Простак

Шум двигателей стих. Короткое время спускаемый аппарат бешено вибрировал, а затем плавно перешел на траекторию снижения и прочно завис на одном месте. — С прибытием! — странное, напоминающее ящерицу существо рассмеялась довольным смехом. — Все наши расчеты блестяще подтвердились. Заданная точка прямо под нами. Это вам говорю я, 35-я.

— Ты, тупица, — ответил ей скрипучий голос командира, на глянцевой коже которого красовалась цифра 17. — Место, похоже, действительно расчетное. Но мы проскочили временной рубеж. Ошибка составляет ровно девять лет. Взгляни на приборы, жалкое ничтожество!

— Да, я тупица, — убитым тоном сказала 35-я. — Мой умственный коэффициент не дает мне права обременять вас своим присутствием дальше. Сейчас мы с этим покончим. Одну минуточку…

Рука с плоскими пальцами потянулась к лучевому бластеру. 35-я поднесла его к виску и приготовилась нажать на спусковой механизм:

— Прощайте!

— Перестань паясничать, дура, — прошипела 17-я. — Нашла время для истерики. У нас и так недокомплект экипажа. Кто будет возиться с утилизацией твоего тела? Может, я? И потом, с чего ты взяла, что мы собираемся тратить энергию на оставшийся после тебя мусор? Немедленно введи поправку и переориентируй корабль на нужное время. Да смотри, во второй раз не осрамись. «Это вам говорю я, 35-я…» Ничтожество!

— Сейчас все будет исправлено, — склонилась в подобострастном поклоне 35-я и бесшумно скользнула к пульту управления. — Вводим поправочку…

Еще один член экипажа — 44-я — не вмешивалась в разговор. Она была поглощена навигационными приборами. Ее фасетчатые глаза следили за всеми датчиками одновременно, а ловкие пальчики лихо управлялись с многочисленными ручками подстройки.

— Теперь все точно, — радостно отрапортовала 17-я. — Хронологические и географические координаты безупречны. Смело можем садиться. И да поможет нам господь исполнить задуманное, ибо все в его руках. Вознесем же хвалу всевышнему!

— Хвала всевышнему! — вразнобой откликнулись члены экипажа, не спуская глаз с иллюминаторов.

Прямо с синего-синего неба на лужайку спускалось НЕЧТО. Летающая тарелка с широченным прямоугольным люком в обращенном к земле «донышке». По виду она напоминала слегка приплющенный с полюсов шар, окруженный легким светящимся облаком. Шар поблескивал на солнце выпуклыми зеленоватыми боками и пускал искры. Его корпус был сделан из невероятно прочного термостойкого материала, похожего на анодированную сталь. Что это за материал, каким образом корабль перемещается в пространстве и как устроены его двигатели, не взялся бы объяснить ни один землянин. Даже самый гениальный. Было понятно одно: это — посланец куда более «продвинутой», по сравнению с человечеством, разумной цивилизации.

Медленно вращаясь вокруг оси, «тарелка» скрылась за грядой невысоких гор и приземлилась на очаровательной поляне, со всех сторон окруженной мощными стволами корабельных сосен. Чуть ниже расстилались широкие поля; за ними живой ртутной поверхностью поблескивало полноводное озеро, по берегам которого паслись меланхолические коровы. На появление «тарелки» они не обратили никакого внимания. Холмы пересекала узенькая тропинка, тянувшаяся от озера к роще и дальше, до асфальтированного шоссе, по которому проносились машины. Людей не было видно нигде.

Прилетела иволга. Села на куст орешника, мимоходом взглянула на странный объект и затянула свою песенку. Переваливаясь, протрусил маленький кролик. Он присел на задние лапы, уморительно повел носиком и принялся грызть свежую травку. С неба на эту мирную картину любовались легкие кудрявые облака. Тишина, покой, безмятежность…

Внезапно раздались чьи-то шаги. Потом кто-то оглушительно засвистел. Иволга и спорхнула с ветки; кролик, прижав уши, стремглав кинулся в заросли. И даже облака задвигались по небу быстрее. От озера по склону холма шел мальчишка. Самый обычный мальчишка — лет двенадцати, в выцветшей на солнце футболке, в видавших виды джинсах и не первой свежести кроссовках. В одной руке он держал портфель, в другой — самодельную проволочную клетку. В ней сидела крошечная зеленая ящерица. Вцепившись в металлические прутики тоненькими лапками, она испуганно таращилась на окружающий мир. Громко насвистывая, мальчик небрежно помахивал клеткой, шаг за шагом углубляясь в прохладную тень сосновой рощи. Похоже, он не просто гулял, а шел куда-то по делу.

— Мальчик, — неожиданно услыхал он высокий, вибрирующий от скрываемого волнения голос. — Ты слышишь меня, мальчик? Тебе понятны мои слова?

— Конечно, слышу, — ответил мальчик. Он остановился и огляделся вокруг себя. — А вы где? Я вас не вижу.

— Я рядом. Но я невидима. Я ведь фея. Из сказки… Мальчик засмеялся.

— Ну-ну. Если бы мне было лет пять, то я, может быть, и поверил бы. Кто бы вы ни были, — выходите.

— Ты не веришь в сказочных фей? — голос зазвучал обеспокоенно и немного растерянно. — Но ведь, по нашим данным, все дети на Земле в них верят. А наши данные — самые точные во Вселенной. Хочешь, докажу? Я знаю все на свете. Все-все. Даже то, как тебя зовут. Тебя зовут Дон, и ты живешь…

— Удивили! Все знают, что меня зовут Дон. А в сказки давно никто не верит. Теперь ребята верят в компьютеры, подводные лодки и атомную энергию.

— А… в космические полеты?

— Само собой.

Голос облегченно вздохнул.

— Ну, так слушай. Я боялась тебя испугать, поэтому и назвалась феей. А на самом деле я прилетела с Марса. Только что приземлилась.

Дон присвистнул.

— И долго вы собираетесь меня дурачить? На Марсе нет атмосферы. Там не обнаружено никаких форм жизни, даже самых примитивных. А теперь выходите. Хватит меня разыгрывать. Надоело.

Голос смущенно откашлялся:

— Оставим Марс в покое. Здесь ты меня четко подловил. Если так, давай по правде. Без всех этих штучек. Скажи, ты веришь в путешествия во времени?

— А, машина времени! Верю. Но ее еще не изобрели. Или вы хотите сказать, что… явились из будущего?

— Ну, наконец-то, — ответил голос с облегчением.

— Тогда выходите, чтобы я мог вас увидеть.

— Видишь ли…Существуют вещи, не слишком привычные для человеческого глаза. Лучше не рисковать.

— Глупости. Человек видит то, что он видит. Всего лишь. Или вы выходите, или я иду своей дорогой.

— Не уходи, — сердито буркнул голос. — Доказать тебе, что я свободно перемещаюсь во времени? Для меня это пара пустяков. Хочешь, подарю тебе правильный ответ на завтрашнюю контрольную по математике? Хотя ваш учитель еще даже не подобрал задачу. Ответ — 1,76. Правда здорово? Что скажешь?

— Я никогда не списываю. С математикой такие фокусы не проходят. Либо ты ее знаешь, либо нет. И оценка тут ни при чем. Я считаю до десяти, а потом ухожу. Ну? Так вы выходите?

— Нет, ты не уйдешь! Ты мне нужен. Вот что. Выпусти-ка ты эту крошечную ящерицу, и я исполню три твои желания. Вернее, отвечу на три любых вопроса.

— И почему же я должен ее выпускать?

— Это твой первый вопрос?

— Нет. Я хочу сначала понять, а потом уже делать. Это особая ящерица. Я прежде не видел здесь такой.

— Правильно. Это акродонтная ящерица из подотряда червеязычных, обычно называемая хамелеоном.

— Точно! — Дон присел на корточки, вынул из портфеля книгу в яркой обложке, положил ее на дорогу, а сверху осторожно пристроил клетку.

— А что, эта ящерица и правда умеет менять цвет?

— Сейчас ты это сам у видишь. Отпусти эту самку, и…

— Откуда вы знаете, самка это или самец? Опять какие-нибудь игры со временем? Угадал?

— Угадал. Эту ящерицу, в паре с еще одной особью, купил в зоомагазине некий Джим Бернан. Два дня назад этот тип, потеряв равновесие из-за чрезмерного употребления жидкости, содержащей этиловый спирт, с размаху сел задом на клетку и придавил бедняжек. Одна ящерица сразу погибла, а вторая выжила. Отпусти ее, дружок… А?

— Хватит с меня. Если вы не выходите — прощайте.

— Я предупреждаю тебя…

— Бай-бай! — Дон подобрал клетку. — Ого, наша красавица стала красной, как кирпич!

— Она божественна! Остановись. Я выхожу.

Дон с любопытством глядел на странное существо. Оно было зеленоватого цвета, с громадными, глядевшими в разные стороны выпученными глазами. За спиной у существа виднелся ранец с аппаратурой.

— Не слишком-то вы похожи на человека будущего, — засмеялся Дон. — Правильнее сказать, вы вообще не похожи на человека. Вы слишком малы.

— Размеры — вещь относительная. Но мы действительно прибыли из будущего, хоть я и не человек.

— Вы больше похожи на ящерицу, — Дон перевел взгляд с пришельца на клетку. — Вы… вы и правда страшно похожи на хамелеона! В чем тут дело?

— Это тебя не касается. Подчиняйся команде, или тебе придется худо. Немедленно отпусти ящерицу. Ну?!

Существо повернулось к лесу и подало знак.

— 35-я, я приказываю! Подойди и сожги кусты. Пусть эти жалкие создания увидят, с какой силой имеют дело!

Из-за деревьев выплыл зеленый металлический шар. Его люк откинулся, и в отверстии показалось сопло, похожее на мундштук детской игрушечной трубы. Тонкий луч скользнул от сопла к кустам, и они вспыхнули ярким пламенем. Через секунду от них ничего не осталось. Только жалкая горстка обуглившихся ошметков. — Это оружие называется оксидайзером, — самодовольно сказала 17-я. — Выпусти ящерицу, иначе испытаешь его действие на себе…

Насмешливо скривив губы, Дон подобрал клетку и спокойно пошел по траве к сожженному кустарнику.

— Остановись! — закричала 17-я. — Мы сожжем тебя! Дон ускорил шаг. Он вытянул перед собой руку — и… коснулся тех самых кустов, которые, как ни в чем не бывало, стояли на своем месте целехонькими.

— Я так и думал, — засмеялся Дон. — Все полыхало, гудело, ветер дул в мою сторону, а запаха — ноль.

Он повернулся к хранившей мрачное молчание 17-й:

— Это у вас что — голограмма? Или что-нибудь в этом роде, а? Трехмерное кино, к примеру.

Неожиданная догадка заставила его остановиться. Он подошел к оцепеневшей ящерице и ткнул в нее пальцем. Рука прошла насквозь.

— Ну-ка, выкладывайте всю правду. Иначе — не видать вам хамелеона, как собственных ушей.

— Я и наш корабль существуем только в виде, если можно так выразиться, временного эха. Материальные объекты не могут перемещаться во времени, но их сущности способны проецироваться на разные исторические эпохи. Наверное, это сложновато для тебя…

— До сих пор все было понятно. Валяйте дальше.

— Наши проекции могут вступать в контакт с реально существующими во времени и пространстве людьми. Для них мы — голограмма. На короткое время мы можем обрести реальность, а наши действия — силу. Но для этого понадобится гигантское количество энергии. Его едва обеспечивают все ресурсы нашей планеты.

— Ну вот! И никаких «добрых фей» и прочей ерунды.

— Мне жаль, что приходится прибегать к выдумкам. Но нам так не хотелось открывать тайну…

— А придется, — засмеялся Дон. — Он устроился поудобнее, придвинув к себе клетку. — Выкладывайте!

— Мы, ящеры, по отношению к вам находимся на несколько миллионов лет в будущем. И вот недавно — по нашим масштабам времени — приборы зафиксировали жуткие явления. Нам крайне необходима твоя — именно твоя — помощь. Иначе погибнет вся наша цивилизация. Как погибла когда-то ваша. Ее конец был ужасен…

— Погибла? Но почему? Из-за чего?

— Из-за одного малолетнего простака, который поверил клятве, придуманной для дурачков. Тебя это не должно интересовать. Главное — мы, ящерицы, находимся в опасности. Громадная отрицательная волна накатывается на нас из прошлого.

— А что такое «отрицательная волна»?

— Допустим, твой дед умер холостым. Ты бы тоже не появился на свет, правда? И не разговаривал бы сейчас со мной, да?

— Но я родился.

— В гипервероятностной вселенной это еще спорный вопрос. Но у нас нет времени на теорию. Наш энергетический запас слишком мал, а нам еще надо…Короче, мы проследили нашу родовую линию сквозь все миллионы лет, сквозь все мутации и изменения, пока не нашли, наконец, первобытную ящерицу, от которой пошел наш род.

— Ага, — сказал Дон, указывая на клетку. — Так это, похоже, она и есть?

— Да, это она, наша праматерь, — торжественно изрекла 17-я. — Так же, как где-то в темной глубине эпох находится предок, от которого пошла человеческая раса, так и эта самка хамелеона — наипервейшая праматерь наша. Она скоро родит, и ее потомство вырастет и возмужает в этой прекрасной долине. Скалы возле озера достаточно радиоактивны, чтобы вызвать мутацию. Мы еще немного добавим радия, и все пойдет, как по маслу. Но все это имеет смысл лишь в том случае, если ты откроешь клетку… Дон подпер рукой подбородок и задумался.

— А со мной ничего не случится? И что произойдет с остальными людьми? Вы не нанесете им вреда?

17-я вытянулась в струнку и замахала передними руками — или ногами — над головой.

— Клянусь всем сущим, — произнесла она. — Вечными звездами, облаками, всеми голограммами, номером на моей спине, энергией для путешествий по времени…

— Хватит, хватит, — засмеялся Дон. — Вы лучше побожитесь и скажите: «А вот чтоб мне пропасть, если совру!» Этого вполне хватит. Все наши ребята так делают.

17-я старательно повращала глазами, немного изменила свой цвет и исполнила требуемый ритуал.

— Раз так — ладно. Если речь идет о гибели расы…

Дон открутил кусок проволоки, которой была закреплена дверца, и открыл клетку. Хамелеон выкатил на него один глаз, а второй устремил в небо. 17-я благоговейно глядела на праматерь, радикально позеленев от величия момента. Тем временем зеленоватый шар поднялся, подплыл ближе и угрожающе загудел.

— Иди, — сказал Дон, вытряхивая ящерицу на траву. — Плодись! На этот раз хамелеон понял, что от него требуется и исчез в кустах.

— Будущее спасено! — крикнул Дон. — Или, по-вашему, прошлое. Корабль пришельцев завис совсем низко. Сотни «мундштуков» грозно глядели из его люка. Дону явственно послышалось, как чей-то гнусавый голос злорадно прошамкал: «Простак!» И вдруг… все пропало. И «тарелка», и 17-я, и «праматерь». На опустевшей полянке Дон стоял один.

— Могли хотя бы спасибо сказать,

— сердито сказал он. Подобрал пустую клетку и зашагал домой.

Мальчишка не слышал, как зашелестели кусты и не видел, как по полянке прошмыгнул кот — с зажатым хвостом хамелеона в зубах.