Ком. Путь домой

3

Андрей ввалился в свои апартаменты, едва переставляя ноги и держась за стенку.

После того как удалось немного разгрестись с делами, Бандоделли вместе со Стуком и Огромом взяли его в оборот, занявшись подтягиванием его уровня оперирования хассом к уверенному пятому. Это, в принципе, полностью совпадало с его собственными планами, но бли-и-ин, он даже не подозревал, что эти трое, спевшись, окажутся такими извергами…

Андрей дополз до душевой и, открыв воду, обессиленно рухнул на пол, привалившись спиной к стене. Несколько минут он просто полулежал под прохладными струями, прикрыв глаза и отходя от всего испытанного. Да уж… пройдя сквозь тренировочное безумие, через которое его прогнал в свое время Бандоделли, Андрей считал, что теперь-то он готов ко всему. И что больше никто не сможет измотать его настолько сильно. Тем более что по мере все большего освоения хасса организм человека становился все более сильным и выносливым.

До сего дня действительность подтверждала эту его уверенность. Во всяком случае, ни при тренировках в покоях Пангрима, ни после, когда за него взялся уже лично Огром, он никогда не выматывался настолько сильно, как в те времена, когда им занимались профессор, Стук и Тишлин. Да, уставал. Да, после тренировок частенько ломило мышцы и связки. Но это нормально. Новый уровень развития всегда проходит через напряжение и боль. Всегда. Чем бы ты ни занимался – от силовых тренировок до высшей математики.

Это непреложный закон природы: если ты не доводишь себя до перенапряжения и следующей за ним боли, значит, ты не растешь. Поэтому он всегда весьма скептически относился ко всяким концепциям «развития через игру» или «не смейте причинять ребенку боли». Боль – неотъемлемая часть развития. И первая сигнальная система. Попробуйте создать дом без фундамента или корабль без киля и днища – что получится? Да как раз нечто вроде современной цивилизации, когда период инфантилизма у великовозрастных «детишек» затягивается лет до сорока, а то и пятидесяти, причем большую часть этого времени они проводят, болтаясь, как некая субстанция в проруби, между депрессией и истерикой, юзая попутно еще с десяток сопутствующих психических расстройств…

А чего еще можно ждать-то при подобном подходе? Нет, лупить детей почем зря при малейшем проколе – это, конечно, не меньший идиотизм, но вот дать на своей, так сказать, шкуре (или попе) почувствовать, каково это – нарушать законы природы и правила человеческого общества, просто необходимо. Если ты, конечно, хочешь воспитать из ребенка нормального человека, а не сопливое чмо. Все как в реальной жизни: сунул руку в кипяток – больно, нагадил родным, хотя предупреждали, – больно, залез куда не следует, откуда сверзился и сломал ногу, – больно, распустил язык где не надо – опять больно. Так доходит гораздо быстрее, чем через бесконечные нотации. Ан нет, мамаши предпочитают поорать, а потом всюду жалуются: «Я ему говорю-говорю, а он…», при этом параллельно гордясь, что «я своего ребенка ни разу в жизни пальцем не тронула»! А все потому, что в угоду дебильно понимаемому гуманизму первая сигнальная система из процесса воспитания оказалась выключена напрочь…

Так что до сего момента даже после самых тяжелых тренировок ему было достаточно максимум ниса отдыха, после чего он был вполне способен заниматься другими делами. Да и нис требовался только после совсем уж серьезных нагрузок. Обычно достаточно было душа и трех-четырех луков. Но то, что творили с ним сейчас…

– Любимый, ты дома?

Андрей вздрогнул и прислушался. Эстилен, что ли, выбралась из лаборатории? О-ох, только бы у нее не возникло никаких желаний. Ну, этих… Ему не то что собственным естеством, пальцем сейчас не пошевелить!..

– Кузьмич? – Дверь душевой отворилась, и кларианка заглянула внутрь. – Ох! Что с тобой?!

Андрей попытался улыбнуться, но, судя по тому, как Эстилен испуганно отшатнулась, улыбки у него не получилось.

– Оыхаю, – просипел он.

Кларианка нахмурилась.

– Так, понятно. Нечего здесь разлеживаться… ай! Да еще в такой холодной воде!

Андрей вяло удивился. Ему вода совсем не казалась холодной, скорее по-приятному прохладной. Параллельно занятиям Огром с Бандоделли пичкали его какой-то химией, от чего мышцы после занятий горели и чесались. Что было удивительно. Потому что химию эту ему давали под предлогом «повышения эластичности и укрепления каналов». То есть на физическое тело она, по идее, не должна была оказывать особенного влияния. Но вот поди ж ты…

– Давай-давай, вставай, – Эстилен выключила воду и, забросив его руку себе на плечо, попыталась поднять своего мужчину. Не удалось. – Ну, вставай же!

– Сщас… – выдохнул Андрей, после чего поднатужился и наконец сумел-таки воздеть себя на ноги.

– Вот и хорошо. Идем, я сделаю тебе массаж, а потом напою одним коктейльчиком…

– Огром гварил нчего кром вды не пть… – пробормотал лидер команды «Кузьмич», пока, пошатываясь, двигался в сторону спальни.

– Этот можно. Я знаю, чем тебя пичкают, что немудрено – сама варю. Так там конфликта не будет, – улыбнулась кларианка.

Ну да, так и есть. Огром-то почти постоянно торчит в тренировочном покое, гоняя и самого Андрея, и людей из его команды. Так что, кроме Эстилен, заниматься всей их алхимией более некому… Хотя основной ее задачей на данный момент является выработка экстракта из амбрады. Именно экстракта.

Надежда на то, что новое оборудование позволит выжать из этого ингредиента заметно более того, на что рассчитывали «партнеры», оправдалась в полном объеме. Огром с Эстилен, распаковав и установив комплекс, прогнали его через тесты, после чего заявили, что будь у них рецептура, они бы и эликсир сделали бы. Но, увы, точной рецептуры не имелось. К тому же, скорее всего, в состав эликсира входили и другие ценные компоненты, которых у них не было. Причем, не исключено, часть из них была с горизонтов и пониже девятого… Так что пришлось ограничиться экстрактом.

Но зато Огром утверждал, что процент извлечения активных веществ на новом оборудовании точно повысится. Причем на весьма существенную величину. Процентов на семь-восемь. А это – дополнительные деньги. И неплохие. Им же они сейчас требовались очень сильно. Потому что команда сильно облажалась со своими хотелками, заметно выйдя за пределы планируемого бюджета. Увы, это была плата за скорость развития. Как говорится, быстро, качественно, дешево – выберите два любых слова из предложенных трех…

Хотя Андрей не исключал, что по кое-каким позициям Бандоделли его развел, попытавшись посадить на финансовый крючок. Но увы, когда играешь с такими игроками, надо помнить, что рассчитывать выигрывать всегда и во всем могут только идиоты. При такой игре даже выиграть в главном нет никакой гарантии… Так что дополнительные пара сотен тысяч требовались даже не сегодня, а вчера.

Массаж Эстилен принес долгожданное расслабление, хотя клариантка мяла его весьма безжалостно. Но, судя по всему, организму именно это и требовалось. Похоже, Огром с ней не только алхимией занимается, но учит еще и другим полезным вещам. Чувствовались некоторые характерные приемы… А после того как она влила в него почти плой какого-то густого раствора, на вкус напоминавшего тертую с сахаром облепиху, густо разведенную в воде, только несколько менее сладкую, он довольно быстро провалился в сон.

Проснулся Андрей уже вечером. Эстилен рядом не было, хотя, судя по приглушенной интенсивности освещения за окном, было уже довольно поздно. Он еще некоторое время повалялся на кровати, а затем встал и сделал легкую разминку. Да уж, любимая постаралась, размяла его качественно… мышцы не болели, а только слегка тянули. Но не противно, а приятно. Как будто тело благодарило за качественно выполненную работу.

Он оделся и вышел в кабинет. Спускаться вниз, в бар, не хотелось. Тем более что алкоголь на время столь интенсивных тренировок ему был противопоказан. К тому же мозги отдохнули лучше тела и сейчас требовали заняться чем-то полезным. Да уж, отвык он как-то получать кайф от простого безделья. Вот таким вот уродом стал. Ну, или, наоборот, наконец-то нормальным…

Устроившись в кресле Андрей бегло просмотрел через линк последние новости, пробежался по докладам, после чего вызвал к себе одного человека, с которым давно уже хотел пообщаться. Этот человек занимал особенное место в его планах. Нет, при том развитии событий, которое Кузьмич планировал как основное, его роль будет минимальна, но вот в «плане Б» этот человек становился основным. Если, конечно, он на это согласится…

– Ты хотел меня видеть, лидер? – приоткрыв дверь, поинтересовалась самая высокоуровневая лечила не только его отряда, но и всего Гронка.

– Да, Шлейла, присаживайся. – Андрей кивнул на стоявшее напротив него кресло. Известный всему их сектору девятого горизонта «Талисман неудачи», которая, правда, после успеха их рейда на «косаря» уже потихоньку начала избавляться от столь негативного имиджа, и одновременно единственный в его команде бродник шестого уровня мягко опустилась в кресло, слегка скрипнувшее под ее могучим телом, и заинтересованно уставилась на лидера своей команды.

– Мой вопрос может тебя слегка шокировать, но, поверь, я задаю его не из праздного любопытства, – осторожно начал Андрей. – Ты можешь мне рассказать, откуда ты и как попала в Ком?

– М-м-м… лидер, это вообще-то гнилой вопрос, – удивленно отозвалась Шлейла после того, как пришла в себя. – Ты вправе знать, какими формами хасса я владею, насколько хорошо, мой опыт и все такое, но кто я и откуда – это, по традициям Кома, вот совершенно не твое дело…

Андрей вздохнул. Все верно: личная информация любого бродника – тема закрытая. Тем более что Шлейла в его команде совсем недавно и пока все еще настороженно присматривается. Уж больно много горя она хлебнула на этом горизонте…

– Ну, хорошо – зайдем с другой стороны. Давай я сначала расскажу тебе, почему я его задал. Дело в том, что у меня есть несколько вариантов дальнейшего развития команды. И в одном из них, сразу предупреждаю – не генеральном, но вполне вероятном, – тебе отведено очень большое значение. Однако я должен быть уверен, что ты – тот человек, на которого можно рассчитывать даже при самом негативном развитии ситуации, понимаешь? – Он сделал паузу, бросив на Шлейлу испытующий взгляд. Но та молча смотрела на него с непроницаемым выражением лица. – Поэтому подумай вот о чем. Я понимаю, что за пару-тройку саусов и всего один совместный рейд окончательно определиться с отношением к команде довольно сложно, но ты все-таки попробуй решить – ты с нами надолго или думаешь походить еще саус-другой, окончательно избавившись от клейма «приносящей неудачу», а потом сделать нам ручкой?

– Хм, какой-то кривой выбор ты мне предоставляешь, лидер, – усмехнулась Шлейла. – Либо я – твоя с потрохами, либо – скорый досвидос. А просто роль честного бродника, в полной мере исполняющего свои обязанности по контракту и не подписывающегося на кровное родство, мне не светит?

Андрей едва заметно скривился. Блин, ну не умеет он разговаривать с людьми. Давить – да, получается, вышибать лучшие условия, крутиться, не давая отобрать свое – тоже. А вот располагать к себе, входить в доверие и перетягивать на свою сторону – ни хрена. А он еще в руководители лезет…

Землянин тяжело вздохнул.

– Вот не услышала ты меня… Ладно, поскольку разговора не получилось – иди. Хрен с ним, просто откажусь от того варианта.

Шлейла слегка напряглась. Потом подумала. Затем встала и подошла к двери. Остановилась. Окинула Андрея испытующим взглядом, после чего решительно развернулась и, снова подойдя к креслу, уселась в него, независимо закинув ногу за ногу.

– Ладно, лидер, рискну – задавай свои вопросы. А по поводу первого – я с Алкомена, мира, принадлежащего звездной империи Грумакрикрадирорн.

– Это которые «чертовы милитаристы»? – удивился Андрей.

– Ну да… но Алкомен в империи считается как раз планетой «чертовых пацифистов», – усмехнулась Шлейла. – Хотя пообщавшись в Коме с выходцами из других миров, я понимаю, что это ни фига не так. Просто, в отличие от этих бешеных с других миров империи, мы не хватаемся за клинок при любом косом взгляде и не признаем право «частной войны» между кланами. Ну и… – тут улыбка Шлейлы стала куда шире. – Не имеем привычки удлинять свои фамилии, а также названия столиц и планет до бесконечности, забивая в них упоминания обо всех своих славных битвах и великих победах. Зато мы – хорошие инженеры.

– Хм, понятно, – кивнул лидер команды «Кузьмич», попутно открывая через линк справку об империи и непосредственно планете Алкомен. – Значит, вы – арсенал их империи?

– Ну да, мы строим для империи шестьдесят процентов боевых кораблей и изготавливаем почти сорок процентов вооружения. Так что остальные имперцы хоть и бурчат в нашу сторону, но, по большому счету, закрывают глаза на нашу «неправильность»…

– А что именно привело тебя в Ком?

На этот вопрос Шлейла ответила не сразу. Она некоторое время сидела, задумчиво разглядывая Андрея и о чем-то размышляя. Причем весьма напряженно. Во всяком случае, на ее лбу явственно обозначилась заметная складка. А потом вздохнула и махнула рукой.

– Аа-а-а, чего уж там: все равно ведь если захочешь – узнаешь… Я прикончила наследника императора.

– Кого?! – хозяин кабинете аж подпрыгнул в кресле.

– Ушамнивашоруинканта дер вон шлюсс Шикмаранваридонаткроумшамов! – торжественно произнесла бродница совершеннейшую абракадабру. Ну, на взгляд Андрея. – Тот еще был ублюдок! То есть по меркам империи наоборот – совершеннейший рыцарь, никому не дававший спуску и силой доказавший всем, кто посмел противиться, что имеет право взять все, на что падет его взгляд, – она зло усмехнулась. – В его постели перебывала добрая треть дочерей самых знатных родов империи. И большую часть он к этому не принуждал. Сами к нему на хрен надевались, курицы безмозглые…

– А ты не стала.

– Я себя не на помойке нашла, – фыркнула Шлейла.

Андрей задумался, а потом осторожно спросил:

– Тогда почему ты еще жива?

– Потому что все произошло по всем правилам дуэли. Он бросил вызов. Я выбрала оружие. Он проиграл.

Андрей удивленно покачал головой.

– А почему ты тогда в Коме?

– Потому что молодняк из их клана решил, что я выбрала неправильное и нечестное оружие, – криво усмехнулась Шлейла.

– И что же это было за оружие?

– Яды…

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что Шлейлу ее клан в Коме фактически спрятал. Хотя обставлено это было как наказание. Обвинение. Суд. Транспорт с «мясом»… Но, несмотря на все надежды, в Коме ничего не кончилось. Молодняк имперских кланов, для которых этот самый Увшам… Умашмв… короче, дер вон шлюсс чего-то там был примером и кумиром, начал массово вербоваться в Ком, где сразу после появления развил бурную деятельность по розыску «преступницы», которую «отмазали денежные мешки с Алкомена». Девушку спасло только то, что у нее очень быстро прорезалась природная чувствительность к хасса, что позволило ей довольно быстро покинуть верхние горизонты, а также идиотская самоуверенность имперцев. Те считали себя априори сильнее представителей любого другого мира, поэтому сразу же, не дожидаясь пробуждения чувствительности к хасса и не сделав даже первой татуировки, бросались вслед за вожделенной добычей на более низкие горизонты, где быстро погибали. Мол, мы же круче всех, что нам эта хасса…

Впрочем, кое-кто погибал не сразу. Именно этим, кстати, и была во многом предопределена специализация бродницы.

– Уж больно много мне поначалу приходилось себя лечить, – с кривой усмешкой пояснила Шлейла.

Андрей молча кивал, припоминая в процессе рассказа, сколь много он до сего момента слышал утверждений о том, что все, что происходило за пределами Кома, здесь становилось совершенно неважным. Вот вам пример, что это совсем не так…

– Хорошо, спасибо за откровенность, – поблагодарил он собеседницу, когда она слегка выдохлась.

– Да уж, лидер, – вздохнула та. – Сегодня у меня день исповеди. До сего момента я о себе так много никому не рассказывала.

– А немного?

– Да вообще никому ничего не рассказывала. Ну, почти. Даже тем, с кем спала. Впрочем… – Она горько усмехнулась. – Они и не интересовались особенно.

– Спасибо, – серьезно ответил Андрей. – Я это ценю. Честно. А как думаешь, они от тебя отстали?

– Да кто ж его знает, – бродница равнодушно пожала плечами. – Может, и нет. Только вряд ли кто-то из тех, у кого мозги набекрень, сумеет добраться живым до девятого горизонта. Ну, а те, у кого они уже прочистились, вряд ли полезут на человека, владеющего хасса на шестом уровне. Так что я по этому поводу уже давно особенно не переживаю.

– Понятно… Что ж, в этом есть своя логика. А теперь более приземленный вопрос: как давно ты достигла шестого уровня?

– А это-то тебе зачем? – удивилась Шлейла.

– У меня есть несколько вопросов по возможностям шестого уровня владения хасса. И мне надо понять: можешь ли ты на них ответить или мне нужно искать какую-нибудь другую «шестерочку».

– Хм-м-м, – задумчиво произнесла бродница. – Ну-у-у, на шестой уровень я вышла где-то блой назад. Когда бродила по Кому в команде Черного Абзара. И-и-и… именно после этого за мной и потянулась такая слава. Потому как после того рейда, во время которого у меня так скакнула чувствительность к хасса, из всей команды Абзара в поселение вернулись только двое. Одной была я, вторым… неважно. Впрочем, если тебе это будет нужно – расскажу.

– Пока не нужно, – мотнул головой Андрей. – И – извини. Я действительно не просто так лезу к тебе в душу, а потому, что у меня есть цель, – он замолчал, раздумывая о том, насколько откровенным можно быть с этой совсем недавно присоединившейся к его команде девушкой, а затем махнул рукой на опасения. Играть словами, недоговаривая или там выдавая информацию «на грани», у него всегда получалось не очень, так что – хрен с ним. Все, конечно, раскрывать он не будет, но в тех объемах, которые будут нужны для того, что Шлейла поняла, почему он задает тот или иной вопрос, – информацией поделится. А там будем посмотреть, насколько верным является изречение о том, что честность – лучшая политика…

– Понимаешь, у меня есть план. Он у меня появился почти сразу после того, как я попал в Ком. И как только я расскажу тебе о том, как я это сделал – ты поймешь, почему он у меня появился…

Рассказ Андрея затянулся. За то время, пока он, так сказать, изливал душу, в его апартаментах успела появится Эстилен (сначала, правда, «скребанувшись» ему в линк), неслышимой тенью тихонько проскользнув в спальню и затаившись там, но ни он, ни Шлейла не обратили на нее ни малейшего внимания. Он – потому, что кларианка уже была частью его, причем настолько, что ему даже в голову не приходило иметь от нее какие-то секреты, касающиеся его лично, а бродница… ну, о его взаимоотношениях с Эстилен в команде было давно известно. Как и о том, что девушка отнюдь не просто «постельная грелка», а ценный, важный и, несмотря на их отношения с Андреем, любимый всеми член коллектива, не раз доказавший эту свою ценность и полезность. Да и вообще, что происходит в комнате бродника – дело самого бродника. И раз он никак не реагирует на появление… ну, в общем, понятно.

– Вот, значит, зачем я тебе… – задумчиво произнесла Шлейла. – Заня-атно… Но, знаешь, лидер, я не знаю ни одной формы хасса, относящейся к порталам. Вот даже косвенно… И должна тебе сказать, что не знаю никого, кто знает. В том числе и из «шестерок».

Андрей понимающе кивнул. Ну да, вся эта «портальная магия» явно должна быть огромным секретом, который торговые корпорации берегут как зеницу ока. Но-о-о… нет ничего тайного, чего невозможно разузнать. На Земле существует особый режим нераспространения всяких опасных вещей типа ядерного оружия и ракетных технологий – и что? За время действия этого режима число государств, владеющих ядерным оружием, увеличилось до нескольких десятков. А ракеты сегодня вообще клепают чуть ли не в гаражах и десятками тысяч. «Кассам» вам в пример! Так что отсутствие информации у бродницы, скорее всего, результат того, что она просто не искала ничего подобного. Ну, так, по серьезному. Ибо на хрен ей это сдалось…

– Но вот что я тебе должна сказать, – Шлейла бросила на него суровый взгляд. – Я, конечно, не отказываюсь помочь если что, но-о-о… проход в твой мир должен открыть только ты.

Андрей удивленно воззрился на Шлейлу.

– И почему это?

Бродница грустно усмехнулась.

– А что ты вообще знаешь о выходе из Кома?

– В смысле?

– Ну, сколько человек должно войти в Ком, чтобы один человек смог из него выйти?

– Кхчтхо? – выдавил лидер команды «Кузьмич» спустя несколько мгновений после того, как услышал вопрос. – Э-э-эт-то… кхм… я никогда не слышал о подобных ограничениях!

– Ага-ага, именно поэтому такой человек, как твой знакомый Бандоделли, сидит в этом месте долгие годы. Или другие, вроде как абсолютно свободные… – фыркнула Шлейла. – Неужто думаешь, что они не накопили на обратный билет?

Андрей задумался. Бли-и-ин, а похоже, что-то такое есть. У Бандоделли уж точно с деньгами все в порядке. Да и Тишлин… Специалисту ее уровня будут платить очень приличные деньги в любом месте, не только в Коме. Более того, Ком – последнее место, где такого специалиста можно ожидать. Но-о-о… она – есть, и она здесь. Да и действительно, почему так мало тех, кто не только «купил обратный билет», но и просто собирался это сделать? Ну, если не считать «нулевок». Там-то, конечно, таких через одного… А вот среди тех, кто реально поднялся, Андрей таких не встречал. Хотя в его круг знакомств уже давно входят люди, которые точно способны накопить на обратный билет – Бандоделли, Тишлин, Торбула Бык… Однако даже разговоров об этом он среди них не припомнит. Как и каких-нибудь публичных упоминаний о подобных вещах в поселениях низких горизонтов. А ведь тех, кто смог выжить, накопить и убраться из Кома, по идее должны, наоборот, поднимать на щит. То есть превозносить, везде постить и всячески пропагандировать. Мол, вот, смотрите, они много работали и смогли – значит, и у вас есть шанс. А хрен! Все, что он слышал, – это скудный кусочек информации в разговорах еще в те времена, когда он был новичком и только знакомился с Комом, а также три-четыре тогда же озвученных имени, которые, кстати, повторялись из поселения в поселение. И все. Почему?

– Рассказывай!

– Ну-у-у, так уж много я не знаю, но вроде как выйти из Кома не так-то просто. Для того, чтобы Ком отпустил одного человека, сюда должны завести сотню, – она криво усмехнулась. – Так что кроме цены на билет, уходящий еще должен будет оплатить и целый транспорт с новым «мясом». Отчего ты думаешь, билеты в Ком такие дешевые? Просто они уже на девяносто процентов проплачены. Но те, кто проплатил поставки «мяса», очень хотят вернуть затраченную сумму. И не только косвенно – то есть поставками материалов, ингредиентов, а также эликсиров и всего остального, сделанного из материалов Кома, но и напрямую. Деньгами…

– Проплачены? – удивился Андрей. – Но я как-то не слышал, что…

– А ты вообще много слышал о тех, кто отсюда убрался? – поинтересовалась бродница, подтверждая его мысли.

– Нет, – хозяин кабинета мотнул головой. – О единицах.

– То-то и оно, – вздохнула бродница. – Более того, говорят, сотня – это если ты выходишь на первом горизонте. И с нулевым уровнем. А за каждый горизонт, на котором ты выходишь, или уровень оперирования хасса, это еще плюс сотня. А то и больше. Про уровень говорят, что там как раз нелинейная зависимость… Причем все это каждый раз. Вышел-вошел, на следующий выход – снова минимум сотня. Как тебе такой баланс?

– Кхм… – Андрей сглотнул. – Это точно?

– Кто ж знает, – пожала плечами Шлейла. – Мне так сказали. Причем человек, которому я доверяю. А как оно на самом деле – надо разбираться. – Бродница вздохнула. – Но-о-о… он же рассказал, что есть одно исключение.

– Какое же?

– Понимаешь, ингредиенты Кома – вещь, конечно, бешено дорогая, но то, что поступает через фактории, не намного дешевле. Как правило… – Она сделала паузу, окинув собеседника испытующим взглядом, после чего продолжила: – Дело в том, что Ком – действительно место, связывающее разные вселенные. И даже банальные ординарные минералы из другой вселенной, сформированные в условиях чуть-чуть других физических констант, чаще всего опупенно дорогой товар. Не говоря уж о чем-то более сложном. Хотя, конечно, тут возникает вопрос того, насколько соединения, созданные в одной вселенной, окажутся не только работоспособны, а вообще устойчивы в другой, но опыт торговли через Ком показывает, что таковых всегда оказывается вполне достаточно для того, чтобы обеспечить весьма неплохую прибыль. Так что торговля через фактории как бы даже не более выгодна, чем продажа ингредиентов тварей Кома и всяких производных от них через базы на первом горизонте. Именно поэтому торговые корпорации так держатся за фактории и так тщательно блюдут тайну открытия порталов. Но, как ты понимаешь, вместе с товарами через порталы поступают и люди. Причем торговые корпорации готовы платить им огромные деньги… Нет, если есть способ как-то захомутать аборигенов другим способом, от этого никто не отказывается. Например, во многих мирах, находящихся на низкой стадии общественного развития, существует рабство. И там они просто покупают рабов и используют их в хвост и в гриву, тратясь только на хорошую кормежку и обеспечивая «двуногое имущество» уютной казармой, а также регулярной «грелкой в постель». Чему, кстати, закупленные рабы, как правило, дико рады и, по большей части, считают, что попали в настоящий рай. Вследствие чего им следует изо всех сил работать на таких добрых хозяев и опасаться вызвать их неудовольствие. Так что получается полная идиллия, в которой каждый получает то, чего хочет. Но если рабами не обойтись и нужно платить – они платят. И много. Знаешь почему?

Вопрос был риторический, но Андрей все равно медленно покачал головой.

– Человек из того мира, в который открыт портал, может ходить через него за в семь раз меньшую цену, – усмехнулась Шлейла. – Как, нормальная скидка?

– М-м-мда… – задумчиво произнес Андрей. – Впечатляет.

– Но это еще не все! – усмехнулась Шлейла. – Не знаю, насколько это правда, но ходят слухи, что человек из мира за порталом, лично открывший этот портал, способен ходить через него вообще бесплатно…