Фатальное колесо. Пятое колесо в телеге

Глава 1 Проблема выбора

– Все! Хватит спорить. На тебе двенадцать… э-э, постой-ка… жирно будет. Вот тебе десять рублей, и покупай сам чего захочешь!

– Ну, ма-ам…

– Все, я сказала!

Мама беременная, поэтому нервная. Я – подросток, поэтому… трудный.

Очередные разногласия возникли у нас по вопросу высококультурному и, можно сказать, художественно-концептуальному. А именно – в чем приличный молодой человек должен идти завтра на организационные сборы в техникум: в «правильном солидном пиджаке, как у людей» или в «безобразной подстреленной курточке для шантрапы».

Заметили, как сформулирована проблема?

Так что очень трудно ошибиться в выборе правильного ответа. Без иллюзий! Я тем не менее, по мнению матери, все-таки умудрился найти неверное решение. Разумеется, в пользу современного «куртеца», а не допотопного «лапсердака».

Впрочем, ни того, ни другого у меня все равно пока что нет – в школе до восьмого класса обходился форменным прикидом, а летом по причине проживания в южном регионе страны все каникулы пробегал в футболках да теннисках. Да! Была еще в моем арсенале шикарная туристическая штормовка из брезентухи, которую я окончательно ухайдакал в походах, и крутая майка-борцовка, выгодно открывающая высушенные подростковые бицепсы, размер которых все-таки оставлял желать лучшего.

Эту майку из темно-серой шерсти мне связала бабушка. На зиму. Чтобы, значится, внучок надевал это дело под рубашку и не мерзнул почем зря. Однако этому чудесному аксессуару нашлось более достойное применение – в майке я ходил, вы не поверите, на море! Потому что выглядело это почти как у хиппи. Жарко, правда, бывало до чертиков, как бабуля и планировала, но это только туда, на пляж. На обратном пути было все же полегче, майка тогда была уже того… мокрой.

Да-да, я в ней купался!

Были такие у нас обычаи, и у парней и у девчонок, – кто в футболке сиганет в воду, кто в трениках. Девчонки любили плескаться в позаимствованных у пацанов мужских рубашках, завязанных узлом на пузе. Без лифчиков, разумеется. А я принимал водные процедуры в… бабушкиной шерстяной майке и плавках! Иногда еще и в брезентовой панаме на голове с завязанным под подбородком шнурком. Сам пришил… в целях оригинальности. Ну и чтобы не терялась в глубинах.

Отлично помню, с каким ужасом от меня шарахались пассажиры в автобусе на обратном пути с моря, а я млел от чувства подросткового достоинства и собственной исключительности: ведь никто из друзей до такого не додумался – ехать в мокрой тряпке в общественном транспорте аж с Фиолента в центр города. А может, и не у всех были такие классные бабули, как у меня…

Только в любимой майке в техникум не попрешь.

Или все же… Да нет, нереально.

Я, конечно, парень хипповый, но не до такой же степени безбашенности! Опять же прекрасно помню, что та дискуссия с мамой по поводу технарского дресс-кода окончилась в мою пользу. Победила купленная в комиссионке куртка! Странноватого вида густо-зеленая вельветка в стиле «вестерн» (разве что без бахромы), за необходимость приобретения которой я стоял насмерть. Как те упертые триста спартанцев, которые делали нервы персам в Фермопильском ущелье. Мама, устав тогда бороться с моей безнадежной твердолобостью, только устало махнула рукой да и пошла в кассу оплачивать одиозную покупку.

Только ведь тогда мы ходили в магазин… вместе!

Что поменялось-то?

Почему в этом варианте юности мать отправляет меня на шопинг одного? Надо думать, кое-что обновилось в окружающей реальности? Где-то и когда-то вновь была раздавлена пресловутая бабочка Брэдбери? Очередная, надо думать. Не перевелись бы…

Очень любопытно. Получается, в этом слегка обновленном мире мне доверяют чуть больше, чем в прежней жизни. Взрослее, стало быть, считают. Самостоятельнее. Эх, есть повод зазнаться! Сказались все же те полтора года путешествия взрослого беспокойного пассажира из будущего в «старинном детском трамвайчике». И даже его семилетнее отсутствие в вяло пыхтящем транспорте не изменило ситуации. А кто-то из фантастов считал, что время, как болотная тина, затягивает все привнесенные извне возмущения и пытается выровнять искажения в естественном ходе событий. Не работает гипотеза! Мы сами лепим под себя наше будущее, хотим мы этого или нет. Просто есть смысл задумываться об этой закономерности почаще и делать правильные выводы. Только кто об этом думает в пятнадцать лет?

Разве что… я.

И то проживая свое детство и юность по второму кругу.

Повезло так повезло!

– Мам, а ты не помнишь… э-э… то есть я хотел сказать… если бы ты со мной завтра пошла… Короче! В каком магазине мне лучше всего прибарахлиться? Не подскажешь?

Спросил и… почувствовал, как под ногой щелкнул запал взрывателя.

– А что такое? – «расцвела» мама. – А где же наша великая самостоятельность? Ты же взрослый уже! Сам же только что выступал: «Мне носить… Мне решать…» А чуть что – сразу «мам»?

М-да.

А знаете, почему подростков традиционно считают «трудными»? Не поверите – из-за «трудных» родителей! Ну что, разве сложно ответить просто, по-людски? К чему эти… унижения формирующейся личности? Нельзя же вести себя так авторитарно с вольнолюбивыми «детьми цветов». Помню я, что «шопились» мы тогда с мамой в какой-то комиссионке, а вот конкретно в какой из них – вылетело, знаете ли, из головы, за… без малого сорок лет отсутствия.

– Думаю, около «России» есть неплохой магазинчик одежды. – Я демонстративно не реагирую на обидные раздражители и пытаюсь с мамой общаться миролюбиво, «по-взрослому». – Помнишь? Через дорогу, напротив кинотеатра. Наискосок.

Мама как-то странно на меня посмотрела, нахмурилась, будто пытаясь что-то вспомнить, а потом молча кивнула. Согласна, мол, годится. Туда и шпарь. Вон оно что! Это матери, по всей видимости, вспоминаются психологические катаклизмы семилетней давности, когда я невольно пугал окружающих своей неконтролируемой «взрослостью». Вернулся демон?

Да, мама. Вернулся. Трепещите, смертные!

Хотя… права любимая родительница: лучше надо маскироваться! Тем более что, как я уже говорил, события прошедших лет благополучно откристаллизовались в текущей памяти. Нарисовались в деталях, хрен сотрешь. И… впечатлений уникума в последнее время я уж точно не производил. Так, стандартный подросток уровня разве что чуть выше среднего. На «четверочку».

Этого типажа и нужно придерживаться.

Вспомнился «бородатый» анекдот времен начала восьмидесятых:

«– Ты же дворник, дядя Вася, сбрей бороду, на Карла Маркса больно похож! – Бороду я, положим, сбрею, а вот умище-то куда девать?»

Вот и мне – куда девать умище-то?

Прикинуться-то середнячком я, положим, прикинусь, только что делать с многомудрым взрослым сознанием в неугомонной подростковой голове? С этой страстью к справедливости и занудному морализаторству? И чего это мы все, старички, такими «правильными» становимся с возрастом? Причем чем больше безобразничали в молодые годы, тем праведнее пытаемся выглядеть к старости! Из-за того, что куролесить уже нечем? Что за двуличие?

«Ах, знала бы молодость… Ах, старость могла бы…»

А вот в моем случае… нашли, знаете ли, друг друга два непримиримых антагонизма. Слились в экстазе. И «могу» я теперь многое, и «знаю» немало. Как удержаться от искусов с такими возможностями? Появился, понимаешь, рог у «бодливой коровы», словно лишняя беспокойная нога у пресловутой собаки. И не дают эти дополнительные аксессуары спокойной жизни бедным изувеченным животным.

У телеги появилось пятое колесо! Причем ведущее.

«Сгорают души в прах под колесом фатальным…» – спасибо, Омар Хайям. И не поспоришь с гением – судя по рискованным моим приключениям в возрасте семи лет, иначе как «фатальным» это пятое колесо и не назовешь! Хотя бы по количеству «зажмурившихся» на моем пути злодеев. И по способам, отправившим их в мир иной.

Уфф! Вспоминать жутко.

Я вдруг заметил, что в нашей с мамой дискуссионной баталии возникла несуразная пауза. Мент родился! А еще – за мной внимательно наблюдают. Пристально и со все возрастающим подозрением.

– Э-э… – протянул я, соображая, как выкрутиться. – М-да. У «России», значит. Комиссионка. Туда, значится, и… Слушай! А как тебе нравится имя Ольга?

Беспроигрышный вариант для экстренного перевода стрелок на другую тему.

Выбором имени для сестры, которая, я знаю точно, появится ровно через одиннадцать дней, вся наша семья занимается уже битый месяц. Исступленно и непримиримо. Папа склоняется к патриархальным Верам и Дарьям, мама – к более продвинутым Алисам и Снежанам (не дай бог!). Бабуля, папина теща, втайне мечтает, чтобы внучку назвали Раисой, в честь… нее, любимой. Наивная – плохо она своего зятя знает! Тот быстрее Авдотью выберет из патриархального арсенала.

Я же до последнего момента на эту тему помалкивал. Из деликатности. А Ваське, брательнику, просто наплевать. Он очень болезненно воспринимает сам процесс постепенного смещения координат ценностей с его персоны на будущую родственницу. Я это, кстати, тоже заметил – родители в предвкушении появления новой игрушки к нам, пацанам, стали как-то прохладненько относиться. Без привычного руководящего и направляющего пресса. Мне так даже по кайфу, в силу переходного возраста, а малой эгоистеныш бесится втихаря и не по-детски ревнует.

Так вот, вариант «Ольга» на семейном совете пока не рассматривался.

И я даже знаю почему…

– Не-эт. Что ты? – Мать моментально забыла о беспокоящих ее подозрениях. – Ольга. Оля. Леля… Нет. Точно нет. Слишком просто! И… Леля… фу!

– А ты не называй ее Леля! – подлил я масла в огонь, точно зная, что в самый последний момент, устав бодаться друг с другом, мама и папа остановятся именно на этом компромиссном варианте. – Никто ж тебя не заставляет. Зови ее просто Оля! Чем плохо?

– Оля… Оля-Оля, оля-ля́. Да точно нет!

– Почему?

– По кочану!

Аргумент!

Вот и поговорили.

Наивная моя мама! Даже не подозревает, что семя уже ушло в благодатную почву и в эту самую минуту начинает экстренно проклевываться – одиннадцати дней как раз и хватит, чтобы дать крепкую здоровую поросль. Поздравляю, Ольга Анатольевна, судьба вашего имени предрешена! Не будем полагаться на волю случая.

Самотек – не наш метод!

– Ну, как хочешь, – отступил я на заранее подготовленные позиции. – Прасковья Анатольевна тоже нефигово. Или… Ефросинья, Агафья… Даздраперма – вообще офигеть!

Это был финальный мазок кистью. Не… «энерген» для зернышка!

Мать злобно зыркнула в мою сторону и отправилась на кухню – возмущенно греметь кастрюлями. А я плюхнулся на стул у своего персонального письменного стола. Да-да! По поводу окончания школьной восьмилетки и моего успешного поступления в технарь мне полагался письменный стол и прилегающий к нему кусок жилплощади – целый угол нашей квартиры, где на стенке я еще разместил радиоточку, пару светильников и всунул к батарее отопления кресло-кровать – для изучения низменных наук и размышлений о глобальном – в тепле и в… горизонтальном положении.

Ну и для банального ночного сна, чтобы далеко не ходить.

Раньше мы этот письменный стол эксплуатировали совместно с братом. Теперь – все! Я типа взрослый, и мне с мелочью пузатой рабочий орган по приобретению знаний делить как-то не с руки. А братан и на кухне домашку сделает. Ваське, впрочем, и это пофиг. Ему нравится гулять и заниматься спортом, а учатся пускай «зубрилы» вроде меня! Ну и ладненько.

В другом проблема.

Куртка, конечно, дело хорошее, только… мозгами «куратора» из двадцать первого века все же понимаю – мать права. Пиджак в технаре, как ни крути, органичнее выглядит. По всем показателям. Я, настояв в то бунтарское время на своем капризе, весь первый курс выглядел… папуасом. Точно так же, как выглядит отморозок в мокрой шерстяной майке в переполненном автобусе.

И переигрывать эти нюансы как-то страшновато. Бабочка Брэдбери, помните?

Дожился. Что-то семь лет назад этакие тонкости меня мало заботили!

Погрузившись в тяжелые раздумья, я непроизвольно колупал каплю засохшего силикатного клея на толстом стекле, лежащем на столешнице и облагораживающем мою канцелярскую вотчину.

А ведь дело не в одежде.

Не в яростном сражении приличного пиджака с неприличной курткой. У меня же обыкновенная депрессия! Типичная, подростковая, я бы сказал, если бы не опасался выглядеть капитаном Очевидность. Гормональные метаморфозы. Что-то в организме растет быстрее, что-то отстает. Черт, и не глянуть нигде, что именно, – ни компа тут нет, ни интернета. Средневековье. Хоть опять шпарь в библиотеку! Ага, а там этот неоднозначный и слабо идеологически выдержанный материал прямо на центральном стенде размещен. Щ-щас…

К черту библиотеку! Я забрался с ногами на свой лежак и потянулся к гитаре: «И новой муки ищут руки…»

Точно. Примерно так я и рефлексировал в своем беспокойном отрочестве.

М-да, ну и времечко.