Птица цвета ультрамарин

9

Пожилой человек с очень загорелым лицом спрыгнул с велосипеда у крашенных серебристой краской ворот. Прислонил велосипед к кирпичному забору и нажал кнопку переговорного устройства.

Вокруг было очень тихо, едва слышно поскрипывали сосны в вышине.

— Слушаю, — раздалось из динамика. — Говорите.

— Добрый день, — вежливо поздоровался загорелый. Он произносил слова со странным певучим акцентом. — Я бы хотел поговорить с господином Лембертом.

— Господин Лемберт никого не принимает.

— Подождите, — торопливо проговорил загорелый. — Меня зовут Андрей Царегородцев, передайте, пожалуйста, господину Лемберту, что я вернулся…

Минуту динамик молчал. Потом что-то щелкнуло, и створки ворот медленно поползли в стороны.

Дом Лемберта напоминал оборонительное сооружение — массивный, приземистый, угрюмый. Встретивший Андрея у крыльца охранник быстро охлопал его ладонями по бокам, но, разумеется, ничего не нашел. Ткнул пальцем в деревянную коробку, привязанную к багажнику велосипеда.

— Что это?

— Подарок для господина Лемберта. Показать?

— Покажите.

Андрей повиновался. В коробке, выложенной красным бархатом, лежал изогнутый кусок дерева, испещренный причудливыми знаками.

— Можете закрывать, — равнодушно сказал охранник. — Проходите.

«Так всегда, — подумал Андрей. — Совершенное оружие редко выглядит грозным. Если бы я хотел убить Лемберта, мне бы никто не смог помешать».

Но он не хотел убивать Лемберта. Лемберт сидел в инвалидном кресле, очень старый, с трясущейся лысой головой. Жизнь и так почти убила его.

— Вы совсем не изменились, Царегородцев, — тихо засмеялся он. — Пребывание в тропиках пошло вам на пользу. А я, как видите, стал развалиной.

— Я привез вам подарок, — сказал Андрей. Он шагнул к старику и положил коробку ему на колени. — Его сделал вождь по имени Палоа. Надеюсь, он вам понравится.

Узловатые, искалеченные артритом пальцы Лемберта откинули крышку. Некоторое время старик молча рассматривал подарок, потом мелко закивал головой.

— Бумеранг, да? Остроумно… впрочем, вы всегда были неглупым человеком, Царегородцев. Вы один догадались, что смутные времена лучше пересидеть в спокойном месте…

Андрей пожал плечами.

— Поначалу я й не думал прятаться. Просто захотелось побыть одному, подальше от всей этой суеты. А когда узнал, что у вас тут творится, решил не возвращаться…

— Но вернулись же, — заметил Лемберт. — Да, в общем-то, и правильно сделали. Сейчас здесь уже почти спокойно. Жизнь понемногу налаживается. Даже меня почти перестали тревожить, а ведь еще лет пять назад от желающих расправиться с Продавцом Счастья отбоя не было…

Он тяжело вздохнул.

— Сумасшествие, Царегородцев, это было настоящее сумасшествие. Все началось с того, что мою Бонни отравил подонок парикмахер… Когда Бонни умерла, я почувствовал, что мир вокруг рушится. Я так привязался к ней, так привык полагаться на удачу, которую она приносила… Одним словом, это стало началом конца. Рынок в то время уже почти умер… дела вроде бы шли неплохо, но как можно получать удовольствие от бизнеса, если вокруг везет абсолютно всем? Впрочем, когда Бонни не стало, для меня это везение, разумеется, закончилось…

Он закашлялся и замолчал, глядя куда-то сквозь Андрея.

— Потом начались первые Птичьи погромы. Толпы бедняков, люмпенов, просто озлобленных неудачников, которым не хватало денег, чтобы купить Синюю птицу, разграбили и сожгли две наши птицефермы. Погибло больше половины самочек, производство птиц резко сократилось, а цены, разумеется, взлетели еще выше… Мне не раз предлагали взять новую Синюю птицу, но я не мог переступить через себя. Все равно такой удачи, какую приносила мне Бонни, не принесла бы ни одна птица на свете…

Андрей вспомнил их первую встречу много лет назад и едва заметно улыбнулся.

— Я продал свою долю в компании и уехал из страны, — продолжал старик. — Но безумие царило повсюду. Синих птиц обвиняли во всех бедах мира — от стагнации мировой экономики до кризиса в литературе. Вы слышали о самоубийстве писателя Заречного? Его романы выходили миллионными тиражами… до тех пор, пока Синими птицами не догадались обзавестись остальные писатели. Книжный рынок захлебнулся потоком бестселлеров, люди просто перестали покупать книги… Тогда Заречный свернул своей птице шею, а потом повесился на шнуре от компьютера. А через несколько лет на Синих птиц и их владельцев начали охотиться. Появилась новая профессия — птицебой. Так назывались киллеры, которые убивали вначале Синюю птицу, а затем и ее хозяина. Понимаете, Царегородцев, людей истребляли только за то, что они были удачливее остальных! Удачливее толпы…

Последнее слово Лемберт произнес с явным отвращением.

— Казалось, на землю вернулись Темные века. Не прошло и двух лет, как «удача» стала бранным словом в большинстве цивилизованных стран, а те немногие, кто сохранил своих Синих птиц, превратились в изгоев и подонков общества! Об этом вы мечтали, Царегородцев?

— Я ошибался, — признался Андрей. — Там, на островах, у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать… По-моему, все дело в том, что мы пытались сделать счастливыми слишком многих. Это как пытаться натянуть простыню на футбольное поле — все равно ничего не получится. Тех, кому не везет, в жизни всегда будет намного больше, чем счастливчиков — это, видимо, фундаментальный закон природы…

— Иными словами, — перебил его старик, — человечеству позарез необходимы неудачники, а счастливчики должны вечно оставаться крохотным меньшинством. А наши Синие птицы нарушили этот баланс…

— И тогда их всех истребили, — горько сказал Андрей. — Я читал об этом. Кажется, последнюю Синюю птицу торжественно сожгли на костре года три назад.

— Зато экономика снова на подъеме, — ухмыльнулся Лемберт. — Жизнь входит в прежнюю колею… Да и нравы заметно смягчились — видите, мне даже позволили вернуться на родину.

Он повертел в руках бумеранг.

— Вы привезли мне хороший подарок, Царегородцев. Удача — тоже своего рода бумеранг. Если зазеваешься, она поразит тебя самого.

— Просто он очень красивый, — сказал Андрей. — А больше там ничего подходящего не было.

Лемберт внимательно поглядел на него.

— Кстати, — спросил он, понизив голос. — А что случилось с вашей Принцессой? Вы бы не прошли таможенный контроль…

— Я ее выпустил, — ответил Андрей и печально улыбнулся, вспомнив, как Принцесса, жалобно крича, описывала круги у него над головой. — Мне все-таки удалось обнаружить на одном из островов маленькую колонию Синих птиц, и я отвез ее туда. Она не хотела покидать меня, но я настоял…

Минуту Лемберт молчал, сжимая в руке бумеранг, потом поднял голову и посмотрел на Андрея слезящимися глазами.

— Уходите, — тихо произнес он. — Уходите и никому больше об этом не рассказывайте.

— До свидания, — сказал Андрей.

Он вышел во двор и забрал у охранника свой велосипед. Выкатил его за ворота, легко вскочил в седло и не торопясь поехал вдоль по сонной улице дачного поселка.

С ветки сосны за ним внимательно наблюдала сойка, синяя-синяя, будто зацепившийся за дерево кусочек неба.