Путь Бонапарта Кн.1

Глава 3

На военном совете, созванном Сюффреном на борту 'Эро', вопрос об атаке английской эскадры обсуждался в присутствии начальника экспедиционного отряда Дюшмен. Поскольку неблагоприятные ветры делали невозможной атаку стоящих под защитой береговых батарей кораблей Хьюза, Сюффрен отказывается дать бой у Мадраса. Командиры его эскадры согласились с этим, но тут слово попросил капитан фрегата 'Фин', Перрье де Сальвер высказавший удивление выводами военного совета.

- Необходимо, напасть на английские корабли, пройдя между ними и берегом. Уклонение от боя дает повод думать, что мы боимся и не надеемся одержать верх. Индийцы решат, что прибывший французский флот бездействует, показывая свою слабость.

Воинственное заявление де Сальвера, все приняли как свидетельство храбрости и патриотизма, тем не менее, Сюффрен сумел в полной мере оценить скрытое в нем. Поблагодарив капитана, он заверил де Сальвера, высоко оценив его желание драться, что ему будет предоставлена возможность проявить свои умение и отвагу.

- Итак, господа мы идем на юг, к Порто-Ново, занятого нашим союзником навабом Хайдаром Али и высадим отряд месье Дюшмена, это заставит Хьюза выйти в море...

В четыре часа дня 15 февраля Сюффрен снимается с якоря и ведет свои корабли на юг. Транспорты шли вблизи побережья, эскадра держалась мористее. Хьюз, немедленно снявшись с якоря, идет следом за ними под малыми парусами. На рассвете 16 февраля британцы обнаружили противника, разделившимся в ночи на две группы. Французские линейные корабли и четыре фрегата находились на расстоянии около двенадцати миль к востоку от него, а пара фрегатов и четырнадцать транспортов в девяти милях к юго-западу держа прямой курс на Пондичерри. Рассеяние это явилось следствием беспечности капитанов французских фрегатов, совершенно не думавших о возможной атаке английской эскадры. Хьюз немедленно поднял сигнал 'Общая погоня', стараясь перехватить конвой, идя курсом на юго-запад. Так только Сюффрен обнаружил намерение британцев преследовать транспорты, постав все паруса он следует за Хьюзом в попытке защитить свои суда. Первый явил упрямую решимость и морское искусство англичан, а второй горячность и тактическую науку французов.

В течение трех часов лучшие ходоки Хьюза быстро догоняли противника, оставалось каких-нибудь полторы мили, и Олмс разглядывал конвой в подзорную трубу со шканцев 'Монмута'.

- Посмотрите Мюррей, - капитан перевел взгляд вперед, к передовому судну, потом к замыкающему транспорту, на нем ставили брамсели.

- Смотрите внимательно, не скоро еще увидите такое зрелище.

- Бог мой, какие призы, сэр!

- Передайте мистеру Гаскойну, пусть приготовит расчеты к стрельбе. Замыкающий транспорт относился к малым двухдечных кораблям четвертого ранга, по ходовым качествам они не могли состязаться с фрегатами, но были все же быстрее большинства купцов. Два дека означало много места для войск и грузов, но позволяли и частичное вооружение 'еn flûte', для подобных целей на них устанавливали двадцать две длинноствольных 8-фунтовых пушки на верхней палубе и четыре 4-фунтовых на баке и шканцах. Поэтому эти суда не были совсем беззащитны и не требовали эскорта, найдя более выгодное применение в качестве транспортов.

По сигналу общей погони 'Монмут' нарушил строй и шел прямо на конвой, после поворота оказавшись ближе всех к неприятелю. В нескольких сотнях ярдах по его левому борту 'Изида' направлялась к английскому призу, взятому Сюффреном во время перехода от острова Бурбон. За 'Изидой' следовал 'Игл', арьергард замыкал 24-пушечный фрегат 'Сихорс' Роберта Монтегю, быстро сокращавший расстояние, и остальные корабли.

- Мистер Мюррей, - сказал Джеймс Олмс, - поднять сигнал 'Спустить флаг и лечь в дрейф', подкрепив его выстрелом из бакового орудия.

От 'Монмута' отделилось облачко дыма, донесся грохот выстрела, и неподалеку от транспорта вырос столб воды, опадая сверкающими на солнце брызгами. Едва это приказание было исполнено, как француз дал свой ответ полным бортовым залпом по совсем близко подошедшему кораблю врага. Книппеля, с визгом пронеслись сквозь рангоут 'Монмута', срезая снасти и разрывая паруса.

- Открыть огонь,- приказал Олмс.

Приведясь под кормой транспорта к ветру 'Монмут' прошел через облако дыма и ядрами анфиладного огня вымел его палубу от штевня до штевня. Капитан в подзорную трубу, прочел название 'л'Oристон', можно было разглядеть две опрокинутые пушки и несколько трупов. Пройдя этим курсом около мили, Олмс скомандовал:

- Поворот оверштаг, мистер Мюррей.

- Есть, сэр.

'Монмут' повернул, держа курс на наветренную сторону транспорта, подойдя ближе, спустился и совершенно неожиданно для французов, пройдя за кормою 'л'Oристона', ударил картечью. Схватка продолжалась около четверти часа, в этот момент неприятель прекратил огонь и спустил флаг. На баке 'Монмута' послышались оглушительные крики 'Ура!', мгновенно распространившиеся по кораблю. Расталкивая матросов, третий лейтенант бросился на ют. Сняв шляпу, он обратился к капитану:

- Позвольте доложить, сэр, француз сдался!

- Отлично, мистер Хоуп.

Монмут повернул против ветра и, убрав паруса, остановился у носовой части 'Л'Oристона'.

- Мистер Мюррей.- обратилсся Олмс к первому лейтенанту,- возьмите катер и завладейте призом. Картер и Бонапарту поедут с вами, прошу приглядеть за этим мальчишкой.

- Вахтенный офицер! - позвал капитан.

- Сэр! - Хоуп выступил вперед.

- Прикажите бить отбой и найтовать пушки.

- Команде вязать и сплеснивать концы, - добавил Олмс, оглядывая царящий беспорядок. Через несколько минут катер подошел к транспорту, с него опустили трап. Когда призовая команда поднялась на борт, ее встретил на палубе младший офицер с перевязанной рукой и подал свою саблю первому лейтенанту.

- Наш капитан убит, - сказал француз,- потери чрезвычайно велики, я остался старшим.

- Меня зовут Джордж Мюррей, и я новый капитан этого корабля. Всем собраться вокруг грот-мачты, мои ребята обыщут вас, вдруг кто-то припрятал оружие.

- Мистер Картер возьмите парней и пошарьте внизу - нет ли там кого, да осторожнее, черт возьми.

- А вы не спускайте глаз с пленных, мистер Бонапарт, - приказал первый лейтенант, кивая в сторону кучки матросов подле кабестана. Наполеон широуо раскрытыми глазами смотрел на разрушения, произведенные залпами 'Монмута'. Некоторые пушки были сбиты, две или три из них разорвало. Из числа команды 11 человек было убито и 53 ранено, уцелевшие смотрели на англичан с ненавистью, как на причину этого ужаса. Мюррей, профессионал и прирожденный аристократ, оглядел французов, на его всегда равнодушно-холодном лице выразилось сожаление, смешанное с презрением.

Относящийся к тысячадвухсоттонным судам, 'л'Oристон' построенный на верфи Рангуна, был реквизирован Сюффреном и в декабре 1781 года вооружен на Иль-де-Франс. Из рапорта Картера первый лейтенант понял, что захваченный приз оказался ценнейшим приобретением. 'л'Oристон' был загружен артиллерийскими орудиями, оружием, большим количеством пороха и военным имуществом разных видов. Кроме этого на нем находилось несколько французских офицеров и 300 швейцарских наемников полка Лозанны. Швейцарцы отнеслись к происходящему без особого энтузиазма, им пришлось сдать оружие, но в соответствии с договором о 'доброй войне', дали обещание не воевать против милостивого победителя. Половина жалования от французов ими была уже получена, а в перспективе было подписание нового контракта, теперь уже с англичанами.

Из трюма извлекли двадцать шесть голодных и одетых в лохмотья, британских матросов. Они толпились на палубе, в ожидании отправки на 'Монмут', имевшего некомплект экипажа связи с тем, что призовая команда находились на 'л'Oристоне'. Дебют сражения был за вице-адмиралом Хьюзом, захватившим в ходе погони еще пять ост-индских судов, бывших взятыми французами к северу от Мадраса английскими призами.

К трем часам дня эскадра Сюффрена, бросившаяся на выручку своему конвою, была в шести милях от Хьюза. Его корабли были разбросаны, преследуя суда конвоя шедшие разными курсами. Некоторые транспорты направлялись на юго-восток, другие на юг и несколько на юго-запад, но все они получили шелковый путь после сигнала фланманского 'Сьюперба' британской эскадре 'Присоединиться ко мне'. Около семи часов вечера вице-адмирал собрал кильватерную колонну курсом на юго-восток и продолжал идти под малыми парусами, имея корабли Сюффрена в поле зрения.

Те, кто остался на борту 'Монмута', лакомились присланным с захваченного приза роскошным угощением. Опустилась ночь, но многие матросы и офицеры остались дремать на палубе или марсах. В шесть утра 17-го февраля французы находились на расстоянии около шести - восьми миль на северо-северо - восток от англичан и Хьюз начал формировать боевую линию, происходило это с большим трудом вследствие слабого ветра и частых штилей.

- Мистер Гаскойн передает наилучшие пожелания, корабль к бою готов, сэр. Прикажете 'Все по местам'?

- Нет, мистер Осборн. Еще некоторое время сражение не начнется, не стоит утомлять людей, - ответил капитан Олмс.

- Есть, сэр.

Наконец в двадцать пять минут девятого, линия сформирована и, когда задует морской бриз, вице-адмирал Хьюз рассчитывает оказаться на ветре. К сожалению, результат обманул его ожидания, хотя обычно в феврале на широте Садраса, что между Мадрасом и Пондичерри, морской бриз начинал дуть с востока и юга около одиннадцати часов утра. Ветер продолжал быть слабым, но часто сопровождался шквалами с северо-северо-востока. Французы, идущие фордевинд, пользовались ими дольше и быстро приближались к англичанам, чей курс способствовал намерению Сюффрена атаковать замыкающие корабли. В половине двенадцатого Хьюз поднял сигнал ' Поворот все вдруг' видя, что хвост его колонны рассеян и, строем фронта спустился в бакштаг, предоставляя время кораблям арьергарда приблизиться к центру. Слабый и неустойчивый ветер, успокаивающийся на длительные промежутки времени, продолжал препятствовать сближению эскадр.

К началу четвертого, пытаясь максимально использовать свое численное преимущество, Сюффрен по-прежнему надвигается на англичан в строю двойной линии. В десять минут четвертого британский вице-адмирал поднимает сигнал

'Приготовиться к бою!'. Движения в линии фронта продолжается до трех часов сорока минут пополудни, видя невозможность избежать атаки неприятеля, Хьюз приводит к ветру, образуя на левом галсе боевую линию курсом на восток. Однако карты сейчас ложатся не в его пользу, ветер не меняется, и англичане оказываются в наихудшем положении, ожидая атаки трех 74-пушечных, семи 64-пушечных и двух 50-пушечных кораблей, в условиях избранных Сюффреном. Пользуясь очень легким бризом, французы направились к арьергарду Хьюза в неправильной двойной линии фронта. Четыре корабля, во главе с 'Эро', под флагом Сюффрена, прошли с наветренной стороны до траверза 'Сьюперба', бывшего пятым в британской линии.

В пять минут пятого они открыли огонь по 'Эксетеру', не успевшему примкнуть к строю английской эскадры, а через семь минут на расстоянии в половину пушечного выстрела сражение сделалось общим. Сюффрен поднимает сигнал ' Эскадре - приблизиться к неприятелю на пистолетный выстрел'. Этот сигнал, неоднократно повторенный, хотя и был отрепетован, не исполнен младшим флагманом де Тромелэном и его капитанами.

Слабый ветер, сменившийся штилем, не дает Хьюзу ввести в бой 'Монмут', 'Иг', 'Бедфорд' и 'Ворчестер', повернув их на другой галс, хотя сигнал для этого давно готов к подъему. Сейчас восемь французских кораблей атакуют пять английских, огонь направлен главным образом на 'Сьюперб' и 'Эксетер'. Его капитан, ведущий бой против двух противников, с приближением третьего спросил коммодора сэра Ричарда Кинга, чей брейд-вымпел развевался на топе грот-мачты, что делать с сильно поврежденным кораблем.

- Ничего нельзя сделать, только сражаться, пока он не затонет, мистер Рейнольдс.

После двух часов боя уже совершенно разрушенный 'Эксетер' продолжает отвечать орудийными залпами. 'Сьюперб' потерял грот-мачту, от нескольких пробоин ниже ватерлинии уровень воды в его трюме поднялся до пяти футов, 'Монарх', 'Изида' и 'Герой' пострадали меньше. В 5.45 пополудни, отведя взгляд от 'Сьюперба', где находился его сын, лейтенант Джордж Олмс, невысокий юноша с глазами серыми как у своей матери, капитан 'Монмута' рывком раскрыв подзорную трубу и быстро оглядев горизонт, заметил предвещающую шквал черную полоску.

- К повороту оверштаг. Поднять все паруса соответственно погоде, и велите пошевеливаться, мистер Гаскойн.

- Есть, сэр. Мистер Осборн, свистать команду к брасам.

В течение четверти часа ветер переменился на юго-восточный, оказавшийся на ветре британский авангард поспешил принять участие в сражении. Сюффрен не желал продолжать бой из-за ненадежного поведения своих офицеров и серьезных повреждений кораблей, по всей линии огонь начал ослабевать.

Приближалась ночь, избегая боя, в половине седьмого Сюффрен привел эскадру к ветру и лег в бейдевинд курсом на северо-восток. Хьюз, приказав 'Монмуту' взять на буксир сосредоточенным огнем многих врагов приведенный к состоянию развалины и поднявший сигнал бедствия 'Эксетер', направился под малыми парусами к югу. На следующее утро враги уже потеряли друг друга из виду.

Тяжелые повреждения полученные 'Сьюпербом' и 'Эксетером', заставили адмирала Хьюза, используя продолжавший держаться северный ветер идти для ремонта в Тринкомали. Британские потери составили 32 убитых, среди которых были капитан 'Сьюперба' Уильям Стивенс и капитан 'Эксетера' Генри Рейнольдс, 83 получили ранения. Сюффрен прошел с транспортами к Пондичерри, где стал на якорь. Французы потеряли 30 человек убитыми и 100 ранеными.

После сражения вице-адмирал Хьюз сообщит в письме Первому секретарю Адмиралтейства Филиппу Стефенсу '... с особым удовольствием я должен сказать Вашей светлости, что матросы и офицеры этих пяти кораблей, оказавшись против настолько превосходящих сил противника, вели себя на протяжении всего сражения с наибольшей стойкостью и храбростью'.

В своей книге ' История французского флота во время войны за Независимость США' Луи-Эдуард Шевалье напишет о сражении при Садрасе 'Количество исчезло перед качеством'.

Из письма шефа д'эскадр Сюффрена морскому министру де Кастри

' Шлю Вам, месье, полный отчет о событиях 17 февраля имевших возможность коренным образом изменить ход войны и определить дальнейшую судьбу Индии. Я должен был уничтожить английскую эскадру, не столько из-за превосходства в силах, сколько ввиду выгодности нашей позиции...

Атаковав арьергард Хьюза на своем 'Эро' в сопровождении 'Орьяна', 'Сфинкса', 'Ванжера' и 'Пти Аннибала', я с боем прошел вдоль всей линии англичан - вплоть до их шестого корабля. Три передних были нейтрализованы, и нас стало двенадцать против шести. Я дал сигналы трем кораблям зайти по другую сторону арьергарда англичан. Далее, всем остальным сблизиться с противником на пистолетный выстрел. Будучи впереди, я не мог хорошо видеть то, что происходило в арьергарде. Я приказал г-ну де Тромелену дать сигнал кораблям, которые могли быть возле него,но он только повторял мои собственные, не обеспечив их исполнения. По другую сторону английской линии зашел лишь 'Брийян', но ни один из кораблей второго отряда не вступил с англичанами в плотный огневой контакт.Наступление темноты, перемена ветра и начавшийся дождь, но главным образом неисполнение вторым отрядом приказа вплотную подойти к противнику, вынудили меня дать сигнал о прекращении боя. Мое сердце разбито недостойным поведением тех, кто меня окружает. Упущена реальная возможность разгромить английскую эскадру. Я решил не выражать капитанам своего неудовольствия. Опасно было бы раздражать этих господ, избалованных чрезмерной добротой покойного месье д'Орва. Среди остальных офицеров эскадры нет никого, кто бы мог заменить их '.

Наполеон с удивлением смотрел на бочки с водой привязанные между орудиями и захламленную палубу 'л'Ористона', пройдясь по шкафуту своего первого приза, он вернулся к Мюррею, несущему уже вторую вахту.

- Через четверть часа изменить курс. Оставить только прямые паруса и

фор-марсель, - скомандовал первый лейтенант, взглянув на западную часть неба.

Он хотел немного поберечь сильно потрепанный при захвате, и без того изношенный долгими переходами рангоут.

- Есть, сэр, - ответил Наполеон. - Мистер Мюррей, не могли бы вы научить выпаду, что показывали лейтенанту Хоупу?

- Смотрите Бонапарт, отводите клинок, обманным движением целите в корпус, а когда противник парирует, подныриваете и бьете в бок,

- Понял, сэр.

- Дженкинс, оружие для молодого джентльмена!

- Вот это, мистер Бонапарт, средство продвижения по службе простого моряка,- сказал Мюррей.- Только помните, клинок нужно держать пониже. В бою все кончится быстро, обычно никто долго не сопротивляется. Если переживете первые несколько минут, станете героем и тогда внимательно следите за пленной командой, в противном случае можете неожиданно оказаться во французской тюрьме.

Уже рассветало, когда внезапно налетевший шквал изменил направление ветра с бейдевинда на противоположный и принес дождь. На шканцах находились лишь двое рулевых у штурвала и Бонапарт, несший вахту вместо спустившегося вниз Картера. 'л'Ористон' рыскнул влево от курса и привелся к ветру, резко заваливаясь на

борт.

- Вот черт, - Наполеон цеплялся за кофель-нагель, стараясь не скатиться с палубы.

Паруса обстенились, сверху послышался треск, фор-стеньга под напором ветра переломилась, в падении увлекая за собой такелаж. Крен продержался, какие-то секунды и вскоре корабль стал выравниваться.

Теперь команда исправляла полученные повреждения, все были утомлены, но думать об отдыхе было не время. Сломанную фор-стеньгу опускали вниз, матросы топтались среди остатков такелажа, втаскивая его на борт.

- Мистер Бонапарт!

Лицо Наполеона, с ровным оливкового цвета загаром, сейчас имело пепельный оттенок

- Да отвечайте же, наконец!

- Сэр?

- Вы несли вахту?

- Сэр, мистер... он...

- Про 'он' мне известно, мистер Бонапарт. Вы несли вахту? Наполеон упрямо сжал губы. Первый лейтенант Мюррей строгий, но не жестокий человек, сейчас был в таком бешенстве, что наотмашь влепил Бонапарту звонкую пощёчину. Удар оказался сильным и, подавшись в сторону, Наполеон рухнул.

- Встаньте, когда я к вам обращаюсь! Видите эту стеньгу вы, сопляк! Знайте, когда у нас снова будет топ фок-мачты, следующее звание будете выслуживать там!

- Сэр, но мистер...

- Давайте его сюда, Бонапарт и живо!

- Вот ведь мальчишка такого натворить! - раздался у трапа голос Картера.

- Мистер Картер, вахта была ваша.

Мичман отвечал негромко, не желая, чтобы его слушали матросы.

- Бонапарт стоял...

- Вы болван! Есть приказ, запрещающий в открытом море оставлять на вахте волонтера, - гневно ответил первый лейтенант.

- Но все так начинали, сэр. Как же еще их учить?

Мюррей повысил голос:

- Мистер Картер! Как только 'л'Ористон' положило на борт, я выскочил на палубу, но вас там не было! Осушить стаканчик в кают-компании во время вахты, это преступная небрежность. Считайте себя под арестом.

Мысли о том, что произошло, были для Наполеона непереносимы, пощечина, в какой-то мере, произвела отрезвляющий эффект и нервное напряжение отпустило.

- Ну, мистер Бонапарт, к вам вернулся прежний цвет лица - сказал Мюррей. - Слава Богу, остойчивость 'л'Ористона' как у скалы, а крен он выравнивает по моим подсчетам, меньше чем за десять секунд и это при хорошем ветре. Сегодняшнее пришествие должно стать вам уроком и надеюсь, вы хорошо запомните его. У вас хорошие перспективы Бонапарт - получили образование, уже опережаете в продвижении большинство молодых джентльменов c 'Монмут', да и мистер Гаскойн обешал сделать из вас настоящего моряка.

- Как Картер, сэр? - саркастически спросил Наполеон.

- Ну, Картер,- ответил Мюррей. - Он не сдал экзамен на лейтенанта дважды. Хороший моряк, но думаю, навсегда останется мичманом.

- А как насчет Ролстона, сэр?

Используя свои навыки и знания, тот постоянно находил тонкий способ сделать Наполеону небольшую гадость, когда они работали вместе, или блеснуть перед офицерами за его счет.

- Вот это настоящий валлиец! Мне жаль, что Ролстон никогда не получит звание пост-капитана. Капитан должен соответствовать стандартам, к которым призывает, быть твердым, но справедливым, последовательным в своих наказаниях и похвалах. Когда-нибудь, вам придется не только приказывать людям делать что-то опасное, но и приказать умирать.

- Есть, сэр, - ответил Наполеон.

- Теперь убирайтесь. Я слышу, как воют волки у вас в желудке мистер Бонапарт.

- Есть, сэр.

Обед был вполне приличным, все еще имелось много фруктов и овощей, мяса тоже хватало. За день до подхода к Цейлону Мюррей долго вглядывался в два хорошо заметных светлых пятна, появившиеся на фоне темнеющего неба.

- Нас нагоняют, а 'л'Ористон' в теперешнем своем состоянии попросту беспомощен.

Барабанщик пробил сбор, матросы под холодными каплями дождя молча стояли у орудий. Неизвестные корабли, хотя и не слишком резво, настигали транспорт. Его положение, почти без офицеров, с третью личного состава было критическим. Напряженную тишину нарушил голос у одного из орудий на шкафуте.

- Это французские двухпалубники, эх полетят от нас пух да перья!

- Эй, там молчать в тряпочку! - прикрикнул Мюррей. - Кого из нас убьют, Царство Небесное, живым - слава!

Все затягивало серой пеленой дождя. похожей на дым, лишь изредка проглядывало такое же серое море.

- Проклятие! Будем надеяться, что они англичане, - сказал Картер.

- Бом-брамсели белоснежные, как дамский платок, думаю французы. Это спасет вашу карьеру мистер Картер, и я рад за вас, но черт бы побрал их всех, - ответил первый лейтенант. - Мистер Бонапарт, возьмите запальный шнур и не меньше десяти мешочков с порохом, выйдет отличный фейерверк. Сквозь туман, вместе с выстрелами пушек, это создаст впечатление полного бортового залпа и возможно заставит врага уйти, потому что выглядеть 'л'Ористон' будет грозно. Когда сблизимся, они покажут опознавательные, если сигнал не будут соответствовать нашему коду, тогда ответим огнем. Мы корабль флота его величества и сделаем все, что в наших силах.

Наполеон смотрел туда, откуда подходили неизвестные корабли, их темные корпуса вставали из тумана точно горы. Корабли развернулись и легли на параллельный курс, оказавшись того же ранга, что и 'Монмут'. Среди снастей идущего первым 64-пушечника, вспыхнули огни - два белых, с красным посередине, что-то прокричал первый лейтенант, появились ответные вспышки - два белых огня и один голубой. Наполеон, щуря глаза, переводил взгляд с одних огней на другие.

- Кто вы? - спросил Мюррей, назвав себя и выругав чертов туман.

- Корабль его величества 'Магнаним', капитан Чарльз Вулсли, три месяца десять дней из Плимута, - крикнули в ответ, и оба вновь растворились во мгле.

21 февраля французская эскадра бросила якоря в Порто-Ново. Сюффрен, вступив в переговоры с навабом Майсура Хайдаром Али, достигает соглашения о снабжении продовольствием и обеспечении безопасности высадки войск. В городе нет арсеналов и морских складов, несмотря на это шефа д'эскадр приводит корабли в порядок.

Из его письма губернатору Иль-де-Франс месье де Суйяку.

' У нас такая нехватка канатов, что две-три дюжины их кажутся сокровищем. В экипажах недостает шестьсот человек. Я купил в Транкебаре тридцать кафров за семьдесят пагод, собираюсь нанять ласкаров - туземных моряков. Но все это лишь полумеры. Пожалуйста, пришлите людей: матросов, солдат, волонтеров, негров'.

Несхотря на желание Сюффрена напасть на Негапатам, бригадир Дюшмен 10 марта высадил свой экспедиционный отряд к югу от Порто-Ново и двинулся на Куддалор, сдавшийся 4 апреля.

Вице-адмирал Хьюз пришел в Тринкомали 24-го февраля, где сделал все возможное, для ускорения абсолютно необходимого ремонта своих кораблей.