Глава XVI

3705 годот Великой Войны за Равновесие

Вот уже сорок лет морская свободная зона была разделена между шестью преступными группировками. Территории делили по-разному, чаще большой кровью, но за годы границы влияния установились, и криминальные войны сошли на нет, захлебнувшись. Не столько из-за страха пускать в ход оружие, сколько потому, что частые стычки мешали бизнесу. Стража не частый гость в портовой зоне, но когда неспокойно они всегда тут как тут, накрывают игорные точки, распугивают проституток и устраивают облавы. Этот факт способствовал тому, что боссы встретились и переговорили, разделив между собой свободную от надзора дожа территорию.

Виктору Кудре отошла северо-восточная сторона свободных районов. Его группировка была не самой многочисленной и могучей, но несомненно самой кровавой. Именно на северо-востоке случалось больше всего заказных убийств, разбоев со смертельным исходом и показательных казней, призванных продемонстрировать простому люду, что их ждет в случае неповиновения.

Бандиты контролировали семь трактиров, два низкопробных борделя, театр восковых кукол, четырех скупщиков краденого и множество барыг. Дань были обязаны платить все, кто занимался коммерческой деятельностью, от зажиточного ростовщика до захудалого торговца овощами.

Штаб-квартирой группировке служил трактир «Кастрированный гусь», обнесенной высокой стеной и спроектированный так, чтобы в случае чего сдержать штурм стражи или вторжение со стороны конкурирующей банды. Постоянно в трактире находилось не менее двадцати бандитов, готовых по первому же требованию пойти в бой. И еще как минимум в четыре раза больше бойцов расквартировались в подконтрольных кварталах.

Виктор Кудря был авторитетом старой закалки, что не терпел неуважение к своей персоне и люто ненавидел всякого, кто наступал ему на пятки. В порту ходили слухи, что он лично зарезал шестерых, кто претендовал на его место. Кровожадности этому человеку было не занимать, а его безумие подкреплялось пристрастием к голубым камням, наркотическому средству, которое запаривалось в кипятке, образовывая густую пенку, которая собственно и была наркотиком.

Как раз за таким «чаепитием» Виктора Кудрю и застал его ближайший помощник по кличке Хулиган. Босс чайной ложечкой снимал пенку и отправлял ее себе в рот, щурясь от удовольствия и чуть ли не мурлыча. Но его хорошее настроение улетучилось, когда ему рассказали новости.

— Что?! — взревел он, а его широченные зрачки вперились в Хулигана. — Какого беса ты несешь?! Паршиво работаешь, Ганн, раз на моей территории возникают проблемы! Или ты забыл как их решать?!

Правая рука Кудри выглядел не особо внушительно рядом со старым уголовником. Высокий и худой, с торчащими черными волосами, он больше напоминал сумасшедшего профессора. Чем криминального авторитета. Но внешность была обманчива. Хулиган заслужил свое место в банде кровью и потом, преимущественно чужими. А еще он был хитер, и никогда не лез на рожон, прекрасно зная, что с Кудрей за рычаги правления тягаться ему еще рано.

— Дело завертелось вокруг трактира «Хромая Коза». Он был под нами длительное время, но потом владелец продал его и перебрался в серебряную зону вместе с семьей. Новый же не захотел сотрудничать.

— Если бы я спрашивал, — прорычал Виктор, — кто из этих шавок хочет сотрудничать, то давно сидел бы с голой жопой! Пусть платит, или поплатиться за свою позицию перерезанным горлом.

Хулиган кротко склонил голову.

— Не все так просто, босс. Владелец заявил, что у него уже есть крыша. Некий Хавьер Форра из наемного братства Клинков. Он давно уже в бизнесе с некоторыми своими подельниками, но раньше выступал лишь по мелочевке. Курировал овощные точки, парочку наперсточников, нескольких попрошаек и карманников. Мы не трогали его, не желая ссориться с Клинками, но недавно он начал борзеть.

— Отхватил кусок от нашего пирога, сука, — понял Виктор, облизываясь и часто высовывая язык, словно хотел остудить его. — Забей ему встречу, побазарим с ним.

— Еще неделю назад забил, — Хулиган говорил спокойно и размеренно, как и полагалось хорошему администратору. — Но ответа не получил. По всей видимости, как мне казалось, Форра отступился, но сегодня прибыл его человек и без лишних диалогов измочалил в кровь троих. Барсук в коме.

Виктор Кудря неожиданно захрипел, ловя сильный приход. Его толстые губы растянулись в счастливой улыбке. Он летал в нирване, и Хулиган подозревал, что сейчас босс мало что понимает из его слов.

Но Кудря понимал.

— Значит вот как дело обстоит, да? — тихо произнес он, стараясь не нарушить эйфории, что затапливала его сознание сильными волнами. — Нас давят уже пришлые, а мы спускаем обиды? А дальше что? Так я тебе скажу: другие банды увидят слабину и решат, что наш кусок слишком велик. Станут грызть, суки, то, что им не принадлежит. Этого не будет. Сучью морду, избившую пацанов, найти и привести сюда. Предупреди лодочников, чтоб следили за тем, кого вывозят из города. Падле к своим позволить сбежать нельзя. Хавьеру этому по кусочкам его отправим, в виде предупреждения.

— А что с трактиром делать?

— Не будешь же ты убивать свою корову, если кто-то левый ее чутка подоил. Но хорошего пинка эта корова явно заслужила.

Сказав свое слово, Виктор Кудря погрузился в наркотические сны, постанывая и фыркая. От чашки, где варились голубые камни, шел удушливые аромат. У Хулигана кружилась от него голова, и он поспешил выйти.

* * *

Чутье подсказывало мне, что Ваймар следовало покидать как можно быстрее. Оно кричало, что я вляпался в мерзкое дерьмо, и что пока оно лишь на моих подошвах. Но если я стану медлить, то меня окатят ним с головы до ног.

Хавьер не уточнял, что мне придется вклиниться в столь серьезный замес. Шутки шутками, а избил я не рядовых хулиганов, а членов какой-то преступной группировки. Анна, с которой я успел переговорить на сей счет, кое-как разжевала мне ситуацию. И все было плохо. Банда Виктора Кудри занимала в этих районах лидирующее положение, и божьими одуванчиками их назвать было нельзя. Девушка прекрасно была осведомлена на счет их методов работы, так как «Хромая коза» раньше принадлежали ее сестре и мужу, которые от греха подальше свалили в серебряные кварталы. Анна же осталась в портовой зоне по своим причинам. Кое-какая доля трактира принадлежала ей, и с ее помощью она собиралась поднакопить денег для того, чтобы сбежать к сестре.

— Так значит ты не служанка? — я удивленно уставился на симпатичную девушку.

— Заказы, как видишь принимаю я, да и подносы разношу тоже, — поведала мне Анна, ставя передо мной тарелку с горячей едой. — Приятного.

— Спасибо, — я кивнул, и поглядел девушке вслед.

Вопреки инстинкту самосохранения я продолжал находиться в «Хромой козе», так как сбежать не видел никакой возможности. Чтобы кто ни говорил, а именно я заварил эту кашу, и теперь, если бандиты Кудри явятся по мою душу, то следует озаботиться, чтобы помимо меня никто больше не пострадал. Алешу Грына, радостно скользящего по залу и предлагающего проституток всем тем, кто мог себе это позволить, мне было не жалко. Мелочный тип, для которого ежесекундная выгода важнее всего на свете. В этом он походил на Хавьера, вероятно поэтому эти двое спелись столь быстро.

Нет, мне было жаль Анну. Если в трактир ворвутся люди Кудри, а меня здесь не будет, то все зло они выместят на ней и заведении, и тогда плакали мечты этой девушки получить место под солнцем. Это было несправедливо. Тем более что как я заметил, она совсем не подходила для этого места.

Притом всем, с наступлением утра я решительно намеревался отправиться в «Кастрированного гуся», дабы провести переговоры с Виктором Кудрей. Случилась непонятка, как выражались преступники, и следовало поскорее подчеркнуть это. Я ошибся и я виноват. Вполне может даже так статься, что бандиты не простят меня, ну что ж… Кинжал Золика до сих пор при мне, и его лезвие напьется крови перед тем как меня забьют числом.

Но все же я надеялся на лучшее. Возможно мне удастся утрясти вопрос, и все образумится. Быть может от меня потребуют какую-то услугу или еще что. Не знаю. Но одно я знал точно: с Хавьером у меня состоится очень неприятный разговор, если мне суждено будет вернуться в «Острог путника».

А еще я устал. Немного вина, обильный ужин и глаза сами стали слипаться. Я тряхнул головой, приводя себя в чувство, и примерно в этот момент ко мне подплыл Алеша Грын, улыбаясь своей, как ему казалось дружелюбной, а на самом деле гадкой улыбкой.

— Ну что, дорогой, подумал над моим предложением? Ты все же столько за сегодня сделал, слов просто нет! Поэтому тебе надо расслабиться. Видишь вон ту рыженькую? Она моя племянница и в постели вообще ураган! Поверь! Алеша плохого не посоветует.

— Благодарю, не стоит.

— А брюнеточка? Клиенты ее ценят за особый темперамент, кхе-кхе, каждому подойдет. У вон той высокой рабочие не только бедра, а пышногрудая пробудит желание даже у того, у кого оно давно увяло! За этих красоток я прошу с клиентов по две лиры, но тебе, Джек, все бесплатно! А с двумя хочешь, нет?

Приставания Алеши меня так достали, что я грубо потребовал, чтобы он отвалил. В моем голосе прозвенело видно что-то такое, отчего толстяк мигом испарился.

Спустя какое-то время ко мне подошла Анна, сев напротив.

— Странный ты человек. В основном мужчины сюда приходят в поисках вина и женских ласк, и чего уж там говорить, получают все по высшему разряду. А ты пьешь мало, и в сторону наших краль даже не смотришь. Или того?.. — девушка многозначительно округлила глаза.

— Что «того»? — я нахмурился.

— Ну, когда не можешь. Я встречала таких мужчин. Два раза. С виду ничего, а как до дела дойдет…

Я чуть не поперхнулся вином.

— Сдурела что ли?! — моему возмущению не было предела. — Все у меня нормально!

— С чего же ты тогда сидишь здесь весь из себя такой серьезный и задумчивый, а не развлекаешься за счет заведения? — красивые карие глаза Анны смеялись надо мной.

— Может быть тебя жду, — буркнул я.

— Дождался? — улыбнулась девушка, а в ее голосе послышались игривые нотки. — Смену я уже сдала, и сейчас буду идти домой. Проведешь?

Я скосил на нее глаза, делая маленький глоток вина. Из себя девушка была очень недурственной: стрижка каре, чувственные губы, нежные плечи и заметный бюст. В бедрах немного широковата, но… самую малость. Тогда, когда подобное не имеет значения и не бросается в глаза.

Но на мой ответ повлияла не внешность Анны, а беспокойство за оную.

— Как я успел заметить, райончик у вас неспокойный, и будет действительно лучше, если ты не пойдешь одна.

Я встал, и Анна тут же повисла у меня на руке.

— Мой принц, — шепнула она в притворном восхищении, а я почувствовал небольшую неловкость.

Мы вышли из трактира, и стоял уже поздний вечер. Улицы в этих местах не освещались, лишь если по курсу виднелось очередное питейное заведение, отбрасывающее свет во все стороны.

— Далеко идти? — спросил я, внимательно вглядываясь в темноту. Почему-то мне казалось, что там кто-то есть.

— Не очень. Два квартала туда, — Анна показала пальчиком перед собой. — А потом направо.

Мы неспешно двинулись вперед, девушка держала меня под локоть, и до меня донесся близкий аромат ее пряных дешевых духов. Мы разговаривали, хоть в большей степени говорила только Анна. Я отделывался многозначительными «угу», «ага», «правда?», «да ты шутишь». А девушка без малого вывалила на меня историю своей жизни, поведав как прибыла в Ваймар следом за сестрой и ее мужем полтора года назад, и как потом родственнички подложили ей свинью, продав трактир и перебравшись в серебряную зону. Для того чтобы последовать за ними, у девушки не хватило денег, и сейчас она усердно трудилась, чтобы вырваться из этого поганого местечка.

Но все было не так плохо: она имела средства к существованию и видела перед собой цель, а это уже немало. Алеша, конечно, тот еще козел, но могло быть много хуже. Хоть не пристает, удовлетворяясь штатом своих шлюх.

— Проблемы с людьми Кудри начались после покупки Грыном трактира, — произнесла девушка, ежась от вечерней прохлады. — А ведь я ему говорила, что коней на переправе не меняют. Но он пожадничал. Этот твой Хавьер просил меньше процентов от прибыли, да и имя Клинков звучало грозно.

— Хавьер значит крышует трактир, — произнес я с неприятным чувством изумления.

— А ты не знал? Да ладно тебе, не разыгрывай! Зачем бы ты еще вступался за нас?

Действительно. Зачем? Понимание того в какую паршивую ситуацию я влип, не добавляло мне оптимизма. Чертов Хавьер, втравил меня в неприятности!

— И сколько этот Алеша платит Форре? — полюбопытствовал я, словно бы из праздного любопытства.

— Ну-у, — Анна задумалась, вытягивая губки. — Около сорока лир в месяц. Такой вроде бы у них уговор.

— Но ведь это четыре золотых вайра! — я даже на мгновение остановился посреди темной улицы.

— Да ты умеешь считать, — она хмыкнула. — Впечатляет.

Мы пошли дальше, а я закипал от злости. Ну Хавьер, ну скотина! Значит я здесь по уши в дерьме плаваю, а он сидя на чистом бережку, барыши гребет? Сливки языком слизывает? Ну я ему покажу, когда вернусь в «Острог». Серьезно поговорю с плутом, возможно даже при помощи кулаков!

— Мы пришли, — Анна остановилась у длинного трехэтажного здания, в окнах которого горели огни. — Это многоквартирное общежитие, в свободных зонах почти все так живут. Жилплощадь на вес золота.

— Ну, если посчитать, сколько народа прибывает в Ваймар, то это логично.

Мы подошли к двери в подъезд, незапертой и покосившейся. Анна посмотрела в мою сторону.

— Спасибо, что провел, Джек. Ты славный парень, и мне даже нравишься.

— Да не за…

Я не успел договорить, так как Анна схватила меня за ворот и быстро приблизилась, становясь на цыпочки. Ее губы накрыли мой рот, и я непроизвольно ответил на этот неожиданный поцелуй. Руки сами собой потянулись к талии девушки, и я прижал ее к себе. Во мне с непреодолимой силой просыпалось желание. Я хотел овладеть ею прямо здесь и сейчас. Окружающий мир перестал волновать, существовало лишь это мгновение близости.

— Я живу на первом этаже, — девушка на миг отстранилась, горячо дыша мне в губы. Но лишь на миг. Секунда, и мы продолжили целоваться, на ощупь пробираясь к ее квартире. Показалась дверь и я прижал стройное тело девушки к этому препятствию. Моя рука задрала длинную юбку, и я ощутил, что моя спутница не менее возбуждена, нежели я, а может даже и больше. Она запрыгнула мне на руки, обхватив ногами мою поясницу, и я занес ее внутрь.

Свет зажигать не стали, и я понятия не имею, как выглядела ее небольшая квартирка. Помню лишь как скрипнула кровать, принимая на себя двойную нагрузку, и охнула Анна, когда мы слились воедино. А потом скрип кровати и охи стали повторяться с завидной регулярностью, и длилось это долго. Наши движения приносили непередаваемое чувство наслаждения, и прекращать их не хотелось.

Лишь спустя час, потные и тяжело дышащие мы отстранились друг от друга, но я все так же ощущал рядом нагое горячее тело, а грудью чувствовал ее грудь, и как бешено колотятся наши сердца.

— Ух ты, — вымолвила Анна чуть погодя. — Действительно можешь.

— А ты думала, — я хмыкнул, — что я только драться хорошо умею?

— Не видела, как ты дерешься, — Анна чмокнула меня в губы. — Но по другому вопросу к тебе претензий нет.

* * *

Люди Кудри ворвались в «Хромую козу» где-то к полуночи. Влетев внутрь, они без всяких вопросов начали переворачивать столы и бить посетителей, колотя их дубинками и ногами. На пол летели глиняные кружки и тарелки, разбиваясь сотнями осколков. Со второго этажа послышался крик девиц, которых прервали в попытке заработать Алеше Грыну серебро.

Сам же трактирщик хотел убежать через черный ход, но его там уже ждали. Подхватив под руки, его, брыкающегося, поволокли на кухню, где долго избивали, а потом перевернули кастрюлю с горячим супом толстяку на голову. Его отчаянный вопль слышался на всю улицу Мира и Сталелитейную.

— Слушай сюда, хряк, — Карл Питерс по кличке Франт, имеющий в группировке должность взводного, с силой наступил трактирщику на колено. — Теперь ты платишь дань нам, понял? А за неповиновение отбашливать будешь не тридцать процентов как остальные, а все пятьдесят. Понял?!

Франт с силой надавил на колено, едва не ломая его. Алеша Грын завыл резаным поросенком, моля о пощаде.

— Понял, понял, — захныкал он. От его волос шел пар, и в них виднелись кусочки супных ингредиентов: куриные косточки, лук, морковь, картофель. — А-аа, мха-аа…

Трактирщик продолжал кричать, но уже больше по инерции, так как истязать его перестали. Карл Питерс засунул руки в карманы и деловито осмотрелся. Из общего зала доносились звуки разгрома: его бойцы ломали мебель, били стекла и резали ножами простенькие ковры на стенах.

Вошел Скнад, вытирая кровь с рук о белое полотенце. Один из постояльцев вздумал геройствовать, и пришлось его пырнуть. Франт повернулся к подошедшему, и сурово осведомился:

— Ну?

— Ниче нет, бугор. Не нашли мы ту скотину, что наших отметелила.

В ответ на это Франт скривил губы и почесал лысый затылок. Потом опустился на корточки рядом с Алешей, и извлек у него из волос кусочек моркови.

— Где он? — спросил бандит без надрыва, отправляя морковь себе в рот. — По-хорошему ведь спрашиваю. Пока еще.

Но с трактирщика было достаточно насилия, выпавшего на его долю. Играть в молчанку и кого-то покрывать он не собирался, так как очень боялся новой боли.

— Он… тот парень… я его даже не знаю! Ушел с Анной. Этот трактир, будь он неладен, раньше принадлежал ее родственникам. И какого хаоса я его купил? Зачем?!

Франт терпеливо выслушал эту тираду, а потом, правильно расставляя угрожающие нотки, поинтересовался:

— Где она живет?

* * *

Меня спасло то, что я вовремя проснулся, а квартира Анны находилась на первом этаже. При этом люди, что нас искали, даже не думали скрываться, громко ругаясь и перебрасываясь короткими фразами.

Я открыл глаза, и сердце гулко застучало. До слуха доносились грубые мужские голоса, один из которых требовал окружить здание. Он еще сомневался тот ли это дом, но вроде как тот, а посему мешкать не стоило.

Я скользнул босыми ногами на пол и тенью подошел к окну. Отодвинув занавеску, аккуратно выглянул наружу. Освещения на улице не хватало, но я прекрасно разглядел несколько фигур, чужеродно смотрящихся в полумраке.

— Эй, Скнад, — позвал кто-то, и слова приглушенно донеслись до меня. — В какой квартире эта сучка живет?

— Хрен знает. Надо будить управляющего. Но в случае чего — проверим каждую. Не найдем того парня к рассвету, босс из нас котлеты сделает.

Мое сердце жалобно екнуло, а душа ушла в пятки. Из подслушанного разговора становилось ясно, что дело плохо. Не обошлось. Искали меня, и не возникало сомнений — рано или поздно отыщут. А что дальше будет, представить несложно, особенно если у вас богатое воображение.

Я на ощупь подошел к кровати, стараясь не издавать лишних звуков.

— Эй, — я дотронулся до плеча девушки. — Анна, вставай. Это важно.

— Да ну тебя, — пробормотала девушка сквозь сон. — Сколько можно, я уже не могу! Спи давай, ненасытный ты мой…

— Да нет же, — я прикусил губу. — За нами пришли, это люди Кудри. Как ты и боялась.

Это подействовало. Я услышал, как скрипнула кровать, и девушка встала. Я не мог видеть ее лица, но представил, как на нем отобразился испуг.

— Не зажигай свет, — предупредил я шепотом. — Одевайся. Надо уходить.

— Хорошо.

Собрать свою одежду на ощупь оказалось непростой задачей, но спустя какое-то время я справился. Долго не мог найти кинжал Золика, но оказалось что он забился под кровать, когда я в спешке сбрасывал сапоги. Вес оружия приятно обтягивал руку. Большим пальцем я провел по кончику.

— Готова? — спросил я, глядя в ту сторону, где могла быть Анна.

— Почти, — шепнула она мне в ответ. — Я так и знала, что такое когда-то случится. Алеша дурак. С Кудрей шутки плохи.

— Не переживай, прорвемся.

— Как? — в голосе Анны звучал неподдельный страх. Впервые за долгое время она перестала считать свою дома безопасным местом.

— Уйдем по крышам. Это единственный выход: они окружили здание.

Когда девушка полностью собралась, мы начали осторожное отступление. Я выглянул из-за двери и осмотрел коридор. Никого, лишь несколько точек слабого свечения от редких светильников.

— Пошли, — шепнул я, хватая девушку за руку. — Держись в тени. Не бойся.

Откуда-то издалека послушались ругательства и я ускорил шаг. Лестницу, ведущую на следующие этажи, мы достигли как раз тогда, когда в парадное вошел лысый бугай, вертящий головой и поигрывающий дубинкой в руках.

Я прислонился к стене, показывая Анне, чтобы она сделала то же самое. В моих мыслях вертелась молитва Спасителю, чтобы бугай нас не заметил.

И он прошел мимо, не обратив внимания на двух людей, затаившихся справа от него. Впрочем, мы прятались в тени, а видеть в темноте бугай все равно не мог.

— Пошли, — шепнул я Анне в самое ухо.

Мы стали взбираться по ступенькам, минуя пролет за пролетом. Достигнув лестничной клетки третьего этажа, Анна спросила:

— Почему ты его не убил? Зашел бы со спины, и он бы ничего даже не понял.

— Потому что это лишь добавило бы проблем.

Верно. Я все еще хотел договориться с Виктором Кудрей, объяснить, что произошло недоразумение, а если я стану направо и налево убивать его людей, понимание между нами вряд ли возникнет.

На крышу вела вертикальная лестница, но дело осложнялось тем, что люк был заперт. Как я не пытался сдвинуть засов, у меня ничего не выходило. Он был намертво приварен.

— Хаос, — выругался я.

— С другой стороны коридора есть еще один люк.

Я кивнул, и мы чуть ли не бегом бросились в указанном Анной направлении. Времени терять не стоило. Бугай и его дружки могли подняться на наш этаж в любую минуту.

Второй люк открылся без особого труда, и спустя какое-то время мы выбрались на крышу, имеющую наклон и укрытую покатой черепицей. Пронизывающий порыв предрассветного ветра настиг нас, и Анна застучала губами. Я обнял ее, и указал пальцем вперед.

— Нужно идти к краю дома. Только ступай осторожно. Эта черепица мне не нравиться…

И я был прав. Как только наша обувь ступила на нее, она затрещала словно хрупкое стекло под ногами. Мне казалось, что этот звук слышит весь Ваймар, и наши преследователи в особенности. Сердце выскакивало из груди, мы шли медленно, пока наконец не достигли края крыши.

— И что дальше? — осведомилась Анна, глядя вниз.

— Надо прыгать на соседнюю крышу.

— Что??

— Не так громко! — взмолился я. — Анна, девочка, другого выхода нет. Глянь, здесь всего два метра.

— Вот именно. Аж два метра!

Пока мы с ней спорили, облако закрывающее луну отплыло в сторону, и яркий желтый полумесяц осветил наши фигуры. После нахождения длительное время в густой темноте, мне враз показалось, что настал день.

А еще нас заметили. Я не знаю кто это был, но до меня донесся яростный вопль: «Там кто-то на крыше, Кабан, Лукка, а ну бегом проверьте!».

Мешкать явно не стоило. Крыша соседнего дома располагалась уровнем ниже, чем та на которой мы стояли, а значит прыжок не представлял из себя ничего сложного. Но Анна боялась, и ее страх отбирал у нас драгоценные минуты.

В конечном итоге я, не смотря на протесты девушки, подхватил ее на руки, разогнался и прыгнул. Узкое ущелье между домами пронеслось подо мной и исчезло, а ноги приземлились на соседнюю крышу. Правда равновесия я удержать не смог, и свалился на колени, при этом роняя девушку.

— Не ушиблась? — я тут же вскочил, подавая ей руку. — Вставай, нужно идти!

Когда мы побежали по крыше, нам в спину донесся вопль бугая, который все же поднялся наверх, и сейчас под его сапожищами хрустела и трескалась черепица. Он несся по нашим следам.

— Вон они! — кричал бандит во всю глотку, нарушая ночную тишину. — Убегают!

Снизу донеслись гулкие маты и несколько красноречивых приказов. Кто бы ни руководил бандитами, он не хотел, чтобы мы с Анной ушли.

На крышу следующего дома Анна прыгнула самостоятельно, проникшись атмосферой опасности. Когда за тобой гоняться нехорошие люди и сердце выпрыгивает из груди, можно совершить много разных подвигов, в том числе на время позабыть про страх упасть вниз.

А бугай оказался шустрым. Он догонял нас, улюлюкая и размахивая дубинкой словно голодный гоблин. В свете луны он таким и казался, разве что имел намного более крупные габариты.

В одиночку я бы сумел оторваться от погони в два счета, но со мной была Анна, и это замедляло. О том же, чтобы бросить ее, не могло быть и речи. Так поступают лишь низкие душой люди.

— Беги вперед! — приказал я, разворачиваясь, чтобы встретить бугая лицом к лицу. — Не останавливайся!

Кинжал Золика я спрятал за голенище, памятуя о своем решении не убивать. С лысым мы сошлись посередине крыши третьего дома. Он замахнулся дубинкой и с наскока хотел врезать мне, но я увернулся и быстро прописал ему двойку в подбородок и скулу. Противник затряс головой, зарычал и пошел в новую атаку с утроенной яростью.

Он злобно вопил, нанося удары дубинкой по воздуху, а я легко уклонялся и бил короткими выпадами в ответ. Одолеть бандита не составило бы труда, но я отвлекал внимание от Анны. Все же им нужен лишь я, а девушка тем временем преспокойно скроется. К тому же без нее мне будет легче уйти от преследователей.

Правда, подумалось мне тут же, эту перспективу омрачает то, что я совершенно не знаю города, и вполне могу загнать сам себя в ловушку, свернув куда-то не туда.

За спиной бугая, перепрыгивая со второй крыши на третью, замаячили его подельники. Они семенили к нам, осторожно переставляя ноги, и я решил действовать решительней, не желая сражаться сразу против большого количества противников. Схватившись за дубинку после очередного холостого удара, я сблизился с бугаем и треснул его по носу лбом. Тот отшатнулся, потерял равновесие и упал, став катиться к краю крыши. Я хотел было его поймать, но не успел. Бугай с воплем свалился вниз.

Оставалось уповать на то, что три этажа это не слишком высоко, и вряд ли такой громила расшибется насмерть. Максимум сломает пару костей, но они, как известно, заживают до свадьбы.

На меня наскочили еще двое. Судя по их перекрикиванием друг с другом, это были уже обозначенные Кабан и Лукка. Первый был немного толстым, оправдывая свою кличку, а взгляд второго светился кровожадным безумием. Лукка накинулся на меня с ножом, и скоро стало ясно, что обращаться с ним он умеет очень хорошо.

Я уклонялся, но никак не мог поймать ублюдка на контратаку, желая заломать ему руку и обезоружить. А тут же Кабан со своей дубинкой наседал. Бойцом он был паршивым, но разок треснуть меня между лопатками у него получилось. Я взвыл, и чуть не пропустил удар ножом от Лукки.

— Ну ладно, ребятки, — хрипло вымолвил я, шустро доставая кинжал Золика. — Уравняем шансы.

Получив в руки оружие, мое тело само пустилось в пляску, напоминая тем самым, что мое умение фехтовать много выше моего умения драться врукопашную. Мои движения приобрели плавность и гибкость, а дыхание успокоилось. Я отдался на самотек своим рефлексам, стараясь очистить сознание от лишних мыслей. Они сейчас были ни к чему.

Я стал побеждать, двигаясь быстро и не совершая ошибок, на которых меня могли бы подловить. Но были и минусы. Контролировать собственные действия стало сложнее, ведь я давно уже понял, что мое тело было натренировано кем-то лишь под одну цель. Убивать.

Не успел я опомниться, как лезвие задело живот Кабана, и резко ушло вверх, распарывая ему брюхо. Он закричал, повалившись на черепицу, но вниз на свое счастье не съехал.

Лукка остался со мной один на один, и мы еще около двух минут мерялись в мастерстве ножевого боя. Я оказался сильнее. Словив противника на обманный финт, я перебросил кинжал в другую руку, и полоснул бандита по глазам, оставляя на его лице красную резаную полосу.

— А-аааа-а, — страшно закричал он, валясь на колени. Свое оружие Лукка выпустил и теперь обеими ладонями хватался за лицо; между пальцами сочилась кровь.

Противник был выведен из строя, и добивать его я не стал. Развернувшись, побежал вдоль крыши, перепрыгивая с одного уступа на другой. Я уже начинал верить, что все обошлось, что мне удастся скрыться, но приключилось кое-что очень неприятное.

Я услышал пронзительный женский крик, который мог принадлежать лишь одному человеку. Анне. Ругнувшись, бросился на этот ориентир и вскоре достиг карниза крыши. Осторожно выглянув вниз, я увидел свою знакомую в очень паршивой компании.

На мостовой, прямо под фонарем, Анну держал за волосы высокий лысый человек, а на крики девушки и то, как она пыталась вырваться, он не обращал никакого внимания.

— Эй! Где бы ты ни был, собака, покажись, иначе твоей девке конец!

Я с силой сжал челюсти. Дурак, дурак, дурак! Не следовало отпускать Анну одну. Теперь она попала в передрягу из-за меня, и только мне ее вытаскивать из нее. Но что предпринять? Нужно было придумать план, но…

Сказать всегда проще, чем сделать. Здравые мысли не посещали мое сознание, а к Анне и держащему ее человеку, уже стягивались другие бандиты. Спустя каких-то пять минут фонарь вырвал из тьмы целых двенадцать фигур!

— Мне надоело! — крикнул старший, в чьих руках извивалась, пытаясь освободиться, бедняжка Анна. — Даю тебе минуту! И даже если ты уже куда-то свалил и не слышишь, я все равно перережу этой девке горло спустя шестьдесят секунд!

Паническая мысль шепнула, что действительно было бы куда как проще не откликаться на этот призыв. Проигнорировать крик девушки и сбежать, подобно трусу. Да вот только трусом я не был, и умел брать на себя ответственность.

Когда прошла ровно половина из отведенного времени, я встал в полный рост и крикнул:

— Я здесь!

Лысый бандит задрал голову, и его губы исказила усмешка. Он сильнее сжал кулак, которым держал медвежьей хваткой прическу пленницы, и Анна закричала от боли.

— Эй! — гневно крикнул я. — Не трогай ее, ты, ублюдок херов!

— Спускайся тогда поскорее к нам, тогда и перестану, — крикнули мне в ответ.

Делать было нечего, и я повиновался. Используя водосточную трубу, я поспешно спустился вниз, а потом медленным шагом подошел в бандитам.

— Давайте! — скомандовал главарь, и со всех сторон на меня налетели молодчики. Ударив меня для профилактики несколько раз, они заломали мне руки. Я не сопротивлялся.

Нож Золика у меня отняли, и кто-то из бандитов кинул его главарю. Тот отпустил волосы Анны, и ловко поймал оружие. Рассмотрев его окровавленное лезвие, он улыбнулся не самой хорошей улыбкой.

— Я Франт, — представился он. — Работаю на Виктора Кудрю, которому ты перешел дорогу.

— Это недоразумение! — попытался я оправдаться. — Дайте мне поговорить с вашим боссом. Я все ему объясню!

— О, ты поговоришь, — не стал спорить Франт. — Но не потому, что сам так хочешь, а потому, что этого желает Кудря. Он, я тебе скажу, очень не любит, когда в его дела суют нос. Думаешь мы побоимся Клинков? Да пошли они. Здесь мы хозяева!

Бандиты поддержали Франта одобрительным гулом. Их было слишком много, чтобы помыслить справиться с ними в одиночку. Я был безоружным, беспомощным и обездвиженным. Все что мне оставалось, так это смиренно принять свою судьбу.

Но кое-что сделать я все-таки мог.

— Эй, — позвал я. — Франт, верно?

— Ну? — лысый бандит продолжал ухмыляться, чувствуя полное превосходство надо мной.

— Отпусти девушку. Она здесь ни при чем, — я взглянул на перепуганную Анну. — Ты как там?

Девушка ответила мне что-то невнятное. В ее глазах плескался сильный страх, близкий к шоковому состоянию.

— Эту девушку? — уточнил с издевкой Франт, указывая кончиком ножа ей в щеку. — А что будет, если я не выполню твою просьбу?

— Прошу тебя, — слова смирения дались мне нелегко, но я произнес их искренне. — Виноват лишь я один, и только мне держать ответ.

— И то верно, — лысый кивнул. Его подельники стояли неподалеку и ухмылялись. — Ладно! Так и быть, я отпущу ее…

У меня с души словно камень свалился. Несмотря на аховую для меня ситуацию, дышать стало проще. Я сумел уберечь хотя бы ни в чем не повинную девушку. А за собственные действия мне, судя по всему, придется ответить своей кровью. Ну что ж, значит с Хавьером, повинным во всем этом, я разберусь в другой жизни.

Но Франт между тем продолжал, и его голос с каждым словом становился все гаже и гаже. Я понял, что что-то здесь не так.

— Отпущу, — ухмылялся он, причмокивая губами. — Но не на свободу, а на Ту Сторону! В назидание каждому, кто пойдет против нас. Ничего личного.

— Нет!! — до жил на шее закричал я, силясь вырваться из стальных тисков. — Остановись!!!

Но было поздно. Заточенное лезвие кинжала Золика прошлось по горлу Анны. Я видел как из шеи, которую я еще совсем недавно целовал, захлестала кровь. И самым ужасным было то, что девушка в этот момент смотрела на меня, зрачок в зрачок. Ее глаза стекленели, а во взгляде я читал немой укор. Как же так, словно говорили мне эти карие глаза. Почему я, чем все это заслужила? А как же мое будущее, мои мечты? Неужели всему этому не суждено сбыться, и завтрашний день настанет без меня…

Я крякнул, из горла вырвался сухой спазм. Поверить было невозможно. Будь проклята такая судьба, отнимающая жизни у невинных, будь прокляты те, кто продолжает жить, заслуживая смерти!

Я видел как Франт оттолкнул от себя мертвое тело, и Анна упала на мостовую. Борозды между камнями быстро наполнялись ее кровью, расходясь несколькими линиями. Я закрыл глаза, а из-под век потекли слезы.

— Уроды, — прохрипел я. — Как же я вас всех ненавижу…

— Ну ладно тебе, хватит хныкать, — Франт опять стал серьезным. — Погнали, надо отвести этого парня к боссу.

И в этот момент у меня в душе что-то оборвалось. Меня словно переклинило, и сознание утонуло в безумии. Открыв глаза, я неожиданно понял, что окружающий мир преобразился до неузнаваемости, что смотрю я на него совершенно по-другому. Все затопил бледно-желтый фон, где четких очертаний не существовало, одни лишь пятна и мазки. Но я прекрасно знал, что к чему, и которые из пятен подлежат уничтожению.

— НЕНАВИЖУ!!! — закричал я столь громко и жутко, что на миг показалось, будто в ближайшем от меня доме вылетят стекла.

Мое тело ощутило прилив таких сил, которых на своей короткой памяти я не ощущал никогда. С пугающей легкостью я отшвырнул от себя двух тяжеленных бандитов, и молнией подскочил к Франту, на чьем лице читалось изумление. Он не знал, что происходит, как не знал этого и я.

Главаря я ударил всего лишь кулаком, но мой удар оказался такой силы, что костяшки пробили череп и вышли из затылка. Во все стороны брызнула кровь, мозги и осколки кости.

Кто-то из бандитов закричал, и я резко повернулся в его сторону. Мир до сих пор воспринимался мною не иначе как в желтых тонах, а скорость и сила пугали даже мою персону. Что уж говорить об остальных, для которых мое странное преображение оказалось полнейшим сюрпризом. Причем очень неприятным.

Я не помню, как в руке оказался кинжал Золика, но в ту ночь он забрал много жизней. Не только Анны. Словно из ниоткуда я возникал возле людей, к которым испытывал лишь жгучую ненависть, кромсая их тела словно одержимый. За одну секунду я успевал нанести до пятнадцати ударов, рыча и расправляясь с все новыми и новыми жертвами.

Не ушел никто. Всех настигла моя ярость, и темно-желтые пятна постепенно растворялись на светлом фоне, показывая, что жизни в этих людях больше нет. Выронив кинжал, я плюхнулся на бордюр, зарываясь окровавленными пальцами в волосы. Просидев так около минуты, слегка раскачиваясь, я потерял сознание, падая плашмя на мостовую.

* * *

Что со мной произошло в ту злополучную ночь, я понять долгое время не мог. Да и поверить, что в одиночку расправился с превосходящими силами противника всего лишь за минуту, было трудно.

Лишь спустя долгие годы, когда память вернулась ко мне, и я вспомнил кто я таков и кем был, кусочки мозаики стали складываться воедино. Пережив сильный стресс, я сам того не ведая открыл свою душу для Той Стороны, на короткое время вновь стал Ловцом, быстрым и ловким. Внутренним зрением я выискивал жизненно важные органы на телах жертв, и бил без промаха.

Но тогда, в бою приняло участие не только мое естество Ловца, которое как ни крути, у меня не отнять. Впервые, самую малость, нос на свободу показала Сущность Повелителя. Этим и объяснялась моя безумная неудержимая ярость.

Когда трупы Франта и его людей обнаружили, сначала все подумали, что над ними поработал беспощадный зверь, бешенный и голодный. Мало ли каких экзотических тварей привозят заморские торговцы, один мог и сбежать. Но все было не так. Над ними поработало существо, намного хуже любого зверя. И этим существом был я.

К счастью, очнувшись среди трупов, я ничего не помнил. Последним моим воспоминанием была смерть Анны, и я искренне горевал по ней. Чувство вины горело у меня под сердцем, и я никак не мог себя простить. До растерзанных бандитов мне не было никакого дела. Поделом, сукам!

Но это был еще далеко не конец. Впереди меня ждал Виктор Кудря и его гнилая шайка. Анна требовала отмщения, и я решил перебить их всех.

Загрузка...