Путь второй: магия для чайников

Глава 28

Другой мир. Игрок.

Игрок и Ноль Седьмой, сидят за столом и смотрят друг на друга. Молчат… Несмотря на то что Игрок улыбается и выглядит доброжелательно, Ноль Седьмой от такого визита нервничает. Вместе с ним, нервничают и его женщины. Цунаде хмурится, Конан готовится к бою, Мей шикая на детей заставляет их уйти.

— Спокойно, — поднимает руки Игрок. — Ничего плохого я не хочу. Я просто к другу, за советом.

— Чая? — натянуто улыбается Джирайя.

— Если только с печеньями, — кивает Игрок. — Понимаю, мой визит вас напрягает. Но повторюсь, мне нужен только совет. Чёрт с ним, скажу правду. Ноль Седьмой, мне нужна твоя помощь. Я как бы в беду попал.

— Ты? — удивляется Джирайя. — Сверхсущность, бог, попал в беду? И чем я могу помочь?

— Ты смотришь на мир по-другому. Не так как я. В общем, я послушался своего брата. Влез туда, куда влезать не следовало, и вот теперь ожидаю расправы. Как над моим учеником, так и над собой. Поэтому я спрашиваю тебя, Джирайя, что бы сделал ты, столкнись ты с противником сильнее тебя.

— Мне нужно больше информации, — хмурится Джирайя.

— Хорошо. Представь себе энергетическое существо такой силы, что может щелчком пальцев гасить звёзды. А теперь представь такую же сущность, но злую и плотно подсевшую на наркоту.

— Можешь не продолжать, — морщится Джирайя. — Видел я нечто похожее. Сказать могу только то, что если кто-то на кое-что подсел, то он способен на всё. У таких нет рамок, чести, достоинства, только поиск новой дозы. Надеюсь, вы не помешали ему принять дозу?

— Именно это мы с Курьером и сделали.

— Тогда дело плохо.

— Подожди, — создавая на ладони светящийся шар энергии улыбается Игрок. — Вот здесь, информация обо мне, Курьере, Истинном моём враге и о том что сейчас происходит. Посмотри… Клянусь своей сутью вреда тебе это не причинит. Это просто информация.

— О нет-нет-нет, — бьёт по столу Цунаде. — Никакой информации. Ты, Игрок, если честно уже задолбал. Выдёргиваешь нашего мужа к себе, сводишь его с сомнительными личностями. Теперь ещё какую-то дрянь в голову запихнуть собираешься. Нет!

— Цунаде, я пришёл за помощью к другу. Извини за выражение, но я сейчас в заднице. А поскольку этот мир мой, и ваш Джирайя мой агент, то в заднице и вы все. Не станет меня, не станет и вас. Я ничего не требую, не гоню вашего мужа сражаться за меня. Я всего лишь прошу совета. Информация, вреда не принесёт. Это нужно, что бы в голове Джирайи и ваших тоже, сложилась полная картина.

— Я согласен, — ворчит Джирайя. — Что с этим делать надо?

— Просто возьми в руку, — улыбается Игрок.

Джирайя протягивает руку, берёт шарик. Шарик уменьшаясь впитывается в кожу. Джирайя, он же Ноль Седьмой закрывает глаза и глубоко вздыхает. Вместе с ним, тоже самое повторяют Мей, Цунаде и Конан.

Одновременно приходят в себя, смотрят друг на друга. Игрок видит что между ними идёт телепатический спор. Даже не спор, а несмотря на внешнее спокойствие скандал.

— Чай! — чертыхается Мей. — Я сейчас.

— Ну, что скажешь? — смотрит на Джирайю Игрок.

— Хм… Сложно всё это. А знаешь. Я бы на твоём месте, опасался не Истинного, а Фиби. Чудовище. Настоящее.

— А мне жалко мальчика, — притаскивая поднос и сгружая на стол чашки, чайник и корзинки с печеньем качает головой Мей. — Столько всего…

— Несчастное, безумное дитя, — шмыгает носом Конан.

— Псих каких поискать, — морщится Цунаде. — Но да… А ты, Игрок? Зачем такие жестокие миры? Зачем такой мрак?

— А если хороший мир? — взяв чашку вздыхает Игрок. — Чему бы он там научился? Ну вот попали он к вам? И что? Какой результат? Что бы вышло? Он так и остался бы монстром, но в красивом фантике. А так… В мире Осадков я показал ему что такое дружба. В аналоге вашего мира, научил отличать чёрное от белого. Любить… Поймите, такие как Курьер, не меняются сиюминутно. На это нужно время. Нужны особые методы. Ему необходимы якоря, ограничители. Иначе…

— Он убьёт их, — мрачнеет Джирайя. — Несмотря на все твои ухищрения, как только Фиби узнает правду… Первой погибнет Фелия. Потом Салли. Потом… Он перевернёт Вселенную, но найдёт и уничтожит её. А ты, если попытаешься его успокоить…

— Я не впервые это слышу, Ноль Седьмой. Скажу больше, про тебя говорили тоже самое. Однако…

— Ну раз так, — качает головой Джирайя. — Тебе виднее. Очень надеюсь что ты сможешь в должной степени изменить Фиби и сделать его лучше. Вернёмся к твоему вопросу. На основании того что ты мне передал, могу сделать вывод что мизерные шансы на победу у вас всё же есть. Вы, боги, какими бы себя не считали, слишком медлительны и неповоротливы. Ты, Игрок, исключение. Так же и Фиби, не такой простой. Так что…

— Конкретнее. Джирайя, на кону стоит слишком многое. Как бы ты поступил?

— На твоём месте? Это покажется жестоким, но если бы я был тобой, то я бы слил Салли, Тонкс и Фелию. Им всё равно ничего не будет.

— Фиби может спятить.

— На это и расчёт, — мрачнеет Джирайя. — Это даст ему сил. Хотя… Из твоей информации, я понимаю что это лишнее. Фиби непредсказуемый. Действует быстро, спонтанно. Планы рождаются в его голове по ходу действия. Пока чемпион будет разворачиваться, думать, Фиби повинуясь инстинктам десять раз ударить успеет. Но всё равно, твой воспитанник, напоминает неразорвавшуюся боеголовку. И вопрос тут лишь в том, когда он бабахнет и от чего.

— Спасибо. Вроде ничего не сказал, но кое-что вырисовывается. Ещё вопрос. Что ты знаешь о технорасах. Таких, злобных.

— Технорасам злость неведома, — улыбается Ноль Седьмой. — Я со многими сталкивался. В их электронных мозгах, только расчёт. Если такая раса проявляет агрессию, уничтожая население какой-нибудь планеты читает проповеди о добре, спасении и прочем. Значит это только одно, ими управляют. И вот те кто управляет, эмоциями обладает.

— Неужели технорасы ничего не чувствуют?

— Увы, Игрок, но нет. Понимаю, машины тебе недоступны. Но, машина, даже если её запрограммировать на любовь и дружбу, останется машиной. Для всего этого, надо быть живым, пусть даже в незначительной степени. Где бы я не был, сколько бы рас не видел, машины лишь подражают чувствам. Хотя… И тут бывают исключения.

— Это какие?

— Иногда они пишут программы и алгоритмы сами для себя. По этим программам, они могут например радоваться понравившемуся существу. Заботиться. Держаться ближе. Я не знаю всего, поэтому не исключаю что где-то есть машины способные к настоящим чувствам. Мне же попадалась лишь ложь. Было время, мне самому казалось что даже машины имеют душу, что способны на эмоции. Нет… Программы, алгоритмы, установки. Оцифрованные личности, перенесённые в неживое, то есть механическое тело, становятся такими же. Они хотят, но к сожалению не могут.

— А демоны?

— Извини, Игрок, суть демонов я не понимаю. Я в них вообще до определённого момента не верил, как собственно и в вас. Проявлений магии, чудес, пока не попал сюда не видел. А видел я многое. Что касается демонов и моего взгляда на них… Они и живые и энергетические. Они есть и их нет. Есть пример Фиби, но это совсем уже другая история. Не думаю что чем-то помог тебе…

— Ошибаешься, — улыбается Игрок. — Да, подсказок от тебя я не увидел. Но понимать стал лучше. А как бы ты поступил с Фиби?

— Сложный вопрос, Игрок, — хмурится Ноль Седьмой. — Но от греха подальше, я бы отпустил его к демоницам. И забыл о нём.

— Ты бы смог забыть о Наруто? Вот и я о том же. Тут дело не в том что я уже хорошо вложился в Фиби. А в том что у него есть потенциал.

— Потенциал уничтожить тебя? Нет, я тебя не учу. Я сам толком ничего не знаю.

— И всё равно спасибо. Поработать на меня не желаешь…

— Нет, — закрыв Ноль Седьмому рот улыбается Цунаде. — Нельзя ему. Дел очень много. Вы извините, но нам пора. Нам скоро детей спать укладывать. А если папа им сказку не расскажет они не уснут. Так ведь, муж мой?

Ноль Седьмой, виновато улыбаясь разводит руками. Игрок допивает чай, берёт печенье и поблагодарив за гостеприимство исчезает. Переносится в своё измерение, в кабинет. Падает в кресло…

— Интересные вы всё таки существа, симбионты. Вы один, на всю планету, но вас много и каждый со своей личностью. Вы вместе, но при этом индивидуальны.

Игрок хмыкает. Вытянув руку, создаёт на ладони белую шевелящуюся кляксу.

— А что если… Нет. А если всё же… Ну вот… Не получится. Куда бы тебя пристроить. Ты должна пользу приносить. Хм… Ладно, оставим тебя на будущее. А пока… Чтобы мне сделать, чтобы выкрутиться?

По мнению Игрока, сделать он ничего не сможет… Все сильные и средние агенты на миссиях. Отправлять слабых на помощь Курьеру нет смысла. Самому соваться тоже не следует. Если против Фиби Истинный пошлёт чемпионов, то на разборки с Игроком явится сам. Поэтому нельзя. Даже если Игрок, выдернет с заданий всех своих агентов, силы всё равно будут неравны.

— Значит, будем уповать на непредсказуемость Курьера, — улыбается Игрок.

Вечер. Поместье Малфоев. Фиби он же Курьер, он же хрен пойми кто.

Ужин… Много вкусной еды, мало выпивки. Люциус надутый как павлин. Нарцисса светящая своим декольто и накрашенная так, что кажется, сейчас побежит с бледнолицых скальпы снимать. Довольный, не менее надутый от гордости Драко. Недовольная Ушастик. Которая не сидит у меня на голове, а ползает по столу. Подтаскивает ко мне столовые приборы, подталкивает мордочкой тарелки.

И вроде всё хорошо. Но, из-за занавески выглядывает лопоухое и носатое чудо в драной наволочке, оно же Доби. И если другие домовые эльфы прислудивающие на ужине, прилично одеты и прям топорщатся от чувства собственной важности, то Доби выглядит как чмо. Стоит и пялится на меня огромными грустными глазами. Теребит грязную наволочку, в которую одет.

— Не обращай внимания, — отследив мой взгляд улыбается Люциус. — Доби у нас немного двинутый.

— Заметно, лорд Малфой. Весь вечер прямо пожирает меня глазами.

— Он тебе ещё что-нибудь невероятное расскажет, — подмигивает мне Нарцисса. — Например о том как плохо мы с ним обращаемся.

— Доби дурачок, лорд Михаэлис, — кивает стоящий у стола домовой эльф во фраке и с моноклем. — Безобидный, но тем не менее повёрнутый.

— Ага… Позвольте узнать, а сколько в доме эльфов?

— Трое на кухне, — перечисляет Нарцисса. — Четверо взяли на себя роль горничных. Три садовника, два кучера. Двенадцать. У вас больше и все они, как бы это помягче сказать, немного вульгарно выглядят.

Ага, когда на четвереньках полы моют, сиськами по этому полу и елозят. Носатые, ушастые, но симпатичные. Все в наволочках и стрингах. Хы! Кхем…

— Простите моё любопытство. А чем именно занимается Доби?

— Клянчит у меня какую-нибудь вещь, — отпив вина морщится Люциус. — Думает если я ему что-нибудь подарю, то он получит свободу. Дарю, чтобы он убрался отсюда и не смущал других эльфов, не принимает. Начинает кричать, падает. Любит рассказывать гостям как мы его избиваем. За что получает от других эльфов, но прекращать даже не думает.

Не нравится мне этот Доби. Вот совсем не нравится. Мутный тип.

— А есть какие-нибудь способы избавиться от него?

— Увы нет, — пожимает плечами Нарцисса. — Домовые эльфы, как ты знаешь живут на источниках магии. Поместья и дома, так же строятся на них. Люди и домовые эльфы заключают договор. Живут с нами, помогают, за что получают магию.

Что-то здесь не так. Но что? Так, что было в каноне? Причём здесь канон? Что мне не нравится?

Ужин продолжается. Разговариваем о наших успехах в школе чародейства и волшебства. Люциус восхищается моему бесстрашию. Потому как я, в окружении Гриффиндорцев махал флагом Слизерина и поддерживал Драко.

Нарцисса радуется тому, что Драко заметно прибавил в учёбе и спорте. Переживает за мой разрыв с Оливией. Переживает наигранно. По глазам вижу, злорадствует.

Драко рассказывает малозначимую ерунду. А когда ужин заканчивается и эльфы приходят собирать посуду… Люциюс, вежливо благодарит Лори за превосходный ужин, вытирает салфеткой губы и отдаёт её домовой эльфийке. Та салфетку принимает, и нет, не драпает сломя голову из поместья. А спокойно, но с довольной улыбкой собирает посуду.

Тогда что за хрень была в каноне? Возможно, просто это мир другой. Или банальное наебалово. Доби дурачок, по крайней мере хочет им казаться. Но и Поттер до недавних пор слушал всех, кроме голоса разума. Мог один такой весь бородатый, намутить с Доби? Не удивлюсь. Здесь всё может быть. А что всё же мне не нравится? Чувство опасности…

После ужина зависаем в комнате Драко. Показываю ему новые стойки и удары. Смотрю как мелочь кривляется, но критиковать не собираюсь. Не надо настрой портить. Дружеский спарринг, несколько партий в шахматы, где ссылаясь на усталость поддаюсь. Потом приходит Люциус и поскольку час поздний, разгоняет нас по комнатам.

— Довольно прилично, — облетая наше временное пристанище пищит Ухоплан. — Ванная… Можем вместе поплавать. Душа нет, жаль. В остальном… Кровать большая, не скрипучая. Так может мы с тобой…

— Чтобы Салли из шкафа выпрыгнула? Или Тонкс из под койки вылезла. Нет, мы здесь не за этим. Сидим тихо.

Мышь, хоть и придурковатая иногда, всё понимает. Цепляется когтями за балдахин, заворачивается в крылья и прищурив глаза висит вниз головой.

Для порядка брожу по комнате, раздеваюсь и укладываюсь. Лежу неподвижно. Руки под одеялом, держу кольцо. Готовлюсь в любой момент снять. Ушастик следит за обстановкой, у неё преимущество. Сонар имеется.

Через час чувство опасности начинает выть о том что меня сейчас убьют. Ушастик напрягается.

В комнате слышатся осторожные шаги. Что-то мелкое забирается на кровать. Топчется какое-то время, подходит к голове. Сопит…

Там же. Фелия.

Доби, держа кухонный нож, стоит над Фиби и готовится нанести удар. Фиби, ворочается… Доби замахивается… Фиби судя по движению сдёргивает кольцо. Резко поворачивается и как только нож опускается, поднимается и перехватывает руку Доби. Заламывает конечность, укладывает Эльфа на постель, зажимая ему рот выкручивает нож. Становясь больше придавливает эльфа, хватает за шею и поднимает на вытянутой руке. Скалясь смотрит на него шаринганом.

— Смотри, ушастик, — грубым демоническим голосом рычит Фиби. — Какая мартышка. А не смотаться ли нам в особенное, укромное местечко? Ты со мной?

— Я такого не упущу.

Пространство закручивается в спираль. Все вместе попадаем в измерение Камуи. Там, Фиби впечатывает Доби в пол… Расправляя крылья потягивается, взмахивает хвостом и стрелкой пронзает плечо домового эльфа пригвожая его к полу.

— Как долго я мечтал об этом, — рокочет Фиби и садится на корточки перед трясущимся от страха Доби. — Р-р-р-р… Расправить крылья. В этом мелком образе, как в тесной пижаме.

— Фиби! — пищит Ушастик. — Ты такой красивый. Я прям не могу.

— Спасибо, милая. Теперь ты, жалкое ничтожество. Кто послал тебя?

— Доби никто не посылал. Доби сам. Доби хотел помочь.

— Фелия, оно по хорошему не понимает. Что будем с ним делать?

— Давай покажем ему все грани боли!

— Отличная мысль, милая, — восхищается Фиби.

Вытягивает руку, вызывает из инвентаря ивовую палочку и утыкает её в нос Доби.

— Понимаешь, эльф. У меня миллион способов, безболезненно допросить тебя. Но ты хотел убить меня. Поэтому… Круциатус!

Доби кричит и визжит от боли. Пытается переместиться, но из-за хвоста Фиби пронзающего его плечо не может.

— Это может продолжаться бесконечно, Доби. До тех пор, пока ты не скажешь кто приказал тебе. Скажешь? Нет? Тогда ещё раз. Круциатус!

В этот раз, Фиби держит заклинание минут десять. Доби срывая голос визжит и корчится. Дёргается…

— В следующий раз, будет дольше, — качает рогатой головой Фиби. — Повторяю вопрос. Кто послал тебя, ничтожество?

— Дамблдор! — выкрикивает эльф.

— Зачем?

— Убить тебя. Подбросить нож Люциусу. Стравить Молфоев и Михаэлис.

— Зачем? Говори или…

— Вы мешаете, — корчась выдаёт Доби. — Вы рушите планы.

— Круциатус, — скалясь как маньяк говорит Фиби.

От хрипа Доби и садисткой улыбки Фиби, Фелии становится страшно. Сейчас она видит его, прежнего. И от этого…

— Какие планы? — отменив заклинание спрашивает Фиби. — Говори.

— Он… Дамблдор. Он служит богу. Я… Я… Я не виноват. Меня заставили. Изначально целью был Поттер. Я должен был настроить его против Малфоя. Потом… Появился ты. Я не хотел, меня заставили. Я должен был убить тебя. Но я…

— Врёт, — приняв свой получеловеческий облик кивает Фелия.

— Вижу, — проворачивая в ране стрелку хвоста рычит Фиби.

Хватает доби за шею, поднимает, сдавливает и по очереди ломает ему пальцы на правой руке.

— Тварь! — рычит Доби. — Хозяин найдёт тебя. Тебе конец! Он выпотрошит тебя. Выпьет душу. Он уже знает что ты здесь. Тебе недолго осталось. Я с удовольствием буду смотреть, как Дамблдор вырвет тебе глаза.

— Он в тюрьме. В камере. Отсасывает сокамерникам.

— Это Дамблдор. У него всё схвачено. Там его сторонники. Тебе не жить. Аха-ха-ха. А ты знаешь. Ты глупе чем мы думали. Мы знали что ты, чемпион Игрока, здесь. Но не знали под чьей личиной скрываешься. Я всего лишь спусковой крючок. Убив меня, ты себя выдашь. Ты уже себя выдал. Всё это… Всё, часть плана. По нашей воле ты здесь. И как только ты вернёшься, чемпион Бога узнает тебя. А не убить меня, ты не сможешь. Потому что если ты меня отпустишь… Я… Но мы можем договориться.

Фиби увеличивается, хватает Доби за ноги, второй рукой за голову и вырывает её вместе с позвоночником. Отбрасывает останки, ловит душу и тут же выпивает. Закрыв глаза, медленно уменьшается. Снова став милым мальчиком забавно морщится. Садится на пол и улыбается.

— Фиби, ты раскрыл себя, — садится рядом Фелия. — Чему ты радуешься.

— Есть повод, — мотает головой Фиби.

— Расскажешь?

— Потом. Хе-хе. Пошли… Хе-хе-хе! Ну черти… Вот же намутили. Ха-ха-ха!

— Фиби, мне страшно.

— Мне тоже! — вскочив кричит он. — За мной!