Пути Дивнозёрья

Глава пятая На распутье

– Лис, что ты здесь делаешь? Что это за всадники, которых ты ищешь? Что вообще происходит? – повторила Тайка.

Кощеевич так лихо мчался, перепрыгивая через коряги и бурелом, что девушка за ним едва поспевала. Хорошо Пушку – у него крылья, а она и джинсы порвала, и руки расцарапала. Синяки уже можно было даже не считать.

– Превратись в волчицу, – посоветовал коловерша, заметив её затруднения. – Легче будет бежать.

– Но тогда я не смогу задавать вопросы. Волки плохо разговаривают. У них для этого морда не приспособлена.

– Это ты решила, что не приспособлена, – фыркнул Лис, не сбавляя шага. – А я вот, например, встречал говорящих… да кого угодно. Мы в Волшебном краю, ведьма. На его границе, но тем не менее. Законы вашего мира здесь уже не действуют. А ты меня очень обяжешь, если перестанешь спотыкаться на каждой кочке.

– Ладно, тогда – по волчьему веленью, по моему хотенью…

Уф, на четырёх лапах бежать и впрямь стало намного проще.

– Так кого мы ищем?

Когда Тайка отбросила мысль, что в зверином облике сложно говорить, ощущение каши во рту исчезло. Она даже перестала задыхаться от быстрого бега. Ну, почти.

– Маржану. – Лис, кряхтя, перевалился через поваленное дерево. – Я отправил её на разведку, и она пропала. Который день ни слуху ни духу.

– Думаешь, одним из всадников может быть она?

– Скорее всего. Тем, которого ищут другие всадники.

– А кто они такие?

– Вот это Маржана и должна была выяснить… Они появились совсем недавно, пару недель назад. И до их появления всё было неплохо!

– В смысле неплохо?! – Тайка аж остановилась. – А как же двоевластие в Дивьем краю? Разве там не идёт война?

– Идёт, конечно. – Лис тоже остановился. Похоже, и ему нужно было перевести дух. – Но я-то из Нави, так что говорю за себя.

– Значит, всё это время ты не помогал ни моему дедушке, ни Яромиру?

– А должен был?

– Ну, в последний раз, когда я вас видела, вы союзничали.

– В войне с Доброгневой, что ли? Так это когда было. С тех пор уже много воды утекло. Навий князь не должен вмешиваться в дела чужой страны. Это грозит политическими осложнениями.

– Значит, ты уже князь? – Тайка вовсе не собиралась вилять хвостом от этой новости, но у хвоста были свои соображения. – Ну, типа, поздравляю.

– Я есть хочу… – заныл Пушок. – Можно, пока вы болтаете, я вон тот куст с ягодами объем?

– Можно! – великодушно махнул рукой Лис. – Солнце уже взошло, так что поиски откладываются до наступления темноты. Наши мрачные друзья при свете дня не шастают.

Счастливый коловерша нырнул в заросли, пробормотав:

– Я с вами, я всё слышу!

Вскоре до их ушей донеслось смачное чавканье. Слышит он, как же!

– Может, ты ещё и женился? – Тайка вспомнила, что Лис, кажется, собирался сыграть свадьбу.

– До этого пока не дошло. Понимаешь, то одно, то другое…

Этот скучающий тон… Тайке он совсем не понравился.

– А что по этому поводу думает Радмила? У вас всё в порядке?

– Сама у неё спроси! – огрызнулся Лис.

– И спрошу. Когда увижу. Но сейчас-то я у тебя спрашиваю: что случилось?

Кощеевич пожал плечами:

– Послушай, мне тут не до свадеб, когда под боком царь Ратибор лютует. В какой-то мере мне было даже выгодно, чтобы Дивь воевала сама с собой. Пока они ослаблены, никто не полезет в Навий край.

– Радосвет и так бы не полез. Ты не думал, что это хороший повод его поддержать?

– Я и поддерживал. – Лис словно оправдывался. – Не открыто, конечно, а тайком. Звёзднокамень нуждался в оружии и продовольствии. Я заключил договор с Тээс из Полуночных земель, чтобы всё шло через неё. Так дольше, зато безопаснее. И Ратибор не взбеленится.

– То есть ты до сих пор боишься Ратибора?

Тайка сама не понимала, почему так напирает. Ей было обидно, что Лис занял нейтральную позицию. Но разве она могла что-то требовать от Кощеевича, когда сама все эти годы бездействовала?

– Не то чтобы боюсь. Скорее, полон сожалений, что не грохнул его, пока мог. Но кто же знал, что эти балбесы его разморозят, а потом ещё и будут с ним миндальничать, соглашаясь то на одно, то на другое? Это же Ратибор. С ним нельзя по-хорошему. Ему палец дай – он всю руку оттяпает. А я, между прочим, их предупреждал. Меня не послушали, конечно. А в итоге кто прав оказался? Я!

– То есть вы с дедушкой поссорились? – до Тайки понемногу начало доходить.

– Точнее будет сказать, разругались вдрызг… – с видимым сожалением вздохнул Лис. – Всё из-за того, что я предложил убить Ратибора, пока тот ещё не очухался от обледенения. А твой полюбовничек знаешь, как орал? Мол, только негодяйский негодяй мог предложить такую бесчестную пакость.

– Он мне не полюбовничек! – если бы Тайка была в человеческом облике, то непременно покраснела бы. Удобно иногда быть волчицей.

– Ой, да плевать, не о том речь, – отмахнулся Лис. – Я им прямо сказал: коли сами боитесь белые рученьки замарать, давайте я Ратибора пристукну? Я Кощеевич, мне можно. А они мне: только попробуй! Тогда все узнают, что ты боле не бессмертный.

– Почему узнают? – не поняла Тайка.

– Потому что они разболтают по секрету всему свету. – Лис стукнул кулаком по стволу дуба так, что посыпались жёлуди. – Идиоты мягкотелые! Даже Радмила встала на их сторону, представляешь?

– Выходит, вы и с ней поругались?! – ахнула Тайка.

Лис кивнул:

– Вдребезги. Только мама меня поддержала. Годы в Кощеевом плену да в ледяном гробу здорово избавляют от излишней сентиментальности. Ну и Маржана. Она всегда была на моей стороне. Кстати, а ты бы как поступила, ведьма?

Тайка задумалась. Ратибор, конечно, натворил дел. Но убить даже самого злейшего врага, пока тот беспомощен…

– Я бы тоже не смогла, – честно призналась она. – И тебя бы отговаривать стала.

– То есть ты как они? Ну и дурочка! – Лис от обиды закусил губу.

– Нет, это ты дурачок, раз не понимаешь, что они не Ратибора спасали, а тебя – от бесчестного поступка.

– Ха! Я Кощеевич. Мне не привыкать. Одним поступком больше, одним меньше…

– Зачем ты на себя наговариваешь, Лис? Ты не Кощей. У тебя есть кодекс чести. Может, не такой, ну… общепринятый, но есть.

– И от чего же они меня спасали, позволь узнать? – голос Лиса сочился ядом.

– От мук совести.

– Пф!

– Мы на стороне добра, а добро не может побеждать бесчестно, понимаешь?

– За себя говори, ведьма. Я на своей собственной стороне. Всегда был, есть и буду.

– Ох, как же я наелся! – из кустов выкатился довольный Пушок. Глянув на лица Тайки и Лиса, он насторожился. – Вы что, никак ругаетесь?

– Нет!

Тайка не ожидала, что Кощеевич одновременно с ней скажет:

– Да.

Коловерша посмотрел на одну, потом на другого и пробормотал:

– Ну, тогда я пойду ещё немного поем. А вы продолжайте, не стесняйтесь.

– Лис, я не пытаюсь сказать, что ты был не прав. – Тайка положила морду ему на колено. – Просто ты должен понять и другую точку зрения.

– Будешь всех пытаться понять – голову сломаешь. Не учи меня жить. Я же тебя не учу.

– Ладно, проехали. – Порой этого упрямца невозможно переупрямить. – Но неужели вы с Радмилой с тех пор не разговаривали?

– Почему не разговаривали? Иногда отправляли друг другу птичек-весточек.

– То есть она осталась в Дивьем краю?

– Угу. Сказала, мол, в такой момент ей важно быть со своим народом. Поздновато спохватилась, не находишь? Когда она меня супротив царской воли освобождала, ей это не мешало.

Лис шмыгнул носом. Тайке подумалось, что он слишком долго держал всё в себе. Прямо как она сама.

– Радмила поступает так, как ей подсказывает совесть. Думаю, всё это время она в душе считала себя предательницей. А тебя, уж признай, всё это время мало что интересовало, кроме свободы твоей матери.

– И Смерти. Не забывай о ней.

Голос Кощеевича снова стал ровным, но у Тайки всё равно встала шерсть дыбом.

– Ты о ней не рассказывал. То есть я знаю, что вы встречались, но не более того.

– Это не то, чем хочется делиться, знаешь ли. Да и нельзя мне было. Смерти не нравится, когда её обсуждают.

– А вы с ней виделись? Ну, после того как ты перестал быть бессмертным.

У Тайки вдруг заурчало в животе. Она уже и сама была не прочь присоединиться к Пушку в поедании ягод. Если, конечно, этот проглот хоть что-то оставил.

– Угу. Когда погиб, собственно. Я же умер там, на башне, если помнишь.

– И как это было?

– Я не хочу об этом говорить. Но главное, что мы разорвали помолвку. И я надеюсь прожить достаточно долго, чтобы отсрочить новую встречу с ней. Может, к тому времени она остынет. Хотя… Не уверен, что она способна. Чем могущественнее существо, тем оно злопамятнее, не находишь?

Кощеевич съёжился и стал похож на нахохлившуюся птицу. Наверное, разрыв с Мареной дался ему очень тяжело. Но Тайка была уверена, что это к лучшему.

– Слушай… А это правда, что Жизнь и Смерть – близнецы? Ты ведь их обеих видел.

– Одно лицо.

– Жутковато, наверное.

– Не то слово. – Лис снова вздохнул. – Спасибо тебе, ведьма.

– За что?

– За то, что выслушала. И не стала винить.

Тайка подумала, что ещё несколько лет назад непременно стала бы. Но сейчас она понимала Лиса намного лучше, чем прежде. Ведь никто другой не может винить тебя сильнее, чем ты сам.

– Наверное, потому, что я тоже облажалась. Считала, что мои друзья меня бросили. А на самом деле выходит, что это я бросила их. Да, у меня были на то причины, но…

– Причины есть всегда, ведьма.

– Угу. Но они не извиняют…

– Разумеется.

– Тут главное – самому себя простить. Что сделано – то сделано. Нужно смотреть не в прошлое, а в будущее. – Когда Тайка высказала эту мысль, ей показалось, что с души свалился тяжёлый груз. И у Лиса, кажется, тоже. По крайней мере, его взгляд посветлел.

– Именно поэтому я решил присоединиться к заварушке. Ладно, не только поэтому. Эти всадники… Ходят слухи, что Ратибор как-то с ними связан. И в Нави их тоже видели. А это уже в полной мере затрагивает мои интересы. Не только личные, но и княжеские.

– Сложно быть правителем…

Лис дёрнул плечом:

– По правде говоря, я никогда к этому не стремился.

– Так это хорошо. Лучшие правители получаются из тех, кто не хочет власти.

– Вот и матушка так говорит. И Май. – Он сорвал травинку и принялся разминать её в пальцах. – Кстати, почему ты до сих пор не спросила меня, как там твои родные?

– Наверное, мне страшно услышать плохие новости, – Тайка сглотнула ком, вставший в горле. – Как они?

– Живы. По крайней мере, были две недели назад. Именно тогда я получил последнюю птичку-весточку от Радмилы. Потом связь прервалась.

– Но ведь это ещё не значит, что с ними случилось что-то плохое, правда? – сердце ёкнуло, пропустив удар.

– Что-то определённо случилось. Возможно, не только с ними, но и со всеми нами.

Лис уставился куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Тайка вздрогнула: в глине виднелся отпечаток здоровенной подковы.

– О! По крайней мере, мы не сбились со следа. – Кощеевич потянулся, хрустнув костяшками.

Он выглядел расслабленным, даже довольным, но Тайку было не обмануть:

– Ты уверен, что мы должны преследовать этих… назгулов?

– Кого-кого?!

Лис чуть не свалился с поваленного дерева, подавшись вперёд.

– Ну, это такие стрёмные всадники из книжки.

– М-м-м, назгулы, говоришь… Что ещё тебе о них известно?

– Нет-нет! – замотала она головой. – На самом деле их не существует. Я просто… Не знаю, почему я это сказала. К слову пришлось.

– И всё-таки я хочу знать подробности.

– Ох, Лис… Я «Властелина колец» очень давно читала. В общем, они не живые, призрачные. И от них веет страхом и безнадёгой.

– Пока приметы сходятся. Живым духом от наших тоже не пахнет. А на кого работают эти назгулы?

– Лис, перестань. Они выдумка.

– В каждой выдумке есть доля правды, ведьма. Так на кого?

– На тёмного властелина.

Лис скривился:

– До недавнего времени я тут был главным тёмным властелином. А теперь выходит, что кто-то на мои лавры покушается? Ай-ай-ай, как нехорошо.

– Слушай… – У Тайки вдруг похолодело всё внутри. – А Кощей никак не мог вернуться? Мне говорили, что нет. Но он на роль тёмного властелина лучше тебя подходит.

– Нет, это точно не он. Бессмертные умирают навсегда, их не воскресить ни заклятием, ни живой водой. Остаётся только прах – причём совершенно бесполезный.

– Угу, Мара Моревна то же самое сказала. Значит, Ратибор? Больше некому.

– Может быть… – неуверенно отозвался Лис.

– Сомневаешься?

– Он, конечно, гад редкостный. Но призвать такую пакость у него кишка тонка. А вот заключить с какой-нибудь тварью союз – это запросто. Он ведь и с Доброгневой пытался договориться… Рано делать выводы. Сведений у нас маловато. Поэтому предлагаю немного поспать. – Кощеевич зевнул.

– Ты сможешь заснуть? Прямо вот здесь, в лесу? На Границе?! – удивлению Тайки не было предела.

– Уже не на Границе. Эта часть леса принадлежит Диви. К тому же, я не дурак, защиту поставлю хорошую. А спать для здоровья полезно. Особенно когда не знаешь, когда в следующий раз доведётся. Так что рекомендую, ведьма. Но, если ты вдруг собираешься сидеть и охранять мой сон, кто я такой, чтобы тебе препятствовать?

Лис растянулся прямо на бревне и накрылся плащом. Заснуть он не успел: из кустов вывалился Пушок с круглыми, как плошки, глазами:

– О, ребята, я там такое нашёл, вы не поверите!

– Что там?! – Лис аж подпрыгнул.

– Камень… – прошептал коловерша, прижимая уши.

– Только и всего? – лицо Кощеевича вытянулось от разочарования. – Это лес, мой пернатый друг. Знаешь, сколько тут камней?

– Но не каждый из них стоит на распутье тропинок.

– Ну да, примерно один из трёх.

– И не на каждом из них есть надпись.

– М-м-м, и что там написано? – в глазах Лиса всё-таки загорелся огонёк любопытства.

– Понятия не имею, – развёл крыльями Пушок. – Я по-местному читать не обучен. А узри-трава тут не растёт.

– Ладно, давай посмотрим. – Лис нехотя встал и накинул плащ. – Но потом – спать.

Когда они, продравшись сквозь кусты, вышли к переплетению тропинок, Тайку ждало разочарование.

– А, этот… Я такой уже видела.

– Где? Когда?

Лис обошёл камень по кругу, заглянул за него, потом сорвал траву у подножия, понюхал.

– Недалеко от Светелграда, когда попала сюда в первый раз. Я тогда Мая встретила, и он направил меня по ложному пути. Который «убитому быть». И я попала в руки к разбойникам.

– Тут про «убитому быть» ничего нет, – покачал головой Лис. – Но я бы не стал радоваться раньше времени, ведьма. Если ты второй раз на путеводный камень натыкаешься, значит, в прошлый раз не ту дорожку выбрала.

– Так я и говорю – меня Май обманул. А что тут написано, кстати? Можешь прочитать?

– Направо пойдешь – друга потеряешь. Налево пойдёшь – любовь потеряешь. Прямо пойдёшь – себя потеряешь. Короче, куда ни кинь – всюду клин. – Лис почесал в затылке. – Если честно, я бы предпочёл «убитому быть». Меня уже убивали. Это не так страшно, как может показаться на первый взгляд.

– Мы можем, например, пойти назад?.. – пролепетал Пушок. – Про «назад» ничего ужасного не сказано.

– Назад – это значит домой. – Лис скептически поджал губы. – Путь бездействия.

– А если прикинуться, что мы не видели камня, и просто продолжить поиски Маржаны?

– Такие штуки, увы, не развидишь, мой пернатый друг. Они не просто так на пути появляются.

– И что же делать?.. – Пушок чуть не плакал.

– Выбирать.

– Но как, если все варианты плохие? Это же какой-то камень унылой депрессии!

– А может, разбить его к чертям?! – рыкнула Тайка. В волчьем обличье злость приходила очень легко. И на этот раз она была совершенно оправданной. – Будет ещё какой-то дурацкий булыжник нам условия диктовать!

– Думаешь, до тебя не пытались? Нет такой кирки, и нет таких заклинаний. – Лис опустил голову. – Видно, такова судьба.

– Стой, ты куда? – Тайка заступила ему путь.

– Прямо, естественно. Я уже терял друга однажды. И любовь тоже терял. Почти ничего не чувствовал многие годы. Не хочу снова проходить через такое. И никому не пожелаю.

– Но разве, потеряв себя, мы не лишимся и всего остального? – задумалась Тайка.

Пушок поднял лапку, как ученик на уроке:

– Я голосую за «налево».

– Так может говорить лишь тот, кто никогда не любил! – с презрением отрезал Лис.

– Да нет же! Мне кажется, это загадка. Вы только послушайте, как звучит: налево пойдёшь – любовь потеряешь. Значит, достаточно просто не ходить «налево». Не в прямом смысле, а в переносном. Ну, вы понимаете. – Коловерша сделал знак бровями.

– Ничего я не понимаю. А ты, ведьма?

– Возможно, Пушок прав. – По крайней мере, Тайке очень хотелось в это верить. – Трактовать условия можно по-всякому. И если путь требует от нас лишь верности тому, кого любишь, то это хороший путь.

– К тому же мы уже начали нарушать правила, – поддакнул коловерша. – Испытание Баюна так и не прошли. Однако не застряли на Границе.

Пожалуй, именно этот довод стал для Тайки решающим. Она резко развернулась к Лису:

– Ты, конечно, волен сам выбирать, куда сворачивать. А я иду налево. И ждать тебя не буду. У меня есть дела поважнее.

– Моими же словами уела… – Кощеевич скривился, как от зубной боли. Немного постояв у камня, он рванул за Пушком и Тайкой. – Ладно, ваша взяла. Подождите меня! Эх, даже поспать не дали…

Они втроём уходили всё дальше и дальше, не оборачиваясь. Но если бы обернулись, то непременно увидели бы, как камень за их спинами рассыпался в пыль.