Пророчица

ГЛАВА 1

Сухой горячий ветер летел над Последним Шансом, захолустной планетой, расположенной на самом краю Внутренней Границы. Пыльные смерчи вздымались на шестьдесят футов, дышать было практически невозможно, и немногочисленные местные животные зарывались в землю, чтобы переждать бурю.

Вдоль центральной улицы единственного городка планеты, традиционно названного Приют Торговца, брел, сгибаясь под порывами ветра, одинокий путник. Ничем не примечательная одежда, лицо спрятано от стихии под пылевой маской. Он шел целеустремленно, не глядя по сторонам. Дверь заброшенного здания, мимо которого он в этот момент проходил, под действием сильного порыва ветра неожиданно распахнулась, и путник мгновенно пригнулся, выхватил лазерный пистолет и выстрелил в сторону источника шума. Дверь на мгновение стала ярко-синей и исчезла. Человек некоторое время стоял, не двигаясь, затем сунул оружие в кобуру и продолжил путь к ярко освещенному строению в конце улицы.

Примерно в двадцати ярдах от цели он остановился, уперев руки в бедра, и внимательно оглядел здание. Стены из упрочненного титанового сплава были отделаны под дерево, с веранды две огромные двери вели внутрь полной посетителей таверны «В Конце Пути». Стоя снаружи, он не мог с уверенностью сказать, в какой части здания располагается бар, а в какой — казино, хотя можно было предположить, что казино находится в глубине здания — так легче было бы уберечь его от потенциальных грабителей.

Дверь, скользнув в сторону, открылась, и человек тут же нырнул за стоящую поблизости машину, выхватывая оружие. В дверном проеме появилась высокая женщина, сделала один шаг наружу, покачала головой и, громко кашляя, вернулась обратно.

Человек снова вышел на середину улицы и продолжил осмотр здания. Постояв немного перед ним, он двинулся налево и обошел строение кругом. Не обнаружив ни одного окна, он решил, что в этом нет ничего удивительного, принимая во внимание силу пылевых бурь. Однако он давно понял, что, чтобы остаться в живых, нужно проявлять дотошность, и методично изучил все возможные пути проникновения внутрь. Все двери были закрыты и, возможно, заперты и, вне всяких сомнений, снабжены системой сигнализации. Некоторое время он раздумывал, не взобраться ли на крышу; это оказалось бы вполне, ему по силам: стены были изъедены постоянными ветрами и пылью, но он не видел, что бы ему это могло дать, и потому отказался от этой затеи.

В конце концов человек решил, что у него нет другого выбора, кроме как пройти внутрь обычным путем. Это ему совсем не нравилось — не то чтобы он опасался быть узнанным после того, как его работа будет выполнена, просто он предпочитал не привлекать к себе внимания раньше времени, — однако он не мог найти альтернативы. К тому же пылевая маска вызывала у него ощущение стесненности, почти клаустрофобии.

Мужчина осознал, что все еще держит в руке оружие — с того самого времени, как в дверях ненадолго появилась женщина, — и снова сунул его в кобуру. Преодолев три ступеньки, ведущие ко входу, он вошел внутрь и стянул с лица маску. Нужно почувствовать здешнюю атмосферу, найти свою жертву, промыть горло от пыли парой кружек пива, а там уже и приступать к работе.

Здесь, как он и предполагал, было очень многолюдно. Длинная хромированная стойка бара тянулась вдоль стены слева, а по правую сторону находилась дюжина столиков.

Большинство посетителей оказались людьми — планета была форпостом людей, — но здесь и там на глаза попадались канфориты, лодиниты и еще парочка существ, принадлежащих к виду, который посетителю никогда не встречался раньше.

Задняя комната была столь же велика, как и бар, и там было еще больше народу. Здесь находилась рулетка, а также столы для игры в кости и покер: за двумя столами играли в азартные игры, изобретенные иными расами. Человек внимательно изучил лица сидящих за столами, пытаясь угадать, кто из них его жертва, если, конечно, она была здесь. Наконец он повернулся и двинулся к бару.

Лысеющий, довольно грузный, слегка прихрамывавший человек направился к нему с другого конца зала.

— Добрый вечер, — сказал он. — Что будете пить?

— Пиво.

— Одну секунду, — откликнулся бармен, подставляя кружку под кран и открывая его. — Я вроде бы не видел вас здесь прежде.

— Да, я только что прибыл.

— К сожалению, у нас сегодня выдалась паршивая погодка, — продолжил беседу бармен. — Обычно Последний Шанс — довольно приятное местечко, даже чуточку прохладноватое.

— Я прибыл сюда вовсе не для того, чтобы наслаждаться погодой.

— Отлично. Значит, разочарование вам не грозит.

Вновь прибывший поднес кружку к губам и осушил половину одним длинным глотком.

— Мне надо кое-что разузнать, — сказал он, обтерев рот тыльной стороной ладони.

— Может, я смогу помочь? — откликнулся бармен.

— Я тут кое-кого разыскиваю.

— Отлично, я здесь знаю почти всех. Кто вас интересует?

— Имя этого человека Карлос Мендоса. Однако его еще называют Айсберг.

— Значит, Мендоса? — переспросил бармен. Он оглядел зал. — Вы должны ему деньги? Я могу передать их от вашего имени.

— Просто покажи мне его.

— Я надеюсь, вы не ищете неприятностей. Поговаривают, что этот Мендоса довольно крутой парень.

— Тебе нет никакого дела, зачем я его ищу, — холодно бросил посетитель.

— Ну и ладно, — ответил бармен, пожав плечами. — Я просто подумал, что, раз вы не знаете его, возможно, вас нанял кто-то, кто его знает. Решил, что мог бы помочь вам избежать неприятностей.

— Оставь свое сочувствие для Мендосы.

— Ладно, — сказал бармен, вновь пожав плечами, — по крайней мере я вас предупредил.

— Отлично, я предупрежден, а теперь покажи-ка мне его.

— Видите того парня, который сидит в углу в одиночестве? — спросил бармен. — Того, который одет во все черное.

Мужчина кивнул, заметив:

— Он вооружен так, будто собирается на битву. Лазерный и акустический пистолет, пучковый револьвер… Похоже, есть еще и нож в голенище сапога.

— На самом деле у него нож в каждом из голенищ. — Бармен помолчал. — Вы уверены, что не передумаете?

— Это моя работа, — ответил посетитель, поворачиваясь к своей жертве.

— Вы могли бы с ним договориться, — предложил бармен. — Айсберг обычно предпочитает драке разговоры.

— Неужели?

— По крайней мере я слышал, что это так.

— Мне не платят за разговоры.

Посетитель сделал несколько шагов по направлению к человеку в черном и остановился.

— Мендоса! — сказал он громко.

Большинство сидящих за игорными столами повернулись на голос, а мужчина в черном с любопытством взглянул на говорящего.

— Ты это мне?

Пальцы человека в черном коснулись рукоятки акустического пистолета.

— Пора умирать, Мендоса.

— Мы знакомы? — осведомился человек в черном.

— Все, что тебя касается — это что я последний человек, которого ты увидишь в жизни.

Неожиданно вновь пришедший покачнулся, и на его лице отразилось недоумение. Он несколько раз моргнул, словно пытаясь понять, что произошло, застонал и повалился лицом вперед. Из его спины торчала рукоять ножа.

Бармен, прихрамывая, подошел к нему, вытащил нож, который метнул со смертоносной точностью, и вытер о полотенце, лежащее на стойке.

— С каждой неделей они становятся все моложе и глупее, — сказал он, переворачивая мертвеца ногой на спину. — Все нормально, друзья, — объявил он, повышая голос. — Это всего лишь наш обычный еженедельный визитер откуда-то.

Судя по всему, его слова имели здесь вес, так как большинство клиентов вернулось к выпивке и прерванной игре.

Мужчина в черном подошел и посмотрел на труп.

— Когда-нибудь встречал его раньше? — поинтересовался бармен.

— Нет, — ответил тот. — Айсберг, а ты знаешь, кто он такой?

Мендоса покачал плешивой головой.

— Понятия не имею. Но за последний месяц это уже четвертый. Кто-то не на шутку заинтересован в моей смерти. — Он помолчал. — Хотел бы я знать почему. Я не покидал этой чертовой планеты уже почти четыре года.

— Если бы ты не убил его, возможно, мы смогли бы что-нибудь разузнать, — заметил человек в черном. — В конце концов для этого ты меня и нанял. Не скажу, чтобы ты облегчил мне работу.

— Я облегчил твою работу, — возразил Айсберг. — Он бы с тобой разделался.

Человек в черном нахмурился.

— Почему ты так думаешь?

Айсберг опустился на колено, ухватил левую руку трупа и показал на указательный палец:

— Протез. Я заметил это, еще когда он стоял у стойки, а когда он повернулся спиной, то оказалось, что под рубашкой у него блок питания. Пока ты вытаскивал бы свою пушку, ему было достаточно просто ткнуть в тебя пальцем, и в тебе оказалась бы прожжена приличная дыра.

— Черт меня подери! — проворчал мужчина в черном. — Сдается, ты действительно облегчил мне работу.

— Я вычту из твоего жалованья стоимость услуги, — заметил Айсберг, усмехнувшись.

— В один прекрасный день сюда заявится кто-то, кто знает, как ты выглядишь, — сказал мужчина в черном. — Что тогда?

— Спрячусь, — ответил Айсберг. — А пока что давай-ка оттащим нашего умершего друга в мой кабинет и поглядим, что нам удастся про него разузнать.

— У меня предчувствие, что с ним будет так же, как и с другими, которых ты мне описывал, — предположил человек в черном. — Никаких документов, нигде не значащиеся отпечатки пальцев, хирургически измененная сетчатка глаза.

— Может быть, — согласился Айсберг, — но попытаться все равно стоит.

Мужчина в черном пожал плечами и жестом подозвал еще пару человек, чтобы поднять труп. Те потащили было его по направлению к казино.

Но Айсберг преградил им дорогу.

— Выйдите через переднюю дверь и обогните здание снаружи, — велел он. — У нас здесь клиенты. Как бы вам понравилось, если бы кто-нибудь тащил мертвеца прямо перед вашим носом, когда вы выпиваете?

Он помолчал, потом глубоко вздохнул.

— Можете не отвечать. Просто сделайте, как я сказал.

Тащившие тело развернулись и вынесли мертвеца через переднюю дверь.

— Ладно, — сказал человек в черном, — в конце концов собираешься ты рассказать мне, в чем дело?

— Черт возьми, я и сам бы не прочь узнать это, — ответил Айсберг, прохромав обратно к бару и налив себе пива. Он предложил налить и человеку в черном, но тот отказался.

— Тогда не убивай сразу следующего, и, возможно, тебе удастся получить ответ.

— Всякий, кто явится на Последний Шанс, чтобы заполучить мою голову, умрет, — твердо ответил Айсберг. — Это часть мифа, на создание которого я потратил три десятилетия. Если я позволю хоть одному из этих недоносков остаться в живых, миф превратится в сказку, и после этого они начнут появляться здесь каждый день, а не раз в неделю. Одному Богу известно, скольких врагов я успел нажить за эти годы.

— В таком случае я не понимаю, зачем нужно было нанимать меня? — спросил человек в черном расстроенным голосом.

— Как ты сам только что сказал, один из них может знать меня в лицо. И не забывай, мне уже за семьдесят, у меня брюшко и протез вместо ноги. Когда ты понадобишься на самом деле, ты отработаешь свои деньги, можешь не сомневаться.

— Тебе следовало бы позволить мне ранить одного из них, — заметил человек в черном. — Тогда бы мы получили некоторые ответы.

— Ты хочешь кого-то из них ранить? — спросил Айсберг. Он сделал жест в направлении двери. — В твоем распоряжении вся эта чертова планета, занимайся этим там сколько душе угодно. Но как только они входят сюда, мое первое дело — остаться в живых. — Он допил пиво и закончил: — Если есть желание, можешь попрактиковаться на людях, которые заявятся сюда, чтобы убить тебя, в конце концов это твое право, я могу лишь пожелать успеха, скажу лишь, что сам я вряд ли дожил бы до таких лет, если бы рисковал без крайней нужды.

— Рассказывают, было время, когда ты любил рисковать, — возразил человек в черном. — И еще как!

— Я был молод. С тех пор я многому научился.

— Однако я слышал совсем другое.

— Тебя обманули, — невозмутимо ответил Айсберг.

— Говорят даже, — продолжал мужчина в черном, — что ты единственный, кто рискнул противостоять Пифии и победил.

Айсберг поморщился.

— Никого я не побеждал.

— Она до сих пор жива?

— Думаю, да, — ответил Айсберг. — Я не могу представить, чтобы кто-то мог ее убить.

— У тебя не возникает мысли, что за всем происходящим стоит она?

— Ни на одно мгновение.

— Но почему?

— Потому, что, если бы за этим стояла она, я уже давно был бы мертв, — ответил Айсберг с неколебимой уверенностью в голосе.

— Ты сталкивался с ней раньше и до сих пор жив, — упорствовал человек в черном.

— Забудь про нее, — оборвал Айсберг. — Она не имеет к этому никакого отношения.

— Ты уверен?

— Я для нее столь же ничтожен, как для тебя какая-нибудь песчинка, когда ты находишься посреди бескрайней пустыни. — Он помолчал. — Если она до сих пор жива, то наверняка у нее есть дела поважней.

— Что за дела?

— Черт возьми, надеюсь, что никогда не узнаю этого, — ответил Айсберг серьезно. — Ладно, пойдем посмотрим на тело.

Они направились к его кабинету. Оказалось, что труп уже лежит на широком деревянном столе.

Человек в черном тщательно исследовал пальцы мертвеца.

— Отпечатков нет, — объявил он. — Этот искусственный палец изготовлен чертовски здорово. Я бы ни за что не догадался. — Он перевел взгляд на лицо мертвого человека и спросил: — Офтальмоскоп есть?

— Переносная модель, он в среднем ящике стола, — ответил Айсберг, осматривая тело в поисках каких-нибудь шрамов или других характерных отметин. — Но он не подключен к компьютеру.

Человек в черном сходил к столу и вернулся с прибором в руках.

— У меня предчувствие, что в компьютерных базах данных ничего на этого парня нет, хотя давайте посмотрим.

Он ненадолго прильнул к окулярам, потом отложил прибор в сторону.

— Да, видны рубцы. Ставлю пять против десяти, что ретинограмма нигде не зарегистрирована.

— Все его оружие без номеров, — отметил Айсберг. — Странно. Здесь, на Внутренней Границе, большинство наемных убийц выбирает себе цветистые имена и обожает хвастаться своими достижениями. Но этот уже четвертый, у которого нет ни имени, ни каких-либо документов, ни репутации.

— Однако у него отличные сапоги, — заметил человек в черном.

— Согласен.

— Просто замечательные.

— Я не обнаружил на них ни этикетки, ни марки производителя, — сказал Айсберг.

Однако человек в черном продолжал внимательно рассматривать сапоги.

— Ты заметил что-то, что ускользнуло от меня? — спросил Айсберг, внезапно заинтересовавшись.

— Может быть, — ответил человек в черном, снимая сапог с ноги трупа и внимательно его рассматривая.

— На свету он отсвечивает голубым, — заметил Айсберг.

— Именно, — отозвался человек в черном. Он передал сапог Айсбергу. — На Внутренней Границе не так уж и много рептилий голубого цвета, и я знаю только одного зверя с таким круговым узором на чешуе.

— Да?

Человек в черном кивнул.

— Здоровенный сукин сын. Живет на планете Серое Облако, это на окраине скопления Хинеллуса. — Он помолчал. — Туземцы называют его драконом синего пламени. Эта тварь способна заглотать тебя целиком, а потом начать озираться в поисках главного блюда.

— Большая планета?

— Примерно такая же, как Последний Шанс, ну, может, чуток поменьше.

— Кислородный мир?

— Да.

— Разумные аборигены?

— Никаких, с тех пор как мы умиротворили планету несколько столетий назад, — ответил человек в черном.

— А сколько жителей?

— Наверное, тысяч семь, в большинстве своем шахтеры и рабочие морских плантаций. Большая часть планеты покрыта пресноводным океаном, есть несколько архипелагов и один небольшой континент.

— Они много экспортируют?

Человек в черном покачал головой.

— Почти ничего. Почтовые или грузовые корабли садятся там не чаще семи-восьми раз в год.

— Тогда, если наш приятель обут в сапоги, сделанные из кожи тамошней ящерицы…

— … то существует довольно большая вероятность того, что он их там и купил, — закончил мысль человек в черном.

— Они выглядят почти новыми, — отметил Айсберг, изучая сапоги. — Думаю, что тебе стоит нанести визит на Серое Облако. Сделай-ка парочку голограмм нашего друга, прежде чем мы его зароем, и порасспрашивай, может, там кто-нибудь знает, кем он был и на кого работал.

— Надеюсь, с вами ничего не произойдет, пока я буду отсутствовать?

— Я продержусь, — сухо заметил Айсберг. — Между прочим, если Серое Облако столь далеко от проторенных путей, то откуда ты знаешь про дракона синего пламени?

— Я бывал там.

— Когда?

Человек в черном пожал плечами.

— Не помню точно. Лет восемь — десять назад.

— По делам?

— В некотором роде, — неохотно ответил человек в черном.

— Ладно, — сказал Айсберг. — Значит, у тебя там сохранились контакты, есть кто-нибудь, кого можно порасспросить.

Человек в черном покачал головой.

— Все, кого я знал там, мертвы.

— Давно?

— Примерно восемь — десять лет.

На лице Айсберга появилась мрачная улыбка.

— Неудивительно, что тебя называют Танцующий на Могиле.

ГЛАВА 2

Его настоящее имя было Феликс Ломакс, и он использовал его первые двадцать шесть лет своей жизни. Но на Внутренней Границе имена имеют свойство изменяться, трансформируясь так, чтобы более точно отражать характер своего носителя.

Первоначально он был Первопроходцем, одним из той группы высококвалифицированных специалистов, которые занимались освоением новых планет для Республики, терраформируя их в случае необходимости, составляя каталог существующих там форм жизни, строя поселения, беря пробы грунта и воды и производя разведку полезных ископаемых, чтобы определить, какой тип колонизации наиболее уместен: горные разработки, сельское хозяйство, аквакультура. Его же специальностью было умиротворение — эвфемизм, придуманный для обозначения процесса уничтожения коренных жителей до тех пор, пока они не согласятся на колонизацию или пока не останется тех, кто потенциально мог бы возражать.

В этот период своей жизни он был известен как Дубль-С, легко отождествляемая кодовая кличка, основанная на последних буквах его настоящего имени. (Лучше было не использовать свое настоящее имя: всегда существовала вероятность того, что кто-то из оставшихся в живых после умиротворения изольет свой гнев на исполнителя, а не на отдающих приказы политиков, просиживавших штаны в своих высотных офисах на далеком Делуросе VIII, в уютном и безопасном сердце Республики, планете-столице. )

После четырех лет умиротворения жителей вновь открытых планет что-то случилось. Это произошло на планете Иннисфри. Он никогда ничего не рассказывал, никаких официальных отчетов не сохранилось, но в самый разгар кампании Ломакс все бросил и отбыл на Внутреннюю Границу. Купил большое ранчо на Бэкгаммоне-II и провел следующие два года, занимаясь разведением полученной при помощи генной инженерии породы крупного рогатого скота и продавая мясо Космофлоту. В то время его прозвали Унылый Феликс, так как он никогда не улыбался и не шутил, да и вообще мало чем интересовался.

В конце концов он, видимо, разделался с терзавшими его демонами и углубился еще дальше во Внутреннюю Границу, занявшись ремеслом, которое знал лучше всего, — убийствами. Какое-то время он был известен как Человек в Черном, так как черный был единственным цветом, который он носил. Однако на Границе существовало уже четыре других Человека в Черном, и в скором времени он приобрел прозвище Танцующий на Могиле, и это имя прочно закрепилось за ним. Не то чтобы он был любителем танцев или уж тем более кладбищ, но, когда он прилетал на очередную планету, можно было не сомневаться, что кто-то уж точно попадет на кладбище — это было лишь вопросом времени.

Его характер не изменился сильно. Он по прежнему не улыбался и, казалось, вовсе не гордился своим ремеслом, что было странно для человека его профессии. Несмотря на это, вскоре молва о нем распространилась довольно широко, и у него не было недостатка в клиентах. Он брался только за то, что его интересовало; вот так он и оказался на работе у Айсберга, который, можно сказать, был единственной живой легендой на Внутренней Границе, где большинство легендарных личностей умирает как раз в то время, когда их признают таковыми.

Он знал про Айсберга совсем немного, но вряд ли нашелся бы кто-нибудь, кто мог похвастаться, что знает больше. Он знал одно: противостоять Прорицательнице-Пифии и суметь выжить, чтобы рассказать об этом, — вряд ли во всей Галактике нашелся бы еще один человек, способный на это. Ломакс всегда считал, что Айсберг стоит в самом конце списка тех, кому на Границе может потребоваться защита, поэтому, побуждаемый любопытством, он поспешил принять предложение. В то время он не мог предвидеть, что это потребует от него возвращения на Серое Облако, но, даже знай он об этом заранее, его решение было бы таким же.

Как только корабль затормозил до субсветовой скорости и покрытая водой планета появилась на обзорном экране, Ломакс проверил свой арсенал, выбрал оружие, которое, на его взгляд, в данном случае являлось наиболее подходящим, и запросил разрешения совершить посадку в единственном крошечном космопорте континента.

— Пожалуйста, назовите себя, — потребовал металлический голос сквозь треск эфира.

— Корабль «Страж мира», командир Феликс Ломакс, пять дней назад стартовал с Последнего Шанса.

— В разрешении отказано.

— Почему?

— Ведь вы тот самый Феликс Ломакс, который также известен под прозвищем Танцующий на Могиле?

— Да, иногда меня так называют.

— На вас выдано девять ордеров на арест по обвинению в убийстве.

— Тем больше у вас причин желать заполучить меня в свои руки, — ответил Ломакс.

— Танцующий на Могиле, у нас здесь нет никого, кто мог бы заключить вас под стражу, — ответил голос. — Я полагаю, вы появились здесь вовсе не для того, чтобы добровольно сдаться властям.

— Справедливое предположение.

— Тогда в разрешении на посадку отказано. Если вы попытаетесь совершить посадку на Сером Облаке, мы будем вынуждены открыть огонь и уничтожить корабль.

— Подождите минутку, — сказал Ломакс, прерывая связь.

Он дал компьютеру команду просканировать космопорт и ближайшие окрестности с целью определить, какие системы вооружения имеются на планете. Сканирование ничего не дало. Так он и думал: такая малонаселенная планета едва ли могла себе позволить роскошь иметь оборонительный комплекс.

— Отличный трюк, Серое Облако, — сказал он, вновь включив переговорное устройство. — А теперь будьте любезны, сообщите мне координаты для посадки.

— Отклоняется.

— Я приземлюсь, хотите вы этого или нет. Если вы не дадите мне координаты для посадки, вам лучше предупредить воздушный транспорт об осторожности — возможно столкновение. Конец связи.

Корабль покинул круговую орбиту и начал снижаться по элиптической траектории к космопорту, на посадочную полосу которого благополучно приземлился спустя примерно двадцать минут. Оказавшись на поверхности планеты, Ломакс задействовал датчики, исследовал окрестности на предмет присутствия вооруженного персонала и ничего не обнаружил. Включив охранные системы, он наконец появился в люке. Сапоги и голограмма мертвеца были уложены в кожаный рюкзак, перекинутый через левое плечо.

Пройдя с полмили и миновав два небольших ангара, Ломакс осторожно вошел в здание управления космопорта. Служащие, мужчина и три женщины, были заняты своими делами и обратили на него внимание только после того, как он кашлянул. Трое из них в беспокойстве заерзали, а Ломакс подошел к седовласой женщине и остановился перед ней.

— Да? — холодно произнесла она.

— Мне нужен транспорт, чтобы добраться до города.

— Разве я похожа на шофера?

— Если я не найду такового, то вы вполне сгодитесь.

— Уходите и оставьте меня в покое, мистер Ломакс. Я не желаю иметь с вами никаких дел.

— Я вас знаю?

— Нет, но я знаю вас, — сказала она, и в ее глазах отразилась ненависть.

— В таком случае скажите, как мне добраться до города, и сразу избавитесь от необходимости смотреть на меня.

— Я не стала бы помогать вам, даже истекай вы кровью у моих ног, — бросила она.

Ломакс пристально посмотрел на нее.

— Будь по-вашему, — наконец сказал он и добавил: — Но должен предупредить, что если кто-нибудь прикоснется к моему кораблю, то последует взрыв, который разнесет космопорт и все остальное в радиусе двух миль.

Он круто развернулся на каблуках и направился к центральному входу. Стоянка перед космопортом оказалась практически пустой: население планеты было слишком малочисленным и вдобавок имело довольно слабые торговые связи с остальной Галактикой. Однако пока он стоял, уперев руки в бока и раздумывая, что предпринять дальше, рядом с ним остановилась небольшая машина. Водитель еще не успел выбраться из кабины, как Ломакс уже открыл дверь с противоположной стороны.

— Эй, в чем дело? — поинтересовался водитель, совсем молодой парень.

— Я заплачу тебе пятьдесят кредиток за то, что ты доставишь меня в город, — сказал Ломакс.

— Черта с два! — возмутился парень. — Я приехал за грузом компьютерных деталей.

— Детали подождут.

Ломакс уселся возле водителя, достал акустический пистолет и направил его на парня.

— Это была не просьба, — спокойно сказал он.

— Кто вы такой? — спросил водитель. — Какого черта вы тычете в меня своим пистолетом?

— Я всего лишь пассажир, которому надо добраться до города, — сказал Ломакс. — А теперь поехали.

— Почему бы вам не взять воздушное такси? — предложил парень, разворачивая машину.

— Не думал, что у вас есть что-то подобное.

— Есть, есть. Я могу подбросить вас к их ангару.

— Мне не хотелось бы доставлять тебе столько неудобств. Так что поехали.

Парнишка внимательно посмотрел на него, и неожиданно выражение его лица изменилось.

— Вы — это он, правда? — сказал он.

— Кто?

— Танцующий на Могиле.

— Некоторые люди действительно называют меня так.

— Черт возьми! — Парень усмехнулся и хлопнул ладонью по приборной доске. — Сам Танцующий на Могиле в моей машине.

Он повернулся к Ломаксу.

— А зачем вы сюда прилетели?

— Дела.

— А кого вы собираетесь убить? — с интересом спросил водитель.

— Никого.

— Мне вы можете довериться, — настаивал парень. — Я на вашей стороне.

— Я здесь только для того, чтобы поговорить с местными сапожниками.

Парень недоверчиво фыркнул.

— Да бросьте. Думаете, я поверю, что вы проделали весь этот путь ради пары сапог?

— Мне все равно, веришь ты или нет. Просто отвези меня, куда мне надо, — сказал Ломакс и после короткой паузы добавил: — Поехали-ка лучше.

Парень нажал на газ, и минуту спустя они мчались по дороге, следующей изгибам океанского берега.

— Вот уж не ожидал, что вы когда-нибудь вернетесь сюда.

— Ты слишком молод, чтобы помнить меня, — заметил Ломакс.

— Мне было двенадцать, когда вы появились здесь в последний раз, — возразил юноша. — И я видел, как вы в одиночку разделались с девятерыми. — Он помолчал, потом протянул руку. — Меня зовут Нэйл. Нэйл Кайман.

Ломакс посмотрел на его руку, затем слегка пожал ее.

— А я — Феликс Ломакс.

Нэйл покачал головой.

— Вы — Танцующий на Могиле. — Он опять помолчал. — Куда вы направитесь от нас?

Ломакс пожал плечами.

— Все зависит от того, что мне удастся разузнать здесь.

Нэйл вновь погрузился в размышления, затем спросил:

— Вам не нужен помощник?

— Где?

— Там. — Он показал рукой в небо. — Я всю свою жизнь провел на этой планете. И мне хотелось бы посмотреть на другие.

— Я работаю один.

— Я мог бы оказаться вам полезен.

— На каждой чертовой планете, куда бы меня ни занесло, всегда находится несколько парней, которые хотели бы удрать и сделать себе имя на Внутренней Границе, — ответил Ломакс. — Большинство их погибает прежде, чем владелец похоронного бюро успевает узнать, какое же имя высечь на надгробном камне.

— Я не такой, — возразил Нэйл.

— Да, я знаю, — ответил Ломакс. — Вы все не такие.

— Я всю свою жизнь провел на Сером Облаке, — продолжал Нэйл. — И я хочу посмотреть, что находится за его пределами.

— Купи себе туристическую путевку, и ты проживешь гораздо дольше.

— Я не хочу смотреть то, что показывают туристам, — упорствовал Нэйл. — Я хочу увидеть миры такими, какие они есть на самом деле, то, как на самом деле живут на них люди. — Он помолчал. — У меня есть небольшие сбережения, и я готов отправиться сегодня же.

— Но только не со мной, — сказал Ломакс.

— Я согласен на любую работу, которую вы поручите мне делать, согласен на все.

— Меня это не интересует.

Дорога повернула от берега и теперь тянулась сквозь густые тропические заросли, которые, впрочем, скоро начали редеть.

— Ведь должны быть места, где ваше лицо настолько хорошо известно, что люди разбегутся, стоит вам там появиться. А я мог бы пойти туда и раздобыть для вас информацию.

— Сегодня исключительный случай, — сказал Ломакс. — Обычно я охочусь за людьми, а не за информацией.

— Я мог бы выслеживать их для вас, докладывал бы, какие у них привычки, где они обычно любят бывать. Я не требовал бы за это платы или чего-нибудь подобного, — горячился молодой человек. — Только бы выбраться с этой опостылевшей планеты и путешествовать с кем-нибудь вроде вас.

— Я отдаю должное твоей настойчивости, но ответ будет прежним.

— Танцующий на Могиле, вы допускаете ошибку.

Ломакс пожал плечами.

— Что ж, мне приходилось допускать их и раньше.

— Тогда позвольте мне отправиться вместе с вами.

— Я также научился уживаться с последствиями моих ошибок. Тема закрыта.

Они въехали в крошечный городок, состоящий из одной широкой улицы, на которой расположилось несколько дюжин лавок и магазинов, старая гостиница и пара ресторанов; в одном из них обслуживали клиентов за столиками прямо на улице. Нэйл проехал почти до конца улицы и остановился перед входом в лавку.

— Я подожду вас, — заявил он.

Ломакс покинул машину, не проронив ни слова, и вошел в лавку — душное, пыльное помещение, в котором были выставлены товары, сделанные из кожи: плащи, жакеты, ремни, шляпы, сапоги. В глубине лавки лежали стопками выделанные кожи, а на стенах висело несколько шкур.

— Да? — сказал худощавый лысеющий человек, возникший из задней комнаты. — Могу я быть вам чем-нибудь полезен?

— Может быть, — ответил Ломакс, извлекая из рюкзака сапог неизвестного мертвеца. — Узнаете это?

Хозяин лавки поднес его к свету.

— Сделано из кожи дракона синего пламени, — сообщил он.

— Ваша работа?

— Если их делает кто-нибудь еще на Границе, то я, черт побери, об этом слышу в первый раз. — Он повертел сапог в руках. — Кстати, они были сшиты на заказ. Но на них нет моего клейма.

— А сколько сапог вам заказывают в год?

— Ну, может быть, с полсотни пар.

— А из дракона синего пламени?

— Две или три пары.

— Понятно, — сказал Ломакс, извлекая голограмму и протягивая ее лавочнику. — Не помните такого?

— Выглядит как мертвец, — заметил хозяин лавки.

— Так оно и есть. Так вы узнаете его?

Лавочник кивнул.

— Да, я шил для него сапоги, наверное, семь или восемь месяцев назад.

— И что вы можете мне рассказать про него?

— Он был не из разговорчивых. Думаю, что большую часть дня он проторчал в баре, что на противоположной стороне улицы, потом зашел за сапогами, заплатил и ушел.

— А как его звали?

— Позвольте, я посмотрю свои записи, — ответил хозяин лавки, включая компьютер. — Да. Его зовут… звали… Коул. Ясон Коул.

— Он заплатил наличными?

— Да.

— И вы не знаете, на какой планете у него открыт счет?

— По-моему, на Олимпе, — ответил пожилой мужчина. — Это… дайте вспомнить, да, скорее на Альфе Хайакава-IV.

— Почему вы так думаете?

— Ему понравились сапоги, и он заказал вторую пару. И сказал, чтобы я выслал их на Олимп.

— По какому адресу?

— Я полагаю, это конфиденциальная информация, не так ли? — заметил лавочник, пристально глядя на Ломакса.

— Я бы назвал ее ценной информацией, — ответил Ломакс, положив пару банкнот в две сотни кредиток на стойку.

— Ладно, раз бедняга скончался, это никому не причинит вреда, — заметил лавочник, алчно схватив деньги и сунув их в кожаный мешочек, висевший у него на шее. — Компьютер, распечатай адрес Ясона Коула.

Бумажная лента с адресом выползла спустя какое-то мгновение, и мужчина протянул его Ломаксу.

— Я бы сказал: удачной охоты, — сказал лавочник, — но сдается мне, что ваша охота уже завершена.

— У меня предчувствие, что она только начинается.

— Отлично, в таком случае, Танцующий на Могиле, желаю удачи.

— Вы знаете меня? — резко спросил Ломакс.

— Вас нелегко забыть. Единственное яркое событие, случившееся на Сером Облаке за последние полвека, связано с вашим именем. — Он помолчал. — Не беспокойтесь о том, не дам ли я знать властям. Во-первых, они наверняка не смогли бы остановить вас, что бы вы ни задумали, и, во-вторых, большинство из тех, кого вы убили, этого заслуживали.

— Спасибо.

— Однако, Танцующий на Могиле, позвольте мне дать вам один совет.

— Что за совет?

— Как я понимаю, следующим пунктом вашего назначения будет Олимп?

— Может быть.

— На вашем месте я был бы там очень осторожен.

— Да?

Старик кивнул.

— Иногда я слышу кое-что от путешественников.

— И что же?

— О, я не вдавался в подробности, — отвечал лавочник. — Знаете, как люди склонны преувеличивать все, что происходит на далеких планетах. Но сдается мне, что Олимп приветливым местечком не назовешь.

— Я запомню это, — сказал Ломакс, направляясь к двери.

— Не хотите ли заказать пару сапог, раз уж вы оказались здесь? — спросил лавочник уже вдогонку. — Или, быть может, новые кобуры для всего этого оружия?

— Возможно, в следующий раз, — ответил Ломакс.

— Люди вашей профессии обычно не живут настолько долго, чтобы наступил следующий раз, — сказал старик с улыбкой. — Это ваше второе появление здесь, так что вы уже живете, можно сказать, сверх отпущенного лимита.

— В следующий раз, — повторил Ломакс, выходя на улицу.

Нэйл ожидал его и распахнул дверцу.

— Нашли то, что хотели? — поинтересовался он.

— Возможно, — ответил Ломакс, усаживаясь. — По крайней мере я знаю, куда отправлюсь дальше.

— Куда же?

Ломакс взглянул на него и улыбнулся.

— Куда-нибудь в другое место, — сказал он. Они проехали остаток дороги к космопорту в

молчании. Нэйл припарковал машину.

— Вы уверены, что не хотите взять меня?

— Мой мальчик, на Сером Облаке ты проживешь гораздо дольше.

— Я полагаю, немаловажно и то, как проживешь свою жизнь, — сардонически заметил Нэйл.

— Тебя ввели в заблуждение.

Нэйл вылез из машины и отправился на склад, а Ломакс вошел в главное здание.

Женщина с седыми волосами, перед этим отказавшаяся ему помочь, бросила на него пристальный взгляд, но под маской ненависти, как ему показалось, он заметил некоторое самодовольство, промелькнувшее во взгляде выражение торжества.

Он неторопливой походкой прошел к двери, ведущей к летному полю, внимательно осматриваясь. Пара механиков в свинцовых костюмах осторожно выносила небольшой контейнер с плутонием для заправки допотопного грузового корабля, который до сих пор использовал ядерное топливо; группа из трех рабочих была занята заделкой небольших трещин и выбоин на посадочной полосе, в остальном же окрестности выглядели совершенно пустынными. Внезапно самым краем глаза он заметил, как что-то шевельнулось на крыше ангара. Он повернулся, чтобы рассмотреть крышу повнимательней, но не обнаружил ничего подозрительного.

Ломакс раскурил сигару, лениво оперся о стену и продолжил осмотр посадочной полосы. Секундой позже он заметил солнечный луч, отразившийся от чего-то металлического на крыше другого ангара.

Он вернулся в здание космопорта, направился прямо к видеофону и выбрал по справочной системе первое попавшееся имя, потом обратился к женщине с седыми волосами.

— Позвоните Джонатану Штурму и скажите ему, что Танцующий на Могиле прибыл. У него есть время до темноты, чтобы привести свои дела в порядок и исповедаться тому богу, которого он почитает.

Выйдя наружу, он вернулся к машине, забрался внутрь и стал ждать, пока из грузового отделения космопорта не появился Нэйл Кайман с коробкой компьютерных деталей.

— Я думал, вы уже в полете, — удивленно сказал Нэйл.

— Мои планы изменились, — ответил Ломакс. — У тебя есть собственный корабль?

Такой вопрос, казалось, позабавил Нэйла.

— Откуда у меня может быть космический корабль?

— А как насчет твоих родителей или твоего работодателя?

— Вообще-то у моего босса есть небольшой четырехместный корабль.

— Здесь?

— Да, — ответил парень. — Он стоит в одном из ангаров.

— Они позволят тебе вывести его на посадочную полосу?

— Думаю, да.

Ломакс отделил от пачки пять банкнот крупного достоинства.

— Примерно через три часа сядет солнце. Тогда ты это и сделаешь.

— Если они узнают, что я помогал вам, меня арестуют.

Ломакс покачал головой.

— У тебя будет уйма времени придумать себе алиби. Практически все полицейские этой планеты будут поджидать меня в доме Джонатана Штурма.

— Штурма? Что вы имеете против него?

— Ничего, — ответил Ломакс. — Я никогда не встречался с этим человеком.

— Тогда почему?..

— Просто сделай, как я сказал, ладно?

Нэйл посмотрел на него.

— Они расставили вам ловушку? — наконец спросил он.

Ломакс кивнул.

— Ты мне поможешь?

— Не могу поверить, что такой, как вы, не может расправиться с ними со всеми.

— Возможно, я и мог бы, — согласился Ломакс. — Но мне никто не платит за это, а когда ты слишком часто подвергаешь свою жизнь опасности, то начинаешь понимать, каким ценным товаром она является. Если бы единственным выходом было с боем пробиваться к своему кораблю, я бы так и поступил, но, если есть более простой путь, я выбираю его. — Он помолчал. — Мне необходимо спрятаться до захода солнца, а потом ты должен будешь вывести корабль своего босса на взлетную полосу. — Ломакс посмотрел на молодого человека. — Ну, так ты готов мне помочь или нет?

— Да, Танцующий на Могиле, я помогу вам.

— Отлично.

— Но с одним условием, — добавил Нэйл.

— Что?

— Возьмите меня с собой. Мне надоела эта планета.

— Я же говорил тебе…

Нэйл протянул обратно только что полученные деньги.

— Вот моя плата.

Ломакс состроил гримасу, но все же сказал:

— Ладно, договорились.

ГЛАВА 3

Нэйл забрал из банка все имевшиеся у него деньги, а затем поставил машину в укромном местечке, где он и Ломакс дождались наступления темноты.

В сумерках они вернулись в космопорт, где Нэйл сразу же направился к ангарам и вывел корабль своего хозяина на взлетную полосу. Пока компьютер корабля ожидал разрешения на взлет, парень выбрался из кабины и помчался к ближайшему охраннику.

— Беда! — пропыхтел он.

— В чем дело? — спросил тот.

— Кто-то спрятался в грузовом отсеке моего корабля; компьютер обнаружил избыточный вес. Я видел его лишь мельком. Он одет во все черное.

— Держись подальше от корабля, — приказал ему охранник. — Мы займемся этим.

Ломакс наблюдал за происходящим из укрытия до тех пор, пока не убедился, что вся охрана окружила корабль хозяина Нэйла. После этого он быстро и бесшумно направился к своему кораблю, где обнаружил молодого человека, уже ожидающего у люка.

— Никаких проблем, — усмехнулся Нэйл, пока Ломакс произносил кодовое слово, на которое была запрограммирована система безопасности корабля.

— Вперед, — скомандовал Ломакс, забираясь внутрь корабля. — Как только я включу зажигание, они поймут, что их одурачили. Сядь в кресло, пристегнись и держи пальцы скрещенными, чтобы нам ни с кем не столкнуться при взлете.

— Сюда вообще никто не прилетает, — возразил Нэйл, устраиваясь в тесной кабине. — Именно поэтому я и хочу смыться с этой чертовой планеты.

Ломакс ввел в компьютер координаты Олимпа, дождался, пока тот рассчитает траекторию полета, и включил зажигание. Как он и предсказывал, при этом вся вооруженная охрана бросилась к их кораблю, но ему удалось взлететь прежде, чем они успели открыть прицельный огонь.

— Ну и куда мы теперь направляемся? — поинтересовался Нэйл Кайман, когда они покинули звездную систему и достигли скорости света.

— На Олимп, — ответил Ломакс.

Молодой человек дал компьютеру команду создать голографическую карту звездного неба перед его креслом.

— Я не могу найти его, — объявил он после нескольких минут поиска.

— Попробуй поискать Альфу Хайакава-IV, — предложил Ломакс.

— Точно. Такая есть. Странно, почему такая разница в названиях?

— Обычное дело, — ответил Ломакс. — Большинству планет названия дают в честь командира корабля Первопроходцев, которые их открыли. Римская цифра означает, насколько далеко она расположена от звезды, вокруг которой вращается; любые другие цифры обозначают, сколько планет открыл данный человек перед этим.

— Я что-то не совсем понял.

— Альфа Хайакава-IV, — объяснил Ломакс, — означает, что она была впервые нанесена на карту мужчиной, а может быть, женщиной, чье имя было Хайакава, и что эта планета — четвертая по счету от двойной звезды, вокруг которой она вращается. Но где-нибудь в другом месте ты можешь обнаружить, что она также называется Джонс-39 или, скажем, Джонс-22, что означает, что это тридцать девятая или двадцать вторая планета, открытая каким-то парнем по имени Джонс из разведывательного корпуса. — Он помолчал. — И конечно же, первое, что делают поселенцы, прилетев на планету, — дают ей другое имя. Может быть, на этой планете есть гора, которая похожа на голограмму земной горы Олимп, а может быть, первый губернатор увлекался греческим или у них была гражданская война, и генерала победившей стороны звали Олимп.

— Но разве все это не приведет к путанице? — спросил Нэйл. — Как можно запомнить все эти названия?

— Ты еще забыл, что аборигены имеют собственное название для своей планеты, — сказал Ломакс с улыбкой. — Ну ничего, спустя некоторое время ты привыкнешь.

— Мне нравится, что жители дают собственное название планете, на которой живут, — сказал Нэйл. — Но теперь, когда я направляюсь к Границе, я хочу выбрать собственное имя для себя.

— У тебя оно уже есть.

— Но мне оно не нравится. Я хочу что-нибудь более колоритное, как Танцующий на Могиле, или Бейкер Катастрофа, или Смит Могила.

— Это твое право.

Ломакс переключил управление на автопилот, отстегнул ремни, поднялся с кресла и потянулся.

— Вы так считаете? — спросил Нэйл, следуя за ним в грузовой отсек, который был превращен в небольшую комнату отдыха с парой удобных кресел, прикрепленных к палубе.

Ломакс сел и раскурил тонкую сигару.

— Если ты в чем-то особенно искусен, то, как правило, имя скоро находится, и тебе приходится мириться с тем, что оно к тебе приклеилось, независимо от того, нравится оно тебе или нет.

— Ну так я могу прождать очень долго, — сказал молодой человек уныло, усаживаясь напротив Ломакса. — Единственное, в чем я действительно преуспел, так это в желании отправиться куда-нибудь подальше от своей планеты.

— Это только начало.

— Правда?

— Когда-нибудь слышал про Странствующего Джо? — поинтересовался Ломакс.

— Нет. А кто это?

— Старикан, который побывал за свою жизнь, наверное, на шести или семи сотнях планет.

— Он был исследователем?

— Нет.

— Картографом?

Ломакс покачал головой.

— Рассказывают, что, когда он был примерно того же возраста, как ты сейчас, он влюбился в девушку на Биндере-Х. Никто не знает, что уж там произошло, но он сделал что-то такое, что заставило ее бросить его, и с тех пор он охотится за ней. — Ломакс помолчал. — Он ищет ее, должно быть, уже около семидесяти лет.

— Вы думаете, она до сих пор жива? — с сомнением спросил Нэйл.

— Может быть, и нет. Семьдесят лет для живущего на Внутренней Границе — это порядочный срок.

— Тогда почему он продолжает поиск?

Ломакс пожал плечами.

— Об этом тебе следует спросить у него.

— Но увижу ли я его когда-нибудь?

— Тебе достаточно перелетать с планеты на планету, и рано или поздно ты наткнешься на него.

— А кого еще я смогу увидеть? — спросил молодой человек, не в силах скрыть распирающего его любопытства.

— Не знаю. А кого бы ты хотел увидеть?

— Всех. Всех, о ком мне приходилось слышать или читать. — Он улыбнулся Ломаксу. — Они все кажутся такими, каких на самом деле не бывает.

Ломакс улыбнулся ему в ответ.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Когда я был в твоем возрасте, я тоже хотел сбежать на Границу и увидеть всех моих героев. — Он помолчал. — А потом понимаешь, что все они такие же люди, как ты да я.

— А Пророчица?

— Кто это?

— Не знаю. Просто как-то я слышал о ней по видео.

— Объявленный вне закона герой этого года, — фыркнул Ломакс. — Попомни мои слова, мальчик, после того, как они схватили Сантьяго и всех остальных, какой-нибудь прельстившийся объявленной наградой охотник поймает и ее.

— И все же я хотел бы увидеть их всех своими глазами. — Нэйл помолчал. — Вы единственная известная личность, которую мне довелось встретить за всю жизнь.

Ломакс печально улыбнулся.

— Позволь сказать тебе, что слава — это не всегда так прекрасно, как кажется со стороны, особенно здесь, на Границе.

— Вы говорите так потому, что постоянно общаетесь со знаменитостями, — запротестовал молодой человек. — Но на Сером Облаке больше ни разу не произошло ничего выдающегося.

— В этом нет ничего особенного: прицелиться и убить человека, — сказал Ломакс.

— Уверен, что вы не правы, — возразил Нэйл. — Сколько людей смогут сделать это?

— Чертовски много.

— И все же я хочу отправиться туда и увидеть их своими глазами.

— Ты можешь испытать разочарование, — заметил Ломакс.

— Сомневаюсь.

— Как ты себе это представляешь? Воображаешь, будто все две тысячи планет населены исключительно наемными убийцами и героями легенд? Малыш, Внутренняя Граница заселена горняками, фермерами, торговцами, врачами и всеми прочими людьми, необходимыми для того, чтобы на планете можно было жить.

— Я знаю это, — сказал Нэйл раздраженно, — но они меня мало интересуют.

— Что-то подсказывает мне, что ты найдешь всех живописных героев, которых жаждешь увидеть. — Ломакс помолчал. — Романтики вроде тебя обычно добиваются этого.

— Возможно, я сам смогу стать одним из них, — сказал Нэйл, стараясь скрыть свой пыл.

— При условии, что тебе удастся прожить достаточно долго, — заметил Ломакс. — А теперь давай примемся за дело.

— Какие у нас могут быть дела до того, как мы достигнем Олимпа?

— Ладно, начнем с того, — сказал Ломакс, — что там меня, возможно, будет ждать ордер на арест за похищение человека. Я хотел бы, чтобы ты связался с Олимпом и объяснил им, что летишь со мной по своему собственному желанию.

— Мне могут не поверить.

— Может быть, но все равно я хотел бы, чтобы такое заявление было зарегистрировано.

Нэйл кивнул.

— Ладно.

— И потом, если ты собираешься отработать свой хлеб, я хочу, чтобы ты отправился на камбуз и приготовил что-то вроде обеда. — Он помолчал. — Только из соевых продуктов. Никакого мяса, ничего молочного.

— Не понимаю, каким образом, это сделает из вас лучшего убийцу, — сказал Нэйл.

— Это сделает меня здоровее, — откликнулся Ломакс. — У меня высокое кровяное давление и высокое содержание холестерина. Не вижу смысла лишний раз докучать медицине.

Паренек улыбнулся.

— Вы разыгрываете меня.

— Почему ты так решил?

— Просто я не могу себе вообразить Танцующего на Могиле со всякими медицинскими нашлепками на теле.

Улыбка на лице Ломакса говорила, что его позабавил такой ответ.

— Возможно, ты также не сможешь представить, что у меня искусственный глаз и что зубам у меня во рту всего три года.

— Это правда?

— Малыш, вдоль Внутренней Границы разгуливает совсем немного людей, которые могут похвастаться тем, что им удалось остаться целыми и невредимыми, — ответил Ломакс. — А теперь пойди отправь сообщения.

Нэйл включил передатчик и коротко переговорил со своим отцом, который попеременно переходил от горя к ярости, но в конце концов смирился с тем, что ничего не в состоянии поделать в сложившейся ситуации, и даже вызвался выслать на Олимп немного денег, однако молодой человек отверг это предложение.

Потом они поели, Нэйл настаивал на том, чтобы есть ту же пищу, что и Ломакс.

Наконец они пристегнулись к койкам, которые выдвигались из переборки в небольшом коридоре между камбузом и грузовым отсеком, и погрузились в сон.

Примерно через час Ломакс внезапно проснулся.

— О черт! — буркнул он.

— Что случилось? — спросил Нэйл, резко подскочив.

— Я передал управление автопилоту, но забыл включить датчики контроля космического пространства. Возможно, все в порядке, но с моим-то везением мы запросто можем врезаться в какой-нибудь единственный на пять парсеков метеорит.

— Я сейчас все сделаю, — сообщил Нэйл, направляясь к пульту управления.

— Подожди, я включу свет, — сказал Ломакс.

— Не надо, — услышал он в ответ.

— Даже если ты знаешь, где расположена панель управления, без света тебе все равно их не настроить.

— Готово, — сказал Нэйл, возвращаясь к своей койке в полной темноте.

— Черт побери, как тебе это удалось? — поинтересовался Ломакс.

— Я думал, что говорил вам: я работаю с компьютерами. Я еще заезжал за некоторыми деталями, когда встретил вас.

— Ну?

— Пару лет назад я хирургически вживил себе в глаза микрочипы, обеспечивающие инфракрасное зрение.

— И ты действительно видишь в темноте?

— Конечно, — ответил Нэйл.

— Удивительно! — пробормотал Ломакс.

— О, это пустяки. Я также имплантировал себе чипы, обостряющие слух и обоняние.

— Ты их сам разработал?

— Именно так.

— Я полагаю, если понадобится, ты сможешь разработать и такие, которые ускорят все твои реакции, — сказал Ломакс.

— На это понадобится время, но, пожалуй, это можно сделать. Только зачем?

— Там, куда ты так рвешься, это может здорово пригодиться.

— Вы знаете, мне это никогда не приходило в голову, — задумавшись, признал Нэйл.

— Ладно, во всяком случае, это стоящая идея, — сказал Ломакс, улегшись обратно на койку.

— Танцующий на Могиле, это чертовски хорошая идея, — ответил Нэйл. — Если я собираюсь жить на Границе, я должен быть… хорошо подготовлен.

— Это не повредит, — согласился Ломакс. — Там тебе пригодится любое преимущество, которое ты можешь заполучить. Я недавно имел дело с человеком, у которого в фальшивый палец был встроен лазер. Я ничего не заметил. И если бы толстый старикан, на которого я работаю, не оказался несколько проворней меня, то вряд ли я дожил бы до визита на Серое Облако.

— Оружие в пальце протеза… — задумался Нэйл. — Я могу сделать это. — Он обдумал возможности. — Черт, да я мог бы превратить все мое тело в арсенал.

— И кого ты намерен укокошить? — осведомился Ломакс.

— Никого.

— Тогда к чему беспокоиться?

— Потому что в один прекрасный день кто-нибудь захочет убить меня, и лучше подготовиться заранее.

— Вопреки тому, что ты, возможно, видел по видео, жизнь на Внутренней Границе вовсе не сплошная пальба, — сказал Ломакс.

— А как же вы?

— Моя жизнь проходит так же, как и у любого другого человека моей профессии, — возразил Ломакс. — Бесконечная скука, перемежающаяся очень короткими периодами опасности, во время которых удивляешься тому, что был чем-то недоволен, когда скучал.

— И все же, чтобы не проиграть, надо быть готовым к встрече с опасностью, — упрямо возразил молодой человек. — В конце концов вы сами мне это советовали.

— Верно, — сонным голосом ответил Ломакс. — Делай то, что хочешь сделать.

— Я возьмусь за разработку на корабельном компьютере прямо с утра.

— Вот и прекрасно, — зевнул Ломакс. — По крайней мере я знаю, как тебя теперь называть.

— Правда?

— Да. Теперь ты будешь Кремниевым Малышом.

Нэйл счастливо улыбнулся в темноте.

— Мне нравится это имя.

— Почему-то я так и подумал, — сонно откликнулся Ломакс из темноты.

ГЛАВА 4

Олимп оказался небольшой каменистой планетой, на которой было слишком много гор и слишком мало земли, пригодной для обработки. Океан с соленой водой имел склонность к приливам и отливам, а пресноводные озера и реки имели склонность пересыхать каждое лето. С первого взгляда нельзя было понять причину, по которой кто-либо пожелал бы поселиться здесь, и раскинувшийся меж огромных горных хребтов мегаполис вызывал бы удивление, но оказалось, что планета идеально расположена между Республикой и той областью Внутренней Границы, которую занимала система Биндера. Первоначально здесь располагался один лишь торговый поселок, но по мере роста деловых связей между Республикой и планетами Внутренней Границы торговый поселок начал разрастаться во всех направлениях, в том числе и вверх, и однажды он превратился в огромный город с населением почти в два миллиона человек плюс еще тысяч пятьдесят представителей иных цивилизаций — торговый и перевалочный пункт поистине колоссальных масштабов. Здесь разместились четыре космопорта, два орбитальных ангара, каждый из которых был способен вместить более тысячи кораблей, слишком больших и слишком тяжелых для посадки на поверхность планеты, а на север от города сорок квадратных миль занимали хранилища зерна, предназначенного к отправке в Республику.

Город получил имя под стать названию планеты — Афины, и большинство его главных проспектов носило имена, позаимствованные из «Илиады» и «Одиссеи». Он обладал многими удобствами Республики, но, несмотря на свои размеры и богатство, все же сохранял дух первопроходческого поселения. Здесь горняки в крикливых костюмах и шулера мешались с консервативно одетыми бизнесменами, джентльмены удачи и наемные убийцы околачивались по барам и притонам, предприниматели всех мастей строили планы, как бы запустить руку в те миллиарды, что хранились в подвалах двух дюжин крупных и мелких банков.

— Вот это да! Да, этот Олимп не какое-то там захолустье! — воскликнул Кремниевый Малыш, когда они с Ломаксом ступили на движущуюся дорожку на одной из оживленных улиц. — Танцующий на Могиле, ты только взгляни на эти дома!

— Дома как дома, — ответил Ломакс, пожав плечами.

— Тебе тут все до лампочки?

— Они загораживают солнце. — Ломакс помолчал. — Эта планета похожа на все остальные такого типа — проходной двор.

— Проходной двор?

— Между Внутренней Границей и Республикой, — пояснил Ломакс. — Таких планет, наверное, десятков пять наберется.

— Пусть так, но я-то в жизни не видал ничего подобного.

— Все эти планеты на одно лицо, — отозвался Ломакс. — На этой, на мой взгляд, немного жарковато. Да и сила тяжести могла бы быть побольше.

— По мне так в самый раз, — не думал умерять своих восторгов Малыш. — Еще немного — и полетишь! — Неожиданно он замолк. Затем спросил: — Вам приходится приспосабливаться к каждой новой планете, да?

Ломакс кивнул.

— Здесь, например, приходится учитывать, что целиться будешь выше, чем нужно.

— Конечно, — задумчиво произнес Малыш. — Я как-то не подумал об этом. — Он опять о чем-то задумался, помолчал, потом наконец сказал: — Знаете, а ведь можно придумать такие чипы, которые позволят на всех планетах чувствовать себя одинаково.

— Если ты раскусишь подобный орешек, гарантирую: в друзьях у тебя недостатка не будет, — ответил Ломакс.

— А куда мы идем? — поинтересовался Малыш, разглядывая мчавшийся над ними монорельсовый поезд.

— Посмотреть на жилье Ясона Коула.

— Это тот парень с лазером в пальце?

— Он самый.

— А что потом?

— Потом я собираюсь порасспросить знавших его людей. — Ломакс повернулся к Кремниевому Малышу. — Тебе вовсе не обязательно везде таскаться со мной. Мы можем договориться о месте встречи.

— И упустить возможность увидеть вас в действии? — ответил Малыш, наблюдая, как пара бесшумных, парящих в небе машин устремилась к единственному посадочному месту на крыше близлежащего дома. — Исключено.

— В расспросах не так уж и много действия.

— А если они не станут отвечать?

Ломакс посторонился, пропуская двух мальчишек, самозабвенно палящих друг в дружку из игрушечных пистолетов.

— Коул на том свете. Зачем теперь что-то скрывать?

— Может, его знакомых расстроит то, что он убит вами, — ответил Малыш.

— Я не убивал его.

— Не факт, что они поверят. Ведь вы — знаменитый Танцующий на Могиле.

Ломакс поморщился.

— Полагаю, его приятели должны быть в курсе того, какого рода работу он выполнял. — Ломакс раскурил тонкую сигару. — В этом деле, если ты слишком часто отлучаешься из дому, наступает день, когда ты не возвращаешься. Такова жизнь.

— В любом случае я с вами, — сказал Малыш. — Вдруг вам понадобится помощь?

Ломакс пожал плечами.

— Все может случиться.

Малыш нахмурился.

Они миновали гостиницу странного вида, которая, как оказалось, специализировалась на дышащих хлором формах жизни.

— Знаете, — сказал он, — всякий раз, когда я думаю, что уел вас, вы уворачиваетесь.

— Да?

— Ведь вы — Танцующий на Могиле! Вам не нужна ничья помощь.

— Когда то и дело видишь, как людей разносит на мелкие кусочки, то вскоре обнаруживаешь, что рад любой помощи, какая только представится, — ответил Ломакс, внимательно изучавший таблички на каждой улице, мимо которой их проносила скользящая дорога.

— Может быть, но мне это кажется неправильным.

— Согласен, смотреть на такое по видео было бы скучно, — с улыбкой согласился Ломакс.

По всему было видно, что высказывания спутника его забавляют.

— Ну в этом, черт побери, можно не сомневаться, — с серьезным видом согласился Малыш.

— Добро пожаловать в реальный мир.

Несколько минут они ехали в молчании, пока не оказались на пересечении проспекта Гектора с улицей Елены. Ломакс без труда перешел с одной движущейся дорожки на другую, но едва успел подхватить оступившегося Кремниевого Малыша, который никогда прежде не пользовался этим достижением цивилизации и чуть не потерял равновесие.

— Спасибо, — пробурчал Малыш. — Было бы чертовски неприятно погибнуть в первый же свой день пребывания на новой планете.

— Не надо прыгать, — предостерег Ломакс. — Просто встань на полоску тротуара между ними одной ногой и тут же переходи на другую дорожку.

— Идиотский способ передвижения.

— Ну это все же приятней, чем топать пять миль пешком, — возразил Ломакс.

— И что, на всех пограничных планетах есть подобные штуки?

— Едва ли ты найдешь их хотя бы на одной, — ответил Ломакс. — Олимп вряд ли можно назвать пограничной планетой.

— Однако карты утверждают обратное.

— Ну конечно, формально эта планета находится на Внутренней Границе, — согласился Ломакс. — Но все же она слишком благоустроена, я бы сказал: слишком цивилизована. Настоящая Граница устремлена к центру Галактики, в то время как Республика стремится поглотить планеты, расположенные на окраинах.

— Вот это-то я и хотел бы увидеть, — воскликнул Малыш. — Настоящую Внутреннюю Границу.

Ломакс указал большим пальцем в направлении бюро путешествий, которое они только что миновали:

— Тогда тебе туда.

— Я могу подождать несколько дней.

— Это утешает. — Ломакс посмотрел на номер дома. — Приготовься. Сейчас мы опять будем менять дорожку.

На этот раз Малыш перескочил столь же грациозно, как и Ломакс, и спустя некоторое время они ступили на тротуар перед отелем «Аполлон».

— Нам сюда? — спросил Малыш, разглядывая сооружение из стали и стекла, возвышающееся над ним.

— Да, если информация, которую я получил, точна.

Малыш состроил гримасу.

— Кто способен жить в таких курятниках? В них же не повернуться.

Ломакса в очередной раз позабавило суждение его спутника.

— О, я так полагаю, что не больше тридцати или сорока триллионов человек. Малыш, не забывай, мы с тобой представители расы общественных животных.

— Только не я, — ответил Кремниевый Малыш. — Такая жизнь в два счета сведет меня с ума.

Ломакс направился к главному входу. Малыш вознамерился было войти в вестибюль, но Ломакс удержал его.

— В чем дело? — спросил Малыш.

— Погоди, — сказал Ломакс. — Здесь тебе не Серое Облако.

Швейцар-инопланетянин, красноватого цвета гуманоид, приветственно кивнул и выключил энергетическое поле, защищавшее вход.

— Добро пожаловать в отель «Аполлон» — самую лучшую гостиницу на всем Олимпе, — выговорил он на языке жителей Земли с ужасным акцентом. — Чем могу быть полезен?

— Я хотел бы навестить друга, — сказал Ломакс.

— Замечательно, — ответил привратник. — У каждого должны быть друзья.

— Его зовут Ясон Коул.

— Увы, Ясона Коула в данный момент нет в номере.

— Мы можем подождать.

— Он отсутствует уже двадцать три дня, — ответил привратник. — И может задержаться еще на столько же.

— Ничего.

— К сожалению, каждый вечер ровно в полночь мы закрываем вестибюль, — продолжил привратник. — Вы не сможете ждать здесь.

— Это и не входило в наши намерения, — ответил Ломакс. — Мы подождем в его номере.

— Это запрещено.

— Правда? — проговорил Ломакс, вытащил толстую пачку банкнот и помахал ими перед носом привратника.

— Таково правило, — промямлил инопланетянин уже менее уверенно.

— Ты в этом уверен? — спросил Ломакс, отделяя от пачки пару банкнот.

— Я почти не сомневаюсь.

— Какая досада! — сказал Ломакс, добавляя третью купюру.

— За исключением особых случаев, — решил инопланетянин, схватив банкноты и пряча их во внутренний карман формы. — Как вам повезло, что это особый случай.

— Какой номер комнаты?

— Я сам проведу вас, — вызвался швейцар.

— В этом нет необходимости.

— Ах, но все же без этого не обойтись.

— Почему?

— Потому что, если вам и не нужна моя помощь в том, чтобы проникнуть в комнату Ясона Коула, то все равно я не могу позволить вам бродить по коридорам нашего заведения без сопровождения.

Ломакс улыбнулся.

— Хорошо, веди нас.

— Сюда, пожалуйста, — сказал инопланетянин, направляясь к аэролифту. Они поднялись на сорок третий этаж, и движущаяся дорожка понесла их вдоль ряда дверей, пока они не добрались до нужной.

— Нам сюда, — объявил портье, предъявляя датчикам двери свою ладонь и сетчатку глаза, после чего назвал код, дверь раскрылась, и за ней обнаружился небольшой номер.

— Я оставляю вас, — сказал инопланетянин. — Но должен предупредить, что наша служба безопасности будет контролировать все ваши передвижения, как только вы выйдете из комнаты Ясона Коула.

Ломакс кивнул.

— Я и не ожидал меньшего от самой прекрасной гостиницы на всем Олимпе.

Инопланетянин оскалил зубы, что, по-видимому, означало усмешку.

— Один вопрос, — обратился к нему Ломакс, когда инопланетянин уже собрался уходить.

— Да?

Ломакс вытащил еще одну банкноту.

— На кого работал Ясон Коул?

Привратник посмотрел на банкноту почти с человеческой печалью.

— Я не знаю, сэр.

— Жаль, — проронил Ломакс, засовывая банкноту в один из своих многочисленных карманов.

Он и Малыш вошли в комнату, и спустя мгновение дверь за ними закрылась.

— Ладно, — сказал Ломакс, — давай посмотрим, что мы сможем узнать о запаздывающем с возвращением мистере Коуле.

Ломакс направился в спальню и исследовал стенной шкаф. Там он обнаружил лишь два достаточно безвкусных костюма. В комоде валялось кое-что из белья, но три из четырех ящиков были абсолютно пусты. Ванная выглядела так, как будто ею никогда не пользовались, шкафчик для лекарств тоже был абсолютно пуст.

Он вернулся в гостиную, где обнаружил Малыша, изучающего библиотеку голографических дисков.

— А парень любил порнуху, — заявил Малыш. — Если у него и были какие-нибудь другие интересы, то по подбору дисков этого не видно.

— Ты осмотрел кухню и прихожую? — поинтересовался Ломакс.

— Да.

— И что тебе удалось обнаружить?

— На кухне немного пива, и больше ничего, ну и пара комбинезонов с подогревом в шкафу в прихожей. Либо на этой планете чертовски холодные зимы, либо иногда он навещал планету с климатом гораздо более холодным, чем местный.

Ломакс еще раз осмотрел помещения, которые уже обыскал Малыш.

— Насколько я могу судить, — сказал он наконец, — Коул использовал отель лишь как почтовый адрес и, может быть, как место, где можно провести ночь-другую, когда он появлялся на планете.

Его сосредоточенный взгляд упал на компьютер, который был встроен в стену.

— Отлично, давай-ка проверим его почту. Он подошел к дисплею.

— Компьютер, включись.

— Включился, — отозвался металлический голос.

— Пожалуйста, сообщи обо всей корреспонденции, поступившей с момента последнего включения.

— Пришло восемьдесят семь сообщений, мистер Коул.

— Выбрось всю рекламу.

— Остается два сообщения, мистер Коул.

— Прочитай первое.

— Выполняется… «Как только вы будете способны представить доказательства успешного выполнения задания, доложите лично в офис, а вознаграждение будет отправлено обычным способом».

— Кто подписал письмо?

— Подписи нет.

— А обратный адрес?

— Тоже нет.

— Замечательно, — пробормотал Ломакс.

— Я восхищен, что смог доставить вам удовольствие, — произнес компьютер.

Ломакс состроил гримасу.

— Читай второе.

— «Дорогой мистер Коул! Вынуждены сообщить вам, что вы превысили лимит кредита, который для членов нашего клуба установлен в две тысячи пятьсот кредиток. До тех пор пока положение не будет исправлено, мы не сможем принимать вас. Пожалуйста, изыщите возможность перевести необходимую сумму на наш счет № 30337 в Первом планетарном банке Олимпа. Благодарим вас за внимание и быстрое погашение задолженности».

— Есть подпись?

— Менеджер.

— А обратный адрес?

— «Синий шатер», улица Ахилла, 37.

— Спасибо. Отключись.

— Эта наша следующая остановка? — спросил Кремниевый Малыш.

— Думаю, да, — ответил Ломакс. — Ты не заметил ничего странного в формулировке первого письма?

— Да вроде нет, — ответил Малыш. — Разве что, судя по всему, он уже имел дела с этим парнем раньше.

— Оно звучит очень деловито, — сказал Ломакс. — Как если бы его написал бизнесмен, который регулярно раздает работу подобного рода.

— Может, так оно и есть, — ответил Малыш. — В конце концов убийство — это такой же бизнес, как и всякий другой.

Ломакс покачал головой.

— Я не совсем это имел в виду.

— Тогда я вас не понимаю.

— У меня есть ощущение, что мой босс столкнулся с очень профессиональной организацией, организацией, которая санкционирует убийства каждый день. «… доложите лично в офис, а вознаграждение будет отправлено обычным способом… ».

Адрес своего офиса — это последнее место, которое ты захочешь сообщить киллеру, если, конечно, твой бизнес состоит не в том, чтобы нанимать убийц.

— Все равно не ясно, является ли этот парень посредником или же он тот, кто дал задание.

— В том-то и дело.

— Ладно, что теперь? — поинтересовался Малыш.

— Давай попытаемся выяснить, что знал Коул.

— А как мы это сделаем?

— Если нам повезет, то мы просто спросим это у компьютера. — Ломакс вновь повернулся к экрану. — Компьютер, включись.

— Включился.

— Пожалуйста, прочитай последнее письмо, которое я послал с этого адреса.

— Выполняется… «Скажите Помазанному — я берусь выполнить задание за обычную цену».

Ломакс нахмурился.

— Помазанный?

— Да, именно так.

— А по какому адресу отправлено письмо?

— Ящик электронной почты № 804432J.

— На чье имя он зарегистрирован?

— Выполняется… Я не могу получить эту информацию, мистер Коул. По требованию владельца его имя не внесено в список.

— Есть ли возможность определить, кому он принадлежит?

— Если вы являетесь кредитором, то можете обратиться в исковой суд и заполнить Форму 86-F. После соответствующего расследования власти откроют вам имя хозяина ящика.

— А нет ли более быстрого пути?

— Нет, мистер Коул.

— Спасибо, компьютер. Отключайся.

— Помазанный? — повторил Малыш, когда экран погас. — Вы когда-нибудь слышали про кого-нибудь с таким именем?

— Никогда.

— Как насчет вашего работодателя?

— Он бы сказал мне, если бы когда-либо сталкивался с ним.

На какое-то время в комнате воцарилось молчание, которое в конце концов нарушил Кремниевый Малыш.

— Теперь мы отправимся в «Синий шатер»? — спросил он.

Ломакс кивнул.

— Да, мы отправимся в «Синий шатер».

ГЛАВА 5

«Синий шатер» оказался ночным клубом в пентхаузе одного из самых высоких зданий города. Северная стена представляла собой громадное окно, наверное, не меньше сорока футов в высоту, из которого открывался захватывающий дух вид на горные хребты Олимпа; остальные три стены были зеркальными и отражали бездонную голубизну неба, горы и огромный бассейн, расположенный посреди клуба.

В бассейне резвилась дюжина дельфиноподобных созданий, привезенных с Силестрии-II; считалось, что они разумны, но попытки контакта пока ничего не дали. Так же как у остальных обитающих в воде видов, неспособность обращаться с огнем не позволяла им достичь сколько-нибудь заметного уровня развития технологии, однако умение действовать совместно позволяло их движениям превращаться в замысловатый танец. Как только публика начинала скучать, в воду прыгала дюжина обнаженных девиц, которые верхом на этих существах продолжали водный балет.

Вдоль одной стены расположилась длинная хромированная стойка бара, а вокруг бассейна стояли столики. Одежда большинства посетителей скорее говорила о желании произвести впечатление, чем о стремлении чувствовать себя удобно. Очевидно, «Синий шатер» относился к разряду заведений, куда приходили себя показать и на других посмотреть.

Официанты и официантки, все в элегантной шелковистой униформе, сновали взад-вперед по залу, наполняя пустые бокалы, принимая заказы, разнося закуски. Оркестр из шести человек расположился на сверкающей площадке над бассейном.

Едва Ломакс и Кремниевый Малыш направились ко входу, к ним тут же подошел высокий мужчина в строгом костюме.

— Чем могу служить, джентльмены? — спросил он. По выражению его лица было видно, что их костюмы не внушают ему доверия.

—. Будьте любезны, мы бы хотели заказать столик, — ответил Ломакс.

— Очень сожалею, но сегодня вечером у нас нет свободных мест.

— Но я вижу целых пять пустых столиков, — возразил Ломакс.

— Они все заказаны.

Ломакс вытащил банкноту достоинством в сто кредиток.

— Только чтобы он был не слишком близко к бассейну, — сказал он.

— Боюсь, об этом не может быть и речи, — ответил мужчина.

— Эй, поаккуратней, вы разговариваете с самим Танцующим на Могиле! — встрял Малыш.

— Я знаю, с кем разговариваю, — спокойно ответил Малышу мужчина. Он вновь повернулся к Ломаксу. — Слава о вас опережает ваше появление, мистер Ломакс.

— Пожалуйста, простите моего друга, — сказал Ломакс, добавив к первой еще две банкноты. — Он новичок.

— Вам не мешало бы обучить его манерам, мистер Ломакс, — сказал мужчина, взял банкноты и провел их к пустому столику возле бара.

После того как они уселись, Ломакс выложил на стол еще три купюры.

— Мы хотели бы получить кое-какую информацию, — сказал он.

Метрдотель бросил взгляд на деньги и слегка поклонился.

— Рад помочь, если это в моих силах.

— Я слышал, что Ясон Коул часто бывал здесь.

— Это правда, сэр, — ответил метрдотель и потянулся к деньгам.

Ломакс накрыл купюры рукой.

— Это я и сам знаю, — сказал он. — Мне необходимо знать, с кем он здесь встречался.

Мужчина нервно оглянулся.

— Я бы с радостью помог вам, мистер Ломакс, но…

Ломакс добавил еще три банкноты.

Метрдотель вновь бросил взгляд на выросшую стопку, после чего вздохнул и покачал головой.

— Если я укажу вам его, он может убить меня. Я бы с удовольствием заключил с вами сделку, мистер Ломакс, но еще больше мне хочется проснуться завтра утром живым.

— Вот что, — сказал Ломакс, сгребая банкноты и вкладывая их метрдотелю в руку. — Скажите ему, что я знаком с Ясоном Коулом и хотел бы переговорить с ним, и пусть он решает, стоит ли со мной разговаривать. Это облегчит вашу проблему?

— Превосходно! — воскликнул метрдотель, пряча деньги. Он подал знак официантке, которая сразу же поспешила к их столику.

— Что джентльмены будут пить? — спросила она, в то время как метрдотель удалился.

— Шампанское, — заказал Малыш.

— Шампанское для него и фруктовый сок для меня, — сказал Ломакс.

— Какой сок?

Ломакс пожал плечами.

— Любой, какой есть.

— Разве вы не пьете? — спросил Малыш, как только официантка отошла от их столика.

— Когда работаю, нет.

— Я полагал — это почти преступление: прийти в место, подобное этому, и не пить.

— Твое дело глазеть на обнаженных красоток, а думать предоставь мне.

— Я и так смотрю только на них, — сказал Малыш. — У нас, на Сером Облаке, такие номера с голыми женщинами запрещены. А для Границы это обычное дело?

— На каждой планете по-своему, — ответил Ломакс. — Есть даже парочка планет, населенных нудистами.

— Мне бы хотелось взглянуть на них.

Ломакс пожал плечами.

— Поверь мне, большинство людей в одежде выглядит лучше.

— Все же…

— Делай что хочешь. Тебя здесь никто не удерживает.

— Мне почему-то кажется, что вы пытаетесь избавиться от меня.

— Послушай, — сказал Ломакс. — Я доставил тебя сюда. Думаю, этого достаточно. Теперь в любую минуту нам может угрожать опасность.

— Я сам могу постоять за себя, — заявил Малыш. — Вам нет нужды меня защищать.

— Я и не собираюсь тебя защищать, — сказал Ломакс. — Я просто опасаюсь, что ты будешь путаться под ногами.

— Что за черт? — возразил Малыш абсолютно серьезно. — Я думал, мы станем друзьями.

— Дружба несовместима с делом, которым я занимаюсь.

— А как же тогда человек, на которого вы работаете? — упорствовал Малыш. — Вы говорите о нем как о друге.

— Айсберг? Он — это я через тридцать пять или сорок лет. Если, конечно, я доживу.

— Айсберг? — повторил Малыш. — Так вы работаете на него?

— Да.

— Зачем вы ему понадобились? Ведь он же победил саму Пифию!

— Сейчас он уже старик с больной ногой — если нога вообще его: по-моему, это протез. — Ломакс помолчал. — И по его словам, никакой победы не было вовсе. Похоже, он рад уже просто тому, что унес тогда ноги.

— Нет, он победил ее! — уверенно заявил Малыш. — Каждый знает эту историю. — Он не мог сдержать энтузиазма: — Подумать только — Айсберг! Чего бы я только не дал за то, чтобы встретиться с ним! А все остальные истории, которые про него рассказывают, — это правда?

— Может быть, и нет.

— Рассказывают, что он убил Олли Три-кулака и что он разыскал Прорицательницу, тогда как сотни других охотников не смогли этого сделать, и…

— Умерь свой пыл и говори потише, — заметил Ломакс тоном, говорившим, что Малыш вновь позабавил его. — В противном случае оркестр может возбудить иск, обвинив тебя в нечестном соревновании.

— Прошу прощения, — сказал Малыш. — Но Айсберг! Он один из моих героев. — Он помолчал. — Расскажите, как он выглядит.

— Толстый, слегка прихрамывающий, лысый старик, — сказал Ломакс. — Но я не могу не признать: он сохранил свою реакцию. И его не проведешь на мякине.

— А почему вы работаете на него? Я полагал, что среди всех людей на Границе уж Айсбергу-то не понадобится кто-то вроде вас.

— Люди стареют, Малыш, даже такие, как Айсберг.

Вернулась официантка с двумя бокалами на подносе, а немного погодя к ним приблизился метрдотель.

— Я передал ваше сообщение, мистер Ломакс.

— Ну и?..

Мужчина пожал плечами.

— Не забывайте — решать теперь джентльмену, с которым вы хотели переговорить.

Ломакс кивнул.

— Отлично. Вы выполнили свою задачу.

— Еще одно.

— Да?

— Мы здесь цивилизованные люди, и Олимп — цивилизованная планета. Здесь очень строго следят за соблюдением законов. И в случае насилия, случись оно в «Синем шатре», это будет большой неприятностью для всех участников.

Он многозначительно посмотрел на расположенные над каждым столиком телекамеры службы безопасности.

— Я постараюсь не забывать об этом.

— Спасибо, мистер Ломакс.

Метрдотель ретировался на кухню. Ломакс отпил маленький глоток из своего стакана с соком и скорчил гримасу.

— Что-нибудь не так? — поинтересовался Малыш.

— Я уже пробовал его раньше, — объяснил Ломакс. — Некая разновидность цитрусовых с системы Альтаир. Возможно, это стоит подороже, чем твое шампанское, но я не выношу вкуса этой гадости.

Он подвинул стакан на середину стола.

— Хочешь?

Малыш покачал головой.

— Меня устраивает то, что мне принесли, спасибо.

— Дело твое.

Малыш одним глотком опорожнил половину стакана.

— Отличная вещь.

— Ты когда-нибудь пил шампанское раньше?

— Конечно, — сказал Малыш. Было видно, что он готов дать отпор возможным сомнениям. — Много раз.

— Да, я должен был догадаться по тому, как ты жадно глотал его. — Внезапно Ломакс напрягся. — Ну-ка, Малыш, иди прогуляйся.

— Что?

— Ты что, плохо слышишь?

— Зачем? Что случилось?

— Мне кажется, ко мне идет гость, — ответил Ломакс, разглядывая щеголевато одетого мужчину средних лет, который направлялся к их столику.

— Я предпочел бы остаться.

Ломакс бросил быстрый взгляд на Малыша.

— Ладно. Но ты не проронишь ни слова, ты не станешь встревать, что бы я ни говорил, и ты не будешь делать никаких внезапных движений.

— Согласен.

Ломакс изучал человека, пока тот пробирался

к ним. Он был среднего роста и телосложения, с идеально уложенными седыми волосами и холеными усами, блеклыми голубыми глазами и орлиным носом. Карман его костюма оттопыривался, и он не пытался скрыть этого, но если это было оружие, то быстро выхватить его будет непросто.

— Вы мистер Ломакс? — спросил человек, остановившись перед пустым стулом.

— Верно. А это мой приятель, мистер…

— Кремниевый Малыш, — встрял молодой человек.

— По-моему, я не слышал о вас раньше, сэр, — сказал человек.

— Еще услышите, — ответил Малыш.

— Позвольте представиться. Мило Корбеккиан. Могу я присесть?

— Прошу вас, — предложил Ломакс, указывая на пустой стул.

Корбеккиан уселся.

— Не возражаете, если я закурю?

— Пожалуйста.

Франтовато одетый человек закурил тонкую сигару, и Ломакс сморщил нос.

— Она содержит слабый стимулятор, — объяснил Корбеккиан. — Запах — это неприятный побочный эффект. Если желаете, я могу погасить ее.

— Как вам угодно, — ответил Ломакс. — Я смогу вынести ее запах, если сможете вы.

— В таком случае, с вашего любезного позволения, я продолжу курить. — Корбеккиан слегка наклонился вперед. — Я так понял, что вы знакомы с Ясоном Коулом?

— Да, это так.

— Милый Ясон, — сказал Корбеккиан, делая знак проходившему мимо официанту принести ему выпивку. — Последнее, что я о нем слышал, что он отправился на одну маленькую планету на Внутренней Границе. — Он помолчал, потом добавил: — Как его дела?

— Я полагаю, так же, как и у большинства трупов.

— Бедный мальчик, — сказал Корбеккиан никак не показав, что он удивлен или опечален.

— Вам не следовало посылать мальчика делать мужскую работу, — продолжил Ломакс.

— О-о?

— У него не было никаких шансов против Айсберга. — Ломакс посмотрел в глаза собеседнику. — Так же, как и у трех других, которых вы послали.

— Каких еще трех других? — простодушно спросил Корбеккиан.

Как раз в этот момент принесли его заказ.

— Мистер Корбеккиан, мы никогда не сможем прийти к взаимоприемлемому соглашению, если не выложим карты на стол. Я знаю, что вы послали четырех человек убить Айсберга. И я знаю, что все четверо похоронены на Последнем Шансе.

— Даже если предположить, что это я послал туда людей, что могло заставить пресловутого Танцующего на Могиле, если я могу воспользоваться вашей профессиональной кличкой, проделать столь долгий путь на Олимп, чтобы рассказать мне, что они потерпели неудачу?

— Вы могли бы не тратить впустую деньги, посылая Айсбергу пушечное мясо, — сказал Ломакс. — Или же, — добавил он, — вы могли бы нанять кого-нибудь получше, чтобы выполнить работу.

Кремниевый Малыш, казалось, собрался встрять в разговор, но Ломакс взглядом осадил его.

— Понятно, — сказал Корбеккиан, наконец поднеся свой стакан к губам и опорожнив его одним глотком. — Вы прибыли сюда в поисках работы.

— Я прибыл для того, чтобы обсудить дела, — ответил Ломакс. — И я не какая-то дешевка.

— Конечно, я понимаю: вы не дешевка. — Он поставил стакан на стол и принялся его рассматривать.

— С другой стороны, вы видите, что случилось с теми, кого иначе как дешевкой не назовешь.

— Убедительные аргументы, мистер Ломакс, согласился Корбеккиан, посмотрев через стол на Ломакса. — И вправду, очень убедительные.

Он помолчал, потом спросил:

— Сколько вы хотите и когда вы будете готовы отправиться?

— Я хочу два миллиона кредиток или эквивалентную сумму в долларах Марии Терезии, — сказал Ломакс. — И я буду готов отправиться сразу, как только переговорю с Помазанным.

Ломакс внимательно следил за реакцией собеседника, надеясь заметить удивление по поводу того, что он знает имя босса Корбеккиана, смятение, страх, хоть что-нибудь, но лицо его собеседника осталось непроницаемой маской.

— Может оказаться, что организовать это не так-то просто, мистер Ломакс.

— Не сложней, чем уничтожить Айсберга, как можно предположить, — возразил Ломакс.

— Помазанный не любит быть непосредственно вовлеченным в такие дела.

— А я не люблю иметь дело с посредниками.

— Смею вас заверить, что я гораздо больше чем посредник, — заявил Корбеккиан.

— Чего стоят пустые заявления?

— Мне кажется, я не очень вас понимаю, мистер Ломакс.

— Если я буду иметь дело непосредственно с вами, моя цена — три миллиона, — сказал Ломакс. — Решайте, стоят десять минут Помазанного миллиона или нет?

Корбеккиан окинул его долгим, внимательным взглядом.

— Почему вы так стремитесь встретиться с ним?

— У меня на это свои причины.

— Я буду рад передать их ему.

Ломакс покачал головой.

— Я так дела не делаю.

— Мистер Ломакс, могу я дать вам небольшой дружеский совет?

— Я всегда с удовольствием выслушиваю советы, — непринужденно откликнулся Ломакс.

— Если бы я был на вашем месте, то не стал бы выдвигать требований и ставить условий, которые могут вызвать раздражение Помазанного, — сказал Корбеккиан. — Даже такой искусный человек, как вы, не сможет противостоять его гневу.

— Я гораздо более ловок, чем Айсберг, а он до сих пор довольно успешно умудряется противостоять, — заметил Ломакс.

— Неприятности, ему доставляемые, минимальны, и он скорее всего даже понятия не имеет о существовании Помазанного, — ответил Корбеккиан. — Он живет на Внутренней Границе, и его влияние на события абсолютно ничтожно.

— В таком случае зачем вы отправляете людей в такую даль, чтобы убить его?

— А это, мистер Ломакс, уже не ваше дело.

— Если я возьмусь за поручение Помазанного, это станет и моим делом, — сказал Ломакс.

Корбеккиан сунул в пепельницу окурок сигары и сразу же раскурил следующую.

— Не думаю, что мы сможем договориться, мистер Ломакс, — наконец сказал он.

— Конечно, сможем, — невозмутимо возразил Ломакс. — Вам всего лишь надо передать мое предложение Помазанному и сообщить мне его ответ.

Корбеккиан покачал головой.

— Я так не думаю, мистер Ломакс. Вы задаете слишком много вопросов и ставите слишком много условий.

— Я бываю очень требователен, когда на карту ставится моя жизнь, — возразил Ломакс. — Если бы Айсберга было так просто убить, он бы давно уже был мертв.

— Не вижу, о чем могли бы говорить человек, собирающийся убить Айсберга, и Помазанный, — раздраженно заметил Корбеккиан.

— Вы не видите, и что же? — ответил Ломакс. — Зато я вижу, этого достаточно.

— Я очень сомневаюсь, что он захочет разговаривать с вами, мистер Ломакс.

— Непременно захочет.

Корбеккиан даже не пытался скрыть своего любопытства.

— Почему вы так уверены, мистер Ломакс?

— Потому что вы объясните ему, что, если он откажется, я ведь могу предложить свои услуги Айсбергу.

Корбеккиан, наверное, больше минуты сверлил его своим ничего не выражающим взглядом, после чего спросил:

— Где я смогу с вами встретиться?

— Да здесь же завтра вечером.

Щеголевато одетый мужчина встал.

— Завтра, в это же время, я принесу вам ответ. Он развернулся на каблуках и направился к выходу из «Синего шатра».

— Вы ведь не собираетесь и вправду наняться, чтобы убить Айсберга?! — воскликнул Малыш.

— Не будь идиотом.

— Тогда почему же вы не убили его прямо здесь?

Ломакс улыбнулся.

— Я обещал метрдотелю, что не буду проливать ничьей крови на скатерти их заведения.

— А что нам мешает сейчас последовать за этим типом и разделаться с ним?

— Ничего, если не считать здравого смысла, — ответил Ломакс. — Он всего лишь посредник. Если мы убьем его, Помазанный просто найдет кого-нибудь другого, кто будет вербовать для него киллеров.

— В таком случае что же мы будем делать?

— Я останусь здесь наслаждаться представлением.

— А я?

— Ты? — переспросил Ломакс. — Ты используешь свои видящие в темноте глаза и последуешь за мистером Корбеккианом.

— И куда я должен за ним следовать? — поинтересовался Малыш.

Ломакс пожал плечами.

— Туда, куда он пойдет.

— А что еще?

— Запомни хорошенько маршрут на случай, если Помазанный не захочет со мной встречаться.

Малыш покинул клуб, а Ломакс с чувством, что вечер проведен не зря, устроился поудобней и стал наблюдать за представлением.

ГЛАВА 6

Едва взошло солнце, как видеофон в комнате отеля начал трезвонить.

Ломакс сел, свесив ноги с кровати, и приказал аппарату соединить его. Секунду спустя возникло голографическое изображение Мило Корбеккиана, который пристально его разглядывал.

— Доброе утро, мистер Ломакс.

— Как вы меня разыскали? — спросил Ломакс. — Ведь я зарегистрировался под вымышленным именем.

— У меня свои источники информации.

— Что случилось? Я полагал, что мы встретимся в «Синем шатре» вечером.

— В этом нет необходимости. Я поговорил с Ним, и Он согласился встретиться с вами, мистер Ломакс.

— Когда?

— Я заеду за вами, будьте у входа в отель ровно в полдень, — ответил Корбеккиан. — Вы один и никого больше. И прихватите с собой багаж. Вы не вернетесь обратно.

— Он не на Олимпе?

— Просто будьте готовы, мистер Ломакс.

— Ладно.

— Еще одно, мистер Ломакс, — сказал Корбеккиан.

— Что такое?

— Я не люблю, когда за мной по пятам кто-то ходит. Если ваш дружок попытается сделать это еще раз, то я не отвечаю за последствия.

Ломакс позволил себе роскошь улыбнуться.

— Он еще очень молод.

— Если он хочет стать старше, то ему следует хорошенько усвоить то, что я сейчас сказал.

— Я передам ему ваши слова. — Ломакс помолчал. — Вы хотите, чтобы он остался на Олимпе?

— Останется он на Олимпе или нет, мне все равно, мистер Ломакс. Однако сопровождать вас он не будет.

Ломакс кивнул.

— Хорошо, увидимся в полдень.

— В полдень, — как эхо отозвался Корбеккиан и отключился.

Ломакс встал и направился в ванную, где быстро принял душ, причесался, после чего принялся одеваться. Затем он вышел из комнаты и спустился на аэролифте на два этажа вниз, проехал по коридору к номеру Малыша и постучал в его дверь.

— Откройся, — раздался голос Малыша, и дверь скользнула в сторону.

— Доброе утро, — сказал Ломакс, входя в комнату.

— Доброе утро, — ответил Малыш, который уже был полностью одет и сидел, уставившись в экран голографического телевизора. Он отдал телевизору приказ выключиться.

— Адрес, который я дал вам прошлой ночью, чем-то помог?

— Пока нет, — ответил Ломакс. Он посмотрел на Малыша. — Тебя обнаружили.

— Не может быть! — воскликнул Малыш. — Я шел за ним в доброй сотне ярдов. Готов поклясться, что он не видел меня!

— В таком случае, возможно, тебя видел один из его телохранителей.

— У него есть телохранители?! — удивленно воскликнул Малыш. — Я никого не заметил.

Ломакс улыбнулся.

— Значит, они оказались проворней тебя.

— Это он вам сказал?

Ломакс кивнул.

— Когда? — спросил Малыш.

— Он звонил мне примерно десять минут назад.

— Как он смог найти вас? Ведь мы воспользовались вымышленными именами.

— Олимп — его родная планета, — ответил Ломакс. — И окажись он не в состоянии нас здесь обнаружить, ему имело бы смысл поискать себе другую работу.

Малыш какое-то время молча смотрел на Ломакса, потом опять заговорил:

— И что он сказал? Мы собираемся встретиться с Помазанным?

— Только я.

— А как же я?

— Корбеккиан сказал: нет.

— Кем же тогда буду я — заложником?

Ломакс рассмеялся.

— Ему не нужны заложники. У него есть я.

— Что же в таком случае делать мне?

Ломакс секунду-другую оценивающе рассматривал его.

— Малыш, ты действительно хочешь впутаться в это?

— Я уже впутался.

— Если ты хочешь отступиться, сейчас самое время. Пока ты еще посторонний. Если ты ввяжешься в это дело, то станешь бойцом, и тогда просто вынужден будешь играть по другим правилам.

— Я с тобой, — твердо сказал Малыш.

— Ладно, — согласился Ломакс. — Тогда давай позавтракаем и заодно все обсудим.

Они вышли из номера, воспользовавшись лифтом, спустились в бельэтаж и направились к маленькому ресторанчику. Малыш заказал себе плотный завтрак, а Ломакс ограничился чашечкой кофе и булочкой.

— Никогда не видел такого ресторана! — в восхищении воскликнул Малыш, указывая на голографическое меню — изображение различных блюд, парившее над столом. — Это действительно здорово.

— Банальность, — заметил Ломакс. — То, что ты видел вчера вечером: напечатанное меню и живые официанты — вот настоящая экзотика.

Поднос с их заказом был доставлен автоматической тележкой, которая подождала, пока они заберут свои тарелки, после чего покатила обратно на кухню.

— Ладно, — сказал Малыш, — давайте перейдем к делу.

— Подожди минутку, — сказал Ломакс, вытаскивая из кармана маленькую продолговатую коробочку.

— Что это? — поинтересовался Малыш.

— Всего лишь глушилка, — ответил Ломакс, приводя устройство в действие нажатием кнопки.

— На всех этажах здесь стоят устройства системы безопасности, — продолжил он, кивнув головой в сторону телекамеры, установленной в углу ресторана. — Если кто-нибудь захочет подслушать нас, то эта штуковина должна им помешать.

— Вы полагаете, что кто-то пытается следить за нами?

Ломакс пожал плечами.

— Кто знает? — Он помолчал. — Ты сможешь прожить гораздо дольше, если всегда будешь предполагать худшее и стараться быть готовым к нему.

— Я запомню это.

— Надеюсь.

Ломакс внимательно огляделся по сторонам, всматриваясь в окружающие их лица, пытаясь припомнить, не видел ли он кого-нибудь из них прошлым вечером в «Синем шатре». Наконец он повернулся к Малышу.

— Подумай еще раз, ты точно уверен, что хочешь впутаться в это дело? Пока еще не поздно отступиться.

— Все уже решено, — ответил Малыш.

— Хорошо, — сказал Ломакс, отпив маленький глоток кофе. — На Олимпе больше нечего делать, поэтому тебе нет смысла дожидаться меня здесь.

— И что вы хотите, чтобы я сделал?

— Ты ведь всегда мечтал встретиться с Айсбергом, не так ли? — сказал Ломакс. — Я хочу, чтобы ты отправился на Последний Шанс и передал сообщение.

— Конечно, я очень хочу с ним встретиться, — сказал Малыш. — Но это звучит так, как будто вы посылаете меня туда лишь для того, чтобы я не чувствовал себя бесполезным. Почему бы вам не послать свое сообщение при помощи субпространственного радио?

— Что до меня, то мне абсолютно все равно, чувствуешь ли ты себя полезным или нет, — серьезно ответил Ломакс. — Я посылаю тебя потому, что если письмо перехватят, то это почти наверняка будет стоить мне жизни. Это достаточная для тебя причина?

— А что за сообщение? — спросил Малыш.

— Скажешь, что независимо от того, что он услышит, я по-прежнему работаю на него.

— А что такое он может услышать?

— Это могут быть слухи о том, что Помазанный нанял меня, чтобы убить его.

— А почему он должен мне поверить?

Ломакс снял кольцо с мизинца левой руки.

— Передай это ему. Он знает, что кольцо принадлежит мне.

— Хорошо, — сказал Малыш. Он посмотрел через стол на Ломакса. — Остается еще одно небольшое затруднение: почему он должен поверить вам?

— Чертовски хороший вопрос, — признал Ломакс.

— Вы приготовили ответ?

Ломакс поморщился.

— Даже не знаю, что и сказать, — наконец ответил он.

— А я думал, что вы контролируете ситуацию. Ломакс глубоко вздохнул.

— По крайней мере мне платят именно за это. — Он разделался с булочкой и встал из-за стола. — У меня есть еще пара дел. Я заплачу за твою комнату до полудня, а если ты захочешь остаться дольше, то тебе придется раскошеливаться самому.

— А как насчет оплаты ангара и расходов на дорогу?

— Я позабочусь и об этом, — ответил Ломакс. — Мы еще увидимся, Малыш.

— Договорились.

Ломакс поднес кредитный кубик к сканеру, расплатился и вышел из ресторана, потом у гостиничной конторки оплатил счет, после чего по видеофону уладил все дела с космопортом.

Ломакс просмотрел адресную книгу, заплатил за подключение к центральному отделению планетарной библиотеки, выбрал раздел новостей и дал команду компьютеру:

— Мне нужна вся информация, относящаяся к Помазанному.

— Есть шесть статей о нем, датируемых начиная с 3445 года галактической эры и до наших дней.

— Распечатай мне копии всех шести.

— Это будет стоить дополнительно 24 кредитки, 16, 2 рубля Нового Сталина, или 4, 78 фунта Дальнего Лондона. Если ваш банк оперирует другой валютой, то необходимо добавить еще три процента за конвертацию. Вы готовы оплатить расходы?

— Да.

— Выполняется… готово.

Шесть статей появились из щели под экраном, и Ломакс отключил аппарат.

В дальнем углу вестибюля он отыскал удобное кресло, расположившись в котором принялся изучать полученные материалы.

В первой из статей Помазанного представляли как лидера небольшой религиозной секты, зародившейся на далекой окраине Галактики. Он был арестован по обвинению в убийстве одного из своих последователей, но дело было прекращено за недостатком улик после того, как исчезли двое свидетелей.

Спустя пять месяцев он перенес свою деятельность в Спиральный Рукав, недалеко от Земли. В этот раз истцом выступала Республика, обвиняя его в неуплате 163 миллионов кредиток налога.

Год спустя он возвел храмы и «вербовочные пункты» примерно на двадцати планетах в сердце Республики; утверждалось, что число его последователей исчисляется миллионами. При этом ничто не говорилось о том, как разрешилось дело с налогами.

Последние три статьи, по срокам отстоявшие друг от друга на месяц, касались судьбы политиков и других общественных деятелей, выступавших против Помазанного, его секты (продолжающей существовать), отказа платить налоги (опять) и его возросшего могущества. В самой последней статье был помещен список из пяти человек, которые публично выступили против него и после этого исчезли.

При этом ни в одной из статей не было ни голограммы, ни даже просто фотографии Помазанного, не было не только какой-либо информации, но даже догадок о том, откуда он появился. Ломакс был слегка удивлен, что он ничего не слышал о человеке, возглавляющем столь крупную организацию, хотя, конечно, эта организация зародилась на окраинах Галактики, получила распространение только на планетах Республики и пока не достигла окрестностей ядра Галактики, образовывавших Внутреннюю Границу. Обитатели Внутренней Границы обращали слишком мало внимания на те события, которые не касались их непосредственно.

«По-настоящему важный вопрос не в том, как Помазанному удалось добиться такого могущества столь быстро, но скорее почему Айсберг — хозяин таверны на одной из затерявшихся на Границе планет, нога которого не ступала на планеты Республики, наверное, уже почти три десятилетия, сумел вызвать столь пристальное внимание и столь ярко выраженную неприязнь у человека, скрывающегося где-то в пяти тысячах световых лет от Внутренней Границы», — подумал Ломакс.

Он посмотрел на часы. До намеченной встречи с Корбеккианом оставалось еще время, так что Ломакс отправился прогуляться и подышать прохладным свежим воздухом утра. Он безо всякой цели прошел несколько кварталов, останавливаясь то здесь, то там лишь для того, чтобы поглазеть на витрины или голографический дисплей, на уличного торговца, продававшего изящные поделки — резьбу по камню местных туземцев, на свихнувшегося пророка, предсказывавшего падение Республики, на уличного музыканта неизвестной расы, исполнявшего атональную, но привязчивую мелодию на струнном инструменте странного вида.

Он остановился перед магазином, торговавшим оружием, взглядом знатока изучил витрину, не нашел ничего превосходящего его собственное снаряжение и повернул обратно к отелю. Он с одобрением отметил, что на Олимпе, как и почти на всех планетах Внутренней Границы, с презрением относились к большинству новых технологий Республики и чистили улицы при помощи подметальных машин, а не этими новомодными поедающими пыль микробами, как это было принято, скажем, на Делуросе VIII.

Он вернулся к отелю примерно без двадцати двенадцать, выпил чашечку кофе и встал прямо перед входом. Спустя несколько секунд роскошный автомобиль последней модели затормозил рядом. Дверь открылась, и Мило Корбеккиан жестом позвал его.

— Доброе утро, мистер Ломакс, — сказал Корбеккиан, когда Ломакс садился в машину.

— Доброе.

— Надеюсь, у вас хватило здравого смысла посоветовать вашему напарнику не следовать за нами.

— В данный момент он уже в нескольких световых годах отсюда.

— Лучше, чтобы так оно и было. Мы знаем регистрационный номер вашего корабля, и если мы столкнемся с ним во время нашего путешествия, то без колебаний разнесем на кусочки. Надеюсь, это понятно?

— Вполне, — ответил Ломакс, откидываясь На обтянутое бархатом сиденье.

— У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? — поинтересовался Корбеккиан.

— Как только возникнут, обязательно задам.

— Вы будете досконально просканированы, прежде чем сядете на мой корабль, и все ваше оружие будет изъято. — Он помолчал и добавил: — Если вы придете к соглашению с Помазанным, оно будет вам возвращено.

— Справедливо.

— Я думаю, мы понимаем друг друга, — с удовлетворенной улыбкой заметил Корбеккиан.

— Не вижу причин, этому препятствующих, мистер Корбеккиан, — ответил Ломакс. — В конце концов мы собираемся играть в одной команде.

— Я искренне на это надеюсь, — ответил Корбеккиан. — Мне доставляет удовольствие работать с человеком вашей квалификации.

— Надеюсь, я смогу сказать то же самое и о вашем боссе.

Корбеккиан некоторое время помолчал, рассматривая встречный поток машин.

— Что вы знаете о Помазанном? — наконец спросил он.

— Только то, что смог извлечь из газет, — ответил Ломакс.

— Я не стал бы верить всему, что пишет пресса, мистер Ломакс.

— Нет?

— Определенно нет.

— Означает ли это, что он исправно платит налоги? — с улыбкой спросил Ломакс.

Корбеккиан повернулся к Ломаксу.

— Мистер Ломакс, никому не позволено отпускать шутки в адрес Помазанного. Пресса просто не хочет понимать, с чем она имеет дело.

— У меня сложилось впечатление, что они считают его довольно могущественным человеком, хотя иле слишком приятным и законопослушным.

— Если бы я открыл вам истинные масштабы его политической и финансовой мощи, мистер Ломакс, то вы бы наверняка посчитали меня ненормальным или лжецом.

— Вполне возможно, — вежливо согласился Ломакс.

— Похоже, вы привыкли ничему не верить, но говорю вам, поверьте в это, мистер Ломакс, — сказал Корбеккиан. — В противном случае вы совершите ошибку. — Он помолчал и добавил: — Смертельную ошибку.

ГЛАВА 7

Ломакс был заперт в своей каюте на борту корабля и поэтому не имел представления, ни с какой скоростью, ни в каком направлении они летели, пока наконец корабль не совершил посадку.

— Мы прибыли, мистер Ломакс, — объявил Корбеккиан, отпирая дверь. — Пожалуйста, когда мы покинем корабль, ведите себя так, как вас инструктировали.

— А как насчет моего оружия?

— Оно будет возвращено вам после встречи.

— Ваш босс может пожелать лично убедиться, что я знаю, как им пользоваться.

Корбеккиан улыбнулся.

— Вы — Танцующий на Могиле. Этого вполне достаточно.

Ломакс пожал плечами и вышел из каюты.

— Какая здесь гравитация?

— Девяносто семь и две десятых процента от стандартной. Вам не понадобятся ни защитное снаряжение, ни аппаратура для дыхания, ни стимуляторы, ни депрессанты.

— Полагаю, что если бы вы хотели сказать мне, на какой мы планете, то уже сделали бы это, — заметил Ломакс.

— Верно.

— Хорошо, тогда пошли.

— Пожалуйста, следуйте за мной.

Корбеккиан подвел Ломакса к люку, и секунду спустя они уже стояли на пустынном, обожженном солнцем клочке земли. В некотором отдалении виднелись огромные песчаные дюны, а вдали, у самого горизонта, ветер поднимал в воздух красноватые облака пыли. Воздух был горячим и сухим. Это могла быть, хотя и не обязательно, планета, сплошь покрытая пустыней, мог быть где-то на планете и океан. Содержание кислорода в воздухе было отличным, но не было сомнений, что они находятся в центре пустыни. Куда ни бросишь взгляд, везде он натыкался на один лишь песок.

— Вы привыкнете к жаре, — сказал Корбеккиан. — Если почувствуете легкое головокружение, дайте мне знать.

— Куда мы направляемся? — спросил Ломакс. — Окрестности выглядят абсолютно пустынными.

— На встречу с Помазанным, как договорились, — ответил Корбеккиан. — Пожалуйста, положитесь на меня, мистер Ломакс. Скоро за нами придет транспорт.

Ломакс спрятался от палящего солнца в тени корабля и закурил сигару. К тому времени, когда к ним приблизилась блестящая бронированная танкетка и замерла примерно в десяти ярдах от них, он успел выкурить лишь половину.

Корбеккиан подал Ломаксу знак садиться и последовал за ним. Танкетка рванула с места и на большой скорости помчалась прочь от корабля. Ломакс, откинувшись на спинку сиденья и расслабившись, наблюдал, как мимо него проносится кажущийся бесконечным пустынный ландшафт. Ни Корбеккиан, ни водитель не проронили за всю дорогу ни слова, и молчаливое путешествие продолжалось добрых полчаса, по истечении которых танкетка резко замедлила движение и остановилась.

Корбеккиан и Ломакс выбрались наружу, а доставивший их транспорт немедленно умчался.

— Я так понимаю, что мы прибыли, — сказал Ломакс.

— Правильно, мистер Ломакс.

Ломакс повернулся кругом и осмотрел окрестности. Они находились в оазисе, естественном или созданном людьми, судить было трудно. В тридцати ярдах от них высился огромный шатер из металлизированной ткани, которая, казалось, концентрирует свет и отражает его обратно всеми цветами радуги. Каждый раз, когда по покрытию пробегал ветерок, цвета изменялись, сгущались, смешивались и затем опять разделялись, как если бы шатер представлял собой гигантскую призму.

Вокруг шатра стояло две дюжины вооруженных охранников с одинаковыми акустическими винтовками, но одеты они были кто во что горазд. Примерно в миле к западу, на плоской полоске обожженной солнцем земли между двумя небольшими дюнами, расположилось большое здание, хотя Ломакс не мог утверждать наверняка, что это не гараж или ангар. Посадочной полосы он не заметил, но поверхность земли здесь оказалась такой ровной и твердой, что она, по-видимому, была не очень-то и нужна. На крыше здания была укреплена очень высокая цилиндрическая антенна — признак наличия субпространственной станции.

— Я полагал увидеть нечто более грандиозное, — поделился своими впечатлениями Ломакс.

— Это всего лишь один из примерно пятидесяти аванпостов, разбросанных в пространстве, занимаемом Республикой, и на Внутренней Границе, — ответил Корбеккиан. — Просто на этом оказалось удобней встретиться. — Помолчав, он продолжил: — Меня не удивило бы, если Помазанный проводил здесь не больше трех дней в году.

Ломакс промолчал.

— Давайте пройдем в тень дерева, мистер Ломакс, — предложил Корбеккиан. — Почему бы нам не устроиться поудобней, пока мы ожидаем начала вашей аудиенции.

— Здравое предложение, — ответил Ломакс, следуя за Корбеккианом, нашедшим клочок тени под редкими ветвями деревьев, росших в нескольких футах от воды.

— Только не подумайте, что нам придется долго ждать, — добавил Корбеккиан после некоторого молчания.

— Да?

— Я уверен, что он захочет завершить разговор с вами так, чтобы у нас осталось время отбыть с планеты до наступления темноты. — Корбеккиан улыбнулся. — Нет смысла давать вам возможность увидеть расположение звезд и определить местонахождение планеты.

— Я намерен начать на него работать задолго до темноты, — ответил Ломакс.

— Очень на это рассчитываю. Я уже устал посылать переоценивающих свои возможности дилетантов против Айсберга. Этот человек должен был быть мертв еще два месяца назад.

Из шатра появилась женщина и направилась в их сторону.

— Сейчас Он примет вас, — сказала она.

— Хорошо, — сказал Корбеккиан, первым двинувшись к шатру.

— Только мистер Ломакс, — добавила женщина. Корбеккиан обернулся к нему.

— Удачи. Я надеюсь, что, когда вы выйдете оттуда, мы будем одной командой.

Ломакс последовал за женщиной к пологу, закрывавшему вход в шатер, около которого она остановилась и обернулась к нему.

— Вы должны обращаться к нему «Мой Господин», — сказала она. — Поскольку вы пока не член секты, то от вас не требуется преклонять перед ним колени. Вы поклонитесь, когда вас представят, а когда ваша аудиенция окончится, покидая шатер, вы не должны поворачиваться к нему спиной. Вы все поняли?

— Понял, — ответил Ломакс.

— Тогда входите, — сказала женщина, отступая в сторону. Ломакс пригнулся и вошел внутрь, где его встретили два могучих стража в свободных одеждах из ткани, отливающей металлическим блеском. Они знаком дали понять, что он должен идти между ними, и проводили его через еще одну дверь во внутреннее помещение шатра.

Пол везде был застлан искусно вытканными коврами, собранными по меньшей мере с дюжины планет, а на стенах, выполненных из титанового сплава, что делало комнату практически неуязвимой для нападающих, висели картины и голограммы с планет, населенных людьми или представителями иных цивилизаций. В воздухе чувствовался слабый аромат ладана, и тихая мелодия какой-то экзотической чужеземной симфонии доносилась из серебристого куба, который парил в нескольких футах над полом возле одной из голограмм.

Посреди комнаты стоял украшенный драгоценными камнями трон, на котором восседал высокий аскетического вида мужчина с орлиным носом, широкими скулами и большими угольночерными глазами. Он был одет в белую рясу, вокруг его шеи обвивалась золотая цепь, на которой висело несколько амулетов из драгоценных камней.

Рядом с троном сидело могучее животное, похожее на кошку, холеное, с буграми мускулов, грозными когтями и огромными клыками. Зеленые глаза его сузились при приближении Ломакса, и оно издало глухое рычание. Человек в белой рясе отдал команду, и животное улеглось, по-прежнему сверкая глазами в направлении Ломакса.

Когда Ломакс наконец остановился в нескольких футах от трона, мужчина в белой рясе встал. — Добро пожаловать в мою скромную обитель, — сказал он густым низким голосом. — Я Моисей Мухаммед Христос, известный всем истинным верующим как Помазанный.

— Рад встрече с вами, Мой Господин, — ответил Ломакс, согнувшись в талии.

— Мой любимец не беспокоит тебя?

— Нет, если он любимец.

— Еще никто не мог приблизиться к нему, не потеряв какую-нибудь из своих конечностей, — сказал Помазанный, нежно погладив голову создания. — Но как ты видишь, я могу безнаказанно дотрагиваться до него.

— Да, вижу, — ответил Ломакс.

— Если бы я приказал ему напасть на тебя, он перегрыз бы тебе глотку меньше чем за секунду, — продолжил Помазанный.

— Охотно готов в это поверить, — согласился Ломакс. — Но если вы прикажете ему напасть на меня, то кто тогда убьет для вас Айсберга?

Помазанный улыбнулся.

— Ты мне нравишься, мистер Ломакс.

— Благодарю вас, Мой Господин.

Его улыбка исчезла.

— Почему ты хочешь убить Карлоса Мендосу?

— Честно говоря, я не особенно желаю убивать его, — ответил Ломакс. — Убивать людей — это опасная работа. Я был бы просто счастлив получить от вас миллион кредиток, не убивая его… но я подозреваю, что вы не захотите платить за несделанную работу, не так ли?

— Это не предмет для легкомысленных шуток, мистер Ломакс, — сурово заметил Помазанный, и похожее на кошку создание, чувствуя, что он рассержен, пришло в беспокойство. — Очень важно, чтобы Карлос Мендоса был ликвидирован.

— Почему?

— Это тебя не касается.

— Прежде чем я берусь за дело, я всегда хочу знать, почему меня просят кого-то убить.

— До сих пор ты получал задания только от простых смертных.

— А вы не простой смертный?

Помазанный открыл рот.

— Между моими зубами есть пространство. — Он указал на свое ухо. — На мочке левого уха есть бородавка, на правом плече есть родимое пятно. Я родился в четвертый день четвертого месяца, и в этот день луна затмила солнце. Поэтому не может быть никаких сомнений, что я Помазанный.

— Простите мое невежество, Мой Господин, — сказал Ломакс, — но, нисколько не сомневаясь, что вы Помазанный, я хотел бы знать, что конкретно это означает?

— Я тот, чьего появления так долго ждала раса людей. Мое предназначение — объединить расу, восстановить порядок и распространить владения человека вплоть до самых труднодоступных уголков Галактики.

— Я-то думал, что Республика занята тем же самым.

— Я прощаю твою непочтительность, тебе еще не открылась истинная вера, — сказал Помазанный. — Но знай, что Республика — всего лишь моя предтеча и что теперь, когда на сцену вышел я, дни Республики сочтены. Бог выбрал меня быть его пророком среди расы людей, заставлять их поступать так, как он того пожелает. Ты видишь трон, на котором я сижу?

— Да.

Глаза Помазанного горели фанатичным огнем.

— Бог наказал мне управлять Галактикой с этого трона, возить его с собой на Сириус-V и на Землю и в конце концов установить его во дворце, который я возведу на Делуросе VIII. Сидя на этом троне, я выполню свое предназначение и возьму управление Его огромными владениями в свои руки.

— Ваши слова звучат так, словно все, о чем вы говорили, вам принесут готовым на тарелочке, — уклончиво сказал Ломакс.

— Я гораздо ближе к осуществлению своих планов обрести всемогущество, чем ты думаешь, — ответил Помазанный с абсолютной уверенностью в голосе. — Более двух сотен планет присягнули мне на верность, и сейчас, когда мы говорим, мои посланцы обращают в истинную веру население тысяч других.

— Почему же человека, власть которого распространяется на сотни планет и десятки миллионов последователей, планирующего захватить планету, являющуюся столицей Республики, так заботит хозяин таверны в самом дальнем уголке Внутренней Границы? — спросил Ломакс, которому действительно было любопытно это знать. — Какую угрозу может представлять для вас Айсберг?

— Мендоса? — переспросил Помазанный. — Сам по себе он не представляет никакой опасности.

— Тогда почему вы хотите его смерти?

— Я уже говорил тебе: это не твое дело.

— Может быть, но, если вы хотите, чтобы я его убил, вам придется рассказать мне.

— Ты смеешь приказывать Моисею Мухаммеду Христосу? — с угрозой в голосе воскликнул Помазанный.

— Нет, Мой Господин, — ответил Ломакс, снова кланяясь. — Смею вас заверить, что у меня не было намерений оскорбить вас. — Помолчав он добавил: — Я полагал, что мы могли бы делать дела вместе. Я ошибся.

Ломакс выдержал долгий тяжелый взгляд Помазанного.

— Почему я должен верить, что ты сможешь убить его, если столько других потерпели неудачу?

— Во-первых, потому что я гораздо лучше их всех, — ответил Ломакс, стараясь, чтобы его голос звучал поубедительней. — И во-вторых, потому что я уже бывал на Последнем Шансе раньше. И мое присутствие там не вызовет у него тревоги.

— Я могу нанять других людей, которые бывали на Последнем Шансе.

— Правда, — согласился Ломакс. — Но Последний Шанс — планета Айсберга, и он позаботился о своей безопасности. Они не смогут убить его. — Помолчав, он добавил: — А я смогу!

Помазанный уперся кулаком в подбородок и вновь одарил Ломакса пристальным, долгим взглядом, на этот раз, пожалуй, даже более долгим. Наконец он заговорил.

— Если ты справишься с этим заданием, — медленно произнес он, как бы взвешивая каждое слово, — то за ним последуют другие. Ты увидишь, что я могу быть настолько же щедрым, вознаграждая за успех, насколько неумолимым в случае провала. — Он опять помолчал. — Учитывая, что ты пока еще не в состоянии постичь истинные масштабы моего могущества и что ты пока еще не встал на путь Истинной Веры, а также, что Карлос Мендоса должен умереть, на этот раз я прощаю твой проступок и расскажу то, что ты хочешь знать.

— Благодарю вас, Мой Господин.

— Но после этого тебе следует приступить к выполнению задания и в будущем никогда не задавать вопросов относительно приказов и заданий, которые будешь получать, — продолжил Помазанный. — Ты все понял?

— Абсолютно, Мой Господин.

— Тогда слушай внимательно, ибо я не собираюсь повторять, — сказал Помазанный. — Республика неизбежно покорится моей воле. Ей не помогут даже миллиарды кораблей ее хвастливого Космофлота. — Он помолчал несколько секунд, устремив глаза в одному ему видимую точку. — Во всей Галактике существует только одна сила, способная мне противостоять, перебороть волю Бога и помешать водрузить мой трон на Делуросе VIII.

— Айсберг? — спросил Ломакс, недоверчиво нахмурившись.

— Я велел тебе слушать, а не говорить, — строго сказал Помазанный. — Карлос Мендоса не представляет для меня никакой угрозы. Но он единственный, кому удалось выжить после встречи с моим единственным серьезным противником. И если у нее были причины сохранить ему жизнь, то меня они не интересуют — я просто хочу, чтобы он был мертв.

— Она? — переспросил Ломакс.

— Как и я, она желает падения Республики, но, кроме того, она также хочет противостоять мне, что со временем будет стоить ей жизни, но лишь после того, как миллионы прольют свою кровь, — ответил Помазанный.

— О ком вы говорите?

— Имя, которое ей дали при рождении, не важно, но в последние четыре года она появилась из мрака и приняла свой истинный образ. Это Пророчица.