Путь к Золотистой (Круг - 1)

Покинув Венеру, "Игла" продолжила свой путь по Солнечной Системе. Третьей планетой, на которую мы высадились, был Марс, самая первая, колонизированная землянами планета, самая густозаселенная и благоустроенная. На Марсе мы пробыли еще двое суток. После Марса были: Ганимед, Титан, Титания и Плутон, холодные и безжизненные планеты, где существовали только базы землян. А ровно через шестнадцать суток после старта, "Игла" опустилась на свою прежнюю стоянку на Восточном Космодроме Земли. Как только мы приземлились, Рикст сразу же ушел, а мы с Антоном остались вдвоем на корабле. Хотя вообще-то Антон считал, что мы были втроем.

- Ну, как, Антон, понравилась экскурсия? - спросил я в образе Рэя.

- Нормально, все было просто здорово. И корабль ты водишь просто отлично.

- На то я и корабельный мозг, - говорил я с Антоном через экран.

- Мы с Игорем еще придем к тебе сюда, астрокапитан нам это разрешил.

- Не стоит, Антон, я и на любом другом экране выгляжу точно так же.

- Но ведь мы же с тобой все-таки друзья.

- Спасибо, Антон, что сказал это, и до свидания. Мне сейчас нужно работать.

Я сказал это и отключил экран. Но, тем не менее, я, в образе Игоря, вместе с Антоном вышел из корабля. Но все равно я знал, что долго так продолжаться не может, и уже пора сказать Антону про то, кто я на самом деле.

- Ты куда сейчас? - спросил у меня Антон.

- А ты куда собираешься?

- Я в Речку, нужно же показаться родителям и сообщить, что я жив, здоров и уже вернулся на Землю.

- Можно мне с тобой?

- Пожалуйста, я вовсе даже не против.

В поселке Антон сразу же убежал домой, а я, предупредив его, отправился к речке. Чем сильнее приближался тот момент, когда я должен был во всем перед ним признаться, тем сильнее мне не хотелось этого делать. Я даже загадал, что если через полчаса Антон не появится здесь, я исчезну, и он больше ничего не услышит и не узнает об Игоре. Но Антон появился минут через двадцать, все также одетый в полетную форму "Иглы", которую я, с разрешения Рикста, сделал для нас обоих.

- Когда мы в следующий раз пойдем к Рэю? - сразу же спросил он.

- Никогда, - ответил я ему правду.

- Почему, Игорь, нам ведь разрешили?

- Антошка, разве ты так ничего и не понял, - сказал я и насвистел ему мотив песни о звездолетчиках, которую мы с ним придумали еще два года назад, и про которую кроме нас двоих никто не знал. Антон сразу же переменился в лице и сказал неуверенно, но с какой-то надеждой и тайной радостью:

- Рэй? Ты Рэй!?

- Ну, Антошка, наконец-то все-таки догадался. А я все думал, догадаешься или нет.

- Не очень ты и хотел, чтобы я догадался.

- Честно сказать, вообще не хотел. Даже сейчас подумывал исчезнуть так, чтобы ты ничего не узнал.

- Рэй, я ничего не пойму.

- Тут столько всего напутано, что я и сам плохо разбираюсь. И я должен уйти, сейчас, немедленно, я обещал самому себе. Давай расстанемся по-хорошему, как друзья. И не провожай меня, пожалуйста.

Я поднялся, положил руку Антону на плечо, постоял так полминуты и быстро пошел прочь, через поселок, к посадочной площадке, где садятся рейсовые дисколеты. Но по дороге, а я проходил мимо своего дома, я почти что столкнулся с Леком.

- Привет, мальчик, - он явно был в хорошем настроении, не то, что при нашем предыдущем свидании,- куда это ты так несешься?

- Здравствуй, академик.

- Фу ты, нашел, как назвать.

- А как лучше? Комом?

- Лучше так, как привык.

- Не могу, сейчас не могу. А спешу я сейчас к вам в лабораторию, чтобы окончательно распроститься с обликом человека.

- А что, тебе, не понравилось что ли?

- Видишь ли, человеком можно или быть или не быть, между этим не удержишься, тяжело. Ну, я пойду.

- Погоди, у меня есть для тебя подарок, кое-кто просил это тебе передать.

Он сунул руку в карман и извлек на свет старинные, со стрелками, механические часы.

- Это Андрей передал?

- Он, я только что вернулся от них. И еще он просил тебе сказать, что они принесут тебе удачу, и что, пока они идут, все у тебя будет хорошо, и чтобы ты не забывал Андрея с Земли тридцатой.

- Но ведь это же его талисман.

- Он сказал, что такой талисман тебе сейчас нужнее, чем ему. И что твое самое большое желание когда-нибудь обязательно исполнится, он в это верит. И что пусть они будут для тебя памятью о твоем друге Андрее. Бери...

Рэй прервал свой рассказ, потянулся, поставил босые ноги на пол и, посмотрев на меня, сказал:

- Ну, вот и все, наверно уже и достаточно.

- На сегодня?

- Вообще достаточно.

- Ну а что же было дальше?

- Дальше не было ничего интересного. Я просто перестал быть Рэем, я сам этого хотел. Было несколько испытательных полетов. Потом этот незапланированный рейс к Диверу, а дальше ты сам все уже знаешь. И если бы не было того столкновения и не был бы ты таким, какой ты есть, не был бы я сейчас для тебя Рэем. Я ведь не виноват, что мы с тобой стали друзьями.

- А я что, виноват, что ли? - я встал с кресла и сел на кровать рядом с Рэем, взял его за руку. - С тобой мне хорошо.

- Мне тоже хорошо, хотя я уже не тот, прежний Рэй, про которого я тебе рассказывал. Тем прежним Рэем мне уже не быть никогда.

- Ну, а что было с Антоном?

- Ну а что с ним может стать, насколько я знаю, у него все было нормально. Он сейчас наверно твой ровесник. После того признания, я редко с ним разговаривал, и чем дальше, тем реже, наши пути просто расходились. Я знаю, что он и его родители перебрались в город, на запад. Знаю, что у него появились новые друзья. И он наверно уже никогда особо не скучал обо мне. Ну, да ладно, хватит, Вик. Пойдем лучше искупаемся.

- На корабле-то ведь нет бассейна.

- Ну и что, ведь ты сейчас у меня в гостях. А в своем мире я что хочу, то и делаю, в нем я полный хозяин, - сказал он со своей "фирменной" улыбкой, - пойдем.

И я пошел за ним. Мы подошли к лифту и спустились вниз, туда, где находился выход из корабля. Но когда Рэй открывал его, мне почему-то стало немного не по себе. Но за люком оказался не открытый космос, который я почему-то ожидал увидеть, а Земля. Выбрались мы из какой-то пещеры в почти отвесном склоне горы. Вокруг горы был редкий лес, а немного поодаль текла чистая неширокая речка.

- Как мы туда спустимся? - поинтересовался я.

- Здесь есть тропинка, а второй склон у горы пологий.

Даже таким способом я сейчас не ожидал оказаться на Земле, и был немного ошарашен, но, тем не менее, постарался не подать виду. Мы спустились к реке, искупались и расположились рядом с берегом на мягкой и зеленой траве.

- Рэй, тебе не тяжело создавать такой мир?

- Это просто мой мир. Но сделал я его не для себя, а для тебя, потому что ты мой друг. Если тебе что-то не нравится, скажи, я исправлю.

- Нет, не нужно, пусть все будет так, как хочется тебе.

- Но разве тебе не хочется нигде побывать?

- Вообще-то есть у меня одна мысль, но я боюсь того, что, оказавшись там, я уже не захочу никуда возвращаться, даже к действительности.

Глава шестая: Высшее звездное

Целая чреда последовавших за этим дней слилась для меня словно бы в один долгий день. Тем более что в один мой нормальный день, Рэй умудрялся втиснуть почти неделю жизни в созданном им мире. И мы, насколько я понимал, просто наслаждались этой самой жизнью. Созданный Рэем мир, по моему мнению, ничем не отличался от реального в получаемых мною ощущениях. Я жил там, и эта жизнь была очень интересной. Я столько узнал о Земле, где, если сложится судьба, я когда-нибудь окажусь. И все-таки это мир смущал меня тем, что кроме меня и Рэя в нем больше не было ни одного человека. И вот, на исходе третьей недели (третьего дня по нормальному времени звездолета), я сказал об этом Рэю.

- Это еще обязательно будет. - Ответил он. - Только готов ли ты к этому?

- К чему?

- Видишь ли, я собираюсь сделать из тебя настоящего звездолетчика, настоящего звездного разведчика. Поэтому тебе придется учиться.

- А при чем тут тогда люди в этом мире?

- Как это при чем? Они будут или учить тебя или учиться вместе с тобой, как в настоящем мире. Без этого обучение не будет достаточно качественным и полным.

- Мне что-то не все понятно.

- А чего тут непонятного. Этот мир станет полностью таким же, как настоящая Земля. Твое субъективное время я ускорю еще раз в пять-шесть.

- А твой вычислитель от этого не перегреется? - полушутливо спросил я.

- Об этом можешь не беспокоиться. - Ответил Рэй полностью серьезно. - Я еще немного притормозил "Иглу" и перевел ряд систем в дежурный режим.

- Рэй, для нас самое главное, чтобы ничего не случилось со звездолетом.

- Не беспокойся, Вик, на такой скорости с нами ничего не случится. Да и, к тому же, у меня все еще остается значительный резерв. Я сам себя еще не до конца узнал. Сколько не пробовал себя перегрузить, все равно у меня ничего не получалось, и резерв оставался. Ну да ладно, это ерунда.

- А что тогда не ерунда?

- То, что здесь будет почти что Земля. Я буду с тобой. Мы поступим в Звездное Училище, окончим его. Потом я еще кое-что устрою... Может быть, ты не согласен на такое?

- Но сколько на все это потребуется времени?

- Месяцы спрессуются в дни, годы в недели. Ты проживешь несколько лет, а на самом деле времени пройдет не больше, чем два месяца.

Не то чтобы у меня не было другого выхода. Просто я понял, что дальше будет не менее интересно. И если у Золотистой все будет так, как ожидается мной, так то, что я узнаю, мне там обязательно пригодится. А если там ничего нет, то я хоть поживу сколько-то лет на пусть иллюзорной, но все-таки Земле. Но насколько же наивен я был тогда. Я ничуть не ожидал того, что я прожил на самом деле. А тогда я просто сказал:

- Я готов.

- Ты это сказал. - Рэй на какое-то время прервался, потом немного виновато улыбнулся мне и сказал. - Пути назад уже нет ни для тебя, ни для меня. Я прошу тебя только об одном, никому, кроме меня, не говори, что этот мир всего лишь иллюзия в недрах суперкомпьютера. Последствия могут оказаться полностью непредсказуемыми. Я обрываю обратную связь и я, какой я сейчас перед тобой, буду с тобой полностью на равных. Начинаем.

Рэй закрыл глаза и снова замолчал. Мы в этот момент снова лежали рядом, на траве у речки. Летнее солнце стояло высоко в, бездонно-голубом небе и солидно грело. Дул легкий ветерок, чуть слышным шелестом пролетавший сквозь кроны деревьев. По небу плыли легкие полупрозрачные облака. Все было также или почти так же, как вчера или позавчера. Я не понял всего того, что сказал мне Рэй, и спросил:

- Ну и когда же мы попадем в тот мир, про который ты говорил?

Рэй повернулся на бок и, посмотрев на меня своими большими и удивленными глазами, сказал:

- Вик, разве ты еще ничего не понял? Мы ведь уже там, точнее говоря здесь.

- Но ведь ничего не изменилось.

- А ничего и не должно было изменяться. Так было задумано. Разве что та пещера, из которой мы выходили, уже не вход в корабль.

- Где же тогда выход из этого мира?

- Его пока еще нет. И он появится только тогда, когда наше дело будет окончено, когда мы станем настоящими звездолетчиками.

- Но ведь ты сможешь это сделать в любой момент, когда только захочешь. Ведь весь этот мир в тебе.

- Ничего ты еще не понял. Я сейчас с тобой на равных. Я изолировал свою, если так можно сказать, личность. Я сам сейчас только в этом мире и больше нигде.

- Ну и что мы тогда сейчас будем делать?

- В пяти километрах отсюда есть поселок. Через два часа оттуда можно улететь на дисколете.

- И куда мы с тобой полетим?

- Как куда? Подавать документы в Звездное Училище.

- Что подавать?

- Ах да, совсем забыл. Твоя личная карточка лежит у тебя в кармане рубашки. Только уж извини, мне пришлось допустить, что начальный и средний этап обучения ты уже прошел. Что впрочем, не так уж далеко от истины. Мне просто не хочется терять лишний год. Ну что, идем?

- Больше нам наверно ничего и не остается.

- Ну и все прекрасно, одеваемся.

Я поднялся и с удивлением заметил, что вместо полетной формы "Иглы", рядом со мной лежит обычная для землян одежда. Причем не новая, а уже немного поношенная. Положена она была так, как положил бы ее я. У меня даже появилось ощущение, что эту одежду я уже одевал. Я ничего не сказал об этом Рэю, а просто молча оделся. Узкие брюки, рубашка и короткая легкая куртка. Рэй же оказался одетым в безрукавную майку и короткие шорты, на ногах же у него, в отличие от моих ботинок на толстой подошве, были легкие кеды.

- Такие разные мы сейчас стали.

- Идем, по пути я все тебе объясню. Расскажу нашу с тобой легенду.

Пока мы шли до поселка, Рэй объяснил мне, что в этом мире он просто обычный мальчишка с Земли, Рэй Климов. Что он жил в этом поселке с братом. Но его брат всего месяц назад окончил Высшее Звездное и уже отбыл в весьма длительную экспедицию Дальней Разведки. И что он сейчас остался один и серьезно намерен поступить в. Первое Звездное Училище. Я же, как сказал Рэй, родом с все того же Дивера, эвакуировался оттуда на Терцию, но почти сразу же отправился на Землю, чтобы поступать во все то же самое Первое Звездное. Прибыл я сюда утром по среднепланетному времени и познакомился с ним в космопорте, где он оказался совершенно случайно.

- Но для чего все это нужно, Рэй?

- Для того чтобы не создавать несоответствий. Для того же, в частности, нельзя никому говорить, что представляет собой этот мир. Иначе может нарушиться порядок вещей в этом мире или, что более вероятно, тебя посчитают больным, - он покрутил пальцем у виска, - и в результате ты никогда не сможешь стать звездолетчиком, и мы рискуем остаться в этом мире навсегда. Обещай мне, что все сделаешь так, как нужно, как я тебе говорю.

- Обещаю, хотя еще не все до конца понимаю.

- Еще успеешь понять.

В этот самый момент мы вышли из леса и увидели поселок.

- Рэй, да ведь это же не что иное, как Быстрая Речка.

- Так оно и есть, ничего лучшего я и не хотел придумывать.

- Может быть, тогда пригласишь сюда в гости?

Рэй посмотрел на часы и сказал:

- Времени у нас еще немного есть, можно и зайти.

Дом Рэя был для меня очень даже знакомым. Рэй по сути дела почти точно скопировал его с того, который показывал мне в том сне о своей жизни.

- Просто ничего не мог с собой поделать, - прокомментировал он, получилось очень похоже. Хотя это и нежелательно.

- Почему нежелательно?

- Потому что я, в конце концов, могу захотеть навсегда остаться в этом мире... Здесь, в этом доме, мы проживем несколько недель, может быть месяцев, но не больше.

- А что потом?

- Потом нам, как я надеюсь, придется переселиться в казармы Первого Звездного. Это обязательно для курсантов.

- Жить будем в одной комнате?

- Если конечно захочешь.

- Захочешь ли ты?

- А разве я не хочу. Ну да ладно, пойдем, подождем дисколет на улице, а то иногда бывает, что он немного опережает график.

Едва мы вышли из дому, как столкнулись с первым человеком из этого мира. Этим человеком оказался мальчишка лет одиннадцатидвенадцати.

- Привет, Рэй, - сказал он, широко улыбаясь, и спросил, - ну как, приняли у тебя документы?

- Нет, я еще там не успел побывать.

- А куда же ты тогда этим утром улетал?

- Слишком ты, Тем, любопытный.

- Какой есть. И все-таки куда? - не отставал мальчишка.

- Не куда, а зачем. Вот с ним познакомился, - Рэй кивнул в мою сторону. - Он тоже, как и я, собирается поступать в Первое Звездное.

Мальчишка посмотрел на меня и, очевидно сочтя нужным, представился:

- Артем, - и немного смутившись, добавил, - Гальский.

- Стрельцов Виктор.

- Но он не обижается, когда его зовут просто Вик, - с улыбкой добавил Рэй.

- Я же не обижаюсь, если меня зовут просто Темом. Вик, а откуда ты прилетел на Землю?

- А как ты догадался, что я не с Земли?

- Да это же очень просто. Кто из землян сможет умудриться надеть с такой одеждой такие ботинки.

- Отстань, Тем, от человека.

- А разве я пристаю?

- Мы торопимся на дисколет.

- А вы что, не знаете, что он только что сел?

- Сел? Вик, побежали, а то до завтра ждать придется.

На дисколет мы все-таки успели, в самый последний момент заскочили в полупустой салон. Расположились на пустом ряде кресел, я у окна, а Рэй рядом. А через два часа мы уже оказались у входа в Первое Звездное Училище и там остановились.

- Немного боязно, - признался Рэй.

- Мне тоже, - поддержал его я.

- Ну, уж коли нам одинаково боязно, тогда пойдем.

И мы пошли. За входом был довольно большой холл, а прямо напротив входа на стене была выложена из каменных плиток эмблема Первого Звездного Училища, семь звезд Большой Медведицы на черном фоне, заключенные в золотистый восьмиугольник. Из-за этой эмблемы курсантов Первого Звездного иногда называли "медвежатами". Мы немного постояли, глядя на эту знаменитую эмблему, и прошли дальше. Внутри здания училища почти что не было людей. Но в большом количестве были всевозможные указатели. По ним мы почти без труда нашли председателя приемной комиссии, пожилого человека в штатском. Он недоверчиво осмотрел нас с головы до ног, едва мы вошли в его кабинет:

- Ну и чего вы хотите от меня, молодые люди?

- Мы пришли сюда, чтобы подать документы и претендовать на поступление в это училище.

- Но сколько же вам лет?

- По пятнадцать.

- И вы считаете, что этого достаточно?

- Насколько нам известно, нижнего ограничения в возрасте у вас просто нет. А насколько мы подходим или не подходим для вас, с первого взгляда вам не решить. Если мы не сдадим экзаменов, не пройдем по контрольным тестам или по конкурсу, мы не будем иметь к вам ни малейших претензий, высказался Рэй, а я промолчал.

- Ну, хорошо, убедили, - после небольшой паузы сказал председатель, давайте сюда ваши документы.

Первым свою личную карточку протянул оказавшийся более расторопным Рэй. Председатель нажал на кнопку и вложил карточку в щель выдвинувшегося из стола считывающего устройства.

- Рэй Климов, так... так... понятно. Случайно Дмитрий Климов, старпом "Циклона", вам не родственник?

- Брат.

- Так я и подумал. - После этого председатель кивнул мне, и я отдал ему свою карточку, которую, по сути дела, в первый раз держал в руках. Карточка тоже отправилась туда же, куда и рэева.

- Виктор Стрельцов, родился на Дивере. Бывал я там когда-то, малоприятное сейчас стало место.

- Сейчас там никого не осталось. Я был среди последних эвакуировавшихся.

- На Землю ты прибыл с Терции?

- На Терцию я даже не спускался. После карантина на орбитальной базе, я сразу же улетел на Землю.

- Понятно... Итак, в восемнадцатой экзаменационной группе есть два свободных места, - он открыл встроенный в стену шкаф, взял оттуда две серебристые пластинки, вставил их в лежащую на столе панель терминала, быстро набрал что-то на клавиатуре, чуть-чуть подождал и отдал их нам, вот ваши экзаменационные карточки.

- И когда начинаются экзамены?

- Восемнадцатая группа, насколько мне известно, собирается послезавтра. Вы можете все узнать у справочных стоек в фойе.

- Нам можно идти?

- Погодите. Виктор, ты уже устроился на Земле или нуждаешься в жилье?

- Я уже устроился.

- Ну и хорошо. Желаю удачи, молодые люди.

Едва мы вышли из кабинета, я спросил у Рэя:

- Кто такой, этот председатель?

- Это же старший системкапитан Йорк, заместитель командира училища. Разве не знаешь?

- Экспедиция, открывшая Терцию?

- Ага, он был у них капитаном.

Мы вышли в фойе. Там в конце зала полукругом стояли связанные с центральным компьютером училища стойки терминаловинформаторов. Около них было несколько человек, очевидно, таких же, как и мы, поступающих в училище. Мы подошли к свободной стойке, Рэй лучше меня знал, как с ней обращаться. Он вставил в гнездо свою карточку и набрал на клавиатуре: "Объявления по группе". На экране тут же выплыло написанное крупными буквами от руки объявление о том, что восемнадцатая группа собирается послезавтра у главного входа в училище.

- Ну а что сейчас будем делать? - тут же спросил я у Рэя.

- Полетим ко мне. Нам нужно основательно готовится. Сейчас мы уже не имеем права не поступить.

Мы вышли из училища и медленно побрели к посадочной площадке дисколетов.

- Прямого рейса сейчас не будет, - сказал Рэй. - Придется лететь с пересадкой. Где ты предпочтешь ждать: здесь или на промежуточной остановке?

- Лучше уж здесь.

- Тогда подходящий дисколет, - Рэй посмотрел на часы, - улетает отсюда через пятьдесят шесть минут.

Первое Звездное Училище находилось на крайнем юговостоке евразийского материка, в тропическом поясе. Сейчас здесь уже начинался вечер. Ветра совсем не было и было немного душно. На лбу у Рэя выступил пот, и он, стянув с себя майку, начал ею обмахиваться:

- Вик, тебе что, совсем не жарко? Даже куртку не снимаешь.

После этих его слов я тоже освободился от куртки, да и от рубашки тоже. Здесь, на посадочной площадке, большинство ребят тоже было обнажено по пояс.

- На Дивере, Рэй, такое не посчитали бы и за жару.

- Видел я тебя с твоим братом, когда вы совершали прогулку на космодром. Тогда одежда на тебе была гораздо более скудная, чем сейчас.

- Мы с Сережкой вообще не рассчитывали, что кого-нибудь встретим.

- Ну да ладно, дело прошлое, - улыбнулся Рэй.

Возле посадочной площадки дисколетов стояло большое табло указателя. Из этого табло в разные стороны торчали два металлических стержня непонятного назначения. Поступающие в училище, а их, очевидно, здесь было подавляющее большинство, устроили тут что-то вроде спортплощадки, где соревновались в самом простом, кто больше раз сможет подтянуться. Мы с Рэем пристроились к наблюдающим, которые вслух считали разы. Как раз в это самое время один парень подтянулся полтысячи раз.

- Может быть, тоже попробуешь? - предложил мне Рэй.

- Нет, это будет просто нечестно. Я ведь с Дивера, а Дивер - тяжелая планета, там сила тяжести на треть больше земной.

- По-моему этот парень, что только что подтягивался, тоже не землянин, а, скорее всего гаммец, а Гамма тоже тяжелая планета. Сила тяжести там одна с четвертью же.

- Ну, тогда хорошо.

Я вышел вперед и, подпрыгнув, ухватился за стержень. Но я не стал методично подтягиваться сотни раз, хотя и мог это сделать. Я повис на одной руке и, подтягиваясь на ней без видимых усилий, сказал:

- Это не выявит сильнейшего, потому что не все здесь родом с Земли. Например, у меня на родине сила тяжести на треть больше. Что же тогда говорить о тех, кто вырос при половине или даже трети же. Разве это справедливо по отношению к ним?

Толпа вокруг зашумела, но в основном одобрительно, а мы с Рэем отошли в сторону.

- Зачем ты их так?

- Не стоит хвалиться тем, что ты имеешь, но в приобретении чего нет ни малейшей твоей заслуги. На Дивере я смог бы подтянуться от силы сотню раз, здесь же могу намного больше. Но получилось бы, что я показываю не свои возможности, а то, что я с тяжелой планеты.

Мы с Рэем сели прямо на землю в стороне от всех. Но почти сразу же к нам подошли двое парней. Один тот самый здоровяк, который подтягивался до меня, другой же щуплый темноволосый паренек моего роста, выделяющийся здесь тем, что не снял с себя рубашки.

- Привет. Случайно не вы те самые двое, которых сегодня Йорк записал в восемнадцатую группу?

- Случайно мы, - сказал Рэй, улыбнувшись, - только откуда вы успели узнать?

- Это не составило труда, - сказал щуплый, - Дивер это единственная населенная планета в Содружестве, где тяжесть на треть больше земной. Ну а то, что в нашей группе будет парень с Дивера, я узнал десять минут назад у справочной стойки.

- Так значит вы тоже в восемнадцатой группе?

- Иначе, зачем было бы и разговор заводить. Только давайте сначала познакомимся, - сказал здоровяк и представился, - Евгений Конвин, а это Миша Рогдин, - он кивнул в сторону щуплого.

- Вик Стрельцов, - тут же представился я в ответ, - а это Рэй Климов.

- Куда вы сейчас собрались?

- Ко мне домой, - тут же ответил Рэй.

- А мы в казарме остановились. Может быть, зайдете к нам, познакомимся получше.

- Лучше полетели с нами. Все равно я сейчас дома один. И к тому же там не такие тропики, как здесь.

- Идет. Когда летим?

- Через сорок минут.

Они коротко переглянулись, и Миша сказал:

- Мы сейчас придем. Нужно кое-кого предупредить.

Постепенно на площадке оставалось все меньше и меньше людей. Улетел уже десяток дисколетов. Рэй подтолкнул меня и спросил:

- Ну, и как тебе этот мир?

- Ничего неестественного я пока не заметил... Только мне както немного не по себе.

- Ничего, еще привыкнешь. Только еще раз напоминаю, что никому ни слова.

- Я же тебе обещал. Да и, честно сказать, я порой забываю, что это за мир.

- Если забудешь совсем, то будет лучше всего. И еще, давай договоримся, что пока и сами не будем разговаривать на эту тему. Хорошо?

- Договорились.

Еще несколько минут мы сидели молча, а когда увидели идущих к нам ребят, Рэй спросил:

- Как они тебе?

- Что как, я их еще не знаю, как следует.

- И я тоже не знаю. Но ничего, сегодня мы с ними познакомимся получше.

Дисколет на этот раз был почти полон народу и до пересадки и после нее. И по пути мы почти, что не разговаривали, так, перекинулись несколькими фразами. Но когда мы высадились в Быстрой Речке, Миша посмотрел по сторонам, глубоко вздохнул и сказал:

- Земля, ничего больше не скажешь.

- Давно вы на Земле? - спросил у него Рэй.

- Я уже три недели. Женька вот еще только полторы.

- Откуда вы? - сразу же спросил я.

- Я-то системец, житель Луны в шестом поколении, - сказал Мишка, слегка усмехнувшись, - лунатик, как про нас иногда говорят.

- А я с Аркты, есть такая большая, но слабоосвоенная планета в пятидесяти парсеках отсюда.

- Слышали про такую, - улыбнулся Рэй, - а вот я за всю свою жизнь дальше Луны не бывал.

- А я дальше Земли, - снова усмехнулся Миша, - значит мы с тобой одинаковые путешественники. Не вылезали не то что из Системы, а даже с пары Земля-Луна.

- Зато вон Вик успел попутешествовать. Был и на Дивере и на Терции.

- Не а, на Терции я не был, только возле нее, на орбитальной карантинной базе.

- Но все равно, ты видел четыре разных солнца. И даже два сразу, на Дивере.

- Не очень то было можно их посмотреть на Дивере в последние-то годы. Сидели под землей, как кроты, и не высовывались. И я только сегодня по сути дела первый день на нормальной планете под нормальным солнцем аж даже со времен диверианского скачка.

- Он только сегодня утром прилетел на Землю, - сказал Рэй обо мне.

- Точнее говоря вчера, - поправил его я, согласно моей легенде, - но пришлось переночевать на орбитальном космодроме.

- Значит, вы тоже только сегодня познакомились?

- Ага, я совершенно случайно забрался на космодром, там и встретил Вика, а когда мы разговорились, то оказалось, что оба мы собираемся поступать в одно и то же училище.

Вот так, разговаривая, мы подошли к дому Рэя.

- Вот здесь я и живу.

- Неплохой домик, - сказал Женька, - по меркам Аркты это наверно можно было бы назвать хоромами.

- По меркам Дивера наверно тем более.

- А по меркам Земли это просто среднее жилье для небольшой семьи.

- А сколько человек у тебя в семье? - спросил Миша.

- Двое, я и старший брат, только он сейчас не на Земле, он дальний разведчик.

Мы вошли в дом. Рэй тут же включил везде вентиляцию, хотя внутри и не было жарко. После этого он сказал:

- Неплохо было бы сейчас пообедать. Вы как, не против?

- Там, где училище, сейчас уже время ужинать, не могу я привыкнуть к такой быстрой смене часовых поясов, - сказал Женька, - у нас, на Аркте, все в основном домоседы, даже в соседний поселок или город ездят очень редко.

- На Земле, Жень, совсем другие обычаи. Например, многие люди любят по несколько раз в день встречать рассвет. Ну, так как, пообедаем? Возражений нет?

День прошел очень быстро. Мы сначала все-таки пообедали. Потом мы разговаривали. Как оказалось, Мишка и Женька были нашими ровесниками, им тоже не было шестнадцати лет. Мишка не очень-то рассчитывал на то, что сумеет поступить в Первое Звездное.

- Я - человек с Луны, - говорил он, - родился и рос при маленькой тяжести и почти что до тринадцати лет ни к чему себя не готовил. Вот и сейчас, я здесь, как при перегрузке.

- Но все равно, по-моему, ты здесь неплохо выглядишь, - сказал Рэй.

- Весь последний год я только к этому и готовился.

- Вот человек, - сказал о нем Женька, - никакие экзамены ему нипочем, а этого боится.

- Каждому свое, - сказал Рэй, - кто-то боится экзаменов, ктото тестов, а кто-то конкурса.

- Вам-то хорошо, жители тяжелых планет. Вон сколько себе мускулов понаращивали, причем наверняка безо всякого особого труда. На тебе, Женька, это особенно заметно, да и у Вика тоже мускулов хватило бы на двоих, хотя он их и не выпячивает.

- Вот что, друзья инопланетчики, всех лучше человеку там, где родина человечества, на Земле. Где тяжесть не одна с третью и не одна треть, а простая и обыкновенная единица, - это сказал Рэй, - пойдемте лучше искупаемся. В воде-то все равно ближе к невесомости.

- А сейчас не поздно? - спросил Женька.

- Жень, день-то еще только начал к вечеру клониться.

- А там, - он кивнул в ту сторону, где, по его мнению, было училище, уже наверно ночь началась.

- Женя, если уж ты сейчас на Земле, то нужно привыкать жить по обычаям Земли.

- Придется, хотя, по-моему, обычаи Аркты не такие уж плохие.

У речки мы пробыли до самого вечера. Сначала несколько раз искупались. Потом разложили на берегу небольшой костерчик. Нам было легко и весело вместе. Когда же уже начало смеркаться, Мишка сказал:

- Нам наверно уже давно пора сматываться отсюда.

- Не получится, Миша, - сказал Рэй, улыбаясь, - дисколетов сегодня здесь больше не будет. Так что до утра вам отсюда никак не смыться. Только если делать запрос в диспетчерскую транспортной службы. Но ничего, вы прекрасно переночуете у меня, места на всех хватит.

Мы еще долго просидели у костра, и только когда Женька начал постоянно жаловаться, что уже совсем засыпает, пошли в дом. Там, по сравнению с улицей, было даже очень тепло. Рэй притащил откуда-то одеяла, и мы расположились прямо на полу. Рэй тоже расположился вместе с нами, за компанию. И до утра мы проспали как убитые. А утром, после завтрака, Мишка предложил отправиться на Луну, к нему в гости. Все мы тут же весело согласились. И уже через полтора часа мы заняли места на лунном лайнере, который уходил к земному спутнику с Центрального Космодрома. Все три часа полета мы провели на обзорной палубе: смотрели на Землю, Луну, на звезды. Снова разговаривали, и время прошло почти что незаметно. Когда Луна заняла уже почти половину неба, прозвучал сигнал, чтобы все заняли свои места. А еще через десять минут лайнер совершил посадку на главный лунный космодром.

- Наш корабль, - произнес голос из динамиков, - совершил посадку на Главный Космодром Луны. Прошу никого не покидать своих мест, пока гравитация внутри салона не сравняется с лунной. На космодроме сейчас полдень, температура воздуха плюс двадцать пять градусов, влажность ноль семь.

Сила тяжести убывала почти, что пять минут. После чего нам разрешили подняться со своих мест.

- Мы на Луне, - начал Мишка, - сила тяжести здесь только треть от земной. Так что будьте поосторожнее, особенно вы, жители тяжелых планет. Для вас тут тяжесть вчетверо ниже привычной. К тому же, по вашим словам, вы никогда не бывали на легких планетах.

- Я целые сутки пробыл на Пене, - сказал Женька, - перед стартом звездолета. Ох, и набил же себе шишек, прежде чем освоился. Сила тяжести там почти такая же, как и здесь, только чуть-чуть побольше.

- Пена, это карликовая планета в вашей системе? - спросил у него Рэй.

- Побольше этой Луны и даже немного побольше вашего Меркурия будет, так что не очень уж и карликовая. В нашей системе на Пене находится промежуточная база.

Мы вышли из корабля на поле космодрома. Вокруг нас была Луна, но это было практически незаметно, все почти так же, как и на Земле, которую мы недавно покинули. Правда, воздух здесь пах немного по-другому, несильно, но вполне заметно. Но, как известно всем, каждая планета пахнет и пахнет по-своему. Мишка здесь, на Луне, чувствовал себя превосходно, ведь это была его родная планета. Все его движения, немного несуразные на Земле, здесь стали удивительно точными и целесообразными, сразу и всем было видно, что он местный житель. Рэй тоже чувствовал себя здесь неплохо. Мне же и Женьке тут показалось неуютно, о чем я сразу же признался.

- Мне на Земле тоже неуютно, - сказал в ответ на это Мишка, - но я уже почти что привык. Вам же здесь и привыкать не нужно, через часок вы будете тут как дома.

После этих Мишкиных слов Женька только сумрачно усмехнулся и шепотом сказал мне:

- Ты его не особенно слушай. Ходи поосторожнее, а то грохнешься, по своему опыту знаю.

До Мишкиного дома мы летели всего лишь минут десять на тонком и изящном, по сравнению с земными, лунном дисколете. Мишка жил в небольшом городке, на берегу Моря Ясности, там, где оно омывало подножие лунных Апеннин. В общем, в тропическом поясе Луны.

- Ну, как вам Луна? - спросил он нас, едва мы выбрались из дисколета.

- Больше всего эта планета похожа на Землю, - сразу же ответил я, настоящей Луны тут, по-моему, и вовсе не осталось. И никаких тебе лунных пейзажей, которые вошли в поговорку.

- Такая Луна гораздо лучше. Потому что все это, ну все, что нас окружает, сделано руками человека.

- Да, неплохо в свое время планетостроители поработали. - Высказался Рэй. - Чего стоит только одна только переброска сюда с Земли излишков воды. На Земле Антарктиду с Гренландией ото льда освободили, и здесь на целый океан хватило.

Дом, в котором жил здесь Мишка, был гораздо больше того, в котором жил на Земле Рэй. Но на вид казался значительно легче и воздушнее что ли.

- Кто у тебя сейчас дома? - спросил Рэй.

- Братья, если только никуда не смылись. Но лучше бы, если смылись, а то житья не дадут... А может быть сначала к морю сходим, искупаемся, поныряем, ведь как здесь на Земле никогда не поныряешь. Идемте, здесь отличнейший пляж.

Море, так похожее с первого взгляда на земное, было покрыто только слабой рябью волн от дующего с его стороны несильного ветерка. Песок на этом пляже был темно-серый и горячий, хотя и не настолько, чтобы обжигаться. Нас не нужно было уговаривать, мы тут же избавились от одежды и забрались в воду. Купаться в лунном море действительно было очень приятно, а нырять вообще одно удовольствие: наверх так быстро, как на Земле, не выносит, да и нырнуть можно поглубже, ведь архимедова сила здесь, как и сила тяжести, была в три раза меньше. Когда мы, вдоволь накупавшись, выбрались на берег, оказалось, что Мишкина одежда завязана узлами и набита песком. Мишка поднял валявшуюся на песке палку и, посмотрев по сторонам, швырнул ее по ближайшим кустам. Оттуда послышался приглушенный смешок.

- Ну ладно, хватит уже прятаться, вылезайте.

- Чтобы ты нас поколотил? - донеслось из кустов.

- Больно нужно мне вас колотить, все равно ведь неисправимые.

- Обещай, что ничего нам не сделаешь.

- Если вы вернете мою одежду в исходное состояние, то даже пальцем до вас обоих не дотронусь. - Сказал Мишка, усмехаясь, и добавил, почти что угрожая. - Вылезайте, а то хуже будет, все равно ведь поймаю.

- Ну, ты обещал, - донеслось из кустов.

Оттуда выбрались двое мальчишек-близнецов лет восьми-девяти. Как и мы, они были в одних только плавках, они были сильно загорелыми, как две капли вода похожими друг на друга, и сильно похожими на Мишку. Они быстро, в четыре руки, развязали Мишке одежду и вытряхнули из нее песок. Мишка в это самое время зашел к ним сзади и, едва они закончили, ухватил их за подмышки и приподнял под тут же зазвучавшие с их стороны протесты.

- Вот эти двое салаг и есть мои братья. Вот этот, - он тряхнул правой рукой, - Владька, а вот этот, - он тряхнул левой, - Славка. А может быть наоборот, но существенной разницы в этом нет.

Сказав это, он ухватил мальчишек покрепче и побежал к воде. Зайдя в воду по колено, он, одного за другим, бросил их в море, под громкий визг удовольствия с их стороны. Правда, они тут же ухватили Мишку за ноги и уронили в воду, все вместе они принялись с громкими воплями дурачиться. А на берег они вылезли только минут через десять. Мы за это время успели обсохнуть и немного позагорать. Владька со Славкой начали шепотом расспрашивать Мишу о нас, тот же ответил только одно:

- Спрашивайте сами, а то я еще и подумаю, что вы и стесняться научились.

После этого мальчишки всерьез насели на нас и сумели выудить многое. А когда они узнали, что я и Женька родом из других систем, принялись расспрашивать с удвоенной энергией. До тех пор, пока Мишка не сказал нам всем:

- Довольно, пора отсюда уходить. А то уже очень скоро ливень будет.

И действительно, со стороны моря медленно наползали тяжелые черные тучи, в которых проблескивали молнии. Да и ветер потихоньку набирал силу, поднимая на море волны. К Мишке домой мы успели добраться в самый последний момент, когда уже вовсю громыхало, а с неба начинали падать первые тяжелые капли дождя. А с веранды уже увидели, что ливень хлестанул вовсю. Стало темно, как вечером, и Мишка включил свет.

- Давно не было здесь такого дождичка, - сказал он, - не на один час зарядил. Так что придется дома посидеть.

- А мы и не против, - ответил Женька за всех сразу, - как-то не хочется под дождем мокнуть.

Едва мы прошли в гостиную, как ко мне пристроились Мишкины братья:

- Вик, расскажи, какой бывает день, когда на небе сразу два солнца.

- Обыкновенный день. Но я ведь его видел только до Скачка. А тогда я был даже помладше вас.

- И ты что, уже успел забыть?

- Нет, такое наверно никогда не забудешь. Но только долго рассказывать. Проще наверно найти и посмотреть какую-нибудь запись.

- Нет, так интереснее.

- И в самом деле, Вик, - неожиданно поддержал их Рэй, - через запись-то ощущений не передашь, хоть какая она будь совершенная. Это совершенно разное дело: видеть и присутствовать; разные впечатления.

- Они правы, - сказал и Женька, - расскажи, а то мало кому доводилось не то что жить, а даже просто бывать на планете двух солнц.

- Ну, хорошо, - согласился я.

И я довольно долго рассказывал о том, какие были на Дивере восходы и закаты, как менялось освещение. Оно то походило на земное при одном желтом солнце, рассказывал о красном сумрачном дне и о, ни с чем не сравнимой картине, когда в небе светят сразу два солнца, а все предметы отбрасывают две разноцветные тени. Потом я рассказал о Скачке, том времени, когда планета начала медленно, но неуклонно, приближаться к желтому солнцу. Как постепенно становилось жарко, исчезали реки и озера, как горели могучие сине-зеленые леса тысячелетних деревьев, а над всем этим безжалостно сверкал растущий и ослепительный диск солнца, которое раньше давало планете жизнь, а сейчас несло только смерть.

- Неплохо у тебя, получается, рассказывать, - сказал Женька, когда я окончил, - из тебя наверно может писатель получиться.

- Не ты первый мне об этом говоришь. Но я все-таки хочу стать не писателем, а звездолетчиком.

- Вик, расскажи еще что-нибудь, - сказал кто-то из Мишкиных братьев, я еще так и не научился их различать.

Они расположились рядом со мной на полу гостиной, один с одной стороны, другой - с другой. Я положил им руки на плечи. Не знаю почему, но мне стало очень хорошо, и я даже не хотел вспоминать, что это за мир, в котором я сейчас нахожусь.

- Лучше вы что-нибудь расскажите.

- А что нам рассказывать. Нам по сравнению с тобой и рассказывать-то нечего.

- Ну, хотя бы скажите, как вас различать? - сказал Миша, расположившийся в кресле. - Или лучше, кем вы собираетесь стать, когда вырастете. А то, я заметил, что нагрузочные костюмы вы опять не надеваете.

- Мы это только сегодня, когда к морю пошли. Не купаться же в этих костюмах. В них только тонуть можно, а не купаться.

- А почему как домой вернулись, не одели?

- Сам-то вон тоже не одел.

- Мне это уже не нужно. Я ведь сейчас живу не на Луне, а на Земле, а здесь сейчас с кратковременным визитом.

- А вы что, сегодня обратно лететь собрались?

- Ну не завтра же... А ну марш одеваться в костюмы, а то не разовьетесь нисколько и придется вам всю жизнь на Луне жить.

Мишка договаривал это высказывание для пустого места. Близнецы уже исчезли из гостиной. Рэй приподнял штору и посмотрел в окно:

- Дождь все также льет и не собирается переставать.

- Такой дождь может и вообще целые сутки лить, не переставая и не ослабевая, - сказал Мишка с видом знатока.

- Как мы тогда до дисколета будем добираться, - сказал Женька, промокнем ведь до самого основания.

- Промокнем? Ну и что тут такого, надеюсь, что окончательно не размокнем, - сказал Рэй, - прилетим ко мне домой, обсушимся. Или лучше вообще одежду заменим. А то вон на примере Вика. Ему сегодня сказали, что так нелепо землянин вообще не может одеться.

- А что у него такого нелепого? - поинтересовался Женька, который тоже был здесь иносистемцем.

- Ботинки хотя бы. Ни один землянин не будет носить такие, если он конечно не в походе.

- А мне такие нравятся, - сказал я, защищая себя.

- Но, все равно, лучше надеть что-нибудь полегче.

- Например, одеться, как ты?

- Нет, такую одежду в моем возрасте уже обычно не носят. Но мне нравится, легко и нежарко.

В это самое время в гостиную вернулись близнецы. На них сейчас под одеждой были одеты плотно облегающие тело костюмы, оставляющие незакрытыми только головы и кисти рук. На одном костюм был серый, а на другом голубой.

- Вот, сейчас их можно различить и постороннему. - Прокомментировал это Мишка, - Славка в сером, а Владька в голубом.

- А что это за костюмы такие? - спросил я.

- Нагрузочные, они дают на мышцы почти такую же нагрузку, какая была бы при единичной силе тяжести.

- Не единичной, - тут же, в один голос, возмутились близнецы, - а один с четвертью. Мы достали такие уже неделю назад.

- Ну, а зачем вам это нужно?

- А сам-то последние полгода вообще носил костюм на полторы единицы.

- Мне-то это было нужно. Трудно наверстать то, что когда-то запустил. Вы же носите костюмы с пяти лет. Зачем вам единица с четвертью?

- Ну что ты, Миш, пристаешь к нам. Вон Вик всю жизнь прожил при единице с третью, реальной, и то ничего.

- Ну и черт с вами. Хотите себя мучить - мучайте, - сказав это, Мишка немного помолчал, а потом обратился уже к нам. - Нам уже наверно пора возвращаться на Землю?

Рэй посмотрел на часы и кивнул в знак согласия:

- Пора, а то мы не успеем.

- Что не успеем? - спросил у него я.

- Отдохнуть и завтра явиться в Первое Звездное.

- Ну, тогда пойдем, - сказал Мишка, - дисколеты до космодрома здесь ходят каждые пять минут.

- Миш, мы тоже хотим на Землю, - сказал Владик довольно жалобным голосом, - обещал ведь, что когда-нибудь возьмешь нас с собой.

- Вас только там и не хватало.

- Ну, Миш. Только на один день, - это говорил уже Славка, - все наши друзья уже бывали на Земле и не по одному разу.

- А мы еще не одного, - добавил Владька.

- Когда-нибудь потом. Некогда мне будет завтра с вами возиться.

- Ну, Миша, мы будем вести себя примерно, обещаем.

- Ребята, вы не против? - спросил Миша, глядя на нас.

- Ну, если они так хотят, - ответил Рэй.

- Ну, хорошо, - сказал Миша братьям, - но только запомните, что это, скорее всего, окажется для вас не удовольствием, а наказанием.

- Ура! - крикнули они одновременно.

- Но только тогда костюмчики придется снять. Даю вам десять минут на сборы. Папу с мамой я предупрежу сам. Не успеете за десять минут, пеняйте только сами на себя. А мы спокойно улетим и без вас.

Через десять минут мы уже бежали под дождем к посадочной площадке, огромными, невозможными на Земле, прыжками. Особенно хорошо это получалось, как ни странно, не у коренных лунян, а у нас с Женькой и Рэем. Когда же все мы заскочили под навес у посадочной площадки, Мишка сказал:

- За вами просто так и не угонишься, даром, что ли тяжелопланетники.

Я стянул с себя рубашку и отжал ее, она была полностью мокрая. В этот самый момент с негромким свистом на площадку опустился наш дисколет. Он доставил нас на космодром как раз вовремя, заканчивалась посадка на идущий на Землю лайнер, и на нем оказались свободные места. Так как лайнер улетал с Луны, весь полет на нем поддерживалась лунная сила тяжести, чему, больше всех, удивились Мишкины братья. На что им Мишка сказал:

- Иначе вам Земля Землей не покажется. Привыкнете, пока летим.

Лайнер плавно опустился на Центральный Космодром Земли. Все было почти так же, как и на Луне. Сила тяжести начала меняться уже только после посадки. И за пять минут стала равной земной. Мишкины братья от этого немного побледнели, на что он им сказал:

- Ну и как вам тяжелые объятия Земли? Не сильно тянет к себе родина предков?

- Нормально, мы думали, что гораздо хуже будет, - ответил за них обоих Владька.

- Но все равно будьте поосторожнее и не прыгайте, это вам не Луна, на Земле падать намного больнее.

- По своему опыту знаешь?

- Хотя бы и по-своему. Вам-то, какая от этого разница. Вот когда поразбиваете себе носы и набьете шишек, тогда узнаете и на своем.

Когда мы все добрались к Рэю домой, время уже клонилось к вечеру.

- Ребята, - сказал я, - я что-то точно не запомнил. Во сколько завтра собираться в училище? Помню, что утром, но вот по какому времени?

- Как по какому, естественно по среднеземному. Если другое специально не оговаривается, то время всегда считается среднеземным. Группа собирается в шесть ноль-ноль по среднеземному времени.

- Значит, это будет в десять по-здешнему, а в училище будет уже два дня. Ничего себе утро.

- А нам что, хуже от этого что ли, выспаться успеем.

- А что конкретно будет завтра?

- Да ничего особенного. Сначала будет что-то вроде собрания, на котором все нам расскажут. С группой познакомимся. Потом будет что-то вроде экскурсии по училищу, наверняка свозят в филиал на острове, и, может быть, еще куда-нибудь. Хватит на весь день, без остатка.

- Мы тоже хотим, - сказали близнецы, которые уже успели расположиться вдвоем в широком откинутом кресле.

- Вас только там еще и не хватало, - снова сказал им Мишка, - вон видите, как на вас Земля давит. Сразу же в кресле устроились и оба бледные, как будто весь день в холодильнике просидели.

- Ну, вот еще, в нагрузочных костюмах нам было значительно тяжелее.

- То в костюмах, а сейчас на самом деле, костюмом-то всего не сымитируешь. А вот, если пойдем купаться и нырять, тем более убедитесь.

- Пойдемте сейчас.

- Нет, сначала нам всем нужно переодеться, - сказал Рэй, - а то выглядим так, как будто только что в стиральной машине побывали.

Вот таким образом и началась моя жизнь на Земле, в мире, созданном Рэем. И что было для меня самым главным, эта созданность нисколько не ощущалась. И помнил я об этом лишь в самые первые дни, а потом вспоминал лишь время от времени. Вступительные экзамены в Первое Звездное Училище отняли у нас всего лишь полмесяца. Я их успешно сдал, но во многом лишь благодаря тому, что мне усиленно помогал Рэй. Он целыми днями занимался со мной по различным предметам. И что бы он мне ни объяснял, для меня сразу же становилось простым и понятным, прочно откладывалось в памяти. На мой вопрос, как это у него получается, он сначала только отмахнулся, но когда я стал более настойчивым, сказал, что, зная конкретного человека достаточно хорошо, можно научить его чему угодно, конечно, если он неглупый.

Сам же Рэй сдал экзамены примерно так же, как и я. Я его спросил, смог ли бы он сдать их лучше, он на это ответил, что сейчас он, Рэй Климов, знает примерно столько же, сколько я, ну может быть только чуть-чуть побольше, и попросил больше не заводить разговоров на эту и подобные ей темы. Наши новые товарищи, Мишка и Женька, тоже прошли через сито экзаменов, которое, как и всегда, отсеяло подавляющее большинство желающих стать звездными курсантами.

Контрольные тесты отсеяли лишь небольшую часть из оставшихся. Их наверно больше всех боялся Мишка, и когда он их прошел, сказал, что просто и на этот раз счастье ему не изменило. Но, по-моему, ему-то их бояться и не стоило, потому что, несмотря на мое первое впечатление, он оказался ничуть не хлипким, а, наоборот, крепким и ловким парнем. Ну а что до силы, сила для современного звездолетчика не так уж и важна, а если и нужна, то ее всегда можно развить. И вот, когда все это осталось позади, был объявлен сбор всех прошедших отбор. Мы собрались на большой площади пред зданием училища. Нас было около двух тысяч человек. Здесь уже был вечер, и площадь освещалась прожекторами с крыши училища.

- Так, - мрачно сказал стоящий рядом со мной Мишка, - в училище набирают как всегда только двенадцать отрядов по сто человек каждый. Нас же всех больше двух тысяч. Получается примерно два человека на одно место.

- Ты что, опять боишься что ли? - спросил стоящий сзади от нас Женька.

- Нет, я сейчас просто думаю, каков же будет отбор. Что собой представляет этот самый конкурс.

- Это наверно никто из поступающих пока не знает, - сказал Рэй, стоящий рядом с Мишкой, - командование училища правда знает, но что нам из этого.

- Строиться, - волной прокатилось по толпе поступающих, преобразуя ее в пусть неумелый, но все-таки строй полукольцом. Таким строем положено по Уставу строиться космолетчикам.

Как только построение было более-менее закончено, из дверей училища вышло несколько человек в форме космофлота Содружества. Они быстро прошли в центр полукольца, но вперед выступил только один человек с большой звездой на погонах, что в иерархии космофлота означало звание звездкапитана. Я хотел спросить, кто это, у стоящего предо мной Рэя, но не успел, потому что этот человек представился сам:

- Я звездкапитан Стоун, командующий этим училищем. Я собрал вас для того, чтобы, во-первых, поздравить с тем, что вы прошли две ступени отбора, что является само по себе достижением и позволяет учиться в любом училище ниже нашего рангом. Ну, а во-вторых, я должен сообщить вам, что две ступени прошло две тысячи четыреста семьдесят два человека. Мы же способны принять в училище только двенадцать сотен и ни человеком больше, таковы наши правила. Поэтому мы просто вынуждены провести среди вас отбор, своего рода еще один, последний экзамен.

После этих слов командующего, по строю прокатился недовольный шумок.

- Тихо, - снова прогремел голос звездкапитана, - есть еще один вариант, мы можем и без этого отобрать из вас двенадцать сотен.

Ну, уж после этого был не шумок, а самый настоящий шум. Но командующий посмотрел на него сквозь пальцы и начал совещаться со своими спутниками, на лицах которых время от времени появлялись улыбки. Когда же поступающие вновь успокоились, звездкапитан продолжил:

- Насколько я понял, второй вариант вас не устраивает. Да и вообще, за всю историю училища он не устраивал ни разу, ни в один год большинства кандидатов в курсанты. Да, я не оговорился, с этого дня вы считаетесь уже не поступающими, а кандидатами в курсанты. Приказываю вам сегодня же получить форму и ждать последнего экзамена, не покидая территории училища. Об экзамене каждый узнает конкретно и лично, когда придет для этого время. У меня все, можете разойтись.

Через час мы уже получили форму. Это была обычная, стального цвета курсантская форма Первого Звездного Училища, чем-то напоминающая престижную форму Дальней Разведки Содружества. Но на ней не было ни одного знака различия, за исключением эмблемы училища - семи звезд Большой Медведицы в восьмиугольнике на рукавах и куртки и рубашки. Мы вчетвером немного посмеялись друг над другом, так как носить форму никто из нас еще не умел. И пошли устраиваться в казарму, так как знали, что ожидание этого последнего экзамена может затянуться на несколько дней, а то и недель. В казарме мы с Рэем не без труда достали две кровати и поселились в той самой комнате, где уже жили Мишка и Женька, решив, что это будет для нас лучшим вариантом.

Вообще-то сейчас в казарме жили в основном только кандидаты в курсанты. Но так же были и курсанты, в основном последнего года обучения. Но их я видел очень редко. А поближе познакомился только через три дня после того, как стал кандидатом в курсанты. Возвращаясь с вечерней разминки, я немного задержался на улице, потому что был очень красивый закат, и я не мог удержаться и не посмотреть на него. Потом, возвращаясь в казарму, я ошибся этажом и, как оказалось, ввалился в чужую комнату. В этой комнате оказались трое курсантов. Двое сосредоточенно возились над каким-то странного вида аппаратом, третий же валялся на кровати, что запрещалось правилами, но как я потом узнал, практически никогда не наказывалось всерьез. Тот, который валялся, был в форме, но босиком, и он нехорошо так удивился моему там появлению:

- О, ребята, посмотрите, кто сюда зашел.

Один из двоих недовольно повернулся:

- Да, давно сюда канды не заглядывали.

Я собрался тут же молча выскользнуть из комнаты, но тот из курсантов, который лежал, придавил дверь пяткой:

- Ты что, боишься что ли, проходи, коли заглянул.

- Извините, я, кажется, ошибся этажом.

- Надо же, еще и вежливый попался, среди вашего брата это наверно очень большая редкость. Вен, да посмотри ты на него, прямо как ты шесть лет назад.

Еще один курсант повернулся и, мельком глянув на меня, сказал:

- Отпусти человека, Ник. Видишь ведь, что у него коленки вибрируют, как луч плазменника.

Это было уже просто обвинением в трусости. И сносить этого просто так я был не намерен. Я посмотрел себе на колени и сказал слегка нахально:

- Не вибрируют.

- Ну, если не вибрируют, тогда проходи, гостем будешь. Садись, - он указал на третий, свободный сейчас стул. Я прошел и сел, и обо мне словно бы полностью забыли, как будто я и не существовал вовсе. Но уходить сейчас мне было уже неудобно. Смуглый Ник лежал на кровати и, глядя в потолок, меланхолично насвистывал себе под нос какой-то полузнакомый мотивчик. Вен же и третий курсант снова склонились над полуразобранным аппаратом. И я начал наблюдать, что же они такое делают. И через несколько минут я прекрасно понял, что же это такое. Это был кустарного производства волновой стимулятор роста растений. Такие аппараты используют биологи, чтобы быстро восстанавливать и выращивать леса и парки. Но зачем он курсантам, я не мог понять, однако же, понял другое, у них с этим волстом что-то не ладилось, и они молча думали над тем, почему он не ладился. Что такое волст я прекрасно знал, в свое время на Дивере я собрал аппаратик наподобие этого. Тогда я удивил маму тем, что вся зелень дома за один день выросла почти что в два раза, это был мой подарок ей на день рождения. Сейчас же я просидел еще несколько минут, а потом спросил:

- Не получается что-то?

Вен сначала кивнул, а потом поглядел на меня:

- Канд, ты хоть знаешь, что это за штука?

- Конечно же, знаю, это волст.

- Волст?

- Ну, волновой стимулятор роста для растений.

- Ну, если ты такой умный, - сказал с усмешкой курсант, имени которого я еще не знал, - может быть сделаешь эту штуку до конца.

- Она и так у вас до конца сделана. Нужно только собрать, настроить и включить.

- Ну, давай, попробуй.

Я мельком просмотрел стандартные кристаллосхемы, установил их каждую на свое место. Собрал корпус. Настроил аппарат по всем параметрам, это сделать нетрудно, когда делаешь не в первый раз. А через полчаса я уже мог испытывать этот волст.

- На чем будете испытывать? - спросил я, рассчитывая, что объект испытаний непременно окажется за пределами казармы, но тут я ошибся.

Из-под стола курсантами был извлечен большой пластиковый пакет с землей. А Вен, покопавшись пальцами в кармане рубашки, вытащил какое-то семечко, размером с булавочную головку и положил его на землю.

- Давай, канд, попробуй, - в его словах я почувствовал то, что он и не рассчитывает на то, что у меня что-то получится. Я же от этого немного разозлился:

- Нужно воды. Земля должна быть очень сырая.

- Ник, будь другом, принеси воды, - попросил он, но за этой просьбой просматривался тон, более соответствующий не просьбе, а приказу.

Ник нехотя поднялся, громко зевнул:

- Слушаюсь, шеф, но только, сколько ее нужно, воды?

- Сколько нужно воды? - спросил Вен у меня.

- Литров десять.

- Тащи ведро.

Когда земля стала жидкой, как каша, я включил волст. Сначала как будто ничего не изменилось и курсанты уже начали понемногу подсмеиваться надо мной. Но жизненная сила семени наконец-то проснулась, оно начало оживать и медленно шевелиться. Показался тоненький полупрозрачный корешок, потом выглянула пара крошечных темно-зеленых листиков, которые прямо на глазах вытягивались и темнели. Потом дело пошло еще быстрее. Стебелек вытягивался, выпускал попарно сложные листья. Через час это был уже кустик высотою с полметра и на нем появились бутоны, большие, не меньше куриного яйца. Один бутон, самый верхний, начал быстро разбухать, и раскрылся большим цветком золотистой, даже с каким-то металлическим отливом, розы. На лицах курсантов тут же показались улыбки, и Вен сказал:

- Стоп, вполне достаточно.

Я выключил волст, но еще минут десять все, не отрываясь, смотрели на чудесный цветок, только что выросший из крошечного зернышка.

- Что это за цветок? - шепотом спросил я.

- Это ньюрианская роза, - ответил мне Вен, - на своей последней практике я побывал на Ньюре и добыл там несколько семян, это большая редкость.

- Канд, ты что, биолог что ли? - громко спросил у меня Ник.

- Нет, я собираюсь стать звездным пилотом. И еще, у меня есть имя.

- Смотрите-ка, канд еще и грубит. Ты что, не знаешь, что положено делать с кандом в подобных случаях?

- Не знаю, и знать не хочу.

- Тихо, Ник, канд канду рознь. Вот он сделал то, чего мы сами сделать не могли. По-моему его даже можно было бы принять в братство курсантов.

- Канда-то? - усмехнулся Ник, - если он не станет курсантом, то в глазах всех курсантов ты, Вен, станешь просто посмешищем.

- Мне лучше знать, - сказал Вен, и как отрезал. Правда, он тут же спросил у меня. - Ты хочешь этого, канд?

Я посмотрел на него и ответил:

- Хочу. Но только у меня есть имя.

Но они словно бы и не замечали моего замечания об имени. Они отошли к двери и шепотом о чем-то переговорили, потом засмеялись.

- Ты сказал, что собираешься стать звездным пилотом? - спросил Ник.

- Да, собираюсь, для этого я и поступаю в училище.

- Мы примем тебя в братство курсантов, но только если ты докажешь то, что непременно сможешь стать звездным пилотом.

- А как мне это доказать?

- Пойдем с нами, - сказал Вен.

- Куда?

- Пойдем, там сам узнаешь.

- Так что ли, - показал я на себя, а я был хоть и в форменных брюках, но в одной майке.

- Так нельзя, - согласился Вен и вытащил из шкафа, очевидно, свою, форменную куртку, - одевай.

Мы вышли из казармы. На улице уже было очень темно, черная тропическая ночь с яркими звездами в небе. Мы направились к самому зданию училища. Я ничего не спрашивал, так как посчитал, что без вопросов будет лучше. Мы подошли к училищу, но не со стороны главного входа, а сзади, там, где у небольшой двери дежурил кто-то из курсантов. Этой дверью нам, кандидатам в курсанты, было строго-настрого запрещено пользоваться, о чем я и сказал Вену. Он только криво усмехнулся:

- С нами можно.

Потом он что-то коротко, но властно, сказал дежурившему у входа курсанту. Тот выразительно поморщился, но все-таки пропустил нас в полутемный коридор, который начинался сразу за дверью.

- Куда мы идем?

- Скоро увидишь сам.

Минут пять мы спускались по узенькой лестнице и оказались в таком же полутемном зале, где горело только тусклое дежурное освещение, аварийно-красноватого тона. У каждой из стен этого зала было смонтировано по пульту, которые очень напомнили мне пульт в главной рубке "Иглы", на стенах же тускло серебрились выключенные экраны. Тренажеры - понял я, так это и оказалось. Вен и Ник тут же запустили один из них, на пульте загорелись разноцветные огоньки. Третий же курсант в это самое время нахлобучил мне на голову пилотский шлем.

- Ну что, будешь доказывать? - с усмешкой спросил у меня Ник.

В ответ я только кивнул головой. Тогда Вен сказал:

- Эта штука - простой тренажер, ни больше, ни меньше, только так ее и следует воспринимать. Но сейчас ты получишь те же самые ощущения, какие получает настоящий звездный пилот. Если сумеешь хотя бы десять минут выдержать, считай, что доказал. Мы смоделируем тебе спокойную Пустоту и простенький транспортный корабль.

- Зачем спокойную, давайте уж лучше неспокойную, - нахально попросил я.

- Может быть тебе, канд, еще и дээровский корабль смоделировать? усмехнулся Ник.

- Хорошо бы. И еще, у меня есть имя.

- Слушай, канд, - сказал Вен, - такого нахальства я уже давно не встречал... Ну да ладно, как хочешь, - он усмехнулся и сказал Нику, - вруби ему программу 137-А-0.

- Ну, держись, кандик, - присвистнул Ник, - если вылезешь из этого болота, я буду тебя очень уважать.

Он дождался, когда я сяду в кресло, и нажал на кнопку... Через час я не без труда, но все-таки решил эту задачу. Тренажер просигналил мне об этом и отключился, а я открыл глаза. Курсантов рядом со мной не было. Я развернулся вместе с креслом и увидел, что они сидят в противоположном от меня углу и над чем-то негромко смеются. Я тут же окликнул их.

- А, наш канд проснулся.

- А с чего вы взяли, что я спал? И еще, у меня есть имя.

- Алс, ну-ка, распечатай, что там он нам науправлял.

Алс, третий курсант, отошел в угол, где стоял небольшой, смотрящий в сторону зала, пультик, повозился там немного, достал откуда-то пластиковую карточку, посмотрел на нее и тут же воскликнул от удивления:

- Семь тысяч!

- Что? - Вен с Ником тут же подскочили к нему.

Вен взял карточку, долго ее рассматривал с разных сторон, чуть ли не на вкус был готов попробовать, потом выразительно почесал себе макушку и спросил у меня:

- Парень, ты действительно кандидат в курсанты?

- Да, а что?

- Да ничего... Может быть, тебе уже доводилось когда-нибудь водить корабли дальнего класса?

- Откуда, - сказал я, но почувствовал, что непроизвольно для себя самого краснею, потому что говорю сейчас неправду. Вен-то попал в самую точку, я вел корабль такого класса.

- Как тебя звать-то? - спросил Вен.

- Вик... Виктор Стрельцов.

- Посмотрите, ребята, вот этот парень просто пилот от самой природы, не то, что все мы. Похоже, что у тебя большое будущее, Вик Стрельцов.

- Ну и что будем сейчас делать с этим кандом? - тихо спросил Ник.

- Какой он тебе канд, - негромко, но довольно резко ответил Вен, отныне называйте его если не по имени, то не иначе, как мастер. Понятно?

Слушая все это, я чувствовал, что сделал все неправильно, что все, что сейчас здесь произошло, для меня абсолютно не нужно. И толкнул же меня черт перепутать этажи и связаться с этими курсантами. Ну и что же мне сейчас делать, что говорить им. Но от объяснения меня спас тот самый курсант, который пропускал нас у входа. Он, запыхавшись, вбежал в зал и тут же выпалил:

- А ну, быстро отсюда.

- Что случилось, Дима?

- Вас ищут, наверно уже с полчаса. Сам Маэстро вас троих вызывает.

- Мы уже побежали.

- Бежать не нужно, еще есть шесть минут, успеете и просто дойти.

- Хорошо. Пойдем, Вик, - сказал Вен, поддерживая меня за локоть. Пока мы поднимались по лестнице, Вен объяснил мне то, что обо всем, что тут было, мне лучше всего просто помолчать. - Ну, а если кто из курсантов будет приставать, направляй прямо ко мне, Вена Огги все в этом училище знают.

Когда я снова вошел в казарму, время уже приближалось к полуночи. А едва я ввалился в комнату, как на меня буквально набросились:

- Вик, где ты пропадаешь? - выпалил Рэй.

- Да так, прогулялся немного.

- И куртку курсантскую где-то взял. Нашел что ли?

- Да нет, подарили.

- Давай, собирайся быстрее.

- Куда?

- Как куда, мы все ждем сейчас только одного.

- Я, ты, Рэй и Мишка - одна четверка, - объяснил мне Женька, стаскивая с меня куртку, - через пятнадцать минут мы будем должны явиться к Йорку за заданием на последний экзамен.

- Собирайся ты, не стой как дубина, - это сказал уже Рэй.

Точно в назначенное время мы уже стояли перед кабинетом старшего системкапитана. Но тут нам пришлось немного подождать. Минут через пять оттуда вышли четверо кандидатов в курсанты, их сопровождал уже знакомый мне Ник. Увидев меня, он немного задержался, усмехнулся и, легонько толкнув меня в плечо кулаком, сказал:

- Желаю тебе удачи, мастер Вик.

Потом он догнал ушедших вперед кандидатов, а Рэй спросил у меня:

- Знакомый что ли?

- Почти что, - неуверенно кивнул я.

- Только он как-то странно назвал тебя.

- Да, ерунда, - сказал я и снова покраснел.

Рэй хотел, было расспрашивать дальше, но в этот момент нашу четверку уже пригласили в кабинет. Старший системкапитан Йорк снова был одет не в форму, а в штатский костюм. Но кроме него в кабинете были еще два человека, оба в форме космофлота со званиями старший капитан и младший системкапитан. И еще, у противоположной стены сидел на стуле уже знакомый мне Вен Огги.

- Вот это и есть те самые пятнадцатилетние, - негромко высказался Йорк.

- Да, молодеет ваш контингент, но может быть это и к лучшему, - сказал младший системкапитан, носивший форму Дээра, Дальней Разведки Содружества. - Если они докажут, что уже вполне готовы, не нужно будет иметь претензий к возрасту, когда они окончат училище, возраст у них будет уже другой.

Йорк молча выслушал это, потом снова посмотрел на нас и сказал тоном приказа:

- Кандидаты в курсанты: Климов Рэй, Конвин Евгений, Рогдин Михаил и Стрельцов Виктор. Вы должны выдержать последний экзамен, чтобы стать курсантами Первого Звездного Училища. До места назначения вас будет сопровождать курсант... нет, уже не курсант, а младший капитан космофлота Вениамин Огги. Задание получите от него по прибытии на место. Отправляйтесь немедленно. Все, можете идти.

Из училища мы вышли молча, следом за Веном, дошли до посадочной площадки дисколетов. Там, как оказалось, нас уже ждал небольшой дисколет, в котором, правда, уже находились три группы кандидатов, каждая в сопровождении курсанта. Мы там едва сумели разместиться. Дисколет тут же поднялся и взял курс на юг. Весь полет мы промолчали, а через полчаса мы оказались на Южном Космодроме Земли, где шел довольно сильный дождь. Южный Космодром находился в Австралии, недалеко от ее южного берега. Посреди почти плоской равнины протянулось огромное, выложенное из толстых триолитовых плит поле, на котором возвышались громады медлительных внутрисистемных транспортов, некоторые из них разгружались, некоторые наоборот только грузились. Пассажирских лайнеров на поле было очень мало, Южный Космодром был ориентирован в основном только на грузовые линии. Звездолетов, как я заметил, было только две штуки, но на фоне транспортов они казались очень маленькими и какими-то хрупкими что ли. Поле космодрома было ярко освещено прямыми лучами прожекторов с летающих прожекторных платформ. В этих лучах дождевые капли блестели драгоценными камнями, образуя переливающиеся всеми цветами радужные дуги и кольца. Вылезая из дисколета, все невольно чертыхались, потому что дождь, принесенный сюда южным ветром, был довольно холодным, в Австралии еще только начиналась весна. Вен собрал нашу четверку и отдал команду бежать за ним. Мы только ненадолго задержались на контрольном пункте, где Вен отдал карточку-разрешение. Но и после этого пункта бежать пришлось еще полчаса, прежде чем мы добрались до двух дюжин небольших ракетных катеров, стоящих в четыре ряда. Наш катер имел бортовой номер У-28618. Разрешение на взлет Вен получил сразу же, как только его попросил. Все мы хотели посмотреть, как будем улетать, но Вен тут же решительно остановил нас:

- Вы не должны знать, куда мы направляемся. И самое лучшее для вас сейчас - это просто спать, потом вы за это меня только благодарить будете.

Он отправил нас в крошечный пассажирский отсек и еще, как, оказалось, закрыл за нами дверь снаружи. Сначала мы безрезультатно возмущались этим, а потом и в самом деле нам захотелось спать. В отсеке были всего только две полки для того, чтобы спать, но они оказались довольно широкими, чтобы вместить нас по двое. Мы с Рэем забрались на верхнюю полку и практически сразу же уснули. Но через пару часов я проснулся, откуда взяться спокойному сну, когда не знаешь, куда тебя везут. Тут даже усталость после тренажера не поможет. Несколько минут я лежал молча. Потом заметил, что Рэй тоже не спит, тогда я толкнул его локтем и спросил:

- Рэй, куда нас везут?

- Тебе лучше знать. Этот младший капитан в курсантской форме ведь твой знакомый, а не мой.

- Он ведь мне ничего не говорил... Погоди, я ведь тебе ничего не говорил о том, что знаю Вена. Ну, уж если ты знаешь об этом, то должен знать и то, куда мы летим.

- Ну, я же просил тебя не возвращаться к таким разговорам... Я честно не знаю, куда нас везут. Ну а то, что ты знаком с этим самым В. Огги, узнать мне было совсем не сложно. Эта фамилия была написана на той самой куртке, в которой ты сегодня вернулся в комнату.

- Оказывается все просто.

- Может быть. И я не буду спрашивать тебя, почему курсантвыпускник назвал тебя мастер Вик, а то ты от этого краснеешь. Лучше спи, а то ведь мы не знаем, где будем завтра и удастся ли нам завтра выспаться.

- Хитрый ты, Рэй. Ну да ладно, расскажу, только ты потом никому ни слова.

И я шепотом рассказал ему обо всем, что было со мной за последний вечер. И Рэй ничему не удивился. Он повернулся ко мне и начал шептать прямо в ухо:

- Видишь ли, Вик, ты же все-таки вел "Иглу" в Пустоте, и опыт звездпилота в тебе отпечатался навсегда. И у тебя действительно личный коэффициент составляет около семи тысяч, я на "Игле" сам считал. Ну ладно, Вик, больше к этой теме не возвращаемся, а то еще услышит кто-нибудь, спи.

Мы летели всю ночь и большую часть следующего дня. Один раз к нам заходил Вен, он принес нам еду и еще, чтобы мы не скучали, пару считывающих устройств и полдюжины кристаллов разных фильмов. А вечером катер совершил посадку. Мы почувствовали это по легкому толчку и по тому, что резко уменьшилась сила тяжести.

- Похоже на Луну, - тут же сказал Мишка, - гравитация треть же.

- Или около того, - это сказал открывший дверь Вен, - вылезайте отсюда, вам уже пора собираться.

- Где мы сейчас? - тут же спросил я.

- Извини, Вик, но это вы будете должны определить сами. А сейчас строиться. Для того чтобы построиться, нам с трудом хватило тесного коридорчика между рубкой и пассажирским отсеком.

- Слушайте задание. - Командным тоном сказал нам Вен, - вы будете должны после того, как я улечу, также вернуться на Землю и предстать перед Маэстро, ну то есть перед старшим системкапитаном Йорком. Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше для вас, но, должен вам сказать, что не это главное в отборе. Назначаю старшим в вашей четверке Виктора Стрельцова. А сейчас надевайте скафандры, берите специально для вас приготовленный багаж и можете отваливать.

Скафандры оказались легкими десантными, а багажом - довольно объемные каркасные рюкзаки. Мы оттащили их подальше от катера и сели на них. Напоследок Вен сказал нам уже по радио:

- Дождитесь рассвета, он уже скоро... Желаю удачи тебе, мастер Вик, и всей твоей команде.

Вен не включил сразу главный двигатель, а довольно высоко поднял катер на тонких струях плазмы из двигателей ориентации. А когда включил основной двигатель, катер стал похож на метеор и довольно быстро скрылся за неровным горизонтом.

- Это место очень похоже на Луну, - сказал Мишка, - но только это не Луна.

- Чересчур долго летели? - спросил Женька.

- Нет, просто у нас на Луне Земля сейчас почти полная и ее видно всю ночь. Здесь же ее нет, как видите.

- Остаются тогда Меркурий, Марс и спутники Юпитера, - сказал я.

- Спутники Юпитера отпадают, - уточнил Рэй, - за сутки до них на катере никак не добраться.

Я внимательно посмотрел на звездное небо и, будучи уже точно уверенным, сказал:

- Меркурий.

- Почему ты так думаешь? - спросил Женька.

- Посмотри на небо. Видишь вон ту яркую голубую двойную звезду, вон, прямо над головой. Это не что иное, как пара Земля-Луна, два мира, на которых мы еще не так давно были.

- Ну, Меркурий, это не так уж и плохо, гораздо лучше, чем Юпитеровы спутники, - сказал Рэй. Он тут же щелкнул замками и снял с себя гермошлем, - неплохо, дышать можно. Снимайте вы с голов эти банки, скафандры здесь нам пока не нужны.

Через полчаса горизонт на востоке начал светлеть, и довольно вскоре после этого над ним поднялся большой, но тусклый, диск Солнца. К этому времени мы уже успели совместными усилиями определить наше местонахождение на Меркурии и разработать предварительный план похода.

Описывать наше путешествие по Меркурию я здесь не буду. Сложностей там хватило на всех четверых, и даже немного сверх того. Сначала мы восемь дней шли по пустыне, в которой не было никакого признака жизни. Потом переваливали через горы, без соответствующего снаряжения это нам удалось только с большим трудом, ценой ссадин, ушибов и прочих неприятностей, но, к счастью, без серьезных травм. Несколько раз мы попадали на довольно опасные осыпи. К тому же, едва мы перевалили хребет, нас начали мучить голод и жажда, так как припасы кончались. Но это только подгоняло нас вперед. А когда мы увидели перед собой небольшую речку, уже буквально едва ползли. Но в речке росли водоросли и в большом количестве водилась рыба. Два дня мы приходили в себя, а после этого двинулись дальше, вниз по речке. Шли еще целую неделю, прежде чем наконец-то вышли на границу осваиваемой человеком территории.

Первым человеком, которого мы встретили на Меркурии, оказался почти дочерна загоревший парень, примерно нашего возраста. Он плыл на байдарке вверх по реке. Увидев нас, он тут же причалил к берегу, вытащил из воды свою лодку и спросил нас, широко улыбнувшись при этом:

- Откуда вы здесь такие взялись?

- Оттуда, - я указал рукою на горы.

- Там же пустыня и никто не живет. Вы что, туристы что ли, или может быть потерпевшие кораблекрушение?

- Что-то вроде того, хотя и поневоле, - сказал Женька.

- Нет, скорее по собственному желанию, хотя мы и не собирались конкретно сюда, - это сказал уже Мишка.

- Вы, ребята, какие-то странные.

- Поневоле станешь странным, если три недели по пустыне идти, - сказал я и пояснил, - мы кандидаты в курсанты Первого Звездного Училища. И вот, в качестве последнего экзамена, нас высадили на Меркурий и приказали вернуться на Землю своими силами.

- Вы через горы переходили?

- Пришлось. А сейчас нам нужно попасть на космодром, желательно как можно быстрее.

- Здесь, в десяти километрах ниже по реке, стоит наша станция, есть дисколет. Я попрошу брата, и он отвезет вас. Давайте сюда ваши рюкзаки.

Он сложил наши, ставшие полупустыми, но все еще остающиеся довольно тяжелыми рюкзаки в свою байдарку и, пустив ее вниз по реке, объяснил, что дальше станции ей не уплыть. А пока мы шли до станции, он говорил почти что беспрерывно. Звали его Сашкой Вектовым. Здесь, на Меркурии, он отдыхал у своего брата, который работал на биостанции. А так, он землянин, заканчивает средний этап обучения и намерен стать космобиологом. Он немного позавидовал нам, в том смысле, что мы уже закончили средний этап. Биостанция представляла собой несколько небольших, разбросанных среди молодого леса, домиков. Дисколет, очень похожий на лунный, стоял на выровненной каменистой площадке, возле реки. Сашкина лодка с нашими рюкзаками была тут же, ее остановила протянутая над самой водой веревка.

- Это я сделал, - сказал Сашка, указывая на веревку. - Проплыву по реке, обратно пешком возвращаюсь, а лодку отпускаю, и она сама сюда приплывает. Он вытащил байдарку на берег вместе с нашими рюкзаками и тут же спросил. Ребята, вы наверно жрать хотите? А то я вас только одними разговорами потчую.

- Не откажемся. А то на рыбу нам уже даже смотреть не хочется, - сказал Рэй.

- И особенно в сыром виде, - добавил я.

Не смотря ни на что, мы уже чувствовали, что наше путешествие по Меркурию, этому пятому человеческому миру Солнечной Системы, уже заканчивается. Поэтому, несмотря на усталость и голод, настроение у нас было самое, что ни на есть, прекрасное. Такое же прекрасное, как безоблачное голубое небо у нас над головами. Сашка провел нас на пустую биостанцию, и мы наелись в столовой до такой степени, что даже стало немного сводить животы. Сашка же оставив нас в столовой, отправился искать своего брата, который, по его словам, должен шастать где-то неподалеку от станции. Но, тем не менее, пока он искал, мы успели пообедать, и расположились загорать возле речки и дисколета. Солнце на Меркурии, большей частью, прикрытое невидимой отсюда сетью экрана, было большим и тускло-желтым. Но, все-таки, не такая высокая, как на Земле, атмосфера, пропускала значительно больше ультрафиолета. И я только теперь понял, что за это наше путешествие мы загорели наверно только немного меньше Сашки. Сашка вернулся только часа через полтора. С собою он вел парня лет двадцати пяти, великолепного телосложения, в одних только шортах и загоревшего еще посильнее Сашки, хотя, казалось бы, куда еще сильнее.

- Так значит, вы и есть те самые путешественники?

- Путешественники поневоле.

- Знаю, знаю, мне Саня уже успел все рассказать. Зовите меня просто Илом.

Сашка в это время скрылся в домике, а я спросил:

- Куда Сашка-то убежал?

- А он вместе с вами отправится на Землю. - Сказал Ил и усмехнулся. Хорошо, что еще хоть вы сейчас подвернулись, а то уже месяц его выгоняю, выгоняю и не могу выгнать. Сейчас-то он уже никуда не денется, отправится на Землю как миленький. Давайте, собирайте свои пожитки и в машину.

Не успели мы забросить в дисколет свои рюкзаки, как появился Сашка. Он не стал переодеваться, а просто тащил на ремне довольно объемную сумку, которую небрежно забросил в дисколет вслед за нашими рюкзаками. Вид у него сейчас был довольно мрачный, очевидно, что именно сегодня на Землю он никоим образом не собирался. Этот дисколет оказался как раз шестиместным и до космодрома мы летели довольно комфортно. Ил оказался таким же разговорчивым, как и Сашка, так что за время полета мы узнали о работе биологов на Меркурии намного больше, чем хотелось бы нам узнать. Сашка же за это время не проронил ни слова, очевидно изображая из себя крупно обиженного человека.

Ил высадил нас неподалеку от здания космопорта, а сам только помахал нам рукою и отправился обратно. Первым делом после того, как вошли в здание космопорта, мы узнали расписание полетов пассажирских лайнеров. Корабль на Землю отсюда ходил четыре раза в сутки и должен был отправляться через полтора часа. Но, как оказалось, все места на него были уже заняты, впрочем, заняты были все места на идущие на Землю корабли и на сутки вперед. А сидеть сутки в космопорте нам нисколько не хотелось. И мы с Рэем, поднабравшись наглости, пошли в диспетчерскую космопорта. Туда нас сначала просто-напросто не пускали. Но мы все-таки умудрились проскользнуть перед самым носом у дежурного, и попали к главному диспетчеру космодрома, чему тот искренне удивился. Мы вкратце описали ему нашу историю, а он вначале сказал:

- Ничем не могу помочь, ребята. Больше сегодня рейсов на Землю не будет.

Настроение у нас от этого нисколько не улучшилось. Мы уже собрались уходить, когда он окликнул нас:

- Погодите, ребята, есть еще один вариант. Через полчаса стартует почтовый корабль на Луну.

- Подойдет, - одновременно сказали мы.

- Сейчас, я переговорю с капитаном этого корабля.

Капитаном почтового корабля оказался молодой мужчина, лет тридцати, но с проседью в волосах. Он без лишних расспросов согласился принять на борт пятерых пассажиров, если они успеют занять места на бору за десять минут до старта. Мы как могли, поблагодарили диспетчера, узнали, где стоит этот корабль, и побежали за остальными. На корабль мы поднялись как раз за десять минут до взлета. Человек в форме внутрисистемного космофлота проводил нас до мест, которые, как, оказалось, были рядом с рубкой. И едва мы успели расположиться, как прозвучала стартовая сирена. Корабль тяжело вздрогнул и довольно быстро пошел вверх. Через минуту даже появились перегрузки, что-то около трехкратных. Но продолжались они, к счастью Мишки, не так уж долго, не больше пятнадцати минут, потом ослабли, но двигатели работали еще около часа.

- Ну и развалюха, - шепотом выругался Мишка, - я и не думал, что на современных кораблях бывают перегрузки.

Он бы наверно еще долго продолжал ругаться, но тут появился уже виденный нами с Рэем капитан корабля. И очевидно он прекрасно слышал эти Мишкины слова.

- Этому кораблю всего только четыре года. И к развалюхам ни один почтовый корабль не относится. Просто сейчас мы должны срочно доставить в лунапорт один очень важный груз. Поэтому нам и пришлось разгоняться с большим ускорением, чем то, которое могут погасить компенсаторы. Сейчас наша скорость одна десятая це. Через сорок минут мы начнем торможение, а еще через час сядем в Лунапорте. Так что считайте, что вам крупно повезло. Такие рейсы между Меркурием и Землей, насколько я знаю, бывают не чаще, чем раз в год.

Мишке пришлось извиняться за то, что назвал корабль развалюхой. Потом мы все напросились в рубку, посмотреть на небо, какое оно бывает при таком полете. И в рубке мы пробыли до тех пор, пока нас не попросили оттуда убраться.

Точно в назначенное капитаном время, корабль опустился на Главный Космодром Луны. А когда мы вышли из корабля, он уже весьма интенсивно разгружался. Мы воспользовались платформой, на которой повезли груз, и быстро добрались до космопорта. Уже там Мишка сказал, что не может, оказавшись всего в десяти минутах от дома, не побывать там.

- Да и вам не мешало бы сейчас помыться и одежду в порядок привести. Не так же мы явимся к Маэстро, так, по-моему, называют Йорка курсанты.

- Согласен, - ответил я сразу же.

- Ну, уж коли наш командир, мастер Вик, согласен, то и мы не против, сказал за всех оставшихся Рэй.

- Ну а ты, Сашка, как? С нами или на Землю сейчас полетишь?

- А с вами можно? - на Землю Сашка явно не торопился.

- Что за вопрос, конечно. Но только тогда тебе придется моих братьев отвлекать, чтобы они у нас под ногами не путались. Ну а ты с твоей-то повышенной разговорчивостью наверняка им очень понравишься.

Когда мы добрались до Мишкиного дома, время было уже позднее утро. А его братья: Владька и Славка, встретили нас еще на улице. Лица у них были весьма удивленные.

- Снова вся компания вместе. Только очень интересно, на какой это жаровне вас жарили?

- И с каких лестниц спускали?

- Брысь, мелкие, - сказал им в ответ Мишка. - Пол суток назад мы еще были в пустыне Меркурия.

- Правда, что ли?

- А что ли нет. Не привязывайтесь, сейчас нам только вас и не хватало. Вот к нему привязывайтесь, - Мишка указал на Сашку, - к нему привязываться можно. Кстати, Саш, эти двое и есть мои братья. Вот этот, который в голубом и который немного понахальнее - Владька. Ну а этот, который в сером Славка.

Мы заперлись в довольно просторном душе и почти час соскабливали с себя отложения грязи. Потом еще примерно два часа стирали, каждый свою форму. Развесили ее на радиаторе-нагревателе, чтобы побыстрее высохла, и вышли из душа.

- Знаете, ребята, чего я сейчас больше всего хочу? - спросил после этого Мишка.

- Знаем, - сказал Рэй, - развалиться прямо на полу и ничего не делать минут шестьсот.

- Ты угадал абсолютно правильно.

- И мы все тоже не против, - сказал я.

- Пойдем в мою комнату.

В комнате Мишки на полу был ковер с длинным ворсом, мы растянулись на нем, поговорили минут пять и тут же уснули, словно бы отключились. Но поспать минут шестьсот нам не удалось. Часа через четыре нас разбудил Владька.

- Ну что там еще нужно? - сказал Мишка, просыпаясь, - не даете людям нормально поспать.

- Там вас какой-то парень по видеофону вызывал. Я сказал, что вы здесь, а он передал, чтобы вы поторопились и прибыли на Землю не позже, чем через десять часов.

- Все, можешь быть свободным, - сказал ему Мишка тоном приказа.

Владька усмехнулся, развернулся на месте и, картинно промаршировав, скрылся за дверью.

- Кто бы это мог нас искать? - спросил Женька.

- А мы почем знаем.

- Ну, ладно, - подытожил я, - десять часов это большой срок, будем еще спать или собираться?

- Лучше уж собираться. Нужно еще и форму в порядок привести, а спать-то все равно уже не хочется.

Для того чтобы привести в порядок форму, у Мишки дома нашлось все необходимое. Но все-таки мы потратили на это почти что три часа. Но уж, зато, после того как одели чистую, починенную, до предела наглаженную форму, почувствовали себя даже более чем уверенно. В таком виде предстали перед Мишкиными братьями и Сашкой.

- Как будто из витрины вылезли, - сказал он, улыбаясь, - хорошо еще, что Владик со Славиком догадались вам рюкзаки почистить, пока вы спали.

- Благодарим вас, о, наши юные друзья, - с улыбкой сказал Рэй. Мишка же нахмурился:

- Ничего не сперли случайно?

- Как можно, Мишенька... Правда, скафандры примеряли, но все обратно положили.

- Ну ладно, поверим на слово. Саш, на землю ты с нами полетишь?

- Конечно.

- Тогда собирайся, мы уже готовы.

На Землю мы прибыли через три с половиной часа. На Центральном Космодроме Земли была глубокая ночь. Но у входа в здание космопорта нас ждал Вен Огги. Правда, сейчас он был уже не в курсантской форме, а в форме Дальней Разведки и с погонами младшего капитана на плечах. Увидев нас, он широко улыбнулся и сказал:

- Почти что как на парад, молодцы, ребята, Йорк такое любит. Я тут вас уже заждался. Ну да ладно, пойдем. Здесь я с дисколетом.

Мы коротко попрощались с Сашкой, и пошли вслед за Веном. Дисколет был небольшим, чуть побольше, чем личные машины. Вен сам сел за штурвал и сразу же, как только мы разместились, поднял машину в воздух.

- Куда мы сейчас? - спросил я.

- Как куда, естественно в училище. Там уже утро, а Маэстро живет по местному времени училища.

В училище нам пришлось еще немного подождать. Потом Йорк вызвал Вена, а еще десять минут спустя, и нас. Он, как и три недели назад, осмотрел каждого из нас. Но не стал ничего спрашивать, а только выслушал мой доклад о том, что задание выполнено, и сказал:

- Я это уже знаю от капитана Огги, он наблюдал за вами постоянно и дал положительный отзыв о каждом из вас. Так что поздравляю вас, с сегодняшнего дня вы полноправные курсанты Первого Звездного Училища. Даю вам две недели на то, чтобы отдохнуть и придти в форму. А через две недели вы приступите к занятиям первого года.

Глава седьмая: На пороге

Как быстро шло время. Казалось, что еще совсем недавно мы сами только еще поступали в училище, а вот сейчас уже собираются поступать Мишкины братья. На Земле прошло семь лет, мы же прожили только шесть. Осталась позади последняя практика, и вот сейчас мы уже выпускники Первого Звездного Училища. Наша компания, сложившаяся еще при поступлении, за эти шесть лет не распалась, хотя все мы выбрали разные специальности звездолетчиков, правда частично пересекающиеся. Моя основная специальность - звездпилот; вторые: командир зонда, командир группы разведки. У Рэя основная: астроштурман; вторые ремонтник и так же, как и я, он разведчик. Мишка реакторщик, ремонтник, пустотчик. Женька - пустотчик, ремонтник, электронщик. Так что из нас вполне могла получиться команда маленького корабля. Многие про нас так и говорили, почти что не в шутку: экипаж.

Но мы уже определенно чувствовали, что долго оставаться вместе нам не придется, и служба разбросает нас в пространстве и во времени, а звездолетчики встречаются друг с другом нечасто, если конечно они не служат на одном корабле. Но пока еще у нас оставалось время до окончательного распределения и выпуска из училища, почти целых два летних месяца. И мы решили их провести со всем доступным для нас размахом. В тот день мы были в гостях у Мишки на Луне. Мы прилетели туда еще вечером, но почти сразу же завалились спать, и проснулись только поздно утром. Мы планировали на этот день массу развлечений, но почему-то на всех нас навалилась какая-то странная апатия, и абсолютно ничего не хотелось делать. И мы просто просидели дома у Мишки почти полдня.

Потом появились Мишкины братья и внесли хоть небольшое разнообразие в это наше очень скучное времяпрепровождение. Владька со Славкой с того времени, как я с ними познакомился, сильно выросли и стали уже почти моего роста, а Мишку в росте давно обогнали. За это время они стали намного серьезнее, хотя кое-какое детское озорство в них еще оставалось. Сначала они смеялись над нашим "закисшим" настроением. Но, убедившись, что это не помогает, решили испытать уже неоднократно проверенный прием. Они вызвали нас на борьбу, потому что шанса прижать кого-нибудь из "этих двоих" к горизонтальной поверхности никто из нас обычно не упускал, хотя сделать это с каждым годом становилось для нас все труднее и труднее.

Мы приняли их вызов и, как всегда, бросили жребий. По жребию получилось, что первыми должны бороться я и Владик. Остальные растащили в стороны всю мебель, образовав в комнате пустое пространство, пять на пять метров. Мы с Владиком сбросили с себя всю одежду кроме плавок и начали сходиться к центру. Вялое сегодняшнее состояние подвело меня, я прозевал Владькин бросок. Он повалил меня на пол, но все равно силы у меня было побольше, а у него как раз и не хватило, чтобы тут же закончить этот поединок. Я высвободился от захвата и вскочил на ноги, но Владька успел отскочить, и позиция стала, как и в начале. Я не стал атаковать, а просто дождался второго броска Владьки, который я уже не прозевал, как первый, а встретил, как полагается. Я надежно захватил парня и, пользуясь преимуществом силы, уронил на пол. Владька крутился и извивался, как змея, но уже ничего не мог поделать, а только немного отодвигал конец. Я все-таки ухватил его покрепче и придавил к полу, хотя на "легкой" Луне это было сделать значительно труднее, чем на "тяжелой" Земле. Коснувшись пола лопатками, Владька сдался и вытянувшись замер. Но я, как было у нас заведено, не сразу отпустил его. И в это самое время он зашептал мне на ухо:

- Вик, нужно поговорить, чтобы никто не знал. Выйди на веранду, не подавай виду. Хорошо?

Я кивнул головой в ответ. И когда начали бороться Рэй со Славкой, я оделся и выскользнул на веранду. Владька уже был там, он только махнул мне рукой и сказал:

- Пойдем.

Только когда мы вышли из дому, я спросил у него:

- Владик, ты куда это меня тащишь?

- Тут с тобой один человек поговорить очень хочет, но так, чтобы никто из вашей четверки кроме тебя об этом не знал.

- Что за человек?

- Парень лет восемнадцати, белобрысый такой. Он сказал, что ты его должен знать. Он ждет тебя на пляже.

Пока мы шли, я вспоминал, кто же это может быть, но оказалось, что у меня нет ни одного знакомого, который подходил бы под Владькино описание. И я подумал, что он мог просто ошибиться с возрастом, такое в нашем мире вовсе даже не удивительно. Когда мы вышли на пляж, Владик указал мне на долговязого загорелого парня с выгоревшими почти до полностью белого цвета волосами.

- Это он. Ну, я пошел.

- Куда пошел?

- Обратно, я подслушивать не собираюсь... Скажу там, что ты отлучился по какому-то делу.

- Хорошо, иди. Нет, погоди, этого парня я ни разу не видел. А сейчас иди.

Владька повернулся и ушел, а я направился к тому парню, которого он мне указал. Когда я сел рядом с ним, он посмотрел на меня и сказал:

- Вот мы и встретились, Вик Стрельцов. Что, не помнишь меня? Тогда напряги свою память получше. Тогда я был младше, но с тех пор не сильно изменился.

Я напряг всю свою память. Сначала обшарил всю свою жизнь, потом тот кусок жизни Рэя, который мне довелось прожить. И эта память постепенно прояснилась.

- Гостин, Андрей!? - спросил я с полным изумлением, уж его то я никак не ожидал здесь встретить.

- Да, он самый. Только погоди, не делай поспешных выводов. И ты, и Рэй находитесь не совсем там, где вы оба считаете. Это вовсе не придуманный не иллюзорный мир, просто тут все гораздо сложнее.

- Погоди, но откуда ты это знаешь?

- Не надо вопросов, Вик, времени у меня немного и то, что я считаю нужным, я скажу тебе сам. Не задавай вопросов, и ты не нарушишь данного тобою Рэю слова. Слушай и не перебивай.

- Хорошо, слушаю.

- Сначала дай мне слово, что Рэй ничего из сказанного мной, да и самом моем присутствии от тебя не узнает.

- Хорошо, даю это слово.

- Сейчас слушай. Как мы не боролись, Полночь все-таки наступила, и наш главный враг вернулся. Сейчас важно любое, даже мельчайшее событие. А тут мы узнали, что произошло такое важное для еще не сформировавшегося узла событие, как ваше появление здесь. Хорошо, что еще вы не нарушили никаких следствий. Но сейчас не это важно. Важно то, что вы обязательно должны вернуться на "Иглу", перейти обратно через тот порог, через который, сам, не ведая того, вас перенес Рэй, чем быстрее вы это сделаете, тем будет лучше. Мы не думали, что Рэй достигнет того могущества, которого он уже достиг и еще достигнет. Наверно Старшие все это знали заранее, но на то они и Старшие. Сейчас я по сути дела выполняю их волю. Вы с Рэем должны вернуться на "Иглу", и все будет так, как было и как должно быть. Хотя по отношению к Рэю это жестоко. И тем тяжелее говорить об этом мне, потому что я люблю Рэя, как брата... Не мной все это было задумано. Но все-таки нужно, чтобы виток спирали обязательно замкнулся. И как сказал мне Странком, мечта Рэя еще осуществится, и он будет счастлив... Все, мастер Вик, мне уже пора, но можешь задать только один вопрос.

Из всех вопросов, вертевшихся у меня в голове, неожиданно вывернулся такой:

- Кто ты?

- Человек, дублевец, свободный ком, официал, посол для особо важных поручений. Прощай, Стрельцов, больше мы уже никогда не встретимся. И не ходи за мной, - он поднялся, взял свою одежду и легкой походкой пошел по пляжу прочь от меня.

Это событие с визитом Гостина ни с чем не вязалось. И я посчитал, что это не более чем шутка Рэя, настоящего Рэя. Но я отчетливо вспомнил, в каком мире я нахожусь, хотя до этого, откровенно говоря, даже не думал об этом уже больше года. Все это могло значить только одно, наше пребывание в этом мире близится к концу, если уже не заканчивается. Вечером, когда все уже спали, я спросил у Рэя:

- Рэй, мы ведь уже звездолетчики, почему мы не возвращаемся на "Иглу"?

- А тебе, Вик, что, так не терпится что ли?

- Почему-то не хочется туда возвращаться. Но я все равно буду должен это сделать, не смотря ни на что.

- Мы вернемся на "Иглу" не раньше, чем станем настоящими звездолетчиками. Мы же пока еще только курсанты-выпускники. Так что пожить здесь пару месяцев нам еще хоть как придется.

- Может быть меньше?

- Не думаю, что меньше.

На следующий день настроение к нашей четверке вернулось, но сделать мы так и ничего не успели. Утром нас с Рэем вызвал по видеофону сам командующий училищем, звездкапитан Стоун. Он приказал нам немедленно вернуться на Землю и явиться лично к нему. Чем это вызвано, ни я, ни Рэй ничего не понимали. Обычно все вопросы, связанные с нами, решал не Стоун, а Йорк. Мы сказали Мишке с Женькой: "До скорой встречи", и первым же кораблем отправились на Землю. В училище был вечер, и в здании практически никого не было. Но звездкапитан ждал нас в своем кабинете.

- Курсанты: Рэй Климов и Виктор Стрельцов прибыли по вашему приказанию, - доложил я ему.

- Садитесь, - он указал рукой на стоящие возле стены стулья, а сам поднялся. - Не думал, ребята, что у вас могут оказаться связи, дающие прямой выход к верховному командованию нашего космофлота.

Мы с Рэем недоуменно переглянулись, и Рэй тут же сказал:

- Не понимаем вас, звездкапитан. У нас нет никаких таких связей, и это правда.

- Тогда значит у вас счастливая судьба, далеко не каждому выпускнику сразу выпадает такая честь, - сказал Стоун и пояснил свои слова, - через трое суток с базы "Оберон" должен стартовать в довольно важную экспедицию корабль Дальней Разведки "Арбалет". Так вот, на нем до сегодняшнего дня оставались вакантными две должности. Сегодня же лично астрокапитан Олтов, командующий Дальней Разведкой, говорил со мной и прислал официальный запрос конкретно на вас. Запрос уже утвержден на верховном командовании космофлота, так что вы не можете даже отказаться.

- Мы и не собираемся отказываться, - сказал Рэй.

- Я так и посчитал. Так вот, вам обоим присваиваются звания младших капитанов космофлота. А через четыре часа с Центрального улетает зонд с "Арбалета". Вы должны успеть на него. Все, можете быть свободными.

Четыре часа это и много времени и очень мало, смотря для чего. Чтобы успеть на космодром, их было даже более чем достаточно, но вот для того, чтобы еще раз увидеться с друзьями, их хоть как не хватало. Мы сразу же после того, как покинули училище, отправились на космодром. На зонде нас встретил сам капитан "Арбалета", старший системкапитан Торков. Это был довольно пожилой по нашим меркам человек. Принял он нас довольно радушно и сказал, что выбрал нас он сам, а о причинах этого выбора он даже и не заикнулся. Еще немного времени у нас оставалось, и мы вызвали по видеофону Луну, Мишкин дом. Ответил на вызов Владик:

- Еще раз привет. Вы откуда звоните?

- Привет, Владька. Наши-то все еще у вас?

- Нет, их Славка куда-то увел, чтобы развеяться, а я почему-то не захотел с ними идти.

- Мы ведь сейчас звоним, чтобы попрощаться. Мы уже сегодня улетаем.

- Надолго?

- На несколько лет. Не меньше пяти, как сказал нам наш капитан.

- Не пойму, почему вы улетаете и куда?

- Сегодня нас назначили в экипаж "Арбалета". Старт с базы "Оберон" послезавтра, ну а с Земли мы улетаем уже через пятьдесят минут.

- Но почему все так скоро. Вы ведь сами говорили, что окончательный выпуск из училища и распределение будут только через два месяца.

- Очевидно, командование лучше знает, что ему с нами делать. Жаль только, что с Мишкой и Женькой уже не поговорим. Ну да ладно, передай им от нас привет, пожелания всего наилучшего и скажи, что мы еще обязательно встретимся.

- Глубокого вам вакуума и спокойной Пустоты, - немного резковато сказал нам Владька "напутствие звездолетчикам" и сразу же отключился. Рэй внимательно посмотрел мне в глаза и сказал:

- Ты сказал ему неправду, Вик. Я чувствую, что на Землю в этом мире нам уже никогда не вернуться. Уже пора возвращаться на "Иглу", но не знаю, почему не открывается выход.

- И думаешь, что во время этого полета, он должен открыться?

- Не должен, а обязан. "Игла" - то, по моим предварительным прикидкам, уже на пороге у Золотистой.

- Но все равно, Рэй, мне хочется еще раз побывать на этой Земле, увидеть всех знакомых.

- Тебя, Вик, ждет не эта, а настоящая Земля, она такая же, как эта. Там ты многих узнаешь, правда, они тебя не будут знать, но ведь все-таки узнают.

- Но там не будет тебя, - сказал я почти беззвучно, и Рэй не услышал этих моих слов.

С Мишкой и Женькой мы все-таки поговорили, но уже с Оберона. Они сумели найти подход к транспространственной связи, а точнее говоря, к связистам. Но этот разговор у нас не очень-то получился. Может быть потому, что они посчитали нас счастливчиками. А может быть потому, что мы с Рэем знали, что больше уже никогда больше их не увидим. Напоследок они пожелали нам удачи у дальних звезд. Этот разговор оставил неприятный осадок у меня на душе.

На "Арбалете" я занял должность восьмого звездпилота и одновременно командира восьмого десантного зонда. Рэй же стал восьмым штурманом и одновременно штурманом моего зонда. Опытные звездолетчики поначалу не испытывали к нам особых симпатий. Надо же, вчера еще курсанты, пусть и Первого Звездного, а сегодня заняли далеко не последние места в экипаже не какого-то третьеразрядного звездолета, а одного из лучших дальних разведчиков. Но уже во время полета отношение к нам постепенно изменилось, потому что любые звездолетчики уважают не только возраст и опыт, но также и знание, и умение.

До того как звездолет вошел в "Серую линзу", полет протекал нормально. "Серая линза" - это такое же стабильное возмущение Пустоты, как и "Фиолетовый зонтик", только оно в четыре раза крупнее и лежит от Земли в четыре раза подальше. "Арбалет" должен был проткнуть "Линзу" за пару дней, для корабля с мощным пространственным двигателем это совсем несложно. Но тут и произошла авария, которых до этого никогда не бывало. А заключалась она в том, что открылись створки ангара номер восемь, того самого, в котором находился наш зонд. Случись такое в нормальном пространстве, не было бы даже разговоров об аварии, но звездолет-то шел в Пустоте. Открывшись, створки ушли за пределы ас-поля , и дистанционно закрыть их стало абсолютно невозможно. И точно также невозможно было устойчиво двигаться в Пустоте со створками за полем, не говоря уже о выходе из Пустоты.

Чтобы закрыть вход в ангар, требовалось, чтобы кто-то покинул корабль и включил механизм закрытия вручную, все считали, что таким образом он может включиться. И мы с Рэем первыми вызвались это сделать. Если оценивать это с позиции логики, то это может показаться безумием, потому что в истории не было ни одного случая, чтобы кто-то покидал движущийся в Пустоте звездолет и возвращался обратно. Но мы с Рэем, в отличие от других, прекрасно знали, что с нами ничего не случится. Мы не стали облачаться в тяжелые и неудобные скафандры высшей защиты, как нам многие советовали, а ограничились даже не легкими, а сверхлегкими. У них было одно главное преимущество, они нисколько не ограничивали свободу движений, и через них можно было чувствовать телом любые предметы, которых касаешься. У входа в шлюз, который вел в ангар, мы доложили капитану:

- Мы готовы к выходу в ангар.

- Сбавляем ход до минимально допустимого... - пришел ответ капитана. Можете выходить.

В ангаре абсолютно ничего не изменилось. Все также стоял на решетчатых захватах зонд, работало освещение. Но только за открытым выходом была, как казалось, вязкая и плотная, без единого проблеска света, тьма Пустоты. Тут мне невольно вспомнился капитан Рикст, шагнувший в точно такую вот тьму. Мы медленно подошли к самому срезу палубы. Рэй протянул вперед руку, за пределы ас-поля. Она словно бы исчезла, но тут же появилась обратно.

- Можем выходить, - доложил я капитану, - отключайте тяжесть.

- Отключаем, желаю вам удачи.

В ангаре наступила невесомость. Рэй молча кивнул мне головой. Мы одновременно пристегнули к страховочной скобе нитки фалов, взялись за руки и шагнули из корабля. Тьма навалилась на нас сразу же. Не стало видно абсолютно ничего, исчезли все звуки, доносимые рацией. Из всех чувств у нас осталось только осязание, я чувствовал в своей руке руку Рэя. По открытой створке мы добрались до ее конца, где и находился механизм закрытия. Но, несмотря на все наши усилия, он так и не включился. Тогда мы вернулись в ангар.

- Механизм не включается, - доложил я капитану.

- Что вы предлагаете? - после короткой паузы спросил он.

- Попытаться выйти из корабля на зонде и вогнать створки на место грубой силой.

- Конкретнее, младший капитан Стрельцов.

- С зонда выпустим линь, закрепим его на конструкциях, выведем зонд из ангара, стравим линь, выдвинем опоры. Дадим команду втягивать линь, вернемся на корабль. Створки открыты лишь на треть, зонд зацепит их опорами и втолкнет на место, закрывающие механизмы окажутся внутри ас-поля. Далее обрубаем линь и окончательно закрываем ангар.

- В этом случае мы теряем зонд.

- Вы знаете лучший вариант, капитан?

После непродолжительного молчания, капитан сказал:

- Разрешаю вам поступать так, как сочтете необходимым.

Задуманная нами операция удалась, но только частично. После того, как мы оказались за ас-полем, полностью перестало работать все автоматическое управление на зонде. И мы также ничего не видели и не слышали, но мы просто почувствовали друг друга и поняли, что нам делать. Мы вручную включили втягивающий линь механизм, который к счастью заработал. Выдвинутые опоры зацепили створки и задвинули их на место. Створки сомкнулись, и зажатый между ними линь лопнул. Оставшись без связи со звездолетом, наш кораблик рванулся. Звездпилоты на "Арбалете" увидели лишь ослепительную вспышку и уходящий вдаль зеленый след...

В себя я приходил мучительно медленно. А когда открыл глаза, то поначалу даже не мог сообразить, где же я нахожусь. И только потом до меня дошло, что я нахожусь на "Игле", в той самой специальной комнате, которую уже успел наполовину забыть. Как ни хорош сон, но он должен кончаться, обязательно кончаться.

- Рэй, - сделав огромное усилие, позвал я. Никакого результата. Я попробовал пошевелиться, это получилось, но с трудом, тело было словно бы чужое. Я попробовал подняться, но тоже не смог. - Рэй! - снова позвал я, и мой голос показался мне чужим. Никакого ответа сначала не последовало, потом я почувствовал, что пол подо мной вспучивается, и я оказался сидящим в кресле.

- Как самочувствие, Вик, - прозвучал из динамиков голос Рэя. Но не тот голос, который я слышал еще несколько минут назад, а голос мальчишки.

- Терпимо... Значит... мы вернулись в исходную точку?

- Можно и так сказать. Но, точнее говоря, мы уже подходим к цели полета. До Золотистой осталось лишь немногим более двухсот миллиардов километров.

- Рэй, почему я словно бы чужой стал?

- Ничего, это пройдет уже через несколько минут, а пока отдыхай.

Через час я уже смог снять с себя костюм и спустился в рубку, хотя больше всего мне хотелось сразу же отправиться в душ. На обзорных экранах сверкала сверхяркая звезда, это была уже очень близкая Золотистая. При скорости, с которой сейчас двигалась "Игла", до нее оставалось только четыре дня полета.

- Рэй, да покажись ты, - сказал я после короткой паузы, - я не обижусь ни на что.

- Ну, если ты так хочешь.

Прямо на моих глазах моргнул экран, на нем появилось продолжение рубки, кресло и сидящий в нем Рэй, представший передо мной снова в образе четырнадцатилетнего мальчишки.

- Непривычно выглядишь, - негромко сказал я себе под нос, но Рэй услышал.

- Сам себе, посмотревшись в зеркало, еще более непривычным покажешься. Иди в душ, помойся, а то ведь столько месяцев не мылся.

- А ел то я тогда что?

- Сам ел. Ну да ладно, это ерунда, иди.

Но я все-таки подошел к самому экрану и увидел на щеках у Рэя мокрые полоски, какие остаются после слез.

- Рэй, ты что, ревел что ли?

- А что, нельзя что ли? Думаешь приятно снова, по сути дела, лишиться тела.

- Послушай, Рэй, я наверно смогу сделать для тебя робота.

- Не сможешь.

- Почему?

- В роботехнике ты также ничего не смыслишь, как и раньше. Ну а тем более, я сам этого не хочу. Лучше уж быть тем, кем есть. Пожалуйста, оставь меня, Вик.

Отказать ему в этой просьбе я сейчас не мог. Я повернулся к нему спиной и, немного задержавшись, пошел в душ. Там я сбросил с себя всю одежду и в первый раз посмотрел на свое отражение в зеркале. Не знаю почему, но я сам себе не понравился. Ведь я, пусть мысленно, в иллюзорном мире, но уже вырос и повзрослел, а вот сейчас вернулся и снова стал мальчишкой. Но я все равно был немного не таким, как раньше. Мышц стало побольше, ну и конечно отросли волосы, которые уже ничем больше не напоминали тот короткий ежик, который у меня был на Дивере. В заключение я только хмыкнул и забрался под душ.

Через час, помытый, причесанный и одетый во все чистое и новое, я снова вернулся в рубку. На экране продолжение рубки не исчезло, но Рэя там не было, и я решил его не беспокоить. Я сел за пульт и начал осваиваться с этим, вновь ставшим незнакомым для меня кораблем. Но сейчас я смотрел на все совершенно другими глазами, чем тот Вик, который бывал здесь прежде. Сейчас я был уже по-настоящему профессиональным звездолетчиком, и ничего незнакомого для меня в рубке просто не должно было быть. Я не торопился, потому что спешка ни к чему хорошему просто не может привести. Я успел досконально ознакомиться с пультом за пару часов. Когда же я это сделал и собрался пойти осмотреть другие отсеки, меня позвал Рэй:

- Ну, как, Вик, у тебя все в порядке?

- Все нормально в принципе. Сейчас же я собираюсь осмотреть корабль.

- Погоди, Вик, сейчас для тебя будет лучше сделать другое.

- Что сделать?

- Помнишь о дневнике Рикста.

- Ой, Рэй, я про него забыл и даже ни разу не вспомнил. Как же могло такое из головы вылететь?

- Тем лучше, что вылетело, тогда бы ты все равно ничего не понял до конца.

- Я ведь вроде бы почти все понимал.

- Ты наверно только начал читать?

- Да, в принципе.

- Я тогда просто спрятал его от тебя. А сейчас ты уже обязан прочитать этот дневник до конца.

- Хорошо, я его прочитаю. Но только где он? Куда ты его спрятал?

- Сейчас он снова в капитанской каюте.

Дневник капитана Рикста я сумел осилить за один день, и мне многое стало полностью ясно. Там описывалось и детство капитана, его связь с организацией под названием "Дубль". Правда, это было описано очень кратко и о самом "Дубле" я, по сути дела, ничего нового не узнал. Но зато многое узнал об Александре закате, Коме "Дубля". Потом в дневнике довольно подробно описывались многочисленные экспедиции разведки, в которых будущий астрокапитан принимал личное участие, его работа на посту командующего Дальней Разведкой. Но что больше всего меня сейчас интересовало, это то, что записывал Рикст во время своей работы на посту руководителя секретной лаборатории ЦИВПа.

Там подробно описывалась вся предыстория создания "Иглы", все те новинки, которые на ней были установлены, и которых не удалось создать и построить до конца. Честно говоря, когда я читал описания этих новинок, мне становилось немного не по себе, ведь до многого, по моему мнению, земная наука просто еще не дошла, ну а техника тем более. На "Игле" стояли гравитационные двигатели, реакторы-эстроны чудовищной, по моему мнению, мощности, лучевые двигатели, питающиеся непосредственно излучением этих реакторов. Ни о чем подобном я даже и не слышал. Но еще большее мое восхищение вызвало описание пространственного двигателя, в котором простота граничила, по сути дела, с гениальностью. И еще, "Игла" была вооружена получше любого крейсера Службы Безопасности. Гравитонные пушки, которые одним только залпом могли уничтожить солидный астероид, чего-то да стоили. Плюс ко всему, на корабле имелась установка, позволяющая локально сворачивать окружающее пространство, и делать звездолет абсолютно недоступным для какого бы то ни было воздействия. Правда, к сожалению, эту установку можно было использовать только при неподвижном или движущемся с небольшой скоростью корабле.

В дневнике также довольно полно описывалась и история создания Рэя, большей частью мне уже знакомая от него самого. Лишь одно меня раздражало во всех этих записях - значительные куски, иногда по несколько листов подряд, были записаны на совершенно незнакомом мне языке, и довольно странным алфавитом. Я подсознательно понимал, что именно в этих кусках записано самое важное, но прочитать-то я их все равно не мог. Тогда я решил обратиться за помощью в этом к Рэю. Рэй появился на экране сразу же, как только я его позвал.