Путь к цели

- Ясно, - коротко бросил пленник.

- Твое имя?

- Джеф Паркер.

- Сколько вас в отряде? - наемник замялся. Было видно, что думает как ему ответить. - Всего двенадцать.

Егоров, ожидая обмана, несколькими движениями снял с левой ноги Паркера ботинок и одним ударом перерезал ему ахиллово сухожилие чуть выше пятки. Наемник заорал так, что не будь на грушниках шлема, у них бы заложило в ушах. Частник корчился и кричал, а его голос переходил от воя до низкого стона. Секунд десять Егоров наблюдал за тем, как пленник извивался на полу, подобно червю на крючке. Этот прием с перерезанием сухожилия был эффективен еще и тем, что теперь противник не смог бы никуда убежать при всем желании. Выждав, Егоров рывком подтащил к стене Паркера и не обращая внимания на его вопли, продолжил допрос.

- Еще раз соврешь мне и я то же самое сделаю и со второй ногой, понял? Имей ввиду, я повторять не буду.

Шокированный наймит с перекошенным от боли лицом лишь утвердительно затряс головой.

- Н-нас четырнадцать, - с трудом преодолевая боль, ответил Паркер. - Десять внутри и четверо часовых. Но один... он получил большую дозу и теперь лежит в одном из кабинетов.

- В каком?

- Не помню. Честно! Где-то на этом этаже, это точно.

Командир повернулся к Барсу:

- Проверь этаж, похоже мы кого-то упустили. А если нет, то наш друг заплатит за свою ложь. - Егоров посмотрел на пленного с прищуром, который ничего хорошего не сулил.

- Есть, - ответил сержант и немедленно вышел. Майор продолжил.

- На какую фирму вы работаете?

- Military Professional Resources Incorporated, - тяжело отозвался Паркер.

- Кто заказчик?

- Нам не говорили. Мне нет смысла врать! - вскрикнул наемник, подумав про свою вторую ногу. - Нам лишь предложили контракт на проведение операции в Зоне.

Это не противоречило тому, что было известно Егорову и он уточнил:

- Кто предлагал подписать контракт?

- Я его ни разу не видел. Наш шеф лишь передал, что есть работа, но конкретно ничего не сообщил, только назвал условия и оплату в случае нашего согласия. Мы даже не знали до последнего момента, чем конкретно нам предстоит заняться.

- Вы не могли вслепую дать свое согласие! - нож в руках Егорова зловеще блеснул перед глазами Паркера.

- Говорю же, информация была скудна, но деньги обещали очень серьезные, а у меня лично с этим как раз имелись проблемы. Когда создали команду, то я знал троих из тех, с кем мне предстояло выполнять миссию. Раньше мы вместе выполняли задания в разных точках мира, но с остальными я контакта не имел, поэтому догадаться о месте, куда мы полетим удалось далеко не сразу.

- Как звали того, кто непосредственно говорил с тобой?

- Эдвард Форсайт, дивизионный генерал в отставке, - наймит застонал, скривившись от боли. В голове грушника всплыли отрывки из досье на сего господина.

"Из "Зеленых беретов". Организация операций в Колумбии, Доминиканской Республике и в странах Ближнего Востока. Подготовка грузинских войск в две тысячи восьмом. Матерый волк"

- Задача? - продолжил майор, параллельно раздумывая, как перепроверить сказанное наймитом.

- Сбор информации. Должны буром делать углубления и вести контроль уровня пси-излучения. Но я в этом ничего не смыслю и делал только то, что мне говорили. Послушайте, я не хотел стрелять в вашего напарника...

Удар ногой в район поясницы прервал тираду частника, ответившего болезненным стоном. Его оправдания были не нужны и только отвлекали от добывания информации.

- Я задаю вопросы, ты отвечаешь, - холодным тоном произнес Егоров. Паркер кивнул. В этой ситуации он понял, что выбраться теперь отсюда не получится, тогда надо как-то связаться с часовыми и отдать им кодовое сообщение. Надежда была только на Коллинза.

- Первый, посмотри сюда! - послышался сзади голос Араба, указывающего на протянутые по стене провода. - Здесь что-то не так.

- Возьми его на контроль, - скомандовал Егоров и рядовой Араб подошел к пленному, не сводя с него автомат.

- Что у тебя? - спросил Егоров, глядя на несколько тянувшихся проводов вдоль стены.

- Здесь их много и они к чему-то подсоединены, - отозвался рядовой. - Как мы их сразу не заметили?

И действительно провода тянулись к нескольким устройствам, расположенным в разных частях зала командного пункта. Подойдя к одному из них, Егоров обнаружил, что они представляли соединенные между собой заряды пластиковой взрывчатки типа си-четыре с закрепленными блоками с поражающими элементами. Таких устройств, замаскированных так, чтобы их сразу не удалось бы обнаружить, грушники насчитали семь штук.

- Да в каждой из них килограмма по три взрывчатки! - присвистнул командир и тут же выбежал из помещения. Наихудшие предположения подтвердились после осмотра коридора. На потолке он увидел протянутые провода из командного пункта, другие же соединялись с аналогичными устройствами, приделанными к потолку или к вентиляционным путям. Обезвредить их все не представлялось возможным и в этом была основная хитрость. Наемники сделали страховку на случай, если внутри произойдет нападение. Майор был уверен, что тогда можно извне подорвать все эти устройства. Значит, подрыв осуществляют часовые. Еще за пол минуты осмотра он насчитал дюжину таких закладок и вихрем вернулся назад.

- Они превратили это здание в одну гигантскую бомбу! - сообщил командир и быстро добавил: - Собирай аппаратуру и поторопись; в любой момент они могут подорвать это место!

"Хитрые сволочи" - подумал командир.

Араб с удвоенной скоростью принялся выполнять команду, заодно осмотрев трупы остальных двоих наемников. Егоров подбежал к американцу и покрутил у него перед носом ножом, с уже слегка подсохшей кровью.

- Какой сигнал вы должны были подавать часовым, чтобы они не взорвали здесь все! - и угрожающим шепотом добавил: - Говори, иначе последние минуты твоей жизни превратятся в бесконечную боль.

Частник сглотнул и вымученно ответил:

- Мы должны ежечасно связываться с часовыми и называть им кодовую фразу, сообщающую, что все в порядке. Каждый день фраза меняется.

- Какая фраза сегодня? - с нажимом спросил Егоров, понимая, что у нет возможности проверить его правдивость. Расчет шел на испуг и общее состояние наемника.

- Черный ферзь.

- Зачем к зарядам идут провода? - с подозрением спросил майор. До верхних этажей должен проходить радиосигнал.

- Это для страховки. Здесь связь работает плохо из-за бетона и железа. Да и сама Зона бывает... мешает.

"Возможно"

- Сколько времени осталось до следующего сеанса связи?

- Сеанс должен пройти в одиннадцать сорок пять по местному времени.

Посмотрев на часы, отображенные на встроенном в рукав костюма дисплея, оказалось, что сейчас семь минут двенадцатого.

- Если часовых уничтожат, то как вы воспользуетесь системой самоуничтожения?

- Те, кто находятся на постах снаружи, и те, кто в базе могут активировать только половину зарядов, но даже ее хватит, чтобы здесь все разрушить.

- Откуда производится подрыв из базы? - Паркер кивнул головой в сторону первого пульта.

- Там, с правой стороны. Если ввести последовательность цифр, то приемник подаст сигнал на детонаторы и тогда...

Продолжая держать на мушке наемника, Егоров подошел к пульту и осмотрев его, обнаружил небольшой передатчик с дисплеем для ввода пароля. Майор вытащил его и бросил на пол, после чего одним ударом разнес на части.

***

От канонады выстрелов и криков Коллинз очнулся и теперь осторожно поднимался на ноги. Как только ему удалось твердо встать, он прислонился ухом к двери, однако ничего не услышал. Очередной приступ кашля у бывшего морского пехотинца был не столь сильным как предыдущие, поэтому американец почувствовал себя, как ему показалось, немного лучше, хотя прийти в себя окончательно так и не смог. Однако частник нашел в себе способность сопротивляться и твердо решил, что если кто-либо остался жив в этой проклятой базе, то он обязан им помочь. Рации при себе у него не было - да и зачем она человеку, который большую часть времени проводит в полулихорадочном сне и сотрясается от дикого кашля? Особенно тяжкими выдались последние трое суток. Коллинз даже не знал условной фразы на этот день, которую можно было бы сообщить часовым, имей он рацию. При определенных условиях, находящиеся внутри базы посылали такое сообщение часовым и те дистанционно взрывали все многочисленные взрывные устройства, которыми напичкана их база. Имей он возможность, то непременно отослал бы такую фразу, ведь себя Коллинз считал мертвецом, а такому человеку нечего терять, верно? Впрочем судьба остальных его уже мало волновала, тем более, скорее всего никого из остальных внутри базы уже не было в живых. Теперь у него осталась только одна цель - найти рацию и подорвать здесь все к чертовой матери.

Успокоив, как мог, свое тяжелое дыхание, "мертвец" вытащил арматуру и медленно приоткрыл дверь. В коридоре тянущийся дальше в право никого не было, но держа наготове свою "берету", Коллинз вышел из своей "палаты", осторожно двигаясь к стене. У поворота он остановился, приходя в себя от неожиданного головокружения. Такое у него случалось и раньше, однако сейчас подобный эффект был спровоцирован неожиданной нагрузкой, которую экс-морпех не испытывал уже достаточно давно. Кроме того, его прошиб пот с сильным ознобом и все же ему удалось перебороть нахлынувший приступ. Медленно, Коллинз выглянул из-за угла, но тут же отпрянул назад. Вдалеке, возле входа к лестнице, находился вооруженный солдат и совершенно очевидно он не принадлежал к числу тех, с кем наемник пробыл здесь более месяца. Однозначно это был враг.

"Как мне поступить?" - спросил себя он. - С такого расстояния прикончить его мне вряд ли удастся. Может осмотреть доступные кабинеты и найти чертову рацию? Нет, я ведь не знаю фразы, а без нее часовые не станут здесь взрывать все - в приказе об этом четко говорилось. А если... точно - оружие! Вполне возможно там есть оружие и связь"

Коллинз обернулся и осмотрел коридор. Справа от своего кабинета имелась дверь и, насколько он помнил, помещение за нею также использовалось. Подбежав к ней, Коллинз открыл ее и увидел два трупа.

"Роб, Майк... Проклятье"

Взяв со стола винтовку Mk17, он проверил ее боезаряд. К ней имелось два полных магазина, один из которых Коллинз засунул в разгрузочный жилет. С тела Роба он снял радиостанцию в надеже связаться с часовым.

- Браво Лима один, это Бульдог, можете подтвердить ФОКСТРОТ ЗУЛУ, прием? - шепотом произнес Коллинз, нажав тангенту.

Тишина. Затем последовал легкий треск помех и знакомый голос.

- Бульдог, это Браво Лима один, подтверждаю ВИСКИ ЧАРЛИ, прием, - часовой завершил идентификацию.

- Браво Лима один, это Бульдог, произошло нападение на базу, запрашиваю инициацию подрыва, как понял, прием?

- Здесь Браво Лима один, нужна кодовая фраза и еще один человек для подтверждения, прием.

- Браво Лима один, это Бульдог, мне не известна фраза и никого второго рядом нет, все мертвы, прием!

Настала длительная пауза и только после нее часовой ответил:

- Бульдог, мы не можем произвести подрыв, если нет условной фразы и второго человека, кто сможет подтвердить команду, прием.

- Слушай ты! - гневно шикнул Коллинз, нарушая правила радиообмена. - Здесь все, кроме меня либо мертвы, либо я к ним не смогу пробраться, так что просто взорви ее к чертовой матери!

- Говорит Браво Лима один, ответ отрицательный, мы не можем...

Со злости наемник выключил рацию. Если есть кто-то живой внутри, то нужно его найти, решил он. При сценарии, в котором всех часовых снимут, имелась возможность изнутри подорвать базу из командного пункта, а там, скорее всего, сейчас полно противников. И не факт, что они не обнаружили передатчик.

Надев на голову гарнитуру, Коллинз поместил саму рацию в один из карманов разгрузки. Чтобы действовать дальше пришлось отдышаться, ибо теперь каждое движение для него стоило огромных усилий.

***

Барс, выйдя в правую сторону от входа в командный пункт, проверил три помещения, включая столовую, кухню и один кабинет, но не обнаружил десятого. Следовало соблюдать осторожность, ведь теперь о присутствии чужаков не найденному противнику должно быть известно. Если, конечно, тот все еще жив и находится в сознании, думал Барс. У него похоже развивается лучевая болезнь и все же нельзя недооценивать врага в каком бы он состоянии не находился. И тут сержант вспомнил, что одна из дверей не открылась. Но как такое может быть, спросил он себя, если станция не достроена и в ней еще не работали люди, значит замки должны были устанавливать в самую последнюю очередь? Выходит, за ней кто-то был, но скорее всего заподозрил неладное и закрылся изнутри! Мысль едва сформировалась в голове сибиряка, как из поворота появился силуэт человека и они почти одновременно открыли стрельбу, стараясь уйти с линии огня. У противника не было глушителя и выстрелы громоподобно прозвучали в стенах в ответ на тихие "плевки" из автомата Барса. Сержант Павлов рывком метнулся в сторону открытой двери одного из кабинетов.

***

Цепочка мыслей у Паркера выстроилась в логический ряд за те секунды, в течение которых прозвучали выстрелы. Он был уверен, что стрелял Коллинз, значит, ему требуется лишь сообщить часовым нужную фразу. Нога адски болела, но Паркер сгруппировался и подобрал свою здоровую ногу под себя, а затем совершил прыжок к рации. Схватив ее, он быстро и четко произнес:

- Здесь Гольф Дельта, Браво Лима один, код - Тикондерога Экс Рей, повторяю... - В это мгновение из головы Джефа Паркера, уроженца Рочестера, был с огромной силой вырван кусок затылочной кости и почти половины его мозгов, растекшихся теперь на бетоне. Разбивая передатчик, Егоров буквально на секунду потерял из виду пленного, которой оказалось достаточно, чтобы тот сумел сообщить часовым команду на подрыв, до того, как майор точным выстрелом снес ему кусок головы.

***

Состояние Коллинза ухудшилось настолько, что он сам удивился как не упал от боли, пронзившей его тело. Тот, кто в него стрелял таки попал ему в плечо и теперь его правая рука плетью повисла вдоль торса. Наемник, схватив винтовку левой рукой, отходил вглубь коридора и лишь каким-то невероятным образом при этом не потерял сознание. Из наушников рации, работавшей "на прием", по общей частоте раздался голос, принадлежавший без сомнения Паркеру.

"...код - Тикондерога Экс Рей, повторяю..." - бах! Выстрел оборвал речь напарника. Кодовая фраза вспыхнула в сознании Коллинза и теперь он знал, что ему делать. Нажав тангенту наемник: прошептал:

- Это Бульдог, Браво Лима один, я подтверждаю команду на подрыв, код Тикондерога Экс Рей! Повторяю, я подтверждаю команду на подрыв, код Тикондерога Экс Рей, прием!

***

Огонь из забугорной винтовки был произведен буквально за дверью и Меткий это отчетливо расслышал. Взяв дверь на мушку, он чуть ближе подошел к ней. Тягостная пауза длилась недолго и с другой стороны прозвучал чей-то голос, говоривший по-английски. Хотя сталкер в свое время хорошо овладел этим языком, но разобрать смог не все, хотя и того, что удалось, оказалось достаточно для принятия решения вмешаться.

"...Лима один, команду на подрыв... кандерога... Экс Рэй, повторяю..."

"Ах ты ублюдок!"

Через дырку в двери, оставшуюся от выстрела Гунна, сталкер благодаря слабому свету из коридора сумел рассмотреть фигуру незнакомца. Вне всякого сомнения, это был кто-то не из спецназа и дальше Меткий действовал на автомате. Мощный удар ногой в дверь и очередь в чужака, оборвавшая его жизнь. Никакого вскрика не было, а сам Меткий не подозревал, что оказал наймиту огромную услугу, избавив его от мучений.

***

- ВСЕМ: НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ БАЗУ! В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ ЕЕ МОГУТ ВЗОРВАТЬ! СТАЛКЕР НЕ ЖДИ НАС, УХОДИ, ЭТО ПРИКАЗ!!!

Егоров вместе с Арабом неслись со всех ног, держа в руках специальный мешок, набитый целой кучей оборудования, в которой хранилась вся информация о работе наемников в Зоне. Они подумали о теле Гунна, но унести его с собой не было никакой возможности, потому грушники лишь на миг взглянули на старшину и мысленно простились с ним. Гунн погиб, мужественно выполняя свой долг. Выбежав из командного пункта, майор и Араб несли мешок с аппаратурой, весившей килограммов под сорок, но сейчас на это никто не обращал внимание. Впереди показалась спина Барса, который услышав приказ, со всех ног мчался к выходу. Следом за ними кинулся Князь, не отставая от своих камрадов. Пробегая коридоры, последние казались длиннее, чем когда они проходили по нему в самом начале, хотя это было только следствием огромной нагрузки и колоссального напряжения от того, что кто-то снаружи может оборвать их жизнь одной командой.

***

Находясь на своей позиции, Уэббер в своем маскхалате буквально слился с кустом, где он организовал позицию, откуда велся контроль подходов к базе. На нем и Мерфи сегодня лежала ответственность за приведение команды на подрыв в действие. После первого сообщения Коллинза им пришлось беззвучно и незаметно отползти на запасные позиции, расположенные от базы дальше чем те, на которых они находились до того момента. Ему было хорошо известно, как требуется действовать в этом случае, но наймит никак не мог поверить, что самое наихудшее все же произошло. Однако сообщение Паркера и подтверждение Коллинза, убедили их: теперь все или почти все на базе погибли, значит нужно успеть уничтожить ее до того, когда противник сможет улизнуть. Снайпер нажал тангенту рации.

- Молния! Чарли Эхо два, это Браво Лима один, как принял команду, прием? - быстрым шепотом произнес Уэббер.

- Браво Лима один, это Чарли Эхо два, подтверждаю, команду принял, прием, - ответил Мерфи.

- Чарли Эхо два, это Браво Лима один, жду передачи второй половины пароля на активацию подрыва, как понял, прием?

- Браво Лима один, это Чарли Эхо два, передаю вторую половину пароля: Фокстрот, Ромео, Виски, Зулу, Зулу, Виктор, Браво, Гольф, Гольф, Дельта, Оскар, Зулу, Ромео, прием.

- Чарли Эхо два, это Браво Лима один, половину пароля принял, приступаю к плану по коду Тикондерога Экс Рей, дальше действуем по схеме Сьерра-один, как понял, прием?

- Браво Лима один, это Чарли Эхо два, принял, конец связи.

Команда действовать согласно схеме обозначенной как Сьерра-один была сообщена двум остальным часовым. Часть пароля в английской транскрипции выглядела набором букв FRWZZVBGGDOZR, которую Уэббер вместе со своей частью последовательно ввел в передатчик.

***

Приказ командира спецов Меткий принял незамедлительно, подобно тому, как он останавливался, когда впереди шедший проводник в Зоне приказывал встать столбом на одном месте и не двигаться, если тот "чуял" впереди аномалию. Толком рассмотреть убитого им наемника Меткий не успел, так как из рации голос главного с полным спектром эмоций соответствующих содержанию его приказа ясно дал понять, что пора делать ноги. Он кинулся обратно в соединительный коридор с максимально возможной для себя скоростью, пока не добрался к лестнице, связывавшей станцию вместе с бункером. Ее пролеты Меткий преодолевал буквально в два-три прыжка, цепляясь за ржавые перила и в бешеном темпе буквально ломился вниз, на ходу одевая ноктовизор. В момент, когда сталкер выбежал в объединительную комнату, откуда-то сверху раздалась чудовищная серия взрывов, сотрясшая стены и потолки, а Меткий далеко впереди увидел, как обвалился потолок, преградив весь путь вперед. Более того, в жуткой суматохе Меткий понял, что пропустил какой-то важный поворот и оказался в большом помещении с множеством аккумуляторов и дизельгенераторов. От взрывов потолки все больше содрогались и осыпались пылю, а подвесные не работающие светильники качались подобно маятникам из стороны в сторону. Осознав, что попал в ловушку, Меткий хотел было пойти другим путем, но впереди под действием мощных взрывов произошел обвал, который огромной грудой обломков бетона и перекрытий преградили ему дорогу. На секунду растерявшись, Меткий все же вбежал обратно в дизельную, где потолки поддерживались несколькими подпорными колоннами, из чего следовала меньшая вероятность обвала. В этом предположении он не учел отсутствие ремонта сооружения со времен его постройки и только в последний момент заметил, как сверху обвалился кусок бетона. Сталкер сделал прыжок в сторону, однако часть из обломков все же достала его, а вслед откуда-то сверху на него посыпалась пыль и сегменты перекрытий, поддерживавших потолок. Перед отключением сознания от такого удара, у Меткого в голове промелькнул вопрос о том, получилось ли у остальных выбраться или они так же как и он будут погребены в этом гигантском склепе?..

***

"Чтоб меня!" - от увиденного у Ворона медленно отвисла челюсть. Высматривая в прицел станцию и позиции часовых, как перед его взором только что стоявшее здание в мгновение ока превратилось в хаос огня и дыма, просто стертое с лица земли множеством взрывов.

"Нет, только не это... не верю. Командир, Гунн, Барс, Князь, Араб - все мертвы?! Я не верю в это!!"

Лейтенант действительно не мог принять гибель своих товарищей как и трое остальных бойцов, следивших за станцией на своих позициях. Настало чувство потрясения, когда человек понимает, что произошло нечто ужасное, но до конца это еще не осознает. Разум отказывается воспринимать действительность, ведь, черт побери, еще несколько часов назад ты ходил плечом к плечу вместе со своими соратниками и вот теперь их всех не стало? Да такого не может быть! Но постепенно голос разума прояснился и восприятие становилось более четким, не подверженным воздействию первых шоковых минут. Связаться со второй подгруппой не представлялось возможным, значит, осталось действовать согласно заранее выбранному плану. Послав два длинных и один короткий сигнал, Ворон обозначил отход в точку сбора, а от каждого из оставшихся бойцов пришел ответ в виде трех коротких щелчков, подтверждавших приказ.

"Пора выбираться отсюда"

***

Сектор контроля НАТО

После того, как четверо оставшихся в живых наемников скрытно убрались со своих позиций, им удалось относительно без существенных задержек добраться к схрону, который был создан группой глубинной разведки за пять месяцев до их прибытия в Зону. В ней хранилась переносная спутниковая радиостанция, на развертывание параболической антенны которой затратили одну минуту и еще менее пяти на настройку. После этого с ее помощью на военный спутник связи группировки AEHF, запущенный двумя годами ранее с базы ВВС США на мысе Канаверал, был отослан сигнал сверхвысокой частоты шифрованного сообщения. После маршрутизации и обработки, его ретранслировали на мобильную станцию спутниковой связи "Троян Спирит-2", доставленную в зону ответственности НАТО в ста семидесяти километрах от западной границы ЧАЗ самолетом военно-транспортной авиации С-141 "Стар Лифтер". Сидевшие в нем два офицера РУМО - разведывательного управления министерства обороны США (операторы-связисты не имели точного представления откуда они) неустанно координировали деятельность спецотряда "Нептун", хотя могли только догадываться о том, кто конкретно выполнял задание руководства. Срочное сообщение от отряда оказалось неожиданным и говорило о чем-то в высшей степени экстраординарном, поскольку выход на связь произошел раньше установленного срока. Как только передача завершилась, первый офицер округленными глазами посмотрел на своего коллегу и заметил, что тот выглядит не менее удивленно.

- Это чертовски плохо, - сглотнул офицер и тут же снова связался, но уже по другому каналу: - "Пантеон", докладывает "Фэлкон", - сказал оператор, имея ввиду свой код. - На связь вышел "Нептун" и сообщил, что улей разворошен. Теперь приступают к действию по плану Сьерра-один ... Вас понял, конец связи.

Он отъехал на своем вращающемся стуле чуть назад и обратился к своему напарнику:

- Командование передает о начале фазы эвакуации, - и оба подумали про то, как вообще там можно столько пробыть да еще и выполнить какую-то миссию. Весь поток информации, пройденный через их станцию полностью шифровался, поскольку имел крайне важное значение. На мониторе высветилась точка, откуда должна осуществляться передача и оператор прикинул расстояние до пункта эвакуации. Оно оказалось вполне разумным, но недавно был Выброс, а значит расчетное время прибытия вертолета изменится.

- "Нептун", это "Фэлкон", как слышите, прием?

- "Фэлкон", говорит "Нептун", слышу вас хорошо, прием.

Сигнал был искажен помехами, но на четкость связи это влияло не слишком сильно и расслышать голос на другом конце не представляло особого труда.

- "Нептун", это "Фэлкон", выходите в точку "Омега", время прежнее, возможна задержка "кареты". Как поняли, прием?

- Говорит "Нептун", вас понял, выход в точку "Омега", время прежнее, конец связи.

И уже про себя офицер вслух мрачно добавил:

- Похоже ситуация вышла из-под контроля.

- По крайней мере, это уже не наша забота, - заметил второй и оба согласно кивнули. На этом их работа в операции закончилась.

***

Москва, 1 ноября 2016 года

- Николай Федорович, разрешите доложить? - спросил капитан.

- Докладывайте, - устало ответил генерал.

- Группа "Клинок", точнее ее подгруппа, возглавляемая Вороном, в установленное время вышла на связь. По их данным пятеро членов группы и Пророк, участвовавшие в рейде по захвату документов частиков, не вернулись. Как сообщается, сама база была уничтожена серией мощных взрывов, после которой на ее месте осталась только глубокая воронка. Подгруппа Ворона дает визуальное подтверждение, при этом, отмечает, что вторая подгруппа выходила на связь уже после спонтанного Выброса из туннеля, из чего следует, что если все, кто в нее входил и погибли, то энергохаос не мог стать тому причиной.

Генерал почувствовал будто его прошибло током. Он встал из-за стола и медленно прошел через весь кабинет с целым ворохом мыслей в голове. Капитан молча наблюдал за ним, выждав паузу. В таком состоянии человеку нужно время, чтобы прийти в себя. Соловьев ощутил, как на него накатывается вся тяжесть сообщения.

"Погибли?.. Но как такое могло случиться?"

Он вспомнил все свои выводы, все слова и приказы и теперь испытал глубочайшую вину, ведь идея использовать имевшихся в Зоне людей принадлежала ему, а стало быть, и ответственность нести должен он. Но это его не страшило - Соловьев никогда не избегал ответственности и относился к себе объективно и с самокритикой, - но гибель спецназовцев и одного из лучших агентов он не сможет себе простить. Постояв молча некоторое время, генерал постепенно избавился от первичной растерянности и стал мыслить уже сугубо аналитически, отбрасывая в сторону все, кроме фактов.

- Система самоуничтожения? - Николай Федорович обернулся.

- Не исключено, - ответил капитан. - По вей видимости, на случай атаки у них предусматривался подобный вариант. Вероятно, Егорову удалось добраться до базы, но внутри что-то пошло не так.

- Сталкер? - без всякой надежды спросил Селезнев.

- Аналогично. Ничего.

- Сколько времени прошло с момента взрыва?

- Десять минут.

- Значит у нас нет доказательств их гибели?

- Нет, но после такого...

- Нам не известно точно, сумел ли майор выбраться или нет, верно?

- Верно, - согласился капитан.

- Тогда на данный момент мы не можем утверждать что-либо конкретное, кроме факта взрыва базы, - заключил Соловьев. - Где сейчас подгруппа Ворона?

- В настоящее время движется в направлении основной базы. Как и задумывалось, оставшихся часовых было решено не выявлять в виду нецелесообразности, а также повышенной аномальной угрозы после Выброса. В таких условиях имеющимися силами найти и ликвидировать наемников просто невозможно.

Селезнев поморщился. Он и без разъяснений прекрасно знал, что могли сделать оставшиеся бойцы, а чего - нет.

- Еще что-то?

- Так точно, товарищ генерал-майор. С базы Иваново-Северный сообщают о готовности второго прототипа "Небесного взора" к вылету через сутки. Как только будут составлены первые маршруты, можно будет преступать к эвакуации.

- Хорошо. В очередной сеанс связи команде Ворона передать приказ следующего содержания. Как только они доберутся до базы, то в течение следующих тридцати шести часов им нужно укрыться в ней. Когда мы сможем сообщить точное время и место эвакуации, группа начнет выдвижение. До того момента покидать базу категорически запрещаю, за исключением случая возможной расконспирации, атаки на базу или непредсказуемой аномальной активности. Вопросы?

- Никак нет, все будет исполнено, - ответил капитан и Селезнев, кивнув, добавил: - Держите меня в курсе.

После того как офицер вышел Николай Федорович еще некоторое время смотрел на захлопнутую им дверь.

"Егоров, Пророк погибли?" - крутилось у него в голове. Генерал с трудом мог это принять.

"Меткий..." - в памяти возникло лицо сталкера, завербованного им много лет назад и которого Соловьев не видел уже очень давно. Имел ли он право использовать его в помощь Егорову? Ведь это совершенно не входило в круг задач сталкера. С другой стороны, Зона радикально отличалась от других мест на Земле и даже разведка здесь проводится с определенными ограничениями и особенностями. Самое же скверное заключалось в том, что проверить факт гибели никак не удастся. Снаряжать поисковую экспедицию в эти области Зоны, рискуя потерять еще больше людей было бы недопустимо. Единственное, на кого можно рассчитывать, так это на самого майора и его людей. Им уже не раз удавалось обвести смерть вокруг пальца, то же самое касалось и сталкера - ну не мог человек выжить столько лет в Зоне по чистому везению. Но генерал, при всем своем скепсисе к суевериям не мог не признать, что без некоторой доли удачи такого никто не смог бы сделать. Удача - дама с норовом и в любой момент кто угодно мог попасть к ней в немилость, пусть даже до того момента много лет созерцал ее улыбку.

Подойдя к своему столу, Соловьев оперся на него руками и обратил свой взор на висевший на стене портрет Рихарда Зорге, словно желая спросить совета у великого разведчика прошлого. Телефонный звонок по закрытой линии растормошил генерала и он быстро схватил трубку.

- Соловьев слушает. Здравствуй Гриша... Как успехи?.. Неужели?! Немедленно пришли их ко мне. Пускай даже предварительные! Все, жду.

Сказанное в разговоре с Григорием Старцевым - заведующим отела аномальных исследований - было в высшей степени необычным и ожидание, когда ему в специальной папке принесут отчет, казалось невыносимым. Зная, что дешифровка самописца может длиться неделями, техникам дали задание работать круглосуточно в три смены с максимально возможной скоростью. К дешифровке подключили помимо технических экспертов так же и тех пилотов, которым уже доводилось летать на "Небесном взоре" в составе другого экипажа, естественно в условиях строжайшей секретности. В первую очередь им было дано указание обработать данные, касавшиеся всех зарегистрированных аномалий по исходящим от них излучениям. Именно по этой причине чаще всего падали самолеты над Зоной и в первую очередь вину за катастрофу возлагали на ее активность. Такие выводы имели под собой очень весомые основания, но не всегда причиной гибели экипажа и машины становилась именно аномальная активность. В любом случае расследование причин должно продолжаться непрерывно и чем быстрее удавалось понять подлинную причину падения, тем больше было шансов сохранить жизнь другим пилотам. Все, что касалось Зоны нельзя откладывать на потом и если имелась опасность, то выяснить природу ее источника следовало с предельной скоростью и тщательностью.

Собственно, когда Селезнев прочитал отчет техников, он не рассчитывал на что-то существенное даже после слов Старцева, но все же игнорировать фразу, бросившуюся в глаза, генерал не мог.

"...исходя из сказанного, дать количественную оценку интенсивности потока не представляется возможным, однако разрушение приемника Далматова, входившего в часть общей системы по измерению пси-активности, говорит о величинах многократно превышающих предел Войта-Рагимова..."

Селезнев оторвал взгляд от текста, оценивая сказанное. Из всего, что ему объясняли специалисты он понимал далеко не все (порой жалея, что не выбрал профессию физика), однако шкалу введенную независимо друг от друга русским и немецким учеными помнил хорошо. Ее создали на основе сканирования всех Выбросов огромным числом датчиков, установленных как в самой Зоне, так и вне ее пределов, начиная с того момента, когда впервые военные задействовали службу мониторинга. Верхняя граница - предел сто семи единиц потока пси-поля - были выбраны в ходе измерения параметров пси-излучения после Большого Выброса. Ни до, ни после него превышение предела никогда не наблюдалось. Теперь, соединив воедино имевшиеся факты, ему предстоит на общем совещании изложить свои мысли и выдержать удар критики за провал операции.

"Не уж-то все так и закончится?" - спросил себя Селезнев. - "Если Егоров, Пророк действительно погибли из-за моего решения, а задание провалено, то есть ли у меня моральное право оставаться на своем посту?"

Охота за наемниками продолжалась долго и ведомство потратило много сил, чтобы выйти на их след, а вместе с этим выяснить все подробности миссии "диких гусей" в Зоне. Представлявшую колоссальную ценность информацию теперь ГРУ не получит и кто-то должен будет понести за это ответственность. Да, сказал себе Селезнев, он готов взять ее на себя, но прежде ему хотелось бы еще раз доказать пользу агентуры в Зоне. С этими мыслями Николай Селезнев пошел на совещание, на котором будут присутствовать лишь несколько человек из высшего руководства Главного разведывательного управления.

***

29 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны

Подняться по шахте оказалось не так-то просто, особенно учитывая наличие защитного костюма и довольно скользких скоб, ставших влажными от конденсата. На высоте десятиэтажного здания Алексей невольно посмотрел вниз и тут же об этом пожалел; его правый ботинок скользнул вниз, в результате чего инженер чуть не отправился в свободное падение и если бы не его реакция, то покоится ему на бетонном полу в самом низу кабельной шахты. Данное событие замедлило продвижение наверх и последние метры дались куда трудней. Забравшись, Самонин с громадным облегчением повалился на бетон и долго приходил в себя от пережитого, унимая дрожь в теле. Наконец он встал и огляделся. Вперед уходил еще один туннель, как две капли воды похожий на нижнего собрата. Как жаль, подумал инженер, что из-за особенностей поведения электрооборудования вблизи поверхности Зоны, его вынужденно устанавливали в самом низу комплекса. Не будь ее, то не пришлось бы сейчас подниматься по мрачной шахте, где недолго и сорваться. Но оставив посторонние мысли в сторону, Алексей пошел вдоль толстых кабелей, облаченных в броню стальных проводов, обмотанных вокруг внутренних пластиковых кожухов для защиты от коррозии и прочих негативных факторов. В некоторых участках туннеля лампы освещения не работали и на помощь пришел ручной фонарик, предусмотрительно взятый инженером с собой. С его помощью более пристальное изучение туннеля выявило интересную деталь. На самом деле путь, по которому прокладывали кабель изначально предназначался совсем для иных целей. Собственно говоря это был обыкновенный коридор, выходы из которого намертво замуровали железобетонными стенами.

"Туннель должен быть изолирован от поверхности" - предположил Самонин, высвечивая фонарем стены. - "Но везде ли?"

Алексей каким-то шестым чувством догадывался, что ответ на этот вопрос должен быть где-то поблизости и ускорил свой шаг, позабыв о мерах предосторожности. Теперь он поочередно подходил к замурованным дверям по правой стороне коридора, где не тянулись кабели, поскольку там никаких дверей быть не могло. В этих поисках Самонина ожидало фиаско: ничего, отдаленно напоминавшего выход обнаружить не удалось. Кроме того, нескончаемый гул по мере продвижения по коридору постепенно усиливался и теперь довольно отчетливо слышался инженером. Ничем иным, кроме как работой той самой установки, о которой говорил Руденко, это не могло быть. До конца туннеля оставалось метров тридцать и даже при тусклом освещении ламп виднелась массивная дверь. Когда Самонин подошел к ней, то сразу обратил внимание на панель с десятью цифрами, от нуля до девяти, для ввода кода. В отличии от подобных дверей глубоко внизу, здесь отсутствовали электронные контроллеры из-за близости к поверхности, где воздействие аномалий на сложную электронику сказывалось куда существенней и по этой причине тут контроль доступа был сугубо механический. Попытка дернуть за вентиль справа от панели ничего не дала - дверь никак не поддалась. Первичное чувство надежды неуклонно сменялось разочарованием от полностью заблокированного выхода к аномалии, питавшей комплекс. С силой Алексей еще пару раз дернул дверь, но понял тщетность всех своих попыток.

- Должен быть выход, должен, - проговаривал он про себя. Облокотившись на вентиль, Самонин прислонился шлемом защитного костюма к преграде, ощущая легкую вибрацию, передававшуюся от нее. Алексей зажмурился.

"Не может быть... этого просто не может быть. Где-то совсем рядом выход есть, я знаю. Лучше ищи. Давай сначала. К аномалии ведут кабели, правильно? Правильно. Возле аномалии есть устройство, от которого по кабелям идет электроэнергия дальше. Тоже верно. Если оно сломается, то к нему должен быть доступ. Откуда? Через эту дверь? Да, но что если туннель действительно завалит, то как туда попасть? Значит, там есть еще один путь. Стоп, в этом нет смысла. Если обрушение произойдет, тогда следует разбирать завал и чинить лини электропередачи, поэтому..."

Алексей открыл глаза и отпрянул от двери.

- Вход где-то в самом туннеле! - воскликнул он и повторно взялся обследовать стену и уже парой минутами позже инженер наткнулся на интересную деталь. Один небольшой участок слегка отличался по цвету от остальной ее части. Держа одной рукой фонарь, Самонин ладонью второй ощупал стену в этом месте. Даже через перчатку чувствовалось, что поверхность была довольно гладкой, а когда Алексей отошел на несколько шагов назад, определил форму участка. Будучи прямоугольной, при внимательном осмотре и направленном луче света стали заметны довольно выраженные контуры области. Незамедлительно Самонин продолжил изучать стену, пока его пальцы не нащупали небольшую впадину, поначалу ускользнувшую из вида. Он надавил в нее, но никакого результата не последовало и тогда инженер стал нажимать в разных направлениях, пока резкий лязгающий звук не прервал его действия и Самонин, присмотревшись, увидел смещенный вниз затвор или подобный ему механизм. Тогда, приложив немалые усилия, Алексей дернул за него на себя и с огромным удивлением заметил, что край области чуть отошел от стены. Следующая попытка завершила начатое и кусок стены - а точнее встроенная в нее перегородка - поддалась, открыв проход в непроглядную темноту. От знаменательности момента у Алексея перехватило дыхание и он какое-то время не мог поверить в правильность своей догадки. Набрав в грудь воздуха, инженер осветил узкий коридор, шедший за скрытой дверью и вошел в него в предчувствии чего-то важного. Луч света выхватывал бетонный пол с угрюмыми стенами коридора, по которому с трудом могли бы идти рядом два человека. Как могло получиться, что на двери не установили элементарный замок? - спрашивал себя инженер, но тут же вспомнил кадры с мониторов поста центрального наблюдения.

"Значит, вот что я видел на экранах. В туннелях имелись скрытые камеры и каждый шаг рабочих был виден, потому-то никаких замков и не устанавливали"

В голове звучала подлая мысль, выраженная в одном слове - тупик. Этого Самонин боялся больше всего и каждое напоминание о могиле, в которую мог превратиться бункер, сводило с ума. Ты должен дойти до конца, твердил себе Алексей, чтобы там не ожидало. Имелся шанс случайности, когда строители сооружения могли намертво замуровать внешнюю дверь, но это уже не имело значения, ведь бездействие хуже всякого действия - такова аксиома жизни, пускай даже в Зоне. Неожиданно пол перешел в ступени, но Алексей не останавливался и взбежал по ним до самого верха, оканчивавшегося еще одной дверью. Она не могла быть здесь скрытой, зато наглухо задраена строителями. Положив на ступени фонарь так, чтобы он светил на гермодверь, Алексей взялся за вентилеподобную рукоядку и провернул по часовой стрелке. Механизм задраивания поддался и клинья затвора, плотно прижимавшиеся к комингсу, выдвинулись из специальных отверстий, пока не дошли до упора. Самонин надавил, но тяжелая дверь даже не шелохнулась и связист напряг все силы в попытках хоть немного сдвинуть ее. После упорной борьбы старания Алексея одержали верх и дверь медленно, тяжело, но практически беззвучно пошла вперед, пока ширина между ней и проемом не стала достаточно большой даже для человека в костюме РБХ-защиты. Протиснувшись через него, Самонин выбрался наружу и вид пусть мрачного, но все же неба Зоны стал для него подобно глотку воздуха для тонущего, которому посчастливилось быть замеченным спасателями. Подумать только, что такая привычная для каждого человека вещь могла вызвать такую бурю эмоций.

"Небо! Я вижу небо!" - едва не вскрикнул Алексей, но вовремя вспомнил об опасности, ведь голос мог привлечь ненужное внимание. Тучи полностью закрывали небосвод, от горизонта до горизонта, но это неважно, когда после подземного заточения наконец видишь его.

Вдоволь насладившись видом, Алексей осмотрел вход. Вмурованная в довольно высокий холм, плотно заросший кустарниками с ядовито-красными наростами и жуткими на вид деревьями, дверь полностью сливалась с окружающим фоном. Ее внешняя поверхность не имела рукоятки и грамотно маскировалась под общий вид. Возможно, где-то имелась замаскированная панель для ввода пароля или вроде того, чтобы внутрь могли попасть внутрь, однако визуально инженер ничего подобного не обнаружил. Снаружи к ней крепилось специальное приспособление, которое придавало поверхности покатый вид с налепленной землей того же типа, что была везде вокруг. В результате, даже в упор смотря на нее, посторонний не смог бы догадаться о скрытом под слоем земли входе в один из самых засекреченных объектов государства. Кроме того, чаща уродливой растительности настолько плотно произрастала, что случайно забрести сюда было просто невозможно.

Некоторое время Алексей Самонин не мог заставить себя спуститься обратно. Ему, даже через маску костюма казалось, будто он кожей лица чувствовал ветер. Хотелось остаться здесь и просто смотреть на черные тучи, забыв обо всех кошмарах, которые он пережил. К месту вспомнилась фраза из почти забытой песни - "Как мало надо для счастья". Однако долг заставил Алексея вернуться обратно и поспешить к Руденко, чтобы, наконец, принести биологу хорошие вести.

***

Вашингтон, округ Колумбия. 30 октября 2016 года.

ВЫДЕРЖКА ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ США

20.15 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ

Присутствуют:

Директор РУМО вице-адмирал Уильям Тауэр

Директор Национальной секретной службы Фрэнк Стивенс

Заместитель директора Национальной разведки по сбору данных Брайан Холл

[...]

Ф. Стивенс: Сколько времени прошло с того момента, как они покинули место падения?

У. Тауэр: По нашим оценкам, порядка двадцати минут с погрешностью в пять минут.

Б. Холл: Думаете, русские?

У. Тауэр: Да. В противном случае, нет смысла взрывать самолет. Цель неизвестных заключалась в уничтожении аппаратуры, точнее той ее части, которую по тем или иным причинам нельзя забрать вместе с собой. Скорее всего, разведотряд извлек бортовой самописец и регистратор переговоров экипажа, а всю остальную аппаратуру просто уничтожили.

Б. Холл: Фрэнк, что по вашим каналам?

Ф. Стивенс: Мы задействовали нашу агентуру, но пока предпринятые меры не дали положительного результата. Не исключено, что точные координаты самолета русские узнали случайным образом.

Б. Холл: В смысле?

Ф. Стивенс: Вероятно, через своих оперативников в Зоне. Они имеют тесные контакты со многими действующими сталкерами. По всей видимости, кто-то из них мог или могли стать свидетелями падения, о чем сообщили остальным. Но меня смущает другое. Насколько нам известно, у русских в рабочем состоянии имеется только один летательный аппарат, решающий задачи детектора, но тогда как они оказались быстрее нас, если не могли восстановить смену расположения аномальных полей? Для картографирования нужно время.

У. Тауэр: Наши специалисты утверждают, что из-за потерь на маршрутизации операцию пришлось перенести на целых десять часов.

Б. Холл: Теперь эта заминка нам выйдет боком. Провал операции "Гермес" вызовет гнев членов Совета национальной безопасности, ведь когда мы в последний раз экстренно собирались, то министр обороны сообщил о высокой вероятности успеха.

У. Тауэр: Хочу подчеркнуть - никаких гарантий в таком деле быть не может. Министр предупреждал обо всех рисках, связанных с "Гермесом" и нашей вины нет в том, что операция завершилась неудачно. Мы не могли посылать своих людей на верную смерть, не проверив путь подлета к месту падения.

Б. Холл: Полагаю, эти объяснения мало кого заинтересуют среди руководства. И мой пессимизм связан не только с упущенной возможностью как следует покопаться в электронной начинке новейшего разведывательного самолета русских. Ведь, насколько я понимаю, высокочувствительных пси-регистраторов у них также все еще нет?

Ф. Стивенс: Точнее нет оснований считать иначе, хотя исключить мы этого не можем. Есть данные, что при осмотре тел погибших боевиков из полувоенных группировок были найдены препараты неамериканского происхождения для повышения сопротивляемости к действию пси-атак.

Б. Холл: Ясно. Какие есть предположения относительно причин его падения? Оно может быть связано с...

У. Тауэр: У нас нет прямых доказательств, но совпадение действительно поразительное.

Б. Холл: Вряд ли это простое совпадение. Сколько у нас времени до того момента, когда русские узнают про саботаж на своем комплексе?

Ф. Стивенс: Судя по их системе связи, то не раньше чем через сутки руководство поймет о непредусмотренном инциденте. Доставить туда спецподразделение даже при наличии точных картографических сведений - еще от трех до шести часов, но проникнуть внутрь будет весьма непросто. Кроме того, даже если им это удастся, то понадобиться сориентироваться в обстановке, чтобы выяснить причину инцидента.

Б. Холл: А почему не активировали систему самоуничтожения комплекса?

Ф. Стивенс: Все дело в наличии российских разведывательных спутников...

Б. Холл: Насколько мне известно, из-за аномального облачного покрова они бесполезны.

Ф. Стивенс: Это не совсем так. Спутники, работающие в оптическом диапазоне, действительно не могут наблюдать сквозь них, но у русских имеются те, которые регистрируют инфракрасное излучение, а взрыв такого объекта обязательно будет замечен из космоса, не смотря ни на какие облака. Чтобы иметь определенный запас времени мы посоветовали не производить подрыв объекта, а только заблокировать к нему все основные входы и выходы.

Б. Холл: Разумно. Однако случай с падением летательного аппарата наверняка насторожит русских, поэтому считаю нужным ускорить процесс подготовки. С этим, надеюсь, не будет проблем?

У. Тауэр: Нет, сэр. Все идет даже с некоторым опережением графика, но здесь хочу заметить, что у нас будет только один шанс и мы никак не можем его упустить. Необоснованной спешки необходимо всячески избегать. Кроме того, важно не дать повода для скандала, это совсем не нужно перед выборами.

Б. Холл: Здесь мы единомышленники, вице-адмирал. Стивенс, а ваш источник... его информация абсолютно надежна?

Ф. Стивенс: Я сомневаюсь, что можно получить абсолютно достоверные сведения. Однако проверке всей поступающей информации мы уделяем особое внимание и определенно могу сказать, что данные нашего источника считаем достоверными.

Б. Холл: Исходя из них, какова оценка времени перехода объекта в активную фазу?

Ф. Стивенс: Аналитики дают минимальный срок десять суток, но расчет предварительный и окончательная цифра может сместиться как в большую, так и в меньшую сторону. Однако, этого достаточно для реализации наших планов.

У. Тауэр: Добавлю, что при подготовке предприняты беспрецедентные меры по обеспечению максимальной секретности, обеспечивающие практически полную гарантию от утечки в прессу. Кроме того, привлеченные участники операции прошли самую тщательную проверку, так что на всех стадиях ее проведения информационная безопасность будет на самом высоком уровне.

Б. Холл: Вы сказали "практически"?

У. Тауэр: Полностью исключить утечку невозможно в принципе, однако задействованы все меры по сокрытию фактов предстоящей операции.

Ф. Стивенс: Сэр, в нашем распоряжении имеется все для того, чтобы обеспечить ее успех и оснований считать по-другому у нас нет. Слишком много поставлено на кон.

Б. Холл: Хорошо господа, я доложу наверх об успешной подготовке.

***

Зона. Полковник Серегин

Хотелось выть и кричать, но проклятой безысходности было глубоко плевать на это. Серегин не мог поверить, что он уже второй раз возвращался к своим следам. Этот Туман чертовски сильно дезориентировал, заставляя совершать ошибки и отдалял от заветной цели. А ведь ничто не подрывает волю в себя, как отсутствие результата в том, чем ты занимаешься, особенно когда от этого зависит собственная жизнь. Ростки паники полковник выжигал пламенем своего гнева, обильно изливая его на себя. Если бы не одна пустяковая оплошность, говорил себе Серегин, когда я всего лишь раз допустил промашку с этой стаей псин, как Зона тут же покарала. Да, наказывать она умеет разными способами. Хочешь, нашлет на тебя тварь ночную, хочешь заставит тебя угодить в "гравиплешь", а может вот так, в туман, чтобы ты медленно сходил с ума. Разве может быть нечто хуже?

Лес сливался в один призрачный фон, изредка сопровождаемый странными низкими звуками. Воображение трансформировало их в голоса, будто где-то вдали шли заблудшие путники, подобно самому полковнику. В надежде он снова посмотрел на компас, но показания прибора, как и прежде, непрерывно изменялись и не давали понять, в какую сторону он шел. Тупая монотонность и однообразие сильно влияли на внимательность и Серегину постоянно приходилось менять свою деятельность. Для этого он шел рваным темпом, то останавливался для оценки местности или просто проверял детекторы, ибо знал всю опасность, заключенную в однообразии. К нему очень быстро привыкаешь и несколько часов одинаковой обстановки приводят к утомлению, в состоянии которого появляется ненужный автоматизм. Когда наступает такой момент следует обязательно передохнуть, при условии, если позволяет обстановка. Пробираясь среди аномалий на автоматизме, человек может начать одинаково реагировать на них, что рано или поздно привет к гибели, поскольку обходить аномалии нужно по-разному. Все это Серегин знал, пускай на практике испытать на себе такой эффект он был вынужден всего пару раз за всю свою военно-сталкерскую карьеру. За последний час он и так уже обошел с дюжину аномалий и не собирался прерывать свою удачную серию. Другой вопрос, допустит ли это Зона?

Подсчет шагов от места, где полковник последний раз видел собственные следы, сообщал ему о пройденных пятистах метрах, с некоторой ошибкой. И тут он заметил, что забрался в область, где росли необычно высокие деревья с могучими стволами, которые при всем желании не смогли бы обхватить даже трое взрослых мужчин. Верхушки деревьев уходили так высоко вверх, что из-за белесой мглы их нельзя было увидеть, однако даже на вскидку высота этих гигантов никак не могла быть меньше сорока-пятидесяти метров. Серегина охватило удивление. Никогда раньше он не видел где-либо местность, где росли деревья, хотя бы отдаленно напоминавшие здешние. За все годы в Зоне, полковник побывал почти во всех ее уголках, за исключением процентов десяти ее территории, да множества подземелий и мог с уверенностью об этом заявить. Само собой Зона непрерывно разрасталась и менялась, пока она не заняла площадь с Северную Ирландию, в следствии чего появились новые неизведанные участки, но по оценкам Серегина, он не мог в них попасть, поскольку все новые земли прирастали к имеющемуся Периметру. Однако даже если сложить все расстояние от выхода из пещеры в одну прямую линию, то оно выходило намного меньше, чем до новых земель.

- Откуда вы взялись? - с удивлением вслух спросил военный.

Кроме огромных деревьев с раскидистыми голыми ветками, вокруг росли редкие кусты, чей вид также вызывал вопросы. Их покрывали шипы в палец длиной, причем столь часто, что трудно представить себе животное, которое захотело бы ими питаться. Диковинный вид окружающей среды внушал труднообъяснимый трепет перед его величием, который возник здесь словно по чьей-то воле. К удивлению аномалии практически не встречались, да и те, которые фиксировались, были на редкость слабыми и недоразвитыми. С одной стороны это не могло не радовать, ведь теперь поджариться до угольного состояния или быть вмятым в землю чудовищным тяготением стало намного сложней, если не стремиться к этому целенаправленно. Весь опыт и внутренний голос Серегина говорил, нет, кричал о чем-то необычном даже для Зоны, но пока он не мог понять в чем кроется его суть. Здесь царило подозрительное умиротворение, будто все существа решили уйти в другие земли за своей добычей.

По-крайней мере, так было до сих пор.

Знакомый рык заставил Серегина немедленно отреагировать и он метнулся за ближайшее дерево, скривившись от острой боли в ушибленном плече. Осторожно полковник выглянул из-за ствола и разглядел обладателя гортанного рыка. Массивная тварь, которая еще несколько часов назад сильнейшим ударом откинула крупного мужика в полной экипировке словно котенка, лежала на животе и необыкновенно длинным, ярко-красным языком зализывала раны, которые получила от странного двуного существа. Под ним растеклось пятно крови, что говорило о более медленной регенерации, нежели у других мутантах Зоны.

"И все же живучая, сволочь"

Автомат был перезаряжен и Серегин окончательно решил, что пора кончать монстра пока имелся отличный шанс. Теперь очередь будет вестись прицельно и больше у монстра не будет шанса выжить. Полковник сделал глубокий вдох и аккуратно высунулся, преисполненный решимостью разделаться с хищником раз и навсегда. Но там, где буквально полминуты назад сидела тварь осталось только бурое пятно.

"Ах ты..."

Полковник понял, что его обыграли и наверняка существо знало о присутствии рядом человека. Теперь оно вновь превратилось в охотника, а он стал добычей.

"Нет!" - твердо сказал себе полковник. - "Не в этот раз"

Для большей мобильности Серегин снял с себя рюкзак и оставил рядом с деревом, а на него положил свой детектор, предварительно вытащив из рукава бронекостюма, куда он вставлялся. Выждав момент, Серегин трусцой отбежал к другому дереву и затаился.

***

Зверь принюхался. Двуногий находился где-то совсем рядом и не мог уйти далеко. Во всяком случай, так ему подсказывали инстинкты и все охотничьи навыки, которые он приобрел. Странное существо, такое ему никогда не попадалось. Обычно это были крупные и неповоротливые животные, часто превосходившие в размерах самого зверя, но ни одна жертва никогда не сопротивлялась, как этот двуногий, издававший необычные стрекочущие звуки. Такое зверь слышал впервые, но в его мозге эти звуки четко увязались с болью, которая их сопровождала. Раны непрерывно кровоточили, хотя обычно после охоты они довольно быстро заживали, но сейчас все было по-другому. Данное обстоятельство сбивало с толку зверя с одной стороны, но с другой и кое-чему научило. Теперь зверь знал, что нужно быть хитрее своей добычи - только так он сможет ее одолеть и насытиться, впервые за многие дни. Нужно выждать подходящий момент, ведь существо однажды уже проявило большую неосторожность, позволив обнаружить себя задолго до того, как зверь смог "увидеть" его. Чутье не обмануло; скрывшись среды высоченных стволов близко росших деревьев, он напряженно ждал, когда противник допустит ошибку. Бугры могучих мышц на теле зверя напряглись, готовые к рывку, чтобы набросится и растерзать добычу раньше, чем та сумеет опомниться. Ожидание, как всегда, вознаградилось и существо допустило ошибку, став издавать непрерывный высокий звук. Зверь молча рванул в его направлении с предельной скоростью, взрыхляя землю массивными когтями, но когда добежал к источнику звука, то его охватило недоумение. Возле дерева не было существа, а лежал странный предмет, который издавал громкое пищание. Инстинктивно зверь обернулся.

***

"Попалась паскуда!"

Видя, что приманка сработала, Серегин нацелился из автомата в огромный торс зверя. Как только он повернул в сторону полковника морду, то без колебаний бросился на человека, но выпущенная навстречу очередь из бронебойных пуль дырявила плоть и пробивала кости, нанося смертельные увечья. Наконец, развалистый бег зверя замедлился, а через секунду он, словно подкошенный, глухо рухнул на бок. Все еще в состоянии напряжения, Серегин приблизился к существу на расстояние в несколько шагов, полагая, что зверь все еще мог представлять собой угрозу, а его тупые когти скребли влажную землю, говоря об агонии их хозяина. Зверь издал тихий стон и Серегин взглянул в его голову. В длину она была раза в два больше, чем голова бурого медведя, но в отличии от последнего не имела волосяного покрова, зато косматое туловище, напротив, покрывалось темно рыжей плотно растущей шерстью. Хвоста или его рудимента не оказалось и визуально определить, чьим потомком могла быть зверюга не представлялось возможным. Мощные зубы усеивали вытянутые челюсти мутанта, но при этом, подобно псевдособакам, он не обладал глазами, что было неудивительно, если учесть среду его обитания. Насколько помнил Серегин, некоторые животные использовали звуковую эхолокацию и, возможно, зверь не был исключением, подумал он. Правда на этом схожесть заканчивалась, поскольку обладай умирающий зверь пси-чувствительностью, то Серегин оказался бы на его месте.

Жизнь еще теплилась в могучем теле и редкие вздохи были тому свидетельством. Полковник прикинул, где у существа могло располагаться сердце и приложил к этому месту руку, под которой отчетливо почувствовали двойные толчки - тук-тук. Переведя, автомат в одиночный режим, Серегин не стал уходить и оставлять на муки зверя, но не из-за эфемерной жалости, а скорее из уважения к своему поверженному противнику.

Взглянув в последний раз на огромного зверя, полковник прицелился и нажал курок.

...Туманный лес не кончался и надежды выбраться из него таяли с каждой минутой. Серегин давно уже понял, что попал в некую пространственную ловушку, иначе он бы давно выбрался. О туманах всезонного масштаба он никогда не слышал, да и вряд ли такие вообще существуют, поэтому в голову лезли самые фантастические объяснения, которые ничем помочь не могли и полковник это прекрасно понимал. Теперь он даже не шел, а скорее брел среди диковинного леса исключительно за счет волевых усилий, которые давали ту последнюю причину, чтобы не упасть и не ждать своей участи. Да, с горькой усмешкой подумал полковник, то, что представлялось обыденным даже для мало-мальски опытного ходока обернулось нескончаемым кошмаром. Изуверская гримаса судьбы предстала Серегину и в очередной показала, как могут в одночасье рухнуть все планы и чаяния. Дрожь пробирала Серегина, когда он представлял, что пройденное и пережитое привело не к намеченной цели, а сюда, в эту мглу, стоявшую уже поперек горла. Настал момент и в измученный разум полковника закралась мысль, будто вокруг уже вовсе не Зона, а его собственная преисподняя, в которой ему суждено вечно скитаться в бесплодных поисках выхода, которого нет. И если бы не способность сохранять остатки здравомыслия в любых ситуациях, то подобная версия могла претендовать на звание основной, пускай смотрелась чистой воды безумием. За этими мыслями военный не сразу заметил, что видимость значительно улучшилась и предметы, доселе скрытые мглой в какой-то паре десятков шагов, теперь стали различаться уже с дистанции в сотню метров. Более того, впереди отчетливо просматривался обычный лес, свойственный этим широтам. Как только замеченная особенность попала в поле зрения полковника, то его буквально захлестнула неописуемая эйфория и он чуть не бросился туда, где не было Тумана, зато есть знакомая ему Зона, которая за столько лет стала чем-то родным. Детекторы молчали, поэтому Серегин не опасался аномалий, но замедлить шаг ему помешали не они. Вся земля кругом задрожала, сотрясаемая чем-то тяжелым, и полковник снова воспользовался одним из высоченных деревьев, запрыгнув за вздыбленную огромным корнем землю. Когда военный выглянул, то просто ошалел. В нескольких десятках метров из бледной пелены вышли особи существ, одного из представителей которых Серегину пришлось недавно застрелить, а их размеренный, величественный шаг производил неизгладимое впечатление. Среди них встречались и такие индивиды, которые минимум в полтора раза превосходили монстра, павшего от пуль полковника.

"Так то был всего лишь подросток?" - онемел Серегин.

Стая - или как ее лучше назвать? - состояла минимум из дюжины существ, чье урчание и клокочущие звуки отчетливо слышались за сотни метров вокруг. Рисковать бежать полковник не стал; кто знает, насколько чувствительна их сенсорика, однако затаенно и с придыханием, Серегин наблюдали за ними. И все же, не смотря на страх, который внушала стая существ, даже он уступал неподдельному восхищению их мощи. Постепенно существа растворялись в белене и когда последний из них скрылся, полковник выждал еще несколько минут, прежде чем выйти из своего импровизированного укрытия и направиться к лесу. Когда же он, наконец, уже подходил к опушке, то заметил, что мгла расселась, открыв полковнику привычную для него Зону. Ему захотелось увидеть причудливые деревья, среди которых он бродил долгие часы, но обернувшись, застыл, как в копаный. Позади него не было никаких огромных деревьев с их спутниками в виде усеянных шипами кустарников - лишь простая степь с редкой уродливой порослью. Почувствовав, как отвисает челюсть, Серегин еще некоторое время не мог отойти от увиденного, пока не вспомнил про аппаратуру. Без особого удивления, полковник обнаружил, что она работала как ни в чем не бывало и тогда по своему навигатору удалось определить свое точное положение. Высвеченные координаты на экране навигатора свидетельствовали о местонахождении в двух километрах северо-восточней точки, куда ему следовало попасть, хотя полковник шел с южного направления. За пройденное в Тумане время он просто физически не мог пройти столько, чтобы очутиться здесь и данное откровение поистине шокировало.

- Где же я был? - спросил Серегин. Зона ответила песней радиоактивного ветра.

***

Терять время полковник не стал и вышел строго в юго-западном направлении, тем более здесь могли бродить хищники, а в очередной раз вступать с ними в схватку ему хотелось меньше всего, да и к тому же банд фанатиков, не отличавшихся человеколюбием, в здешних землях хватало. Боль в плече Серегиным уже не так ощущалась, но дело было не в ее ослаблении, а в том что у него вновь появилась цель.

И теперь она не скрывалась Туманом.

***

Москва, 1 ноября 2016 года

На антенны внушительного здания на Большом Кисельном переулке, которое до 2003 года являлось штаб-квартирой Федерального агентства правительственной связи и информации, или проще именуемого аббревиатурой ФАПСИ, пришло шифрованное сообщение. Старший офицер управления спецсвязи и информации Федеральной службы охраны, к которой частично перешли функции ФАПСИ после ее реорганизации, был одним из тех, через кого проходила разного рода закрытая информация и ни ему, ни техникам, работавшим вместе с ним, ничего не было известно о ее сути. Собственно вся работа в этой части сводилась к перенаправлению сведений по нужным адресам. В данном случае информация шла в Департамент военной контрразведки ФСБ и была полностью закрытой для любого, кто не имел к ней никакого отношения. Единственное, что знал офицер, так это срочность сообщения, а меньше чем через минуту о нем стало известно в другом здании города, в полукилометрах южнее.

***

В кабинете генерал-полковника Владимира Велихова стояла тишина - вечный спутник руководителя департамента военной контрразведки ФСБ. Создание правильных условий для работы генерал считал одним из факторов, напрямую влиявших на производительность труда и отношение к нему было соответствующее. Сейчас он читал оперативные докладные по делам о коррупции в регионах страны, в частности о заместителе командующего Западным военных округом и нескольких лиц из центрального аппарата Министерства. Что поделать, если борьба с коррупцией для контрразведки часто была не менее важной, чем противостояние иностранным разведкам. И в том, и в другом случае речь шла про обороноспособность и национальную безопасность всей страны, которую Велехов присягнул защищать как от врагов внешних, так и от внутренних. Именно поэтому выбор в пользу военной контрразведки оказался решающим, тем более во время Великой Отечественной Войны его дед служил в легендарном СМЕРШе. И если тогда пращур с честью и доблестью отлавливал в прифронтовой полосе немецких диверсантов, то, как считал сам Велехов, он не мог посрамить синий штандарт своей службы, украшавший, как и прежде, его нынешний кабинет.

От долгого чтения у генерала устали глаза и он, сняв очки, ненадолго их закрыл, откинувшись на спинку вращающегося кресла, однако из без того короткий отдых прервался стуком.

- Войдите, - произнес генерал-полковник, умело скрывая раздражение в голосе. Внутрь зашел начальник отдела по внешнему сектору - за таким малоинформативным названием скрывалась обозначение деятельности военной контрразведки в Чернобыльской аномальной Зоне. Никакой официальной информации по этой молодой структуре для простого обывателя просто не существовало и всякие попытки журналистов узнать что-нибудь новое из своих источников о работе Органов в данном направлении наталкивались на глухую стену. С самого высокого уровня была отдана команда ни при каких обстоятельствах не допускать утечку про один из самых засекреченных отделов в главной российской спецслужбе.

- Здравия желаю, Владимир Леонидович, - лицо начальника отдела имело бледный оттенок.

- Прошу вас, - произнес генерал и указал на стул. Странность вида начальника отдела Егора Комиссарова не прошла мимо внимания Велихова и он не преминул спросить:

- По вашему выражению, товарищ полковник, можно предположить, что у вас имеется нечто срочное? - сказал Велихов и выразительно посмотрел на подчиненного. Вместо ответа Комиссаров молча подошел к столу шефа и протянул ему папку.

- Что здесь? - спросил генерал, но, не дожидаясь ответа, открыл ее и принялся читать.

- Расшифровка, - произнес полковник. Было ощущение, что он мог в любой момент пасть без чувств. Все время пока Велихов читал, начальник отдела по внешнему сектору сосредоточенно наблюдал за выражением лица генерал-полковника и когда Велихов закончил, то его вид мало чем отличался от Комиссарова. Глава военной контрразведки медленно встал из-за стола и, подойдя к стене с портретом Феликса Дзержинского, пересохшим голосом произнес:

- Это не может быть ошибкой? - спросил генерал, хотя прекрасно знал ответ.

- Исключено. Во-первых, контакт проведен по нашей связи, а во-вторых при составлении сообщения из восьмидесяти семи пятизначных групп использовался одноразовый шифр. Составить его, не имея уникальной книги кодов, практически невозможно.

Велихов кивнул. Прочтенное им было настолько ошеломляющим, что с первого раза не укладывалось в голове. Особенно, это касалось последствий, которые, несомненно, не заставят себя ждать. Если описанное в сообщении правда, то данный провал будет иметь беспрецедентный масштаб если не за всю историю его ведомства, то во всяком случае за постсоветское время точно. Случилось нечто страшное, вынуждавшее предпринять срочные шаги, чтобы собственным промедлением не усугубить ситуацию до предела, но Велехов привык сначала думать, а потом делать и прежде всего в уме произвел оценку обстановки, в которой оказался. Любому, кто имел прямое отношение к госбезопасности, в мгновение ока могли стать понятными политические риски от подобной катастрофы и многие скорее всего впали бы в отчаяние, но только не Велихов. Рассортировав всю информацию, он, как и положено профессионалу, уже продумывал, как выбираться из того дерьма, в которое они все угодили.

- Мне нужно связаться с Директором, ступайте, - все еще находясь в раздумьях, сказал генерал-полковник и Комиссаров спешно вышел за дверь. По закрытой связи, полностью защищенной от прослушивания, Велехов провел получасовой разговор, в конце которого услышал следующее.

- Ты понимаешь последствия, Владимир Леонидович? - спросил глава ФСБ.

- Да.

- Мне нужно знать твое мнение: какова вероятность дезинформации? Быть может, стоит послать сообщение с другим временем для связи? Если в назначенный срок контакта не будет, тогда можно предположить, что сообщение идет не от группы связи комплекса.

Велихов поморщился. Хоть и Директор был неплохим специалистом, но на столь высокую должность попал в большей степени из политических соображений, нежели из-за профессиональных качеств и многое упускал из виду. Взяв кроткую паузу, генерал-полковник пояснил:

- Даже если предположить невероятное и противник каким-то образом узнал наши частоты, алгоритмы засекречивания и шифры из кодовых книг, то, отослав шифровку, мы ничего не добьемся. Попытка снова связаться с комплексом с указанием другого времени контакта будет обречена, ведь противник сумеет принять наш сигнал и дешифровать сообщение, а значит, ответить на него так, как мы того ожидаем. Другой вопрос, если сообщение дезинформация, то чего может добиться злоумышленник такой ложью? Сергей Иванович, нам предстоит проверить всех, кто имел доступ к сведениям об объекте.

- Несомненно. Я свяжусь с министром, необходимо выработать совместные меры реагирования на сложившееся положение. Пока не будет проверена информация - беру ситуацию под личный контроль, - произнес Директор и про себя подумал, что сейчас Президенту не стоит докладывать, а за выигранное время он придумает, как не попасть под удар. - Есть еще соображения?

- Могут возникнуть проблемы с коллегами из Управления, - признался Велехов, - когда они узнают, что из сообщения следует, что их человек переступил черту, то скорее всего постараются обвинить нас в недобросовестной работе и потребуют дополнительной проверки по нашим каналам. Вряд ли им захочется отправлять очередную группу своих парней в Зону.

- Резонно, - заметил шеф ФСБ, - однако это не избавит нас от необходимости собраться для дальнейшей координации. - Послышался глубокий вздох. - Черт возьми, у нас и так дел невпроворот, а тут еще такое... Вы продумали вариант ответа этому инженеру?

- Есть идеи, но только после согласования всех сторон, - ответил генерал-полковник, поглядывая в защищенное от прослушки окно своего кабинета. - Сейчас нужно добиться более качественного взаимодействия с Главным разведуправлением.

- Хорошо. Тогда незамедлительно приступайте, - последовал приказ и на другом конце положили трубку.

Некоторое время Велехов соображал, как лучше поступить и вышел на первого заместителя военной разведки. Чекист еще не представлял, какую цепь событий ему предстояло увидеть, но буквально кожей предчувствовал нечто крайне важное. Если подтвердится информация в шифровке, подумал генерал-полковник, то понадобится поистине дьявольское умение обернуть ситуацию в свою пользу.

"И не менее дьявольская удача" - добавил он про себя. Однако генерал-полковнику не было ведомо, что ставки в этой игре окажется куда большими, чем они представлялись ему сейчас.

***

Чернобыльская аномальная Зона

Казалось, тьма вокруг заполнила все пространство, все его уголки и вжала в бетонный пол. Воздух с трудом поступал в грудь, которой нельзя было сделать полный вдох из-за тяжести груды обломков, а силы подло покинули тело. Меткий смог пошевелить пальцами рук и ног, что предало немного оптимизма. В голове царил сущий кавардак и неопределенное время сталкер не мог восстановить ориентацию в пространстве, но постепенно она вернулась с сильным головокружением. Сколько, вот так, без сознания он пролежал, сталкер не знал, да это и не имело никакого значения, ведь куда важней было выбраться из-под чертовски тяжелых обломков. При других обстоятельствах сталкеру, возможно, удалось бы относительно быстро покинуть завал, однако бессилие, навалившееся вместе с кусками бетона приковало к полу, на котором он лежал. Большинству людей знакомо это крайне неприятное состояние, когда позарез нужно что-то сделать, а сил для этого не хватает. И только небольшой части людей приходилось испытывать подобную бессильную злобу в положении между жизнью и смертью. Вот в такие моменты и определяется то, на что способен человек, когда проявить силу воли нужно не из простого упрямства или каприза, а в борьбе за собственную жизнь. Стиснув зубы, Меткий попытался сдвинуть увесистый кусок, над которым были еще, поменьше, но все старания вновь вылились в протяжный стон немощи. Это была десятая - или двадцатая? - попытка, оканчивавшаяся как и все предыдущие - полным фиаско. Найти в себе силы можно только через волю, но даже основного желания выжить порой недостаточно для того, чтобы вырваться из такой ловушки. Тогда, что может дать их? Но задание и события, предшествовавшие погребению сталкера, операция и спецназовцы показали ему ответ. В один миг Меткий все осознал.

- Солдаты! - воскликнул он и понял для чего ему нужно выжить. Долг стал для него той мотивацией, которая придала сил и сталкер напряг мышцы, уперев руки в груду, лежавшую на нем. В начале обломки почти не сместились, но Меткий безостановочно продолжал давить, пока не заметил, как массивный кусок поддался. Охвативший триумф вложил остатки сил сталкера в один-единственный рывок и...

У него получилось.

Обломок бетона был отброшен, а из внушительной груды появилась рука человека, подобно символу победы воли на любыми трудностями, что стоят перед ним на пути к его цели. И пускай это лишь промежуточный успех, но все-таки он был победой, как для него, так и для всего, за что сталкер был готов отдать свою жизнь.

Сбросив с себя последние ошметки бетона, Меткий, наконец, освободился.

Книга вторая завершена

Продолжение следует...