Пять дней мимикрии

Глава 5. Центральная база.

17 октября. Ботнический залив, о. Хайлуото. 19-10. Время местное.

То, что предстало перед глазами Хакеннена, он видел множество раз в жизни, к тому же официально смотритель маяка считался здесь полноправным хозяином. Перед ним пространство примерно в пять квадратных миль занимали заросли растений экваториальных видов. На этой огромной территории на данный момент имитировался солнечный вечер тропических районов планеты. Между пальмами и акациями, увитыми лианами, виднелись крыши невысоких строений. Могло показаться, что эти широкие и продолговатые дома с крышами – натянутой оранжевой пленкой, слеплены из глины или, того хуже, из навоза, однако смотритель знал, что это вещество называется аккаспилом и как строительный материал оно повсеместно используется на планете Флонга. Да, именно на Флонге, а не на Земле.

Искусственно созданный парниковый воздух жаром пыхнул в лицо Ульфу, и он снял с головы капюшон, расстегнул плащ. Хакеннен стоял на каменном уступе, перед ним находилась широкая, выбитая в скале лестница, ведущая вниз. С высоты можно было увидеть всю эту замаскированную от постороннего взгляда территорию. Вдали она заканчивалась каменной стеной, также как и справа и слева. Это был своего рода огромный карьер, выдолбленный в скальной породе посреди каменистого плато, засаженный тропическим лесом. Внизу, возле ближайшей к Ульфу постройки, расположенной на холме без деревьев, суетились создания, тела которых походили на конусы с короткими руками и ногами. Если перевести название их расы на распространенные человеческие языки, то звучало бы оно примерно так – мимики или, лучше всего, мимикрийцы. Способность, по мере необходимости, менять форму тела, пытаясь подражать чему захочется, вывела эту расу на первое место в эволюции их планеты – Флонги, а после и на территории нескольких галактик. Ульф знал, что никто на Земле никогда не обнаружит эту базу, потому что она находится в сжатом пространстве. Таких технологий на этой планете просто не существовало. Несколько квадратных миль, пропавших на никому не нужном и почти никому неизвестном острове, никого не будут интересовать. Тем более, это скрытое от посторонних взоров поселение создали около двух тысяч лет назад, когда в картографии мало кто что смыслил. Подобных баз было несколько. По две на каждом континенте, не считая Антарктиды, там базы не строили. Три находились под водой в океанах, и одна неглубоко – под поверхностью Луны. В Австралии сжали пространство, скрыв небольшой остров на озере, которое в летний период почти полностью высыхало, и возвели на нем высокий дворец. Он считался «законсервированным», построенным для отдыха Императора или его приближенных, если вдруг им вздумается посетить эту звездную систему. За тысячи лет существования Империи мимикрийцев ни один из ее правителей не появлялся на Земле, но дворец, который звали просто – «усадьба», был всегда готов к приему и имел все для приятного времяпрепровождения любого высокопоставленного гостя.

Смотритель шагнул на верхнюю ступеньку и стал спускаться вниз. Миновав пышные кроны, а после и толстые стволы пальм по бокам лестницы, он ступил на вымощенную булыжником дорожку. Двинулся по ней меж высоких деревьев и густых кустарников. Стрекотали древесные тропические виды лягушек, пели птицы, кричали ревуны. Лес жил своей жизнью. Через пару минут, Ульф вышел к одноэтажному вытянутому строению, возле которого находился большой шарообразный летательный аппарат похожий на гигантский мыльный пузырь. Мимики выгружали очередную поставку свиней. Помимо того, что скотину мимикрийцы выращивали сами, они еще изредка крали ее и у людей. Восемьдесят процентов строений этой базы являлись фермами для выращивания скота. Курицы, свиньи, коровы откармливались для производства своего рода консерв. Скотобойня и завод находились здесь же. Один раз в неделю за грузом прилетал транспортный звездолет. В Империи земные виды животных и растений являлись деликатесом. Жители других планет особенно любили полакомиться морской капустой, мясом криля и другими продуктами, добываемыми из океанов Земли.

Двое мимиков, держа за ноги огромного борова, несли его ко входу в здание. Толстые складки сала свисали с боков этого феноменально откормленного экземпляра. Усыпленный представитель семейства свиней рефлекторно подергивал конечностями. Когда мимикрийцы, рабочие скотобойни, увидели Хакеннена, то разжали кисти своих маленьких рук, и хряк с грохотом шлепнулся на землю.

– Приветствуем тебя, Смотритель маяка, – в один голос произнесли они и поклонились.

– Продолжайте работать, – ответил Ульф и поплелся по дорожке дальше, минуя здание. Он направлялся к высокому строению административного корпуса.

Прямо за дверями начинался длинный коридор, по которому Хакеннен, неспеша, и побрел. Впереди, навстречу ему шел конусообразный мимикриец. Чем больше сокращалось расстояние между ними, тем больше менялся облик приближающегося мимика. Вначале нижняя часть тела его сузилась, имитируя человеческое, после удлинились ноги и руки. Проявились мужские половые органы, и в последнюю очередь «нарисовалось» лицо и моментально выросли волосы. Когда они сошлись, мимикриец уже полностью копировал Хакеннена без одежды.

– Смени лицо, Чистильщик, – произнес Ульф. – Мне неприятно разговаривать с самим собой.

– Тебе неприятно видеть лицо спившегося человека? – спросил двойник.

– Чтоб ты понимал в человеческой душе. Я просто стал старым, для этой работы. Мне иногда надо выпивать, – ответил Хакеннен и подумал: «Спиле явно лезет не в свое дело. Если мне надо выпить, то я выпью, ни кого не спрашивая».

– Старый? Да ты просто алкоголик. Тебе дано жить не меньше ста пятидесяти. Но, мне кажется, в течение последних двух лет, после того, как умерла твоя жена, ты ни разу не находился в трезвом состоянии.

– Что ты можешь понимать в человеческой душе? – повторился Ульф. Он часто давал понять Спиле, что мимикрийцы отличны от людей не только формой тела. Если они и могут копировать наружную оболочку, то внутреннюю едва ли. Это было единственным «коньком» в спорах между Смотрителем маяка и Главным чистильщиком планеты, но являлось таким «заезженным» предлогом, что Спиле давно прекратил обращать внимание на этот факт в оправданиях Хакеннена.

– Согласен, я ничего не понимаю в вашей душе. Но у меня на Флонге осталось четырнадцать жен и я тоже по ним иногда скучаю. – Спиле парировал как смог. – Да, я не совсем разбираюсь в местных нравах, и тут, конечно же, ты прав, но ведь поэтому-то тебя и назначили Смотрителем маяка, а это главная должность на любой планете, принадлежащей Империи. Но ты забыл, наверное, что маяк построен для корректировки кораблей всей Империи, и если ты не перестанешь пить, я радирую на тебя донос. Думаю, Император снимет тебя без промедления, как когда-то твоего прадеда за ошибку в пустыне Наска.

Хакеннена ужасно разозлило это замечание, он даже покраснел от возмущения, пытаясь сдержать свой гнев, но не смог и со злостью в голосе выпалил:

– Это была твоя ошибка! Ты, именно ты, не зачистил место падения корабля и землянам достались технологии, опережающие их время. Тебе всего лишь надо было свернуть пространство на месте падения тарелки, всего лишь свернуть… А уж потом избавляться от улик раскрывающих ваше существование. Ты все сделал наоборот.

– Да что им досталось-то? Компьютеры? Да они и так были близки к этим разработкам. А виноват все равно был твой прадед, он тогда являлся Смотрителем маяка. Но вместо того, чтобы участвовать в спасении упавшего планетолета, ловил рыбу в заливе.

– Мой род честно потрудился, работая на Империю. Однако, прадед застрелился, когда узнал, что его отстранили от дел. Мой дед утонул. Мой отец погиб в пожаре, когда зачищали аварию в Канаде. Ты думаешь, с такой рискованной работой я проживу долго? Я же последний, у меня нет наследников и я прошу хоть какого-то минимального уважения к моим предкам и ко мне в частности.

– Уважения? Согласен. И все же это не дает тебе права халатно относится к делу, которому отдали жизни твои предки. Я тебя терплю лишь за то, что ты неплохо справлялся со своей работой раньше. Заметь, я умолчал, что «Вирусный Армагеддон» произошел потому, что ты не уследил за ситуацией на Земле. Не забывай, погибла почти половина населения планеты, да и наш консервный бизнес сильно сократился. Империя понесла убытки.

– В этом виноваты компьютеры, которые ты не зачистил в сорок пятом. Без быстрой обработки данных земляне никогда бы не создали тот смертельный вирус. Скоро на этой планете достигнут таких технологий, которые вам и не снились. И все потому, что земляне двигаются совершенно другим путем развития. И если бы мимикрийцы более активно вмешивались в происходящее на Земле, то могли бы вести людей нужным Империи путем. Теперь, когда я вижу, куда катятся земляне, я отлично понимаю, скоро Империя хапнет много горя. И в этом не последнюю роль сыграют компьютерные технологии, которые ты тогда неразумно подарил людям.

– Так что ж ты сам-то не вмешивался когда надо? Мы ждем лишь твоего приказа. Это в твоих полномочиях. Молчишь? А я знаю почему. В этом виноваты: твой прадед, твой дед и твой отец. Они считали, что информационный вакуум землян все равно бы заполнился чем-нибудь. И ты считал так же. А люди использовали компьютеры не только для пересылки сообщений, но и для разработки военных программ. В том числе и для бактериологического оружия. Когда я доложил на Флонгу об эпидемии, которая могла просто уничтожить род человеческий, вопрос сразу же решился. Не забывай, что антивирусную сыворотку американцам подкинули мы, мимикрийцы. Можешь, конечно, считать, что сделано это было в корыстных целях, но в итоге твоя цивилизация выжила и продолжает жить. И хватит об этом. Я не желаю с тобой спорить, отлично понимая, что ты все равно будешь считать виноватым меня, а не себя и своих предков. Я пригласил тебя не для того, чтоб выяснять отношения. Поступил приказ с Флонги. Давай пройдем на Центральный пост, я покажу тебе в чем дело. Ты, как Смотритель маяка, должен участвовать во всех делах колонии. Без твоего одобрения мне сложно выполнять приказы. Ты до сих пор еще являешься старшим. Однако последние два года ты, видимо, так не считаешь. Но обходить устав я не собираюсь. Пойдем.

Голый двойник развернулся и пошел по коридору, подергивая сморщенным задом. Хакеннен проследовал за ним.

«Он явно издевается надо мной», – подумал он.

В куполообразном помещении, в котором они оказались, теснилась масса разнообразной аппаратуры. Приборы, большие и маленькие плоские экраны, монитор компьютера, были сделаны из вещества, похожего на твердый пластилин или застывшую монтажную пену, на которую будто натянули блестящую пленку. На невысоком стуле, слепленном из того же материала, что все в этом зале, перед пультом сидел мимик в своем природном виде. Он обернулся, посмотрел на вошедших, и вновь уставился на один из мониторов.

«Чистильщики совсем прекратили отдавать мне знаки уважения, – подумал Хакеннен. – Одни лишь фермеры еще воспринимают меня как старшего. Или я и вправду теряю авторитет, или они что-то задумали. Например.… Например, избавиться от меня. Ну, это у них вряд ли получится. По уставу снять меня невозможно, только смерть освобождает меня от обязанностей. Смерть! – Ульфа будто ударило по голове это слово. – Значит смерть, или… несчастный случай».

– Ральке! – громко произнес Спиле, чем вывел из размышлений Хакеннена. – Покажи запись последнего сообщения с Флонги.

Мимикриец, ничего не ответив и даже не обернувшись, отстучал пальцами по кнопкам клавиатуры, которые от ударов пальцев прогибались будто резиновые. На большом экране – натянутом полотне, находившемся за основным пультом на стене, появилось изображение. Фосфоресцирующие краски немного резали глаза, но имели привычные цвета для мимиков. Безносое лицо на пленочном мониторе что-то говорило булькающими звуками и при этом выражало полную серьезность.

– Не делай вид, Спиле, – произнес Ульф, – будто не знаешь, что я ни черта не понимаю.

– Ваш отец прекрасно знал этот язык. Но все же я переведу. Речь идет о том, что тректорианцы выкрали Винпулькера тринадцатого. Если помнишь, это тринадцатый сын Императора. Флот преследует корабль похитителей. Судя по направлению их движения, тректорианцы пройдут через Солнечную систему. Нам приказано задержать их, но так, чтобы не причинить вреда заложнику. Я хочу задействовать парализующее оружие. Прямое попадание в корабль, обездвижит всех, кто на борту. Когда экипаж будет не в силах вести звездолет, автомат посадит его на ближайшую пригодную для жизни планету. То есть он опустится на Землю. Начальство предлагает провести операцию без какого-либо шума. В этот период на планете зарегистрировано и будет находиться тридцать четыре корабля с туристами и научными работниками. Лучше всего, если никто из них ничего не узнает. Если народ Империи прослышит о похищении, величие Императора Винтулера упадет в глазах нации. В общем, это военная и строго секретная операция.

«Спиле позвал меня не для участия в спасении сына Императора, – подумал Ульф. – Он считает, что меня достаточно лишь информировать и сделать это лишь для того, чтобы в случае провала доложить, что Смотритель маяка был в курсе всех дел. И что все делалось с моего согласия и полного одобрения. Ну и пусть, мне уже давно все осточертело. Хотя провал и будет поводом для моей отставки. По уставу только Император лично может снять с должности Смотрителя маяка. Значит, вот что задумал Главный чистильщик. Голова раскалывается от всех этих интриг. Мне бы сейчас не помешал глоток хорошего виски».

– Ваш план хорош, – серьезным голосом произнес Хакеннен. – Сделайте точно так, как мне сейчас предложили. Обо всех изменениях сразу же докладывайте мне лично. Я буду у себя на маяке. – Приказной тон, каким Ульф произнес это, видимо сильно повлиял на мимика, сидящего за пультом. Тот встал со стула и, поклонившись, сказал:

– Всего доброго вам, Смотритель маяка.

Ульф развернулся и направился к выходу.

– Хакеннен, – услышал он голос Спиле, прозвучавший ему вдогонку. – Не пейте сегодня больше. Я хочу, чтобы вы тоже участвовали в операции. Отсидеться в своей берлоге вам не удастся. Слишком уж важное поручение возложено на нас.

Смотритель не ответил, он спокойным шагом удалялся по коридору и про себя думал:

«Все-таки ты решил взять меня на дело. Отлично. Если я спасу сына Императора, от меня будет трудно избавиться».