не совсем людей, как, например, Джанкоу которая сама была оружием. Да и я, возвышаясь над толпой с огромным мечом без ножен, не совсем был похож на человека. Но вдруг ворота со скрипом открылись. Полуметровой толщины и десяти метровой высоты, они мне не нравились.

— Войдите в зал, мои подданные, — прогремел голос императора, проникая в нас, и масса людей в едином порыве шагнула вперед.

Зал общего совета империи просторен и легко вместил бы несколько десятков тысяч человек. Империя огромна, а зов императора был совсем недавно и не все успели прибыть. Каменный зал из белого мрамора точно не был пуст. На высоком потолке, на колоннах сидели, привязавшись веревками, или висели на руках, держась за край каменной плиты сотни серых мастеров тайной, незримой охраны империи. А в центре у глухой стены возвышался огромный каменный трон, выкованный из стали, знаменитый стальной трон, по легенде выкованный великанами в сотни шагов высотой.

— Стройтесь, — тихо проговорил император в черном траурном кимоно, смотря на тысячную толпу вооруженных людей.

Император был печален, а люди вокруг меня разделились на два огромных строя, левую толпу людей возглавлял кронпринц Айро, правую же его старшая сестра, Оура. Я просто встал позади двух толп, дворцовые интриги меня не особо волнуют. Тем временем огромные ворота позади меня закрылись со страшным скрипом.

— Я благодарю всех прибывших, — император говорил тихо, но стены усиливали его голос. — Сегодня империя изменится и уже не станет прежней. Так случалось не раз, но благодаря этому империя становилась все крепче. Сегодня ушёл мой друг, он умер не от старости, не от руки воина. Он ушел, так как устал бороться, и я его понимаю.

В руке императора появился свиток, запечатанный сургучовой печатью, и император лично взломал печать.

— Устал и я, слушайте мое завещание! — громко проговорилИмператор. — Мой сын, Айро, кронпринц, первый претендент на трон и императорские регалии, бесплоден и более не может претендовать на трон. Моя старшая дочь, вторая на очереди престола наследия, женщина, и потому мой третий сын станет…

Прерывая речь императора, в сторону огромного трона из толпы вылетели два мешка из шелка и с мокрым звуком ударились о пол. Из одного из мешков выкатилась отрезанная обезображенная голова. А вперед к трону вышла Оура в черной броне и вызывающе посмотрела на брата и отца.

— Не станет он императором, как и остальные, — вышла вперед Оура, чеканя каждый шаг. — Выбирай, или я или Айро! Если выберешь его, я все равно потребую свое по старшинству! Я буду сражаться за свое право на престол по праву рождения первой!

Император смотрел с усмешкой на свою дочь.

— Императором может стать лишь один, — тихо проговорил император, — И им станет тот, кто выживет. Ты права, но ты забыла про Лию. Не забывай, она тоже моя дочь, и все еще жива.

Тишина, абсолютная тишина настала в огромном зале. Свиток выпал из руки императора, а его рука начала рассыпаться на серебряный прах. Позади же меня забилось девичье сердце, бешено, испуганно. Прошло всего одно мгновение, и император полностью превратился в прах, а его черное кимоно опало на трон.

— А-а-а-а-а-а! — словно зверь завыл принц Айро.

— Резня! — прокричала Оура.

Все в зале обнажили оружие, а позади меня громко и устало выругалась Лия. Бездарная. Ненужная. Принцесса, от которой отказался её отец.

— Да твою же мать! Харукаса, говно! — вылетали слова из уст девушки.

А в моей голове пролетела мысль: бумаги то об отречении Лии от престола нет. И что мне теперь делать?

За моей спиной раздались тяжелые удары по огромным воротам. Не знаю что это и за кого, но пришло оно точно по мою душу.

Глава 20

Бой в тронном зале был ужасом для любого подданного императора, но для меня это всего лишь данность, с которой пришлось считаться. Все, что мне надо знать, произошло, Император умер, а я теперь свободен. Мой контракт был с ним, а не с империей, и дело осталось за малым.

— Я ухожу, — тихо проговорил я. Тем временем бой разгорелся так, что данная задача стала сложно выполнимой. Если вообще возможной, но я есть я, и меня тут больше ничего не держит.

Все смешалось вокруг, повсюду пылал огонь, а над головой пролетали воздушные удары и огромные камни, что с легкостью вырывались из пола и стен. Глаза здесь были практически бесполезны, и потому я перешел на зрение с помощью магии крови и, конечно же, моей любимой стихии земли, что начала считывать вибрации вокруг.

Для меня время остановилось, я был опасен для многих людей, собравшихся в зале, особенно для противоборствующих лагерей кронпринца Айро и старшей принцессы Оуры. И их сторонники, по всей видимости, посчитали, что я принадлежу противоположному лагерю. Я еле заметил, как в мою сторону понеслись довольно мерзкие символы. Знаки смерти слева, справа, снизу.

— Земля! — воззвал я к стихии, прикрыв глаза, и взмахнул мечом. Огромная стальная плита разрезала пополам двух воздушников, а из пола мгновенно выросла каменная стена в три моих роста.

Между тем ворота скрипели и трещали под ударами чего-то огромного. Там, за закрытыми дверями, нечто рвалось внутрь тронного зала, и было неимоверно опасно, но мне было плевать. Единственный выход там, за этим огромным существом. Чем бы оно ни было.

— Удар земли, — мысленно воззвал я, нарисовав в воздухе сложный символ, и огромные ворота треснули. А затем я почувствовал холодный поцелуй в подбородок.

Резкий удар огромным мечом вверх и кто-то улетел в сторону, но все же смог заблокировать мой удар своим мечом, а я тем временем сделал оборот вокруг себя с закрытыми глазами, обезглавив сразу двух мастеров сокрытия.

— Механоид рвется в зал, — где-то внизу зачарованно проговорила Лия. Ее лук стрелял метко, как и всегда.

— Я не буду делать тебя императрицей, — проговорил я, открывая глаза.

И я увидел, как падают огромные ворота, явив передо мной огромного, медного, словно созданного безумным часовщиком робота, которого я когда-то видел в хранилище императора. А ведь мне врали, что его нельзя починить, теперь же эта огромная механическая тварь явилась к нам во всей своей красе.

Рубиновые глаза направились на меня, в роботе что-то защелкало и мне показалось, что оно говорит, смотря на меня.

Приоритетная цель.

В руках шестирукого робота находились пять знакомых мне мечей, один из них подарили мне когда-то, а шестая его рука пылала символом огня, и я уверен, что на его руках есть и иные древние символы.

— Мне бы сначала выжить, Рык! — ответила мне Лия, а я шагнул навстречу монстру.

— Тогда уходим! — прорычал я, напрягая ноги и не отрывая взгляда от многотонной твари без слабых мест, что уже направилась ко мне. — На плечо!

А неизвестный воин, переживший мой удар, все никак не хотел отставать от меня, похоже, что мой прошлый удар огромным мечом не охладил его пыл. Скорость его ударов была запредельной, и потому второй рукой я вынул свой нож из ножен на груди. Два быстрых ударов и рывок вперед. И вновь я не убил воина, но точно сломал ему мечи и продырявил броню на скоростях, за которыми не уследить глазу. Но это было лишь началом, я сделал свой выбор, и этот выбор на моем плече сейчас натягивает тетиву.

— Рывок! — обратился я к стихии земли и возникшим из пола столбом камня меня, словно снаряд, метнуло вперед.

Огромный медный гигант, на которого я полетел, распахнул свои медные объятия и приготовился порезать меня на куски огромными мечами.

— Призрак, — мысленно активировал я символ, подаренный мне Айно. Лично им созданный символ, ну или украденный, как он признался мне в одном из свитков, в пятой его башне, которую он прошел тайно от всех.

Все мечи гиганта прошли сквозь меня и Лию, мы пролетели стального гиганта насквозь. Пусть и всего на мгновение, я смог посмотреть, что же скрывает его броня и как устроена изнутри эта механическая тварь. К сожалению, я не мог ему навредить, символ Призрак не боевой. Но зато я приземлился через полсотни шагов позади робота, в коридоре. Я вырвался оттуда, где сейчас творится ад.

— Взять Лию! — прокричал где-то позади кронпринц.

— Уничтожить Калибана! — приказал холодный голос его сестры.

«Вперед!» — пронеслась мысль в моей голове.

Коридор был пустынен, я бежал во всю силу, но вдруг я будто столкнулся со стеной и замер в воздухе на полушаге, а затем абсолютная тьма поглотила меня вместе с Лией. За нами пришла Она, но на чьей она стороне я не знаю.

— Исау, — тихо проговорил я, и тьма вокруг меня сгустилась. Передо мной из тьмы возникла сестренка в черном кимоно.

— Отдай её мне.

— Я не могу, сестра. Слишком поздно, она не будет претендовать на престол, я видел приказ об отречении.

— Ты мне не брат! — резанула меня Исау. — Я заберу её сама, ведь я сильней тебя.

— Ты знаешь, почему тьма не любит меня, в отличие от тебя? — тихо проговорил я.

— Потому что тьма любит сильных, а ты слаб.

— Нет, — грустно улыбнулся я, мысленно готовясь к тому, что сейчас произойдет. — Ты уйдешь со мной в свет.

— В нем свет! — словно обезумев, прокричала Лия, отпрыгивая от меня.

А затем произошел взрыв. Неодолимая энергия взорвала пространство, я мгновенно потерял зрение и лишь чувствовал, как меня бьет об стены. Казалось, прошла целая вечность, но затем я почувствовал под своими ладонями траву.

Я мысленно усмехнулся, сильнее ли меня Исау? Определенно да, она вместилище первородной тьмы, даже мой наставник смотрит на нее как на что-то прекрасное и мечтает о такой жене.

В ней нет света, и я не удивлен, что она готова к смертельной схватке. Так случается во всех мирах.

Исау уникальна, в ней нет света, ее переполняет тьма, но в остальных случаях не бывает тьмы без света. Долгое время тьма не принимала меня, хоть я и одарен ею, а все потому, что во мне есть свет. Его мало, очень мало, но он становился все сильнее каждый раз, когда я делаю нелогичные поступки. Например, когда я так и не убил Рина и оставил рядом с собой, то света внутри меня стало немного больше. То же было и с Арией, и той, которую я так и не смог убить в зале, лишь сломал ее клинки. Сейчас она наверняка идет ко мне. После того как я разнес коридор дворца маленький свет вновь уснул во мне, Исау же куда-то сбежала. И вновь света внутри меня стало чуть больше.

Я с трудом начал вставать, в глазах двоилось, но я все же понял, что все еще нахожусь на территории дворца, где-то в саду. В пятидесяти метрах от меня горел разорванный в клочья каменный тоннель, ведущий из одного здания в другое. Оплавленные камни как бы говорили, что я немного переборщил со светом. Но тут уж Исау сама виновата, против неё у меня не летальных средств не было. А так, возможно, отпечаток света останется и на ней.

— Нет, не останется! — пронёсся возмущенный женский шелест в моей голове.

— Лучники, залп! — закричал знакомый голос, прерывая мои мысли. — Баллисты, за-алп!

В ста шагах от меня выстроились отряды лучников, в сад уже подтащили огромные арбалеты с копьями вместо стрел. В меня полетели сотни стрел и я, все еще не придя в себя, смог лишь прикрыть рукой свое лицо. В меня вонзились стрелы, следом я почувствовал два сильных удара в грудь, но броня выдержала, копья из баллист не смогли прошить меня насквозь.

— Копейщики, пробить зверя! — скомандовал знакомый голос и на меня понеслось около десяти человек в два раза ниже меня с копями по три метра. Первого я подтянул к себе и тут же убил второго его же копьем. Меня тут же прошили копьем, и я замер в шоке от боли, в мой живот вошло второе, третье копье. Я смотрел на древки, торчащие в животе.

— Саири! — взревел я зверем, шагая вперед и ломая копья, в моей руке сам по себе появился верный нож.

Удар, еще один удар и вот я уже схватил копейщика и начал его телом убивать других воинов. Я еще не пришел в себя, стихии не отвечали мне, и потому оставалось лишь надеяться на свою силу.

— Лучники, залп, — холодно проговорила глава дружественного мне клана.

И залп был совершен, хоть трое из копейщиков все еще были живы. Копейщиков смело на пол от тучи стрел, несколько стрел вонзились мне в лицо и я разозлился.

— Хватит! — прокричал я и стихия, что до сих пор дремала, вырвалась из меня.

Все вокруг меня полыхало, непроницаемый огненный шторм бушевал в течение минуты, я же не терял время и вытаскивал из себя древки копий, что загорелись вместе с моей броней.

Огонь наконец схлынул, я стоял в саду императора, который уже никогда не покроется зеленью. Одна пятая сада выгорела до пепла, а в полусотне шагов от меня тлели тела полусотни лучников, возле которых стояла Саири.

— Чудовище, — тихо проговорила Саири,

— Ага, — шагнул вперед я. — Твои люди погибли, осталась только ты.

Саири больше не желала говорить, она просто исчезла, растворилась в воздухе, и я что было сил обеими руками ударил по земле. Землетрясение содрогнуло императорский дворец на сотни шагов, вокруг меня вздыбилась земля острейшими каменными кольями в четыре моих роста. В воздухе мелькнуло тело Саири и копья опали землей. Саири быстро встала на ноги, но я уже был рядом и со всей силы нанес по ней удар кулаком. Саири встретила мой удар своим кулачком.

В моем плече что-то хрустнуло, на Саири мигнула какая-то пленка поверх тела и я отлетел на десятки метров назад от силы собственного удара, не нанеся никакого вреда воительнице.

— Ха-ха-ха-ха! — рассмеялась Саири, пока я вставал на ноги. — Ну что, тварь, померимся силами?

— Давай! — прорычал я, активируя пять символов. Сила бога, каменный гигант, огненный дух, бегущий камнепад и мое любимое, скала пяти монастырей символистов, в честь скалы, на которой я и учился, личный символ Айно Молоха.

Саири напала первой, вновь пропав из виду, и я почувствовал холодное прикосновение на правом боку. Я расслабленно махнул рукой в ту сторону, где увидел знак смерти. Последовала вспышка, и то, что усиливало Саири, наконец сломалось, а она снарядом улетела в императорский дворец, пробив собой стену двух метровой толщины.

— Кровавое око, — тихо проговорил я, осмотрев себя. Ранения серьезные, но я протяну еще день-два. Другой бы уже умер, но я, как-никак, объект Ц.

Я оглянулся, посмотрел в сторону города и ухмыльнулся. Я был прав, нам так просто не вырваться отсюда, дворец нельзя покинуть, он закрыт от внешнего мира, равно как и внешний мир закрыт от тех, кто находится во дворце. Огромный прозрачный купол, раскинувшийся над дворцом и его территориями, светился символами лишь для символистов, для остальных же он невидим. Кроме того он непробиваем, но почему он до сих пор активен? Почему? Император же мертв.

— Зато все претенденты на престол тут, — проговорил за моей спиной мой наставник. — И пока не определится…. А, нет, уже определился. Ну, дело осталось за малым, тогда контур и откроется.

— А ты тут зачем? — я активировал все символы, что были при мне, и мои руки начали светиться, я вытянул руку в сторону и приказал. — Меч!

Пробивая окно, ко мне молниеносно вылетел огромный меч рукояткой вперед и аккуратно вошёл в ладонь. На нем осталась моя кровь и поэтому я могу управлять им. Сейчас я на пике своей силы, и трупы тех, что на меня напали, были еще одним подтверждением.

— Хочу посмотреть, как моя будущая жена убьет последнюю претендентку.

— Я тебе уже говорил, чтобы ты держался подальше…

— Ха-ха, ты, наверное, думаешь, что сможешь сегодня выжить? — рассмеялся наставник. — Идет зачистка, и ты следующий, сразу же после Лии.

Тень пропал, а я зашагал к дворцу. Кровавое око вело меня к Лии, я не видел Исау, но тень не соврал, я нашел их в одном месте.

На крыше в безумных кульбитах прыгала Лия со своим копьем, словно сражаясь с невидимым врагом. Она, как и Саири, применила какой-то артефакт, но все же ей не справиться с Исау. Вдруг Лия отбросила копье и начала танцевать, она кланялась, делала па, а затем вдруг приобняла воздух.

— Что здесь проис… — начал было я говорить, как вдруг в объятиях Лии начала появляться Исау. Но как? Я не мог поверить собственным глазам, а затем на шее Исау блеснула нить, серебряная, прочная, оружие убийц. Струна, но все равно способная отнять жизнь.

— Мастер Теневой гильдии убийц, — выдохнул я. Небо внезапно начали затягивать грозовые тучи, появившиеся словно из ниоткуда.

— Лия! — вдруг разнесся по окрестностям голос Оуры, старшей принцессы. — Воины, уничтожить её сторонника, я сама убью последнюю из рода!

Я даже не успел сориентироваться, откуда была опасность, меня словно целовала сама смерть со всех сторон одновременно.

Меня просто снесло с крыши, а затем от чудовищного удара в грудь я улетел вверх и меня впечатало в магический купол. С километровой высоты я увидел как внизу, где только что никого не было, появилась целая армия Оуры, а на крыше уже шёл бой двух принцесс. Лия танцевала изо все сил, но старшая сестра с хохотом постепенно убивала ее, дырявя своими дарами пусть и сильную духом, но бездарную девушку.

Я не знал, есть ли в моем теле хотя бы одна целая кость, я больше не чувствовал ни рук, ни ног, но моя рука все еще сжимала огромный меч. Наконец я начал падать вниз, продолжая смотреть за боем Лии. Из захвата струны вдруг исчезла раненая, но все же живая Исау, а затем струна полетела в сторону старшей принцессы. Лия могла убить мою сестру, но не убила, Исау же перекинула струну на Оуру и, по всей видимости, перешла на сторону Лии.

— Давайте, девочки, я сейчас спущусь, — летя вниз плашмя, хрипло проговорил я. — У меня внизу много дел.

— Оружие вверх! — взвизгнул кто-то внизу и тысячи копий и мечей поднялись вверх, а затем в меня полетели сотни огненных шаров, молний и туча из стрел.

Пронзенный множеством стрел и молний я упал на землю, убив при этом пятерых своим падением, а затем мне в спину вошли десятки копий. Воины начали рубить мечами мои руки, не давая мне встать и все было бы очень плохо, но я, наконец, смог коснуться своей стихии.

— Разворот! — скомандовал я своему телу и стихии земли, держа в руке огромный меч.

Полтора десятка кручений и вот я уже стою на земле, а десяток воинов опали наземь с отрубленными ногами. Их тела приятно захрустели под моими окованными в сталь ногами.

— Гра-а-а-а-а-а-а-а-а! — взревел я и начал свое сражение. Все как я люблю, боль, кровь, почти мертвое тело и куча врагов.

Во мне торчало с десяток сломанных клинков, не в силах порубить меня на части они застревали в моей броне и теле, и копья с обломанными древками, прошедшие насквозь. Одной рукой я рубил огромным мечом, а другой давил всех, до кого мог дотянуться.

В какой-то момент в мою лысую голову прилетел стилет, а затем два топора, что застряли в моей черепушке, но мне было все равно, я крушил и уничтожал всех, кто оказывался поблизости.

— Гра-а-а-а-а! — содрогнул я воздух рыком, полным гнева, когда половина войска принцессы Оуры превратилась в куски плоти.

Правый глаз был заслонен ручкой топора, что вошел мне в голову, но я все еще видел левым как Лия вся в крови кланяется старшей сестре, словно будущей императрице. И многие воины, как и я, на мгновение застыли перед этим зрелищем. Оура улыбнулась в ответ, и ее голова упала с плеч и покатилась по крыше, а затем упала на землю около места рубки, которую устроил я.

— Последняя! — разом выдохнули воины.

С небес ударил гром.

— На колени! — потусторонним, властным голосом прокричала Лия, распрямляясь.

И все упали на колени, не взирая на то, что было на земле. Кто-то давил коленями своих же раненых братьев, кто-то надевался на оружие, щедро разбросанное здесь, и лишь я слегка поклонился.

— Гра-а-а-а! — от боли зарычал я.

И вдруг с небес в землю начали бить молнии, их было не две, не три, а целые сотни. Гром с небес оглушал, многие молнии били в Лию, а некоторые попадали в нас. Многие не выдерживали природных молний, что были в сотни раз сильнее, чем те, что мог создать одаренный.

Те воины, что просто теряли сознание под ударом молний, были сильнейшими одаренными, а простые люди просто дымились, умерев на коленях, и лишь я стоял на ногах. В меня били молнии одна за другой, обугливая мой доспех, одна из молний попала в мою многострадальную голову, заставив меня, наконец, потерять контроль над происходящим.

Я словно зачарованный смотрел, как будто в замедлении удары молний разрывают одежду и броню на Лии, как полыхает крыша дворца, как кричит от боли последняя принцесса и пытается что-то прокричать. Она то открывала, то закрывала рот, может ей просто нравится так делать?

— Р-р-р-р-р-р-р-р-р! — доносились звуки до меня, стоящего посреди тысяч трупов.

— ООООООООООООН!

Кто такой «рррр» и кто такой «оооооон», к кому обращается Лия, у которой аж выламывает суставы от каждого удара молнией? Если это и значит стать властителем, то я не хочу им быть. И еще мне интересно, почему она не умирает? Неужели она не такая уж и бесполезная или же просто ее кровь так сильна?

— Поооооозззззззаааааааа! — донеслись до меня новые звуки. — Дииииииииии!

Странно, кто такой этот Ди Поза?

Из моего живота вырвался красивый красный луч и устремился в небо, а в воздухе запахло жареным мясом. Мой разум наконец отрезвел, пора что-то сделать, в моем животе теперь дыра размером с бычью голову. Сила земли мне все рассказала, пора за работу. От Лии помощи нет.

Я развернулся, не делая ни шага, сама земля развернула меня и понесла вперед на огромного медного робота, что сейчас прятал в свою раздвижную грудь красный алмаз, чей лазер чуть не убил меня.

Но все же я объект Ц, видимо, дала о себе знать регенерация и магия древних. Пять мечей начали работать по мне, а я лениво, экономя силы, отбивался от ударов своим мечом и изучал противника. Его нельзя оставлять живым, Оура смогла его как-то запрограммировать, подчинить себе, а вот Лия с ним уже не справится. Мой меч оставлял лишь царапины на корпусе стального голема, а из-за большого количества ран на моем теле наше фехтование на немыслимых скоростях не могло длиться вечно. Тем более робот достиг некоторых успехов и отрубил мне руку, которую я тут же пригвоздил к плечу своими ножами за оставшиеся мышцы. Нужен мощный удар чем-то крепким, но чем?

— Мной, — промелькнула безумная мысль. — Я же крепкий.

Столб земли унес меня прямо в броню механического существа, еще один столб подкинул робота вместе со мной в воздух. Я все еще помнил, что у него есть пластины брони и где находится его слабое место. Но на земле он, как и я, в своей стихии, и потому как только мы с ним касались земли я бил его столбом камня и мы вновь поднимались в воздух, где я слой за слоем разрывал его защиту.

Сперва я лишил его мечей, вырвав их из металлических лап, а затем прогнул две пластины своим мечом и наконец добрался до его груди, где и находится его движитель.

Удар мечом и зеленый кристалл с палец хрустнул. Робот замер на земле грудой искореженного металла, а я механически посмотрел перед собой. В процессе сражения я не понимал что творил, мы прыгали по крыше дворца, были внутри, пробивали стены. И каким-то образом оказались здесь, у лестницы на площадь, где проходила линия символов, которую я пересек, казалось, целую вечность назад. Я развернулся, стоя на верхней ступени и возвышаясь над площадью.

На площади были люди.

Нет, не так… На площади было бескрайнее море людей, все с оружием, и все они с ужасом смотрели то на линию огромного барьера что разделял меня и их, то на меня.

— К… ти… ты си… импи… ки! — кричали воины мне. Я смотрел на них, держа меч в одной руке и не понимая ни слова.

Одним движением я направил меч вниз, и он словно нож в масло вошел в каменную ступень. Я оперся на него, одной рукой держа за рукоять. До меня все слабо доходило, но я, кажется, понял, в чем причина — над моим глазом торчал метательный топор. Одним резким движением я выдернул его и измятый кусок металла упал к моим ногам.

— Ти кти⁈ — вновь прокричала толпа из нескольких десятков тысяч воинов.

Но я уже увлекся, вырывая рукой либо выталкивая мышцами из себя все лишнее, не снимая броню, мне просто не хватало ума скинуть с себя доспех. Копья, отравленные ножи, стрелы и осколки мечей посыпались по ступеням вниз и ударяясь о магическую стену.

— Кто ты, что с императором⁈ — прокричали вновь хором где-то внизу.

— Я? — хрипло, не узнавая свой голос, проговорил я. — Я, Я, Я…

Не мог я рассказать им все, связки не работали, мозг же мог управлять мечом в моей руке, но не голосом. Я взглянул на свой живот и вновь увидел сквозную дыру размером с голову, что заняла место живота и части груди. Мое сердце не билось, крови во мне не было, вся вытекла. В черепе и мозге побывали стрелы, топоры и яд. Я понял, что практически не дышу. Нужно сказать самое главное, нужно чтобы помогли Лии. Но кто? Пропускать кого попало во дворец нельзя… Но надо чтобы ей помогли… Но кто?

Договор! Дворцовая стража практически не участвовала, а Лия единственная выжившая, значит, она императрица, и теперь все закончилось.

— Стр-р-р-р-р-р-р-р, — скалясь и скрипя зубами, я начал говорить. — Страж!

— Ты страж? Что с императором? — прокричали мне, а я смутно видел, как вдали что-то несется по головам воинов. Я видел лишь стремительно движущееся ко мне пятно, но что-то подсказало мне, что этот силуэт в броне. И потому я начал готовиться к бою, одновременно с этим магический барьер отключился, будто позволяя мне сразиться еще раз.

— Я страж Импе-е-е-е-е-е-е, — я вновь попытался проговорить. — Импе… Импи… Империи.

Люди смотрели на меня с ужасом, наступила тишина. Лишь кто-то вдалеке шлепал ногами по чужим головам. Но вдруг один из воинов, должно быть самый смелый, приблизился к лестнице.

— Ты Страж Империи?

— Да, — четко проговорил я и сам удивился этому, а ко мне подскочили три девушки. Красивые, даже очень, и с ними один лысый, худой мальчик.

— Рык, это ты? — спросила черноволосая.

— Мы должны все проверить, контур не работает! — закричала многоголосая толпа и двинулась на меня.

— Стоять! — рявкнул я и над площадью проревело огромное пламя, вырвавшееся из меня. Я двинул рукоятку меча вперёд и по площади перед контуром символов, что вновь заработал, отсекая от дворца вооруженную толпу, появились расщелины, где-то в городе, кажется, рухнули дома.

— Ни с места! — закричал лысый мальчик. — Я Ария Свободная, это Страж Империи! Во дворец пройдут лишь главы клана, но нам нужно узнать, что случило…

Лысый мальчик что-то говорил, долго, громко, а я двигал губами, смотря на проникновенные глаза черненькой красавицы. Я помню ее — это Кирсана.

— Я читаю по губам, — проговорила Кирсана, кроме нее вокруг меня крутились еще двое, Сира и… Красноволосая.

Я зашевелил губами и Кирсана начала озвучивать мои слова.

— Император огласил завещание! — громко проговорила Кирсана и толпа затихла, казалось, что сотни тысяч людей задышали в унисон. — Кронпринц бесплоден, старшая дочь недостойна, третий сын должен был стать наследником! Оура убила всех кроме кронпринца! Император умер!

Многотысячная толпа выдохнула так, что меня закачало.

— Была схватка! Страж империи, Калибан Рык, пытался уйти с принцессой Лией! — громко проговорила Кирсана, а я все шевелил губами. — Она не претендовала на престол!

— Она жива? Лия? Жива? — прокричала толпа.

Народ любит Лию. Забавно.

— Ты уверен? — переспросила меня Кирсана и продолжила говорить перед толпой. — Лия жива и, кажется, она единственная кто выжил. Страж Империи говорит, внутрь пройдут лишь главы кланов, которые остались в живых!

В толпе заголосили, зашумели возмущенные люди.

— Десятка! Только десять человек могут войти во дворец! — прокричала Кирсана и продолжила читать по губам. — Я поняла, Рык, хорошо, тебя не будут трогать. У тебя… Я поняла, стой тут, я помогу вынуть из тебя… Поняла, я больше не буду тебя трогать. Все, отдыхай.

— Я вытащу свои ножи из его плеча, — проговорил лысый мальчик и потянулся вверх, к моему правому плечу.

— Не трогай! — отдернула его Сира. — Он закрепил ножами руку, она у него почти оторвана.

— Ух ты! — завистливо проговорил лысый мальчик. — Я тоже хочу так уметь!

Я на мгновение прикрыл глаза, оперевшись двумя руками о рукоять меча. Когда я вновь открыл глаза, десять незнакомых мужчин кланялись мне в ноги.

— Благодарим за императрицу, — кланялись главы кланов. — Страж империи.

Они не были агрессивны и я вновь закрыл глаза. Кто такой страж империи мне было плевать, ведь сейчас у меня в груди в первый раз осторожно застучало новое сердце.

Глава 21

Интерлюдия

По полуразрушенным коридорам дворца шли три девушки, на их пути во всевозможных тенях скрывались мастера сокрытия, а у стен стояла имперская стража. Стены были закопчены после пожаров, во многих местах еще были видны следы крови.

— Что с Рыком? — спросила молодая девушка в белом кимоно.

— Всё также стоит на ступенях перед дворцом. Мы боимся его трогать, он иногда открывает глаза и впускает или не пропускает через барьер тех, кто хочет пройти, — печально выдохнула девушка черными волосами. — Он как-то контролирует контур символов, и если он не одобрит, никто не пройдет во дворец.

— Тебе, Кирсана, нужно перезаключить контракт со мной, — тихо проговорила очень молодая девушка в белом кимоно. — Пытались его переодеть?

— Лучше не стоит! — воскликнула огневолосая девушка. — Если снять с него броню и вытащить все железки из тела, то что-нибудь может отвалиться.

— Шить пытались?

— Этого также не стоит делать, в его голове торчит нож. И когда я его коснулась, произошло землетрясение, — печально выдохнула Кирсана. — В тот день, когда он вышел из дворца, я его не узнала. Обгорелое нечто с торчащими во все стороны древками копий и рукоятями мечей, чудовище, убившее металлического гиганта

— Я видела, — выдохнула девушка в белом кимоно.

— Главное, что целым остался ху…

— Рина! — одернула красноволосую девушку Кирсана.

— Что «Рина»? Тебе то хорошо, а нам с Сирой что делать? Я проверила, все на месте… Простите, ваше высочество.

— Так. Далее я пойду одна, ждите меня здесь, — приказала Лия.

Девушка спускалась в пыточные, где кипела работа. Безмолвные палачи, недавно подписавшие контракт, работали не покладая рук. Официально выживших в бойне во дворце было всего два или три человека, но на деле их было гораздо больше, и все они сейчас находились здесь. Эта резня и допросы обыкновенное дело для империи, и Лия даже не смотрела на камеры с заключенными, а весело прыгала по ступням. На нижнем ярусе темницы было всего лишь три камеры, и первая камера открылась, когда Лия произнесла пароль. В камере царила непроглядная тьма, с которой не могли справиться даже магические светильники.

— Ваше величество.

— Заткнись, дура, — сказала, как отрезала Лия и, не пересекая линию на полу, кинула во тьму свиток. — Подпишешь договор — выйдешь, нет — сдохнешь.

— У меня нет выбора?

— Ага, нету. После подписания договора ты будешь носишь только такую одежду, — Лия кинула в камеру сверток.

— Бордовое⁈ — воскликнула девушка, и тьма заметалась по камере. — Значит, Рык мертв. Я не подпи…

— Он жив, — зевнула Лия. — Но он не сможет стать бордовым, теперь он Страж Империи.

— Кто? — удивилась девушка, заключенная в камере.

— Сама не знаю, — почесала затылок Лия. — Давай, думай, я пошла.

Идти пришлось долго, на пути императрицы было множество сокрытых ловушек и ни одного живого человек. Лия открыла дверь простым ключом и вошла в комнату, где на кровати лежал забинтованный человек.

— Как ты?

— Жива, — проговорил тихий женский голос. — Что со мной?

— Да ничего особенного, ушиб всего тела. Ты растянула все мышцы и суставы, но через несколько месяцев сможешь ходить.

Наступила тишина, Лия достала из рукава свиток и положила у кровати.

— Скоро придёт человек, он напоет тебя зельем и ты подпишешь контракт. Не подпишешь, он же тебя и убьет.

— Что в контракте?

— Стандартный контракт, теперь ты принадлежишь мне, Саири.

— Я глава клана, я не могу……

— Мне плевать. Но знай, как только ты умрешь, я вырежу весь твой клан, — произнесла Лия и вышла из камеры.

Долго шла юная императрица до последней камеры.

В камере висела детская люлька.

— Я пришла, братик! — радостно прокричала Лия.

Ей ответила лишь тишина, но Лия, не дожидаясь ответа, начала развязывать пояс на своем кимоно.

— У меня больше нет члена, — тихо проговорили из колыбели. — Я не смогу тебя…

— А я и не хочу.

— Тогда зачем?

— Хочу убить тебя голой. Ты был плохим любовником.

— Поэтому ты и не родила от меня? У Рыка член лучше?

— Не знаю, лучше или хуже. Я не люблю мужчин, теперь у меня есть две рабыни, — заливисто рассмеялась Лия. — А хочешь, раскрою страшную тайну?

Ей никто не ответил.

— Я ведь много лет тебя травила, потому и не понесла, — шепотом проговорила Лия. — Ты никогда не доверял людям и всегда пил только из своей фляги… Нет, воду в твоей фляге я не отравляла. Это ни к чему, ведь сама фляга была сделана из особого металла. Такой металл в виде порошка пьют шлюхи, чтобы не забеременеть. Я не хотела пить этот яд, поэтому пил именно ты. Обычно шлюхи, пьющие подобный яд, умирают к двадцать пяти годам, и я рассчитывала, что то же будет и с тобой, но у тебя здоровое тело. Тебе повезло.

Колыбель задрожала.

В одно мгновение Лия изменилась, из милой девушки превратившись в убийцу. Она метнулась к колыбели и заткнула рот принцу своим поясом.

— Сейчас, сейчас, братик, — шептала Лия. — Как тогда, помнишь? Сейчас-сейчас, только трусики скину.

Она долго душила своего брата, бывшего кронпринца, оставшегося без ног и рук. Затем отрезала голову небольшим ножичком, облизнула нож и вышла из камеры, как ни в чем не бывало завязывая пояс на кимоно, а затем закрыла дверь с улыбкой. Она еще не раз сюда вернется.

— Хи-хи, — тихо усмехнулась веселая Лия и как маленькая девочка попрыгала по коридору. — Передай привет папе от бесполезной, бездарной, но не тупой.

Девочка, ставшая императрицей по праву крови, прыгала и смеялась. Там, наверху, она должна грустить. Быть невинной, милой, той, которой никогда не являлась.

Все думают что там, у площади, стоит чудовище, опираясь на меч, воткнутый в камень.

Но это не так, настоящее чудовище сейчас хихикало и прыгало по коридорам пыточной, в ее секретном месте, думая, что никто ничего не узнает.

Но совет теней всегда знал об этом, просто не вмешивался. Однако даже тени не могли знать, что про милое чудовище и ее секреты знает Он.

Живой ли, мертвый ли, Страж Империи знал все. Обо всем, что происходит во дворце, ему поведала сама земля. Вибрациями. Он знал всё.