"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31

Пролог.

Было холодно. Все эти годы он чувствовал, как капля за каплей уходит тепло, тонкой струйкой сочась сквозь еле приметную щель. И вместе с теплом этот мир покидала магия; медленно, неумолимо, словно пузырьки воздуха из потерявшего герметичность сосуда, размещённого в толще воды.

Пленённый бог невесело улыбнулся.

Ещё и полтысячи лет не прошло, а он уже над крохами истинной энергии трястись начал! Он! Тот, кто, походя, создавал и уничтожал целые вселенные, бездумно черпая волшебную субстанцию из неиссякаемого источника!

Да будь ты проклят, братец!

Мужчина привычно выругался, в очередной раз пообещав себе поквитаться с отщепенцем и с видимым усилием поднялся с каменного пола.

Совсем сил не осталось. Все остатки энергии на то, чтобы Покров полностью не закрылся, уходят. А ведь ему ещё нужно как-то с Утварой ментальную связь поддерживать.

Ну, ничего. Так или иначе, но вся эта, затеянная изгнанным богом интрига, скоро завершится. Недолго ждать осталось!

Пленник скользнул взглядом по покрывшимся изморосью стенам пустого зала, и медленно прошамкал к его середине, прямо к столбу матовой дымки, бьющей вверх прямо из пола. Немного постоял, приходя в себя от приложенных усилий, размазал по лицу холодный пот, стекающий со лба, вгляделся в два оттиска печатей, наложенных на Покров.

Два символа, надёжно запечатавшие выход, два замка, не дающие вырваться обратно в истинные миры. И если первая печать, в виде массивного, пылающего ярким огнём молота, была наложена им, то вторая....

Да будь ты проклят, братец!

На мгновение мелькнула полная соблазна мысль; отпустить почти закрывшуюся дверь, дать Покрову замкнуться до конца. И тогда две печати быстро сплавятся в одну, навсегда запечатав выход из этого мира.

Пленённый бог мысленно представил братца, визжащего от отчаяния и ужаса и, впервые за многие годы, улыбнулся. И тут же прогнал эту мысль, содрогнувшись всем телом.

Нет! Мелкий гадёныш всё точно рассчитал; разорвал свою ауру на части, раскидав их по всему Гванделону, сбил его тем самым со следа и, прошмыгнув к Покрову, наложил свою печать поверх первой. Так что теперь они вместе заперты в этом убогом, практически лишённом истинной энергии недомире. И он страшится остаться здесь навечно не меньше, чем изгнанник! Поэтому и принял условия игры, навязанные мятежным богом. Поэтому и не даёт слиться печатям, цепляясь за призрачную надежду, всё же вырваться отсюда!

Мужчина хищно оскалился, запустив пятерню в грязные, давно нечёсаные волосы.

Вот только кто сказал, что у братца дела лучше обстоят? Ему двуединый ключ точно так же жизненно необходим. Сквозь чужую печать до краёв наполненную истинной энергией даже старшие боги прорваться не в состоянии. Так что никуда отщепенец не денется; и за сохранностью ключа проследит, и к Покрову его приведёт, если у Утвары не получится.

А здесь....

А здесь они ещё посмотрят, кому в итоге достанется ключ. На одну короткую схватку сил хватит.

Некогда грозный бог вновь опустился на пол, с наслаждением вытянув дрожащие ноги.

Ждать осталось совсем немного. Он подождёт. Он научился ждать.

Глава 1

Солнечный зайчик игривым щенком скользнул по щеке, вскарабкался на нос, замер на несколько мгновений и сунулся в глаза, заставив рефлекторно прищурится.

Я ещё чуть-чуть повернулся, сгоняя шалунишку с лица и от души потянулся, сдерживая зевок.

Хорошо выспался! И денёк, судя по всему, прекрасный намечается. Сейчас умоюсь, к девчонкам зайду, да в харчевню с ними и спустимся. Тогда совсем хорошо будет. Интересно, Дин уже проснулась? Скорее всего, да. Маришка по своей привычке рано встаёт и соответственно и старшей подруге подъём устраивает.

Я и тут я замер, не донеся ногу до пола.

Стоило мне подумать о Маришке и в голове будто тумблер щёлкнул, невидимым калейдоскопом закрутив череду сплетённых в тугой узел воспоминаний: похищение девочки, Вимс, айхи, моя.... моя смерть.

Я, рывком вскочив с кровати, лихорадочно рванул край цветастой рубахи, обнажая живот и грудь, склонился, впившись глазами под левый сосок.

Ничего. Совсем ничего. Даже мелкой царапинки на коже нет, а о шраме, и тем более колотой ране, и речи не идёт.

Так Толик меня убил или нет? Боль в груди, прежде чем во тьму провалиться, я отчётливо запомнил. Такое и после смерти не забудешь. Но сейчас-то я живой! И следа от раны нет. Выходит, не убил? Почему? Тот ещё вопрос. Что у айхи в голове творится, пожалуй, и сам Лишний не разберёт!

Ладно. Действия коротышки я потом на досуге обдумаю. А сейчас у меня два более важных вопроса на повестке дня нарисовались; где я нахожусь и что мне за это будет?

Оглядываюсь по сторонам, впитывая глазами каждую мелочь.

Ну, что сказать? На хранилище Инсора в императорской библиотеке — это помещение совсем не похоже. Оно больше на капитанскую каюту ну очень немаленького корабля смахивает.

Ну, а кто ещё на средневековом корабле может позволить себе этакую роскошь? Массивный комод, изящный столик у окна, два сундука; и всё это выглядит довольно изящно, сделано из добротной древесины, покрыто лаком. Да и кровать, на которой я в данный момент восседал, на грубые крестьянские полати совсем не походила.

И вся эта прелесть слегка покачивается из стороны в сторону, словно пытаясь убаюкать.

Любопытно. Мы что, в море, что ли?

Я подошёл к окну, протопав босыми ногами по мягкому ковру, сдвинул в сторону деревянное кресло, прильнул к решётчатому окну.

Точно в открытом море. Вон оно до самого горизонта плещется. И хоть обзор у меня односторонний, что-то подсказывает, что и с другой стороны картина сильно не изменится.

Итак, похоже, со своим местонахождением я худо-бедно определился. На корабле по морю-океану плыву. Теперь бы ещё понять, куда плыву и кто меня в этот бесплатный круиз отправил. Да и пожрать бы, между делом не помешало. А то на капитанском столе даже привычной карты с компасом нет. Хоть древесину грызи.

Ещё раз оглядел каюту и наткнулся взглядом на небольшой табурет с одеждой, приткнувшийся вплотную. к кровати.

Ну, хоть что-то! С любыми проблемами значительно лучше обутым и с надетыми штанами разбираться. Так оно значительно комфортнее будет. Потянулся к одежде, продолжая напряжённо размышлять.

Ну, куда мы плывём, я могу гадать до посинения. Тут вариантов — морское побережье двух континентов плюс океан; и при этом далеко не факт, что порт назначения всего лишь промежуточной точкой не окажется.

А вот кто меня на корабль из хранилища перетащить озаботился — вопрос очень интересный.

Что это Толик сделал — совсем не вариант. Айхи хоть существо и целеустремлённое, но при этом совершенно безалаберное. Добился своей цели, скипетром завладев, ткнул меня в грудь чем-то нехорошим (или не ткнул — тут ещё разобраться нужно, что там на самом деле произошло) и умотал куда-нибудь — дальше пакостить. Озабочиваться транспортировкой моей тушки, да ещё и корабль для этого искать — коротышка нипочём не будет. Скучно ему это! И не смешно совсем!

Тогда кто?

Первым на ум приходит Эйрих. Все события на подконтрольной императору территории произошли. Сомневаюсь, что айхи, уходя, вход в библиотеку за собой закрыл. Ему это тоже не интересно. А значит, как только Маришка до стражи добралась и об этом императора известили, он почти наверняка в библиотеку и бросился. Ну, может, лично и не бросился, но свою мини армию послать туда точно должен был. Вот они меня и нашли.

А дальше всё просто. Эйрих не дурак и отлично понимает, что в его дворце полно соглядатаев. И сильные мира сего, даже те их, кто не знают, что я перевёртыш, всем произошедшим обязательно заинтересуются. И данного Вельда из дворца непременно изымут; побеседовать душевно обо всём что во дворце произошло, вару попить. Вот и решил император меня по-быстрому спрятать. Корабль найти, для него не проблема; наверняка прикормленные капитаны в порту имеются. И не удивлюсь, если и место надёжное, где укрыться на время можно, где-то на побережье Срединного моря имеется.

Хорошая версия. В её пользу и окружающая обстановка говорит: роскошная каюта, мягкая кровать, богатая одежда. Только за одни кожаные сапоги, что на мне сейчас, парочку деревенек прикупить можно.

Вот только, если это всё проявление заботы императора, то где тогда Дин с Маришкой? Уж последняя бы точно возле меня крутилась. Или я здесь не гость, а почётный пленник?

Вот тут вариантов много, и они гораздо менее приятны.

Яр Трунд? В принципе мог, особенно если он обо мне правду узнал. Ему в подконтрольном городе моё похищение проще всего осуществить было. Наверняка каждый второй во дворце с руки бургомистра ест. Вот только зачем ему меня куда-то из Хураки отсылать? Он в городе полновластный хозяин, он бы меня там так спрятал, что никакие шпионы вовек не нашли. Ценный приз по возможности нужно поближе к себе держать, а не подальше отсылать, на случай полагаясь. В море всякое может случиться.

Отец Виниус? Вот этот точно мог! Руки у самозванца-Предстоящего длинные, глядит он далеко и реагирует оперативно. Достаточно появление Ратмира в Виличе вспомнить!

Откровенно хреновый вариант. Лапы у отца Виниуса цепкие, а Албыча я по своей недальновидности грохнул не так давно. Так что опять людей первожреца раскатать и меня похитить, будет уже некому.

Ещё нельзя забывать о Герхарде с Неврондом с Русином. Могли они вместе с Вимсом во дворец прийти и где-то там его страховать? Вполне. Словам Толика, что они в харчевне остались — веры нет. Вот только попросить капитана мне свою каюту уступить — эта троица уже не могла. Не того полёта птицы. Разве что они попутно со мной ещё и корабль захватили. В принципе возможно, вот только зачем потом меня в капитанскую каюту заселять? Я бы в этом случае, скорее в трюме с наручами на руках очнулся.

Ну, в принципе, и всё. Разве что из интересующихся мною персон, можно ещё отца Яхима вспомнить. Но возможности у него поскромнее, чем у Виниуса, влияние поменьше и если он и участвовал в моём похищении, то скорее опоследовательно, руками того же императора. Но этот вариант значительно хуже, чем если бы Эйрих действовал по собственной инициативе. Оказаться во власти ушлого жреца, мне совсем не хотелось.

Скрипнувшая дверь прервала мои размышления, сразу ответив на один из вопросов.

Я оглянулся и мысленно выругался, скрипнув от досады зубами.

Всё-таки, отец Яхим.

— Владыка, — замерший у двери широкоплечий воин, закованный в броню по самые брови, отвесил глубокий поклон.

— Да прибудет с тобой милость Безымянного, — склонился в поклоне и Лузга, выглядывающий из-за плеча рыцаря.

Угу, значит, пока, по-хорошему хотят договориться. А что, вполне в духе хитрого жреца. Вот тебе, Вельдочка пряник медовый; кушай его во все тридцать два зуба и топай, молча, куда скажут. Ну, а будешь вопросы разные задавать, да головой по сторонам крутить, тогда не обессудь. Мы тебе этот пряник в глотку вместе с зубами и вобьём.

Ладно. Бузить мне, пока, не с руки. Сыграю в их игру, послушаю, что хотят, а там видно будет, как дальше поступить.

— И тебе всего хорошего, — хмыкнул я, сверля взглядом Лузгу. — Дальше что?

— Не желаешь ли отобедать, владыка? — ответил вместо него рыцарь.

— Отчего не отобедать? — согласился я, прислушиваясь к сразу заурчавшему желудку. — Но только позже чуть-чуть, — пресёк я его зарождающийся бунт. — Я сначала понять хочу, куда мы плывём и как я здесь оказался. А то, мне с такими думами и кусок в горло не полезет.

— Присесть-то можно, владыка? — уже не скрывая издёвки, спросил Лузга и, не дожидаясь разрешения, двинул было в стоящему возле стола креслу.

Рыцарь, шагнув следом, схватил юношу за плечо, резко развернув к себе и влепил пощёчину, опрокидывая на пол.

Лузка взвыл, машинально отползая от нависшего над ним воина, ухватился рукой за нос, пытаясь остановить полившуюся кровь.

— Ты что творишь?! Я посланник Предстоящего!

— Да хоть Троих, — прорычал в ответ рыцарь. — Если ты отродье жреческое ещё посмеешь себя непочтительно с владыкой вести, я тебе горло перережу!

— А можешь прямо сейчас и перерезать? — сразу заинтересовался я.

— Как прикажешь, владыка, — звякнул вытащенным ножом воин.

— Вы ума сошли! Я посланник! Вельд! Отец Яхим не простит! Да останови ты его!

Я злорадно оскалился, вглядываясь в расширившиеся от ужаса глаза своего недруга. Что, не по сценарию события развиваются, Лузга? Не знаю уж, какие у рыцаря с отцом Яхимом договорённости, но за меня он, похоже, любому глотку перегрызть готов.

— Постой, — остановил я рыцаря в шаге от забывшегося в угол недруга. — Как тебя зовут, яр?

— Рауль, владыка, — оглянулся тот на меня и, вновь поклонившись, добавил: — Твой верный слуга.

— Что у тебя за союз с отцом Яхимом?

— У меня не может быть союза ни с кем из жрецов, владыка. — буквально выплюнул слово «жрецов» Рауль. — Я могу лишь использовать их знания и силу во имя служения тебе. Это ничтожество, — пнул он ногой заскулившего Лузгу, — помогло нам проникнуть во дворец и найти там тебя. Он же нашёл корабль для побега из Хураки. И он должен сообщить тебе, где находится храм Безымянного, куда тебе нужно попасть.

«Я должен попасть»?....

Я невольно дёрнулся, поражённый такой простой и ясной мыслью;

«Всё правильно! Я непременно должен туда попасть! Как можно скорее! И всё сразу станет хорошо! Просто замечательно всё будет»!

Вот только опека отца Яхима мне в этом путешествии совсем не нужна. Ему нет дела ни до меня, ни до моего господина, что уже несколько столетий томится за кромкой этого мира. Поэтому с этого корабля нужно сходить. И чем быстрее, тем лучше. Вот только, боюсь, что капитан с экипажем сильно против будут! Придётся их как-то уговорить. Ну, тут уже Рауль мне в помощь. Его слово «нам», когда он о моём похищении из дворца говорил, даёт надежду, что воин здесь не один и имеет в своём подчинении хотя бы несколько человек. Остаётся выяснить, сколько народу нам сейчас «уговаривать» предстоит.

— Ну, что Лузга, — развернулся я к юноше. — Ты ведь не будешь огорчать старого друга? Ответишь честно на мои вопросы?

Тот, трясясь всем телом, закивал головой.

— Только учти, — продолжил я. — Попытка у тебя только одна будет. Замечу, что врёшь и яр Рауль тебе горло перережет. Уяснил?

— Уяснил, — закивал тот головой, как китайский болванчик.

— На корабле люди отца Яхима?

— Да. Я на нём из Патров в Хураки приплыл. За два дня до того, как вы там с герцогиней появились.

— Это как ты успел?

— А капитан, на корабле которого вы плыли, специально не спешил.

— Понятно, — потёр я рукой подбородок, вспоминая неудержимое желание капитана заходить во все встречные порты с обязательным посещением местных кабаков.

— Сколько человек на корабле?

— Двадцать семь, владыка, — ответил вместо Лузги Рауль и пояснил: — Я всегда оцениваю силы возможного врага.

— И как? Хватит у тебя людей их перебить?

— Со мной всего восемь человек. По дороге в Хураки со степняками столкнулись, — пояснил он, заметив мой взгляд. — Почти весь отряд полёг. Но вои у меня отборные. Если внезапно ударим, всех перебьём.

— Всех не надо, — не согласился я. — Нам ещё корабль до земли довести нужно будет. И желательно, чтобы капитан жив остался.

— Ты с ума сошёл, Вельд?! — испуганно вскинулся из своего угла Лузга. — Отец Яхим!....

— Плевал я на твоего Яхима. — небрежно отмахнулся я. — Может мне на себя ещё и цепи одеть, чтобы твой всеблагой отец не рассердился? Ты лучше мне расскажи, что во дворце произошло? Как меня нашли? Как от раны излечили?

— А что тебя искать было? Я в ту ночь, когда вы с айхи и Вимсом в библиотеку полезли, уже во дворце был. Мы с императором за вами наблюдали.

Ага. Значит Эйрих тоже в деле. Похоже, сговорились за моей спиной.

— И чего вы ждали? — зло прохрипел я и внезапно догадался. — Ждали, пока они меня убьют?

— Ага, — затравленно закивал Лузга. — Только тебя не насовсем убить должны были. Предстоящий в том письме, что ты императору доставил, всё объяснил. Янхель, мол, помрёт скоро, а ты шибко ненадёжен и к храму идти не хочешь. Вот и решили частицу сущности Янхеля в тебя вселить.

— Это как? — похолодел я от недоброго предчувствия.

— Янхель всё равно умирал. Вот отец Яхим ему частицу твоей крови и переслал, с пояснением как обряд провести. Тот себя и выжег до донышка. Вот только, как нам айхи объяснил, в живого в тебя эту эссенцию вливать, только время понапрасну тратить. Толку не будет.

— Вы знаете об айхи?

— Ага. Он в Патрах сам к отцу Яхиму заявился. Они вместе и восстание в городе к твоему приезду подгадали. Айхи потом всю гостиницу облазил, но частичку твоей крови для обряда нашёл.

— И он же придумал, как в меня эту гадость влить? — высказал догадку я.

— Ага, — вновь энергично закивал Лузга. — Он в тебя ножом артефактным ткнул. Ты вроде и мёртв, а пока его из груди не вынут, за кромку не уйдёшь. Нам только и оставалось яра Рауля с эссенцией дождаться. Император тебя в склеп положил, а мне присматривать велено было. Так почти две седмицы и прождали!

— А Толик куда делся?

— Какой Толик?

— Обычный! — взорвался я, мысленно проклиная пронырливого духа. Похоже, какая бы со мной подляна не случилась, везде уши этой твари торчать будут! Вот нахрена спрашивается, я Албычу его прибить не дал? Сам себе теперь злобный буратино! — Я спрашиваю, куда айхи, после того как меня убил, делся?!

— Не з-знаю, — видимо почувствовав мою ярость, начал заикаться Лузга. — Мы, к-когда тебя с ножом в груди н-нашли, его рядом не было.

— Цветочки, видимо, собирать ушёл, — со злостью процедил я. — Ладно,- разогнулся я, отступая от Лузги на шаг. — Последний вопрос и можешь считать, что тебе сегодня повезло. В чём смысл всей этой суеты вокруг моей недосмерти и оживления с помощью эссенции с частицей души Янхеля?

— Частица прежнего владыки сроднилась с тобой, владыка, — неожиданно ожил Рауль, до этого со скучающим видом наблюдавший за моим экспресс-допросом. — Теперь она не даст тебе свернуть с намеченного пути. Ты призовёшь повелителя.

Я замер, с тоской оглядываясь по сторонам. А ведь он прав!

Мне нужно добраться до храма Безликого. Мне просто необходимо как можно скорее туда попасть! И что мне теперь с этим делать?

***

Ветер яростно взвыл, плюясь солёными брызгами и, зачерпнув в море очередную волну, с силой обрушил её на корабль. Тот сильно накренился, жалобно скрепя мачтами, прижался бортом к вспенившейся поверхности разбушевавшегося моря, но всё же выпрямился, слегка накренившись уже в другую сторону.

— Сносит нас, капитан! В сторону сносит! — стараясь перекричать бешеный рёв бури, проорал матрос в изодранной рубахе, с натугой налегая на массивный румпель.

— А ну, навались, братья! — взревел тот, упираясь в непослушное кормило, с другой стороны. — Берег рядом совсем! Навались!

Двое здоровенных мужиков ещё поднажали, выкладываясь на пределе сил, но очередная волна, накатив, хлёстко ударила левее корабельного носа, ещё больше разворачивая небольшой парусник в сторону от спасительной бухты. Непослушное кормило вырвалось из цепких рук, раскидав моряков в разные стороны, ветер до этого наотмашь хлеставший со всех сторон, неожиданно перестал беспорядочно метаться, сильно задув в сторону моря, волны упорядочились, начав ритмично биться о корму.

— Будь ты проклят, айхи! — гориллообразный рулевой почти рыдал, в бессилии потрясая пудовыми кулаками. — Будь ты проклят!

Капитан молча опустился рядом. В его взгляде, устремлённым в сторону стремительно удаляющегося берега, больше не было надежды.

— Надо же, а ведь почти добрались! — сильно опечалился Толик, почесав скипетром за ухом. — Я уже и надеется было начал! Ну, ничего, — решил подбодрить он, окончательно отчаявшихся людей. То, что экипаж судёнышка его видеть не мог, коротышку ни капли не смущало. — Я завтра опять к вам вернусь. Может хоть тогда повезёт!

Властелин стихий взмахнул скипетром и, подхваченный порывом ветра, сорвался с облюбованной им реи, устремившись ввысь.

Час стремительного полёта и, в раскинувшейся под ним синеве, начал расти остров, всё выше поднимаясь остроконечными горами к небу.

Айхи стремительно снизился, подлетая к небольшому портовому городку, заложил крутой вираж, сбросив с себя невидимость, немного покружил, весело смеясь над шарахнувшимися в разные стороны людьми и вновь начал подниматься в сторону гор.

Ещё несколько минут стремительного полёта и он опускается во дворе мощной крепости, мягко шлёпнувшись на каменную кладку.

— Владыка, — дородный толстяк в обитой куньим мехом шубе и красных кожаных сапогах с золотыми застёжками, низко поклонился, испуганно хлопая глазами.

— До чего же глупые у тебя подданные, Алвид, — устремившись в двери стоявшей рядом башни, попенял ему Толик. — Ведь знают, что с острова им хода нет? Ведь знают? — с нажимом переспросил он и дождавшись неуверенного кивка толстяка, продолжил: — И всё равно дня не проходит, что бы кто-то до материка добраться не попробовал. Топить их начать, что ли? — наморщил он в раздумье мордочку.

— Дык это.

— Что это?! — окончательно вызверился коротышка. — Ты князь тут или кто?! Почему от тебя народ во все стороны разбегается?

— Так раньше вроде не разбегались, — промямлил тот, робко намекая, что люди разбегаются как раз не от него, а от одного лохматого.

— А сейчас что изменилось? — айхи задорно топал по бесконечной винтовой лестнице, поднимающейся круто вверх. Можно было, конечно, туда взлететь, но заставлять подниматься с собой толстяка, стало для него его ежедневной предобеденной забавой. — Или ты их специально, как я появился, изгоняешь? Я тут понимаешь, целый день в поте лица своего кручусь, лап не жалея, а ты мне пакостить удумал? Вот зря я тебя пожалел, — уставился он на побледневшего князя взглядом инквизитора. — Хотел ведь я тебя вместе с семейкой твоей на доски посадить, да по волнам кататься отправить.

— Владыка!

— Что владыка? — айхи откровенно наслаждался ужасом толстяка. — Ты учти, Алвид, я, может, по своей природе нечеловек добрый и отходчивый, но и моему терпению предел есть. Так и передай людям. Следующие корабли, что с без моего дозволения в море выйти посмеют, топить буду.

— А как же рыбаки?

— С берега пущай рыбу ловят, — весело засмеялся тот, вновь устремившись по лестнице. — Не отставай, толстяк!

Достигнув вершины, айхи стремительно преодолел длинный коридор и ворвался в небольшое роскошно обставленное помещение, служившее ему кабинетом.

— Да прибудут с тобою Трое, владыка.

— Ты кто? — Толик, прищурившись, обошёл со всех сторон склонившегося в поклоне пожилого жреца и, бухнувшись на мягкую тахту, вяло махнул лапой: — Впрочем, можешь не представляться. Я тебя знаю. Лучше скажи, как сюда попасть умудрился?

— А как же сюда попасть можно, владыка, кроме как по морю? — резонно поинтересовался его собеседник.

— Что-то темнишь ты, жрец, — прищурился Толик. — Не видел я чужого корабля в окрестностях острова. А если бы увидел, то потопил. Мне тут чужестранцев не нужно. Мне тут и так хорошо!

— Потому и не увидел, что потопил бы, — кивнул в ответ жрец. — А мне тебе весточку от отца Виниуса всенепременно доставить нужно было.

— Ну, начинается! — всплеснул раками дух, порывисто вскочив с тахты. — Интриги, тайные союзы, заговоры. Это вы люди любите. И всё ради чего? — сурово навис он над собеседником, взлетев к потолку. — Ну, оттяпаешь ты у соседа немного землицы, добро его пограбишь, и что? Больше чем можно, за один присесть не съешь! А всё остальное мёртвым грузом лежать будет, забот тебе прибавляя. Потому что всегда найдётся кто-то, кто добыче твоей позавидует и в свою очередь уже у тебя её отнять захочет! Вот за это я вас людей больше всего и не люблю. — ткнул он скипетром в сторону жреца. — Жадные вы без меры! Сколько добра вам не дай, всё равно по сторонам смотреть будете, где бы ещё чего прихватить. А ведь десять камзолов на себя не напялишь! — айхи прервал свой монолог, смешно сморщив носик. — Я к чему тебе это говорю, собственно говоря. — плюхнулся он обратно на тахту. — Не интересно мне, что твой хозяин предложить хочет. Я ни к власти, ни к богатству не рвусь. Я свободу люблю, да такую чтобы жизнь ключом била! Сегодня здесь веселюсь, а когда тут надоест, ещё куда-нибудь отправлюсь.

— А когда отправишься, владыка? — с надеждой поинтересовался Алвид.

— Не скоро! — холодно отрезал Толик и развернулся к посланнику Предстоящего. — Так что передай своему старикашке, что не нужно мне от него ничего. — коротышка повернулся к жрецу спиной, тем самым давая понять, что разговор окончен и вновь взлетел, явно нацелившись вылететь в открытое окно. — Хотя, — задумался он на мгновение. — Может, попозже в гости и наведаюсь. Сам чего-нибудь попрошу.

— А его святейшеству от тебя тоже ничего не нужно.

— Это как? — затормозил Толик уже в оконном проёме.

— Он меня лишь предупредить тебя по-дружески послал.

— О чём?

, Что воле твоей скоро конец придёт. Опять тебя к кольцу привяжут и будешь какому-нибудь ничтожеству тапочки по утрам подавать.

— Ну, это вряд ли, — от айхи явственно потянула угрозой. Алвид, ещё больше побледнев, попятился к двери. — Нет сейчас на Гванделоне такой силы, чтобы меня пленить могла. И старик, что тебя прислал, мне тоже не соперник. Или ты на того мальчишку намекаешь, что у Янхеля сферу умыкнул? — Решил он вернуться на тахту. — Так это ты зря. То пустышка!

— Да нет, — небрежно махнул рукой жрец. — Гонду ты можешь не опасаться. Гонду мы и сами скоро приберём. Тут беда пострашнее грядёт. От Лишнего не спрячешься!

— Ха! Напугал! — теперь уже айхи пренебрежительно взмахнул лапой. — Про Лишнего теперь забыть можно! Некому его больше призывать. Янхель мёртв, Вельд тоже. Или вы думаете, что ещё один объявится? Так ты старика успокой. Вельд — последний из адептов изгнанного бога! Видимо, вы об Албыче не слышали. Просто он поумней других перевёртышей оказался и силу получив, высовываться не стал. Но и его Вельд по дороге в Хураки убил. Так что всё, — резюмировал коротышка. — Некому теперь Лишнего призывать. Закончились его адепты.

— Вельд жив.

— Вельд мёртв. — склонился над жрецом Толик. — Я сам его убил.

— Неужели? — иронично изогнул брови его собеседник. — Тогда кто вчера отплыл из Хураки на корабле с людьми отца Яхима?

Глава 2

— Звал, владыка?

— Звал, — не стал отрицать я, вглядываясь в лицо капитана. Ну, что сказать? Стоящий передо мной человек, мне сразу не понравился. От крепкой, слегка полноватой фигуры ощутимо веяло опасностью. Капитан двигался как голодный хищник, вышедший на охоту и даже в его поклон больше напоминал собой не знак уважения, а изготовившуюся к броску кобру. Не знаю уж, каков он капитан, но то, что боец отменный — тут к гадалке не ходи.

— Капитан? — сделал я выразительную паузу.

— Капитан Свен, владыка.

— Я позвал тебя, яр Свен, чтобы узнать; куда мы плывём?

— В Венцин, владыка, — Свен бросил короткий взгляд в сторону притихшего Лузги. — Разве посланник всеблагого отца не сообщил об этом?

— Сообщил, — я скосил глаза, внимательно наблюдая за реакцией капитана. — Как сообщил и о местонахождении храма Безымянного.

Ага, вздрогнул. Ну, правильно, я по расчётам отца Яхима лишь инструмент, отмычка от двери, что не пускает в этот мир изгнанного бога. А простому инструменту — лишние знания ни к чему. Использовать по назначению и выбросить за ненадобностью.

— Вот у меня вопрос и возник, — продолжил я, мысленно усмехнувшись. — Зачем мы плывём в Венцин, от которого нам придётся через наводнённый степняками континент топать, когда можно Саленский полуостров обогнуть и высадится, к примеру, в Туроне. И путь втрое сократим, и степняки туда не добрались.

— Всё так, владыка. — согласился со мной капитан. — Вот только на Запад нам путь заказан. Мимо Сицелии там никак не пройти. А на этом острове властелин стихий обосновался. Его паскудный характер тебе ведом. Добром нипочём не пропустит!

— Это ты об айхи сейчас говоришь?

— О нём, владыка.

Вот значит, куда Толик делся. Ишь ты; властелин стихий! Набрался, стервец, силы.

— К тому же, владыка, — продолжил Свен, заметив мои раздумья. — Дойти до места из Венцина будет не так сложно, как кажется на первый взгляд. Основная масса кочевников сейчас на Севере, осаждает замок хранителя сферы, а с отдельными гильтами мы легко справимся. Нас в порту больше сотни отборных бойцов дожидается. Да и ваша гвардия, — мазнул он взглядом по Раулю, — знает с какой стороны меч держать. К тому же, часть правителей, по землям которых пройдёт путь, держат сторону истинного Предстоящего и окажут нам всяческое содействие.

Угу. То есть ещё и они своих людей приставят. Тогда уж мне точно из лап отца Яхима не вырваться!

Ну, ладно. Теперь хотя бы последние сомнения рассеялись, что мне с его людьми не по пути. Нужно здесь и сейчас вопрос решать, пока противник не настолько многочисленнее и фактор неожиданности на моей стороне. Тем более, что мы их командира заранее устраним.

— Угу, — кивнул я, как бы соглашаясь с доводами капитана. — Со всем прилежанием окажут. А заодно и весточку о моём появлении отошлют.

— Кому? — опешил Свен.

— Да всем подряд, — хмыкнул я прямо в лицо своему собеседнику. — Кто отцу Виниусу отпишется, кто шаманам голубя пошлёт, а кто и в Теоран, хранителю сферы гонца снарядит.

— Ты прав, владыка, — жизнерадостно оскалился Рауль. — Ни один здравомыслящий правитель не будет складывать все яйца в одну корзину. Все друг с другом тайный торг ведут.

— Вот и я о том. Не удивлюсь, если, к примеру, часть степняков, плюнув на осаду Теорана, ко мне наперехват развернуться. Да и кроме них, желающих меня убить или захватить немало найдётся. Те же союзные правители вполне могут меня схватить и таким подарком отцу Виниусу поклонится.

— И что ты предлагаешь, владыка? — нахмурился Свен.

— Мы возвращаемся назад, и ты тайно высаживаешь нас неподалёку от Хураки. Там моего возвращения точно никто не ждёт. И оттуда я с отрядом Рауля пробираюсь к храму Безымянного уже сам. Горстке людей проще затеряться в просторах Гванделона, чем большому отряду.

Я замолчал, внимательно наблюдая за реакцией капитана. А вдруг согласится? Не такой уж и плохой вариант я ему предложил. Понятно же, что теперь, получив в себя частицу сущности первого перевёртыша, я волей-неволей, но к этому проклятому храму приду. И по-тихому туда добраться у меня действительно шансов больше будет. Вот там на подходе, меня и встретить можно будет.

— Всеблагой отец приказал мне лично доставить тебя к храму.

Вздохнув, я подал условный знак, и Рауль взмахнул рукой.

Свен резво развернулся, выбивая из рук яра отскочивший от тела нож, отскочил к стене, засыпав ковёр пеплом осыпавшегося амулета и осел на пол, под ударами обрушившихся со всех сторон мечей.

— Не договорились, — констатировал я, склоняясь над трупом.

Схватка впереди предстоит нелёгкая, так что тут не до брезгливости. Каждая мелочь решающей оказаться может. А у яра Свена я совсем не мелочью разжиться сумел. Если талисман от физического урона у меня на глазах рассыпался, то пара других, защищающих от магических атак, сохранились. Нужная вещь, учитывая, что среди моряков, находящихся на палубе, в наличии неслабый маг имеется. Да и магическими кристаллами своих людей отец Яхим, ради такого случая, наверняка экипировал. И то, что у Свена я в поясном кошеле ни одного камушка е нашёл, вовсе не показатель. Наверняка они у него в каюте лежат.

— Зря ты так, — шмыгнул из своего угла Лузга, испуганно косясь на бездыханное тело. — Там вои яру Свену шибко преданные, — мотнул юноша головой в сторону двери. — Как только вы без яра Свена из каюты выйдете, сразу всё поймут, озлятся. Могут и пришибить, о наказе отца Яхима забыв.

— Отчего он не выйдет? — удивился я, развернувшись к своему недругу. — Ещё как выйдет, — уверенно добавил я, склоняясь над трупом.

План, что разработали мы с Раулем, был довольно прост и незатейлив; заманиваем в каюту капитана, убиваем его и обратно на палубу, надев на себя его личину, выхожу уже я. Ну а там, собрав под каким-нибудь предлогом матросов перед собой, я сношу «Воздушным кулаком» большую часть экипажа за борт.

Или не сношу.

Наличие у команды защиты от магии никто не отменял. Но даже в этом случае на пару мгновений внезапная, подлая атака со стороны своего же командира, должна противника ошеломить. Вполне достаточно, чтобы отряд Рауля успел их немного проредить.

А там уже посмотрим; чья возьмёт. Я ведь могу свой удар и повторить. Да и в предстоящей сече, спасибо Янхелю, могу теперь уверенно своих сторонников поддержать. Хоть какая-то польза от этого перерождения, что мне Толян на пару с отцом Яхимом навязали! Магические силы от сгинувшего перевёртыша я не получил, но вот умение холодным оружием владеть, унаследовал. Так что обузой в схватке точно не буду.

— Ишь ты, и не отличишь! — восхищённо покачал головой Рауль, осматривая меня со всех сторон. — сильная магия! Даже владыка Янхель ничего подобного не вершил!

— Незачем ему было чужую личину на себя одевать; вот и не вершил, — пожал плечами я, жалея, что нет поблизости зеркала. И ведь как быстро и легко получилось! В прошлый раз «Ментальный двойник» меня чуть наизнанку от боли не вывернул! — Простенькое заклинание. А я ещё морские волны до самого дна раздвинуть могу, — зачем-то похвастался я. — Наверное.

— Это как?! — настолько впечатлился Лузга, что даже дрожать на время перестал.

— Руками, — со вздохом признался я, с сомнением посматривая на своего недруга. По уму, ему бы глотку перерезать нужно. Всё что знал, мой бывший однокашник уже рассказал и больше никакой пользы принести уже не мог. А вот вреда..., — Ладно, — со вздохом принял я решение. — Сиди тихо, может и выживешь. Свяжите его и пошли. Действуем, как условились. Сначала я ударю, потом вы убиваете выживших.

— К делу, — решительно кивнул Рауль, распахивая дверь.

Снаружи, если море ещё и не штормило, то явно собиралось этим заняться в самое ближайшее время. Корабль, ощутимо качаясь на волнах, то заметно кренился на бок, то задирался кверху носом, но подныривал под очередную волну. Горизонт вдалеке потемнел, налившись свинцовой чернотой, набух опавшими к морю тучами.

Но матросов это не смущало. Они деловито сновали по всему кораблю, спуская с единственной мачты парус, крепя к палубе какие-то тюки, задраивая люки. В этом на первый взгляд хаотичном движении просматривалась чёткая система, недоступная понимаю такой сухопутной крысы, как я.

— Буря будет нешуточная, капитан, — ко мне подошёл пожилой боцман в добротном, расшитом позументами плаще и кривой абордажной саблей на боку. — Я такого ещё не видел, — заявил он, мотнув головой себе за спину. — Похоже это нас угробить хотят.

— Кто? — процедил я сквозь губы, стараясь подражать голосу Свена.

— Повелитель стихий, кто же ещё? — удивился моему вопросу боцман. — Больше некому. Этакую силищу даже нашему соп...., — моряк осёкся, заметив вышедших следом Рауля с его людьми. — Владыке создать не под силу будет.

— И что теперь делать? — мрачно поинтересовался Рауль. — Ты обещал доставить нас в Венцин, яр, — с деланным возмущением развернулся он ко мне.

— Доставим, — процедил я, мысленно проклиная надвигающуюся бурю.

Вот что теперь делать? Десять минут назад и намёка на приближающийся катаклизм не было! Солнышко на небе ласково улыбалось!

Неужели, и в самом деле, Толик в гости пожаловал? Зачем? Меня прикончить? Так это он ещё в хранилище прекрасно сделать мог! Провернуть тщательно спланированную многоходовку с заманиванием меня в Хураки, вовлечением в игру отца Яхима, Янхеля, императора, Вимса, нападением на гостиницу в Патрах, добычей артефактного ножа, доставкой в столицу эссенции с сущностью первого перевёртыша. В общем, столько всего наворотить, и в итоге, банально утопить в море?

Бред! Айхи не настолько безумен!

Но и простой ураган, на пути которого нам не повезло оказаться, вставшей передо мной дилеммы, не облегчал. Потому как намеченный нами план, теперь не выдерживал никакой критики.

Ударить в спину, ничего не подозревающим матросам. Ну, что же. Сейчас наши шансы на победу как никогда высоки. Вот только дальше что? Надвигающаяся буря никуда не денется. А мы даже парус самостоятельно спустить не сможем, не говоря обо всём остальном. Так что предстоящую схватку со стихией однозначно проиграем. Тут надо полным идиотом быть, чтобы на что-то надеяться.

Отменить нападение? Так я вообще-то в личине капитана сейчас нахожусь и, по идее, эту самую борьбу с бурей возглавить должен. Ну и вообще, соответствовать. Да и время, в течении которого заклинание действует, не резиновое. Оглянуться не успеешь, как личина спадёт.

— Я переговорю с владыкой, — решил я отмотать ситуацию назад. — Надеюсь, он найдёт способ, расправится с этой тварью, — я сделал шаг назад, стараясь чтобы мой голос звучал уверено. — Пока не вернусь, командуешь ты.

— Как прикажешь, капитан.

Вроде получилось! Мне бы до начала бури переждать. Там уже команде не до запропастившегося в каюте капитана будет. Там им за выживание бороться придётся.

Ну, а потом. Потом видно будет.

Я попятился, нащупывая дверцу, кивнул Раулю, зовя за собой и врезался всем телом в стену каюты, едва удержавшись на ногах. Корабль выпрямился, выравнивая крен и дёрнулся в другую сторону, под ударом ещё одной волны. В этот раз я упал, не сумев ухватится за воздух, проскользил по мокрой палубе пару метров, ткнулся в ноги боцмана, гранитным монументов замершего возле спуска со сканцев.

Тот оглянулся, выпучив как у рака глаза.

Ну да. Когда ещё такое увидишь, чтобы морской волк при не самой сильной волне по палубе кувырком катался? И то, что половина воинов Рауля, тоже по палубе железом загремели, его нисколько не извиняет. Тут даже юнге в глаза посмотреть стыдно будет.

Боцман постоял ещё пару мгновений, очевидно складывая в голове вдребезги разбившуюся картину привычного мира, и придя к очевидному выводу, быстро сунул руку в поясной кошель.

— Измена! Это не яр Свен! Личина! К оруж...

Боцман поперхнулся, схватившись руками за вспоровшее горло лезвие, осел, захлёбываясь кровавой слюной. Люди замерли, разом развернувшись в нашу сторону. Я вскочил, сжимая в руке окровавленный клинок.

— Бей! — взревел Рауль, выхватив меч из ножен. — За Владыку! — рявкнул он, устремляясь вниз, к столпившемся врагам.

— За владыку! — вразнобой проорали в десять глоток его вои, кидаясь следом.

— За меня, — выдохнул я, бросая поверх их голов «Воздушный кулак».

Ну, а чего уж теперь? Буря там или нет, а мирно договориться, всё равно уже не получится. Нужно решать проблемы по мере их поступления.

Плотный поток воздуха со свирепым воем смёл с палубы всё: палубные надстройки, такелаж, с треском опрокинул в море мачту и....

И не тронул людей. Разве что из-за борта донеслись крики матросов, что рухнули туда вместе с мачтой.

— Проклятые амулеты! — проскрипел зубами я, потрясая мечом. Люди Рауля уже схватились с матросами и повторить заклинание я не решался. — Ну, ладно. Мы ещё посмотрим — кто кого!

И в этот миг в корабль буквально вздыбило от удара огромной волны, предвестника начавшейся буры.

Я вновь откатился к каюте, от всей души проклиная ни к месту разгулявшуюся стихию, приподнялся, опираясь на, так и не выпущенный из руки, меч и охнул, ослеплённый ударившим в лицо пламенем.

Проклятье! Вот и кристаллы в ход пошли!

В бешенстве срываю с шеи остатки амулетов, вновь создаю «Воздушный кулак», сметая в этот раз с палубы часть экипажа.

Эх, жаль не всех! Своих там уже нет. Просто моряки к начавшейся болтанке значительно привычнее оказались. Вот и порубили по-быстрому моих сторонников, пока те от борта к борту кувыркались.

Не повезло. Один я от полтора десятка озлобленных врагов не отмахаюсь! И договорится, боюсь, уже не получится. Вон как глазами сверкают. Их только страх перед ещё одним магическим ударом и останавливает.

— А здесь весело! Можно я с вами тоже поиграю?!

Я с чувством выругался, обернувшись на полный весёлого задора голос.

Над кораблём, приветливо помахивая мне жезлом, парил Толик.

***

Было прохладно. Огромная, обложенная массивным, сильно закопчённым кирпичом печь нещадно дымила, лениво потрескивая дровами и почти не спасала от многочисленных сквозняков.

Ничего. Зима уже на исходе. Пройдёт ещё месяц и ласковое весеннее солнышко начнём всё смелее припекать, разгоняя по углам стылую изморось. Вот только до этого времени ещё дожить нужно!

Вельд угрюмо повертел в руке золотой перстень с оттиском колоска на толстой печатке — символом самого Предстоящего и жалобно вздохнул, скривив губы в страдальческой гримасе.

Вот и кончились спокойные деньки. Похоже, начинается. И ведь нельзя сказать, что он не ждал чего-то подобного.

С того самого момента, как во дворце появилась эта шебутная герцогиня, притащившая с собой ещё и странного, дерзкого ушлёпка, ждать и начал.

Ждать, бессознательно ощущая, как начали сгущаться тучи вокруг, как неумолимо надвигается что-то страшное, непонятное, неотвратимое.

И когда император засунул тело убитого недошлёпка в фамильный склеп, поставив на входе стражу, пожилой дворецкий даже странное облегчение испытал.

Всё, началось! Так или иначе, но теперь скоро всё разрешится!

Вельд нехотя поднялся с мягкого кресла, скинув с колен меховое одеяло, прошёл через всю комнату к двери, открыл, впуская давно предвиденного гостя.

— Проходи, милорд, — не зная, кто перед ним, старый дворецкий решил титуловать гостя как было принято между дворянами. Если тот окажется жрецом, всегда можно извиниться. — Садись, — махнул он рукой на второе кресло у стола. — Может приказать что-то принести? — вопросительно изогнул он бровь, усаживаясь напротив посланца. — Подкрепиться с дороги?

— Я не голоден, яр, — ответил тот, сразу опуская свой статус на уровень простолюдина. — Да и какая дорога? Ещё утром я был в Хальфстаде.

Дворецкий ошеломлённо выдохнул, уже по-другому взглянув на гостя.

Сидевший перед ним юноша, и вправду, путником, проделавшим долгий путь из Хальфстада в Хураки, не выглядел, да и на важную фигуру тоже не тянул. И дело даже не в молодости посланника, а в его одежде, пусть и очень богатой, но сидевшей на юноше как-то не ловко, словно одетой с чужого плеча, в его манере держаться, скованно, опустив глаза в пол, не смея лишний раз пошевелиться. Тут и без обращения яр, всё сразу понятно становится. Но способ перемещения!

— Его святейшество Предстоящий отец Виниус строго приказал прежде чем передать послание, сообщить, что он использовал для моей доставки сюда «Слезу скупца», — юноша всё же поднял голову, строго взглянув Вельду в глаза и с нажимом добавил: — Последнюю.

Дворецкий похолодел, откинувшись на спинку кресла. Если Предстоящий пожертвовал драгоценным артефактом, то, значит, игра пошла всерьёз. И ошибки ему ни за что не простят!

— Где послание? — спросил он пересохшими губами.

— Здесь, — юноша вынул из поясного кошеля небольшой кристалл небесно-голубого цвета. — У тебя же есть пара к нему?

Дворецкий, поднимаясь, кивнул и на негнущихся ногах прошаркал в угол комнаты, вскрыл тайник, достав точно такой же камушек, вопросительно взглянул на гостя.

Тот побледнел, стиснув кристалл в руке.

Оба камня ярко вспыхнули, соединившись между собой бледной, искрящейся тёмно-зелёными всполохами лентой, посланец дёрнулся и сразу размяк, уронив голову на плечи.

Дворецкий замер, всматриваясь в замершую фигуру.

— Время пришло, Вельд. К утру следующего дня император должен умереть. Используй тот яд, что я прислал тебе в начале твоей службы. Не припятствуй захвату трона яром Трундом. Его правление не будет долгим. И будет лучше, если наследник умрёт от его руки. Посланника отведи к герцогине и помоги им покинуть дворец. В возникшей суматохе, после смерти императора — это будет несложно. Затем затаись и жди. Сделаешь всё как нужно, и я выполню своё обещание. Ты станешь королём всего Хураки уже в этом году. Допустишь ошибку и лучше выпей этого яда сам.

Лишь только чужой голос смолк, вестник вздрогнул и подняв голову, часто заморгал, словно только что проснувшись.

— Ты знаешь, что приказал Предстоящий? — поднял на него глаза Вельд.

— Я знаю только то, что нужно сделать мне, — пожал плечами гость, пряча артефакт обратно в кошель. — Ты должен отвести меня к Ди.... к герцогине и помочь нам покинуть дворец.

— Хорошо, — Вельд удовлетворённо кивнул. — Тогда будь наготове. На рассвете вас выведут.

Юноша, кивнув, поднялся и развернувшись, чуть не столкнулся с замершим за спиной слугой.

— Хорт, проводи его к герцогине.

— Слушаюсь, господине, — нехотя выдавил тот, пряча за пояс нож. То, что гость не мог не заметить его манипуляций, Хорта ни капли не смущало. — Пошли, — развернулся он к несостоявшейся жертве спиной.

Шли совсем недолго, быстро оставив за спиной всего пару извилистых коридоров.

— Здесь, — заявил проводник, замерев возле одной из дверей. — Завтра на рассвете я приду, — добавил он, проворачивая ключ в замке. — Будьте готовы, ждать не буду, — сообщил он, уже удаляясь.

Юноша шумно вздохнул, проводив его взглядом, постоял пару секунд, явно собираясь с духом и затем осторожно, словно боясь сломать, потянул на себя протяжно заскрипевшую дверь.

— Кто здесь?

— Я, — с трудом выдавил юноша сквозь сразу ставшие непослушными губы.

Молодая девушка резко вскочила с лавочки, сделав шаг назад и заметно побледнев. Маленькая девочка, игравшая тряпичной куклой рядом с ней, замерла, вытаращив глаза.

Несколько мгновений все трое молчали, смотря друг на друга. А затем девочка, отбросив куклу в сторону, бросилась к вошедшему.

— Тимоха! Нашёлся! Мне теперь есть за кого замуж выходить!

Глава 3

Было больно и жутко холодно.

Я приподнялся, с трудом опираясь на затёкшую руку и тут же простонал, сыпля нецензурными ругательствами.

Больно-то как! Тело словно на сотню мелких кусочков порвали, а затем обратно как попало склеили. Ещё и каменюка эта под бок подкатилась! У, зараза!

Всё же встаю, скособочившись на один бок, подношу к глазам булыгу, самым коварным образом оказавшуюся здесь посреди гладкой гальки, внимательно рассматриваю, сжимая окоченевшими пальцами и с силой зашвыриваю в море.

— Будешь теперь знать! — погрозил я ему вслед кулаком. — Все вы у меня ещё попляшите!

Выплеснув таким образом злость на ни в чём неповинный камешек, я внимательно огляделся по сторонам.

Не знаю, куда меня занесло, но это место мне уже не нравится!

Суровое море, ритмично бьющее свинцовой волной в каменную бухту, каменная гряда покрытых снегом гор, взявших в полукольцо микроскопическую бухту и я в непросохшей, липнущей к телу обжигающим холодом одежде, посреди всего этого великолепия.

Этак я долго не протяну! Хорошо ещё, что мороза сильного нет. Но мне и того что есть, если быстро отсюда не выберусь, за глаза хватит!

Вот только как выбираться? Каменные стены с обеих сторон до самого моря тянутся, глубоко вгрызаясь в него своими клешнями-утёсами.

Обогнуть их по воде? Не вариант. Во-первых, я в ледяной воде и пары минут не продержусь, а во-вторых, на какое расстояние эти каменные клешни вдоль моря тянутся, понятия не имею.

Так что этот вариант как гарантированно самоубийственный, я отбросил сразу. Оставалось попробовать взобраться на сами скалы.

Тоже, конечно, не самый лучший план по выживанию меня сердечного, но что ещё в данной ситуации придумать можно? Не к Великому же в очередной раз взывать? Так с этими вызовами в конце концов и доиграться можно! Если шесть раз с рук сошло, не факт, что и в седьмой проканает. Тем более, что он последний, в котором у меня ещё хоть какие-то шансы на выживание есть. Не хотелось бы последнюю возможность призвать на помощь асура, вот так бездарно разбазаривать.

Быстро иду вдоль каменной стены, выискивая взглядом хоть сколько-нибудь пологий подъём. Попутно подношу к губам сжатые вместе пальцы, пытаясь хоть немного отогреть своим дыханием.

Что же так холодно то, а? Аж до костей продирает. А тут ещё и кишка кишке фигу показывает.

Когда я в последний раз ел? В таверне, незадолго до собственной смерти. С тех пор уже две седмицы прошло.

Ну, что же, тут я сам виноват. Нужно было на корабле не выпендриваться и пообедать, пока предлагали. Нет, я сразу в драку полез. Придурок.

Ну, где же подъём? Так-то горы невысокие совсем. Если навскидку прикинуть, и пары десятков метров в высоту не наберётся.

Впрочем, мне, если что, и этого хватит. По отвесной стене и вдвое меньше расстояние без специального снаряжения ни за что не преодолеть. Неужели, всё же опять к Великому взывать придётся?

И тут я увидел мальчишку.

Самого обыкновенного мальчишку, что стоял на вершине правой клешни и не сводил с меня глаз.

— Эй! — рванул я в его сторону, шурша подмёрзшей галькой. — Парень! Помоги!

Зря, наверное, рванул. Может, поведи я себя поспокойнее, мне бы и удалось с ним наладить диалог, а так, мальчик сразу попятился, отступая от края выступа и бросился прочь, быстро скрывшись из вида.

— Да стой ты! — прохрипел я, подбегая к каменной стене. — Ну, и ладно.

Это я к тому, что мальчик хоть и сбежал, но поиски выхода из каменного мешка, изрядно облегчил.

Обрадованно прохрипев, я начал лихорадочно карабкаться по довольно утоптанной тропинке, шустрой змейкой, поднимающейся.

По всему видать, мальчишка этот тут частенько хаживал. Да и не только он, скорее всего. Потому как не мог ребёнок в одиночку далеко от своей деревни удалится. А деревня — это хорошо! Деревня — это тепло, еда, безопасность!

Нет, насчёт безопасности, я на радостях немного погорячился. Это ещё большой вопрос, как меня местные встретят. Но миску горячего супа и место у очага, я у них по любому получу. Если нужно будет, то и зубами выцарапаю!

Ожидания меня не обманули. Я и сотни метров по следам мальчишки не прошагал, как у другого края клешни оказался. Постоял, всматриваясь в спины людей, быстро убегающих из деревни в противоположную от меня сторону и двинулся вниз по тропе, засунув вконец окоченевшие кисти под мышки.

Похоже, мне здесь не очень рады. И праздник, по случаю моего прибытия, устраивать никто не собирается.

Ну, и Трое с ними. С топорами навстречу не кидаются, уже хорошо. Мне сейчас не до душевных переживаний местных, что-то там себе навыдумывавших. Мне бы эту ледяную стыль в крови хоть немного разогреть!

Дрожа от холода, сунулся к первому дому, соблазнительно исходящему густым чёрным дымом, валившим прямо из-под кровли.

— Эй, хозяева, — на всякий случай, всё же ткнул я ногой в дверь.

Ну, а что? Вдруг, не все местные в бега подались? Тех же стариков могли запросто незваного гостя встречать оставить; и за хозяйством присмотр, и коли помрут, не так жалко.

Тишина. Открывать мне явно никто не торопился. Толкаю дверь, осторожно заглядываю внутрь, вхожу и растягиваю посиневшие губы в блаженной улыбке.

Я попал в довольно просторное помещение без потолка; толстые брёвна уходили под обитую прокопчёнными досками крышу. Возле стены ряд самодельный полок с глиняной посудой, под ними огромная кадка, наполненная водой, напротив массивный сундук, накрытый волчьей шкурой.

С другой стороны, растянутая вдоль стены рыбацкая сеть, багор, что-то ещё явно необходимое в рыбной ловле, ближе к расположившемуся посреди избы очагу; короткая лавка, колченогий табурет и небольшой деревянный стол с толстыми ножками. Возле слюдяного окна ещё один столик со швейными принадлежностями: клубками толстых ниток, иглами и рядом допотопная прялка с вертикальным колесом.

Но главное! Главным был подвешенным над очагом пузатый котелок, исходящий умопомрачительным, сводящим с ума ароматом.

И тут я потерял контроль над собой. Бешено срывая одежду, я умудрился одновременно снять котелок с очага и, давясь и обжигаясь, начал поглощать что-то невыразимо вкусное, выхватывая куски прямо из горячего варева.

Счастье есть. Я теперь это точно знаю!

В себя я и пришёл уже вечером. С трудом приподнялся, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь мутную пелену, прилипшую к глазам, разжал кулаки, позволил упасть на пол чему-то противному и липкому и тут же повалился назад, не в силах нормально вздохнуть сквозь спёкшиеся, сильно опухшие губы.

Кажется, у меня жар. А что я хотел? Зимние прогулки в мокрой одежде по морскому побережью, здоровья никому не прибавляют. Хорошо ещё, что я в сознание пришёл. Мог бы так в горячке до собственной кончины и провалятся. А теперь есть шанс. Тут главное опять в беспамятство не впасть.

Гигантским усилием воли заставляю себя хоть немного сосредоточиться и начинаю тянуть энергию. Получается откровенно плохо, но даже тот мизер, что попадает в кристалл, отзываясь болью, помогает оставаться в сознании. Сцепив зубы, медленно вывожу руны, практически не вникая в их смысл. Правильно начертил или нет; уже без разницы. Лишь бы закончить скорей, покончить с этой мукой, отдохнуть....

Нет! Нельзя отдыхать! Ещё немного дотерпеть осталось! Нужно всего лишь всю эту энергию из рун на себя переправить.

Потоки блаженного тепла смывают окутавшую сознание хмарь, возвращая ясность мысли. Я вздрагиваю всем телом, с наслаждением впитывая это тепло, насыщая им каждую клеточку. И тут же изгоняю его прочь, прерывая заклинание. Уж лучше не долечиться, чем переборщить с лечением. Знаем — плавали!

В этот раз я, очнувшись, почувствовал себя практически здоровым. Сразу, рывком, вскочил, оглядывая помещение, прошлёпал босыми ногами к окну, всмотрелся.

Никого; ни здесь, ни в соседних домах. Если только вражины с потухшими очагами в засаде затаились? Вот только зачем? Меня, пока я без сознания в бреду метался, любой младенец запросто спеленать мог.

Значит не вернулись в деревню её жители. Чем-то сильно я их смог напугать.

Продолжая вертеть головой в разные стороны, подошёл к давно погасшему очагу, пощупал одежду.

Надо же. Ведь не соображал на тот момент, практически ничего, а одежду над огнём развесить не забыл. И обувка почти сухая. Хоть прямо сейчас в дорогу иди! Мне же к храму поскорей добраться нужно!

Э нет, постой-ка! — остановил я сам себя, удивляясь упорности, прижившейся во мне частицы Янхеля. Я на ногах еле держусь, а всё туда же, к храму призывает. — К храму я идти не отказываюсь. Понял уже, что от собственной судьбы не отвертеться. Вот только смеркаться уже начало. Ночью в горах я далеко не уйду. Лучше уж здесь до утра переночевать, раз хозяева оказались настолько любезными, что на время жилплощадь освободили. Запасы опять же в дорогу, — скользнул я взглядом по подвешенным под потолком мясным рёбрам, рыбе и салу, — собрать нужно. И не надо мне тут о мародёрстве рассказывать! Это военные трофеи. Селяне не от добрых ко мне чувств куда-то сбежали. И ещё неизвестно как у меня дальше с ними взаимоотношения сложатся. Дорога отсюда судя по всему одна и именно по ней местные и ушли. А значит, где-то там впереди и встретить могут.

Кстати интересно; а куда я попал? Нет, чтобы понять, что я сейчас рыбацкой деревушке нахожусь, сильно умным быть не нужно. Достаточно на сети посмотреть. Да и море рядом. Чем ещё у моря селянам заниматься, как не рыбу ловить? А вот где я нахожусь в более широком смысле этого слова? Куда меня после схватки с Толиком выбросить могло?

Вспомнив об айхи, тут же от души выругался. Как же меня коротышка достал! И убить толком не может, и покоя никакого не даёт. И что самое обидное, я ему ответочку устроить, всё никак не могу!

Вот и в этот раз, битвы у нас с ним не получилось. От слова совсем. Нет, я честно попробовал вдарить по веселящейся скотине Выдохом вечности (самым убойным заклинанием в своём небогатом арсенале), но только море ещё больше вспучил. А проклятая скотина в ответ так молниями шарахнула, что, от залитой водой палубы, дым пошёл. И если бы не моё Предчувствие магической атаки, заставившая меня со скоростью таракана найти единственное безопасное место на корабле и вскарабкаться на крышу каюты, дым бы пошёл не только из палубы.

Вот только этот урод на молниях не остановился, подняв взмахом скипетра такую волну, что даже цунами, пристыженный широтой размаха, нервно покурить в сторонку отойдёт. Мне и пришлось в спешном порядке Великого будить. Очень уж ненадёжной опорой кораблик под ногами, казаться начал.

Но и пробудившийся асур связываться с разбушевавшимся Повелителем стихий по непонятном мне причине не стал. Дёрнул меня за борт, словно котейку несмышлёного за шкирку ухватив и быстро потащил куда-то периодически в студёную водицу макая.

И весь вопрос теперь в том, куда он меня в итоге притащил?

Не спеша натянул на себя одежду, заглянул в полупустой котёл.

Плыли мы на север в Венцин вдоль полуострова на котором находится Хураки. Могло меня Великий обратно на полуостров притащить? Вполне. Тем более, вряд ли в море далеко от берега ушли. Так может туда и рвануть? Динку с Маришкой из лап предателя-императора выручать? Да знаю я, что мне в храм нужно. Знаю. Отстать! Ты сам подумай; Рауля теперь рядом со мной теперь нет, а в одиночку я далеко навряд ли уйду. Наручи в каждом селении есть, а магов здесь по-прежнему не любят. Другое дело опять в свите герцогини до намеченной цели добираться. Тут ко мне вопросов сразу значительно меньше будет.

Другой вопрос, как в этот самый Хураки суметь вернуться.

Те же самые наручи в руках у приветливых стражей, что встретятся по дороге, никто не отменял.

Ну, да ладно. Одежда на мне богатая, попробую себя за придворного мага яра Трунда выдать. Он шишка по местным меркам немаленькая, соответственно и на меня вот так сразу набросится не должны.

Буду всем рассказывать, что, попав в шторм сам спасся, а вот подорожную уберечь не смог, дорогу к ближайшему городу расспрашивать, чтобы, мол, самому к отцам-вершителям заглянуть. Ибо плыл я не сам по себе, а как посланник самого бургомистра.

В общем, договорюсь как-нибудь. А не договорюсь, им же хуже. Артефактов у меня при себе нет, но вот способности к быстрой магии, при себе остались.

Но это всё завтра, а пока к ночлегу подготовится нужно. Вдруг всё же хозяева вернуться надумают?

Я подошёл к окну и замер, заметив поднимающийся над горами дым от сигнального костра.

***

Стрела свернула в последний момент, с хищным свистом улетев прочь. Гонда выругался, поминая Лишнего и всех Вопящих вместе взятых и отступил в сторону, под защиту огромных щитов, прикреплённых поверх стены.

— Метко бьют, дети Стёртых. Уже больше сотни из моего отряда выбили.

Гонда промолчал, проигнорировав явное недовольство в словах кастеляна. Пусть радуется, что он хотя бы магические удары до сих пор сдерживает. Иначе от крепости уже давно камня от камня не осталось бы! Вон Теоран живым напоминаем об этом внизу лежит. Камни дымящиеся, да трупы неубранные!

А стрелы? По меньше высовываться из-за стены нужно, тогда и лучники тебя не достанут! А больше у степняков аргументов нет! Не умеют они крепости без помощи своих шаманов брать, на коне на стену не залезешь!

— Воины ропщут, хранитель, — продолжил ворчать кастелян, не сводя упрямого взгляда с юноши. — Вчера пришлось ещё паёк урезать. Кладовые пусты. Ещё несколько дней и начнётся голод.

— Что ты предлагаешь, Альди? — Гонда с трудом сдержался, чтобы не наорать на старого воина. Ему ещё и с кастеляном поссориться, сейчас не хватало. И так недовольство защитников крепости стало практически осязаемым, жаля сотнями косых взглядов. — Сдаться?! Если ты думаешь, что степняки кого-то пощадят, то посмотри вниз.

— Теоран они с боем взяли, вот в горячке людей и порубили. Другое дело, если с ними договориться, да полюбовно дело решить.

— Как решить?! — Гонда крутанулся, выискивая среди хмурых воинов того, кто это сказал: — Меня им головой выдать?! Только вам это ещё дороже встанет, — вновь повернулся он к кастеляну. — Силы для того, чтобы всё здесь выжечь перед смертью, у меня хватит!

— Никто не собирается тебя выдавать, хранитель, — отшатнулся от него Альди. — Но наше положение безнадёжно. Степняки всю округу подчистую ограбили. До весны им провизии теперь хватит. Нам столько не выстоять. Нужно договариваться.

— Как договариваться, если они только смерти моей хотят? Сразу о том заявили!

— Здесь посланник отца Виниуса.

— Где здесь?

— В замке. Вчера ещё пришёл.

— И ты впустил его, даже не известив меня?! Вы впустили!

Гонда затравленно оглянулся по сторонам, вглядываясь в лица понурых воинов.

Измена! В замке измена!

Вот только что он может сделать? И вправду, всё здесь выжечь? Сил хватит, но что потом? Без воинов ему крепость не удержать. И сбежать не получится. Под стеной круглосуточно кто-то из шаманов со сферой дежурит. Свяжет боем, а там и другие подоспеют. Что же делать?

— Поговори с посланником, хранитель, — вывел из раздумий Гонду кастелян. — Он говорит, что Предстоящему твоя смерть не нужна. Он предлагает спасение. Для всех нас спасение.

— Для всех?

Гонда скептически скривил губы. Как же всё плохо-то! Тот ритуал со слиянием со сферой был ошибкой. Ещё больше силы захотел! Дурак! А, что, сроднившись с ней, он частичку ауры Лишнего в себя впустит и не подумал! Вернее, подумал, но значение не придал. Крупица всего! Перевёртышем он от этого не станет.

Вот только даже этой крупицы оказывается вполне достаточно, чтобы изгнанного бога обратно на Гванделон вернуть.

И что с того, что он этого делать не собирался? Степнякам всё равно. Они любую возможность возвращения Неназываемого искоренить хотят. Фанатики! ПО слухам даже свою сферу уничтожить собираются, как только всё связанное с Лишним уничтожат. С этими не договоришься.

Но и выбора другого у него нет. Гарнизон на грани бунта. Не хотят они больше за него умирать.

— Для всех, господине, — твёрдо повторил Альди. — Выслушай посланца, хранитель.

— Ладно. Зовите его в тронный зал. Послушаем, что от меня хальфстадскому пауку понадобилось.

— Неждан?!

— Он самый, дружище, — вошедший жизнерадостно улыбнулся, оскалив белоснежные зубы и не спрашивая разрешения, плюхнулся на лавку за столом. — Что не ждал? — скаламбурил он.

— Не ждал,- откровенно признался Гонда. — Я, если честно, уже и забыть о тебе успел. Мало ли с кем меня в прошлом Трое сводили.

— Зато я о тебе не забывал, — неприятно оскалился маг. — Думаешь, я не знаю, кто отцу Яхиму о предстоящем походе в проклятый город сообщил? Знаю. И, что именно люди Яхима там Степана убили, тоже ведаю. Так-то.

— Так вы же со Степаном вроде не ладили? — не стушевался от предъявленного обвинения Гонда. — Ты же как адептом земли стал, о нём и думать забыл.

— Не ладили, — не стал отрицать Неждан. — Степан задиристый был и меня посильней. Забижал мне часто, чего уж там. Вот и решил я ему отомстить, когда Трое на инициации улыбнулись. Но братом моим он от того быть не перестал, — с нажимом заявил адепт земли. — Думал, помурыжу его, покуда в школе учимся, а после, как к месту прибьюсь, к себе возьму. А тут видишь, как вышло.

— Нехорошо вышло, — согласился Гонда, отхлебнув вина из кубка. — Только моей вины в том нет. Отец Яхим и так о том походе знал. Или ты думаешь, у него без меня послухов не было? В смерти твоего брата прежде всего Вельд виноват. Из-за него тот поход затеяли, из-за него и в бурдюки его знакомцев набрали. Я и сам оттуда ели ноги унёс. Жуткое место.

— Ну, тебе о том печалится не след, — скривил губы Неждан. — С большим прибытком выбрался. Если бы со слиянием со сферой не сглупил, и сейчас бы Теораном заправлял. Степнякам до тебя дела нет. Отдал бы им сферу, они бы и ушли. А теперь, её только вместе с тобой уничтожить можно.

— Ну, так и уничтожат скоро, — насупился Гонда, недобро смотря на своего собеседника. — Зачем пришёл? Позлорадствовать?

— Хорошее у тебя вино, — Неждан с видимым удовольствием припал к кубку. — Да и снедь обильная. Небось всё, что осталось из еды, на стол выложил?

— А то не твоя печаль! Сказывай, зачем пришёл! А то не посмотрю, что адепт земли. Сил хватит, справиться!

— Спасти я тебя пришёл, дурачок. А ты грозиться, удумал, — ничуть не испугался Неждан. — Повезло тебе просто, Гонда. Отец Виниус, поначалу, как о слиянии узнал, сильно осерчал. Собственноручно тебя прибить грозился. Но потом поразмыслил и решил, что так даже лучше и ему, и тебе будет. И теперь с собой тебя зовёт.

— Это куда? — прищурил глаза Гонда. — И как я до всеблагого отца доберусь, если в осаде сижу. Не думаю, что шаманы меня отпустят.

— А мы их очень убедительности попросим, — развеселился посланник Предстоящего и вскинул руки в замысловатом жесте. — Смотри!

Глава 4

— Это точно ты? Или кто-то другой, твою личину на себя одевший?

— Что ты, госпожа. Разве б я посмел?

— Да он это, Динка! Он!

Но Дин продолжила напряжённо вглядываться в лицо погибшего друга, не сделав даже шага в его сторону.

— Сколько мешков отец Руперт с собой из Твина вынес? — неожиданно спросила она

— Три. Два мы той же ночью потеряли, когда от Утвары убегали, а один отец эконом в крепость на острове принёс. Там он и остался.

— Точно, Тимоха! — настороженность с герцогини как ветром сдуло и она, бросившись юноше на шею, расцеловала в обе щёки: — Ты как выжил? — требовательно спросила девушка, отстранившись от покрасневшего Тимохи. — Вельд сказал, что тебя какой-то Жихарь зарезал.

— Да не резал меня никто! Вернее, какой-то вихрастый, когда мы с ним сцепились, за нож схватился, но тут старик этот страшный появился и я сразу сознание потерял. Очнулся уже в темнице жреческой. А с чего Вельд взял, что меня убили?

— Пушистик ему сказал, — влезла в разговор Маришка. — У, злыдня! — погрозила девочка кулачком. — Я ему этот обман ещё припомню! А ещё кольцо на пальце у Вельда оказалось. А его только с мёртвого снять можно! Вот!

— Выходит, не только, — вздохнув, не согласился Тимоха.

— А как ты из тюрьмы выбрался и сюда попал? — поинтересовалась Дин.

— А меня сам Предстоящий освободил!

— Отец Виниус?

— Ага. Привели меня прямо к нему, а он и говорит, что, мол, вина на тебе, Тимоха большая, так как ты с адептом самого Лишнего дружбу свёл и должен он меня за это осудить и казни лютой предать.

— Ой, мамочки! — обхватив ладошками щёки, закачала головой Маришка.

— Ну, я всеблагому отцу и объясняю, мол, так и так; хоть Вельд перевёртышем и оказался, но обряд он не до конца прошёл и потому проклятого бога призывать не хочет. И вообще, Вельд — он хороший и зла никому не желает.

— Я то же самое Предстоящему во время нашей встречи сказала, — согласилась с ним Дин. — Иначе нипочём бы вместе с ним путешествовать не стала!

— Ага, — кивнул в ответ юноша. — А отец Виниус мне и отвечает, что Вельда теперь и спрашивать никто не будет; хочет он Лишнего призывать или нет. Янхель, умирая, ритуал над собой провёл, частичку собственный сущности в сосуд поместив. Вельду содержимое того сосуда в рот вольют и он, сам того не желая, к проклятому храму придёт.

— Так пропал, Вельда! — глаза Маришки налились слезами. — Уже две седмицы как пропал! Они с дедушкой Вимсом меня из библиотеки прогнали и больше их не видел никто!

— Так в том то и дело, что не пропали они, — тряхнул головой Тимоха. — Император Вельда в библиотеке нашёл, да тайной комнате и спрятал.

— А почему он мне ничего не сказал? — не поверила Дин.

— А потому, что в сговоре он с ЛжеПредстоящим отцом Яхимом. Они оба хотят Лишнего призвать и ему потом служить.

— Император, и вправду, Вельду о том говорил.

— Вот, — согласился с девушкой Тимоха. — Только Вельд изгнанного бога призывать не хотел, вот они и решили его заставить. Дождались, пока люди Янхеля с его сущностью приедут и содержимое сосуда Вельду в рот и влили.

— Значит, братик жив?! — вычленила из слов Тимохи самое главное для себя Маришка, радостно захлопав в ладоши.

— Жив-то он жив, да только теперь обязательно к храму пойдёт, да Лишнего в этот мир призвать попытается, — с досадой покачал головой Тимоха. — Его уже люди отца Яхима тайно из Хураки на корабле вывезли.

— И что теперь делать? — растерялась Дин, заглядывая другу в глаза. — Где его теперь искать? Нас из дворца не выпустят. И так постоянно под замком держат!

— Бежать, — горячо заявил юноша. — Я за тем и пришёл! Император вас как заложников оставил. Но тут человек отца Виниуса есть. Он меня сюда привёл, он и обратно выведет. Предстоящий сказал, что сделает так, что корабль с Вельдом штормом обратно к полуострову прибьёт. А тут его уже по всему побережью ждут. Люди о появлении перевёртыша оповещены, владетели с отрядами наготове ждут. Не уйти ему.

— Так они же его убьют! — ужаснулась Маришка.

— Не убьют. — покачал головой Тимоха. — Отец Виниус строго-настрого приказ отдал; перевёртыша живым брать и никакого ущерба ему не чинить, только в темницу, если схватить удастся, заключить. А после человеку, что грамотку его привезёт, перевёртыша того и передать.

— Это кому?

— Это мне.

— И что же хорошего ждёт Вельда в руках посланца отца Виниуса? — смерила Тимоху недобрым взглядом Дин.

— Ты не понимаешь. — всплеснул руками тот. — Отец Виниус только помочь хочет! Вот сама посуди; какой у Вельда выбор? Его либо убьют по дороге, либо он доберётся до храма и в жертву проклятому богу себя принесёт. Предстоящий иной путь предлагает.

— Это какой же? — Дин, понурившись, вернулась к скамейке, села на неё, сложив руки на коленях. — И не проще ли отцу Виниусу просто убить адепта Лишнего, если он не хочет его возвращения. Не верю я ему.

— Так-то, да, — согласился с ней Тимоха. — Он сам мне признался, что так бы и поступил, если бы не одно обстоятельство. До всеблагого отца дошли сведения, что появился последний, восьмой перевёртыш. Только тот сумел пройти обряд тайно, и кто он, не знает никто.

— И что это меняет?

— Всё! Даже если новый перевёртыш не знает точно, где находится храм Лишнего, он его быстро найдёт. Три городища пройди, времени много не нужно. А караулить его возле храма не получится; место там слишком нехорошее. Вот и выходит, что может так случится, что перехватить нового адепта не получится и он изгнанного бога в этот мир всё же призовёт. Вот и решил отец Виниус по-другому поступить. Мы Вельда к храму проводим, а там, во время ритуала, этот самый ритуал и прервём. Храм разрушится, и последний адепт ничего сделать, уже не сможет.

— Ритуал мы прервём?

— Мы! — горячо заверил девушка Тимоха. — Нам только нужно Вельда найти и уговорить его портал прямо к храму открыть! А там....

Дверь с треском распахнулась, не дав юноше договорить и в комнату ворвался вернувшийся слуга.

— Что случилось, Хорт? — в вопросе герцогине зазвенели хрусталики льда.

— Вельда схватили, — с трудом выдавил тот, повернувшись к Тимохе. — Заговор раскрыт. Нужно уходить из дворца, пока не схватили.

— Как Вельда? — запищала с испугом Маришка. — Где его схватили?!

— Да не нашего Вельда! — отмахнулся от неё Тимоха. — Другого! Выведешь? — развернулся он к Хорту.

— За мной! Бросайте всё! Иначе здесь и останетесь!

Друзья опрометью выскочили в полутёмный коридор. Где-то вдалеке всё усиливался шум: — крики, потом, лязг оружием. Тимоха, взволнованно оглядываясь по сторонам, потянул из ножен меч. Хорт призывно махнул рукой.

— Быстро за мной! Я короткую дорогу к тайному ходу знаю. Нам лишь бы в город выбраться. Туда дворцовой страже хода нет.

— Веди, раз знаешь, — отмахнулась от него Дин. — Всё лучше, чем тут стоять!

Беглецов спасало то, что огромный дворец был фактически пустым. Они торопливо шли, почти бежали, один пустынный коридор сменялся другим и Тимохе стало казаться, что всё обойдётся.

Не обошлось. Беглецы уже практически добрались до потайной двери из дворца, а, когда сзади из незамеченного Тимохой коридора, вывалились два воя.

— А ну, стоять!

— Некогда нам, — рявкнул в ответ Хорт, вскинув в сторону воинов сжатый кулак.

Ярко вспыхнул воздух, с треском ударившись в воинов. Со стен посыпалась каменная крошка. Стражники охнули, оседая на пол.

— Держи их! — заорал во всё горло, ещё один вой, впрочем, не показываясь из комнаты.

— Бежим! — взревел Хорт, рванув дверь на себя.

Беглецы бросились следом, вываливаясь на улицу, и замерли, уперевшись в околачивающихся неподалёку уже знакомых Тимохе стражников.

— Чего там за шум? — заметил их в этот раз старший, впрочем, не предпринимая попытки задержать.

— Императору на ногу наступил! — выпалил первое, что пришло в голову Тимоха. — Озлился!

— Эйрих может! — заржали те во всё горло. — Суровый дядька!

— Куда теперь? — повернулась юноша к Хорту.

— За город. Там вас ждёт отряд с повозками запряжёнными лошадьми, — вытер со лба крупные капли топа бывший слуга. — Перед тем как дворецкого под стражу взяли, он весточку получил. Нашёлся его тёзка в деревеньке прибрежной. Нам нужно успеть.

— Нам? — вопросительно приподняла брови Дин, смерив Хорта презрительным взглядом.

— Нам, — подтвердил тот. — Куда ехать нужно, только я знаю. А во дворце мне теперь не рады будут.

За городом их, и вправду, ждал отряд. Возле двух повозок расположились воины, третья была пуста.

— Вы ждёте нас, — с ходу заявил Хорт, протягивая вышедшему навстречу магу грамотку.

Тот молча взял её, отступил в сторону, показав рукой на пустую повозку.

— Ой, дядя Герхард, — неожиданно обрадовалась Маришка, подбегая к нему. — Может, и дедушка Вимс с вами?

***

Ночь прошла беспокойно.

Нет, в дверь ко мне никто не ломился, в окна заклинания не кидал и платы за постой не требовал. Д и не с кого там было хоть что-то требовать; не было в том доме меня практически всю ночь. Только дрова в затухающий очаг подкинуть несколько раз забегал и сразу назад на другой конец деревни, за спускающейся с гор дорогой наблюдать.

А понаблюдать там было зачем.

Ещё до полуночи с горы спустился небольшой отряд и не входя в деревню, расположился у её подножья, разведя небольшой костерок.

Я аж головой покачал от этакой безалаберности. Ведь явно же по мою душу пришли! Так могли бы хоть затаится для приличия, раз до рассвета решили на рожон не лезть. Я ведь могу их всех одним ударом накрыть.

Не накрыл. Видно не опустился я ещё до того состояния, когда начинаешь всех без разбору крошить, не готов потенциальную опасность без раздумий устранять.

Всё сомнения гнетут; а вдруг краями разойтись получится, вдруг без крови договорится удаться? Ведь не сунулись они напрямик в дом-приманку, что зазывно отблесками огня в окнах зазывает, ведь ждут же чего-то?

Впрочем, чего они ждали, мне скоро понятно стало. К утру уже больше десятка костров у горы дымило. Видимо, кто-то серьёзно к предстоящему со мной разговору решил подготовиться.

А то, что пообщаться решили именно со мной, у меня сомнений не было. Ждали меня здесь. Именно меня ждали! Ну, а как ещё объяснить столь нервную реакцию на моё появление в деревне?

Что, здесь раньше попавших в кораблекрушение не видели, что ли? Три раза Ха! Не удивлюсь, если местные, при случае, и мародёрством с разбившихся о скалы кораблей, не брезгуют.

А что? Вполне нормальный бизнес. Им уже всё равно, а нам пригодится.

Так что выброшенного на берег после бури человека, рыбаки не должны были испугаться. На мне ведь аршинными буквами слово перевёртыш не написано, а наручи лишь в пошаговой доступности срабатывают.

Тогда что за панику они мне здесь устроили? К чему весь этот массовый Исход с оставлением хозяйства и пожитков, сигнальные костры, спешный сбор целого войска?

Вывод только один напрашивается; ждали меня здесь. Потому и мальчишка на скале с дозором стоял, потому и дрова для сигнального костра на самый высокий пик заранее подняли.

И вслед за сделанным выводом возникает очень неприятный вопрос; и кто же это такой умный, что всё, что со мной произойти может, наперёд просчитывает? Очень уж меня этот кукловод начинает напрягать.

Я тяжело вздохнул, всматриваясь в предрассветный сумрак. Вариантов, кстати, совсем не много. Ведь тех, кто знал, что я на корабле нахожусь и мог предположить, что меня после магической бури, где-то на этом побережье выкинет, можно по пальцам пересчитать.

Первым кандидатом тут без сомнений выступает Толик, Честно говоря, ещё совсем недавно, над этой версией я бы посмеялся.

Ну, какой из айхи интриган? Слишком сложно это и муторно для взбалмошного духа. Он бы уж скорее сам вдоль побережья ураганом промчался, чем местных против меня настраивать. Ну, или просто плюнул бы, отложив разборки со мной до следующего раза.

Вот только разговор с Раулем заставил меня на Толика другими глазами взглянуть, сложив мозаику вокруг событий, приведших меня к смерти в единую картину. Очень уж коротышка виртуозно свою партию сыграл, подведя разрозненные действия целой группы игроков к нужному ему знаменателю.

Такое спонтанно не сотворишь. Тут тщательно разработанный план иметь нужно. Ну, или истинного кукловода за спиной, что действиями безалаберного айхи умело дирижировать смог, вытолкнув коротышку на передний план.

Но если не Толик, то кто? Отец Яхим?

Не самая правдоподобная версия. Старый жрец свои щупальца во все стороны Гванделона протянул и даже в Хураки до меня смог дотянуться Сторонников у него среди жрецов и правителей хватает, так что организовать сафари для поиска выброшенного на побережье перевёртыша ему было вполне по силам. Вот только как он нападение айхи на свой корабль предвидеть смог? Не сам же он его натравил? А значит и оперативно среагировать на гибель корабля у него возможности тоже не было.

Ещё менее вероятен вариант с Эйрихом. О моём нахождении на корабле император, конечно, знал. Наверное, ещё и платочком помахал, людям отца Яхима меня передавая. Но, заинтересованный в успехе дела, затеянного жрецом, натравить на меня Толика он не мог. Да и организованными на побережье поисками он тоже вряд ли стоит. У него для этого просто административного ресурса не хватает.

Ну и, конечно, отец Виниус! Куда же без него! Главный подозреваемый, можно сказать!

В то, что всемирный паук остался в неведении о моём воскрешении, совершенно не верится. Вот только почему он мою погрузку на корабль не предотвратил? Или как раз потому и не предотвратил, что натравив Толика, решил со мной раз и навсегда покончить? Кто-то ведь Толику о местонахождении корабля и моём на нём присутствии сообщил? Ни за что не поверю, что айхи на корабль случайно наткнулся! Ну, а натравив на меня коротышку, ушлый жрец решил подстраховаться и на случай, если я каким-нибудь чудом выживу, тёплую встречу на берегу организовать.

Шансы, что это дело рук других моих недоброжелателей на вроде Гонды или шамана ничтожны малы.

И так кто? Толик или стоящий за его спиной отец Виниус? Оба варианта мне откровенно не нравились, оба подводили к одному и тому же выводу.

Ладно. Вон уже и солнышко из-за горизонта высунулось. Уходить нужно. Обратно на ту скалу, через которую я вчера перебрался, уходить. Там, по крайней мере, ко мне с наскоку не доберёшься; какое-то время продержаться можно.

Знакомая скала встретила холодный ветром, стылой изморосью и мокрым, сочащимся водой снегом.

Я поёжился, поплотнее кутаясь в не спасающий от сырости плащ, бережно подкинул пару поленьев в шипящий от влаги костёр. Вот до чего всё-таки паршивая зима в этих краях! Ни мороза тебе, ни снега приличного; слякоть сплошная. Ещё и нормальных дров по всей округе не сыщешь. Потому и люди вокруг злые!

Ну, да ладно. Я здесь надолго не задержусь. Потому как другого варианта, как в последний раз к Великому воззвать, просто нет. Не выпустят меня отсюда по-другому те, кто сюда больше сотни воев привёл. Не для того они полночи в этакую погоду к кострам жались!

Но как же не хочется!

Я зло выругался, свыкаясь с неизбежной мыслью.

Всё-таки привык я, несмотря на все проклятья Толику за подарок, к тому, что у меня сильный козырь в рукаве есть, с помощью которого из любой передряги выбраться смогу. Очень это знание душу грело, уверенностью наполняя. И даже то, что я одновременно с вызовом асура процесс преобразования засевшего в груди кристалла запускаю, с каждым разом всё меньше и меньше пугало. Ну, не может со мной такого случится. С кем угодно, но не со мной!

Но теперь всё. В последний раз. Вот только теперь я постараюсь направить силу Великого на кое-что конкретное.

Звук рожка отвлёк от мрачных мыслей. Выглянув, осторожно подойдя к краю скалы, зло усмехнулся, поймав взглядом поднимающуюся по тропе фигуру в чёрном одеянии.

Наконец-то, парламентёр! Давно пора. А то у меня уже дрова заканчиваются.

Ну, что же, послушаем, что мне посланный на переговоры жрец предложит. Нет, я понимаю, конечно, что ничего хорошего не услышу. Но удрать я всегда успею, а за прослушивание денег не берут. Может всё же получится понять, кому я таким тёплым приёмом обязан. Очень уж мысль о кукловоде покоя не даёт

— Я пришёл к тебе с посланием, адепт Проклятого.

Послушник — пренебрежительно скривил я губы. — Да и по возрасту недалеко от Мифодия ушёл. А с другой стороны, что я хотел? Чтобы сам отец-приор в лапы свирепого перевёртыша полез? Послушника, если что, не жалко.

Но главная догадка подтвердилась. Ожидали именно меня. Уже не зря на этой каменюке мёрз!

— И тебе благословения Троих, всеблагой отец.

— Ты смеешь упоминать Троих?!

— Ну, упоминаю же, — решил я немного потроллить юнца. Глядишь, разозлившись, и сболтнёт что-нибудь важное. Хотя откуда ему что-то важное знать? Так болванчик посланный на заклание. — Но, если тебе их благословение не нужно, так и скажи.

Послушник побледнел, сжав кулаки, прожёг насквозь ненавидящим взглядом.

— Руки разожми! — напрягся я, готовый в любой момент активировать Воздушный кулак и поглядывая себе под ноги, в ожидании появления знакомого пятна. — И ладони свои покажи! Иначе я тебя прямо сейчас по камням размажу!

— Чего? — растерялся жрец.

— Руки покажи, говорю, что там кристаллов нет! — взревел я, уже еле сдерживаясь, чтобы не вдарить глупца. Кто его знает, что там за кристаллы могут быть? От некоторых заклинаний в сторону не отскочишь, а защитных амулетов у меня нет.

— Да нет у меня ничего! — испуганно закричал тот, показывая пустые ладони. — Меня послание тебе передать послали, а не сражаться!

— Во и плохо что ничего нет, — тут же успокоился я, — А я думал, ты дань принёс.

— Какую дань? —окончательно растерялся юноша.

— За все те века, что мой господин в изгнании находится, — терпеливо объяснил я ему. — Там изрядная, между нами говоря, сумма накопилась! — понизил я голос до доверительного шёпота. — Да я ещё сверху немного приписал.

— - Да ты!...

— Ладно, — устало отмахнулся от начавшего в этот раз багроветь юнца. — Надоело. Всё равно ты шуток не понимаешь. Вот Толик бы оценил. Тебя кто послал-то?

— Владетель этой земли барон Карт.

— Карт, — пожевал я губами, словно пробуя имя на вкус. — Совсем меня ценить не стали. Тут императоры, предстоящие, короли вокруг вьются и вдруг барон. Неверное сдаться предлагает? — прищурил я один глаз, словно целясь в парламентёра.

— Предлагает, — неуверенно подтвердил послушник.

— Так пусть сдаётся! Только мне такую ораву не прокормить!

— Да нет! Это ты должен сдаться! — сорвался на визг послушник. — На милость яра Карта сдаться! Немедленно! И тогда он передаст тебя в милостивые руки Храма чтобы там ты ответил за свои грехи, что свершил перед лицом Троих.

— Казните? — сделал я вывод из слов юноши.

— Не казнь то будет, а справедливое возмездие!

Возмездие, значит. Похоже, пора сворачивать беседу. Ничего для себя нового я от этого юнца больше не услышу. Что ему с детства в голову вдолбили, то и будет говорить.

— Это всё что ты должен был мне передать? — благожелательно улыбнулся я посланнику.

— Всё.

— Передал?

— Передал.

— Ну, тогда катись к своим богам!

Схватив юнца за шиворот балахона, я подтащил его к начавшей уходить круто вниз тропе и, придав ускорение пинком, направил обратно в сторону осаждающих.

— Это тебе за тварь! Повежливее надо быть, когда послание передаёшь и отсебятину не городить!

С чувством выполненного долга, я развернулся к почти затухшему костру, собираясь уже там воззвать к давно умершему асуру и замер, не веря своим ушам.

— Вельда!

ПО тропинке мимо от души матерящегося жреца, ко мне неслась Маришка.

Глава 5

— Смотрите! Вельда очнулся! Я же говорила! Говорила, что очнётся!

Я застонал, с трудом разжимая стиснутые зубы, скосил глаза на бросившихся ко мне друзей.

Что-то тяжело мне этот последний призыв Великого дался! По всему телу будто молотобойцы прошлись. Хотя, если с другой стороны посмотреть, то жаловаться грех. Какие у меня по началу шансы были, что я до седьмого преобразования дотяну и его тоже пережить сумею? Я бы на себя не поставил.

Вот только теперь восьмое преобразование надо мной как дамоклов меч постоянно висеть будет. Ходи и опасайся, что в самый неподходящий момент выстрелит.

— Ты гляди, и вправду, очнулся, — склонился надо мной Тимоха. — А я и не верил уже!

— Его так скурочило, что никто бы не поверил, — покачала головой Дин. — И почти не дышал совсем.

— А я верила! — продолжала скакать возле меня Маришка. — Его фик чем убьёшь!

— Вот тут я с тобой согласна, — герцогиня часто заморгала, как-то странно на меня смотря и неожиданно погладила по голове: — Хотя в этот раз, я думала, тебе и впрямь конец. Очень уж ты выглядишь хреново.

— Я и чувствую себя не лучше, — признался я, сделав попытку приподняться. — Воды бы.

Тимоха сунулся куда-то вбок, за пределы моей видимости, вернулся с кожаным бурдюком, поднёс к губам.

— Где мы, — живительная влага пробудила меня к жизни, позволил почувствовать себя значительно лучше.

— Это тебя надо спрашивать? — язвительно заявила Дин. — Ты куда портал открыл? Что-то я не слышала о том, что в Выжженных землях горы есть.

— Нет там гор, — подтвердил предположение герцогини Тимоха. — Их Хунгар с землёй сравнял.

— Не так уж и важно, что там нет гор, — Хрустя мокрым снегом, к нам подошли Невронд, Герхард, Русин и смутно знакомый здоровяк с лакейской ливрее. — Значительно важнее то, что и мы туда, судя по всему, не попали, — лицо бывшего мага вершителей исказила гримаса с трудом сдерживаемого бешенства. — Куда ты нас затащил, адепт Лишнего?

А вот и проблемные попутчики на горизонте появились. Честно говоря, когда я рядом с Дин и Маришкой эту троицу бывших соратников Вимса увидел, то сначала собственным глазам не поверил. Они как к моим девчонкам прибились? Дин же об их участии в похищении Маришки знала!

Ситуацию разъяснил ещё один нежданчик, представленный в лице неожиданно воскресшего Тимохи.

В общем, прав я оказался в отношении отца Виниуса. Именно он и Толика на меня натравил, и торжественную встречу на берегу организовал! И всё это разумеется из самых добрых чувств и исключительно заботясь о моём благе.

Ну, а как иначе? Из лап приспешников отца Яхима он меня вырвал? Вырвал! На берегу меня отыскал? Отыскал! Вон ещё и друзей мне в помощь прислал из лап коварного императора вырвав. Отряд наёмников опять же для охраны нанял.

Ну, прям, ангел хранитель с крылышками за спиной.

А то, что я эту встречу с Повелителем стихий, вполне мог и не пережить, так это ничего! Во всяком деле накладки случаются! Наверняка, всеблагой отец эту потерю как-нибудь пережил.

Зато теперь всё хорошо будет! Всего-то и нужно; мне портал в Выжженные земли открыть, ( выходит, он даже о том, что я в асуру могу воззвать, откуда-то знает) да там с отрядом самого Предстоящего встретиться.

— Отец Виниус теперь на нашей стороне, — горячо убеждал, захлёбываясь словами, Тимоха. — Ты поможешь ему храм Лишнего разрушить, а он тебя не только помилует, но ещё и награду за это даст! Он сам мне пообещал!

Ну, обещаниям всемирного паука я не очень-то верил, но особого выбора он мне, как всегда, не оставил. В Выжженные земли мне и самому нужно, а иного способа, как через портал туда попробовать попасть, просто не было. Не выпустил бы меня барон из той западни, что я попал. Нипочём бы не выпустил!

Только общество отряда вершителей в Выжженных землях меня тоже не устраивало. Чем они лучше тех людей, что ко мне отец Яхим недавно приставил?

Та же неволя, только с другого боку.

Вот и решил я, если получится, не в сами Выжженные земли дорогу открыть, а по возможности где-то на их окраине появится. Хотя.... Там зыбко всё было. Портал мне Великий открыл, но вот куда....

— Не ори, — я с трудом поднялся, оглядываясь по сторонам. — Лично тебе, я ничего не обещал.И в портал ни тебя, ни твоих дружков за собой силком не тянул. Сами влезли.

— Но горы....

— Не горы, а предгорье,- возразил я. — Горы там, — махнул я в сторону уходящих к небу каменных пиков, — а мы почти у их подножья. — топнул я ногой по каменной щебёнке. — С чего ты взял, что перед нами, — кивнул я на примыкающий к горам лес, — не Выжженные земли?

— На севере Выжженных земель, горы есть, — заметил бывший лакей, недобро посматривая в мою сторону. — Вот только не ходит через них никто. Нет там дороги.

«Где же я его видел», — в свою очередь начал я рассматривать здоровяка. — «Вот же у него лицо; одно из тех, что не запоминаются. Взглядом зацепится не за что. Разве что ростом под два метра вымахал А так в толпе и не заметишь. Но с моими знакомцами он, судя по всему, общий язык нашёл. Это уже не троица теперь, а целый квартет»!

— А нам как раз на юг спускаться, — подтвердил его догадку Герхард.

— Думаешь, нас к северу от долины забросило? — нахмурился Невронд.

— Но ты должен был открыть портал в южную часть долины, — ткнул в меня пальцем Русин. — Там нас вершители ждут.

— Я ничего тебе не должен, — пожал я плечами в ответ. — Куда смог, туда и открыл. Не нравится, открой другой.

— А ну, хватит пререкаться, — от голоса Дин потянуло стужей. — Хочу тебе напомнить десятник, — развернулась она к Невронду, что ты и твои люди лишь наёмники, нанятые сопровождать нас. И решать, как и каким образом добираться к цели, мы будем решать без вас.

А вот это она зря! Вон как бородачи насупились! А их тут вместе с подошедшей четвёркой с полтора десятка будет. Внушительная сила, особенно если учесть, что за спиной герцогини только мы с Тимохой стоим.

— Ты права, госпожа, — склонил голову Невронд. — Но нанимал нас Хорт по приказу самого Предстоящего, — кивнул он на здоровяка в лакейской ливрее. Тот кивнул, подтверждая слова десятника. — И от него же мы получили ясный приказ; сопроводить вас до отряда вершителей.

— Так сопровождайте, — пожал я плечами. — О чём тут спорить? Ещё один портал я открыть не смогу, так что выбора нет. Мы здесь, и с этим нужно смириться.

Люди напротив задумались, корча суровые рожи. По всему видать, что мои слова никому из них не понравились. Идти через всю проклятую долину в поисках затерявшегося где-то в другом её конце жреческого отряда, было откровенно страшно. Учитывая все те слухи, что о Выжженных землях по всему Гванделону пересказывали, запросто можно и не дойти.

Только других вариантов, и вправду, нет. Не через горы же лезть? Тоже не самый лучший способ самоубийства.

— Ладно, — принял решение Невронд. — Придётся идти через долину. — За спиной десятника поднялся недовольный гул, но тут же смолк, повинуясь повелительному жесту. — Вот только веры тебе, приспешник проклятого бога, нет. А потому герцогиню с девчонкой мы заберём и людей для охраны приставим. Случись что, им ответ держать!

— Не много ли на себя берёшь, десятник?!

— Уж мы их по охраняем! Особенно ночью!

— Как ты смеешь! Никто даже не прикоснётся к госпоже!

— А этому тощему можно и брюхо вспороть! Он не баба! Чего его охранять?!

— Я тебе в похлёбку песка насыплю!

— Неплохо бы и этого выродка айхи хорошенько попинать! Глядишь, и портал куда надо откроет!

— А ну, тихо! — рявкнул я, перекрикивая начавшуюся перебранку и выступил вперёд, оттесняя брызжущего слюной Тимоху. Наёмники замерли, потрясая уже выхваченным оружием. — Забыли кто я? Так я напомню! Я перевёртыш! Я же сейчас вас всех по этим горам размажу!

— Ты не до конца прошёл инициацию, — спокойно заметил Герхард, с особым ударением выделяя каждое слово.

— Вам хватит.

Я огляделся, всматриваясь в насупившиеся лица наёмников.

Страх! Там царил липкий, леденящий душу страх. Страх перед этим местом, перед неизвестностью, что ждала их в дороге, перед жуткими монстрами, что встанут на пути.

И этот страх рвался наружу, жаждал выплеснуться на меня и моих друзей, чтобы в кровавом исступлении хоть на миг забыться, стать хищником, не чувствовать себя жертвой. И этот страх можно было преодолеть только другим ещё большим страхом.

— Не верите, — постарался я вложить в свои слова как можно больше уверенного презрения. — Ну, тогда смотрите!

Разворачиваюсь в сторону тонюсеньких деревьев густо покрывающих собой пологий склон и замираю, пуча глаза в недоуменье.

Что это? Энергия вокруг будто в густой кисель превратилась! Каждая её крупица втягивалась с огромным трудом, не желая заполнять кристалл в груди. Да что со мной творится?!

Не время сейчас. разбираться! Если я не продемонстрирую наёмникам свою силу, мои друзья умрут! Во всяком случае, Тимоха. Да и девчонкам мало не покажется!

Давай! Через не могу!

Я напрягся изо всех сил и в какой-то момент словно плотину прорвало. Магические частицы хлынули сплошным потоком, отдаваясь неимоверной болью в венах. Привычный узор из рун и таран из воздуха выкашивает зелёную массу передо мной, выламывая деревца с корнем.

— Могу повторить, — разворачиваюсь я обратно к четвёрке переговорщиков. — Ещё на пару заклинаний сил хватит!

— У нас амулеты, — прохрипел, отступая Русин. — Хорт всем выдал.

— А помогут? — не обращая внимания на Русина, я посмотрел в глаза Хорту. Он здесь глаза и уши отца Виниуса. Он принимает решения. — Даже если и справитесь со мной, сколько вас останется? Как далеко вы уйдёте без моей помощи. И что скажете Предстоящему, если каким-то чудом всё же дойдёте? Я ему живой нужен.

— Что ты предлагаешь?

— Вы нас не трогаете, а я прилагаю все усилия, чтобы дойти. В конце концов гибнуть от клыков какого-то монстра, я тоже не хочу.

— Договорились, — неожиданно легко соглашается Хорт и демонстративно повернувшись ко мне спиной, смотрит на небо. — Скоро начнёт темнеть. Мы переночуем здесь.

-т Чего встали?! — тут же отмер Невронд. — Достаём шкуры, рубим дрова, расчищаем место для костра! Если, конечно, хотите спать в тепле и с набитым животом.

И наёмники отступили, словно схлынувшая волна во время отлива.

— Уф! — проводил их взглядом Тимоха. — Я уже думал всё; сейчас на куски покромсают.

— Успеют ещё покромсать, — скривился я в ответ. — Больно уж легко этот Хорт отступил. А нам с ними ещё не один день бок о бок топать. Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. Ты лучше расскажи, как выжить умудрился? — развернулся я к другу. — Тебе же Жихарь горло перерезал.

— Да не резал он мне горло!

— А как же Толик? Он сказал.

— Нашёл кому верить, — перебила меня Дин, зло сверкнув глазами. — Сам же говорил, что большего лжеца, чем айхи, найти нельзя!

— Выходит, это Албыч кольцо с твоего пальца как-то снял, — сделал вывод я и смачно сплюнул себе под ноги. — Вот ведь скотина мохнорылая! И пользы в этом обмане для него никакого не было, а всё равно правды не сказал!

— Зато он такой милый, — заступилась за духа Маришка. — А ещё с Пушистиком весело!

— Этот твой Пушистик мне нож в спину воткнул! — расстраивать девочку не хотелось, но пусть лучше узнает об айхи правду. Меньше доверять при следующей встрече будет. А в то, что мы с Властелином стихий ещё встретимся, я не сомневался. Так просто он от меня не отстанет. — Тогда в библиотеке.

— Нож? Тебе?! — глаза Маришки сразу наполнились слезами. — Как же так? Мы же с ним дружили!

— Нет у айхи друзей, — со вздохом произнёс я. — Они только себя любят.

— У, злыдня!

— Злыдня и есть, — согласился я и замер, оглушённый полным изумления криком.

— Хорт! Твои камушки не работают!

***

— Доброго пути, всеблагой отец. Да хранят тебя Трое в твоём пути.

— Пусть Трое дадут вам силы покарать врагов истинного Предстоящего, — пожелал в ответ отец Яхим и, проводив глазами спускающего в шлюпку яра, язвительно усмехнулся: — Вот и ускользнул зайчонок из лап берыги.

— Странно, что он подмены не заметил, — поражённо выдохнул широкоплечий воин, с видимым усилием разжимая побелевшие пальцы с рукоятки меча. — Неужто камешек не сработал?

— Сработал, — нехотя процедил бывший глава вершителей и отвернувшись от сотника, прошипел прямо в лицо капитану: — Что столбом стоишь? Поднимай паруса, да ходу отсюда! Наверняка на эскадре кто-то из жрецов есть. Не дай Трое задумается, что это за посланник отца Виниуса из осаждённых Патр бежать вздумал, да лично проверить решит? Живыми тогда отсюда не уйдём!

Капитан, смертельно побледнев, рванул на корму к кормилу, по пути зло рявкнув на четвёрку матросов, из которых и состоял весь экипаж небольшого судёнышка. Те, засуетившись, начали разворачивать грубый парус, сразу вздувшийся большим квадратом на единственной мачте.

Судёнышко вздрогнуло, перестав безвольно качаться на волнах и, слегка накренившись на левый борт, начало набирать ход, уходя в сторону открытого моря.

Отец Яхим застыл, не сводя глаз с постепенно удаляющегося города.

Патры горели. Густая, иссиня-чёрная пелена дыма низко нависла над разрушенными зданиями, закрыв собой даже поднявшееся над стенами солнце. Но даже она не могла скрыть то и дело сверкающие вспышки разных цветов, вспарывающих небо.

Город ещё сражался. На уходящем судне были прекрасно слышны яростные крики сражающихся людей, звон бьющих в набат колоколов, тягучий лязг мечей.

Город умирал. Где-то с другой стороны, под торжествующий рёв, с громким грохотом обвалился ещё один кусок стены, ухнула вниз смотровая башня, с противным скрежетом сработали катапульты на обложивших город с моря кораблях, посылая внутрь очередную порцию пылающего огня.

Отец Яхим отвернулся, что-то сердито прошептав одними губами и развернулся в другую сторону, внимательно всматриваясь в бескрайнюю синеву. Один из троих послушников, сопровождавших самопровозглашённого Предстоящего в его бегстве из Патр, что-то уловив в позе своего господина, быстро подошёл, поставив рядом с первосвященником колченогий табурет и так же стремительно отошёл назад к своим собратьям.

— Подойди, Угрим, — опустившись на табурет, бывший глава Храма вытянул ноги, начав растирать левое колено. — Болит проклятое, — покосился он на подошедшего сотника. — Даже магия надолго не помогает.

— Магия лечит лишь приобретённые болезни, — пожав плечами, сообщил общеизвестную истину Угрим. — Она не может вернуть молодость.

— Ну, это смотря какая магия, — не согласился с ним жрец. — Асуры стариками не были. Как-то справляться с этой «болезнью» их Лишний научил.

— От гнева Хунгара их это не спасло.

— От ярости Темноликого вообще ничто не может спасти. Но где он, Хунгар? — скривил губы жрец. — Ни о нём, и о Эйре ничего не слышно со времён эпохи «Пылающих небес». Старшие боги покинули наш мир. И теперь уже навсегда. Да и Йоки не спешит возвращаться, бросив Гванделон на произвол судьбы. Мы одни в этом мире, Угрим. Совершенно одни. И если кому-то из перевёртышей удастся призвать Лишнего, противостоять ему будет просто некому.

— Значит нужно сделать всё, чтобы его не смогли призвать!

Отец Яхим поднял голову, внимательно посмотрев на насупившегося воин, отвернулся, зябко поведя плечами. Тот же послушник тут же возник рядом, протянув исходящую паром чашку с отваром.

— Вот поэтому мы и бежали из Патр, — заявил жрец, отхлебнув отвара. — Схватку за власть в Храме я уже проиграл. Большинство правителей и приоров, испугавшись мощи хальмстадского короля, предали меня, переметнувшись на сторону узурпатора. Да и Трое с ним, — махнул рукой жрец. — Если речь идёт о власти в Храме, я готов уступить. В конце концов, отец Виниус — человек умный и решительный и опираясь на хальмстадскую мощь, вполне может вернуть Храму былое величие. Но всё дело в том, что ему мало только власти!

— Что же он хочет получить ещё?

Яхим ответил не сразу, выдержав паузу. Какое-то время он просто сидел, продолжая всматриваться в морскую гладь и время от времени прихлёбывая, начавший остывать отвар. Угрим терпеливо ждал, замерев за спиной изгнанного Предстоящего.

— Я ведь уже собирался умереть, — наконец прервал затянувшееся молчание бывший первожрец. — Там, в осаждённый Патрах. Всё равно мне бежать было особо некуда. Любой из правителей с готовностью отцу Виниусу выдаст, — Яхим отдал опустевшую кружку подскочившему послушнику и развернулся к сотнику. — Вот только весточку вчера от доверенного человека получил. Вельд нашёлся. Его людишки узурпатора в Хураки схватили

— Так это хорошо же, свеблагой отец!

— Чего же хорошего?

— Так казнят супостата!

— В том то и беда, что не казнят, — вздохнул старик, поникнув плечами. — К храму Лишнего его сейчас ведут. Виниус сам хочет обряд призыва Лишнего провести. Тот ему не только власть оставит, но и молодость вернёт!

— Откуда знаешь?! — забыв об субординации, навис над стариком сотник.

— Человек у меня среди ближних людей у узурпатора есть. Ты вот гадаешь, как имея камушек, этот напыщенный яр фальшивую печать на грамотке отца Виниуса не разглядел? Так потому это, что печать вовсе не фальшивая! Эту грамотку мне со стола самого лжеПредстоящего и достали! Тот же человек мне о планах злодея и отписал.

— И что теперь, всеблагой отец?

— А что теперь, — с показным сожалением покачал головой, отец Яхим. — Борьбу за власть я Виниусу проиграл. Теперь хотя бы изгнанного бога обратно вернуть не позволю. Знаю я, где храм Лишнего находится. Туда и пойдём. Как только люди Виниуса с Вельдом там появятся, их перебьём, а Вельда захватим.

— А зачем нам его хватать? — не на шутку удивился Угрим. — Прибить его прямо там и всё. Некому будет Лишнего в наш мир призывать.

— Ишь ты, прибить! — протянул недовольно Яхим. — Прибить-то его не велик труд! А только ты не забывай, что это только седьмой перевёртыш! И ещё один появиться должен. Этого убьём, другой появится. А нас к тому времени не будет уже. Я, Угримушка, лучше придумал. Если обряд призыва начать, а после его прервать прямо на храме перевёртыша убив, то всё. Разрушится тот храм и последнему адепту Лишнего там делать будет нечего. Закроем мы проклятому богу дверь в наш мир!

— А почему раньше так сделать нельзя было? Чай не первый перевёртыш, что в руки жрецов попал?

— Так не знали, где храм тот находится. А долго искать опасно. Перевёртыш даже в плену быстро силу набирал. Не удержать!

— А мы значит удержим?

— Удержим. Вельд обряд не до конца прошёл. Поэтому и силы запредельной набрать не сможет. Нам главное людей, что с Вельдом будут, одолеть. Мало нас. Того десятка, что ты с собой взяли, может не хватить.

— Зато вои самые отборные, — пожал плечами сотник. — А больше на это судёнышко и не влезло бы.

— Ну, вот и скрылись с глаз долой, — посмотрел Яхим в сторону утонувшего за горизонтом города. — Теперь и другими делами заняться пора.

— Пора, — согласился с ним Угрим и одним быстрым движением сорвав со жреца амулеты, коротко бросил: — Бей!

Хищно лязгнула в воздухе сталь, жалобно вскрикнули, обливаясь кровью, моряки. Вои Угрима, рассредоточившим за время разговора своего командира по всему судёнышку, действовали быстро и безжалостно, немного провозившись лишь с послушниками, да и тех дорубили несколькими ударами, дождавшись разрушения амулетов.

— Руки к кошелю не суй! — рявкнул Угрим, прижав нож к шее первожреца. — Горло перережу! Аристарх, Вилон, ко мне!

Двое воинов, бросившись к Яхиму, сноровисто его связали, предварительно срезав кошель с пояса.

— Оставьте нас.

Воины отошли, сгрудившись на корме.

— Ну, и что дальше, Угримушка? — на лице пленённого жреца не дрогнул ни один мускул.

— А дальше смерть, старик, — склонился над пленником сотник. — Но не сразу. Сначала ты мне о том, где храм нечестивого бога находится, расскажешь. Недосуг мне между тремя запретными городищами скакать, нужный отыскивая.

— А вместе со мной туда значит пойти не захотел?

— А мне с изменником не по пути! Ишь ты, как про отца Виниуса вывернул. То, что сам сотворить хочешь, ему приписал!

— Что?!

— То! Мне всеблагой отец, всё о твоих планах поведал. И про обряд, что ты Янхеля совершить надоумил, и то, как Вельда благодаря обряду этому оживить смогли, и про то, как благодаря измене императора, твои люди его из Хураки умыкнули. Вот только просчитался ты. Всеблагой отец с Повелителем стихий договорился. Не дойдёт тот корабль до берега. А на случай, если Вельд каким-то чудом спасётся, да на берег попадёт, то по всему побережью местных жителей о перевёртыше известили, да велели о каждом человеке, что бурю пережить умудрился, извещать. Все властители там со своими воями вдоль берега рыскают, стерегут! Вельду не спастись!

— Зачем же тебе тогда нужно место, где храм находится, знать?

— А вдруг каким-то чудом и от бури спасётся, и от погони ускользнёт? — оскалился Угрим. — Вот тогда я с людьми отца Виниуса у самого храма и встречу. Мимо не пройдёт! — Сотник вытащил из ножен нож и, присев, впился глазами в лицо отца Яхима. — Так в какую сторону мне путь держать, всеблагой отец? Сразу скажешь али как?

— Выжженные земли.

Угрим кивнул, словно подтверждая самому себе правдивость услышанного ответа, и резко ударил, вогнав лезвие в сердце жреца.

Глава 6

Крик не продлился долго, тут же резко оборвавшись на высокой ноте.

Все вскочили, привычно схватившись за оружие; лязгнули мечи, глухо заскрипела тетива взводимого арбалета.

— Ослав, — выдохнул у меня над ухом Невронд и, заметив мой вопросительный взгляд, хрипло пояснил: — Я его вместе с Равасом к ручью за водой послал.

Я молча кивнул, напряжённо всматриваясь в зелёную стену, раскинувшегося по склону горы мелколесья. Ручей там, и вправду, был. Мне ли не знать? Сам вчера вечером к нему воды набрать ходил.

— А я умыться, туда сходить собиралась, — выдохнула Дин. В глазах герцогини плескался ужас, но меч девушка держала твёрдо, чуть опустив острием к земле.

— Один уже кровью умылся. Похоже, начинается.

Я оглянулся на голос, гадая, кто из воев взял на себя роль вестника грядущих бедствий, и отвернулся, раздражённо пожав плечами.

Хрен там угадаешь. Все дёрганые какие-то, в глаза волками смотрят.

Ну, а чего я хотел? Они вчера и так озлобились, узнав, что придётся через всю проклятую долину навстречу жреческому отряду топать. А потом ещё выяснилось, что здесь ни кристаллы, ни амулеты не работают. От слова «совсем». Даже самые простенькие.

Попробовал один из наёмников Сумеречницу активировать, а камешек на усилия хозяина, ноль внимания. Лежит себе спокойненько и не отсвечивает; будто и не кристалл он вовсе, а булыга обыкновенная.

И с остальными артефактами дела точно так же обстоят. Мы с Герхардом всё, что есть в наличности, проверили. Ни один не откликнулся.

Дела....

Но вчера хоть вокруг спокойно было; не лез к нам никто, а вот с утра, похоже, и впрямь, начинается. Тут, боюсь, непрошенный прорицатель прав. Но вычислить его всё же нужно.

Знаю я таких. Так и будет втихомолку за спиной кликушествовать, пока до бунта дело не доведёт.

— Все в круг! — рявкнул, на застывших воев, Невронд. — Мечи из ножен долой! Встретим грудью эту тварь, кем бы она не была!

— От него не отобьёшься, — всхлипнул, мелко трясясь, Тимоха. — Он теперь от нас не отстанет! Так и будет вокруг кружить, пока всех не подъест. Повадки у него такие!

— Ты знаешь, кто это? — развернулся к вою Герхард, кивнув в сторону деревьев.

— Берыга, больше некому, — скривил губы тот. — Он любит со своими жертвами поиграть. Был бы нерюх или другая магическая тварь, она бы в первую очередь сюда бросилась. Тут добычи больше. А берыга не такой. Ему просто сожрать не интересно.Он любит поохотиться!

— То-то я ещё вчера удивился, что вокруг зверья никакого нет, — зло сплюнул Русин, вскинув заряженный арбалет. — Нет бы, насторожиться!

— А то я не насторожился, — мрачно хмыкнул в ответ Невронд. — А только куда бы мы отсюда делись, на ночь глядя? Ночью в темноте он бы нас ещё быстрее по одному схарчил.

— Можно подумать, что теперь будет проще, — влез в разговор Хорт, поглаживая ладонью щетину. — Я знал Ослава. Он был опытным воем. И по лесам не раз хаживал. А тут и он не углядел.

— Тише! — вскинул руку Невронд. — Бежит кто-то!

Я весь обратился в слух, вглядываясь в колышущиеся на ветру деревца. К нам кто-то быстро приближался, всё сильнее хрустя сломанными ветками и надсадно, со свистом, хрипя.

Это кого же к нам на огонёк принесло? Неужели, и впрямь, берыгу?

Я мысленным взглядом потянулся к магической энергии, на пробу втянул в себя частицу. Легче, чем вчера не стало; такая же тягучая и вязкая, но парой Воздушных кулаков, я хищника, если что, поприветствовать смогу. Рядом напрягся Герхард, кастуя заклинание. Интересно, ему сбор энергии тоже тяжело даётся или это только мне так не повезло? Ладно, скоро посмотрим, что у него в итоге получится.

Ждать, и вправду, долго не пришлось.

Ветки деревьев разошлись в стороны и на поляну с треском вывалился один из воинов Невронда. Сбитый набок плащ, судорожно сжатый в руке меч, выкаченные от ужаса глаза. На мирное возвращение из прогулки за водой, это никак не походило.

— Мне страшно, Вельда, — вцепилась мне в штанину Маришка.

— Ничего, сестрёнка, выберемся, — постарался я придать голосу бодрости. — Ты только рядом со мной держись!

Сам я такой уверенности не испытывал. Да и откуда бы ей взяться?

— Гос-под.... Гос-по-ди-не. — с натугой прохрипел ратник, добравшись до нас. — Там.

— Что случилось, Равас? — надвинулся, на никак не могущего отдышатся воя, Невронд. — Что там? Где Ослав?

— Там, — беспомощно выдавил вой в ответ, не в состоянии выдавить из себя больше одного слова.

— Да говори ты быстрей. — высунулся я вперёд. — А то Герхард сейчас от натуги лопнет!

Ну, да. Герхард к этому моменту всё же собрав энергию, ощутимо побледнел, трясясь всем телом. Всё-таки хорошая это штука — возможность почти мгновенно активировать заклинание! Так что, не всё мне Толика в мыслях проклинать. Иногда и с благодарностью вспомнить можно!

Невронд, быстро отцепив от пояса флягу, дал сделать Равасу пару глотков.

— Ну, говори, что случилось? Быстро, пока я тебе скулу на бок не свернул!

— Там, — закашлялся тот, хрипло дыша. — Берыга там! Ославу сразу грудь проломил. А я отстал от него немного. По нужде. Он Ослава лапой придавил, а я бежать. Насилу спасся.

— Я же говорил, что это берыга! — непонятно чему обрадовался Тимоха.

— Уф, — выдохнул Герхард, выпуская заклинание.

В деревья перед нами ударила тонкая струя воды и, пройдясь вдоль зелёного частокола, будто ножом срезала довольно большую полосу. Маг тут же свалился под ноги, подвывая от отката.

Я задумался, вспоминая, что мне о монстре Тимоха рассказывал, когда мы во владениях зверя, после бегства из проклятого города, случайно оказались. Только в тот раз нам сильно повезло, так как хозяин в этот момент, где-то в другом конце своих владений обход совершал.

Берыгой местные называли магического медведя. Только этот зверь был раза в два больше, значительно быстрее и сильнее своего обычного собрата и этакой мелюзгой в основном и питался.

Но страшен медведь-великан был всё же не этим. По словам Тимохи, берыга отличался поразительным умом, коварством и хитростью, тем самым практически не оставляя своей жертве и шанса на спасение. Он мог, сутками кружить вокруг неё, с нечеловеческим терпением выбирая удобный момент для очередного броска, устраивать засады, обходить ловушки и, обладая магией, умело маскироваться.

Страшный зверь, встречу с которым смогли пережить лишь единицы.

— Что будем делать? — оглянулась на меня Дин.

— А что тут сделаешь? — пожал плечами я. — У нас выбора всё равно нет. Вперёд идти нужно. Здесь мы ничего не высидим.

— Без камней, да с берыгой под боком мы далеко не уйдём, — зло возразил мне пожилой воин в заклёпанной пластинами бригантине.

— Так оставайся здесь, Игнат! — пожал плечами Русин, опуская арбалет. — Долго себя ждать, зверь не заставит.

Я присел рядом с Герхардом, сделав себе зарубку на будущее. Нужно с этим пророком что-то решать. Так и будет воду мутить, пока своего не добьётся. А мне потом от берыги уставшим отбиваться! Ладно. Не на глазах же у всех мне этому паникёру глотку резать? Лучше я пока мага в чувство приведу. Хоть с использованием магической энергии в долине какая-то лажа, лишний боец при противостоянии со зверем, нам точно не помешает.

Герхард пришёл в себя быстро, перестав кататься по камням. И тут же схватил меня за руку, потянув к себе.

— Тебе тоже стало сложнее?

— Да, — кивнул я, отвечая, на не до конца высказанный вопрос.

— Идти сможешь? — в свою очередь склонился над магом Невронд и нехотя пояснил причину своего вопроса: — В первый раз вижу, чтобы тебя так скрутило.

Герхард лишь кивнул, молча поднимаясь на ноги.

— Значит, выступаем, — взял на себя командование Хорт. — Все держимся плотнее друг к другу, — повысил он голос. — Плотным строем в лесу идти не получится, но хотя бы рядом держитесь. Всё этой зверюге сложнее нападать будет.

Держать строй в мелколесье больше похожем на высокий кустарник, и впрямь, оказалось проблематично. В середине расположились я с Дин, Маришкой и Русиным, впереди Герхард с Тимохой и частью наёмников, а в тылу Невронд и остальные наёмники.

— Думаешь, сможешь убить? — кивнул я на арбалет Русина.

— Даже серьёзно ранить не смогу, — не стал меня обнадёживать тот. — Только разозлю ещё больше.

— А зачем тогда?

— Ну, не горло же ему подставлять! К тому же, если берыгу разозлить, он убьёт тебя быстро. А то тварь любит со своей жертвой поиграть. Если время есть и не мешает никто, может надолго себе удовольствие растянуть.

— Откуда знаешь? — ещё больше побледнела Дин, прислушивающаяся к нашему разговору. — Встречался уже с таким.

— Сказывали.

— Понятно, — протянул я.

Ну, да. Если бы Русин с этой зверюгой самолично встречался, с нами бы сейчас не шагал.

Вот только нам теперь что делать? Мы с этим чудовищем как раз и встретились! Очень уж не хочется в зловонной пасти местного беспредельщика, свою жизнь заканчивать! Да и Динку с Маришкой я этой твари на закуску отдавать, не желаю! Хрен ему по всей морде! Пускай вон лучше бабочек жуёт, скотина мохнорылая!

Эх, жаль я лимит обращений к Великому уже исчерпал! Если бы не стопроцентная смерть, плюнул бы сейчас на риск и ещё раз портал открыл. Всё шансов больше было бы.

Но чего нет, того нет. Нечего об несбыточном и сокрушаться! Лучше подумаем на что в схватке против монстра, я на данный момент рассчитывать могу?

На воинов тут надежды мало. С мечами и арбалетом с этим чудовищем много не навоюешь. У Герхарда, судя по увиденному, тоже серьёзные проблемы наметились.Ему здесь магия, ещё труднее чем мне даётся. Но на одно заклинание с его стороны, в случае схватки со зверем, рассчитывать всё же можно.

А что есть у меня?

Великого как я уже сказал, призвать не получится. Или получится, то только умирая, чтобы напоследок наглой твари за свою смерть отомстить.

Воздушный кулак? Против людей это заклинание себя неплохо показало. Но, что-то я сомневаюсь, что против туши весом больше тонны, оно настолько же эффективным окажется. Может опрокинуть на землю монстра и удастся, так ему и подняться потом не долго!

Вот Выдох вечности посерьёзнее в данном аспекте смотрится. Вот только полной уверенности, что у меня на это заклинание силы хватит, нет. Но попробовать всё же можно. Что я теряю? Тут главное никого из своих не зацепить.

— А какой он, берыга этот? — протиснулась между тем к Тимохе Маришка. — Сильно страшный?

— Ты самого здоровенного быка у вас в деревне видела? — поджал губы тот, уставившись на девочку.

— Угу.

— Так вот. Берыга намного больше и совсем не похож.

— Ух ты! — впечатлилась сестрёнка. — А на кого он похож?

— На большого медведя, — не очень уверенно юноша и чуть помедлив, всё же признался. — Я сам его не видел. Старики рассказывали.

— На гору с клыками, — пришёл на помощь Тимохе Равас, оказавшийся в этот момент неподалёку. — В холке выше крыши будет. Огромный! И при этом подкрасться незаметно как-то умудрился. Там же у ручья, как и здесь, заросло всё, а он даже веточкой не хрустнул. Ослав и понять ничего не успел, как он ему грудь своей лапищей проломил.

— А как вы его не заметили, если он такой огромный? — тут же развернулась в его сторону малявка.

— Берыга чудовище магическое, — в свою очередь пришёл на помощь Равасу Тимоха. — Он глаза отводить может.

А вот это совсем плохо. Если мы его ещё и видеть перед нападением не сможем, он нас быстро на ноль помножит. Выскочит внезапно, очередной жертве ударом лапы башку свернёт и дёру. Только его и видели.

Впрочем, до самого полудня хищник так и не появился. Даже когда мы, в одном месте спускаясь по склону, были вынуждены растянутся в цепочку, никакого нападения не произошло.

— Может отстал? — неуверенно предположил один из воев.

— Как же, отстанет такой, — возразили ему. — Берыга попавших в его владения ни за что не отпустит. Просто вот так в открытую нападать, не хочет. Хитрый, гад. Понимает, что нам за один день с горы не спуститься. Вот как стемнеет, тогда и начнёт вокруг кружить, да по одному отлавливать.

— Так мы вместе держаться будем. Кучно. Как тут по одному ухватишь?

— Этот ухватит. Ты даже не надейся!

— Хватит болтать! — зло рявкнул Хорт, оглянувшись назад. — Привал, — объявил он, оглядываясь по сторонам: — Вырубаем деревца, разводим костёр. Берыга там или нет, а на пустой желудок мы далеко не уйдём.

Вои дружно ухватились за топоры, споро срубая тонкие деревца, развели два костра, залили котлы прихваченной с собой водой и вскоре мы кучно расселись у огня, вдыхая аромат поспевающей каши.

— Может ещё и выберемся отсюда, — решил, для разнообразия выдать оптимистический прогноз, Игнат. — Полдня идём и ничего.

— Думаешь, отстал? — иронично изогнул брови Хорт. — Даже не надейся! Берыга никогда свою добычу не отпускает.

— А может, это и не берыга вовсе был? — не пожелал так просто сдаться вой. — Может Равасу со страху показалось. Что скажешь, Равас? — Игнат приподнялся и растерянно закрутил головой. — Равас, ты где?

***

Дверь с привычным скрипом распахнулась, впуская в харчевню свежий морозный воздух. Дядюшка Ян лишь мазнув взглядом в сторону нового посетителя и невольно скривился, помянув всех Вопящих вместе взятых.

«Оборванец какой-то! С этого много монет не вытрясешь. Если они у него вообще есть, монеты эти. И чего Вацлав его у дверей не завернул? Нечего всяким нищебродам в его трактире делать»!

Свой трактир дядюшка Ян любил. Три десятка лет мотался он, охраняя обозы, по всему Гванделону, три десятка лет, отправляясь в очередную поездку, не знал, вернётся ли назад. И каждый раз, возвращаясь домой, откладывал половину заработанных денег в потайной схрон, устроенный в углу возле кадки с водой.

И пусть теперь дядюшка Ян изрядно хромает, припадая на правую ногу, да и десятком уродливых шрамов похвастаться может, зато трактир он построил знатный! Зал просторный, светлый, с широкими столами и подбитыми мехом лавками. В окнах стёкла стоят, по бокам два камина берёзовыми поленьями потрескивают. Во всём Винцеле лучше его заведения нипочём не найти!

Зато и пускали в этот трактир не всякого, с разбором. Для того дядюшка Ян Вацлава с Иржи и держит, чтобы за порядком следили и всякую шелупонь не впускали. А тут.

Выглядел новый посетитель и впрямь непрезентабельно. Обросший, грязный, со сбившимися в давно нечёсаный колтун волосами и всклокоченной бородой, он кутался в изодранный плащ серого цвета с наброшенным на плечи тощим мешком.

Дядюшка Ян собрался уже было лично вышвырнуть нищего на улицу. Да и Вацлаву неплохо бы заодно по шее надавать, чтобы за тем, кого в трактир пускает, следил. Но повелительный окрик седовласого яра, заставил трактирщика изменить маршрут.

Такого клиента нужно лично обслуживать и по первому зову к нему бежать. Как-никак только войдя, на прилавок три золотых за себя и два десятка воев небрежным жестом бросил, наперёд заплатив! И судя по всему, на этом останавливаться не собирался! Тем более трактир сегодня полный и две служанки с ног сбились, остальных гостей обслуживая. Удачный сегодня денёк выдался!

Но, поспешая на зов богатого клиента, о бродяге дядюшка Ян не забыл и, найдя глазами Иржи, рослого, заросшего щетиной бугая, резко кивнул в сторону вошедшего.

Совсем обленились парни! Один за дверьми совсем не смотрит, второй дармовое пиво хлебает, вместо того, чтобы самому догадаться, нежелательного посетителя восвояси завернуть.

Вошедший между тем времени не терял. Окинув взглядом переполненный зал, он неспешно прошествовал к небольшому столу в углу, где обедал проезжий купчина со своей женой и что-то спросил у него.

— Мне ещё вина, воям пива, — требовательно заявил яр, обгладывая баранью кость. — И мяса, мяса ещё тащи! Да поживей!

— Сию минуту, господине, — подобострастно закивал дядюшка Ян и ринулся на кухню. Заказов было много и повар с помощниками сбивались с ног. Но заказ яра был первоочерёдным и нужно было за ним проследить.

Вышел из кухни дядюшка Ян минут через пять, лишь убедившись, что процесс выполнения заказа пошёл полным ходом и лично неся бутылку икотского вина для яра.

И уже в дверях понял, что что-то случилось.

Давно ставший привычным, трактирный гул смолк, подавившись навалившейся тишиной. Дядюшка Ян замер на пороге, прижав к груди бутыль с вином, недоумённо уставился на замерших посетителей, перевёл взгляд в угол трапезной, куда смотрели все и сочно выругался, роняя бутыль на пол.

Купца с женой за угловым столом уже не было. Видимо ушлый торговец, с профессиональным чутьём почувствовав назревшую опасность, ретировался, бросив недоеденный обед и в данный момент подскочил к двери, таща за собой жену и стремясь оказаться от злополучного трактира как можно дальше.

За его столом вольготно расположился нищий, положив рядом с собой окровавленный нож, и спокойно зачерпывал ложкой мясное варево из чаши купца.

А рядом, держась руками за перерезанное горло, оседал на пол Иржи, забрызгивая кровью пол под ногами.

Звон разбившихся черепков разорвал тишину, выведя окружающих из ступора.

— Да чтоб меня Стёртые к себе забрали! — вскочил, сидевший по соседству крестьянин, опрокидывая лавку.

— Это что же делается?!

— Прикончить, бродягу!

— Убийца!

— Бежим отсюда!

— Ты зачем ему горло вскрыл, выродок Нерюха?!

— Бей его!

— Бежим!

Помещение утонуло в десятке воплей, рухнув в пучину хаоса.

Кто-то кинулся к двери, по широкой дуге огибая страшного бродягу, другие юркнули в кухню, едва не сбив по дороге трактирщика и учинив там страшный переполох, третьи, хватив оружие, двинулись к убийце, выкрикивая угрозы в его адрес.

Дядюшка Ян, привычно схватив деревянную колотушку, опередил последних, первым подскочив к столу.

— Ах ты, выкормыш айхи! Душегубствовать удумал!

Дубина замерла, замерев на широком замахе, трактирщик оцепенел, встретившись с океаном безумия, сочащимся из поднятых глаз.

— Мне нужно в Выжженные земли, трактирщик. Ты знаешь дорогу?

Бывший охранник, охнул, чувствуя, как подгибаются от ужаса колени, сделал шаг назад, опуская руки.

— С дороги! Я сам этого татя на первом же дереве повешу.

Дядюшка Ян с облегчением отступил, уступая дорогу разъярённому яру. За спиной своего командира, опрокидывая лавки, поднялись и вои, с лязгом вытягивая мечи из ножен.

— Ты кто таков будешь, отрыжка Лишнего?! — проревел яр, переступая через ещё корчившегося в луже крови Иржи. — Совсем страх потерял, тать?

Отложив ложку в сторону, безумец (а в том, что это безумец, дядюшка Ян теперь не сомневался. Только безумец это не простой! В его глазах будто все Стёртые с Вопящими перемешались!) поинтересовался дорогой в Выжженные земли уже у него.

— Недалече, — оскалился в хищной улыбке, яр. — Только тебе туда не нужно. Ты уже свою дорогу к Лишнему прошёл! Взять его! Живым!

Два рослых воя кинулись вперёд, потянулись было к бродяге и взвыли, окутавшись клубами едкого дыма. Седовласый яр крепко выругался, отшатываясь назад. Оставшиеся в трактире зеваки заорали, тоже устремившись в сторону кухни.

— Какого Лишнего! — выдохнул дядюшка Ян, бросив ошеломлённый взгляд на висящие над входной дверью наручи. — Колдун! Это полоумный колдун!

Трактирщик бросился за прилавок, решив использовать его в качестве естественного укрытия, укрылся за ним, схватившись руками за амулет, мысленно вознёс молитву Троим.

Да не может пришлый ушлёпком быть! Наручи бы сразу засветились. Для этого дела над дверью и висят. Или он камушек задействовал? Да быть того, не может! Откуда у нищего бродяги боевой кристалл оказаться может?

Хотя, чего тут гадать, когда и так всё ясно. Наверно убил кого-нибудь по дороге сюда. В том, что бродяге не составит труда убить и ограбить, у трактирщика сомнений не вызывало. Вон как ловко Иржи горло вскрыл!

— Убить эту тварь! — взревел между тем яр, выйдя из ступора. — Навались!

Раздался треск опрокидываемых столов, звон колющейся посуди, лязг железа.

«Трактир»! — похолодел трактирщик, покрывшись холодным потом. — «Да они мне весь трактир так разнесут»!

И тут в зале что-то оглушительно рвануло, сметая всё на своём пути.

«Проклятый пасынок Лишнего»! — мысль о том, что его трактиру приходит конец, разъярила дядюшку Яна, заставив забыть о страхе перед безумцем. — «Я тебе все кишки наружу выпущу»!

Взревев, трактирщик выскочил из-за прилавка, и бросившись к одному из сильно обгоревших тел, выдернул из его руки меч, развернувшись к злополучному столу.

Что творилось в густом дыму, было плохо видно, но бывшего охранника обозов это не остановило.

Забыв о больной ноге, он одним рывком преодолел несколько метров, ловко перешагивая через скорчившиеся тела воев и чуть не врезался в оседавшего на пол яра.

— Вот же ты тварь! — Ян, сделав шаг в сторону, привычным отработанным за долгие годы движением полоснул мечом старика, метя в торчащее из прорех плечо, но тот, так и не вытянув из груди яра нож, бросил его, неуловимым движением сместившись в сторону.

Трактирщик бросился следом, пластая воздух мечом и не понял сам, как оказался на полу, придавленный коленом незнакомца.

— Вот теперь ты мне всё же покажешь дорогу в Выжженные земли.

Глава 7

На ночёвку мы остановились на большой проплешине, зажатой в тиски с обеих сторон густым лесным массивом.

Хотя склон здесь был довольно крутым, мы решили этим неудобством пренебречь. Зато обзор во все стороны отличный. Нарубили заранее целую гору дров, обложили небольшой, относительно ровный пятачок цепочкой костров, взяв его в круг и приготовились к ночёвке, решив эту ночь не спать. Оно, конечно, для этой твари наши костры не препятствие и помешать его охоте, мы тоже никак не сможем, но хоть увидим заранее и хоть какой-то отпор дать попытаемся.

В общем, как заявил Тимоха — не так страшно помирать будет.

— Нам и так ещё повезло, что за целый день берыга только двоих человек убил. Странный он здесь какой-то. Сытый, наверное. Или очень осторожный. Обычно такому зверюге еды много нужно. Прожорлив.

— Могли и Раваса не потерять, если бы этим двоим по нужде отойти не приспичило, — зло процедил Невронд, поудобнее располагаясь у костра. — Ну, ладно ты, Игнат, — зыркнул он на потупившегося воина. — Дураком был, дураком и помрёшь! Но как ты Раваса с собой отойти уговорил? Особенно после того, как берыга Ослава на его глазах заломал?

— Да мы на пару шагов всего в сторону отошли, господине десятник! Я облегчился, и сразу назад. А Равас замешкался немного. Я думал, он догнал!

— Догнал, — проворчал Хорт, помешивая в котле исходящий паром кулеш. — Он теперь в желудке берыги сам себя по частям догоняет!

— Страшный зверь, — задумчиво протянул Герхард, щурясь на огонь.

— Как дом, огромный, — поддакнула Маришка, прижимаясь ко мне.

Я прижал к себе девочку, кусая от досады губы.

Можно сказать, что все уже на эту зверюгу посмотреть успели. К вечеру, когда мы, оставив мелколесье позади, вышли на более-менее открытое место, монстр пару раз промелькнул в отдалении, каждый раз вызывая своим появлением немалый переполох.

Но именно промелькнул, почти сразу скрываясь в складках местности. И я, поворачиваясь на крики, ничего разглядеть, так и не смог.

— Я вот никак не пойму, как такой огромный зверь по мелколесью незаметно пробираться может? — заметила Дин, вытянув ноги к огню. — Там такой треск стоять должен. И целая просека вслед тянутся.

— Так он же магический, Дин, — шмыгнула носом Маришка. — Такой всё может!

— Наверное, Маришка права, — согласился с девочкой Тимоха. — Про способности берыги много чего рассказывают. Но то слухи. На что зверь на самом деле способен, рассказывать было некому.

— Ой, мамочки! — ещё теснее прижалась ко мне Маришка.

— А ну, хватит ребёнка пугать! — осадил я юношу. — Мы обязательно выберемся.

— Может и выберемся, если эту ночь переживём, — неожиданно поддержал меня Хорт. — Вы же видели внизу ущелье, что по дороге в долину ведёт. — оглянулся он на притихших людей. — Доберёмся до него и встанем там, в сторону гор развернувшись. Пускай берыга нас в лоб атакует. Тогда его Вельд своим заклинанием и встретит. А следом и мы навалимся!

— А что, дельно придумано.

— Думаешь совладаем, Хорт?

— С магами может и совладаем, коль мешкать не будут!

Наёмники приободрились, загалдели, включаясь в нашу беседу.

— Не будет берыга на нас в открытую нападать. Он зверь осторожный, побоится! — засомневался в плане Хорта Тимоха.

— А чего ему нас бояться? — удивилась Дин, зябко поведя плечами. — Сам же сказал, что мы ему и навредить-то как следует не сможем. Вся надежда, что заклинание Вельда достаточно сильным окажется.

— Оголодает, нападёт, — согласился с ней кто-то из наёмников. — А мы его в ущелье до последней возможности ждать будем. В долину с идущим по следу берыгой идти — верная смерть.

— Посмотрим, как оно там обернётся, — оборвал дискуссию Хорт. — Поставь по четыре воя в дозор, Невронд, — повернулся он к десятнику. — Ну, и мы по сторонам поглядывать будем. Одну ночь, можно и перетерпеть.

Нападение берыги я вновь прозевал. Ночь к тому времени подходила к концу, робко сменяя ночную мглу предрассветным сумраком и я задремал, устав бесконечно пялиться в пламя костра. Да и мои спутники в этому времени притихли, либо в свою очередь задремав, либо тихо переговариваясь о чём-то своём.

Полный животного ужаса вопль разорвал тишину, мгновенно всколыхнув сонный лагерь. Я вскочил, схватив лежащий под рукой меч, оглянулся по сторонам, натыкаясь на мечущиеся во тьме фигуры воев, прижал к себе визжащую Маришку.

— Где он?!

— Бегыга!

— Все в круг! В круг становись!

— Да он удрал уже! Игнату лапой шею свернул и удрал!

Протолкнувшись сквозь ощетинившуюся железом толпу, склоняюсь над Игнатом.

Мда. Тут уже ничем не поможешь. Шею бедолаге так свернули, что вместо лица на затылок смотришь. Рядом ещё один бьётся в истерики ещё один вой, сплёвывая обрывки слов.

— Я рядом.... А тут он выскочил..... А я рядом....Здоровенный.... А Игнат....Я рядом....

— На выпей, Истома, — склонился над ним Невронд. — Такая у Игната судьба.Когда с Равасом по нужде отошёл — уберёгся. А всё равно его зверь достал. Заприметил видать.

— Бегыга может, — затряс головой Тимоха. — Он любит себе жертву намечать.

— А чего он Игната с собой не утащил? — потёр я рукой подбородок.

— А зачем? — оглянулся на меня Невронд. — Здесь в камнях мы тело всё равно не прикопаем. Он потом к нему вернётся.

— Как-то это, — начал было я.

— Ему уже всё равно, — оборвал меня Хорт. — О живых нужно думать. — подручный отца Виниуса подошёл к истоме и пнул ногой. — Хватит тут сопли размазывать. Радуйся, что твой черёд не пришёл!

Черёд Истомы пришёл уже после рассвета, когда, наскоро перекусив, мы уже готовились выступать.

— Ах ты ж! На тварь!

Вопль Русина заставил меня развернуться, оглянувшись в сторону мечника. Тот, отчаянно матерясь, вскинул арбалет, что-то выцеливая, выстрелил, щёлкнув тетивой.

— Да разве его болтом возьмёшь!

— Истому убил!

— Что стоите, ушлёпки?! Бейте в него! Убежит же !

— Перевёртыш?! Что застыл? Где твоя ворожба?!

— Бей магией!

— Куда бить? — завертел я головой, не видя зверя перед собой.

Рядом заскрипел зубами Герхард, бормоча ругательства.

— В него бей, Вельд! — дёрнула за руку Дин. — Убегает!

— Вон он, Вельда! — поддакнула девушке Маришка, тыкая пальцем в пустой склон.

— Убежал! Истому убил и убежал!

— Ты почему по нему магией не вдарили, ушлёпки?!

Я изумлённо огляделся, ничего не понимая, вгляделся в озлобленные лица наёмников, напирающих на меня со всех сторон, поймал полный укора взгляд герцогини, наткнулся взглядом над склонившимся над трупом Русине.

— Куда бить? — между мной и зверем куча народу было. Всех бы снёс!

— А я просто не смог, — с горечью признался Герхард, понурив плечи. — У меня здесь даже на простейшую магию сил не хватает. Я, наверное, даже простейшую иллюзию создать не смогу.

— Иллюзию? — я задумчиво посмотрел туда, где на изломанное тело Истомы. — А давай, проверим? Вдруг получится?

***

Он не спешил. Выйдя из леса, нашёл меня взглядом, помахал рукой и начал медленно подниматься, шурша мелкими камешками, вырывающимися из-под ног.

Я встал с небольшого валуна, прослужившего мне в течение трёх часов в качестве импровизированного стула и потянулся, разминая слегка затёкшее тело. По коже прокатилась волна лёгкой дрожи — предвестника предстоящей схватки.

Схватки с непредсказуемым исходом, ибо возможностей своего противника я не знал. И если я, в своей оценке его боевых качеств, хоть на немного ошибся, то этот бой для меня может оказаться последним.

Оставалось надеяться, что главного его козырь — внезапность, с которой он нападал на свою жертву. Если так — то этой возможности я его лишил. Отвести мне глаза он тоже не сможет. Не зря я сегодня утром эксперимент устроил. Не увидел я никакого фонтана, что Герхард в котелке с водой сотворил. Впрочем, как не увидел и огромную тушу берыги, на которую все несколько раз пялились.

Похоже, иллюзиями меня больше не обманешь. Учитывая, что Толику стать для меня невидимым в хранилище Инсора вполне удалось, можно сделать вывод, что навык этот явно приобретённый. Очевидно, подарочек от последнего преобразования. Хорошая штука, нивелирующая вторую способность противника.

Оставалось посмотреть, чем эта тварь ещё сможет удивить. Вот теперь и проверим.

— Ты чего вернулся, Русин? Ведь решили же, что я один берыгу встречу. Мимо меня зверь всё равно не пройдёт.

— Невронд послал, — поднял вой на меня глаза, продолжая неспешно приближаться. — Герхард какую-то магическую ловушку для берыги приготовил. Говорит, должно сработать. Так что незачем тебе здесь жизнью рисковать. В лагерь зовут.

— Странно, — покачал я головой, скривив губы. — Раньше он говорил, что его магия против монстра бессильна. Да и заклинания ему даются всё с большим трудом. Сегодня простенькую иллюзию едва осилил.

— Тут ты прав, — согласился со мной Русин, с каждым шагом сокращая расстояние. — Совсем наш боевой ушлёпок обессилил. Но там небольшой ручеёк струится, — кивнул он в сторону леса. — Сродство стихий, как-никак. Над ручьём магию творил, и с ручья же силы подпитывал. Обещает, что берыге то, что у него в итоге получилось, точно не понравится.

— Так он ещё и говорить после этого мог? — усмехнулся я. — А как же откат? И с чего Герхард решил, что зверь обязательно в эту ловушку попадёт? Стой, — зло рявкнул я, заметив, что вой дошёл до самого узкого места в проходе. — Ещё шаг, и я ударю!

— Ты чего?! Совсем обезумел? — меченый искренне удивился, но на месте послушно замер. — Герхарду, и впрямь очень плохо, но он в сознании и говорить может. И откуда мне знать, почему он так уверен в том, что ловушка сработает? Он колдун, ему видней.

— Ему видней. — согласился я, чувствуя, как нарастает в душе отчаяние. Магические частицы прочно завязли в воздухе, очень слабо реагируя на все мои потуги заполнить ими кристалл. И вместо того, чтобы сразу ударить, мне приходилось тянуть время, заговаривая монстру зубы. — Но я не Герхард, и мне, чтобы приготовить ловушку, никакого ручейка не нужно. Хочешь знать, почему?

— Удиви меня, — оскалился Русин.

— Потому, что проход слишком узок, и ты не сможешь увернуться от моего заклинания, тварь.

— Тварь? — Русин, вытаращив от удивления глаза, шагнул в мою сторону. — Ты обезумел, Вельд! Да, у нас нет причин любить друг друга, но ты выбрал не самое удачное место для сведения счётов.

— Мои разногласия с Русиным, здесь не причём, — пожал плечами я, не смея вытереть пот, заливающий глаза. Пусть медленно, но кристалл заполняется. Мне нужно время. — Они умерли вместе с ним. И передо мной лишь его тело, которым ты как-то смог завладеть.

Русин промолчал, внимательно разглядывая меня.

— Знаешь, в чём твоя ошибка? — усмехнулся я покусанными губами. — Ты не учёл того, что на меня не действуют иллюзии. Совсем. И я так и не увидел своими глазами огромного берыгу, что одним своим видом наводил ужас на остальных. Вот такая незадача. Все эту тушу по несколько раз изволили лицезреть, а мне так и не повезло.

— Так может и не повезло?

— Я тоже так поначалу подумал. Но в последний раз ты слишком увлёкся и показал зверя во всей красе, не спеша убирать. Все вдоволь налюбовались, а я как не пялился, опять ничего не увидел. Наверное, опять не повезло? — сокрушённо покачал я головой. — Или ты сможешь это как-то по-другому объяснить?

— А я-то здесь причём? — двинулся в мою сторону Русин, вытянув нож из ножен. — Откуда мне знать, почему ты там что-то не увидел?

— Стой, я сказал!

— Я стою, — наоборот ускорил шаг монстр.

— Ты забыл, что на меня твои иллюзии не действуют! — рявкнул я, скрывая поднимающий в душе страж. Заклинание ещё не готово и если мой враг не остановится, мне будет просто нечего ему противопоставить. — Ещё шаг, и я ударю! И нож обратно в ножны убери!

Русин остановился, не сводя с меня глаз, медленно, явно напоказ сунул обратно нож.

— Да, с иллюзиями неудачно получилось, — признал он, переминаясь с ноги на ногу. — Но как ты догадался, что я сейчас именно в этом теле нахожусь? Может расскажешь? Интересно же!

Уф! Вот и монстр стал время тянуть. Видимо, не догадывается о моих трудностях с накоплением энергии для заклинания. Вот и решил перед броском внимание отвлечь, раз с иллюзией не вышло.

Так это же хорошо! Пусть как можно дольше это самое внимание усыпляет! Мне совсем немного осталось.

Тут, главное, дрожь, что тело от навалившегося напряжения сотрясать начинает, унять и язык, несмотря на всё нарастающую боль, заставить шевелиться!

— Объясню. Почему не объяснить напоследок? — оскалился, чуть не плача, я. — Когда я понял, что с моими глазами что-то не так, то сразу вспомнились все странности, что мы заметили за зверем; отсутствие следов, не очень хороший аппетит, его появление на открытых местах. Никого эти странности не смутили, так как в наличии зверя все собственными глазами, а вот я задумался. А был ли кролик? И если не был, то кто так настойчиво нас убеждает в его существовании? И вот что я заметил, дружище, — улыбнулся я насупившемуся вою. — Наш монстр всегда нападает на двоих. И каждый раз одному удаётся выжить. Но во время следующего нападения, погибает уже этот выживший. После гибели Ослава, выжил Равас, потом он погибает, отлучившись по нужде с Игнатом, следом гибнет и Игнат, передав эстафету сидевшему рядом с ним Истоме, ну, а свидетелем гибели последнего становишься уже ты. — Руны начинают сиять! Ещё немного дотерпеть осталось! — Если верить этой последовательности, Русин, — мой голос всё же сорвался на хрип. — Теперь берыга убьёт тебя.

— Проклятье! — монстр, всё же заметив моё состояние, бросился вперёд, выхватывая на ходу меч.

И я отпустил заклинания, бессильно опускаясь на землю.

***

— Опять ты? — айхи окинул стоящего у ворот башни жреца суровым взглядом и деланно удивился: — Надо же! А я думал, что вчера с острова все удрали!

— Все и удрали, — со вздохом согласился посланник Предстоящего. — Даже плоты наскоро сколотили и к баркам привязали, чтобы всем места хватило.

— Да видел я! — недовольно насупившись, махнул лапой Толик. — Вот скажи мне, жрец, чего им не хватало? Фейерверки каждый вечер устраиваю, волнами скалы крошу, даже давно потухший вулкан, что у западного мыса с тысячу лет без пользы торчал, ради такого дела пробудить решил. Красиво же! А они всё сбежать норовят. Неблагодарные вы, люди, существа, — сделал вывод коротышка. — И глупые, к тому же до невозможности!

— Глупые?

— А то! Сколько уже попыток удрать с острова было? Хоть кто-то до материка добрался? То-то же! Всех обратно вернул и наказал. Тогда почему они вдруг решили, что в этот раз по-другому выйдет? И, что удивительно, все от мала до велика в бега подались. Даже этот трус, Алвид со всем своим семейством удрать от меня решился! Ну, ничего, как на новом месте обживётся, я его обязательно навещу! — развеселился было Толик, но тут же неприятно оскалился, сузив глаза в неприкрытой угрозе. — Так кто Алвиду сообщил, что я с острова на время отлучусь? Уж не ты ли, жрец?

— Зачем бы мне? — заметно побледнел тот. — Всеблагой с тобой в мире жить хочет. И небольшая кучка жалких людишек, живущих на крохотном островке, не повод, чтобы ссориться с Повелителем стихий.

Айхи немного помолчал, буравя замершего посланника суровым взглядом.

— Может, и не врёшь, — сделал вывод он, под едва заметный вздох облегчения своего собеседника. — Может они и сами сообразили. Всех элементалей я с собой забрал. Увидели, что вечный шторм неожиданно стих, вот и сообразили. Ну, смотри, жрец, — коротышка ткнул лапой в грудь посланника. — Узнаю, что за моей спиной козни строишь, в пропасть случайно уроню. А подхватить, вот беда, не успею. Ладно, — айхи со вздохом шагнул к двери. — Пошли в дом. А то стоим тут у всех на виду.

Жрец окинул взглядом пустынный, буквально за сутки обезлюдивший остров и шагнул следом. Уточнять у духа, кто их здесь может увидеть, осторожный посланник отца Виниуса разумеется не стал.

***

— То есть как не утонул? — Толик возмущённо уставился на вестника своего провала. — Супротив той бури, что я наслал, ни один корабль не выстоит. Все корабли, что в тот час в море были, теперь на дне морском лежат!

— Лежат, — согласился с ним посланник Предстоящего. — И тот, на котором перевёртыш был, тоже утонул. Только Вельда там нет.

— Нет, — сморщил мордочку айхи, изображая мыслительный процесс. — Наверное опять к Великому воззвать решился! — возбуждённо высказал догадку он. — Ведь твой повелитель знает об этой способности адепта Лишнего? — спохватился дух, сделав вид, что нечаянно проговорился. — Знает! — утвердительно кивнул он головой, отвернувшись от потупившегося жреца. — Всё-таки выжил, значит? Ну, и ладно, — махнул коротышка жезлом. — Он вообще жутко живучий! Мне ли не знать!

Толик задумался, зависнув в метре над собственным стулом. Посланник продолжать беседу, тоже не спешил.

— И что теперь? — не выдержал затянувшегося молчания Повелитель стихий. — Ты же не для того ко мне припёрся, чтобы свежие новости сообщить. Опять от меня что-то нужно!

— Вельд продолжит поиски храма. Его убить нужно!

В комнате вновь повисла тишина; вязкая, липкая, напряжённая.

— Его нужно убить, — с нажимом повторил посланник. — Он со своими спутниками уже до Выжженных земель как-то добрался.

— Опять?! — Толик стремительно плюхнулся на стул. — Я его уже пару раз убивал. И особого удовольствия от этого не получил. Он мне если хочешь знать, даже симпатичен слегка! Из проклятого города вытащил, на свободу отпустил, в сокровищницу попасть помог, — закончив перечисление заслуг Вельда, айхи неожиданно бросил кривляться, сбросив маску с лица. На потешной до этого мордочке проступили черты безжалостного убийцы. —А может я его и не убивал вовсе. Может, он мне живой пока что нужен?

— Для чего? — хриплым шёпотом спросил жрец, непослушными пальцами нащупывая спрятанный в рукаве кристалл.

— А тебе это знание уже не к чему, — почесал жезлом за ухом коротышка. — Ты же ими теперь всё равно воспользоваться не сможешь. Или, может, на те жалкие поделки, что с собой прихватил, надеешься? Так зря, не помогут.

Лёгкий ветерок ласково погладил жреца по щеке и, скользнув по одежде, отпрянул к Толику, высыпав тому под ноги несколько кристаллов, амулетов, отвязанный от пояса кошель.

Посланник дёрнулся, не сумев удержать, сжатый было в руке камушек, ещё больше побледнел, вжавшись в спинку стула. Толик весело засмеялся, вновь возвращаясь к образу беззаботного весельчака.

— Ну, и рожа у тебя, жрец! Люблю людей. Вы бываете такие забавные!

— Ты тоже будешь выглядеть забавно, когда вернётся Лишний.

Айхи деланно вздохнул, закатив глаза к потолку.

— Ну, и скучный же ты! Знай себе; бубнишь одно и тоже. А тут ещё и убивать тебя собственноручно придётся. Знаешь, как я этого не люблю?

— Что-то ты не очень переживал, когда Вельда убивать полетел, — всё ещё пытался хорохориться жрец.

— Так-то весело было! — оживился дух. — Ветер, молнии, людишки от ужаса пищащие. Вы такие смешные, когда пугаетесь, — подмигнул айхи собеседнику. — Да и Вельд, когда злится, такую рожицу корчит — отпад! Я ему во время бури специально показался. В общем, здорово получилось! — подвёл итог Толик. — Да и не убивать я его в тот раз полетел, сказал же тебе. Наоборот, помочь хотел!

— Помочь?! Ему?! — жрец поражённо привстал, на мгновение даже забыв о смертельной опасности, нависшей над ним.

— И ему, и вам. Я ведь Вельда не только от людей отца Яхима избавил, я его к вам на берег, где его уже ждали, отправил. Ведь ждали же? — навис айхи над жрецом. — И не только ждали, но, наверняка, и своего человечка с отслеживающим артефактом приставить сумели. Знаю я вас! Иначе, откуда бы вам знать, что перевёртыш до Выжженных земель добрался. Путь туда не близкий, иначе, чем через портал, быстро не добраться. А куда открылся портал, со сторон не отследишь, — Толик сделал внушительную паузу и вкрадчиво спросил: — А скажи-ка мне жрец, что это за человечек такой, что вместе с Вельдом в тот портал прошёл? Кого вы с отцом Виниусом к нему приставить смогли? Скажешь правду, так и быть отпущу.

— Отпустишь? — скривил губы, не поверив, жрец.

— Отпущу, если ответишь, — подтвердил собственные слова коротышка. — Что мне в твоей смерти? Морока одна! А вот если не ответишь, ещё раз спрошу, но уже по-другому.

— Тимоха.

— Да, ну?! — несказанно обрадовался айхи. — Выжил, значит, — расплылся он в улыбке. — Не пришиб его Албыч, когда колечко с пальца снимал. Вот, наверное, Вельд ругался, когда они встретились.

— Почему?

— А я ему сказал, что Тимохе горло перерезали. Ты бы видел, как этот дуралей убивался! Ну, ладно, — Толик хлопнул лапой по подлокотнику. — Пора нам лететь!

— Куда?

— Мне в Выжженные земли, тебе чуть ближе.

— Погоди! — взревел посланник, почувствовав, как невидимая сила потащила его к окну. — Отец Виниус не простит! Постой! Мы же договорись! Ты обещал отпустить!

— Так я и отпустил, — озадачился айхи, прислушиваясь к затухающим воплям за окном. — Я всегда выполняю свои обещания!

Глава 8

— Это арбалет Русина.

Я вытянул из-за спины оружие, небрежным жестом бросил в траву, вх/взъерошил волосы на прильнувшей ко мне Маришке.

— Его, — не стал я оспаривать очевидный факт.

А зачем? Сам же этот арбалет в лагерь и принёс, хотя вполне бы мог рядом с телом хозяина оставить.

А Невронд командир въедливый. Наверняка, личное оружие любого бойца из его отряда опознать сможет. А о Русине, с которым он вместе не один год прослужил, и речи не идёт.

— Значит, он погиб? — скорее констатировал, чем спросил десятник. — Как?

— Он обратно в ущелье вернулся, — пожал я плечами. — А тут берыга как раз появился. Прогнать воя, я уже не успел.

— Зачем бы ему возвращаться? — удивился Герхард. — Ты же ясно сказал, что помочь тебе там никто из нас не сможет, а вот погибнет от заклинания уже практически наверняка.

— А я знаю? — прикинулся дурачком я. — Я с ним даже парой слов перебросится не успел. А теперь уже и не спросишь. Он ничего не сказал, когда уходил?

На самом деле, спросить хотелось о другом. Почему мои друзья с присоединившимися к ним Неврондом, Хортом и Герхардом у отдельного костра сидят, от остального отряда наёмников отделившись? Что-то во взаимоотношениях двух групп, пока меня не было, успело разладиться. Вот как наёмники в нашу сторону неласково посматривают.

— А никто не заметил, как он ушёл, — пожал плечами Хорт. Бывший слуга моего тёзки-дворецкого смотрел с большим подозрением, но обвинений, пока, не предъявлял. — Он вместе с другими, дрова нарубить, вызвался пойти. Ну, и заодно вокруг осмотреться. Мало ли какие монстры возле этой поляны могут крутиться? Так вот; другие вои вернулись, а он нет.

— Мы уже думать начали, что берыга через перевал прошёл, — взволнованно вскинула руками Дин. — Или ещё кто со спины напал, — девушка запнулась, покосившись в сторону другого костра. — Здесь под каждым кустом какой-нибудь монстр может притаиться!

— Что-то я ни одного не встретил, пока до лагеря добирался, — озадаченно почесал я за ухом, прекрасно понимая, что за монстров имела в виду герцогиня. — Говорили, что долина ими кишмя кишит, а тут, лес как лес; деревья листьями шелестят, птички щебечут. Здесь живое всё, не то что во владениях берыги.

— Птички щебечут! — раздражённо фыркнул Герхард. — Прямо идиллия какая-то! А заодно талисманы и кристаллы неактивны. И любое самое простенькое заклинание больших усилий требует.

— Ну, об этом мы ещё на склоне горы узнали, — не понял я раздражения мага.

— Так там я хотя бы простейшие заклинания сотворить мог! — на лицо Герхарда, искажённое отчаянием, было больно смотреть. — А здесь совсем бессильным стал. Даже простейшую иллюзию сотворить не смогу!

— Он мне даже фонтан опять показать не смог! — пожаловалась Маришка, обиженно сопя. — И воду в котелке нагреть не может. Даже у ручья!

— Так что с берыгой? — вернулся к первому вопросу Хорт. Проблемы Герхарда с его магией представителя отца Виниуса мало интересовала.

— Про берыгу можно забыть, — устало махнул я рукой. — Я в него «Выдохом вечности» вдарил. После такого не выживают.

— Грохнуло знатно, — подтвердил Невронд, приглаживая усы. — А Русин?

— Тоже под заклинание попал, — со вздохом повторил я избранную версию гибели воя.

— Так может, сходим туда, — некстати вылез со своим предложением Тимоха. — Похороним. Не дело доброго воя на съедение зверью оставлять. Принесём сюда, да похороним. Здесь земля мягкая!

Я лишь головой мысленно покачал. Вот же ты, Тимоха! Я про гибель Русина для того и рассказал, чтобы Невронд не надумал его искать. Очень он со своим воином дружен был. А тут ты ещё со своими сантиментами!

А вот насчёт земли, он правильно заметил; она ещё и не застывшая. Я, когда через ручеёк перешагивал, песок ногой колупнул; рыхлый. И снега нет совсем. Учитывая, что сейчас самый разгар зимы, явление неординарное. Видимо жар в земле после знаменитой битвы богов, так до сих пор до конца и не остыл.

Надо будет с Герхардом эту тему на досуге обсудить.

— Нечего там забирать, Тимоха. Там даже от берыги почти ничего не осталось. Всё по камню размазано.

— Да и не захотят туда люди возвращаться, — помрачнел Хорт. — Попробуем заставить, только хуже выйдет. Сам же знаешь, десятник.

— Знаю.

Я насторожился, с подозрением поглядывая на лидеров наёмников. Что-то мне их настроение перестаёт нравиться.

Это что же, у нас проблемы намечаются?

— Люди напуганы, — пояснил Невронд, заметив мой взгляд.

— Они дальше идти не хотят, — уточнила Дин, покосившись в сторону костра.

— А куда хотят? — не понял я. — Мы же вроде договорились, на соединение с отрядом жрецов идти. Другой альтернативы просто нет.

— А вот они считают иначе! — ехидно заметил Герхард. — На соединение с вершителями через всю долину топать — гарантированно сгинуть. Требуют к выходу из Выжженных земель добираться.

— Надеются, что отец Виниус им эту выходку простит? — оглянулся я на Хорта.

— А то он их поимённо знает! — фыркнул Невронд. — Растворятся среди толпы таких же, и ищи их по всему Гванделону. Предстоящий, конечно, приказ отдаст. Но вот найдут ли? — десятник развёл руками.

— Может и не найдут, — криво улыбнулся Хорт. — Но то их. Про вас с Герхардом я Предстоящему ещё в Хураки отписал. Вас вершители точно вниманием не обойдут. Да и мне, за то что наказ всеблагого отца выполнить не смог, пощады ждать не приходится.

— Вот, — протянул я внушительно. — Значит у вас другого выхода, как мне помочь до вершителей добраться. — О том, что мне просто нужно в центр долины попасть и с никакими вершителями я и сам встречаться не собираюсь, я упоминать разумеется, не стал. — Только в этом случае на прощение Предстоящего рассчитывать можно.

— Но люди же отказываются вглубь Выжженных земель идти, — напомнила мне Дин. — Они даже Хорту подчиняться перестали. Так и заявили, что завтра в сторону выхода направятся.

— В какую сторону? — меня неожиданно озарила идея. — Выхода? — я смолк, дождавшись кивка герцогини. — А он, собственно говоря, где?

Все замерли, во все глаза смотря на меня.

***

Возле костра нас встретили довольно неприветливо. С десяток бородачей грозно насупились, свирепо сверля глазами, некоторые потянулись к рукоятям мечей.

Мда. Начни мы сейчас настаивать на продолжении похода, нас просто разорвут. Особенно в свете проблематичности использования мной магии. Интересно, я сейчас «Воздушный кулак» создать смогу? И если смогу, то как быстро? Надо будет попозже эксперимент провести. А здесь нужно конфликт по возможности миром урегулировать. Даже если каким-то чудом наша возьмёт, то сколько тех победителей станется? Первому же монстру на один зубок.

— Мы в центр Выжженных земель не пойдём. — опередив нас, с вызовом заявил бородатый крепыш в кожаном плаще поверх доспехов. — С нашими силами до выхода бы пробиться. От одного берыги с трудом отбились. А ежели ещё кого встретим?

— А кто против? — широко улыбнулся я новоиспечённому вожаку. От берыги он отбился! Что-то я тебя в этот момент рядом не видел. — Тут все только за. Вот только один вопрос; а где он, этот выход?

— В смысле?

— Да уж какие тут мысли! — скаламбурил я. — Нет у меня их, от слова совсем! Кто-нибудь может сказать, где мы находимся? — оглядел я насторожившихся бородачей. — Я конкретное место в Выжженных землях имею в виду. Что, никто не знает? А тогда как вы определять собрались, в какой стороне выход находится? Может, кто пальцем ткнёт?

— Обратно к горе возвращаться, точно не стоит, — выдал глубокую мысль один из наёмников.

— Спасибо, что сообщил, — добавил я в голос яду. — А то я уже было обратно развернуться хотел. Там делов-то всего; через горы перевалить. И не беда, что перевала нет. Мы потихонечку.

— Выбор из трёх сторон так же нелёгок, как и из четырёх, — веско заявил Герхард, обводя суровым взглядом бунтарей. — Пойдём не в ту сторону, сами в логово монстров сунемся.

— А всё он! — вскинулся один из бородачей в мою сторону. — Это он нас сюда затащил! Вот пускай обратно и вытаскивает!

Да что же это такое а? Что у всех за привычка по собственной воле в дерьмо влезть, а потом в своих бедах обвинять кого угодно, только не себя? И в данном конкретном случае, на роль этого «кого угодно» решили меня выставят. Вон, смотрят в упор десять пар глаз, и хоть бы в одном, сомнение в моей виновности промелькнуло.

— Я вас никуда не тащил, — жёстко ответил я. — И за собой не звал. Сами на эту службу нанялись, сами и в портал шагнули! А теперь другого выхода для нас просто нет, кроме как навстречу жреческому отряду идти. Выхода из долины поблизости может и не оказаться.

— Так что нам вместе держаться нужно будет, — сделал вывод из моих слов Невронд. — Вместе больше надежды отсюда выбраться.

— То, правда, — оскалился вожак наёмников. — Только мы теперь вот этого вперёд себя пустим, — ткнул он пальцем в мою сторону. — Пусть свою вину за то, что мы сюда попали, искупает. И за главного теперь я буду.

— И девки пусть поласковее станут! — выкрикнули из толпы под сальный хохот. — Будет потом о чём в таверне за кружкой сбитня рассказать!

А вот это они зря! Вот это они, не подумавши, заявили! Без драки, похоже, всё-таки не обойдётся!

Я огляделся, прикидывая наметившиеся расклады. Шестеро против десятерых.

Не так уж и безнадёжно, если учесть, что Невронд один троих стоить будет, да и Хорт явно человек не простой; не удивлюсь, если у него за годы жизни маленькое кладбище за спиной скопилось. Да и я уже не тот, что раньше был и мечом, спасибо Янхелю, владеть умею.

С другой стороны не привычный к бою с холодным оружием Герхард, так и не научившийся нормально обращаться с мечом Тимоха и Дин, которая этим мечом владеет неплохо, но девушкой из-за этого быть не перестала. И за Маришкой ещё приглядывать нужно.

— Вот же вы, дурачьё, — сделал ещё одну попытку, решить дело миром, Хорт. — В драку лезете, а о том, что дальше будет и не думаете.

— Отчего не думаем? — хохотнул вожак бунтовщиков, поигрывая мечом. — Сначала вас порубим, потом девок поваляем и заставим этого нелюдя дорогу отсюда показать.

— Врёт он, что дороги не знает!

— Ножом раскалённым в глазницу сунуть, сразу всё расскажет!

— И Хорта тоже порубить! Иначе он Предстоящему наши имена назовёт!

Скрежетнуло железо, обнажая мечи. Две группы встали друг напротив друга, застыли, примериваясь перед броском на противника.

Я потянулся было в магической энергии и тут же эту затею бросил.

Прав, Герхард. Здесь с насыщением энергией кристалла ещё хуже, чем в предгорье стало. У меня может и получится, но времени это действо займёт прилично, а бой уже вот-вот начаться должен. Не успею.

Чувствую вцепившуюся в штанину руку, опускаю глаза, встретившись с полными ужаса глазами девочки.

Вот же, гадство! О Маришке я и забыл. Её же сейчас стопчут просто.

— Как в драку кинемся, беги со всех ног в лес, — одними губами шепчу я ей. — Жди там, пока не позову.

— А если не позовёшь?

Я закусил губу, не зная, что ответить. Если одолеют наёмники, лучше девочке в зубы к хищнику попасть, чем победителям в руки отдаться! Эти похуже любого зверя будут. Так что нет у меня другого выхода, кроме как победить!

— Позову, — выплюнул я сквозь зубы, с ненавистью смотря на бородатые рожи.

— Мы позовём, — горячо подтвердила мои слова Дин.

— Бей их!

Кто из наших противников бросил клич, я так и не понял, но даже сквозь последовавший за этим яростный рёв наёмников, прорвался пронзительный крик Маришки.

— Смотрите! Вон из леса вышли!

И бой закончился, так и не успев начаться. Люди оглянулись, проследив за вскинутой рукой девочки, замерли, не веря собственным глазам, опустили мечи, всматриваясь уже пристальнее.

— Это чего? — выдохнул кто-то из наёмников.

— Это того, — зло огрызнулся в ответ Невронд. — Меньше между собой грызться нужно было, да больше по сторонам смотреть. Тогда бы нас врасплох не застали!

Ну, так-то десятник прав. Появление чужаков мы прозевали. Хотя не думаю, что даже зная об этом заранее, мы что-то вышедшему из леса отряду, смогли бы противопоставить.

Очень уж внушительно смотрелись эти двухметровые гиганты с длинными копьями наперевес; массивные, широкоплечие, с бугрящими мышцами, выпирающими сквозь густой мех. Не хотел бы я с таким противниками в рукопашную сойтись. Хотя нет. С мечом ними встречаться, я тоже не очень хочу!

— Это кто же такие?

— На морды, но морды посмотрите! Звериные!

— На волчьи похожи. И клыки не меньше!

— Зверолюди какие-то!

— И что делать будем? Их там больше сотни!

Я оскалился, вслушиваясь в реплики пришедших в себя воинов. Неправильно ты вопрос сформулировал, Тимоха. Нужно спрашивать: «Что они с нами делать будут»? Что-то у меня такое впечатление сложилось, что нам тут не очень рады.

— Ой, что это?! Зубастое!

Новую опасность первой вновь заметила Маришка. Пока мы со зверолюдьми в гляделки играли, девочка что-то в траве увидела и тыкая под ноги пальцем, начала отступать ко мне.

— В круг! — рявкнул во всё горло Невронд. — В круг сбивайся живо! Под ноги гляди!

Люди, ещё пару минут назад приготовившиеся было увлечённо резать друг друга, быстро кинулись выполнять команду, напрочь забыв о недавних разногласиях.

Я тоже встал в круг, сомкнувшись плечом к плечу с Тимохой и Дин, замер, всматриваясь в приближающееся колыхание травы.

— Ящерки какие-то! Много!

— Ты где таких ящерок видел?!

— Ты на пасть их посмотри! Руку в один присест отгрызёт!

— Да что же их так много-то?!

— Стоим, — вновь рявкнул Невронд. — Первыми не бьём!

Вот это он правильно сказал. Если до схватки дело дойдём, нас просто числом сомнут. А так, может ещё договорится удасться. Ясно же, что ящерок на нас зверолюди натравили. Те взяли нас в плотное кольцо и стоят, щёлкая пастями, команды ждут.

— Бросайте оружие, мягкотелые. Иначе гвоны разорвут вас в клочья.

А вот и переговорщики появились. Ну, раз сразу этих самых гвонов не натравили, может не убьют.

— А вы нас не убьёте? — озвучил мой вопрос один из наёмников.

— Зачем? — удивился, выступивший вперёд, зверолюд. — Нам не помешает освежить кровь сервов. Умрут лишь ваши маги.

Всё-таки убьют. И почему я совсем не удивлён?

***

— Пусть ветер всегда дует в спину, склоняя траву под копыта ваших коней.

— Он с нами, раз указал тебе дорогу сюда, видящий.

Ишми кивнул в ответ на поклон шаманов, перевёл взгляд на зависшую в центре шатра сферу. Та ослепительно вспыхнула, отреагировав на появление видящего. Шатёр, тонувший до этого в полумраке, ярко осветился, вдавив пляшущие в отблесках костра тени в обитые шкурами стены.

Видящий подошёл к сфере, постоял, всматриваясь в начавшее всё интенсивнее мерцать сияние, и нарочито медленно поднёс к ней ладони, окунув их в искрящуюся светом ауру. По жилам тут же потекло живительное тепло, прогоняя усталость, наполняя тело бодростью, возвращая ясность мысли.

— Вы всё-таки взяли Теоран, — повернулся он к костру.

— Да, видящий, — двое сидящих у костра переглянулись и ответил более старший из них. — Его защитники сразу открыли ворота, стоило пообещать сохранить им жизни.

— И? — Ишми, обозначив вопрос, присел у костра, вытянув руки над дымом.

— Мы не нашли в крепости Хранителя сферы. Местный кастелян сообщил, что накануне в Теоране объявился молодой колдун, посланный Предстоящим. Никто не знает, каким образом он там появился. Но теперь ни того, ни другого там нет.

— Они не могли незамеченными преодолеть «Призрачный купол», видящий, — поднял голову более молодой шаман. — Мы с Эотли не отходили от сферы, ожидая от Гонды чего-то подобного.

— Вашей вины здесь нет, Оксо — прошелестел одними губами Ишми. — Разве ты не заметил, что посланники первожреца оседлый стали слишком быстро перемещаться по Гванделону, почти мгновенно появляясь в разных его концах.

— Порталы? — сузил глаза более пожилой жрец.

— Да, Эотли, — кивнул ему видящий. — Порталы. Во времена асуров они были разбросаны по всему материку, соединяя в единую цепь все города. Мы думали, что Тёмноликий разрушил их, но, по-видимому, ошибались. Виниус решил пойти до конца, раз выложил на стол все секреты, что хранил до того.

— Значит он точно знает, где находится храм Многоликого, — сделал вывод Эотли.

— Что нам до этого старика с его мечтами о второй юности? Мы знаем, что его надежды пусты и изгнанный бог не сможет откликнуться на призыв Хранителя сферы. Ведь в нём нет частицы ауры самого бога! Но нам стало известно о возрождении Вельда, одного из истинных адептов Многоликого, — слова Орсо были безлики и лишены выражения, но даже несмотря на это, Ишми почувствовал замаскированное в них осуждение. — Но ветер лишь шелестит травой под копытами наших коней, так и не прошептав об этом. Ты позвал к себе лишь Улугбу.

— Вельд был далеко, когда ветер нашептал мне о нём, — оглянулся на него Ишми, убрав руки от костра. — И даже если бы гильты развернули своих коней, то вряд ли, доскакав до Хураки, застали там перевёртыша. Не лучше ли было всё же взять Теоран, а затем, когда перевёртыш двинется к храму, перехватить его в дороге?

— А если бы он затаился в Хураки? — не пожелал успокаиваться Орсо.

— Тогда бы его убил Улугба. Я выдал коренного послом к императору, — Ишми сложил губы в подобие улыбки, тем самым показывая, что он думал об этом «посольстве». — Но, как я и ожидал, Вельда в Хураки уже нет.

— Он в выжженных землях?

— Откуда ты это знаешь, Орсо?

Вопрос, заданный видящим, был не праздным. Сфера после тяжелейшей битвы с демоном холода, что неожиданно объявившись под Твином, помешал уничтожить Вельда, словно ослепла, перестав не только показывать направление, в котором следовало искать адепта Многоликого, но и утратив связь с искрой жизни перевёртыша. А степной ветер, позволяя шаманам общаться между собой и звать детей степи, сам мог что-то нашептать лишь видящему.

— Колдун, прежде чем исчезнуть с Хранителем сферы, оставил на столе послание от первожреца, — ответил Эотли, подбрасывая в костёр дрова. — Виниус пишет, что Вельд смог перенестись в Выжженные земли, в долине которых и находится храм Многоликого и если мы сейчас не поспешим, то потом можем уже никуда не торопится. Лишний сам нас найдёт.

— И вы поверили?

— Мы решили дождаться тебя, — пожал плечами шаман. — Но гильты готовы повернуть коней на север в любой момент.

— Но можно ли верить первожрецу? — с сомнением заметил Орсо. — Он мог убить Вельда ещё в Хальмстаде, но не сделал этого. Он может обмануть, направив наших коней в Выжженные земли, а сам, уже схватив Вельда, отправиться в другое место, где и находится храм.

— Виниус не соврал, — нехотя процедил сквозь зубы Ишми. — Вчера ветер нашептал мне, что адепт изгнанного бога перенёсся в долину Выжженных земель. Шустрый, тварь, — добавил он, неприятно оскалившись.

— Тоже портал?

— А что это ещё может быть, Эотли? — пожал плечами видящий. — Не думаю, что у Вельда два десятка Слёз скупца нашлось, чтобы с целым отрядом на такое расстояние перенестись. Что-то слишком много непонятного вокруг твориться стало, — добавил он: — Все вокруг быстрее ветра перемещаться стали. За ними и на коне не успеть!

— Значит нам нужно спешить, — кивнул Эотли. — Выжженные земли недалеко, но нам будет нужно ещё пробиться сквозь полчища монстров, что обитают в долине. Это будет непросто даже со сферой.

— Вельду там тоже будет непросто, — криво усмехнулся Ишми. — Нам нужно собрать все гильты в кулак. Ветер нашептал мне место, где монстры слабее и их меньше. Ударив в полную силу, мы прорвёмся.

— А что будет с гильтом Улугбы?

— Он не успел ускакать далеко, — Ишми поднялся, давая понять, что время разговоров прошло. Настало время действовать. — Я уже нашептал коренному, что приспешника Многоликого там уже в Хураки. И чтобы он возвращался назад. Он должен успеть!

Глава 9

С пленными не обращались жестоко. Основной массе даже руки связывать не стали, просто сноровисто обыскав и затем, согнав в кучу у костра, там и оставили сидеть под присмотром ящерок. Только к Герхарду и моей полу бесчувственной тушке отнеслись чуть менее пренебрежительно, разместив у другого костра и заковав в до боли знакомые наручи.

Впрочем, я этого перемещения и не заметил. Очень уж мне после заклинания худо было.

И вот что тут спрашивается не так? Я этот «Воздушный кулак» уже с десяток раз применял. А в бою против Албыча аж два раза кастанул, да ещё в промежутке между ними «Выдохом вечности» жахнул. И то мне, на тот момент, так хреново не было! До коленопреклонённого состояния я себя уже потом, вызвав Великого, довёл.

А тут один раз всего по вражинам ударил и всё; весь в соплях, трясусь как эпилептик и кровь по венам бурлит, словно её кто-то вскипятить задумал.

В общем, тут клиент одной ногой край собственной могилки усиленно ковыряет, а они его ещё и железом обвешали.

Сволочи!

Спасибо, хоть Герхарду целый бурдюк воды выдали. Вот он мне её периодически и вливал небольшими порциями, не давая окончательно загнуться.

К вечеру меня, наконец, отпустило. Причём отпустило как-то внезапно, сразу. Вот я ещё трясусь, пуская пузыри и почти ничего не соображая, и тут же резко поднимаюсь, изумлённо оглядываясь по сторонам.

— Ожил? — хмыкнул Герхард, оскаливая крупные зубы. — Значит не прикончил тебя откат. Поживёшь ещё немного. На, держи, — протянул он мне большой кусок мягкого, вяленого мяса. — Судя по всему, морить голодом нас перед казнью, не собираются.

— Да я не хочу, — ответил я было и тут же почувствовал жуткий голод, накативший вслед за произнесёнными словами.

Вырвав кусок из рук мага, молча впился в него зубами и энергично зачавкал, почти не глотая.

— Вельда! Ты как там, живой? А то нас к тебе не пускают!

Я встал, продолжая с удвоенной энергией поглощать выданную пайку, развернулся на голос Маришки, помахал Дин и Тимохе, вдавив остатки мяса в рот.

Вкусно как! Прям праздник жизни какой-то. Ещё бы из той задницы, в которую мы попали, выбраться, и совсем хорошо бы было.

А задница, походу, глубокая.

Самых зверолюдей на поляне не было. От слова совсем. Но своих пленников они всё же без присмотра не оставили и по поляне шустро сновало туда-сюда несколько десятков небольших, тёмно-бурых монстриков с вытянутой крокодильей пастью и приплюснутым как у ящерицы телом. Уверенно так сновали, по-хозяйски. И судя по плотно сбившейся кучке людей из моего отряда и тому, что Маришка моим здоровьем издалека поинтересовалась, ещё и за народом присматривали.

— А где эти? — развернулся я к Герхарду. — Ну, местные.

— Сразу ушли куда-то, — устало пожал плечами тот. — Нас с тобой в сторону от остальных отделили, этих тварей оставили и ушли. Ты зачем в них магией вдарил? — поднял он на меня глаза. — Понятно же было, что всех не перебьёшь.

— Сам не знаю, — решил признаться я. — Они же нас всё равно убить пообещали. Как-то обидно без боя умирать стало. Хоть парочку этих уродцев с собой прихватить!

— Ты и прихватил, — признал мой успех бывший маг вершителей. — Даже завидно стало. Тут простейшую иллюзию сотворить не выходит, а ты мощнейшими заклинаниями запросто кидаешься.

— Запросто?! — возмутился я. — Да я чуть не загнулся, пока руны магией насыщал! Здесь она ещё хуже, чем в горах воздействию поддаётся!

— И всё же у тебя получилось, — слова Герхарда отдавали неподдельной горечью. А тут.... — маг раздражённо махнул рукой и перевёл разговор на другое. — Я думал, тебя тут же и убьют. Эти их гвоны своими пастями так и щёлкали! Да и зверолюды за копья и булавы схватились. Обошлось, — покачал он головой. — Даже не пнули ни разу. Своих погибших на плечи взвалили и ушли.

В этот момент одна из ящерок остановилась возле нас и, встав на задние лапы наподобие зайца, уставилась на меня. В радужках зелёный, немигающих глаз читался лютый голод и свирепая ярость.

— Злющие? —поёжился я под этим взглядом, машинально отодвигаясь чуть в сторону.

— Злющие, — подтвердил мою догадку маг. — Герцогиня недавно, когда эти ушли, хотела к нам подойти, так чуть не порвали. Хорошо, что она настороже была и сразу обратно в толпу отскочила.

— Это они зря, — при одной мысли, что этакой пастью могли вцепиться в Динку, внутри всё закипело. — За герцогиню я тут всех порву!

— Это каким образом? — иронично изогнул бровь вверх мой собеседник. — Только же по траве катался. Ещё одно такое заклинание ты можешь и не пережить. К тому же с такими браслетами, — приподнял он свои руки, — колдовать будет довольно затруднительно.

— Всё равно порвал бы, — из чистого упрямства заявил я и, помрачнев, спросил: — Долго я тут без сознания валялся?

— Несколько часов. Я уже опасаться начал, что не оклемаешься.

— Чего?! Не дождётесь! — возмутился я и тут же признался. — Сам думал, что сдохну. Словно все кишки друг с другом местами поменяться решили.

— А что ты хотел? — пожал плечами маг. — Откат он такой. Все жилы вытянет, прежде чем отпустит. Мог бы уже и привыкнуть, — покосился он на меня.

— Да у меня сильных откатов почти и не бывало, — пожал я плечами. — Как-то без них прежде обходилось.

— Я заметил. И скорость, с которой ты заклинания кастуешь, тоже мимо глаз не пропустил. Вот только всё это тебе теперь не поможет. Тут, судя по всему, магов тоже не сильно любят.

— Но сразу меня всё равно не убили.

— Значит зачем-то нужны пока, — с философским смирением констатировал Герхард. — О том, что нас ждёт, мы можем только гадать. Может, мы им для ритуала нужны. А может, как свежий корм для своих ручных тварей берегут. Да и сами они неизвестно чем питаются. Зачем припасы на собственном горбу таскать, если они на своих ногах, куда надо пойдут?

— Вот же умеешь ты обнадёжить, — возмутился я, потрясая наручами. — А ничего более радужного предположить не можешь?

— Могу. — легко согласился на мою просьбу маг. — Нас просто убьют без всяких там пыток, ритуалов и каннибализма. Я, честно говоря, так и подумал, когда ты заклинанием в зверолюдей ударил; лёгкой смерти для себя ищешь.

Ну вот, как говорится, сходил за хлебушком. Сунулся, куда не просили. И хоть лбом об дерево треснись, назад теперь не отыграешь. Даже если я эти железки как-то сниму и, на свою жизнь наплевав, Великого призову, не факт, что он и тут портал открыть сможет. В предгорье ещё смог бы. Но этот шанс я упустил. А ведь были такие мысли! Плюнуть на всё и отправить Динку с Маришкой подальше от этого гибельного места.

Смалодушничал. Понадеялся на то, что в очередной раз пронесёт, что обойдётся как-нибудь, за жизнь свою побоялся.

А теперь от меня ничего не зависит. Теперь другие будут решать, каким способом меня убить, и как с девчонками поступить. Что называется, доигрался.

— Сбежать, не удастся? — зачем-то спросил я, прекрасно зная ответ.

— От этих, без оружия? Что-то мне говорит, что они нас и ночью в лесу в два счёта найдут. А потом без вариантов. Твари хоть и мелкие, но очень быстрые. С одной, максимум с двумя, ещё можно попробовать побороться, а стаей в миг порвут. Ты даже ничего понять толком не успеешь.

— Значит будем ждать, — смерился я с неизбежным. — Не думаю, что местные нас здесь надолго одних оставили. Наверняка ночевать здесь собираются.

***

Зверолюди вернулись ближе к закату. Солнце к тому времени уже ощутимо склонилось вниз, почти задевая краем диска верхушки деревьев.

Я встал, более внимательно рассматривая жителей Выжженных земель.

Ну, что сказать, монстрами я бы их не назвал. Скорее уж вставшие на две лапы звери; коренастые, обнажённые по пояс, густо заросшие бурой шерстью тела, затянутые в кожу жилистые, кривые ноги, руки-рычаги с толстыми, плохо гнущимися пальцами. Вот чем не зверь, на задние лапы вставший? Ну, и лица. И впрямь, сильно на волчьи похожи, разве что челюсти не так сильно вперёд выдвинуты.

Но главное, зверолюди на поляне появились не одни, а в сопровождении двух десятков людей; навьюченных поклажей, измождённых, одетых в однообразное рваньё. Сбросив поклажу в траву, они сразу развили бурную деятельность; растянули несколько навесов, натаскали дров, развели костёр, подвесили над ним огромный котёл, раскидывали возле огня шерстяные накидки, на которые тут же соизволили усесться хозяева.

— Люди, — сообщил я Герхарду, проявив чудеса догадливости.

— Рабы, — поправил меня маг, не менее внимательно наблюдая за снующими по поляне сородичами.

— Может, просто слуги?

— Какие слуги? Что я слуг не видел? — фыркнул презрительно вершитель. — Слуги с опущенными головами не работают. И дело у них веселей спорится. К тому же на них всех хламиды одинаковые. Слуга, даже если его в форму одень, каждый выделиться норовит. Хоть что-то своё к облику, но добавит. А это безликие какие-то. Взгляду зацепится не за что.

— Ну, хоть девчонок не убьют, — попытался я утешить сам себя. — А из неволи и сбежать можно.

— Их не убьют — согласился со мной маг. — А вот наше время, похоже, пришло.

Я проследил взглядом за кивком Герхарда и тоже насторожился. От группы зверолюдей отделились двое воинов и, сопровождаемые сворой ящерок, направились явно в нашу сторону.

— Кто из вас убил двухголового?

— Кого? — я оглянулся на Герхарда, встретив во взгляде мага точно такое же непонимание, вздохнул, пытаясь сообразить.

Там что, кроме этой твари, что убивая, в тела вселялась, ещё кто-то был? Тогда почему мы его не заметили? Или, наоборот, почему он нас не заметил? И действительно, кто его убил? Абракадабра какая-то!

Или, может эта тварь изначально, до вселения в тело Ослава, двухголовой и была? Мы же её в собственном теле не видели. Тогда зря я эту зверушку пришиб. Вон как зверолюд расстроился. По роже, правда, не поймёшь, но булавой в такт вопросу внушительно качает. И ящерки, видя настрой хозяина, не на шутку возбудились; в кольцо нас с Герхардом взяли и щёлкают пастями. Внушительно так щёлкают.

И что теперь прикажите делать? Сознаться? А вдруг он сразу этой штукой, да по голове? Нет, в том, что они нас всё равно, в итоге, убьют, я не сомневаюсь. Но как-то ускорять этот процесс — у меня желания нет. Пока живу — надеюсь. Вдруг ещё вырваться получится?

Промолчать? Так не отвяжется ведь. По всему видать, что мужик.... вернее зверолюд он упёртый и к полумерам не приученный. Вдруг в ответ на молчанку совсем осерчает и, к примеру, голой задницей в муравейник сунет? Или зверушек своих с поводка спустит?

— Говорите или умрёте в муках!

Ну, вот, а я что говорил? Не отвяжется!

Я оглянулся на Герхарда. Храмовой маг молча стоял, скрестив руки на груди, и, стиснув зубы, с показным интересом что-то разглядывал на груди стоящего перед нами монстра.

Ты глядика! По всему видать, что в мою сторону кивать не собирается. Я его даже зауважал.

Герхард может человек и не самый хороший, но не шкура. И прятаться за чужие спины, явно не привык.

— Что за двухголовый такой? Нам такая чуда-юда по пути не встречалась!

— Не лги, мягкотелый. Вы называете его нерюхом. Мы нашли зверя чуть в стороне от спуска с горы, присыпанного камнями.Ты очень сильный маг, раз смог справиться с ним.

— Маг я, и вправду. не слабый, но нерюха на склоне горы никто из нас не видел, — пожал я плечами. — Приговорённому к смерти нет смысла лгать.

— Он убил не нерюха, а берыгу, — некстати влез в разговор Герхард.

— Хватит лгать!- взревел товарищ обладателя булавы. — Мы знаем о каждом звере, что охраняет долину от пришлых. Мы сами сгоняем их туда.

— Берыги там, и вправду, не было. — со вздохом признался я и, остановив жестом вскинувшегося мага, добавил: — Там была какая-то тварь, что умела создавать иллюзии, заставляя всех видеть берыгу и убивая, могла вселиться в тело убитого. Может, вы знаете, что это такое, — посмотрел я на зверолюда. — Я думаю, что и нерюха тоже убила она.

— Мы не слышали ни о чём подобном, — переглянулся с обладателем булавы зверолюд. — Пошли, — повелительно мотнул он головой в сторону навеса. Туорг наверняка захочет расспросить о таком.

Я двинулся следом, лихорадочно соображая. Так кто же убил нерюха, чтобы встретить нас вместо него. В такие совпадения я уже давно не верил.

***

Монстр протестующе взревел, стряхивая с себя тонкую корку льда, взмахнул длинным хвостом, норовя вбить в землю обнаглевшего человечка.

Мальчик не отступил ни на шаг, неуловимым движением сотворив перед собой мерцающий белым щит, тряхнул головой, стряхивая с волос ледяное крошево и ударил в ответ, вгоняя в бок чудовища невидимое копьё.

Монстр снова взревел, но уже как-то жалобно, вложив в свой рёв всю свою боль густо замешанную на появившемся страхе. Он махнул хвостом ещё раз, скорее обозначая, чем нанося удар, клацнул внушительными кликами и дёрнулся назад, норовя удрать в обратно в пещеру. Вот только мальчика победа по очкам не устроила.

Моментально покрывшийся коркой льда камень, коварно ушёл из-под когтистых лап, лишая зверя опоры, новый удар незримым оружием ускорил процесс падения, опрокинув задёргавшегося зверя на бок. Тот захрипел, задёргав лапами в предсмертной судороге.

— Хороший удар. Я вижу, что за все эти столетия ты не утратил сноровки, братец.

Мальчик замер над поверженным монстром, долю секунды осмысливая услышанное, развернулся, изумлённо выдохнул, не веря собственным глазам.

— Ты?! Ты сам явился ко мне, падший?!

— А почему бы и нет, братец? — айхи склонился, изобразив шутовской поклон. — Ты так настойчиво искал меня всё это время, что я решил откликнуться на твой зов. И раз пока нет возможности побеседовать лично, то для начала сойдёт и эта кукла.

— Тебе даже эта кукла не по зубам, — кровожадно оскалился мальчик. — Ты жалок и слаб, изгой. В честной схватке твои интриги тебе не помогут.

— Что ты понимаешь в интригах, Хунгар? — небрежно отмахнулся Толик. — Прямой как дубина идиот, вечно прущий напролом. Ты пришёл сюда во всём величии своего величия и всемогущества, пришёл покарать беспомощного изгнанника. И что в итоге? — айхи, не спеша, подошёл к поверженному монстру, склонился над ним, демонстративно подставляя пол удар спину, презрительно фыркнул распрямляясь. — Сидишь сейчас обессиленный возле двери, цепляясь за крохи исчезающей магии и всё, на что способен, это дать своей куколке крупицу силы, чтобы она с местной зверушкой могла справиться. Ты жалок, братец. Но не переживай. Скоро я приду, и твоя участь станет ещё более незавидной.

— Если придёшь, — оскалился Утвара. — Границы Выжженных земель полны монстрами, а у тебя хватило ума, переместить сюда Вельда, прямо им в пасть. И пусть ты лишил возможности куклу знать, где перевёртыш, сманив девчонку, он сейчас настолько близко, что я чувствую его сам.

— Девчонку сманили шаманы!

— Это сделал ты. Кстати здорово придумано — теперь уже мальчик склонился в издевательском поклоне. — Кто бы мог подумать, что падший может спрятаться в шкуре этакого шута и пакостника Айхи ведь твои создания?

— Мои, — не стал отрицать меховой. — Правда, очень недолговечные. Но на то, чтобы немного покошмарить людишек и создать необходимый образ, их хватило. Я знал, что ты не воспримешь это пушистое недоразумение, — Толик похлопал себя лапой по пузу, — всерьёз.

— Если бы я мог хотя бы ненадолго покинуть дверь.

— Так на том, чтобы приковать тебя к одному месту, весь план и строился! — развеселился изгнанный бог. — Сам бы ты меня в любом обличии быстро нашёл.

— Но теперь ты здесь, — вернулся к началу разговора Утвара. — Что мне мешает уничтожить тебя прямо сейчас? Или ты на свою палку надеешься? — кивнул аватар на скипетр Властелина стихий. Так-то напрасно. Здесь артефакты не действуют, да и истинная энергия, чем ближе к Покрову, постепенно угасает. Здесь лишь на умения, что на твою сущность при рождении завязаны, рассчитывать можно.

— Ты ещё больше приоткрыл дверь?

— Приоткрыл. Сразу после того, как Утвару по следу Вельда отправил. Все крохи былого могущества, что остались, в это усилие вложил. И теперь тот ручеёк истинной энергии, что из этого мира медленно сочился, превратился в полноводную реку. Ещё несколько дней, и магия окончательно покинет этот мир и дверь закроется.

— Ты думаешь, я этого не заметил, — Толик небрежным жестом отбросил скипетр прочь. — Но творить иллюзии и перемещаться в пространстве, я по-прежнему могу.

— Твои иллюзии на меня не действуют, — пожал плечами Утвара. — А удрать я тебе не дам.

Воздух вокруг мальчика наполнился стылой стужей, обжигая лицо айхи холодом, трава покрылась ледяной изморозью, захрустела под ногами сделавшего шаг аватара.

— У тебя всегда было плохо с логикой, братец, — и не подумал испугаться айхи. — Ну, и ладно. — сокрушённо махнул он лапой. — Надеюсь, что ты меня хотя бы похоронишь. Будет потом куда приходить, сокрушаясь о совершённой глупости!

— Это ты о чём?

— Сам же сказал, что Вельд сейчас находится где-то на границе долины. Границе, кишащей монстрами. «А у тебя хватило ума, переместить сюда Вельда, прямо им в пасть», — добавив в голос яду, передразнил Толик аватару. — Чувствовать его, ты, может и чувствуешь, а вот направление, где искать, выбрать не можешь. А ведь его в любой момент сожрать могут. Может, и едят уже, — пустил слезу меховой паяц. — А если даже не съедят, продолжил разглагольствовать айхи. — То спешу тебе сообщить о том, что в долину с целью перевёртыша найти и убить, вторглись степняки. Эти найдут, — горячо заверил Утвару изгнанный бог. — Там за сотню гильтов и все на конях. Что им крохотную долину прошерстить?

— Что ты предлагаешь? — отступил мальчик, глядя исподлобья на айхи.

— Вот это уже деловой разговор! — неподдельно обрадовался тот. — Я чё прилетел-то? Предложить наши усилия объединить, чтобы необходимый нам обоим ключ, наверняка до двери добрался! А там, уже на месте, мы с тобой и разберёмся, кто этим ключом воспользоваться сможет.

— Так я же тебя убью?! — искренне удивился Хунгар. — Без магии ты мне и близко не соперник!

— Вот! — обрадовался за своего соперника Толик. — И я об этом говорю! Сплошная польза и удовольствие! Давай так поступим; я Вельду сквозь монстров пройти помогаю и от степняков защищаю, а ты своих разумных зверушек, что в долине выпестовал, на цепь сажаешь! Отдаёшь им приказ, чтобы человеческих магов не убивали как раньше, а наоборот, в целости к храму вели. Уговор?

Утвара замялся, рассеянно ковыряя невидимым копьём в туше монстра. Улыбка на мохнатой мордочке Толика потускнела, сменившись обеспокоенным выражением.

— Что не так?

— Говорю же, все силы на то, чтобы пошире дверь приоткрыть, вложил, — насупившись, пробурчал Хунгар. — Даже до аватары с огромным трудом докричаться могу, — мальчик выразительно постучал кулаком по собственной груди. — Не дойдёт мой зов до детей!

— Значит они его на жертвенный алтарь положат! — ужаснулся айхи. — И ведь схватили уже!

— Как схватили? — удивился Утвара. — Ты же сказал, что Вельд на границе долины сейчас? А дети к самой границе ни за что не сунутся! В отдалении ходят, монстров отпугивая.

— Мало ли что я говорил, — раздражённо отмахнулся Толик в ответ. — Тогда так, — деловито засопел коротышка. — Вельда возле тех гор поймали, — махнул айхи в сторону заснеженных пиков. — До алтаря твоим уродцам два дня пути. Если посмешишь наперерез, может и успеешь. А я прямо к нему перемещусь. Может и смогу даже без магии как-нибудь помочь.

Утвара торопливо кивнул, бросился в указанном айхи направлении.

Тот проводил скрывшегося аватару презрительным взглядом и сокрушённо покачал головой.

— Эх, братец, братец. Века рекой текут, а ты и на каплю не поумнел. Ладно. Нужно ещё Албыча проведать. Всегда должен быть запасной вариант.

Глава 10

— Это он убил двухголового, Туорг, — ткнули в мою сторону булавой.

Сидящие у костра, повернулись в нашу сторону. Одинаковые страхолюдные морды, похожая даже в мелочах одежда, неизменные булавы с копьями под рукой.

Ну, и как из них главного узнавать прикажите? Он бы себе хоть клеймо какое-нибудь на волчьей харе выжег!

— Колдун, — с непередаваемым презрением в голосе выдавил один из близнецов-уродцев.

— Маг, — машинально поправил я своего оппонента и тут же напрягся, покосившись на стоящих рядом туземцев.

Как бы не прилетело ненароком. Вдруг тут, таким как я первыми с благородными уродцами заговаривать, не положено? О том, что к магам здесь относятся ничуть не лучше, чем среди людей, я уже понял. А там в похожей ситуации, посмей я какого-нибудь яра или, не приведи Трое, всеблагого отца без дозволения поправить, уже зубы бы с земли собирал. Не зря вон Герхард стоит рядом, да помалкивает.

А, с другой стороны, я вам не какой-то там рядовой ушлёпок! Адепты Лишнего на Гванделоне — товар штучный. Сильно сомневаюсь, что тот же Янхель хоть перед кем-нибудь шею гнул. Скорее уж, наоборот, перед ним многие из сильных мира сего склонялись.

— Маг, колдун — какая разница? — фыркнул Туорг, показав внушительного размера клыки. — Здесь ты ещё смог меня удивить, убив двухголового и двух моих воинов. Но чем дальше мы уйдём вглубь благословенных земель, тем бесполезнее будет твой нечестивый дар. Мы через пару дней с тебя даже эти железки снимем. Колдуй себе, на сколько силёнок хватит.

Остальные уродцы дружно заржали, оглашая окрестности жутким смехом.

И всё же я немного приободрился.

Через пару дней — это хорошо. От лишней пары дней, я не откажусь! А то была у меня опаска, что местные мне гибель своих соплеменников не простят и, вернувшись, сразу к праотцам отправят.

Значит, не так уж и дороги для Туорга его воины. Значит, поживём ещё немного. А там посмотрим, как дела дальше сложатся. Чем дальше они нас вглубь Выжженных земель уведут, тем ближе я к храму Лишнего буду находиться. Мне главное, о его местоположение узнать, а там уже думать будем, как от этих уродцев удрать.

Ну, а пока, нужно попытаться понять; кто же на нас в предгорье охоту устроил? Попробую Туоргу о таинственном иллюзионисте рассказать. Наверняка, он о местных злыднях побольше моего знает.

-Я не убивал двухголового. К тому времени, когда наш отряд появился в долине, он уже был мёртв.

— Кроме вас, там никого не было. Зачем ты пытаешься обмануть, колдун? Ваша судьба предопределена; колдунов ждёт жертвенный нож взывающего, остальных загоны для сервов. Лгать бессмысленно.

— Он не лжёт, — выступил вперёд Герхард. — Никто из нас не видел двухголового. На нас охотился берыга, — храмовой маг запнулся, задумчиво посмотрев на меня, и уточнил: — Вернее, мы думали, что это был берыга.

Ну, вот. Теперь ещё своим объяснять придётся, почему правду не рассказал; Динка наверняка обидится, Невронд про Русина по новой допытываться начнёт, Хорт с наёмниками зло затаят. Можно подумать, что у меня без этим разборок проблем мало.

А что я им должен был рассказать? Кто бы мне поверил, когда берыга этот, постоянно у всех перед глазами мелькал? Я и сам себе сначала не поверил.

— Думали? — озадачился командир зверлюдов. — Что ты хочешь этим сказать, колдун?

— Это был кто-то другой, — пожал я плечами. — Кто-то настолько искусный в создании иллюзий, что смог, убивая, заставить увидеть вместо себя магического медведя. И убивая, монстр каким-то образом умудрялся завладеть телом своей жертвы, — я сделал паузу, облизав пересохшие губы и спросил: — Вы знаете, что это за монстр?

Я замер в напряжённом ожидании. А вдруг ответят? И тут же понял по взглядам, которыми обменялись между собой зверолюды; не ответят. Не числится этакая зверушка в местном бестиарии.

А вот это совсем плохо! Если бы у горы нас убивала местная животина, ещё можно было надеяться на её случайное появление. С трудом, но можно было. Изредка и монетка на ребро упасть может.

Но раз о такой чуде-юде зверолюдам не известно, значит, не местное оно и откуда-то издалека сюда припёрлось. И вот такое совпадение, уже ни в какие статистические данные не вписывается!

Вот только как эта тварь место, где нас дожидаться нужно, вычислить смогла? Я и сам не знал, в какую часть долины Великий портал откроет. Или таинственный зверь вместе с нами через портал прошёл? И зверь ли это? И, если не зверь, а маг, то кем посланный?

Сплошные вопросы, на которые у меня нет ответа.

— Значит, ты считаешь, что этот неведомый нам монстр убил нашего стража? — прервал затянувшееся молчание Туорг.

— Вашего стража?

— А ты думаешь, откуда по всех границе долины берутся монстры? — зверолюд, достав баклажку, приложился к ней, роняя капли на густо заросшую шерстью грудь. — Это мы расселили стражей вдоль всей окраинной земли, чтобы они оградили нас от таких, как вы. Вы называете себя людьми? — ткнули в мою сторону рукой, с зажатым в ней сосудом. — А мы называем вас опасной заразой. Стражи — это плотина, которая сдерживает собой волны полноводной реки. Пока вы просачиваетесь сюда слабым ручейком, мы легко можем устранить последствия этого прорыва. Но стоит потоку усилиться, и вы затопите эти благословенные земли своими нечистотами, утопите здесь всё в крови, испоганите наши дома, оскверните храм Единого! Только слухи о том, что эти земли полны кровожадных монстров, удерживают вас. Стоит вам понять, что это не так, и наш народ погибнет. Поэтому обратно никто из вас не вернётся. Вы все умрёте здесь.

— Но ты же сказал, что казните только нас двоих? — сузил глаза Герхард.

— И это правда, — кивнул ему зверолюд. — Зачем нам убивать всех? Самые беспокойные из вас, сами найдут свою смерть. Остальные, — Туорг усмехнулся, скользнув взглядом по кучке людей, сгрудившихся у костра. — Остальные потрудятся над тем, чтобы долина стала ещё более цветущей. Под присмотром, конечно, — с нажимом добавил он. — Ну, и приумножат людское поголовье. Хорошо, что с вами пришли две самки. Самок мало. Мы отдадим их лучшим самцам и они будут каждый год приносить приплод.

— Так мы же опасная зараза! — при мысли, что Дин, а позже и Маришку хотят отдать на потеху куче похотливых уродов, меня затрясло и пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не сорваться. Вот только с голыми кулаками на местных набросится, мне и не хватало. И девчонкам не помогу, и сам понапрасну сгину. — Разве благоразумно увеличивать нашу численность? Если людей станет слишком много, мы же на вас сможем наброситься.

Собравшиеся вокруг костра вновь рассмеялись своим гортанным, взрыкивающим смехом.

— Набросится он на нас решил!

— Дикий! Что ты от него хочешь?

— А было бы интересно. Пусть он на меня набросится! Что может быть лучше честной схватки грудь в грудь?

— Без вашей проклятой магии у тебя нет и шанса в схватке с любым из моих воинов, — пояснил причину веселья их предводитель. — Что мы и доказали, легко пленив ваш отряд. В честной схватке вас таких с десяток нужно на одного, чтобы бой стал хотя бы равным. А сервов, что в долине живут, и сотни мало будет. Слишком нежны, неприспособленны, хрупки. Мы сами воспитываем ваш приплод, внушая им покорность и послушание. Им даже нож в руки брать запрещено. Вот смотри, — уродец развернулся в сторону продолжающих своё броуновское движение по лагерю сервов, нашёл глазами юношу, несущему охапку хвороста. — Иди сюда, низший, — небрежно махнул он ему рукой.

Тот, бросив в траву свою ношу, быстро подбежал, встав в паре шагов от зовущего и замер, всем видом изображая горячую готовность служить.

— Изъяви свою волю, высший.

— Возьми в руки копьё, — протянул тот ему своё оружие.

— Вы....высший, — юноша в ужасе отшатнулся, словно ему подсовывали ядовитую змею. — Это нельзя! Это посмертное проклятье! Смилуйся, Высший!

— Возьми, — на лице зверолюда не дрогнул ни один мускул. Лишь в глазах плескалось неприкрытое презрение. — Я приказываю тебе.

— Смилуйся высший! В чём я провинился?! Пощади! Нельзя!

Тело, принадлежащее человеческому существу, извивалось у ног проклятого монстра, рыдая и моля о пощаде и, несмотря на кажущуюся хаотичность всех этих телодвижений, медленно подползало к своему хозяину, протягивая трясущуюся руку к оружию.

Твари! Это же надо было умудриться, людей до такого скотского состояния довести! Вот действительно живой пример того, когда внешность соответствует внутреннему содержанию. Ещё и удовольствие, наверняка, получает от того, как перед ним пресмыкаются. Могуществом своим тешится!

Я, сжав зубы, покосился на довольно скалящихся зверолюдов. Убивать они, значит, никого, кроме нас с Герхардом, не собираются?

Ну, теперь даже и не знаю; радоваться этому или от ужаса содрогаться. Оказаться во власти этаких моральных уродов, злейшему врагу не пожелаешь!

— Отпусти его.

— Зачем? — развернулся ко мне зверолюд с нескрываемым интересом.

— Я понял, что ты хотел мне показать. Зачем губить верного раба?

— Не раба, — возразил мне монстр, — Низшего, — но юношу, взмахом руки, отпустил. Тот, тихо поскуливая, бросился обратно к брошенной охапке хвороста. — Вы люди, низшее существо, созданное из плевка Единого. Но если будете верно служить, следуя заповедям, то в следующей жизни сможете переродиться, а не сгинуть в великом Ничто.

— И ты думаешь, я в это поверю? — усмехнулся я.

— Они в это верят, — возразил мне зверолюд, мотнув головой в сторону испуганно озирающихся в нашу сторону сервов. — И ты ещё считаешь, что они могут восстать?

— Но мы, не они. Мы не родились в неволе.

— А ваше место в загоне, — засмеялся один из воинов, сидящих у костра. — Там вдали от поселений вы можете сколько угодно бунтовать. Гвоны, — потрепал он по холке одну из вертящихся рядом ящерок, — ваш бунт по достоинству оценят! Ещё и добавки попросят. Слишком вас мало. Всех досыта не накормишь, — с сожалением покачал он головой.

— Всех значит в загон загоните, — криво усмехнулся я.

— Зачем всех? Только самых смирных. Дерзкие и глупые до загона не доживут. А самок в сераль отправим.

— Это что за сераль такой? — вяло поинтересовался Герхард.

— Это дом, где самки живут, — решил просветить его воин с булавой, что привёл нас к костру. Молча стоять за нашими спинами, зверолюду, похоже, надоело. — Мы туда самых смирных самцов для случки приводим.

— А не боитесь, что они этих ваших самцов плохому научат? — едва сдерживая ярость, спросил я. — Правду о том, что вы никакие не высшие, расскажут. Или оторвут вашим племенным бычкам кое-что, чтобы не лезли. У Динки это запросто.

— Будут много болтать — язык отрежем, — пожал плечами зверолюд. — А драться начнут, руки-ноги переломаем. Ни то, ни другое для создания приплода не нужно.

И вновь я сдержался, сжимая кулаки в бессильной злобе. Но зверолюда запомнить постарался. Жизнь она такая; по-всякому повернуться может.

— Ладно, что говорить о том что предрешено? — небрежно махнул лапой Туорг, возвращаясь к началу разговора. — Значит, этого монстра, что умел отводить глаза и вселятся в тела жертв, ты убил?

— Да.

— Значит, о нём можно на время забыть, — вынес вердикт зверолюд. — Нужно только будет другого стража найти и внушить ему освободившуюся территорию занять, — повернулся он к своим бойцам. Пусть от земли гладкокожих долину здесь отделяют горы, совсем без присмотра это место оставлять нельзя.

Зверолюды одобрительно зарычали, одобряя слова своего предводителя.

— А к вам у меня есть ещё один вопрос — Туорг вновь развернулся к нам. — На южных окраинах долины появился странный колдун. Очень сильный. В одиночку стражей одного за другим убивает.

— Одного за другим? — удивился я, перебирая в уме, кто это может быть. Тут на одно заклинание еле-еле сил хватает, а что бы этих тварей пачками класть. Неужели Гонда с его, вернее с моей, сферой? — Откуда он столько магической энергии берёт?

— Вот и я гадаю, — протянул зверолюд, не сводя с меня глаз. — Ваши артефакты здесь не работают. Выходит, колдун, что по окраине долины бродит, очень сильный. Скорее всего даже самый сильный из тех что есть среди людей. Такой колдун должен быть очень известен в вашем мире. Вот я и хочу от тебя узнать, кто он? И как с ним бороться?

— А вы значит с ним сами справится не можете? — криво усмехнулся я, продолжая гадать о личности магического гастролёра. Гонда или нет? Или может быть Толик? Кроме этой парочки просто больше некому. Сомневаюсь, что даже адепты земли против здешних монстров без камушков долго продержатся. Или Албыч?

— Он вглубь земель не суётся, — зло буркнул мой проводник с булавой. — Здесь в честном бою мы бы его быстро на кусочки построгали. А там....

— Что там?

— А там он один из наших отрядом заморозил.

Заморозил?! Утвара!!!

Я похолодел от внезапной догадки. Воспоминания о предыдущей встречи с этой тварью, овладевшей телом моего братишки, остались не самые радужные. До сих пор мурашки ледяным ужасом по всему телу пробегают.

Вот только этой твари мне здесь для полного счастья не хватало. И без Утвары этой всё плохо, а тут ещё и от неё в любой момент подляны жди. Потому как бродит он тут явно по мою душу. Других вариантов просто нет!

***

Осколки вазы хрустнули под ногами, крошась в пыль и следом, от потолка отвалился кусок штукатурки, с грохотом упав в кучу многочисленного хлама, разбросанного по полу.

Отец Виниус недовольно поморщился, брезгливым движением стряхнув с плеча едва заметные глазу песчинки. Беспорядок он не любил, строго взыскивая за него виновных.

Но, не наказывать же за это короля?! Да и как его теперь накажешь?! Не торжественного же погребения лишать?!

Предстоящий ухмыльнулся абсурдности самой мысли. Отказ от посмертных почестей королю, будет равносилен признанию насильственной узурпации власти.

Нет, то, что Теобальд Свирепый не от желудочных колик копыта сегодня откинул, все кому нужно, и без того прекрасно знают. Кровавый переворот с захватом дворца и одновременную чистку по всех стране от сторонников короля, от шпионов иностранных владык не спрячешь. Но так у всех этих королей, князей и герцогов хоть возможность будет, сделать вид, что поверили. И ничего с этим не поделаешь. Таковы правила игры и вся эта политика — сплошное лицедейство и постоянная смена масок.

Вот и теперь, местным властителям легче будет притвориться и продолжить строить козни исподтишка, чем лезть в открытую конфронтацию с набирающим всё большее могущество Предстоящим.

— Дворец очищен, всеблагой отец, — из толпы вооружённых людей вышел невысокий крепыш в подбитом куньим мехом плаще. — Все изменники вырезаны.

— А король? Короля успели спасти?

— Спасти? А разве вы не приказали..., — воин смертельно побледнел, глаза от ужаса расширились в тщетной попытке принять форму круга. — Так я же....

Виниус мысленно усмехнулся. Как исполнителю командиру его гвардии цены не было; умелый, бесстрашный, безжалостный, но вот умом Уго Ульсен особо не блистал, чем Предстощий время от времени и пользовался, от души потешаясь над воином.

— Мне стало известно о заговоре группы придворных против моего благодетеля, — нарочито строгим голосом начал он объяснять военачальнику. — Вот я тебя и послал, государя спасти и изменников, что на его жизнь плохое замыслили, наказать. Ты изменников наказал? А, Уго?

— Наказал, всеблагой отец, — с трудом выдавил тот из себя.

— Вот, — протянул первожрец, не сводя внимательного взгляда с замершего изваянием воина. — А короля, как я понял, спасти не успел?

— Не успел, — послушно повторил за ним Ульсен, не смея стереть с носа, скатившуюся каплю пота.

— Значит что получается, эти негодяи его ещё до твоего появления зарезали. Ведь так?

— Так.

— Вот всем так и говори, — резюмировал обмен мнениями Предстоящий. — И вои твои пусть так говорят. Понял ли, Ульсен?

— Да, всеблагой отец, — выдохнул тот, сообразив, что на него никто не гневается.

— Ну, пойдёт тогда посмотрим, — повернулся Виниус к своему секретарю, — что эти злодеи с Теобальдом сотворить успели.

Предстоящий, не спеша, прошествовал вдоль шеренги воев и, миновав зал, углубился в хитросплетение королевского дворца.

К спальне покойного короля добрались с трудом, то и дело продираясь сквозь завалы из окровавленных тел, порушенной мебели и брошенного оружия. По одной из галерей, с рухнувшим вниз потолком, пройти не удалось и пришлось обходить, петляя по не менее захламлённым закуткам.

— Добрались, наконец, — недовольно проворчал Предстоящий, остановившись перед покрытым густой копотью, дверным проёмом. Сама дверь, прикрыв собою тела двух гвардейцев, валялась неподалёку. — Ты, Симон, здесь порядок наведи. Чтобы к моему возвращению, этакого бардака во дворце не было!

— Как прикажешь, всеблагой отец.

Кивнув секретарю, отец Виниус переступил через порог и подойдя к лежащему возле кровати телу, всмотрелся, брезгливо сощурившись.

— Эк его всего железом утыкали. Ульсен в этом деле никогда меры не знал!

— Лицо не тронуто, — сухо заметил из-за спины Предстоящего Симон.

— И то, — со вздохом согласился первожрец. — Пусть его опосля оденут и в постель положат. Будем показывать.

— Знати?

— Всем. Мне только, пока я отсутствую, объявившегося самозванца, не хватало.

Предстоящий, отвернувшись от мёртвого короля, подошёл к окну, постоял, разглядывая собравшуюся напротив дворца толпу.

— Что с шаманами? Они поверили, что Вельд отправился в Выжженные земли?

— Поверили, всеблагой отец. Гильты степняков ушли из Теорана, повернув коней на север.

— Вот видишь, Симон, у нас всё получилось. Этому сопляку, — Предстощий запнулся, подняв глаза к потолку и, так и не вспомнив, вскинул руку в вопросительном жесте. — Как его зовут?

— Тимохой, свеблагой отец.

— Правильно, Тимохой, — кивнул отец Виниус секретарю. — Так вот, этому Тимохе удалось, убедить Вельда отправиться в Выжженные земли и теперь все, кто мог бы мне помешать, бросятся вслед за перевёртышем; степняки, Повелитель стихий, эта тварь, что вымораживает целые деревни.

— Обман вскроется.

— И что? К тому времени, когда выжившие поймут, что храма Лишнего в проклятой долине нет, будет уже поздно. Да и выживет ли кто? Более гиблого места, чем Выжженные земли, на всём Гванделоне не сыскать. Там даже этой твари, что Повелителем стихий себя возомнила, несладко придётся!

— Но от отца Велия вестей по-прежнему нет.

— Да откуда бы им взяться, вестям этим? — удивился Предстоящий. — Мне сразу было понятно, что второго визита к айхи, он не переживёт. Но задачу свою Велий выполнил; о том, что Вельд жив и в Выжженные земли подался, сообщил. Повелитель стихий боится возвращения изгнанного бога, больше чем кто-либо другой. Так что можно не сомневаться, что бросится в погоню за перевёртышем, — Виниус торжествующе улыбнулся. — А большего мне и не надо. Пусть грызутся там друг с другом словно пауки в банке. Мои люди готовы?

— Все готовы и как следует вооружены, всеблагой отец. Мы выгребли все кристаллы из тайной сокровищницы, повелитель, — в голосе секретаря промелькнула тень неудовольствия таким расточительством Предстоящего.

— Значит, завтра выступаем. — в глазах первожреца заплясали искорки безумия. — Я вернусь молодым и стану править всем Гванделоном. Ведь только я знаю, где искать храм проклятого бога!

Глава 11

Наручи с нас с Герхардом сняли уже на следующий день.

Лес к тому времени заметно поредел, разжав в стороны тиски деревьев и всё чаще зияя проплешинами из полян, заросшими кустарником оврагами и стелящимися под ноги густой травой просеками.

На одной из таких полян к нам Туорг и подошёл.

Собственно говоря, зверолюди на своих пленников внимания почти не обращали. Мелькали то и дело туда-сюда, безмолвными призраками скользя среди деревьев и в нашу сторону даже лишний взгляд бросить ленились. Да и зачем им, если гвоны есть?

Вот уж, действительно, добросовестные сторожа! Куда там до них собакам!

Во-первых, этих ящерок было нереально много. Просто взгляд было некуда кинуть, чтобы на очередную зверушку глазами не наткнуться. На поляне этих тварей навскидку вообще с пару сотен вокруг крутилось!

Во-вторых, если и создалось у кого-то в начале пути впечатление, что эти твари на нас внимания перестали обращать, то это было не так. Пока мы все шли дружно в нужном направлении, им, и вправду, до нас дела не было. Крутились по своим делам , ближе пары метров не приближаясь. Но стоило нам свернуть куда-то не туда (а показом дороги, зверолюди себя тоже особо не утруждали) как перед идущими впереди появлялось с десяток оскаленных кликами пастей, доходчиво корректирующих курс в нужном направлении. Точно такая же внушительная демонстрация ожидала и человека, решившего по какой-то причине отстать или свернуть в сторону. Метров на пять отбиться от основной группы им ещё дозволялось, а потом подлетал всё тот же зубастый комитет по встрече. Дошло до того, что чтобы по нужде сходить, весь отряд приходилось, просить остановиться.

И, в-третьих, .... А зачем нам, в-третьих, если и первых двух причин вполне достаточно, чтобы любого, кто решил в бега податься, заставить сильно задуматься; а стоит ли оно того? Ведь в данном случае, любой побег приравнивается к приглашению наших стражей на ужин, на котором в качестве главного блюда будет выступать сам приглашающий.

Так вот, если в течении всего дня зверолюди на нас никакого внимания не обращали, то вечером на очередной поляне, облюбованной ими для ночлега, к нам с парой таких же страхолюдин подошёл Туорг. Посмотрел, равнодушно оскалившись, на сгрудившихся возле костра людишек, нашёл взглядом нас с Герхардом, кинул под ноги ключи.

— Снимайте свои железки. Тут даже ваши боги колдовать не смогут.

— Что ты можешь знать о наших богах? — пробурчал Герхард, мазнув взглядом по ключам. Чувствовалось, что слова командира зверолюдов его сильно задели.

— Хотя бы то, что они не смогли удержать этот мир под своей властью и сгинули в Великом Ничто, — хмыкнул в ответ Туорг. — Деяние достойное слабаков!

— Не нужно иметь большой смелости, чтобы назвать слабаком того, кто тебя не слышит.

— И нужно быть очень храбрым, чтобы таиться от созданий тех богов, которых ты якобы не боишься, — усмехнувшись, поддержал Герхарда я.

Не то, чтобы я так уж сильно за своих богов оскорбился. Больно нужно! Меня их именем по всему Гванделону словно зайца гоняли! Просто очень уж хотелось стереть самодовольную ухмылку с рожи Туорга. Сам страшный, как смертный грех, а всё туда же; представителя высшей расы из себя корчит. Ещё и теологическую базу под это дело подвести норовит! Неофит недоделанный!

— И не услышат, — и не подумал разозлиться зверолюд. — Потому что их изгнал из этого мира Единый. Изгнал и запер двери, не позволяя вернуться. И те кристаллы, что хранятся у вас в груди, ещё больше укрепят его силы.

— Что-то мне не понравились его слова о кристаллах, — задумчиво произнёс Герхард, смотря вслед удаляющемуся зверолюду.

— Так он же ещё вчера под жертвенный нож вас положить обещал, — жизнерадостно оскалился несостоявшийся вождь вчерашнего переворота. Ну, да, чего уж теперь? Сейчас в какую сторону не переворачивай, всё равно пленником у зверолюдов останешься. — Сами же рассказывали.

— Дурак ты, Эрвин, — с чувством сплюнул Хорт. Лакейская ливрея на бывшем слуге дворецкого изрядно пообтрепалась, что придавало шпиону отца Виниуса довольно нелепый и в то же время жалкий вид, но стремления к руководству отрядом даже в плену, он не утратил: — Нашёл чему радоваться. Что тебе их смерть даст? Ничего! А последней надежды обратно вернуться, даже если нам удастся из лап зверолюдов вырваться, лишимся!

— Это как? — вскинул голову Невронд. — Как нам ушлёпки без магии из долины выбраться помочь смогут? Хотя Герхарда жаль.

А меня ему, значит, не жалко. Ну, хоть в драку не лезет и то хорошо. А то вчера, когда десятник правду о гибели Русина узнал, чуть было с кулаками не набросился. Спасибо зверолюдам, что хоть меч у разъярённого воя отобрали! Да и от остальных ещё больше холодком потянуло. Даже Дин губы надула, обижаясь, что я ей о таинственном мастере иллюзий не рассказал. А Невронд к тому же ещё и не поверил. Считает, что я, воспользовавшись случаем, старые счёты с меченым свёл. И даже встречный вопрос: «А зачем Русин, никому ни сказав, вообще в ущелье вернулся», переубедить старого воина не смог.

— Никак не смогут, — не стал отрицать Хорт. — Но если Вельда убьют, то я и пытаться, не буду. Предстоящий не простит. А бродить изгоем по всему Гванделону, каждый день гадая, проснёшься ты поутру или нет, не для меня.

— Меня это не остановит, — презрительно фыркнул Эрвин. — Лишь бы сбежать. А там обратно к Великому морю вернёмся. Там у Предстоящего власти нет.

— Каким образом ты сбежать собрался? — оглянулся на него Невронд. — Тут же эта мелочь зубастая под ногами шастает.

— Придумаю что-нибудь, — огрызнулся наёмник в ответ, потеряв интерес к беседе.

Разговор как-то незаметно увял, сойдя на «нет». Уставшие за день пленники, ещё плотней придвинулись к костру, молча смотрели на огонь, вдыхая аромат закипевшего в котле похлёбки. Каждый думал о чёт-то своём, не спеша делится своими мыслями с соседом. Задумался и я, напряжённо размышляя над словами Эрвина.

Бежать безусловно нужно. Какие здесь могут быть сомнения? Ведь другой альтернативы кроме жертвенного ножа Взывающего для меня, сераля для Дин и Маришки и загона для Тимохи, зверолюди не предлагают. Что нам терять?

Вот только как? На магию рассчитывать больше не приходится. Я даже самой крохотной частицы волшебной энергии в себя втянуть не могу. Попробовал уже, несмотря на заверения Туорга. Оружия у нас тоже нет. Да если бы и было, что из того? Мало нас, чтобы отряд зверолюдов разгромить. А тут ещё и ящерки эти! В сторонке стоять, ожидая в чью пользу бой закончится, они точно не будут. Тут уж скорее зверолюди могут понаблюдать, как нас эти зверушки на мелкий фарш пережёвывают. И не убежишь от них никак! Неужели всё так безнадёжно?

Так ничего и не придумав, молча поел и улёгся спать, решив, что утро вечера мудренее, и на свежую голову завтра обязательно что-нибудь придумается.

— Вельда, — Маришка, расположившаяся на ночлег рядом со мной, прижалась плотнее, зашептав прямо в ухо. — А Эрвин с Вустом завтра удрать хотят. Я сама слышала, как они ещё днём в лесу договаривались!

— Нашла ты кого слушать, — прошипела , высунув голову из-под шкуры, Дин. — От гвонов не удерёшь.

Тут нужно заметить, что расположились мы на ночлег отдельно друг от друга, разбившись на две"группы по интересам" в разных сторонах от костра; наёмники с одной стороны, все остальные, соответственно с другой. Даже Хорт с Неврондом и Герхардом к нашей группе прибились. так и не найдя общего языка с выходцами с побережья Великого моря. Зато и пообщаться, не беспокоя недружественную группу, можно было спокойно. Тут главное глотку на всю поляну не драть!

— А они хотят незаметно на дерево залезть и дождаться, пока остальные за собой ящерок уведут.

Я немного полежал, обдумывая слова девочки. А что, вполне может сработать. Пристально за нами, пока в группе идём, никто не следит. И я сильно сомневаюсь, что гвоны умеют считать. Вот почему мне такой вариант на ум не пришёл? Скорее всего потому, что я раздумывал о том, как сбежать всем вместе. Оставить девочек одних в лесу откровенно страшно. Ещё схарчит кто-нибудь. И то, что мы ни одного хищника за день пути не встретили, совсем не показатель. Я бы тоже на месте хищника к этим ящеркам соваться не стал.

— Может и получится, — подал голос Герхард, давая понять, что слышит наш разговор. — Тут главное незаметно для гвонов на дерево влезть. Неизвестно, как они отреагировать могут, если увидят.

— Шанс есть, — не стал спорить я. — Только тут ключевое слово — вдвоём. Толпой на дерево не полезешь.

— Так может Дин и Маришка останутся, — высунулся с предложением Тимоха. — А мы на себя внимание отвлечём.

— Оставаться Герхард с Вельдом должны, — не согласилась герцогиня. — Их в жертву принесут.

— А вас в наседок превратить хотят, — не согласился с ней юноша. — Это похуже смерти будет!

— Правильно вой говорит. Негоже твинской герцогине местных тварей ублажать, — влез в разговор Невронд. — А нам смерти в глаза смотреть, не привыкать.

— Да не попадём мы ни в какой сераль! — возмутилась Маришка. — Вельда нас потом выручит. Ведь, правда, Вельда? — в карих глазах девочки плескался целый океан веры в своего братика.

— Выручим! — с энтузиазмом заверил её Хорт, завозившись в шкурах. — Поэтому Вельдом и Герхардом ещё и я бежать должен. Доберёмся до отряда вершителей и на выручку к вам придём.

Ну всё, понеслась телега по кочкам! Теперь до утра спорить будем; кому бежать и кому этот побег прикрывать. Только мне ни один из этих вариантов не подходит. И девчонок одних в лесу оставить, не согласен, и здесь их ни за что не брошу. Разделиться легко, вот только не факт, что потом друг друга найти получится.

— Выручу, конечно, — не стал я разочаровывать сестрёнку. — Только на дерево завтра никто не полезет.

— Почему? — начал наступать на меня Тимоха. — Я Дин этим тварям на потеху не отдам! Я....

— А потому, что опасно это очень, — со вздохом начал объяснять я. — Что-то мне Туорг идиотом не показался. Скольких людей, проникших в Выжженные земли за три столетия, эти твари поймали? Я думаю, не мало. И всех выживших затем, как и нас через лес вели. И что, никто из пленников за все эти столетия на дерево залезть не догадался? Не дурнее нас люди были. Тогда почему зверолюди так беспечны? Оставили нас под присмотром своих ящерок, а самим и дела нет. Я думаю, они либо следят за нами как-то, либо те же гвоны не так тупы, как мы думаем.

— И что они сделают, если на дерево залезть? — с вызовом поинтересовался Тимоха. — Не думаю, что они по ним лазить умеют!

— Не знаю, — пожал плечами я. — Может хозяев позовут, — выдал я пришедшую в голову версию. — А может, просто часть под деревом останется и будет сидеть до тех пор, пока ты сам с голодухи к ним в пасть не сунешься.

— И так может быть, — нехотя признал Невронд. — А у меня даже меча нет.

— С таким количеством никаких мечей не напасёшься, — проскрипел зубами Хорт.

— Эх, была бы мне магия доступна, я бы их «Выдохом вечности» приложил, — помечтал я о несбыточном. — А так.

— И что ты предлагаешь? — ткнула меня локтем в бок Дин.

— А что тут думать, — ответил за меня Герхард. — Пусть эти два наёмника на дерево лезут. А мы посмотрим. Получится, — взглянул он на девушку, — тогда ваш черёд. А нет, — пожал маг плечами. — Тогда и думать о побеге нечего!

— А мы их разве не предупредим? — удивился Невронд.

— А зачем? — в свою очередь удивился Герхард. — У них своя голова на плечах есть. И они сами риск подобного побега понимают. И нам они о своей идее не сказали!

— Тайком сбежать хотели, — согласился с ним Хорт. — Вот и пусть бегут, — зло ощерился он. — А мы поглядим, — мысль, что перед побегом можно проверить все связанные с этим мероприятием опасности за счёт других, ему явно понравилась. — Может и не будет их сторожить никто. Не похожи эти ящерки на слишком умных.

Но на что способны гвоны, мы увидели на следующий день ближе к полдню. К тому времени отряд, перевалив через небольшой, густо покрытый папоротником холм, начал спускаться в хвойный лес и замер, в десятке метров от разлапистых веток. Ящерки пронзительно заверещали, выскочив вперёд своеобразным заслоном, защёлкали пастями, сбиваясь в кучу.

— Что там? — вытянул шею Невронд, то и дело сжимая правую руку в кулак. Чувствовалось, что бывалый воин чувствует себя неуютно, не имея в руке привычного меча.

Ответ пришёл через мгновение, трансформировавшись в огромного в три метра в холке двухголового чудовища, с громким рёвом вырвавшегося из леса.

— Нерюх! — прохрипел, задохнувшись от ужаса, Тимоха. — Вот и смертушка наша пришла!

Я застыл, во все глаза разглядывая легендарное чудовище; Мощное, покрытое чешуйчатой бронёй тело, широкие, четырёхпалые лапы с загнутыми когтями на концах, длинный, словно у ящерицы хвост и две птичьи головы с крупными, хищно изогнутыми клювами. В общем, этакий гибрид из дракона и двух хищных птиц небрежно соединённых друг с другом.

Чудовище, соответствуя образу ходячей смерти, молниеносно скакнуло влево вдоль кромки леса и, одним рывком покрыв добрый десяток метров, дёрнула левой головой, выцепив из-за дерева одного из зверолюдей. Еле уловимое движение гигантского клюва и тот падает на землю двумя окровавленными комками. А чудовище , сделав ещё рывок уже в нашу сторону, теперь задействовало сразу обе головы; правой схватила одного из наёмников, левой вспахала землю, срезав вместе с небольшим деревцем сразу пяток ящерок.

— Вот ты ж! — бросился прочь один из наёмников, но был тут же вбит в землю ударом клюва.

— Замрите! — во всё горло проорал Тимоха, трясясь всем телом. — Тех кто убегает, он сразу убьёт!

— А так не убьёт?! — повернулся к нему Хорт, выпучив от ужаса глаза.

— И так убьёт!

— Вот ты обнадёжил, — попятился я, прижимая к себе Маришку.

И тут очнулись гвоны. Словно по команде мелкие хищники одновременно рванули вперёд, вцепившись клыками в ноги монстра. Нерюх негодующе взревел, обрушив на агрессоров сразу два клюва, но на месте убитых ящерок тут же появлялись другие, продолжая вгрызаться в неподатливую плоть.

— В лес! — высунулся из-за деревьев Туорг. — Сюда бегите!

Ага, бегите! А как же Тимохино «замрите»? Хотя, монстру сейчас явно не до нас. Вон как крутиться начал, пытаясь из клубка облепивших его гвонов вырваться.

— Обходим его, — потянул я Маришку за собой, закладывая вокруг нерюха приличный полукруг. — Только осторожно!

— Уходить нужно, — согласился со мной Невронд. — Эти ящерки его надолго не задержат.

— Ну, не знаю, — не согласился с ним Хорт, присоединившись к обходному манёвру. — Нерюх уже визжать начинает. Допекли его эти уродцы.

Монстр, и вправду, начал истерично реветь, пятясь под напором гвонов и пытаясь поднять то одну, то другую лапу со свисающими на ней тушками.

Неужели завалят? Вот это будет номер!

— Быстрее сюда! — взревел, между тем, Туорг. — Я, сейчас, гвонов отзову!

То есть как отзову? Отзывать не нужно! Нерюх тогда опять за нас примется!

Уже не осторожничая, подхватываю Маришку на руки и со всей дури несусь к лесу. Рядом несутся Тимоха с Дин, со свистом хрипит Герхард, сопят наёмники.

— Стойте здесь, — стоило мне вбежать в лес, как в грудь упёрлось копьё одного из зверолюдей.

— А нерюх за нами не кинется? — прохрипел кто-то из наёмников.

— Нет. Гвоны не пустят.

Я развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть потрёпанного боем монстра и ряды вставших между ним и лесов ящерок. Нерюх постоял немного, грозным рёвом напоминая, кто в лесу настоящий хозяин и решив не искушать судьбу, гордо поплёлся прочь.

— Уф, — с облегчением выдохнул Тимоха. — Только двоих потеряли. Когда такое с нерюхом было?

— Двоих? — переспросил Невронд, оглядываясь по сторонам. — А где Эрвин с Вустом?

Я лишь усмехнулся, стараясь не смотреть вверх.

***

Сапог осторожно опустился, вминая талый снег в пожухшую траву и медленно вернулся обратно. Албыч замер, насторожено крутя головой во все стороны и вслушиваясь в невнятные, полные боли и отчаяния стоны, доносящийся откуда-то спереди.

Кто бы это мог быть?

Старик задумался, продолжая вслушиваться, крепче сжал в руке длинный меч. Магия давалась всё тяжелей, в чём он убедился, добивая раненого монстра, так что теперь лучше полагаться на честную сталь, оставив заклинания на крайний случай.

Стоны стали слабей, постепенно переходя в невнятный хрип.

Неужели это тот неведомый маг, что, сам того не ведая, расчищал ему дорогу? Не смог справиться с очередной тварью, вставшей у него на пути и сейчас умирает, прижимая вывалившиеся кишки к разорванному животу?

Плохо, если так.

Албыч, несмотря на периодические помутнения разума, дураком не был и отлично понимал, как ему повезло, встать на уже пройденный кем — то путь, идти по уже очищенной от монстров дороге. Особенно теперь, когда неожиданно испортились все артефакты и он может рассчитывать лишь на своё искусство воина и умение справляться с быстро уменьшающимися потоками магии.

Ну, ничего. Он всё равно пробьётся к цели. Нужно лишь грамотно распределить свои силы. А неизвестный маг?

Может и хорошо, что он потерпел поражение? Справится с таким умельцем, даже ему было бы не легко. Теперь же можно легко его добыть. И кто знает? Может получиться ещё и разжиться чем-нибудь полезным? Посмотрим.

Албыч двинулся вперёд, отодвигая в стороны ветки. Осторожно обошёл сухой валежник, лежащий на пути, обогнул толстый в три обхвата дуб, выглянул и замер, не веря своим глазам.

— Ты?!

— А что тебе, собственно говоря, не нравится? — айхи с видимым усилием приподнялся и, оперевшись спиной на тушу поверженного зверя, сел, зажимая лапой развороченный бок. — Ты ожидал здесь увидеть кого-нибудь другого?

— Другого, — не стал отрицать Албыч, доставая из-за пояса нож. — Но тебе я тоже очень рад.

— Эй, старик, ты чего?! — не на шутку встревожился Толик, сделав безуспешную попытку приподняться. — Никак что-то плохое задумал?

— Отчего же плохое? —оскалился Албыч в ответ. — Выпотрошить айхи — дело хорошее! Ты любого спроси, всякий подтвердит. А я с тобой ещё за ту деревеньку, где ты Вельду помог, давно посчитаться мечтаю! Стереть тебя с этого плана бытия не получится; и ты материальную оболочку обрёл, и магия здесь не та. Ну, ничего. Я уж как-нибудь по-простому, ножичком тебя построгаю. А для начала язык твой поганый вырежу. Зачем здешних чудищ тревожить?

Толик завозился, пытаясь отползти, но рухнул на подломившуюся руку.

— Что-то день сегодня не задался, — пожаловался он приближающемуся колдуну. — Сначала животина эта, откуда ни возьмись, навалилась, потом ты здесь раньше срока появился.

— Это почему раньше срока? — удивился колдун. Несмотря на очевидную беспомощность айхи, подходил он к нему осторожно, внимательно следя за каждым движением противника.

— А потому, что ты ещё пару дней сквозь заслон из монстров пробиваться должен был, — айхи задумался, зло смотря на Албыча и догадавшись, сощурил глаза: — Утвара! По его следу шёл!

— Утвара? — на мгновение застыл Албыч. — Это тот, что своих ворогов стужей убивает?

— Он самый, — всё же отполз на пару метров коротышка. — И мой тебе совет. Ты с ним в драку не лезь. Он даже тебе не по зубам.

— А зачем он мне? — тихо засмеялся старик. — Мне Вельд нужен, а до остального мне и дела нет.

— Думаешь, он к храму придёт? — криво улыбнулся айхи.

— Придёт, — в голосе Албыча было столько убеждённости, что самые ярые фанатики могли бы позавидовать. — А покуда с тобой посчитаюсь!

Старый перевёртыш внезапно ускорился, одним рывком преодолев оставшееся от айхи расстояние и тут же отскочил, полоснув того ножом.

Толик жалобно охнул, давясь кровавыми пузырями и сразу начал тускнет, растворяясь в воздухе.

— Хорошая попытка, — захихикали за спиной у колдуна. — Я думал, ты поумнее будешь. Сам же на эту уловку не один раз супротивников ловил.

Албыч быстро развернулся, вскинул руку, найдя глазами противника и замер, не решаясь применить заклинание.

— Это ты правильно подумал, — от жутких ран на теле Толика не осталось и следа. — И в этот раз перед тобой всего лишь иллюзия оказаться может.

— Чего ты хочешь?

— Всего лишь спокойно поговорить, — в примирительном жесте развёл лапы коротышка. — Без этих тыканий железом и швырянием заклинаниями.

— О чём мне с тобой говорить, тварь?

— О Вельде, — решил не обращать внимания на оскорбление Толик. — Я знаю, где его искать.

— Я тоже это знаю. Он придёт к храму.

— Хорошо, — страдальчески поднял глаза к небу айхи. — А где храм находится, ты знаешь? Нет? А вот Утвара знает. А ему, видишь ли, тоже Вельд нужен. А значит, он там значительно раньше тебя будет. А ещё в долине гильты степняков появились. Дороги к храму они не знают, но их много и все на конях. Так что тоже там раньше окажутся, — Толик сделал внушительную паузу, давая Албычу осмыслить услышанное и вкрадчиво поинтересовался: — Тебя же не устроит, если Вельда убьёт кто-то другой? Вот и я о том же переживаю. А он ещё и местным не сильно понравился.

— Что ты предлагаешь? — Албыч сунул нож за пояс, сверля коротышку недобрым взглядом.

— Я помогу тебе добраться до храма раньше других. Но действовать будем, как я скажу.

Глава 12

А всё-таки Эрвин с Вустом не совсем дураки; время для побега выбрали идеальное. Вокруг крик, паника, сумятица; люди по лесу мечутся, Туорг со своими бойцами с нерюха глаз не сводит, гвоны опять же все в битве заняты. Тут не то что пары человек, исчезновения слона не заметить можно. Я вот, к примеру, если бы не Невронд, с его привычкой пересчитывать своих бойцов после каждой передряги, точно бы не заметил.

— Сбежали, значит, — сделал вывод Хорт и почему-то посмотрел в мою сторону: — Что делать будем?

— Наблюдать будем, — пожал я плечами в ответ. — Если зверолюди не заметят, значит завтра и мы попробовать сможем.

— А если заметят?

— Значит этим двоим не повезло, — припечатал Герхард. — Рисковать своей головой ради их защиты, я не собираюсь.

— По крайней мере узнаем, чего нам в случае неудачного побега ожидать, — подвела итог дискуссии Дин.

— Боюсь ничего хорошего, — Тимоху откровенно трясло. Впрочем, нужно отдать вою должное; трясся он не над своей шкурой, а за Дин с Маришкой переживал. — Может, ну их, эти деревья? Даже если у Эрвина с Вустом скрыться получится, им же потом в одиночку через лес брести. А тут нерюх, монстры разные, гвоны опять же.

Ну вот, кажется дошло до юноши, почему я вчера против побега девчонок был. Оно, и понятно.

Слишком уж большое впечатление произвела на всех битва ящерок с непобедимым нерюхом.

И хотя, полной победы гвоны в этом противостоянии добиться не смогли, лишь заставив грозного хищника отступить, свою свирепость и слаженность действий в бою продемонстрировали в полной мере. Так что я даже не знаю, с кем бы я из этих двух противников в большей мере встретиться, не хотел. Пожалуй, что с гвонами. Нерюх хоть прикончит побыстрее!

А тут ещё ящерки, проводив отступившего хищника, постояли ещё немного, видимо убеждаясь, что тот не вернётся и развернулись в нашу сторону, с явным предвкушением оскалив окровавленные клыки.

И ведь сожрали бы. Если бы не Туорг, непременно сожрали! В этом я ни капли не сомневаюсь. Да и тот, нацелившихся было на добычу мелких проглотов, с огромным трудом в сторону завернул.

— Гвоны во время битвы звереют, — пояснил он нам, не сводя глаз с клацающих пастями ящерок. — Теперь, пока не разорвут кого-нибудь, не успокоятся. Так что вовремя двое ваших сбежать решили; и ярость гвонов есть на кого направить, и вам покажем, что с таких беглецов ожидает. Пошли.

— Куда? — высунулся с глупым вопросом Тимоха.

И так ясно куда. Тут недалеко. Далеко Эрвин с Вустом удрать просто не успели. И это наводит на очень печальные мысли. Если даже во время схватки с нерюхом побег был моментально обнаружен, то нам на что-то рассчитывать, вообще не приходится.

— За мной, — оскалился в ответ зверолюд. — Там будет на что посмотреть.

Эрвин и Вуст, и впрямь, убежали недалеко. Мы и сотни шагов не прошагали, как вынуждены были остановится, уперевшись в задние ряды столпившихся ящерок. Те, плотными рядами облепив довольно толстое дерево, явно чего-то ждали, азартно щёлкая пастями.

— Эрвин, вы там! —Невронд поднял голову, в тщетной попытке хоть что-то разглядеть в густых сосновых ветках.

— Здесь, господине десятник! Помогите! Эти твари нас на дерево загнали!

Я лишь головой покачал. О какой помощи здесь речь идти может? Ясно же, судя по тому, как быстро среагировал Туорг на побег, что это представление зверолюди заранее спланировали. Не удивлюсь, если ещё и пари между собой заключали насчёт того, кто из незадачливых людишек в бега рискнёт удариться. И теперь, когда беглецы угодили в ловушку, остальным собираются преподать наглядный урок. Иначе зачем нас было сюда тащить? И любая попытка помешать намеченной казни, ни к чему хорошему не приведёт.

— Жалко их, — захлюпала носом Маришка.

— Они знали, на что шли, — пожал плечами Хорт. — И понимали, что их могут убить в случае поимки.

— Мы тут бессильны, — сухо заметил Герхард. — Зверолюды сделают с ними всё, что сочтут нужным сделать.

— Как и с нами, — согласился с ним Невронд.

— Всё равно жалко!

Я тяжко вздохнул. Вот вроде и не друзья мне эти двое, что сейчас на дереве сидят. И даже не товарищи. Я ведь не забыл, что именно Эрвин во главе наметившегося бунта наёмников встал. И их планов насчёт Дин с Маришкой тоже не забыл. И не появись в тот момент зверолюди, ещё неизвестно, как бы всё обернулось. И на побег их никто не провоцировал. Сами на него подписались, решив остальных на произвол судьбы бросить.

Так почему же на душе так погано? Почему зубами скриплю и кулаки в бессилии сжимаю? Что со мной не так?

С трудом разжав челюсти, я выдохнул и подошёл к застывшему истуканом командиру зверолюдов. Понимаю, что бесполезно, что дурак, что засевшие на дереве, на моём месте и пальцем бы не пошевелили, но даже не попытаться помочь попавшим в беду людям, будет не по-людски.

— Отпусти их. Мы уже поняли, что бежать бесполезно. Их смерть будет бессмысленной.

— Бессмысленной может быть только жизнь, колдун, — фыркнули мне в ответ. — Любая смерть приносит пользу. К тому же, — оскалился зверолюд. — Теперь даже я не смогу их спасти.

— Почему?

— Они — законная добыча гвонов. Нельзя вырывать добытый кусок мяса из пасти хищника.

— Разве мы не ваша добыча?

— Вы — да, они — уже нет.

— Но....

— И теперь встать между гвонами и их добычей, даже я не рискну, — прервал меня Туорг. — Тем более сейчас, когда они ищут на ком выместить свою ярость и плохо поддаются контролю. Нам остаётся лишь извлечь пользу из смерти беглецов. Увиденное глазами, усваивается лучше любых слов, — зверолюд, обернувшись, убедился, что все люди не сводят глаз с сосны и, прогорланив какую-то тарабарщину, больше похожую на рык, пояснил: — Пора.

Гвоны тут же сорвались с места, окончательно обезумев и отталкивая друг друга, принялись с какой-то запредельной яростью вгрызаться в злополучное дерево. Визг, треск, вопли обречённых, всё смешалось в жуткую какофонию звуков, леденя в жилах кровь, заставляя в ужасе сжиматься сердце.

— Да как же, — прохрипел за спиной Невронд, не в силах внятно выразить свою мысль.

— Твари, — согласился с десятником один из оставшихся в живых наёмников.

— Дерево закачалось, — продолжила хлюпать носом Маришка.

Раздавшийся треск заглушил её слова. Деревья рядом с нами заходили ходуном, осыпая жёсткими сосновыми иголками. Слитный вопль двух глоток ударил по нервам, заставив похолодеть.

— Ах ты ж! — кинулся я было к девушкам, но не успел.

Дерево, с хрустом обламывая ветки соседних деревьев, с утробным хлопком ударилось о землю в нескольких шагах от нашей группы, ткнув в землю два прижавшихся к стволу тела.

Эрвину повезло больше. Он молча распластался у ствола другого дерева, очевидно мгновенно погибнув. А вот Вуст был ещё жив, с утробным воем катаясь по земле. Совсем недолго катаясь.

Из-за деревьев на двух людей словно волна нахлынула, мгновенно похоронив под собой оба тела и крик сразу стих, оборвавшись на высокой ноте.

— Вот и всё, — хрипло выдохнул Невронд, опустив голову.

— Жуткая смерть, — добавил Герхард

— Кто знает, может мы ещё им позавидуем, — не согласился с ним я. — Для них всё, во всяком случае, уже закончилось. А нам ещё предстоит пройти свой путь.

— И мы пройдём его до конца, — кивнул мне Невронд.

— Гвоны проследят, чтобы вы не сбились с этого пути, — развеселился Туорг. — Уверен, что ни для тебя воин, ни для колдунов он не окажется долгим.

— Можно их хотя бы похоронить? — высунулась вперёд Дин, старательно не смотря в сторону зверолюда. По всему видать, опасалась взглядом в его шкуре дыру прожечь. — И тех двоих, что нерюх убил тоже.

— Что там хоронить? — откровенно усмехнулись ей в ответ. — Гвоны после себя даже костей не оставляют. Но ты можешь помолиться за них своим богам. Вдруг они услышат и откликнуться?

— Лучше пусть Вельд попросит за них Лишнего, — скривил губы Герхард, бросив хмурый взгляд в мою сторону. — Его бог его точно услышит!

Я тяжело вздохнул. Во же прицепился со своим Лишним. И как ему объяснить, что я и сам с этим богом особого желания общаться не имею? Он меня с самого моего появления в этом мире, до печёнок достать успел. Вот доберусь до храма, плюну богу в морду и пойду, куда глаза глядят, уже свободным человеком.

Тут главное добраться. А для этого нужно как-то из цепких лап зверолюдов с их ящерками вырваться и при этом на обед в качестве главного блюда не попасть. Та ещё задача. И склоки между нами её ни на каплю не облегчают.

Долго шли молча. Уверен, каждый из моих спутников мысленно прокручивал в голове эпизоды из гибели двух наёмников, ставил себя на их место, взвешивал шансы.

— Ну, и как тут сбежишь? — первым не выдержал Тимоха, прерывая затянувшееся молчание. — Эти гвоны повсюду! И смотрят на тебя, словно оголодавший путник в трактире на жаркое!

— Жуть какая-то, — согласилась с ним Дин, зябко поведя плечами. — Я уже думала, что они и нас вслед за Нерюхом слопают. Очень уж внушительно в нашу сторону развернулись. Агрессия почти физически ощущалась!

— Если бы не Туорг, то и слопали бы, — со вздохом признал Невронд. — Эти твари всю княжью рать сожрать могут и ещё добавки попросят.

— Значит побег отменяется, — скорчила плаксивую мордочку сестрёнка. Малявка в этом походе в неизвестность откровенно скучала, а побег в её воображении рисовался чем-то забавным и до жути интересным; полным приключений и спасением в финале братишки и всех остальных.

— Может всё же попробуем? — со вздохом предложила герцогиня. — Идея с деревом совсем не плоха. Вусту с Эрвином нужно было сразу на него лезть, а не по лесу убегать. Вот на одного гвона и наткнулись.

— Нет, — покачал головой я. — Слишком рискованно. Ещё неизвестно, в какой именно момент их бегство заметили. И насколько пристально за нами наблюдают — тоже неизвестно. Посмотрим. Может другая возможность из плена вырваться, подвернётся. А пока бредём себе дальше, да по сторонам поглядываем.

— Ты всё ещё на что-то надеешься, Вельд? — зло фыркнул Герхард. — На людей отца Виниуса? — выдвинул предположение он. — Напрасно. Даже если его отряд сюда и придёт, то что он сможет сделать? Ну, сквозь монстров, они наверное пройдут. Вои там будут сильные и маги умелые; даже без артефактов справятся. А дальше? Что они этим милым зверюшкам противопоставить смогут? Без магии, без артефактов? Тут целая армия нужна. Или ты думаешь, что Предстоящий сюда всю хальстадскую армию пошлёт?

— Нет, в появление здесь армии, я не верю, — уточнять, что не только не верю, но и не желаю, я не стал.

— Тогда на что ты надеешься? — не отстаёт маг.

Знать бы самому, на что я надеюсь! Вот с Герхардом как раз всё понятно. Он надеется на меня. Потому и прицепился как репейник к коровьему хвосту, что эту самую надежду потерять боится.

Ну, а на кого ещё ему надеется, если не на перевёртыша? О нашем могуществе по всему Гванделону легенды ходят! Так что, как говорится, кто, если не я? И то, что магия здесь мне тоже не доступна, да и перевёртыш я неправильный, его мало волнует. Вынь, как говорится, да положи. Вернее, спаси.

Но в то же время какой-то выход наверняка есть. Его просто не может не быть. Да, эти ящерки — сторожа отменные. Сторожевые собаки нервно курят в сторонке, прикрыв лапами морды от стыда. Но должен же быть какой-то способ и их обмануть? Ничего идеального в этом мире не бывает. Нужно только понять, в чём эта их слабость скрывается.

Судя по всему, исходя из того, как быстро они на побег Эрвина с Вустом среагировали, несколько этих тварей за нами постоянно наблюдают. Это они с виду беспорядочно во все стороны туда-сюда снуют. Наверняка, какая-то часть, всю группу в поле зрения держит, а затем, сменившись, вахту другим особям передаёт. Но ведут ли гвоны наблюдение ночью? В прошлую ночёвку зубастики сразу после заката все куда-то подевались. Куда? Убежали поохотиться? Окрестности обследуют? Или может, тоже спать завалились?

Может в этот момент как раз и нужно было бежать?

Мда. Вопросы. Те ещё вопросы. Этакую гипотезу только на практике проверить можно. И второй попытке при этом тебе уже не дадут. Не знаю, не может ли Туорг у этих тварей добычу отбить или просто не хочет, но на его помощь рассчитывать, точно не приходится.

И ещё вопрос; насколько выносливы эти зверушки? Своей скоростью они меня совсем не впечатлили. Я в два раза быстрее бежать смогу. Вот только не долго....

А гвоны? Судя по тому, как они без остановки вокруг нас вертятся, выносливости этим тварям не занимать. Тогда во главу угла встаёт другой вопрос; — умеют ли они идти по следу, как те же собаки. Я к тому, что если от них резко оторваться, разорвав визуальный контакт, скрывшись из вида и спрятаться? Есть шанс на то, что не найдут или это дорога в один конец?

Опять же тот ещё вопрос. Судьбоносный можно сказать.

Ладно. Сегодня ночью понаблюдаю, а там посмотрим.

— На случай, — ответил я магу. — Местные слишком полагаются на своих гвонов, переложив на них все функции по охране и наблюдению за пленными.

— Система отработанная веками.

— Вот именно. И я уверен, что всё это время она работала безотказно. Просто не было причин, для сбоя давно отработанных приёмов. Но теперь такие причины появились.

— О чём ты? — заинтересовался Невронд, до этого внимательно прислушивающийся к нашему с Герхардом спору.

— Внешние факторы, — пожал я плечами. — Раньше зверолюди имели дело с отдельными отрядами, которым никто не мог прийти на помощь. Теперь же в долине появилось сразу несколько игроков, которые могут местных неприятно удивить.

— Ты имеешь в виду таинственного мага, о котором расспрашивал Туорг? — пристально посмотрел на меня Герхард. — Но что он сможет, лишившись магии?

— Этот сможет — зябко передёрнул плечами Тимоха. — Только лучше бы нам без его помощи освободиться. Я его два раза видел и в третий раз встречаться не хочу.

— Отряд отца Виниуса, — продолжила перечисление Дин.

— Они слишком далеко, но забывать и о них не стоит, — согласился я с девушкой. — Но что-то мне говорит, что ещё здесь Толик появиться может. Он такое веселье ни за что не пропустит!

— Айхи, — скривился Невронд при поминании о Повелителе стихий. — Более поганого союзника ещё нужно поискать!

— Пушистика нам не нужно, — категорично объявила Маришка. — Он тебя убить хотел!

— Понять бы, что он на самом деле хотел, — покачал я головой и продолжил: — И я не удивлюсь, ели здесь ещё кто-нибудь объявится. Отец Яхим, к примеру, или те же степняки.

— Последние, если и появятся, то только затем, чтобы тебе глотку перерезать! — заржал Хорт.

— Но сначала им будет нужно гвонов как-то перебить. А там мы уже посмотрим.

— А если никто не появится? — подняла на меня глаза Дин.

— Тогда мы сами что-нибудь придумаем, — постарался я придать уверенности своему голосу. — Обязательно придумаем.

***

— Оксо.

Ишми склонился над телом собрата, вгляделся в разом посеревшее, утратившее живые краски лицо, тихо прошептал проклятье Многоликому. Теперь это слово утратило духовную связь с его другом, утратило вкладываемый в него смысл. Оно стало лишь пустым звуком, коих тысячами разносит по степи ветер.

На плечо Говорящего с ветром легла рука. Ишми приподнялся, мысленно прощаясь со своим соратником, развернулся, встретившись взглядом с Эотли.

— Он был самым молодым из нас. И самым одарённым. Ему я собирался передать посох Говорящего с ветром, когда придёт на то срок.

— Сегодня погибли многие, — ни один мускул на лице Эотли не дрогнул. — Каждый гильт поредел почти вдвое. Коренные недовольны.

— Недовольны? — Ишми окончательно распрямился, оглядываясь вокруг.

Густой хвойный лес не давал возможности увидеть всю картину целиком, но окровавленный, вбитый копытами в землю мох, стоны воинов вперемешку с жалобным ржанием и хрипом лошадей, раздающиеся со всех сторон, говорили сами за себя.

Последний бой оборвал жизни слишком многих, порядком опустошив гильты.

— Сфера, почему она не действует? — шаман перевёл взгляд на торчащий из мха шар.

Сфера была мертва. Её оболочка потускнела, утратив прозрачность, скукожилась, словно начавший сдуваться мяч и теперь лежала как ненужный, ни на что не годный предмет, густо заляпанный кровью и грязью.

— Наверное потому же, почему почти не действуют наши заклинания. — пожал плечами Эотли. — В этих проклятых землях очень мало магии. Теперь мы можем рассчитывать лишь на мечи и луки гильтов. Вот только пойдут ли они дальше?

— Шёпот ветра привёл нас сюда. Коренные не могут ослушаться.

— Но, тем не менее, они хотят это обсудить. Не так ли, Юнус?

— Они ждут тебя, Старейший, — слегка склонил голову в приветствии пожилой воин. Всё это время он стоял рядом, терпеливо дожидаясь окончания разговора шаманов. — Здесь недалеко есть небольшая поляна. Коренные собрались там.

— Все?

— Спеть далеко, чтобы все главы гильтов могли собраться вместе. Поляна совсем небольшая. Коренные выбрали пятерых, что смогут говорить с Говорящим с ветром от имени воинов степи.

— Значит пришло время говорить, — согласился с ним Ишми — Веди, — и подхватив с земли ставший бесполезным шар, пошёл вслед за воином.

Поляна, и впрямь, была небольшой. Собственно говоря, это и не поляна была, а так, небольшая проплешина, густо поросшая втоптанным в землю кустарником и зажатая со всех сторон вековыми деревьями.

— Вы звали. Я пришёл.

Ишми повёл головой, всматриваясь в суровые лица пятерых воинов; Урмаши, Уктуб, Улугба, Теконь, Ижрум. Коренные выбрали достойных воинов, известных своей отвагой и удачливостью на всю степь. А значит разговор предстоял непростой.

— Старейший, гильты хотят вернуться в степь, — прервал молчание самый пожилой из коренных, великан Урмаши.

Ишми не ответил, лишь слегка приподняв левую бровь и тем самым давая понять, что услышал. Коренной лишь объявил о желании гильтов. Прежде чем ответит, нужно было услышать причину, подвигшую их на такое заявление.

— Воины не хотят умирать так далеко от степи, — выдал первый аргумент Теконь, юркий, подвижный степняк без промаха стреляющий из лука. — Мы все сгинем здесь, если не вернёмся. Степь опустеет.

— Но шёпот ветра приказал нам прийти сюда, — вышел из-за плеча Говорящего с ветром Эолти. — Если мы не остановим адепта Многоликого — опустеет весь Гванделон.

— А разве шёпот не может ошибаться — вскинулся Улугба. — Разве не ветер нашептал тебе, старейший, что Вельд находится на юге. И разве мне не пришлось со своим гильтом спешно повернуть своих коней вспять?

— В тот момент Вельд и был на юге, — возразил Ишми. — Он воспользовался порталом, чтобы перенестись сюда. И ветер тут же нашептал мне об этом. В чём же была ошибка, Улугба?

— В том, что ты не знаешь, где искать Вельда теперь. Сфера умерла. Об этом нас ветер тоже не предупредил!

— Как не предупредил и о том, что магия здесь совсем не действует! — вмешался в спор Уктуб. — Теперь в битвах с монстрами гибнут слишком много воинов.

— А чего вы хотели? Мы вошли в земли Многоликого! Это самое проклятое место на Гванделоне. Здесь его храм, здесь была его столица, здесь он был наиболее силён! И если мы не уничтожим его адепта, не разрушим этот алтарь, так как здесь, будет везде. Степь исчезнет, и на её место придут леса, закрывая собой весь мир.

— Мы даже не знаем, где нам искать этого Вельда, — вновь напомнил Урмаши. — И сфера умерла.

— Умерла — не стал отрицать Ишми. — Но теперь не действует и магия самого перевёртыша! Он превратился в обычного мальчишку, которого легко проткнуть мечом или сразить стрелой. Нам нужно всего лишь найти его. А убить проклятого приспешника Многоликого будет просто.

— Но сначала нужно найти.

— А зачем нам его искать? — оскалился Ишми. — Найти храм Многоликого будет значительно проще. Нам нужно только вырваться из этого проклятого леса на простор. Ветер нашептал мне, что он не будет длиться вечно. Мы доскачем до храма и захватим его. Тогда Вельд придёт к нам сам!

Глава 13

А вечером появился Толик.

Мы, к тому времени, как раз из леса вышли и, протопав ещё с пару сотен метров, подошли к небольшой речушке.

Возле неё и остановились, расположившись у больших кострищ. По всему было видно, это место было облюбовано нашими пленителями давно и регулярно использовалось в качестве лагеря для ночёвки.

А что? Лес с его дровами рядом, река под боком. Ночуй как говорится, и радуйся..., что ящеркам не скормили. Ну, и об упущенных возможностях сожалеть не забывай.

Кончился лес. А значит и возможность, вскарабкавшись на дерево, попытаться на нём затаится, стала теперь неосуществимой.

По мне, так и к лучшему. Всё равно я на эту авантюру, помня судьбу Эрвина и Вуста, скорее всего не решился. Только извёлся бы весь понапрасну, на крутящихся вокруг гвонов поглядывая.

Численность этих кровожадных бестий, я наконец-то, смог примерно определить. Навскидку, сотни две, не больше. Это если не считать того, что отдельные отряды регулярно уходили в лес, а на их место заступали другие. Хотя, может, и не другие, а те же самые. Кто этих зверушек друг от друга отличить возьмётся?

Но вернёмся к Толику. Мои спутники, поужинав, дружно повалились спать, расположившись возле костра, ну, а мне, в этот момент приспичило. Делать это рядом с костром, не только не прилично, но и просто не практично. Сам же потом спросонья в собственное дерьмо и вляпаешься.

В общем, решил я к реке спуститься. Там жиденький кустарник был, его мы в качестве туалета и облюбовали.

Ну вот, вваливаюсь я в этот кустарник; не видно ни хрена, в лицо веточки тыкаются, под ногами хворост хрустит, воображение, изготовившихся к атаке ящерок, рисует. Идиллия, одним словом. И тут меня, в тот самый момент, когда на корточки присел, по плечу кто-то сзади как даст!... Как я не заорал, наверное, даже Лишний не знает. Скорее всего, просто голосовые связки от ужаса пережало. Но дёрнулся я знатно; резко, с треском, сминая ни в чём не повинный кустарник.

— Да тише ты! Совсем от радости сдурел! Тебя сейчас, наверное, даже в Хураки слышно!

— Ты?! — голос мохнатого Иуды я узнал мгновенно. — Вот ты ж сука какая, а?! Урод конченный! Соплежуй мохнозадый!

За следующие пару минут айхи узнал о себе много нового и жутко интересного. И я при этом, даже ни разу не повторился.

— Всё, выговорился? — хмыкнул коротышка, терпеливо дождавшись конца моего монолога. — Мог бы так и не орать. Я и без того знал, что ты мне обрадуешься!

— Обрадуюсь?!

— А то, — нагло заявили мне в ответ. — Кто ещё тебя из очередной задницы вытащит, если не я? Даже странно, как ты за время моего отсутствия, выжить смог!

— Может потому, что рядом того, кто в спину ударить норовит, не было?

— Чувствую, что разговор предстоит долгий — вздохнул мой собеседник. — Очень ты в отношении меня негативно настроен. Ладно, пошли к костру.

— С ума сошёл? Тебя сразу увидят.

— Кто? Я глаза отводить ещё не разучился. Да и спят там все без задних ног. Я во все котлы сонного зелья насыпал, чтобы никто нашей беседе не помешал.

— А ящерки?

— А ящеркам всё равно, пока мы за определённые границы стоянки не выйдем. Что в самом лагере творится, их не интересует. Я могу сейчас весь отряд не таясь перерезать, они и головы без команды не повернут. Правда, потом, сразу после рассвета, они, не получив команды, уже вас на части порвут, — коротышка немного посопел, давая мне время осмыслить полученную информацию и, так и не дождавшись ответной реакции, спросил: — Ну, что, пошли? Или ты гадить под себя продолжишь?

— Пошли, перехотелось уже.

В лагере все, и правду, спали. Толик по-хозяйски прошёлся вдоль костров, попутно наградив зверолюдов парочкой дежурных пинков, подошёл к моему костру, вгляделся в лица спящих.

— Ты гляди ка, Тимоха! Живой!

— Ага, сам удивляюсь, — вложил я в свой голос как можно больше сарказма. — То ли нож у Жихаря не острый был, то ли сам он по жизни криворукий.

— Скорее ты тупоголовый. — съязвил айхи в ответ. — Что тебе не скажи, всему на слово веришь.

— Почему это на слово? — возмутился я. — Кольцо-то с него как-то сняли.

— Албыч и снял, — пожал плечами коротышка. — Кто же от такого слуги, как я, откажется? Ладно, — Толик плюхнулся задницей чуть ли не в костёр и залихватски махнул лапой. — Спрашивай!

— Чего спрашивать?

— Всё, что хочешь! Я же про тебя всё давно понял. Парень ты, конечно, не плохой, но немного туповатый и жутко упёртый. Пока, мы наши с тобой недоразумения не решим, толку всё равно не будет. Я уже об элементарной благодарности и не говорю; столько раз жизнь тебе спасал!

— Ты мне жизнь спа-сса-л? — я даже заикаться начал, оторопев от такой наглости. — А к-кто же ме-ння то-гда в хран-ни-лище Инсора уб-бил?

— Убил? — коротышка вскочив, с преувеличенным вниманием осмотрел меня со всех сторон. — Для убитого ты слишком хорошо сохранился.

— Меня Ульрих с Раулем оживили!

— Правда? — искренне обрадовался айхи, энергично захлопав лапами. — Ты смотри, как всё удачно получилось! И нож артефактный я из твоей груди забыл вынуть, и император сразу прибежал и от лишних глаз тело спрятал, и Рауль со всех ног в Хураки с эссенцией ауры Янхеля примчался. Не слишком ли много случайностей, не находишь?

— И как будет звучать твоя версия происшедшего?

— Как очередной эпизод закрученной мной интриги по твоему спасению.

— Вот ты завернул! — искренне восхитился я. — Всё с ног на голову перевернул, спаситель ты наш.

— Да я с нашей первой встрече только тем и занимаюсь, что тебя спасаю! — с искренней обидой в голосе заявил Толик. — Все лапы до кровавых мозолей стёр!

— Ишь ты! А мне всё время казалось, что наоборот.

— Вот именно! Ка-за-лось! — по слогам повторил за мной айхи. — Кто тебя, когда ты в первый раз в городе появился, к алтарю Инсора не пустил? Прошёл бы обряд и стал, таким как Янхель! А на выходе из города тебя гильты степняков с большим нетерпением ожидали. Прирезали бы, пока ты силы не набрал, и всё. А я, и от входа в алтарь тебе глаза отвёл, и к Виличу мимо степняков перенёс!

— Ну, предположим, — кивнул я. История айхи, пока что, звучала довольно убедительно. К алтарю в первый раз он меня, действительно, не пустил. Другое дело, что мотивы у него скорее всего другие были. — А почему ты меня не в сам Вилич перенёс, а в его окрестности? Я тогда чуть не опоздал из-за этого. Только не говори, что не специально это сделал. Всё равно не поверю.

— Так как раз для того, чтобы опоздал, — усмехнулись мне в ответ. — Иначе как на тебя внимание отца Никонта было обратить? Степняки с отцом Виниусом дела вели, — решил объяснить мне он своё заявление. — Не затей отец Никонт похода в проклятый город, шаманы бы о тебе Виниусу сообщили и тебя бы отвели туда уже отцы-вершители и уже они, после обряда, горло перерезали. А так у тебя, вкупе с преобразованным в груди кристаллом, появился шанс.

— Шанс сдохнуть в процессе одного из преобразований?

— Вот ты же мне не веришь сейчас? — со вздохом усмехнулся айхи. — И вообще считаешь, что ни одному моему слову верить нельзя, так?

— Так.

— Тогда почему ты поверил, что эти преобразования могут привести к смерти? Это-то ведь тебе тоже я сказал? У тебя сколько этих преобразований было? Семь?

— Семь.

— Из восьми возможных! И каждое преобразование к внезапной смерти могло привести. И какие у тебя в этом случае были шансы не сдохнуть? Экий ты везучий!

— Тогда зачем....

— А что бы ты по пустякам к Великому не обращался! Я тебе величайший дар сделал, а ты половину обращений к нему на всякую ерунду профукал. Навроде того боя с вершителями в харчевне! Ты что, просто сдаться не мог? Нет, великим магом себя вообразил, целый клоповник до основания развалил! Да и в Патрах никто бы тебя убивать не стал. Подумаешь, герцогиню бы немного помяли! Может, поумнела бы немного. До смертоубийства я бы не допустил! Тем не менее, преобразованный мною кристалл тебя не раз выручил, а благодарности за него я так и не услышал! Ну, что там ещё ты можешь мне предъявить? Навешанные проклятья? Так мы с тобой уже выяснили, что это просто шутка была!

— Ты меня убил, — вернулся я к началу разговора, не в силах найти больше аргументов в споре.

Нет, пакостей от айхи я много видел. Тот же обман с навешанными на меня проклятиями или враньё о смерти Тимохи. Но то всё мелочи, вполне вписывающиеся в образ сволочной твари, ни дня не могущей прожить без того, чтобы над ближним своим не поизгаляться. На смертоубийство они не тянули.

— Ну, что же, попробую объяснить, — со вздохом заявил Толик, закатив глаза к небу. — Только для этого мне придётся прочесть небольшую лекцию о политике и тех фигурах, что вступили в игру с появлением последнего перевёртыша. На Гванделоне среди сильных мира сего существуют три партии, которые делятся по отношению к появлению в этом мире Лишнего; противники этого появления, его сторонники и те, кто просто хочет поиметь с его появления что-то для себя. И к первым относятся только степняки.

— Погоди, — удивился я. — А отец Виниус?

— Отцу Виниусу нужна активированная сфера слияния и до остального ему дела нет, — отмахнулся Толик. — Ратмир должен был провести с тобой обряд и тут же убить и тебя, и отца Никонта с его людьми, а сферу доставить в Хальмстад. Да и потом, когда ты сам пришёл к нему в руки, Предстоящий хотел обменять тебя на сферу, что у шаманов была. Они за тебя и не то отдать, готовы были. Но тут вмешался Албыч и его затея вновь сорвалась. Представляю, как бесновался этот напыщенный идиот! — развеселился айхи. — А затем ты появляешься в Хураки и разозлившийся первожрец сообщает об этом степнякам. Известия о твоей смерти предотвратили их поход, заставив гильты развернуть коней на Теоран.

— Да ты просто гений интриги!

— Я знаю, — скромно потупился Толик. — Но главное, что ещё в Патрах я сообщил отцу Яхиму о ритуале проведения обряда по извлечению сущности. И тот уже сумел убедить Янхеля и императора последовать моему плану.

— Значит, это всё-таки был твой план?

— Ага, — засветился новогодней лампочкой коротышка. — Причём, кроме тебя, я в хранилище ещё и Вимса заманил. Избавил тебя от этого надоеды! Ну, а потом оставалось только Рауля дождаться, да из дворца тебя до появления людей отца Виниуса вытащить. Видишь; на самом деле, убить тебя я никогда не пытался, и смерти тебе не желал.

— Ну, предположим. А зачем ты тогда утопил корабль, на котором я находился?

— Я утопил корабль, на котором находились люди отца Яхима. Вытащили тебя из дворца и хватит. Дальше каждый своей дорогой идёт — коротышка поскрипел лапой за ухом и уточнил: — или не идёт, а то тонет. Тебе же с твоей возможностью возвать к Великому, ничего не грозило. Тем более, что я, в тот момент, за тобой присматривал. И ты вновь погиб для всех, что опять нам позволило выиграть немного времени. Как раз достаточное, чтобы подготовить твоё перемещение сюда.

— Подготовить? А что тебе мешало переместить меня сюда сразу?

— Одного? Без отряда?

Я замялся, ни находя ответа для возражения. И тут проклятый дух прав. Один бы я в предгорье не выжил.

— Вот видишь! — воодушевился, увидев моё замешательство, айхи. — Если хорошо поразмыслить, то от меня тебе только польза была. И если бы не я, ты бы в своё время даже до Вилича живым не добрался, не говоря уже о Хураки и Выжженных землях. И сейчас вот опять помочь пришёл. Тебе ведь не только от зверолюдей беда грозит. За тобой следом в долину ещё кое кто пришёл.

— Люди отца Виниуса? — выдвинул предположение я.

— Нет, — не на шутку развеселился Толян. — Об Предстоящем ты можешь забыть. Ни его, ни отряда вершителей в долине нет и не будет.

— Это почему?

— А ему, видишь ли, лет двадцать назад в руки записки одного из асуров в руки попали. А в них трактат о том, как можно с помощью сферы слияния изгнанного бога своей воле подчинить. И название места, где этот обряд провести можно, называется.

— Ну, это теперь тайна невеликая, — пожал я плечами. — Отец Виниус сам Тимохе о нём сообщил.

— И не только Тимохе, — айхи аж пританцовывать от охватившего его возбуждения начал, — а ещё и степнякам, людям отца Яхима и мне. А чтобы все поверили, уговорил тебя порталом сюда перебраться, пообещав с отрядом встретить. В общем, всех кого смог, в Выжженные земли заманил, чтобы под ногами не мешались. А сам вместе с Гондой, совсем в другое место направился.

— Вот же сволочь хитрожопая, — похолодел от такого коварства я и замер, не сводя глаз с айхи. — Погоди, но если ты о его обмане знаешь, почему тоже на его приманку попался?

— Тут видишь ли, такое дело, — замялся коротышка. — Книгу отец Виниус нашёл, конечно, древнюю. И знания там ценные имеются. Те же порталы между городами, что Многоликий на всякий случай от глаз людских спрятал. Недаром посланники Предстоящего по всем городам словно кузнечики прыгать начали. Да там много чего хорошего, чтобы этого идиота в её подлинности убедить. Только это не отменяет того, что он сейчас к пустому дворцу сквозь монстров ломиться, а остальных, сам того не ведая, к нужной цели направил. Эй, хотел бы я на него в тот момент посмотреть, когда он во дворец прорвётся! — мечтательно закатил глаза Толик. — Интересно же сравнить, кто из вас лучше материться умеет!

— Вот сколько же в тебе дерьма на коварстве замешанного! — со вздохом заключил я. — И как тебе после этого верить? Ладно, — отмахнулся я, от собравшегося было оправдываться духа. — Так кто там ещё в долину пришёл?

— Так Утвара же, — оживился айхи. — Помнишь такого?

— Его забудешь, — передёрнул я плечами.

— Вот и он о тебе не забывает. У Твина я эту тварь с твоего следа сбил, так он сюда припёрся. Понимает, что любая дорога, что ты выберешь, в конечном итоге к храму приведёт.

— И чего он хочет?

— А то ты сам не знаешь! — фыркнули мне в ответ. — Утвару Лишний в этот мир отрядил. Схватит тебя, к алтарю отведёт, да и проведёт обряд по призыву своего господина. А от твоей сущности даже крупицы после этого не останется, — коротышка зябко передёрнул плечами и добавил замогильным голосом. — Так и сгинешь в Великом Ничто!

Я призадумался, осмысливая наметившиеся перспективы.

— К тому же ещё и Албыча со счетов сбрасывать не стоит, — решил добить меня приятными известиями айхи. — Он тоже в долине сейчас и тёплых чувств к тебе, как ты помнишь, он не питает. Он, конечно, тебя не убьёт. Ты и ему для обряда живой нужен. Но покалечить, покалечит. Очень уж он зол на тебя, да и с головой у него не всё в порядке.

— Пусть сначала доберутся до меня, — фыркнул я, пряча зародившийся в душе страх. — Что Албыч, что Утвара этот. Магия тут не действует, а зверолюды с гвонами никуда не делись.

— Да не до них скоро будет этим зверолюдам, — отмахнулся небрежно Толик. — Ну, и гвонам тоже. Я же ещё об орде, что в долину во главе с шаманами вторглась, упомянуть забыл. С тысячу гильтов сюда пришло. Затопчут конями твоих гвонов и не заметят!

— Тоже обряд провести думают?

— Ага. Только эти, наоборот, дорогу Лишнему в этот мир навсегда закрыть хотят. Так что в этот раз ты даже с пользой умрёшь. Только смерть от этого более приятной, вряд ли станет!

— Хорошо, — кивнул я Толику головой. — Будем считать, что своей цели ты достиг; и напугать сумел, и оправдаться умудрился. Дальше что? Зачем ты сюда припёрся, Толик? Только говори быстрее, не юли. А то мы так с тобою до самого рассвета проболтаем.

— А что тут много говорить? — встал со своего места Толик. — Что Утвара, что Албыч со степняками — они и впрямь, пока, ещё далеко. А вот энти, — кивнул он на лежащих возле костра зверолюдов, уже завтра вас с Герхардом в жертву Единому принесут. Бежать тебе нужно, Вельд. Вместе со мной бежать.

***

— Огнём её жги! Огнём!

— Сомкнуть ряди! Плотнее держите строй! Плотнее! Если эти твари прорвутся, всех порвут!

— Ушлёпки, что встали?! Королеву добейте!

— Да не действует на неё огонь! Он наоборот, ей силы придаёт!

Гонда тяжело вздохнул, смахивая с лица обильный пот. Огонь на эту гигантскую тварь представляющую собой гибрид гусеницы с головой дракона, действительно не действовал. Впрочем, как и вода во всех её проявлениях. Во всяком случае, брошенное Нежданом ледяное копьё, способное пронзить насквозь любое известное на Гванделоне чудовище, бессильно завязло в теле королевы, сумев лишь с трудом пробить бронированный бок монстра и тут же растаяло, стекая по пластинам мутноватым ручейком. А обоюдоострая огненная плеть Вацика и вовсе разбрызгивалась по голове мелкими искорками, лишь усиливая дым от ударившего в монстра огненного шара. Чудовище это только раззадорило, и королева продолжила изрыгать из разверзнутой пасти неиссякаемый поток стихийных элементалей, попутно обрушивая удары мощного хвоста по щитам, пытавшихся держать строй воев.

Нет. Так они долго не продержимся. Ещё немного и их просто сомнут. Обидно будет полечь, почти дойдя до дворца.

— Лишний бы побрал эту ящерицу! — вторя мыслям юноши, выругался отец Виниус, махая давно разряженным скипетром. — Вацек, Неждан, да прибейте вы её, наконец! Иначе все здесь поляжем!

Ишь, засуетился, Предстоящий. Не хочется первожрецу в двух шагах от цели умирать. Вот и кричит на последних двух магов, что в отряде остались. Ещё более трёх десятков ушлёпков и почти с сотню воинов он, по пути сюда, уже положил. Да и от той горы кристаллов, что с собой взяли, только пыль осталась. Нелегко им дался этот путь до дворца. Совсем нелегко!

Мда. Правду, старики говорили, что в проклятый город без перевёртыша лучше не соваться. В прошлый раз они благодаря Вельду прошли. Большинство тварей, издалека чувствуя ауру асура в перевёртыше, спешило ретироваться прочь, убираясь с дороги, чем эту дорогу им изрядно облегчило. Ауры сферы, заключённом в нём, для этой цели оказалось недостаточно.

— Поднажмите, вои. Нам бы только во дворец пробиться. Туда они за нами не полезут. Там передохнём.

А вот тут Предстоящий прав. Во дворце асура тварей нет. Там только множество ловушек на пути оказаться может. Но с ловушками мы как-нибудь разберёмся. Здесь бы выжить!

Гонда постарался расслабиться перед очередным заклинанием. Не зря отец Виниус, Неждана и Вацеком призывая, его не упомянул. Он в предыдущей схватке почти до донышка выложился, неупокоенного рыцаря завалив. Там всё ещё хуже было. Там только он и смог справиться, и то с риском всего себя выжечь, исчерпав энергию до дна. Но справился же, развоплотил подлую тварь!

И теперь, умереть в пасти какой-то недоделанной недогусеницы?

Ну уж, нет! На ещё одно заклинание, он силы найдёт. А там его во дворец, если нужно, и на руках внесут. Без него они с Вельдом не справятся!

— Неждан, — повернулся он к своему бывшему соученику. — Прикрой меня. Нужно время, чтобы заклинание подготовить.

Мага земли ощутимо качало, на мертвенно-бледном лице и кровинки не было, но он решительно кивнул, сделав шаг в сторону Хранителя сферы.

— Ненадолго задержу. Только поспеши.

Гонда замер, быстро складывая внутренним взором неимоверно длинную цепочку из рун и чувствуя, как мощным потоком через него, в символы хлынула энергия. Даже сейчас, когда молодой маг был истощён целым днём непрерывных боёв и действовал на пределе своих сил, кристалл в его груди, заключённых в хрустальную оболочку сферы, впитывал энергию как губка, не требуя от своего хозяина практически никаких усилий.

Вот только переправлять весь этот поток было неимоверно трудно. Энергия бурлила, норовя перехлестнуть через края, была толчками и отскакивала, словно натыкаясь на невидимый барьер, вспучивалась, не в силах быстро протиснуться сквозь узкие каналы кровеносных сосудов.

«Ну, давай же. Давай»! — Гонда, сам не замечая того, прокусил губу до крови. Заклинание такой силы, он ещё ни разу не пытался создать. Просто не посмел бы на такое раньше замахнуться. Но треклятая страхолюдина просто не оставила выбора. — «Ещё немного потерпеть! Асуры и не с такими заклинаниями справлялись!»

Юноша облегчённо выдохнул, выпуская энергию на волю и тут же провалился во тьму, заглушившую накатившую боль. То, как вздыбилась под ним земля, юный маг уже не почувствовал.

Глава 14

С Толиком мы так и не договорились. И дело даже не в том, что он предлагал бежать только мне одному. Мол, в долине ему магия практически не даётся и отвести глаза, он сможет только от кого-то одного, да и то в течении очень короткого временного отрезка. В крайнем случае, я и на одиночный побег согласен был. Всё же от живого и на воле, от меня побольше пользы будет. Глядишь, и придумал бы как остальным помочь.

Вот только коротышка сразу на маршброске в сторону храма настаивал. Разрушим, мол, алтарь, уничтожим Лишнего (или Единого, как местные изгнанного бога здесь называют) и зверолюди сами лапки к верху поднимут и всех пленников моментально выпустят.

Ага. А потом догонят и опять выпустят. Ещё и пряник медовый в придачу подарят!

Нет, разрушить храм, дело, конечно, хорошее. Я и сам за этим в эту, проклятую остальными богами долину припёрся. Но пробовать осуществить эту затею в одиночку, да ещё и имея за спиной айхи....

Безумству храбрых поём мы песню.

А я не настолько храбр, и совсем не безумен, чтобы беспринципному коротышке даже не жизнь, а душу свою доверить!

Нет, в то, что эта тварь на протяжении всех этой истории не то, что не стремилась меня убить, а даже защищала, я поверил. Конечно, шла эта помощь под лозунгом: «Побольше таких защитников и никаких врагов не нужно», но это как раз понятно. Айхи и пакость — синонимы-братья.

Тут дело в другом. В том, что защищал меня Толик не по причине искренней симпатии и собственной душевной доброты, а сберегая, нужную ему для достижения намеченной цели сущность. В общем, что-то вроде той аферы, что со мною в прошлом Гонда провернул. Только тут масштаб несравненно выше и соответственно ставки совсем другие.

Так что разругались мы с коротышкой вдрызг и разошлись каждый в свою сторону; я к костру, а он.... В общем, он тоже кое-куда пошёл, благо, что дорогу я ему подробно объяснил.

Но уже на следующий день я о своём отказе, сильно пожалел.

Нет, поначалу всё пошло своим чередом, как обычно. Утром, наскоро перекусив, зверолюди по своей привычке рванули куда-то по своим делам, предоставив нам возможность и дальше брести в сопровождении своих собачек. Всё, как и в предыдущие два дня. Разве что лес на полустепь сменился, да дорога вдоль реки пошла. А так всё то же самое; топай себе и топай. От коллектива только сильно не отрывайся. Очень уж зверушки этого не любят.

Но к вечеру мы подошли к поселению зверолюдов. Около полусотни небольших, плотно сбившихся в кучу деревянных строений на невысоком холме. В общем, мало чем от обычной людской деревушки отличается. Разве что стены вокруг селения нет, да улочки между домами чуть пошире будут.

— Чего это они? — удивился Тимоха, старательно всматриваясь в даль, на собравшуюся на окраине села толпу.

— Нас, наверное, встречают, — высказала предположение Маришка. — Радуются. Вот как руками машут.

— Они, может и радуются, — хмыкнул в ответ Герхард. — Вот только эта радость нам боком выйти может. Особенно мне с Вельдом, — прищурился он, кинув взгляд в мою сторону. — Не любят здесь магов.

— Вас негде не любят, — мрачно констатировал Невронд. — Но эта толпа мне тоже доверия не внушает. Слишком возбуждены чем-то или раздражены. Как бы на нас свою злость сорвать не решили.

Вот и я о том же самом подумал. Нашёл глазами в кучке идущих позади сервов, спасённого мною юношу, приотстал, поравнявшись с ним, лениво кивнув в сторону местных.

— Чего это они? Случилось что или они так каждый отряд из похода встречают?

— Отряд из похода они уже встретили, — прошептал мне тот, показав глазами на вооружённых зверолюдов, стоящих чуть поодаль от основной толпы. Повнимательнее всмотревшись, я нашёл среди них Туорга. — До пленных и низших, высшим и дела нет. Что-то очень важное случилось, раз они все возле жертвенной плиты собрались. Жертву будут приносить да к Единому взывать.

— Так они что, прямо здесь жертвы своему богу приносят? — похолодел я.

— Обычно к храму ведут. Здесь редко. Только если очень сильно помощь Единого нужна.

— А на алтарь в первую очередь магов кладут?

Юноша отвернулся, не ответив, разом потеряв к беседе интерес.

Как говорится; угадайте с трёх раз. Хотя нет. Трёх попыток мне на это не дадут. Я и после первого неудачного ответа вряд ли выживу.

Вот же! Всё же теплилась у меня надежда, что до самого храма дотянуть получится. Но в этот раз айхи не соврал.

Вот в этот момент, я и пожалел об отказе от предложения коротышки. Нет, в храм, бросив своих друзей, я бы с ним не попёрся. Вслед за отрядом бы пошёл. Просто, в этом случае, я сейчас был бы на свободе, прячась где-то неподалёку, а не здесь, не в силах хоть что-то изменить, своей кончины ожидал.

Да и Толик, получив отказ идти в храм, меня бы не бросил. Нужен я ему для чего-то. Сильно нужно. Не зря вчера под конец беседы, чуть ли не с кулаками кидался и орал на всю долину. На пару с этим прохиндеем, глядишь, и придумали бы что-нибудь.

— Что происходит, Вельд? — встревожилась Дин, по-видимому, заметив моё состояние. Рядом вопросительно вскинула голову Маришка, грозно сморщив носик.

— Разлука наша происходит, — со вздохом заявил я. — Нас с Герхардом отдельно теперь поведут, в главное их поселение. А вас тут оставят. Тихо! — остановил я начавшееся было нытьё и протесты. — Нормально всё будет. Вы тут Невронда держитесь, а я постараюсь за вами вернутся. И ещё. В долину гильты степняков ворвались. Уверен, что зверолюдов они быстро сомнут. В крайнем случае, к ним прибиться попытайтесь. Герцогиню Твинскую с её воспитанницей они тронуть не должны. Отцу Виниусу в крайнем случае сторгуют.

— Чтобы он меня опять замуж за кого-нибудь из своих лизоблюдов выдал?!

— Да уж лучше так, чем тут в качестве самки-воспроизводителя потомства выступать! А там может и человек хороший попадётся.

— А может, тебя не заберут, Вельда? — с надеждой спросила Маришка, смахивая рукавом потёкшие слёзы.

— Боюсь, что заберут маленькая.

Предчувствия меня не обманули. Как только мы подошли вплотную к поселению, встречающая толпа качнулась навстречу, меня схватили за руки, потащили в сторону под визг Маришки и ругательства Дин.

Сопротивляться я не стал.

А смысл? Против толпы без магии у меня и шанса нет. Всё равно, что задумали, сделают. Ещё и бока за сопротивление намнут.

— Вот и всё. Не думал я, что так далеко от Вилича умереть придётся.

Герхард держался с достоинством, как и положено боевому магу вершителей, только глубокая складка избороздила осунувшееся лицо.

— Держись, дружище. Может ещё побрыкаемся.

— Побрыкаемся?! — фыркнул маг, иронически скосившись в мою сторону. — С вырванным сердцем, долго брыкаться не получится.

Толпа, тем временем, раздалась в стороны, образовав небольшое свободное пространство с потрескавшейся, поросшей мхом плитой, почти до краёв вросшей в землю.

Я с шумом выдохнул, давя в себе зарождающийся ужас, с вызовом вскинул голову и встретился глазами с Туоргом.

— Разве нас не должны были принести в жертву у храма?

— Должны, — оскалился тот, поигрывая копьём. — Но мы живём во время перемен. Вторжения в долину участились и появвившиеся враги странны и непонятны. Сначала вдоль границы колдун всё холодом заливает. Теперь долину люди верхом на диковинных зверях заполонили.

— На диковенных зверях? Много? — вскинулся рядом со мной Герхард.

Ну, а что? Герхард не дурак. Я об появлении степняков от Толика уже знаю. Теперь и он об этом догадался. А степняки — это шанс. Нам они, конечно, совсем не друзья. Но, если они здешние поселения в крови утопят, и ящерок, заодно, как следует проредят, то и у нас шанс на выживание будет. Нам бы только как-то от жертвоприношения отвертеться. С вырезанным сердцем много не побегаешь; тут маг безусловно прав.

— Очень много, — не стал секретничать зверолюд. — Настолько много, что даже собрав всех гвонов, мы можем проиграть. И они будут у храма значительно раньше нас. Поэтому мы совершим жертвоприношение Единому уже здесь. Только он может помочь нам отразить вторжение.

— Вашему богу нет дела до того, что творится в этом мире. Вряд ли он откликнется на зов.

— Вряд ли, — кивнул в знак согласия Туорг. — Но хуже, точно, не будет.

Вот же, сволочь! И не возразишь. Что им наши жизни? Хуже будет только нам с Герхардом. Ну, может, ещё Маришка с Дин и Тимохой огорчатся.

— Остальных хоть отсюда уведите, — я оглянулся в сторону пленников, но никого не увидел, натыкаясь на злобные морды зверолюдов. — Нечего им на это смотреть.

— Их уже увели, — пожал плечами предводитель. — Вам пора.

— Вельда! — послышался издалека отчаянный крик Маришки, подтверждая слова зверолюда. — Не бросай меня, Вельда!

Ну, хоть девочка на некоторое время в относительной безопасности. Мала она ещё для воспроизводства сервов для этих уродов. А там, глядишь, и степняки до этих мест доберутся. Ребята они хоть и суровые, но герцогиню обидеть не должны. Может, и выведут женщин на большую землю.

Ну, что же, пора, значит, пора. Перед смертью не надышишься.

До хруста стиснув зубы, делаю шаг. Меня тут же подхватывают с двух сторон и, несмотря на то, что я и сам вроде не сильно сопротивляюсь, волокут к плите.

Ну, вот и всё. В процедуре сращивания камня с сердцем, я в своё время поучаствовал. Теперь со мной обратную манипуляцию проведут. Только местные жрецы о магии представление имеют смутное, поэтому всё собираются проделать по-старинке. Потому как, кроме большого с потёртой ручкой ножа в руках одного из зверолюдов, я никаких приспособлений для выковыривания кристалла из груди, не наблюдаю. И, похоже, всё это действо без всякого наркоза происходить будет.

Брр! Варварство какое! Я запоздало задёргался, похоже только в этот миг осознав, что сейчас меня будут убивать. Всерьёз убивать, без всяких там шуточек Толика. Местным меня пугать и обманывать; смысла нет.

Моя попытка вырваться, вполне ожидаемо, успеха не имела. Тут же навалились, с силой придавив к жёсткой поверхности плиты, развели руки и ноги в стороны, придав моему телу форму звезды, привязали к ржавым крюкам, торчащим из неё.

— Стойте! Не трогайте его! Будет значительно лучше, если вы доведёте Вельда до храма живым. Для вашего бога лучше!

Герхард пытается заступиться. Надо же, какая метаморфоза. И полгода не прошло, как он меня заклинанием по земле тонким слоем размазать пытался.

Я изогнул шею, пытаясь взглянуть в сторону мага со зверолюдом. Очень уж неудачно оба расположились; как раз со стороны головы.

— Это почему же? — не на шутку удивился Кастург.

— Ваш бог не может откликнуться на зов потому, что запереть с той стороны за кромкой. Так вот, — Герхард кивнул в мою сторону. — Вельд не простой маг. Он тот, кто может открыть дверь, впустив Единого в этот мир. Неужели вы не ждали его появления?

— Ждали. Но за три сотни лет он так и не появился. Почему я должен верить, что это произошло в этот раз? — подался вперёд зверолюд.

— А ты сам подумай, Туорг, — начал горячиться Герхард. — Почему в долине появилось столько странных гостей одновременно? Всем нужен особый маг, что лежит перед тобой.

— Если это так, то ему ничего не грозит, — жизнерадостно оскалился зверолюд. — Пусть остановит жертвоприношение и я сам отведу его к храму.

Вот же ты сволочь мохнорылая! Как же я тебе его остановлю, если даже капли магии зачерпнуть не в силах?

Я изо всех сил напрягся, в тщетной попытке прорвать невидимый заслон, не дающий втянуть в себя энергию, забился, пытаясь разорвать впившиеся в запястья верёвки.

Впрочем, на меня в следующие пару минут никто внимания уже не обращал. Вся толпа, упав на колени, приложила ладони к земле и замерла, вслушиваясь в невнятное бормотание зверолюда с ножом.

Похоже, местный жрец. С этой категорией населения у меня отношения совсем не складываются.

Тот, между тем, добормотав свою лабуду, вышел из транса и сконцентрировал свой взгляд на мне. И мне этот взгляд совсем не понравился. Очень уж в нём явственно предвкушение читалось.

Он ещё и садист, походу! Кайф от предсмертных мучений своей жертвы получает. Этакий свологуча и резать будет, не торопясь, продлевая агонию. Ещё и своими немытыми лапами, пока я в сознании, в грудь залезть успеет.

Ну, урод! Я почувствовал, как во мне закипает нарастающее бешенство. Пусть я сдохну сейчас, но и тебя рядом с собой в могилку положить попытаюсь!

Что там Толик про восьмое преобразование говорил? Что оно меня не убьёт?

Да даже пусть и убьёт, я и так сейчас под ножом этой сволочи сдохну! Так какой смысл мне этого преобразования бояться? Весь вопрос лишь в том, хватит ли Великому магической энергии, чтобы здесь всё разнести? Сам я даже капельку в себя из окружающей среды втянуть не могу.

Но Толик же может! Пусть его умение отводить глаза сущие крупицы магической энергии потребляет, но потребляет же! А паршивый лесной дух совсем не ровня одному из личных учеников мятежного бога. Пусть даже и давно сгинувшему ученику. Должно получится!

Я весь ушёл в себя, отрешившись от нависшего надо мной жреца с ножом и гула замершей в предвкушении толпы, заглянул в изнанку этого мира, привычно взывая к Великому.

И он откликнулся! Я явственно почувствовал его присутствие, нечёткую тень, поднимающуюся на поверхность из глубин сознания.

Получилось!

В моих венах забурлили магические потоки.

У меня получилось!

Невидимая рука начала небрежно набрасывать перед внутренним взором рунную вязь заклинания.

Я всё-таки сделал это!

Руны начали наливаться ярким светом, всё больше краснея от прилива энергии.

Я торжествовал. Я уже не боялся скорой смерти, упиваясь той силой, что бурлила во мне. Я призывал эту смерть, зная, что смогу утащить за собой своих несостоявшихся палачей. Я буквально купался в этих эмоциях, даже не осознавая, что они совсем не мои.

И вдруг всё схлынуло; энергия, ещё мгновение назад кипевшая во мне, ухнула, схлынув, будто вода из опрокинутой бочки, торжество, царившее в душе, потухло, тень Великого развеялась, перестав ощущаться.

" Что за дела?! Куда ты"?!

Я дёрнулся, приходя в себя, открыл глаза, бездумно шаря ими вокруг, наткнулся на замершего прямо надо мной жреца.

Не получилось. Проклятье! У меня не получилось! Да что не так-то?!

— Как ты это сделал? — отмер между тем жрец, протянув ко мне руку с дымящимся ножом. Вернее с зажатой в руке рукоятью. Ибо ножа без лезвия не бывает!

Или всё-таки получилось? Неуклюже, корявенько, на уровне рядового ушлёпка, но получилось. Вон как мой палач глаза вылупил. Как они ещё из глазниц не вылезли.

— Всё железо выжег, — склонился над рукой жреца Туорг. — Даже тот кусок, что в рукояти был, — зверолюд разогнулся, повернувшись в мою сторону. — Думаешь, это он?

— Так сказано в писании, — прошелестел одними губами жрец. — Того, кто сможет творить магию в самой долине, необходимо доставить в храм. Обязательно живым доставить, Туорг, — подчеркнул он последние слова.

— А на пути туда как раз орды странных людей, ездящих на животных снуют, — обозначил проблему командир зверолюдов. — Что же делать?

— Для начала, меня развязать, — набрался наглости я, поняв, что жертвоприношение отменяется. — А если воды дадите, то совсем хорошо будет.

— Развяжите его, — поддержал моё требование жрец. — Но жертву Единому всё же нужно принести.

— Эй! Эй! А ну, погодите! — шустро сняв меня с алтаря, зверолюди потащили к нему Герхарда. — Его тоже нельзя трогать!

— Почему? — не понял меня Туорг. — Его жизнь нам не нужна. Пусть отнесёт весть о твоём появлении Единому.

— Зато мне она нужна, — не согласился я, вырываясь из цепких лап прислужников жреца. После того как Герхард всего пару минут назад пытался меня спасти, не ответить ему той же монетой, было бы просто скотством. — Туорг, ты же хочешь, чтобы я, добравшись до храма, помог вашему богу вернуться в этот мир?

— Конечно, — не стал отрицать тот, наблюдая как привязывают к плите бывшего мага вершителей.

— Тогда нам просто необходимо обсудить условия, на которых я соглашусь это сделать.

***

Утвара привычно увернулся от летящего к него копья и сместился чуть в сторону, впечатывая ногой в траву очередную ящерку. Та коротенько взвизгнула под отчётливый хруст костей.

— А ведь всего этого, — аватар махнул рукой вокруг себя, — можно было избежать. До чего же вы тупые. Нужно было всего лишь ответить на мой вопрос и разошлись бы каждый в свою сторону.

Зверолюд мотнул головой, потянувшись к висящей на поясе ножу. Непослушные пальцы плохо слушались, но воин, упрямо наклонив голову, всё же заставил из сжать рукоять, потянуть непосильную ношу, вытягивая из кожаных ножен.

— Экий ты упёртый! — Утвара с видимым интересом наблюдал за потугами истекающего кровью противника. — Ну, достанешь ты эту железяку, и дальше что? Я весь ваш отряд вместе с этими мелкими тварями, — монстр демонстративно повозил ступнёй, с хрустом размазывая тушку гвона по пожухшей траве, — особо не напрягаясь, перебил. Так что ты мне теперь один, да ещё и раненый, сделать сможешь? Собственной кровью забрызгаешь?

— Единый всё равно покарает тебя, тварь! — зверолюд нож всё-таки вытащил и тут же упал на землю, не в силах удержаться на ногах.

— Идиот! Я и послан как раз им! Единым, как вы называете моего господина! Я же попытался вам объяснить!

Утвара, не спеша, подошёл к раненому, склонился над ним, не обращая внимания на неуклюжие попытки того, ткнуть в него ножом. Затем небрежным движением ноги выбил оружие из непослушных пальцев, отбросив его в сторону, присел на корточки, всматриваясь в наполненные болью глаза.

— У Единого нет слуг кроме нас. Не лги мне, приспешник старых богов. Ты тот, кого уже давно ждёт наш господин. И тебе не победить. Мы схватим тебя и принесём на его алтарь.

— Схватят они меня, — лицо мальчика исказила злобная улыбка. — Как вы меня хватать-то собрались? Зверушки ваши мне не страшны. Пусть заморозить их здесь, я не могу, но им и того небольшого холода, что я испускаю, вполне хватает, чтобы вялыми стать и еле лапами шевелить. А сами вы, — Утвара издевательски хмыкнул, — так себе бойцы. Степняки, что сюда вслед за мной прошли, пострашнее будут. И значительно опаснее. Они и вас всех перебьют, и Вельду глотку перережут. Хотя нет, — поправил сам себя Утвара. — Не перережут. Братец в его жизни не меньше моего заинтересован. Наверняка, присмотрит.

— Какого ещё Вельда?

— Да, забудь, — небрежно отмахнулся от вопроса аватар. — Про Вельда — это так, к слову пришлось.

Утвара ухмыльнулся, удивляясь наивности падшего. Совсем братец заигрался. Даже и не пытается теперь свою очередную хитрость замаскировать.

Вельда он его позвал от жертвоприношения спасать, как же! Да пока Утвара до этого селения доберётся, того уже пять раз на алтаре разделать успеют. Он же, подобно братцу, мгновенно по Гванделону перемещаться не умеет. Да и кто сказал, что направление, которое ему указал падший бог, верное? Может, братец, наоборот, его в другую сторону посылает, подальше от Вельда и храма? Так и будет, потом, по долине бродить, пока ушлый бог свои делишки проворачивает.

Нет, Вельда братец и без него спасёт, если тому, конечно, и вправду, хоть какая-нибудь опасность грозит. А он напрямую к храму пойдёт. Там эту парочку и встретит. Вот только бы самую короткую дорогу туда узнать.

— Ладно, — вздохнул аватар, отбрасывая мысли о падшем прочь. — У меня к тебе всего один вопрос. Ответишь, и можешь дальше себе спокойно подыхать.

— И что ты хочешь узнать?

— Дорогу к храму Единого, — Утвара с показной нарочитостью поднял с земли нож. — Ты можешь даже ничего не объяснять, просто рукой направление покажи. Ну, и попробовать меня обмануть, не пытайся, — оскалился мальчик. — Только себе хуже сделаешь.

— А ты поброди — может и сам сыщешь, — захлёбываясь кровью, засмеялся зверолюд. — Да только поторопись, монстр! Что-то много в долине пришлых появилось. Можешь и не успеть. А я тебе ничего не скажу, слуга старый богов! Не верю я тебе!

— Скажешь, — склонился над раненым Утвара. — Я просто спрошу немного по другому.

Через мгновение зверолюд закричал.

Глава 15

В поход к храму мы отправились на следующее утро. Как не стремился Туорг попасть туда побыстрее, как не доказывал, что в случае промедления, мы можем опоздать и туда прискачут орды гладкокожих на странных животных, против моего довода, что день стремится к концу, а мы, хоть немного не отдохнувшие, далеко не уйдём, возразить не смог.

Зато подняли нас чуть свет, бесцеремонно растормошив.

— Торопится, отрыжка нерюха, — заметил на это Хорт, прихлёбывая из кружки горький отвар, заменявший местным чай. — Ещё и светать не начинало.

— Скоро рассветёт, — возразил ему Тимоха, зябко поведя плечами. — А что торопится, то понятно. Степняков опередить хочет.

— Это они просто степняков раньше в глаза не видели, — раздражённо фыркнул в усы Невронд. — Их разве опередишь? Пеший, хоть весь день напролёт иди, за конём всё равно не угонишься!

— А может нам и не обязательно за ними гнаться? — хмыкнул я в ответ. — Нам бы до храма незаметно добраться, а там пусть сами за нами гоняются.

— И как ты собираешься до него незаметно добираться? Здесь степь кругом. Эти проплешины из лесных островков, укрытие ненадёжное. В них и в одиночку спрятаться сложно, а отряд от сторонних глаз укрыть, и думать нечего.

Мда, тут он меня уел. Пытаться пройти по степи незаметно для кочевников, занятие ещё то. Особенно такой толпой. Не зря у меня накануне с Туоргом и по этому вопросу жаркий спор состоялся.

Предложение зверолюда было довольно заманчивым. Он меня в одиночку до цели довести предложил. Ну, это, если, конечно, стаи гвонов не считать. Мало заметных в траве ящерок можно было и в качестве дозора вперёд выслать и, если нежелательной встречи избежать не получится, в бой бросить.

Дельное предложение, на мой взгляд, с самыми большими шансами достичь успеха. Вот только Дин и Маришка. Как их здесь оставить? Я же себе потом никогда не прощу, если в моё отсутствие с ними что-то случится. И обещание зверолюда, что их будут беречь, здесь не дорого стоит. И доверия у меня к нему нет, и гильты почти наверняка эту деревеньку навестят.

Нет, лучше уж со мной. Там, конечно, опасность не меньше, но хоть на глазах будут.

Ну, а за Дин, Тимоха прицепом идёт. Бросить на произвол друга, бывшая герцогиня ни за что не согласится. Характер у неё не тот.

А пять человек, в состав которых входят две женщины — это уже толпа. Тогда можно и Герхарда с Хортом и Неврондом взять; хуже уже не будет, а лишние мечи, в случае чего, не помешают.

Был у Туорга соблазн меня силком утащить. Но я эти поползновения, ещё когда Герхарда от ножа жреца спасал, на корню пресёк.

Просто скрытно тащить до самого храма отчаянно сопротивляющуюся и норовящую при виде неведомых всадников во всё горло заорать тушку, довольно затруднительно. Да и двери в храм без моей помощи открыть не получится.

В общем, сдулся Туорг; и Герхарда с плиты снял, и с тем, что в поход идут, все «кому не лень», согласился, сказав, что тогда и он своих людей возьмёт.

И всё же надежда на зверолюдей у меня оставалась. Они здесь живут. Они эту землю получше степняков знают. Если кто и сможет нас незаметно до цели довести, то только они.

— Что теперь из пустого в порожнее переливать, — Герхард, выплеснув остатки варева в огонь, решительно поднялся. — Нужно идти. А там что Трое дадут.

— Трое здесь не живут, — оставил за собой последнее слово Невронд. — Но в одном ты прав; если вышел на дорогу, нужно пройти по ней до конца.

До конца.

Слова десятника поразила в самое сердце, отозвавшись острой болью. Разве мог я подумать тогда, уходя с обозом в Вилич, куда в итоге заведёт меня эта дорога? Какие петли и повороты придётся преодолеть. Сколько раз посмотреть смерти в лицо, один раз всё же соскользнув за грань. И что в итоге? Неужели я проделал весь этот путь только для того, чтобы открыть дверь в этот мир полубезумному богу, грозящему утопить в крови весь Гванделон? В этом моё предназначение?

Нет. Мы ещё посмотрим, как фишки лягут. Мне бы только до храма добраться, а там я уж постараюсь весь этот клубок из змей, затеявший вокруг возвращения проклятого бога «танцы с саблями», неприятно удивить.

И всё-таки зря я на зверолюдей с их знанием окрестностей понадеялся. На степняков мы наткнулись на открытой местности; река уже пару часов как за спиной скрылась, а до колока (небольшого лесного островка в степи) тоненькими осинками маячившего впереди, ещё с километр ногами отмерить нужно было. Хоть в траве прячься!

В траву мы и упали. Только толку от этого оказалось никакого; заметили, заугукали, коней в нашу сторону повернули.

И тут я понял, почему степняки через всю долину словно нож сквозь масло прошли. Зверолюди просто не знали, как с таким соперником воевать. Столпились в кучу как бараны, копья в руках сжали и глазеют на приближающегося врага; ни в плотный строй встать, ни копьями дружно ощетиниться, да ещё и половину своих бойцов навстречу всадникам зачем-то выпустили.

— Куда вы! — взревел Невронд, потрясая выхваченным мечом. — Их лошади быстрее, и у каждого лук имеется! Завлекут подальше отсюда и расстреляют всех без помех!

Ага, послушали его, как же! Только презрительно хмыкнули и даже зверушек, своих вслед убежавшим товарищам, не послали.

Ну, как же! У них больше сотни бойцов и гвоны, а вдалеке только два десятка всадников маячит. Похоже, мы на один из гильтов, по всей долине рыскающих, нарвались. Какая тут может быть оборона?

— Там всех и положат, — прокомментировал происходящее один из наёмников. — Хоть бы ящеров своих с собой взяли.

— Ящерки нам и тут пригодятся, — не согласился с ним десятник. — Когда степняки уже нами займутся. На этих, — кивнул он в сторону полусотни зверолюдов, бестолково толпившихся рядом, — надежды мало.

— Нужно к лесу бежать, пока степнякам не до нас, — предложил Тимоха.

— Да там леса этого, — с сомнением покосился я в сторону деревьев. — Насквозь просвечивается.

— Всё лучше, чем в чистом поле стоять, — не согласился Невронд. — Ты бы поговорил с этими страхолюдинами, Вельд, — кивнул он на нашу охрану. — Тебя может и послушают.

Как ни странно, послушали.

— Мы и так к нему шли, — пожал плечами Туорг. — Там привал намечался. Вот к возвращению отряда всё и подготовим.

— Тогда пошли быстрее, — поторопил я зверолюда. — Я думаю, долго возвращения нам ждать не придётся, — не стал я уточнять, что жду возвращение степняков. — Успеть бы.

Успели. Правда, по пути я с Туоргом вдрызг разругался. Этот придурок и сам никак не желал со всех ног к спасительной рощице бежать, и нас остановить всё норовил. В то, что полусотня проверенных лично им бойцов, может вчистую проиграть какой-то горстке нечёсаных пришельцев, в его голову никак не укладывалось. Вон же как эти гладкокожие в бегство кинулись. Его люди за ними едва успевают!

— А как же они тогда ваши отряды разбили?! — не выдержав, заорал на него Невронд.

— Там их намного больше было.

Вот и весь ответ. Но к рощице мы всё же успели. Как раз ветки первых деревьев приветливо задолбили по спине, когда со стороны степи донёсся давно ожидаемый шум.

— Чего они? — оглянулся я.

— С победой возвращаются! — ядовито прокомментировала Дин.

— Эк они их, — крякнул Невронд.

Ну да, от бравого отряда зверолюдов, дай бог, чуть больше десятка воинов осталось. Вот эти остатки, что есть мочи в сторону спасительного леска и улепётывали. Ну, а сзади в некотором отдалении степняки маячили, заботливо следя, чтобы никто не потерялся, стрелами дорогу показывали.

Мда. Это вам не беспомощных путников возле границы вязать. Тут воевать уметь нужно.

А с кем в своей жизни зверолюди воевали? Разве что с редкими монстрами, которых внушением к границе долины отправить не удалось. И то, там основную роль ящерки играли.

— Гвонов своих запускай! — проревел я прямо в лицо, впавшему в ступор Туоргу. — Пусть хоть немного врага задержат. Иначе из ваших никто сюда не доберётся. И деревца срочно валите. Пусть хоть какая-то преграда будет! Может и не полезут степняки на засеку.

Вот это я зря. В смысле, заорал зря. Нет, зверолюд, отбросив своё высокомерие, ящерок спустил. Просто я своими воплями обратил на себя внимание кочевников и тут же рядом в землю воткнулась стрела.

«Далеко, на излёте долетела, но лучше на открытом пространстве не мелькать», — мысленно отметил я, отступая назад. — «Но целили явно в меня. Неужели кто-то из степняков узнал»?

Вглядываюсь в кружащих по степи степняков и тут же, смачно выругавшись, вычленяю добротнее других одетого всадника.

Улугба. Всё. Теперь они от нас точно не отстанут. За мной эти твари степные в долину пришли. В этом я Толику верю.

Между тем, степняки резко потеряли к нам интерес. Несколько коней встали на дыбы, и тут же рухнули в траву, вместе с не успевшими соскочить всадниками. Остальные рванули в разные стороны, рассыпаясь словно брызги вылитой на землю воды; жалобное ржание, крики боли, хриплые выкрики проклятий.

— Гвоны, похоже, добрались, — констатировал Невронд, недобро щурясь в сторону врагов.

— Ну, сейчас они им зададут! — обрадовался Тимоха. — Никто живым не уйдёт!

— Ты так думаешь? — с сомнением поинтересовался я.

— А то! — энергично закивал головой юноша, с хрустом надломив ветку, закрывающую обзор. — Помнишь же, как они нерюха сумели прогнать. Да кто с ними сможет справиться?

— А почему тогда степняки по всей долине разъезжают, если эти ящерки такие непобедимые? — ядовито спросила Дин. — Чего их всех, по дороге сюда, не сожрали?

— Может они коняшек любят? — внесла свою лепту в диалог Маришка. — Вот и пропустили.

— Судя по тому, как этих сожрали, я бы так не сказал, — скептически хмыкнул Герхард.

Ну да. Те несколько лошадей, что в траву опрокинулись, обратно так и не поднялись. Впрочем, как и упавшие вместе с ними всадники. Пару мгновений и там всё было кончено.

А вот с остальными всадниками, у ящерок появились проблемы. Степняки, по-видимому, уже сталкиваясь с таким противником, успели выработать систему борьбы с грозными гвонами, что и решили нам наглядно продемонстрировать.

Их кони ни на секунду не останавливали движения, постепенно удаляясь в степь. Что делали ящерки, из-за высокой травы видно не было, но, судя по регулярно свешивающимся с седла всадникам, коротко рубящим что-то под копытами коней, бездумно следовали за врагами, при этом теряя монолитность и добираясь до врага по одиночке.

— Этак они всех перебьют, — словно прочёл мои мысли Невронд.

— Туорг, — повернулся я к командиру зверолюдов. — Отзови своих зверушек. Их же всех сейчас посекут!

— Да не послушают они меня. — с досадой ответил тот, машинально тыкая копьём в траву. — Гвоны, если на добычу набросятся, не отстанут, пока её не завалят.

— Только в этот раз завалят, похоже, уже их, — невесело констатировал Тимоха.

Угу. А потом и за нас примутся.

— Отходим вглубь леса, — гаркнул Невронд. — Там хоть стрелами не достанут и на коне не разгонишься.

— Отходим, — еле слышно согласился я, чувствуя, как в сердце поселилась безнадёга.

А зачем Улугбе нас в леске доставать? У него воев всего с дюжину осталось, а у нас, после возвращения недобитков из отряда Туорга десятков шесть наберётся.

Не проще ли подмоги обождать? К гадалки не ходи, коренной к шаманам гонца послал и тот уже сегодня, до основных сил доберётся.И уж тем более можно не сомневаться, что узнав о моём местонахождении, степняки сюда целой ордой со всех копыт прискачут.

Вот и получается, что Улугбе только и нужно, чуть в степь отойти, периодически вокруг лесного островка окрестности проверяя. И даже если ночью мы каким-то чудом мимо его дозоров проскочим, то утром они нас быстро догонят и, уже даже основных сил не дожидаясь, из луков перестреляют.

Не то вооружение у зверолюдов, чтобы в степи кочевникам противостоять можно было. У них даже щитов нет!

Так что тут всё не просто печально. Тут безнадёжно всё.

Вот только Улугба, лежащей на поверхности тактике, последовать не захотел.

Не знаю уж, что тому послужило причиной; ненависть ко мне, желание лично захватить ценный трофей или презрительное отношение к зверолюдям, в низких боевых качествах которых коренной очевидно убедился по прошлым сражениям, но ждать подкрепления Улугба не стал.

Вырубив остатки стаи, кочевники вновь сплотились в один отряд и, достав луки, решительно направились к лесу.

— За деревьями прячьтесь, — во всю глотку проорал Невронд, с остервенением подрубая стволы мелких осинок и с треском сооружая перед собой подобие засеки. Именно подобие, так как для коня эти поваленные тростинки серьёзным препятствием быть не могли. — Копьём из-за дерева бить сподручнее будет!

За деревьями прячься. Экий он оптимист! Да здесь ни одного серьёзного деревца, чтобы за его стволом нормально спрятаться можно было, нет. Кустарник какой-то, а не лес. Эх, были бы у зверолюдов щиты!

— Дин, — оглянулся я на девушку. — Уводи Маришку глубже в лес. Присмотри там за ней.

Ну, хоть герцогине занятие нашёл. А то ещё в предстоящую схватку ввяжется. Правда, насчёт глубже в лес, я немного погорячился. Когда весь лесок по периметру за пять минут оббежать можно, слово «глубже» перестаёт быть актуальным. Тут, в какую сторону не сунься, с опушки всё равно не уйдёшь.

Хищно засвистели стрелы, собирая первый урожай. Я вжался боком в ствол наиболее крупного деревца и застыл, стараясь по возможности не высовываться. Долго степняки стрелять не станут. Выбьют тех, кто нормального укрытия найти не смог и сами в лесок полезут, оставшихся добивать. Вот тут мы их и встретим. Главное, чтобы зверолюди совсем уж аховыми бойцами не оказались и зачем копья в руках держат, не забыли.

Так и вышло. Отстрелявшись, всадники ещё немного покружили, убирая луки в саадаки и вынув мечи со щитами, направили коней в лес.

— Приготовится. Как подъедут, бей копьём в коня. Всадники сами спешатся.

Жив Невронд. Не достали его стрелы степняков. Это хорошо. Надеюсь и остальные мои спутники уцелели.

Я изо всех сил стиснул рукоять меча, вслушиваясь в нарастающий треск деревьев. Сейчас начнётся. Тут главное своего противника спешить. Пешему против конного устоять нелегко.

— Бей! — вновь взревел Невронд.

Вот только зверолюди команду поддержали слабо; кто-то замешкался, страшась покинуть ненадёжное укрытие, а часть и вовсе осталась на месте, не собираясь подчиняться командам гладкокожего.

Матерясь, я высунулся и тут же каким-то чудом успев присесть, пропустил над головой жвыкнувшую полоску стали. И сразу ударил в ответ, подрубая копыта коню.

Жаль, конечно, животину, но себя и своих друзей мне ещё больше жальче!

Конь рухнул, пронзительно заржав, засучил копытами, вращая вспученным глазом.

— Зря ты моего коня покалечил. Теперь так просто не умрёшь.

Улугба. Хотя чего я хотел? Он, наверняка, как только меня заметил, глаз потом не спускал. Вот и направил коня в ту сторону, где я укрылся.

— А не надорвёшься, — я неожиданно почувствовал, как внутри меня разгорается злое веселье. — Это тебе не беспомощного мальчишку по деревне плетью гонять. В этот раз постараться придётся!

Коренной не ответил, резким, рубящим движением полоснув воздух. Я отпрянул, не став принимать удар на клинок, чуть сместился, выбирая место подальше от осинок.

Вот теперь и посмотрим, таким ли великим воином был Янхель, как о нём в легендах рассказывали. Может и приукрасили, как обычно, в легендах водится?

Коренной вновь атакует, скалясь от накатившей ярости. Спокойно отбиваю удар и бью в ответ сверху вниз, наискось, минуя нижний край выставленного щита. И тут вновь отступаю, разрывая дистанцию.

— Вот и посчитались за прошлое. Долги нужно возвращать!

— Стой! — дёрнулся было вслед за мной коренной , но, покачнувшись, ухватился за осинку. — Мы не закончили бой!

— Так ты уже мёртв, — отмахнулся я от, на глазах бледнеющего коренного. — Я тебе жилу кровеносную на ноге перерубил. Какой уж тут бой?

И развернулся, бросившись туда, где звенели мечи.

***

Ишми не спалось. Старый шаман нехотя поднялся с обитой мехом медведя циновки и, прошаркав к почти угасшему костру, подбросил хвороста. Пламя полыхнуло, жадно поглощая подношение. В шатре сразу стало светлей.

Вот только на душе у шамана светлее не стало. Ишми терзали сомнения.

Сколько лет прошло с тех пор, как он стал Говорящим с ветром? Из его соплеменников уже и не помнит никто. Не родились ещё в те времена воины, что спят сейчас вокруг его шатра. Разве что, Иотли. Да и тот, когда Ишми получил посох, под хвостом кобылы легко пройти мог.

И все эти годы гильты верили Ишми, прислушивались к его словам, внимали шёпоту степного ветра. И по его призыву, сородичи, собравшись в один кулак, покинули родную степь. По его призыву, непреодолимой волной обрушились на города оседлых, заливая всё вокруг кровью и огнём. И теперь, именно по его призыву, гильты пришли сюда в эту заброшенную в другой конец материка долину, с её многочисленными монстрами на границе и кровожадными маленькими ящерками, вгрызающихся в копыта коней. И пусть гильты, и сквозь монстров прошли, и ящерок вместе с их хозяевами втоптали в траву, за всё это пришлось заплатить кровавую цену. Больше половины тех, кто вышел с ним из степи, погибли.

Страшная рана, которую детям Степи придётся залечивать многие поколения. А цель, ради которой они решились на этот бросок, до сих пор не достигнута. Двери в храм были неприступны; с холодным равнодушием возвышались они посреди равнины, совершенно не замечая суеты людишек вокруг них.

Нужен был Вельд. Но как отыскать в долине неприметного человечка, если даже сфера, утратив здесь свою магическую составляющую, не может помочь? Да что там артефакт. Ветер! Ветер в этой проклятой долине умолк, равнодушно завывая во время скачки и больше не нашёптывая свои советы. Оставалось надеяться лишь на себя. И он делал всё, что мог.

Больше половины из оставшихся гильтов, рассыпались мелким бисером по долине, в первую очередь прочёсывая прилегающую к храму местность, вторая же половина отряда густой сетью расположилась вокруг самого храма, перекрывая к нему все подходы. Проклятый адепт Многоликого не сможет пройти незамеченным. Ведь его магия здесь тоже не действует!

Не должна, по крайней мере, действовать. Ишми передёрнул плечами, отгоняя сомнения. Если запрет на магию не действует на перевёртышей, все эти жертвы, что принёс его народ, окажутся напрасными. Даже если Вельд, как утверждал первожрец, не обладает и десятой частью той силы, что была у Янхеля, им его не сдержать.

Говорящий с ветром потянулся к кожаному бурдюку, что лежал рядом, сделал несколько глотков, воткнул пробку на место, а затем долго сидел неподвижно, вглядываясь в отблески костра.

В трудные времена ему пришлось встать во главе гильтов. Этот Вельд словно дуновение ветерка, сочащегося между пальцев. Трудно ухватить и невозможно удержать. А ведь тогда, при первой встрече с ним, Ишми облегчённо вздохнул, мысленно обрадовавшись, что его предназначение близко к завершению. Разве можно было опасаться этого чумазого, насмерть испуганного мальчишку? Всего-то и нужно было, по мере возможности, помочь тому пройти сквозь город и затем встретить на выходе. И всё. В возможность появления ещё одного, много лет назад сгинувшего перевёртыша, Ишми не верил. Мог бы, уже давно бы объявился!

Вот только пошло всё не так. И из города адепт Многоликого не вышел, и в Твине его захватить не получилось. А потом из Хальмстада и вовсе исчез. Ищи его теперь по всей долине....

Старый шаман горько усмехнулся и тут же замер, почувствовав лёгкое, невесомое дуновение по щеке.

Неужели?! Неужели Ветер пробился сквозь этот заслон антимагии?

Ишми быстро поднялся, не обращая внимания, на отозвавшуюся резкой болью спину и, занял ритуальную позу, вслушиваясь.

— Вы достигли храма проклятого бога, — шёпот ветра был чуть слышен, улавливаясь почти на грани восприятия, но, вместе с тем, старый шаман чётко слышал каждое слово. — Это хорошо.

— Но мы не можем попасть к алтарю, Великий, — зашептал в ответ Ишми, закрыв глаза. — Двери не открываются. Без Вельда мы не сможем разрушить храм.

— Двери может открыть лишь адепт изгнанного бога, — прошелестело в ответ. — Но он уже рядом. Тебе не придётся ждать, так как гильт Улугбы уже обнаружил его. Его вестник во весь опор скачет сюда.

— Мы убьём его.

— Вельда нельзя убивать!

— Почему?

— Объявился ещё один адепт изгнанного бога. Тот, что затаился три десятка лет назад. Он тоже уже в долине, но его аура смазана и не даёт понять, каким путём он движется к храму.

Ишми застыл, чувствуя как нарастает в нём злое раздражение.

Ещё один? Как будто им Вельда было мало!

— И что же делать?

— Нужно захватить Вельда живым, войти с ним в храм Многоликого и разрушить алтарь. Тогда последний перевёртыш не будет страшен.

— А если Улугба уже убил Вельда?

— Улугба проиграл свою схватку. Пошли туда людей и захвати перевёртыша. Убей всех, кроме женщины и девчонки. Они дороги Вельду. С их помощью его можно сделать сговорчивей.

— Я пошлю туда всех.

— Нет. Пяти гильтов будет вполне достаточно. Основные силы тебе будут нужны здесь. Сюда по следу ваших коней идёт ещё один враг.

— Кто?

— Утвара. Ты помнишь его по схвате у стен Твина.

— Он всего лишь маг, пусть и очень могущественный, — по лицу старого шамана скользнула тень презрительной улыбки. — Что он сможет сделать без доступа к божественным потокам? Наши кони втопчут его в траву.

— Он маг, — согласился с шаманом голос. — Вот только очень не простой маг. Утвара — аватара Многоликого, посланная изгнанным богом на Гванделон, чтобы помочь Вельду. И, неся в себе печать бога, он сможет пользоваться магией даже здесь в самом сердце долины. И пусть сил ему хватит лишь на простейшие заклинания, недооценивать эту тварь, я бы тебе не советовал. Его можно будет убить только скопом, дружно навалившись со всех сторон.

— Мы убьём его, великий.

— Хорошо, — прошелестело в ответ. — И последнее. Сюда по долине бредёт безумный старик в странной одежде. Пусть один гильт встретит его и проводит к храму.

— Как они его найдут?

— Я покажу дорогу. Я буду дуть в ту сторону.

Глава 16

— Смотрите! Мост! Длинный какой!

«И вправду, не маленький», — мысленно согласился я с Маришкой. — Не меньше пары сотен метров в длину будет. Только зачем он здесь вообще?

— Это о нём ты говорил, Туорг? Это что, шутка такая?

Вопрос, заданный Неврондом, праздным не был. Вчера, разгромив гильт Улугбы, мы, по сути, ничего не выиграли. Несколько степняков, сообразив, что схватка пошла не по их сценарию, успели отступить, вырвавшись обратно в степь. И, как я и предполагал, закружили вокруг маленького лесного островка, не давая нам продолжить свой путь. Этакий односторонний цугцванг, заведомо ведущий к поражению. Ведь другого выхода, кроме как, теряя время, дожидаться ночи, у нас не оставалось. Не самый лучший вариант, учитывая, что уже завтра по нашему следу бросится вся Орда.

Вот тут Туорг и сообщил о некоем мосте в туманной ложбине, добравшись до которого, мы сможем больше не бояться погони гладкокожих. Всего-то и останется. на другую сторону перебраться. да сжечь его за собой. Правда, путь туда не близкий и от храма Единого в сторону уводит. Но последнее нам даже на пользу пойдёт. Если половина отряда прежним маршрутом двинется, а остальные в сторону свернут, то Единым проклятые захватчики бросятся вслед за обманкой, дав нам шанс добраться до моста.

Так себе план, между нами говоря. Перемещайся степняки на своих двоих, он вполне мог бы и сработать; поведись они на приманку, нас потом уже не догнать. Но на конях, они и первый отряд быстро настигнут, а потом, убедившись, что перевёртыша там нет, и наш легко догонят. Вот только другого плана у нас просто не было.

Так и поступили. Туорг почти всем своим отрядом пожертвовал, оставив с собой лишь с десяток бойцов и мы, дождавшись наступления темноты, незаметно удрали, оставив степняков сторожить опустевший минилесок.

С тех пор и бредём, постоянно оглядываясь назад; нет ли погони. Вымотались, перенервничали, устали. Под конец даже у Маришки, преодолевший весь путь, восседая на чьих-то плечах, сил на трескотню не осталось. Об остальных и говорить нечего; с ног ещё не валились, но спотыкаться начали регулярно.

И что в итоге?

Длинный, канатный мост, узкой лентой тянущийся над неглубокой песчаной ямой, уходящей своими краями за горизонт.

Зачем он здесь вообще нужен? Склоны пологие, глубина у ложбины небольшая, а пару сотен метров по песочку я за пять минут, не спеша, преодолею. А о всаднике и говорить нечего. Это даже не смешно!

— Ты что, этой канавой от степняков отгородиться решил, Туорг? — начал потихоньку заводится десятник. — Так я тебя разочарую; гильты её даже не заметят. Они её с наскока проскочат!

— Если на противоположном склоне с копейщиков поставить, можно попробовать их ненадолго задержать, — пожевал губами Хорт, поудобнее устраивая на плечах Маришку. К тому моменту, когда мы вышли к мосту, как раз настала его очередь изображать из себя ездовое животное. — Склон хоть и пологий, но песчаный и длинный. Кони начнут зарываться. Вот тут бы их и взять в копья.

— Так для этого обученные к строю копейщики нужны, — с досадой отмахнулся от бывшего дворцового лакея Невронд. — А не эти.... — десятник не договорил, покосившись в сторону зверолюдей. — К тому же у них ни доспеха нормального нет, ни щитов. Степняки даже в сечу не полезут. Из луков перещёлкают, всего и делов!

Я мысленно согласился с воином. Степняков нам на противоположном склоне не удержать. Особенно, если сюда вся Орда подойдёт. Вот только почему Туорг так довольно скалится? Топает себе по склону к краю ложбины, молча упрёки Невронда выслушивает и скалится, словно какой-то джокер в рукаве припрятал. Или просто он что-то об этой ямине такое знает, чего не знаем мы?

— Может это не обычный песок, а плывун? — высказал предположение Герхард, пришедший очевидно к тому же выводу, что и я.

— Это как? — оглянулась на мага герцогиня.

— А так, что из-под ног ступившего на него уходит и всё живое словно в трясину засасывает.

— А разве так бывает, дядько Герхард? — разинула рот Маришка.

— Бывает, — добродушно хмыкнул тот на дядьку. — Только не у нас. Я окраинные княжества имею в виду, — решил он пояснить остальным. — А вот здесь может и быть. Я прав, Туорг?

— Ты и прав, и не прав, маг гладкокожих, — вдоволь насладившись нашим недоумением, командир зверолюдов прекратил скалиться. — Пройти по этому песку действительно не получится. Но сам песок здесь не при чём, — Туорг сделал паузу и убедившись, что пришлые не сводят с него глаз, продолжил: — Туман. Там на дне всегда туман. И каждый, кто вдыхает его, с каждым вздохом незаметно теряет силы.

— Насколько быстро теряет? — решил я уточнить. А то кто знает; вдруг степняки на скорости проскочить успеют?

— Туда уже сотни лет никто не суётся, — пожал плечами зверолюд. — Но раньше, сказывают, были смельчаки, что пробовали пройти, обвязавшись верёвкой. Никто из них больше полусотни шагов сделать не смог. И никто не очнулся, после того, как его вытащили обратно.

— Вот это другое дело, — сразу подобрел Невронд. — А по мосту, значит, пройти можно? Туман этот не достанет?

— По мосту можно, — подтвердил Туорг. — Поэтому как только мы перейдём и сожжём мост, гладкокожие верхом на странных животных станут нам не страшны. Даже у них, чтобы обогнуть ложбину, уйдёт слишком много времени. Проще вернуться к храму и ждать нас там.

— Если успеем.

Я оглянулся на хриплый голос Тимохи, прищурился, всматриваясь в появившиеся у горизонта точки.

Нашли всё-таки! Ну, как, так-то?! Нам же совсем немного осталось!

— Бегите! — во всё горло взревел Туорг, замахав мохнатой рукой в сторону ложбины. — Если поспешим, раньше до моста доберёмся!

— А толку?! Мы на мосту как на ладони будем! — прорычал в ответ Невронд, тем не менее присоединившись к общему забегу. — Мы на нём как на ладони будем. И до середины не дойдём, как нас стрелами нашпигуют.

— А что ты предлагаешь? — возразил я, на бегу забрав Маришку у Хорта. Он может мужик и не самый плохой, но мне так спокойнее будет. — Здесь им и стрелы не понадобятся. Так лошадьми в траву втопчут!

— Ты с детёнышем на мост, а мы у края их грудью встретим! — проревел Туорг, брызжа слюной мне прямо в лицо, — Переберётесь на ту сторону, и сразу мост поджигай!

Ага, сейчас, только носки на трусы одену! Пусть у меня здесь друзей, кроме Дин и Тимохи нет, но трусливо убегать, прячась за спины своих спутников, я не буду. Это я Толику совсем недавно вполне доходчиво объяснил. Да и срежут меня с моста степняки, к гадалке не ходи. Отъедут чуть в сторону вдоль обрыва и расстреляют как в тире. Тут Невронд прав. А вот если Дин с Маришкой одни побегут, может и не тронут. Всё-таки я для них главная цель.

К мосту мы подбежали, уже отчётливо слыша выкрики всадников и конский храп за спиной. Развернулись лицом к накатывающей лавине, медленно попятились, ощетинившись копьями зверолюдей.

— Уводи Дин с Маришкой, Вельд! — оглянулся на меня, вылупленными от страха глазами Тимоха. — Быстрее! Они сейчас нас сомнут!

Ишь ты! Уводи! Сам от страха трясётся, а всё туда же; собой жертвовать. Правда, в данном конкретном случае, за Дин, а не ради меня. Но всё равно, уважаю. Может, не так уж всё и прогнило в этом мире? Может, мне просто раньше на знакомства не везло?

— Дин, — сунул я в руки девушке ревущую сестрёнку. — Бегом через мост.

— А ты? А остальные?

— Бегом! Времени спорить нет!

Я боялся, что герцогиня не послушает. Очень сильно боялся. Времени на уговоры совсем не было. Гильт степняков, развернувшись нешироким полумесяцем, уже напирал на наш отряд, постепенно сбавляя бег своих коней. Не хотят, по-видимому, в сшибку на копья идти. К лукам сейчас потянутся. Но Дин всё же рванула к мосту, зло сверкнув глазами напоследок.

Всё-таки правильно, что я ей Маришку сразу сунул. Не бросишь же ребёнка? Поневоле спасать будешь.

— Чего это они? — удивился, между тем, Хорт, вылупившись на остановившихся в полусотне метров всадников.

— Из луков бить будут, — нервно взглотнул Тимоха.

— Что-то не спешат они к саадакам тянуться, — не согласился с ним Невронд, озадаченно хмурясь. Чувствовалось, что десятника, за годы службы хорошо изучившего повадки степняков, их непонятное поведение сильно напрягало: — Переговоры? Зачем?

— За мной, — зло сплюнул я в траву, не ожидая для себя от предстоящего действа ничего хорошего.

Если коренной предложит моим спутникам обменять свои жизни на мою; те вполне могут и согласится. Разве что Тимоха.... Да и в нём я на сто процентов, по-прежнему, не уверен.

Ладно. Я оглянулся в сторону моста и удовлетворённо хмыкнул. Один плюс в этих переговорах всё же есть. Динка с Маришкой на тот край ложбины спокойно дойдут. А там я, в случае чего, по песочку пробегусь. Отдаться живым в руки шаманов, дураков нет.

Степняки моих ожиданий не обманули.

— Я Урмаши, коренной гильта Великой степной Орды, пришедшей в эти земли — выехал чуть вперёд огромный, пожилой степняк. — Мы можем убить вас всех, но зачем? Убив дикого турана, ты бросишь в котёл его мясо, убив волка, оденешь его шкуру, ваша смерть не даст нам ничего. Отдайте приспешника Многоликого, и мы уйдём.

— Вот видишь, Вельд. И эти тебя не любят, — оглянувшись, задорно подмигнул мне Хорт. — Может, и вправду, отдать тебя? Что-то подыхать мне совсем не хочется.

— Всё равно сдохнешь, — процедил в ответ Туорг. — Вельд — ключ к храму Единого. Без боя мы его не отдадим.

— А ты что скажешь, Невронд?

— Мне нет дела до изгнанного бога, каким бы именем его здесь не называли, — пожал плечами десятник. — Но, направляясь сюда с Вельдом, я заключил договор с твоим господином. А договоры я чту.

— Понятно, — криво усмехнулся в ответ бывший лакей императора. — Вот только чтит ли договор сам отец Виниус? Что-то его отряд мы так и не встретили. А....

— А меня можешь не спрашивать! Я с Вельдом!

— Да я тебя и не спрашивал, — небрежно отмахнулся от Тимохи Хорт. — Меня больше мнение мага вершителей интересует. Неужели, и он готов умереть за перевёртыша?

— Я уже давно не вершитель, — со вздохом признался Герхард. — И, похоже, отец Виниус нас, и впрямь, обманул. Прежнего не вернуть. А Вельд недавно спас мне жизнь.

— Вот и я о том, — тут же переобулся Хорт, развернувшись к коренному. — Не получите вы Вельда. Скачите отсюда по-хорошему, пока не накостыляли!

— Всё. Теперь точно из луков перебьют.

Но степняки за луками так и не потянулись. Просто тронули коней, направив в нашу сторону, потянули с заплечных петель щиты, бросив поводья.

Странная тактика, как по мне. Зачем давать противнику хоть какие-то шансы на успешное сопротивление, если можно его с наскока в землю втоптать или с безопасного расстояния стрелами выбить?

Но, не мне степняков воинскому делу учить. Мало ли почему, они решили с нами грудь в грудь сойтись? Может им, до полудня из луков стрелять, их вера не позволяет? Главное, что теперь и у нас, пусть и небольшие, шансы на победу появились. Ведь в численности мы гильту почти не уступаем.

Мда. Насчёт шансов на победу, я немного погорячился. Степняки, легко прорвав жиденькую линию из выставленных зверолюдьми копий, вклинились в наш отряд. И началось избиение.

На меня навалились сразу три всадника, начав конями оттеснять в сторону. Я попятился, крутясь между ними словно заводной волчок, замахал мечом, стараясь не подпустить вплотную.

— Уходим на мост! — хриплый крик рубившегося на другом фланге Невронда перекрыл шум боя. — Нам не выстоять!

Мы уже не выстояли. Вот только мост, это та же смерть, завёрнутая в другую обёртку.

И всё же я рванул в ту сторону, буквально просочившись между двумя всадниками, увернулся от падающего плашмя меча, отбил клинок, летевший на голову Тимохи, вновь попятился, едва увернувшись от конских копыт. И охнул, озарённый внезапной догадкой.

Плашмя. Меч падал плашмя! Не хотел меня тот степняк убивать! Да и другие, больше конями напирая, в ход оружие почти не пускают. Значит, я нужен им живым! Обязательно живым!

Потому и конями нас не протаранили, чтобы меня ненароком в сутолоке не затоптать. И за луками они по той же причине не потянулись. А, значит.... А, значит, что и в дальнейшем не потянутся. Нам, главное, толпой на мост забежать и кочевники не будут стрелять, боясь меня зацепить.

— К мосту! Все на мост! — заорал я во всё горло, поддерживая команду Невронда. — Там отобьёмся!

Вот только последовать собственной же команде, мне не дали. Я и пары шагов к заветной цели сделать не успел, как мои плечи аркан захлестнул; резко дёрнул, опрокидывая в траву, потащил, вытаскивая из свалки тел.

— Держись, Вельд! — Тимоха, подскочив, наотмашь хлещет по верёвке мечом, рывком поднимает меня и оседает, смотря широко раскрытыми глазами. — Как же так!

— Тимоха! Ах, ты, сволочь! — перепрыгнув через рухнувшего под ноги друга, одним рывков добираюсь до ухмыляющегося степняка и, игнорируя взмах окровавленного меча, вгоняю полоску стали в бок. — Как же так, Тимоха?!

Степняки брызнули в стороны, доставая арканы, но я, игнорируя их, склонился над истекающим кровью другом.

Нужно на мост. Мне обязательно нужно на мост.

— Вот же ж!

— Помоги, — прохрипел я, оглянувшись на подскочившего Хорта. Бывший лакей был весь перепачкан в крови, но серьёзных ранений, судя по резкости движений, пока не получил. — Оттащи его к мосту, а я вас прикрою.

Здоровяк, вопреки ожиданиям, спорить не стал. Подхватил Тимоху, подняв без видимых усилий, припустил к мосту, умудряясь попутно уворачиваться от напирающий всадников.

Я попятился следом, огрызаясь на любую попытку нас остановить; уклонился от брошенного аркана, ударил в спину нацелившемуся было на Хорта степняку, разрубил другой аркан. И сам не заметил, как очутился среди друзей, пятившихся в том же направлении.

— Что с ним? — поинтересовался Невронд, ловко орудуя чужим копьём. Из-под разрубленного шлема десятника прямо на лицо стекала кровь, но он всё ещё держался, удерживая подступы к переправе.

— Пока живой, — прогудел Хорт, проскакивая мимо него.

— Уходим, — прошмыгнул я следом. — Больше живых не осталось.

— Уходим, — согласился вой, отступая на качающийся настил. — Вот только луки.

— Луки нам не страшны.

Я оказался прав. Мы медленно пятились, всё дальше отступая по мосту и ни один из степняков даже не подумал броситься следом. Они просто смотрели вслед, застыв на краю обрыва. Уверенно так смотрели, словно на резвящуюся в загоне дичь.

— Чего это они? — в голосе Герхарда чувствовалась бездна растерянности и непонимания. — Из луков забыли как стрелять?

— Я им живой зачем-то нужен, — сплёвывая кровавую слюну, признался я. — Зацепить боятся.

— Живой? — озадачился Туорг, оглянувшись на меня. — Зачем?

— Да уж не вина со мной распивать, — огрызнулся я в ответ.

Очень уж нехорошо зверолюд на меня посмотрел. Если решит, что с моей помощью степняки его драгоценному богу навредить смогут, как бы сам в спину не ударил.

Одно радует; у него всего трое воинов осталось. Да и то, один из них, судя по виду, довольно сильно ранен. Хотя моим спутникам тоже прилично досталось. Тимоха еле живой, Невронд, хоть и ковыляет пока самостоятельно, явно тоже не боец. Только Герхард с Хортом сравнительно боеспособными остались, да и то, последнему особого доверия нет.

Ладно. Сейчас, главное, поскорее на ту сторону моста перебраться, да Тимохе попробовать помочь. С остальным позже разбираться буду.

— Вельд, — от группы всадников отделился уже знакомый мне коренной. — Может, сам сдашься? Всё равно теперь тебе никуда не уйти. Я гонцов перед боем разослал. Скоро сюда полорды прискачет. Так к чему тянуть? Сдавшись, ты спасёшь жизни остальным.

Ага. Вприпрыжку к вам обратно побежал. Я уж лучше с моста вниз спрыгну, чем добровольно на свидание с шаманами отправлюсь. Хотя бы умру быстро и степняков, что в ложбину бросятся, за собой утяну.

— Не вздумай. — покачал головой Герхард. — Только хуже сделаешь.

— Да я и не думаю, — усмехнувшись, я оглянулся назад и замер, всматриваясь в сплошь покрытый чёрными точками горизонт.

К туманной ложбине приближалась Орда.

***

Степнякам Албыч не верил. Хитрые, коварные, беспринципные, они презирали всех, кто не мог сесть на коня, не считая пешцев за полноценных людей. Зачем им ему помогать? Скорее уж убить попытаются, перевёртыша в нём распознав.

Но степняки — это ещё полбеды. Ещё больше Албыч не верил айхи. Этот паскудный народец свою ложь и обманом то не считал, так искусно переплетая её с правдой, что и сами себе порой верить начинали. А конкретно этот лесной дух ещё и очень странным был, чем-то от своих сородичей отличаясь.

В чём это отличие, Албыч сказать не мог, так как других айхи в своей жизни не встречал, но в том что оно есть, уверен был твёрдо. Просто по-другому, и быть не может! Обычного духа он бы ещё в прошлый раз придушить сумел, как бы Вельд за него не заступался.

При воспоминании о Вельде, старик привычно оскалился. Слишком свежи были в памяти те раны, что сумел нанести мальчишка. Слишком глодало душу осознание собственного бессилия перед этим сопляком.

Ну, ничего. Он его всё равно найдёт, и мальчишка сильно пожалеет, что не покорился своей судьбе тогда. И ради этой цели он готов пойти на союз даже со степняки и айхи! Вот только делать это нужно осторожно, с оглядкой.

Албыч настороженно замер у кромки леса, всматриваясь в приближающихся к нему всадников. Два десятка и коренной. Надо же, целый гильд шаманы для его встречи отрядили. Хотя, если бы степняки знали, что он перевёртыш, отряд был бы значительно больше. Или всё же знают?

Мог айхи об этом шаманам рассказать? Конечно, мог! В этом Албыч ни капли не сомневался. Просто смысла в этом действе не видел. Убить его зловредный коротышка и сам возможность имел. Это он при их последней встречи наглядно показал. И мудрить с науськиванием на него степняков, тому было просто не за чем.

И всё же, навстречу гильту Албыч вышел с неохотой, буквально переламывая себя. Встал, прикрыва спину стеной из деревьев, воткнул рядом с собой в землю, вынутый из ножен меч.

— Ветер указал нам к тебе дорогу, странник, — невысокий, средних лет степняк тронул коня, выехал чуть вперёд. — Я Теконь, коренной гильта Великой степной Орды. Нас послали встретить тебя.

— Не знаю, кто вас послал, спутники ветра. Но я ждал вас.

— Ждал, не убрав в ножны меч? — от взгляда коренного не укрылась предосторожность Албыча. — Разве идущие по воле ветра должны страшиться друг друга, колдун?

— Не должны, — скривил губы Албыч. — Чем может быть опасны два десятка всадников одинокому магу, лишённому магии? — съязвил он.

— Ничем, — повторил его ухмылку Теконь. — Если эти два десятка послали шаманы по воле ветра. Ишми ждёт тебя, странник. Мы лишь проводим.

Албыч отлепился от дерева, вырвал меч из земли, сунул в ножны. Раз спепняк сослался на волю ветра, ему, и впрямь, ничего не грозит. Такими вещами в Степи не шутят. Вот только с Ишми встречаться ему не стоит. Тот и без сферы в нём перевёртыша в миг разглядит. Но это уже проблемы айхи. Ушлый проныра обещал, что эта встреча не состоится.

— Я готов. Но я пеший, а вы на конях.

— Мы посадим тебе на коня, колдун. Когда шепчет ветер, не время для запретов, — Теконь взмахнул рукой и один из его воинов выехал вперёд, держа под узду ещё одну лошадь. — Но тебя привяжут к ней и по бокам поскачут дети степи. Время уходит, и нужно спешить. Придётся потерпеть.

— Я потерплю, — нехотя проворчал Албыч. Сообщать о том, что он не новичок в верховой езде, старик благоразумно поостерёгся. — Я готов, — повторил он ещё раз.

— Ты гляди ка, коняшка. Надо же! А я тоже хочу на такой покататься! Примите?

Албыч повернулся на голос и замер, почувствовал как в его душе поднимается давно забытое чувство страха. Кони степняков тревожно заржал, нервно топчась в покрывшейся инеем траве.

Вышедший из леса мальчик задорно подмигнул Албычу и нанёс первый удар.

Глава 17

Это было страшно. Мы едва мост перебежать успели, как противоположный край ложбины буквально утонул под массой скопившихся на нём всадников. Они крутились туда-сюда, напрочь вытаптывая стелящуюся под копыта траву, гарцевали, размахивая оружием, махали в нашу сторону кулаками. И явно ожидали только сигнала, чтобы ринуться вслед.

Я с сомнением оглянулся назад, с трудом подавляя поднимающийся липкий страх.

Неужели вся эта армия здесь из-за меня? Это безумие какое-то! На что тут можно надеяться? На эту неглубокую яму, что разделяет нас? Да они её одним махом проскочат!

— Вельда! — ткнулась в меня Маришка.

— Что с Тимохой?! — подбежавшая следом за сестрёнкой герцогиня, бросилась к Хорту, склонившись над раненым воем. — Он сильно ранен?!

— Подожди, госпожа, — мотнул головой тот. — Давайте хотя бы немного от моста отойдём. Хоть с глаз от этих детей вопящих скроемся!

— А зачем? — выдавил, тяжело дыша, Туорг. — Через ложбину им всё равно не пройти. Нужно только мост поджечь.

— Даже если не пройти, — прохрипел Невронд, всё сильнее опираясь на плечо Герхарда, — всё равно лучше им глаза не мозолить. Вдруг стрелы метнут?

— Так до этого не метнули, — удивился маг. — Им же Вельд живой нужен был.

— Может и так, пока они были уверены, что он практически в их руках. А как начнут в яме этой гибнуть, могут и передумать.

— И то, — проникся я словами десятника. Если степняки, умирая, смогут хотя бы один залп из луков сделать, то по всему краю обрыва из-за стрел травы видно не будет. Тут лучникам даже целиться не нужно. И так всех накроют. — Вон к тому кустарнику раненых несите. Хоть видно нас не будет. А я, пока, мостом займусь.

— Может я, — сунулся ко мне Туорг.

— Нет. Тебя убьют, как только я подальше отойду. Ты им живой не нужен.

Зверолюд, кивнув, сунул в руки кремень с кресалом и кусочек тонкой, пропитанной какой-то пахучей гадостью ткани и бросился прочь, вслед за остальными.

Кладу ткань на тонкие, сплетённые толстыми канатами в единое целое доски настила, опускаюсь на колени, изо всех сил пытаясь унять сотрясающую тело дрожь.

Нужно собраться. А то, пока я с этим поджогом буду канителиться, кто-нибудь из степняков и в гости наведаться может. Пару сотен метров они без коней протопать смогут. А зачем этого нужно? Назвался степняков, так и нечего пешкодралом по мостам бродить. У вас для этого лошади есть.

Бью кремнем по металлическому бруску и невольно отшатываюсь, отодвигаясь от ярко вспыхнувшей ткани. Ничего себе! Они её что, порохом, что ли, пропитали? Так себе и лицо опалить можно. Зато занялось хорошо. Такими темпами и пары минут не пройдёт, как от переправы один пепел останется.

Быстро поднимаюсь, спеша поскорее убраться с открытой местности и замираю, всматриваясь сквозь быстро густеющий дым.

Рядом с мостом стоял шаман. Просто стоял, замерев каменным истуканом; вскинутый вверх подбородок, прищур немигающих глаз, крепко стиснутая в руке палка-посох.

Он что, взглядом меня прожечь хочет? Так это он зря. Пускай вон на своих башибузуков страх наводит. А я на такие трюки уже давно не ведусь.

Ведусь, не ведусь, а в гляделки с шаманом я играть не стал. Ничего хорошего для себя всё равно не выгляжу, а красоваться у разгорающегося моста на виду у всей Орды, больше чем это необходимо, не стоит. Сплюнул себе под ноги, помахал, сам не знаю зачем, шаману и попятился в сторону кустарника.

— Вельд. Быстрее, давай! — высунулся над кустарником Хорт. — Тут Тимоха умирает.

Сразу забыв и о шамане, и о стоящей у него за спиной Орде, со всех ног несусь на зов. Друзья далеко не ушли, расположившись сразу за стеной кустарника метрах в пятидесяти от моста. Подскочил к лежащим на траве раненым, склонился над Тимохой.

— Как ты, дружище? — осторожно беру воя за руку, краешком глаз уловив, как отрицательно мотнул головой Герхард. Не жилец, значит. Без магии точно не жилец.

— Плохо, — лицо юноши было белее простыни, но смотрел он при этом как-то спокойно, отстранённо, я бы сказал. — Тело своё совсем не чувствую. Ни рук, ни ног. Зато не болит ничего.

— Это хорошо, что не болит, — постарался ободрить я друга, сам не веря своим словам. — Значит, поправишься.

— Не надо, Вельд. Я понимаю, что это конец. Скоро за кромку, — Тимоха немного помолчал, явно набираясь сил. — Я это… Прощения у тебя попросить хотел.

— Чего? — искренне удивился я. — Какое ещё прощение? Нормально всё.

— Чего это он? — закрутил головой Хорт.

— Ничего — осадила бывшего лакея Дин. — Не видишь разве, бредит.

— Не брежу я, — выдавил из себя улыбку Тимоха. — Я вас всех в эту долину по приказу отца Виниуса заманил.

— А то мы не знали, — подсел к юноше Герхард. — О том, что в Выжженные земли вслед за Вельдом попадём, нам Хорт ещё когда договор подписывали, предупредил. Вот только с отрядом его встретиться не получилось!

— Так в том то и дело, что нет здесь никакого отряда вершителей. И не будет никогда.

— Это как? — зло прищурился Хорт.

Ого! Похоже и сам подручный самозванного Предстоящего не знает о всех хитросплетениях закрученной вокруг меня аферы. Входит отец Виниус и его заодно с другими в жертву своим планам принёс. Ну, ничего. Пускай привыкает. Для первожреца неприкасаемых фигур не существует.

— А так, что нет здесь настоящего храма проклятого бога. В другом месте он совсем. В ту сторону отряд жреческий и ушёл. А Вельда мне отцом Виниусом сюда заманить приказано было, чтобы он под ногами не путался.

— И ты согласился? — широко раскрыла глаза Дин. — Зачем?!

— Его там мучили, наверное, — заступилась за друга Маришка. — Чего пристали?!

— Нет, не мучили, — вновь попробовал улыбнуться юноша. — Просто мне Предстоящий рассказал о ритуале, что с Вельдом по наущению отца Яхима император провёл. Мол, теперь он волей-неволей к храму добраться попытается, чтобы Лишнего в Гванделон призвать. Не сможет он по другому. Вот и предложил мне Вельда в ложное место заманить. Денег на отряд наёмников дал, грамоту. Мол, пока мы тут будем по долине бродить, жреческий отряд до храма доберётся и его разрушит. И всем хорошо будет; и Гванделон от проклятого бога, спасём, и с Вельда заклятье спадёт, и мне с Динкой герцогство вернут.

— Со мной? — удивилась Дин.

— Ага, — несмотря на бледность умудрился немного покраснеть Тимоха. — Он на тебе жениться разрешить обещал. Прости.

Мда. Знал отец Виниус, на что простодушного юнца купить. Наврал в три короба, другу предложил помочь, руку любимой девушки пообещал. Ну, и царство… вернее герцогство в придачу. А что? Тоже неплохо! И всё это под маской благородных намерений самого Предстоящего. Вот только в этот раз первожрец сам себя перехитрил. Вернее, его другие перехитрили.

— Но храм, что вы ищите, здесь, — озвучил мою мысль Туорг. — Мы же к нему как раз и идём.

— Это не тот храм. Это что-то другое.

— Да нет, Тимоха, тот, — со вздохом признался я. — Предстоящий угодил в ту же самую ловушку, что и нам готовил. Нет в том месте ничего, куда его толик направил. Монстры одни. Так что до храма мы всё равно доберёмся, — я покосился на прислушивающегося к беседе Туорга и уточнять, что Лишнего при этом призывать не собираюсь, не стал.

— Значит, ты… — мой друг, по-видимому, как раз хотел уточнить у меня этот вопрос, вот только сделать ему этого не дали.

Взревели в один голос тысячи глоток, пронзительно заржали кони, брякнули о щиты мечи. Мы замерли на мгновение, ошеломлённые всё нарастающим гулом.

— Орда, — сравнившись бледностью с Тимохой, оглянулся на меня Хорт. — Двинулись всё-таки.

Я вскочил на ноги, поднимаясь над невысоким кустарникам и нервно сглотнул, безуспешно пытаясь сдержать рвущуюся наружу панику.

Противоположный край ложбины исчез, закрытый нескончаемой волной скатывающихся через его край всадников. Степняки решительно направляли своих коней вниз по пологому склону, скрывались в глубине огромной рытвины, но их место тут же занимали другие, не менее решительно настроенные соплеменники.

Разве можно остановить лавину? Она сметёт всё, что встретит на своём пути. Спасения просто нет.

Я чуть было не попятился, со страхом смотря на ближний к нам край ложбины. Вот сейчас, буквально через пару мгновений, там покажутся первые всадники, вынося тем самым, всем нам смертный приговор.

— Силища, — вторя моим мыслям, прохрипел Невронд. Выглядел десятник, сплошь перевязанный окровавленными тряпками довольно жутковато, но на ногах держался твёрдо. По-видимому, ему лечение Герхарда, в отличие от Тимохи, всё же помогло. — Сомнут, и не заметят.

— Не сомнут, — уверенности в голосе Туорга заметно поубавилось.

— Сейчас появятся, — Дин, как и я, не сводила глаз с нашего края ложбины.

И тут что-то в поступательном движении живой лавины сломалось. Монолитный поток дрогнул, очутившиеся у края обрыва всадники начали осаждать своих коней, пытаться развернуть их, уйти в сторону. Но задние ряды продолжали по инерции напирать, сталкивая несчастных вниз. Яростные крики, проклятья, отчаянное ржание опрокинутых коней, всё это слилось в жуткую какофонию, не давало отвести глаз.

А всадники на этом краю ложбины всё не появлялись. Да и не появятся уже, наверное. Слишком красноречивым было желание очутившихся у края страшной ямы степняков, свернуть с несущего смерть пути.

— На это даже смотреть страшно, — ошеломлённо выдавила герцогиня.

— Они там умирают, да? Вместе с коняшками?

— Они там засыпают вечным сном, — прижал я к себе Маришку. — Они же нас с тобой хотели убить, маленькая. Во и пусть теперь на собственной шкуре испытают; каково это.

— Как Тимоху?

— Как Тимоху, — со вздохом подтвердил я.

— Тогда пусть в этой ямке все и остаются, раз они такие!

До задних рядов Орды, между тем, всё же, наконец, дошло, что с переправой через ложбину что-то не так, и всадники отхлынули прочь, рассеявшись по её краю. Небольшими группами рассеявшись. От грозной, многочисленной армии остались жалкие ошмётки.

— А вот теперь не мешало бы и спрятаться, — первым отмер Невронд. — Теперь они и за луки взяться могут.

— Это точно, — поддержал его Герхард, мазнув по мне взглядом. — Не думаю, что ты им по-прежнему живой нужен.

Мы упали в траву, отгородившись от врагов кустарником. Так себе прикрытие, если честно. Никакое. Но хоть глаза обозлённым всадникам не мозолим, и то хорошо. Хотя расстояние от нас до лучников неблизкое, а ливня из стрел, в связи с резким уменьшением поголовья противника, уже не получится.

Впрочем, оставшиеся в живых степняки, о мести даже и не думали. Поорали друг на друга, бешено крутясь на конях, кулаками в нашу сторону погрозили и дружно развернувшись, рванули прочь. Прошло немного времени и горизонт поглотил их, обрушившись на землю тишиной.

— Вот так-то! — оскалился в торжествующей ухмылке Туорг. — А вы ещё сомневались. Туманною ложбину ещё никому пройти не удавалось!

— Неужели там никто не выжил? — округлила глаза герцогиня.

— Выживших степняки так быстро бы не бросили, — я оглянулся на своих спутников. — Сходим взглянуть?

— Я не пойду, — закрутила головой Дин. — Велика радость — горой трупов любоваться. Вот лучше за Тимохой присмотрю. И Маришке там тоже делать нечего.

— Как скажешь.

Мы осторожно двинулись сквозь кустарник, взяв в качестве ориентира железную опору, на которую раньше был закреплён сгоревший мост. Шли медленно, вслушиваясь в звенящую тишину, что царила на месте гибели целого войска. И всё сильнее сбавляли шаг по мере приближения к краю обрыва.

— Давно мне так жутко не было, — неожиданно признался Невронд, сжимая в руке меч. — Словно нерюху в пасть лезу.

— А меня не покидает странная уверенность, что степняки там просто затаились, — решил поделиться и я своими страхами. — Мы к краю подойдём, а они как выскочат! Понимаю, что бред, но ничего поделать с собой не могу.

— Больно тихо. даже ветерок стих. Только мы кустарником и хрустим.

— Здесь всегда тихо, — пожал плечами Туорг в ответ на замечание мага. — Это место даже птицы стороной облетают.Здесь нет жизни.

— А мёртвых страшится не след.

Решительно мотнув головой, Хорт в два прыжка добрался до края обрыва. Заглянул вниз, потрясённо качая головой. Мы подошли следом, замерли всматриваясь в жуткую картину.

Всё дно ложбины было сплошь покрыто телами коней и всадников. Они лежали плотной массой, навалившись друг на друга сломанными куклами; выгнутые в предсмертных судорогах тела, выпученные глаза, оскалившиеся, с вываленными языками рты.

— Знатно получилось, — прохрипел не своим голосом Хорт. — И впрямь, никто живым не прошёл.

— Передним совсем немного не хватило, — заметил Невронд, кивнув себе под ноги. — Почти добрались. Но, на обрыв забраться, сил уже не хватило.

— Удалась моя задумка! — хищно оскалился Туорг. — Столько гладкокожих полегло! Лишь горстка уцелела!

— Нам и этих хватит, — остудил его радость десятник. — Наверняка в сторону храма подались. Там нас ждать будут.

— И живыми им в руки лучше не попадаться, — глубокомысленно заключил Герхард, посмотрев в сторону горизонта. — Даже представить боюсь, что за казнь они для нас придумают.

— Так может, ну его, этот храм? — зябко передёрнул плечами Хорт. — Раз отец Виниус нас с договором обманул, так и нужды туда идти теперь нет. С Вельдом мы договора не заключали и ничего ему не должны.

— Так-то оно так, но… — начал было Герхард.

— Тимоха умер!

Как умер?!

Я развернулся, дрожа всем телом, и со всех ног бросился к плачущей Дин. Подбежал, не заметив колючей преграды, склонился над ушедшим другом. Сбоку приткнулась зарыдавшая Маришка, вокруг сгрудились остальные.

Как же так?! Второй раз уже его хороню. И только ещё больнее стало. И ведь видел, что юноша смертельно ранен, понимал, что не выживет, а душой не принял. Не смог принять такого исхода.

— Хороший воин из него так и не получился, — прохрипел над ухом Невронд. — Но душа у него была светлая. Трое не оставят её там, за кромкой.

— Трое? — устало оглянулся на десятника Герхард. — Ты всё ещё веришь, что боги следят за нами?

— Кто-то всегда следит.

— Тогда уж скорее это будет Лишний, чем Йоки, — фыркнул раздражённо Хорт. — Вот только не хотел бы я в этом убедится на собственной шкуре.

— Что ты хочешь, Хорт? — решил я расставить точки над «и». — Уйти? Так уходи. Разве я тебя тащил сюда за собой? Ты сам выбрал этот путь, шагнув в портал. И мне совершенно не важно; по собственной воле ты это сделал или по приказу Предстоящего. Я тебя тогда с собой не звал! Как не звал и остальных. Никого не зову и сейчас. Дальше пойдут только те, кто желает этого сам.

— Мы пойдём с тобой до конца, — твёрдо заявил за себя и двоих воинов-зверолюдов Туорг. — Ты пробудишь Единого, как это было когда-то предначертано.

— Да не собираюсь я никого там пробуждать! — рявкнул я в ответ, потеряв терпение. Врать зверолюдам просто больше не было сил. — В этом мире хватает зла и без богов. Я собираюсь навсегда закрыть им дорогу в Гванделон.

Сказал и тут же пожалел о сказанном. Вот набросятся сейчас эти трое на меня и ещё неизвестно, чем всё закончится. Хорт точно в драку не полезет. Герхард и Невронд под большим вопросом. Этак я и сам подохну, и девчонок за собой утащу.

— Ты можешь попробовать, — выдержав паузу, заявил командир зверолюдов. — Я помогу тебе добраться до Врат, а там посмотрим, как оно всё повернётся. На всё воля Единого.

Ясно. До храма добраться помогут, а там какой-нибудь подляны жди. Ну, и ладно. В эту игру можно играть вдвоём. Нам туда сначала добраться нужно.

— Я тоже с тобой, — просто заявил Герхард, убирая руку с эфеса меча.

Похоже, начнись у меня стычка с зверолюдами, маг в стороне бы не остался. вот это уже радует. Но доверяться ему могу тоже только пока мы в дороге. Как поведёт себя в храме Лишнего бывший маг вершителей, я предсказать не берусь.

— Зачем тебе, Герхард? — удивился Хорт. — Мимо степняков вам не пройти. Пошли со мной.

— Куда? — скривил губы тот. — Ты забыл о монстрах, что бродят по границам долины?

— Лучше умереть в пасти монстра, чем от руки жаждущих мести степняков.

— Сил почти не осталось, — пожаловался вслух Невронд. — Дальней дороги я просто не выдержу. А до храма идти гораздо ближе, чем тащится обратно.

Ого! И Невронд со мной. Хотя, он давно уже в одной связке с Герхардом. А значит, и ему полностью доверять нельзя.

— Героем решил умереть, — прокомментировал слова десятника Хорт. — А тебя, госпожа, — развернулся лакей к Дин, — Как я понимаю, можно вообще не спрашивать?

— Вот и не спрашивай! — фыркнула девушка в ответ. — Я с этими степными дикарями ещё за Тимоху не посчиталась!

— Разве? — деланно изумился бывший лакей, покосившись в сторону ложбины. — А как по мне; куда уж больше.

— Есть куда!

— Значит вместе посчитаемся, — согласился здоровяк и поймав мой взгляд, пояснил: — Один я точно далеко не уйду. Так хоть какой-то шанс.

Тимоху похоронили здесь же, выкромсав мечами в земле глубокую могилу. Насыпали небольшой холм, обложив со всех сторон дёрном, сверху воткнули меч. И, молча, ушли, оставив это страшное место позади. Каждый навстречу своей судьбе.

***

— Он убил всех, старейший. Я выжил лишь потому, что был в дозоре и не успел присоединиться к гильту.

— Теконь тоже погиб?

— Да.

— А тот старик, к которому привёл вас ветер?

— Пока шёл бой, был жив. Что с ним сделал проклятый маг позже, я не знаю.

Ишми устало кивнул, отпуская гонца. И долго после этого сидел, не своя глаз с затухающего костра, переживая очередную утрату. Утрату веры в себя.

Эта богами проклятая долина оказалась ловушкой для покинувших Степь гильтов. Они задыхались здесь, зажатые среди гор, теряя воинов, вождей… шаманов.

Кытай, Орсо, Эотли уже легли в траву. Скоро придёт и его черёд. Смерть уже недалеко. Она неумолимо приближается к храму Многоликого. Нужно лишь немного подождать.

Полог шатра откинули прочь, разрезав полумрак полоской дневного света. Ишми скривил губы, не повернув головы. Зачем, если он и так знал, кто замер сейчас у порога, не решаясь подойти.

Иржун и Уктуб. После известия о гибели Теконя, два последних оставшихся в живых коренных из той пятёрки, что возглавили Орду в этом походе.

Ну, что же. Он знал, что они придут. И даже знает, что они ему скажут.

— Орда уходит, шаман.

Ишми не ответил. Говорящий с ветром молча смотрел в еле тлеющие угли прогоревшего костра и словно не замечал толпившихся у порога коренных. Те переглянулись между собой, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, нехотя шагнули дальше в полусумрак шатра.

— Гильты хотят вернуться в родные степи, шаман — продолжил Уктуб, вновь сделав ударение на последнем слове. — Воины не хотят больше напрасно гибнуть так далеко от них.

— Напрасно? — старый шаман с видимым усилием разлепил губы, выдавив слово-вопрос.

— Эта долина проклята, — проворчал Ижрум, цедя сквозь зубы каждое слово. — Гильты настолько обескровлены, что их приходится создавать заново, собирая десяток в один. Треть Орды осталась гнить в зловонной яме, к которой ты нас послал, даже не пролив ни капли вражеской крови. Нас всё меньше и меньше, а цель Великого похода не достигнута. Разве можно изловить ветер, что просочится даже сквозь сжатый кулак?

— Вельд, не ветер.

— Тогда почему, мы до сих пор его не поймали? Мы идём по его следу от самого Вилича и лишь теряем воинов. С каждым разом всё больше и больше теряем. Сколько погибнет при следующей встрече? И сможет потом хоть кто-то вернуться в Степь?

Ишми не ответил, ещё больше ссутулившись под тяжестью вопроса. Старый шаман не знал на него ответа. Или знал, но страшился признаться в этом даже себе?

Впрочем, это уже не важно. Гильты больше не верят ему. Не верят его способности Говорящего с ветром, всегда знающего, в какую сторону нужно повернуть коней. Ему их не удержать. Да и зачем?

— Пусть мягко стелится трава под копытами ваших коней.

— Ты не поскачешь вместе с Ордой? — опешил Уктуб, явно ожидавший от шамана других слов.

— Я останусь здесь. Я проделал слишком большой путь и слишком много потерял, чтобы просто вернуться назад.

— Ты не сможешь помешать возвращению в этот мир Многоликого. Он вернётся, раз так предначертано судьбой. Не нужно нам было вмешиваться в дела богов.

— Я всю жизнь шёл по этому пути, — устало возразил шаман. — В шаге от пропасти коня не повернёшь.

— Ты погибнешь.

— Это уже не важно. Я остаюсь. И я сумею встретить адепта проклятого бога.

Глава 18

Шли мы не быстро. В первую очередь, новой встречи со степняками опасались. Понятно же, что выжившие в Туманной ложбине кочевники уже давно вернулись назад к храму, объединившись с остатками Орды. И теперь нужно было ожидать с их стороны самого «тёплого» приёма. Наверняка уже десятки гильтов по всей округе частым гребнем рыщут, каждый кустик на наличие дорогих гостей проверяя. А то вдруг заблудимся и мимо угощения пройдём?

И что самое паршивое, не свернёшь никуда. Сами, можно сказать, к жаждущему мести врагу в руки лезем. Вот и приходится идти с оглядкой, используя для маскировки каждую впадинку или кустик и каждую минуту ожидая появления на горизонте всадников. Хорошо ещё что местность по эту сторону ложбины не такая ровная и сплошь усеянная небольшими оврагами, да холмиками. Есть шансы, если вовремя вражеские дозоры заметим, от их глаз попытаться укрыться. Не великие, конечно, но всё лучше, чем буром на взбешённых большими потерями степняков переть.

Не способствовало быстроте передвижения и ранение Невронда. Раны десятника оказались не настолько страшны, как мне во время бегства через мост показалось. Ничего жизненно важного, спасибо доспеху, враги зацепить так и не смогли. Но крови Невронд потерял изрядно. Да и раны, несмотря на лечение Герхарда, начали воспаляться, отзываясь при ходьбе всё нарастающей болью. И хотя седоусый воин упорно шёл вперёд, ни на что не жалуясь, он постепенно переместился в хвост отряда, всё больше замедляя шаг.

— Не нужно было Невронду вместе с нами идти, — признался ближе к вечеру Герхард, оглянувшись на начавшего отставать десятника. — Ему бы с такими ранами полежать несколько дней, а не жилы рвать. Как бы в горячку не впал.

— Ничего, — оскалился в ответ Туорг. — Скоро на ночлег встанем. До храма Единого совсем немного осталось, — пояснил он, заметив мой вопросительный взгляд. — На тот холм поднимемся, его уже видно будет, — кивнул зверолюд на небольшую, сплошь поросшую густым кустарником возвышенность, маячившую в паре километров от нас. — Там и заночуем. А к храму перед самым рассветом тронемся. Глядишь, если повезёт, в сумерках и проскочим.

— Странно, что мы так далеко без помех дойти смогли, — решила поделиться своими сомнениями Дин. — Полдня идём, а не одного степняка так и не встретили. Словно вымерло всё.

Меня этот факт тоже изрядно напрягал. Долина Выжженных земель огромными территориями похвастаться не могла. Так, не очень большой клочок равнины, зажатых в тисках между гор. Её, по словам Туорга, даже на своих двоих за пару недель от края до края пройти можно. А от Туманной ложбины, если с нашей скоростью не ползти, до храма Единого не больше полдня ножками топать.

В общем, для привычных преодолевать огромные пространства степняков, это вообще не расстояние. Думается, что и пары часов не прошло, как остатки Орды обратно да храму доскакали и о собственном фиаско шаману поведали.

Ну, и где же они теперь? Почему нам навстречу не бросились? Это, по крайней мере, в логику событий органично бы вписалось: они ищут, мы прячемся; они ловят, мы убегаем; они убивают, мы умираем. Хотя нет, на последнем пункте я не настаиваю. Но первые два, степняки просто обязаны били выполнить!

И чего от них теперь прикажите ожидать? Того, что они всем скопом вокруг храма проклятого бога расположатся и там нас встречать будут? Так это тоже не самый лучший вариант. Как я через этот заслон незаметно пройти смогу?

— А как по мне, и век бы их не встречать! — деланно хохотнул Хорт, поудобнее поправляя заплечный мешок за спиной. — Поганый народец. И мстительный очень! И зачем я с вами пошёл?

— Можешь и не идти, — огрызнулась в ответ Дин. — Никто тебя силком не тянет.

— Поздно не идти, — со вздохом не согласился с ней бывший лакей. — Потому как больше идти всё равно некуда.

До холма мы добирались ещё около часа. Сбросили немудрёны пожитки в очередной кустарник у его подножия, осторожно поднялись на вершину, оставив Маришку, Невронда и пару зверолюдов обустраиваться на ночлег.

— И где Орда? — вновь задала свой вопрос герцогиня. — Они что, сквозь землю провалились все?

— Ну, во-первых, не все, — кивнул Герхард на одинокий шатёр приткнувшийся к стоящим в вытоптанной траве каменным дверям и пару десятков степняков крутившихся неподалёку. — Судя по шатру шаман со своим гильтом никуда не делся. А во-вторых, Орда может быть где-то совсем рядом. Затаились за соседним холмом и сигнала ждут. Степняки славятся своим коварством.

— Вот и пускай себе ждут, — проблема с возможной засадой кочевников для меня отодвинулась на второй план. — А храм где? От него что, одни ворота остались?

Вопрос праздным не был, потому как, кроме вышеназванных огромных ворот с массивными створками с десяток метров в высоту, ничего видно не было; ни стен, ни крыши, ни фундамента. Ворота стояли к нам почти ребром, так что всю ту же траву с обеих сторон зачем–то запертых ворот было хорошо видно.

И что теперь мне, собственно говоря делать? Ну, предположим, удастся мне к воротам незаметно проскользнуть и открыть. А дальше что? Хороводы вокруг них водить или новым привратником устроиться?

— Это и есть храм Единого, — заверил меня Туорг, настороженно зыркая по сторонам. — Нужно лишь открыть двери и ты его увидишь.

— Магия, значит.

А что, вполне возможно. Достаточно вспомнить проклятый город с его невидимыми, пока вплотную не подойдёшь, стенами. Вполне возможно, что при постройке храма схожие технологии использовались. Уже давно к выводу пришёл, что у Лишнего с его учениками с головой не всё в порядке было. А энергия через край била. Вот и чудили, как могли.

— Чтобы их открыть, нужно до них добраться, — решил принять участие в планировании предстоящей операции Хорт. — А если Орда где-то поблизости караулит, ничего у нас не выйдет.

— Да нет тут никого рядом. Гильты ушли из долины. Навсегда ушли!

— Толик?!

— Ага, Толик, — коротышка мрачно усмехнулся прямо мне в лицо. — А кого ты ещё здесь увидеть надеялся, Вельд? Кроме меня за тобой присматривать больше некому.

— Айхи! Откуда эта тварь здесь взялась?!

— Демон! Отродье, что стережёт закрытые двери к Единому.

— Это что за кракозябра такая?!

— Вы себя то со стороны видели? — не остался в долгу Толик, поочерёдно обведя презрительным взглядом Герхарда, Туорга и Хорта. — За ваши отвратные хари и пятака в базарный день не выручишь. А всё туда же, обзываться!

— А я вот обзываться не буду. Я тебе, образина, сейчас на меч все кишки намотаю!

— Эй! Поаккуратнее! Я теперь материален, — попятился айхи от рассвирепевшей Динки. — Скажи ей, Вельд! Она ведь, и вправду, убьёт. Она же бешеная! А без моей помощи тебе в храм не попасть!

— У Вельда помощи просишь! — продолжила наседать герцогиня, норовя дотянуться до коротышки мечом. Толик шустро пятился, умудряясь сохранять дистанцию между своей тушкой и клинком разбушевавшейся валькирии. — А не ты ли ему нож в спину в императорском дворце воткнул?

— Так ты материален?! — с нездоровым восторгом оживился Герхард, потянув из ножен меч. — Я иду, госпожа. Сейчас помогу.

— Лучше убить демона здесь, — кивнул сам себе Туорг, размахивая копьём. — Чем биться с ним у ворот.

— Прибить айхи! — решил присоединиться к веселью и Хорт. — Здесь тебе, исчадие Лишнего никакая магия не поможет. Здесь её просто нет!

— Вельд! Это уже не смешно. Останови их!

— А зачем? — спросил я, откровенно наслаждаясь представлением. Ни всё коту масленица. Пусть хоть раз на своей шкуре прочувствует, скотина мохнорылая, как к его козням люди относятся. — Сам же видишь, как сильно народ твоему появлению обрадовался. Это тебе ещё повезло, что Маришка внизу осталась. Мне даже представить страшно, что она с тобой сделает, когда увидит!

— Не успеет! –зло бросила мне Дин, умело загоняя Толика в своеобразный капкан из мага, зверолюда и бывшего лакея. — Я его раньше выпотрошу!

— Вот же вы… люди! — тело коротышки, подёрнувшись мелкой рябью, растворилось в воздухе и, через миг, айхи появился за моей спиной, обиженно сопя прямо в ухо. — Я думал — мы друзья.

— Вот щас не понял, — озадаченно оглянулся в нашу сторону Герхард. — А как же…

— Здесь же магия не действует, — перебив мага, продолжила его мысль Дин и с подозрением прищурила глаза, смотря на Толика. — Или действует?

— Шустрая тварь, — сплюнул в траву Хорт. — Я думал, уже всё, а тут видишь как!

— Точно, демон, — резюмировал высказывая загонщиков Туорг. — Но и ему магия здесь тяжело даётся. Если дружно насядем — наверняка срубим. —

— Сами вы, — айхи сделал паузу и, вглядевшись в лица моих спутников, развернулся ко мне, решив не уточнять свою мысль, — Так мы что, в храм идём или ты сюда, чтобы на бугорочке посидеть, припёрся?

— Могу и на бугорочке посидеть, — пожал плечами я. — То же дело хорошее. А если к храму и пойду, то без тебя. Зачем ты мне там нужен?

— Я и говорю, убить подлую тварь, — одобрил мои слова Хорт.

— И как ты без меня к нему дойдёшь? — не отреагировал коротышка на слова бывшего лакея. — Или думаешь, что шаман просто так вслед за Ордой не ушёл? Пусть воинов с ним осталось и немного, но всяко побольше, чем вас будет. И всё воины добрые, не по одному десятку битв пережившие. В гильт Говорящего с ветром слабаков не берут. Да и сам Ишми, даже без всякой магии — далеко не подарок. А скоро и Утвара с Албычем сюда подойдут. Совсем тебе весело будет!

— Ладно, — не стал спорить я. — Будем считать, что уговорил. Можно и послушать, что ты там предложить хочешь. Пошли вниз. Заодно и с Маришкой обнимешься. Не поверишь, она каждый день о тебе вспоминает!

— Может, не нужно вниз? — тут же сдулся Толик, нервно поглядывая в сторону подножья холма. — Я тебе свой план по-быстрому изложу, а ты уж там сам думай; со мной ты или сам по себе.

— Нет, — покачал я головой, наслаждаясь замешательством коротышки. — Там ещё и Невронд остался. Он тоже имеет право в обсуждении поучаствовать. Да и хватит уже нам уже здесь на вершине холма топтаться. Ещё заметит кто. Пойдём, дружище, — ласково приобнял я поникшего айхи. — Если что, я о тебе песнь сложу.

Внизу коротышке очень сильно обрадовались. Я даже не знал, что моя сестрёнка знает столько матерных слов и выражений и умеет так виртуозно их произносить. Даже сам Толик заслушался, явно стараясь запомнить особо удачные обороты.

— Это то, что я думаю? — Невронд встретил появление Толика значительно спокойнее. Старый воин только побледнел ещё больше и рукой рукоять эфеса рефлекторно нащупал.

— А ты умеешь думать? — искренне удивился айхи, продолжая затравленно коситься в сторону вырывающейся из объятий Дин сестрёнки. — Мечом и без этого прекрасно махать можно.

— Хватит! — зло рявкнул я, заставив разом всех замолчать. Ну да, не привыкли мои спутники к таким выкрикам, вот и заикнулись от неожиданности. — ТУ тебя вроде какая-то идея была, как к воротам добраться, Толик? Вот и излагай, пока по шее не надавали!

— Да хоть сейчас надаём! — с готовностью вскинулся Хорт. — Ты только попридержи его, Вельд, чтобы эта тварь опять не исчезла!

— Видишь, Толик? Люди тебя любят. Так что излагай давай побыстрее. Оно в твоих интересах.

— Сюда Утвара с Албычем идут.

— Ты это уже говорил.

— Зато не говорил, что Албыч, как и ты, перевёртыш. Ну, тот, предпоследний, что за два десятка лет до твоего появления сгинул, так и не объявившись. И теперь, когда эта аватара Лишнего его себе подчинил, ты изгнанному богу стал больше не нужен. Он теперь и без твоей помощи через Покров пройдёт. Дождётся, пока Албыч печати снимет, и пройдёт.

— Так там же степняки? — сузил глаза Герхард. — Как этот твой Утвара Албыча мимо шамана с гильтом проведёт?

— А я о чём?! — обрадовался словам мага Толик и тут, скорчив злобную рожицу, же наехал на меня. — Ты зачем Орду в смертельную ловушку заманил, а? Они тебя побыстрее к храму привести посланы были, а затем Утваре путь сюда закрыть. Я с Ишми обо всё договорился, а ты всё испортил!

— Так это ты на нас Орду натравил?! — сжалась как пантера перед прыжком, Дин. — Значит, и Тимоха из-за тебя погиб?!

— Да никого я на вас не натравливал! — сдал назад коротышка, поняв, что разговор зашёл в опасную для него колею. — Они Вельда так и так искали. Я лишь договорился, чтобы, если найдут, они его не убивали, а живым к храму привезли.

— Погоди, Лин, — остановил я дёрнувшуюся было к айхи герцогиню.

— Я и говорю, — зачастил Толик, — Орда теперь ушла, а одного гильта, чтобы с Утварой справиться, недостаточно будет. Но завязать бой и ненадолго его задержать, они смогут. Вот в этот момент, пока они между собой биться будут, мы к вратам в храм и проскочим. Я, если что, шамана на себя отвлеку, если он к тебе наперерез кинется. Ну, а там в храме ты сразу ворота обратно закроешь. И всё. То, что одним перевёртышем закрыт, другой открыть не сможет. Пускай потом Утвара с Албычем в створки ломятся. Им туда ни за что не попасть.

— А Утвара этот для какой цели в храм попасть хочет? — мрачно поинтересовался Туорг. — Тоже его разрушить собирается? Тогда почему вы с ним договорится не пытаетесь?

— Да нет, — устало отмахнулся Толик. — У Утвары другое на уме. Он Лишнего в этот мир призвать хочет.

— Лишнего, — задумчиво повторил зверолюд, поглаживая мохнатой рукой подбородок. — Вы же этим именем Единого называете? — посмотрел он мне прямо в глаза. — Ведь так?

Ответ застыл у меня на языке, не находя выхода. Я замер, похолодев, мгновенно осознав, что сейчас произойдёт.

Туорг же как раз за этим с нами и увязался. Своего бога из-за кромки призвать. И даже моё нежелание, высказанное в Туманной ложбине проигнорировал. Явно надеялся уже на месте в свою пользу ситуацию переломить. Альтернативы у него просто не было!

А вот теперь она появилась. Некая могущественная тварь, что в данный момент на подходе к храму, желающая того же, что и зверолюд и более сговорчивый перевёртыш, готовый выполнить возложенную на него миссию.

Тогда зачем Туоргу я? Не лучше ли устранить ненадёжного адепта изгнанного бога и сделать ставку на другого?

— К ору… — предупредить своих друзей, я уже не успел.

Туорг, махнув рукой своим бойцам, сделал резкий выпад.

Я дёрнулся в сторону, пропустив полоску стали рядом с боком и бросился вперёд, вцепившись в руку зверолюда. И отлетел прочь, отброшенный в сторону с нечеловеческой силой.

Ах, ты ж! Вот же я идиот! Нашёл с кем силушкою мерится.

Едва упав, тут же перекатываюсь в сторону, вновь разминувшись с ткнувшим в землю копьём, разворачиваюсь лицом к зверолюду, судорожно пытаясь приподняться и замираю, не сводя глаз с падающего вниз наконечника.

Не успеть! Теперь точно не успеть!

Меч отводит копьё в сторону в самый последний момент и оно вновь вонзается в траву, слегка оцарапав мне щёку. Туорг разочарованно рычит, пятясь под напором Невронда. Десятник рвётся следом, попутно отдавив сапогом мне кисть. Рыча от злости и боли, наконец поднимаюсь, вытянув здоровой рукой меч, оглядываюсь, ища глазами противника и замираю, не зная, к кому бросаться на помощь в первую очередь.

Бой уже закончился, так и не успев толком начаться. Слишком неожиданно даже для своих воинов, напал на меня Туорг; кто первым отмер и успел нанести удар, тот и праздновал победу. Слева, придавленный телом зверолюда, пускал кровавые пузыри Хорт, а над ними склонилась, сжимая меч, Дин. Справа, над вторым мохнатым бойцов склонился, прижимая руку к окровавленному боку Герхард. А прямо передо мной умирали, обнявшись как братья Невронд с Туоргом, насадив друг друга на меч с копьём.

Как же так? Ведь дошли уже почти. Если бы не болтливость Толика. Или… он специально сболтнул?!

Я обернулся к спокойно стоящему чуть в стороне айхи и сделал шаг в его сторону, чувствуя как замутняет рассудок поднимающаяся ярость.

— Я убью тебя, Толик.

***

— Вход в святилище Лишнего где-то здесь должен быть. Ищите!

Гонда оскалился, растянув губы в презрительной улыбке, с трудом приподнялся с пола, уперевшись руками в мраморную крошку.

Проклятье! Сил даже на ноги подняться нет. Совсем его последнее заклинание обессилило. А тут ещё наручи на руки нацепили.

Всё же боится его, Предстоящий. Несмотря на то, что выжег он себя до самого донышка, боится! Только, судя по увиденному, не того отцу Виниусу боятся нужно!

— Нет здесь ничего, всеблагой отец, — единственный оставшийся вершитель, на пару с Нежданом рыщущий по нагромождениям из камня и щебня полностью забившими огромный зал, безнадёжно развёл руками. — А если и есть, нам и за всю жизнь этих гор мусора не переворошить!

— И трона нет, — шмыгнул носом Неждан. — У асуров вход к алтарю под троном находился.

— Так-то у асуров! — отец Виниус, в отличие от своих помощников, поисками себя не утруждал, вольготно расположившись на постеленной поверх камней медвежьей шкуре. — Асуры любили на тронах восседать. Честолюбие своё тешили. Иное дело сам Лишний. Его божественной сущности даже Хунгар лишить не мог. От того и злился чрезмерно, целые континенты в порошок стирая. Так вот, — продолжил Предстоящий свою лекцию. — В «Хронике Гванделона» писали, что проклятый бог все эти помпезные приёмы с восседанием на троне не любил и гостей, сидя в обычном кресле, встречал. Так что отсутствие здесь трона говорит о том, что мы в нужное нам место попали. Осталось только вход в святилище найти, да на алтарь этого ушлёпка положить. Дальше Лишний сам всё, что нужно, сделает.

— Отсутствие здесь трона говорит лишь о том, то его убрали в другое место, — Гонда оскалился ещё сильнее, очутившись под перекрестьем трёх пар глаз. — И не спрашивайте меня, зачем это кому-то понадобилось и кто этот «кому-то» такой. Я не больше вашего об этом знаю.

— Ты гляди, очнулся, — расплылся в улыбке Неждан. — А мы уже волноваться начали, что ты откат не переживёшь. Ты даже не дышал, когда мы тебя во дворец тащили.

— А наручи надели, чтобы тащить было удобнее? Похоже, ты меня обманул, всеблагой отец?

Свой вопрос Гонда задал просто так, для проформы, прекрасно зная на него ответ. Союзникам наручи на руки не одевают. Да и услышать, он уже достаточно успел, чтобы в уготованной для него отцом Виниусом роли, не сомневаться. Вот только, похоже, не один он в данном случае в дураках остался. Потому как нет здесь святилища изгнанного бога и не было никогда. И пусть он всего лишь Хранитель сферы, а не полноценный перевёртыш, но ауру божества непременно бы почувствовал. Куда-то не туда их Предстоящий завёл.

Впрочем, сейчас юноша этому был даже рад. В том, что ему отсюда живым не выбраться, он уже не сомневался. Но намного приятнее умирать, сознавая, что твои враги уйдут вслед за тобой, проклиная свою недальновидность. Он ещё и покуражится над ними обязательно напоследок.

— В чём? — первожрец искусно изобразил на лице искреннее недоумение. — Я обещал тебе гибель Вельда. Так он и сгинет в самое ближайшее время, если уже не погиб. Из Выжженных земель ещё никто не возвращался. Почести и богатство? Но что может быть почётнее, чем стать тем ключом, что откроет для бога дверь в этот мир? И если ты после этого выживешь, — захихикал отец Виниус. — Я тебя щедро награжу.

— Лучше наградите нас с Гевином, всеблагой отец, — подошли к собеседникам Неждан с выжившим вершителем. — Мёртвым злато ни к чему.

— Тогда зачем оно вам?

— Чего?

— Скоро поймёшь, — отвернулся Гонда от бывшего сокурсника. — Хоть трон из зала кто-то умыкнул, вход к алтарю, что был под ним, никуда не делся. Я покажу.

Вход, и впрямь, оказался в том месте, куда указывало восприятие Хранителя сферы. Гранитная плита, при его приближении, послушно скользнула в сторону, обнажая зев уходящей вниз шахты.

— Нам точно нужно туда? — осторожно наклонившись, заглянул в черноту провала Неждан.

— Туда, — Предстоящего затрясло от предвкушения близости цели. — Всё как в храмах асуров. Что не удивительно. Наверняка, строя святилища, они копировали своего господина. Вперёд! — решительно махнул он рукой.

Гонда спрыгнул в портал вторым. вслед за Гевином. Падение почти сразу замедлилось, сменившим медленным спуском, навалившаяся было чернота начала быстро светлеть. Ещё несколько мгновений, и он жмурится от яркого света, немилосердно ударившего в глаза и морщится, рефлекторно зажав рукою рот.

Да, чем же здесь так смердит?! Рядом страдальчески закашлялся первожрец, выругался Неждан, сыпанул проклятьями Гевин.

Гонда заставил себя разлепить слезящиеся глаза, всмотрелся не веря увиденному и, забыв о царящем смраде, во весь голос заржал.

Алтаря не было. На его месте, прогинаясь от тяжести выставленных блюд, стоял массивный стол, накрытый цветастой скатертью. Вот только накрыт он был так давно, что выставленные яства успели сгнить, киша извивающими червями. А рядом возвышался украденный из зала трон с намалёванными ядовито-зеленой краской посланием.

«Да прибудут с тобой Трое, отец Виниус. Рад, что нашёл время зайти. Угощайся, чем Лишний послал. Толик».

Глава 19

Убить мохнозадую скотину, у меня не получилось. Толик, дождавшись окончания скоротечного боя, не прощаясь, слинял, по своей привычке растворившись в воздухе. Мне только и осталось, что зубами проскрежетать в бессильной ярости. Ну, а через пару мгновений подлый коротышка был забыт, отступив на второй план. Мы с Дин просто не знали в какую сторону бросится, метаясь между Хортом, Неврондом и осевшим на траву Герхардом. Даже Маришку подключили, поручив девочке разрезать материю на импровизированные бинты.

А затем я копал могилу, за неимением лопаты, ковыряя землю мечом. Долго копал, так как рядом с Неврондом и Хортом решил положить и зверолюдов. Всё же они тоже люди, хоть и звери. Неправильно это — их тела на растерзание хищникам оставлять. Потом удачи не будет.

А удача мне теперь просто необходима. С кем я к Вратам пробиваться буду? Еще совсем недавно наш отряд восемь бойцов, не считая Толика, выставить мог. Учитывая немногочисленность врага, отвлечение большей части его сил на Утвару с Албычем и обещание айхи взять на себя шамана, шансы пробиться к входу в храм под покровом утренних сумерек, были довольно высоки.

А теперь что? Невронд с Хортом мертвы, Туорг с ещё двумя зверолюдами тоже, а Герхард, получив колотую рану в бок в горячке мечется и в утреннем прорыве принять участие, тоже не сможет. Плюс возможные каверзы Толика и необходимость приглядывать за Маришкой.

Не выдержав, я чертыхнулся с остервенением рыхля землю ударами меча. Яма под могилу росла очень медленно. не улучшая и без того поганое настроение.

— Помочь?

— Мне бы тут лопата очень помогла, — невесело оглянулся я на подошедшую девушку. — А так, чем ты мне тут поможешь? Лучше за Герхардом, присмотри. Не нравится мне его рана.

— Всё что могли, мы для него сделали, — возразила Дин, упрямо поведя плечами. — А присмотреть и Маришка сможет. Она девочка смышлёная.

— Это да, смышлёная, — не стал отрицать я, спрыгивая в яму. Взрыхлённую землю я нагребал в мешок и вываливал возле ямы. — В нашей семье только я дурак!

— Это ты о чём? — склонила голову на бок герцогиня.

— Да вот думаю, за каким Лишним я вас с Маришкой сюда притащил? Ладно я. Мне самой судьбой было предрешено любой ценой к храму добраться попытаться. А вам к чему гибнуть?

— И вправду, дурак, — фыркнула Дин, швырнувшись в мою сторону куском дёрна. — Он нас, видите ли, сюда притащил! Да у нас, как и у тебя, другого выбора не было. Сначала степняки мой город захватили, а Маришку этот Утвара к нам привёл. Другого варианта как до Хальмстада добраться, у нас, на тот момент, не было. И это ты за мной туда пришёл, а не наоборот. И в Хураки не ты нас притащил, а отец Виниус послал.

— Но сюда-то открыл портал именно я.

— Это да, — кивнула герцогиня, не отрицая мой довод. — Только, как и Хорта, силой в него ты нас не тянул. Это опять же Предстоящий мне моего своевольства не простил и решил таким образом избавиться. И не шагни я в этот портал, он бы что-нибудь другое придумал. Ну, и Маришку бросить там одну, я тоже не могла. Так что нас сюда тоже сама судьба забросила, — сделала вывод она. — И твои желания и хотелки здесь совсем ни причём. Ты лучше скажи, что дальше делать думаешь?

— А то тут думать? Частица сущности Янхеля во мне никуда не делась. А, значит, и выбора у меня как такового нет. Тянет меня туда со страшной силой, — признался я. — Понимаю, что ничем хорошим для меня это не обернётся, а поделать с собой ничего не могу. Так что незадолго до рассвета попробую прокрасться к воротам. Отвлечёт на себя Утвара степняков — хорошо, нет — что-нибудь придумаю.

— А мы?

— А вы с Маришкой здесь меня ждите. Если у меня всё получится, вернусь.

— А если не вернёшься?

— А если не вернусь, значит сами отсюда выбирайтесь. Зверолюдов степняки порядком выкосили, да и монстров по дороге в долину, проредили. Как только гильт Говорящего с ветром ускачет, вслед за ними и идите. По их следам из долины выбраться, шансы будут.

Я окинул критическим взором вырытую могилу, кивнул сам себе. Сойдёт. Я думаю, что Невронд с Хортом там за кромкой не обидятся, что я их всех вместе похоронил. На то, чтобы каждому по индивидуальной могиле выкопать, у меня нет ни сил, ни времени. Зверьё не доберётся, уже хорошо.

Ухватил за ноги одного из зверолюдов, потянул, с натугой выдыхая воздух. Дин, ни капли не чураясь покойников, поспешила на помощь. Дело пошло быстрее. Сначала уложили зверолюдов, накрыв каждого его же плащом, сверху положили Невронда с Хортом. Пристегнули к поясам кошели с мелкой монетой, положили на грудь мечи, постояли немного, всматриваясь в лица друзей.

— Мы пойдём с тобой, — прервала затянувшееся молчание герцогиня и неожиданно зло рявкнула, пресекая готовые сорваться слова протеста. — Какой нам смысл выбираться из долины, если ты погибнешь? Что ждёт нас там? Сырые подземелья в застенках Предстоящего? Нож убийцы, что зарежет во сне? Жирный, потный ублюдок, которого навяжут в мужья?

— Но отец Виниус мёртв.

— Да какая разница; жив он или мёртв? Даже если этот мелкий поганец не соврал и отец Виниус сгинет в одном из городов асуров, на его месте окажется кто-то другой. Я лишь игрушка в руках любого из них. Уж лучше смерть!

Я скривился, не находя нужных слов, чтобы настоять на своём. Разве что на чувстве долга сыграть? Если Дин и Маришка пойдут со мной, и без того невеликие шансы добраться до храма станут ещё призрачней; и заметить троих проще, чем одного, и за сестрёнкой всё время присматривать придётся, вместо того, чтобы без оглядки к воротам прорываться. Да, и при мысли, что раненого Герхарда одного на произвол судьбы придётся бросить, как-то на душе не очень комфортно становится.

И всё же, отговаривать я Динку не буду. Она своё право на выбор честно заслужила.

— Вельда! Герхард очнулся! Тебя зовёт! — с разбегу ткнулась в меня сестрёнка.

Ну, вот. Вовремя он. Стоило только вспомнить. Теперь хотя бы о тех порошках, что он с собой таскает, спросить можно. А то я всю голову сломал, размышляя: что из содержимого почти десятка маленьких кисетов раненому помочь сможет, а что наоборот, мгновенно убьёт.

Одним рывком добегаю до мага (благо, мы его всего на десяток метров от намечавшегося места для братской могилы оттащили), падаю перед ним на колени.

— Что с Неврондом? — нашёл меня глазами бывший вершитель, силясь приподняться.

— Мёртв, — припечатала из-за моего плеча Дин. От холода в голосе герцогине даже лёд, наверное, инеем покрылся бы. — Хорт тоже убит. А ты умираешь, Герхард. Видно, что-то жизненно важное копьё зверолюда задело.

Вот зачем она так? То, что Герхард не жилец и я прекрасно вижу. Тут и великим медиком не нужно быть, чтобы диагноз установить. Я потому, когда герцогине вместе с Маришкой выбираться из долины предлагал, о маге и не упоминал. Но нужно ли ему о том прямо в глаза говорить?

— Жаль. Хороший был вой, — прошелестел одними губами Герхард, оставив последние слова герцогини без внимания. — Всё же крепко мы с ним сдружились за время странствий. Айхи?

— Да. Думаю, что это его рук дело. Специально нас со зверолюдами стравил. В храме мы к их удару были бы готовы. А тут…

— Хитрая, тварь. Загодя врагов убирает. Что мы, что зверолюды, ему в храме не нужны. Без нас тебя проще подчинить будет.

Я промолчал, угрюмо всматриваясь в лихорадочный блеск в глазах мага. Очень хотелось ему возразить, заявить, что у Толика ничего не выйдет. Вот только я и сам бы своим словам не поверил, и Герхарда в их искренности не убедил. Нет у меня уверенности, что со зловредным духом справиться смогу. Очень уж коротышка уверенно свою игру ведёт, всё время нужного ему результата добиваясь. Тут стратегию веками продумывали. Одним своим нежеланием её не сломаешь.

— Пусть только попробует, Вельда тронуть! Я ему всю морду раскарябую! — вскинулась Маришка, хлюпая носом. Стоило лишь прозвучать угрозе в мой адрес, как сестрёнка сразу встрепенулась, прекратив плакать.

— Вот и за девочками своими следи. Надеюсь, ты не собираешься оставить их здесь?

— А что?

— А то, что айхи наверняка следит за нами. И стоит тебе уйти, придёт сюда. Захватив в плен герцогиню с Маришкой, будет проще заставить подчиниться тебя.

— Но мы не можем бросить тебя здесь одного, Герхард! — горячо замотала головой Дин, забыв о том, что собиралась уйти со мной.

— И не придётся, — нашёл в себе силы улыбнуться маг. — Я с вами пойду.

Ну, вот. Совсем, Герхард, плох. Уже и бредить начал. Тут в том, что он до рассвета доживёт, сильно сомневаешься, а его на подвиги потянуло. О каком «пойду» может идти речь, когда у него, руку поднять, сил нет? Но Динку с Маришкой я тут теперь, и вправду, не оставлю. О том, что Толик может на них напасть, я не подумал. А раз им и здесь, и там опасность грозит, пусть лучше рядом будут.

— У меня средство есть, — правильно расценил моё молчание маг. — Найди среди моих зелий кисет, завязанный белой тесьмой. Если я до утра доживу, высыпешь порошок в воду и меня напоишь. До храма дойти, сил хватит, — ответил он на мой вопросительный взгляд. - А потом… Я всё равно умираю. А так, если Трое будут благосклонны, может за Невронда посчитаться успею.

— Для всех нас настало время за что-то посчитаться, — согласилась с ним Дин, решительно поднимаясь. — Ну, что же. Ждать осталось немного. Подождём.

***

Ночь выдалась тёмной. Небо натянуло на себя плотную пелену облаков, напрочь скрыв не только усыпанный россыпью звёзд небосвод, но и низко нависший осколок луны, погрузив всё в непроглядные сумерки. Но сбиться с пути мы не могли. Оставшиеся у храма степняки, запалили вокруг ворот цепочку костров, служащий во тьме прекрасным ориентиром. И захочешь, мимо не пройдёшь. Тут, главное, в какую-нибудь рытвину не свалиться и ногу не подвернуть.

Герхард не обманул. Непонятный порошок чудесным образом поднял мага на ноги и теперь он шёл, не отставая от других. Вопрос только, на сколько его хватит? Рану мы ему перетянули, но все эти телодвижения на пользу точно не пойдут.

— Ну, что, рванём? — прошептало мне в ухо голосом Дин чёрное пятно. — Или будем Утвару ждать? А вдруг никакого Утвары тут и нет? Вдруг Толик опять обманул?

Я только зубами проскрипел, стараясь не выругаться в ответ. Может и обманул. Когда дело с Толиком имеешь, ни в чём быть уверенным нельзя. Иногда я думаю, что он сам себе верит, когда врёт.

— Подождём, — просипел с другого бока Герхард. — Если к рассвету это ваше чудище не объявится, попробуем прорваться. К тому времени степняки сонные будут. Нельзя постоянно на страже быть.

Постоянно нельзя. Но на эту ночь выносливости у кочевников вполне должно хватит. А больше им и не надо. Я думаю, что не только мы, но и престарелый шаман отлично понимает, что именно сегодня всё и решится. Тут как говорится: пан или пропал. Переигровки не будет. А значит, одну ночь можно и потерпеть.

— Ты сам-то как?

— Дотяну.

Голос мага оптимизма мне не прибавил. Судя по всему, действия порошка подходило к концу и его начал бить озноб. Но тут я ничего поделать не могу. Скоро рассвет. Может, и вправду, дотянет. В крайнем случае…

Додумать я не успел. Гортанный крик разрезал ночную тишину словно нож сливочное масло. Лагерь кочевников сразу взорвался сумбуром движений, в сторону крикуна рванули всадники, вскидывая наскаку луки.

Вот оно! Началось! Сейчас или никогда!

— Бежим, пока они сражаются! — крикнула Дин, схватив меня за рукав.

— Вперёд, — продублировал я её команду.

Бежали мы не быстро. Дин несла на руках Маришку, а Герхард, рванув было вперёд, начал на глазах замедляться, всё больше сбавляя шаг. В итоге, пришлось замедлиться и мне. Я бежал рядом с Дин, сжимая в руках меч и крутя головой по сторонам. Лишь бы пронесло. Не должны степняки на наше появления среагировать. Они же сейчас с в схватке с Утварой и Албычем увязли.

Не пронесло. Мы уже миновали круг из чадящих густым дымом костров, вырвавшись на освещённое место, когда из-за шатра шамана выскочил старик с тремя рычащими от ярости лучниками. Впрочем, лучниками они оставались недолго, с проклятиями бросив их на землю и выхватив мечи.

— Видал, как ругаются?! — раздался с боку ненавистный для меня голос. — Я им тетивы незаметно подрезал, чтобы тебя стрелами не нашпиговали. Цени!

— Ах ты, сволочь! — дёрнулся я было к коротышке, но набегающие степняки заставили развернуться к ним.

— Я тоже за тебя беспокоюсь! — не остался в долгу Толик. — Пробивайся к Вратам. Шамана я возьму на себя.

Вот же, гад. Беспокоится он. Интересно, скольких уже до могилы этакое беспокойство довело? Думаю, внушительная цифра получится.

— Маришка, беги!

Как и было уговорено заранее, сестрёнка со всех ног бросилась к воротам, огибая по широкой дуге степняков.

Ну, и правильно. Нечего ей под ногами у сражающихся мешаться. Не убьют, так затопчет кто. А так добежит до входа в храм и подождёт, чем дело кончится. Пробьюсь, с собой в храм возьму, нет… Ну, тут уж я ничего поделать не смогу.

А в следующее мгновение стало не до Маришки. Набежавшие степняки разом набросились на меня, игнорируя, в стремлении уничтожить перевёртыша, моих друзей. Рывком отскакиваю чуть назад, не позволяя двум остриям клинков дотянутся до моего горла и живота. Удар третьего умело отбивает Герхард и тут же бьёт в ответ, уводя своего противника в сторону.

— Ах ты, отрыжка Стёртых! — взвизгнула с другого бока Дин, взбешённая тем, что позволила сразу двум противникам напасть на меня. Очевидно девушка просто не ожидала, что предполагаемый визави её проигнорирует, не приняв в расчёт и сосредоточившись на приоритетной цели.

Вот только зря он это!

Герцогиня, несмотря на свой возраст, мечом владела довольно прилично и остаться статисткой в начавшейся рубке, не пожелала. И через миг от меня отваливается ещё один противник, орошая вытоптанную траву каплями крови. Вот только мне и последнего оставшегося со мной один на один противника, за глаза хватило.

Поняв, что с наскока меня прикончить не удалось, степняк взвинтил темп, бешено атакуя со всех сторон. Его меч тянулся острием к моему лицу, свистел рядом с незащищённой шеей, пластался над землёй, норовя подрубить ноги. Опытный мечник не только рубил, но и колол мечом как рапирой, не гнушаясь ударами эфесом и ребром небольшого щита. Я лишь пятился, с огромным трудом парируя удары и даже не мечтая о контратаке.

Выходит, не соврал в этот раз Толян. В гильте шамана слабых воинов нет. Тут даже навыки, доставшиеся в наследство от Янхеля, не спасают. Вернее, пока спасают, но это «пока» совсем ненадолго. И минуты не пройдёт, как он меня на ошибке подловит. И тогда всё. В этот раз брать меня живым, никто не собирается.

— Отстать от Вельда, жаба степная! Отстань от братика, кому говорят!

Вот только Маришки тут не хватало! Сказал же ей; в драку не лезть. Ещё срубит кто мимоходом.

— Маришка не лезь! — проревел я, едва сумев разминутся с краем щита, норовящим раздробить подбородок. Проклятый степняк не давал ни мгновения, чтобы оглянутся на девочку. — Уходи!

— Сначала тебя, потом её, — выплюнул мне в лицо степняк, оскалив крупные зубы. — Хребтину ей сломаю.

Я лишь зубами в ответ проскрипел, но на явную провокацию не повёлся. На психику давит, сволочь. Чтобы я начал дёргаться и, наконец, раскрылся. А там уж он не растеряется. Знаем, плавали. Только я на это не поведу…

Наполненный болью вскрик, заставил меня дёрнуться как от удара плетью. Динка! Да как же э…

Додумать мне мой противник не дал, сполна воспользовавшись секундной заминкой. Хлёсткий, рубящий наискось удар я ещё каким-то чудом отбил, приняв просвистевшую полоску стали на острие меча. Вот только атака степняка на этом не завершилась и он, шагнув ко мне, ткнул краем щита в грудь. Я упал, задохнувшись от острой боли, захрипел с трудом вдыхая ставший вязким воздух.

— Сдохни, адепт Многоликого! Отправляйся за кромку к своему богу!

Что-то, звонко ударив по шлему степняка, отлетело прочь, упав в траву. Тот на мгновенье замер, задержав падение вскинутого в замахе меча, зло мотнул головой и охнул, потянувшись рукой к животу.

Я с трудом поднялся, оставив меч в теле врага, покачнулся, удерживая равновесия, сплюнул кровью, сочившейся из горла.

Вот же, сука! Пару рёбер он мне точно сломал. И боюсь, что одними рёбрами здесь дело не ограничилось. Ну, хоть жив пока. Если бы не меткий бросок Маришки, рёбра меня уже не волновали бы. Но больно-то как!

— Вельда! Там Динку убивают!

Выкрик сестрёнки вывел из ступора, вернув к действительности. Простонав от боли, подбираю меч степняка, кручу головой по сторонам и матерюсь, брызгая густо замешанной на крови слюной.

Герхард был мёртв. Склонившийся над ним победитель, как раз для верности вогнал магу нож в горло и разогнувшись, нашёл глазами меня. Мясистые губы раздвинулись, оскалившись в многообещающей улыбке. Глаза хищно прищурились, обещая скорую смерть.

Мёртв был и шаман. Судя по всему, Толик, верный своей привычке, подобрался к Ишми, отведя тому глаза, и ткнул ножом в шею, зайдя со спины. И вновь исчез, наверняка наблюдая за боем со стороны.

А вот Дин ещё сопротивлялась, если можно назвать сопротивлением беспорядочное махание мечом на пределе сил. Её враг явно играл со своей жертвой, по-видимому, мстя за «случайное» ранение в начале боя и нанося не глубокие, но болезненные порезы.

Помочь бы ей. Вот только как? Сам на ногах еле стою, а тут ещё убивший Герхарда степняк о чём-то пообщаться хочет. И судя по проявленному нашими врагами мастерству — это общение мне уже точно не пережить. Тут брошенного Маришкой камешка для победы не хватит. Ладно. Верная смерть — ещё не повод сдаваться. Может, хоть одежду ему кровью забрызгаю.

— Убирайся прочь, выродок Вопящих! Он мой! Я сам его убью!

Албыч?! Ты гляди, и впрямь, живой. И тут Толик не соврал. Вот только потрёпанный он весь какой-то! Старик, конечно, и раньше изяществом не блистал, но хотя бы одет был не в рваньё и комья грязи. По всему видать, нелегко ему дорога сюда далась. Но силы для боя старый перевёртыш сохранил. Вон как резво на степняка насел. Тому сразу не до меня стало!

Новый вскрик герцогини заставил развернуться в её сторону. Девушка, к этому моменту, свой бой окончательно проиграла и просто пыталась отползти от возвышавшегося над ней врага. Тот не спешил, поигрывая мечом и явно выбирая, в какую часть тела девушки ткнуть своей железякой в этот раз.

Вот же, сволочь злопамятная! Или он по своей натуре садист? И спать нормально не может, если в течение дня кого-нибудь на мелкие ломтики не построгает?

— Отстать он девушки, урод!

Крикнул я больше от отчаяния, прекрасно понимая, что прийти на помощь Дин, не успею. Но урод от девушки отстал. Пнул герцогиню в бок, развернулся, окинул пренебрежительным взглядом. Я нервно сглотнул, прекрасно сознавая свои шансы в предстоящем поединке. О каком бое может идти речь, если я меч в руках с трудом держу, дышу через раз и ноги от слабости предательски трясутся? Как уже говорилось выше, разве что собственной кровью вражину забрызгать. Если только…

— Толик. Ты ведь здесь где-то? Если меня сейчас убьют, кто тебе двери в храм откроет?

— Албыча попрошу, раз уж он сюда добрался. Два живых перевёртыша мне ни к чему.

Понятно. Айхи взвесил наши со стариком шансы на выживание и пришёл к выводу, что у Албыча они явно выше. Как говорится, ничего личного.

— Но ты, пока, нужен мне живой, — продолжил, между тем, свою мысль коротышка. — Платой за услуги Албыча пойдёшь. Очень уж старик к тебе неравнодушен.

К идущему ко мне степняку, рванула размытая тень и напоровшись на выставленный меч, отпрянула прочь, материализовавшись заскулившим айхи.

— Что, не вышло у тебя ничего, демон лесов? — на время забыв обо мне, развернулся к коротышке кочевник. — Сейчас я тебя выпотрошу.

Толик не ответил, пристально наблюдая за приближающимся воином. В его лапе блеснул лезвием нож.

— Умри, тварь!

Степняк со всей силы ударил, рубанув землю в метре от айхи и охнул, схватившись за вбитый в шею нож. Толик отскочил, разрывая на всякий случай дистанцию и шлёпнулся обратно на траву.

— Уф, — выдохнул он, тяжело дыша — Еле сумел ему глаза отвести. Сил на магию почти не осталось, — пожаловался он мне и тут же вскинулся, возмущённо махая лапами: — Эй! Ты куда?!

— Не видишь разве, к Динке бреду? — я действительно именно брёл, качаясь как тростинка на ветру.

— А! Ну бреди, — не стал возражать Толик. — Только сам не загнись раньше времени. А то мне тебя ещё Алб… Ну, как так-то, а?!

Я лишь хмыкнул оглянувшись. Интересно, как теперь будет выкручиваться зловредный коротышка? Албыч-то свой бой неожиданно проиграл. Правда, и степняк рядом со своим визави на покрывшуюся инеем землю прилёг, но Толику от этого не легче!

Стоп! Инеем? Утвара?!

— Что ты застыл, Вельд?! — мгновенно переобувшись, подлетел ко мне айхи. — Бегом к воротам! Утвара идёт!

— Без Динки не пойду, — злорадно оскалился я, наслаждаясь паникой коротышки.

— Да нерюх с нею! Утвара идёт!

— Ты не понял, Толян. Ты мне нужен лишь потому, что одному мне Дин не унести. И без неё ты в храм не попадёшь.

И мы потянули девушку за собой, упираясь из последних сил. Мы должны успеть. Вот же они Врата. Рядом совсем.

Глава 20

Створки с треском захлопнулись, отсекая отблески костров и стылую изморось, дувшую в спину. Я, надсадно хрипя, опустился на гладкие, плотно подогнанные друг к другу камни и повалился на бок, бездумно таращась в сумрак. Всё тело сотрясала мелкая дрожь, сердце бешено стучало, с натугой прогоняя через себя кровь, в грудную клетку острой болью впились сломанные рёбра, не давая возможности нормально вздохнуть.

Да, довёл я себя до ручки. Как ещё жив до сих пор, и сам не понимаю. Хотя, это как раз поправимо!

Рядом застонала Динка, закопошилась, неосознанно тыкая мне в бок локтями и коленями. Что-то невнятно пропищала Маришка, вытирая с моего лица, заливший глаза пот.

— Ну что, братец, заждался? Я пришёл. Куда же ты?

Исходящий болью крик стеганул по ушам, заставив болезненно сморщится. В ноздри ударил тошнотворный запах горелого мяса. Это кого же там Толик живьём зажарить решил? Что за братец такой?

— Вижу, что пришёл. Не побоялся. Неужто на магию свою надеешься?

Я замотал головой, стараясь хоть немного прийти в себя. Нельзя мне слишком долго над собственными ранами рефлексировать, когда рядом моя и моих друзей судьба решается. Ну, и всего остального мира до кучи. Хотелось бы и самому в этом действе, хоть немного поучаствовать. По моему, я это заслужил. Вот где только силы, на ноги подняться, найти?

— А кого мне бояться, братец? Утвара твой по ту сторону Врат застрял. А ты… Видел бы ты себя со стороны. Я даже не ожидал, что настолько ослабнешь. Тут и магия не нужна, чтобы справиться. Не бережёшь ты себя!

Вот! Судя по словам Толика, не мне одному трудно приходится. Его визави тоже неважно выглядит, но сил пообщаться с подлым айхи всё же находит. Вот и мне бы принять участие в этой беседе не помешало.

— Вельда, вставай! Я Пушистика боюсь! Он страшный!

Вот и Маришка за руку тянуть пытается. Нужно вставать. Интересно же, чем её Толик напугать сумел? Нет, так-то, по уму, страшнее айхи зверя нет. Но это если по его сути судить. Своей внешностью коротышка даже ребёнка напугать не способен.

— Слишком много сил на создание Утвары ушло. Последних сил… Но с тобой хватит справиться. Вот только пережду немного. Не знаю, откуда ты черпаешь истинную энергию, но здесь твой источник быстро иссякнет.

Я всё же поднялся, опираясь о стену дрожащими руками, прислонился к ней плечом, надсадно хрипя, прищурился, всматриваясь в царящий в помещении сумрак.

Мда. Мрачновато тут как-то. Не самое радостное место на Гванделоне. С другой стороны, мне ли привередничать? Я и похуже много чего насмотреться успел.

Мы находились в небольшом, практически пустом квадратной зале. Голый, начищенный до блеска каменный пол, точно такие же голые, без намёка на ниши или окна стены, ровный, высокий потолок над головой. Каменный мешок какой-то! И, хоть немного скрашивая каменное однообразие, мерцающий матовым столб, с едва слышным гулом бьющий из пола в потолок. В нём под горящими ярким пламенем призрачным молотом и еле светящейся алым смеющейся маской, стоял собеседник Толика; дряхлый, истощённый до невозможности человек с седыми как пепел волосами и обожжённой до черноты половиной лица. Сам айхи расположился рядом, деловито поглядывая в сторону своего визави.

— Зря надеешься, — презрительно хмыкнул коротышка в ответ на заявление седовласого. — Из моего источника энергия даже здесь не утекает. На то и расчёт был, когда с тобой повидаться шёл. Так что зря ты в Покрове под своей печатью спрятался. Имея ключ, я её за пару мгновений разрушу. Всего-то и нужно, немного подождать, пока она остынет. Стоит ли тянуть время, братец?

— А моим мнением по поводу предстоящего действия, ты поинтересоваться не желаешь, Толик?

Айхи оглянулся.

Я отшатнулся, невольно ещё сильнее прижавшись к стене. Теперь понятно, чего так испугалась сестричка. Вот бывают же такие метаморфозы? В облике коротышки ничего не изменилось; всё та же, похожая на хищного зверька, забавная мордашка, та же, покрытая тёмно-бурой шерстью нескладная фигура. Вот только комичного в ней больше ничего не было. От слова совсем. От Толика почти на физическом уровне веяло нешуточной, безжалостной, всё сокрушающей мощью, заставляя болезненно сжиматься сердце.

— Не желаю, — глаза айхи не задержались на мне, скользнув как по пустому месту. — Время шуток прошло, Вельд, — добавил он, вновь отворачиваясь к Покрову. — Теперь, ты лишь инструмент.

— Я его боюсь, Вельда!

— Я с ним справлюсь, Маришка, — попытался я успокоить сестрёнку, сам не веря своим словам. — Ты, пока, Дин перевяжи, — решил я занять её делом и, поколебавшись, сунул девочке баклажку с остатками Герхардова зелья. — Вот, дай выпить, — это та ещё отрава, конечно, если верить погибшему магу, но на несколько часов девушку к жизни вернёт. Учитывая, что она и не дышит практически уже, большой бонус. — А с Толиком я сам поговорю.

Собрав всю волю в кулак, я отлепился от стены и побрёл к Покрову. Зачем я это делаю, и сам не мог понять. Ну, вот добреду я до Толика, и дальше что? Сил практически нет, оружие, пока Динку волок, по дороге потерял. Да и не думаю, что сильно помогло бы мне это оружие. Но оставаться на месте, покорно дожидаясь, когда мохнозадая тварь обо мне вспомнит, я тоже не мог. Уж лучше я сам, по собственной воле сдохну!

— А он упорный, — усмехнулся уцелевшей половинкой лица Отор. — Жаль только, что его упрямство не к месту пришлось. Лучше бы с Утварой сюда пришёл.

— Ага, сейчас, только штаны подтяну! — процедил я сквозь плотно сжатые губы. — Не для того тебя из этого мира изгоняли, проклятый бог, чтобы я тебе добровольно вернуться помогал. Уж лучше айхи. Он хоть и пакость премерзкая, но ему власть над всем Гванделоном не нужна.

— Я изгнанный бог? — опешил седовласый. — О чём ты, смертный?!

И тут Толик засмеялся. Он смеялся весело, заливисто, задорно, так, что он этого смеха в жилах кровь застывать начала. Я задрожал всем телом, чувствуя как ко мне приходит осознание неправильности происходящего. Понимание того, что меня где-то очень сильно обманули.

— Чему ты удивляешься, братец? Люди легковерны. Всего-то и нужно, подтолкнуть их в нужном направлении, вбив в голову тройке сотен умников свою версию событий. Дальше они додумают сами. Ещё и присматривать потом приходится, чтобы лишнего не нагородили!

— О чём ты, Тол… — я поперхнулся на полуслове. Называть этого пышущее мощью существо Толиком, язык не поворачивался.

— Так интересно? — на мгновенье айхи превратился в знакомого, пакостного коротышку-раздолбая. — Может, и вправду, объяснить? — сделал он вид, что задумался. — Всё равно придётся ещё немного подождать, пока ты печать Отора вскрыть сможешь. Он, видишь ли, как только я его слегка поджарил, её снял, спасаясь, в Покров шагнул и снова повесил. Теперь, пока не остынет, не подступишься. Так что можно немного и поговорить. Вон и девчонки тоже послушают, — кивнул бог в сторону поднимающейся с помощью Маришки герцогини. — Хоть кто-то всю гениальность моего замысла оценит!

— Вещай, поганец, — неожиданно благословил Толика на самовосхваление седовласый. — Даже мне интересно стало, о твоих каверзах послушать.

— С чего бы начать? — вновь изобразил задумчивость коротышка. — Ага. С начала и начну! Когда мои родичи во главе с братцем Отором решили навсегда заточить меня в этот мир, то они забыли закрыть мне доступ к истинной энергии. Ну, не идиоты, ли? Ну, я и хапнул напоследок столько, что чуть не лопнул от напряжения. И стоило закрыться Покрову, тут же выдохнул всё, наполнив магией Гванделон.

— Погоди, — вскинулась, недоумевая Дин. — А как же Йоки?!

— Да не существует никакого Йоки! — развеселился айхи. — Как не существует и Лишнего, Хунгара, Эйры. Это всё я в одном лице. Просто мне было нужно дать местным людишкам цель. Создать образ врага, против которого они будут бороться. Указать на доброго бога, вокруг которого нужно сплотиться и с готовностью пожертвовать собственной жизнью. Для этого я наводнил Гванделон чудовищами и сам же пришёл на помощь, избавив от них. Сначала натравил, а потом приструнил айхи. Начал обучать людишек магии. И всё! Этот мир стал моим. Осталось лишь набрать из этой толпы самых одарённых и подготовить их к приходу братца.

— А если бы я не пришёл?

— Да куда бы ты делся, Отор?! Мои ученики стремительно набирали силу. Ещё несколько веков, и они смогли бы мне помочь, проломиться сквозь твою печать. Сдохли бы все, конечно, но смогли. Да они уже к твоему приходу оказались достаточно могущественными, чтобы оказать сопротивление.

— Ненадолго.

— Ненадолго, — легко согласился с братцем Толик. — Но мне как раз хватило времени, чтобы пробраться к оставшемуся без присмотра Покрову и наложить рядом с твоей свою печать. Тем самым заперев тебя в этом мире вместе со мной! Он не может взломать мою печать, а я не могу взломать его. Весело получилось. Ох, он и разозлился! — неожиданно подмигнул мне коротышка. — ПолГванделона на части разнёс, пока меня искал.

— Но, судя по всему, не нашёл, — со вздохом резюмировал я.

— Вот для этого мне и пришлось ритуал со своими учениками провести, — со вздохом признался Толик. — Нужно же было свою ауру от братца спрятать? Я этих айхи, — крутанулся вокруг своей оси коротышка. — специально создал, чтобы потом поработить и к кольцам привязать. Разбросал частицы своей ауры по всему Гванделону, а сам в одно из таких колец сам себя и заточил. Почти всей своей силы лишился, конечно, — сокрушённо развёл коротышка лапами. — Но зато надёжно. Быстро найти меня братец не смог, а потом ему не до того стало. Две печати для Покрова слишком много! — решил пояснить он, заметив мой вопросительный взгляд. — Они в единое сплавляться начали, грозя дверь из этого мира навсегда закрыть. Вот и пришлось братцу все свои силы приложить, чтобы хотя бы чуть-чуть её приоткрыть. Силён! — поклонился Толик в сторону Отора. — Это была самая слабая часть моего плана. Я, честно говоря, опасался, что не сможешь.

— А если бы, и вправду, не смог? — склонился вперёд седовласый. — Ты что не понимал, какой это риск? Я же практически все силы отдал, чтобы Покров совсем на немного приоткрыть. Мы же могли оба здесь навечно остаться!

— А я так и так, по вашей задумке, здесь навечно остаться должен был, — отрезал в ответ псевдоайхи. — А так хоть какой-то шанс. И ведь приоткрыл же! А что почти всей силы при этом лишишься и дальше её будешь терять, не давая Покрову обратно закрыться, то так и задумано было. Иначе с тобой не справишься!

— Ты и так со мной не справишься! — прорычал Отор, сжав кулаки. — Твой источник, скорее всего, уже иссяк, а биться грудь в грудь, ты никогда не умел!

— Так выходи, если иссяк, — приглашающе махнул лапой Толик. — Чего за печатью прячешься?

— А куда мне спешить? — хмыкнул седовласый в ответ. — Я столько лет тебя ждал. Подожду ещё немного.

Ага. Этот подождёт. Судя по всему, своего противника Отор всерьёз опасается и будет тянуть до последнего. То есть до того момента, пока Толик его печать сам до него не доберётся мою жизнь на вскрытие печати разменяв. А меня такой расклад совсем не устраивает. Значит с коротышкой придётся самому разбираться. Вон и Динка рядом встала. Вдвоём мы с бывшим айхи должны справится. Вот только обожжённое лицо Отора смущает.

Где Толик взял энергию так по своему братцу шандарахнуть? И не осталось ли у него в заначке ещё чего-нибудь этакого? судя по самодовольному виду, наверняка осталось. Вот только выбора у меня особого нет. Договориться с коротышкой точно не получится.

— А вот мне ждать некогда, — решившись, шагнул я в сторону айхи. — Столько дел накопилось, просто руки опускаются. А жизнь, не то что у вас — коротка. Так я пойду, Толик? Или для этого мне нужно тебя убить?

— А эту тварь так и так нужно убить! — зло сплюнула Дин. — Когда ещё такая возможность представиться, — в руке девушки блеснул кинжал, — собственноручно бога прикончить?

— А я с ним ещё дружила! — внесла свою лепту в обструкцию коварного бога Маришка. — А он вон как!

Мда. Насчёт того, чтобы шагнуть, я погорячился. Нет. Шагнуть-то, я шагнул. То есть поднял ногу, перенёс её вперёд, оторвал от каменного пола вторую, перенося тело вслед за ногой и остолбенел, поняв, что несмотря на сделанный шаг, остался стоять на месте.

И как это прикажите понимать? Я же не белка в колесе, чтобы на одном месте бежать. Вновь попытался шагнуть с тем же нулевым результатом. Ещё и сами движения ощутимо замедлились, словно сам воздух сильно уплотнился. Рядом чертыхнулась Дин, очевидно столкнувшись с той же проблемой.

— Что, не получается? — подлый коротышка даже головы в мою сторону не повернул, наблюдая за начавшим быстро тускнеть молотом Отора. В руке изгнанного бога заискрил призрачный стилет с узким, светящимся зелёным лезвием. — Как видишь, мой источник не иссяк.Так что стой, где стоишь, Вельд. Целее будешь. Потому как другого ключа у меня нет. Испортишься, что тогда делать?

— Почему же нет? Как-то же я сюда попал?

Не знаю, как насчёт перемещения, а обернуться на леденящий холодом голос, я смог. И передёрнул плечами, встретившись взглядом с глазами «братишки». Утвара, не обращая ни на кого внимания, двинулся к Покрову, волоча по полу что-то невнятно мычащего Албыча.

— Пробился всё-таки! — восхитился Толик, в свою очередь развернувшись к аватаре Отора.

— Нужно было Вельду сказать, чтобы Врата за собой запечатал, а не ломиться напролом к Покрову. Или хотя бы убедится, что Албыч мёртв, — осуждающе покачал головой мальчик, продолжив было движение, но внезапно застыл на месте, нелепо перебирая ногами. — Это как? — перевёл он взгляд на Отора. — Откуда этот изгой черпает энергию, владыка?! Здесь же даже артефакты не действуют!

— Сам гадаю, — проскрипел тот в ответ, машинально прикоснувшись пальцами к пострадавшей половине лица. — И до сих пор черпает!

— А это не артефакт, — жизнерадостно оскалился коротышка и жестом фокусника вскинул лапу, растопырив веером пальцы-сосиськи. — Это чистая энергия, закупоренная в магический сосуд.

— Знакомое колечко, — прошептал я, вытянув шею.

А я всё думал, куда же оно делось после того, как я Толика освободил. Потом, когда я после боя с Албычем очнулся, на руке его не было. Выходит, коротышка вернулся и подобрал. Не удивлюсь, если и на пути Динкиного обоза я не без его помощи оказался. Он тем самым так необходимую ему мою доставку в Хураки себе обеспечил. Вот же, выжига!

— И очень хитро устроенное. Оно не только извне в себя энергию не пропускает, но и в обратную сторону ни капли не отдаёт. Идеальное хранилище для энергии! Тут главное канал в нём пробить, чистой энергии под завязку закачать и можно пользоваться.

— И ты, значит, пробил? — процедил Отор, посмурнев. Видимо некогда грозный бог начал осознавать, что может окончательно проиграть.

— А то! — напыжился, откровенно рисуясь, Толик. Всё происходящее ему явно нравилось. — Я ведь не только для того, чтобы от тебя спрятаться, добровольно себя к кольцу привязал. Чтобы извне ниточку внутрь кольца протянуть, нужно самому там побывать. И уже потом, вырвавшись из неволи, кольцо надев, эту ниточку на себя и завязать. Рискованно, муторно, долго, но иначе никак. Зато теперь вы все стоймя стоите, глазами в мою сторону лупая и сделать ничего не можете.Вот только, что-то многовато вас стало. Можно немного численность и сократить.

Неожиданно сорвавшись со своего места, коротышка в два прыжка преодолел несколько метров, что отделяли его от аватары и, даже не заметив попытку Утвары блокировать удар, вонзил стилет в горло мальчишки. Тот медленно осел на пол, под полный страдания крик сжавшего кулаки Отора.

— Твоя очередь, Вельд, — взглянул на меня Толик, демонстративно покрутив рукой с призрачным оружием. — Раз Албыч здесь, ты мне больше не нужен.

— А не боишься, что он через пару мгновений загнётся?

— Ещё немного протянет, — не согласился со мной коротышка и, присев, положил лапу на плечо хрипящего перевёртыша. — Я в него немного энергии из сосуда влил, — пояснил он мне. — Расточительство, конечно. Но на то, чтобы сначала всех вас, а потом и братца прикончить, её хватить должно.

— Неужто, и Маришку убьёшь?

— А смысл ей жизнь оставлять? Всё равно, как только свою силу верну, этот мирок до основания разрушу.

— Зачем? — сильно удивился я. — Ты же говорил, что тебе до него дела нет?

— Я в этом захолустье столько лет просуществовал! — неожиданно оскалился Толик. Глаза изгнанного бога полыхнули ничем не замутнённой ненавистью. — Ненавижу это место! В порошок сотру! Но для начала вас всех вырежу. И тебя в первую очередь! Если бы ты знал, как со своими закидонами надоел. И то тебе не так, и это не этак. Задолбал! Нет, было, прислушаться к тому, что умные люд… — коротышка на мгновение запнулся. — В общем, что я тебе говорю. Если бы тогда в школе своей кровью на колечко капнул, мы бы ещё осенью сюда пришли!

— Значит в тот раз — это ловушка была? — прищурил я глаза.

— Это привязка к кольцу была. Я и себя к нему в прошлый раз так привязал. Пришёл к алтарю одного из своих учеников, капнул на кольцо кровью и стал ждать, пока дурень навроде тебя не появится.

— Ну, привязало бы меня к кольцу, — недоумевая, пожал я плечами. — Стали бы вдвоём маяться. Какой в этом смысл?

— Да в том то и дело, что не могут к нему сразу двое одновременно привязанными быть! Мы бы местами поменялись и я свободу получил!

— Ловко — оценил слова брата Отор. — У тебя бы и сосуд полный энергии при себе имелся, и ключ к нему привязанный. В тот же миг сюда бы и переместился.

— А я о чём говорю?! Я бы уже полгода назад тебя угробил и из этого мирка на свободу вырвался! У, выродок!

Под испуганный визг Маришки, коротышка направился ко мне. Я отчаянно затрепыхался, прекрасно понимая, что, находясь под заклятьем, ничего своему убийце противопоставить не смогу. Слишком медленно движется тело с видимым запозданием реагируя на посланные мозгом команды, слишком вязким стало пространство, не давая сдвинуться и на метр.

— Зря ты трепыхаешься, — в отличие от случая с Утварой, Толик подходил, не спеша, явно растягивая удовольствие. — Если бы ты знал, как мне хотелось тебе голову свернуть. А вместо этого беречь приходилось. Но теперь-то вс…

Договорить Толик не успел. Отор, отлично понимая, что следом наступит его очередь, решил, что лучшего момента для атаки у него уже не будет. В его руке появился молот и, выскочив из Покрова, разгневанный бог в два прыжка преодолел отделявшее нас расстояние, с силой опустив молот на голову Толика. Ну, как на голову. До головы молот чуть-чуть не достал, увязнув в густом дымке, соткавшейся из воздуха. Коротышка, крутанувшись в свою очередь, ударил в ответ, с силой вогнал стилет в грудь брату.

— Получилось! У меня получилось убить самого Отора! — завизжал он, заплясав на месте от восторга. — Я вырвусь отсюда, назло всем богам!

И тут я почувствовал, что давление на плечи пропало. Не знаю, было ли причиной этому то, что Толику пришлось использовать всю энергию для отражения удара Отора или просто в восторге от своей победы коротышка на время позабыл о нас и перестал поддерживать заклятие, но я был свободен

Мы бросились одновременно, не сговариваясь, понимая, что другого шанса не будет. Я навалился на Толика сзади, пытаясь опрокинуть на пол, Дин сунулась с боку, нацелив кинжал в покрытое мехом горло и даже Маришка с яростным воплем подскочив к своему Пушистику, впилась зубами в сжимающую стилет руку.

Бой продлился целое мгновение. И это мгновение мы побеждали, прижав коротышку к полу. А потом это мгновение прошло. А потом нас раскидало в разные стороны, скрутило, лишив даже возможности пошевелится.

— Ну, теперь мой черёд! — вскочивший на ноги бог был страшен в своём гневе. — Теперь я вам такое устрою! — Толик решительно развернулся было ко мне и вдруг замер, с ужасом поднеся палец с кольцом вплотную к глазам. — Ты что натворила, гадина?! — затравленно оглянулся он на притихшую Маришку. — Ты же мне палец до крови прокусила! Ты же…!

Кольцо с гулким стуком ударилось о каменный пол и подкатилось к моим ногам.

— Куда он исчез? — отмерла Дин, со страхом оглядываясь по сторонам. — Опять в невидимость ушёл?

— Ага, — криво улыбнулся я, поднимая кольцо. — Только не по своей воле. Маришка его опять к кольцу привязала. И теперь уже навсегда.

Я одел кольцо на палец и чуть не оглох от воплей метающего по залу коротышки. Поняв. что я его вижу, Толик, рыдая, бросился ко мне.

— Вельд! Прости меня, Вельд! Я просто погорячился. Но всё можно исправить! Хочешь, я тебя богом сделаю?! Это совсем не трудно. Нужно только из этого мира выбраться! Быстро выбраться, пока печами между собой не сплавились. Тогда сквозь Покров ни одному богу не пробиться! Ты только Албыча к Покрову подтащи. И всё. Дальше печати сами растворятся. И всё. Можешь даже свободу мне не давать.

— Не один бог, значит, потом сюда не пробьётся? — уточнил я, всматриваясь в пылающие печати молота и маски, начавшие сдвигаться друг к другу.

— Даже все вместе пробиться не смогут.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул. — Нечего здесь богам делать. Нам и без них тут хорошо!

И, сняв кольцо, улыбнулся Динке с Маришкой.

— Боюсь, что Лишний уже не вернётся. Надо как-то самим теперь жизнь налаживать.

Эпилог.

Жеребец возбуждённо фыркнул, закусив удила, и в три скачка вынес с лесной тропинки на проезжую дорогу. Следом вывалилась кавалькада из десятка всадников и, нахлёстывая коней, устремилась следом, стремясь не отстать. Я улыбнулся, откровенно наслаждаясь быстрой скачкой, свежим лесным воздухом и лёгким, летним ветерком, бьющим в лицо.

Хорошо! Как же хорошо, на самом деле! И почему местные так не любят верховой езды? Степняков боятся? Так где они, эти степняки. После прошлогоднего великого похода обратно, дай Лишний, если десятая часть от великой Орды вернулась, да и та, распавшись на привычные гильты, ушла глубоко в степь, исчезнув с границ Твинского герцогства. Да и даже если вернутся, что с того? Нет у степняков прежней силы, чтобы свои условия диктовать. И в ближайшие десятилетия не будет. Тут должно два-три поколения сменится, чтобы им хоть немного численность набрать.

Дорога, игриво изогнувшись под копытами коня, сунулась к небольшой речушке, прильнув к заросшему травой берегу и остановился, придерживая коня. Пусть отстоится, а потом и напоить можно будет. Заодно и остальные подтянутся. А то уже с месяц, как я личную сотню на коней посадил, а многих до сих пор хоть к седлу привязывай! Ничего. Этих заставлю, а следующее поколение уже и помыслить не сможет; как это — пёхом ходить?

— Ты бы попридержал коня, владыка. Не дай Лишний, зверь какой наскочит. Можем, не успеть.

— Какой зверь, Трифон? Откуда ему в окрестностях Твина взяться? Или Алкей слукавил, когда мне о том докладывал?

Мнётся Трифон, в замешательстве теребя густую бороду, отводит в сторону глаза. Понятно, что зная моё отношение к старшему брату Тимохи, свита его парламентёром выслала.

— Отец своё дело знает, — смущённо гудит Трифон. — Но мало ли. Иной монстр за сотню вёрст за ночь пройти сможет. Вдруг наскочит?

— Наскочит, отобьюсь, — я привычно потрогал потайной кармашек, пришитый с внутренней стороны камзола. — А кто на коне уверенно сидит, — мазнул я взглядом по насупившимся воям, — тот не отстанет.

Монстров я, и вправду, не боялся. С тех пор как захлопнулся Покров, магия, лишившись подпитки из внешних миров, резко пошла на убыль и за два года практически сошла на нет. И, вслед за исчезающей магической энергией, начали вымирать и монстры, всё реже встречаясь на пути людей. Оно и к лучшему. Мне герцогство из руин поднимать нужно. Твин сильно разрушен, окрестные деревни обезлюдили. Не до монстров тут.

Коня я всё же напоил и, уже никуда не спеша, направился к городу, перейдя с галопа на рысь. Лес быстро кончился, сменившись полями, жмущимися к стенам города. Обогнал небольшой купеческий караван из нагруженных доверху телег, благословил, в ответ на поклоны.

А что? Я теперь не просто герцог. Я наместник Лишнего на Гванделоне. Просто прежний храм Троих окончательно развалился, не в силах переварить сразу три десятка самозванных Предстоящих. Вот я и решил, как минимум в собственном герцогстве религию под себя подмять. Выдал собственную версию о случившемся в Выжженных землях, рассказал «правду» о Троих и самопровозгласил себя главой новой церкви. Многие прониклись. Особенно после того как я лошского наместника Бурима, решившего у меня герцогство и руку Дин оспорить, с землёй смешал.

Я вновь машинально погладил потайной карманчик. Мда. «Выдох вечности» на контрасте с теми жалки фокусами, что сейчас могут продемонстрировать сильнейшие маги Гванделона, очень впечатляюще выглядит. Желающих оспорить мою власть в Твине или отщипнуть себе чего-нибудь от герцогства, сразу поубавилось.

И всё равно, так и тянет, от этого проклятого кольца избавиться! Пусть Толик и смирился, ужаснувшись от угрозы, навсегда утопить кольцо в море-океане, пусть и даёт возможность при необходимости черпать закаченную туда энергию, но доверия павший бог всё равно не вызывает. Я даже не сомневаюсь, что при первой же возможности в спину ударит. Потому и ношу кольцов маленьком железном футляре, чтобы, не дай Лишний, даже случайно своей кровью не замарать!

— Владыка, — громыхнула копьями о щиты стража у городских ворот.

Киваю им, въезжаю в город и сразу натыкаюсь на Албыча, стоящего в окружении городской детворы. Вот же ещё один геморрой на мою голову! Я когда в храме, приструнив Толика, себя и Динку подлечил, в сторону старика даже не взглянул. Думал не жилец он с такими ранами. Даже добивать не стал. Вот только Албыч умирать не захотел. То ли Толик его тогда хорошо подлечил, то ли сам по себе на редкость живучий. Не знаю. Но седмицу назад старик объявился в Твине; оборванный, оголодавший, окончательно обезумевший. С тех пор и живёт в городе, детишек при помощи остатков магии развлекая. Вот и сейчас иллюзорного змея в небо запустил и лыбится, пуская слюни. Пусть лыбится. Он теперь безобидный. Что я изверг, юродивых резать?

— Вельда! Вельда!

А вот и сестрёнка ко мне несётся. Вот для кого я никогда владыкой не стану! Даже если императорскую корону надену, всё равно Вельдой помру.

— Чего тебе, — нарочито хмурюсь, пряча улыбку. — Ты чего по городу растрёпанная носишься. Пора бы уже привыкнуть, что теперь ты сестра герцога.

— Да я потом привыкну! — привычно заверила меня Маришка, тяжело дыша. — Я тебя давно тут жду. Скорее! Там Динка рожает!

«Уж ты ж»! — подхватив, сажаю сестрёнку в седло и бросаю коня в галоп. — «Что-то рановато она. Как бы чего не случилось»! — И тут же успокаиваю себя, вновь нащупав пальцами кольцо. — «Ничего не случится. Всё у нас будет хорошо. Всё-таки с морем-океаном я Толика на понт взял»!