Колдун выпрямился и сидел теперь словно аршин проглотил. Постучали во второй раз – громко и отчётливо.
Мяурицио перестал помешивать варево и простодушно заметил:
– Мне кажется, маэстро, стучат.
– Ш-ш-ш, – зашипел тот. – Тише!
Ветер тряхнул оконные рамы.
– Только не сейчас! Нет, нет! – заскрипел зубами Заморочит. – Клянусь химическим оружием и всеми отравляющими веществами, это просто некорректно! Нечестная, грубая игра!
В третий раз постучали – уже довольно нетерпеливо.
Колдун заткнул уши руками:
– Пусть оставят меня в покое. Меня нет дома.
Стук усилился. Теперь уже колотили в дверь, и сквозь завывание метели можно было неясно расслышать хриплый каркающий голос, звучащий довольно сердито.
– Мяурицио, – прошептал колдун, – дорогой котёнок, будь уж так добр, пойди-ка открой и скажи, что я неожиданно уехал. Просто скажи, поехал, мол, к своей престарелой тётушке Тирании Вампирьевне, чтобы отпраздновать с ней Новый год.
– Но, маэстро, – удивлённо отозвался котик, – это ведь самая настоящая ложь. Вы всерьёз требуете этого от меня?
Колдун возвёл глаза к небу и застонал:
– Не могу же я, в конце концов, сказать это сам!
– Ладно, ладно, маэстро, хорошо! Для вас я всё сделаю.
Мяурицио потрусил к двери, пододвинул, напрягая все свои слабые силы, скамеечку, взобрался на неё, повернул огромный ключ и, когда замок открылся, вцепился в ручку, чтобы дверь не захлопнулась. Снежный вихрь рванул дверь и ворвался в помещение. Бумаги в лаборатории разлетелись и закружили в воздухе, а зелёное пламя камина прибило ветром до горизонтального положения.
Но за дверью никого не было.