Пыль под ветром

1

Илье было двенадцать, когда это приснилось ему впервые. Впоследствии сон повторялся неоднократно. Он рос, укоренялся в действительность и ветвился различными смыслами.

Имя вещи и вещь явились ему во сне: «куманга». Ударение на последнем слоге. Нечто прямое, прочное, ясное, пронзившее холодным серым блеском влажное пламя кошмара.

Он прятал кумангу в тёмные складки плаща, но она изнутри озаряла его подбородок и скулы. Встречные резво шарахались в ниши и закоулки, вжимались в сырые горячие стены и опускали взор: от Ильи исходили ужас и обаяние. Если бы он сказал: «Делай то-то и то-то!» — никто б не посмел перечить. Поэтому он сам шарахался от встречных, прятал лицо и крался вдоль мокрого жара стен, чтобы в его глазах не прочли приказа. Поэтому путь его был извилист и долог, а цель не ясна.

Страх, обожание, зависть, покорность и злоба сопровождали его на бесцельном пути. Вся жажда власти, вся сила власти, вся роковая гордыня власти были спрессованы в кумангу, как Вселенная в точку. Куманга обжигала ему ладонь и просилась на волю, она шептала Илье высокие цели и низкие вожделения, рвалась осчастливить и погубить.

Но бесконечных путей не бывает ни наяву, ни во сне: путники смертны, а сны обрываются явью.