Пуля

Глава 44

Новости о том, что произошло в Атланте, распространились в вампирском сообществе намного быстрее, чем в человеческом. Те, кто раньше был не склонен отказываться от своей власти в пользу Жан-Клода, неожиданно присоединились к его плану. Любовник Смерти и его темное сопровождение за считанные часы сделали то, что у нас заняло бы несколько дней или даже недель. Вампиры были напуганы и обратились к единственному, у кого был план. Когда люди достаточно напуганы, они готовы отказаться от своей свободы, от своих прав, от чего угодно в стремлении снова оказаться в безопасности. То, что они были нежитью, ничего не меняло. Зацепите их достаточно глубоко, и вампиры начинали себя вести, как обычные люди, а в подобной ситуации люди следуют за хладнокровным лидером, у которого есть план действий.

Первая часть плана состояла в том, чтобы представить меня и Жан-Клода кланам тигров после того, как мы привязали к себе золотого тигра. Мы оказались в полной заднице. Мика и я, я и Жан-Клод, он и Ричард, мы и Ашер, я и Натаниэль с Дамианом, никто из нас больше не был сам по себе. Как будто власть и одиночество вампирского мира соединились с миром оборотней, ориентированным на группы щенков, и получилось что-то совершенно новое.

Но, как и всегда, когда дело касалось Жан-Клода и вампирской политики, следующий шаг предусматривал вечеринку. Ладно, большой сбор, но если мне приходится наряжаться, я называю это вечеринкой, и не в лучшем смысле этого слова. Мы были в спальне Жан-Клода, когда дверь открылась, и охранники впустили женщин, которые собирались помочь мне одеться и произвести впечатление.

Высокие каблуки громко стучали по каменному полу. Кардинал шагала к нам в босоножках на четырехдюймовых шпильках, словно находилась на подиуме под вспышками фотографов. Платье очень напоминало блестящий наряд шлюхи 20-х годов, но его расцветка была желто-оранжевой, с плавными переходами цвета между оттенками; в сочетании с рыжими кудрями, рассыпавшимися по плечам, Кардинал выглядела так, словно была одета в огонь. Платье было достаточно коротким, чтобы ее голые ноги цвета сливок казались бесконечно длинными. В босоножках она была выше шести футов.

Прямо за ней шла Менг Дье в таком же коротком платье, только черном, с прозрачными искусственными драгоценными камнями, словно блестящий ошейник охватывающими ворот ее платья. На ногах у нее были шпильки не менее четырех дюймов. Ее прямые черные волосы переливались, подпрыгивая, когда она двигалась. На концах они завивались и ласкали ее голые белые плечи. У обеих был необычный, но искусный макияж, так что карие глаза Менг Дье выглядели огромными и еще более экзотичными, чем обычно. У Кардинал было лицо молоденькой, очень привлекательной девушки-соседки, что означало, что на ней было больше макияжа, чем можно было разглядеть, но большинство мужчин об этом даже не догадалось бы. Черт, даже я не могла определить все, что было у нее на лице.

Что меня действительно беспокоило — так это то, что на одной руке Кардинал висела сумка с одеждой, а на другой — кейс для макияжа. Менг Дье несла пакет с покупками.

— У нас нет времени меня наряжать, — возмутилась я.

— У нас нет времени на пререкания с тобой, — ответила Кардинал. Она сняла сумку с одеждой со своей руки и, возвышаясь надо мной, стала расстегивать на ней молнию.

— Не веди себя как ребенок, Анита, — попросила Менг Дье, опускаясь коленями на пол и доставая из пакета обувные коробки.

— У тебя великолепная кожа. Много косметики не потребуется. Ты будешь готова через двадцать минут или даже раньше, — заметила Кардинал, вытряхивая платье из сумки. Оно было коротким, как я и боялась, но главной проблемой было то, что черный материал от декольте до подола был совершенно прозрачным. Черные, переливающиеся на свету, блестки были беспорядочно разбросаны по подолу и юбке, и немного на лифе.

— О, не смотри с таким возмущением, — вздохнула Менг Дье и вытащила со дна сумки с обувью черное нижнее белье.

— И куда мне в этом засунуть оружие? — поинтересовалась я.

— Если тебе сегодня понадобится пушка, считай, что мы проиграли, — сказала Менг Дье, передавая белье Кардинал.

— Я уже проиграла, — вздохнула я.

Менг Дье посмотрела на меня снизу вверх, продолжая стоять на коленях.

— Анита, ты должна войти туда под руку с Жан-Клодом и продемонстрировать свое платье, нашу позицию и все, что потребуется. Если бы я могла, то сделала бы это, но не я — его леди, а — ты. — В последней ее фразе прозвучала настоящая горечь, а также подтекст, что если бы она была его леди, все было бы гораздо проще.

— Снимай одежду, — сказала Кардинал.

— Насколько я все это возненавижу? — поинтересовалась я.

— Ты не представляешь, через что нам пришлось пройти, чтобы получить эти вещи. Нам пришлось послать за покупками, потому что мы не можем выходить в дневное время, — заметила Кардинал. — Охранники, возможно, хороши в своем деле, но купить нормальную женскую одежду им не по силам. Видела бы ты все то дерьмо, с которым они вернулись. Анита, это — самое лучшее из того, что было. Большинство платьев не подойдут под твои формы. Для любой из нас они бы подошли, но как только грудь превышает чашечку C, она становится настоящей проблемой для коктейльных платьев.

— У меня есть платья, — возразила я.

— Платья прошлого сезона? Или, храни нас, небеса, трехсезонной давности? Ты никогда ни от чего не избавляешься, пока оно тебе подходит, — заметила Кардинал.

— А зачем мне это делать?

Две женщины обменялись взглядами.

— Подожди, пока увидишь, что наденут другие женщины, — фыркнула Менг Дье, — Тогда ты поймешь.

Я посмотрела на Жан-Клода.

— Они пришли, чтобы произвести впечатление, ma petite. И они будут выглядеть привлекательно.

— Как им удалось так быстро достать новые платья? — поинтересовалась я.

— У них они были, — сказала Кардинал и начала вытягивать мою рубашку из моих джинсов.

— Я сама, я сама!

— Тогда — вперед, — сказала она.

Менг Дье приложила обувь к платью, которое висело у нее на другой руке.

— Большинство женщин стараются купить, по крайней мере, одно хорошее платье в сезон, поэтому в нужный момент они у них есть, Анита. Так поступают все нормальные люди, у которых есть деньги. Некоторые женщины полностью меняют свой гардероб один или два раза в год.

— Мне нравится моя одежда, к тому же иногда то, что модно в этом сезоне, просто уродливо.

Я сняла свою наплечную кобуру, и сначала протянула ее Жан-Клоду, но затем передумала и нехотя отдала ее Никки. Мне пришлось оттолкнуть руки Кардинал от моей рубашки, чтобы самостоятельно стащить ее через голову.

— Видишь, я же говорила, что у нее хорошее белье, — воскликнула Кардинал.

— Рада подтвердить твою догадку, — сказала я, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе.

— Ты можешь одеваться как парень, но на тебе всегда действительно отменное белье, — заметила Кардинал. — Мы на это и рассчитывали.

— Охранники не смогли бы купить нижнее белье, — сказала Менг Дье, подымаясь с обувью в одной руке и платьем в другой.

— Поторопись, Анита, — скомандовала Кардинал.

Я не хотела торопиться. Платье мне не нравилось.

Мика поцеловал меня в щеку. Он был одет в сшитый на заказ костюм из мягкой черной кожи. А белизна его рубашки выгодно оттеняла его летний загар. Расстегнутый воротник открывал следы укусов на шее. Идея заключалась в том, что мы все собирались выставить напоказ следы вампирских укусов, тем самым демонстрируя, что лучшие из нас принадлежат Жан-Клоду. Это был способ подчеркнуть, что он все еще был нашим мастером, несмотря на то, что многие метафизические штуки с тиграми, казалось бы, шли, в основном, от меня.

— Ты как, в порядке? — поинтересовалась я у Мики.

— Анита, после событий прошлой ночи и того, что произошло в Атланте, я бы сам надел платье, если бы это помогло нам сохранить нашу безопасность.

Жан-Клод посмотрел на меня, и в этом взгляде была какая-то тяжесть, и печаль, и просто потому, что это был он, я взяла его за руку.

— Если бы я действительно думала, что платье поможет нам остаться в безопасности, я бы не возражала против него.

Мика поцеловал меня.

— Анита, я когда-нибудь просил тебя сделать что-то просто так?

Я задумалась и покачала головой.

— Сейчас я прошу тебя… — он выглядел грустным.

— Я что-то пропустила? Что-нибудь еще произошло?

— Анита, сейчас вечер. У нас осталось около шести часов до полной темноты. Что бы мы ни собирались сделать с тиграми, мы должны закончить это до наступления темноты.

— Но в Европе светлое время суток не совпадает с нашим, — возразила я.

— Если они находятся под землей, ma petite, Совет не станет спать долго. Они ждут наступления темноты у нас, а не у себя, — пояснил Жан-Клод.

— Ричард сейчас в другой комнате, и на нем надето чертовски намного меньше, чем на мне. Он смирился и принимает гостей, в то время как все остальные держат тебя здесь за ручку. А ты собираешься прийти в ярость из-за того, что у тебя прозрачное платье. Анита, дорогая, — и Мика сжал мои руки своими, — Ричард делает то, что нам нужно, разве ты можешь поступить иначе?

Я вздохнула:

— Мне очень жаль, ты прав. Я просто не эксгибиционист, чтобы… О, черт, Мика. Мне просто неловко предстать практически обнаженной перед целой комнатой незнакомых людей.

— Мне жаль, но нам нужно использовать наши сильные стороны. Это секс, психическое воздействие, настолько сильное, что они даже не поймут, что их поразило, и прямота. Платье сексуальное и откровенное, — он улыбнулся, — Дорогая, оно — твое воплощение. Я пойду, помогу другим мужчинам с нашими гостями. Хорошо?

Я кивнула:

— Хорошо.

Он снова поцеловал меня в щеку, бросил на Жан-Клода взгляд, который я так и не смогла понять, и пошел по коридору к нашим гостям. И вдруг, ни с того ни с сего, я перестала протестовать. Отношение Мики, как ничто другое, помогло мне понять, что скромность больше не является добродетелью. Мы словно попали в сказочную полночь, и часы уже отбивали время. Что бы мы ни собирались осуществить до того, как пробьет последний удар, у нас на все про все осталось около шести часов.