Путь Хранителя. Том 1. Том 2

Том 2. Глава 1

Первым вернулся звон в ушах. Такой сильный, что хотелось оторвать себе голову. Я не чувствовал тело, в нос ударил цветочный аромат вперемешку со свежей кровью. Кто-то рядом противно кашлял, будто пытался выблевать собственные легкие.

Пары секунд мне хватило чтобы понять, что этот кто-то это я. Зрение вернулось в тот же миг и звон начал утихать. Я попытался пошевелить ногами, и они поддались.

Неимоверных усилий мне стоило оттолкнуться от песка и поднять голову. Передо мной стояло исполинских размеров существо и источало багряные волны, похожие на саму смерть.

— Живой, — с еле уловимой ноткой облегчения в голосе сказало существо и протянуло мне огромную руку.

Я послушно схватился за нее и поднялся на ноги. Забавно, но мы оказались с существом одного роста. И рожа у него знакомая.

Дед? — едва не вырвалось у меня, но это не мог быть он. Я протер глаза руками и посмотрел на существо еще раз. Хорошо, что не ляпнул. Передо мной стоял Станислав Голицын в разодранной одежде и по его лицу текла кровь.

Я осмотрелся, вокруг нас суетились и что-то верещали люди, но расслышать мне их не удавалось. Что-то искажало звук до неузнаваемости.

Меня кто-то подхватил за плечо, чтобы я не упал. Я обернулся и узнал лицо Арсения. Хмурый, как и всегда.

— Что с ним? — наконец разобрал я один из знакомых голосов. Это была Василиса Богданова, — я позову целительниц.

— Не надо, — тяжело дыша пробасил Архимаг и подошел ближе.

Зрение почти нормализовались, и я увидел, что Генерал-Губернатора двое слуг поддерживают под руки, а еще одна стоит позади и гневно пялит на меня.

— Что ты сделал? — истерично взревела она и схватила меня за грудки.

— Таня, — недовольно гаркнул Архимаг и девушка отскочила, но сжала кулаки до крови, — он ничего не сделал.

— Как же, — забегала глазами слуга, — на вас лица нет и кровь не останавливается.

— Лопнул один энергоканал, ничего страшного, — отмахнулся старший Голицын и высвободился из захвата подчиненных, — жить буду. Арсений отойди.

— Но он ведь стоять не может… — начал оправдываться Арс и я последовал примеру Архимага и попытался вырваться из захвата.

Ага хрен там вырвешься из лапищ этого амбала.

— Арс я могу стоять, — прохрипел я, не прекращая попыток высвободиться и только сейчас меня отпустили.

Мир вокруг качнулся, но на ногах я действительно устоял. Правда все вокруг все равно мерцало багряным цветом и ходило ходуном, к тому же я не мог понять, что с моими потоками, мне будто что-то мешало…

Голицын старший шагнул еще ближе ко мне и тремя пальцами обхватил мне лоб.

— Не дергайся, расслабься, дыши ровно, — тихо приговаривал он и я почувствовал, как с каждым биением сердца мне становится легче.

Архимаг медленно вытягивал из моего тела свою багряную энергию, которая, пробив мою защиту разлилась по всему моему телу и въедалась во все что попадалось.

Вот я чувствую ноги и нижние потоки. Срединные энергоканалы. Мышцы. Пресс. Сердце. Его мерный ритм успокаивал. Плечи, ладони, пальцы. Шея. Слух. Зрение.

Клетка за клеткой я вернул себе полный контроль над собственным телом и смог вдохнуть полной грудью. Мир обрел нормальные краски, а я смог просканировать потоки и понять, что у меня повреждены три энергоканала, а циркуляция красного потока нарушена.

Придется опять возвращаться к Аномалии, но это не главная проблема. Сейчас, когда мозг наконец заработал так как нужно, меня куда больше волновал другой вопрос. Тот, ради которого я все это и затеял.

Понял ли Голицын про печать?

— Текущий ранг студента Жукова Марка Игоревича — Мастер, — громогласно объявил Станислав Голицын и поймал взгляд Дверницкого, — внесите это в протокол, Дмитрий.

— Ддда, ваша сиятельство, — поддакнул пухляш старший и ретировался исполнять.

Суета немного унялась, и я заметил, что не просто так вокруг меня оказалось не так много людей. Слуги Голицыных оперативно перекрыли выходы с ложи и трибуны. Архимаг даже сыну не позволил покинуть свое место.

Пропустили лишь Василису и Арсения.

Но к этому моменту и они уже потихоньку вернулись на свои места. На пошедшем волнами от столкновения сильных потоков песке остались лишь мы с Генерал-Губернатором.

— Мне не показалось? — спросил Голицын старший настолько тихо, что лишь я смог расслышать.

— Не показалось.

— Кто-то еще может подтвердить?

— Разве это нужно?

Лицо Станислава Голицына выглядело озадаченным и задавать эти вопросы ему не требовалось. Архимаг и сам все понял.

Как только его поток, который хлынул в мое тело дошел до печати, она активировалась и начала выжигать красную энергию. Печати было плевать чья энергия проходит через нее и под раздачу попал смешанный поток Голицына.

Цепная реакция была настолько мощной, что Архимагу пришлось перегрузить один из энергоканалов, чтобы разорвать связь и при этом не убить меня. Каждый момент времени Голицын прощупывал мою силу и состояние и не позволял мне умереть, и именно из-за этого пострадал настолько сильно.

Сейчас мне уже трезвой головой удалось проанализировать произошедшее.

И благодаря Архимагу, я узнал еще один неприятный факт, отдача от печати растет в геометрической прогрессии. А это значит, что если бы тогда у Аномалии я рискнул вобрать еще хоть немного красной энергии, то неизбежно бы умер.

— Ваше сиятельство, — подскочила та самая Таня и вновь окинула меня подозрительным взглядом, — документы готовы, протокол составлен. Все члены комиссии на местах и ждут вас.

— Пару минут подождут, — дернул рукой Станислав Голицын, который не спешил уходить с песочного поля боя.

Понимал, что как только подписи будут поставлены, протокол нельзя будет изменить и его слово останется только словом без документа. Если и говорить что-то о подозрениях, то только сейчас.

Станислав Голицын в глубокой задумчивости не заметил, как врезался в тележку и лежащий там артефакт грохнулся на песок. И там, где Дверницкий оттирал бы уже свою древнюю реликвию платочком, Генерал-Губернатор лишь брезгливо пнул бесполезную «Длань древнего пророка».

Еще бы.

Я по первому же взгляду определил, что артефакт, который так собирался расхваливать профессор Дверницкий, это идентификатор самого низшего пятого уровня. Такими разве что в деревнях детей оценивать, а не тащить на настоящую инициацию перед самим Генерал-Губернатором.

И я знал почему Жеребцов, который в Академии сейчас вроде как за главного, притащил именно это дерьмо. Из-за его принципа действия.

Артефакты идентификаторы низшего порядка способны лишь на один метод определения силы одаренных. При контакте, такие артефакты начинают светиться и сжигать красный поток мага и как только поток иссякнет, свет потухнет и одаренного отбросит на пару метров.

Не смотря, на то, что подобный способ совершенно не способен просканировать ни синюю, ни смешанную энергию мага, для обычных одаренных его более чем достаточно. Ведь красный поток в каждом одаренном есть с рождения и поэтому он всегда мощнее синего.

Я, возможно единственное исключение в мире, у которого наоборот. Синий поток гораздо мощнее красного. И Жеребцов знал мою слабость. Знал, про подавляющую печать.

И полагаю, совет бояр знает или по крайней мере догадывается откуда у Голицыных ко мне такой интерес и таким способом решил удержать меня в Академии.

Если бы я пошел по стандартным правилам и коснулся этого куска дерьма, который бояре назвали тут артефактом, мой официальный ранг так бы и остался на уровне Ученик. В лучшем случае.

Теперь же я официально Мастер и никакая боярская свинья этого не сможет изменить.

— Нужны подтверждения, — сухо заключил старший Голицын после раздумий, — даже моего слова будет недостаточно.

— У меня есть доказательства, — с готовностью ответил я и достал из внутреннего кармана подготовленные документы, — только ничего не сдвинется если вы не дадите подтверждение. Все уйдет в Боярский суд, в котором у меня нет ни шанса.

Архимаг повернулся своей широкой спиной к вип-ложе и по диагонали пробежался по тексту.

— Что конкретно тебе нужно?

— Ваше слово о том, что на мне стоит печать первой ступени.

Станислав Голицын нахмурился и тяжело вздохнул.

— Умеет мой сын выбирать союзников, — хмыкнул он, — ладно, парень, у тебя есть мое слово. И оно же будет отражено в протоколе сегодняшнего заседания.

— Тогда позволите сделать объявление? — с довольной ухмылкой уточнил я.

— Вперед, — пожал плечами Голицын старший и направился на свое место.

Я отряхнулся от песка и крови насколько было возможно и размял шею. Второй комплект формы ушатан еще хлеще первого и от этого стало чуть паршивее.

С повреждением красного потока организм опять начал принимать удар печати на себя, и я не знаю сколько времени пройдет до того, как поток полностью прекратит циркуляцию и опять исчезнет из тела.

День? Два? Три?

Но сейчас все изменится.

Именно с этого конкретного момента я, Жуков Марк Игоревич наследник титула Хранителя официально объявлю сезон охоты на боярских свиней.

— Судари и сударыни, — громко начал я и влил немного астральной энергии в голос, чтобы привлечь внимание.

Голицын старший в это время как раз занял свое место посередине комиссии. Его сын нервно покусывал палец. Жеребцов сидел мрачнее грозовой тучи в глубоких раздумьях. Богданова бросала на меня обеспокоенные взгляды.

А имперский брюнет с остроконечным бледным лицом явно наслаждался всем процессом, который однозначно развеял его серые, как и костюм будни.

Мое внезапное начало речи вызвало обратную реакцию и волну непонимания среди присутствующих, которую одним движением руки остановил Голицын старший.

Я благодарно кивнул, дождался полной тишины и продолжил.

— Я, Жуков Марк Игоревич, обвиняю боярский род Еремеевых в государственной измене и покушении на убийство двух членов привилегированного сословия.

Глаза Жеребцова округлились, и он соскочил с места, но на этот раз его остановил имперец в сером, который в одно мгновение оказался у боярина за спиной и вдавил его в кресло.

— Есть доказательства? — сверкнул глазами имперский агент.

— На столе его сиятельства Станислава Голицына, можете ознакомиться, — кивнул я и продолжил, — поскольку существует вероятность того, что бывший вассальный род его сиятельства Жеребцова мог действовать по его воле или воле боярского совета, я требую рассмотрения дела в Имперском суде. Прошу членов комиссии занести обращение в протокол сегодняшнего собрания.

— Это наглое, лживое и голословное обвинение не имеет никакого отношения к событиям инициации, — брызгая слюной, выкрикнул Жеребцов, — поэтому…

— Имеет, — деловым тоном перебил Станислав Голицын, — я лично стал свидетелем противоправных действий по отношению к Жукову Марку Игоревичу, которые могли стать причиной срыва ритуала инициации и поставили под угрозу как жизнь студента, так и мою. Прошу комиссию добавить в протокол обвинение в покушении и на жизнь действующего Генерал-Губернатора Санкт-Петербурга со всеми вытекающими последствиями.

— Нет возражений, — быстро отозвался младший Голицын.

— Нет возражений, — ошарашенно выдавила внутренне ликующая Василиса Богданова.

— Большинством голосов решено, — удовлетворенно кивнул Станислав Голицын и перевел взгляд на имперского агента, — Валерий, что думаете?

Мужичок в сером костюме теперь улыбался еще шире и ни на секунду не сводил с меня свой цепкий взгляд.

— От лица Имперского суда я принимаю обращение в разработку, — хриплым голосом ответил Валерий.

— Хорошо, на этом объявляю заседание комиссии закрытым.

Том 2. Глава 2

Находиться под аурой имперского агента не самое приятное чувство.

В кабинете было душно и периодически накатывал приступ клаустрофобии, которой у меня отродясь не было. И это я еще молчу, что в таком огромном помещении, в котором я сейчас нахожусь, можно светские приемы устраивать.

Если бы не надпись на золотой витиеватой табличке перед входом, я бы не поверил, что помещение настолько исполинских размеров реально кабинет.

Трехэтажный кабинет с центральной мраморной лестницей, колоннами, статуями и барельефами по своей вычурности и показной роскоши превосходил даже главный холл.

Нет, я конечно все понимаю, личный кабинет Ректора Академии это тебе не подсобка уборщика, но ведь явный перебор. Вот зачем Скрябину был нужен целый этаж, битком набитый книгами?

Вот и я не знаю. Будто у него было время и мозги что-то читать. Да и центральная библиотека Академии находится совсем рядом, этажом ниже, если вдруг понадобится.

В связи со вчерашними событиями, в Академии объявили день траура, а все занятия отменили. Место преступления оцепили, а сам остров оккупировали гвардейцы и имперские спецслужбы, начав разбираться в деле.

Я прекрасно знал их методы. Поэтому мог с уверенностью сказать, что сейчас идут активные допросы, сбор улик со всех мест куда удастся добраться, и заодно, под шумок, имперцы шерстят весь остров на предмет подозрительных ниточек.

Навряд ли боярский совет бездействует и пускает ищеек повсюду, но по своему опыту я мог сказать, что они постараются пролезть в каждую щель, которую смогут, используя по максимуму уникальный шанс.

А пока вокруг на острове кипит шумиха, я в подавляющей волю тишине, с наигранно любопытным видом осматривал второй этаж «кабинета» уже добрых тридцать минут.

С тех самых пор как нас с имперским агентом Валерием сопроводили и оставили здесь гвардейцы. И брюнетик в сером костюме за все это время не сказал ни единого слова. Только ауру свою вязкую в воздух пускал и все.

Я молчал, потому что принципиально не хотел начинать разговор с имперцем первым. С этими ребятами вообще лучше лишних слов не издавать, эмоций не показывать, мыслей не мыслить, взглядами не глядеть и так далее по списку.

Вот я и шлялся по кабинету и держал с бледнорожим брюнетом дистанцию. Благо погулять было где. Будто в музей попал. Музей стремного вкуса.

Мои потоки дрожали из-за поврежденных энергоканалов, но сейчас это было мне даже на руку. Насколько я понял, это еще не официальный допрос, а так, знакомство.

Акт вежливости.

Для самого допроса я в слишком паршивом физическом состоянии и меня предварительно нужно пропустить через трио прекрасных, фигуристых, милых, нежных, обворожительных и добрых целительниц Академии.

Брр.

От воспоминаний их методов лечения выступила испарина на лбу. Такие дамочки выбирают работу определенно по призванию души. Призванию души делать людям больно. Но еще и типа помогать.

Как стоматологи у простолюдинов.

В голову пришла странная мысль, что в параллельной вселенной из деда вышла бы отличная «целительница». Даже круче чем Богданова.

— Присаживайся, — внезапно прервал мои поехавшие в странное русло мысли имперский агент и кивнул на элегантный стул из массива эбенового дерева.

Я постарался выбросить все лишнее из головы и присел напротив впечатляющих размеров резного ректорского стола, за которым по-хозяйски расположился Валерий.

Цепкий беззастенчивый взгляд имперского агента сопровождал каждое мое движение, а угольного цвета концентрированная аура Валерия вилась за мной будто тень. Хоть Голицын старший и обозвал эту встречу с агентом простым знакомством, обманывать себя я не собирался.

Имперские дознаватели ничего не делают просто так.

Их тщательно отбирают и обучают с самого детства. Они как машины должны уметь все и даже больше. Вместо военной формы и пышных светских нарядов — специальные серые костюмы. Под цвет энергетических потоков каждой ищейки.

Не важно из какой побочной ветви Романовых агент и какой изначальный оттенок его смешанного потока. Рано или поздно под влиянием тренировок и вдалбливания секретных допросных техник цвет потоков приобретает один из множества оттенков серого.

Как именно агенты получают невероятно похожую, но в тоже время у каждого уникальную ауру дед меня не посвящал.

Однако, очень мало кто знает, что вопреки расхожему убеждению, не все члены имперских специальных служб являются потомками Романовых. Даже не их побочных ветвей. Многие агенты не имеют ни единой капли крови императорской семьи. И, соответственно, не все из них обладают истинными техниками безусловного допроса.

Ведь во многих случаях обвиняемому достаточно лишь увидеть имперского дознавателя вживую и ощутить его ауру, которая как раз есть у каждого, и он без всяких тайных техник все выкладывает. Обработать такого можно и с обычными техникам допроса высокого уровня.

Причина проста. Таким образом количество успешно действующих агентов куда выше, иначе бы их количества просто не хватало бы для удовлетворения нужд спецслужб.

Программа подготовки строгая и засекреченная, каждый агент прикреплен к конкретному члену главной ветви дома Романовых и сам проходит еженедельные обязательные проверки.

Вступая на такую службу, агент отказывается от своей фамилии, отчества, семьи и наследства. Дает пожизненную клятву верности Императору и получает взамен весьма безбедную жизнь, наполненную смыслом.

Потеряв фамилию и отчество, у имперских агентов остается лишь имя.

Иногда я помогал деду с поиском потенциальных талантливых рекрутов по всей Империи, мы набирали даже простолюдинов. Статус был не важен. Лишь потенциал и личностные качества.

И только благодаря высочайшему доступу и статусу наследника Хранителя я знал эту тайну. Как и множество других вещей, которые восемнадцатилетний Марк Жуков знать в этом мире не должен.

Это напрягало меня больше всего. Одной неосторожной мыслью, слабостью, движением или словом я могу выдать сейчас Валерию то, за что меня тут же отправят на казнь.

Навскидку, имперец может перехватить обрывок воспоминания из одного из моих испытаний, где я творил много всякого дерьма. Взять даже последнее, как отреагирует имперец, когда увидит в моей голове картинку оторванной башки Императора Александра, лежащей у моей ноги?

Мне весьма сложно будет объяснить, что это воспоминание из будущего, где мой внезапно живой дед, тот который Иркутский дьявол, отрывает Самодержцу Всероссийскому башку. Но Император не умер и это все было чисто по-дружески, чтобы научить меня пользоваться техникой, которой в этом мире даже не существует и показать я ее вам, конечно же, не могу. Нет этот образ никак не связан с тем, что я плету заговор с целью отрывать головы Императорам. И так далее.

А таких воспоминаний у меня дохрена и маленькая тележка. Но все может быть куда проще. Валера просто увидит, что я знаю то, что не должен и прикончит меня на месте без всяких вопросов и выяснений.

Как угрозу безопасности.

В отличие от членов боярского совета, Валера так может и вполне легально. Ведь в числе его бесконечных профессий есть еще и палач. И судья при определенных условиях. Многозадачные агенты у нас в империи и совсем не обделенные властью.

Не зря Вельяминов их боялся до усрачки.

Зато мне они всегда нравились. Отчество запоминать не надо, титулы применять не надо, кланяться, «выкать» тоже, как и еще много не особо приятных мне вещей. А еще они сильные. И болтают мало.

Только вот в моем старом мире мне было совершенно нечего скрывать от этих ребят. К тому же я с официальным статусом наследника Хранителя был выше них в иерархии защиты государя и обладал полным иммунитетом.

— Так и будешь молчать? — сухо поинтересовался Валерий и поудобнее устроился в массивном кресле Ректора, больше похожем на трон.

Я недовольно поерзал, широкое кресло из эбенового дерева, которое выглядело довольно дорогим, на деле оказалось жестким и неудобным. Имперский агент и бровью не повел на то, насколько легко я отвлекаюсь и мешаю ему сконцентрироваться и вести линию разговора как хочется.

— Не слышал вопросов, — беззаботно ответил я, наконец заняв позу в которой не напрягается поясница.

— Это не допрос, — ровном тоном парировал Валерий и слегка приподнял бровь.

— А что тогда? — вздохнул я и вынужденно спросил.

Мозг тут же непроизвольно начал подбирать варианты ответа на собственный вопрос, но я вовремя пресек это и вогнал все мысли глубоко.

В общении с агентами боевые техники мне не помогут, потоки мне не помогут. Только самоконтроль, параноидальная осторожность и ментальные техники.

Тридцать минут до начала беседы Валерий специально молчал, обрабатывал меня аурой и позволял моей голове наполняться вопросами, предположениями, мыслями, теориями. В тишине и без информации мозг непроизвольно начинает скучать и развивать даже самые банальные темы.

И они путаются словно клубок, попробуй потом избавься от всего по щелчку пальцев. Не думайте про синего слона.

Удачи.

Так, к черту слонов, думаем о Борисе Жукове в форме горничной, то есть целительницы. А есть разница?

Я с трудом сдержал смех, когда представил это в голове.

— Дружеский разговор, — после неестественной паузы ответил Валерий.

Его голос звучал еще более холодно, чем раньше. Интересно, ему не понравился мой смех или он тоже увидел накаченного окровавленного старика в костюме горничной?

— Тогда надо сначала познакомиться, — сказал я первое что пришло в голову, но руку протягивать не стал, — Марк.

— Игоревич? — робко уточнил имперский агент и едва заметно качнулся ближе.

— Игоревич, — машинально ответил я и по едва заметному движению уголка губ бледнорожего стало все понятно, — Валерий, — безэмоционально, будто робот, представился агент.

По спине пробежал холодок, и я в один миг, каждой клеточкой тела, ощутил опасность, исходящую от имперца передо мной.

До начала нашего дружеского разговора я гадал: какова вероятность, что ко мне приставили агента без крови Романовых? Попасть на такого было бы большой удачей, обычных манипуляций дознавателей я не боюсь и серые костюмчики меня тоже не впечатляют.

Но это сраная скрытая улыбка. После моего автоматического ответа на банальный вопрос, она однозначно заявляла, что передо мной не просто тренированная собачка.

По одному лишь отчеству, произнесенному моими устами вслух, брюнетик понял, что Игорь Жуков в бегах. Вытянул за самую ниточку из череды ассоциаций мозга, которые я даже не успел осознать и остановить.

— Когда ты видел отца в последний раз? — безобидно и якобы невзначай спросил Валерий.

Мышцы инстинктивно напряглись, а поврежденную левую руку охватила неконтролируемая мелкая дрожь.

С этим имперцем цена ошибки возрастает в разы и тело само реагирует на опасность.

Дружеский разговор, говоришь?

Я беззаботно поднял взгляд в потолок, пытаясь припомнить, а заодно дав себе такие важные мгновения чтобы собраться с мыслями и настроиться.

— В субботу, — бодро ответил я, четко удерживая статичную картинку стоящего в каморке отца и вернул сосредоточенный взгляд на слегка озадаченного моими навыками Валерия.

Ну давай поговорим, друг.

Том 2. Глава 3

— Что последнее он тебе сказал? — тут же уточнил имперский агент, не меняясь в лице.

— Поздравил с днем рождения.

Валерий чуть прищурился и плавно сдвинул свою ауру в сторону.

— Занятно, — вновь скрыто улыбнулся он уголками губ и скрестил пальцы.

Мутно-серые глаза имперского агента не выражали никакой заинтересованности и больше были похожи на глаза покойника. Лишь в короткие мгновенья можно было подметить в них блеск или искру, которая могла доказать, что их обладатель живой человек.

Я промолчал, потому что вопросов не последовало. Валерий вновь нарочно вставил паузу в наш разговор, предварительно закинув интригу одним единственным словом.

Занятно. Что занятно? Явно не то, что отец поздравил меня с днем рождения. На этом утверждении я с усилием заблокировал мысли и заставил мозг перестать развивать эту тему и упрощать работу Валере.

Имперский агент тут же это подметил и как только убедился, что ничего дополнительного от меня не получит, раскрыл эту карту сам:

— Ты владеешь родовым взором, — не спрашивал, а утверждал Валерий, чуть наклонив голову.

И опять же это не вопрос и поэтому я лишь промолчал и ждал продолжения.

— И ты сейчас ничуть не удивился тому, что я это понял, — задумчиво продолжил размышлять имперский агент вслух, — ты знаешь, что вас с сестрой не убили только из-за этого?

Я непроизвольно вздрогнул, и Валера тут же продолжил.

— Ясно, не знаешь, — вздохнул брюнетик и слегка расслабил плечи, — Марк, дружеские беседы не ведут, отвечая лишь на вопросы собеседника, так ведутся допросы. А мы не на нем. Поэтому я спускаю тебе твои, несомненно, занятные и интригующие фокусы. И поэтому помогу тебе сам и отвечу на вопрос, который ты захотел, но не смог задать. Тебя, как и твою сестру Евгению Игоревну, удалось спасти от казни только когда все убедились в отсутствии у вас родового взора Жуковых.

Я никак не реагировал, пытаясь уложить новую информацию и не развивать в своей голове, но удавалось с трудом. Валерий это быстро подметил и тяжело вздохнул. После чего его аура, окутывающая меня словно мантия последние тридцать минут, вдруг развеялась.

Дышать сразу стало легче. Воздух перестал давить, я ощутил, что в кабинете на самом деле очень свежо и дышится чуть ли не как в оранжерее. Даже потоки чуть успокоились и замедлили бег. Пропали чувства тревоги и плечи инстинктивно расслабились.

— В документах этого не было, — тут же парировал я спорное заявление имперского агента.

Как только Валерий перестал воздействовать на меня своими техниками, я мог чувствовать и вести себя куда свободнее, но за словами следить надо и сейчас.

Только теперь это хоть немного начало походить на заявленную дружескую беседу.

— В тех, что ты смог достать — да, — удовлетворенно кивнул Валерий, — но имей этот факт в виду. Ты парень не болтливый, но я предупреждаю тебя заранее, если кто-то еще узнает, что взор при тебе, это может обрушить все дело с печатью.

— Не палиться до суда? Сделаю, — улыбнулся я.

Имперский агент чуть нахмурился из-за моей расслабленности. Его напрягла перемена в нашем общении, но ауру он возвращать не стал.

— Самоуверенность не лучшая черта в твоей ситуации, — осуждающе подметил Валерий, — пойми правильно. Я уважаю смелость, которую ты проявил на инициации. Я пошел на компромисс со Станиславом. Я благодарен тебе за предоставленную нам возможность попасть на остров. По этим трем причинам мы сейчас здесь и ведем эту беседу.

— Позитивное подкрепление с тщательно подобранной дозой искренности, — похвалил я и улыбнулся, — только я знаю, что следует за ним дальше, договаривай, Валерий.

— Хорошо, что знаешь. Значит, отнесешься к моим словам серьезно. Ты иррационально силен. Твои текущие навыки не объясняются твоей биографией, психологическим портретом и логикой. Твое поведение непредсказуемо и идет вразрез с прогнозами наших экспертов. В мирное время, при таких вводных данных, ты бы незамедлительно попал в обработку и находился бы там до тех пор, пока мы бы не нашли ответ на каждую обнаруженную странность.

— Но сейчас совсем не мирное время, я вам нужен, и вы готовы мириться с этим, — резюмировал я.

Валерий неодобрительно покачал головой, но продолжил доносить свою мысль.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу залезть сейчас тебе в голову. От одной мысли о том, что там может скрываться, моя душа трепещет. Но мои желания значения не имеют. Станислав ведь тебе не сказал. Твой потенциал по результатам инициации не был озвучен вслух, но он есть в протоколах, — интригующе заявил Валерий и сделал небольшую паузу.

Я инстинктивно подался вперед, и он удовлетворенно кивнул.

— Абсолют, — с нескрываемыми нотками уважения и даже зависти проговорил Валерий, — Ты четвертый известный имперской разведке одаренный в мире с подобным подтвержденным потенциалом развития. Это дает тебе определенную свободу действий, но пойми правильно, Марк, законы писаны для всех без исключения. Я наблюдал за тобой последние двенадцать часов, чтобы лично убедиться, что ты именно тот, кто нужен. По просьбе Станислава Голицына я позволю тебе покинуть город на строго оговоренный период под его ответственность. К твоему возвращению все материалы обоих дел будут собраны и тебя будут ждать два суда подряд. Никакой защиты. Никакого иммунитета. Открытые для боярского совета допросы и слушания. Все понятно?

Я тщательно переваривал полученную информацию. Валерий заявлял, что отпускает меня «из города», читай в Лондон без суда и следствия. Напрягало конечно, что мне не дают выбора и меня не удосужились даже спросить согласен ли я вообще на их суперсекретную операцию, но походу это и есть выбор.

Либо меня закрывают до полного выяснения всех обстоятельств прямо сейчас, пока имперцы еще на острове, или позволяют еще немного побегать и поделать всякие дела на благо империи и во вред боярам.

Долго думать не пришлось, второй вариант предпочтительнее. Хотя заметку о том, что меня к нему принудили я сделал. Не люблю манипуляции.

— Да что тут не понять, послужи на благо империи, а в котел дерьма с бушующими боярами мы тебя закинем попозже. И помогать не будем. Выплывешь, хорошо. Нет? Как бы и пофиг, сам будешь виноват. Ничего не упустил? — с вызовом проговорил я, загибая пальцы.

— Наглый, — ухмыльнулся имперский агент и покачал пальцем, — теперь я прекрасно понимаю почему ты так нужен Арсению.

И тут я замолк, будто меня молотом по голове ударили. Арс то тут каким боком вообще?

— Ааа, — ехидно оскалился Валерий, — так ты не в курсе? Ну, ты у нас студент свободный. Пока что. Так что ступай. Сам разберешься.

С этими словами имперский агент махнул мне рукой в сторону двери кабинета, и та со скрипом отворилась. Я медленно поднялся с крайне озадаченным видом, но спрашивать не решил. Валерий опять укутался в свою ауру, будто в щит. Знал, гаденыш, как меня заткнуть.

Так я молча добрел до двери и перед самым выходом из кабинета обернулся и все-таки дал имперцу в благодарность одну подсказку.

— Леонид Бутурлин скрыл от совета, что мой отец сбежал. Кроме дохлого боярина об этом никто не знает, — оставил я последнее слово в нашей дружеской беседе за собой.

Бросив на имперца взгляд, я от души насладился искренним удивлением на самоуверенном лице Валерия и покинул кабинет.

Станислав Голицын сидел с крайне задумчивым лицом. От помощи целительниц Генерал-Губернатор отказался, чтобы не тратить время впустую. Ранение было болезненным, но не критичным.

Такое повреждение Архимаг может восстановить самостоятельно менее чем за шесть часов.

Жизни и здоровью ничего не угрожало, а вот дела, не требующие отлагательств, появились. И их в разы больше, чем Голицын старший рассчитывал, когда согласился на рискованную авантюру с инициацией.

— Ты знала? — глубоким благородным голосом нарушил тишину Генерал-Губернатор.

— О чем? — весело уточнила Василиса Богданова, сидя на столе и покачивая ногой.

Голицын старший немного нахмурился.

— О том, что выкинет Марк, — уточнил Голицын старший, не сводя взгляда с расслабленно распивающей шампанское Богдановой.

— Когда позвала тебя на его дуэль с Гурьевым? И в мыслях не было. Парнишка ведь при смерти был, я лично его с того света вытаскивала. Просто была большая вероятность, что совет скомпрометирует себя в процессе этой дуэли и я не хотела, чтобы возможная смерть Марка Жукова была напрасной, — равнодушно пропела Василиса и осушила бокал.

— Ерунда, — отмахнулся Голицын старший, — ты знала, что он выиграет. Откуда? Что такого о нем знаешь ты, чего не знаю я?

— Сек-рет, — поддразнила собеседника Богданова и обворожительно улыбнулась.

Голицын старший лишь закатил глаза и устало потер виски.

— Отец, и ты ей это спустишь? — не выдержал Олег Голицын, который тоже находился в одном из самых безопасных кабинетов Богдановой внутри додзе.

— Успокойся, Олег, — ровным тоном отозвался четвертый и последний участник тайного собрания, — без Василисы мы так и топтались бы на месте.

— Но, Арсений… она… — не унимался Олег и осекся под жестким взглядом здоровяка.

— И все же, — ровным тоном обратился Арсений к Богдановой, — почему ты в него так сильно веришь?

Василиса удивленно похлопала своими порозовевшими глазками.

— Уж не сильнее тебя, — ухмыльнулась Богданова, — мне куда интереснее узнать, что такого разглядел в нем ты? Тот, кто наотрез отказывался брать в свою операцию внука Иркутского дьявола, из-за которого погибла вся твоя семья. Вдруг взял и кардинально изменил свое мнение?

— Довольно, — резко встрял Голицын старший, — Василиса, пусть ты и единственная наша лазейка в Академию, это не повод творить и говорить, что вздумается. Тем более, сейчас у нас и без тебя есть доступ на остров.

— А благодаря кому вы его получили? — сходу завелась Василиса, — да и надолго ли он?

— Оставь ее Стас, — вздохнул Арсений, — меня уже давно не трогают слова этой помешанной. Пока наши цели совпадают, может делать что хочет.

— Как ты меня назвал? — взревела Богданова и без колебаний метнула пустой бокал в обидчика.

В полете он вспыхнул розовым пламенем и рассыпался на тысячи мелких заточенных осколков, которые с ускорением полетели в Арсения.

И не пробив воздушный барьер просто облетели мимо, но следом за ними, к цели уже неслась розовая шипастая лиана.

Здоровяк даже не шелохнулся и голой рукой поймал пущенный энергетический боевой поток. Сжал ладонь, и бушующая энергия распалась на кусочки.

— Еще раз так сделаешь и я перестану провозить тебе алкоголь, — без тени обиды в голосе проговорил Арсений.

— Зануда, — тут же угомонилась и насупилась розовая фурия.

— Как они вообще могут работать вместе? — шепотом спросил Олег у своего отца.

— Их связь куда крепче чем кажется, — усмехнулся Голицын старший, — они могут ссориться, не сходиться характерами и взглядами на Иркутский инцидент, но при этом, в момент настоящей опасности без колебаний отдадут жизнь друг за друга и за империю. В этом их сила.

— Наболтались? — серьезным тоном спросил Арсений, обращаясь к Голицыным, — Валерий написал. Все в силе. Выдвигаемся в Лондон завтра. Олег?

— Да, — с готовностью подскочил младший Голицын.

— Собирай ребят. И найди Марка, — приказал Арсений.

— Найти? Я думал его гвардейцы сопроводят в точку сбора? — удивился Олег.

— Он от них сбежал, — тяжело вздохнул Арсений, — и это не самая плохая новость. Валера намекнул ему что я настоящий лидер операции. Могут быть проблемы.

— О-о-о, — звонко засмеялась охмелевшая Богданова, — проблемы точно будут. А я вам говорила, что этот цирк со слугой очень плохая идея…

— Разберемся, — сквозь зубы процедил Арсений и отобрал полупустую бутылку шампанского у Василисы.

— Эй! — тут же взбунтовалась розовая фурия, — я отмечаю наш успех! Имею право! Все прошло как я говорила! Отдай!

— Сначала ответь, Варвара выходила на связь? — не поддался на уговоры Арсений.

— Да. Обстановка не изменилась. Ей не удалось подобраться даже к Евгении Жуковой в одно здание, что уж говорить об…

— Понял, — прервал ее Арсений, — Стас, остров на тебе. Информатор доложил, что Трубецкой уже в городе. Вельяминов начал действовать. К тому же он последовал твоему примеру и отозвал с Томской губернии людей Коновницына.

— Кого именно? — осознавая всю серьезность ситуации уточнил Генерал-Губернатор.

— Всех, — сухо ответил Арсений, и все присутствующие тут же помрачнели.

— Как всех… — опешил Олег, который своими глазами видел на что способны эти монстры, — да без них Томск и недели не протянет, зачем ему все…

— Как Вяземский это допустил?! Эти психи утопят мой город в крови, — повышенным тоном выругался Архимаг и швырнул кресло в стену.

Даже стальная выдержка Генерал-Губернатора дала трещину.

— Мы знали, что совет отреагирует, — проговорил Арсений, — спокойно, действуем по плану.

— По плану Вельяминов вообще не должен был узнать о Лондоне, спокойно продолжать вести свои дела, но никак не готовиться к войне! Мы слишком рано разворошили змеиное гнездо, — покачал головой Голицын старший, — и дня не пройдет как он узнает откуда появились документы. Вся наша ячейка будет скомпрометирована.

— Просто рисков стало чуть больше, — пожал плечами Арсений, — или ты думал он отдаст нам Академию без боя?

— Я просто не хочу ненужных жертв, — уже взяв себя в руки серьезно ответил Станислав Голицын, после чего попрощался и вместе с сыном покинул место сбора. День обещал быть долгим.

— Вась, — окликнул Богданову Арсений, — ты должна…

— Нет! — сходу отреагировала Богданова, — Никаких я должна. Я свою роль сыграла и все сделала. Сегодня у меня выходной. Ты обещал, а слова надо держать, вот. Мужик ты или где?

— Найди пацана пока он не наворотил чего, — вежливо попросил Арсений, — ты понимаешь его лучше других.

— Ты ж мальчонке своему это приказал? — подняла бровь Богданова, — зачем делать двойную работу…

— Ты сама знаешь, что Олег не справится.

— Как ты можешь так говорить о своем дорогом ученике, — съехидничала Василиса.

— Олег талантливый, усердный и сильный. Из него получится невероятный лидер и опора империи. Но Марк ему пока не по зубам. Один короткий разговор перед инициацией выбил Олега из колеи так сильно, что он до сих пор не успокоился. Слишком много на него свалилось и слишком много он требует сам от себя.

— Какой заботливый учитель, — похлопала Василиса в ладоши.

— Куда мне до твоего, — жестко вбросил Арсений в ответ.

— Не начинай.

— Так ты поможешь или нет?

— Лааадно, — сдалась Богданова, — но это дорого тебе будет стоить.

— Идет, проси что хочешь, — согласился Арсений, и ликующая розовая фурия с криком «йухуу» выскочила выполнять просьбу, оставив здоровяка одного.

— На что не пойдешь ради блага империи, — тяжело вздохнул Арсений и достал телефон.

Том 2. Глава 4

Среда выдалась пасмурной. Тучи заволокли небо, и едва я вышел из главного корпуса Академии, как начался мелкий дождь. Я медленно плелся по аллее с включенной подменой потоков. Периодически в поле зрения появлялись шныряющие туда-сюда гвардейцы, но на меня внимания никто из них не обращал.

А от своих опекунов я свалил без проблем. Ну а что? Валера сказал, что я свободный студент и могу идти куда захочу. Вот я и пошел.

Если что, все претензии к бледнорожему. И тому, кто приставил ко мне гвардейцев с рангом Воина. Никакого уважения.

Судя по ругани встреченных по пути членов гвардии, их нервному общению и тяжелому из-за бега дыханию, время их царствования на острове было на исходе. Вельяминов не сидит сложа руки, как и ожидалось.

Эх, жаль Валерий не сказал мне ничего интересного про текущую обстановку, и я опять вынужден действовать вслепую или добывать информацию собственными руками.

Но, тем не менее. Совсем бесполезным разговор с имперцем я назвать не могу. Как по мне, для агента он вел себя как паинька и дружелюбный сосед.

Слова Валеры про родовой взор заставили задуматься, мог я словом или действием в последние дни подставиться? Имперец не зря меня предупредил, если он не соврал, и при вынесении приговора учитывался факт отсутствия у нас с сестрой родового взора, дело усложняется.

С одной стороны, я заявлю на суде, что печать не того уровня какой должна была быть. С другой стороны, бояре заявят, что у меня не должно быть родового взора, а он есть. В итоге, я добьюсь снятия печати или ее ослабления, а бояре добьются моей казни.

Такой себе обмен.

В итоге, благоразумно будет вообще не доводить до суда и тогда, как и сказал Валера, все дело развалится.

Вторая проблема — это техники Романовых. Я едва устоял на дружеской беседе, а по возвращению из Лондона будут реальные допросы со свидетелями и официальным протоколом.

И Вельяминов будет там. Сталкиваться с ним лоб в лоб я пока не готов. К слову, совет должен был начать реагировать по всем фронтам. Насколько я смог понять, жирный старый хряк вчера на острове не появлялся. Побоялся соваться лично. Да и смысла не было никакого. Но, зная старого хитрого ублюдка, ответный удар придет быстро.

— Дерьмо, — вслух выругался я и меня передернуло от холода.

Как же тяжело, когда у тебя нет даже минимального допуска к информации. Вот как мне прорабатывать контрмеры против боярских свиней, когда я НИЧЕГО не знаю?

Мне срочно нужен информатор.

Богданова? Не, эта дамочка меня сразу засунет к целительницам. Видел я ее обеспокоенный взгляд на инициации. Сходу поняла, что моему красному потоку кранты. А я к этим трем ведьмам собираюсь только вечером.

Пока все студенты и педагогический состав заперты по своим комнатам и на допросах, а Вельяминов не вернул контроль над островом, я могу передвигаться куда свободнее. Меня особо никто не ищет, слабых конвоиров мы не считаем, а полноценные поиски никто объявлять не будет, их и так время поджимает. Только вот уникальной возможности попасть куда угодно мало.

Я же не знаю где искать. Так, кто там еще в списке потенциальных информаторов.

Станислав Голицын? Птица пока не моего полета, да и не знаю я на острове ли он вообще. И с какой стати ему вообще со мной говорить?

Его сынок Олежка? Ух. От одного воспоминания меня передернуло. Каков актеришка. Мистер откровенная беседа.

Нет, с ним я встречаться сейчас не готов. Боюсь не удержусь и выскажу все что я думаю о нем и его лжеслуге Арсении. И словами дело не ограничится. А нам еще в Лондон лететь.

Арс отдельная тема для разговора, даже думать сейчас о нем не хочу. Я к нему со всей душой, по-дружески. А он…

Тело пробила дрожь, на этот раз не от промозглой погоды, а от гнева, но я смог взять себя в руки. Как раз дошел до своего номера в общежитии. Пять минут мне хватило чтобы переодеться в последнее что у меня еще не заляпано в песке, грязи и крови. Спортивную форму Академии.

Со своей одеждой и вещами, которые остались в каморке можно попрощаться. Место преступления охраняется сейчас будь здоров.

Итак. Чистая одежда есть. Отсутствие хвоста есть. Отсутствие бояр на острове есть. Более идеального момента копнуть в делишки совета и не придумаешь.

Я задумчиво смотрел в окно, перебирая варианты и заметил, как в общежитие залетел Олег Голицын. Да не один, а с целым конвоем из пяти человек. Трое забежали за ним внутрь, двое остались снаружи у двери.

Хм. Про то, что Олежка сам меня будет искать я не подумал. Может, все-таки подождать его тут и пойти как мирный мальчик, куда мне прикажут?

Ну уж нет. К тому же ярость внутри еще не унялась и велика вероятность, что я встречу Олежку ударом ноги. Думаю, он не оценит.

Взгляд упал на пластиковую карту с гербом Скрябиных, которая одиноко лежала на комоде и мне пришла идея получше.

Я кинул карту в карман и открыл окно. Пятый этаж, ерунда. Прыжок и мягкое приземление благодаря смешанному потоку. Дождь на улице громко барабанил по козырьку над головами тех двоих, что Олежка оставил снаружи, и они даже не дернулись в мою сторону.

Испытывать удачу я не собирался и побежал в противоположном от них направлении.

Целых сорок минут заняли поиски моей цели. Единственного потенциального информатора, который пришел мне в голову в текущей ситуации.

Правда найти ее оказалось куда более тяжелой задачей. Я недооценил интерес Олежки к моей персоне, и как только меня не обнаружили в общежитии, парнишка организовал масштабные поиски.

Понятия не имею зачем так распалять ограниченные ресурсы, но решаю не я. Я простой студент в спортивном костюме, что с меня взять. В принципе, мне было плевать на причины. Напрягало что из-за гвардейцев пришлось давать крюк по территории и тратить больше энергии на маскировку, чем я планировал изначально.

Вариант с тем, что Олежка так энергично меня ищет из-за того, что мы опаздываем на самолет в Лондон, я отметаю. В таком случае Арс бы сам взялся за дело, а я прекрасно знаю, что этот хитрый лживый говнюк сделает это быстро, если захочет.

Даже если я не прав и вылет реально сегодня, то претензии ко мне не принимаются. Я в лоб спрашивал Олежку, когда летим, и он ничего не сказал. Вот пусть теперь бегает по дождю.

До женского общежития я добрался довольно быстро. Игнорируя любопытные взгляды запертых по комнатам студенток, я со смешанным боевым потоком запрыгнул на балкон третьего этажа заветной комнаты.

Только вот внутри роскошных боярских апартаментов, в которых начался мой путь в этом мире, никого не оказалось. Учитывая, что все остальные студенты сидят смирно, то оставалось два варианта. Либо Елена Скрябина на допросе, либо она в Ректорском особняке.

Я спрыгнул с балкона, осмотрелся и убедился, что преследования нет. Помахал особо любопытным улыбающимся милым студенткам и побежал дальше.

Чем ближе я подбирался к личному поместью бывшего Ректора, тем меньше гвардейцев мне попадалось. Поэтому я ничуть не удивился, когда ворота территории оказались наглухо закрыты и усеяны целым ворохом барьеров.

К этому комбинированному защитному конструкту приложили руку не только Скрябины. Навскидку я насчитал семь взаимосвязанных потоков, среди которых явно выделялся след Коновницына.

Такой барьер мне сейчас не по зубам.

Две минуты я потратил на то, чтобы пробежать весь полукруг высокого кирпичного забора и убедился, что сила конструкта равномерна распределена и не имеет брешей.

Можно было разворачиваться и сдаваться Олежке в руки. Да и злость, пока бегал под дождем, немного отпустила. Может, даже ничего не сломаю лживому сыночку Генерал-Губернатора при встрече и все закончится мирно.

Но я не мог уйти, пока не проверил еще одну до ужаса очевидную возможность. Я не сделал так сразу, потому что это было бы слишком просто. А по моему опыту так не бывает, когда имеешь дело с боярским советом. Но это ведь другой мир, который любит меня удивлять. Поэтому, почему нет?

Я медленно доковылял обратно до металлических ворот с изысканно исполненным черно-золотым родовым гербом Скрябиных и достал из кармана простенькую пластиковую карточку с таким же изображением, которую нашел в кармане в первый же день.

Справа на столбе была небольшая черная панель для идентификации.

Судя по ее форме, предназначалась она для ладони владельца, но я все равно прислонил туда карточку, из предосторожности придавив ее лишь одним пальцем. Мне одного знакомства с защитными системами рода Скрябиных было достаточно.

Пять секунд ничего не происходило, и я было хотел уйти, но тут заметил, как барьерный конструкт, опоясывающий ворота, пошел волнами и медленно раскрылся. Ворота пришли в движение, и я тут же шагнул в образовавшуюся брешь.

Стоило мне пройти через ворота на территорию, как я направился прямиком к главному дому. Нет никакого смысла прятаться и скрываться, когда ты заходишь через парадный вход. Я шел неспеша, оценивая местность вокруг, и продумывал план отступления в случае чего.

Но пока я добирался до входа в трехэтажный особняк из белого камня, мне навстречу никто так и не вышел.

Ни охрана. Ни слуги. Никто.

Я насторожился, потому что по опыту в моем мире, если крупный особняк пустует, значит там всех убили. На секунду я задумался, стоит ли заходить внутрь и рисковать еще больше. Влипнуть в еще какое-нибудь дерьмо не очень-то хотелось.

Одно дело, когда мне это выгодно и я осознанно предпринимаю действия, учитывая последствия, совсем другое будет сейчас найти полный особняк трупов. Существовала не нулевая вероятность того, что Вельяминов таким образом замел следы до прихода имперцев.

А по какой-то причине гвардейцы и агенты и правда сюда еще не добрались. И дело не в барьере. Дело в юридических тонкостях. А раз совет до сих пор защищает это место от посягательства, на то должна быть веская причина.

Любопытство взяло верх, и я толкнул высокую дверь особняка. Она поддалась. На первый взгляд вокруг не было никаких следов борьбы и остаточных следов энергии тоже. Странно. Ведь если бы живущие тут просто сбежали, то какой смысл в настолько мощных барьерах?

— Что ты тут делаешь? — раздался знакомый звонкий голос.

Я повернулся и увидел в дальнем проходе высокую молодую девушку с ярко-рыжими распущенными волосами. На этот раз ее немаленькая грудь и изящная талия были сокрыты за коротким красным платьем.

— Соскучился, — ответил я первое что пришло в голову.

Елена Скрябина лишь недовольно фыркнула, развернулась и медленно скрылась в проходе. Не отводя взгляд от ее соблазнительно покачивающихся бедер, я пошел следом.

Мерно цокая каблучками, Скрябина прошла до конца коридора и повернула направо. Я шел чуть поодаль, пытаясь придумать как пробить барьер ее очевидной агрессии.

Я нырнул следом за рыжеволосой красоткой и осмотрелся.

— А тут красиво, — без тени иронии мягко проговорил я.

Мы вдвоем с Еленой Скрябиной сейчас находились в довольно просторном помещении с узорчатыми светлыми стенами и тремя изысканными фресками на стенах. Минимум мебели, белый цвет окружения и высокие потолки дарили чувство свободы и легкости.

Светло-серый камин, девять стульев, два высоких шкафа-витрины с фарфоровой посудой на подставках и длинный стол платинового цвета. Вот и все что находилось в помещении.

В отличие от прочих мест, к которым приложил руку Всеволод Скрябин, я чувствовал себя здесь на удивление уютно.

Елена Скрябина молча одарила меня коротким острым взглядом своих изумрудных глаз, присела за стол и продолжила есть. Кажется, я своим вторжением в особняк отвлек дочку покойного Ректора от обеда.

— Где все?

— Убила, — с нервной усмешкой отшутилась Скрябина.

— Вот почему платье красное, — пожал я плечами и сел на один из трех стульев, расположенных вдоль стены.

— А? — не сразу поняла Елена.

— Чтобы кровь не было видно, — улыбнулся я.

Голос и потоки девушки подрагивают. Руки держат приборы неуверенно, и Скрябина то и дело поглядывает на часы напротив. Девушка в ужасе и, похоже, не я тому причина.

— Зачем приперся, Жуков? — с нажимом переспросила Елена, чуть не выронив вилку из рук, — испугался допросов? Так уже поздно. Слишком поздно. Все пропало, — перешла девушка на крик и слезы побежали по алым щекам, — это конец…

Я инстинктивно дернулся вперед и заключил Скрябину в объятия. Сопротивлялась она лишь первую пару секунд, после чего сама обхватила меня руками, зарылась лицом мне в грудь и разрыдалась.

Все что я мог сейчас это обнять Лену еще крепче и дать ей выплакаться. Сложно представить, о чем она переживала, находясь все это время одна в пустом особняке. Мне стало ее невыносимо жалко, и я поймал себя на мысли что это не мое чувство.

Чужое, инородное, но в тоже время теплое и знакомое. Оно пришло откуда-то изнутри…

Будто со мной попытались заговорить. Раньше подобного не было, и я напрягся, попытался поймать его, удержать, но чувство исчезло так же стремительно, как и появилось.

Скрябина почувствовала напряжение в моем теле и интерпретировала его по-своему. Отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза. В ее взгляде и потоках читалась сложная мешанина из обиды, непонимания и глубокой теплоты.

— Где ты был все это время? — дрогнувшим голосом прошептала она, — почему ты меня бросил?

— Меня пытались убить, — ответил я предельно честно и вытер одиноко скатывающуюся слезу с щеки девушки, — а где была ты?

Елена Скрябина захлопала глазками, не ожидая такого вопроса.

— Ты ведь знаешь… — сощурилась она и отодвинулась чуть дальше, — Гриша не отходил от меня ни на шаг, как и всегда.

— Гриша? — машинально переспросил я и понял, что так дальше разговор не пойдет, Елена Скрябина слишком тесно общалась с прошлой версией меня в этом теле и выкручиваться надо быстро, — извини, я ничего не помню.

Я состроил максимально виноватое лицо и сел на стул рядом.

— Печать активировалась, — я схватил мягкую ладонь девушки и приложил к своему затылку, обхватил ее палец и круговым движением обвел область печати.

Наши тела вновь соприкоснулись, горячие дыхание Скрябиной участилось, и вместо того чтобы отстраниться, она мягко приземлилась мне на колени и обхватила шею двумя руками, не отводя взгляда.

— Я должен был умереть в ту ночь, прямо в постели рядом с тобой, — проговорил я, — меня спасло лишь необычно сильное пробуждение.

— Не самая худшая смерть, — призывно улыбнулась Скрябина.

— Меня охватил жар и рассудок был словно в тумане. Воспоминания последних лет померкли, остались лишь мутные образы, — на ходу сочинял я полуправду, тщательно подпитывая сознание воспоминаниями той ночи, — потом Бутурлин устроил допрос и обвинил в том, что я тебя изнасиловал…

— Чего? — округлила глаза Скрябина.

Я просканировал ее потоки и к своему глубочайшему удивлению осознал, что ее реакция совершенно искренняя и Лена не при чем.

— Ты не знала?

— Нет! — гневно взревела Елена Скрябина и соскочила на ноги, — старый козел! Да как он мог! Я бы все отрицала! — не унималась девушка и распалялась еще больше.

— Стой, — мягко остановил я руку, которой бушующая рыжеволосая уже собралась скинуть на пол посуду, — кого ты сейчас назвала старым козлом?

— Отца своего, кого же еще, — насупилась Скрябина.

— Лен, ты ведь в курсе что он мертв? — на всякий случай уточнил я.

Судя по всему, девочку тут держат в полнейшей изоляции и информационном вакууме.

— Конечно в курсе, — удивилась Скрябина, — а что не так? Я его ненавижу и когда узнала, что ты его наконец убил, как и обещал, то вздохнула с облечением.

Я замер там, где стоял и не знал как на это можно цензурно реагировать. Первым делом в голове всплыл лишь один вопрос.

Допрашивали ли Елену Скрябину Имперцы? Потому что если да, то я в глубокой заднице.

Спасибо тебе за подарочек, прошлый я. Не знаю каким ты был в этом мире, но пока от тебя куда больше проблем, чем пользы. И мне это не нравится.

Том 2. Глава 5

— И радовалась… пока не появился Гриша, — добавила Елена Скрябина и скривилась.

Так. Стоп. Я не ослышался? Елена Скрябина только что прямо и со всей уверенностью заявила, что я убил ее отца и обрадовалась? Она не предположила, а заявила совершенно точно. И более того…

— Что ты имеешь в виду под обещал? — с дерьмовым предчувствием уточнил я.

— Да как ты можешь не помнить!

Вместо ответа я вновь постучал по затылку и добавил.

— Целители сказали, что, когда снимут печать, память начнет восстанавливаться, — соврал я, так как испытывал острую необходимость в сохранении отношений со Скрябиной.

Рыжеволосая окинула меня недоверчивым взглядом, но за неимением аргументов, поверила в то, что сама хотела, выдохнула и сдалась:

— С этой целью ты и приехал в Санкт-Петербург.

— Убить Всеволода Скрябина?

— Да, — уверенно кивнула Елена, все еще находясь в недоумении.

На первый взгляд девушка совсем не глупая, и ее вера в мое беспамятство довольно быстро пошатнется, но в текущей обстановке варианта получше у меня нет. А что делать потом — разберемся по мере поступления проблем.

— Только его? — уточнил я.

— Насколько я знаю, — задумалась Скрябина, — вы с Костиком меня больше ни во что не посвящали, — чуть виновато и с ноткой обиды добавила девушка.

Я глубоко выдохнул, стараясь взять себя в руки. По-хорошему, усадить бы ее сейчас на стул и обработать допросными техниками, чтобы выяснить расклад. Но, во-первых, нарастающее чувство тревоги подсказывало что время нашей беседы на исходе. Во-вторых, я испытывал к девушке иррациональную симпатию.

К боярской дочке. Я. Симпатию.

Я прогнал это в голове еще раз, но факт остается фактом. Это правда.

— Кто такой Костик? — максимально мягко спросил я, когда дыхание Скрябиной более-менее нормализовалось.

— Ты и его забыл? — отстранилась Елена, — но ведь меня помнишь…

— Смутно, — напомнил я, — лишь образы без конкретики. Но вот Костика вообще нет. Может, потому что я с ним не встречался после пробуждения?

— Может, — протянула Скрябина, — но это очень странно. Ты прожил с ним все детство…

— Адлерберг? — предположил я самое очевидное и по облегчению на лице Скрябиной понял, что угадал.

Константин Адлерберг и сын правителя Великого Княжества Финляндского знал, что я планирую убить Скрябина. В голове начала всплывать еще куча вопросов, но я их отложил в сторону.

— Костика смутно вспомнил, — соврал я, — тебя допрашивали имперцы? Кто еще знает то, что ты мне сказала?

Я слегка утратил контроль над эмоциями из-за нарастающего чувства опасности. Причину я не видел, но нужно ускоряться и при этом перегибать нельзя. Расклад все хуже и хуже.

— Я же сказала! — не выдержала даже моего минимального напора Скрябина и начала истерично мельтешить по комнате, — слишком поздно! Ты должен был прийти раньше! Ты должен был все сделать иначе! Ты обещал, что это прекратится! Что защитишь меня!

— От твоего отца? — предположил я, судя по тому с каким гневом отзываются ее потоки при одной мысли о Всеволоде Скрябине.

— И его и всей семьи, — чуть успокоившись кивнула Елена.

— Ты его ненавидишь?

— А ты как думаешь? После того что он со мной сделал, после того что все они… — начала Скрябина, и ее слова тут же захлебнулись в дрожащих губах.

Ее потоки полыхали чистой злобой, ненавистью и… страхом. Паническим всепоглощающим страхом.

— Ты убил этого ублюдка, — всхлипнула она, — но ничего не изменится. На его место встанет другой Скрябин и для меня все останется по-прежнему. А если тебя еще и казнят…

— Меня не казнят, — усмехнулся я и обнял девушку.

Прижал ее к своей груди и мягко погладил по волнистым рыжим волосам с запахом морской волны.

— Что мне делать? — подняла на меня свои изумрудные глазки Скрябина и медленно подалась вперед.

Я не стал отстраняться и встретил ее мягкие розовые губы своими. Обвил руку вокруг талии и притянул к себе. После затяжного чувственного поцелуя девушка будто что-то вспомнила и робко отстранилась.

Ее беспокойство и подозрительность ощутимо уменьшились. Я отметил в голове способ приведения паникующей Скрябиной в чувство и вернулся к насущным проблемам, которые не терпели отлагательств.

— Лен, соберись и доверься мне. Ответь на мои вопросы и все останется позади, — спокойным уверенным тоном проговорил я, мягко обхватив девушку за плечи, — тебя допрашивали имперцы?

— Нет.

Я внутренне выдохнул. Хорошо, одной проблемой меньше.

— Кто еще в курсе наших планов с Костей?

— Ты за кого меня принимаешь?! — насупилась девушка.

Я чуть было не ляпнул, что за избалованную и излишне эмоциональную боярскую дочурку, но вовремя остановился.

— Лена…

— Я никому ничего не говорила, — с нескрываемой обидой выдала Скрябина и с усилием вырвалась из моего захвата.

Отшатнулась в сторону, поправила платье и прическу. Бросила очередной взгляд на часы. И в этот момент я четко осознал, что мое чувство опасности росло с каждым таким взглядом Скрябиной. Подсознание вовсю кричало мне, что есть вопросы куда важнее тех, что задаю я.

— Почему ты постоянно смотришь на часы?

— А я не сказала? — искренне удивилась Скрябина, — Гриша ночью вывел всех из особняка, а меня запер здесь. Сказал, что я одна из подозреваемых и должна остаться на допрос, — тут рыжеволосая снова бросила взгляд на часы, — два часа назад он написал сообщение, что имперцы придут в полдень.

Услышав причину, я тут же посмотрел на время. До полудня оставалось десять минут. Что делать? Допрашивать Скрябину дальше смысла нет, раз совет ее оставил, она не знает ничего полезного. Только имя этого Гриши… Думай, Марк. Думай.

— Гриша из вашего рода? Из вассалов? Какая у него фамилия?

— Просто Гриша.

Наемник значит. Замел следы и скрылся вместе с остальными, кто жил в особняке и знал больше, чем нужно. Всех слуг и посторонних скорее всего уже убил.

— Он увел всех?

— Всех, включая слуг и охрану, — кивнула Скрябина.

Моя нервозность передавалась ей в пятикратном размере. Но времени совсем не осталось. Имперцы будут тут с минуты на минуту, и если ничего опасного для бояр Елена не знает, то со мной другое дело.

Существует, конечно, небольшая вероятность, что Валера мог бы спустить эту информацию на тормозах. Только вот не покидала мысль, что неспроста бояре так тянули с допросом Елены. Должна быть причина, и, боюсь, она мне не понравится.

Так, будь этой мой мир, что бы сделал Вельяминов? Если не получается быстро выгнать имперцев, то важно ограничить их перемещение. Как я вижу сейчас, он это уже сделал. Что дальше?

Зачем оставлять Елену Скрябину? Это совершенно бессмысленно оттягивать ее допрос, если их проводят только имперцы. Только если… боярам не удалось продавить обязательное присутствие своего представителя на всех допросах.

В таком случае, стоит Елене Скрябиной упомянуть о моих планах убить ее отца, и билеты в Лондон можно сдавать обратно. Я туда не полечу.

Дерьмо.

С этими мыслями я бросил взгляд на робко прижавшуюся к стене рыжеволосую девушку, которая не отводила взгляда от часов, считая каждую секунду. Вспомнил ее заботу в первый день пробуждения. Ее полные теплоты изумрудные глаза, и то странное чувство привязанности, идущее глубоко изнутри.

И понял, что я не хочу ее убивать.

Но, как верно подметил Валерий, наши желания не важны и будь это выходом, я бы не колебался. Однако это не выход. Я не смогу уйти незамеченным. У меня нет информации насчет камер вокруг и магических сканеров. Нет плана отхода. Нет алиби.

Должен быть другой путь.

— Как этот твой Гриша всех вывел? — спросил я, ударив себя по лбу.

Явно ведь не через главные ворота. Ночью остров уже был оцеплен и никого бы не выпустили просто так.

— Через родовое хранилище под особняком, там есть тоннель для эвакуации, — без особого энтузиазма ответила Скрябина, и я едва смог сдержать накатившие эмоции.

Информатор из девчонки, конечно, так себе. Упускать столько важных деталей в одном единственном разговоре это надо иметь особый талант!

Сегодня вечером я планировал пойти к целительницам Академии и восстановить поврежденные энергоканалы, но, не судьба. Придется воспользоваться планом «Б», который я придумал только что.

Придумываю, если быть точнее. На ходу.

— Где тоннель?! — с вопросом подлетел я к девушке и схватил ее за руку.

Скрябина опешила от моего напора и растерянно забегала глазками.

— Бесполезно! Там кровная печать моего отца. Только он и доверенные лица могут открыть вход! — запротестовала девушка.

— Показывай куда бежать, — сухо ответил я и подхватил Лену на руки.

Левая рука противно заныла, но терпимо. Жить можно.

Скрябина вскрикнула от неожиданности, но оперативно указала рукой направление. Я пустил по телу смешанный поток и на полной скорости выскочил из столовой. Часы за спиной издали протяжный звук, оповещая о наступлении полудня.

Я стиснул зубы и помчался по коридору.

— Дверь налево, — протараторила Скрябина, — только у меня нет ключа…

Не сбавляя оборотов, я подлетел к массивной двери и прямым ударом ноги выбил ее с петель. Перед нами открылась винтовая лестница вниз.

— Не поможет, — уже не таким уверенным голосом проговорила Скрябина, и, завидев лестницу, покрепче ухватилась за мою шею, — отец лично ставил печать. Я своими глазами видела, что было с тем, кто пытался ее открыть. Его изнутри медленно разорвало на части! Этот истошный вопль до сих пор снится мне в кошмарах…

— Ну и ладно, — безразлично ответил я и побежал вниз.

Менее чем через минуту, мы остановились в трех метрах от каменного монолита с выгравированным гербом рода Скрябиных. От этого места веяло чистой подавляющей силой.

— Действительно кровная печать рода Скрябиных, — кивнул я и опустил девушку на землю.

— А я что говорила! — укоризненно бросила Скрябина и пихнула меня в бок, — и что теперь?

— Прислони ладонь и пойдем дальше, — тут же ответил я и подтолкнул девушку за талию.

Скрябина с округлившимися в ужасе глазами попятилась назад и ловким движением укрылась за моей спиной.

— Ни за что! — отрезала она, побаиваясь даже смотреть в сторону монолита.

Я устало вздохнул.

— Ты ведь Скрябина, в чем проблема?

— В том, что печать ставил мой отец и…

— И наложил дополнительные ограничения, я понял. Только вот с его смертью ограничения развеялись, и теперь это обычная кровная печать, которую откроет любой член рода. Ты ведь не бастард?

— Нет! — гневно вскрикнула Елена Скрябина, но уверенности в ее голосе не прибавилось, — Гриша говорил, что печать действует и после смерти…

— Так она и действует, — с усилием сохраняя спокойствие, парировал я и глянул на часы, — только без дополнительных ограничений.

Толкать девушку силой смысла не было, такая печать не открывается без воли и желания члена рода, а мы и так потеряли уже кучу времени.

— Я докажу, дай руку, — кивнул я и, не ожидая разрешения, схватил мягкую ладонь Скрябиной и развернул вверх, — есть чем?

Девушка быстро поняла, что я от нее хочу и послушно кивнула. Скользнула левой рукой под платье и сняла с бедра маленький кинжал с позолоченной рукояткой.

Еще одна причина для простых людей опасаться бояр и быть осторожным, когда зовешь милых девушек из этого сословия на свидание. По древней традиции, каждый из них всегда носит с собой острый предмет на случай, если потребуется магия с применением крови.

И не боится эту кровь пускать. Ни себе, ни другим.

Я ничего не успел сказать, как Елена, не раздумывая, провела лезвием по своей руке, и кровь тонкой струйкой потекла на мою ладонь.

— Достаточно, — кивнул я и без колебаний прислонил свою окровавленную руку к монолиту.

— Что ты… — лишь успела сказать Скрябина и в ужасе зажмурилась.

Могучая сила заключенная в печать окутала все мое тело. Агрессивная родовая энергия, созданная с целью убивать, была готова сжать в тиски и уничтожить чужака, но тут кровь Скрябиной на моей руке зашипела и все стихло.

Я тут же одернул руку назад, потому что только кровь Скрябиной позволила мне это провернуть. Без нее я не смог бы даже коснуться монолита, и смертельная отдача последовала бы незамедлительно.

Но таким способом мне монолит не открыть. Целью было доказать, что силы крови Скрябиной достаточно для печати.

— Достаточно убедительно? — спросил я и обхватил пораненную ладонь девушки, чтобы убедиться, что она владеет регенерацией.

Все же Скрябина лишь второкурсница с рангом Ученик. Но зря волновался. Порез уже заметно уменьшился и лишь едва кровоточил.

— Достаточно, — отчаянно закивала Скрябина и потянулась дрожащей рукой к монолиту.

Наложенная печать завибрировала, чувствуя чье-то приближение, и могучая сила защитного конструкта потянулась к телу чужака. Елена в ужасе замерла, не дотянув ладонь самую малость.

— Доверься мне, — заботливым тоном проговорил я и положил руку на дрожащее хрупкое плечо Скрябиной.

Монолит вспыхнул ярким красным цветом и тут же наполнился толстыми пульсирующими линиями. Едва заметные под моим взором бесцветные потоки Елены Скрябиной быстро потянулись из каналов в сторону ладони, а оттуда внутрь монолита.

Воздух потяжелел, и вся стена задрожала. Сила уходящих из тела Елены Скрябиной потоков ускорилась, и я напрягся. Появилась ненулевая вероятность того, что скромных внутренних запасов девушки просто не хватит, чтобы открыть проход.

Плечи Лены резко похолодели, ноги подкосились и только благодаря мне она смогла устоять и не упасть. Но руку от монолита не убрала. Со стороны лестницы донесся посторонний шум, но это уже было не важно.

Как только монолит со скрипом открыл небольшой просвет, я подхватил Скрябину на руки и одним прыжком закинул нас внутрь.

Тело Лены дрожало от холода. Из носа текла кровь, ее сердце билось как после марафона, а в конечностях не было сил. Запасы потоков Скрябиной были на нуле. Насколько же мощную печать поставил ее папаня, если Лена израсходовала все запасы до капли и смогла лишь немного приоткрыть проход.

Я снял с себя спортивную куртку и укутал Скрябину в нее.

Бросил взгляд назад.

Без подпитки родовой силы Скрябиных монолит тут же захлопнулся обратно. Если на лестнице шумели именно имперцы, то мы теперь в безопасности. Такой барьер не по зубам даже Архимагам, к тому же подобные места защищаются особым законом.

Одно дело получить доступ в особняк. Это не так сложно. Но вот легально получить доступ к родовым секретам древней семьи — задача куда сложнее.

И это одна из причин, почему боярский совет было тяжело легально искоренить даже нам с дедом.

Скрябина была без сознания, но температура ее тела постепенно возвращалась в норму и ее жизни ничего не угрожало. Убедившись в этом, я решил осмотреться. Не каждый день удается попасть в святая святых древнего боярского рода.

Однако далеко уйти я не успел, потому что услышал посторонние голоса и понял, что мы с Леной тут вовсе не одни.

Том 2. Глава 6

Такого поворота я не ожидал и спешно вернулся назад к Скрябиной.

От нашей точки входа прямо шел длинный широкий проход, напоминающий пещеру. Свет в пространство давали лишь пульсирующие линии активированного монолита, и как только они погасли, нас накрыла темнота.

Чтобы различать хоть что-то вокруг, я пустил немного смешанного потока к глазам. Но даже так, я не видел конца длинного темного коридора.

Скрябина слаба. У меня поврежденные энергоканалы. У нас нет путей отхода и нет информации о количестве и силе противников впереди. Данные о местности тоже отсутствуют.

— Бывало и хуже, — сказал я сам себе и осознал, что чувство опасности исчезло без следа.

Досюда отголоски мужских голосов не доходили и была вероятность, что шума монолита владельцы голосов тоже не слышали. Но уповать на это и снижать бдительность я не собирался.

— У меня… получилось? — прошептала Елена Скрябина и медленно зашевелилась.

Я присел рядом и аккуратно прикрыл рот девушки ладонью.

— Мы внутри, ты молодец. Только тут есть кто-то еще.

— Поняла… — с задержкой ответила Лена, и я убрал руку, — но я ничего не вижу…

— Техникой ночного зрения владеешь? — уточнил я.

— Немного, — неуверенно кивнула Скрябина, — но я не чувствую потоков, сомневаюсь, что смогу.

Из-за кромешной темноты, даже с родовым взором, я не мог толком рассмотреть полупрозрачные потоки Скрябиной, но я их чувствовал. Значит все хорошо.

— В родовом убежище твои силы восстановятся куда быстрее, — уверенно проговорил я и в очередной раз прислушался к темноте.

Посторонних звуков не было, и я добавил:

— Расслабь тело, закрой глаза. Сконцентрируйся на том, чтобы открыть энергоканалы. Контролируй дыхание. Больше ничего не нужно, повсюду вокруг твоя родовая сила и она сама сделает остальное.

Скрябина ничего не ответила, а молча попыталась сделать все, что я сказал. А я терпеливо ждал, прикидывая варианты, кто может нас ждать дальше и что с этим делать.

Печать начинала ныть сильнее с каждым часом, а расход моих запасов энергии сейчас снижался быстрее, чем пополнялся. Затягивать нельзя.

— Получилось, — не скрывая радости прошептала Скрябина и начала трясти меня за плечо.

— Молодец, — похвалил я и скользнул рукой по оголенному бедру девушки.

Скрябина вздрогнула, но не отстранилась. Я провел пальцами выше, явственно ощущая как тело девушки покрывается мурашками.

— Но не здесь… же… — с прерывистым дыханием начала Скрябина.

Я улыбнулся, схватил пальцами кинжал, за которым полез, и одним быстрым движением вытащил руку из-под красного платья.

— Пока мне нужно только это, — прокрутил я кинжал в руке, — но мне нравится ход твоих мыслей.

Лена ничего не ответила, но я явственно ощутил поток ярости, пущенный в мою сторону. То, что надо. Сильные эмоции стимулируют потоки и так девчонка быстрее восстановит силы. А для моих дальнейших действий Скрябина мне необходима в сознании.

— Знаешь кто тут может быть? — в лоб спросил я.

— Нет, — сквозь зубы процедила Скрябина и одарила меня гневным взглядом.

— Знаешь схему хранилища?

— Не знаю, — чуть спокойнее ответила девушка и на этот раз благоразумно решила пояснить, — меня сюда никогда не пускали. Мне лишь известно, что тут два крыла. В одном ангар и тоннель для эвакуации, что во втором мне не говорили.

— Хорошо, — кивнул я и услышал вдалеке посторонние звуки.

Я усилил слух смешанным потоком до предела и смог различить незнакомые голоса. Двух секунд хватило, чтобы проанализировать расклад и принять максимально эффективное решение.

— Идти можешь? — тихо спросил я Скрябину и подал руку.

— Да, мне намного лучше.

Встала девушка без видимых усилий и уставилась на меня, потому что понятия не имела, что делать дальше. Я положил руки на плечи девушки и мягко проговорил.

— Все будет хорошо, ты мне веришь?

Скрябина уверенно кивнула, но ее тело дрожало как осиновый лист.

— Они меня убьют, — мертвецким голосом проговорила Лена, — мой побег доставит проблемы совету. А источники проблем долго не живут.

— Я для них куда большая проблема. И я все еще жив. Слушай меня, и мы выберемся.

— Ладно, — неуверенно ответила Скрябина, и я подтянул ее ближе к себе и мягко обхватил щеки девушки руками.

— Лена, это важно. Здесь и сейчас пообещай, что немедленно выполнишь все что я скажу и не будешь задавать вопросов.

— Я… — начала мямлить Скрябина и осеклась под моим изменившимся стальным взглядом, — обещаю.

— Славно. А теперь снимай каблуки и иди прямо.

— Чего? — едва слышно возмутилась Скрябина, но после секундного раздумья, все же послушалась и отвернулась.

Нарастающие отголоски из темноты теперь можно было расслышать и без усиленного слуха, и Скрябину передернуло. Ее тело задрожало еще больше, и я мягко проговорил ей на ухо.

— Постарайся расслабиться и пусти все потоки по телу. Это родовое хранилище твоего рода, и тут ты сильнее, чем где бы то ни было. Не бойся. Это тебя здесь должны бояться. Не отторгай пугающую силу вокруг, а прими ее. Даже если ты не можешь ей управлять, она защитит тебя. Их там всего двое, — кивнул я в темноту, — и я буду рядом. Никто даже пальцем тебя не тронет.

Лена глубоко выдохнула и пошла вперед, но дрожь в ее теле не унялась. Я и не верил, что это сработает мгновенно и перепуганная девчонка тут же успокоится перед лицом опасности, но я не врал и это место действительно постарается защитить ее. Только вот это не потребуется.

Ведь я здесь.

Скрябина неуверенно ступала навстречу нарастающему звуку голосов. Во мраке впереди стремительно увеличивалось светящееся пятно. Девушка немного замедлилась, но не остановилась.

— Я точно что-то слышал!

— Ой зря ты это затеял, еще и поспорил с капитаном, ты ведь знаешь, что в конце коридора?

— Тупик?

— Сам ты тупик! Понабирают с улицы кого попало…

— А в чем проблема?

— Тебе лучше не знать, малец, как используют господа этот «тупик». Ты сейчас слышишь что-нибудь?

— Нет.

— И я нет, вот и пошли обратно от греха подальше. Эту хрень ночью усилили, того и гляди сюда дотянется. Коридор не просто так такой длинный.

— Но недавно я точно слышал…

— Нашли же напарничка на мою голову… тебе жить надоело?

— Тише!

— На мамку свою шикать будешь, молокосос!

— Там кто-то идет!

— Ага, рассказывай больше, за сотни лет сюда никто посторонний не заходил и еще тысячу не зайдет…

— А она тогда кто такая?

— Заблудились, дамочка? — хриплым голосом проговорил крепкий седой мужик в черной шапке.

— Я же сказал, что слышал! — обрадованно вскрикнул щуплый молодой парнишка рядом с ним.

Я остановился поодаль и меня не заметили в темноте. Всего двое и за ними никого до самого конца невероятно длинного коридора. Седой с рангом Новичок, а второй и вовсе неодаренный. На первый взгляд выглядят словно чумазые шахтеры, но никак не солдаты.

— Я… я тебе не дамочка, хрыч чумазый! — неуверенно выпалила рыжеволосая, — а Елена Всеволодовна Скрябина, и это хранилище моего рода! Склоните головы перед госпожой, назовитесь и попросите прощения. Тогда, так уж и быть, останетесь в живых.

— Хрыч чумазый, — захихикал молодой и тут же получил локтем в грудь.

— Да хоть сама Императрица всероссийская, — грубо бросил седой и оскалился, — у тебя нет сюда допуска, значит чужак. А с чужаками разговор короткий.

— Но она ведь прошла твой тупик, — озадаченно почесал голову молодой.

— И то верно, — хмыкнул седой, — ну, с нас спросу нет, капитан разберется, — пожал седой крупными плечами и потянулся грязной лапищей к Скрябиной.

Жаль, разговор оказался малополезен. Ребята явно с самого дна пищевой цепи. Коснуться Лены я не позволил и метнул кинжал в сторону седого.

Лезвие вошло аккурат в висок. Тело старика тут же обмякло и начало падать. Не успело оно коснуться земли, как я уже подскочил ко второму и вдавил его в стену. Мощной хваткой я стиснул его нижнюю часть лица в ладони так, что тот не мог издать ни звука.

Ноги и руки пацана дергались и извивались, тщетно пытаясь вырваться. Фонарь выпал из его рук и его тут же подхватила Скрябина и направила молодому в лицо.

Только под прямым светом я понял, что никакие эти ублюдки не шахтеры. То, что в полутьме казалось рабочим заляпанным грязью комбинезоном, оказалось передником с множеством въевшихся в ткань мутно-красных пятен.

Перекошенное в ужасе лицо пацана также было заляпано отнюдь не сажей, а засохшей кровью. Человеческой кровью. Едва заметные остатки множества омертвевших энергетических потоков клубились вокруг этого ублюдка, будто мошкара.

— Это все… на их лицах… одежде… кровь? — тут же отшатнулась Скрябина.

— Кровь, — подтвердил я, не отводя взгляда от барахтающегося в моих руках парнишки, — не подашь мне кинжал?

— Да, — вздрогнула девушка и предварительно отвернувшись, вытащила свой изысканный золотой кинжал из чужой головы.

От хлюпающего звука и мерзкого запаха Скрябину скрутило, и она согнулась пополам. С трудом справившись с рвотными позывами, девушка вложила мне в руку окровавленный кинжал.

Продолжая держать брыкающегося парнишку правой рукой, я прокрутил лезвием прямо перед лицом ублюдка, и его глаза теперь источали настоящий ужас.

— У этого кинжала две стороны, — медленно проговорил я безжизненным тоном, — одна из них неизбежно познакомится с твоей мерзкой головушкой. И только от тебя зависит, будет это сторона рукояти, — тут я ткнул ей парню в лоб, — либо же сторона лезвия.

После этой фразы я кивнул на лежащего на полу дружка с дырой в башке и сделал небольшую паузу.

— Кивни, если ты меня понял.

Я чуть ослабил хватку и молодой с усилием качнул голову вниз.

— Молодец, — похвалил я и добавил силы в голос, — все просто, парень. Я спрашиваю, ты киваешь. Если ты соврешь, поверь, я узнаю и говорить мы сразу перестанем.

По глазам парнишки я понял, что этого вполне достаточно, и он уяснил расклад. Открывать рот я ему не стал, слишком велик риск. Коридор хоть и длинный, но звук от монолита они как-то услышали.

— Сколько вас здесь? Больше десяти?

Утвердительный кивок.

Плохо. Я рассчитывал, что мы натолкнемся на малую группу, которую наемник Гриша оставил на случай попытки побега Скрябиной. Но судя по этим двум чумазым ребятам, в этом хранилище происходит куда больше интересного.

— Вас больше пятидесяти?

Утвердительный кивок.

Срань. Никакое это не простое родовое хранилище с тоннелем для эвакуации. Это гребаная подземная база. И я даже знаю какой боярский ублюдок с потоками цвета дерьма способен единолично создать под землей нечто подобное.

Был способен.

— Гриша здесь?

Ответа мгновенно не последовало и пришлось усилить хватку, еще раз показав кинжал.

Утвердительный кивок.

— Как попасть к тоннелю эвакуации. Направо?

Отрицательный кивок.

— Налево?

Утвердительный.

Далеко впереди вновь раздались посторонние звуки. Тревогу поднять так быстро не могли, значит послали кого-нибудь за этими двумя. Стоять на месте нельзя. От пацана мне больше ничего не требовалось, и я размозжил ему череп рукояткой кинжала.

Он отвечал правильно, и я, как и обещал, бил не лезвием. А вот про то, что ублюдок выживет, речи не было. Я обшарил карманы кровавых шахтеров и не нашел ничего полезного. Из оружия так и остался только тоненький женский кинжал.

— Уходим, быстро, — тихо проговорил я и схватил за руку Скрябину, — фонарь не бросай, включи на всю мощность и свети прямо.

На девушке совсем не было лица, и она еле передвигала ногами.

— Ты их убил… — прошептала она.

— Они делали вещи куда хуже убийств, — с нескрываемым отвращением ответил я.

— Хочешь сказать кровь на них она… человеческая?

— Конечно! А ты думала у твоего отца тут подпольная мясная лавка? — засмеялся я.

— Нет, но…

— Лена, соберись. Фонарь, мощность, скорость. Теперь я догадываюсь, что находится в другом крыле хранилища. Ты была права. Стоит Грише тебя тут увидеть, он убьет тебя без разговоров.

Скрябина не ответила, но хотя бы вошла в ритм бега и худо-бедно пустила смешанный поток по телу. Жить хочет.

— Ты знаешь его ранг?

— Мастер.

Меньшего я и не ожидал. Даже если предположить, что это не военная, а исследовательская база, против такой толпы с поддержкой Мастера у меня сейчас нет ни шанса.

Мы легким бегом преодолевали коридор, освещая себе дорогу фонарем.

Звук, который я услышал спереди усиленным слухом, теперь удалось различить.

Это незнакомый грубый мужской голос. По потокам я определил, что он всего один и видимо болтает по телефону, ну или сам с собой. Я обострил зрение и увидел мерно расхаживающий силуэт в тусклом освещении трех настенных фонарей.

Как раз за спиной этого болтуна была развилка в два направления. Я было хотел сбавить темп и дождаться, пока незнакомец закончит разговаривать, но присмотрелся получше и увидел, что в его руках не телефон, а что-то маленькое и продолговатое.

Диктофон. Тогда никаких проблем.

На игры с допросами больше не было ни времени, ни сил. Я метнул кинжал незадолго до сближения и голос умолк. Я тут же ускорился и выскочил на освещенную область первее Скрябиной. В пяти метрах в оба направления располагались монолитные двери, очень похожие на ту, что была на входе в убежище. Только раз в пять меньше.

От мини-монолитов тоже веяло слабым потоком силы Скрябиных.

— Открой левую, — кивнул я девушке и вытащил кинжал из мертвого тела болтуна.

На этот раз Скрябина ничего не сказала и никак не отреагировала на очередное убийство. Лишь окинула беглым взглядом развилку, подбежала к левой двери и, дождавшись моего кивка, прислонила ладонь.

Полупрозрачные потоки Скрябиной начали медленно перетекать из ее тела.

В этот момент я схватил диктофон с земли и сунул себе в карман. Мини-монолит, наконец, вспыхнул красным цветом и начал медленно открываться.

И все бы ничего, но открываться начал правый…

Том 2. Глава 7

Я среагировал мгновенно и направил хаотическую энергию, исходящую от дохлого болтуна в потолок над правым проходом. Из-за низкого ранга мертвого одаренного, сила хаоса была посредственная, но этого хватило, чтобы едва приоткрывшийся мини-монолит завалило наполовину.

— Что за дела? Эй, Ванек! — донесся оттуда низкий голос.

Мини-монолиты открывались наружу и поэтому даже небольшого завала хватило, чтобы заблокировать выход, но лишь временно. Хоть в такой просвет ни один человек и не пролезет, проблему легко решит грубая сила.

— Готово! — вскрикнула Лена, и я тут же подбежал и встал перед ней в боевой стойке, ожидая нападения.

Левый проход медленно открылся. Я напрягся, но быстро убедился, что нас не встречают и дернул Скрябину за собой.

Молодой шахтер не соврал, и мы оказались в огромном ангаре, который больше походил на многоуровневую станцию метро.

Стоило нам появиться внутри, как под высоким потолком медленно начали разгораться лампы и прогонять темноту. Это был хороший знак, ведь значит, тут никого кроме нас пока не было.

Я спешно осмотрелся. В обе стороны от вели длинные металлические платформы с лестницами куда-то вниз. Вторым ярусом, в трех метрах над нами, полукругом располагались застекленные комнаты.

Однако то, что было для нас сейчас важнее всего располагалось прямо. Асфальтированная прямоугольная зона с двумя серыми двухместными автомобилями неизвестной мне модели. Машины были странной обтекаемой формы и я не видел на ней ни ручек, ни дверей.

— Открыть сможешь? — спросил я на бегу.

— Да, мне в прошлом году показывали, как ей пользоваться, — оживилась Скрябина и рванула к ближайшей.

Я ускорился и подбежал ко второй тачке. Сконцентрировал в ноге смешанный поток, и прямым ударом погнул заднее колесо вместе с осью. Осмотрел пространство вокруг на предмет других авто и не увидел ничего кроме закрытых позади гаражных ворот.

Бежать и обезвреживать весь закрытый там автопарк времени не было, и я повернулся к Скрябиной. Боковые пластины автомобиля уже раскрылись вверх, открыв вход в салон. Лена уже залезала на пассажирское сидение.

В этот момент мини-монолит засветился красным, и я в два прыжка нырнул за руль и скомандовал:

— Закрывай!

Лена послушно дернула руками и пластины-двери плавно потянулись вниз. Внутренне автомобиль с гербом Скрябиных на руле выглядел совсем не так, как я привык, и я впервые усомнился что вернулся в прошлое, а не наоборот.

Ни ключа, ни кнопки, ни привычной панели не было.

Проход в ангар открылся, и по нам развязали стрельбу из обычного огнестрела, но встроенный в машину защитный конструкт завибрировал и мягко перенаправил все пули.

— Как это корыто завести? — осматриваясь крикнул я.

— Сейчас… — отозвалась Скрябина, — все системы работают только на моих потоках…

Я взял себя в руки и родовым взором окинул Лену. Из-за полупрозрачных потоков я не сразу заметил, что машина вытягивала энергию из запасов девушки. И для барьера, и для всего остального в машине.

В этот момент в зад корпуса влетело что-то массивное. Часть барьера не выдержала и машину со скрипом откинуло на пару метров. С крыши раздался подозрительный скрип.

Скрябина вскрикнула, но удержала контроль. Мотор завелся.

Я только этого и ждал, и машина со свистом понеслась в сторону тоннеля. На крыше раздался звук сминающегося металла, и я ощутил потоки сильного одаренного рядом.

Цепкий говнюк.

Я не стал сбавлять скорость перед поворотом, а вдавил газ в пол. Машину повело вверх и чуть мимо дороги, Скрябина вжалась в сидение и закрыла глаза. Нелегальный пассажир на крыше не удержался от такого маневра и слетел.

Я с трудом вошел в поворот, чиркнув по стене и, с наслаждением наблюдал в зеркало заднего вида, как стремительно удаляется силуэт Гриши.

Круглый тоннель напоминал метро с односторонней асфальтированной дорогой вместо рельс. Я шел в полный газ, не сбавляя концентрации. Неизвестно что ждало на том конце тоннеля, и есть ли там защитные посты. По идее, раз это дорога для эвакуации при опасности, выход должен быть незаметным и вести…

— Куда ведет тоннель тебе говорили?

— Да, — нервно кивнула Скрябина, — у него должно быть два выхода. Один ближе к портовой зоне, второй неподалеку от северного аэродрома. Но где именно я не знаю. Только это.

— В зависимости от дальнейших планов уходить морем или воздухом, неплохо, — похвалил я, — этого хватит.

Выход в портовую зону должен быть в черте города, следовательно раньше, и нам это сейчас не подходит. А вот второй очень даже.

Менее чем через минуту я пропустил поворот налево, а еще спустя десять минут, дорога начала медленно подниматься вверх и в итоге мы добрались до очередного мерцающего силового барьера Скрябиных.

Как и предыдущие семь подобных барьеров, что мы встретили по пути, этот также пропустил нас без сопротивления, и мы выехали на проселочный гравий в стороне от шоссе. К общему облегчению нас никто не встречал.

Я обернулся назад и в очередной раз мысленно похвалил тщательность подготовки совета бояр. Визуально никакого въезда в тоннель позади не было, и последний барьер оказался настроен лишь на односторонний выезд.

Да и те защитные конструкты, которые мы преодолевали в тоннеле, своей мощью не уступали защите на монолите. Если бы со мной не было Скрябиной, далеко бы я не уехал.

Маршрут и дальнейший план действий в голове были построены, и я выехал на шоссе. В воздухе чувствовалось напряжение и Скрябина то и дело оборачивалась назад.

Спустя десять минут, я увидел подходящую для моих целей придорожную гостиницу с кафе и припарковался в отдалении за размашистым деревом.

— Нас найдут, — встревоженно проговорила Скрябина, не находя себе места.

— Мы тут не останемся, — усмехнулся я, — нужна еда и машина.

— Так у нас есть, — уверенно парировала Лена.

Я лишь закатил глаза и покачал головой. Неужели я переоценил ее умственные способности?

— Эта слишком выделяется, — бросил я и толкнул боковую панель.

Не поддалась. Прекрасно. Из этого корыта без воли Скрябиных даже не выбраться.

— Я не об этом, — вдруг замахала руками девушка.

Скрябина отстегнула ремень и потянулась назад, приложила ладонь на странный металлический кокон, который был вместо задних сидений. От одного касания матово-черная крышка кокона съехала в сторону, и перед нами открылось просторное багажное пространство с большим рюкзаком и мини-холодильником.

— Тут деньги, усиленные родовыми конструктами костюмы, аптечка, небольшой запас еды и пара артефактов, — протараторила Скрябина с облегчением на лице.

— Там есть обычная одежда? — тут же уточнил я.

— Да, — машинально ответила Скрябина.

— Переоденься в нее, вытащи немного еды, воды и деньги. Остальное оставь.

— Но ведь… — начала Скрябина, но под моим жестким взглядом продолжать не стала и просто кивнула.

За нами точно пошлют следопыта. Поэтому все, что имеет энергетические слепки Скрябиных брать нельзя.

Аптечка тоже без особой надобности. Знавал я магические маячки слежения, вшитые в структуру лечебных элексиров. Рисковать нельзя.

Эту машину найдут быстро. Да и нас в принципе тоже рано или поздно обнаружат, но мне нужно выиграть лишь немного времени.

— Хорошая девочка, — погладил я Лену по мягким рыжим волосам, — тогда остается только тачка. Я займусь, — кивнул я и усиленным ударом ноги врезал в лобовое стекло.

Ошарашенная Скрябина молча смотрела, как я аккуратно поддел потрескавшееся стекло руками и столкнул на капот. После чего выпрыгнул из машины и убедился, что поблизости никого нет.

На все ушло не более пяти секунд.

— Зачем ты это сделал? — наконец нашла слова Скрябина и высунулась из машины.

— Не люблю, когда меня ограничивают, — пожал я плечами, — а еще ты долго открываешь двери. У тебя десять минут.

Я отошел подальше и убедился, что с шоссе нашу приметную машинку не видно, после чего легким бегом направился к гостинице.

Новую машину на парковке я нашел довольно быстро, и уже через двадцать минут мы неслись на север по шоссе внутри простенького, но довольно шустрого седана.

— Что дальше? — нарушила тишину Лена, все еще пребывая в шоке от недавних событий, — Гриша этого так не оставит.

Я тяжело вздохнул в ответ. Какой-то то там наемный Мастер точно не главная наша проблема сейчас.

И точно не главная моя проблема. Если подумать, прямо сейчас моей главной проблемой была именно Скрябина. Точнее то воспоминание, что находится в ее головушке. Не будь Лены сейчас со мной, я бы просто вернулся на остров, но вместо этого мчусь за город исполнять крайне рискованную затею.

И основная причина в том, что я придумал как Скрябина может помочь в моих планах на боярских свиней. Она мой уникальный и бесценный ключик, и сохранение ее жизни стоит каждой капли того риска, на который я иду.

Однако, один я задуманное не проверну и пришлось дернуть пару ниточек, чтобы прикрыть тылы.

— Увидишь, — неопределенно ответил я и девушка напряглась еще больше.

— Ты ведь… не собираешься меня убить и закопать в лесу? — после длительной паузы спросила Скрябина, прожигая меня изумрудными глазками.

— Конечно нет, — тепло ответил я, — я дал слово тебя защитить, и я его сдержу.

Правда я тактично умолчал, что вариант убийства крайне неудобного мне свидетеля тоже всерьез рассматривался. И про ее будущую роль в моем плане тоже не сказал.

В этой большой игре с боярским советом, фигур на моей стороне доски становится все больше, и это не может не радовать. Проблема только в том, что большинство моих фигур ходят сами по себе и без моей воли, поэтому я вынужден подстраиваться.

Непривычно, когда так мало контроля. И неудобно, признаю.

Но это не значит, что у меня нет шансов победить.

— Приехали, — прошептал я на ухо уснувшей в пути Скрябиной и потряс за плечо.

Свернувшаяся на заднем сидении калачиком девушка вздрогнула и лениво открыла глазки.

— Где мы? — сквозь зевоту спросила Скрябина и осмотрелась.

В свободных джинсах, синих кедах и простой толстовке Лена сейчас совсем не была похожа на пафосную боярскую дочурку. Ее длинные пышные волосы растрепано спускались по телу, а заспанное лицо выглядело весьма мило.

На симпатичном округлом личике девушки и раньше был минимум косметики, только естественная красота, данная ей от природы. А сейчас, на контрасте резкого смены имиджа, это выглядело особенно притягательно.

— В лесу.

— Все-таки убьешь? — хихикнула Скрябина и впервые за весь день по-настоящему улыбнулась.

Сон явно пошел девушке на пользу. От страха, неуверенности и паники не осталось и следа, будто передо мной сейчас сидел совершенно другой человек.

— Не сегодня, — ответил я, с интересом наблюдая как Скрябина ловко перебралась мне на колени.

Наши лица оказались друг на против друга так близко, что я слышал, как мерно стучит ее сердце.

— Тут жарко, — сказала Лена.

После чего ловким движением стянула с себя толстовку и прижалась ко мне всем телом.

— И тихо, — шепотом добавила Скрябина, чуть склонив голову.

Тишину дикой природы нарушали лишь наше дыхание и пение птиц.

— Хочешь, чтобы стало громче? — с вызовом спросил я, провел рукой по мягким волосам и потянул девушку на себя.

Лена охотно поддалась и мне пришлось задержаться в машине на полчаса дольше чем планировал изначально.

На все эти догонялки с Олежкой, маскировки, грязных кровавых шахтеров и прочую шалупонь я истратил почти все запасы энергии и поэтому путь до Аномалии занял больше времени, чем я планировал.

Я прекрасно знал маршрут и ориентиры. Более того, побывав раз в источнике энергии такой силы, мое тело само запомнило к нему дорогу. Где-то глубоко внутри я ощущал, что меня туда тянет.

Нечто мне неизвестное связывало меня с Аномалией куда крепче, чем я мог представить и мне еще предстоит выяснить что это такое.

Измотанную Елену Скрябину я оставил в машине. Секрет местоположения Аномалии слишком важен, и я не готов доверить его ни единой живой душе в этом мире. И Василисе Богдановой бы не доверил, если бы она сама его не знала.

Я глянул на часы. По моим расчетам, люди Арсения уже должны были найти Лену и обеспечить ей защиту до моего возвращения. Это было моим первым условием, без которого я бы отказался лететь в Лондон. Так я Арсу и передал, позвонив ему из гостиницы, у которой мы с Леной меняли машину.

Последующие условия Арсений узнает от меня, когда я вернусь из Аномалии на обговоренную точку сбора. Не то чтобы я был против слетать повидать сестренку и обосрать все политические планы боярам. На самом деле, я только за. Только вот методы, которыми меня к этому принудили Арсений и его подручные мне не понравились.

И за свою ложь Арсу придется платить. Сам виноват.

Тут я поймал себя на мысли, что теперь совсем не злюсь на моего бывшего личного водителя. Да и в принципе мысли прояснились и дышится свободнее. Видимо все потому, что впервые за множество дней я смог ненадолго отвлечься и на полчасика отпустить все дерьмо что творится вокруг.

С этой мыслью я обогнул очередной валун и выбрался к знакомой тонко скошенной полянке. Она ничуть не изменилась. Все так же ни единого намека на энергетические потоки. Спряталась в диких недрах Карелии и мирно себе существует, будто не таит в себе неисчерпаемый источник подавляющей мощи.

Я подошел к границе Аномалии вплотную и почувствовал, как завибрировал медальон на груди. Воздух едва заметно пошел рябью. Поляна была будто рада моему возвращению и приветственно распахнула передо мной свои объятия.

— Марк, — раздался женский голос позади.

Я инстинктивно смешал потоки и приготовился защищаться, но лишь вздохнул, когда увидел пробирающуюся сквозь густые заросли Василису Богданову. Непривычно было видеть розовую фурию в спортивном облачении.

— Неожиданный сюрприз, — ответил я и сам не заметил, как жестко это прозвучало.

Богданова удивленно вскинула бровь от моего тона, но сдержалась.

— Смотрю ты не рад меня видеть.

— Не люблю сюрпризы, — пожал я плечами, — и подкрадывающихся сзади опасных одаренных.

— Лестно, что такой как ты считает меня опасной, — улыбнулась Богданова и остановилась в двух метрах от меня.

— Только глупец будет считать иначе, — подметил я.

— Сочту это за комплимент.

— С тобой кто-то есть? — с легкой ноткой недоверия спросил я.

— Нет, — тут же запротестовала Василиса, почувствовав вину.

Мы весьма откровенно в прошлый раз поболтали насчет Аномалии, и я ясно дал понять, что эта информация ни при каких обстоятельствах не должна никому уйти. К тому же в тот вечер Богданова дала обещание, что и сама тут никогда не появится.

Весьма короткое в понимании Василисы «никогда» получается. Надо бы ей толковый словарь подарить на день рождения.

— Арсений попросил тебя найти. Когда я убедилась, что тебя нет на острове, в голову пришло лишь одно место, где ты можешь быть, — спокойно пояснила Василиса, — поэтому, когда ты звонил Арсению, я была уже на полпути сюда.

— Ладно, — чуть смягчился я и напряжение в голосе и теле ушло, и я позволил себе расслабиться.

Осторожность не бывает излишней, поэтому слово доверие редко фигурирует даже в моих мыслях.

— Вылет в Лондон завтра, — тут же добавила Богданова.

— Наконец-то хоть кто-то мне об этом сообщил, — благодарно улыбнулся я, — Арс в пути?

— Он уже с девчонкой. Арсений сразу отследил звонок и направил сюда три оперативные группы.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул я, — Но я так и не понимаю зачем ты здесь?

Розовые потоки Василисы ускорились из-за вскипающих внутри нее эмоций, но она изо всех сил сдерживалась. Я это оценил и сделал максимально доброжелательное лицо, в надежде что причина действительно архиважная.

— Ради этого! — все-таки не сдержавшись выпалила Богданова и швырнула в меня чем-то маленьким.

Я поймал предмет и рассмотрел полуавтоматический одноразовый шприц с разноцветной искрящейся жидкостью внутри.

— Пока ты играл в догонялки с Олегом и резвился в постели с врагом, Арсений встретился с Валерой и получил разрешение. После чего выбил аудиенцию с имперским целителем и добыл для тебя это.

Я покрутил шприц в руке и просканировал содержимое родовым взором. Среди прочего в жидкости действительно содержалась концентрированная потоковая вязь дома Романовых. Невероятная редкость. Имперские целители никогда не лечат никого на стороне. По крайней мере в моем мире не лечили.

— Как вам удалось? — не скрывая удивления спросил я.

— Это идея Арсения. Он использовал мои заметки и заключения о твоем лечении. Подкрепил это протоколом, в котором отражено слово Генерал-Губернатора о фактической ступени твоей печати. Добавил к этому все свое влияние и выбил у Валеры немедленное официальное разрешение ослабить печать.

— До суда?

— Суд будет над родом Еремеевых. А то, что на тебе противоправно стоит печать первой ступени уже доказанный факт, — пояснила Богданова.

Я мог лишь восхититься расторопностью и компетентностью Арсения. Нет, конечно, понятно, что я в Лондоне ему нужен в полной боевой готовности… но такого я не ожидал. Умеет же Арс удивить.

— Насколько это ослабит печать? — уточнил я.

— Не знаю, не было времени протестировать и подогнать ее под тебя. Хотела вечером этим заняться… но ты… — гневно выплевывала слова Василиса, — стоила эта боярочка того? Ты хоть понимаешь сколько внимания мы привлекли этим выездом? Понимаешь, насколько опасно покидать остров после всего этого? Прямо сейчас, внизу, возможно, гибнут люди Арсения пытаясь защитить врага!!! И все по твоей прихоти!

Я подождал пока Василиса выговорит все что хотела и отбил все ее аргументы одной единственной фразой.

— Я был на тайной базе Скрябиных.

Василиса отшатнулась и уставилась на меня округленными глазами.

— Где ты был?

— Ты слышала где. И девчонка внизу, которую ты называешь врагом — наш ключ, чтобы попасть туда еще раз.

Про то что одновременно с этим Елена Скрябина еще и возможная причина моей казни я пока умолчал. Как это утрясти уже возникла пара мыслишек.

— Не может быть… — покачала головой Богданова, — как…

— Хотя, технически, я видел лишь дверь в тайное крыло базы и убил пару сотрудников, — пояснил я, — но что важнее. Я догадываюсь что они там творят и, поверь, это много кого заинтересует. Держи.

С этими словами я бросил Богдановой диктофон.

— Передай Арсению. Сам не слушал, но думаю там вы найдете много чего интересного, — деловито проговорил я и вколол себе инъекцию.

Том 2. Глава 8

Я вздрогнул от неожиданного импульса. Тело будто прошибло током, но быстро отпустило. Мои красные энергетические каналы начали покрываться пленкой и уже спустя пять секунд, боль в затылке исчезла полностью.

В голове стало тихо и спокойно. Только сейчас я понял, что из-за постоянной боли от подавляющей печати, в ушах стоял противный звон.

— Прекрасное чувство, — проговорил я вслух и с наслаждением прикрыл глаза, — боль полностью ушла.

— Эффект временный, — убрав диктофон в карман, ответила Богданова, — нужны тесты и подбор дозировки.

— Насколько временный?

— Ты меня вообще слушаешь? Надо проверять. День-два, — неуверенно предположила Василиса.

— Ага, — усмехнулся я, — и новые дозы я получу только если поеду в Лондон и буду там паинькой?

— На второе я не рассчитываю, — нервно хмыкнула Богданова.

— Зато Арсений твой рассчитывает.

— Вот пусть сам и разбирается. Но в чем-то ты прав, инъекции тебе выбили как раз из-за скорого отъезда в Лондон. А это проблема? Ты собирался отказаться?

— Кто знает, — пожал я плечами, — зависит от разговора с Арсением.

Я тщательнее просканировал внутренние потоки и понял, что инъекция повлияла только на красные энергоканалы. Сам красный поток не изменился и продолжает уменьшаться с каждой секундой, а синюю энергию инъекция полностью проигнорировала. Я не мог самостоятельно определить причину уменьшения боли и меня это напрягало.

— В чем суть инъекции? На саму печать ведь влияния не было?

— Ты прав. Она на основе смешанного потока Романовых и при контакте с твои телом должна укрепить внешнюю оболочку красных каналов. Сила печати не изменилась, только основной удар теперь принимает на себя инъекция.

Вот что за пленка, ну теперь хоть стало понятнее. Поэтому и временный эффект, она истончается под давлением печати.

Важная информация перед возвращением в Аномалию. Я хотел знать могу ли втянуть в тело больше красной энергии, чем в прошлый раз, и не подохнуть при этом.

Не то чтобы я хоть как-то контролировал весь процесс в прошлый раз, но тем не менее.

И ответ Богдановой меня устроил. Раз красные энергетические каналы защищены, то шанс есть, и я им воспользуюсь. Изначально я планировал лишь восстановить три поврежденных инициацией канала и вернуть циркуляцию, но теперь посмотрим, как пойдет.

— Позволишь остаться? — вдруг спросила Богданова с умоляющим взглядом в глазах.

Я задумался на некоторое время, оценивая риски и не нашел аргументов против. Василиса Богданова знает это место куда дольше чем я, и за семнадцать лет не проговорилась ни единой живой душе о ее существовании.

Ну кроме меня, но за это ей как раз таки жирный плюсик.

К тому же была вторая причина. Вспоминая, что в прошлый раз все едва не закончилось моей бесславной смертью от переизбытка красной энергии, будет полезно иметь рядышком розовый страховочный тросик.

И как бонус, у Богдановой останется впечатление, что она мне должна.

— Оставайся, только не шуми и не вмешивайся, — кивнул я и задумался на пару секунд, — и не дай мне умереть.

Пояснять противоречивость условий я не стал и шагнул внутрь Аномалии. Василиса Богданова большая девочка, сама разберется. К тому же, зная ее садистскую исследовательскую натуру, она и пальцем не дернет пока я реально не окажусь при смерти.

А именно такая страховка мне и нужна.

Меня накрыло словно вакуумом, и я осознал, что на этот раз внутрь Аномалии не проходят даже звуки.

Воздух уже был вязким и тяжелым, хотя я даже ничего не сделал. Я поднял взгляд на солнце и понял, что оно серого цвета, как и все вне границ Аномалии. Будто во всем мире вдруг подкрутили контраст. Мир выцвел и потерял почти все краски.

Зато внутри Аномалии все, наоборот, казалось куда ярче, чем было. Особенно ровно скошенная зеленая трава. От ее яркого блеска приходилось морщиться. Старательно игнорируя возросшее с прошлого раза количество странностей, я сел на траву прямо тут, у самой границы.

В целях безопасности. Чем ближе я проснусь к границе Аномалии, тем лучше.

Я закрыл глаза и потратил еще десять секунд на то, чтобы прийти в себя и сконцентрироваться. Потом пустил по телу накопленный астральный поток и, как и в прошлый раз, направил его в родовой взор и открыл глаза.

Не прошло и секунды, как пространство пошло волнами, а вся ослепительно-зеленая трава окрасилась в бордово-синий. Земля под ней засветилась темно-красными бурыми пятнами и из них, будто ростки цветов, к небу потянулись тонкие нити.

Все пространство Аномалии захлестнула энергетическая сила. Рядом с такими плотными потоками даже дышать было трудно. Мои внутренние потоки начали распадаться на маленькие кусочки и самопроизвольно выходить из тела.

Такова плата за нахождение здесь в момент активации и единственный способ это остановить, начать впитывать в себя больше энергии чем теряешь. С этой мыслью я потянулся пальцем к ближайшей бордово-синей нити, и она, будто змея, обволокла мою плоть.

Легкое приятное покалывание сменилось чувством растекающегося тепла по каждой клеточке тела. Конечности обмякли, и я сам не заметил, как моя голова уже лежала на траве.

Глаза закрылись сами собой.

Я ощутил довольно сильный порыв ветра и поднял голову. От бордово-синей травы и струящихся повсюду кровавых нитей не осталось и следа. Мир также вернул свои прежние краски.

Поляна Аномалии была покрыта плотно утрамбованным слоем песка, на которой в позе для медитации сидел широкоплечий смуглый парнишка с короткой стрижкой. Он выглядел старше, чем мальчуган из прошлого воспоминания, но это определенно был он.

Я узнал его энергетический слепок.

— Где старика потерял? — крикнул я, но не услышал даже своего голоса.

Попытался сдвинуться, бесполезно. Я находился сейчас за границей Аномалии и будто прирос к этому месту. Хотелось бы хотя бы подняться на ноги, чтобы лучше рассмотреть происходящее, но без толку. Тело не двигалось.

Все что мне было видно сейчас, это мерно покачивающаяся на ветру спина. Я прислушался и осознал, что парнишка что-то шепчет, но разобрать что именно я не мог и это угнетало.

В один миг ветер стих, и пространство накрыла полная тишина.

Парнишка перестал шептать и звонко ударил в ладоши. От соприкосновения его маленьких рук земля дрогнула и воздух покрылся рябью. Границы Аномалии вдруг стали видны, окрасившись в нежный голубой цвет и я понял, что они образуют над поляной цельный купол.

Спустя мгновение, со всех сторон барьера одновременно выстрелили тысячи длинных игл. Все они устремились в одну единственную точку в двух метрах перед парнишкой и, в момент столкновения, превратились в пульсирующий жидкий шар.

Шар начал растекаться в вертикальную линию и замер, когда дорос до двух метров.

Парнишка так и сидел, не шевелился, и ждал. Через пять секунд голубая линия разошлась будто молния и выпустила из себя дряхлого старикашку в драных серых лохмотьях. Опираясь на свою палку, будто на трость, он, скорчив недовольную гримасу, ступил на песок.

Голубой портал за его спиной тут же закрылся.

— Приветствую, учитель, — покорно произнес парнишка и поклонился.

— Смотрю, манерам ты обучился, — проблеял старикашка, — только вот никакой я тебе не учитель, бездарь криворукая.

— Но на зов вы пришли.

— Потому что твоя тупая черепушка додумалась требовать тренировки от Абсолюта, — заворчал старик и с усилием постучал палкой парнишке по голове.

— Другого пути нет, — ничуть не шелохнувшись от мощных ударов проговорил парнишка, — только вы способны обучить меня.

— Прошлый экзамен ты провалил. С какой стати я должен давать такому тупице как ты второй шанс? — мерзко захихикал старикашка, обходя вокруг паренька.

— Потому что когда-то давно, вы стали учеником Абсолюта лишь с третьей попытки, — уверенно заявил парнишка и тут же получил усиленной тремя энергетическими потоками палкой в затылок.

Над поляной раздался противный хруст, и старикашка теперь держал в руке лишь обрубок от своей любимой магической трости.

Парнишка же даже не шелохнулся и, не глядя отбил атаку, лишь перебросив свой смешанный поток точно в точку удара.

— Снова сломал, бездарь. И применил поток! Прошлый раз тебя ничему не научил? Опять провал! — выругался старикашка и приготовился вновь щелкнуть пальцами и исчезнуть туда откуда появился.

— Со всем уважением, учитель, — ровном голосом сказал парнишка, медленно поднялся на ноги и повернулся, — вы еще не называли условий сегодняшнего экзамена.

Ростом парнишка оказался на голову выше, чем в прошлое воспоминание. Детское лицо огрубело и покрылось шрамами. В его бездонных черных глазах я отчетливо увидел такие знакомые мне в его возрасте чувства отчаяния и пустоты. Эти безжизненные глаза принадлежали тому, кто потерял всех, кто ему был дорог и теперь знал только путь битвы.

На оголенной накаченной груди все так же болтался медальон с изображением полярной совы.

— У тебя третьего шанса не будет, — опустил морщинистую руку старик и оперся на свою палку, которая к этому моменту уже была совершенно целой, — и я тебе не учитель, наглый ты напыщенный болван.

— Учитель. Просто вы еще этого не знаете, — без малейшего колебания в голосе проговорил парнишка и принял боевую стойку.

— Какая противная самоуверенность, — поморщился старикашка.

— Условия?

— Смотрю ты корчишь из себя взрослого, — прокряхтел старик, — на что ты готов ради своей цели?

— На все, — без колебаний заявил парнишка и его окутала пугающей силы аура.

— Будь, по-твоему, бездарь, — ухмыльнулся старикашка, — прольешь одну каплю моей крови, и я возьму тебя в ученики.

— Ограничения? — тут же уточнил парнишка, боясь ошибиться как в прошлый раз, — Время? Силы?

— Твоя жизнь, — хмыкнул старикашка, — у взрослых игр нет иных ограничений. Только победитель и проигравший. Жизнь и смерть. Как я и сказал, при любом раскладе, третьей попытки у тебя не будет, — зло улыбнулся старикашка и нанес молниеносный удар.

Ударная волна от столкновений двух мощнейших смешанных энергий разворотила деревья, и земля по поляне пошла трещинами.

В последний момент парнишка успел принять атаку на скрещенные руки и тут же полетел в мою сторону. На сверхзвуковой скорости он вписался в барьер купола. Граница Аномалии обрела физические свойства и вспыхнула ярким голубым свечением.

От силы удара парнишку согнуло, и в тот же миг неестественно шустрый старик подловил парнишку в воздухе и коленом прописал ему в грудь. Довернулся в воздухе и, замахнулся палкой над беззащитной шеей противника. Но парнишка вывернулся словно змея и, не глядя, остановил удар голой рукой, после чего отбросил старика в сторону.

Спустя секунду оба приземлились на песок в трех метрах друг от друга.

Старикашка мерзко улыбался и похихикивал, а парень сосредоточенно и тяжело дышал. Не смотря на внезапные атаки старика на нечеловеческой скорости, он не получил летального урона. А ведь их мощь была сравнима с ударами Бориса Жукова! Уж я то знаю о чем говорю.

По поврежденной руке парнишки текла кровь и капала на песок в метре передо мной.

Именно его кровь напитала меня прошлый раз теплой всепроникающей родной силой, и она же втягивается в меня и сейчас. На секунду я отвлекся от битвы и моргнуть не успел как все вокруг изменилось.

Вместо песка вернулась трава и над поляной поднялся штормовой ветер. Он кружился внутри купола, не находя выхода и набирал все большую силу.

Парнишка и старик пропали, а растительность и рельеф вокруг значительно изменились. Я на миг предположил, что уже проснулся и потянулся рукой до ближайшего валуна, но моя ладонь прошла насквозь него и я понял, что я все еще внутри воспоминания Аномалии.

Но оно было совершенно не похоже на предыдущее. Если в том я чувствовал себя уютно и гармонично. Будто меня усадили на диван и показывали фильм, то здесь и сейчас меня не покидало ощущение что я тут чужой.

Бесконтрольно бушующая энергия не стремилась впитаться в меня или научить, она разрушала и поглощала все вокруг и лишь полметра отделяли меня от этого урагана силы. Будь я внутри Аномалии меня бы захлестнуло потоком, но даже за ее границами я не чувствовал себя в безопасности.

Купол резко сменил цвет и окрасился в бордовый. Небо над головой затянуло черными как смоль тучами, и пошел ливень. Штормовой ветер появился и вне зоны Аномалии и начал с корнем вырывать деревья. С каждой секундой внутри воспоминания становилось все темнее и темнее.

Лишь частые удары молнии освещали пространство.

Я не мог пошевелиться и был способен лишь смотреть. Паралич охватил все тело, а инстинкт самосохранения требовал бежать. Все мои инстинкты вопили об опасности, но я ничего не мог сделать.

Во время очередной вспышки молнии я увидел по центру бушующей бордовой Аномалии росток ятрышника. Выглядел он точь-в-точь как в оранжереи Богдановой… Я не мог поверить своим глазам и качнулся вперед. Тело поддалось, вокруг стало немного светлее.

Ровно настолько чтобы я мог рассмотреть, как цветок медленно втягивается в землю, будто на обратной перемотке. Становится все меньше и меньше. Потом исчезает под землей. Спустя секунду область под ним окрашивается в ярко-алый цвет.

Алая область росла и расширялась до тех пор, пока не поглотила все свободное пространство Аномалии. Спустя мгновение, из-под земли потекли тонкие струйки крови, образовав кровавое озеро.

На моих глазах кровь начала стекаться обратно в центр, в ту точку, где несколько секунд назад рос ятрышник и медленно трансформировалась в силуэт ребенка. Силуэт без лица повернулся в мою сторону и протянул свою маленькую ручку.

От ребенка, сотканного из озера крови веяло ужасающим потоком энергии. Невообразимо могущественным и пугающим, но в то же время таким знакомым. Это определенно поток рода Жуковых. Это все кровь Жуковых.

Эта сила отличалась от той, что излучал парнишка в прошлом воспоминании. Она была мне более знакома. Она звала меня. Не в силах сопротивляться я протянул руку к ребенку и все померкло.

Я открыл глаза и все что смог увидеть, это вытянутую вперед руку. Но я не смог ни пошевелить ей, ни даже вдохнуть воздух. Тело оцепенело и не слушалось, каждая клеточка организма горела огнем, будто в меня вогнали миллион раскаленных тонких игл.

— Вернулся? Хорошо, — обеспокоенно затараторил женский голос и секунду спустя в моем поле зрения появилась Богданова, после чего контроль над телом вернулся.

Я жадно вдохнул воздух и закашлялся, тщетно пытаясь успокоиться. Как только кислород попал в легкие, я откинулся и расслабил все тело, потоки и энергоканалы. Прикрыл глаза и изо всех сил поочередно применял все дыхательные техники, которые удавалось.

Важно было успокоить потоки, тогда я смогу их смешать и запустить естественный процесс регенерации. Постепенно это удавалось и кризис миновал. Благо Богданова оставила меня в покое и не мешала.

Конечности онемели, но боль покидала тело. Правда, чем легче становилась агония, тем сильнее начинала болеть печать. А вместе с ней раскалывалась на части и голова, будто по ней ежесекундно долбили молотами.

Не знаю сколько я так пролежал, но по ощущениям не меньше двадцати минут. Когда в мышцах наконец ощущалась сила и все более-менее улеглось, я плавно поднялся и сел, опершись спиной на камень.

— Что это было? — нервно спросила Богданова, которая невероятно терпеливо не трогала меня все это время.

— Лечебные процедуры, — болезненно улыбнулся я и подмигнул ей.

— Да как ты в прошлый раз такое пережил! Без меня ты бы умер прямо там! — начинала закипать Василиса, не находя себе места, — меня бы Арсений потом на куски разорвал!

— Ты была рядом, и я чувствовал себя в надежных руках, потому и рисковал, — прохрипел я и постучал по горлу.

— Воды? Сейчас, — тут же поняла Богданова и полезла в спортивный рюкзак.

— С Арсом позже разберемся. Лучше скажи, как ты это видела со стороны? — попросил я, утолив дикую жажду.

Наблюдать за паникующей Богдановой было весьма забавно. Еще веселее будет, когда через минут пять мне удастся наконец усмирить красный поток и протянуть его по всем энергоканалам.

Тогда я стану втрое сильнее, чем был до этого.

Результатами эксперимента я доволен. Все три энергоканала восстановлены, а красный поток, который раньше составлял пять процентов от моей реальной силы, теперь был заполнен минимум на тридцать процентов. Насколько эффективно я смогу это использовать еще вопрос, но прогресс очевидный.

Боль печати вернулась до прежнего уровня и именно это я и использовал как ограничитель. Теперь я могу с уверенностью сказать, что инъекция ослабила печать, как минимум, в три раза.

— Ты зашел внутрь, отключился. Потом поляна внезапно начала излучать столько энергии, на сколько не способны сильнейшие места силы. Я попыталась подойти, но не смогла. Пришлось ждать и наблюдать за твоим состоянием. Все было хорошо, пока ты внезапно не встал и не пошел в самый центр. Тебе резко стало хуже и, если бы я не парализовала твое тело, Аномалия бы тебя сожрала, — с нарастающим негодованием в голосе проговорила Богданова и зло окинула меня взглядом.

Интересно. И главное сходится с моим внутренним ощущением. Проблема началась, когда я каким-то образом попал во второе воспоминание. Я это осознал, но не смог выйти. Или не хотел? Сложно сказать. Я точно держал в голове мысль, что Богданова рядом и вытянет меня, потому я могу рискнуть.

Сейчас, кажется именно так. Но что, если я был не способен выйти сам? Тогда это проблема. И что тогда? Брать Богданову с собой каждый раз?

— Твоя очередь, — прервала мои мысли Василиса, — рассказывай, что произошло. Не знаю в курсе ли ты, но, когда я говорила тебе о том, что Борис Жуков тренировал меня тут в течении десяти лет, я имела в виду совершенно не ЭТО!

— Хочешь сказать дед был не способен поглощать оттуда энергию? — удивился я.

— Чего? Поглощать? — ошалела Богданова, — да при мне он ее даже ни разу не вызывал!

— Но ятрышник он сорвал отсюда… — все еще не понимая проговорил я.

— Да. И кроме этого ятрышника в этом месте я не видела и не ощущала ничего магического, — тут же ответила Богданова, — до этого момента.

Том 2. Глава 9

Сколько я ни размышлял, пазл никак не складывался в моей голове.

Что мы имеем. Дед знал про это место давно, и ничего мне не говорил. Он тренировал тут Богданову и еще, по ее словам, как минимум, семерых других одаренных.

Тренировки были странные, с перекосом в астральные техники, но не более того. Это совершенно ни о чем не говорит. И что хуже всего, не объясняет откуда взялся ятрышник. Откуда внутри Аномалии столько крови Жуковых? Кто этот ребенок? Как с этим всем вообще связан род матери? И вообще какой у нее род?

Я задумался и понял, что не знаю ее прежнюю фамилию. Поскольку я своими глазами никогда маму не видел, я вообще не считал это важным. Знал лишь, что она из неодаренных простолюдинов.

Этот парнишка из воспоминаний, это ее предок? Насколько давний? По окружению воспоминания было совершенно непонятно, происходило это обучение со старикашкой сто лет назад или тысячу. Кто вообще такой этот старик? Откуда он появляется и куда уходит.

Вопросы лишь копились с каждым посещением Аномалии и это заставляло мою голову разрываться.

Ладно, отпустим эту ситуацию. Я не могу на нее сейчас повлиять и ломать голову смысла нет. Я что-то упускаю. У меня нет ключевого элемента мозаики, без которого цельную картину просто невозможно увидеть.

— Что ты там спросила? — вернулся я в реальность, когда разложил по полочкам расклад.

— Объясни мне что это такое? — нервно закатив глаза, кивнула Богданова на поляну.

— Это Аномалия, — пожал я плечами.

— Ты издеваешься? — начала закипать Василиса.

— Ни капли, — выдохнул я и ловко соскочил на ноги.

Красный поток наконец замкнулся в энергоканалах и циркуляция нормализовалась. Я похрустел шеей и начал разминать суставы и стимулировать потоки легкой зарядкой.

Богданову это взбесило, но это не моя проблема. Фурия сама сказала, что сейчас внизу умирают люди Арсения. А раз так, надо бы возвращаться. Да и из-за событий этого дня я начал испытывать какую-то гиперответственность за судьбу прирученной Скрябиной.

Арс ведь не знает ее истинной ценности, и в случае опасности может и пустить ее как расходный материал. И меня это не устраивает.

— Пойдем, — кивнул я надувшейся от обиды Богдановой, когда закончил короткую разминку, — на ходу спросишь, постараюсь ответить.

— Ладно, — сдалась Богданова.

— Если, конечно, не отстанешь, — тут же добавил я и помчал вперед.

Быстрее попасть в точку сбора было не единственной моей причиной торопиться. Как и после прошлого посещения Аномалии, я стал сильнее и мне захотелось тут же протестировать на что я сейчас способен.

Ощущение возросшей силы бодрило и улучшало настроение. Всего за несколько дней я перешагнул из состояния умирающего инвалида в статус крепкого Мастера. Теперь же в моем теле циркулировало красного потока с небольшим избытком, и я мог часть из него тратить на внешние техники, но как раз это проверять я не стал.

Все же пока печать еще на мне, генерировать красную энергию самостоятельно тело не может. Поэтому бездумно ее тратить все еще нельзя. Однако доступные физические усиления стали куда мощнее, а регенерация без труда срастит перелом за пару секунд.

На бегу я втянул самую малость внешней энергии от горного ручья и мягко пустил ее в смешанный внутренний поток. Температура тела немного снизилась и меня пробил озноб, но моя скорость увеличилась, а дыхание замедлилось. Нейтральная внешняя энергия стала частью меня и мои потоки ее не выплюнули, а приняли и переработали.

Хоть это и была одна из простейших энергий, одно это уже возвращало мне доступ к множеству излюбленных техник из прошлого мира. Смогу ли я провернуть подобное с чужими активными потоками вопрос открытый. Надо проверять на практике.

— Откуда столько энергии в Аномалии? Что источник? — сбивчивым голосом спросила Богданова, когда смогла со мной поравняться.

Славно. Когда приходится прилагать столько сил, чтобы иметь возможность задать вопрос, начинаешь тщательнее формулировать и не тратишь драгоценное время на лишнее. Василиса понимает, что как только мы доберемся до Арсения, поговорить об Аномалии не получится.

— Не уверен, — честно ответил я, — там вся земля пропитана кровью одаренных. Возможно, дело в ней.

Богданова чуть смутилась на бегу, но не отстала, не смотря, на то, что после ответа я еще больше увеличил темп. Тело слушалось меня прекрасно и постепенно привыкало к новой силе смешанного потока.

— Как тебе удается ее активировать? Борис Жуков пытался, но у него не выходило. По крайней мере не при мне.

— Возможно он держал это в тайне, — предположил я, — без обид, но будь возможность, я бы тебе тоже ничего не рассказывал. Ни про местоположение, ни про остальное.

— Верю, мог, — без тени сомнения ответила Василиса, — но если Борис Жуков держал это в секрете, то зачем было нас туда водить?

— Без понятия, — вновь искренне сказал я, — у меня самого куда больше вопросов, чем ответов.

— Такой себе из тебя информатор, — обиженно буркнула Василиса, не без оснований полагая, что я говорю ей не все.

Собственно, она права.

Остальные ее редкие вопросы тоже не получали тех ответов, на которые Богданова рассчитывала, и она хмурилась все больше. А спустя десять минут отстала и потеряла возможность узнать еще хоть что-нибудь.

Я слегка замедлился и контролировал расстояние между нами. Убегать вперед в одиночку сломя голову в мои планы не входило.

Благодаря достаточному количеству красной энергии в теле, мне вновь стали доступны некоторые старые техники.

Стабилизировав потоки, я поочередно начал проверять те техники, которые мог исполнить сейчас на бегу.

Подмена внешности, полная имитация чужих энергетических слепков, сокрытие потоков, техника стягивания внешней энергии, гашение шума, сканирование по местности родовым взором…

И на последней технике мой ритм бега немного сбился, а лицо расплылось в улыбке. Я замедлился еще больше и позволил Богдановой меня догнать.

— Как ты все это делал, — злобно прохрипела Василиса, — и откуда в тебе столько силы после всего что было на поляне? Под нож бы тебя в мою лабораторию… ты свое тело после смерти еще никому не обещал? Я могу щедро заплатить.

Я не стал разбивать влажные мечты Богдановой и утверждать, что с учетом ее возраста и образа жизни, она умрет куда раньше. Ее глазки горели с таким нескрываемым детским азартом, что мне стало ее жаль. А еще вокруг происходило нечто куда более интересное.

— Силы остались?

— Ты за кого меня принимаешь… — начала возмущаться розовая фурия.

— Мы в лесу не одни, — перебил я, и весь щенячий восторг из личика Богдановой тут же выветрился.

Ага. Просто убивать без какого-либо исследовательского подтекста Василисе не интересно.

Это в моем мире у нее был полный карт-бланш на это дело. Розовая фурия загребала себе любые экспонаты какие только ее душе были угодны. Тут же, пусть у нее и есть лаборатория, прикрытие и финансирование, ограничений в ее садистских делишках куда больше.

— До точки сбора еще далековато, — серьезно проговорила Василиса, — шли за мной?

— Похоже на то.

— Сколько их?

— Я насчитал пятерых, медленно сжимают нас в кольцо, — спокойно проговорил я, продолжая сканировать местность, — а нет, уже шестеро. Как думаешь, Арс не сильно обидится, если я оставлю в лесу несколько трупов?

— А ты самоуверен, — хмыкнула Богданова, — это тебе не студенты. Кто бы это ни был, они умеют убивать.

— Умирать они тоже умеют, — равнодушно пожал я плечами.

Нашла тоже чем пугать. Отсюда было сложно сказать ранги окружавших нас, но моя интуиция не подавала ни малейших сигналов об опасности и это о многом говорило.

И тут самый ближайших из преследователей начал излучать агрессивную энергию, и я дернулся в право. Обхватил Богданову одной рукой за изящную талию, а второй за бедро, провернул будто в танце и прижал ее к толстому стволу дерева.

Фурия с удивлением вскинула бровь и уставилась на меня порозовевшими от смешанных потоков глазками.

Ответом ей был крупнокалиберный снаряд, который беззвучно пролетел ровно в том месте, где Богданова бежала секунду назад.

Не встретив цели, снаряд рассек воздух и с грохотом пробил пять стволов деревьев подряд и остановился внутри последнего. На миг все замерло, а потом раздалась вспышка. Запечатанный атакующий конструкт выплеснулся из снаряда и направил во все стороны тонкие магические зеленые звездочки.

Я инстинктивно активировал потоковую броню и прижался к упругому телу Василисы, закрыв ее спиной от атаки. Три зеленых сюрикена отскочили от моей спины. Не пробили защиту и тут же растаяли в воздухе, не оставив и следа.

По мутно-зеленым всполохам на потоковой броне я понял, что они были отравлены. Занятные фокусы. И я даже знаю, кто часто такие использует.

— Пожалуй, руку с моей задницы уже можно убрать, — фыркнула Богданова, но не отстранилась.

Ее упругая грудь ощутимо упиралась в меня, а горячее прерывистое дыхание обжигало шею. Даже в свои тридцать девять лет, Василиса Богданова выглядела ничуть не старше, чем на двадцать пять.

Более того, в моем мире, через двенадцать лет она выглядела точно так же, как сейчас. Разве что глаза более яростные и прическа другая.

Конечно, все одаренные почти не подвержены обычным земным болезням и выглядят куда моложе своих лет. Но Богданова выделялась даже среди них. Настоящая ведьма внешних потоков и древних техник. Не удивлюсь, если ради поддержания красоты она каждую неделю убивает пару-тройку младенцев в своей лаборатории.

Я сделал вид, что не расслышал и задержался в приятном положении еще на пять секунд. Убедился, что повторной атаки не последует, и только тогда отступил на шаг от Василисы.

— Позади тебя двое, — кивнул я за спину девушки, — медленно сближаются. Слабаки, но рисковать не надо. Потяни время, пока я разбираюсь с четверкой самых опасных.

— Слабаки? — нервно усмехнулась Богданова не отводя взгляд от дымящихся дырявых стволов деревьев.

— Слабаки с артефактами, — уточнил я, — не рискуй. Я не знаю какие еще у них фокусы в рукаве и не смогу контратаковать во все стороны разом. Просто не умри. Ты меня поняла?

— Я тебе что ребенок? — злобно хмыкнула Богданова и ее тело окутал десяток розовых шипастых лиан.

Отвечать я не стал, а пустил по телу максимально мощный смешанный поток, на который был сейчас способен и рванул в сторону ближайшего врага. Изначальная нерешительность Богдановой меня немного напрягла, но сейчас она в порядке и уж точно не даст себя убить.

Точно не каким-то уродам с полной жопой искусственных усилителей.

Кинжал я вернул Скрябиной обратно еще в машине и теперь чувствовал себя слегка неуютно без своего излюбленного типа оружия. Но быстро на практике проверил, что в них сейчас не было никакой нужды.

Ублюдки не атаковали, а осторожно сближались. Неужели все на что они были способны, это один жалкий выстрел? Признаю, артефакт весьма смертоносный, но нападать всего с одним козырем это не серьезно.

Ловко лавируя между деревьями, я выскочил в слепой зоне невысокого крепкого мужика в камуфляжном костюме. Он и осознать не успел, как его голова лопнула словно шарик, столкнувшись с деревом.

В мою сторону раздался выстрел, и я одним прыжком подлетел на дерево и включил полную маскировку потоков. Следующая цель даже не смотрела наверх, и я приземлился аккурат за его спиной.

Второй паренек в камуфляже меня услышал, но слишком поздно. Его шея уже сделала оборот на триста шестьдесят градусов.

Я недовольно покачал головой, осознав, что ребята еще слабее, чем я думал. По потокам лишь Ученики и даже простейшими техниками защиты не владеют. Набрали полные штаны артефактов и посчитали что дело в шляпе?

Перед лицом, пытаясь опровергнуть мои мысли, пролетел желтый всполох молний. Следом за ним еще пять таких же. Я увернулся ото всех и скользнул за дерево. Третий парнишка кое-что умел. Визуально я его не заметил, а это уже огромное достижение для такого как он.

Собственно, мне и не нужно было его видеть. Поэтому я спокойно вышел на открытую местность и остановился. За едва слышным шорохом листвы последовал взмах рукой и желтый искрящийся всполох молний полетел в мою сторону словно пуля.

Уклоняться я не стал, потому что захотел проверить кое-что из своего старого арсенала. Дождался пока искрящийся поток энергии дойдет до моего лица, пропустил его чуть дальше, обхватил в полете двумя руками и последовательно применил три техники работы с внешней энергией.

Первая погасила скорость. Вторая отрезала связь потока с одаренным и сделала энергию нейтральной. Третья техника влила в нее долю моего потока, усилила и перенаправила атаку обратно в источник, из которого она вышла.

Желтый искрящийся снаряд дополнительно окрасился бордово-синими точками и полетел обратно втрое быстрее. Короткий вскрик и третий мужичок в камуфляже отбегал свое.

Каждая из трех техник требовала дополнительной подпитки от моего смешанного боевого потока и в моем нынешнем состоянии я успешно смог это исполнить.

Потому теперь широко улыбался, разглядывая в лесных дебрях последнего и самого опасного из всех нападавших.

Того самого, который и запустил крупнокалиберный снаряд с отравленными сюрикенами внутри.

Сила переполняла меня и в теле ощущалась легкость. Печать ныла, но вполне терпимо. Инъекция Романовых, это чудо какое-то, надо будет лично передать благодарность. Если меня вообще в обозримом будущем допустят на аудиенцию хоть к кому-нибудь.

С этой мыслью я наконец определил положение цели и без раздумий метнул в нее сгусток хаотической энергии. Сам в это время побежал параллельным курсом. Концентрированный удар хаоса с корнем вырвал дерево и раскрыл прятавшегося за ним лысого загорелого мужика с золотой серьгой в ухе.

Я тут же свернул в его сторону, намереваясь закончить все одним ударом, как и с остальными.

Модник отскочил от дерева, но вовремя заметил меня и вокруг него вспыхнули зеленые молнии. Я тут же сместил центр тяжести и облетел лысого модника по дуге, после чего приземлился на ноги в трех метрах позади.

Зеленые молнии перестали его защищать и медленно опустились не землю и теперь клубились по ней словно змеи. Техника отравленных потоков неприятная штука.

Одаренных с ней лучше убивать с расстояния, не позволяя их ядовитым энергетическим слепкам коснуться тебя.

— Допрыгался, шустряк, — облизнулся модник и вокруг нас вспыхнуло едко-зеленое пламя, отрезая мне путь к отступлению.

По чистой силе одаренный передо мной всего лишь ранга Ветеран, но плотность зеленых отравленных потоков впечатляла и дотягивала до силы техник Магистра. По первой же атаке я понял кто стоит за всем этим баловством, но раз представилась такая возможность спросить лично, зачем отказываться?

— Ловушка значит, — безразлично подметил я, — сколько Куракин вам заплатил?

— Не понимаю о чем ты, — мерзко усмехнулся лысый и крутанул циферблат на старинных часах.

Зеленое смертоносное кольцо вокруг начало смыкаться, но я и бровью не повел.

— Просто интересно сколько стоят ваши жалкие жизни, — пожал я плечами.

Не понимает он. Ага, конечно.

У каждого убитого мной слабака в камуфляже было по три дорогих артефакта. И каждый из них имел на себе тонкую, едва заметную вязь маячка слежения.

Неплохо, Куракин, неплохо. Двух зайцев одним махом. Думал, что в случае успеха сможет отследить наемников и не потеряет свои драгоценные артефакты, каждый из которых стоит как пара спорткаров. А в случае неудачи его горе-убийц, сможет отследить алчного меня.

То, что я попадусь на наживку и прикарманю себе парочку его вещиц, тощий боярин не сомневался. Из-за медальона что я снял с трупа его сына.

Ошибочка, свинорыл. Срать я хотел на твои артефакты. Чтобы меня убить придется постараться куда лучше. Интересно, почему он не пришел сам?

Неужто испугался из-за одного коротенького представления в коридоре? Не похоже на Куракина.

Принимая решение сегодня сбежать с острова, я искренне надеялся, что боярин ухватится за такую удобную возможность и придет мстить за сына лично. Ведь столько пафоса было в его словах, когда он размахивал своей тростью.

Поэтому встретить в лесу только нанятых левых наемников было разочаровывающе. Среди них ни одного боярина нет. И даже вассала.

— Ты оказался быстрее, чем предполагалось… — начал злорадно лепетать модник и даже расслабился.

Почувствовал вкус победы? Эх, я теряю хватку если враги позволяют себе так расслабляться в бою со мной. Гнусавый голос лысого мне не понравился, и я прервал его речь бесконтактной техникой, которой оборвал его связь с артефактом.

Все едко-зеленые техники вокруг тут же развеялись.

Без них модник сразу перестал умничать и удивленно захлопал глазами. Потом отчаянно начал крутить циферблат, но ничего не менялось. Тогда он перешел на мат и начал пятиться. Самое время, подумал я и медленно пошел в его сторону.

— Я… я… не хотел… это просто приказ… — язык лысого начал заплетаться, а в глазах плескался ужас.

Ну и наемники у Куракина, никакой силы воли. Такого даже допрашивать мерзко. И голос его бесячий еще слушать. И настроения никакого нет после того, как осознал, что лично боярин точно не появится.

— Ты закончил? — раздался властный женский голос за спиной.

Я обернулся и расплылся в довольной улыбке. На возвышении стояла Василиса Богданова без единой царапины с едва заметной парой капель крови на рукаве.

— Почти, — отозвался я, — языка тебе нашел. Безобидный и ручной. Займешься?

Богданова перевела свой полный отвращения взгляд на трясущегося от страха лысого модника и недовольно скривилась.

— Точно надо? — брезгливо уточнила Василиса.

— Его послал Куракин.

— Поняла, — смирившись с неизбежным ответила Богданова и стремительным шагом направилась в сторону лысого.

— Пожалуйста! Не надо! Я все скажу так! — в ужасе от исходящей от Василисы ауры залепетал модник и стал пятиться куда активнее.

— Конечно скажешь, — безжизненным и пробирающим до костей тоном ответила Богданова, и ее розовые лианы впились в тело жертвы.

По всему лесу разнесся душераздирающий крик боли.

Том 2. Глава 10

Спустя десять минут мы вернулись на изначальный курс, оставив позади шесть трупов и десятки миллионов рублей в виде брошенных артефактов. Если Богдановой было совершенно плевать на материальные блага, то меня этот факт слегка печалил.

Могли бы и с наличкой в карманах бегать по лесу. Мне бы не помешало немного деньжат. На голом энтузиазме и чистой силе далеко против совета не уедешь. Для решительных действий и реализации планов, нужны финансы.

А в этом мире мой род уничтожен. Все наследство ушло в счет погашения ущерба семнадцатилетней давности. Не осталось никаких предприятий, недвижимости или активов. Информацию никто не поставляет, и на голову не падают многомилионные заказы государственной важности.

Ладно, имеем то, что имеем.

Пара идей как выправить финансовое положение у меня есть. А то я пока живу за счет специфического бартера. Я Богдановой защиту додзе, спасение дочери и шоу программу с убийством Гурьева, а она мне лечение, отвары, документы и информацию. Похожая схема с Голицыными и Арсением.

Не то чтобы я жалуюсь, меня просто напрягает что такая схема работает пока меня считают полезным. А я не люблю зависеть от других. Мне больше по душе свобода действий и независимость, а последние дни меня все активнее пытаются ее лишить.

Причем как враги, так и союзники.

С этим надо разобраться. И начнем с Арсения, который сейчас мне задолжал больше всех и одной инъекции будет недостаточно. Да и за нее я расплатился диктофоном, так что пусть даже не заикается.

— Твоя работа завораживает, — искренне похвалил я Богданову, когда мы вернулись на изначальный маршрут.

— Спасибо, — самодовольно улыбнулась розовая фурия, — в мире найдется мало людей, кто скажет подобное после того, как воочию увидит мои методы допроса.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся я, — они специфические, но мне нравится твой стиль.

— В том мире я такая же? — вдруг поинтересовалась Богданова.

— Представь, что дед выжил и добился ранга Абсолюта. Вершины личной силы, техник и влияния. И ты его любимая ученица, которой он доверяет больше, чем любимому внуку, — с нескрываемым уважением и маленькой ноткой обиды проговорил я.

Богданова расплылась в довольной ухмылке и грустно посмотрела на небо.

— Звучит как мечта.

— Для меня это было реальностью, — вздохнул я.

— Расскажи еще, — словно маленький ребенок, требующий сказку, начала клянчить Богданова.

Это не ее настоящее будущее, а лишь то, что было в параллельном мире. Тут это никогда не случится, поэтому я не видел ничего плохого в том, чтобы поведать больше. Тем более, таким образом мы мягко закрыли тему Аномалии и меня это устраивало.

Пока мы шли я тезисно рассказывал о судьбе Василисы Михайловны Богдановой, которую я знал в моем мире.

Пожалуй, это было действительно похоже на сказку. Жестокую, кровавую сказку о том, как маленькая брошенная девочка превратилась в бешеную розовую фурию, которую боялся весь мир.

— Знаешь, чего я не понимаю, — начал я, когда закончил рассказ, — почему ты так относишься к Кате?

— Моей Кате? — удивилась Богданова, — ты о чем?

— Отгораживаешь ее от всего. Заперла в оранжерее, будто она твоя садовница и скрываешь от нее все что происходит.

— Я оберегаю Катю, — грустно вздохнула Василиса, — она же моя дочь! С самого детства ей было тяжело. Катя воспринимает мир совершенно иначе.

Да почти все вокруг воспринимают мир иначе, чем садистка помешанная на опытах, но произносить я этого не стал.

— Варвара тоже твоя дочь, — парировал я.

— Так Варвара совершенно другая! Активная, боевая. Уже на третьем курсе она одна из сильнейших во всей Академии!

— Я знаю.

— Откуда… а точно, — покачала головой Василиса, — из-за своей тридцатилетней мудрости? Из-за того, что ты видел немного больше, думаешь, стал разбираться в моих дочерях лучше, чем я? Воспитать может их хочешь?

Я молча слушал как с ничего Богданова завелась. Любопытно. Не только у Кати в этом мире развился комплекс матери, но и в обратном направлении это тоже сработало. В моем мире Василиса бы ни за что не сказала ничего подобного о своей младшей дочери.

Ведь в моем мире Екатерина Богданова была куда сильнее и опаснее в открытом бою, чем Варвара и Василиса вместе взятые.

— Ты в нее не веришь, — заключил я.

— Это не правда, — обиженно отмахнулась Василиса, — я просто не хочу ее потерять.

Доказывать что-то лишь словами не мой метод, поэтому дальнейший спор был бессмысленным. Вот вернемся из Лондона, и я лично займусь тренировкам Кати. Посмотрим, как запоет ее мама после того, как своими глазами увидит на что способна ее младшая дочь.

К тому же мы почти добрались до точки сбора. Отсюда я не слышал никаких звуков боя и сканирование местности не показали никаких колебаний или аномальных активностей.

— Все чисто, — ответил я на вопросительное лицо напряженной Богдановой, — никто там людей Арсения не убивает.

С этими словами мы вместе с фурией выбрались из леса и оказались перед брошенным седаном. Машину оцепили пять бойцов в темной форме и держали в руках пистолеты. По их стойке, потокам и направленной агрессии, я понял, что конкретно эти пятеро получили задачу не защищать машину от внешних угроз, а наоборот, держать под контролем угрозу внутреннюю.

Рыжеволосую боярскую дочку, которая с нескрываемой ненавистью смотрела на солдат Арсения, сидя на заднем сидении автомобиля. Отсюда я заметил, что ее руки связаны, а рот заклеен скотчем. У Арсения видать проблемы со слуховым восприятием, раз он интерпретировал мою просьбу «защитить» вот таким вот образом.

Сам же двухметровый источник моего негодования расслабленно стоял, опершись на капот машины и потягивал сигару.

— Вы там что, заблудились? — грубо предъявил Арсений и махнул нам своей здоровенной лапищей.

В поведении и внешнем виде Арса изменилось буквально все. Мимика, тон, манера речи, стойка, положение плеч, взгляд. Да, черт побери, даже его внутренние потоки вели себя сейчас совершенно иначе.

— В роли слуги ты мне нравился больше, Арс, — с напускным безразличием бросил я и прошел мимо.

Открыл дверь, грубо оттолкнул дернувшегося в мою сторону охранника и тут же заломил руку второму и пробил его лицом боковое стекло. Сам резко дернулся, не моя вина.

За секунду меня окружила оставшаяся четверка и в воздухе повисло напряжение.

— Ты что творишь? — разозлился Арсений.

— Тот же вопрос к тебе, — равнодушно ответил я, — я просил защитить девушку, а не пленить ее и поставить вокруг пятерых извращенцев. Вы бы ее еще раздели и в багажник бросили.

Арсений не нашелся что ответить и лишь начал пыхтеть от злости. Эх. Когда он молча хмурился мне нравилось больше.

— Я просто хочу ее развязать, — после короткой паузы ответил я и оттолкнул от себя пятого извращенца, — и, если для этого мне потребуется раскидать твоих щенков, я это сделаю.

— Отставить, парни, — махнул рукой Арсений, не сводя с меня взгляд, — укрепите периметр в третьем квадрате.

— Но он ведь… — неуверенно замычала рожа, разбившая стекло.

— Выполнять! — резко выпалил Арсений и пятерка извращенцев разбежалась в стороны.

Василиса Богданова в это время сидела на капоте и весело болтала ножками. В руках у нее уже была бутылочка красного вина, опустошенная наполовину.

Арсений тяжело вздохнул, заметив это, а потом перевел свой бушующий в ярости взгляд на меня. К этому моменту я как раз полностью освободил Скрябину от всего лишнего. Лена, получив свободу, тут же спряталась за моей спиной и гневно зыркала на амбала.

— Объяснишься? — не сдержался и нарушил тишину Арсений.

— Можно конкретнее? — уточнил я, — про разговор с Валерой? Про побег от Олежки? Про Лену? Про побег с острова? Про звонок? Про дела в недрах Карелии или про нашу задержку с Василисой?

— Про все, — тут же ответил Арсений.

— Долгая история получится, Арс, — поморщился я, — не хочу.

— Времени у нас хватит, — взяв себя в руки спокойнее проговорил Арсений.

— Мааарк, — охмелевшим голосом протянула Богданова и отбросила пустую бутылку в сторону, — просто для справки, я давненько не видела, как Арсений выходит из себя. За это зрелище можешь просить у меня что угодно.

— Ты бы такими словами не разбрасывалась, — негодующе покачал головой Арсений, — придется ведь исполнять.

— Да не проблема, — отмахнулась Василиса, — Марк попросит, ты сделаешь. Помнишь, что ты мне должен? Я его нашла и вот он перед тобой.

— Вася, — стальным голосом прохрипел Арсений в ответ.

— Поняла, поняла, — Василиса подняла ручки и соскочила на землю.

Одним ловким движением выудила из рюкзака еще одну бутылку с красным вином, подошла ко мне, чмокнула в щеку и подмигнула. После чего схватила стоящую за моей спиной Скрябину за руку и потянула в сторону.

— Что? Куда? Зачем? — начала брыкаться Лена и вопросительно посмотрела на меня.

— Все в порядке, она тебя связывать не будет. Вася у нас лапочка, — кивнул я и Скрябина перестала сопротивляться.

Но моим словам не поверила. Хотя, я ей не соврал. Пьяная и в кругу своих, Василиса Богданова и правда лапочка.

Арсений сопроводил это действо серьезным взглядом и благодарно кивнул Богдановой напоследок.

— Василиса сказала, что вас тут убивают, — сказал я как только женская часть компании отошла подальше, — да и опасно стоять на месте. Куракин уже послал парочку убийц. Будут еще.

— Где? В лесу? Сколько было? Откуда знаешь про Куракина?

— Да. Шестеро. Дорогущими артефактами размахивали, — без запинки ответил я по существу.

Разговор затягивать не хотелось.

— Ясно. За Куракина не переживай. Мы устранили семнадцать его человек за последний час. Больше соваться не будет. Периметр перекрыт. Извини, эта шестерка видимо была в роли разведчиков и прибыла раньше нас. Потому мы их упустили. Артефакты поднимали?

— Я что идиот? — хмыкнул я, — все Куракинские миллионы в лесу лежат. Давай, собирай своих щенков по машинкам и поехали отсюда. Постараюсь их не обижать. А поболтать и по пути можем.

— Нет у нас больше машин, — вдруг заявил Арсений, нервно постукивая пальцем, — и мои люди действительно умирали сегодня и умирают сейчас. Защищают подходы сюда.

— Ты же сказал Куракин не проблема? — тут же напрягся я.

— А это и не он. Это люди Коновницына.

— Дерьмо, — не сдержался я и стал расхаживать из стороны в сторону.

Так мне всегда лучше думается.

У боярина Коновницына в моем мире нет вассальных родов, нет жены или детей, нет никаких кровных родственников.

Он последний оставшийся в роду самовольный одиночка. Коновницын хоть и состоял в совете двенадцати, от него реальных проблем мы с дедом испытывали меньше всего.

Потому что Коновницын всегда действовал открыто и с размахом. Не боялся напрямую бросить вызов. Не прятался по углам. Вел себя по чести. Точнее по извращенной ее версии, которую называл личном кодексом, но тем не менее.

Дед это ценил. И расценивал противостояние с Коновницыным как «дружеские» встречи.

Борис Жуков странным образом находил с этим боярином общий язык и между ними существовало нечто вроде джентльменского соглашения о ведении войны. Которое Коновницын, как ни странно, чтил и исполнял. Деталей я не знал, а представлял себе это как нечто вроде правил открытой дуэли, только глобальных масштабов.

К тому же это единственный знакомый мне боярин, которого дед уважал.

И хоть за Коновницыным не стояло ни рода, ни вассалов. У него были свои люди, которые заменяли ему семью. В них не было его крови. Они не носили его фамилию и статус. Не давали клятвы ему или совету.

Но были бесконечно преданны Коновницыну лично и, при этом, невероятно сильны. Разделяли идеологию Коновницына и смотрели на мир также, как и он.

В моем мире их было тринадцать. Десять Архимагов и три Гения. Крайне редко они собирались в одном месте и зачастую действовали самостоятельно.

Весьма неприятный сюрприз. Я ожидал что Коновницын будет последним из совета, кто вообще встанет на моем пути, а он уже здесь.

И если сейчас Арсений под «людьми Коновницына» подразумевает эту чертову дюжину, то расклад у нас дерьмовее не придумаешь.

А все потому, что я в принципе не знал, что сраный Коновницын вообще находится в Санкт-Петербурге и участвует в нашей игре!

Я не учитывал его при планировании своих действий!

Почему все вокруг держат меня за сраную марионетку и скрывают реально важные сведения?! Вот выпутаюсь из этого дерьма и поставлю вопрос ребром. Так не пойдет.

Одно дело, когда я не контролирую действия своих же фигур на шахматной доске, с этим я могу мириться. НО ВООБЩЕ НЕ ЗНАТЬ, ЧТО ПРОТИВНИК ввел новую фигуру в игру это перебор.

Пусть ставит мне хоть по десять военных печатей в день, но посвящает меня во все. Жаль только, что в нынешней ситуации это уже не поможет.

— Ты их знаешь? — искренне удивился Арсений, оценив мою бурную реакцию.

— Увы, — скривился я, — Арс, все твои люди в этих местах умрут.

— Знаю, — вздрогнул Арсений и его взгляд внезапно обрел такую силу, от которой даже меня бросило в дрожь.

До этого спокойные и предсказуемые слабенькие потоки ранга Ветерана переплелись и взбухли. Меня накрыло подавляющей аурой чистой необузданной энергии. Тонкий металл седана жалобно застонал от напора, а я не мог перестать улыбаться.

Хоть и не мог увидеть, но я чувствовал, что Арс совсем не так прост, как кажется.

Под личиной хлипенького слуги Голицыных с рангом Ветерана скрывался самый настоящий Архимаг. И не такой как Голицын, который получив высокую должность, уже много лет не использует и десяти процентов своего потенциала.

А реальный монстр на пике своей силы и возможностей!

И судя по долгосрочным техникам подмены, которые не дрогнули ни на единый миг даже под моим постоянным взором, ранг Архимага для Арсения не предел.

— Поэтому очень хорошо подумай, прежде чем ответить, — с нескрываемой угрозой в голосе прогремел Арсений, — ради чего ты сегодня угробил три десятка моих людей?

Том 2. Глава 11

— Ради уничтожения боярского совета, — с секундной заминкой ответил я, не отводя взгляда от нависающего надо мной Архимага.

Арсений ничуть не изменился в лице, обрабатывая меня своей подавляющей аурой. Сейчас я во многом был готов говорить максимально искренне и открыто, поэтому даже не защищался от его грубого сканирования.

К тому же, по сравнению с техниками дознания, которыми владеет Валера, арсенал Арсения не внушал опасений. Особенно с учетом моей возросшей после Аномалии силой.

— Не врешь, — задумчиво проговорил Арсений, — но тебе придется пояснить подробнее.

— Тебе причину или последствия?

— Марк, — со сталью в голосе гаркнул Арсений.

— И то и другое значит, — вздохнул я, все еще находясь под непрерывным воздействием сканирующих аур здоровяка, — ладно, слушай. Основная причина это ты.

Арсений лишь недовольно нахмурился, и я продолжил.

— Ваша с Голицыными игра в слугу подорвала шаткое доверие, что между нами образовалось. У меня вообще проблемы с доверием к людям, чтоб ты знал. А с теми, кто врет мне в лицо и имеет наглость при этом употреблять фразу «искренняя беседа», все обстоит еще хуже. Единственная причина почему мы еще на одной стороне в том, что я разделяю ваши конечные цели, но вот методы сотрудничества нам еще предстоит обсудить.

— Много болтаешь, — хмыкнул Арс и посмотрел на часы.

— Сам сказал, у нас полно времени, — кивнул я и не спеша перебрался на переднее сидение седана, откинул спинку и устроился поудобнее.

— Не настолько, — недовольно сказал Арсений, — вертушка будет тут через тридцать минут.

Я чуть оживился.

— Вот, — довольно указал я пальцем на здоровяка, — можешь же когда хочешь. Почему вот нельзя было сказать сразу? Глядишь, и ребята твои по периметру выживут. Ты ведь не приказывал им стоять насмерть?

— Приоритет сдерживание и замедление врага, — чуть приоткрыл текущую обстановку Арсений, — если все пройдет гладко, эвакуация следом за нами на второй вертушке.

— Славно, — кивнул я, — так общаться мне нравится больше. Слушай дальше, и ты тоже оценишь, как полезна взаимная коммуникация. Вы с Олежкой меня обманули и отказывались отвечать даже на банальный вопрос, когда вылет в Лондон.

— Завтра.

— Теперь уже знаю, спасибо. Слушай дальше, сам просил и причину, и последствия. Я не думал покидать остров, я же себе не враг. Просто решил поискать информацию сам.

— Во вражеских боярских стенах?

— Называй как хочешь. Важнее результат. Я был на тайной базе Скрябиных.

Брови Арсения дернулись в удивлении, и здоровяк заинтересованно подался вперед.

— На настоящей? — не веря своим ушам переспросил Арсений.

— Настоящей. Один вход находится под особняком Скрябина, но судя по услышанному внутри, есть другие. База спрятана под землей и защищена боярскими кровными печатями высшего порядка. Точные размеры неизвестны. Учитывая, что над ней работал Бутурлин, это может быть целая сеть. Внутри два крыла. Одно с тоннелем эвакуации, через который мы и выбрались с острова. Второе крыло предположительно исследовательское. Полагаю, что-то связанное с нелегальными артефактами. В доказательства есть диктофон одного из внутренних сотрудников и надежный свидетель, который может дать показания, — максимально четко и доходчиво изложил я.

С каждым моим словом скрытая внутренняя ярость Арсения постепенно стихала и к концу совсем исчезла.

— Свидетель это она? — кивнул в сторону женских голосов Арсений, — даст показания?

— А какой у Лены выбор? Только ей надо обеспечить защиту и иммунитет. Бояре ее по какой-то причине дистанцировали от дел и собирались сегодня использовать на допросах. А после того, что Лена видела сегодня, ее не оставят в живых.

Арсений вновь нахмурился, размышляя над моими словами.

— Дам ответ только когда сам ее проверю, — безапелляционно заявил Арс.

— Идет. Только учти два момента. Первый, она не только ценный свидетель, но и ключ внутрь базы Скрябиных. Без нее никаких шансов туда попасть нет.

— Учту, — хмыкнул Арсений, — а второй момент?

— Елена Скрябина полетит завтра с нами, — заявил я свое условие.

Весь разговор пошел немного не по плану из-за вмешательства сраного Коновницына. Поэтому я утратил инициативу и не могу диктовать Арсению все свои условия, как планировал изначально.

Все же, как ни крути, людские потери Арсения выравнивают наш бартер-баланс и требовать что-то становится сложнее. Ведь единственный козырь, который у меня остался это мое участие в операции в Лондоне.

Без меня им не добраться до сестры.

Не люблю действовать без запасного плана, но выхода нет.

— Исключено, — жестко ответил Арсений, — отряд собран и сбалансирован. Мы туда летим с конкретной задачей и четким ограничением по времени в два дня.

— Меня устроит вариант оставить Лену в аэропорту, отеле, да хоть в транзитной зоне или сумке от багажа.

— Да плевать я хотел, что тебя устроит, Марк. Это невозможно и точка. Есть четкий состав с конкретными задачами. Мы и так выбились из всех возможных планов и риски куда выше изначально прогнозируемых.

— С конкретными задачами, да? — зацепился я за слова Арсения, — хочешь сказать, я единственный в команде, кто ничего не знает?

— Не начинай, Марк. Тут ты меня злодеем не выставишь, особенно после всех моих усилий по инъекции. Да и ты сам сбежал с острова и пропустил дневной вводный инструктаж и знакомство с командой.

— За инъекцию спасибо, работает прекрасно, — искренне поблагодарил я, — но вот во втором мы опять расходимся во мнениях. Ты считаешь, что я сбежал с острова, я же считаю, что про инструктаж надо было сказать. Знаешь, как это делается? Словами через рот.

— Чего ты хочешь? Извинений? — усмехнулся Арсений, — обойдешься. Я не буду извиняться перед зеленым малолеткой за то, что действовал по протоколу. Ты вообще кем себя возомнил? Это принятое мной решение с учетом обстоятельств на тот момент. Я бы поступил так еще сто раз из ста. Кто ж знал, что ты у нас такой… инициативный.

— Ладно, Арс, — примирительно поднял я руки, — давай договоримся. Ты мне даешь доступ к информации, а я не самовольничаю в Лондоне. У нас одна цель и нам обоим важен результат, зачем упрощать боярским свиньям жизнь и мешать друг другу?

— Лондона мало, парень, — серьезно ответил Арсений, — ты погряз в этом всем так глубоко, что я не могу тебя отпустить.

— Вербуешь зеленого малолетку? Хочешь сделать из меня своего агента на острове врага? Богдановой и Олежки мало?

— Если хочешь доступа к информации, то только так.

— Опять военные клятвы, — вздохнул я.

— Тебя же самого это от многого защитит. От тех же имперцев. Одно мое слово и тот инцидент в поместье Бутурлина станет моей секретной спланированной операцией. От суда тебя это не укроет, но пережить открытые допросы тебе станет куда проще. Ведь все зависит от вопросов, которые тебе будут задавать, не так ли?

А вот и долгожданный пряник от Арсения. Я уж думал у него нет полномочий предлагать подобное. Ведь насколько я смог понять ситуацию, Арсений возглавляет обособленную ячейку. Она хоть и поддерживается Императором, но, в случае неудачи, никакой страховки за спиной нет.

Я сам часто состоял в подобных обособленных ячейках.

Суть проста, Империи необходимо выполнить рискованную задачу. Например, устранить первого наследника Британской Империи, потому что он агрессивно настроен к нашей стране и выгоднее, чтобы в будущем на престол сел второй наследник, который каждые выходные летает в Москву и без ума от нашей культуры.

Но с Британской Империей мы в прекрасных дипломатических отношениях, поэтому открыто действовать нельзя.

И вот под такую задачу собирается обособленная ячейка. Ей скрытно выдают все необходимые ресурсы и стартовую поддержку.

Однако дальше ячейка действует сама по себе и ни одна из нитей не приведет к Императору. Никакой больше поддержки. Никакой защиты. Вся добытая в ходе операции информация, все наработки, цели, планы, информаторы, все это остается исключительно внутри членов ячейки и никуда не уходит.

У ячейки есть задача, и она ее либо самостоятельно выполняет, либо нет.

В случае успеха, общественность не узнает имена героев, и Император будет отрицать любую причастность к убийству.

В случае неудачи, никто членов ячейки не защитит и для мировой общественности они будут выставлены как радикальные террористы.

Такие операции мой конек, но вот в чем штука. Раньше я их возглавлял и брал с собой на дело проверенных людей и сам контролировал все происходящее. Брал все риски. Теперь же меня просят подчиняться.

За всю жизнь я напрямую не подчинялся никому, кроме деда. Да и там только лет до двенадцати. Смогу ли теперь? Сложно сказать. Но выбора нет.

— Ладно, я согласен, — после паузы ответил я, — но условие остается прежним. Лена летит с нами.

— Я думал мы это уже решили, — тяжело вздохнул Арсений, — количество гостей строго регламентировано. Нам даже самолет не позволят посадить, если нас окажется больше. В Лондоне одни из лучших сканирующих систем в мире.

— Тогда сделай замену, — пожал я плечами, — кто там в команде занял слот второкурсника?

— Семен Болдырев, — сразу ответил Арсений, — он важен. Я не стану его менять на боярскую девчонку из твоей прихоти.

— Это условие, — сменил я тон на более серьезный, — И, Арс, ты уже должен был понять, что я никогда не действую просто из прихоти.

— И какова причина брать на самую ответственную часть секретной операции неподготовленную боярскую девчонку?

— Она знает, что я планировал убийство ее отца, — виноватым тоном проговорил я и развел руки в стороны.

Странное чувство оправдываться за то, что делал не ты. Какая-то извращенная версия испанского стыда получается. Делал не я, а стыдно мне. Только вот и отдуваться тоже мне, что напрягает.

Арсений помрачнел сильнее, чем я ожидал и в его взгляде я ясно прочитал разочарование. Он счел это за мой личный прокол и ведь даже осудить Арса за это не могу. Не смогу ведь оправдаться фразой: «сорян, я это тело только недавно занял и не несу ответственность за то, что оно творило до меня».

— Ты правда планировал убийство?! — не сдержался и перешел на крик Арсений, — да ладно, хрен с этим, ты в своем уме трепаться о таком? И кому? Его же дочери?! Ты каким местом думал?!

Хороший вопрос, Арс. Меня тоже интересует каким местом думал прошлый я в этом теле. Давай злиться вместе.

— В свое оправдание хочу сказать, — начал я и ничего не пришло в голову, — короче расклад ты понял. Если Елена Скрябина не улетит в Лондон, то бояре уже завтра привлекут ее к допросу и я проиграю оба суда. Меня казнят, мертвые бояре станут мучениками, и ваша операция потеряет всякий смысл. Если же Елену здесь убить, то мы навсегда потеряем доступ к базе Скрябиных и ее свидетельские показания.

— Дерьмо! — негодующе ударил по бедной машине Арсений и капот седана разорвало пополам.

— Более того, — продолжил я озвучивать очевидный сценарий развития событий, — допросить ее про базу Скрябиных без открытого дела будет нельзя, и мы потеряем ее показания. Ведь бояре заберут девчонку себе. Елена станет их свидетелем по делу. И умрет на следующий же день. Или исчезнет где-нибудь в Сибири. Тебе ли не знать, как это делается. Поэтому, Арс, посмотри мне в глаза и скажи, что ты сможешь обеспечить ее безопасность на территории Российской Империи. При условии всего шума вокруг, полной мобилизации совета и непосредственном участии Коновницына и его ребят?

— Не могу, — сквозь зубы процедил Арсений, — к сожалению ты прав настолько же, насколько и виновен в этой ситуации. Все будет как ты и сказал. Только в одном ошибся. Девчонка не доживет до суда. Ее убьют раньше. От людей Коновницына ее нигде не спрятать.

— В Лондоне спрячем, — кивнул я.

— А что потом? Мы туда летим на два дня. За это время еще одно дело против совета открыть не успеют. Поддержки имперцев я запросить не могу пока твое дело открыто. Чтобы задействовать Елену Скрябину как свидетеля, нужно сначала дождаться пока тебя публично оправдают по инциденту с убийствами Скрябина и Бутурлина.

— Я разберусь с этой проблемой в Лондоне, от тебя мне нужно лишь согласие.

— Как разберешься?! — взревел Арсений и тут мы оба услышали звук вертолета.

— Увидишь, — уверенно ответил я и перевел взгляд в западную часть леса, — есть более актуальная проблема. Люди Коновницына прорвали периметр.

Том 2. Глава 12

— Сколько их? — тут же напрягся Арсений и проследил направление моего взгляда.

— Пока один, — сощурившись и усилив потоки, ответил я.

— Вертушка уже рядом, — отреагировал Архимаг и махнул рукой девушкам, которые стояли на окраине леса.

— Он двигается сюда? — уточнил Арс.

— Сюда, — кивнул я, — пять минут до контакта.

Пока Богданова и Скрябина спешно возвращались к нам, Арсений передал по рации текущую обстановку пилоту вертолета и скомандовал оцеплению постепенно отпускать позиции и возвращаться в точку эвакуации.

Я тем временем начал разминаться. Астральные запасы после короткой битвы в лесу восстановились, и я был в оптимальной боевой готовности. Традиционными техниками привел в тонус энергоканалы и смешал потоки. Ощутил резкий прилив сил и бодрости. Вены чуть взбухли, а тело за считанные секунды заполнилось боевым потоком.

Инъекция работала отлично и боль оставалась терпимой и не ослабляла. От предвкушения хорошей битвы я испытывал трепет. Столкнуться в битве с одним из чертовой дюжины Коновницына… о лучшей проверке моих текущих способностей я не мог и мечтать.

— Слушай приказ, — спустя двадцать секунд после моего ответа проговорил Арсений, — встречаем врага здесь на выходе из леса, мобильная группа вернется через две минуты. Свяжем боем и оттесним от посадочной зоны.

— Нет, Арс, так не пойдет, — покачал я головой и пошел в западную сторону.

— МАРК! — взревел Арсений.

Меня шатнуло и в спину, будто порыв ураганного ветра, ударил грубый смешанный поток Архимага.

Богданову и Скрябину тоже зацепило и Лена не удержалась на ногах. Василиса тоже резко изменилась в лице и ей теперь было не до шуток. Богданова молча помогла встать боярской дочке, и они по струнке встали перед Арсением.

Я остановился и повернулся к пылающему яростью Арсению. Какой же геморрой объяснять свои действия, но я ведь обещал не самовольничать.

— Того парня в лесу зовут Абель, и, если пустить его ближе еще хоть на километр, вертушки не сядут, — уверенно заявил я, выдержав подавляющий взгляд Архимага.

— Ты знаешь их по именам? — ошарашенно уставился на меня Арсений.

— И не только по именам, — тут же ответил я, и бросил короткий взгляд в сторону леса, — еще пятнадцать секунд и я не успею его перехватить. Тогда тебе придется сдвигать точку посадки. Ну?

— Беги давай, — вместо него ответила Богданова и махнула рукой.

Арсений мне ничего не сказал, поэтому я пожал плечами и развернулся. Пустил все аккумулированные запасы энергии по телу и побежал навстречу врагу.

— Кто тебе разрешал вмешиваться?! Откуда пацан может знать то, что не известно имперской… — донеслось позади возмущение Арсения и потонуло в посторонних звуках.

Что ему ответила Богданова я тоже не услышал и забил.

Стоило мне оказаться в лесу, как приятный хвойный запах ударил в нос. Чистый воздух обдувал лицо, вокруг ненадолго воцарилась тишина и покой дикой природы.

Мысли быстро переключились в боевой режим и все мое внимание сосредоточилось на медленно приближающемся энергетическом слепке впереди.

Я усилил радиус сканирования и убедился, что Абель прорвался один. Из-за потерянного времени, пришлось бежать на пределе возможностей и не экономить силы. Плюсом к этому я еще и лишился шанса обойти Абеля по дуге и атаковать скрытно, получив таким маневром преимущество.

Поэтому будем отвлекать как умеем.

Усиленным родовым взором я установил зрительный контакт с целью, схватил с земли длинную ветку и, влив в нее максимум астральной энергии который она сможет выдержать, метнул ветку словно копье.

Импровизированный снаряд со свистом пролетел в просвет между деревьями и шел точно в грудь противника. Абель увидел атаку в последний момент и успел отклониться. Ветка оставила лишь царапину на руке, и ответ врага последовал незамедлительно.

Бронзовая вспышка энергии и защищаться пришлось уже мне. Три конусообразных стрелы, сотканные из смешанного боевого потока одна за одной, устремились ко мне. От мощи такой атаки не спасет пара деревьев, за которыми я укрылся.

Уйти от первой стрелы я успел только благодаря тому, что заметил атаку заранее родовым взором и сместился в последний момент. Бронзовый сгусток энергии пробил толстенный ствол дерева насквозь и прошел в пяти сантиметрах от плеча.

От второй стрелы я смог уйти, только оттолкнувшись ногой от дерева и теперь оказался на открытой позиции в неустойчивом положении.

Третья стрела неожиданно скорректировала траекторию на лету, и мне пришлось останавливать ее чистой силой. Я скрестил руки перед собой, пустив в точку удара весь смешанный поток что у меня есть.

Конфликтующие боевые энергии соприкоснулись и взрывом меня отбросило на десять метров. Собрав по пути несколько веток деревьев, я неудачно грохнулся на бок и пробороздил землю на три метра.

В ушах звенело, на желтую листву капала кровь из многочисленных царапин. Несколько ушибов, два перелома и сниженный из-за примененной защитной техники запас красного потока. Таков итог обмена любезностями с настоящим боевым магом.

— А ты не так плох, как я думал, — прохрипел я и поднялся на ноги.

В семи метрах передо мной стоял атлетичный мужчина в длинном черном плаще с высоким бронзовым воротником и темной шляпой. Под плащом виднелся подранный и грязный темно-синий костюм с окровавленным галстуком-бабочкой. На лице и шее были весьма глубокие кровоточащие царапины.

— Живой, — удивился он и окинул меня брезгливым взглядом мерцающих бронзовых глаз.

Я не ошибся. Я ни с чем не спутаю сформированные энергетические слепки тех, с кем неоднократно пересекался на поле боя. Это действительно был Абель. Один из чертовой дюжины Коновницына. Высокомерный и сильный одаренный ранга Архимага.

Правда, в этом времени он все еще Магистр, как и Бутурлин. Только вот такой как Абель куда опаснее престарелого боярина в реальном бою.

— Как видишь живой, — спокойным голосом ответил я и отряхнулся от налипшей окровавленной листвы.

К этому моменту все мои царапины и переломы уже затянулись техникой регенерации. Сильных повреждений удалось избежать.

Абель раздумывал пару секунд, после чего сунул руку в карман, достал горстку металлических шариков и подбросил в воздух. Его аура вспыхнула бронзовым сиянием и все шарики напитались ее силой. После чего, на миг подвисли в воздухе и устремились в меня.

С этим фокусом я был знаком и готов к нему. Увернуться от двух десятков усиленных шаров я не смогу, но это и не требовалось. Когда я останавливал прошлую атаку голыми руками, я втянул в свой поток часть перехваченной бронзовой энергии Абеля и усилил ей сейчас свой обычный потоковый щит.

Шарики, рассекая воздух, летели в меня, но осыпались на пол без какого-либо ущерба, потому что не пробили мой защитный поток.

Перехваченные крупицы энергии сработали словно антитела и поглотили часть удара. Мой щит покрылся трещинами, запасы энергии еще больше ослабли, но я смог выдержать, хоть и на грани.

Я не стал терять времени, и тут же использовал технику внешних потоков и подменил структуру металлических шаров, наполнив их наполовину другими частицами.

Абель способен эффективно управлять лишь чистым металлом. Теперь использовать повторно шары не сможет, и я защищен от атаки в спину. Да и на много метров вокруг я не вижу ничего металлического.

В чистой силе боевого потока и ее запасам я сейчас Абелю не ровня. Но он этого не знает.

Ведь внешне от его атак я даже не дрогнул и сохранил невозмутимость. А Абель, как и подавляющее большинство одаренных, не видит потоки и оценить мою силу может лишь по моей реакции и эффективности своих атак.

И сейчас, он своими глазами видел, как уже вторая его атака не наносит мне ощутимого вреда.

— Обидно, — расстроенно покачал головой Абель, аккуратно снял с себя плащ и шляпу, после чего повесил их на ближайшее дерево.

Бережно стряхнул с плаща пожелтевший листок и разочарованно посмотрел мне за спину.

Без плаща я куда лучше смог рассмотреть противника и только сейчас понял, почему он передвигался так медленно. Левое бедро и правая голень были разодраны глубокими царапинами, а коленная чашечка и бедренная кость выпирали наружу. Но от таких ран Магистр даже не морщился, а только ощутимо прихрамывал.

Его потоки текли ровно и плавно, будто бы никаких повреждений и не было. Кровотечение было минимальным, но раны не затягивались. И это означало что Абеля уже довели до предела его регенерации и даже чуть дальше.

Это упрощает задачу. Ребята Арсения дорого продали свои жизни.

Но даже будучи раненным, вперед пустили лишь Абеля и по вполне очевидной причине. Остановить вертолеты. Особенность бронзовой смешанной боевой энергии Абеля позволяла ему влиять потоком на любые металлические предметы.

Примерно, как Бутурлин на свои камни. Только способности Абеля были куда масштабнее и полезнее на реальном поле боя, где все вокруг буквально усыпано металлом.

Сейчас же вокруг нас только лес и это тоже играет мне на руку. К тому же, для остановки вертолетов ему придется беречь часть энергии. Запасы не бесконечны.

— Не похоже на тебя, Абель, — ехидно подметил я, — встретил достойного врага и расстроился. Разве это не противоречит вашему кодексу?

— Знаешь мое имя? Мы разве знакомы? — удивился Абель, — не припоминаю. А моя досада это лишь следствие расставленных приоритетов.

— Точно. Вертолет важнее драки, поэтому пробили коридор лишь для тебя. И все без толку. Сколько? Сотни метров не хватило? Двух? — поинтересовался я.

— Восемьдесят три, — педантично поправил Абель и пустил довольно большую часть энергии в потоковый щит.

Осторожничает и не знает, чего от меня ждать. Это хорошо, потому что время играет мне на руку.

— Лишь для меня, — поморщился от моей фразы Абель и вновь посмотрел мне за спину, — улетел… — вздохнул он, — без главной цели. Значит, будет второй?

С этой фразой Абель улыбнулся и его потоки разом ускорились. Узнал меня значит. Плохо, тогда ему известно о моих способностях все, что известно совету.

Да и насрать.

Ждать действий Абеля я не стал, а пустил поток в ноги и дернулся в атаку. Противник весьма ловко для хромоножки ушел вправо и выбросил в мою сторону руку. Бронзовый поток переплелся в его предплечье и из кисти вылезло искрящееся лезвие.

Я скользнул под ним, попытался выбить опорную ногу Абеля, но тот качнулся в сторону и контратаковал локтем. Я выставил левую поврежденную руку, но она слушалась меня не идеально, и я запоздал.

Искрящееся потоковое лезвие быстро переместилось из запястья в локоть и пробило мою руку, остановившись в пяти сантиметрах от лица.

Воспользовавшись моментом сближения и неудачно зафиксированным положением врага, я вложил всю доступную боевую энергию в правый кулак и замахнулся. В последний момент я увидел, как потоковый щит Абеля стекает со всего тела и устремляется на защиту лица.

Я внутренне улыбнулся.

Приятно драться против опытного врага. Все инстинкты ему подсказывали что этот удар в висок нельзя пропустить. Тело Абеля было измотано и энергетические резервы тратить нельзя. Тонкое владение потоками позволит ему без проблем снять потоковый щит с тела и защитить только точку удара и за долю секунды вернуть обратно.

Только вот я слишком часто делаю точно также. Самый опасный враг для одаренного с идеальным контролем это одаренный который видит все потоки.

Одновременно с тем, как Абель перебросил защиту, я перебросил атакующую энергию в ногу и обрушил всю накопленную мощь на торчащее из плоти колено. Пронзительный душераздирающий хруст разнесся по лесу, и нога Абеля отделилась от тела.

— Хррпп, — захрипел Абель и завалился на землю, не сводя с меня взгляда.

Вместо привычных воплей, криков и корчащегося от боли полумертвого противника я получил внезапную контратаку слева.

Только благодаря инстинктам я отшатнулся и пропустил шляпу мимо себя. Разрезая воздух, она вонзилась в ближайший ствол дерева.

Отвлекся бы хоть на миг и лишился бы головы.

Абель засунул металлический заточенный обруч внутрь шляпы, умно. Потерять голову от предмета одежды, который призван голову защищать было бы моей самой нелепой смертью.

И последней.

Я вернул взгляд на Абеля и даже сейчас он был совершенно спокоен и вместо страха его округлое морщинистое лицо выражало легкий интерес и каплю восхищения.

— Начинаю понимать, чем ты так заинтересовал учителя, — оскалился Абель и укрылся в плотный бронзовый мерцающий кокон, — но если это все на что ты способен, то он только зря теряет время играя с тобой.

После этих слов Абель злорадно улыбнулся и поманил меня пальцем.

Я выполнил задачу.

Цель обезврежена и можно вернуться назад. Но уйти просто так, после того как узнал, что Коновницын заинтересовался мной лично и сегодняшние события это лишь начало? Уйти, когда один из сильнейших моих врагов потратил все до последней капли остатки энергии на защитный кокон?

Если смогу кокон пробить, то чертова дюжина сократится. Мне даже в прошлом мире не удавалось поймать сраного Абеля. Его потоковая магнитная защита не пробивается никаким металлом, а в лобовые со мной он не лез. Знал, что проиграет.

И эта его злорадствующая рожа сейчас, так и хочется проломить ее ударом ноги. Только вот ублюдок прав. Я ударил по его колену изо всех сил, и, если бы он не убирал потоковый щит, такого урона он бы не получил.

Пробить его сильнейший кокон в моем нынешнем состоянии и мечтать не стоит. На его создание Абель истратил резервы, которые копил для вертолетов.

И тут я почувствовал стремительное приближение враждебной ауры с запада и осознал, что ублюдок специально меня провоцирует и ждет подмогу. Пора заканчивать.

Знал же, что полный прорыв периметра вопрос времени, чему тогда удивляюсь?

— Ты прав, Абель. Важно уметь расставлять приоритеты. Еще увидимся, — изобразил я полупоклон и на полной скорости направился назад к точке эвакуации.

— Обязательно увидимся, Марк, — бросил Абель мне в след.

Я бежал назад с поганым чувством. Я победил боевого Магистра и идеально выполнил поставленную задачу. Вертолетам ничего не угрожает, и мы сможем уйти с минимальными потерями.

Но тогда почему я чувствую, будто я проиграл?

Спустя десять секунд бега и раздумий я нашел ответ. Он сам пришел в мою голову как самая очевидная истина.

Жалкого ранга Мастера недостаточно. Я должен стать еще сильнее.

Том 2. Глава 13

— Сюда! — раздался громкий голос Арсения, и я ощутил, как меня тут же мягко окутала его защитная аура.

Здоровяк мог бы и не кричать, я и без того несся к его позиции на выходе из леса. За Арсением в пяти точках располагались союзные энергетические слепки. Пространство вокруг разрывал звук заходящего на посадку вертолета.

Убедившись, что у меня нет серьезных ран и я могу идти самостоятельно, Арс подтолкнул меня в плечо и тут же скомандовал:

— Уходим!

Лицо Арсения было спокойным и собранным. Взгляд сосредоточенный, а потоки лились гладко и четко. Как ни крути, в качестве лидера здоровяк показывает себя не хуже, чем до этого слугой. Это вызывает уважение.

Разносторонняя личность.

Знакомая мне пятерка извращенцев послушалась команды, оставила на своих позициях мерцающие металлические штыри и побежала к вертолету следом за нами.

В лесу раздалось несколько взрывов и нас обдало остаточной ударной волной, заставив еще больше ускориться на посадку.

Едва мы оказались на борту, как металлический зверь тут же начал взлет. От Арсения незамедлительно разошлась во все стороны плотная желеобразная энергия и окутала корпус вертолета, словно пузырь.

По вздувшимся венам и дрожащему телу Арсения, я понял, что он тратит все что есть на поддержание впечатляющего потокового щита десятисантиметровой толщины.

Внизу раздалась еще пара взрывов и с западной стороны леса на поляну выскочил силуэт в бледно-оранжевом костюме. Оставленные металлические штыри вокруг него завибрировали и одновременно выпустили в цель дугообразные энергетические заряды.

Но противник даже не шелохнулся от их попадания и полностью их проигнорировал. Для атаки мы были уже слишком высоко и все что он мог, это просто сопровождать нас взглядом и помахать ручкой.

Как только мы отлетели на безопасное расстояние, Арсений схлопнул щит, подсел ко мне на одну сторону и накрыл нас персональным барьером, который подавил все окружающие звуки.

— А говорил вертушка не сядет, — с легкой претензией бросил Арсений.

— Этот оранжевый, это не Абель, — парировал я.

— Хочешь сказать ты убил бойца Коновницына?

— Куда мне, — разочарованно вздохнул я, — только ногу оторвал. Я думал ты ломанешься за мной вслед.

— Хотел, но случился прорыв с севера. И когда встал выбор вытаскивать тебя или всех остальных, я выбрал второе.

— Разумно, — согласился я, — и ты победил?

— Лишь оттеснил его и дал первой вертушке уйти. Как ты справился? — с нескрываемым любопытством посмотрел на меня Арсений.

— Думал я умру?

— Допускал вероятность, — неуверенно ответил Арс.

— Василиса тебя остановила, — догадался я и расплылся в улыбке.

— Поймал, — вздохнул Арсений, — Вася была абсолютно уверена, что ты вернешься. Не расскажешь откуда?

— Просто она в людях хорошо разбирается.

— Не хочешь говорить значит, — потер лоб Арсений, — но придется, когда станешь частью моей команды. Я должен знать, на что способны люди под моим командованием.

— Мои условия ты слышал.

— Я на них согласен, — неожиданно быстро ответил Арсений.

Я даже свое удивление скрыть не успел. Думал он сначала допросит Елену Скрябину… или уже допросил?

— Ты настолько доверяешь Василисе? — дошло до меня.

Пьяная Богданова хоть и лапочка, но все же остается розовой фурией. Сама оперативно проверила девчонку за бутылочкой вина. Вероятно, Лена ничего и не заметила. Хотя тонкая работа это совсем не про Василису Богданову.

— Больше, чем кому-либо, — подтвердил Арсений мою догадку.

Занятно. Личность здоровяка Архимага передо мной интригует меня все больше и больше.

Сумел подружиться и найти общий язык с розовой фурией. Обладает мощными техниками, лидерскими качествами и нестандартным мышлением. Имеет колоссальный кредит доверия Императорской семьи, раз его назначили лидером ячейки. И судя по тому, как быстро он достал инъекцию, имеет там тесные связи.

Лоялен к Императору и не боится открыто идти против боярского совета. Не слишком ли он идеальный союзник? Я задался этим вопросом, потому что во всей истории Арсения меня напрягал один единственный факт.

Никакого подобного Арсения не было в моем мире.

Ни при императорском дворе, ни в окружении Богдановой, ни на войне. У меня был допуск к реестру всех талантливых одаренных империи и там тоже не было никого подобного.

Возможно, он бесславно умер вне зоны моих интересов? Империя большая и темные времена длились довольно долго. Надеюсь, что так. Потому что если нет, то альтернативные версии мне очень не нравятся.

— Что делаем дальше, босс?

— Мы что в банде? — недовольно хмыкнул Арсений на такое обращение.

— Капитан? Господин? Ваша благородие? — подбирал я обращения, и с каждым вариантом Арсений хмурился все больше, — о! Или ты скрываешь свою фамилию, потому что ты у нас ваше сиятельство?

— Может сразу ваше императорское высочество?

— Нет, нет, нет, — помахал я рукой, — крови Романовых в тебе нет.

И тут я весьма кстати вспомнил предостережение Валерия и добавил:

— Наверное.

Арсений не обратил на это внимание и устало закатил глаза.

— Называй как раньше, парень. Ничего не изменилось.

— Как скажешь, Арс, — согласился я.

Вообще-то, чтобы он ни выбрал я бы все равно не называл его никак иначе как Арс. Привык уже. Но наблюдать за реакцией здоровяка было забавно. А день выдался сложный, нужны положительные эмоции. Тем более, когда знаешь, что тебя ждут ночные эксперименты от Богдановой.

У Василисы подозрительным образом вспыхивали потоки, когда она упоминала про «подбор дозировки» инъекции. Наверняка будет в потоках ковыряться. А заодно в моей голове и вообще везде куда сможет залезть.

— В одно из временных укрытий под Санкт-Петербургом. Вертушке нельзя в воздушное пространство города, она нелегальная, — наконец ответил Арсений на мой вопрос, — далее в подготовленный транспорт с Генерал-Губернаторскими опознавательными знаками и на нем на остров Академии.

— Думаешь Коновницын не перехватит? В момент пересадки мы будем в самой уязвимой позиции.

— У нас четырнадцать времянок и никто кроме меня не знает на какой именно мы сядем, — ухмыльнулся Арсений.

— Ладно, ладно. А то я тут кое-что узнал у Абеля. Коновницын мной заинтересовался.

— С чего ты взял что именно тобой? По нашим данным он свернул активность в других городах и сейчас в тесном контакте с Трубецким. Но мы полагаем что Вельяминов дал ему задачу ликвидировать всю ячейку что занимается островом. Мы сильно нашумели за последние дни и найти след появления документов не так сложно.

— Ты не понимаешь, Арс. Коновницын не обычный боярин. И все что ты сказал звучит логично, его люди взяли след и вырежут всех, до кого смогут дотянуться. Но его личный интерес это другое. Он не остановится.

Объяснить Арсению что прошлым человеком, который вызвал у Коновницына интерес был мой покойный дед, я не мог и пришлось остановиться на этом.

— На что ты намекаешь? — не понял Арсений.

— На острове руки Коновницына связаны повышенным вниманием. В городе его ограничивает попечительство Голицына. В Лондоне его руки будут развязаны, — пояснил я.

— Боярский совет не пойдет на риск международного скандала. Тем более попасть туда куда сложнее чем ты думаешь. Отношения между Империями сейчас далеки от идеальных, нельзя просто взять и прилететь по своей прихоти. А подготовить официальную поездку совет бы никак не успел.

Я закрыл ладонями лицо и едва смог сдержаться от полноценной лекции Арсению по методам проникновения в другие страны.

— Ему плевать на мнение совета. Просто поверь, Коновницын там будет. И если ты этого не учтешь, Арс, ты рискуешь убить нас всех в этой поездке.

Арсений задумался и молчал минут десять анализируя мои слова.

— Думаешь он лично сунется на территорию Британской Империи, от которой зависят все планы совета?

— Я уверен, — тут же ответил я, — и никакой угрозы планам совета не будет. Никто не узнает, что он там был. Коновницын опасен.

— Я никогда не видел его в бою, — задумчиво проговорил Арс, — разведка не имеет данных о его навыках и боевых техниках. Родственников у него нет и даже теоретически сложно спрогнозировать на что боярин способен. Со времен Иркутского инцидента, — в этом моменте Арсений едва заметно запнулся и его потоки вздернулись, — …Коновницын не был замечен на передовой и с тех пор не осталось никаких записей и свидетельств. Откуда ты можешь знать о том, на что он способен? По нашим данным он из тех, кто дергает за ниточки, а не исполняет. Тем более имея при себе тринадцать головорезов без тормозов.

Я внимательно слушал слова здоровяка. Он чувствовал, что я прав, но не мог найти этому логичное обоснование. К сожалению, я не смогу ему его дать и Арсу придется поверить мне на слово. Развивать эту тему сейчас бессмысленно, использую Богданову как решающий рычаг. У меня будет целая ночь, чтобы ее обработать.

— Верно Арс. Не был замечен официально, но это лишь значит, что нет свидетелей, — подметил я, — хочешь доказательств, подними документы с загадочными смертями самых сильных одаренных в мире за последние семнадцать лет. И не концентрируйся на том, имела их смерть значение для совета бояр или нет. Может, что-нибудь найдешь.

— И откуда ты это знаешь, ты конечно не скажешь? — нервно усмехнулся Арсений.

— Секрет рода, — ответил я, — сейчас я не могу сказать больше.

Арсений ничего не ответил на мои слова, а молча развеял барьер и на нас хлынули оглушительные звуки ревущего вертолета. Судя по внешнему виду Арса, мои отговорки его не убедили, и я осознал, что рано или поздно настанет момент, когда я встану перед выбором.

Довериться Арсению или стать его врагом.

Я повернулся в сторону и остаток полета провел в раздумьях и наслаждаясь вечерними видами. Приземлились мы на поле рядом с непримечательным деревянным домиком где-то на севере от города.

Нас ждали три черных автомобиля с генеральскими номерами без водителей. Мы использовали их и спустя час благополучно попали в город, где наше сопровождение увеличилось еще на четыре машины. В одной из них я отчетливо ощутил присутствие имперского агента и окончательно расслабился.

Даже безбашенные головорезы Коновницына не рискнут атаковать нас прямо на глаза у имперцев. Одно дело уничтожать машины и вертолеты без опознавательных знаков в северной глуши, совсем другое черта города.

Хоть все тринадцать членов «семьи» Коновницына официально не являются гражданами Российской Империи и числятся как простые наемники и их границы дозволенного куда шире, но даже у них есть предел. Ведь неофициально все знают кому они подчиняются на самом деле.

За весь путь Арсений, который опять примерил на себя роль моего личного водителя, не сказал ни единого слова. Прочесть его потоки я не мог, потому что Архимаг опять активировал свою маскировку и режим покорного слуги с рангом Ветерана. А вновь начинать разговор не было никакого желания.

Мы оба прекрасно понимали, что в текущей обстановке это ни к чему не приведет и смирились с этим.

На подъезде к острову многое изменилось с утра. Никаких блокпостов и имперской гвардии. Ни оцепления, ни вертолетов, ни репортеров. Внешне подъезды к острову выглядели так, будто ничего не произошло и не менялось.

— А Трубецкой оперативно работает, — уважительно протянул я, когда мы проехали контрольно-пропускной пункт.

Машины сопровождения развернулись на подъезде к острову, успешно выполнив свою миссию. Внутрь заехали только мы вдвоем.

— Имперские агенты еще на острове, но их действия и доступ теперь строго ограничены, — отозвался Арсений, — Трубецкой бился за каждый сантиметр и преуспел, а гвардию выгнал полностью.

И опять Арсений оказался в курсе текущей ситуации. Хотя все время находился в метре от меня. Начинаю подозревать что у Архимага есть телепатические техники.

— Приехали, — констатировал Арс, заглушил мотор и устало потер глаза, — пойдем. Все уже в сборе.

Мы вышли из машины и медленно направились по пустующей центральной аллее. Придерживаясь на расстоянии десяти метров с каждой из сторон, нас ненавязчиво сопровождали неизвестные в темных костюмах.

— Новая охрана Академии? — спросил я, покосившись на странных безэмоциональных ребят.

— Хуже, — тяжело вздохнул Арсений, — телохранители Вельяминова. Вечер будет еще интереснее чем я думал.

Том 2. Глава 14

Люди Вельяминова сопровождали нас до самого входа в додзе Богдановой и наверняка остались дежурить по периметру. Не знаю, что Вельяминов лично делает на острове после всех событий, но это не предвещало ничего хорошего.

Хитрый старый хряк крайне редко появляется на людях. А там, где ему что-то угрожает и подавно старается не показывать свой нос. После осаждения острова имперцами, я был уверен, что Вельяминов дистанцируется и засядет в тени.

Но старый боярин здесь и это неспроста.

Вход в додзе Богдановой был закрыт пятью барьерными конструктами, которые пропустили нас внутрь. Никаких общих занятий или боев в это время не проводилось, но вокруг поля боя располагались тренажеры и тренировочные комплексы, которые использовали четыре напряженных человека в спортивной форме Академии.

Пятым присутствующим помимо нас с Арсением была Василиса Богданова, которая тут же подорвалась нам на встречу. Больше в помещении никого не было. Ни Кати, ни Лены, ни слуг рода Богдановых, ни кого-либо еще.

Похоже додзе Богдановой постепенно становится нашей штаб-квартирой. А может, оно всегда ей и являлось. Откуда-то же Василиса взяла финансирование на подобное?

— С возвращением, знала, что вы оба вернетесь в целости, — с нескрываемой радостью весело пропела Василиса и схватила нас обоих под руки и тряхнула, — эй, чего такие угрюмые.

— А есть поводы для радости? — резко ответил Арсений, — я потерял семнадцать человек. Личности большинства членов ячейки раскрыты. Операция в Лондоне под угрозой.

— Есть, — тут же ответила Богданова, но радости в ее голосе немного поубавилось, — за три года подготовки операции мы потеряли куда больше людей и не добились ничего существенного. Сегодня же все изменилось!

— Диктофон? — догадался я.

— Именно, — торжественно ткнула мне пальцем в лоб Богданова, — умненький какой. Боярский род Скрябиных скомпрометирован. Имущество арестовано, счета заморожены. Каждый член рода под следствием и имперские агенты получили все основания копать дальше. Нет ни единого шанса что род Скрябиных сохранит за собой пост Ректора и место в совете. И это только начало!

— Поэтому Вельяминов приехал лично, — подхватил Арсений чуть оживленным голосом, — не потому, что все под контролем…

— А потому что боярский совет рискует вообще потерять право на место Ректора! — ликующе заявила Богданова.

— На диктофоне информация только на Скрябиных? — уточнил Арсений.

— Подробностей не знаю. Сама узнала только что от Валеры. Многие записи зашифрованы, но того, что есть уже хватило, чтобы вцепиться в многолетнего члена совета. О таком успехе мы еще неделю назад не могли и мечтать! Возможно, и операция в Лондоне уже не так уж нужна.

— Нужна, — отрезал Арсений, — другого шанса может и не быть.

— Что с Леной? — серьезно спросил я.

Василиса Богданова тут же скорчила ехидное личико и хотела ухватить меня за щеку, но я увернулся. Какая же она доставучая, когда пьяная.

— Да все хорошо с твоей девочкой, — хихикнула Богданова, — на втором этаже под присмотром. Ее в игру пока не вводили, иначе ее бы прямиком на допрос отправили. Пока скормили имперцам только диктофон.

— Ладно, Марк. Пошли представлю тебя команде, — мягко подтолкнул меня Арсений и потащил в сторону тренировочной зоны.

Богданова покорно отстранилась и помахала ручкой.

— Марк, как закончишь, я тебя жду внизу, — подмигнула Василиса мерцающими от предвкушения розовыми глазками.

На что мы с Арсением синхронно тяжело вздохнули.

— Попал ты, — злорадно улыбнулся он.

— Знаю, — обреченно ответил я, — Арс, скажи, что у тебя запланирован сейчас брифинг часов на шесть? Или семь. Как думаешь, через сколько эта фурия уснет?

— Нет, парень. Меня не приплетай, — замахал руками Арсений, — короткое знакомство, брифинг и бегом на лабораторный стол или где там тебя препарировать будут…

— Можно чуть меньше злорадства, — недовольно хмыкнул я.

— Нельзя. Да и в любом случае, в таком возбуждении Вася может не спать часов сто.

И все же Арсений действительно прекрасно знал Богданову. Теперь мне стало интересное что именно их так крепко связывает. Навряд ли Василиса расскажет если спрошу прямо. Но, может, хоть намекнет? Биография Арсения с каждым часом вызывает во мне все больше любопытства.

Стоило нам подойти к тренировочному полю, как разношерстная четверка студентов выстроилась в линию. Судя по их лицам меня тут не очень-то жалуют.

— С возвращением, Арсений, — первым подал голос Олежка Голицын напряженным голосом, — сколько?

— Семнадцать, — холодно ответил Арс и подтолкнул меня вперед, — Жуков Марк Игоревич, отныне постоянный член нашей операции. От меня Марк получил полный допуск к информации и неограниченное доверие, от вас жду того же самого. Текущий ранг Мастер. Остальное узнаете сами.

— Но ведь… — подал голос неизвестный мне чернявый парнишка, но Арсений перебил его жестким взглядом.

— Я не закончил, — проговорил Арс и прокашлялся, — каждый по очереди шаг вперед и представиться. Вопросы и обсуждения после.

Первым шаг сделал единственный знакомый мне из четверки. Светловолосый парнишка с мощными багряными потоками. На первый взгляд самый сильный из всех присутствующих студентов и похоже их негласный лидер.

— Мы уже знакомы, но позволь поприветствовать тебя в команде первым. Олег Голицын. Пятый курс. Глава студенческого совета. Ранг Подмастерье, — с легким напряжением в голосе отрапортовал сын Генерал-Губернатора и встал обратно в строй.

Неплохо держался, молодец. Почти смог сдержать явную неприязнь в мой адрес. Похоже, все еще в обиде за безрезультатные побегушки по острову. С его неадекватным чувством справедливости скорее всего и этих семнадцать погибших на свой счет возьмет. Ему бы не помешало научиться отвлекаться и расслабляться.

Особенно когда рядом стоит такая фигуристая красотка.

— Младшая княжна Виктория Меншикова. Ранг Ветеран. Шестой курс, — холодно проговорила девушка со светло-каштановыми волосами, заплетенными в косу.

От ее пренебрежительного взгляда по телу пошли мурашки. Насыщенностью мягко-изумрудные потоки младшей княжны не впечатляли, но их плетение завораживало.

Астральные потоки рода Меншиковых разительно отличалось от большинства одаренных в разы более сложной запутанной структурой. Контролировать тонкие потоки в такой паутине куда сложнее. Из-за этого одаренные в роду Меншиковых развивались медленнее, чем сверстники, но имели куда больший общий потенциал.

И сейчас я мог с уверенностью сказать, что Виктория уже перешагнула ступень Ветерана и вполне могла называть себя крепким Подмастерьем. Но она этого не знает. Видимо переход произошел совсем недавно и уже после инициации, либо устаревшие артефакты Академии просто неспособны правильно распознать ее силу.

Я не смог скрыть улыбку от созерцания перед собой настолько прекрасного не ограненного алмаза.

Как Арсению удалось привлечь в столь опасное дело дочь, пусть и внебрачную, светлейшего Князя Меншикова для меня сейчас большая загадка. В моем мире его род сохранял стойкий нейтралитет во внутриполитической борьбе.

— Тимур Алмазов. Ранг Ветеран. Четвертый курс, — лаконично проговорил широкоплечий смуглый здоровяк с густой черной бородой и сделал шаг назад.

Он, пожалуй, единственный кто окинул меня взглядом без каких-либо эмоций вообще.

Последним сделал шаг тот самый незнакомый черныш среднего роста, который попытался перебить Арсения и теперь я понял причину его ненавистного и обиженного взгляда. Потоки этого студента скакали как на американских горках, и я ничуть не удивился, когда вместо одного шага, он сделал три и дерзко схватил меня за грудки.

— Это ты виноват! — срывающимся голосом крикнул черныш, продолжая распаляться еще больше.

Его потоки ускорялись с каждым ударом сердца, а глаза полные неприкрытой ненависти, боли и обиды не отрывались от меня.

Я лениво повернул голову на ошалевшего Арсения и максимально вежливо спросил:

— Сам утихомиришь этого психа, или мне?

— Как ты меня назвал?! — взревел черныш и отвел голову назад для удара лбом.

Не, спасибо. И так башка раскалывается от сраной печати, еще не хватало ей биться обо всяких идиотов. Я выбил парнишке опорную ногу, правой рукой выбился из его цепкого захвата и ударом ноги с разворота отправил растерявшегося студента прямиком в ближайшую стену.

Никто даже не дернулся, а Арсений вновь уставился на меня гневным взглядом.

— С дисциплиной в отряде так себе, — пожал я плечами.

Тимур без команды пошел проверять не помер ли черныш. Виктория закатила глаза и поняв, что мини-собрание окончено, без единого слова пошла обратно в свой мерцающий всеми цветами радуги персональный тренировочный конструкт. Арсений устало потер виски. Из студентов на месте остался только Олег Голицын.

— Уж кто-бы говорил про дисциплину, — хмыкнул Олег.

— Не я начал, — парировал я и повернулся к Арсению, — как я понимаю это и есть Семен Болдырев?

— Да, — ровным тоном ответил Арс, — он готовился к операции полтора года и теперь вместо него поедет Скрябина. А еще, — погрустнел еще больше Арсений, — среди погибших сегодня был его двоюродный брат.

— Понял, буду с ним помягче, — кивнул я.

Что-то подобное я и предполагал, видя с какой внутренней болью бушевали его потоки. Да и ударил я без применения энергии, у парнишки даже синяка не останется.

— Куда важнее, что будем делать с барьерами, — вклинился Олег, — Семен лучший создатель барьерных конструктов в Академии. Последние полтора года он оттачивал только это и ничего больше, подготавливаясь к своей задаче. Без него в команде сильный перекос в атакующих техниках. Скрябина способна его заменить в этом?

— Конечно нет, — тут же отозвался Арсений, — ее ранг Ученик вообще не позволяет нам ее полноценно задействовать. Поэтому все два дня она проведет в номере отеля под охраной. Веский повод пропустить официальный прием студентов прорабатывается.

— То есть эта Скрябина нам не только не поможет, но еще и будет обузой? — нервно усмехнулся Олег, — этот парень точно того стоит, Арсений?

— Точно, — кивнул Арс, — Варваре так и не удалось подобраться ни к одной из целей. Без Марка вылазку в Лондон пришлось бы свернуть.

— Я вообще-то здесь, — помахал я рукой перед лицами заболтавшихся членов моей новой команды, — и я вам не просто кусок мяса с нужной фамилией.

— Ты прав, — саркастичным тоном согласился Арсений, — ты едва пробужденный непредсказуемый одаренный и разбираешься во всем лучше нас всех, кто готовился в операции уже три года. Одного того, что ты Мастер недостаточно. Изначальный план действий вообще не подразумевал боевых столкновений, поэтому плевать насколько ты силен в бою.

— Ладно, ладно, — поднял я руки, — моя глупый зеленый новичок, ваша сильный крутой группа супермегаразведчиков… — начал передразнивать я, но прервался под серьезностью взглядов Олежки и Арсения.

— Какие-то вы напряженные, ребят, — покачал я головой, — у нас тут целое тренировочное поле перед носом. Если думаете, что все что я могу это убивать студентов и отрывать ноги боевым Магистрам, то ошибаетесь. Пошли решать вашу проблему с барьерами.

— Каким еще боевым Магистрам… — округлил глаза Олег Голицын.

И в этот момент я отчетливо ощутил, как все присутствующие студенты настороженно навострили уши. Отстраненный Тимур, оклемавшийся Семен и даже младшая княжна Виктория соизволила высунуться из тренировочного конструкта своей смазливой любопытной мордашкой.

Все замерли в ожидании ответа.

Я медленно повернул голову на Арсения и спросил:

— Так ты им еще не сказал?

— Еще нет, — тяжело вздохнул Арсений и окинул присутствующих виноватым взглядом, — ребята, вы должны знать, что на операции в Лондоне существует реальная угроза боевого столкновения с чертовой дюжиной Коновницына.

Том 2. Глава 15

— Принято, — спокойно отозвался Тимур, ничуть не изменившись в лице.

Потоки четверокурсника не дернулись и не выражали ни капли страха или сомнений. Я пока не понял проявление это невероятной смелости или полной глупости, но уважать широкоплечего стал чуть больше.

— Ты ведь сейчас пошутил, Арсений? — чуть дрогнувшим голосом уточнил Олег.

Одного взгляда на потоки Голицына младшего было достаточно чтобы понять, что он лично видел на что способны эти монстры. А также был единственным из присутствующих студентов, кто мог оценить опасность трезво.

Восхищало, что хоть так внешне и не скажешь, Олег не испытывал ни капли страха при этом. Поучиться Олежке внешнему хладнокровию и цены ему не будет.

— Не шучу, — ответил Арсений, — вероятность есть, и мы будем готовы. Будучи официальными гостями Британской Империи, наша делегация будет под дополнительной защитой и вниманием. А цели вылазки располагаются в людных и прекрасно охраняемых местах. Если члены чертовой дюжины сунутся, им придется с этим считаться.

— Арсений, — подал голос взявший себя в руки Семен и подошел вплотную к здоровяку, — Это ведь именно они убили моего брата сегодня?

— Они.

— И даже после этого ты намерен оставить меня здесь?

— Да. Прости, Семен. Так надо.

— Я все равно не понимаю, — гневно оттолкнулся Болдырев, — я полтора года беспросветно тренировался ради этого момента. Ради того, чтобы защитить свою команду… нет, свою семью. Даже без прямой угрозы я понимал, что может случиться все что угодно, и я единственный, кто не даст им умереть если что-то пойдет не так. И сейчас, когда опасность реальна, ты оставишь меня тут? Просто беспомощно ждать? Если кто-то из вас не вернется, как мне потом возвращаться к нормальной жизни, зная, что мог бы вас защитить?

Довольно много надо иметь самомнения чтобы так уверенно заявлять подобное в лицо боевому Архимагу, самому будучи Ветераном. Занятный парнишка этот Семен.

Интересно на что эти ребята способны в реальном бою?

Я еще раз окинул взглядом всех присутствующих. Зеленые наивные студенты с явными пробелами в обучении и бьющим через край максимализмом. Неопытные молодые одаренные рангов Ветеран и Подмастерье собираются завтра лететь в чужую Империю и делать работу вместо настоящих профессионалов. Бросают вызов боярскому совету и ни один из них не испытал ни капли страха перед опасностью столкновения с одними из самых сильных одаренных на континенте.

Невероятно.

Где же Арсений откопал таких ребят? Или Архимаг сумел воспитать их сам за три года?

— Сколько в твоей ячейке состоит людей? — вдруг озвучил я мысль, которая появилась у меня в голове.

Все присутствующие уставились на меня как будто я сморозил какую-то глупость. Но я так не считал. По мне так глупость размусоливать принятое командиром решение перед подчиненными. И когда? Прямо за день до опасного выезда.

Ценность времени тут видимо не преподают.

Смелость и принципы — это хорошо, но от реальности уходить не нужно. Похвально не испытывать панического страха перед чертовой дюжиной Коновницына и не бояться бросить им вызов.

Но понимать на что враг способен ты обязан. Если хочешь выжить, никаких иллюзий быть не должно.

— Это сейчас важно? — после небольшой паузы отозвался Арсений.

— Уж важнее чем ваш разговор, — кивнул я, — так сколько?

— Ты понимаешь, что если я отвечу, то клятву придется обновить?

— Знаю. На астральную высшего порядка за нарушение которой следует смерть. Еще в Карелии понял, что ты способен на технику такого уровня. И сейчас осознал, что такая у всех присутствующих. Но оставь риторику. Сколько?

— Пять сотен, — не стал больше отнекиваться Арсений.

— Вот тебе и малая группа, — покачал я головой.

— Что? — не расслышал Архимаг.

— Ничего. Только не говори мне что пять сотен человек с неограниченным финансированием три года готовилась лишь ради простой поездки в Лондон. Какова цель. Общая цель, — не сводя глаз с Арсения медленно проговорил я и почувствовал, как напряжение вокруг накалилось до предела.

Настолько, что даже Богданова вылезла из своего подвала и посматривала на нас сквозь стекло оранжереи. Я ее не видел, но ощутил ее потоки, заблокировавшие выход. Как и ощутил боевые потоки каждого из присутствующих.

Даже Арс не остался в стороне и вполне прозрачно обозначил угрозу.

— Ты точно хочешь знать? Пути назад не будет, — усиленным голосом уточнил Арсений.

Ух. Аж мурашки по коже побежали от такого накала страстей. Не сомневаюсь, что если вот сейчас попытаться выбежать наружу, то меня могут и убить.

— Давай уже, — призывно бросил я.

— Свержение совета и реформирование всего боярского сословия, — уверенно отчеканил Арсений и продолжал сверлить меня взглядом.

— Серьезно? — не сдержал я нервный смех и полностью расслабился, — и это все? А пафоса и напряжения то сколько было.

— Ты не понял? — напрягся от моей реакции Арсений, — если Вельяминов узнает наши планы, то сегодняшние проблемы покажутся тебе цветочками! Пока жирному ублюдку есть что терять, он будет осторожен, но как только он окажется загнанным в угол, в ход пойдет все.

Вот как раз это мне объяснять не нужно. Я своими глазами прекрасно видел на что способен Вельяминов и как он будет защищаться. Цель Арсения хороша, но это утопия. Даже деду с полной поддержкой Императора и десятков могущественных семей не удалось переиграть Вельяминова в этой игре.

А в этом мире стартовые условия куда хуже и главный игрок уже устранен.

Только вот в чем штука. Нам с Арсением оказалось по пути гораздо сильнее, чем я предполагал. Ведь, убитый боярин почти тоже самое, что свергнутый боярин. Верно?

— Да, да. Я все прекрасно понял. Распишусь кровью попозже, ладно? — расслабленно кивнул я и перевел взгляд на Болдырева, — Сёма, если ты так переживаешь за команду-семью, то куда эффективнее разглагольствований будет помочь команде подготовиться. Пока не стало слишком поздно.

Мне никто не отвечал, но я чувствовал, как боевые потоки присутствующих постепенно успокоились. Но во взглядах так и сквозило недоверие. Эх. Как же я хорошо их понимаю. Несколько лет вынашивают план свержения самой могущественной после Императора силы в Российской Империи. Рискуют каждый день не только своими жизнями, но и жизнями своих родов и друзей.

И тут приходит парень, который прожил шестнадцать лет в чужой стране, убивает парочку бояр, никого не слушает, притаскивает с собой дочь их врага и требует к себе доверия. Я бы тоже к такому персонажу отнесся настороженно. В прошлом мире и будучи на их месте, скорее всего убил бы, как потенциальную угрозу.

Хорошо, что Арсений куда более терпим к людям, чем я.

Хотя, кое-что в его взгляде меня настораживает и пробуждает защитные инстинкты. Но пока что я никак не могу понять причину странного ощущения, ведь прямой агрессии от Арса нет. Как и жажды убийства. Это бы мой параноидальный радар засек бы даже сквозь его Архимаговские техники маскировки.

— Как помочь? — спустя пять секунд напряженного молчания наконец ответил Семен, — в команде никто кроме меня не владеет барьерами. Только Арсений, но его и не будет с вами большую часть времени. А боярская шваль, которую ты притащил в команду, полная бездарность!

С каждым словом Болдырева я чувствовал, как эмоции парня вновь накаляются, а провоцировать конфликт я был не намерен. Хватит для этого вечера уже негатива. Да и мы команда как никак.

Раз мне не доверяют, придется это доверие зарабатывать. Тем более наши с командой цели совпадают куда сильнее, чем они могут себе представить.

— Есть ведь еще я, — развел я руками и шагнул на прекрасно знакомое мне песочное тренировочное поле додзе, — теоретик из меня так себе, поэтому лучше сразу к практике. Пойдем. Покажи на что способен.

— Ладно, сам напросился, — уверенно кивнул Семен и направился в мою сторону.

— Мне нужны все, — громко объявил я, — у нас нет времени, а у меня нет сил устраивать демонстрацию дважды.

Меня прекрасно услышали, но никто кроме Семена не шелохнулся. Даже обидно стало. Я прикинул в голове какие у меня есть аргументы и стал подбирать формулировки тщательнее. Оказалось, сложнее чем я думал.

В прошлом мире, даже если человек не был в моем подчинении, то выполнял все беспрекословно. Но там на меня играл статус молодого Гения, наследника Хранителя и близкого друга Императорского дома.

Тут же ничего этого нет и в помине.

Мою личную силу перебивает негативная репутация внука Иркутского дьявола, никакого титула Хранителя тут нет, и я даже мечтать пока не могу встретить хоть кого-нибудь из Романовых. От последнего особенно взгрустнулось и пробила ностальгия.

Ведь я рос с ними бок о бок. С тех самых пор как дед стал Хранителем рода Романовых, я очень часто с пересекался с Романовыми. Наталья, Вероника, Милана, Глеб, Ваня, малышка Лилия… От воспоминаний от последнего имени сердце болезненно сжалось.

Я всегда питал симпатию к слабой малышке, которая не смотря на болезни и свалившиеся с самого рождения трудности, стойко шла вперед и никогда не жаловалась. Наблюдая как Лилия растет я видел в ней самого себя.

Такой же изгой в своей семье, который ставит перед собой невыполнимые цели. Так же, как и я потеряла близнеца. Только ее братишка умер при родах.

Шли годы, и Лилия сама почувствовала странную связь между нашими судьбами и потянулась в ответ. Я сам не заметил, как хрупкая упрямая девчушка с аметистовыми глазками заменила мне погибшую сестру.

Навечно заняла уголок в моем сердце и стала для меня значить куда больше, чем остальные.

С того самого дня как я попал сюда, я сознательно старался не думать о Лилии. Ведь тут я для нее никто. Встретить Лилию и осознать, что между нами нет ни единого общего воспоминания? Что нас тут ничего не связывает? Нет. Для такого нужно куда больше смелости, чем для боя один на один с Коновницыным.

А вот скорая встреча с настоящей сестрой меня совсем не пугает. И я не до конца понимаю почему. Может, потому что я сестру никогда не видел в осознанном возрасте и совсем не запомнил? Для меня она лишь собирательный идеальный образ, которого не существует.

Даже встреча с отцом вызвала у меня куда меньше эмоций, чем я предполагал, а сейчас при мыслях об Игоре Жукове я вообще ничего не чувствую. Как будто он чужой для меня человек.

Наверное, я уже смирился, что когда встречу сестру, то итог будет точно таким же.

Пожалуй так.

— Делайте как он сказал, — прервал мои мысли жесткий голос Арсения.

На что я благодарно кивнул и принялся разминать потоки и тело. Пока я это делал, вся команда покорно ступила на поле следом за Арсом и Архимаг тут же укрыл тренировочную зону встроенным защитным барьером.

— Что мне делать? — с готовностью спросил Семен, который к этому времени уже полностью взял эмоции под контроль и выглядел невероятно сосредоточенным.

Похвальная сила духа для юнца. Под стать всей этой сумасбродной команде. По браваде Болдырева я понял, что он последнее время тренировал только барьеры. Полагаю, это актуально для каждого здесь присутствующего студента. Они концентрировались на развитии конкретного направления, пожертвовав универсальностью.

На первый взгляд это плохо, но вопрос в том насколько они отточили свои сильные стороны?

Я осмотрел присутствующих и тщательно просканировал их потоки.

— Олег, будь добр, встань в центр поля, — вежливо попросил я Голицына.

На мой взгляд для задуманной демонстрации он подходил идеально. Его смешанный поток по структуре самый сильный среди всех студентов и его контроль весьма хорош для его ранга.

То, что мне сейчас нужно.

Голицын переглянулся с Арсением и, получив его одобрительный кивок, послушно расположился на указанной позиции.

— Сема, укрой его самым сильным защитным барьером, на который способен. Покажи мне, как ты хотел защитить Олега от атак людей Коновницына. Покажи мне, хватило бы тебе сил защитить сегодня своего брата! — добавил я энергии в голос и с удовлетворением смотрел как желтый искрящийся поток Болдырева засиял втрое ярче под действием эмоций.

Глаза Семена мигали ослепляющими вспышками, а дыхание участилось. Но на этот раз он не потерял концентрацию и не поддался эмоциям, а взял этот всплеск под контроль. Его губы дрожали от напряжения, а потоки концентрировались в правой руке.

Выждав нужный момент, Семен Болдырев, не сдержав эмоционального крика, замахнулся и ударил кулаком в землю. По полу тренировочного поля пошла трещина, а выпущенный пучок желтой боевой энергии в один момент домчался до стоящего в центре Олега и окружил его.

Замкнувшись идеальным кругом, желтая искрящаяся энергия Болдырева потянулась вверх и накрыла Олега Голицына защитным куполом.

Боевой поток внутри Семена тут же распался. От бессилия Болдырев свалился на колени и тяжело задышал.

Похоже мои слова он воспринял всерьез и действительно вытащил из себя все что есть без какой-либо мысли о последствиях. В бою так делать нельзя, но на тренировке я не буду Семена за это винить. Тем более я сам же и подначивал парнишку для того, чтобы наша короткая практика была максимально убедительной.

Я с довольным видом подошел к центру тренировочного поля, где Олег с трепетом рассматривал окруживший его защитный купол. Находясь в его центре, Голицын сполна мог ощутить насыщенность и силу защитного конструкта вокруг него.

— Ахренеть, Семен! Никогда не видел от тебя настолько мощного барьера… — не скрывая восторга проговорил Голицын.

Я осторожно коснулся стенки купола пальцем и с внутренним восхищением отметил результат многолетних трудов Семена Болдырева. Прямо на моих глазах одаренный ранга Ветеран поставил защитный купол уровня Мастера.

По крайней мере я не был уверен, что в своем текущем состоянии смогу его пробить.

И это на два ранга выше его собственного! Немыслимо. Использовать для конструкта потоки посредственного ранга Ветерана и создать то, что далеко не каждому Мастеру под силу это настоящий талант! Не удивительно, что Семен исчерпал все внутренние резервы.

Стоит переключить тренировки этого юнца в сторону увеличения запасов энергии и общей выносливости, как он станет Мастером за пару лет!

Улыбка сама расплылась по моему лицу. Если каждый из этих студентов так же талантлив и способен преодолевать свой ранг хотя бы в нескольких техниках, то наш боевой потенциал куда выше, чем я предполагал изначально. И это я увидел пока только одну единственную технику нашего запасного бойца второкурсника, который задействован в операции лишь полтора года.

Тем любопытнее на что способны остальные.

Том 2. Глава 16

— Впечатляет, — искренне похвалил я, не отводя взгляда от тонкого плетения защитного конструкта, — сколько продержится?

— Пять минут без потери прочности, — прохрипел Семен и поднялся на ноги с помощью Тимура.

— Неплохо, — кивнул я и прокашлялся, — перед вами автономный защитный конструкт. Плюсы: максимальная прочность, длительность действия, нет необходимости подпитывать. Кто назовет минусы?

— Отсутствие мобильности, изоляция союзника от боя, — тут же ответил Олег и показательно врезался в барьер плечом.

— Верно. Олежка у нас будто в клетке и Семен обессилен. Получается минус два бойца от одной защитной техники.

— Запрос был максимальная защита, — обиженно бросил Болдырев, — я могу накладывать мобильные щиты, краткосрочные, с активацией только при атаке…

— Но их прочность будет ниже, я понял. Претензий нет. В условиях, когда твой товарищ без сознания, лишен сил или мобильности, этот вариант подходит лучше всего. Но в боевых условиях нельзя забывать о себе. Какое первое правило оказания медицинской помощи пострадавшему?

— Убедиться в собственной безопасности, — спокойно ответил Тимур.

— Верно. Особенно если ты единственный в команде кто отвечает за защиту товарищей. С этим разобрались. Для продолжения демонстрации мне понадобится помощь нашего Архимага, — проговорил я и повернулся к Арсению.

— Я думал это твоя практика, — хмыкнул Арсений, но все равно подошел к центру поля и завороженно провел пальцем по мерцающей желтой структуре купола.

— Нужно независимая оценка силы барьера, — пояснил я, — ты у нас типа рефери. Сломай, будь добр.

— Нет нужды оценивать, никто из присутствующих студентов не способен даже близко повторить подобное, — недоверчиво пробурчал Арсений, но прислонил ладонь к куполу.

Отвечать я не стал, а просто махнул рукой и отошел на несколько метров. Арсений посверлил меня взглядом пару секунд, но не нашелся что еще сказать.

В один миг маскировка Архимага слетела и нас придавило к земле выбросом чистого боевого потока. От энергетической вспышки песок взмылся в воздух и закрыл всем обзор.

Арсений подождал пока он осядет и только потом пустил боевой поток в правую руку.

В помещении раздался жуткий треск. Пальцы Арсения засветились от прикладываемых усилий. Защитный желтый купол тут же покрылся мелкими трещинами. Его структура сопротивлялась агрессивному воздействию, но через пятнадцать секунд конструкт не выдержал и рассыпался не мелкие кусочки.

Арсений удовлетворенно хмыкнул и убрал руку. Вот кого еще мне хотелось бы увидеть в настоящем бою. Защитный конструкт уровня Мастера уничтожил лишь силой сжатия одной руки. С такой мощью можно стихийные атаки отражать голыми руками.

— Олег правильно сказал, — уважительно проговорил Арсений, — Семен, это самый сильный барьер, который я от тебя видел. Потрясающий прогресс. Но ты должен понимать, что твоего брата сегодня он бы не спас, — изменился в лице Архимаг.

— Что?! — округлил глаза Болдырев и его плечи бессильно опустились.

— Люди Коновницына не слабее меня, и вы должны это четко понимать, — серьезным тоном проговорил Арсений, — в Лондоне ваша задача избегать прямых столкновений. Держаться друг друга и быть в людных местах. Полный список рекомендаций я выдам вам в течение нескольких часов. Марк, ты ведь поможешь его дополнить?

Скрывать знания про чертову дюжину было бессмысленно. Да я и не собирался. Чем меньше рисков у нас будет завтра, тем лучше.

— Без проблем. Как будет готов черновик обращайся. Внесу правки, — спокойно ответил я.

Арсений благодарно кивнул и тут же сказал:

— Твоя очередь.

— А?

— Барьер. Ты ведь намекал что сможешь лучше? Давай, показывай, — пояснил Арсений и отошел от центра поля.

— Вы, похоже меня не так поняли, — вздохнул я, — барьер буду ставить не совсем я, а Олег.

В помещении на миг повисла тишина и вновь этот осуждающий взгляд. Ей богу, будто с детьми маленькими общаюсь.

— Я не умею создавать барьеры, — закатил глаза Олег, — вообще-то, в этом и заключается основная проблема. Никто из нас не умеет! Никакие! В операции у каждого своя роль и…

— Да, да, да, — резко перебил я и подошел вплотную к сыну Генерал-Губернатора.

Олежка тут же замолк, когда у его горла оказался один из тренировочных кинжалов.

— Когда ты успел… — напряженно дернулся Арсений, но замер, как только я перевернул оружие и вложил его в руку ошалевшего Голицына.

— С техниками крови знаком? — любезно поинтересовался я.

Я искренне наслаждался, наблюдая как в глазах Голицына агрессия мгновенно сменилась полным непониманием происходящего. Я окинул взглядом всех присутствующих и разочаровался от того, что даже Арсений не понял, что я собираюсь сделать.

В этом мире у одаренных есть реальные проблемы со знанием основ. Или это только в Российской Империи так?

Если подумать, то в моем мире ведь именно благодаря родовому взору и опыту Жуковых, в Российской Империи сформировались самые эффективные учебные планы на планете. Понять, как все работает не так уж сложно, когда видишь потоки.

Похоже именно из-за этого различия сила студентов в этом мире несколько ниже, чем было в моем. Они просто развиваются медленнее.

— Только теоретически, — нахмурился Олег.

— Тогда слушай и вникай, — положил я руку на плечо Голицына и глубоко вдохнул, подбирая максимально понятные формулировки, — ты знаешь, что у каждого потока есть назначение? Назначение барьерного конструкта — защитить. Атакующего — поджечь, сломать, раздробить, проткнуть, подорвать… много вариантов зависит от родовых техник, структуры потока, предрасположенности. Лечебный — заживлять раны. Внутренний — укрепляет тело. И так далее.

— Это я знаю, — отмахнулся Олег, но продолжал внимательно слушать.

— Молодец. Я выбрал именно тебя потому, что только тебе хватит таланта и навыков исполнить это с первого раза. Поверь в себя, успокой потоки. Так вот назначение потоку одаренный обычно задает инстинктивно. Атакует врага, думает о том, чтобы его убить. Защищает союзника, как Семен, думает о том, что барьер должен быть прочный снаружи и безопасный внутри. Целитель посылает свой поток в пациента с целью заживления его внутренних каналов и активации регенерации. Пока поток еще в твоем теле он податлив и может принять любое назначение. На что ты направишь его мощь зависит только от тебя. Понимаешь?

— Да но на это уходят годы тренировок, нельзя же просто пожелать…

— Можно, — грубо ответил я, — закрой глаза. Забудь про ограничения. Забудь про атакующие техники и табу. Сконцентрируйся на силе что течет в тебе. Почувствуй ее. Ускорь, возьми под контроль. Протяни в ладонь. Теперь представь, что Апельсин атакует тебя. В Томской губернии ты своими глазами видел на что способен этот демон в оранжевом костюме. Представь, что он уже нанес удар. Поздно уворачиваться. Поздно атаковать. Спасет твою жизнь только защита. Вбей это в подкорку. Зафиксируй в голове четкую картинку угрозы, исходящей от него. Больше ни о чем не думай, все остальное не важно. Техники не важны. Только намерение. Эмоции. Поток. Как только получится, режь.

Я говорил медленно и спокойно, не сводя глаз с потоков Олега. Голицыну с трудом удавалось выполнять мои наставления, но, хоть и не без огрехов, родовым взором я увидел, что у него получается. Атакующая аура Голицына младшего сменилась. От повышенной концентрации Олег до крови закусил губу, но упорно тянул поток до ладони.

Я почувствовал, как его энергия дрогнула от страха, лишь на миг, но это произошло. И через секунду Олег Голицын, не открывая глаз, провел кинжалом по своей ладони.

Кровь с невероятной концентрацией боевого багряного потока окропила лезвие.

— Молодец, — искренне похвалил я и выхватил кинжал из трясущихся рук Голицына.

После чего я одним движением смахнул капли крови на землю под ногами и последовательно применил две техники управления внешними потоками. Первой перехватил контроль над внешней багряной энергией, которую выплеснул Голицын.

Она не сопротивлялась, потому что Олег не применял никаких техник. Не добавляя ни капли своей энергии, я применил вторую технику и создал столб багряного цвета, который опоясал Голицына со всех сторон.

Я довольно часто применял такой способ для защиты Романовых. Для меня, как для телохранителя, было достаточно обучить подопечного напитывать свою кровь боевой энергией нужной направленности.

Так куда проще, чем вбивать в их головы сотни разнообразных техник.

Получается простой принцип, одаренный напитывает нужной энергией кровь и отдает ее мне. Используя навыки управления внешними потоками, я на основе этой энергии применяю подходящую технику в зависимости от текущей ситуации.

С Романовыми этот способ передачи силы был доведен до такого автоматизма, что порой даже слов было не нужно.

— Это я сделал? — ошарашенно проговорил Голицын, когда открыл глаза и коснулся вибрирующего защитного конструкта.

— Нет, — озадаченно ответил Арсений и прислонил ладонь к багряному куполу, — Марк использовал твой боевой поток и применил барьерную технику…

— Стой, в каком смысле использовал? Он применил две техники подряд?

— Вообще-то одновременно, — вклинился я, — персональный защитный купол непрерывной циркуляции. В отличие от барьера Семена его прочность распределена не равномерно по всей поверхности, а динамически перебрасывается в место агрессивного воздействия, что повышает его эффективность в семнадцать раз против одного врага.

— Ахренеть, — подскочил Семен Болдырев, разинув рот, — а время действия?

— Если не атаковать, будет работать на полной мощности пока Олег поддерживает смешанный поток в теле. Но при этом его запасы энергии не расходуются, я сплел структуру барьера лично и подвязал ее к внутренним потокам.

— То есть этот барьер часть него? — с горящими глазами спросил Болдырев.

— Можно и так сказать, — кивнул я, — точнее часть циркуляции его потоков. Смешанная энергия проходит по его телу, потом уходит в барьер, делает по нему круг и возвращается в тело. И так по новой. Поэтому и расход нулевой. Скажешь в чем плюс такого подхода относительно твоего?

— Да дохрена плюсов… — взгрустнул Семен, но задумался, — барьер имеет бесконечную подпитку!

— Верно. Пока внутри Олега есть хоть частичка смешанного потока, барьер не пробить. А как известно, на защиту всегда уходит куда меньше энергии, чем на атаку. Поэтому к нему сейчас даже наш Арс не пробьется.

— Да ты должно быть шутишь? — присвистнул Семен, который оценил мою личную технику по достоинству.

Похоже барьерные конструкты его слабость.

— А выйти тогда как? — подал голос Олег.

— Я вплел в вязь принудительное поддержание барьера на пять минут. По его завершении сможешь свернуть его по своему желанию, если не будешь в этот момент чувствовать опасность, — пояснил я.

Вязать структуру техник это тоже самое что программировать. Настройки конструктов безграничны, только вот чем больше вплетаешь нюансов, тем сложнее применять и дольше происходит активация. Поэтому большинство техник весьма банальны и однозначны.

И на действительно сложные техники нужен уровень контроля не меньше ранга Гения.

— Кто такой Апельсин? — неожиданно встряла в наш разговор младшая княжна, тщательно скрывая за холодным взглядом возросший ко мне интерес.

— Один из бойцов Коновницына. Носит только оранжевый цвет, поэтому его прозвали Апельсин. Текущий ранг предположительно Магистр. У него самая сильная внутренняя энергия из всех одаренных что я знаю. Увидишь его — лучше беги или разрывай дистанцию. На расстоянии он не опасен. Но сойтись с Апельсином в ближнем бою верная смерть, — спокойно пояснил я.

— Не пробью говоришь? — вдруг неожиданно выдал изменившимся голосом Арсений и топнул ногой.

Волной чистой энергии нас отбросило на пять метров от барьера. На этот раз ждать пока песок осядет Арс не стал, а попытался разломить защитный конструкт одной рукой. Пальцы Архимага раскалились. Воздух вокруг завибрировал.

Я видел, как багряная энергия барьера стянулась со всех сторон в точку агрессивного воздействия и на месте давления образовалось темное пятно.

Прошло двадцать секунд, но барьер не дрогнул, а Олег все это время стоял с ошарашенным лицом прямо перед напрягающимся изо всех сил Арсением.

Прошло тридцать секунд, и Арсений с оглушающим звериным рыком впился в барьер второй рукой. Его широченные плечи и огромные руки сдавили барьерный конструкт как арбуз, но он держался и даже не трескался. Багряная энергия мгновенно отреагировала на появление второй точки давления и перераспределилась с учетом новых агрессивных факторов.

Прошла минута и каждый присутствующий уже осознал, что это бесполезно. Каждый, кроме Арсения.

Архимаг и не думал сдаваться просто так и когда простое давление не сработало, он отскочил в сторону и стал осыпать барьерный конструкт быстрыми и крайне мощными ударами.

Каждый удар кулака о барьер разносился по помещению оглушительной вспышкой. Защитный барьер над тренировочным полем мигал красным от полученных повреждений. Каждому из студентов, чтобы не получать отдачу от ударной волны пришлось нацепить потоковый доспех.

Но никто не рисковал остановить Арсения. Даже после того, как прошло десять минут непрекращающихся безуспешных атак. На беднягу Олега было больно смотреть. От каждого удара Голицын отлетал от одной стенки купола к другой, будто язычок колокола.

И в момент, когда даже барьер тренировочного поля не выдержал побочной нагрузки и рассыпался на кусочки, по полю вдруг разнесся жесткий душераздирающий голос.

— ДОВОЛЬНО!

Бесконечная череда оглушающих ударов наконец прекратилась и все с облегчением выдохнули. Арсений стоял перед багряным защитным конструктом опустив плечи. Дыхание Архимага сбилось, а на лбу выступил пот.

— Ты что тут устроил? — залетела на поле боя розовая фурия и отвесила Арсению увесистый подзатыльник.

— Да я почти пробил, — недовольно буркнул Архимаг, — я так хоть весь день могу.

— Ты то да, а они? — махнула взбешенная Богданова рукой на подрагивающих и обливающихся потом студентов, — тебе ли не знать, что у них проблемы с защитой? А ты закрыл их внутри барьера и устроил тут канонаду. А Олега ты вообще видишь?

— Теперь вижу, — виновато ответил Арс, — простите ребята, увлекся, — почесал он голову и еще раз бросил гневный взгляд на не покорившийся барьер.

— Серьезно? Что на тебя нашло? — не унималась Богданова, — первый раз тебя таким вижу. Ты ведь даже не заметил, что барьер над полем лопнул! Хочешь, чтобы люди Вельяминова зафиксировали энергетический всплеск и получили повод сюда вломиться? Остров ведь в режиме повышенной готовности!

— Да, я понял, — еще ниже склонил голову Архимаг, и вдруг резко повернулся на меня.

Взгляд Арсения кардинально изменился. Инстинкты заставили меня врубить потоковый барьер на максимум и занять боевую стойку.

— Эта техника… эта вязь, — прогрохотал Арсений и медленно пошел в мою сторону.

Дерьмово, на попрыгушки вокруг барьера Архимаг израсходовал лишь процентов пять своих энергетических запасов.

— Лично сплел структуру говоришь? Не неси чушь. Я уже видел подобную технику. Один раз в жизни. Семнадцать лет назад. Это ОН тебя научил, — разнеслось усиленным голосом по помещению, — а значит этот дьявол жив. И ты расскажешь мне, где этот ублюдок прячется!

Все произошло так быстро и стремительно, что я не нашел что ответить. Да какой там ответить, я вообще не понял какого черта сейчас происходит. Все что я видел перед собой это разъяренного Архимага с жаждой убийства.

Умирать я не собирался, поэтому приготовился биться насмерть.

— Борис Жуков мертв! — холодным голосом раздалось позади Арсения и розовые лианы впились в его спину.

Арсений поморщился и одним взмахом обрубил атаку, но остановился и бросил гневный взгляд на распластавшуюся на песке от ударной волны Василису Богданову.

— НЕ ВМЕШИВАЙСЯ! — взревел Архимаг.

— БОРИС ЖУКОВ МЕРТВ! — уверенно повторила Василиса и поднялась на ноги, утерев кровь, — Но кое в чем ты прав. Марка обучал именно он.

Том 2. Глава 17

— И как это понимать? — недоверчиво бросил Арсений.

Идти в мою сторону он прекратил, но агрессию все еще излучал в полной мере.

Чистая энергия Архимага давила на меня в разы мощнее, чем Бутурлин на допросе. Только чтобы устоять на ногах, я вынужден был питать все тело боевым потоком.

Ситуация сложилась заведомо проигрышная. Как бы лояльно ко мне не относилась Богданова, она меня не выпустит из-за людей Вельяминова снаружи. А биться с Арсением такой себе вариант. Каким бы ни был исход, в любом случае, он будет лишь на руку боярским свиньям.

Василиса права. В таких условиях существует лишь один разумный выход.

— Я тебе все объясню, — не сводя взгляда с беснующегося Архимага проговорил я, — только ты должен успокоиться.

— Ха, — нервно вздрогнул Арсений, разминая свои здоровенные ладони, — если этот старый расчленитель жив, нам не о чем говорить.

— Он мертв, — парировал я и ощутил, как волна энергии Архимага пробирается мне в сознание.

Я с неожиданной легкостью отбил ментальную атаку и мой взгляд изменился.

Аура Арсения впечатляет, мощная и грубая, а на ее генерацию Арс не тратит внутренние запасы энергии. Неплохой контроль и колоссальная выносливость. Судя по моим наблюдениям того, как Архимаг долбился в багряный барьер изо всех сил, Арс обладает поистине бездонным источником.

Но его техника ментальной атаки сейчас была всего лишь на уровне Ветерана? Получается то, что я принял за высокоуровневую технику маскировки это…

— Твоя фамилия случайно не Извольский? — вбросил я свою догадку, когда напряг память и вспомнил кто возглавлял Иркутскую губернию семнадцать лет назад.

Арсений замер, но его лицо скривилось от ярости еще сильнее чем прежде.

— Даже не смей произносить эту фамилию, Жуков! — прогрохотал Арс.

— Марк, не нужно вскрывать эту рану, — примирительно подняла руки Василиса, которая неожиданно оказалась аккурат между нами, — и ты тоже, Арсений. Сейчас не время и не место для этого. Тем более при свидетелях.

— У меня нет тайн перед моей командой, — чуть успокоившись выпалил Арсений, но руки опустил.

— Это не только твоя тайна, — добавила жесткости в голос Василиса, после чего убедившись, что боя не будет, медленно направилась в сторону оранжереи, — если хочешь ответов пошли за мной. Мы тебе все расскажем.

Чтобы не провоцировать Арсения еще больше я пошел за Богдановой следом, краем глаза наблюдая за действиями Архимага. Кажется, теперь я начал понимать в чем дело и почему в прошлом мире я не знал никакого Арсения.

— Тимур, отнеси Олега в комнату ожидания. Вика окажи ему первую помощь, извне никого не привлекать, но можешь попросить помочь слуг.

— Сама справлюсь, — холодно бросила младшая княжна и изящным движением руки схлопнула свой тренировочный конструкт.

— Семен, поднимись к Скрябиной и введи ее в курс дела в соответствии с ее уровнем допуска.

— Почему я? — напрягся Болдырев.

— Хоть мы и не планируем привлекать ее к оперативной части, неизвестно как все пройдет. Всех кроме студентов она воспримет как врагов, а это нам ни к чему. Поэтому с ней должен поговорить ровесник. Я думал направить к ней Марка, — тут Арсений скривился и его голос погрубел, — но планы немного изменились.

— Ладно, — недовольно согласился Семен и медленно направился на второй этаж.

Никто из студентов не стал перечить и не рискнул поднимать разговор о том, что только что произошло и собрание закончилось.

Одинокая лампочка колыхалась под потолком маленькой комнаты будто маятник. Василиса Богданова в распахнутом белом халате суетливо бегала по палате. Я сидел на кушетке и со скучающим лицом наблюдал как мутная жидкость через капельницу попадает в мое тело.

Сорок семь микроигл были воткнуты в мои ключевые энергетические узлы и через тоненькие провода передавали данные на гигантских размеров аппарат с черными катушками, тысячей рычажков и двумя мониторами.

Все вокруг мерцало розовыми энергетическими вспышками. Неловкую тишину нарушал лишь звук работающей аппаратуры да ругательные бурчания под нос Богдановой, сопровождающийся звуками склянок и шелестом бумаги.

Пахло здесь самой настоящей больницей. Никогда не любил этот запах фенола, вызывал дурные ассоциации.

Арсений нервно пошатывался на стуле у самой двери.

— С какого хрена мы вообще здесь? — не выдержал наконец Архимаг.

С того момента как мы спустились в подвал прошло уже тридцать минут и напряжение постепенно спало. Хоть Арсений был жутко этим недоволен, эмоции отпустили его и злился он сейчас больше на самого себя. Ну и, очевидно, на моего покойного деда.

— Потому что вылет в Лондон рано утром и Марк тебе нужен на пике силы, — мгновенно ответила Богданова и вновь проткнула меня чем-то острым.

Поморщилась от цвета моей крови, недовольно растерла ее пальцами и вернулась к склянкам и бумагам.

Я же бросил попытки понять, что именно делает Василиса еще десять минут назад. Потоки она задействует изредка, а остальные ее действия остаются для меня полнейшей загадкой. Включил режим параноидального сканирования внутреннего состояния и просто жду, когда она закончит.

Послушный и спокойный пациент.

Я на себе ощутил, насколько эффективна инъекция и если Василиса способна адаптировать ее к моему организму еще больше, то я только за. Даже сейчас я не чувствовал ни капли боли от печати, будто ее и не было совсем. Это помогало трезво мыслить.

— Теперь я уже не уверен, что пацан мне вообще нужен, — недовольно хмыкнул Арсений в ответ.

Богданова наконец перестала метаться по палате розовым ураганом и устало плюхнулась на маленький диванчик в углу.

— Фух. Все, теперь можем поговорить, — резюмировала Василиса, — у нас есть минут тридцать, пока парнишка в состоянии говорить.

— Ну наконец-то, — подтянулся ближе Арсений.

— Стоп, стоп, стоп. Никаких «наконец-то». В каком смысле в состоянии говорить? — напрягся я.

Вновь прислушался к своему организму. Просканировал потоки и энергоканалы. Усилил циркуляцию и обратно замедлил. Сконцентрировал боевую энергию в затылке и отпустил обратно. На все манипуляции хватило одной секунды и ни при одной из них я не испытал ни капли дискомфорта. Не то что боли.

И ни намека на опасность.

— Я закончила приготовления и тестирование дозировки. Нашла минимальный порог эффективной дозы для твоих потоков. Теперь нужно найти максимальный, — как само собой разумеющееся сказала Богданова, — и добиться этого быстро есть только один способ.

— Накачивать меня пока не начнется отторжение, — осознал я куда клонит фурия, — и сопротивляться мне тоже нельзя?

Я ведь могу просто выплеснуть из потоков всю лишнюю дрянь и нейтрализовать действующее вещество инъекции, когда оно начнет отравлять организм.

— Неа, — пригрозила пальчиком Василиса и ее лозы вокруг ощетинились острыми шипами, — сразу парализую если попробуешь. Сам же понимаешь, что так надо.

— Ага, меня ждут боль, судороги и потеря сознания. Прекрасный сервис, где подписать?

— Уже подписал, когда согласился вступить в команду, — зловеще улыбнулась Богданова, — и я ведь тебе уже говорила, что я не целитель?

— В этот раз тут даже Агаты нет. Решила, мной ни с кем не делиться? — вызывающе спросил я.

— В этот раз у тебя есть красный поток, переживешь. И да, этой ночью ты весь мой, — соблазнительно подмигнула Василиса.

— Стой, всю ночь? — осознал я.

— Ну да, а что, думаешь не справишься? — продолжала заигрывать Богданова, и я заметил, как с каждым словом ее потоки подрагивают от восторга.

Только вот я предпочитаю проводить ночь с женщинами немного иначе. Ролевые игры в медсестру и страдающего от ломки пациента немного не по моей теме.

— Ладно, Марк. Пора заканчивать с прелюдиями в присутствии третьего, — улыбнулась Василиса, — я не могу знать сколько именно продлится ломка. Если бы знала, то в эксперименте не было бы смысла. Но, чем дольше она продлится, тем больше данных я успею собрать. Не переживай. Я буду рядом и зафиксирую каждое колебание твоей агонии. Ни одна секунда не будет напрасной. Это поможет не только с инъекцией, но и с попытками снять печать.

Я лишь покачал головой. Розовая фурия права. К сожалению, это единственный выход. Только вот от этого нихрена не легче. Я обреченно вздохнул и посмотрел на часы. Еще двадцать семь минут я могу радоваться жизни.

Жаль, что каждую из этих минут придется потратить на беседу с тем, кто и говорить то не особо настроен.

— Да расслабься уже, как будто не знал на что шел, — позлорадствовал Арсений и повернулся к Богдановой, — что ты имела в виду под словами что Иркутский дьявол его обучал? Старый ублюдок ведь умер, когда Марку с сестрой и года не было. Если ты это брякнула лишь чтобы меня успокоить…

— А что ты на меня уставился, пусть Марк сам тебе и расскажет, — ловко перевела стрелки Богданова и откупорила очередную бутылку вина.

Первый раз вижу дворянку, которая хлещет алкоголь прямо из бутылки весь день.

Арсений тут же перевел свой цепкий взгляд на меня. Сейчас Арс выглядел весьма безобидно. Снова потоки слабенького Ветерана и ни грамма излучаемой опасности. Но я уже не раз видел, насколько быстро этот хлюпик способен превратиться в Архимага с неиссякаемым источником энергии.

— Только после клятвы о неразглашении, — безапелляционно заявил я после коротких раздумий.

— Тц, — скривился Арсений и вновь повернулся к Богдановой, — ты не давала никакой клятвы, и я не собираюсь.

— Вообще-то давала, — парировала Василиса, — своему учителю. Но, как оказалось, на внука ее условия тоже распространяются. Поэтому без прямого согласия Марка ты от меня ничего не узнаешь.

Я довольно улыбнулся и разлегся поудобнее на кушетке. А я все гадал как Богданова умудрилась скрыть от лидеров своей ячейки настолько важную информацию обо мне. А все просто, это конфликтует с обещанием деду. Надо будет узнать в чем именно оно заключается, чтобы извлечь для этого максимальную выгоду.

— Вася, не играй со мной, — начал закипать Арсений, но потом посмотрел на часы, очевидно понял, что время не на его стороне и угомонился.

Ну да, в безсознанке от меня будет мало толку. А убивать меня Арсений не станет. По лицу вижу. Еще тридцать минут назад, когда он увидел барьерную вязь которой меня действительно научил дед, Арс мог сорваться и убить меня. Но сейчас, когда успокоился и взвесил все трезво, человечность взяла над ним верх.

Потоки сдавали здоровяка с головой. Что бы Арсений ни сказал, я не чувствую в нем больше жажды убийства, а значит, инициатива полностью на моей стороне.

— Ладно, пацан, — нахмурился Арсений, пересек всю комнату и навис надо мной будто скала, — будет тебе клятва. Даю слово.

— Извольских? — уточнил я.

Но на этот раз Арсений был готов и ничуть не изменился в лице. Действительно взял все эмоции и прошлое под контроль и настроился на конструктивную беседу. Похвально. Все же, будь он таким же несдержанным как Бутурлин, у меня бы возникли вопросы к его компетентности в роли лидера ячейки.

— Не имею права давать слово от имени своих бывших господ, — с нескрываемой горечью в голосе ответил Арсений и сел рядом на кушетку.

Меня проняла его искренность и готовность говорить, и я тоже сел спокойно и посмотрел здоровяку прямо в глаза.

— Вот почему ты был так убедителен в своей роли, — ничуть не собираясь принижать здоровяка проговорил я, — ты принадлежал роду потомственных слуг.

— Так и было, — кивнул Арсений, — пока твой дед не стер мой город и всех, кого я знал с лица земли.

— В этом вопросе наши мнения расходятся, — мягко вклинилась Василиса, — я считаю, что в Иркутском инциденте виноваты лишь бояре, которые все подстроили и извлекли максимальную выгоду. А наш Арсений искренне убежден, что вина лежит на обеих сторонах конфликта.

— Так и есть, — не стал спорить Арс, — и мое мнение непоколебимо. Борис Жуков был высокомерным, жестоким, сумасбродным нарциссом. Не будь его, ничего бы не случилось. Не будь он таким упертым мудаком с комплексом бога, все могло закончиться иначе!

— Ты там был? — уточнил я.

— Был. Подростком. И видел своими глазами последствия той бойни. Видел тот ад, пепелище и огонь до небес. И я никогда не прощу за это ни сраных бояр, которые это устроили, ни твоего деда, который виновен в случившемся ничуть не меньше.

— Последний вопрос, Арс, — сощурился я и набрал воздуха в грудь, — почему родовая земля Извольских выбрала тебя?

Арсений отшатнулся от меня на метр, случайно опрокинув капельницу и металлический столик со склянками.

— О чем ты? — непонимающе вздрогнула Василиса.

— Откуда ты знаешь? — дрогнувшим голосом прошептал Арсений.

— Наблюдение и сообразительность, — хмыкнул я и тут же продолжил, — меня сразу насторожили техники маскировки, которыми ты укрыл свою истинную силу и смог меня одурачить. Но я списал это на уникальные способности Архимага и не придал особого значения. Потом же ты показал невероятную физическую силу. Потом бездонный источник. Подавляющую ауру, которую ты не контролируешь, и, наконец, ментальную атаку. Только после нее я все понял.

— Что ты понял?! — закричал вдруг Арсений и совсем не так как раньше, в его голосе не было ярости, скорее там был… страх, — Я САМ НЕ ЗНАЮ, КАК Я ВЫЖИЛ! Я проснулся посреди пепелища и столбов пламени. Я ничего не делал, но огонь не причинял мне вреда. Я не чувствовал голода или боли. Лишь подавляющие желание выжить и…

— Желание отомстить, — дополнил я, — ты не мог его сдержать раньше, не сможешь и сейчас. Потому что оно принадлежит не только тебе. Когда ты ощутил в себе силу рода Извольских?

— Я несколько месяцев жил как в прострации, не понимал, что со мной происходит. Лишь спустя годы, оказавшись при смерти я услышал голос господина. Он защитил меня, придал мне сил.

— Есть и другие голоса, верно?

— Да, — ошарашенно подтвердил Арсений, — откуда ты это знаешь? Я никогда никому не говорил об этом.

— Арс, я это вижу. Твои потоки не принадлежат одному роду. Они перемешаны так сильно, что их просто нереально распознать. То, что ты, будучи Ветераном смог сам разобраться и приручить эту силу, не дал ей поглотить тебя, достойно уважения. Скажи мне, Арс. Ты единственный выжил в Иркутском инциденте?

— Я и Коновницын, — голосом полным злобы уточнил Арсений.

— Еще бы, — улыбнулся я, — кто же еще мог там быть из сраных бояр. Но мы сейчас не о нем. Каким-то образом именно ты поглотил силу родовой земли Извольских, и еще нескольких родов в придачу. Это тебя спасло. Это сделало тебя сильнее.

— Ты видел такое раньше? — завороженно спросила Василиса, взглянув на Арсения совершенно другими глазами.

Кажется, в один миг моя уникальность перестала быть для Богдановой такой притягательной, когда появился более интересный подопытный. Даже завидно стало.

— Пару раз видел подобные опыты в Африканском содружестве и на дальнем востоке. Ничем хорошим правда они не заканчивались. После поглощения силы нескольких родов одаренные скоротечно умирали. Куда надежнее запечатать часть силы в артефакт.

— О чем вы вообще? Какое Африканское содружество? Ты всю жизнь провел у Адлербергов! Я знаю каждый шаг твоей биографии. Когда ты научился ходить, говорить, писать. Увлечения, мечты, первая любовь. Я должен был лично узнать кем стали потомки дьявола, который уничтожил все что мне дорого.

— Решал достойны ли мы с сестрой жить или нет?

— Что если и так? — отмахнулся Арсений, — как видишь, вы живы.

— Ладно, — вздохнул я и посмотрел на часы, — осталось пятнадцать минут. Как я и обещал, Арс, я расскажу тебе все, что успею. Ты очень много знаешь о Марке Жукове из этого мира и это похвально. Но это никоим образом не касается меня, потому что я появился в этом мире лишь пять дней назад.

Том 2. Глава 18

Арсений слушал меня внимательно и ни разу не перебивал. К моему облегчению, неудобных вопросов здоровяк тоже не задавал. Да вообще никаких вопросов не задавал если уж на то пошло.

Ограничение по времени, которое так ловко подстроила Василиса Богданова, играло на руку, и я спокойно опускал неудобные подробности и подавал свою историю с той позиции, которая выгодна мне.

В итоге я тезисно изложил Арсению минимально необходимые для понимая факты о том, как я попал в этот мир и откуда у меня знания высокоуровневых техник. Намекнул кем был в прошлом, откуда знаком с силами и возможностями боярского совета и почему я хочу убить каждую боярскую свинью на планете.

Убедительно подал аргументы своей полной непричастности к Иркутскому инциденту и опроверг любые возможные доводы о том, что Борис Жуков жив.

В процессе рассказа я сам не успел заметить, как мои конечности онемели и отказались меня слушаться. Свет вокруг потускнел, и я перестал слышать собственный голос.

Потом резко пришла боль, мир вокруг расплылся и закружился в круговороте, погрузив меня в непроглядную темноту.

— Продержался на девять минут дольше чем я думала, — вздохнула Василиса Богданова, медленно подошла к обмякшему телу Марка Жукова и заботливо уложила его на кушетке.

Арсений стоял мрачнее тучи, изо всех сил стараясь переварить гору информации, которая неожиданно свалилась на его плечи.

— Борис Жуков действительно был способен перемещаться во времени? — окинув подозрительным взглядом безобидно лежащего внука Иркутского дьявола спросил Арсений.

— Да, — без тени сомнения ответила Василиса, — учитель был сложным и не самым приятным человеком, но его мотивы ни разу не вызывали у меня сомнений. Я никогда в жизни не встречала более преданного своему императору и стране человека.

— Если так, то он мог предотвратить трагедию еще до ее начала, — нервно сжал кулаки Арсений.

— В том мире учитель ее предотвратил, — парировала Василиса.

— Если парень не лжет, — хмыкнул Арсений, — и если все было как сказал Марк, то выходит есть третья сторона.

Здоровяк погрузился в раздумья, нервно потирая подбородок.

— Ты о чем? — не поняла Богданова.

— В его мире, — кивнул Арсений на лежащего без сознания Марка Жукова, — Иркутск не был уничтожен. В нашем же все сложилось иначе, хотя вводные остались те же самые. В обоих мирах совет бояр делал все что мог, чтобы захватить власть. В обоих мирах прошлое Бориса Жукова до инцидента оставалось неизменным. Следовательно, настолько сильно изменить историю могло лишь вмешательство третьей стороны. И именно поэтому я не могу до конца поверить в версию Марка. Ведь я всю свою жизнь посвятил поиску правды об Иркутском инциденте. И за все эти годы я не нашел ни единого намека на то, что замешан кто-либо еще.

— В этом мире бояре могли обладать большей информацией. Если Жуковы смогли использовать техники перемещения во времени, значит и кто-то из бояр мог этому научиться.

— Маловероятно, — отмахнулся Арсений, — поэтому остается два варианта. Либо Марк нам лжет, либо мы настолько слепые, что не заметили наличие третьей стороны.

Василиса Богданова молча поднялась с кушетки и подошла к Арсению вплотную. Обхватила своими нежными руками его задумчивое лицо и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты разбираешься в людях лучше всех, кого я знаю. Лучше меня, лучше агентов, да черт возьми, лучше самого Императора. Поэтому ты здесь. Ни одной технике не сравниться с твоим чутьем. Закрой глаза. Прислушайся к нему.

Арсений выдержал полный решимости, заботы и доброты взгляд подруги, тяжело вздохнул и послушно закрыл глаза.

— Молодец, — мягким голосом похвалила Василиса, — что ты чувствуешь?

— Марк не врет, — спустя десять секунд полной тишины разочарованно отозвался Арсений, — но и не говорит всю правду.

— Ты тоже не сказал ему всю правду, — усмехнулась Василиса и здоровяк впервые тепло улыбнулся.

— Мне пора. Много чего нужно успеть сделать до отлета, — взял себя в руки Арсений и отстранился.

— Иди. Не переживай, я позабочусь о парнишке, — с готовностью ответила Василиса, — завтра вас ждет долгий день.

— Спасибо, Вась, — тепло поблагодарил Арсений и покинул палату.

Стоило двери закрыться, как розовое мерцание в помещении усилилось троекратно.

Сознание полностью вернулось ко мне только с первыми лучами солнца.

Я тщательно попытался собрать воедино отдельные обрывки воспоминаний прошедшей ночи, но удавалось с трудом. Все картинки были покрыты мутно-розовой пеленой, а в голове до сих пор звучал безумный возбужденный голос Василисы Богдановой.

Разобрать что именно он говорил не представлялось возможным. Казалось, будто это совершенно незнакомый мне язык.

Ментальные техники в очередной раз помогли мне справиться с нечеловеческими приступами боли и абстрагировать сознание от происходящего в реальности. В очередной раз я убедился, что прошлый владелец в этом теле и в этих условиях бы точно не выжил.

Кем бы ни был тот Марк Жуков, за его устранение взялись очень крепко. Подавляющая печать первой ступени оказалась куда большей проблемой, чем я предполагал изначально и совсем скоро я оставлю эту проблему в прошлом навсегда.

Результатом ночных манипуляций с моим телом стало не только двукратное улучшение эффективности инъекции, но и полная изоляция воздействия печати. Сложно сказать, насколько сильно ее удалось подавить, но теперь я не испытывал ни капли дискомфорта или боли. И это не смотря на то, что в моем теле сейчас было примерно двадцать процентов от прошлой силы красного потока.

Не бог весть какая большая цифра, особенно учитывая, что он все еще не восстанавливается естественным путем как должен, но лишившись перманентной боли в затылке, я чувствовал себя куда лучше и боеспособнее, чем раньше.

Сейчас я бы с радостью взял матч-реванш со сраным Абелем. Как ни крути, я все еще считаю, что проиграл ублюдку. Ведь он выжил. Надеюсь, хромоножка окажется среди тех, кого Коновницын возьмет с собой в Лондон и мне не придется долго ждать.

Не люблю оставлять дела незаконченными.

Да, пусть после нашего с ним боя количество красной энергии в моем теле уменьшилось, но зато ослабление печати позволило вдвое увеличить запасы астральной энергии.

Я полностью готов к столкновению с любым из чертовой дюжины. Только вот в Лондоне есть вероятность встретить и самого Коновницына. И как бы мне этого не хотелось, голос разума подсказывает, что этот конкретный боярский ублюдок мне еще не по зубам.

За моей спиной теперь нет деда и моих сил все еще недостаточно ни для привычных боевых техник, ни тем более для техники астрального маяка. И есть еще один нюанс, я дал слово Арсению что приложу все усилия чтобы эти юнцы вернулись домой невредимыми.

А значит, придется за ними присматривать.

С этой мыслью я окинул взглядом безусловно талантливую, но очень слабую по стандартам моего прошлого мира команду.

Елена Скрябина спала без задних ног на соседнем кресле самолета. Рыжеволосая мне весь мозг вынесла во время посадки, что хочет сидеть у окна и я непременно должен сидеть рядом, потому что больше она никому не доверяет.

В этом девчонку я могу понять. Насколько я знаю, вечером с боярской дочкой поговорил Семен и больше напугал Скрябину, чем пояснил ей ситуацию. Я осудил выбор переговорщика, но похоже альтернативы просто не было. А я сам на ноги нормально встал буквально за полчаса до вылета. И это время благоразумно потратил на разговор с Василисой об итогах исследования.

Судя по внешнему ликующему виду, с которым меня утром встретила Богданова, исследование моего тела и реакций прошли более чем успешно и ей будет чем меня удивить, когда мы вернемся.

По правую руку от меня в огромных наушниках сидел Тимур Алмазов и покачивал головой в такт музыке. Полноценный брифинг я опять пропустил, но Арсений выдал мне распечатку с основными тактическими моментами и обещал подробный личный инструктаж во время полета. Благо до Лондона лететь пять часов.

Спустя тридцать минут полета Арс пока так и не нашел на меня времени и все на что я мог опираться это бумажка, да собственные наблюдения во время вчерашней короткой практики.

Тимур Алмазов. Молчаливый четверокурсник ранга Ветеран. Крепкое телосложение, высокий рост, широкие плечи и мускулатура намекает на таранный стиль боя. Однако Тимур имеет хоть и сильные для его ранга, но весьма тонкие потоки.

Боевую энергию пацана я не видел лично, но судя по короткой сводке из документа, Тимур обладает родовой силой газообразного типа. В операции отвечает за отвлечение внимания и успешный отход ключевых фигур. Владеет массовыми техниками задымления, ослабления, замедления, отравления, усыпления. Контроль техник очень слабый. В тренировках был сильный уклон на эффективность и площадь поражения.

Учитывая, что подобные техники обычно довольно просто нейтрализуются боевыми типами одаренных, в бою против чертовой дюжины будет бесполезен и умрет без вариантов, если ему не помочь.

На кресле у окна за спиной Тимура расположилась младшая княжна Виктория Меншикова. Высокомерная шестикурсница с официальным рангом Ветеран. По моим наблюдениям все же имеет ранг Подмастерья и самый высокий потенциал развития из всех студентов.

Протестировать ее возможности мне хотелось больше всего, потому что структура каналов рода Меншиковых открывала поистине безграничные возможности для роста. Астральный потоки красотки со светло-каштановыми волосами имели паутинную структуру.

Это означало что ей доступно куда большее количество сложных техник, чем обычному одаренному. Но при этом, сама сила потоков Виктории из-за большого количества разветвлений ниже среднего и управлять ей куда сложнее.

Тем больше я удивился, когда прочел ее досье. Судя по нему, младшая княжна обладала способностями к управлению световыми и звуковыми волнами и не только своими или нейтральными, но и чужими тоже. Могла замедлять и ослаблять чужие потоки, что большая редкость для ее ранга. Благодаря этому имела потенциал к техникам целителя. Свободно владела нейтральной внешней энергией.

Для студента этого мира имела весьма внушительный список непростых и витиеватых техник. Каждая из них куда сложнее, чем просто метать камешки в стиле Бутурлина. Не удивительно что в додзе Виктория использовала личный тренировочный конструкт.

Запереться бы с ней там на денек и проверить лично на что способна эта высокомерная девчонка. Обязательно выделю время на подобное, когда вернемся.

Надеюсь, Меншикова меня не разочарует и владеет хотя бы половиной из указанных техник на достойном практическом уровне. В прямом столкновении с чертовой дюжиной шансов у нее естественно нет, но пользы от нее явно будет больше, чем от Алмазова.

Возможно, сможет не умереть в первую минуту. В каком же отчаянии находится Император если вынужден рисковать еще не раскрывшимися талантливыми студентами. Виктории еще явно рано сражаться.

Обидно будет если она умрет, так и не раскрыв свой потенциал. По моим прикидкам, ее потолок развития не меньше, чем ранг Гения.

Олег Голицын вместе с Арсением и еще двумя ребятами сопровождения, которые значились в нашей делегации как слуги, с самого начала полета не покидали хвост самолета. Устроили себе собрание и меня даже не позвали. Обидно.

Со способностями рода Голицыных я был в целом знаком по прошлому миру. Особенностью рода являлась возможность практически бесконечно поддерживать смешанный боевой поток.

Обычный одаренный для смешивания потока прикладывает серьезные усилия и может держать его в таком состоянии не более тридцати минут непрерывно. Все что дальше уже будет зависеть от силы и особенностей конкретного человека, но у каждого неизбежно начнутся траты внутренних запасов энергии на поддержание. К тому же, со временем сохранять концентрацию становится все тяжелее и фактически единицы способны сохранять боевой поток хотя бы четыре часа подряд.

Голицыны же отличаются тем, что умеют смешивать поток без труда, а на поддержание его в таком состоянии энергия не затрачивается. Достаточно концентрации, которую они и тренируют с самого детства чтобы пользоваться своей особенностью по максимуму. Примерно с ранга Магистра любой Голицын без труда способен поддерживать смешанный поток даже во сне и таким образом сохранять непрерывно на протяжении недель.

Практическим плюсом подобной особенности является повышенная выносливость и общие запасы энергии. Прекрасный контроль и стабильность боевых техник. Высокая мобильность, уровень регенерации, сила. Не удивительно что с такой предрасположенностью Олежка сильнейший в Академии, и именно он был призван на фронт.

Идеальный многофункциональный универсальный боец. Судя по досье, которое мне дали, Олег владеет техниками генерации сейсмических волн и управления вибрациями. С помощью них он может атаковать или сканировать местность.

И в отличие от других студентов он имеет реальный боевой опыт. Не удивительно что именно Голицын их негласный лидер.

Пожалуй, именно Олег имеет наибольшие шансы из всех не только дать временный отпор бойцам Коновницына, но и возможно даже нанести урон. Не победить конечно, но задержать на пару минут или оставить несколько царапин вполне способен.

Цена же за подобную универсальность и высокую стартовую силу высока. За всю историю рода Голицыных выше Магистра развился только один представитель. Талантливый и трудолюбивый Станислав. Во всех же остальных поколениях, будь то основная или побочная ветвь неизменным потолком оставался ранг Магистра.

Поэтому Олег хоть и развивается сейчас гораздо более высокими темпами, чем сверстники, но очень скоро упрется в непробиваемый потолок, преодолеть который будет самой тяжелой задачей в его жизни.

Способности Варвары Богдановой, которая встретит нас по прилету мне прекрасно знакомы, как и ее потенциал. Останется лишь на месте взглянуть на старшую дочь Василисы, чтобы понять на каком она сейчас уровне.

Судя по досье, именно они в паре с Олегом и должны были составлять главную ударную силу в возможном бою.

Возглавлял все это дело Арсений с его рангом Ветерана. Но благодаря Иркутскому инциденту, Арс способен управлять поглощенной силой нескольких мертвых родов, что поднимает мощь его потоков до уровня Архимага. Однако высокоуровневыми техниками не владеет и опирается на грубую силу и бездонный источник.

Идеальный боец сдерживания. Неиссякаемая защита, сила и регенерация уровня Архимага делает его практически неуязвимым в реальном бою. Но без мобильности и вариативности атак.

Одного часа полета мне хватило, чтобы сложить адекватную картинку боевой мощи и тактических способностей нашего отряда.

Пробелов и слабостей слишком много, но придется работать с тем, что есть.

— Марк, — прервал мои мысли серьезный голос за спиной, — Арсений тебя зовет.

Я повернулся в проход и увидел перед собой Олега Голицына. Парень выглядел сосредоточенно и уверенно. Ни грамма неприязни в свой адрес я не увидел и меня это радовало.

Способность собраться и сконцентрироваться на задаче не натренируешь голыми теориями, и приятно видеть, что Олег ей владеет.

— Иду, — шепотом ответил я, отстегнул ремень безопасности, медленно поднялся и положил мерно сопящую голову Скрябиной на свернутую в комок толстовку.

Наконец то я узнаю самое главное.

Ради чего Арсений и Император готовы рискнуть жизнями самых талантливых одаренных своего поколения.

Том 2. Глава 19

Когда я в сопровождении Олега Голицына добрался до самого хвоста самолета, то уперся в маленькую дверь. По обе стороны от нее сидела пара крепких ребят с рангами Ученика. И судя по их потокам, это не маскировка, а реальная сила наших «слуг».

Олег лишь для виду постучал в тонкую дверку и сразу нырнул внутрь, а я следом за ним.

Жаль, место уединения Арсения оказалось не вип зоной с джакузи, баром и стриптизершами, а весьма тесным пространством, которое включало в себя маленький выдвижной столик и четыре кресла без особых удобств. Точно такие же, как и в остальной части самолета, только развернутые в сторону центра.

Едва я зашел внутрь и расположился в ближайшем из них, как Олежка сразу закрыл за нами дверку и на ней тут же вспыхнул барьер, обеспечивающий приватность беседы.

Арсений с задумчивым лицом и типичным для него хмурым видом сидел напротив меня, потирая подбородок. Олег Голицын присел рядом с Арсом и оба уставились на меня с таким видом, будто начинать говорить должен я.

Но, они меня позвали, пусть сами и говорят.

— Изучил досье? — после пяти долгих секунд неловкого молчания сдался Арсений.

— Да.

— Есть вопросы? Мысли? Пояснения? — поинтересовался Арсений.

От подобного вопроса Олежка вздрогнул и окинул здоровяка недовольным взглядом. Видимо, у самого Голицына он мнения на такие серьезные темы не спрашивал.

— На бумаге мне все понятно, — вздохнул я, — жаль, что нет возможности увидеть ребят в деле заранее. Но уже сейчас могу сказать, что прямые столкновения исключены. Давай по порядку. Тимур может даже не пытаться использовать против чертовой дюжины ничего, кроме задымления. Все остальное не возымеет никакого эффекта и задержит его самого куда больше, чем противника.

— Усыпление работало хорошо на Олеге и Василисе. Меня и тридцать процентов Магистров на которых мы проводили финальные тесты, удавалось дезориентировать и замедлить, — без особой уверенности постарался поспорить Арсений.

— Видел ваши тесты в документах. Забудь. Никто из противников даже не поморщится. Ты ведь от меня просишь корректировки тактики именно против чертовой дюжины?

— Да. Остальные ситуации тщательно проработаны. Будь то нападение вооруженных неодаренных, других студентов, мятежников, диверсантов, радикалов и так далее. Все учтено. Единственным белым пятном, к которому ребята готовы меньше всего, остается именно вмешательство Коновницына, — любезно пояснил Арсений.

— Тогда так Тимуру и передай. Если хочет жить, то задымление и побег. В случае неудачи пусть ищет меня, и я укрою его барьером. И общая рекомендация на всех. Ни при каких обстоятельствах не оставаться в одиночестве и стараться быть на виду у Британских спецслужб. Не дадут возможности на себя напасть — выживут.

— Если бы все было так просто, — хмыкнул Арсений, — но я тебя понял. Что еще?

— Виктория пусть не пытается использовать чужие потоки. Пусть сконцентрируется на себе. На каком уровне у нее управление светом и звуком? На невидимость способна? Создать вакуум вокруг себя?

— Способна и на невидимость, и на вакуум. А насчет остального уверен? — напрягся Арсений, — на тренировках ей удавалось существенно ослабить мои атаки.

— Без обид Арс, — тут же отреагировал я, — ты бьешь голой энергией, а чертова дюжина владеет настоящими боевыми техниками. Виктория пусть даже не пытается на них влиять. Я согласен, она самая перспективная во всем твоем отряде, но если не хочешь ее потерять, то дай младшей княжне жесткий приказ. Если увидела противника раньше, чем он ее, то сразу в невидимость, вакуум и бежать в противоположную от него сторону. Если противник увидел ее раньше, то она труп.

— Да чего ты его вообще слушаешь? — не выдержал Олег, — Марк просто несет первое что в голову приходит чтобы набить себе цену и казаться полезнее чем он есть на самом деле! Я признаю, он силнее любого из нас в бою, но это не повод слушать его во всем!

— Ты что обиделся, что я назвал Вику более перспективной, чем ты? — ехидно усмехнулся я.

— Да причем тут это?! — соскочил с кресла младший Голицын, но Арсений мягко усадил парнишку обратно.

— Я думал мы друг друга услышали, — жестко выдал Арс в сторону Олега и тот недовольно насупился.

Бедняга. За каких-то пару дней потерял статус сильнейшего студента Академии и любимчика Арсения из-за первокурсника. А теперь этот выскочка не только смеет корректировать тактику операции, но и утверждает, что великий Олег не самый талантливый. Ай яй яй.

Боюсь с таким слабым контролем собственных чувств младшему Голицыну даже до ранга Мастера не дотянуться. Каким бы идеальным контролем боевого потока парень не обладал, только этого будет недостаточно и весьма скоро Олег это поймет. Когда упрется в потолок развития текущего ранга.

А скорее всего уже понял, потому его так сильно и задевают мои намеки.

— Про тебя высказываться? Выдержишь? — вежливо спросил я Голицына.

— Валяй. Общий принцип твоих рекомендаций я и так понял. Бежать в любой ситуации.

Углубляться и объяснять почему я единственный из студентов кто сможет сражаться с членами чертовой дюжины на равных я не стал. Настроения не было. Да и долго это и муторно вдалбливать в разгоряченную головушку Олега насколько смертельно опасно сражаться с боевыми Магистрами и Гениями. Тем более, когда никто из студентов не знает толком что от них ожидать. Я, конечно, набросал Арсению теоретических сведений о враге, но это мало что меняет.

— Только если хочешь выжить, — пожал плечами я, — и, если изначально смертельно ошибся и дал возможность застать тебя врасплох и без прикрытия в одном из самых защищенных мест в Лондоне.

— Намекаешь, что если кто-то из нас подохнет, то только по своей вине? — вновь повысил голос Голицын.

— Не намекаю, а говорю прямо что так и есть, — спокойно ответил я, — итак, в случае столкновения с членами чертовой дюжины, весь боевой поток в скорость и убегай, обрушая за собой здания техниками вибрации. Если же шанса уйти нет, то ты единственный в команде, кто имеет шанс не помереть мгновенно. Прямые атаки будут бесполезны даже не пытайся, сохраняй дистанцию и ни в коем случае не сближайся. Атакуй, обрушая все вокруг врага и на врага. Убить не убьешь, но выиграешь время себе или другим.

К моему удивлению, Олег слушал внимательно и едва заметно кивал. Вот и славно.

— А что касаемо меня? — неожиданно поинтересовался Арсений и наклонился в мою сторону.

Вот уж не ожидал что Архимаг тоже попросит моего совета. Но, учитывая то, что он узнал о моем прошлом, все логично. Приятно видеть, что разум Арсения сильнее гордости.

— С тобой, Арс, все чуть сложнее и проще одновременно. Рекомендации зависят от того, кого конкретно из чертовой дюжины ты встретишь. Если кратко, достаточно понимать на что способен конкретный противник и не ошибаться с выбором позиции. Тогда тебя хрен убьешь даже если их будет несколько. Реальную опасность для тебя представляют лишь четверо из них. Я сделал пометки и дополнения в твоих куцых досье на ребят Коновницына, — пояснил я и передал Арсению почерканные бумаги, которые он с интересом принялся изучать.

— Ну вот и все. По Варваре я смогу сказать только после личной встрече, а со Скрябиной и так все ясно. Правда меня напрягает, что на ее защите будет лишь парочка слуг с рангом Учеников, — завершил я свое краткое экспертное выступление.

— Не недооценивай силу моих ребят. У них на двоих тридцать лет реального боевого опыта, к тому же как ты сам и сказал, девчонка будет в одном из самых защищенных мест Лондона. Не переживай, я намекну принимающей стороне что она получала угрозы от других студентов и ее охрану усилят. Это согласуется с легендой ее болезни. Лучше сконцентрируйся на наших целях, — без тени сомнения проговорил Арсений, отложив изучение досье.

Его голос звучал твердо и уверенно, поэтому я готов был без труда доверить ему жизнь важного свидетеля.

— Что касаемо целей, ты обещал подробности, — напомнил я.

— Какие подробности? Все есть в документах, — удивился Арсений.

— В них у меня только одна главная задача, найти на приеме первого дня мою сестру и обеспечить ее приватную встречу с Олегом или Варварой. Побочная защитить твоих деток. И это все? — усмехнулся я.

— Все верно. Важно устроить разговор в первый день. На этом ты и должен сконцентрироваться.

— А чем будешь заниматься в это время ты? — спросил я.

— Политикой, — тяжело вздохнул Арсений, — на этом двухдневном студенческом съезде мировых Академий будут представители не только Британской Империи. Но также Священной Римской Империи, Африканского содружества, Китайской Империи и Великой Японской Империи. При этом представлять их будут не пустые официальные политические делегации, а представители лиц куда более влиятельных.

— Ясно, международное собрание без протоколов, свидетелей и документов. Пока студенты отвлекут на себя внимание СМИ и общественности, вы собрались обсудить самые щекотливые политические вопросы последних дней, — осознал я.

— Последних лет, — уточнил Арсений и улыбнулся, — и поверь, подобным идеальным моментом планируем воспользоваться в своих целях не только мы.

— Понял, — улыбнулся я, — ожидать проблем от других студентов и следить за их действиями.

— По возможности, — кивнул Арсений, — твоя задача сестра и защита ребят от Коновницына. Олег и Варвара с тобой в связке. Тимур и Семен должны были встретиться с нашими связными и внедренными членами для обмена данными. Виктория займется слежкой за другими делегациями и студентами. Изначально расклад такой. Дальше действуем по ситуации и полученной на месте информации.

— Получается без Семена Тимур рискует куда больше, — вслух начал рассуждать я.

— И кто в этом виноват, — недовольно буркнул младший Голицын.

— Так отправь с ним Олега, и проблема решена, — хлопнул я в ладоши.

И в этот момент Олежка опять весь напрягся. Мда. Как же легко его выбесить. Если парень выживет, то выпишу ему индивидуальную месячную программу йога-тренировок. А то ведь сам свой талант гробит.

— Нет, — резко отрезал Арсений и младший Голицын облегченно выдохнул, — встреча с Евгенией Жуковой приоритетная задача.

— Как скажешь, — не стал спорить я, — а вообще прекрасный план.

— Спасибо, — отозвался Олег.

— Это был сарказм, — устало потер переносицу Арсений.

— Нет серьезно. Столкновение стольких политических интересов в одном месте никогда не заканчивается ничем хорошим. А Император отправил в самое сердце назревающего конфликта зеленых студентов, Архимага-мстителя и пару кусков мяса, которые любой боевой одаренный даже не заметит. Нам и без вмешательства Коновницына будет весело.

— От всех стран будут только студенты, — уверенно заявил в свое оправдание Арсений.

— Ага, официально, — саркастично закатил я глаза и начал перечислять, загибая пальцы, — ты еще скажи, что уже не разместил на месте пару сотен реальных элитных бойцов из своей ячейки. И попробуй меня убедить, что через сухопутную и морскую границу не переправил прикрытие и боевые группы быстрого реагирования. И не забудь доказать мне что Императорская армия не приведена в боевую готовность и…

От каждого последующего моего слова лицо Арсения бледнело все больше, а физиономия Олега наоборот вытягивалось от удивления.

— Бред! — не дал мне закончить младший Голицын, — это, может спровоцировать международный скандал вплоть до объявления войны! И если в этот момент мы будем внутри Лондона, нас же первых показательно и казнят как шпионов! Арсений бы не стал идти на такой риск! Цель тихая операция!

Наивный паренек распалялся все больше с каждым словом, но осекся под внезапно усилившейся агрессивной аурой Арсения.

— Все что сказал Марк останется здесь. Ни единого слова остальным, и я сделаю вид что ничего не слышал, — с нескрываемой угрозой в голосе проговорил Арсений.

— Чего? — опешил Олег, — так это правда?

— Расслабься, Олежка, — с нескрываемой широкой улыбкой проговорил я, — это просто план «Б» на случай провала переговоров. К тому же не мы одни такие хитроумные. Каждая страна в мире сейчас делает тоже самое и тайно стягивает свои элитные боевые отряды в столицу Британской Империи. В том числе и те страны, кого официально даже на съезде не будет.

Арсений побагровел и не мог произнести ни слова, потому что я был абсолютно прав и попал в самое яблочко. Родовым взором я сейчас прекрасно видел, как Архимаг изо всех сил пытается сдержать свой бушующий смешанный поток и не разнести самолет в клочья.

— Действительно, Арс, прекрасный план. Что может пойти не так?

Том 2. Глава 20

Забавно, что после моего вопроса все сразу же пошло не так и миссия едва не закончилась авиакатастрофой. Коновницын бы сам сдох, услышав о таком исходе. От смеха.

Колебания и тряску, из-за которой в панике попросыпалась вся команда, Арсений списал на зону турбулентности. Странным образом все ему поверили.

Кроме меня и Олега естественно. Видели мы эту зону турбулентности. Арс чуть хвост самолета не оторвал своим недержанием энергии. Внутренние защитные конструкты самолета оказались на грани прочности, и я уже успел приметить парашютный набор под потолком, чтобы героически спасти пассажиров и экипаж путем выброса проблемы за борт.

Сомневаюсь, что Арсений стал бы сопротивляться и подрывать самолет тупо из вредности. Но на свою встречу политиканов Арсу бы пришлось топать пешком. Интересно, это он тоже учел? Наверняка учел. Арс ведь так уверенно заявил, что все исходы предусмотрены и под контролем.

А наш благородный лидер Арсений не стал бы врать своим любимым подчиненным.

Как с этим человеком вообще можно выстраивать доверительные отношения? Интересно, он про свое прошлое рассказывал кому-нибудь кроме Олега? Навряд ли.

Эх. Даже жаль, что за пару секунд до того, как я начал действовать, Архимаг таки смог взять себя в руки и опасность крушения миновала. А так хотелось увидеть лицо Арсения в момент его принудительного катапультирования. И полет бы потом прошел куда веселее без нашего угрюмого надзирателя.

В головной части самолета я точно видел мини-бар.

Но вместо этого, как только Арсений успокоил команду короткой мотивирующей речью, нас с Олежкой он запер в хвостовой переговорной. Видимо, чтобы не болтали лишнего.

Ладно Голицын. Парня новость о наличии плана «Б» о котором он не знал, выбила настолько, что Олег дар речи потерял и от одного его вида любой член команды начал бы паниковать. Но зачем наш диктатор запер меня я так и не понял.

Разве что Арсений боялся, что если меня от него не изолировать, то мы опять попадем в «зону турбулентности».

Лететь оставалось еще больше трех часов, общаться с Олежкой не было никакого желания, к тому же ночью Василиса Богданова мне толком поспать не дала. Поэтому я позволил себе закрыть глаза и мгновенно уснул.

Больше никаких приключений в полете не было, и мы благополучно приземлились. Арсений даже после прибытия не дал нам с Олегом соединиться с командой и не торопился выпускать нас из заточения.

За те три часа что я спал Олежка более-менее взял себя в руки, но все равно был в разы более задумчивым и рассеянным, чем обычно. Но ко мне с расспросами не лез и на том спасибо.

Однако, я искренне надеюсь, что младший Голицын сможет собраться и сконцентрироваться на деле, а обидки на Арсения отложить на пару дней в сторону.

Арсений снял барьер и выпустил нас только тогда, когда остальные члены команды уже покинули борт по трапу. Судя по внешнему виду здоровяка, который старался на меня вообще не смотреть, он и сам еще не особо отошел от произошедшего и не знал, как себя вести.

Жаль, что до обоих ребят не доходит самый очевидный и эффективный вариант. Вести себя как обычно. Странности в середине полета заметила вся команда и это наверняка посеяло никому не нужное лишнее напряжение.

Багажом и прочими организаторскими штуками занимались люди Арсения и все что нам студентам-аристократам оставалось это спуститься по трапу. Внизу, помимо промозглого ветра и весьма неприветливой мрачной погоды нас встретили десять британских гвардейцев в парадных красных кителях. А также пять неизвестных мне важных лиц принимающей стороны и шесть представительных люксовых седанов с гербами британского императорского дома.

Одного взгляда на автомобили хватило чтобы понять, насколько параноидально они нафаршированы защитными конструктами. После официальных приветствий и короткого досмотра с проверкой документов и сканированием, нас с Олегом любезно усадили в крайнее правое авто.

Остальные члены команды уже была рассажены по другим машинам, и мы ждали только Арсения, который отошел в сторону и вел беседу с троицей высокопоставленных британцев в разноцветных парадных костюмах.

После пятиминутного обмена любезностями, Арс наконец откланялся и, вот сюрприз, сел в машину именно к нам с Олегом, и кортеж тронулся. За всю часовую поездку до места дислокации в машине стояла гробовая тишина и весьма неловкая обстановка.

Но, собственно, мне было на это плевать. Едва мы ступили на британскую землю я ощутил пристальное энергетическое внимание. И исходило оно вовсе не от делегации что нас встречала и не от приставленных нам водителей-охранников, а откуда-то извне. Сложно было сказать кто именно следил за каждым нашим шагом, вероятнее всего британские спецслужбы.

Нужно быть очень наивным дурачком, чтобы полагать что британский Император не знает о повышенной концентрации иностранных агентов в сердце своей территории.

Поэтому и я был начеку и действовал, как и обычно на чужой земле. Запустил сканирование местности на такой диапазон, который мог. Перебирал тысячи энергетических слепков и сортировал их по потенциальной опасности. Когда ты на чужой территории информации много не бывает.

Особенно я старался выделить боевые слепки тех, кто проявляет интерес именно к нам. Уже через двадцать минут я смог отчетливо определить пять довольно мощных энергетических слепков, которые следили за нами с удаленного расстояния и вели нас с самого аэропорта.

Спустя полчаса за нами следило уже минимум два десятка любопытных глаз. За всю поездку я отметил как подозрительные тридцать семь энергетических слепков. Наверняка часть из них случайные зеваки, но среди них есть те, кому приказано пасти нашу делегацию и моей целью было обнаружить именно их.

За пару тройку часов подобного наблюдения в самой Академии я уменьшу список и определить личности тайных преследователей не составит особого труда. Такие обычно шифруются под обслуживающий персонал и знать их в лицо заранее критически важно.

С картой местности Лондона я был знаком и параллельно отслеживал куда именно нас везут. Дополнительно к этому анализировал ближайшую местность на случай негативных сценариев и прорабатывал пути отхода в случае, если придется пробиваться в аэропорт через город самостоятельно.

Благодаря испытаниям деда у меня были наработанные пути и схемы отхода из Лондона, а также знания как именно реагируют британские спецслужбы на чрезвычайные ситуации и какими силами располагают. Думаю, даже с учетом погрешности отличия миров, эти знания будут куда полезнее, чем их полное отсутствие.

Отслеживать чем именно в поездке занимались Олег и Арсений у меня не было ни сил, ни желания, ни возможностей. Надеюсь, они не просто мечтательно пялились в мутно-серые грозовые тучки и достопримечательности Лондона.

Вдруг кортеж сошел с основной дороги и резко замедлился в западной части города. Спустя минуту езды по пустой дороге мы въехали на просторную территорию через трехметровые ворота с витиеватым гербом с золотыми львами.

В момент пересечения каждая клеточка моего тела вздрогнула и сжалась под грубым сканированием защитного конструкта. Олега рядом согнуло от внезапности, но он быстро взял себя в руки.

— Впечатляющий барьерчик, — нарушил я гробовую тишину в нашем автомобиле, от которой даже приставленному нам водителю-охраннику было не по себе.

— Сильнейший в Европе, — тут же отчеканил водитель и припарковался напротив парадного входа в пятиэтажное здание, обильно украшенное золотыми фигурами и фресками.

К автомобилю тут же подскочили слуги и отворили нам двери.

— Добро пожаловать, ваше благородие. Перед вами гостевой комплекс Центральной Британской Академии его величества Георга. Меня зовут Генри, — поклонился мне щуплый курносый парнишка и подставил зонт.

Я послушно вышел из машины и осмотрелся. Пятиэтажный гостиничный комплекс идеальным полукругом огибал изящный фонтан из белого камня и перекрывал собой пути в остальную часть территории Академии.

По левой стороне раскинулась идеально стриженная зеленая поляна с редкими деревьями. По правой продолжалась дорога, которая огибала здание и вела в сторону учебных корпусов и студенческих общежитий.

Навскидку вся огороженная территория по площади ничуть не уступала территории нашей Российской Академии, а то и превосходила ее. Сложно сказать точно из-за высокого гостевого комплекса перед нами, который закрывает обзор.

К каждому члену нашей делегации приставили персонального гида-слугу и пока я пялился по сторонам, все остальные уже устремились к парадному входу. Я лишь разочарованно выдохнул. Помимо меня хотя бы бегло глянули на окружающую местность лишь Арсений и Тимур.

— Изволите пройти внутрь? Погода сегодня не самая благоприятная для прогулок на улице, — раболепно проговорил Генри, но с места не сдвинулся.

Я окинул взглядом явно занервничавшего паренька и решил не доставлять ему проблем почем зря. Тем более примерную карту обозримой местности я уже составил. А более точный обзор откроет крыша гостиничного комплекса. Да и привлекать внимание раньше времени не стоит.

— Ты прав, я замерз и устал с дороги, веди Генри, — кивнул я мы направились ко входу самыми последними.

Я насчитал по внешнему периметру двадцать четыре охранника и все с рангом не ниже Подмастерья. Плюс барьер императорского уровня на въезде в территорию реально впечатляющий. С моими нынешними силами я такой не обойду.

Британцы действительно позаботились о внешней защите и судя по тому, что ни на улице, ни в холле гостиничного комплекса мы не встретились с другими делегациями, нас доставляют строго раздельно и следуя протоколу государственной безопасности.

А значит просто так встретиться между собой до официальный мероприятий делегациям не дадут.

Просторный холл Британской Академии на мой вкус был обставлен куда приятнее, чем наш. Вместо золота дорогие породы дерева. Вместо безвкусных фресок на всю стену, картины известных художников. Вместо дорогих вычурных тканей, кожа и отделка в темных тонах. Превалирующий над показушностью минимализм нравился мне куда больше и смотрелся куда изысканнее.

Хотя не обошлось и без узорчатых резных колонн, скульптур и прочих элементов роскоши. Но выглядело это куда гармоничнее. Для идеального дополнения обстановке не хватает только запаха элитной выпивки и дорогих сигар.

— Куда идем? — поинтересовался я у парнишки.

— Для делегации из Российской Империи организован завтрак в малой столовой и… — начал распинаться мой гид.

— Мой номер готов? — перебил я его.

— Эм… — чуть замялся парнишка и забегал глазами, — да, ваше благородие. Но…

— Я устал с дороги и желаю переодеться. Если мои вещи доставили и номер готов, то я пройду прямиком туда. Будь добр, Генри. Сопроводи.

— Готов. Готов, — тут же залепетал парнишка, — однако ваш куратор распорядился подать завтрак…

— Завтрак доставь в номер, — резко отрезал я и спокойно направился к центральной лестнице, — если отказываешься мне помочь, я сам найду.

— Что вы, что вы, — замахал головой Генри и спешно догнал меня, — дайте мне минуту я только возьму ваш ключ-карту.

Парнишка нервно поклонился и сиганул к стойке информации. Упрощать ему работу слежки я не стал и пошел наверх сам. Одного взгляда хватило чтобы раскусить актерскую игру Генри, который применял одновременно две маскировочные техники чтобы скрыть свой ранг боевого Мастера. А таких в простые гиды не берут.

А я предпочитаю осматриваться на месте выполнения операции самостоятельно. Такой вот у меня пунктик. Люблю свободу.

Пока основное внимание охраны отвлечено остальными членами команды, которые как покорные ребятки отправились на завтрак, я смогу осмотреться получше, не привлекая лишнего внимания.

Если Генри не дурак, то подключит к моим поискам других спецов и найти меня не составит особого труда. Но, даже так, минут пятнадцать свободы у меня есть, и я уже знаю, как ими воспользоваться.

Том 2. Глава 21

Раскрывать все карты сходу я не стал и поэтому применил только простейшую технику маскировки доступную любому Мастеру. Это немного усложнит работу местной службы безопасности и не вызовет потом лишних вопросов.

Беглым сканированием потоков я определил, что Скрябина находится на третьем этаже в западном крыле гостевого комплекса. Значит, мой номер тоже должен быть в той области. Сделал пометку, но идти туда я пока не собираюсь. Когда охрана меня найдет, сами туда доставят.

Заморачиваться с алиби не нужно и вполне достаточно будет легенды заблудившегося в огромном здании гостя. В нее, естественно, не поверят, но официально предъявить ничего не смогут.

Пустив поток в ноги, я взмыл по лестнице наверх. Планировка здания оказалась типичной и найти выход на крышу трудностей не предвещало. Необходимо было туда выбраться и глянуть на окружающую местность хотя бы глазком, чтобы картина обстановки стала более полной.

Можно, конечно, было попросить карту Академии и расспросить своего лже-гида о том, как устроена территория. Вероятно, мне бы даже могли устроить экскурсию. Только вот меня напряг один факт. Дождь на улице, из-за которого нас и загнали сразу в здание был создан искусственно. Я это смог заметить только благодаря тонкому конструкту-маячку, встроенному в каждую падающую каплю.

Возможно, британская служба безопасности просто такие же параноики, как и я, и так заморочились исключительно ради дополнительного контроля за иностранными гостями. Но я привык не доверять предположениям, а проверять лично все вероятности какие есть.

Когда я оказался на третьем этаже, в самой центральной точке здания, я задержался на пару секунд и усилил сканирующие техники на максимум с единственной целью. Определить местоположение всех остальных делегаций.

Потоки каждого одаренного индивидуальны и отличить представителей одной страны от другой не так сложно. Из прошлого мира в моей памяти остались типичные разным странам энергетические маркеры и этих двух секунд задержки хватило, чтобы определить расклад на данный момент.

Делегации Священной Римской Империи, Британской Империи и Великой Японской Империи в здании отсутствуют. Африканское содружество расположили в восточном крыле второго этажа. Китайская делегация находится в южном крыле четвертого этажа. Наша делегация в полном составе в столовой на юге первого этажа.

Помимо этого, я отметил в памяти энергетический слепок каждого кто присутствует в здании и подтвердил опасение, что моей сестры тут нет.

Главной целью моего маленького побега было найти сестру, определить текущее местоположение остальных иностранцев и максимально разведать местность, чтобы облегчить дальнейшие поиски. Под пристальным присмотром боевого Мастера я бы не смог открыто применить сканирующие техники, не говоря уже о том, что ходить бы куда вздумается мне никто не позволил.

Мое сканирование сработало не идеально и накрыло лишь две трети от здания даже не смотря на то, что я применял ее из центра.

Этого было недостаточно, и в идеале сейчас, пока моя свобода передвижения не ограничена и строго не контролируется, стоило побегать по зданию еще и закрыть образовавшиеся слепые пятна и подробнее изучить аномальные зоны, которые воспротивились воздействию моего сканера. А потом закончить это все посещением крыши здания.

Так я планировал, когда убедился, что охрана внутри рассредоточена локально вокруг делегаций и само здание не патрулируется, что открывало широкий простор для перемещения.

Однако, мое беглое сканирование присутствующих в здании, неожиданно для меня нашло личность, которая интересовала меня ничуть не меньше, чем моя сестра.

К этой внезапной находке я и направился. Пятый этаж. Поворот налево. Тридцать метров вперед по дуге изысканного широкого коридора, украшенного красной дорожкой, множеством картин, вазами и бюстами известных британский деятелей на золотых подставках.

В лестничной зоне, которая была выполнена в бело-золотых тонах, окна располагались под высоким потолком и получить из них обзор на заднюю часть территории не представлялось возможным. Окна же в самом коридоре выходили исключительно на внешнюю часть в сторону ворот и бегло бросив туда взгляд, я не увидел ничего нового.

Ворота. Дождь. Высокий белый фонтан и пустая парковка поодаль от входа.

— Сударь, вы должно быть заблудились? — раздался настороженный голос впереди.

Передо мной стояло двое ребят спортивного телосложения в красных гвардейских кителях и перекрывали мне проход в дальнюю часть коридора. Номер интересующей меня личности располагался именно там и мне стоило поспешить. Из моих пятнадцати минут осталось уже пять, а при виде меня один из охранников сразу прошептал что-то в свою рацию и нахмурился.

Так. Убивать никого нельзя и применять насилие тоже. Это усложняет дело, но незначительно.

Потоки я уже спрятал и подошел к подозрительно пялящимся на меня гвардейцам с максимально доброжелательным выражением лица, на которое только был способен. Дипломатия никогда не была самой сильной моей чертой, но выбирать не приходилось.

— Вовсе нет, господа. Я иду в номер пятьсот сорок семь. Меня ожидает мой брат, — уважительно проговорил я, немного приправив фразу силой для убедительности.

Передо мной стояло лишь два слабеньких Ветерана и мягко обработать их труда не составляло. В голову влезать будет опасно, с моими нынешними запасами энергии сделать это мягко не получится, а от грубого метода они скорее всего не выживут. Однако заставить ребят больше доверять моим словам и ставить под сомнение свои собственные мысли я способен, не угрожая их жалким жизням.

— Не положено, — тут же отрезал тот, что с рацией.

— Господин из этого номера прибыл один без членов семьи, — чуть мягче пояснил второй, — и насколько мне известно встреч у него не назначено.

— Так пойдемте спросим лично, — пожал я плечами и пошел напролом.

Один из охранников растерялся, а вот второй мягко схватил меня за плечо.

Я остановился и медленно повернул голову в сторону наглеца с рацией и обдал его угрожающей аурой. От одного моего взгляда его потоки пошли рябью, а тело передернуло, но руку с плеча охранник не убрал.

— Я задержан? — спросил я жестким голосом.

— Никак нет, — залепетал второй и с надеждой глянул мне за спину.

Ясно. Подмога уже в пути. Продавить остальных без лишнего шума будет куда сложнее, чем эту нелепую парочку.

— Но мы не можем вас пропустить, — кивнул второй.

— На каком основании? Я здесь заключенный, а не гость? Вы это хотите сказать? Назовите ваше имя, сударь. Хочу передать Императору кто стал причиной международного конфликта, — негодующе заявил я и добавил в голос предельно допустимое количество энергии.

— Я… я… ничего такого не имел в виду… — тут же запротестовал гвардеец и посмотрел на своего коллегу умоляющим взглядом.

Я услышал отдаленные частые шаги за спиной и тяжело вздохнул. Как же неудобно, когда нельзя применять насилие.

Воспользовавшись моментом, когда охранник с рацией отвлекся, я мягко выскользнул, оставив в его руке лишь свою куртку. В четыре длинных шага добрался до двери с нужным номером и даже не успел постучать, как она открылась.

Игнорируя крики и угрозы за спиной я скользнул внутрь мерцающего барьера, и массивная деревянная дверь захлопнулась за моей спиной.

Я поднял глаза и увидел перед собой молодого поджарого паренька с кудрявой прической и острым взглядом. Одаренный передо мной был одет в белую навыпуск рубаху с закатанными рукавами и аляповатые брюки в коричневую клеточку.

— Йо! Марк! Братишка! — задорно закричал парнишка и обхватил меня своими крепкими руками.

— Здарова, Костик, — приветливо бросил я, поддавшись неожиданно проснувшимся в глубине души теплым эмоциям.

— Ох! Как давно не виделись! — не скрывая радости продолжал горланить Костя Адлерберг и отстранился, чтобы рассмотреть меня получше.

— Давненько, — поддакнул я и прошел вглубь шикарно обставленного просторного номера, — за какие заслуги оборванца вроде тебя поселили в таких хоромах?

Двуспальная кровать, обшитая золотом, семь кресел, два дивана, два резных столика, три комода, два шкафа, три витрины с посудой, мини-бар и отдельная ванная комната. Я даже в голове устал перечислять сколько мебели вместилось в этом царском люксе и это, не считая десятков элементов декора.

Примерно в таких гостевых номерах и селили дочерей дома Романовых и прочих особ императорских кровей.

— А тебя разве обделили? Ну, не везде же нашему Марку быть любимчиком. Ты лучше скажи, у тебя там проблем не будет? — усмехнулся Костя и кивнул на дверь.

— Нет, — спокойно ответил я, — я этих назойливых баранов и пальцем не тронул. Разве что они сюда не вломятся.

— Не имеют права. Этот номер мое личное пространство.

— Тогда тем более никаких проблем.

— Ого, как мы заговорили! Наш Марк нарастил не только мускулы, но и смелость? — уважительно закивал головой Костя, — а ты возмужал за два месяца. Но, до великого меня тебе еще далеко.

— Несомненно, — улыбнулся я и плюхнулся на кровать, — а великий ты мог бы и помочь, раз все слышал.

Теплое чувство изнутри понемногу усиливалось, а я не сопротивлялся. Эти чужеродные эмоции идущие изнутри очень сильно походили на то, что я испытал наедине со Скрябиной. Они явно принадлежали «прошлому» мне и сейчас они проявлялись с удвоенной силой.

Видимо из-за того, что с этим Костей мы росли в одном доме шестнадцать лет и за это время он действительно стал «прошлому» мне братом. Не отстраняясь от чужеродных эмоций, я на инстинктивном уровне понял, как именно общаться с Костей, однако, память не возвращалась, а без этого меня раскроют довольно быстро.

— Эй, вообще-то я связан договором, — обиженно бросил Костя и замахал руками, — впрочем, ты ведь тоже?

— Ничего не знаю, ничего не подписывал, — пожал я плечами и уставился в потолок, стараясь не встречаться глазами с Костей, — что за договор?

Я не очень много знаю о роде Адлербергов, и напрямую с ними в моем мире никогда не пересекался. Они принадлежат тому типу родов, которые предпочитают вести теневые войны и действуют исключительно чужими руками и только ради личной выгоды. Как Вельяминов.

Только в отличие от боярского ублюдка, который не скрывает своих намерений, и чья мотивация нам с дедом была понятна, род Адлербергов в нашем мире старался усидеть на трех стульях разом. Одновременно поддерживая и Российского Императора, и боярский совет, и европейское сообщество.

Однозначно сказать на чьей стороне были Адлерберги на самом деле я не мог тогда и, соответственно, не могу и сейчас. По-хорошему, я хотел минимизировать контакты с Адлербергами, потому что из-за того, что «прошлый» Марк Жуков жил с ними так долго, любой из их рода раскроет во мне самозванца гораздо быстрее, чем кто-либо другой.

А им я доверяю куда меньше, чем остальным, кому я раскрыл свою тайну.

Однако слова Скрябиной внесли существенные коррективы в эту стратегию. Ведь по словам Лены, Константин Адлерберг прекрасно знал о планах «прошлого» Марка Жукова устранить Ректора Российской Академии Всеволода Скрябина.

И когда я ощутил присутствие Константина Адлерберга здесь в Лондоне, у меня не оставалось выбора.

Здесь и сейчас я должен определить как много знает этот кудрявый жизнерадостный парнишка с хитрым острым взглядом и какого хрена род Адлербергов забыл в Лондоне на приеме, куда их не приглашали.

— Вас разве не собрали в одном месте? — искренне удивился Костя, — удивительно что тебе удалось обойти протокол безопасности. Тогда ты прав, Марк. Тебе ничего не будет. А договор простой. Если кратко, то британцы обещают тебе безопасность, защиту и неприкосновенность твоего личного номера в обмен на это ты обязуешься перемещаться только по разрешенным локациям, в разрешенное время и строго с сопровождением хотя бы одного члена персонала. Ну и еще много нюансов с той же сутью.

— Из-за этого ты не вышел из номера? — засмеялся я.

— Эй, вообще-то я договор подписал родовой клятвой и в отличие от Жуковых наше слово еще чего-то стоит, — весело бросил Костя, не сводя с меня взгляда.

От подобного вброса меня передернуло и сдержать внутренние бушующие в гневе эмоции и не оторвать наглому мальцу голову оказалось весьма непросто. За две секунды я смог подавить свой агрессивный порыв, но Костик заметил это в первое же мгновенье.

Атмосфера в номере изменилась в один миг, и я понял, что притворяться бесполезно.

— Ты не Марк, — раздался холодный голос над головой, — иначе ты бы засмеялся от моих слов, ведь знал, что после убийства Скрябина тебе будет даровано место в роде Адлербергов. Ты ненавидел фамилию Жуков куда сильнее, чем я и весь мир вместе взятые. К тому же изменились твои потоки, мимика, тембр, интонация, взгляд, аура, дыхание. Ты, это не ты. Это объясняет почему ты не выходил на вечерние созвоны последние шесть дней.

С каждым словом напряжение в номере нарастало все сильнее, а Костя хоть и говорил спокойно и размеренно, источал все более мощную агрессивную ауру. Его потоки мелькали странным образом и точно определить его силу было сложно, но ранг Адлерберга точно не ниже Мастера.

И двух минут не прошло, как Костя все понял. Жаль младший Адлерберг не оказался таким же наивным и доверчивым как Скрябина. Было бы куда проще. Одним точечным вопросом с упоминанием фамилии Жуковых он отсек вероятность того, что я потерял память. Ведь если бы я ничего не помнил, то откуда тогда злость?

Дерьмово. Попался на крючок как дилетант. Но откуда я вообще мог знать, что «прошлый» я был настолько тупым что реально ненавидел свой род? Пожалуй, все же стоило наплевать на риск раскрытия и допросить Скрябину подробнее. Ведь если бы догадалась Лена, то ничего бы реально страшного не произошло. А вот теперь проблем ожидается куда больше.

— Ты точно хочешь говорить вот так, Костик? — выдержав холодный угрожающий взгляд спросил я, поднявшись с кровати.

— Ты сам не оставил мне выбора, — оскалился Адлерберг.

— Как пожелаешь, — пожал я плечами и пустил боевой поток по телу, — давай поиграем, братишка.

Том 2. Глава 22

— Так ты действительно пробудился, — хитро улыбнулся Костя и едва заметно провел рукой по воздуху, — как тебе это удалось?

Из кончиков пальцев Адлерберга выстрелили три толстые серебряные нити и упали на пол.

— Было дело, — не стал отрицать я очевидное, — шесть дней назад проснулся в умирающем пробужденном теле, с тех пор кое-что умею. Номер разрушить не боишься?

— Разрушить? — поднял бровь Костя, — ты же знаешь, что я не работаю так грубо… ой, прости, прости. Совсем забыл, что ты самозванец.

Толстые серебряные нити, которые до этого лежали на полу без движения, медленно поползли в мою сторону, извиваясь будто змеи. Родовым взором я не смог определить всю структуру этой странной техники, поэтому накинул потоковый доспех на максимальной мощности.

— Позволь не согласиться. В моем понимании я и есть настоящий Марк Жуков, а самозванцем был тот, кого ты знал, — проговорил я, тщательно отслеживая действия Адлерберга.

— Был? — с едва уловимой печальной ноткой отозвался Костя.

Кудрявый парнишка был осторожен и держал дистанцию. За весь разговор ни разу не моргнул и не отвел взгляд ни на мгновение. Ждать дольше смысла не было. За секунду до того, как серебряные змеи добрались до меня, я запрыгнул на комод перед собой, оттолкнулся от него и замахнулся в явно уступающего мне в скорости Костю.

Адлерберг не мог увернуться, но успел вскинуть руки и перед ним образовалась полупрозрачная энергетическая пелена, которая погасила удар и обволокла мой правый кулак. Я замахнулся другой рукой, но она все еще слушалась меня не идеально и на этот раз Костя успел физически уйти от удара.

Перебросив центр тяжести, я подопнул ближайший стул, и он влетел Адлербергу в живот. Костя едва удержался на ногах и открылся. Я выбросил в его сторону заряженный на полную мощность моих потоков правый кулак, но полупрозрачная пелена которой он был окутан, вдруг окрасилась в насыщенный серебряный цвет.

В итоге мой кулак замер в сантиметре от испуганного лица кудрявого. Громко сглотнув ком в горле, Костя ловким обратным сальто вновь разорвал дистанцию и окинул меня озадаченным взглядом.

— Прости, я забыл какой был вопрос, — продолжил я беседу, брезгливо стряхивая желеобразную вязкую энергию с правой руки.

— Вопросов у меня куда больше, чем один, — взял себя в руки и задорно отмахнулся Костя, — давай по порядку. Что ты сделал с моим братом? Это определенно его тело, но оно тебя не отторгает. Настолько длительных и чистых техник контроля разума не существует. К тому же энергия твоих техник, она определенно принадлежит роду Жуковых. Объяснишься?

— Я Жуков Марк Игоревич, — машинально ответил я, медленно перемещаясь по комнате, — или ты думаешь имперцы меня не проверяли?

Серебряные змеи медленно, но верно двигались в моем направлении. Выглядели они весьма безобидно. Как толстые ленточки из фольги. Только вот их черепашья скорость и неопределенная запутанная структура явно свидетельствовали о том, что это сложный многоуровневый конструкт. И у меня не было никакого желания лично проверять что именно в него намешал один из самых хитрых родов в мире.

А ограниченное пространство играло сейчас на руку Адлербергу. Однако предыдущей атакой я убедился, что номер защищен от внутреннего воздействия сотнями защитных барьеров по всему периметру и они успешно гасят все энергетические волны. Поэтому сдерживаться я больше не намерен.

— Люди идиоты и им свойственно ошибаться, — безразлично пожал плечами Костя.

— Тут ты прав, братишка, — улыбнулся я и пустил в сторону Адлерберга два сгустка нейтральной энергии, которые за это время собрал вокруг меня амулет матери.

Это простейшее действие, которого противник не ожидал, отвлекло его внимание. Одновременно с этим, я техникой подмены повлиял на структуру защитного конструкта под ногами Костика и сбил его равновесие.

В два больших прыжка я оказался перед беззащитным Адлербергом и без лишних церемоний левым локтем вбил парнишку в стену.

Правой рукой тут же сжал энергетические узлы на шее Кости и надавил в нужных точках, лишив его подвижности и возможности использовать потоки. Убивать наглого княжича в мои планы не входило, но вопросов к Косте у меня накопилось не меньше, чем у него ко мне.

Но не успел я озвучить самый первый, как сработали инстинкты, и правая рука сама разжалась. Я сделал полуоборот и уклонился от бросившейся в мою сторону серебряной змеи. Удивляться какого хрена техника Адлерберга не рассеялась после того, как я заблокировал его потоки времени не было.

Я опорной ногой оттолкнулся от стены и пропустил мимо себя вторую змею.

Осмотреться где именно третья серебряная тварь возможности не было, и я перебросил потоки в защиту, и в тот же момент ощутил острый приступ боли в левой ступне. Равновесие удалось удержать, но Костик тоже не стоял на месте и ловкими акробатическими прыжками ушел вглубь комнаты.

— Впечатляющие маневры, — хриплым голосом похвалил меня Адлерберг, с болезненным видом потирая горло, — едва не попался.

— Твои змейки тоже ничего, — хмыкнул я, покосившись на серебряный энергетический сгусток, который обвился вокруг моей ноги и начал противно мерцать, — пожертвовал скоростью ради автономности и самонаведения. И много у тебя таких сюрпризов?

Две других змеи распались после неудачных атак, но третья крепко вцепилась в мою ступню, однако пробить защитный барьер во время атаки не смогла. А теперь, когда я перебросил туда большую часть энергии и подавно не сможет.

Пока цел мой потоковый доспех, серебряная тварь не опасна. Лишь надоедливо мерцает и незначительно снижает подвижность. Не критично. Если у Костика больше нет козырей в рукаве, то можно заканчивать.

— Достаточно, — без тени испуга в голосе ответил Адлерберг и его кончики пальцев опять засияли.

Ни капли страха? Какой смелый парнишка. А ведь Костик прекрасно понял, что если бы я хотел его убить, то прошлую атаку он бы не пережил. Адлерберг еще жив, лишь потому что я так решил. И даже после этого он не утратил волю к борьбе?

Я сконцентрировался, но на этот раз никаких змей не появилось. Вместо этого пространство начало стремительно покрываться ледяной коркой. Температура вокруг упала ниже нуля. Я не сразу понял зачем использовать стихийную магию в текущей ситуации, но стоило бросить взгляд на серебряную змею, как все встало на свои места.

Тварь начала стремительно расти и давление на мой потоковый доспех многократно усилилось. Я попытался дернуться в сторону Костика и сломать ему руки раньше, чем он превратит все вокруг в лед, но тело не послушалось и ноги подкосились.

— Природная магия со встроенным паралитическим эффектом? Еще и связанная с предыдущей техникой? Неплохо, — уважительно проговорил я, подняв взгляд на торжествующее бледное лицо Адлерберга.

— Все мои техники связаны между собой, — гордо отозвался Костя, — Да и встроенные в нее эффекты ты еще далеко не все прочувствовал. Паралич лишь начало.

— Ладно, братишка. Поиграли и хватит, — проговорил я с трясущимися от холода зубами.

К этому моменту мои ноги уже полностью покрылись льдом, а маленькая серебряная змейка разрослась до размеров питона и от ее давления мой потоковый доспех пошел трещинами.

В самом начале боя я не смог полностью определить структуру серебряных тварей, но успел подметить в ней вязь ледяной стихии. Пусть я и не понял зачем она нужна и как работает, но противодействие начал готовить заранее, концентрируя с помощью амулета вокруг себя нейтральные огненные частицы.

Дело шло медленно и с накопленными крохами даже слабенький файербольчик не создать, тем более стихийник из меня средненький, не выше Магистра. Но был другой путь. Я закрыл глаза и разом опустошил все астральные запасы и влил их в красный поток. Из-за резко возросшей концентрации энергии, смешанный боевой поток ускорился.

В этот же момент ускорения я влил в поток накопленные огненные частицы и мои энергоканалы вспыхнули пламенем, из-за чего температура тела многократно возросла.

Жалких крох накопленных огненных частиц хватило лишь на одну секунду поддержания внутренней техники, а ради усиления эффекта в эту жалкую секунду пришлось пожертвовать половиной запасов астральной энергии.

В любой другой ситуации усиливать астральной энергией технику которую способен поддерживать лишь одну секунду было бы полнейшей глупостью, но в нынешних условиях это того стоило.

Ведь этого хватило чтобы снять с меня паралич и полностью уничтожить серебряную тварь, которая просто не выдержала температуры моего тела.

Опомниться растерявшемуся Костику я не дал и тут же сблизился. Коротким ударом снес Адлерберга с ног и вбил лицом в пол. Заломил руки и вдавил коленом в позвоночник. От болевого шока и физического давления на энергоканалы, связь внутренних потоков Кости разорвалась, и он стал не опаснее обычного неодаренного.

— Убьешь? — болезненно прохрипел Адлерберг.

— Зависит от тебя, — тут же ответил я.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить, — спокойно и без тени угрозы в голосе сказал я, — Как насчет начать наше знакомство с самого начала?

— Не возражаю, — отозвался Костя и я ослабил хватку, — Константин Адлерберг, наследный княжич Великого Княжества Финляндского.

— Учти, Костик, я могу чувствовать колебания внутренних потоков. Любую попытку их смешать я восприму как нападение и убью тебя без колебаний. Хоть мне этого и не хочется. Ведь насколько я могу судить из того, что знаю, мы друг другу не враги, — пояснил я жестким голосом.

После этих слов я отпустил руки Адлерберга и парнишка медленно перевернулся. Окинул меня недоверчивым взглядом, но возражать не стал и оперся спиной на кровать.

— За убийство княжича в Лондоне тебя по головке не погладят, — неуверенно буркнул Костя.

— Ты сам сказал, что юридически этот номер твоя земля, Костик. И как только ты лично меня впустил, я стал твоим гостем, на которого ты напал с целью убить. Поверь, этих правдивых фактов будет достаточно чтобы пройти любой допрос, даже имперский, — ничуть не преувеличивая сказал я.

— Верю, — мгновенно ответил Костя и пристально уставился мне прямо в глаза, — кто ты нахрен такой?

— Давай сразу проясним кое-что. Ты прав, я не тот ненавидящий свой род Марк, с которым ты рос и верхом мечтаний для которого было вступить в род Адлербергов. Но я настоящий Марк Жуков и объяснять тебе как так вышло я не намерен. Сейчас куда важнее, братишка, понять на чьей ты стороне. Видишь ли, я собираюсь стереть с лица земли каждого представителя боярского сословия. И то, как мы с тобой дальше будем выстраивать отношения зависит от твоего ответа на один простой вопросик. Объясни мне, Костик, зачем род Адлербергов хотел убить Всеволода Скрябина?

Том 2. Глава 23

К нашему общему с Константином Адлербергом разочарованию, наш весьма занимательный разговор уже через пятнадцать минут грубо прервал десяток гвардейцев во главе с лже-гидом Генри.

Курносый парнишка уже понял, что я его раскрыл и перестал притворяться вежливым слугой.

Британские спецслужбы времени зря не теряли и, быстро оценив расклад, связались с самим Князем Адлербергом, и получили официальное разрешение попасть в номер его сына.

Чем незамедлительно и воспользовались. Объяснять разрушение нескольких барьерных конструктов, незначительную порчу мебели льдом, и минусовую температуру отказался как я, так и Костя.

Сослались на личные дела между родами Жуковых и Адлербергов и тайну рода.

Естественно, британцев это не удовлетворило и даже взбесило, но предъявить они нам ничего не могли и лишь настойчиво попросили меня вернуться к своей делегации. Отказываться я не стал, ведь при таком количестве свидетелей нормально поболтать нам все равно не дадут.

К тому же, пятнадцати минут вполне хватило, чтобы не только узнать ключевые для меня данные, но и найти точки соприкосновения с Костей. Как я и предполагал, Адлерберги мне не враги. Правда и не друзья тоже. Просто наши краткосрочные цели и сферы интересов идеально совпадают, и на данном этапе этого достаточно.

Однако никаких иллюзий я не строю. Костя оказался весьма хладнокровным и рассудительным для своего молодого возраста и, несмотря на нескрываемую ненависть в мой адрес, все пятнадцать минут мы говорили строго о делах без эмоций и перехода на личности. Но его взгляд весьма однозначно заявлял, что княжич считает меня «убийцей» своего брата и я обязан это учитывать в дальнейшем.

Пока я размышлял, мой внушительный конвой из десяти гвардейцев остановился и спешно выстроился в живой коридор перед двустворчатой бронзовой дверью.

— Проходи, — окинул меня напряженным взглядом Генри и кивнул в сторону дверей.

Голос звучал грубовато и нервно, что усложняло и так не самую приятную обстановку. Мне больше нравилось, когда Генри раболепно называл меня ваше благородие и кланялся. Хоть и слышать это из уст российской аристократии меня раздражало, но у Генри это получалось так естественно, что было даже приятно.

Тем более, по прошлому миру я привык, что иностранцы к роду Жуковых обращались на «вы» и исключительно в уважительных тонах. Здесь же, из-за всем известного Иркутского инцидента, авторитет нашего рода придется восстанавливать даже не с нуля, а из минуса.

Но, что поделать. Я за шесть дней пребывания в этом мире понял, что легкой прогулки не будет и за жизнь придется бороться каждый гребаный день.

Пусть Жуковых осталось всего трое. Пусть нас все ненавидят. Я люблю свой род и горжусь им. Горжусь тем, чего мы добились в прошлом, горжусь нашей идеологией, нашими взглядами, нашей силой, нашей верностью стране и императору. В каком бы мире я не был, я буду помнить каждого члена семьи нашего великого рода и не позволю запятнать эти светлые воспоминания.

И даже если мне не суждено вернуться, то я скорее умру, пытаясь восстановить род, чем сменю фамилию в жалких попытках сбежать.

Ничего не отвечая, я прошел сквозь живой коридор из гвардейцев и толкнул дверь. Передо мной открылась просторная столовая комната, в которой все члены моей команды напряженно болтали, заканчивая доедать десерт.

Арсений при виде меня тут же подскочил и окинул злобным взглядом. Кажется, у него это начало входить в привычку. После чего Арс переглянулся с Генри и слегка поклонился.

— Прошу простить Марка за его неподобающее поведение. Впредь подобного не повторится, — быстро проговорил он и уставился на меня.

Хотел, чтобы я подтвердил его слова и пал ниц перед сраным лже-гидом, который еще полчаса назад мне раболепно выкал? Нет, спасибо.

— Я ничего не нарушал и не собираюсь извиняться за то, что повидался со своим братом, — пожал я плечами, — уж точно не перед слугой.

— Пусть подпишет договор, как и остальные, — проигнорировав меня, холодно бросил Генри и вышел за дверь.

Арсений подвис на пару секунд и указал рукой на крайний стул, у которого стоял накрытый поднос с едой и небольшая стопка бумаг рядом.

— Ты сказал брата? — спросил Арс.

— Названного, — кивнул я, — Костя Адлерберг. Узнал, что он здесь и решил навестить.

— Операция это тебе не место… — сквозь зубы тихо процедил Арсений и осекся, когда дальние двери раскрылись и в нашу сторону направилась полноватая женщина с золотым подносом в руках.

— Ваше благородие, позвольте заменить ваш остывший завтрак? — любезно спросила она, когда оказалась рядом.

— Да, будьте так добры, — с вежливой улыбкой ответил я и позволил служанке заменить блюда передо мной.

Хоть я не любитель завтракать, но короткий поединок с Адлербергом меня измотал и пробудил аппетит.

В этот момент в столовую вошла пара гвардейцев и остановилась у дальней стены, и Арсений понял, что поговорить тут нам не дадут. Арс дождался пока служанка отойдет, после чего ткнул указательным пальцем на стопку бумаг, буркнул «не забудь подписать» и встал из-за стола.

Следующие пятнадцать минут меня никто не трогал и позволили мне наконец расслабиться и нормально поесть. После чего я пробежался глазами по договору и, убедившись, что он весьма стандартный, благополучно подписал.

Обычное обязательство гостей следовать инструкциям британских спецслужб и местным протоколам безопасности. Чуть более параноидальный и жесткий, чем принятый в нашей империи, но это легко объяснить текущей обстановкой, которая приближена к военному положению.

Только после того, как я закончил завтракать и все подписал, нашей делегации позволили покинуть столовую и проводили в западное крыло третьего этажа гостевого комплекса. К нему вел точно такой же обильно украшенный широкий коридор с красной дорожкой и заканчивался он аркой-проходом аналогичным той, у которой на пятом этаже меня встретили двое охранников.

Нас без проблем пропустили внутрь, только вот у арки оставили пять гвардейцев вместо двух. Видимо из уважения ко мне.

— Все западное крыло в вашем распоряжении. Если вам что-то понадобится, воспользуйтесь телефоном для вызова персонала или обратитесь к вашим сопровождающим. Желаю вам приятного отдыха, — вежливо отчеканил седоволосый слуга и, поклонившись, удалился.

Двери, ведущие в наше западное крыло, он закрыл за собой и, наконец, наша делегация получила свободу перемещения. В весьма ограниченной зоне, но зато без лишних глаз, а главное ушей.

Арсений дал всем пятнадцать минут чтобы переодеться и собраться в его номере для брифинга. Короткий перерыв был весьма кстати, учитывая в каком состоянии была моя парадная форма Академии.

Мой номер, естественно, оказался не таким роскошным, как императорский люкс Константина Адлерберга, но был куда лучше и просторнее маленькой комнатке в общежитии.

К тому же тут был личный санузел и поэтому десять минут из отведенных пятнадцати я потратил на душ. Потом накинул чистую футболку, просторные штаны и удобную обувь, которые захватил с собой. Размял потоки, полностью открыл астральные энергоканалы, чтобы восполнить растраченную энергию и после этого направился в номер Арсения, который, вот сюрприз, оказался соседним.

— Ты опоздал, — с порога упрекнул меня Арсений.

— От момента приказа до моего появления здесь прошло ровно четырнадцать минут и пятьдесят девять секунд, — спокойно парировал я и с ногами запрыгнул в просторное мягкое кресло у левой стены.

Номер Арсения был вдвое просторнее моего, но обстановкой не отличался. Двуспальная кровать у окна. Пара шкафов, комод для одежды и гостевая зона с двумя диванчиками, пятью креслами, низким журнальным столиком и ковровым покрытием из овечьей шкуры.

В ней то все сейчас и расположились. В сборе была вся команда за исключением Елены Скрябиной и обоих наших «слуг» которым поручено неустанно за ней присматривать.

— Но ты пришел последний, — недовольно покачала головой хрупкая миниатюрная девушка с длинной розовой косой.

В отличие от других членов команды, которые предпочли надеть форму Академии, Варвара Богданова была в спортивном обтягивающем топике, леггинсах и кроссовках. И хоть слова ее звучали как упрек, розовые глазки Варвары выражали лишь заинтересованность.

— И опять заставил всех тебя ждать, — поддакнула ей Виктория Меншикова, закатив глаза.

Тимур же на мое появление никак не отреагировал, продолжая лежать на одном из диванов и подбрасывать в воздух бейсбольный мячик.

— Это все равно не значит что я опоздал, — отмахнулся я и подмигнул сидящей на широком подоконнике Варваре, — отличный прикид.

— А? — не сразу въехала Богданова.

— Практичный, — отозвался я.

— Спасибо, — едва заметно смутившись, поблагодарила Варвара и отвела взгляд, — Арсик от тренировки оторвал.

— Арсик? — хохотнул я.

— Отставить болтовню, — гаркнул Арсений и в номере провисла мертвая тишина, — у нас мало времени. Меньше чем через час я буду вынужден уехать и вы останетесь сами по себе до завтрашнего утра. Найдете время поболтать, в коротких передышках между выполнением того, за чем мы сюда приехали. Ясно?

— Более чем, босс, — огрызнулся Олег, сидящий в самом углу.

Непривычно что Голицын младший отсел в сторону, а не выпячивает впереди всех свою гордую грудь, привлекая как можно больше внимания. До сих пор злится на Арса?

— Прекрасно. Итак, — прокашлялся Арсений и поднялся на ноги, — из-за того, что кое-кому не терпелось повидать своего братца, у нас меньше времени, однако… — начал свою лидерскую мудрую речь Арсений, но его прервал мой кроссовок влетевший лидеру нашего отряда в затылок.

Помещение вновь затихло, лишь со стороны окна раздалось приглушенное хихиканье Варвары.

Здоровенная широкоплечая туша Архимага медленно повернулась на меня.

— Серьезно? — вскинул он бровь, на удивление неплохо сохраняя самообладание.

— Протестую, — спокойно сказал я, — я поднял руку, но ты стоял ко мне жопой и не видел, поэтому я решил привлечь твое внимание.

— Привлек, — сухо ответил Арсений, — я верно понимаю, Марк. Ты отрицаешь что виновен в задержке нашего времени в столовой, в то время как еще больше затягиваешь время сейчас?

— Не совсем, — вздохнул я и тоже соскочил на ноги, — я не согласен с твоими агрессивными намеками в моей адрес и перед тем, как продолжишь свою речь, послушай вот что.

С этими словами я подошел вплотную к Арсению, подобрал свой кроссовок и вернул его на законное место. Поморщился от неприкрыто агрессивного взгляда Арса и встал на журнальный столик, чтобы привлечь внимание окружающих еще больше, ну и побыть выше здоровяка, хоть минуточку.

Напрягает этот его хмурый взгляд сверху вниз.

— Мы находимся в западной части Лондона на охраняемой территории с двумя контрольно-пропускными зонами. Транспортом до аэропорта можно добраться лишь по одной дороге. Объезда нет. Относительно безопасных пеших путей отхода семь. Периметр охраняют двадцать четыре гвардейца рангами от Подмастерья до Магистра. К нашей делегации приставлены по меньшей мере пять членов британских спецслужб, три из которых внутри этого здания. Помимо них наше перемещение отслеживали еще пять неизвестных одаренных высокого ранга.

— Откуда ты можешь знать? — не выдержала Виктория Меншикова и перебила меня, — заканчивай свои байки и дай Арсению…

— Вика, позволь ему договорить, — неожиданно резко в мою защиту высказался Олег.

— Но ведь, — непонимающе вскинула руки Меншикова, — Тимур? Ты тоже ему веришь? Арсений?

— Пятерых британских агентов, пасущих нас от аэропорта, я тоже заметил, — пожал плечами Тимур.

— Подтверждаю слова Марка про местоположение и текущее количество охраны периметра, — подняла руку Варвара, — ровно двадцать четыре снаружи и пятьдесят два внутри.

— Продолжай, — бросив взгляд на часы прохрипел Арсений.

— Значит, внутри пятьдесят два. Их я посчитать не успел, — задумчиво проговорил я, — так, на чем я остановился? Ах, да. Здание не патрулируется. Вся охрана внутри привязана к конкретным делегациям и у них строгий приказ исключить любые неофициальные контакты между странами. Но тут сложно сказать наверняка, приехали еще не все. Нет представителей Священной Римской Империи, японцев и самих британцев. Моя сестра тоже находится не здесь. Еще важно знать, что на территории всего Лондона введено военное положение и соответствующие протоколы безопасности.

— И это все тебе рассказал Адлерберг? — нахмурился Арсений.

— Ой, про него то я и забыл, — ударил я себя по лбу, — мой братишка Константин Адлерберг готов оказать нам любую поддержку и помочь встретиться с моей сестрой. Правда с одним маленьким условием. Надо дать Косте тоже с ней поговорить. Наедине.

— Исключено! — резко отрезал Арсений.

— На твоем месте я бы не был так категоричен, Арс. Ведь именно от Кости я и узнал самую главную нашу проблему. Евгении Жуковой на сегодняшнем студенческом приеме не будет.

Том 2. Глава 24

— Откуда Константин Адлерберг может это знать? — нахмурился здоровяк еще больше.

— Как-то не успел спросить, нас прервали. По твоей вине, между прочим, — упрекнул я Арсения и похлопал по плечу.

— Он то тут причем? — вновь подала свой голос Виктория и в моих глазах потеряла еще несколько баллов уважения.

Теперь, не так уж и хочется залезть в персональный конструкт младшей княжны. Сделать одаренного сильнее в короткие сроки для меня не проблема, но вот чтобы научить критически мыслить своей головой уйдет куда больше времени. Да и не люблю я это.

Тут ведь как со слабаками, вроде пухляша которого я встретил в первый день в этом мире. Главная проблема в его голове. На то, чтобы из того пухлого забитого сыночка профессора артефакторики сделать крепкого Подмастерье, уйдет не больше пары месяцев жестких и упорных тренировок. Если будет стараться, то и того быстрее. Но вот чтобы искоренить забитого толстого мальчика из его собственной головы нужно будет куда больше времени.

Поэтому лучше даже не начинать.

— Наш лидер делегации испугался конфликта и дал зеленый свет на захват своего подопечного. Без одобрения Арсения, британцам бы пришлось запрашивать разрешение через императорский дом и тогда Марка бы схватили гораздо позже, — спокойным голосом пояснил Олег.

Я уважительно кивнул сообразительности Голицына и вернул взгляд на замявшегося Арсения.

— Я не мог отказать, — чуть громче чем следовало резко бросил он.

— Мог потянуть время, — парировал я и вернулся обратно в мягкое кресло.

Внимания я и так привлек достаточно, а силы надо экономить. Астральная энергия сама себя не восстановит. Арсений не нашелся что ответить, пассивно-агрессивно скрестил руки и отошел чуть в сторону с задумчивым лицом.

— Хорош нагнетать, мальчики. Арсик не знал, что это важно, — вместо здоровяка вдруг ответила Варвара, — и понимал, что твоя задержка выбьет нас из временного графика.

— А еще он Марка ненавидит, — тихо добавил Тимур, — так что все вполне предсказуемо.

— Ты прав, — кивнул я Тимуру, — я не собирался поднимать эту тему и давайте забудем. Работаем с тем, что есть. План надо менять. Арс, какие варианты?

— Тимур и Вика действуют, как и планировалось. Я тоже никак не смогу вам помочь, ведь встречу обязательно устроить сегодня, — отозвался Арсений.

— Это понятно, — вздохнул я, — вопрос в другом. Если на вечернем приеме не будет моей сестры, то наше с Варварой и Олегом присутствие там теряет всякий смысл. Сможешь отмазать?

— Не всех, — без раздумий ответил Арсений, — с учетом того, что у нас баластом висит боярская дочка, то отмазать смогу максимум одного из вас. Ведь если на мероприятии, из-за которого мы официально и прилетели появится лишь половина заявленных студентов, это вызовет проблемы. Тогда разумнее вообще отказаться от затеи и выслать вас вечерним рейсом обратно домой. Причину найдем.

— Это будет равнозначно провалу, — нервно усмехнулся Олег.

— Тогда отправь на поиски сестры меня одного, — предложил я самый очевидный вариант, — если она где-то на территории Академии, я ее найду.

— Бесполезно, — жестко вставил Арсений, — забыл задачу? Ты должен не просто найти Евгению Жукову, а обеспечить встречу. Поэтому рабочих варианта всего два и оба не по силам даже тебе. Либо ты находишь сестру и приводишь ее сюда без лишнего шума, либо берешь с собой Варвару и обязуешься вернуть ее обратно до начала вечернего приема.

— Я думал обеспечить встречу сестры можно и с Олегом? — уточнил я, осознав куда клонит здоровяк.

— Без разницы кого из них. Если тебе удобнее, возьми с собой Олега, но условие тоже самое. Вернуть до начала вечернего приема. Если ты не можешь гарантировать ни один из вариантов, то операция поиска Евгении Жуковой отменяется, — безапелляционно заявил Арсений.

Мне изначально показалось весьма странным и неэффективным, что Арс так упорно требовал «обеспечивать встречу», но я решил, что узнаю сам по ходу дела почему он столь категоричен. Ведь гораздо проще нормально объяснить мне цель самого разговора с сестрой, а не вешать мне на шею обязательный балласт в виде своих зеленых студентиков.

— Если без разницы, — не сводя цепкого взгляда с лица Арсения начал говорить я, — тогда давай переговоры проведу я.

— Нет, — без раздумий ответил Арс, выдержав мой взгляд.

— То есть ты лучше все отменишь, чем введешь меня в курс дела? — вызывающим голосом уточнил я.

— Именно так. И мы не будем это обсуждать, — со сталью в голосе ответил Арсений, и я заметил, как его внутренние потоки опять трансформируются под давлением эмоций.

— Еще как будем. Ты дал слово, что тайн больше не будет. И если ты думаешь, что я не стану выбивать обещанную мне искренность силой, то ты ошибаешься, Арсик, — оскалился я, встал напротив здоровяка и соединил внутренние потоки.

Я не собирался отступать. Одно дело лгать мне в лицо при первой встрече, это я могу понять. Не простить, естественно, лишь понять. Но вот пообещать мне искренность, получить мое доверие, выслушать всю правду обо мне и все равно продолжать строить из меня идиота? Арс явно переоценивает мою лояльность к роду человеческому. Я убивал и за меньшее.

Еще никто не позволял себе глупости манипулировать мной и играть с моим доверием безнаказанно. И, пока я жив, этого никогда не случится.

— Хватит, — вдруг вмешался Олег и встал между нами, — Арсений, мне плевать что ты мне сделаешь, но я больше утаивать ничего не стану.

— Подумай о последствиях, Олег, — угрожающе процедил Арсений, но младший Голицын его уже не слушал и перевел взгляд на меня.

— Марк, основная цель встречи с твоей сестрой — это допрос на предмет ее предательства императорского дома Романовых, — пояснил Олег мертвецки серьезным голосом, — в случае подтверждения, каждый из нас троих уполномочен казнить Евгению Жукову на месте.

Я не сразу поверил в услышанное и слегка отшатнулся назад. Горло пересохло, а мысли спутались. Это заявление как гром среди ясного неба перечеркнуло все мои предположения.

— Вот видишь, Арс?! Людей куда больше бесит скрытность и недосказанность, чем правда! — дрогнувшим голосом закричал Олег Голицын и гневно толкнул здоровяка в грудь, — потому что мы одна команда и у нас не должно быть секретов! Иначе в чем смысл клятв?! В чем смысл этих пафосных слов про то, что мы семья?! Что у нас общая цель?!

— Я тебя услышал, — ровным голосом ответил Арсений и положил руку на дрожащее плечо психанувшего Голицына, — прости.

— О каком предательстве речь? — сухо спросил я.

— У боярского совета есть широкий пул разнообразных наемников, — с тяжелым вздохом рухнул на диван Арсений и начал пояснять, — среди них особое внимание разведка уделяет незарегистрированным одаренным высокого ранга, как потенциальной угрозе безопасности. Таковых на данный момент двое. Мы называем их объект «Х» и объект «Y». Мужчина и женщина. Высококлассные неуловимые наемники, которые работают по всему миру. Национальности неизвестны. Точная сила и имена неизвестны. Навыки и техники неизвестны. Перемещения отследить крайне сложно, а за пределами наших территорий вообще нереально. Но за последние семнадцать лет наблюдений мы фиксировали их активность на территории нашей империи девятнадцать раз. И каждый из девятнадцати был связан с боярским советом.

Я сидел, пытаясь унять дрожь от волнующего предчувствуя, которое будто цунами обрушилось на меня. Но я не говорил ни слова, подтянувшись в сторону Арсения и стараясь уловить каждое его слово, каждую интонацию и колебания потоков. Я боялся упустить даже самую малую деталь в рассказе Арсения. В рассказе, который был для меня гораздо более важным, чем он мог себе представить.

— А причем тут его сестра? — вклинилась в разговор Виктория, которая уселась вплотную к Арсению и тоже слушала с явным интересом.

Судя по лицам окружающих, об этом знали только Варвара, Олег и сам Арсений. Мда. Хороша командочка.

— Недавно, благодаря удаче и содействию Князя Адлерберга, нам удалось обнаружить следы активности объекта «Х» в Великом Княжестве Финляндском, — сменив тон на более напряженный продолжил Арсений, — десять новых следов. В разных точках и временных отрезках, на первый взгляд они никак не связаны ни между собой, ни с боярским советом, к тому же не имели никаких видимых последствий или причин. Однако, копнув глубже мы нашли связь.

— Моя сестра, — холодно закончил я вместо Арсения.

— Да, — кивнул здоровяк, — и вскоре после того, как мы это узнали, Священная Римская Империя устроила Евгении Жуковой помолвку, а Британцы предоставили ей убежище в Лондоне. И с Адлербергами не все так очевидно. С одной стороны, Князь друг Императора Александра и помог нам. А с другой, хитрец больше всех выиграл в текущей ситуации. Если Евгения Жукова породнится с европейской аристократией, Князь Адлерберг, как ее приемный отец, сильно укрепит свое влияние в двух крупнейших Империях Европы.

— К тому же очень трудно поверить, что весьма не глупый, Князь Адлерберг ничего не знал про встречи объекта «Х» и моей сестры, ведь они проходили на его территории, — усмехнувшись добавил я, — поэтому допросом вы хотели убить трех зайцев разом. Узнать больше про наемника. Получить доказательства что Князь Адлерберг играет на три стороны. И устранить предательницу.

— Только если подтвердится, что Евгения Жукова действительно в сговоре с боярским советом, — строго уточнил Арсений.

— Давай начистоту, Арс. Таких совпадений не бывает, — задумчиво потер я виски.

— Ты сам это сказал, — не стал отрицать Арсений, — и сегодня единственный шанс подобраться к ней и все выяснить. Другого не будет.

Вот раскрылась еще одна причина почему именно я был тебе так нужен Арсению. Ему была важна не только моя фамилия, но и то, что я прожил на территории Адлербергов шестнадцать лет. Здоровяк хотел сопоставить полученные показания от моей сестры с моими воспоминаниями о том времени для того, чтобы собрать полную картину.

Вот почему его не обрадовала моя настоящая история. Ведь я ничего не помню. С другой стороны, Арс должен понимать, что для меня Евгения Жукова совершенно чужой человек. Особенно если она действительно связана с боярами.

Что-то мне наша семейка в этом мире нравится все меньше и меньше. Прошлый Марк ненавидел свою фамилию и мечтал попасть под крыло Адлербергов. Сестра снюхалась с боярскими свиньями, а отец сбежал как последний трус при первом же признаке опасности. Дед бы в гробу десять раз перевернулся, если бы узнал. Ну или где тут захоронены останки этого садиста.

— Так ответь мне, Марк, — пристально глядя в глаза серьезно спросил Арсений, — ты сможешь убить свою сестру?

И хоть еще секунду назад я был уверен, что без колебаний ответил бы да. Но когда я услышал прямой вопрос, то из моих уст вырвалось совсем другое:

— Не знаю.

Чуждое мне чувство неуверенности вылезло откуда-то из глубины души и на этот раз не собиралось уходить. И подумав пару секунд, я понял почему. Даже если я на сто процентов буду уверен, что сестра в сговоре с боярами, я действительно не стану ее убивать.

И вовсе не потому, что у меня взыграют какие-то родственные чувства. Просто если объект «Х», с которым связана моя сестра это именно тот, о ком думаю, простой смертью Евгения Жукова не отделается. Я не позволю сестренке умереть, пока не узнаю все что скрыто в ее головушке.

— Теперь ты понимаешь, почему я не могу послать тебя одного, а также почему участие Константина Адлерберга исключено, — облегченно вздохнул Арсений.

Спорить сейчас смысла не было. У меня просто нет аргументов чтобы убедить Арса. Но, после того что я узнал, мне плевать на его разрешение. Арсений был совершенно прав, когда сказал, что другого шанса встретиться с сестрой не будет и я это сделаю чего бы мне это не стоило.

— У меня есть третий вариант. Если на вечернем приеме должно быть минимум четыре студента, то пусть твои ребятки подготовят Елену Скрябину. Это даст мне возможность взять с собой на поиски сестры Варвару или Олега. И все будут довольны. Так?

— Так, — неуверенно согласился Арсений, — пускать Скрябину к людям огромный риск, но, допустим, это возможно. Ты точно найдешь сестру без лишнего шума?

— Я справлюсь, — уверенно заявил я.

— И… если вдруг…

— Если дойдет до казни, я не стану мешать, — пообещал я, — но вести допрос буду я. Таково мое условие.

— Согласен, — после пятисекундного всеобщего молчания протянул мне руку Арсений, но я не спешил ее пожимать.

— У меня есть еще один вопрос, Арс, — холодно проговорил я, — объект «Х» это бледнокожий парнишка со снежно-белыми волосами и бровями, голубыми глазами и лазурной татуировкой?

Арсений ничего не ответил, но это и не требовалось. По его округленным в изумлении глазам и дрогнувшему потоку я понял, что так и есть.

Вот я тебя и нашел, альбиносик.

Том 2. Глава 25

Дальнейший разговор пошел по изначальному сценарию Арсения. Как только я узнал все что мне нужно, и мы решили ключевые вопросы нашей операции, Арс переключился на инструктаж Тимура и Виктории.

В отличие от меня, Варвары и Олега, первоначальный план тех двоих не изменился. Благодаря наличию дальних родственников среди британцев, Тимуру выбили разрешение покинуть гостевой комплекс на несколько часов, которые он потратит на установление связи с людьми Арсения внутри Лондона.

Младшая княжна Виктория Меншикова же получила от Варвары подробный план здания, который Богданова успела составить за дни пребывания здесь. Использовав мои данные, она теперь знала местоположение каждой делегации и благодаря своим техникам младшая княжна могла организовать слежку и контролировать их перемещения и действия.

Взять с собой в вылазку на поиски сестры я решил Олега. По весьма очевидным причинам. Голицын младший умел работать с моей техникой создания барьеров, мог постоять за себя и насколько я успел заметить, довольно быстро принимал решения в критических ситуациях. Наши с Олежкой взаимоотношения далеки от идеальных, но в них явно наметился прогресс.

В итоге оставшаяся не у дел Варвара получила приказ помочь нам с Олегом выбраться с территории комплекса незамеченными, после чего заняться подготовкой Елены Скрябиной к вечернему приему и сопровождать ее там.

Про свою же часть Арсений сказал только то, что сегодня мы сами по себе. Раздал каждому крошечные устройства с двумя кнопками и шестью маленькими лампочками. Если нажать первую кнопку, то у всех остальных загорится «твоя лампочка» и это будет означать сигнал бедствия. Если нажать вторую кнопку, то «твоя лампочка» будет гореть лишь пока ты держишь кнопку.

Таким образом можно азбукой Морзе передать остальным сообщение или свои координаты.

Это единственный способ связи, который Арсений смог организовать без риска быть обнаруженными. Закончив индивидуальный инструктаж и последние корректировки, Арсений посмотрел на часы и поднялся на ноги.

— Мне пора, — громко объявил Арс и окинул всех присутствующих взглядом, — я понимаю, что подверг ваши жизни риску. Но, ситуация такова, что сегодня именно от вас зависит будущее нашей Российской Империи. Да, вы не солдаты и не разведчики, а лишь студенты. Поэтому я никогда не отдавал вам приказов, а лишь просил. И я невероятно благодарен каждому из вас, за то, что вы поверили в меня и пошли за мной следом. Возможно, сегодня будет самый тяжелый день в вашей жизни, и, хоть я так раньше и не делал, слушайте мой приказ. Я приказываю вам пережить этот день. Каждый из вас должен завтра вернуться домой целым и невредимым. Вы меня поняли?

— Так точно, — хором ответили присутствующие.

— Вот и молодцы, — по-отечески улыбнулся Арсений, — немного хороших новостей, которые я получил буквально пять минут назад. Долгие годы мы боролись с гнилью просочившейся в самое сердце нашей страны. И сегодня, я горд сообщить о первой победе над толстосумами, которые последние десятилетия решили, что им все дозволено. Боярский совет официально утратил право на кресло Ректора Академии Санкт-Петербурга!

— ДА! — отозвались студенты.

— Тимур, жертва твоего отца не будет напрасной. Боярские выродки перешли в защиту, но это их не спасет. Эти твари начнут падать один за одним, как домино, и каждый из них ответит по заслугам. В том числе род Бутурлиных, который ради монополии на месторождения лирия обрушил семь шахт рода Алмазовых и похоронил заживо твоего отца вместе с сотнями ваших рабочих. Вика, будь уверена, ответит за свои злодеяния и род Куракиных, который убил тысячи невинных, чтобы силой отобрать у вашей семьи контроль над Москвой лишь для того, чтобы сделать из великого города мировую столицу криминала, наркоторговли, анархии и нелегальной артефакторики. Все они ответят. И род Морозовых, который погряз в коррупции и повинен в десятках тысяч смертей простых граждан нашей империи. И род Трубецких, что извратил и уничтожил саму суть правовой судебной системы. Создав реальность, где у кого власть и деньги, тот и прав. И конечно же ответит Вельяминов, что отдал приказ уничтожить Иркутск. Ублюдок спит и видит свою толстую харю на Императорском троне, но я обеспечу ему место на кладбище. Список преступлений этих мразей безграничен и продолжает расти с каждым днем. Но мы положим этому конец.

Во время своей речи Архимаг активно обдавал всех присутствующих своей аурой и подходил к каждому, заглядывая ему в самую душу.

— Более того, — продолжил Арсений, — до окончания разбирательства, всем членам боярского совета запрещено покидать свой город пребывания! А это значит, — перевел Арс свой торжествующий взгляд на меня, — что Коновницына в Лондоне не будет.

— Я бы не был в этом так уверен, — скептично бросил я.

— Поверь мне, Марк. Цепочка уже запущена. В Лондоне мы закрепим успех и нанесем боярскому совету такой удар, от которого он уже никогда не оправится. Каждый виновный в разложении нашей Империи и уничтожении Иркутска будет наказан. Мы вернем реальную власть в руки Романовых, которые в одиночку противостояли этой раковой опухоли нашей страны и смогли устоять на ногах. К тому же, есть еще один повод для радости. Я получил подтверждение что Коновницын не покидал Санкт-Петербург.

— Это точно?

— Точно. За ним установлено круглосуточное наблюдение. Двенадцать минут назад мне подтвердили визуальный контакт. Был шанс что боярский ублюдок сможет найти способ уйти от слежки, но после императорского запрета даже Коновницын теперь никуда из города не денется, — уверенно заявил Арсений.

— Чертова дюжина не члены совета и даже не бояре. Их местоположение тебе известно? — уточнил я.

— Увы, — покачал головой Арсений, — я пытался, но по ним хороших новостей нет. Есть шанс что подчиненные Коновницына залягут на дно? Весь боярский совет сейчас под колпаком и любой промах может быть фатальным для их лидера.

— Ты так и не понял, Арс, — сказал я, — чертова дюжина не его подчиненные. И если они что-то задумали, то такая ерунда как императорский приказ их точно не остановит. По крайней мере не всех.

— Пусть так, — взмахнул рукой Арсений, — благодаря тебе мы готовы. Сегодняшний день войдет в историю как день, с которого начался крах боярского сословия. Запомните мои слова.

Что ни говори, речь Арсения, щедро приправленная хорошими новостями и аурой Архимага отлично подействовала на эмоциональный настрой и боевой дух студентов. Даже я немного проникся его оптимизмом.

— Удачи нам всем, — закончил свое выступление Арс, окинул ободряющим взглядом всех присутствующих и вышел из номера.

На десять секунд в помещении повисла мертвая тишина. Все переваривали случившееся и думали, что им делать дальше. Но легкий ступор прошел довольно быстро. Вика подскочила в Варваре и начала подробнее расспрашивать Богданову про местоположение охраны. Тимур погрузился в раздумья, лежа на диване и покручивая коммуникатор в руке. А Олег медленно направился в мою сторону.

— Я знаю, Арсений согласился. Но, Марк, ты уверен, что сможешь допросить свою сестру? — тихо спросил Олег, оказавшись рядом.

— Уверен.

— Подумай еще раз, — настойчиво продолжал младший Голицын, — Евгения Жукова это все что осталось от твоей семьи, как ты можешь относиться к этому так просто?

Я повернулся в сторону Олега, чтобы ответить максимально доходчиво, но встретил его взгляд и осекся. В глазах младшего Голицына не было ни упрека, ни неприязни, ни сомнений в моих силах. Вместо этого я отчетливо разглядел искреннее беспокойство и переживание.

Мда. Еще жалости мне не хватало. Тем более той, которая базируется на несуществующих фактах. Ведь люди которых я считал своей настоящей семьей в этом мире мертвы. Их убили. Всех до единого. А у тех, кого не убили, отобрали воспоминания.

Эти твари украли мою жизнь, и я не успокоюсь пока они не ответят за то, что сделали. Кровью, как и всегда. И если эта Евгения Жукова хоть каким-то боком в этом замешана, я убью ее собственными руками. Вскрою ей голову, вытащу оттуда каждую крупицу полезной информации и убью.

Девчонка, которая снюхалась с боярскими выродками и сраным альбиносом, моя единственная семья? Что за несмешная шутка, Олег. Ведь все указывает на то, что именно ее союзнички и уничтожили мою реальность, убили всех настоящих близких, отобрали все что мне дорого и выбросили меня в этот ад.

Мне больше нечего терять. Если для того, чтобы отомстить и вернуть обратно мою реальность, понадобится сжечь весь этот мир дотла, я это сделаю.

— Благодарю за заботу, Олег, — мягко ответил я после продолжительной паузы, — Семнадцать лет назад мой род был уничтожен и потерял все. У Жуковых отняли и прошлое, и будущее. И если моя сестра после всего этого встала на сторону врага, то это ее выбор. А у каждого выбора есть последствия.

— Хорошо, — кивнул Олег, — но, если ты вдруг передумаешь, или засомневаешься. То можешь на меня рассчитывать. Ты не должен все сваливать на себя в одиночку, ведь мы команда, так?

— Так, — искренне улыбнулся я и похлопал парнишку по плечу.

И в этот миг я уловил едва ощутимые колебания в энергетическом поле у дальней стены и обернулся. Но было слишком поздно. Темнокожий одаренный в ярко-оранжевом костюме уже бесшумно положил руку на плечо ничего не подозревающего Тимура.

— Назад! — лишь успел вскрикнуть я.

Яркая вспышка оранжевой энергии тут же разлетелась по номеру вместе с частями разорванного тела Тимура Алмазова. Последовавшая после мощнейшего энергетического выброса ударная волна отбросила нас с Олегом к самому входу, а Варвару и Вику в противоположную от нас сторону.

Еще в падении я успел активировать боевой поток и мгновенно поднялся на ноги. Благодаря этому, я мог успеть добежать до девушек раньше Апельсина, но стоило мне об этом подумать, как за спинами Богдановой и Меншиковой прямо из стены материализовалась высокая женская фигура в черном платье с кружевными рукавами.

— Шевельнетесь и придется отскребать от стен еще два тельца, — угрожающе сказал Апельсин и брезгливо стряхнул со своего плеча обрубок кисти.

Я замер на месте и краем глаза заметил, как Олег побелевшими пальцами вцепился в ручку входной двери. Благодаря смешанному потоку, который Голицын младший поддерживает всегда, он сориентировался почти также быстро, как и я, и уже был готов открыть дверь.

— Стой где стоишь! — из последних сил сохраняя самообладание крикнул Олег, — одно мое движение и охрана будет здесь!

— Глупый мазафакер, твой дебилизм приведет лишь к смерти твоих цыпочек, — покачал головой Апельсин, — так неймется их укокошить?

— Не слушай его, — дрогнувшим голосом бросила Варвара.

— Делай что должен, — тут же поддержала Вика.

— Следом умрешь и ты со своей подружкой, — злобно процедил Олег, — с открытой дверью перестанут работать барьеры, а всю британскую охрану даже вам не осилить.

— Олег, не дергайся, — строго приказал я.

— Что ты сказал? — встрепенулся Голицын, — и позволить Тимуру умереть просто так? Нет. Они сдохнут здесь, даже если будет стоит мне жизни!

— В том то и дело что не сдохнут, — не сводя взгляда с довольно оскалившегося Апельсина проговорил я, — они попали внутрь сквозь всю охрану и барьеры с помощью техники фазирования. Если откроешь дверь, они не только убьют Варвару и Вику, но и успеют безнаказанно уйти.

— А этот белый сечет, — похвалил Апельсин и повернулся к своей подруге, которая все это время беззвучно стояла за спиной Варвары и Вики, положив им на плечи свои тонкие руки в черных перчатках.

Черная кружевная вуаль прикрывала ее лицо, но я прекрасно знал кто под ним скрывается. Магдалена. Одаренная ранга Магистра с целым веером высокоуровневых техник поддержки. Вот и сейчас она применила как минимум четыре техники, чтобы попасть сюда. Контролируемый фазис, позволяющий проходить сквозь материальные объекты. Аура безмолвия, поглощающая все звуки, которые она издает. Высокоуровневая техника подмены потоков, чтобы скрыть свое присутствие от сканирующих радаров и слиться с местностью. И невидимость.

Магдалена не является боевым Магистром, но она располагает весьма обширным арсеналом техник поддержки, которые доведены до совершенства. И ее уникальной особенностью является тот факт, что она способна с легкостью применять эти техники не только на себя, но и на других.

Но даже так, я не ожидал что Магдалена сможет так легко и быстро обойти входной барьер на территорию. Чтобы Апельсин ни говорил, это большой риск, особенно учитывая его низкую мобильность. Если хоть что-то пойдет не так, они оба покойники. Чертова дюжина, которую я знал в своем мире крайне редко шла на подобный риск.

Заставить их идти на подобное безрассудство могла лишь очень веская причина. Так ради чего они пробрались сюда? Ведь если бы они просто хотели всех нас убить, то могли подобрать момент куда лучше и куда безопаснее.

— Чего ты хочешь, Апельсин? — спросил я, когда убедился, что они действительно не собираются нас просто убивать.

Том 2. Глава 26

Темнокожий одаренный с тонко плетенными дредами удивленно вскинул бровь и угрожающе наклонил голову. Его струящийся оранжевый боевой поток мерцал в груди будто солнце, а сам он нервно постукивал пальцами по окровавленному дивану, не рискуя сходить с места.

— Как ты меня обозвал, шкет? — скривился Апельсин, не отводя взгляда.

— Давай закончим с фазой угроз и перейдем к сути, — уверенно проговорил я и медленно закрыл собой Олега, который все еще напряженно держал ручку входной двери.

Расклад был не самый благоприятный. Без диалога шансов спасти девушек нет никаких.

Хоть Магдалена и не являлась боевым Магистром, убить двух беззащитных студенток для нее не составит труда. Тем более на Варваре и Виктории уже висит техника подавления потоков. И если на младшую княжну мне в целом наплевать, то смерть Варвары я допустить не могу.

Слишком уж многое сделала для меня ее мать. Причем в обоих мирах.

А ведь есть еще и этот оранжевый ублюдок. Его внутренний поток двигается по телу медленно и энергии в нем настолько мало, что Апельсину недоступно множество техник. Но его сила в плотности и подавляющей мощи самого потока.

Апельсин не способен на дистанционные атаки, потому что он может вытащить свой боевой поток из тела максимум на один метр и после этого энергия неизбежно возвращается назад в тело. Однако его смешанный боевой поток самый разрушительный из всех что я знаю.

Его прямую атаку не заблокирует ни один щит и не выдержит ни один одаренный. Единственный шанс выжить это избежать попадания любым способом. Благо, со скоростью у оранжевого большие проблемы.

— Какой-то ты дерзкий, мэн, — улыбнулся Апельсин, — Расклад простой, мазафакер у двери не дергается, а ты добровольно идешь с нами. Сделаете все ровно и ни один волосок не упадет с ваших цыпочек.

За это время я сформировал три рабочих стратегии боя с учетом обстоятельств, но ни в одной из них Варвара Богданова не имеет ни единого шанса уйти живой и это меня не устраивало. Астральный маяк не используешь. Переиграть не получится.

— Согласен, — поразмыслив пару секунд решился я.

— Ты сдурел? После того что они сделали с Тимуром… — вздрогнул Голицын младший и начал поворачивать ручку, — я не позволю им уйти!

— Не обсуждается, — отрезал я и резко ударил ребром ладони в шею Олега.

Тело младшего Голицына обмякло, и я аккуратно поймал его и положил на пол. Когда я поднял глаза, то Варвара и Виктория лежали на полу, а Магдалена и Апельсин стояли в двух метрах передо мной.

— А ты смелый, все как он и говорил, — хмыкнул Апельсин, в то время как Магдалена беззвучно подошла вплотную ко мне и протянула руку.

Я бросил взгляд в сторону двух женских тел и убедился, что они живы. После чего взял тонкую и холодную будто у трупа руку Магдалены и расслабил потоки. В тот же миг мир потерял краски, а тело наполнило ощущение легкости.

Окружающее пространство наполнилось серой дымкой, а рука Магдалены, из которой в мое тело вливалось колоссальное количество энергии сжала меня крепче. Ее пробила легкая дрожь, а из носа выступила капелька крови, но Магдалена не показывала виду и не издала ни звука.

Апельсин тоже молчал и внешне не выказывал вида, но ощутимо напряг потоки и задумчиво глянул на входную дверь. Постороннее движение и аномально возрастающую концентрацию энергетических слепков уловил даже я.

— Похоже смерть студента заметили даже сквозь барьеры, — безразлично подметил я, — долго еще? Или вы передумали убегать и решили открыто повоевать с британской армией?

— Заткнись, — не выдержал Апельсин, брезгливо откинул лежащего без сознания Голицына и встал вплотную к двери.

Я заметил, как его оранжевая энергия сконцентрировалась в одной точке, а тело заняло боевую стойку. В это время Магдалена отчаянно пыталась увести нас отсюда и набросить по четыре высокоуровневых техники одновременно. На каждого.

Как я и предполагал, для обхода местной защиты ей пришлось вкладывать в них гораздо больше энергии, чем обычно и ради экономии синхронизировать их между собой. Так что либо техники одновременно сработают на всех, либо не сработают вообще.

Суета снаружи комнаты усилилась и в дверь настойчиво постучали.

Апельсин обреченно вздохнул и с небольшим замахом ударил кулаком по двери.

Его внутренний пучок оранжевой энергии отозвался и устремился в руку. За первую секунду ничего не произошло, но как только медленный сгусток дошел, раздался взрыв. Оранжевый поток выплеснулся из кулака Апельсина и разорвав дверь вместе с барьерными конструктами на ней устремился вперед, уничтожая все до чего смог дотянуться на дистанции одного метра.

Пятеро ближайших к двери британских гвардейцев умерли на месте. Вот он идеальный момент. Пора. С этой мыслью я решил немного помочь Магдалене и в тот же миг нас троих, наконец, полноценно окутали все четыре техники.

Магдалена вздрогнула от того насколько неожиданно легче ей стало и не сразу среагировала на тонко внесенные мной изменения в ее плетение конструктов. Наша троица провалилась под пол и начала падать. Холодные руки Магдалены напряглись в отчаянной попытке взять технику фазирования под контроль и не позволить нам провалиться к ядру земли.

Стоит ее похвалить, спохватилась Магдалена сама и без моей помощи. Путем затрат последних крупиц оставшейся у нее энергии, Магдалена остановила наше падение, когда мы летели по подвальному помещению. Мир резко обрел краски, а в тело вернулись прежние ощущения.

Я тщательно подстраховывал свой полет, поэтому без проблем приземлился на ноги. Магдалена расцепила руку и бессильно свалилась на бок передо мной. Апельсин среагировал на рефлексах и припал на колено.

— КАКОГО ХРЕНА ТЫ СДЕЛАЛА?! — взревел оранжевый и гневно уставился на свою подругу.

— Это не я… — прохрипела Магдалена и подняла полные непонимания глаза на меня.

— Чего? — не сразу осознал, что происходит Апельсин и пропустил мой удар ногой.

Я вложил в него всю энергию хаоса, которую мне удалось утащить сверху от убитых Апельсинов гвардейцев, но темнокожего ублюдка отбросило лишь на метр и впечатало в бетонную стену без особого урона.

Путем бестелесного падения в пустоту, мы оказались в маленькой комнатке где-то в запутанном подвальном лабиринте под территорией гостевого комплекса.

Теснота помещения играла против меня, но проконтролировать еще и это было выше моих сил. И так повезло что мое утреннее сканирование здания обнаружило часть подвальных помещений, иначе пришлось бы устраивать бойню на первом этаже на глазах у всей британской охраны и других делегаций.

— Забудь нахер что я говорил, мэн, — сплюнул кровью Апельсин, — ты труп.

С этими словами оранжевый ловко оттолкнулся от стены и замахнулся кулаком. Я четко видел, как заряженный мощнейшей смешанной энергией в мире удар идет аккурат мне в лицо. Никакая скорость не позволит увернуться в таком узком пространстве, но я и не собирался, а просто стоял и не шевелился.

Осознав, что мне не уйти от удара, Апельсин расплылся в кровожадной улыбке, но вопреки его ожиданиям, кулак прошел сквозь меня и вошел в ни в чем не повинную стену за моей спиной. Спустя секунду оранжевая энергия выплеснулась и в бетонном блоке образовалась глубокая обугленная дыра.

— В другой раз, — усмехнулся я ошалевшему темнокожему передо мной.

— Сними с него фазис, дура!

— Это не я! — отозвалась Магдалена дрожащим голосом, — он перехватил контроль над моими техниками!

— Так верни назад!

— Она не может, — спокойно ответил я вместо Магдалены, — ведь она сама влила в меня всю свою энергию до капли.

— Бред! — вспыхнул оранжевой вспышкой Апельсин и один за одним нанес еще пять ударов, каждый из которых беспомощно рассек лишь воздух, проходя сквозь меня.

— Он прав, мне не удавалось нас вытащить… я думала нам мешают извне и просто усиливала техники как могла!

— Дура! Как ты могла уступить контроль какому-то мелкому мазафакеру! — не унимался Апельсин, продолжая бесполезно махать руками сквозь мое тело.

— Потому что его ранг владения внешней энергией куда выше моего, — ошарашенно выдала Магдалена, — вот почему учитель так им заинтересовался и хочет поговорить.

Перехваченные техники подпитываются сейчас из украденной энергии и из-за того, что она не моя, расходуется она колоссальными темпами. По моим расчетам мне удастся удержать техники на себе еще минут пять. Должно хватить чтобы незаметно выбраться из здания.

— Так он все-таки в Лондоне, поэтому вы пришли за мной, — вздохнул я.

— Хватит играть со мной, мазафакер, дерись! — взревел оранжевый.

— Следи за словами, Апельсинчик, ведь придется за них отвечать, — со сталью в голосе проговорил я и кивнул наверх, — если выберешься живым.

— Молись чтобы я не выбрался, мэн, — наконец перестав гневно рассекать воздух, прорычал Апельсин, — иначе ты пожалеешь, что вообще родился на свет.

Сверху уже доносились звуки и вспышки энергии. Не сомневаюсь, что весь гостевой комплекс подняли на уши и все наработанные нами схемы поиска сестры теперь не актуальны. Если Арсений не идиот, то в ближайшее время эвакуирует всех ребят обратно в Россию.

Это значит, что рассчитывать я теперь могу только на себя. Впрочем, как и обычно.

С этими мыслями я помахал ручкой матерящемуся на трех языках разом Апельсину и сиганул сквозь ближайшую стену в северном направлении.

Чтобы найти выход из лабиринта мне понадобилось чуть больше трех минут. Это не так сложно, когда способен проходить сквозь стены. Правда, к моему удивлению, сеть подземных коммуникаций под зданием оказалась куда больше, чем я предполагал и соединяла между собой большинство зданий на всей территории Академии.

Жаль, что с помощью техники фазирования можно пройти далеко не через каждый барьерный конструкт, поэтому особо вглубь территории пробраться по катакомбам мне не удалось. У меня и выбора то, по сути не было, времени и силы техники хватило только чтобы оказаться под ближайшим небольшим зданием в стороне от гостевого комплекса.

Я бежал на пределе физических сил, постоянно контролируя оставшееся время, ведь с использованием техники фазирования было множество нюансов и опасностей. Самой очевидной из которых было бы застрять в стене или толще земли. Не самая приятная смерть. Поэтому я даже не успел нормально осмотреться куда попал, когда техника закончилась.

Мне было достаточно убедиться, что это помещение, которое имеет выход наружу. Тело накрыла ломка и подавляющее чувство опустошения, из-за чего я обессиленно завалился на пол и пролежал так минут десять.

Благодаря техникам маскировки мое перемещение было невозможно отследить, но уповать на это долго я не собирался и поэтому, как только мне удалось собрать крупицы сил, я использовал технику ночного взора и осмотрелся.

Я лежал на спортивных матах просторного нежилого помещения, которое было забито пыльным тренировочным и спортивным инвентарем. Так, повалялись и хватит. Я медленно соединил разорвавшиеся после потери контроля над техникой внутренние потоки и подошел к двустворчатой металлической двери.

Толкнул ее вбок и она поддалась. Стараясь не издавать лишних звуков, я аккуратно сдвинул одну створку и вышел в коридор с лестницей ведущей наверх и прислушался.

Никакого шума или признаков наличия в помещении живых людей. Видимо занятия у студентов сегодня отменены и спортивный комплекс просто пустует. Поднимаясь по лестнице, я запустил сканирование потоков вокруг и не нащупал ничего подозрительного.

Но стоило мне оказаться на первом этаже, как только состроенные в голове планы дальнейших действий пришлось резко менять. Прямо посреди тускло освещенного коридора на раскладном стуле сидел темный силуэт.

— Ну привет, Марк, — раздался смутно-знакомый голос, от которого холодок пробежал по всему телу, а инстинкты незамедлительно завопили об опасности.

— Ну привет, боярин, — оскалился я, тщательно перебирая варианты в голове, в отчаянной попытке найти хоть что-то, что поможет мне пережить эту нежелательную встречу.

Том 2. Глава 27

Мужчина медленно приподнялся и отряхнул пыль с брюк. Потом собрал за собой пластиковый стул и аккуратно прислонил его к стенке. Я не дергался, предпочитая использовать драгоценные секунды на восстановление организма после затратных техник и анализ ситуации.

Коридор узкий и ублюдок встретил меня там, где нет никаких дверей и дополнительных проходов. В итоге пути у меня всего два. Назад в тупиковую комнату с пыльными мячикам, клюшками, лыжами и прочим спортивным хламом. Или же найти способ обойти боярскую свинью передо мной. Не густо.

— Любопытно, — заинтересованно протянул боярин и сделал шаг в мою сторону.

— Тоже самое могу сказать о тебе, — ответил я, когда собеседник вышел на хорошо освещенную часть коридора.

Ведь вместо опрятного высокого боярина я увидел перед собой щуплого курносого парнишку. Того самого лже-гида Генри, который рано утром раболепно тряс передо мной зонтиком, а потом с грозным видом ворвался в номер Константина Адлерберга и прервал наш разговор.

Теперь же этот многогранный талант общался со мной совершенно без акцента и жутким голосом Коновницына.

Визуально никаких посторонних потоков и конструктов я не заметил, поэтому не пожалел драгоценной энергии, чтобы взглянуть на собеседника через астрал и узнать какую именно технику контроля разума использует Коновницын.

Тонкая переплетенная семицветная нить окутывала все потоки британца и от астрального тела Генри уходила в глубины тонкого мира. Боярин, который использует глубокий астрал это что-то новенькое. В прошлом мире я ни разу не сталкивался с Коновницыным один на один, но знал, что деду так ни разу не удалось его убить и это о многом говорило.

— Ты не тот Марк Жуков, которому Еремеевы ставили печать, — не спрашивал, а утверждал Коновницын, — ты пришел извне и поглотил его. Как тебе удалось? Это не перенос, не копирование и не контроль.

— Не понимаю о чем ты, — отмахнулся я не сбавляя концентрации.

— Конечно, конечно, — меланхолично ответил Коновницын, покручивая в руках черный пыльный цилиндр, который был явно не по размеру его нынешней голове, — твоему астральному телу тридцать лет, и оно развито ассиметрично. Структура синих энергоканалов однозначно заявляет о владении астральными техниками уровня Гения, а насыщенность синего потока свидетельствует о невероятно плотной связи тонкого мира с твоей душой.

Боярин определил все это лишь взглянув на меня? При этом даже не своими настоящими глазами? Я старательно сдержался и не подал вида насколько сюрреалистично эти факты звучали в моей голове. Подавляющее большинство бояр даже нормально почувствовать внешний астрал неспособны, а тут ублюдок считывает информацию из тонкого мира будто книжку открыл.

— Повезло родиться в талантливом роду, — продолжал отнекиваться я, ожидая что боярин и дальше будет щедр на полезную информацию.

— Да брось, Марк, — устрашающе улыбнулся Коновницын, — род Жуковых был заурядным сборищем вояк, не более того.

— Мой дед бы с тобой поспорил, — вырвалось у меня.

Коновницын прищурился и задумчиво потер подбородок.

— Ты прав, — неожиданно согласился он, — Борис Жуков был любопытным экземпляром, что нашел источник силы. И как же жаль, что именно наследственность и оказалась его слабостью. Что лишь подтверждает мои слова о бесполезности твоего мертвого рода.

На этот раз бушующую внутри ярость я унять не смог, и она пульсирующими волнами накрыла мое тело. Сопротивляться я не стал, а позволил эмоциям накалиться до предела. Отдался жажде крови с головой и занял боевую стойку.

— Кем ты себя возомнил, боярин? — вызывающе спросил я, — думаешь способен заглядывать в астрал и поэтому все на свете знаешь? Смеешь заявлять мне прямо в глаза, что моего деда убила слабость рода Жуковых? Мой старик был куда сильнее тебя и если бы вы не стерли с лица земли целый город ради его убийства, то сейчас ты бы уже спасал свою жизнь бегством от единственного Абсолюта в мире.

— Любопытные теории ты выдвигаешь, Марк, — неожиданно улыбнулся Коновницын, — Я бы даже тебя послушал подольше, если бы не одна нестыковочка. Ты путаешь причину со следствием. Иркутск был уничтожен после смерти Бориса Жукова, а не наоборот. На моей памяти твой дед был ближе всех смертных к рангу Абсолюта, но погубил сам себя и, поверь, это было одним из самых глубоких разочарований за всю мою весьма долгую жизнь.

— Лжец. Боярин, испытывающий разочарование из-за смерти преданного союзника Императора? Что за нелепица, — без тени сомнений выпалил я и всерьез начал искать причину не разыгрывать козырь, который перебьет все аргументы лживого ублюдка.

Но причину так и не нашел. Что бы я ни сказал Коновницын все равно мне не поверит, и он совершенно уверен в том, что я не тот Марк. Тонкий мир не обманывает. А раз теперь о моем происхождении узнал Коновницын, это все легко дойдет и до совета и скрывать смысла нет. Но вот если раскрыться, то есть шанс выудить из лживого боярина еще больше.

— И я легко это докажу. Посмотри мне в глаза, — решил я выложить пару козырей на стол, — я пришел из другого мира. Только вот в моем мире Борис Жуков не просто жив, боярин. Там он Абсолют. И стал бы им и здесь, если бы ты ему не помешал.

На долгие пять секунд в коридоре повисла мертвая тишина. Коновницын с неизменившимся выражением на лице стоял и не мог отвести от меня взгляд.

— Удивительно насколько истово ты веришь в свои сказки, — заключил боярин, — ни один агент в мире не подкопается. Ты уверен, что говоришь правду. Только вот в чем дело, Марк. В мире за последние восемьсот сорок семь лет не было ни единого Абсолюта, и я лично видел последствия смерти Бориса Жукова. И насколько бы яро ты ни был убежден в том, что я замешан в его смерти, это не так. Поэтому остается лишь два варианта. Либо ты сошел с ума, либо тобой весьма искусно манипулируют.

— Я готов поверить в твою непричастность к смерти деда, хоть это и звучит как полный бред, учитывая кто ты такой. Я не знаю, что происходило в этом мире, ведь меня тут не было, но доказывать тебе что в прошлом мире Борис Жуков был Абсолютом я не намерен, боярин. Это неоспоримый факт. Как и то, что в этом замешан альбиносик с лазурной татуировкой. Помогал ты ему лично или нет, это не так важно. Я все равно тебя убью.

С этими словами я приготовился атаковать, ведь видел, что Коновницын перевел потоки тела Генри в боевой режим. В отличие от боярина, который управляет телом, сам Генри был рангом лишь Мастера и хоть я и ожидал пары сюрпризов от Коновницына, в своей победе я был уверен.

И если для нее потребуется убить самого Генри, мне совершенно плевать. Как только разговор вновь зашел о сраном альбиносе я больше не мог просто стоять на месте. Ведь единственным ключом к ублюдку с лазурной татуировкой была моя сестра и чем дольше я медлю, тем выше вероятность того, что ее спрячут и я упущу свой единственный шанс добраться до нее.

Я заметил брешь в оборонительной структуре потоков Генри и разорвал дистанцию в один миг. Выставленной ладонью ударил в солнечное сплетение и потоки Генри пошли рябью. Следом применил бесконтактную технику и заблокировал ближайшие энергоканалы противника и приготовился отражать контратаку, но, к моему удивлению, ничего не произошло.

Тело Генри согнулось пополам, а инициатива была упущена, но вместо того, чтобы воспользоваться единственным шансом на контратаку, Коновницын предпочел поднять руки?! Нет. Боярин бы бился насмерть.

Наверное, он просто потерял контроль. Но это ничего не меняет. Даже если Генри теперь не контролируют извне, британец должен умереть, слишком много знает.

Решившись, я сделал шаг вперед, замахнулся для удара, но тут посмотрел Генри в лицо и увидел там тот же острый стальной взгляд боярина и замер.

— Какого хрена ты не сражаешься? — непонимающе вскрикнул я.

— Потому что мне плевать на тело и жизнь этого британца, — пожал плечами Коновницын, — в отличие от твоей.

— Что ты несешь, боярин? Тебе разве не приказано убить меня?

— Я никогда не выполнял ничьих приказов, и начинать не собираюсь. Я делаю только то, что сам считаю нужным. Ответь мне на один вопрос, Марк, — сухо произнес Коновницын изменившимся тоном, — почему ты уверен, что люди с лазурной татуировкой твои враги?

— Потому что меня убил один из них, — не раздумывая ответил я, а про себя подметил что все-таки альбинос не один такой, — ты знаешь кто они?

— Знаю, — ответил Коновницын и бессильно упал на колени, — и мог даже рассказать тебе о них, если бы ты не нанес этому телу смертельную рану.

— Неплохая попытка, боярин, — бросил я, — я бы даже поверил, если бы ты не начал готовиться к атаке.

— Так ты унаследовал взор Жуковых, — криво улыбнулся Коновницын, — ты прав. В этом теле я имел шансы только если бы атаковал первым. И я хотел. До твоих последних слов я был уверен, что ты очередная бесполезная пустышка и трата моего времени. Однако, Марк, тебе удалось сохранить мой интерес. А следом и свою жизнь.

— Какая честь, — саркастично съязвил я, глядя как обмякшее тело завалилось на стенку.

— Можешь мне не верить, Марк, но я не убивал Бориса Жукова, — тяжело дыша прохрипел Коновницын, — Боярский совет тоже не мог, он просто был не способен справиться с ним, — угасающим голосом вещал Коновницын, — если ты не лжешь и не сошел с ума, утверждая, что твой дед все-таки достиг своей цели и стал Абсолютом, то остановить его могли только Высшие, сознательно обрекая всех жителей Иркутска на смерть. Но если ты не веришь мне, то поверишь своим собственным глазам. Я прекрасно знаю, что ты нашел в Карелии. Аномалии, помимо прочего, поглощают души и воспоминания погибших одаренных. Если ты тот, кто я думаю, то тебе хватит сил своими глазами увидеть события семнадцатилетней давности.

— И что? Теперь ты не будешь пытаться меня убить? — недоверчиво хмыкнул я.

— Да, лично я не буду тебе убивать. Но и защищать я тебя тоже не намерен. Если ты именно тот, кого я искал, то ты выживешь не смотря, ни на что. Если же нет, я продолжу искать.

— То есть своих бешеных псов ты не отзовешь и не будешь против если я убью парочку?

— Да делай что хочешь, парень. Я не приказываю своим, как ты выразился, псам. Они такие же, как и я. Делают только то, что сами считают нужным. Максимум что я могу себе позволить, это попросить. Но даже на это можешь не надеяться. Я не стану просить чертову дюжину тебя не убивать. И сворачивать планы на остров не стану. Пойми меня правильно, Марк. Мне лично выгодна власть совета бояр в Империи, и я не остановлюсь ни перед чем, пока этого не достигну.

— Хреновый какой-то договор о перемирии, — усмехнулся я.

— Потому что нет никакого перемирия, Марк. Я лишь дал слово не убивать тебя своей рукой, пока ты остаешься мне интересен. Но мешать своим планам безнаказанно я не позволю ни тебе, ни кому-либо еще. Поэтому если ты сдохнешь от кого-то другого, пусть даже по моему приказу, меня это даже не расстроит. Понял?

— Не очень, — честно ответил я.

— Твоя проблема, — сухо отозвался Коновницын, — так или иначе, Марк. Я благодарен тебе за информацию. И в знак солидарности, я поделюсь тем, чего не знаешь ты. В прошлую субботу в тонком мире произошел колоссальный выброс энергии, убивший в Лондоне четыре сотни одаренных студентов. Его эпицентром была твоя сестра. Подумай, что это значит, — вконец ослабевшим голосом добавил Коновницын и покинул мертвое тело британца, оставив меня в пустом пыльном коридоре наедине со своими мыслями.

Том 2. Глава 28

Я полностью проигнорировал бессильно упавшее щуплое тело передо мной. Даже не глядя, было понятно, что Генри мертв. И вовсе не из-за моей атаки. Коновницын никогда не оставляет свидетелей и техника контроля которую использовал боярин не подразумевала другого исхода.

Потому что это был никакой не контроль, а захват души. Сознание Генри умерло ровно в тот момент, когда боярин проник в него.

Арсений был прав, территориально Коновницына в Лондоне сейчас нет, но если боярин что-то задумал, расстояние его не остановит. Ментальные техники обычно неприменимы на расстоянии и нужен визуальный контакт, однако Коновницын обошел этот запрет используя глубокий астрал.

Ту часть тонкого мира, в которую нет дороги ни одному живому существу. Я знал четыре уровня манипулирования астралом.

Первый — научиться чувствовать внешнюю синюю энергию и его средоточия. Самая легкая и одновременно сложная часть для большинства одаренных. Энергии это затрачивает очень мало и теоретически справится с этим сможет даже Подмастерье. Однако на практике, лишь одна десятая часть одаренных ранга Магистра и выше владеет этим.

Второй — это научиться смотреть внутрь астрала. Найти талантливых одаренных кто был на это способен было основополагающей целью моего деда и одной из главных причин основания им Академии. Именно это было одним из основных критериев, по которым мой дед отбирал себе личных учеников. Поэтому семейство Богдановых ему так и приглянулось изначально. Точнее их гибкий неоскверненный древними техниками разум и врожденный талант управления внешней энергии.

Третий — научиться управлять своим астральным телом. Последние семь лет в моем мире дед вел в Академии курс с таким названием. Ну, если одну лекцию в месяц можно назвать курсом. До этого уровня добирались считанные единицы одаренных в мире. Потому что настолько масштабно как Российская Империя это никто в мире больше не изучал.

Мировым сообществом тонкий мир воспринимался как полумифическое явление, которое людям не дано контролировать или использовать.

Многомиллиардные исследования синей энергии сворачивались одно за одним за неимением результатов, и только Российская Империя активно продолжала их финансировать. Потому что мой дед был одержим астралом и родовой взор Жуковых давал ему очень большое преимущество перед его освоением. А еще, потому что мой дед сам был олицетворением этих результатов.

Четвертый и самый сложный уровень — это научиться взаимодействовать астральным телом с тонким миром. В отличие от первых, которые не требуют от одаренного особых энергетических затрат внутренней энергии, любая попытка манипулирования тонким миром требует просто неимоверных усилий.

Когда дед мне это объяснял, то приводил в пример подводный мир. Увидеть воду не сложно, особенно когда ты Жуков. Нырнуть и немного посмотреть на подводный мир пока тебе хватает запасов воздуха, тоже не составит труда. Передвигаться под водой так как тебе хочется уже сложнее, но тем не менее, это возможно. Если использовать снаряжение и часто практиковаться. Но вот если ты захочешь развести там костер, то ты не сможешь. Ведь под водой действуют свои законы, и чтобы выполнить задуманное, тебе нужно их переписать и заставить работать так, как тебе нужно.

Тоже самое и с тонким миром. Он не предназначен и враждебен для одаренных. Даже просто нахождение там требует усилий и постоянной концентрации. Однако, мой дед, даже когда в него никто не верил и все вокруг высмеивали, продолжал изучать астральный мир. Откуда-то Борис Жуков знал, что возможности, которые скрывает за собой тонкий мир стоят того, чтобы продолжать.

Нездоровая одержимость. Несгибаемая воля. Врожденный талант к манипулированию потоками. Тяжелая судьба. Усердный труд. Непреодолимая жажда быть лучше всех и делать все что вздумается, в совокупности с родовым взором и сделали из моего деда самого сильного одаренного в мире.

Использование глубокого астрала — это высшая форма четвертой ступени манипулирования тонким миром. Самая высокая из тех, что известны мне. И ее применение я до этого своими глазами видел лишь четырежды за всю жизнь. Каждое из которых совершал мой дед.

Даже «Астральный маяк» не затрагивает глубокие слои тонкого мира, а эта высшая техника, которая мне была доступна. Однако Коновницын весьма наглядно показал, что это для него не проблема. Неудивительно что в моем мире они с этим старым скрытным садистом спелись. И теперь я понимаю как боярин сумел выжить после стольких боев лицом к лицу с Абсолютом.

Только мне от этого знания не легче. Чем больше я нахожусь в этом мире, тем отчетливее понимаю, насколько много от меня утаивал этот старый садист. Отчаянно хочется найти способ вернуться в свой мир только для того, чтобы врезать по его морщинистой лживой роже.

Но, пока рожа моего деда недоступна, придется найти способ сбросить напряжение как-нибудь по-другому.

И самый очевидный, это заглянуть в головушку моей названной сестренки. Вероятно, там скрыто куда больше тайн, чем я полагал. Ведь слова Коновницына означали, что наши с сестрой астральные тела связаны крепче, чем я думал.

Единичные случаи смерти от астральных колебаний иногда случается.

Обычно у поздних или недавно пробужденных со слабой красной энергией, чье тело не справляется с внезапно появившимся внутри синим потоком. Однако настолько массовая смерть не могла остаться без внимания властей.

А Евгения Жукова выжила при этом и неудивительно, что моей сестры не будет на приеме. Вероятно ее обрабатывают британские спецслужбы еще тщательнее, чем это делали со мной.

Забавно, что настолько внезапно у нас появилось кое-что общее. Проблемы с местными властями.

Но во всем этом один факт не давал мне покоя. То, что выброс энергии в астрале произошел из-за моего появления в этом мире не вызывало сомнений. Только вот какого хрена отдача из астрала прилетела по сестре, а не по мне? Хотя, я не могу утверждать наверняка.

В момент пробуждения я находился рядом с уже пробужденными одаренными и внутри боярского общежития, куда не заселяют слабых первокурсников, которые уязвимее всего перед астральной вспышкой. Но тем не менее, насколько я знаю в моей Академии никто не погиб. А тут целых четыре сотни смертей. Или Коновницын добавил лишний нолик для пущего эффекта?

Во всем этом неоспоримым был лишь один факт, на который Коновницын и намекал, когда рассказал мне о смерти этих студентов. Наши астральные тела с сестрой крепко связаны и благодаря этой связи я смогу отыскать ее местоположение.

С этой мыслью я сел в позу лотоса посреди коридора. Закрыл глаза и заглянул в астрал. Нащупал свое тело и сантиметр за сантиметром тщательно прощупал его в поисках аномалии. Визуально нити я не видел, но ощутил присутствие. Внезапное чувство будто за моей спиной кто-то есть накрыло меня, и я открыл глаза.

В мир вернулись тусклые краски пыльного коридора, но вместе с ними я четко знал, что сестра рядом. Внутренний компас подсказывал направление, и хоть я не мог никак его проверить, я полностью поддался этому чувству.

Жаль дед настолько сильно сконцентрировался на обучении меня «Астральному проходу», что забыл уделить должное внимание более простым и не менее полезным техникам. Куда проще было бы обучаться этому не в полевых условиях находясь в ослабленном теле на территории врага, но имеем то, что имеем.

Гадать каким образом смерть четырех сотен британских студентов связано с сестрой и моим появлением в этом мире не было смысла, поэтому, как только я восстановил энергию и тщательнее просканировал здание на предмет присутствия посторонних, я пересек коридор первого этажа и направился к выходу.

Тело и потоки достаточно восстановились, и я вновь чувствовал себя посвежевшим, отдохнувшим и готовым к бою. Хотя последнего надо по возможности избегать. Вся Британская Империя сейчас на военном положении и пропажу Генри довольно быстро заметят, а убийство российского студента уже обнаружили.

С одной стороны все силы должны были бросить на поимку Апельсина и Магдалены, с другой, прошло уже достаточно много времени и если британцы не идиоты, то быстро сопоставят факты. В такой ситуации важнее всего избежать обнаружения, что будет весьма непросто сделать днем в форме чужой страны.

Осознав это, я соединил потоки и применил технику подмены внешности. Используя световые волны и манипулируя визуальным восприятием окружающих, я смогу заставить их видеть то, что мне нужно.

Техника затратная и имеет ограничения, но все будет нормально если на меня одновременно не будут смотреть больше двадцати одаренных разом. Всего лишь нужно подобрать образ, который не будет привлекать внимания и вести себя тихо. Раз плюнуть.

Еще до перелета я подготовился к разным ситуациям и подготовил два десятка визуальных образов, которые могут пригодится. В текущей ситуации я использовал тот, что назвал «типичный британский студент». Средний рост. Забитый безразличный взгляд. Угрюмое страшненькое лицо без ярких выделяющихся черт и форма первокурсника.

Приправил образ техникой подменой потоков. Взял за основу структуру потоков лже-Генри, ослабил и замедлил, чтобы не выделяться. С визуальным обнаружением разобрались, осталась одна проблема. Сраный идентифицирующий дождь, от которого моя маскировка не спасет, а готового решения на такой случай у меня просто нет.

И чтобы его придумать, нужен визуальный контакт. С этими мыслями я медленно открыл дверь спортивного комплекса. Дождь барабанил по полукруглому козырьку над головой с утроенной силой. Стоило отдать должное штатным британским стихийникам, еще не выдохлись.

— Йо! Самозванец, давно не виделись! — тут же раздался жизнерадостный голос сбоку.

Я лениво повернул голову и увидел лежащего в мокром овраге знакомого кудрявого парнишку. От внешнего периметра его закрывал угол здания, а капли обтекали мимо него, не попадая на тело. Едва заметная мерцающая серебряная аура покрывала Костю Адлерберга и благодаря ей даже его белая рубаха оставалась кристально чистой.

— Ты разве не должен смирно сидеть в своем императорском люксе? — вздохнул я.

— Там скучно, — отмахнулся Костя и поднялся на ноги, осторожно окинув взглядом округу, — должен сказать спасибо. Шумиху ты поднял знатную, улизнуть было проще простого.

Вход в спортивный комплекс, у которого мы стояли выгодным образом располагался по направлению вглубь территории Академии. К тому же его от гостевого комплекса отделяла извилистая садовая аллея с густым кустарником и высокими клумбами.

— Как ты узнал где я? — напрягся я.

— Да фигня, проследил за британцем, которого к тебе приставили, — пожал плечами Адлерберг, — где он кстати?

— Мертв, — спокойно ответил я.

— Мог догадаться, — улыбнулся Костя, — отличный прикид, кстати. Многослойная активная маскировка, и личико милое.

— Зря ты это сказал.

— Блин, — сплюнул Костя, — теперь сделаешь меня совсем уродцем?

— Природа уже сделала, — усмехнулся я, — и кто сказал, что я возьму тебя с собой, братишка?

— Эй, жестокий ты, — обиженно буркнул Костя, — даже не сомневаюсь, что возьмешь. Или у тебя есть более быстрый способ обойти дождь?

К сожалению, такого варианта не было и подбор нужной техники занял бы драгоценное время, тут Костик был прав, нам опять оказалось по пути. Я ничего не ответил, а просто скрестил руки и накинул на Адлерберга маскировку. Костик быстро сориентировался и пяти секунд не прошло, как мое тело окутало насыщенное серебряное мерцание.

— Всегда мечтал поработать вместе с братом. Пусть ты и самозванец, все равно считается, — задорно выпалил Костя, рассматривая свое отражение в ближайшей луже, — пока вы игрались с Апельсином я сузил область поиска и определил три наиболее вероятных места, где может быть наша сестренка.

— И какое ближе? — подыграл я.

— Да примерно одинаково, только в разные стороны. Но тут стоять точно больше нельзя. Надо решить куда идем. Загадай число от одного до трех, — с азартом предложил Костя.

— Забудь замашки своего финского казино, — хмыкнул я, — я знаю где она.

— Ого! — уважительно воскликнул Костик, — как и ожидалось от самозванца!

— Ты можешь заткнуться? — устало вздохнул я.

— Увы. Чего не могу, того не могу, — развел руками Адлерберг.

Я обреченно покачал головой и молча направился по северной аллее вглубь территории британской Академии.

Том 2. Глава 29

— Если честно, я надеялся, что ты умрешь, — улыбнулся Костя, когда поравнялся со мной.

— Взаимно, — ответил я и нахмурился, когда оглянулся на Адлерберга.

— Что-то не так? — остановился Костя.

Я задумчиво потер подбородок и подошел к Адлербергу вплотную, схватил его за плечи и медленно прокрутил вокруг своей оси. Костя удивленно вскинул брови, но не сопротивлялся.

— Вообще-то у меня дома есть гарем, — озадаченно вставил Костя, подняв руки вверх, — женский, прошу заметить.

— Да плевать, — закатил я глаза, — если твой сраный барьер не перестанет мерцать, твой бля*ушник тебя живым не дождется!

— Эй! Они порядочные дамы! — возразил Костя.

— По именам всех помнишь?

— Ты про постоянных или временных дам?

— Забудь, — устало вздохнул я, — исправить можешь?

С этими словами я кивнул на плечи Адлерберга. По отдельности наши конструкты работали прекрасно и выполняли свои функции, но вот вместе наша маскировка теряла всякий смысл.

Серебряный барьер Кости, который защищал нас от обнаружения слишком очевидно отталкивал капли дождя. В итоге визуально это выглядело невероятно палевно. К тому же, визуально наша одежда не намокала, ведь наши техники работали автономно друг от друга и исправить это можно только разобравшись в вязи Костиной техники.

Только вот там намешано столько всякого мусора, что мне проще создать что-нибудь с нуля.

— Прости, — виновато почесал затылок Костя, — в таких условиях я работать с конструктом не могу. Мне нужна теплая постель, вдохновение, солнышко, вискарь и сиськи под рукой. Последнее самое важное. И женские, прошу заметить.

— И зачем я тебя взял, если все придется делать самому? — покачал я головой, всерьез размышляя перераспределить энергию, которую я трачу на маскировку Адлерберга для создания более простого аналога его барьера.

Его мусорный конструкт наполнен лишними переплетениями, но основную задачу выполняет эффективно и, ощутив его действие на себе, я без труда смогу его повторить.

— Потому что я великий маг, очевидно, — тут же ответил Адлерберг, — а еще у меня среди британцев есть свой человек, который проведет меня через сканирующую арку. Перемещение всех местных студентов строго ограничено северным сектором и во избежание недоразумений, арки напитывали лучшие маги империи.

— Ты хотел сказать который проведет нас, — поправил я Костю.

— Если ты меня тут не бросишь как задумал, тогда нас, — хитро улыбнулся Адлерберг, — брось, братишка. Я же прекрасно понимаю, что тебе куда проще кинуть меня и уйти вперед одному. Только вот про арку я не шучу. Ты ведь проезжал имперский барьер на входе. Сможешь незаметно обойти такой? Любое аномальное колебание зафиксируют. Все британцы на нервах после субботнего инцидента. А когда узнают, что ты учудил сегодня…

— Как гармонично ты сочетаешь в себе личности шута и умника одновременно.

— О! Сочту за комплимент, — игриво поклонился Костя.

— Не обольщайся. Меня одинаково раздражают обе версии, — пожал я плечами.

— Ну так какие варианты? — вопросительно уставился на меня Адлерберг, демонстративно постукивая по часам, — без маскировки нет смысла проникать в загон к британским студентам. Там тоже идет дождь и нас раскроет первая же пара любопытных глаз.

Я окинул взглядом территорию. Густой сад отсюда изгибался в сторону и проверить правдивость слов Адлерберга о наличие арки не представлялось возможным. С другой стороны, за весь путь мы еще не встретили ни одного зеваки, что подтверждало слова Кости. Я обдумал варианты и решил с Костей вероятность попасть куда мне нужна выше.

Я еще раз внимательно осмотрел потоки Адлерберга и тут кое-что вспомнил.

— Та техника холода в номере была неплоха, ты стихийник или природник?

— Эээ, ни тот ни другой, — отмахнулся Костя, — нормально использовать я умею только лед. Еще варианты?

— Других нет, — отрезал я, — другие элементы призвать можешь?

— Я же сказал, нормально управляю я только льдом! — сжался Костя под напором и сделал шаг назад.

— Забудь нахер про лед, — строго проговорил я, — просто стихийный элемент воздуха из своих потоков вытащить сможешь?

— Ручной ветерок? — удивился Костя, — да без проблем.

С этими словами Адлерберг выставил вперед руку и спустя пять секунд концентрации на его ладони образовалось маленькое едва заметное круговое колебание воздуха, диаметром с мячик для пинг-понга.

— Великий маг говоришь, — ехидно подметил я.

— Эй, я же предупреждал!

— Закрой глаза. Расслабься. Забудь про его силу и энергию. Сконцентрируйся на его связи с твоим потоком, усиль связь так сильно, как только сможешь, а потом соедини со своим барьером.

Костя все еще не понимал, что я от него хочу, но послушался и весьма быстро сделал то, что я от него требовал. Еще раньше, чем Костя что-либо сказал, я перехватил контроль над его простейшей, а от того податливой и легкой ветряной вязью и преобразовал маленький ветровой мячик в воздушной зонт над головой.

От возросшей нагрузки на внутренние потоки Костя вскрикнул, но контроль не потерял и ошарашенно поднял голову. Над ним в форме купола красовался зацикленный ветряной поток с примесью барьерной вязи.

Для полноты картины я тут же изменил визуальный маскировочный образ Адлерберга на шаблон «Британский стихийник уровня Подмастерье» и соответствующе подправил маскировку его потоков.

— Неплохо, — похвалил Костя, — но это вызовет вопросы.

— У охраны да, но если нас в таком виде заметят студенты из окна, то они посчитают нас наглыми выскочками, а не иностранными вторженцами.

— Не попадаться охране, принято, — кивнул Костя, — ты хоть сделал меня посимпатичнее?

— Да, — соврал я и проделал, и активировал точно такой же ветряной купол над собой, подвязав его к источнику Адлерберга.

— Эй! Не жирно если я буду питать на двоих и барьеры и зонты? — возмутился Костя.

— Если не потянешь, скажи сразу, — парировал я и пристально посмотрел в хитрые глаза Адлерберга.

Ведь и он и я прекрасно знали, что для его потоков это не проблема. Просто такими темпами Костя доберется до моей сестры будучи совершенно беспомощными из-за истощенного источника и ему этот вариант не нравился. Но мне было плевать, что там нравится этому пацану. Одним взглядом Косте я показал, что, если откажется, я оставлю его здесь и уйду сам.

Колебался Адлерберг недолго. Через две минуты мы вышли из густого сада, повернули на северо-запад и легким бегом направились к виднеющейся вдали массивной арке. Не доходя до цели несколько десятков метров, Костя молча дернул меня с основной тропы и продолжили идти мы вдоль забора.

— Значит, сыграла цифра два, — едва слышно буркнул Костя.

— Тебе известно куда именно она ведет?

— А ты нет? — удивился Костя, — сказал ведь что знаешь где сестра!

— Направление, но не место, — пояснил я.

— Как компас? — хихикнул Адлерберг и пригнулся за небольшой хозяйственной пристройкой.

— Как компас, — согласился я и присел рядом.

В двадцати метрах слева от нас виднелась западная внешняя стена территории Академии с плотным многослойным барьером. Импровизированный контрольно-пропускной пункт британцы устроили прямо под трехметровой аркой из белого камня с золотистыми статуями наверху в форме горгулий со скипетрами.

К ней вела центральная аллейная тропа, с которой мы свернули, потому что у входа дежурили четыре гвардейца. Я ничего не сказал Косте, а лишь ждал, когда же он признается, что никакого человека внутри у него нет и на коленях попросит о помощи, признав свою бесполезность.

Рабочий вариант как действовать в такой ситуации у меня уже был готов. Вырубить Адлерберга и снять с него маскировку, тем самым отвлечь на него внимание охраны, а самому, под шумок, проникнуть внутрь периметра британских студентов.

Именно в этом я изначально и видел реальную пользу от Костика, когда решил взять его с собой. Чтобы самому не быть обнаруженным после прекращения действия серебряного конструкта, я по пути незаметно для Адлерберга подготовил аналог воздушного потока с его скрывающим барьером.

Это было не так сложно, и я не использовал его раньше только ради того, чтобы как можно сильнее ослабить Адлерберга.

Зная его семейство и учитывая наш недавний бой, даже с рангом Мастера от пацана стоит ожидать неприятных сюрпризов, если что-то пойдет не так. А оно пойдет. Потому что за все время Костя так и не объяснил зачем именно ему моя сестра.

Он признал, что его семья заинтересована в браке сестры с Священной Римской Империей, а князь отправил сына в Лондон, чтобы встретиться с Евгенией Жуковой по той же самой причине, что и со мной.

Потому что с самой субботы от нее перестали поступать ежедневные отчеты. Поэтому Косте поручили разобраться в чем причина и убедиться, что все планы Адлербергов на европейские императорские дома в силе и им ничего не угрожает.

Но все это Костик пояснял лишь общими фразами, не вдаваясь в подробности и открытым остался главный вопрос. Что он сделает, если Евгения Жукова стала бесполезна для Адлербергов. Ведь если так и помолвка уже разорвана, то она представляет для них угрозу, потому что слишком много знает и самый безопасный и разумный вариант эту угрозу устранить.

Даже если и так, то мне, собственно, наплевать. Моя команда стремилась к тому же самому и для меня ничего не изменилось. Главное, чтобы я мог первым поговорить с сестрой, а там пусть делают что хотят.

Правда, полагаю Адлерберг думает точно так же.

И сейчас настал идеальный момент для отвлекающего маневра.

Путь через арку был перекрыт, а пройти окольным путем было невозможно из-за силового поля в двадцати метрах перед нами. Трехслойный разноцветный конструкт состоял из переплетений десятков потоков и был приправлен усиливающими столбами-артефактами с шагом в один метр.

Такой даже мне не обойти, поэтому единственный шанс это поднять тревогу, отвлечь парочку гвардейцев от арки, вырубить их, забрать у одного внешность и устроив театральное представление, пробраться внутрь и смешаться там с британскими студентами.

Ничего сложного. Тысячу раз так делал.

И только я собрался подменить барьерный конструкт Адлерберга на свой, как трехслойное силовое поле впереди потускнело и пошло рябью. Спустя пять секунд колебаний один из подпитывающих столбов-артефактов погас и в заборе образовалась небольшая брешь.

— Сейчас, — сосредоточенно кивнул, и Костя и ломанулся вперед.

Я инстинктивно побежал следом, не до конца веря своим глазам. Выходит, у Кости реально был свой человек внутри. Да еще такой, который не побоялся рисковать своей жизнью, ведь если его поймают за подобные манипуляции в военное положение его ждет лишь один приговор. Казнь за измену стране.

Приятный и впечатляющий сюрприз, учитывая, что до прошлой субботы Адлерберги даже не планировали проникать в Лондон.

Я держался за спиной Кости и не снижал бдительности, ожидая подвоха в любой момент, но совершенно зря. Брешь мы прошли без проблем, не вызвав никаких подозрений. Более того мы оказались на заднем дворе здания, куда даже окна не выходили. Добраться отсюда до нужной комнаты плевое дело.

Я мельком подметил как за нашей спиной столб-артефакт вновь заработал и брешь в защите периметра тут же затянулась.

— Так это был не блеф, — улыбнулся я.

— Обижаешь, братишка, — подмигнул Костя, — я еще не такое могу.

— Охотно верю, — согласился я и пустил по телу потоковый доспех, а родовой взор врубил на максимум, — нам туда, — указал я, удерживая Костю в зоне видимости, ведь потоки Адлерберга ускорились, а его взгляд и аура изменились.

Похоже нас с братишкой ждет второй раунд игры с нехило возросшими ставками на кону.

Том 2. Глава 30

Подозрительно и недоверчиво поглядывая друг на друга, мы с Костей лавировали по кустам задних дворов многочисленных зданий северной территории Британской Академии.

Чем ближе мы подходили к цели, тем отчетливее я ощущал присутствие сестры.

О правильном направлении трубила буквально каждая частица моего тела. Разум, интуиция, чувство близости цели, навеянное астральным компасом. Даже прошлая версия Марка Жукова, которая засела где-то глубоко внутри, вновь подала знак и обдала меня волной теплых эмоций как знак приближения к родственной душе.

Если руководствоваться лишь чувствами и эмоциями, которые проникают в мою голову из глубины, то можно подумать, что прошлый Марк способен испытывать лишь привязанность, доброту и любовь. От накатившего вдруг образа слащавой альтруистичной версии себя меня аж передернуло.

Даже без всего лишнего, оказавшись к сестре так близко, я и сам заметил колебания астрала и нить, связывающая наши с сестрой астральные тела теперь отчетливо выделялась.

Однако ее свечение было нетипичным для тонкого мира, и как только я смог разглядеть структуру нити, я осознал, что она рождена чуждой астралу энергией.

Будто костер, что горит на дне океана.

А это могло значит лишь одно. Наши с сестрой астральные тела оказались связаны не случайно. Кто-то принудительно связал их техникой манипулирования тонкого мира.

Подгоняемый нарастающим чувством одержимости, я ускорялся с каждым шагом. Близость цели пьянила разум, и я не мог остановиться. Впервые в этом мире я не просто старался выжить, а наконец, мог получить хоть какие-то ответы.

Как я сюда попал? Замешан ли в этом дед? Что именно сделал лазурный ублюдок? Что стало с моим миром, после моего исчезновения? Есть ли способ вернуться?

Эти вопросы, которые я вынужденно отложил, так как пришлось бороться за свою жизнь, теперь обрели актуальность, и я получил реальный шанс узнать больше.

И ради того, чтобы узнать на них ответы, я готов убить любого.

С этой мыслью я осознал один факт, который впервые за все время в этом мире позволил мне окончательно расслабиться и отсеять все до единой лишние мысли.

Та хладнокровная и безэмоциональная часть меня, которую дед тщательно взрастил своими садисткими испытаниями и воспитанием, постепенно брала надо мной верх и с каждым днем в этом мире казалась единственной истиной.

Этот мир не настоящий. Этот мир не мой. Этот мир иллюзия. И жизни людей вокруг не важны. Важна лишь цель и предназначение. Ничего не может быть важнее задачи Хранителя. Как только я позволил этим чувствам вновь наполнить мой разум и тело, стало гораздо легче.

Вся тревога, переживания, инородные теплые чувства к Косте и сестре, которые били фонтаном изнутри, исчезли. Все лишнее испарилось без следа. Остался лишь холодный разум и нарастающее чувство силы.

Я сам не успел заметить, как насыщенность моего синего потока возросла в разы. Стоило разуму окончательно успокоиться, как в это израненное печатью тело из тонкого мира полился водопад необузданной энергии.

Наполненный до этого лишь наполовину, синий источник забился до краев в мгновение ока, а насыщенность самого потока возросла до прежнего уровня. Как же легко за эти шесть дней в новом мире я забыл простые истины, что дед вдалбливал в мою голову годами.

Новое тело приносило мне куда больше проблем, чем я думал. Вбрасывало в мой разум чуждые мне эмоции и чувства. Гормоны этого тела управляли мной, сдерживали, изменяли. Не тренированное и не готовое к моему разуму тело сопротивлялось и затуманивало мои суждения.

Но теперь это позади. Позабытые факты, которым до последнего сопротивлялось это тело звучали в моей голове громче раскатов грома на штормовом небе.

Чувства и эмоции отравляют астральное тело и разъедают его будто яд. Как я мог забыть это? Как я мог позволить себе бояться какой-то печати? Как я мог позволить себе вообще испытывать хоть крупицу страха?!

Немыслимо.

Надеюсь, дед не смотрит с того света на мою осечку и не осуждает меня за то насколько долго я шел по ложному пути.

Тонкому миру чужды нестабильные колебания человеческой души и именно их дед так тщательно и выбивал из меня своими испытаниями. Только так можно постичь путь астрала.

Видимо, недостаточно вбивал, раз какие-то жалкие гормоны подросткового тела оказались сильнее.

— Пришли, — спокойно констатировал я, как только мы оказались у задней части двухэтажного здания из белого камня.

— Знаю, — напряженным тоном ответил Адлерберг, медленно отступая назад с нескрываемым ужасом на лице.

— Что-то не так? — вздернул я бровь.

Костя попытался что-то сказать, но ни один звук не вылетел из его трясущегося рта. Адлерберг в панике схватился за горло и только сейчас я понял, что бедняга не может даже вдохнуть.

Доли секунды мне хватило, чтобы осознать, что я непроизвольно активировал ауру расщепления. Высокоуровневую технику Гения, которая уничтожает слабые вражеские потоки и разрушает энергоканалы одаренных в небольшом радиусе вокруг меня.

Интересно.

Эта техника не может работать без обильной подпитки из красного источника. Я слегка удивленно наклонил голову и тут же запустил внутреннее сканирование. Доли секунды мне хватило чтобы увидеть, что мой красный источник теперь сам генерирует энергию. Не так эффективно, как тело в моем мире, но вполне ощутимо и это чертовски приятное чувство.

Чувство возвращающейся силы.

Вспомнив, что подобный всплеск энергии в этом теле должен был отозваться нечеловеческим приступом боли от подавляющей печати, я задумчиво провел рукой по затылку и нащупал там вязкую пленку. Нахмурив брови, я одним движением сковырнул ее и выставил перед собой.

На ладони лежал ороговевший диск цвета смолы с примесью кристаллизованной хаотической энергии. Я нервно засмеялся, когда осознал, что произошло.

Я изначально мыслил, как слабак, поддавшись ограничениям печати. Но вместо того, чтобы терпеть боль и ограничивать свою силу, разрушить печать можно было, действуя совершенно наоборот.

Как только в моем теле стало куда больше чистой энергии, чем в принципе способна подавить печать, она разрушилась изнутри и покинула мое тело. А оставшиеся от нее повреждения каналов затянулись естественной регенерацией Гения.

В итоге моя нынешняя сила теперь ограничена лишь неразвитостью красного потока этого тела, который был заблокирован с самого рождения. Это неприятно влияет на общий запас энергии и силу некоторых техник.

Но с этим можно работать. Моя совокупная сила вернулась на ранг Гения, а вместе с ней стали доступны и больше половины боевых техник.

Правда, теперь расходовать внутреннюю энергию надо куда бережнее и избегать затяжных сражений, а восстановление красных потоков и энергоканалов лишь вопрос времени и усердных тренировок.

Пожалуй, моего уровня из моего прошлого мира это покалеченное тело достичь неспособно, но тяжелый труд, направленный в нужное русло, и я избавлюсь от последних ограничений.

За те пятнадцать секунд, в которые уложились все мои внутренние манипуляции и сканирование, Костик уже успел потерять сознание от нехватки воздуха и полного истощения внутренних потоков. Убивать парнишку я не собирался, поэтому отключил ауру.

На его семейку и папашу у меня есть планы, но это потом.

Одним прыжком я оказался на балконе второго этажа перед закрытой стеклянной дверью. С вернувшимися силами, мой арсенал доступных техник многократно возрос, как и неисчерпаемые запасы синей энергии, который так и втекали меня из астрала.

Использовав технику фазирования, я прошел сквозь стекло и оказался внутри просторной пустой спальни. Просканировал здание и определил, что внутри находится лишь четыре человека, включая Евгению Жукову.

Один из гвардейцев шел в мою сторону и я притаился у двери. Как только она открылась и на пороге появился высокий крепыш в гвардейской форме, я вырубил его ударом ребра ладони в верхнюю связку каналов.

Бесконтактной техникой я разорвал британцу все энергоканалы и поглотил хлынувшие в воздух крупицы его внутренней энергии, оставшиеся без вместилищ. Оставлять за собой трупы и сжигать все политические мосты на ровном месте я не собирался, поэтому действовал аккуратно.

С такими повреждениями парень даже через сутки не придет в сознание и могу не бояться удара в спину. А без посторонней помощи умрет дня за три, но он же в Академии среди кучи своих людей. Выкарабкается как-нибудь.

Я скользнул в открытую дверь и оказался в просторном светлом коридоре. Оставшаяся пара гвардейцев была на первом этаже в холле. Снаружи дом охраняли еще четверо. И никто из них не преграждал мне путь к нужной мне восточной угловой комнате, поэтому спустя минуту я оказался у искомой двери.

Прислушался к себе, убедился, что ни единого намека на чуждые эмоции и чувства в моем теле больше нет. После чего с помощью техники подмены потоков, вкупе с техникой фазирования, обошел весьма неслабый защитный барьер и оказался внутри небольшой комнатки в пятнадцать квадратных метров.

Обставлено помещение было со вкусом, но без роскоши. Под стать для аристократа средней руки или богатого простолюдина, но никак не подходило в качестве покоев для невесты второго наследника Священной Римской Империи.

Я уже не говорю о том, что комната наглухо была закрыта замками и барьерами, а вместо слуг в доме находились лишь личные гвардейцы британского императора, что делало мою сестру скорее пленницей.

— Братец? — удивленно распахнула заплаканные голубые глаза хрупкая девушка в коротком обсидиановом платье и соскочила с кровати.

Ее длинные и черные как смоль волосы были растрепаны, а насыщенные голубые глаза уставились на меня с нескрываемым облегчением и искренней радостью.

— Привет, сестренка, — машинально ответил я.

И в тот же момент Евгения подлетела ко мне и прижалась к моей груди, цепко впившись в меня своими тонкими холодными ручками.

— Не могу поверить, что это правда ты, — всхлипывая проговорила сестра, — я думала ты в Питере. Мне ничего не рассказывают. Меня никуда и ни к кому не пускают! Я не знаю, что мне теперь делать… — едва связно эмоционально тараторила девушка, заливая мою куртку слезами.

Астральное пространство вокруг нас начало пульсировать так сильно, что у меня заложило уши. Тонкий мир неожиданно остро отреагировал на нашу встречу и, если среди британцев есть те, кто способен манипулировать астралом, они скоро это заметят.

Энергетические возмущения были настолько очевидны, что я не сразу понял как Евгения Жукова не почувствовала моего приближения. Но когда внимательнее всмотрелся в ее потоки я ошарашенно осознал почему.

В теле Евгении Жуковой не было ни капли синего или красного потока.

Моя сестра непробужденная.

Том 2. Глава 31

Потенциал Евгении резко упал в моих глазах, ведь если ей не удалось пробудиться даже в день своего восемнадцатилетия, то теперь она останется непробужденной на всю свою жизнь.

Мой дед старательно избегал любых разговоров о моих покойных отце, матери или сестре. Стоило мне лишь начать спрашивать, как старик технично съезжал с темы или накидывал на мою шею очередную навеянную его больной садисткой фантазией задачу.

Но иногда, в особо удачные дни, дед позволял себе немного сболтнуть лишнего и один факт о прошлом сестры я запомнил весьма четко.

Услышав его впервые, мой неокрепший детский разум посчитал этот факт невероятно важным. Определяющим ценность всей моей жизни. Ведь я узнал причину, по которой в тот роковой день, когда деду пришлось выбирать кого из внуков спасти, он выбрал спасти именно меня.

Потому что уже с младенчества все знали, что Евгении Жуковой суждено всю жизнь прожить в числе неодаренных, какой была мать.

Вопрос был только в том, сможет ли она унаследовать хотя бы родовой взор Жуковых, но этого мы так и не успели узнать. Зато я всю жизнь нес на себе ответственность за две. Каждый новый день я стремился доказать деду, что он не зря сделал выбор в мою пользу и я отчаянно боялся его разочаровать.

Возможно, именно поэтому я стал тем, кем стал.

И только в этом мире я воочию увидел подтверждение этих прогнозов, которые утешали меня, в те тяжелые моменты, когда я просыпался от очередных кошмаров, где я убиваю свою сестру.

Долгие годы они преследовали меня и оставили в покое, только когда я начал осваивать астральные техники.

Чем дольше я смотрел сейчас на сестру, тем хуже в моей голове укладывалось что на самом деле произошло.

Если моя сестра самая обычная неодаренная, то как субботний инцидент в Лондоне мог убить четыре сотни британских студентов, но не это хрупкое тело? И как Евгения Жукова могла стать эпицентром этой трагедии?

— Ты пришел меня вытащить, правда? — прервал мои мысли мелодичный полный надежды голос, — братик, они только и делают что допрашивают меня о том, чего я не знаю! День за днем задают один и тот же вопрос. Как я выжила…

Я чуть отпрянул от прижавшейся ко мне сестры и встретился с ее полными отчаяния и страха голубыми глазами. В детстве я много раз прокручивал в голове возможные диалоги с отцом, матерью или сестрой. Диалоги, которым никогда не было суждено сбыться. Но в момент особо острых приступов одиночества, я болтал с членами своей покойной семьи.

О всякой ерунде. О том как прошел мой день, что я ел на завтрак или сколько вчера убил врагов империи. О прочитанной книге и симпатичной девушке, что приехала на фронт с очередными новобранцами. После таких мысленных разговоров мне становилось легче.

Но сейчас, когда передо мной действительно стоит моя самая настоящая единоутробная сестра и всем своим видом молит о помощи, я не испытываю к ней совершенно никаких чувств. В многочисленных вариантах диалогов с моей покойной сестрой, которые я успел прокрутил в голове за свои тридцать лет ни разу не всплывало то, что я произнес сейчас.

— Я пришел чтобы услышать ответы, от которых зависит вытащу я тебя отсюда, или же убью.

— О чем ты говоришь? — в ужасе отшатнулась девушка и медленно попятилась назад.

Не меняясь в лице, я щелкнул пальцами и накрыл комнату барьером тишины, поразмыслив долю секунды, укрыл входную дверь дополнительным блокирующим конструктом. Теперь нам наверняка никто не помешает.

— Как ты в действительности выжила? — решил я начать со знакомого сестре вопроса.

— И ты туда же… — дрогнувшим голосом замямлила Евгения Жукова и уперлась в дальнюю в меня стену, — Артур тебя прислал? Это уже ни в какие ворота не лезет. Кто ты такой? Ты не мой брат! Опять эта ваша магия? Подлые уроды, я же вам все уже рассказала! Чего вы еще от меня хотите?! — в истерике все громче и громче кричала сестра.

Я полностью проигнорировал ее бесполезный выпал и сконцентрировался на анализе ее поведения. То, что моя сестра оказалась неодаренной, в разы облегчает задачу по допросу.

— Кто такой Артур? — мягко уточнил я.

— Как кто, — насупилась Евгения Жукова, — мой жених, вроде бы.

— Вроде бы?

— Я же все рассказала! Я не помню ничего ни про субботу, ни про помолвку, ни про то, как вообще оказалась в этом треклятом Лондоне! — продолжила пререкаться моя сестра бурно жестикулируя.

Кажется, она совсем не восприняла мою угрозу всерьез и приняла меня за британского агента, который сменил облик и пробует новый подход к допросу. Такими темпами мы далеко не зайдем. Нужно придумать как развеять… стоп.

Она сказала, что ничего не помнит?

В груди засвербело от дикого предчувствия. Да нет. Не может быть. Резко начав отрицательно покачивать головой, я посмотрел на свою сестру через астрал.

Стоит ли объяснять, что неодаренные никак не связаны с тонким миром, поскольку не имеют ни капли синей энергии. По самой своей сути пробуждение это олицетворение появившейся связи одаренного с астралом. И если на обычного человека посмотреть сквозь тонкий мир, то ты ничего не увидишь, лишь пустоту, ведь для тонкого мира этого человека просто не существует.

Но взглянув через астрал на черноволосую заплаканную сестру, я увидел вовсе не пустоту. На том месте, где не должно быть ничего, величественно стояло пятиметровое антропоморфное существо без лица, переливаясь яркими голубыми вспышками.

Невероятно насыщенная синяя энергия струилась внутри его огромного туловища и именно к этому существу тянулась связующая бардовая нить от моего астрального тела.

Инстинкты тут же затрубили тревогу, и я одернул голову назад. В десяти сантиметрах передо мной из пустоты вылетела рука, но я уже был готов и перехватил атаку блоком левой, после чего усиленным кулаком взмахнул снизу вверх и с душераздирающим хрустом локоть невидимого врага выгнулся вовнутрь.

Спустя мгновенье материализовалась остальная часть нападавшего. Молодой парнишка со снежно-белыми волосами тяжело дышал, в то время как кровь из его открытого перелома уже перестала идти и конечность медленно срасталась на место.

— Вот мы и встретились, альбиносик, — оскалился я в предвкушении, — не ожидал что найти тебя будет так просто.

— Вы…вы… вы… знакомы? — внезапно начав заикаться пробормотала Евгения Жукова, но я не обращал на нее внимания.

Моя цель была прямо передо мной и ничего не могло быть важнее этого. Тем более я знал, насколько этот лазурный ублюдок опасен, ведь он единственный, кому удалось меня убить.

Потеряв инициативу из-за провалившейся внезапной атаки, Альбинос принял низкую защитную стойку и не спускал с меня взгляда. Как и в прошлый раз его потоки было невозможно прочесть, что- то скрывало их, и на этот раз это была не хаотическая энергия, а что-то до боли знакомое…

Едва я успел осознать, что эта бордово-синяя маскировочная вязь невероятно похожа на мои собственные потоки, как в мне в тело одновременно вонзилась пять тонких спиц. Два раза на меня один и тот же фокус не подействует. Из опыта прошлого поединка с этим лазурным ублюдком я ожидал этого хода и заранее перераспределил потоки, поэтому избежал паралича.

И в отличие от прошлого раза, не стал уклоняться, а воспользовался той долей секунды, что выиграл, чтобы контратаковать. Последовательно применил технику искажения пространства и иллюзий, чтобы выиграть еще крупицу времени и в один миг оказался прямо перед удивленной бледной рожей.

Немедля, схватил ублюдка за шею и с усилием вбил в стену, вдавив пятью пальцами его энергоканалы. В самый первый миг боя я осознал, что Альбинос слишком опасен. Ни о каком допросе не может быть и речи. Тем более, что походу он немой.

Такой легкий и манящий шанс с ним разделаться я получил только потому, что высокомерный засранец применял точно такие же фокусы, что и в нашу прошлую битву. К тому же даже из трупа я смогу извлечь воспоминания пока еще жив мозг, поэтому я не колебался.

— Это тебе за Лилию, — зло процедил я и влил всю доступную энергию в пальцы.

Альбинос так и не сказал ни слова, лишь хрипел и смотрел на меня стеклянным взглядом. Я искренне наслаждался, глядя как жизнь медленно покидает его тело. Евгения Жукова что-то лепетала в углу, но я не слушал.

После того, как она воочию увидит смерть своего немого лазурного союзничка, то станет куда сговорчивее.

— Я сказала хватит, — эхом разнесся усиленный голос сестры, и шея лазурного ублюдка в тот же миг исчезла из моего захвата.

Я тут же развернулся назад и увидел прямо перед собой сестру. Ее осанка, взгляд, мимика и аура изменились. От испуганной истеричной девчонки не осталось и следа. За ее хрупкой спиной скорчившись от боли и пронзительно кашляя валялся обессиленный Альбинос.

Кончики пальцев Евгении Жуковой светились бордово-голубым пламенем, и я понял, почему маскировочные потоки Альбиноса были так похожи на мои.

— Бездарность способная манипулировать астралом это что-то новенькое, — напряженно улыбнулся я.

— Бездарность, — поморщилась девушка, — так меня называли только недалекие глупцы в первый год жизни. И все они ошибались. Как и ты сейчас. Я не манипулирую астралом, я его часть.

— Да плевать, — пожал я плечами, — уйди с дороги, я с ним не закончил.

Я понятия не имел, что Евгения Жукова имеет в виду и на что способна, но знал точно два факта. Ее физическое тело неспособно меня остановить, а Альбиноса нужно добить как можно быстрее.

Поэтому я пустил весь недавно обретенный астральный поток уровня Гения по телу и рванул вперед.

Схватив девушку за плечо, я с усилием оттолкнул ее в сторону и вложил всю силу в последующий удар. Метил я точно в висок все еще дезориентированного лазурного ублюдка, но мой кулак лишь рассек воздух и вонзился в бетонное перекрытие дома.

Я поднялся на ноги и задумчиво почесал подбородок. На этот раз я отчетливо рассмотрел, что именно произошло и мне это очень не понравилось.

— Ты ныряешь в астрал физическим телом. Не стыдно нарушать законы мироздания, сестренка? — ухмыльнулся я, сохраняя самообладание.

Дерьмо. В Евгении Жуковой я по-прежнему не вижу ни капли потоков, а значит и предсказать ее действия я не могу. К тому же ее манипулирование тонким миром за гранью моего понимания. Если бы не увидел сейчас собственными глазами как ее физическое тело полностью исчезает из реальности, на миг проявляется в тонком мире и только потом возвращается обратно, не поверил бы что такое вообще возможно.

Но удивляться и восхищаться способностями сестренки времени как-то не было. Каждой клеточкой тела я чувствовал, что поражение будет означать смерть.

— Не смей меня так называть, — жестко отрезала Евгения Жукова и окинула меня самым презрительным взглядом, который я только видел в своей жизни, — ты мне никто.

— Начинаю понимать почему дед спас не тебя, — усмехнулся я про себя и заметил, как лицо сестры изменилось еще больше.

Вены вздулись, лицо покраснело, голова чуть наклонилась набок, а глаза излучали чистую ненависть.

— Что ты сказал? — стальным голосом прогрохотала она.

— Какой чуткий слух, — все еще не понимая, что это чудовище так взбесило похвалил я, — семейная шутка.

— Так значит сюда занесло не только меня. Это все меняет, — напряглась сестра и положила светящуюся бордово-синей энергией ладонь на плечо Альбиноса, — убей его.

Евгения Жукова за считанные мгновения восстановила жизненные силы Альбиноса, а его лазурные татуировки засветились насыщенным слепящим цветом. Парнишка поднялся на ноги словно марионетка и перевел на меня свой стеклянный безжизненный взгляд.

— Так это была ты… — с нескрываемой яростью прошептал я.

Я не успел моргнуть, как ощутил тяжелое дыхание за спиной. Холодное бордово-синее пламя окутало мое тело и разум погрузился в темноту.

Конец второго тома.