Путь друг к другу (СИ)

Глава 15: Привязанности

Белый Дельфин скользил по волнам, которые облизывали его борта. Попутный ветер раздувал паруса, словно подталкивая к цели. Очередной спокойный, ровный и скучный день. Хотя на море этому надо радоваться. Больше шансов прибыть к месту назначения невредимыми. И Аккес радовался, желая быстрее сойти с этой качающейся лодки. К счастью, его не одолевала морская болезнь, как многих других, кто регулярно бегал к борту опустошать свой желудок.

Его же донимала совсем другая проблема — люди.

Маленькое пространство корабля исключало возможность скрыться куда-либо и увеличивало шанс наткнуться на того, кого видеть совсем не хотелось. А Аккесу не хотелось видеть любого из тех, кто находился поблизости. Даже Эгрант в последнее время стал невыносим со своим желанием поговорить и обсудить происходящее.

И единственное, что ему оставалось — это забраться на любую из мачт повыше и смотреть на горизонт в надежде, что там скоро покажется суша. Иногда он, правда, смотрел и вниз. Пользуясь своей незаметностью для других, он наблюдал за теми, кто выходил "погулять".

Он часто видел ту самую девушку, только вот её всегда сопровождал этот вояка в железе, который постоянно осматривался по сторонам. Аккеса забавляло то, что он ни разу не додумался посмотреть вверх и не догадывался, что тот, кого он опасался на самом деле, замечает каждый их шаг.

Иногда выходил Эгрант, но тот всегда был в курсе, где искать Аккеса. Уж кто-кто, а он прекрасно знал его привычки. Хорошо хоть не пытался его согнать вниз и, перекинувшись несколькими словами, уходил.

Но чаще всего на палубу выходила жрица. С каждым её появлением он напряжённо наблюдал за ней. Она то подойдёт к борту, часами наблюдая за волнами, то начнёт гулять по кораблю, рассматривая каждую щепку, то станет тренироваться со своими мечами.

Иногда к ней присоединялся этот неповоротливый кусок металла. Сражался он неплохо. Но это неплохо не могло сравниться с мастерством жрицы. А она была великолепна. Это он признавал. И скрипел зубами от злости, что даже в тренировках с этим рыцарем она не стеснялась нападать, а в сражениях с ним самим только оборонялась.

Однако он не мог постоянно находиться наверху. От постоянного сидения на одном месте банально затекало тело. Потому иногда он всё же спускался, но выбирал те часы, когда вероятность кого-то встретить была меньше всего. В те моменты, когда солнце садилось и корабль, освещаясь лишь луной, опускался в полумрак, он доставал свои собственные мечи и тоже начинал отрабатывать движения. Аккес вспоминал технику боя жрицы. Сама того не подозревая, она рассказала ему о своих сильных и слабых сторонах. И когда они, наконец, скрестят клинки по-настоящему, он будет готов.

Очередной раз, спустившись потренироваться, Аккес, взмахнув руками, перекрутил в кисти клинок так, что тот засвистел, рассекая воздух.

И тут вдруг раздались шаги. Обернувшись, он приготовился быстро надеть маску, но увидел рыцаря и… её.

Лекамир заметив, что посередине палубы стоит Аккес с оружием в руках, моментально остановился, преградив путь Зике.

— Что такое? — спросила девушка и тут же увидела то, что заставило рыцаря замереть. — О!

— Пожалуй, нам стоит прогуляться в другой раз, — не отрывая взгляда от генерала Дракона, проговорил Лекамир.

— Но я не могу больше сидеть в запертой каюте, — жалобно проговорила Зика, украдкой рассматривая Аккеса.

Сам же Аккес опустил руку, так и не надев маску. Ему не хотелось её пугать. И это было первый раз в его жизни после всего случившегося с ним в детстве. Первый раз он действительно не хотел кого-то напугать.

Отвернувшись в сторону, он вложил оружие в ножны.

— Можете продолжать свою прогулку, — сказал он, вновь посмотрев в их сторону. — Меня вам опасаться нечего.

— Вот уж не обессудь, но я тебе ни на миг не верю.

— Ей опасаться нечего, — поправился Аккес, сверкнув взглядом в сторону дуболома. — Тебя же, металлическое чучело, я готов убить хоть сейчас.

Сказав так, он тут же пожалел о несдержанности, потому что девушка испуганно ойкнула и ещё сильнее прижалась к своему защитнику. Мысленно скривившись, он развернулся и прошёл в противоположную сторону, к носу корабля. Может, повезёт, и она не сочтёт его угрозу серьёзной.

Устроившись там так, чтобы со стороны его не было видно, он старался на них не смотреть, но боковым зрением чётко фиксировал их местонахождение. Впрочем, они недолго были на воздухе и вскоре вернулись в комнаты.

В течение нескольких оставшихся дней путешествия Аккес ещё несколько раз натыкался на них, и каждый раз рыцарь буквально излучал враждебность. Аккес мог понять этот инстинкт защитника и стал даже немного уважать шлемоголового. Хотя в целом это его геройское поведение только раздражало. Сама же девушка больше не смотрела на него со страхом, только с тщательно скрываемым любопытством. Но всё так же она, вцепившись в плащ верзилы, прижималась к его спине, словно это самое защищённое место на земле.

Это почти заставляло его улыбнуться.

Пожалуй, не считая угрюмой физиономии мяса в железе, встречи с этой парочкой были самыми приятными моментами во всём путешествии. А также было особенно приятно, что на жрицу он почти не натыкался. Похоже, божественную посланницу неслабо так укачивало.

Когда они, наконец, доплыли, все без исключения вздохнули от облегчения. Всё-таки находиться в ограниченном пространстве, в то время как между некоторыми пассажирами воздух трещит от напряжения, — удовольствие далеко не из приятных.

Риана, когда сошла на землю, пошатнулась и едва не упала. Её штормило так, словно сам остров качался на волнах. Первые дни путешествия она чувствовала себя вполне нормально, могла даже тренироваться, но последние были настоящим ужасом. И ей придётся набраться немалой смелости, прежде чем она опять решится на ещё одно плавание.

Немного придя в себя, жрица, наконец, оглянулась и с удивлением обнаружила, что они высадились вовсе не в глуши, как она ожидала. Здесь был небольшой портик с пристанью, и недалеко даже виднелся посёлок.

— Это Горный, — сказал Лекамир, стоявший рядом.

Риана посмотрела на рыцаря.

— Горный что?

— Просто "Горный". Называется так. Здесь большие залежи золота и серебра, а также драгоценных камней. Не так много конечно, как в горах герцога Зеленовского, но вполне достаточно, чтобы снаряжать корабли и строить посёлки. Местным жителям это не совсем нравится, и первое время были стычки… — начал рассказ Лекамир и, подхватив что-то из вещей, пошёл куда-то вперёд. Риана, заслушавшись, последовала за ним. — Но потом, в конце концов, договорились мирно. Люди равнины не трогают их, а они не нападают на посёлки и разрешают добывать дары гор. Самих островитян не прельщают ни золото, ни камни.

— И что же, они так запросто разрешают на их земле хозяйничать другим?

— Они "отдали" только прибрежные горы, запретив углубляться в леса. Не скажу, что попыток не было. Но об этом они не спешат рассказывать…

— Но ты откуда-то знаешь? — усмехнулась Риана.

— Не забывай, что я тут был лет семь назад. — Лекамир серьёзно глянул на неё. — И об этом мне рассказали сами местные. Хотя они поначалу вообще подумали, что я очередной разведчик, который хочет посягнуть на их территорию. Мне многого стоило заверить их, что я всего лишь путешественник. Но, конечно, окончательно убедило их доверять мне то, что я одолел того зверюгу, который поедал местных жителей.

— Это ты о том подвиге, за который тебе Зику подарили.

Лекамир нахмурился.

— Мне не нравится слово "подарили", но да. После того случая она осталась со мной. Семь лет прошло… Ну надо же…

Риана улыбнулась и, оглядевшись, заметила его сестру, которая нервно оглядывалась по сторонам и, казалось, была совсем не рада тому, что вернулась в родные земли. Её нервозность была жрице не очень понятна.

— Здесь есть какая-нибудь таверна? — спросил Эгрант, когда рыцарь со жрицей поравнялись с ним.

— Это не город и даже не деревушка, — сказал Лекамир, — а рабочий посёлок. Здесь только бараки. Хотя я не знаю, может, и изменилось что за эти годы.

— Лекамир, я не хочу опять идти туда, — тихо прошептала Зика и испуганно глянула в сторону посёлка.

— Не волнуйся Зика, мы разобьём небольшой лагерь рядышком.

— Что-то не так? — спросила Риана.

— Ну, скажем, — замялся Лекамир, — когда мы здесь останавливались в прошлый раз, был один неприятный случай. Горняки здешние совсем одичали, изголодались по женской ласке и отвыкли общаться с порядочными людьми. Потому, любую женщину принимают за шлюху и ведут себя соответствующим образом. В общем, была потасовка, кое-кому пришлось кулаками объяснять, что не стоит хватать девочку и тащить куда-то, куда она не хочет.

Зика во время рассказа задрожала от возникших ужасных воспоминаний. Лекамир погладил её по голове, успокаивая, но продолжал смотреть на Риану.

— Так что мы не пойдём в посёлок, и тебе, Риана, лучше остаться с нами. Как я говорил, женщинам там опасно.

— Ты же знаешь, уж кто-кто, а я могу за себя постоять. — Она улыбнулась. — Но я, пожалуй, соглашусь с тобой. К тому же, в незнакомом месте лучше держаться рядом.

Она повернулась к их союзнику.

— Эгрант?

— Конечно, почему нет. Я с вами.

Лекамир вдруг напрягся.

— А где этот помешанный?

— Аккес ушёл самым первым. — Эгрант махнул куда-то в сторону леса. — Решил разведать территорию. Позже он нас найдёт.

— Может, нам повезёт, и его пристрелят островитяне? — пробубнил Лекамир и, подхватив несколько дорожных мешков, направился к посёлку.

— Я бы не стал на это рассчитывать, — сказал с улыбкой Эгрант, который, конечно, всё расслышал. — Я бы даже поставил на то, что островитяне его даже не заметят.

Небольшой лагерь они разбили достаточно далеко от посёлка, чтобы никто к ним не наведывался, и достаточно близко, чтобы можно было самим, в случае необходимости, туда добраться. После чего перед Лекамиром встала тяжёлая дилемма. К горнякам необходимо было сходить хотя бы для того, чтобы запастись провизией в дорогу, но он не мог взять с собой Зику, так как та категорически отказывалась идти, и оставить он её не мог, учитывая, что Аккес мог появиться в любую минуту. Что бы там кто ни говорил, а рыцарь ему не доверял и никогда доверять не будет. И только после того, как Риана многократно пообещала постоянно находиться рядом с Зикой, он всё же решился и пошёл один.

В самом же посёлке ничего особенно не поменялось. Все те же постройки, только более потрёпанные временем. Большая крытая кухня, в которой стряпухи неизменно что-то готовили. Народу почти не было, но это не удивительно. Половина на работах, другая половина отсыпается. Хотя можно было заметить пару фигур бегущих по своим делам.

Но ему не было ни до кого дела и потому он, зайдя на кухню, без труда закупил провизии и почти бегом вернулся обратно, так как всё то время, что он отсутствовал, сердце его было не на месте. К его возвращению уже был разведён костёр и даже приготовлены места для ночёвки.

Вскоре в их маленьком лагере появился и Аккес, неся за плечом две тушки зайцев, которые стараниями Зики быстро стали ужином.

Это была первая совместная ночь на открытом воздухе. Атмосфера в лагере была несколько напряжённой. Центром этого, конечно же, был Лекамир, который не спускал глаз с генералов Дракона. Хотя тем, казалось, не было до этого никакого дела. Эгрант по-прежнему лишь улыбался и легко беседовал с Рианой, а Аккес сразу после еды опять ушёл в лес, что было ещё хуже, так как рыцарь теперь и вовсе не знал, с какой стороны ожидать опасности. Он по-прежнему отказывался верить, что они полноправные союзники и ожидал подвоха в любой момент.

Зика тоже никак не могла уснуть. Вся зажатая она неподвижно лежала на месте и смотрела перед собой, напрягаясь ещё сильнее от каждого постороннего звука.

Риана до глубокой ночи сидела с упрямым Лекамиром, который отказывался идти спать. Но, в конце концов, прилегла рядом с девушкой, надеясь, что её компания ту немного успокоит.

— Что тебя так тревожит, Зика? — спросила жрица, когда она в очередной раз прижалась к ней. — Никто здесь не причинит тебе вреда и не позволит, чтобы кто-то другой причинил.

— Я знаю… — тихо прошептала она.

— Тебя пугают те рабочие из посёлка?

Зика лежала и молчала. Ей не хотелось вспоминать, как в прошлый раз грязные потные мужики тянули к ней руки, пытаясь ухватить за ещё едва появившуюся грудь. Как от них смердело не только потом, но и испражнениями, вперемешку с перегаром от выпивки. Её чуть не вырвало тогда. Да и сейчас от одного воспоминания замутило.

— Я боялась, что он оставит меня там… — тихо сказала она.

— Кто? Лекамир? — удивилась Риана. Зика словно маленькая девочка лежала, уткнувшись ей в плечо, и говорила так тихо, словно боялась сама себя услышать.

— Я ведь видела, что он не хотел меня. Я была обузой. А тут вдруг я кому-то понадобилась… я боялась, что он просто уйдёт…

Она заплакала ещё сильнее, прижавшись к Риане, а та, словно чувствуя её боль, обняла девушку, пытаясь успокоить.

— Мне тогда оставалось бы только умереть.

— А вернуться? Может, ты могла бы тогда вернуться обратно к своим?

— Не могла. Они бы меня сами высекли и убили. Никто бы не поверил, что Лекамир просто так оставил меня. Получить ассану, пусть даже такую, как я, всегда честь и большая награда. Количество ассан — это богатство. Никто добровольно от них не отказывается.

— Что значит "ассана"?

— Тот, кто лишается воли, и тот, у кого единственный смысл жизни — следовать за волей другого.

— Как же ты стала такой ассаной? Это наказание какое-то?

— Чаще всего именно так. Но ассанами становятся и те, кто не может самостоятельно выжить. Все должны делать что-то для племени, чтобы заслужить право свободной воли. Дети этого не могут, поэтому о них заботятся родители, пока те не вырастают. Мои родители погибли от Ашшарта, когда мне было пять лет. Потом пришёл Лекамир и победил Ашшарта. И тогда было решено подарить ему меня.

— И только потому, что погибли родители, тебя сделали рабыней? Неужели у вас никто не мог позаботиться о сироте?

— Не рабыней, ассаной. Конечно, поначалу о нас заботились, но я была бесполезной, в отличие от моего брата. Отец успел научить его охотиться, и он стал добывать мясо на пропитание. Его приняли, и он стал членом племени. А я ничего не умела, была даже мала для того, чтобы согревать чью-то постель.

— Подожди. У тебя есть брат?

— Да. Его зовут Ошшур. Он на пять лет старше меня.

— И он что, не мог о тебе позаботиться? О родной сестре?

— Он заботился. Первое время он делился со мной мясом. Но потом всё реже и реже. Мне едва удавалось найти какую-нибудь еду. Иногда меня звали помогать и кормили. Но чаще всего никому не было до меня дела. А Ошшур и вовсе перестал меня замечать. В конце концов, стать ассаной — не такая плохая участь. Хотя бы с голоду не дадут умереть.

— Нелегко тебе было, — грустно вздохнула Риана, поглаживая девушку по голове.

— Но потом пришёл Лекамир, и меня подарили ему. Племя, конечно, было радо от меня избавиться, ведь даже как ассана я не приносила много пользы. И я даже была немного рада уйти оттуда. Но когда мы пришли сюда, и я вдруг подумала, что Лекамир бросит меня…

Риана крепче прижала девушку к себе.

— Тихо-тихо. Всё обошлось, он тебя не бросил. Посмотри на него сейчас: Лекамир тебя охраняет так, будто ты действительно его настоящая сестра.

Зика кивнула и расплакалась.

— Не бойся. Никто больше не причинит тебе боли. Теперь у тебя есть Лекамир. А ещё я.

Так они обе, обнявшись, и заснули. А Лекамир позже прикрыл их своим тёплым плащом. Он сидел недалеко и невольно слышал их разговор. Историю Зики он и до этого знал, разве что не в таких подробностях. Она не любила вспоминать свою жизнь на островах. Но он не знал, что у неё есть живой брат, который так запросто отказался от родной крови. Он ещё тогда заметил, что в племени девочек значительно больше мальчиков, во многом из-за того, что мужчины старались одолеть того самого монстра, которого местные называла Ашшарт. А ему просто навязали одну из девочек, чтобы не заботиться ещё и о ней. Он только потом узнал, что Зика сирота.

Рыцарь, посмотрев на небо, глубоко вздохнул.

У всех свои правила и законы. Бывали и более страшные обычаи, где таких, как Зика — маленьких, беспомощных и бесполезных, — просто убивали. Без жалости и сожалений. Однако всё равно, слышать все это было противно.

Он, конечно, не мог позволить ей остаться в бараках в качестве подстилки горнякам, какой бы обузой она ни была. Но всё же был момент, когда Лекамир хотел оставить девочку в одной из деревень. Думал, что ей там будет лучше, чем бродить с ним испытывая удачу. Рыцарь рассказывал Риане об этом случае, о том, как Зика бежала за ним вся зарёванная, но он умолчал о том, чего до сих пор стыдится. О том, какое облегчение испытал, оставив её, и какое раздражение, когда пришлось опять взять её с собой. Теперь он понимал, что маленькая девочка боялась, что вся история повторится… Возможно, ей действительно было бы лучше с теми простыми людьми, чем с ним, но теперь Лекамир был даже рад, что Зика осталась рядом. Ведь она с тех пор стала самым близким ему человеком. И рыцарь был готов любого, кто посмеет её обидеть, разорвать на куски.

И всё-таки зря он взял её с собой в это путешествие. А ведь думал, что ей будет приятно побывать в родных местах…

Утро было на удивление лёгким. Лекамир хоть почти и не спал, не считая лёгкой дремоты время от времени, чувствовал себя вполне бодрым. Зика после ночной исповеди даже повеселела и хлопотала над завтраком с неизменной улыбкой на лице. Даже Аккес вернулся в лагерь и сел немного в стороне в поле зрения и выглядел вполне безопасным.

— Не знаю, насколько точны мои карты, — говорил Эгрант, показывая Риане какой-то свиток, — но по моим подсчётам, талисман находится где-то в центре острова.

— С чего такая уверенность? — спросила Риана, рассматривая эти схематичные рисунки.

— Уверенности нет. Только предположение. Этот амулет, как и многие другие, был перенесён со своего исконного места. Так что у нас не самая лёгкая задача. Думаю, лучше всего отправиться в леса к ближайшим жителям и расспросить о нём.

— И как же вы собирались искать самостоятельно, если даже понятия не имеете, где он? — не удержался от вопроса Лекамир.

— Ну, начать в любом случае лучше с расспросов. — Эгрант посмотрел на него.

— Вы ведь в курсе, что на островах изъясняются совсем по-другому? Вместо слов у них странные звуки, похожие на слова, но совершенно не понятные. У них всё звучит совершенно не так.

— Да, мы в курсе. Это называется "другой язык". Это как иметь всему своё собственное название.

— И на что же вы рассчитывали? На пальцах объяснять? Сомневаюсь, что вы знаете "их собственные названия".

— Я знаю, — послышался тихий, но чёткий голос со стороны.

Все повернулись к Аккесу, который продолжал всё так же отчуждённо строгать какую-то палку.

— Он знает, — запросто повторил Эгрант, как будто это было само собой разумеющимся.

— О, неужели, — съязвил Лекамир. — Откуда же, мне интересно? Или это тоже от самого беспощадного и всесильного короля Дракона?

— Вообще-то, ты не единственный, кто был на этих островах, — сказал Аккес и повернулся к нему.

— Только не говори, дикарь, что ты тут уже бывал.

— Я — нет. Но встречал того, кто бывал. И научился языку от него. Возможно, я не так уж хорошо его знаю, но для начала хватит.

— У Аккеса талант к языкам, хотя, конечно, в этом мире, где их всего три, этот талант бесполезен, — усмехнулся Эгрант, продолжая копаться в своих свитках. — Он вообще быстро всему учится. Ну… почти всему.

— Только не начинай, — нахмурился Аккес, скосившись в его сторону.

— О чём вы? — удивилась Риана, поглядывая то на одного, то на другого.

— Я о том, что магия ему никак не поддаётся.

— Вот ещё магии тут не хватало, — пробубнил себе под нос Лекамир. Мысль о том, что этот кровожадный монстр вдобавок умел бы колдовать, холодком прошлась по его спине.

— Может, хватит уже причитать о моей бездарности в магии?

— Но истинная магия…

— Я сказал — хватит!

Аккес пронзил друга недовольным взглядом, который вполне можно было принять за враждебный, если бы не Эгрант, который просто улыбался ему в ответ.

— Всё-всё, замолкаю. — Он приподнял руки.

Риана, не замечая этого странного переглядывания, задумчиво спросила:

— Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но разве магией не может овладеть любой, кто хочет?

— Только не классической, — тут же подхватил Эгрант. — Здесь нужен дар, поэтому магов так мало. Ты же должна знать, что каждый вид магии имеет своё отличие и особенность. В мирах элементальной магии надо найти источник и впитать силу стихии. В шаманизме нужно знать все тонкости обрядов. А с магией мысли просто иметь сильную волю, которую в свою очередь может развить любой.

— А в нашем мире, значит, первая, которая классическая, и тут нужно родиться магом, так? — спросил Лекамир. Хотя эти два генерала ему не нравились, он признавал, что каким-то образом они знали гораздо больше даже старцев-мудрецов.

— Да. Так принято считать. Но сейчас у нас нет времени на длинные объяснения, — уклончиво ответил Эгрант, убирая в сумки свои свитки. — Я думаю, мы пока пойдём в сторону первого отмеченного поселения местных жителей.

— Давайте завтракать, — послышался звонкий голос Зики, и Эгрант, отложив сумку, поспешил к огню, где уже чувствовался аппетитный запах еды.

Все разговоры были отложены. Каждый, даже Риана, с удовольствием наслаждался похлёбкой с копчёностями, которую приготовила Зика. Лекамир не без гордости смотрел на неё. За время их походов ей удавалось соорудить чудесный ужин буквально из ничего. И, похоже, её навыки не пропали за то время, что она отсиживалась в замке.

После завтрака все стали быстро собирать вещи, готовясь к долгому и наверняка сложному пути.

Эгрант подошёл к Аккесу, который стоял неподалёку и тревожно всматривался в заросли.

— Ты что-нибудь полезное разузнал, пока бродил по лесу? — спросил Эгрант.

— Поблизости минимум две группы местных. Я несколько раз натыкался то на одних, то на других. А сегодня утром увидел сражение, — сказал тот, не отводя своих внимательных глаз от теней среди деревьев.

— Здесь поблизости два племени, и они действительно не дружат между собой, — сказал Лекамир, слыша их разговор.

Аккес окинул его небрежным взглядом и опять отвернулся к лесу.

Риана, которая рядом проверяла своё оружие, прикрепляя ножны на пояс, задумчиво спросила у рыцаря:

— Кто-нибудь из них может нам помочь?

— Не думаю, — сказал тот, оборачиваясь. — Эй, Зика, подойди, будь добра.

Девушка удивлённо вскинула голову и, отложив плед, который складывала в дорожную сумку, пошла к нему.

— Расскажи про близнецовые племена. Ты о них больше знаешь.

— О! — Она со смущением заметила, как все внимательно на неё посмотрели. Было видно, что даже Аккес прислушивается, хотя и стоял, отвернувшись к лесу. — Это два племени Ацоодис и Оллушон. Они живут на краю леса и охраняют наши края от посторонних людей. Ацоодис находится там, ближе к горам. — Она указала к шахтёрским посёлкам, но чуть в сторону. — Они следят за тем, чтобы люди, которые там живут, не заходили глубже положенного. А Оллушон находится ближе к берегам и следит за остальной территорией. Наверняка их разведчики нас уже обнаружили. Оба эти племени очень агрессивны и враждебны. Нередко нападают друг на друга, но серьёзных войн не было… По крайней мере, пока я не уехала. Что было в последние несколько лет, я не знаю.

— Возможно ли как-нибудь с ними договориться?

— Сомневаюсь в этом, — сказал Лекамир, покрутив головой. — Мне в прошлый раз пришлось сидеть у шахтёров почти три месяца, прежде чем удалось найти способ попасть вглубь леса. Один плюс, я хоть научился немного понимать их тарабарщину.

— И как же тебе удалось пройти? — спросила Риана.

— Я воспользовался моментом. Когда эти дикари в очередной раз начали свою войну между племенами, то настолько увлеклись этим, что перестали наблюдать за лесом. Этим я и воспользовался, пройдя по краю леса незамеченным. Обратно этот трюк уже не сработал. Нас с Зикой спасло только то, что мы покидали лес. Думаю, они больше не повторят той ошибки. Тем более, как я понял, времени у нас не особо много.

— Это верно. Что же нам делать теперь?

— Прорываться, — решительно сказал Аккес.

— Нельзя их убивать! — воскликнула Зика, после чего, испугавшись собственного крика, зажала рот. Когда же всё внимание обратилось к ней, девушка, заикаясь и краснея, продолжила: — Они наши защитники… если они умрут… некому будет охранять.

Зика замялась и нахмурилась. Осознание того, что она до сих пор считает себя частью островных племён, не очень ей понравилось. А ведь она даже возвращаться сюда не хотела.

— Не обязательно ведь их убивать, — задумалась Риана. — Можно попробовать пройти мирно. Теперь-то мы сможем сразу им объяснить, что пришли на время.

— Они не будут слушать. — Рыцарь нахмурился. — Нападут тут же. Даже то, что ты жрица, не поможет. Сомневаюсь, что они тут вообще слышали о жрицах. Надо найти способ пройти так, чтобы они нас не заметили.

— Возле гор идти не стоит, поэтому мы можем отправиться этим путём, ближе к берегу, — сказал Аккес. — Местность в тех местах холмистая, а деревья густые. Есть хороший шанс затеряться.

— Но именно там и находится племя Олужон. — Лекамир покосился на него.

— Как раз поэтому нам лучше идти именно там. Я наблюдал за их разведчиками. Они, в основном, расположены у края леса и в центре. Видимо, стерегут и границу между племенами. Именно там я и видел их стычку. Поэтому нам надо пойти достаточно близко к поселению, чтобы не было необходимости отправлять туда разведчиков, но достаточно далеко, чтобы остальные жители нас не заметили.

— Нас заметят в любом случае.

— Не заметят. Я буду их отвлекать.

— Каким это образом? — недоверчиво спросил, скривившись, Лекамир. — Не буду говорить, что меня это как-либо расстроит, но тебя убьют прежде, чем ты что-то заметишь. Всё твоё хвалёное мастерство тебе не поможет, если тебе пустят дротик в глаз.

Аккес медленно повернулся к рыцарю.

— Лес — не то место, где меня можно застать врасплох, — произнёс он с каменным лицом, что только больше разозлило Лекамира. — Я родился и вырос в лесах.

— Оно и видно. Дикий варвар.

— Ты, дубоголовый, как будто специально добиваешься… — Аккес холодно посмотрел ему прямо в глаза.

Лекамир, даже будучи первым рыцарем королевства, почувствовал некое неудобство от этого пронзительного взгляда, но уступать не собирался. Нахмурившись, он с вызовом спросил:

— Чего добиваюсь?

— Чтобы я тебя поскорее убил.

Аккес продолжал спокойно, даже равнодушно, смотреть, но было видно, что он не шутит. Неприятное предчувствие пробежало у рыцаря холодком по спине. В очередной раз он убедился, что с этим дикарём надо быть настороже. Тем не менее, он постарался беззаботно улыбнуться и вести себя непринуждённо.

— Никто и не сомневался, что ты кровожадный монстр. Да покажите мне хоть одного, кого ты не хочешь или не пытался убить.

— Вспоминай об этом почаще. Тем более, когда опять захочешь что-то мне сказать, железяка.

И, развернувшись, он отошёл в сторону и занялся своим снаряжением.

Лекамир проводил его тяжёлым взглядом, а потом раздражённо повернулся к Эгранту:

— И как вы только с ним уживаетесь?

На что Эгрант поднял руку и большим пальцем ткнул себе в грудь. Заметив непонимающий взгляд рыцаря, он улыбнулся и пояснил:

— Ты просил показать. Я показал.

Закатив глаза, Лекамир взял Зику за руку и отвёл подальше в сторону, решив не спускать с неё глаз. Эти двое хоть и разные, как день и ночь, похоже, отлично спелись, а значит, ничего хорошего от них обоих ожидать не стоит.

Риана старательно прятала улыбку, наблюдая всю эту сцену. Но когда она вновь повернулась к Аккесу, то заметила, что он снимает ножны со своими клинками и сворачивает их вместе с оружием в какую-то ткань, убирая в сумку. После чего начал откреплять наплечник, также убирая его прочь.

— Что он делает? — спросила она Эгранта.

Глянув на друга, он пояснил:

— Убирает оружие, как видишь. Ему так проще, особенно если нужно много двигаться или скрываться, — после чего насупился. — А значит, его мечи придётся тащить мне.

Эгрант грустно выдохнул, похоже, расстроившись, что придётся нести дополнительный груз. Риана же осторожно подошла к самому Аккесу. Она ещё немного опасалась того, что он может напасть, хотя в последнее время, как ей казалось, даже внимания на неё не обращает.

— Ты собираешься идти туда без оружия? — спросила жрица, глядя на то, как Аккес пристёгивает кожаный ремень к правой ноге чуть выше колена.

Аккес медленно выпрямился и посмотрел на девушку. На её лице он увидел удивление и даже некоторое беспокойство, что его даже немного позабавило.

Риана, стараясь не замечать его каменное лицо и пристальный взгляд, от которого внутри всё похолодело, сосредоточилась на своих словах.

— Ты же собираешься отвлекать местных жителей и должен понимать, как это опасно. Ведь они будут вооружены и наверняка попытаются тебя убить. А ты снял всю броню и оружие. Как ты будешь себя защищать теперь?

Она укоризненно кивнула на дорожный мешок, куда он складывал свои вещи.

Его же лицо оставалось совершенно бесстрастным, безо всякого намёка на какую-либо эмоцию. Ничего не отразилось на нём даже тогда, когда в его руке непонятно откуда появился кинжал длинной в локоть. Аккес демонстративно перекрутил клинок между пальцами, привлекая к нему внимание, после этого засунул его в ножны, которыми и оказались кожаные ремешки на ноге.

Видя её искреннее, почти детское изумление, он всё же не удержался от небольшой усмешки. Однако, так ничего и не сказав, развернулся и стремительно побежал прямо к лесу. И всего за пару мгновений он полностью затерялся в густой растительности.

Риана только растерянно смотрела ему вслед. Она по-прежнему считала, что Аккес поступает глупо, идя на враждебную территорию с одним единственным кинжалом. Но жрица верила, что он знает, что делает.

— Я хочу тебя поблагодарить, — услышала она голос Эгранта, который подошёл к ней. Он нагнулся и поднял оставленную сумку, вешая её себе на плечо.

— За что? — удивилась она.

— За него, — ответил Эгрант, кивая в сторону леса. — Ты ведь заметила, что он не надевал маску с тех пор, как мы начали путешествие на корабле. И даже сейчас не взял её с собой. Хотя её устрашающие свойства ему бы пригодились.

— А я тут причём? — всё ещё не понимала Риана.

Эгрант усмехнулся, покачивая головой, как бы поражаясь её недогадливости.

— А из-за кого он её снял там на дороге? Пусть и против воли.

— Он что, до этого её не снимал? — удивилась она.

— Не при посторонних. Это ведь не просто боевая маска. Ты должна это понимать. — Он пытливо посмотрел на неё. — Он считает её оружием, но на самом деле это щит.

— Щит? — удивилась она, но потом осознала: — Он пытается скрыть свои отличительные черты, то есть происхождение?

— Отчасти так. — Эгрант задумчиво кивнул. — Но дело не только во внешности. Он прячется от самого себя, от настоящего себя…

Эгрант посмотрел на Риану, которая внимательно его слушала, и улыбнулся.

— Когда человек осмеливается взглянуть в лицо самому себе и своим страхам… Именно тогда он становится по-настоящему сильным. Я благодарю тебя за то влияние, которое ты волей или неволей оказала. Этот дуралей продолжает злиться, ещё не понимая всего этого, — вздохнул Эгрант. — Ох… вроде умный, способный… Для этого мира — так вообще на редкость образованный. Знаешь, ведь я не шутил, когда говорил о его способности к языкам. Он может говорить на девяти, а писать на четырёх.

— Ох, ничего себе, — удивилась Риана.

— Вот и я о чём. Мозги варят, а ведёт себя иногда как… Ох…

Он удручёно опустил голову.

— Не притворяйся разочарованным, — улыбнулась Риана, наблюдая за тем, как на лице Эгранта появляется хитрая улыбка. — Я же вижу, насколько вы к нему привязаны. И ты конкретно.

— И всё равно он дуралей, — сказал Эгрант, широко улыбнувшись.

Смех Рианы прервал оклик Лекамира:

— Эй, нам пора выдвигаться.

Обернувшись, оба заметили, что сумки собраны, упакованы и самые большие из них уже взвалил себе на плечи сам рыцарь.

— Ох, я помогу, — тут же воскликнула Риана и, подбегая, схватила связку одеял и котелок, а подумав, подхватила ещё и одну из сумок с продуктами. В этот момент она даже немного позавидовала Аккесу, который, в отличие от них, будет двигаться налегке. Но выбора не было. У них и так старались многого не брать.

— Итак, — начал Лекамир, когда все были полностью готовы двигаться в путь. — Несмотря на старания нашего "друга"… которого, уж не обижайтесь, я бы предпочёл увидеть мёртвым за первым же холмом, нас всё ещё может ожидать опасность. Следовательно, я иду первым, чтобы…

— Может, давай лучшее я? — тут же перебила его Риана. — У меня меньше вещей. И мне проще будет сражаться, да и…

— Нет, Риана. — Лекамир непреклонно посмотрел на неё. — Первым пойду я. Я, конечно, не наделён божественной силой, но тоже вполне способен сражаться. К тому же, кроме Зики, только я бывал в этих местах, а её я первой не пущу ни при каких обстоятельствах. После меня пойдёт Эгрант, потом Зика, а ты замыкающая. И если уж на нас нападут со спины, ты будешь очень кстати.

— Я понимаю, — слегка расстроилась жрица.

— А вы, сэр рыцарь, настоящий командир и лидер. — Эгрант улыбнулся, поправляя на своём плече дорожный мешок.

— В моём подчинении целый полк воинов, поневоле таким станешь, — отмахнулся Лекамир и двинулся к лесу.

— Ну, это как посмотреть, — себе под нос сказал Эгрант и последовал за ним.

— Что вы хотите этим сказать? — тихо переспросила Зика, которая шла за ним и потому его услышала.

Эгрант улыбнулся девушке и так же тихо прошептал в ответ:

— Только то, что тебе повезло с ним.

Глаза Зики засияли от гордости и немного от смущения. Хотя ей и не требовались никакие подтверждения того, что Лекамир — лучшее, что она встречала в своей жизни. Она и так ради него была готова на всё.

Когда все четверо зашли в лес, то начали осторожно продвигаться в том направлении, о котором условились. Хотя Лекамир не раз повторял, что они все сошли с ума, решившись на такой рискованный план.

Продираясь через заросли, он то и дело останавливался, чтобы как следует осмотреться. И дело не только в возможной засаде и враждебных островитянах. Леса сами по себе были местом полным опасностей. Ядовитые растения, дикие животные, ямы и обрывы, в которых легко поломать ноги. Лекамиру приходилось высматривать и обходить опасные места стороной, хотя даже такие предосторожности не всегда помогали. Например, Риана, хоть и шла замыкающей, зазевавшись, всё-таки умудрилась свалиться в обрыв.

— И как тебя угораздило? — раздражённо спросил рыцарь, вытаскивая девушку наверх.

— Засмотрелась на бабочку, — хихикнула жрица, стараясь скрыть своё смущение. — Такая большая и красивая…

— Я буду тебе благодарен, Риана, если ты будешь любоваться бабочками в другое время. Не тогда, когда мы пытаемся скрыться от опасных дикарей, — сказал хмуро Лекамир и, убедившись, что она цела, продолжил путь.

И жрица грустно вдохнула и тоже заняла своё место в конце группы. Она понимала, что Лекамир прав. Разглядывать окрестности и придаваться мечтам сейчас не самое лучшее время.

Это было удивительно, но пока они пробирались сквозь лес, им не повстречалось ни одно животное или человек. Сколько бы Лекамир ни старался, ему не удавалось разглядеть хоть кого-то.

— Лес как будто вымер, — сказал он, в очередной раз, рассматривая открывшуюся им поляну.

— Или всё проще, — улыбнулся Эгрант, — кое-кто старается расчистить нам дорогу.

Лекамир недовольно нахмурился, ему не хотелось оставаться в долгу перед этим варваром. Эгрант же просто шёл и улыбался сам себе. Он точно знал, что Аккес где-то поблизости. Уж кто-кто, а он понимал, что вполне может пройти рядом с этим "дитём леса" на расстоянии вытянутой руки и не заметить его. У Аккеса были свои таланты и один из них в способности настолько слиться с природой, что найти его становилось практически невозможно. И если те же языки давались ему легко, эту способность он упорно тренировал годами.

Всего полдня пути — и они вымотались так, что едва передвигали ноги. Даже Риана, которая с каждым днём всё больше ощущала своё смертное тело, тихо шла в конце, экономя силы. Только Лекамир, не обращая внимания на ноющие мышцы, чувствовал прилив счастья.

Поход, природа и приключения. Он так скучал по всему этому. И хотя он уже не был зелёным юнцом, который мог бы за пару часов преодолеть весь этот путь, на который они потратили в разы больше времени, он всё равно был воодушевлён. Он всё больше и больше склонялся к мысли, что когда всё это закончится, он сделает всё, чтобы избавиться от службы во дворце, и вновь отправиться в путешествие. К тому же, Риана не раз повторяла, что как жрица чувствует потребность много путешествовать по миру. И это и отличный повод, и возможность наконец вернуться к тому, к чему он всегда стремился.

Его радостные предвкушения прервались, когда, преодолев очередной холм, они заметили следы, говорящие о присутствии человека. Сломанная ветка, примятая трава, сложенные прутья, а где-то обобранные кусты ягод. Какое-то время назад здесь были люди.

— Мы уже близко, — тихо сказал Лекамир, — старайтесь не шуметь.

Стремясь обойти те места, где было больше всего следов, Лекамир тихо шагал, нервно придерживая меч. Он ещё с прошлого своего путешествия помнил, насколько агрессивными могут быть местные жители.

Но даже он, хоть и старался быть внимательным, весьма удивился, когда неожиданно из кустов, прямо ему навстречу, вынырнул мальчишка лет восьми. Чумазый и с запачканным чем-то красновато-синим лицом. Мальчишка испугался не меньше его и замер, пока из тех же кустов к нему не вылезла девочка чуть постарше. Скорее всего, сестра. В руках она сжимала плетёную корзину, полную ягод. Девчонка тоже уставилась во все глаза на рыцаря.

Несколько секунд прошли в гробовом молчании. И когда из-за его спины выглянул Эгрант, чтобы понять, что так затормозило рыцаря, девчонка словно вышла из оцепенения и заверещала на весь лес.

Лекамир от неожиданности отшатнулся, чуть не сбив Эгранта с ног. Девчонка же, кинув корзину, схватила брата за руку и бросилась бежать.

— Явись мне Многоликий, — выругался Лекамир. — Быстро! Все бежим, пока сюда не нагрянули воины.

Четвёрка вместе с Зикой и Рианой, которые толком не поняли, что произошло, резко побежали вперёд. Даже усталость забылась и неожиданно открылось второе дыхание. Только вот ненадолго. Всё-таки тяжёлые вещи на плечах и незнакомая местность только мешали.

Первой не выдержала Зика. Споткнувшись, она упала прямо на землю, оцарапав руку до крови.

Сдерживая рыдания, она пыталась подняться. Риана мгновенно подхватила её, помогая встать на ноги.

Лекамир, заметив заминку, тоже остановился. И, прислушавшись, услышал вдалеке шум, треск веток и крики от преследователей. Стараясь двигаться быстрее, они только оставляли множество следов, которые не заметит только слепой.

— Что у вас там? — спросил он со сбившимся дыханием.

— Зика упала.

— Я в порядке. Нельзя задерживаться! — Девушка старалась не шевелить рукой в надежде, что рана не опасная. — Они быстрые.

— Там впереди какой-то каньон, нам не пройти, — сказал Эгрант, который пользуясь временной остановкой, постарался осмотреться. Надо выбрать, куда свернуть.

— Двинемся к нему, — задумавшись на секунду, ответил Лекамир. — Если он небольшой, может, удастся пересечь его или спрятаться.

Ещё не договорив, рыцарь подтолкнул девушек, чтобы они шли вперёд. Теперь он шёл последним, постоянно оглядываясь, чтобы понять, насколько преследователи успели их догнать. К его сожалению, те двигались так, словно бежали по прямой, не встречая никаких препятствий. Они едва успели достигнуть края каньона, как первое копьё воткнулось в землю позади них.

Резко развернувшись, Лекамир скинул ношу, готовясь принять бой. Бежать уже не было смысла. Спрятаться они не успеют, а если будут спускаться вниз, то их закидают насмерть. Если они вообще выживут после такого спуска. Мельком глянув вниз, он заметил, что каньон слишком глубокий, а дно прикрывали кроны деревьев. Так что ещё неясно, где именно безопасней.

Заметив, что рыцарь остановился, Эгрант вопросительно на него посмотрел.

— Уходите, — крикнул Лекамир. — Я задержу их.

— Нет! — тут же воскликнула Зика. — Я не уйду без тебя.

Однако Эгрант, моментально оценив ситуацию, схватил девушку и потащил вдоль обрыва.

— Я остаюсь, — сказала Риана, подходя к другу.

— Нет! — тут же вскрикнул Лекамир, доставая меч. — Ты иди с ними.

— Я сказала, что остаюсь. — Жрица решительно посмотрела на него. — Обычно я готова соглашаться с твоими командами и решениями, но не проси оставить тебя умирать в одиночестве.

— Лекамир! — кричала Зика, выбиваясь из рук Эгранта, но тот крепко её держал.

Рыцарь нахмурился и старался не оборачиваться на душераздирающий крик. Он знал, что если обернётся, она точно не уйдёт, и тогда обязательно погибнет. Пусть Лекамир и намеревался обойтись без убийств, всё же надеялся, что она простит его, раз он будет спасать свою жизнь. Да и жизнь остальных тоже.

Первый воин в шкурах с разъярённым лицом тут же появился из-за холма. Он на бегу замахнулся огромной палкой, к которой был прикреплён острый камень.

Лекамир зло наотмашь ударил островитянина так, что тот отлетел в сторону. Со стороны уже показались ещё двое. Риана выхватила свои мечи и опытным взглядом осмотрела поле боя и противников, которые прибывали целой толпой. Пока они с Лекамиром пытались отбиться от первой пятёрки, к ним подоспели ещё пара десятков.

— Да чтоб вас Многоликий заметил, — выругался Лекамир. — Откуда вас столько?

Он был особо сильно зол ещё и потому, что Эгранту с Зикой не удалось уйти, и сейчас они притихли где-то сзади. Ну, хоть не высовываются — и то хорошо.

Риана же ни о чём не думала, она уже вошла в боевое состояние и только старалась не наносить смертельные раны без лишней необходимости. О каких-то разговорах уже не могло быть и речи. Тут её никто уже не будет слушать и всё, что ей оставалось это попытаться переубедить этих людей своим оружием и пролитой кровью…

Потому порхая среди них словно бабочка, она наносила резкие, но не глубоки ранения, которые выводили противников из строя, но враги всё прибывали и прибывали, словно всё поселение бросилось им вдогонку. Хорошо было уже то, что они перестали метать в них копья и стрелы, опасаясь попасть в своих. И хорошо, что не додумались расстрелять ещё на подходе, видимо, решили, что справятся с двумя воинами, один из которых женщина. Лекамир и Риана, хоть и с трудом, давали отпор, не позволяя никому подобраться к товарищам, которые прятались за их спинами.

Риана, полоснув по груди бегущему к ней мужчине, ударила его рукояткой прямо в нос, на время обезвреживая ещё одного. Всё-таки было бы намного проще, если бы они сразу убивали противников. Впрочем, убитые тоже были, но только двое.

Замахиваясь Кереном на очередного нападающего, Риана с удивлением заметила, как в его плечо попало грубо обтёсанное древко стрелы. Зарычав, он пытался её выдрать, но жрица оглушила дикаря, прежде чем тот успел что-то сделать. После чего оглянулась и как раз успела заметить, как прямо с дерева на ближайшего воина прыгнула чёрная тень, сшибая того с ног.

— Как раз вовремя, — пробубнил Лекамир, недовольно скривившись.

Аккес метнулся к следующему мужчине, делая подножку и сбивая того с ног ударом по голове. Риана с удивлением заметила, что он тоже старался без необходимости не убивать. Он носился по полю боя, как тень, с самодельным луком за спиной и с выпачканным в чём-то чёрном лицом.

Отвлекаясь на своих противников, Риана на некоторое время потеряла его из виду. Враги начали пробиваться к краю каньона, где скрывались Зика с Эгрантом. Те, достав оружие, тоже пытались обороняться. Эгрант, закрыв девушку своей спиной, пытался её защитить, как мог, но и Зика, выглядывая из-за него, вполне решительно держала оружие в руках, хотя ещё утром просила не убивать её соплеменников.

Через какое-то время, совершенно непонятно как, Аккес оказался рядом с ними. В этой мешанине было сложно уследить за всем, и когда он попытался оттащить от Эгранта замахнувшегося на него варвара, другой с разбегу и со всей силой врезался в него, повалив на землю. Пытаясь отделаться от него, Аккес сделал кувырок в сторону, но враг не сдавался.

В конце концов, в процессе борьбы оба подкатились слишком близко к обрыву.

— Осторожно! — крикнула Зика, с ужасом наблюдая за всем этим.

Эгрант, который как раз добил того, кто на них нападал, повернулся в сторону обрыва и только успел заметить, как оба, сорвавшись, полетели вниз.

— Нет! — выкрикнул он и побежал туда. Но когда подошёл к краю, то уже никого не было видно. — Нет… нет… нет…

Он упал на колени, всё ещё стараясь рассмотреть хоть что-то сквозь крону деревьев, которые росли на дне каньона.

— Что произошло? — спросил Лекамир, подходя ближе. Они успели перебить или обезвредить почти всех. Остальные же предпочли отступить.

— Нет, — всё ещё поражённо повторял Эгрант.

Зика с широко распахнутыми от недоумения глазами сказала:

— Он упал… туда, — дрожащей рукой она показала в сторону обрыва.

— Аккес? — переспросил Лекамир и посмотрел на Эгранта, который всё ещё сидел у края. — Вот же… Многоликий.

Его мучили угрызения совести из-за того, что когда-то он желал ему смерти. Парень ведь отлично справился со своей задачей, обеспечивая им безопасный путь. Это они опростоволосились. Да и на выручку вовремя пришёл.

— Он же выжил? Так? — дрожащим голосом произнесла Риана, и, взглянув на неё, Лекамир заметил, как побледнело её лицо и задрожали губы.

— Не знаю… — медленно произнёс он, не решаясь сказать прямо, что это почти невозможно.

— Он точно выжил! — вдруг уверенно произнёс Эгрант, поднимаясь. — Я впервые так сильно испугался, что голова отключилась. — Он немного растерянно улыбнулся. — Он не может умереть, иначе Первый сказал бы мне. Он не умер… не умер…

— Ну, раз так, то давайте не будем его здесь ждать и уйдём до того, как местные решатся на очередную атаку.

Лекамиру не очень хотелось сейчас спорить или тем более разрушать чьи-то надежды. Он прекрасно понимал Эгранта, который никак не мог смириться с тем, что потерял друга. Рыцарь и сам не раз в битвах терял хороших людей. Девушки были не менее поражены случившимся, и он решил воспользоваться временным воодушевлением своих спутников и поскорее покинуть это место.

Двигаться теперь придётся с большей осторожностью, ведь никакой поддержки больше не будет, так как Аккес, скорее всего, мёртв. А грустить по этому поводу или радоваться, он решит потом, когда они будут в безопасности.

Олея сидела в кресле и едва сдерживалась от того, чтобы не подскочить от переполнявшей её энергии и радости. Но подобное поведение не подобало принцессе, которая, к тому же, скоро должна была стать королевой. Поэтому девушка смиренно сидела на месте. Хотя она не могла спрятать счастливый блеск глаз, когда наблюдала за сестрой, которой в этот момент укладывали волосы.

— Я так рада за тебя, сестра! Так рада!

Келина скосила на неё недобрый взгляд.

— Ты говорила мне это уже с десяток раз, Олея, — сказала она, нервно дёрнув головой, от чего служанка, которая трудилась над её волосами, упустила пару слишком коротких прядей. — И я тебе неоднократно говорила, что радоваться тут нечему. Этот мужчина — настоящее чудовище, хуже него только тот другой генерал, который убивает всех без разбору.

— Но согласись, он ведь так красив, — не сдавалась Олея. — Высокий, изящный, с потрясающей улыбкой. Ты видела его идеальные черты лица? Этот прямой нос, чувственные губы, а какие глаза! Настоящие аквамарины.

— Олея! — окликнула сестру Келина. — Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Этот человек опасен! Ты только посмотри на себя! Только о нём и говоришь, хотя в начале осени выходишь замуж. Он до тебя ещё даже не дотронулся, а ты уже голову потеряла и только о нём и думаешь.

— Я всего лишь выражаю своё восхищение, — надулась девушка. — И ты не запретишь мне радоваться. Каким бы ужасным он ни был, я счастлива хотя бы от того, что из-за него ты, наконец, опять надеваешь платья и прихорашиваешься. Мира, оставь эти пряди висеть по бокам, так ей больше идёт.

— Да госпожа, — сказала служанка.

— Мне всё это совсем не нужно, — сказала Келина, продолжая хмуриться. Она чувствовала себя загнанной в ловушку. Ей хотелось выгнать Альдана, спустив на него всех собак, но, при всём желании, она не могла это сделать, потому что этот её новоявленный жених сделал умный ход. Он подарил им надежду на мир, да ещё подкрепив это предложением руки и сердца. Хотя в правдивости первого она сильно сомневалась. Впрочем, как и в искренности его предложения. Наверняка это какая-то уловка.

Келина посмотрела на свою сестру, которая уже почти вытеснила Миру и сама начала хлопотать над её причёской. В одном Олея всё же была права.

Альдан красив.

И тем меньше смысла в его предложении. Келина вполне трезво оценивала свою внешность и понимала, что красота — не её преимущество. А такие, как Альдан — которые сами красивы и прекрасно это понимают, — прежде всего, обращают внимание именно на внешность. Она же никогда не слыла красавицей, а её достоинства многие считают ещё бо́льшим недостатком, чем отсутствие красоты. Ну не могла же она очаровать его своим отсутствующим чувством юмора и трясущимися от страха коленками?

Нет. Она знала, что в его предложении нет ни капли правды.

— Идеально! — воскликнула Олея, рассматривая то, что удалось создать на голове сестры. — Теперь ты сногсшибательна.

— Тогда будем надеяться, что он упадёт замертво и мы поскорее от него избавимся, — пробубнила Келина, поднимаясь.

— Не говори глупости, — усмехнулась Олея. — Наносите финальные штрихи, а я пока пойду подсмотрю, что там делает отец и принц. Мне очень хочется увидеть их реакцию, когда ты появишься.

— Олея, — окликнула почти убежавшую сестру Келина. — Не приближайся к принцу Альдану. Помни про его магию. Он же…

Но младшая принцесса скрылась, не остановившись даже для того, чтобы дослушать то, что хотела сказать её сестра. И Келине оставалось только молиться, чтобы безрассудность сестры не вышла ей боком, ну и ещё торопить служанку, чтобы она поскорее закончила с лентами и шпильками.

А Олея, прежде чем зайти в главный зал, остановилась, а потом, отдышавшись, расправила плечи и буквально "вплыла" в комнату, наполненную гостями и негромкой музыкой. В центре зала уже начались танцы, но учувствовали в них лишь немногие: несколько фрейлин со своими ухажёрами да пара приглашённых гостей. Большинство же предпочитали стоять в стороне и вести беседы, да сплетничать.

На тихо вошедшую принцессу мало кто обратил внимание, разве что самые преданные её поклонники, которые не отрывали глаз от входных дверей, ожидая, когда предмет их воздыхания, наконец, явит себя. Но Олея вовсе не расстроилась тем, что её не заметили, она даже проигнорировала своих кавалеров и поспешила к трону отца.

Король Анаквий как всегда восседал со скучающим лицом. Олея знала, что ему неимоверно скучно, впрочем, как всегда, но он обязан был присутствовать, ведь праздник устроен в честь послов и гостившего у него принца Альдана. И он не мог проигнорировать это мероприятие. Позже она подойдёт к отцу и попытается его немного развеселить беседой, но сейчас у неё была другая цель.

Принц Альдан, как и положено почётному гостю, находился по правую руку от короля. В отличие от многих других, он был одним из тех, кто заметил её появление, и сейчас с лёгкой улыбкой смотрел на то, как Олея приближается к отцу, приветствуя его согласно обычаям.

Когда все условности были соблюдены, принцесса подошла ближе к Альдану.

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — сказала она.

— Чудесный вечер, принцесса Олея. А вы сегодня ещё более очаровательны, чем в нашу прошлую встречу.

К его удовольствию, Олея смущённо опустила глаза.

— Это когда вы просили руки моей сестры? Я и не надеялась, что вы меня заметили.

— Как же я мог не обратить внимания на столь красивую девушку.

— О, благодарю, но должна отметить, что вы сами весьма привлекательный мужчина. — Она слегка подняла глаза и очарованно посмотрела на него. — Моей сестре повезло…

Альдан усмехнулся, но старался выдать ухмылку за простую улыбку, что ему с блеском удалось. Кто бы мог подумать, что младшая Люкенская принцесса может так быстро им увлечься. Её неприкрытое восхищение немного льстило ему и искушало. Такую, как она, покорить несложно. Несколько высокопарных фраз и томных взглядов, случайное прикосновение и поцелуй украдкой… и всё, девушка ни о ком больше думать не сможет. Тут даже магия не нужна, она сама плывёт в руки.

Можно было сыграть для маленькой принцессы очаровательного принца, чтобы ей потом было что вспоминать. Ведь скоро этой розовощёкой малышке предстоит брак по договорённости. А, как известно, королевские браки редко бывают счастливыми.

Только вот… ему было скучно. Всё это случалось уже не раз. Он уже сбился со счёта, сколько девиц вот так же смотрели на него с придыханием. Хотя… можно было и поиграть с ней немного, в ожидании его главной добычи.

— Прелестной принцессе не стоит лишать мужчину возможности делать комплименты. Это моё право — восхвалять вашу красоту и обаяние, — сказал он, чуть опустив голову и лукаво поглядывая на неё.

— И вы, похоже, в этом настоящий мастер, — засмеялась в ответ Олея. — Что бы вы ни говорили, вам хочется верить. И сделать всё, что угодно, чтобы вы продолжали говорить все эти сладкие слова.

Альдан рассмеялся.

— Вы опять пытаетесь мне льстить, принцесса.

— Разве перед Вами возможно устоять? — Она посмотрела на него и опять лучезарно улыбнулась. Олея откровенно любовалась красотой его лица и насыщенным оттенком его голубых глаз. А интерес в его взгляде всё же заставлял её сердечко биться быстрее. Кто бы мог подумать, что на свете существуют такие красивые люди! Она была готова любоваться им часами.

— Позволите пригласить вас на танец, Ваше высочество? — спросил Альдан, делая пригласительный жест. Он прекрасно понимал, какое впечатление произвёл, и его продолжала умилять подобная наивность и простота.

Олея посмотрела на его протянутую руку, и улыбка пропала с её лица.

Ведь у всего есть обратная сторона, и не всегда она так же чиста и приятна. Усмехнувшись, она опять посмотрела на Альдана.

— Боюсь, я не могу принять ваше приглашение, любезный принц, — сказала она, делая маленький шаг назад. — Вы очаровательный хищник, который увидел во мне лёгкую добычу. Я права? Ваши прекрасные глаза цвета аквамарина не скрывают Вашу истинную натуру. Мне приятна Ваша внешность, но, должна признаться, у меня достаточно ума, чтобы разглядеть то, кем вы являетесь.

Альдан удивлённо замер в той же позе с протянутой рукой.

— Какая жалость, что не мне выпала возможность поиграть с вами в игру с помолвкой. Эх… — она вздохнула. — Всё-таки моей сестре очень повезло.

— Я… — всё, что мог выговорить Альдан. Он буквально потерял дар речи, настолько его это поразило. Он никак не мог соотнести те слова, что услышал, с этим всё ещё полным наивности и чистоты лицом.

Олея, видя его замешательство, весело улыбнулась.

— Наверно, вам следовало больше стараться, милорд. — В её глазах блеснул озорной блеск. — Я наблюдала и за более искусными в своём лицедействе соблазнителями. Пусть моя юность вас не обманывает. Вам ли не знать, что самые искусные интриги плетутся именно в королевском окружении. А я здесь выросла и многое успела повидать.

Альдан удивлённо вскинул брови, глядя на младшую принцессу уже другими глазами. Не так уж часто ему встречались те, кто смог его настолько одурачить. Тем более такая молодая девушка. Приглядевшись к ней по-новому, он заметил лукавый изучающий взгляд, который прятался за наивно хлопающими глазами, и довольную ухмылку за вежливой улыбкой. Как интересно, в ней сочетается детская невинность и придворная хищность.

Поразительно.

И, тем не менее, несмотря на свои слова, она продолжала смотреть на него с восхищением и даже не пыталась этого отрицать или спрятать, хотя и держала дистанцию.

Но он не успел как следует это обдумать, потому что его внимание привлекло неожиданное движение в толпе и возрастающий шум гостей. Посмотрев в ту сторону, Альдан на миг забыл обо всём, о чём думал до этого.

По залу шла старшая принцесса Келина Люкенская. И она была великолепна, когда величественно шла сквозь толпу, а все оборачивались, смотря на неё с изумлением. И это не удивительно, она вся светилась… только от гнева.

Келина заметила свою сестру, которая стояла рядом с её так называемым женихом. Стояла слишком близко. Страх вместе с гневом перемешались в ней, и принцесса, забыв об этикете, стремительно пошла прямо к ним.

— Олея! — едва сдерживая гнев, обратилась она к сестре. — Я же говорила тебе держаться от этого чудовища подальше!

— Сестра, — Олея обыденно посмотрела на неё, — не надо так говорить. Принц Альдан весьма красив, хочешь ты это признать или нет.

— Я вовсе не о его внешности говорю. — На этот раз гневный взгляд был направлен на самого Альдана, который вовсе не обиделся, а наоборот, стоял рядом, слегка посмеиваясь.

— Я очень рад, принцесса, тому, что вы весьма постоянны в своих взглядах. Это характеризует вас как очень верного человека.

— Не вам радоваться моей верности, — сквозь зубы прошипела Келина, но потом дёрнулась, словно одумавшись. Вежливо, но натянуто, она улыбнулась и, отвернувшись, направилась к королю, своему отцу, чтобы поприветствовать его, как подобает примерной дочери.

— А ещё как очень упрямую и принципиальную, — прошептал сам себе Альдан, провожая её взглядом. И тут он заметил Олею, которая продолжала стоять недалеко и как-то хитро на него смотреть. Но лишь до тех пор, пока её сестра не схватила девушку за руку и не потащила за собой.

Его позабавила вся эта ситуация. Две девушки. Одна красива и не скрывает своего восхищения. Вторая… по-своему привлекательна, но яростно демонстрирует свою неприязнь. Любой здравомыслящий на его месте выбрал бы первую из девушек. Даже он сам раньше попытал бы счастья с обеими, но начал бы так же с младшей принцессы. Но…

Да. Бывали моменты, когда Альдан специально принимал вызовы. На его пути уже встречались женщины, которые ему отказывали. Разные на то были причины. И он прилагал немалые усилия, чтобы сломить их сопротивление. Он был готов ждать, предвкушая сладость победы. Случалось и так, что приходилось отступать, когда видел, что усилия бесполезны или не стоят той награды, которой он жаждал. И лишь один раз он пожалел о том, что добился своего…

Воспоминание о случае с Лаурой всегда портило ему настроение и, к его собственному раздражению, заставляло задуматься о том, будет ли он доволен результатом, если начнёт прикладывать силы, чтобы добиться своего.

Альдан нахмурился, но, глянув ещё раз на принцессу Келину, он тут же забыл обо всём.

Что-то внутри будоражило его каждый раз при взгляде на неё. Эта строптивая принцесса была ходячим вызовом. И когда он видел, как она упрямо вздёргивает свой носик, Альдана просто распирало подойти и щёлкнуть по нему. А потом провести пальцами по волосам, слегка дунув ей в ухо. Хотелось увидеть, как краска растерянного смятения зальёт её щёки, как её взгляд затуманится. Почувствовать, как её ладонь вцепится в его руку в попытках не потерять равновесие. Потом он бы легонько коснулся её шеи, поворачивая её лицо к себе, а она, забывшись, открыла бы свои губы, неосознанно ища его поцелуя…

Он любил завоёвывать непокорных. И у него есть прекрасная возможность попытаться, раз уж он здесь в качестве соискателя руки принцессы Ястреб. И никому не повредит, если он немного задержится здесь, чтобы вдоволь поиграть с ней.

Коварная улыбка разлилась по его губам, и, когда Келина опять повернулась и настороженно посмотрела в его сторону, он подмигнул ей, подняв свой кубок, салютуя. Девушка в очередной раз возмущённо приподняла свой очаровательный носик, который не портила даже небольшая горбинка. Но Альдан продолжал улыбаться, потому что знал, что через некоторое время, она опять посмотрит на него.

Она всегда смотрела.

Снова и снова…

Это был вызов, на который он не мог не ответить.

Издав звук, больше похожий на стон, он открыл глаза и посмотрел на небо, местами закрытое ветками деревьев. Это ж надо было настолько потерять бдительность, чтобы свалиться с такой громадной высоты.

Любое движение отдавалось болью во всём теле. Кровь стучала в ушах, гул стоял такой, что он сам себя не слышал. А после первой же попытки подняться его желудок скрутило спазмами и всё, что осталось от последнего приёма пищи, полезло наружу.

Когда перед глазами перестали плясать круги, он огляделся и заметил тело того идиота, из-за которого они свалились. Когда они полетели вниз, Аккес инстинктивно прикрылся врагом так, что именно дикарю достался первый удар о покатый склон. И потом тот летел дальше, первым встречая все кочки и камни. Когда же они налетели на деревья, с лихвой досталось обоим. Его незадачливый соперник уже скончался от ушибов, но Аккес всё ещё старался спастись. Деревья встретили его не мягкой кроной, а крепкими ветками, которые, тем не менее, хоть и одарили его синяками, всё же сдерживали его падение, так что до земли он долетел вполне живой.

Хотя живым он себя совсем не чувствовал. Всё тело болело, будто с него кожу живьём содрали, не говоря уже о дикой головной боли.

Хотелось лечь и заснуть, но Аккес знал, что именно этого делать не стоит. И прежде всего потому, что враги могут в любое время прийти сюда и добить его. Ещё неизвестно, чем там наверху дело закончилось. Хотя вояка со жрицей неплохо справлялись. К тому же, она ведь бессмертна, так что ему вообще не обязательно было вмешиваться. Только вот врагов было слишком много. Убей они дубоголового, она бы, может, всех и одолела, но кто-то мог зацепить Эгранта или ту девушку…

В общем, чего теперь жалеть.

С трудом и только с четвёртой попытки он всё-таки поднялся и с сожалением посмотрел на сломанный лук. Впрочем, найти другую крепкую ветку не составит труда. Подняв сломанное оружие, он снял тетиву и положил обратно во внутренний карман. Для лука сейчас не время. А вот кинжал надо бы найти. Падая, он выронил оружие, и найти его было первой и весьма затруднительной задачей, так как он с трудом стоял на ногах, а в глазах всё расплывалось. Но ему повезло заметить блики, которые отражало лезвие его кинжала в траве.

Поднявшись и сделав пару шагов, Аккес пошатнулся от острой головной боли, которая, как волна, накрыла его. Прислонившись к ближайшему дереву, он подождал, пока спазмы пройдут, и осмотрелся ещё раз.

Солнце уже садилось, и скоро наступит ночь. Благо, для него это не проблема. Во тьме он мог ориентироваться так же хорошо, как и при свете дня. Хоть что-то полезное всё-таки досталось от предков. Только вот в его нынешнем состоянии что день, что ночь — он бесполезен, пока шатается, словно бражник из таверны.

Кое-как двигаясь, Аккес поднял свой кинжал и пошёл вдоль ущелья, стараясь оставлять как можно меньше следов. За мертвецом, в любом случае, однажды спустятся и будут интересоваться, куда делось второе "тело".

Аккес отыскал небольшой ручеёк и, вдоволь напившись, вдруг заметил растущий недалеко куст с ягодами. В голове тут же проснулись неприятные воспоминания из похожей ситуации… Но ягоды были другие и незнакомые ему, поэтому, несмотря на голод, он к ним не притронулся, так как не мог сказать наверняка, ядовиты они или нет.

Пройдя некоторое расстояние и чувствуя, что силы на пределе, Аккес заметил, что в одном из отвесов есть трещины. Некоторые из них были достаточно большими, чтобы можно было туда спрятаться. Не самое удобное место для отдыха, но это было лучше, чем просто свалиться без сил прямо на землю, где любой, от человека до хищника, запросто на него наткнётся.

Подойдя к самой большой щели, первое, что он сделал, это убедился в том, что ничего не обвалится ему на голову. Потом он осмотрелся: вполне возможно, что столь удобное место уже занято каким-нибудь хищником.

К счастью в воздухе пахло лишь сыростью, что обнадёживало, так как любой зверь обязательно в логово притащил бы свою добычу, останки от которой со временем начали бы тухнуть, распространяя запах гнили. Костей тоже не было видно, и это убедило его в том, что это место всё-таки безопасно. По крайней мере от хищника.

И Аккес забрался внутрь где, крепко удерживая рукоятку кинжала, попытался уснуть.

Спал он урывками и беспокойно. Боль не хотела его отпускать, но, тем не менее, к утру он чувствовал себя лучше. Голова по-прежнему гудела, но уже терпимо. Всё остальное тело наоборот, казалось, начало болеть ещё сильнее. Почему-то вспомнились те дни, когда он слишком усердствовал с тренировками. Тогда каждая мышца отдавалась болью, почти как сейчас. Помимо прочего, он был весь мокрый от пота и жутко голодный.

Понемногу разминая тело, Аккес осторожно выбрался наружу, зорко осматривая местность. Вроде ничего не изменилось. О нём забыли, и это было весьма неплохо.

В поисках еды он вышел на поляну и увидел стаю куропаток, которые были настолько ленивы, что даже не подумали взлетать или хотя бы убежать от него. Они важно прогуливались мимо, словно чувствовали себя полными хозяевами этих мест. Такая их неосмотрительность была ему на руку, так как обеспечивала ему аппетитный ужин. И от предвкушения, запекающегося на огне мяса, во рту начала скапливаться слюна.

Глупые птицы заподозрили неладное, только когда он сделал несколько шагов вперёд, чтобы было удобнее попасть в них. Луком ему так и не удалось обзавестись, как и стрелами, что упростило бы ему задачу, а так пришлось повозиться. В первую птицу он метнул нож. Смерть одного из них взбудоражила куропаток, и те бросились врассыпную, кто в кусты кто в воздух. Но Аккес успел подбить ещё двух птиц, подняв несколько камней, что в изобилии валялись под ногами.

После удачной охоты и сбора веток для огня он, наконец, смог насладиться трапезой. А утолив свой голод, Аккес начал обдумывать, каким образом ему выбраться из этого каньона и как выйти на след Эгранта.

Первым пунктом было запастись провизией. Поэтому, осмотрев растущие деревья, он нашёл себе подходящее молодое деревце для того, чтобы сделать новый лук и подстрелить себе ещё несколько жирных ленивых птиц.

Второе, что ему было необходимо сделать, — это найти место, где можно подняться наверх. Поэтому он двинулся вдоль каньона в сторону, в которую, как он думал, должны были пойти остальные.

Проведя в пути полдня он, наконец, обнаружил место, где будет возможно подняться. Скала была чуть менее отвесной и с достаточным количеством уступов, чтобы можно было зацепиться. Аккесу раньше не приходилось много лазить по горам, потому опыта у него было мало. Тем не менее, он знал, чего ожидать, и, даже будучи не в лучшем состоянии, оставался в отличной физической форме, так что вполне мог бы совершить подобный подъём.

Прежде чем начать выбираться, он устроился на привал, чтобы дать отдых гудевшим мышцам и восстановить силы. Но стоило ему расслабиться — и ушибленные от падения места тут же поспешили о себе напомнить ноющей болью. Впрочем, это не удивительно, он давно понял, что если не обращать на боль внимания, она тоже будет тебя "игнорировать", но стоит о ней вспомнить…

Аккес вообще ненавидел болеть. Как и всё остальное, что заставляло его чувствовать себя слабым. И потому даже после изнурительных тренировок, когда всё тело деревенело, он предпочитал "лечиться" теми же тренировками. Разогретые от напряжения мышцы уже не так болели, а там и вовсе проходили.

Но сейчас необходимо было немного отдохнуть, потому что подъём будет тяжёлый и ему потребуются все силы, чтобы не сорваться и не получить очередную порцию синяков… если он вообще переживёт ещё одно падение.

Аккес решил переждать ночь. Хоть его глаза и адаптируются к темноте, всё же солнечный свет ничего не заменит. Поэтому рано утром, когда солнце вот-вот начало показываться, он умылся водой из протекающего по дну ущелья ручья, прогоняя головную боль и сонливость, потом размял протестующие мышцы и приступил к делу.

Подъём отнял у него половину дня и кучу сил, но обогатил ненавистью ко всему миру. Которая, впрочем, прошла сразу, как только он взобрался, наконец, наверх и, тяжело дыша, разлёгся на прохладной траве. Теперь он обожал весь окружающий мир, что, опять-таки, тоже продлилось не долго.

Отдышавшись и передохнув, он отправился на поиски следов. А уж их он точно найдёт. Об этом даже нехотя позаботится эта неуклюжая гора железа.

Поиск укромного места не составил труда — благо, растительность здесь была густая, а вот с поисками следов пришлось повозиться. Половину ночи он бродил по лесу, радуясь хотя бы тому, что знает нужное направление. Вояка наверняка повёл всех в поселение, о котором говорила та девушка, а она успела указать его приблизительное месторасположение.

Однако чем глубже Аккес уходил в лес, тем становилось опаснее. Он видел следы крупных хищников, и это его не радовало. К утру он, наконец, наткнулся на то, что искал. Примятая трава и засыпанное кострище. Ну что за глупцы. Оставлять такие явные следы. Любые преследователи вычислили бы горе-беглецов, даже особо не стараясь.

К счастью погони не было.

Если не считать его самого.

Позволив себе слегка улыбнуться, Аккес ещё раз внимательно огляделся. Как он и предполагал, компания двигалась на север, и он, похоже, отставал от них ровно на день. Удивительно, что так мало. Может, они специально двигаются медленно и оставляют явные следы, чтобы он смог их нагнать? Впрочем, со следами они перестарались.

Проверив крепление кинжала на ноге и поправив самодельный лук за спиной, Аккес пошёл дальше. Торопиться и бежать он не стал, чтобы не растрачивать зря силы, так как всё равно догонит их ещё до заката, ведь, в отличие от них, он идёт один и налегке. Не стоит бежать на износ, тем более что силы ему ещё могут понадобиться, учитывая, сколько тут признаков обитания хищников.

Двигаясь по лесу, ему всё же приходилось делать некоторые перерывы. Пусть боль он умел игнорировать, но всё же загонять себя тоже не хотелось. Благо с питанием проблем не было и даже своими наспех сделанными кривоватыми стрелами, он смог добыть себе кролика, а ещё наткнулся на орешник.

На самом деле, если забыть об ушибах и постоянное чувство опасности, Аккес наслаждался каждым мгновением своего пути по лесу. Этот запах хвои и смолы, этот стрекот насекомых и перекличка птиц, шуршание листвы на ветру… Он готов был закрыть глаза, лечь прямо на траву и провести весь день, только ощущая всё это.

Впечатления были такие, словно он вернулся домой. Где-то на задворках памяти ещё остался запах маминой стряпни и стук отцовского топора, который раньше ассоциировался у него с домом, но даже там всегда присутствовал дух леса, который только окреп в его позднем детстве. Сегодня для него дом — это то, что он чувствовал сейчас… кроме боли в боках.

Неловко оступившись, Аккес налетел на дерево, ударившись плечом, и невольно застонал, злясь на самого себя за проявление слабости.

Он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя после боли, которая на миг застлала пеленой его глаза, и с усилием делая шаг вперёд. Но тут услышал яростный рёв медведя и крик.

Замерев лишь на миг, Аккес, тут же забыв обо всём, бросился на звуки.¬ Друзья или враги… но крик был женским, и он не мог просто так пройти мимо.

— Так, осторожно… шаг назад, — тихо и медленно говорил Лекамир, глядя на Зику, которая полными ужаса глазами смотрела на чёрно-бурую гору, возвышающуюся перед ней. Во время небольшого привала она решила собрать земляники, которая в здешних местах ещё не успела отойти. Но среди кустов и холмов, где росли ягоды, она наткнулась на медведя, который оказался голодным и потому злым.

Ягоды все рассыпались, а девушка начала медленно отступать. Лекамир, находившийся неподалёку, пытался аккуратно увести её от зверя. Зика же словно приросла к земле.

И тут медведь взревел, вставая в полный рост.

Зика от ужаса сама закричала. Она знала, что нельзя бежать. С детства ей об этом говорили. Но она отвыкла от леса и, к тому же, видела медведя впервые в жизни, а потому, забыв от страха обо всём, резко развернулась и побежала.

— Стой!

Лекамир бросился за ней, прекрасно видя, что она бежит в тупик. Прямо к тому холму, с которого они недавно с таким трудом спустились, а уж подняться, тем более ей одной, не было никакой возможности. Благо, медведь был по какой-то причине медлительным, и рыцарю удалось его обогнать. По пути он поднял большую тяжёлую ветку с него ростом и, замахнувшись, попытался отпугнуть зверя, но тот затормозил лишь на мгновение, после чего, обнажив зубы, начал рычать и бить лапой по ветке, в щепки разнося то, что рыцарь, с его не малой силой, едва удерживал в руках.

— Уведи её! — крикнул рыцарь Риане, которая стояла недалеко и с ужасом смотрела на всё это. Сам же Лекамир отметил, что морда у зверя была исцарапана и даже кровоточила. Видимо, он успел с кем-то сцепиться, что объясняло и его медлительность из-за возможных ран и злость. Понимая, что не сможет удержать медведя, Лекамир выхватил оружие и начал криками отпугивать его.

Зверь отшатнулся, но не убежал и, сделав пару шагов в сторону, опять заревел.

Риана в это время подбежала к Зике, но та, добежав до места, где они спускались, поняла, что это тупик, и, бессильно упав на землю, в ступоре смотрела на ревущего медведя. Она не реагировала ни на слова, ни на попытки сдвинуть её с места. Всё, что она могла, — это смотреть… смотреть на то, как зверь пытается убить Лекамира точно так же, как когда-то Ашшарт её родителей. И точно так же она ничего не могла сделать…

Риана, видя, что Зика её не слышит, выхватила своё оружие и решила присоединиться к Лекамиру. Она же воительница и запросто может справиться с толпой обученных воинов, а тут всего один зверь. Но стоило ей приблизиться и самой увидеть огромную ревущую пасть медведя, как она так же, как и Зика ранее, остолбенела. Знакомый холодок пробежал по её спине.

Она однажды чувствовала нечто похожее… Липкое и холодное, противными щупальцами опутывающее всё тело.

Страх.

Руки задрожали и одеревенели.

Она помнила, как в прошлый раз точно так же замерла, и помнила то чувство беспомощности и беззащитности, которое испытала. Позже всё, конечно, прошло, и Аккеса она уже давно не боится, но память о том, что благодаря ему почувствовала, осталась. Она решила, что больше никогда не хочет испытывать его вновь. Пусть будет страх, но никогда больше она не хочет быть беззащитной.

Поэтому, не обращая внимания на ледяную дрожь внутри, она подняла оружие, готовясь биться до конца…

Лекамир только зло выругался, когда заметил, что она встала рядом с ним. Медведь же увидев, что противников стало двое, опять поднялся на задние лапы и с оглушительным рёвом двинулся к ним. Его явно кто-то хорошо разозлил.

И тут где-то вверху послышался шорох и треск, но ни у кого не хватило сил посмотреть, что происходит, пока сверху не промелькнула тень. И в следующую секунду тёмная фигура прыгнула прямо на медведя. Зверь взревел, пытаясь лапами сбить неожиданную помеху. Но тут сверкнул кусок металла — и кинжал воткнулся ему в глаз, потом так же молниеносно в другой глаз и, наконец, в ухо.

Послышался душераздирающий рёв, от которого кровь застыла в жилах, и медведь свалился на землю.

Тяжело дыша, Аккес отскочил от поверженного врага. Ему ещё повезло, что тот был не на пике своих сил, иначе подобный трюк бы не удался, учитывая и его не самое лучшее состояние. После этого прыжка у него перед глазами опять заплясали круги. Но он не собирался демонстрировать, насколько тяжело ему это далось. С всё ещё сбившимся дыханием Аккес приподнял голову и начал осматриваться. Если бы он сейчас не чувствовал себя так, словно этот медведь по нему потоптался, он бы, возможно, даже улыбнулся, видя откровенное удивление на лицах присутствующих.

— Ну вот… Он всё-таки жив, — наконец сказал Лекамир, недовольно вздохнув. Однако его наигранное разочарование никого не обмануло. Рыцарь действительно вздохнул с облегчением.

— Ты как будто недоволен, что я спас вам жизнь, кусок железа, — произнёс Аккес, убирая кинжал и оглядываясь в поисках Эгранта.

— Уж с медведем я как-нибудь справился бы.

— А со мной нет. Я знаю. — Словно потеряв интерес к беседе, Аккес пошёл в сторону, где уже показался Эгрант. Когда напал медведь, он был дальше всех, и потому ничем помочь не успел. Он уже хотел попытаться утихомирить зверя своим способом, но Аккес появился раньше.

— Эффектное появление. Ты как нельзя вовремя, Аккес. Рад, что с тобой всё хорошо. — Эгрант с явным облегчением на лице шёл прямо к нему навстречу.

Лекамир, пробубнив что-то и развернувшись, поспешил к Зике, которая, присев на траву, обхватила колени руками и заметно дрожала. Она всё ещё отходила от ужаса, и рыцарь обнял девушку, прижал к себе, пытаясь успокоить. Зика, вцепившись в него, разрыдалась так, что Лекамиру пришлось взять её на руки, тихо нашёптывая на ухо успокаивающие слова.

Риана, видя, как эти двое поглощены друг другом, решила оставить их наедине. В конце концов, кто, если не Лекамир, знает, как успокоить испуганную Зику? Сделав шаг в сторону, она опять увидела уже мёртвого медведя. Несмотря на недавний испуг, ей было искренне жаль убитого зверя. Но больше всего её волновало совсем другое.

Она посмотрела на Аккеса, который стоял в стороне неподалёку с Эгрантом и отстёгивал свои ремни на ноге и поясе. Торопливым шагом она приблизилась к ним.

— Но как… — начала она и запнулась, когда Аккес посмотрел на неё странно настороженным взглядом. Он всё ещё тяжело дышал и, похоже, был не в духе. Непроизвольно она отступила, но решила закончить вопрос: — Как же ты выжил там? Там было очень высоко.

Аккес молча и внимательно оглядел девушку. И опять на её лице беспокойство. Это его раздражало. С какой стати ей беспокоиться? Она словно маленькая девочка, которая тянет руку к хищнику. И он именно такой хищник. Опасный и злой. Как она этого не может понять? Он проглотит её и не подавится, а она ещё пытается о нём заботиться…

Глупо.

Они так и стояли, в очередной раз молча смотря друг на друга. Она — ожидая ответа. Он — надеясь, что она развернётся и уйдёт.

Когда стало ясно, что никто не собирается отступать, Аккес, продолжая сверлить её взглядом, сказал:

— Эй, Эгрант, можешь сделать что-нибудь с этим?

Отвернувшись от неё, он приподнял свою рубаху, показывая тёмно-фиолетовый бок.

— Небесные искры! — воскликнул Эгрант. — Иди сюда, сейчас я попробую кое-что…

Посмотрев на жрицу, Аккес заметил, как она вздрогнула, увидев огромный синяк на его теле. Почему-то ему было приятно видеть, насколько её это впечатлило. Тем не менее, развернувшись, Аккес пошёл к другу, продолжая полностью игнорировать девушку.

Риана же осталась на месте, удивляясь их странному способу общения. Он не говорил ей ни слова, но… неужели это его способ ответить на вопрос?

С другой стороны, он начал хоть как-то отвечать, что можно считать началом общения, а это очень радовало. Улыбнувшись сама себе, она решила вернуться к Лекамиру и Зике. Возможно, ей тоже удастся помочь успокоить девушку.

Аккес же, присев, наблюдал за Эгрантом, который старался хоть как-то убрать боль и кровоподтёки. У него была слабенькая магия, тем более далеко от Деко, но всё же кое-что он ещё мог. Аккес всё ещё думал о жрице. Её добродушие казалось ему странным и неправильным. Но, что самое неожиданное, искренним. Она ведь жрица и одна из немногих, в ком он ни разу не чувствовал лжи. И это особо его бесило. Все, хоть и редко, врут. Все. Даже Дракон пару раз обманывал людей. Жрица ни разу…

Такое невозможно.

Она словно ненастоящая. Слишком правильная, слишком честная, слишком дружелюбная. У него постоянно возникала мысль о том, что если на неё, как утверждают остальные, не действует магия, то, возможно, на неё так же не действуют и его способности. А значит, она, может быть, та ещё лгунья и притворщица. И потому он всё пытался рассмотреть в ней хоть что-то указывающее на эту фальшивость. Ну не могут существовать такие, как она. Слишком… слишком…

Ему была противна эта идеальность.

— Я думал, тебе понадобится больше времени, чтобы нас найти, — прервал его размышления Эгрант.

— Я торопился.

— Да, но лес ведь большой.

— Не притворяйся. — Аккес недовольно поморщился. — Ты же знаешь, моим желаниям свойственно сбываться, — он всё так же недовольно покосился на жрицу, — даже если мне кажется, что я этого не хочу.

— Да уж. Я помню перекрёсток. — Эгрант вздохнул. — Слушай… Я знаю, что тебе не нравятся эти разговоры…

— Тогда перестань их начинать. Я тебе уже говорил, мне не интересна магия. Даже если она настоящая. — Закусив от напряжения губу, он поднялся. Боль стала слабее, но не прекратилась полностью. — Мне вполне достаточно неприятностей от того, что уже есть…

— Тебя даже не заботит то, что ты один из первых?

— Первые и без меня найдутся, так же, как и более сильные и способные. — Аккес посмотрел на друга. — Ты же знаешь, мои интересы совсем в другом.

— Вообще-то, нет. — Эгрант внимательно взглянул на него. — В чём именно твои интересы?

Аккес тяжело смотрел на Эгранта некоторое время и только потом произнёс:

— В том, чтобы Деко благополучно вернулся в свой мир.

— А потом? — не унимался Эгрант.

— Остальное уже не имеет значения.

— Несмотря на то время, Аккес, ты ещё очень молод, у тебя вся жизнь впереди. Ты хоть раз задумывался, что будешь делать, когда мы покинем этот мир?

Аккес отвёл взгляд, хмуро уставившись в лесную чащу.

— Это не имеет значения.

— Имеет. Для меня. Для Деко.

Аккес продолжал смотреть на деревья, надеясь, что Эгранту надоест ждать ответа и он уйдёт. Но тот тоже был упрям и продолжал требовательно смотреть на него.

— Уйду в лес, — наконец сказал Аккес. — Домой. Я последний из моего рода, племени, последний из скертерийцев и уйду туда, где родился и где была моя семья. Там хорошее место для такого, как я.

— Ты хочешь прожить жизнь в одиночестве?

— Как только Деко уйдёт, никого больше не останется, — сказал он, доставая из сумки свои клинки и закрепляя ножны на спине.

— Ты можешь завести новых друзей.

Повернувшись к Эгранту, он иронично усмехнулся.

— Ты серьёзно думаешь, что в мире найдётся хоть кто-то, кто захочет со мной общаться по доброй воле? После всего, что обо мне известно, и того, что ещё не известно?

— Ну, Риана, похоже, хочет. — Эгрант улыбнулся, кивая в сторону девушки.

Аккес обернулся и вновь посмотрел на жрицу. Брови его опять нахмурились.

— Она хоть и воительница, но глупая и наивная жрица, которая верит, что в мире все хорошие и добрые. Или же она искусная притворщица. — Повернувшись обратно к другу, он не удержался от злорадной усмешки. — И вообще, к тому времени я её уже убью.

Он вложил клинки в закреплённые ножны и, собрав волосы в небольшой хвост на затылке, по привычке пошёл осматривать окрестности, пока остальные собираются. Боль в боку прошла, и даже аппетит опять вернулся. Но едой он займётся позже. Сначала надо убедиться, что все они точно в безопасности.

Эгрант же в очередной раз вздохнул, глядя ему вслед.

— Выпороть, что ли, — пробубнил он себе под нос. — Да вроде взрослый уже.

Собирая свои вещи, он решил по возращении всё передать Деко, чтобы хоть тот постарался ему мозги прочистить.

В этот день они уже никуда не пошли, устроив себе привал недалеко, чтобы восстановить силы как физические, так и душевные.

Лекамиру пришлось успокаивать Зику почти час, прежде чем она окончательно пришла в себя. И уже к вечеру девушка улыбалась и, как всегда, принялась готовить ужин, стараясь накормить всех вокруг. Время от времени её взгляд останавливался на Аккесе, который устроился немного в стороне, словно специально увеличивая и без того существующую пропасть между собой и остальными. Когда ужин был готов и все сели есть, она, немного нерешительно потоптавшись на месте, взяла чашку с похлёбкой и пошла туда, где он сидел.

Аккес расположился на одной из веток раскидистого дуба. Он сидел на расстоянии чуть меньше метра над землёй и строгал собранные ветки, готовя себе запас стрел.

— Вот, — услышал он рядом с собой и, повернувшись, увидел девушку. Рука с кинжалом замерла, врезавшись в древко ветки и, похоже, испортив её, но он уже и не думал об этом. Эта девочка стояла рядом с ним и нерешительно протягивала миску с чем-то настолько вкусно пахнувшим, что во рту начала собираться слюна.

Но он продолжал, замерев, сидеть на месте, удивлённо её рассматривая. Неужели она не боится к нему подойти? И где носит этого железного болвана, который охраняет её, как цепной пёс?

Зика, между тем, чувствовала всё большее смущение, протягивая похлёбку человеку, который молча продолжал на неё смотреть и, похоже, не собирался ничего брать.

— Это… ужин, — начала она лепетать. — Я приготовила… чтобы поесть.

Аккес, наконец, убрал кинжал и взял протянутую миску, понятия не имея, что ему делать. Он не хотел её спугнуть или обидеть и в то же время был удивлён, что она с ним вообще заговорила.

— Зика! — наконец послышался встревоженный голос её персонального сторожа.

Девушка вздрогнула, а потом, виновато улыбнувшись, прошептала:

— Приятного аппетита… и спасибо, что нас всех спас. — После чего, развернувшись, побежала обратно к костру, у которого сидели все остальные.

Аккес продолжал растерянно смотреть ей вслед и увидел, как рыцарь стал что-то сердито ей выговаривать. Скорее всего, напоминал девушке, с каким чудовищем она только что говорила. Что ж, это всё правда, но он никогда бы ничего ей не сделал.

Посмотрев опять на миску, он вдохнул аромат, но всё не решался съесть. Не потому, что боялся, что туда положили что-то несъедобное. Ему доставляло удовольствие даже просто смотреть на это проявление заботы, пусть это всего лишь вежливость.

— Никогда не видел у тебя такого выражения лица, — послышался голос Эгранта. Он стоял рядом, держа в руке такую же миску, но уже наполовину пустую. — Ты будешь есть? А то я не против добавки.

Аккес, не поднимая на него взгляда, продолжал смотреть на похлёбку в своей руке.

— Скажи, ты же знаешь, кто она, да?

— О чём ты? — беззаботно пожал плечами Эгрант, очередной раз отхлёбывая от своей порции.

Аккес, наконец, посмотрел на него, сурово нахмурившись.

— Не притворяйся. Уж ты в таком разбираешься. Ответь просто — это она?

Эгрант загадочно усмехнулся и, обернувшись, посмотрел на суетливо мельтешащую Зику, которая, как всегда, старалась сделать так, чтобы всем остальным было комфортно и хорошо. Милое дитя.

— Если ты спрашиваешь, является ли Зика твоей сестрой, то да. Это её перерождённая жизнь. И ведь даже похожа немного. — Он опять посмотрел на Аккеса, широко улыбаясь. — Не удивительно, что ты сразу её узнал.

Аккес опять посмотрел на девушку и улыбнулся. И была в этой улыбке некая надежда и грусть, а ещё чуть-чуть счастья, от которого впервые за долгое время улыбка тронула не только его губы, но и отразилась в глазах.

В конце концов, развалившись на ветке, он с удовольствием отхлебнул из миски, наслаждаясь прекрасным вкусом овощной похлёбки.

В то время как Эгрант, точно так же улыбаясь, продолжал смотреть на него.