Пустой город (СИ)

Глава 20

Алекс и Сергей

— Легко сказать выбираться, подскажи как? Пойдем пока поищем где пообедать в стране победившего ленинизма, или, чего там, социализма, правильнее? Мои родители, часто, с восторгом вспоминали о нём; я же, пока, особого прикола не заметил, кроме того, что мы в нашем шмоте, для местных девушек, королями выглядим. — Алекс знакомой дорогой, ну, почти знакомой, (на месте гаражей стояли две многоэтажки, и еще несколько домов как будто слегка переставили) двинулись к проспекту. — Пойдем к торговому центру, там, сколько я помню, всегда какой-нибудь общепит был во все времена. Мы мимо него проходили, внешне он, вроде, не особо изменился.

— А я читал, там, ну, то есть здесь, вся медицина бесплатная была, — Сергей решил блеснуть знаниями новейшей истории перед старшим товарищем, — У нас тоже вроде бесплатная, по страховке, типа. Но это не по-настоящему же. Мать у меня зубы делала, так чуть не две зарплаты отдала.

— Да ты знаток советского периода, смотрю. Проверять эту их «бесплатную», мы лучше не будем. Останемся здоровыми, недоумевающими, а лучше сказать ох…ми от происходящего с нами. Прибавь шагу, охота уже местной кухни отведать.

Алекс оказался прав. Двухэтажное большое здание, памятное ему по прошлой жизни (вот ведь вырвалось!) и здесь выполняло примерно те же функции. Весь первый этаж занимал продовольственный магазин, почему-то не удостоенный почетного звания «Универсам», а именуемый куда проще и непритязательнее — «Продукты». Второй этаж занимали: «Ресторан Золотая Нива» с одной стороны, и «Ателье» с другой. Еще на первом этаже, сбоку, висела скромная вывеска «Столовая». Туда, первоначально, и направили свои стопы изголодавшиеся странники.

Столовая встретила их непонятным запахом, не то чтобы не приятным или наоборот…, но таким, что лучше бы его всё же не было, и небольшой очередью к раздаче с подносами. Друзья сунулись изучать меню, вывешенное в зале. Цены были низкие, обед на двоих им обошелся бы рубля в два-три. Но поглядев на содержимое подносов на столах у обедающих и еще раз, хорошенько принюхавшись, они, не сговариваясь, пошли к выходу.

— Пошли в ресторан, не в сто раз же он дороже, — на улице Алекс первым направился к более презентабельной вывеске, по праву старшего и бывалого. Сергей в основном молчал, он еще не потерял интереса к окружающему, все вокруг, в этой жизни, было ему в новинку. Как и Алексу, впрочем, но тот был не таким любознательным, а в данный момент, кроме предстоящего обеда, ничем не интересовался вовсе.

Ресторан располагался на втором этаже, путь к нему лежал мимо гардероба закрытого по причине теплой погоды. Поднявшись, они с интересом оглядели массивную, слегка облезлую деревянную закрытую дверь, со следами легкого пожара. Над ней висела лаконичная вывеска «Бар», чуть ниже — «часы работы с 16 до 23 ч». Еще ниже красовалась прилепленное липкой лентой самодельное объявление «Сегодня разливное пиво не завезли».

Друзей не интересовали горячительные напитки, поэтому они устремились к стеклянным дверям напротив, непосредственно в ресторан.

Зал ресторана был просто огромный, теряющийся где-то вдалеке. В отличие от привычных им подобный заведений, никто не кинулся им навстречу, и, вообще, не обратил никакого внимания. Лишь слабое позвякивание столовых приборов свидетельствовало о работе общепитовского приюта. Осмотревшись, они заметили с пол десятка занятых столиков, остальное заведение пустовало. В зале никто не курил; они и раньше, на улицах, людей с сигаретой во рту практически не видели — раз, два и обчелся; да и те, жались по углам, стараясь оставаться незамеченными — видимо, борьба с курением здесь шла еще более нешуточная, чем в их мире.

— Эл, люди сидят, едят. Пошли и мы сядем, здесь хотя бы не ничем не пахнет, не то, что в той столовке.

Откуда-то выскочил молодой, белобрысый, взмыленного вида официант. Он быстрой рысью, проскакал мимо двух друзей, в последний момент изменив траекторию движения. Осмотрев путешественников, уже знакомым им оценивающим взглядом, гостеприимно улыбнулся: «Покушать зашли ребята? Садитесь за тот столик к окну, сейчас вам меню принесу». Место у окна было неплохим, уютным — открывался хороший вид на улицу, и не на проходе.

— Эл, интересно, а сколько наши шмотки здесь стоят? У них в магазинах простой одежды-то нормальной нет… На нас, так смотрят просто…

— Что прокутить решил? Согласен, мы выделяемся, но не слишком всё же, терпимо. Как раз, то, что надо, чтобы девушки улыбались, и официант быстро подходил.

Официант и впрямь быстро вернулся, перейдя с рыси на полугалоп. «На хорошие чаевые рассчитывает от модных ребят», — догадался Алекс.

— Вот меню, ребята, — склонился перед ними услужливый гарсон с бейджиком на груди — «Николай», — Сейчас выбора мало, ресторан на вечер готовится, банкет большой будет. От себя порекомендую: соляночка очень хороша сегодня, антрекоты можно, насчет мяса с поваром договорюсь, — искательно заглядывал в глаза перспективным клиентам официант Коля.

— Хорошо, Коля, так и поступим: две солянки, два антрекота, и еще пару салатиков, ну там огурчики, помидорчики, сам знаешь. Мясо посмотри там, шепни повару, не обидим, отблагодарим, — Алекс успел заглянуть в меню, и высчитал, что поесть здесь выйдет в несколько раз дороже, чем в столовке, но вполне приемлемо по их деньгам.

— Повару сразу трешечку, хорошо бы, ну, и…, - доверительно зашептал на ухо Алексу Николай.

— Вот тебе пятерка, и счет потом округлим, в разумных пределах, разумеется, — Алекс с ходу вжился в образ ресторанного завсегдатая.

Официант, изобразив смесь уважения и почтительности, с добавлением щепотки разухабистости, принял из рук клиента синюю бумажку, и, ловким, почти незаметным движением спрятал ее где-то в недрах своей униформы. Молчащее, но выразительное лицо его как бы говорило: «Молодцы ребята, всё правильно делаете. Я и сам такой, мы все в одной теме, короче!»:

— Сделаем, на лучшем уровне. А что пить будете? Свежее пиво есть, вино грузинское вчера доставили, тамошнего розлива, не нашего.

— Нет, нам минералки какой-нибудь холодной. Мы не употребляем, спортсмены, — вступил уже Сергей. Алекс, захотевший испробовать грузинского розлива, было открывший рот, осекся: «Верно, нечего раньше времени веселиться. И вообще, мы недавно в ночном клубе не хило зажигали. Погодим становиться «золотой молодежью», не до этого». По времени, с той памятной ночи, прошло совсем ничего, а казалось, будто это было, как минимум год назад — столько всего с тех пор случилось.

— Понимаю, — на мгновение показалось, что уважение в глазах Николая не наигранное, а настоящее, — Мороженое наше фирменное будете заказывать? Оно же у нас на весь город знаменито!

— Обязательно, в конце только самом подавайте, чтобы не растаяло, — сглотнул слюну молодой бегун. Сергей был отъявленным сладкоежкой, но строгий спортивный режим не давал этой страсти развернуться в полную силу.

Повторив вслух заказ, официант профессиональным полушагом-полубегом отправился обслуживать выгодных клиентов.

— Эл, мы если крутых таких везде включать будем — ненадолго моей добычи хватит. У нас счет — рублей пятнадцать встанет, ты ему пятерку дал, да еще обещал, — жизнь вдвоем с матерью, заставляющей считать каждую копейку, приучила юношу к бережливости.

— Да, ладно тебе, Серый, пожрем раз по-человечески, мы заслужили за сегодня. Отвлечемся хоть ненадолго. Серега, что с тобой? — сидевший напротив Алекса юноша вылупился округлившимися глазами в сторону входа.

— Это она, там, — не столько услышав, сколько прочитав по губам товарища, Алекс резким движением, едва не опрокинув стул, обернулся к двери.

От дверей ресторана, к лестнице ведущей вниз, стремительным шагом удалялась стройная изящная сексапильная молодая женщина в легком платье. Чтобы ступить на ступеньку, ей пришлось сделать пол оборота, и Алекс на миг увидел её лицо. Он ахнул — это была она, та самая женщина с крыши, «греческая богиня». Стулу все же не удалось устоять на месте — Алекс во весь опор помчался за ней следом, чуть не сбив с ног, возвращавшегося к их столу с бутылками воды и тарелками на подносе официанта Колю.

— Вот водичка, салатик. Куда это твой друг, с такой скоростью полетел? — с изумлением глядя на просвистевшего мимо Алекса, поднимая опрокинутый стул, спросил Николай.

— Знакомую, увидел, сейчас вернется, — дважды моргнув, тем самым, приведя глаза в обычное состояние, ответил Сергей.

— А-а-а…, ну, если не догонит, вечерком заходите, у нас тут очень даже симпатичные девочки, бывает, отдыхают. Вы пока салатиком закусите, я сразу соляночку подам, а мясо минут через двадцать будет, нормально? Вон и друг твой возвращается, не догнал видать, — помахивая опустевшим подносом, гарсон Коля отошел от столика.

— Я добежал, видел её — как за угол зашла, метров пять до нее оставалось, и…, нету, пропала. Погоди, погоди…, а ты ее, откуда знаешь? — подозрительно воззрился на друга Алекс.

— Я не знаю, и про что ты спрашиваешь, не знаю. Просто, смотрю, девушка очень красивая на нас смотрит, ну, и, обалдел маленько, — сбиваясь, промямлил Сергей.

— Врешь! Ты их тоже видел, да? Когда? У тебя было время, пока я с крыши спускался у Софи, или наоборот, когда туда лез. Времени достаточно было. Что они тебе говорили? Они…, - тут Алекс почувствовал сильную нарастающую боль в голове, как будто весь его череп превратился в огромный ноющий острой болью зуб. «Молчать. Говорить нельзя», — он нарушил их приказ. С трудом найдя в себе силы, на фоне, уже становившейся истинной пыткой состоянием, он с усилием выдавил: — Что я несу? Мне показалось, что это моя соседка по подъезду. Обознался. Тут, немудрено, если крыша поедет, с нашими-то приключениями, — боль сразу отступила и прошла. Алекс устало брякнулся на стул: «Значит и Сергей их видел, и, тогда…, остальные наверно тоже. Но теперь они знают, что мы с Сергеем знаем, и друг про друга тоже, почему же…?» — вслух произнести свои размышления он страшился.

Сергей испуганно молчал, глядя на товарища:

— Знаешь, что мне напоминают события последних дней? Мы как будто…, - он тут же осекся.

— Тебе больно? — осторожно спросил Алекс.

— Нет, Эл, просто чего зря болтать, давай пообедаем без рассуждений. Вон, Коля, суп нам таранит. Посмотрим, что мы имеем с твоих купеческих замашек, — болевой удар у него всё же был, но он предпочел не говорить. А ещё пришло четкое понимание, что больше предупреждений не будет — как будто кто в мозг четкий месседж послал.

Обед был хорош: густая солянка превосходила все аналоги их мира; помидоры с огурцами были явно с грядки, а не из парника; отбивная сочная говядина в меру прожарена и порция о-го-го — Николай снова шепнул, что повар чуток лишнего отрезал и мясо на антрекот пустил парное, а не размороженное какое-нибудь. Мороженое на десерт было просто что-то — такого дома они точно не пробовали! В счете, поданном в конце, красовалась сумма 17р. 75к. Алекс с улыбкой и благодарностью подал Николаю две красных червонца с лысым дядькой. Судя по ответной улыбке гарсона, сдачи ожидать, не стоило. Мало того, официант Коля, получив деньги, топтался на месте как конь, улыбаясь всё шире и дружелюбней. Выругавшись про себя, Алекс добавил к уже уплаченному еще пятерку — теперь по мимике Коли стало понятно, что это наконец-то всё.

— Заходите еще. На этой неделе я в дневную смену, на следующей в вечернюю. Местечко для вас всегда найдем, и приготовим из свежего, — гарсон улыбался им как ближайшим, давно потерянным, но неожиданно объявившимся родственникам.

— Мы немножко посидим тут, переварим? — задал Алекс вопрос официанту. — Можно еще пару бутылок минералки?

— Конечно ребята, сидите, только мы через полчаса закроемся, к банкету готовиться, извините. Сейчас водички принесу, за счет фирмы, — подмигнув насытившимся друзьям, Коля своей непередаваемой лошадиной походкой сквозанул в служебные помещения.

— Да, Эл, на красивую жизнь нам ненадолго хватит. Еще не одну такую сумочку найти придётся в ближайшее время, — экономный Сергей, несмотря на сдерживаемую приятную отрыжку, переживал по поводу потраченных денег.

— Зато поели от души. Я такого мяса, да так приготовленного, и не помню, когда ел. Такая здесь жизнь, дружище, всем правит блат и чаевые. Прямо, как у нас! — Алекс после вкусного обеда впал в благодушное состояние. Заморачиваться же, по поводу финансовых дел — вообще было не в его правилах. Есть деньги — хорошо, нет — ну что же, как-нибудь перекантуемся. Многие, за это его качество, держали Алекса, за безалаберного молодого человека, но сам он считал, что пребывать в спокойствии и гармонии с самим собой много важнее. При этом часто мог погундеть, такой вот парадокс.

Коля принес минералку. Разлили, выпили, снова долили стаканы, принялись любоваться на припаркованные, на площади машины.

— Эл, ты заметил, машины на две трети наши, на треть реплики фирменных, с китайскими значками, тойот, рено, не говоря уж о «мерсах» — просто нет. А нет, вру, вон как раз «мерс» стоит — это даже страшно представить, какая крутота местная на нём ездит, — Сергей, потягивая из стакана, с мальчишеским любопытством любовался машинопарком аборигенов.

— Я вот что думаю, Серега, дело к вечеру, давай погуляем немного после ресторана расстрясемся, да поехали-ка мы домой.

— В смысле, домой, ты о чем Эл?

— Ключи у нас от квартиры есть, где мы, типа, ремонт делаем, до завтра эта тетка всяко не появится. Ночевать нам где-то надо, и, потом, в этот мир нас вышвырнуло там, может там же что-то опять подобное произойдет — назад всосет.

— А если настоящие владельцы сумки появились и нас уже ищут? Угодим прямым путем в участок.

— Думаю, стоит рискнуть, Серега. Эта их толстенная «Экономическая газета» в основном состоит из рекламных объявлений, ну, ты видел, вроде нашей старой бумажной «Из рук в руки». Квартиры и комнаты здесь сдают и немало, но везде, почти, уточняется — паспорт обязательно. В нашем мире так же — не видя паспорта, кто сдаст? В отели, тем более, нам соваться нечего. И загуливаться, на девушек любоваться, особо не стоит — читал же газеты?

— Да, читал, помню: «В целях обеспечения правопорядка и соблюдения социалистической законности, всем гражданам, рекомендуется после 10 часов вечера, иметь при себе документы удостоверяющие личность,» — как-то так. Что-то у них не ладно…

— Хорошо, что мы пушки наши, в междумирье том оставили. Без документов под проверку попадем, еще, куда ни шло, авось отболтаемся, а вот если со стволами…

— Мы не, как ты выразился, в «междумирье» оставили. Мы их с собой приволокли. Я их, пока ты в отключке лежал, под диван, вместе с кобурами, запихал подальше к стенке.

— Тогда, Серый, вернуться придется обязательно.

После прогулки, по такому знакомому, и, одновременно, совершенно иному проспекту, съев по несколько мороженых, и выпив по несколько банок прохладительных напитков, а также зайдя в универсам и прикупив немного еды, той, что можно было приобрести без талонов, ура! — чай и кофе были в свободной продаже, друзья вернулись к знакомому дому. Их обоих пробирал нешуточный мандраж (а вдруг поджидают), но литры лимонада, колы, а в случае с Алексом еще и пара пива в каком-то павильончике (ну не смог он удержаться, чтоб не попробовать!), отодвинули испуг на второй план — зайдя в квартиру, они наперегонки бросились к спасительному туалету. Победила молодость и легкоатлетическая подготовка. Пока Сергей жизнерадостно журчал за дверью тесного клозета, Алекс нетерпеливо переминался в коридоре. Завершив неотложные дела, друзья прошлись по комнатам. Не похоже, что здесь кто-то был после их ухода — они немного успокоились.

— До завтра, мы в относительной безопасности здесь. Колян нас до отвала накормил, купленным вполне обойдемся: хлеб, сыр, печенье, чай с кофе — хорошо! Спокойный ленивый вечер без происшествий, о лучшем нам и мечтать грешно, — «Главное не ляпнуть что-нибудь не то в разговоре Сергеем, а теперь еще и за ним следить придется. В следующий раз эти «боги» вполне могут голову разорвать за непослушание,» — последних фраз Алекс, разумеется, вслух не произносил.

 Эл, телик работает, а компом тут и не пахнет. Пара кресел есть, диван мягкий — включим, посмотрим, — оторвал Алекса от раздумий Сергей, — Чайник поставим, чаю с печеньками попьем, как дома…

Борис и Инна

Очнулся Борис в кромешной темноте. И темнота эта была пустотой. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, не мог повернуть голову. Глаза его были широко открыты, но не видели ничего. Он не мог их закрыть, не мог даже моргнуть. Не было слышно ни малейшего звука, тело его не ощущало ничего. Он даже не мог понять, в одежде он или гол. Лишь только разум остался у него, и он понимал, что ещё жив. Не было страха и удивления, как будто он уже переживал подобное состояние раньше, и не раз, но просто забыл, а сейчас вот снова столкнулся с этим и вспомнил. Ни сил, ни желаний думать о чём-либо не было совсем. Только радость спокойного существования. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно, всегда.

Сколько прошло времени — он не знал, времени просто не было здесь. Огорчив его, пришло понимание — это безмятежное счастливое существование скоро завершится. Еще пришло — Инна тоже здесь, в темной пустоте, и они снова будут вместе. Потом пропала возможность мыслить, исчез даже его разум.

Второй раз очнулся Борис уже в знакомом «Лэнд крузере», на том же въезде в город, где он выключился. Машина стояла на обочине; рядом, на своем водительском месте, сидела полубоком, откинувшись на дверцу автомобиля, с закрытыми глазами, Инна. Борис поднес ладонь к ее губам и почувствовал уверенное дыхание крепко спящего человека. Не удержавшись, он поцеловал её в слегка приоткрытые, такие манящие, алые губы. Губы у Инны всегда были очень красивой формы; поддавшись веяниям моды, она ещё немного подправила их силиконом — те стали просто неприлично хороши, мужики засматривались, открыв рот; женщины кто незаметно скрипел зубами, а кто старательно делал вид, будто ничего не замечает. Ресницы жены затрепетали, она открыла глаза.

— Ты здесь, со мной… Я знала, что когда очнусь, ты будешь рядом. Ты тоже там был, в темноте, да? Я чувствовала тебя. Там так было хорошо и спокойно, но мне хотелось к тебе все равно, — Инна погладила мужа по голове. — Мы на этой же дороге, но стоим, и никто за нами не гонится, — вернув мужу поцелуй, она обеспокоенно стала вертеть головой во все стороны. — Кругом темно, но, Боря, фонари горят, и, смотри, они какие-то странные…

Они вышли из джипа. На улице было свежо и очень тепло, даже жарко, несмотря на позднее время. Воздух был какой-то чересчур влажный, такое впечатление, что они оказались на курорте, где-нибудь в Тайланде или Вьетнаме. Небо поражало непривычно багряным оттенком, даже луна имела необычный красновато-желтый цвет. Фонари, удивившие Инну, не висели на привычных столбах, они просто парили в воздухе, излучая, хорошо освещающий дорогу свет, в тон луне, не имея никаких видимых опор. Город, видневшийся вдали в полумраке, также был подсвечен этим светом. Городских домов было не видно — на том месте, где они должны были быть, сияло слабое свечение.

Мимо них на большой скорости в направлении города пролетели подряд два автомобиля незнакомых очертаний. Автомобилями их назвать можно было только по привычке: кузова экипажей имели вычурно выгнутые каплевидные формы и неслись они над шоссе, не касаясь его самого — у этих «автомобилей» просто не было колес.

— Боря, где мы? Да что же это за х…я такая?! Они что издеваются!? Они издеваются над нами!? — закричала громко с отчаянием женщина.

Борис, молча, опустился на колени и потрогал асфальт. Это был не асфальт, а нечто напоминающее ковер, слегка пружинящий при сильном нажатии:

— Инна, опять нас куда-то занесло, милая. А кто, «они издеваются»? Или ты просто так сказала?

Женщина промолчала, но Борис догадался и так; «эти», кем бы они ни были, приходили не только к нему одному, тем памятным утром после развесёлой гулянки. «Что же с нами происходит-то, черт подери!»

— Вырвалось… «Вы что, издеваетесь?» — так часто люди кричат, не знаю почему… Что будем делать-то?

— Поехали в город, чего здесь на обочине стоять. Посмотрим что там, — Борис ободряюще приобнял жену.

Джип потихоньку двинулся по дороге. Ощущение было довольно чудное, будто они ехали по мягкому песку.

— Страшновато. Мне всё кажется, что мы вот-вот провалимся в тартарары. Как по грязи едем, неустойчиво как-то, — женщина боялась ехать быстро, стрелка спидометра держалась на сорока километрах.

Сзади их быстро догонял еще один «автомобиль». Поравнявшись с ними, он сбросил скорость, часть боковой гладкой поверхности стала прозрачной, и они увидели удивленные лица, принадлежавшие двум молодым девушкам. Побыв прозрачной несколько секунд, боковушка «авто» вновь приобрела цельный вид, и экипаж с нереальной скоростью скрылся в направлении города.

— Слава богу, вроде это люди…, - выдавил из себя мужчина, — Ну и рванули они с места, километров двести в час, не меньше.

— Смотри, нас больше никто не обгоняет, а навстречу, так совсем никого и не было за все время. У нас, даже глубокой ночью, движение по трассе, куда как оживленнее. Какое-то предчувствие у меня нехорошее. — Инна поправила на поясе кобуру.

Проехать удалось совсем немного. Со стороны города появились два, уже не висящих над дорогой, а летящих на малой высоте быстроходных объекта. Момент, и они уже висят перед джипом на высоте пяти метров, похожие на черно-серых светящихся майских жуков. Аппараты зависли, не долетая, до автомобиля метров тридцать и замерли. «Крузак» встал на месте, как вкопанный, двигатель заглох, вся приборная доска потухла. От неожиданной остановки супругов кинуло вперед. Хорошо, что скорость была не большая, иначе последствия для них могли быть более серьёзные.

Парящие аппараты снизились почти вровень с дорогой. «Выйдите наружу!» — услышали мысленный голос оба супруга. Они с тревогой переглянулись, Борис сжал руку жены — я с тобой, не бойся. Легкий укол боли в висках заставил замешкавшихся Бориса с Инной двигаться быстрее. Они не сомневались, что своевольничать, тут не получится. Хлопнув дверцами, вышли из машины. «Вот, суки! Мы у «этих» что ли оказались?» — размышлял Борис. Взяв жену за руку, он прошел несколько шагов навстречу приземлившимся.

Снова боль в голове, с каждым шагом по нарастающей. Понятно — дальше идти нельзя. Встали. Из черно-серых машин вышли четверо, по двое из каждый. Издалека — обычные люди, непонятно только кто, мужчины или женщины. Фасон одежды тоже не поражал воображение — свободные брюки, куртки-сюртуки. Яркий свет от их машин не позволял разглядеть лица, но Борис с Инной чувствовали их внимание и настроение. Оно было не агрессивным и не злым — их просто не рады видеть. Они здесь не нужны, они лишние.

«Существам из иллюзорных миров, находится здесь, воспрещается. Вспомните, как вы здесь оказались», — выполнить мысленное указание не составило для Малининых труда. Спрашивали их не по-русски, не по-английски, и вообще ни по-каковски. Они просто принимали мысли — и всё. Еще раз вихрем в их мозгах пронеслись фантастические события предыдущих дней. Когда супруги дошли до воспоминаний о своем пребывание в пустой темноте, они почувствовали удивление, и даже…, возможно ли это…? Да, местные супер люди испытали короткий, буквально секундный приступ страха. Длилось это всего миг, и вот снова спокойствие, замешательство быстро прошло.

«Чем же мы их так напугали? Сбой свой наладить не могут, и нас прямо к ним теперь занесло — а не должно? Те, из Софьиного дома были другие, эмоции свои не показывали. А эти не могут…», — Борис с Инной теперь тоже могли общаться между собой без слов, — «Существа из иллюзорных миров… Это мы-то? Мы люди!!!»

— Люди из иллюзорного мира, сядьте в свой транспорт и ждите коррекции, — в посыле послышалась насмешка. Говорил, правильнее — транслировал, кто-то один из них, остальные просто стояли и молчали.

— Какой коррекции? — Инне встреча нравилась всё меньше и меньше.

— Правильного изменения. Вам не будет причинен вред, — в ответе послышалось едва заметное раздражение и… неуверенность. Или это была ложь? А, может, с испугу, уже казаться все начало?

Дождавшись выполнения приказа «полицейские» сели в свои машины, и так же молниеносно как прибыли, исчезли. Ментальный контакт пропал.

— Наконец-то, вылезли из наших голов. Ты заметила, они чуть отлетели и мысленная связь нарушилась. Метров на сто, максимум на двести, их чертовых способностей хватает.

— А почему они улетели? Должны, по идее, проследить за «безопасной коррекцией»

— А потому что она ни хрена не безопасная, поэтому и улетели. И другого транспорта больше не видать. Они не уверены были насчет безопасности, не смогли скрыть.

— Боря, бежим отсюда. В город прорваться вряд ли получится, назад по трассе поедем. Эх, нам бы их «кастрюлю» летучую! Не знаю, что произойдет, то ли они нас обратно хотят отправить, а может, просто хлопнут как мух, ко всем чертям собачьим. Нельзя им доверять, чувствую, — последние слова Инна договаривала мужу, возясь с замком зажигания. — Завелась, родимая, заработало снова всё! Пристегнись, их долбаные дороги на колеса не рассчитаны.

Джип развернулся и помчался по пустому шоссе прочь от негостеприимного города:

— Как маслом полили! Как бы ни перевернуться! Хорошо, что коробка автомат, а то руль рвет из рук! Дорога с виду ровная, а будто по ямам скачешь! Она же, как песочная была, структура изменилась словно…, - Инна мертвой хваткой вцепилась в баранку обеими руками, — Дорога снова изменилась, блин, теперь как асфальт обычный стала — твердая! Что-то не так, надо с трассы уходить! — завидев в прилегающих деревьях прогал, врубив дальний свет, женщина круто свернула туда, едва не положив машину набок. Здесь была уже привычная для автоледи проселочная. Неровная, тряская, но понятная: — Ура, родное бездорожье! — завопила Инна.

Со стороны покинутого ими в спешке места контакта раздался негромкий хлопок. Громкость звука никак не соответствовала произошедшему вслед за этим. От точки их мыследопроса и почти до самого съезда в лес, по дороге, и по обочине, белесым ураганом прокатилась световая волна. Если бы они удирали медленнее, и не свернули…

— Вот почему они так быстро испарились, чтобы самим под удар не попасть. А сразу не жахнули — проверяли, чтобы на трассе было пусто. Вот ведь, гады, хлопнуть нас хотели! Собственноручно брезгуют…, вот и облажались! — радостно шумел Борис, — Умничка ты моя, гонщик серебряной мечты!

— Золотой мечты, — у женщины нашлись силы коротко хохотнуть. Проселок становился все заброшеннее и глуше, затем кончился вовсе. Они уже ехали по траве и мелкому кустарнику. Только отсутствие деревьев указывало, где пролегал путь раньше. — Как думаешь, полетят проверять?

— Должны. Люди из нашего «иллюзорного мира» точно проверили бы. А они… Вон, какая у них техника… Должны были наблюдать, думаю. А так…, мне показалось, они не ждали нашего кульбита, считали нас покорными.

— Вот хрен им, б…ь козлам, «покорными»! — лексикон женщины становился все веселей, — Может и не проследили, пришлось же им улетать — с места бы нас «исправили» да вся недолга. Не все, значит, могут. Лучше нам надеяться, что не проследили…

Ехали по лесу, петляя все медленнее и медленнее, уже минут пятнадцать.

— Тпру, коняшка — пропела Инна, — Мы на какой-то забор наехали.

Прихватив автомат, Борис вышел из джипа, упершегося в полуразвалившиеся, с виду деревянные, и на ощупь, точно, они самые, дощечки. Мужчина зажег фонарь и пошел вперед, освещая пространство перед собой. Луч света уперся в такой же древний, как и забор, дом, и стоящий рядом сарай. Полазив по строениям, ничего подозрительного он не обнаружил, только спугнул, чертыхнувшись, обосновавшуюся в доме колонию мышей. «Будет для нашего Ади забава», — кот все это время провел, забившись в угол на заднем сидении, и начал подавать признаки жизни только последние пару минут. Мяукать с перепугу он не решался, так там и лежал, молча, задрав торчком уши.

 Тут дом полуразрушенный и сарай почти целый. Не сарай даже, амбар. Хорошо бы «крузак» под его крышу загнать, с воздуха не должно быть заметно, если искать начнут, — доложил Борис жене. — С нашего вертолета не было бы видно, а уж как у них… Мыслеуловитель какой включат, и все — хана нам. Все же заезжай туда, в джипе прямо поспим, попробуем… а Адик пусть на мышей поохотится, успокоит кошачью психику. Мышей в доме до х…