Путь в неведомое

* * *

За пологом Кулла встретила тьма, настолько густая, что он решил приоткрыть край портьеры, чтобы лучше осмотреться. Но руки короля напрасно шарили в пустоте: стены шатра исчезли.

«Это не колдовство,- подумал Кулл.- Просто снаружи все залито солнцем, а здесь наглухо занавешено коврами. Сейчас глаза привыкнут к темноте.»

Вскоре мрак стал рассеиваться. Выдумщик Сиар-Та, наверное, подвесил в нескольких местах потайные лампады, тусклое мерцание которых напоминало светлячков. Правда, понять, где выход, или определить, куда идти, все еще было невозможно. Вдобавок стояла такая мертвая тишина, что Кулл услышал стук собственного сердца.

— Делать нечего,- Громко сказал король, чтобы нарушить зловещее безмолвие.- Зря я не послушался Брулл. Пойду-ка вперед.

Атлант успел пройти пару шагов, когда внезапное оцепенение сковало его по рукам и ногам. Он вдруг понял, что слова, которые он только что выкрикнул, будто зависли над его головой. Он оказался замурованным в непроницаемой обволакивающей тьме, мог слышать и видеть только на расстоянии вытянутой руки. Вокруг, как сказал Брул, действительно ничего не было. Сколько ни вглядывался король в темноту, заметить что-нибудь, кроме загадочных неясных бликов, ему так и не удалось.

С трудом сбросив оцепенение, Кулл постарался крикнуть еще громче:

— Валка! Мне это уже не нравится! Я разорву этот проклятый шатер на куски и заставлю старика сожрать их все до одного! Пусть лопнет его тощий живот! Берет плату со взрослых, а развлекает, как сопливых детей! Где эти висячие мешки с сеном?

Выговорившись, король сообразил, что Брул, как и многие другие, проходил шатер быстро и без затруднений. «Надо просто идти вперед,- вновь решил он,- и я обязательно упрусь в одну из стен.» Однако приступ непонятного страха вновь охватил Кулла. Ноги внезапно отяжелели, а по спине забегали мурашки. Чутьем охотника он ощутил, что тьма пробудилась от его речей и пришла в движение. Призраки Ночи неторопливо выползали из нор, беззвучно погоняя своих чудовищ.

Надо было бороться.

— Эй, твари ползучие! Клянусь всеми богами, что я мечтаю с вами познакомиться! Выходите все вместе или по одному — это не важно! Я король Кулл, и я не люблю непрошенные гостей. Присылайте ваших чудовищ! Ничего, я и не таких тварей видел. Я делаю из них чучела и по праздникам показываю народу. Величайший из магов Земрук позавидовал бы моей коллекции. Смелее, ничтожества! Идите ко мне!

Испытанный метод подействовал: он успокоился. Неприятная дрожь в руках исчезла, кровь, пульсировавшая у висков, побежала по венам. Самообладание и ясный ум вернулись к королю.

«Я веду себя как сумасшедший,- убеждал себя Кулл.- Это просто балаган уличного фокусника. Вокруг пусто. Если тут и есть чудовища, то всего одно, и это я. Надо просто добраться до какой-нибудь стены.»

Король двинулся в темноту, выставив подобно слепому руки перед собой и пытаясь нащупать препятствие. Теперь он прошел гораздо больше, чем в первый раз, но ничего не изменилось. Кулл был предоставлен самому себе, а из окружавшей тьмы на него наползали жуткие твари. Он чувствовал их холодное дыхание, брезгливо морщился, представляя, как к его коже вот-вот прикоснется неизвестная скользкая мразь. Однако теперь Призраки Ночи не проникали внутрь Кулла: он научился держать их на расстоянии. Для пущей верности король выкрикивал проклятия в адрес Сиар-Та, понося его на все лады и стараясь не повторяться.

Идти дальше было бессмысленно, и он остановился. Несомненно, что-то должно было произойти. Кулл осознавал, что находится внутри шатра, который стоит на городской площади неподалеку от дворца, а рядом с шатром сейчас ждет его Брул. Все, что он здесь видит,- плод его, Кулла, воображения. Он просто слегка растерялся, случайно став участником давно забытой детской игры. Ярость, закипавшую в нем, давно следовало остудить. До короля дошло, что чем спокойнее он ведет себя, тем быстрее разворачивается магическое действо. Он даже присвистнул от радости, и на этот раз откуда-то издали донесся слабый отзвук. От неожиданности Кулл вздрогнул, но, внимательно прислушавшись, понял, что не ошибся. В тишине вдруг зазвучала недавно слышанная мелодия: «Дзин, дзин, дзин, дза-а».

— Этого еще не хватало!- прорычал король.- О, Валка! Я молил тебя ниспослать смерть на поле битвы, а ты смеешься надо мной. Почему я не умер, пронзенный копьем самого тщедушного дикаря? Я не хочу сойти с ума! Король Кулл никогда не будет посмешищем!

Он захохотал, но то был смех не безумца, а воина. Ярость клокотала в нем, но больше не была неуправляемой. Распрямилась спина, расправились плечи, мускулы налились прежней силой. Король больше не щурился, а, широко раскрыв глаза, бесстрашно смотрел во тьму — и видел.

Перед ним ползали, прыгали и летали бестелесные гады и твзри. Громко шипя, готовилась к броску огромная ядовитая змея. Медведь-единорог, встав на задние лапы, водил носом, предвкушая добычу. Сбоку подползало омерзительное чудовище, напоминавшее осьминога, который научился ходить по суше. Стаи клыкастых гиен, перебегая с места на место, нетерпеливо сновали вокруг короля. За уродливой нечистью, словно юры, возвышались Призраки Ночи. Они были чернее мрака, лишь глаза горели столь жгучей ненавистью, что от нестерпимой жары Кулла прошиб пот. Страхи пытались пригнуть его к земле, но атлант лишь поводил плечами, сбрасывая их с себя. Он стоял твердо и величаво. Так стоит неприступный утес, и всякий, кто столкнется с ним лицом к лицу,- путник ли, ветер ли — вынужден уступать дорогу.

— Что сказал Сиар-Та о вашем царствовании? — смеясь, обратился Кулл к Призракам.- Человек был труслив и послушен». Я не такой. Я король Кулл. Я не боюсь и не слушаюсь вас, чудовища. Я разрываю тьму!

Вцепившись могучими руками в темноту, он раздвинул ее.