Пункт вторжения: Земля

13 План боя

В комнате было только четверо. Роб знал генерала Беллтайна. Но два русских офицера были чужими. Генерал, седой и полный, с традиционными акрами «фруктового салата» и медалей, ниспадающими с его серого кителя на выпуклость живота. Молодой майор представлял собой нечто совершенно другое. Он был приблизительно одного возраста с Робом. Суровый и хорошо сложенный. Несомненно, боевой офицер, если декорации на груди значили что-нибудь. Значки «Меткий стрелок» из разного оружия, крылышки парашютно-десантных войск... Размышления Роба были прерваны, когда генерал Беллтайн тихо кашлянул, затем перевел разговор в деловое русло.

– Я хочу начать с представления вас, джентльмены. Затем я объясню, почему мы собрались здесь. Я генерал Беллтайн и я осуществляю контроль за полковником Робертом Хейвардом, офицером, сидящим слева от меня. Напротив меня генерал Соболевский. Его адъютант – майор Кирилл Данилов. Эти два офицера работали вместе в прошлом, точно так же, как я работал с полковником Хейвардом. Сейчас, позвольте мне сказать вам, почему мы все здесь.

– На последней встрече Объединенной Ставки мы приняли ваш первый отчет о возможной цели боевой ситуации. Цель появилась, благодаря указаниям, которые мы приняли от блеттеров. Как вы, несомненно, поняли, мы продолжаем взаимодействовать с оинами на антарктической станции, как будто до сих пор находимся с ними в союзе. Они не знают о нашем контакте с блеттерами на Луне, как, впрочем, они не знают, что мы поддерживаем с ними связь через посредника в Сибири. Блеттеры, в свою очередь, не знают, что мы стали менее искренни с ними. Каждый, кто имел дело с этими чужаками, считает, что и они не особенно правдивы с нами. Поэтому, каждое сообщение, которое мы принимаем от них, анализируется и воспринимается с различных точек зрения. Я позволю генералу Соболевскому объяснить, что случилось с тех пор, как ему поручили операцию связи с представителем блеттеров – Српарром. Генерал...

– Благодарю вас. Многие из посланий, которые мы направляли блеттерам, предназначены для того, чтобы вытянуть ответы для анализа. Мы предположили прекратить снабжение изотопами урана оинов. Но они посоветовали нам не драть этого, так как это может вызвать подозрения. Мы предложили провести различные операции, которые возможны, чтобы извлечь информацию от оинов, и эти предложения обычно принимались на рассмотрение. Как бы там ни было, мы предложили маленькую операцию на антарктической станции. Одно время, когда корабли оинов отсутствуют, количество оинов там немногочисленно – шесть или семь. Мы предлагаем быстрый рейд в поисках информации, затем уничтожение оинов после допроса. И избавление от улик, чтобы все напоминало случайный взрыв.

Генерал посмотрел на остальных офицеров и холодно улыбнулся.

– На этот раз мы получили очень положительную обратную связь. Српарр был ошеломлен. Он сказал, чтобы мы никогда ни под какими обстоятельствами не пытались атаковать оинов на антарктической станции.

Улыбка его стала шире.

– Поэтому, конечно, мы немедленно занялись планированием операции.

– Пожалуйста, извините, что перебиваю, генерал, – сказал майор Данилов. Его английский был столь же правилен, как и у генерала. – Но я боюсь, что здесь вы потеряли часть логики рассуждений. Почему необходимо сделать именно наперекор им? Нельзя ли принять но внимание совет блеттеров и все тщательно взвесить?

– Я позволю Робу ответить на это, – сказал генерал Беллтайн. – Он был в близком контакте с обеими группами чужаков и знает о них гораздо больше, чем любой из нас.

Роб согласно кивнул.

– Да, это так. И поэтому я согласен, что это может быть единственным правильным решением. Мы вынуждены работать в темноте с тех пор, как началась вся эта заварушка. Мы пытаемся отсортировать ложь от правды. До этого по любому поводу мы принимали утверждения, которые были противоположными у обеих сторон. Это подразумевало, что одна из этих групп лжет, а мы не знаем, какая. Каждая группа настаивает, что потерпевший аварию корабль принадлежит не им. Каждая возлагает вину за уничтожение наших городов на другую. Каждая утверждает, что захватчики – не они. И так далее, и тому подобное. Если вы исследуете записи, вы обнаружите, что они не соответствует в каждом отдельном пункте.

– За исключением одного, – сказал майор Данилов, кивая в знак того, что все понимает. – Оины, конечно, не хотят быть атакованными на антарктической базе, и блеттеры советуют не делать этого. Это может означать, что там что-то есть. Кое-что, о чем, по их мнению, мы не должны знать. Что, в свою очередь, подсказывает, что мы должны атаковать и выяснить, в чем дело.

– Совершенно верно. Это определяет операцию. Роб выбран нами, так как он не только военный офицер, но и знает чужаков непосредственно.

– И майор Данилов был очевидным нашим выбором. Я знаю Кирилла давно, мы вместе служили на протяжении многих лет. Его военный опыт значителен. Он – инструктор по оружию и рукопашному бою и один из лучших лингвистов в армии. Он работал с Надей Андриановой, и сейчас так же бегло говорит на языке чужаков, как и они. Он и вы, полковник, будете теми, кто приведет этот план в действие.

Повинуясь внезапному импульсу, Роб наклонился вперед и протянул руку Данилову.

– Кирилл, мне очень приятно. Я заглядываю вперед и буду рад работать с вами.

Лицо Данилова озарилось улыбкой. Его торжественная сдержанность рассыпалась перед сердечностью Роба. Он сжал руку Хейварда и с энтузиазмом потряс ее.

– Мне также очень приятно, Роб. Мы раскрутим это дело. Надя говорила; что я абсолютно могу положиться на вашу честность и помощь. И я верю ей.

– Может быть вы способны сделать это, – задумчиво проговорил генерал Беллтайн. Затем он внезапно ударил по столу сжатым кулаком. – Нет, черт подери, вы должны сделать это! Мы собрались, наконец, выступить против этих убийц, против этих разрушителей городов.

Его голос был низок, но так наполнен эмоциями, что он говорил сквозь плотно сжатые зубы.

– Мы сидели без действия достаточно долго. Это не месть, которой мы жаждем, это необходимость информации. Мы хотим выяснить, кто из чужаков бомбил нас, кто начал это вторжение. Мы не можем больше сделать ничего до тех пор, пока не будем располагать доказательствами. Достаньте нам доказательства, и мир вас никогда не забудет.

Генерал Соболевский кивнул соглашаясь с ним.

– Вы выступите. Вы ударите. Таков наш приказ. Когда это будет сделано, решим сейчас, немедленно. Генерал Беллтайн согласен, что мы не будем навязывать вам наши решения до тех пор, пока не услышим, есть ли у вас собственный план. Кирилл?..

Данилов покачал головой.

– Я предпочитаю полагаться на вас до тех пор, пока у меня не будет достаточно информации. Я знаю только, что атака должна быть полностью неожиданной. Поэтому приближаться мы должны по земле, так как любая атака с воздуха будет обнаружена. Мы возьмем лучших бойцов, которые знакомы с сибирской зимой. Они будут в восторге, когда узнают о возможности присоединиться к нам.

– Сожалею, Кирилл, но это не сработает. База оинов расположена более чем в ста милях от океана, который в это время года скован льдами. Сейчас в Антарктиде середина зимы. Даже если мы приблизимся скрытно, переход слишком долог, слишком опасен. Мы должны найти другой способ. Что-нибудь неуловимое и молниеносное для того, чтобы приблизиться.

Роб неожиданно почувствовал, что у него в голове зародилась идея. Может ли это сработать? Как это должно быть сделано, чтобы сработало? Он вскочил на ноги и принялся ходить по комнате, забыв на время о присутствии остальных. Да, они могут сделать это. Это должно сработать! Он остановился, осмотрелся, и осознав, что остальные наблюдали за ним в молчании, заговорил:

– Извините, – он снова опустился в кресло. – Но мне в голову пришла идея. Почему бы нам не использовать против них их собственный трюк? Почему бы и нам не быть столь же хитрыми, как и они? Почему бы нам не поступить с ними, как они поступили с нами? Троянский конь!

– Мне известен первоисточник, – сказал Кирилл, – но я не вижу, как...

– Позвольте мне объяснить.

Роб открыл один из больших разлинованных блокнотов и быстрым движением начертил в нем круг.

– Это база оинов. Здание центра управления. Его окружают здесь, здесь и здесь три круга оборудования проекторов. Как бы там ни было, круги не полностью замкнуты, так как здесь, на этой стороне, посадочная полоса. У них есть какое-то энергетическое поле, которое удерживает снег и даже избавляет от ветра. Таким образом, самолеты могут садиться в самый жестокий шторм. Радар проводит их к посадочной полосе, затем пилоты могут совершать визуальное приземление. Это путь, которым появится наш троянский конь. Самолет. Транспорт. Один из тех, что прибывают туда все время. Ничего необычного. Только время его прибытия совпадает со временем сна оинов. Солнце никогда не поднимается в это время года, но они все же соблюдают регулярные периоды сна и работы. Также надо сделать так, чтобы самолет прибыл во время непогоды. Там бывает достаточно штормов, так что долго ждать не придется. На борту будут только пилот и второй пилот. Наши техники организуют симуляцию аварии при посадке. Одно из шасси сломается, или самолет сойдет с посадочной полосы и пропашет по снегу... Или, возможно, откажут тормоза. Что-нибудь, что позволит продвинуться по посадочной полосе за экран и дальше, в снег.

– Гениально, – воскликнул Кирилл, хлопнув руками от прилива энтузиазма. – Пилоты будут ранены, так что их срочно доставят в госпиталь. Самолет будет содержать только груз, так что с ним ничего не случится в снегу. Его оставят там до заступления утренней смены. Нет причин поднимать с постелей большое количество людей, так как пилоты будут спасены. Пустой самолет, наполненный массивным грузом, тяжелым для перемещения оборудованием. Но начиненный, подобно троянскому коню...

Он разразился смехом. Роб улыбнулся и согласно кивнул.

– Вы правы. Когда все успокоится, люди, спрятанные внутри, ударят по ним, и ударят сурово. Это подводит нас к еще одному очень важному вопросу. Когда мы впервые начали обсуждать план, мы упомянули, что захват нескольких оинов в качестве пленных нужен нам для извлечения информации. У меня есть вопрос по этому пункту. Во-первых, я сомневаюсь, что мы сможем силой принудить их говорить. Мы не знаем их физиологии или психологии. Таким образом, мы не имеем понятия, как надавить на них, если это понадобится. Также очень важно знать, можем ли мы рисковать, если они подадут сигналы бедствия. Мы не знаем, как они это могут сделать. Возможно, они даже используют телепатию. Если мы будем брать пленных, то рискуем провалить всю операцию.

Генерал безотрывно смотрел на Роба, затем проговорил тихим голосом:

– Ты предлагаешь хладнокровно убить всех оинов?

– Да, сэр... Я предлагаю именно это. Я думаю, что логика вещей заставляет нас сделать это. Если вам нужны основания, я ограничусь тем, что упомяну только Денвер, и точка. Ведь мы хотели брать пленных только для того, чтобы с их помощью осмотреть машины и разобраться в технологии. Необходимо найти в проекторах контрольные цепи. Затем, когда мы обнаружим то, ради чего прибыли, нужно будет произвести отвлекающий маневр. Взрыв, несчастный случай с горящим самолетом? Что вы об этом думаете?

Беллтайн медленно кивнул.

– Неплохо. Даже очень хорошо. Что вы думаете, Соболевский?

– То же, что и вы. Единственное слабое место – прикрывающий взрыв. Мы должны продумать все в деталях и скрупулезно спланировать. Взрыв должен выглядеть случайным. И, конечно же, солдаты должны убраться оттуда до того, как будут обнаружены. Это простой план, очень похожий на рейд, и он должен удаться, если будут правильно разработаны детали. Я за этот план.

– Прекрасно, – Беллтайн подвинул к нему свой блокнот. – Тогда давайте-ка разработаем эти детали прямо сейчас и предоставим наши предложения на рассмотрение Объединенной Ставки. Как только получим их одобрение, мы выступим.

– Они убивают нас миллионами, – сказал генерал Соболевский. – Наши заводы работают на них, и они требуют и требуют все больше наших расщепляющихся материалов. А мы должны получать одобрение. Несправедливо. Сейчас... Сейчас же мы нанесем ответный удар!