Проволока

4.

Лишь только я включил в своей секции свет, Игги зацокал когтями по полу, слопал зазевавшегося таракана и удалился в угол. С ним не пообщаешься: игуаны не излучают тепла.

Пробыв дома всего минуту, я понял, что совершил ошибку. Я приуныл, а именно в унынии мой организм перестает сопротивляться соблазну. «Пуговицы» уже взывали ко мне из глубин шкафа, куда я их засунул.

Целых двадцать дней! Вот сколько времени я обходился без «пуговиц». Это был мой личный рекорд, повод для гордости. Однако слабел я не по дням, а по часам. После такого длительного воздержания сопротивляемость ослабевает, и тут уж неважно, что тебе очень хочется отвыкнуть. Я мечтал о «пуговке». Я вспоминал, как наливался силой! Какое наслаждение испытывал!

Может, не пугаться «ломки», вырвать микросхему - и дело с концом? Но я достаточно наслушался страшных рассказов о людях, отключавшихся таким способом и потом терявших рассудок. Нет уж, благодарю покорно, обойдусь без эксцессов. Жизнь, конечно, не сахар, но другой у меня нет. Так что я выбрал сознательный отказ - и теперь подыхал. Микросхему убрать придется - но позже, позже…

Я попытался отвлечься, занявшись огородом на подоконнике, но и это не помогло. Пришлось запереть секцию и выскочить в темноту, чтобы найти живую, а не вымышленную плоть. Я знал, что это все равно не поможет, но был готов бежать хоть в Дидитаун и платить.