Прорыв

Джоди Лин Най. ПЕРЕСЕЧЬ ЧЕРТУ

Лаборантка бросила взгляд на грудь Мака Делла и улыбнулась.

— Не надо! — зло выпалил Делл. — Я не просил об этой чертовой награде, как и не напрашивался на это дело. Не моя вина, что Ирис Тольберт пришло в голову, что я должен таскать эту медаль ради ее проклятого департамента.

— А разве я что-нибудь сказала? — спросила Третта Маркс, с самым невинным видом вручая ему гудящий цилиндр. — Ваш вирусный сканер, доктор.

— Спасибо. — Делл провел прибором над вскрытым телом, лежавшим на смотровом столе. — Прибор загудел громче, и доктор извлек из него снимок. — Не зафиксируете ли этот экземпляр?

— Для героя — все что угодно, — ответила Третта, но, заметив яростный взгляд Делла, поспешно сказала. — Простите, пожалуйста! — Одной рукой она спрятала пластиковую полоску в карман, а другой — нажала на выключатель старинного интеркома. — Биологическая лаборатория слушает. Гм, это вас, Мак.

Делл вздохнули подошел к ней. Третта с любопытством смотрела на экран. Он проследил за ее взглядом и сразу весь подобрался.

— Добрый день, адмирал, — отчеканил он.

С экрана на него смотрел Абрахам Мейер.

— Здравствуйте, Делл. Дело в том, что мне сейчас нужен медик для одного деликатного дела. Ваш диспетчер, командир Тольберт, дала согласие на то, чтобы я обратился непосредственно к вам.

Делл постарался не обращать внимание на то, что Третта за его спиной-прыснула со смеху.

— Могу я узнать, что это за дело, адмирал?

Мейер вскинул брови.

— Ну что ж, осторожность никогда не помешает. Почему бы вам и не узнать? За несколько астрономических единиц отсюда дрейфует подбитый халианский корабль. Насколько можно судить, энергия у него на нуле, и хорьки могут лишь поддерживать жизнедеятельность, не более. Они заявляют, что у них на борту находятся двести наших пленных. Это — единственная причина, по которой мы до сих пор не взорвали их посудину, и им это отлично известно. Конечно, если бы мы им сообщили, что у нас на борту двести пленных хорьков, они бы все равно взорвали наш корабль. Но эти твари рассчитывают на нашу так называемую «слабость». Вы слушаете, доктор?

— Да, конечно.

— Так вот, я думаю, что вскоре они надумают сами подорваться. Я посылаю туда роту, с тем, чтобы нейтрализовать халиан и попытаться спасти пленных. Лучше всего доставить туда наших людей на легком медицинском корабле. Он безобиден с виду, на нем нет никакого внешнего вооружения, но скорость он способен развить вполне приличную. Хорьки даже сочтут естественным, что мы послали доктора осмотреть наших пленных. Вот я и обратился к вам.

— Позвольте, я попытаюсь угадать, в чем тут дело. Тарзан и Обезьяны?

Мейер непонимающе смотрел на него.

— Простите?

— Не настаивал ли на моем участии сержант Альвин Шилитоу?

— Да, это действительно так. Можете ли вы дать ответ немедленно, доктор? Пленные долго не выдержат. Когда кончаются воздух и тепло, наши люди, как нам с вами известно, страдают в первую очередь.

Делл печально посмотрел на рабочий стол. Потом бросил взгляд на Третту, которая продолжала давиться от смеха.

— Да, сэр. Я немедленно отправляюсь.

Делл вошел в конференц-зал «Красного Шара» и стал медленно пробираться вперед. Зал был заполнен людьми, и почти каждый считал своим долгом похлопать его по плечу или по спине. Наконец он добрался до единственного свободного стула.

Поприветствовав Мейера и его помощника, он уселся и посмотрел назад. Зал был битком набит здоровенными детинами. Доктор знал многих из них.

Это были Обезьяны. И в самом центре восседал Тарзан, приветливо улыбавшийся доктору, некогда спасшему ему жизнь.

— Привет, док! — крикнул сержант Альвин Шилитоу.

— Привет, Тарзан, — весело отозвался Мак.

Он все еще не снял своего лабораторного халата, на лацкане которого позвякивала чертова медаль. Но Обезьяны не обратили на это никакого внимания. У большинства из них имелось по нескольку таких бронзовых звезд, а у многих и кое-что посерьезнее. Чтобы получить серебряные и золотые звезды требовалось куда больше крови как собственной, так и вражеский.

— Мы тут решили переманить вас к себе, — продолжал сержант. — Платят хорошо, работенка непыльная, жратва — что надо…

— Можно мне вас перебить? — вмешался Мейер, терпеливо ожидавший наступления тишины.

Он кивнул своему помощнику, который включил экран, стоявший на столе. На фоне звездного неба болтался халианский боевой корабль. Согласно данным о температуре, месте, продвижении и времени, корабль находился отсюда менее, чем в двух часах полета. Устроить такую штуку в мгновение ока — на Флоте это считалось чудом. Мак понял, что тут дело в связях Мейера. Его дед был знаменитым адмиралом, а сам Абрахам слыл мастером безобидных чудес.

— Вопрос ясен, — сказал Мейер. — Чем больше мы медлим, тем больше вероятность, что халиане убьют пленных. А если они поймут, что мы посылаем спасательный отряд, то это можно считать свершившимся фактом. Халиане считают, что умирать следует сражаясь. Вот почему мы и выбрали медицинский транспорт. Нет никакой славы в том, чтобы убить безоружного доктора. Это очень легко.

Мак проглотил комок в горле.

— Каким же образом мы попадем внутрь корабля? — спросил сержант, — если они, скажем, откроют огонь и велят нам держаться на расстоянии?

— С помощью одного хитрого маневра, — улыбнулся Мейер. — Легкий медицинский скутер прибудет первым. Следом приблизится «Красный Шар». Мы остановимся на расстоянии выстрела. И Ауро продемонстрирует свое искусство стрельбы, используя их башни как мишени. — Мейер показал на своего молодого помощника в форме кандидата.

«Этот паренек? И мы должны войти в поле обстрела, когда он решит пострелять?»— Мак чуть было не высказал вслух свою мысль, но удержался. Десантники вокруг него были явно встревожены.

— Пусть они думают, что мы атакуем. Когда «Красный Шар» отвлечет их внимание, вы под шумок проникнете на борт.

— Но как же, — воскликнул Мак, — они попадут туда?

— Вслед за вами, на своем транспорте, — просто ответил Мейер. — Они будут в соответствующей камуфляжной форме.

— А что помешает им пустить нас всех вверх тормашками, когда они заметят вас? — спросил сержант.

— Они будут слишком заняты, — пообещал Мейер. — К тому же, мы полагаем, что у них сейчас серьезные проблемы с оружием.

— Вы полагаете, сэр?

— А я должен буду ждать сигнала, чтобы забрать их? — с надеждой спросил Мак.

Тарзан снова улыбнулся.

— Нет, нет, доктор, — ответил Мейер. — Вы тоже будете внутри корабля.

— Но зачем? — вскричал Мак.

— Ну, во-первых, там действительно могут быть люди, нуждающиеся в вашей помощи. Во-вторых, медицинское судно должен вести опытный пилот, а в третьих… после того, как сержант со своими людьми проникнет на корабль, халиане могут взорвать ваше судно.

— О, — ответил Мак, — тогда, конечно, вы правы.

Небольшая каюта медицинского скутера была переполнена. Десантники из роты Альвина, одетые в стандартную темно-синюю форму и в камуфляжные скафандры, сидели на скамейках, на столах, на койках — словом, повсюду.

— Прошу прощения за отсутствие удобств, — сказал Мак. Он был одет так же, как и остальные, только перчатки и шлем лежали под сиденьем. — Большинство моих гостей обычно лежат.

Скафандры были покрыты специальным камуфляжным слоем. Маскировка была основана на том, что один приятель Мака называл «старой, доброй оптической галлюцинацией».

Черная матовая поверхность, состоявшая из невосприимчивых глазом ячеек, обладала весьма интересным свойством. Если взгляд натыкался на нее, то возникало непреодолимое желание отвести глаза. Мозг словно противился фиксировать данную действительность, дело портили поблескивающие лицевые щитки. Знаки различия полагалось носить под скафандром, их можно было разглядеть в узкую щель. Но десантники частенько нарушали это правило. И «Гориллы» в этом не отличались от прочих своих коллег. Они считали своим долгом пришлепнуть на «невидимые» шлемы ярко-желтые «бананы». Желтый был цветом адмирала Дюана.

— Вам тоже положена такая штучка, — заявил Альвин, вытаскивая из-под сиденья шлем доктора. — Как почетной Обезьяне.

— Нет, спасибо, — ответил тот. — Помните, мы ведь не должны привлекать к себе внимания.

— Это же почетный знак, — возмутился Пирелли, темнокожий переводчик, почти такой же высокий, как и сам Мак.

— Полный вперед, — согласился Занатоби. Он происходил из той же системы, что и Ирис Тольберт. Тамошних обитателей можно было узнать по характерным синим волосам.

Сержант усмехнулся и прикрепил банан к шлему чуть ниже медицинского креста.

— Спасибо, ребята, — сказал Мак, негодующе округлив глаза.

Серо-синее медицинское судно остановилось в десяти километрах от сигарообразного корабля халиан. Десантники внимательно рассматривали его изображение на экране.

— Клянусь, он выглядит слишком крошечным для двухсот парней, — заявил Джордан.

— Думаешь, у них там роскошные каюты? — Золотокожая Утун хлопнула его по спине. — Они там теснятся так же, как мы здесь.

Сержант рассмеялся и приказал всем приготовиться к выходу в космос.

Вспыхнула красная надпись, свидетельствовавшая, что скутер прибыл в назначенное место, и одновременно с этим из динамика раздался злой голос, обращавшийся к ним на межгалактическом наречии.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил у Пирелли Шилитоу.

— Да, сэр. Они хотят, чтобы мы остановились и были уничтожены.

— Ты хочешь сказать: остановились, иначе будем уничтожены? — спросил чей-то нервный голос.

Пирелли покачал головой.

— Я говорю то, что слышу.

Фоксбург и Занатоби с улыбкой переглянулись.

— По крайней мере, они с нами разговаривают. И Мейер все слышит. Ладно, выключаем огни.

Тарзан сделал жест Маку. Десантники нахлобучили шлемы.

Мак неохотно повиновался, и скутер погрузился в темноту. Что-то непохоже, чтобы у хорьков не функционировало оружие, а они сейчас досягаемы даже для небольшой лазерной пушки. Мак нагнулся, чтобы достать перчатки, шлем и небольшой ящичек с диагностическим комплектом. Может, Альвин и знает, что он боится темноты, но сержант не станет болтать об этом. На флоте существует давняя традиция — если личные слабости не мешают делу, они не имеют значения.

Мак наклонился к микрофону:

— Это медицинское судно. Меня интересует здоровье людей, находящихся у вас на борту. Я безоружен.

Из динамика по-прежнему доносился яростный крик. Мак надел шлем и с облегчением вздохнул, когда звуковой и световой сигналы показали, что его скафандр — в полном порядке.

— Все готовы к выходу? Позаботьтесь о давлении, док. Будет не слишком удачно, если они обнаружат наше присутствие в тот момент, когда мы откроем люк.

Люк отъехал в сторону, и перед пассажирами скутера предстала черная бездна, усеянная серебряными искрами. Красоту этой картины нарушала только тень массивного халианского корабля. Из динамика продолжали еще доноситься угрозы, но когда «Красный Шар» включил дальний свет, чужак замолчал на полуслове. Корабль халиан залило мертвенно-бледное сияние. Похоже, Лебари действительно опытный стрелок.

— Пошли, ребята. — Голос Тарзана был обманчиво спокоен.

— Мы ведь работаем на Мейера, — весело заметил Фоксбург. — Не прихватить ли нам банку с краской?

Вакуумный багор вылетел в сторону халианского корабля, бесшумно разматывая металлический трос повышенной прочности, словно в телепередаче с отключенным звуком. Мак, стараясь обрести душевное равновесие, мысленно озвучил эту картину. Сначала свист разматывающегося троса, потом резкое всхлипывание — это вакуумный багор прилепился к корпусу корабля. Кто-то из десантников повернул ворот, натягивая трос, и зафиксировал его в стационарном положении. Мак взглянул на громаду халианского корабля, на почти черном корпусе выделялась более светлая вакуумная присоска. Один за другим десантники хватались за узлы на тросе, расположенные через пять футов, и растворялись в темноте. Мак последовал за Джорданом, сосредоточившись на спине десантника и стараясь не смотреть в черную бездну космоса.

— Тишина, — раздался в наушниках негромкий голос сержанта Шилитоу.

Время от времени натянутый трос вздрагивал — это иногда начинали вибрировать мертвые двигатели вражеского корабля, словно собираясь вот-вот включиться. Должно быть, Поэт хорьков скандировал у пульта управления свои заклинания-инструкции, стараясь вдохнуть жизнь в мертвый металл. Если ему это удастся, они обречены.

— Китчи ку! — Утун улыбнулась и, обернувшись, ткнула Джордана в плечо.

— Черт возьми, прекрати! — проворчал он, теряя равновесие. Несколько мгновений он извивался, пытаясь нащупать следующий узел на тросе.

— Прекратите болтать! — свирепо прошипел сзади Шилитоу.

Джордану наконец удалось уцепиться за трос. Мак осторожно подвинулся, освобождая ему место.

Добравшись до корабля, десантники включили электромагниты на своих подошвах и осторожно облепили корпус.

— Вот мы и на месте, — сказал в микрофон Шилитоу. — Теперь у нас нет связи с «Красным Шаром».

Они не слышали того, что происходило по ту сторону халианского корабля, но знали, что «Красный Шар» в этот момент ярко освещен. Мак видел, как его медицинское суденышко отражает свет, исходивший от невидимого сейчас корабля. Хорьки могли заметить открытый люк скутера, но это уже было неважно. Чтобы избавиться от десанта, хорькам пришлось бы втянуть пушки внутрь своего корабля. Только тогда они смогли бы открыть огонь по десантникам. Или взорвать свою посудину. Никто не сомневался, что хорьки способны на подобный самоубийственный шаг. Если, конечно, у них имеются для этого технические возможности.

Утун вскрыла шлюз с помощью бесшумного взрывного заряда — мелкая пакость, которую применяли штурмовые группы Флота, когда их не встречали с распростертыми объятиями. Заряд не мог разрушить внутреннее запирающее устройство. Если на борту находятся люди, десантникам не стоит рисковать, проделывая бреши в корпусе. Гориллы постепенно заполнили холл. Второй замок открывался легко. Внутренняя дверь не предназначалась для задержки вторжения извне. Последним вошел Шилитоу и, закрыв дверь, начал отдавать приказы. Все действия были продуманы заранее и обговорены с Мейером. Все, кроме Мака, уже знали, что им следует делать.

— Доккерти и Элис — инженерная часть. Утун и Джордан — жизнеобеспечение. Остальные пусть следуют за мной. Нам надо спасти пленных. Доктор, можете идти с нами, но только не путайтесь под ногами.

Мак с хмурым видом последовал за сержантом. Он должен действовать. Где-то здесь находились люди-рабы, двести человек. Неизвестно, в каком они состоянии. Мак с тревогой подумал, что его маленького диагностического набора будет недостаточно, чтобы справиться с предстоящей задачей. Одно из основных правил десантников гласило: нельзя чувствовать себя уверенно на чужом корабле, пока не будет обеспечена хотя бы элементарная безопасность. Может быть, сейчас оставшиеся в живых хорьки перестали сражаться и пытаются взорвать собственный корабль. Мак понимал, что заняться пленными можно будет только после того, как десантники полностью захватят корабль, а «Красный Шар» сможет подойти вплотную. Иначе его услуги как врача могут уже не понадобиться. Все военные были вооружены лучевыми ружьями или пистолетами, а также клинками камуфляжного цвета.

Мак снял перчатки, швырнул их в угол и направился за десантниками. Занатоби глянул на него через свою маску.

— Не оставляйте их здесь, иначе больше никогда не увидите. Грызуны используют перчатки в качестве презервативов.

Мак начал было возражать, нажимая на свое знание анатомии халиан, но вскоре сообразил, что его разыгрывают.

— А что они делают со шлемами? — спросил он, решив подыграть и отвлечься от мрачных мыслей.

— Ну, шлемы заменяют им головы.

— Очень разумно? — резонно заметил доктор. — И наши головы без шлемов мало чего стоят.

Но свой шлем он не стал надевать, чтобы лучше слышать микрофонные переговоры.

Они продвигались вперед по низкому коридору. Снаружи корпус корабля был покрыт зеркальным материалом, призванным отражать лазерные лучи, а внутренняя обшивка была матово-черной, для поглощения интенсивного излучения. В космосе это был самый дешевый способ обезопасить корпус корабля от случайного повреждения лучом лазера. Пол устилали дорожки, так что тяжелых шагов десантников было почти не слышно.

— Ложись!

В коридоре позади них грохнул взрыв, и вся рота ничком бросилась на пол.

И тут всех чуть не оглушил боевой клич Доккерти.

Через несколько секунд он доложил, что они с напарником прорвались в технический отдел.

— Мы с ними разделались, сержант! Ну и удивились же эти болваны. Пятеро убиты. Но один гад успел поднять тревогу. Сейчас проверяем, нельзя ли отключить взрывающий механизм прежде, чем они смогут запустить его с мостика.

— Значит, они нас обнаружили, — ответил Шилитоу с осторожным оптимизмом. — Не впускайте никого, кто кажется слишком небритым.

— Есть, сержант, — ответил Доккерти.

Халианский корабль слегка дрогнул, когда Ауро Лебарио нанес свои точно рассчитанные удары по носу, а затем по корме. Ауро понимал, что если наносить удары в одну точку, халианский корабль может превратиться в своего рода гигантский волчок. Он не мог позволить себе забыть, что принимает участие в спасательной операции, но из его башни ему самому все виделось, как некая видеоигра. На своем компьютере он даже мог посмотреть данные о числе нанесенных им ударов. Но, к сожалению, если бы халианам удалось привести в действие свои лазерные орудия, он сам превратился бы в легкую мишень.

Хватит играть, — подумал Ауро, беспокойно поежившись. Он прицелился в то место на чужом корабле, где должно было находиться бездействующее орудие, и нажал кнопку. Луч попал точно в цель.

— Проклятие! — вскричал Шилитоу, подняв голову. Он и его люди бежали в это время по коридору. — Это тебе не учебное стрельбище, Лебарио! — И словно в ответ на его слова пол впереди задрожал.

— Враги впереди! — крикнул сержант. — Они, должно быть, в панике, если рискуют палить из своих лазерных игрушек прямо здесь.

Индикатор диагностического комплекта вспыхнул, когда десантники укрылись за металлическими колоннами, готовые встретить врага.

— Тарзан, — предупредил доктор, — там впереди кто-то из наших.

— Надеюсь, мы не стреляем в кого-то из своих?

— Нет. Речь идет всего лишь о жизненных признаках. Сигнал очень слабый. Возможно, среди пленников есть офицер Флота. Воспринимать сигналы мешают дверь и электронные помехи.

— А еще — эти огромные крысы, которые почему-то не хотят нас туда впускать, — проворчал сержант. — Интересно, сколько их?

— Я насчитал пять вспышек, сержант, — отозвался Занатоби.

— Что-то тут не так, — задумчиво произнес Фоксбург. — С чего бы им здесь палить из своих лазеров? Они же не знали, что мы будем штурмовать их корабль. Эти твари не так предусмотрительны. Может, это — жест отчаяния?

— А может, у них просто патроны кончились? — предположил Верди, залегший рядом с Шилитоу.

— А может быть, это мятеж, — высказал догадку Мак. — Похоже, они тут уже вовсю дрались, когда мы явились.

Доктор оказался прав. Когда Гориллы прорвались в рубку, они обнаружили трупы хорьков, лежавшие перед баррикадой, закрывавшей запертую дверь в противоположной стене. Единственный уцелевший хорек оторопел, увидев ворвавшихся в комнату десантников Флота. Занатоби, не раздумывая, выстрелил в него, и звериный предсмертный крик разнесся по коридору.

— Ожидал он явно не нас, — заметил сержант, отпихивая ногой мертвое тело. — Странно, у них, похоже, нет никаких приборов связи. Они были отрезаны.

— Этот ублюдок воззвал к Поэту, — изумленно сказал Пирелли, стоя подле убитого халианина.

— Мы сообщим им, что он умер, сражаясь, чуть попозже, — пообещал сержант.

— Прежде, чем выбросим их в космос, — добавил Верди.

Сержант кивком приказал своим людям занять позицию у запертой двери. Верди приготовил заряд, чтобы взорвать дверь, и ждал лишь сигнала командира.

— Сержант! — они снова услышали голос Доккерти. — Тут объявились еще шесть тварей. Мы пытаемся удержать их. Они явно решили свести счеты с жизнью и изо всех сил рвутся к кнопкам взрывателя корабля.

— Держитесь! — приказал Шилитоу. — Мы идем к вам на помощь. Всем отделениям, — скомандовал он, — присоединиться к Доккерти, — или мы превратимся в космическую пыль.

— Есть, сержант.

— Так точно, Тарзан.

— О'кей!

— Мы не можем тут никого найти, но в нас стреляют — доложила Утун. — Мы с Джорданом хотим остаться и отыскать-таки этого болвана!

— Ладно, — согласился сержант. — Но прежде всего надо выпустить пленных. Мы не знаем, сколько халиан по ту сторону двери, а времени у нас мало. Он поднял свой пистолет.

— По моему сигналу… Вперед!

Замок был уничтожен зарядом, и Обезьяны с боевым кличем ворвались в помещение за дверью и тут же наткнулись на изуродованные трупы. Лишь через несколько мгновений пораженный Мак понял, что это трупы хорьков. Один из них был облачен в медицинский халат. Мак вспомнил, что у халиан тоже имелись какие-то медики. И тут он заметил, что из глубины темного помещения за ним кто-то наблюдает. Десантники включили свои нашлемные фонари. У противоположной стены сгрудились изможденные люди. Этим парням, похоже, пришлось немало испытать, но они были живы. А это главное. Пленные, человек двести, смотрели на десантников с не меньшим удивлением, чем те — на них.

Сержант Шилитоу снял шлем и оглядел помещение, где находились пленные.

— Что здесь произошло? — спросил он. Несколько наиболее крепких мужчин и женщин были забрызганы кровью. Эта комната, вероятно, служила общей спальней. Нигде не видно ни цепей, ни решеток, обычных на большинстве рабовладельческих кораблей халиан. Очевидно, хорьки считали свою систему замков достаточно прочной.

— Мы застали их врасплох, сержант, — гордо сказал один из пленных, выступая вперед. На его теле болтались лохмотья, некогда бывшие флотской формой. — Я капитан Поллок. Сначала все было очень погано: ни еды тебе, ни медицинского обслуживания. Но потом мы поняли, что нас — в десять с лишним раз больше, чем этих подлецов. Мы составили свой план и напали на них. Мы смогли бы быстро захватить корабль. — Он старался говорить весело и непринужденно, но давалось ему это с трудом.

— Плохо, что вы не могли нам дать знать об этом, — ответил сержант с грустным юмором — мы могли бы остаться дома. Впрочем, корабль сейчас никуда не летит. Двигатели бездействуют.

Некоторые из пленных понимающе закивали.

— Так вот почему они начали сходить с ума, — заметил Поллок. — Мы слышали, что гудеть перестало перед тем, как мы напали на часовых.

И снова раздался усиленный громкоговорителем голос Доккерти:

— Сержант, они готовят лазерное орудие. Если хорьки выстрелят, то пробьют корпус корабля.

Фоксбург поморщился:

— Вот болваны. Ведь их цель — взорвать корабль, не так ли? Будь они поумнее, то пробили бы перегородку и добрались до пульта.

— …и я слышу, они пытаются пробить стенку позади нас, — перебил Доккерти. — Они-таки решили добраться до механизма самоподрыва.

— …поймал одного, он пытался взорвать ракетную боеголовку, — перебил еще один голос.

Сообщения продолжали поступать одно за другим. Оставалось еще, по крайней мере, две дюжины халиан, рыскавших по всему кораблю небольшими группами. Шилитоу представил себе, как много длинных, запутанных коридоров на этом большом корабле. Он не мог ручаться, что они уничтожат всех врагов прежде, чем один из них успеет все же взорвать корабль со всеми «пассажирами».

— Доккерти, вырубите все источники энергии, — распорядился сержант. — Тогда не надо будет заниматься лазерным орудием. Утун, поддерживайте только системы жизнеобеспечения. Если сможете, проверьте контроль аварийной энергии.

— Я не разбираюсь в их контрольных приборах, но попробую, сержант, — откликнулась Утун.

Пленные забеспокоились.

— Надо что-то предпринять! — воскликнул доктор, мучимый одновременно беспокойством о состоянии пленных и опасением, сдержит ли Доккерти натиск врагов.

— Постойте, — сказал сержант, оглядев толпу недавних пленников. — Прошу внимания! Тише, тише! — Его мощный голос, за который сержант и получил свое прозвище, перекрыл шум. Вы все слышали, что сказал наш человек. Они хотят взорвать этот корабль вместе со всеми нами. Нам нужна помощь. Хотите ли вы отомстить проклятым хорькам?

Рокот, прокатившийся по комнате, показал Шилитоу, что его вопрос был риторическим.

— Все вместе, — продолжал греметь сержант, — мы армия, которую нельзя остановить. Ищите повсюду хорьков, а найдя — убивайте! Но следует поспешить! Следуйте за мной! — Рев толпы заглушил его последние слова.

Шилитоу и его люди раздали часть запасного оружия новоявленному отряду и ринулись к выходу. Бывшие узники, забыв об истощении, устремились вслед за Тарзаном. Мак смотрел на людей, проносившихся мимо него. Конечно, возможность разрядить злость и горечь, влила в них новые силы. Они получили свой шанс, но это состояние не продлится долго. Вытянув из кобуры свой пистолет, доктор последовал за разъяренной толпой.

— Идите и извлеките оставшихся на мостике халиан, — приказал сержант, когда они добрались до технического отделения. — Но будьте осторожны! Там где-то двое наших людей. Не спутайте их с лысыми тварями!

Половина толпы освобожденных пленных последовала за Занатоби вперед по коридору. Там они наткнулись на двух ошеломленных хорьков, которые разматывали кабель питания для лазерного орудия. Люди разорвали их обоих вместе с кабелем, прежде, чем те успели опомниться.

Вскоре возбужденная толпа людей набросилась на нескольких хорьков, которые пытались пробиться в техническое отделение с другой стороны. Покрытое потом лицо Доккерти в окошке расплылось в улыбке, а потом радость сменилась изумлением, когда он увидел толпу бывших пленников, ведомую орущим Занатоби. Сам Доккерти воспользовался обстановкой, чтобы подстрелить парочку хорьков. Элис, лежавший на полу (его успели ранить в бедро), проворно откатился в сторону.

Если хорьку удавалось отбиться с помощью своих зубов и когтей, то другие пленные занимали место раненого, осаждая врага и спереди, и сзади. В несколько мгновений оставшиеся еще в живых халиане были задушены, затоптаны, забиты. Время от времени крики в разных местах корабля оповещали об очередных обнаруженных врагах.

— …с другой стороны, — тихо сказал сержант Маку, — они столько ждали этого. Почему я должен портить им удовольствие?

— Привет, Тарзан, мы все уже в сборе, — перебил их вышедший на связь Занатоби. — Не может ли кто-нибудь забрать нас отсюда?

— Подожди, сперва я должен обдумать, как мне половчее представить к наградам две сотни гражданских, — ответил Шилитоу. — А вы, проклятые бездельники, и обрадовались, что они выполнили вашу работу!