Проклятый из рода Распутиных. Том 2. #Бояръ-Анимэ

Глава 21

Связь с архиличем оказалась разорвана, так как ледяная глыба ни видеть, ни следить за противником не может. Однако уже ясно было, что дом охраняется не только обычными боевиками с огнестрелами, но и магом. А значит, в деле замешаны аристократы. Впрочем, я так и предполагал. Явно похитили девушку из-за её расследования убийства отца. А не убили, наверное, потому что хотели сначала узнать, что она успела выяснить. Ну, и из-за того, что смерть дворянки вызовет общественный резонанс, особенно учитывая, что не так давно почил её отец. Гораздо лучше промыть девушке мозги. Я не сомневался, что у похитителей имеются подходящие средства. Но процесс это непростой и небыстрый. Вполне вероятно, что именно этим и занимались в доме, когда нагрянул архилич.

Так или иначе, я направлялся к зданию, одновременно приказав Эфиору снизиться и прийти в боевую готовность. Дракон бесшумно спикировал из облаков и сделал большой круг над крышами, оставляя лёгкий светящийся фиолетовый след.

С земли в него ударила струя воды, на лету превращающаяся в огромную ледяную стрелу. Она врезалась в крыло ящера и оторвала его. Эфиор накренился, забился и вошёл в штопор, тут же исчезнув за тёмными строениями. Упал в какой-нибудь заброшенный огород. Я мысленно отправил выбитые из него кости туда же и велел им присоединиться к телу. К счастью, мой дракон — не живое существо, а всего лишь паззл, наполненный магией и частицей моей души. Уничтожить его практически невозможно — разве что разом стереть в порошок и развеять ветром все кости, из которых он состоит. Ну, или выбить из них мою магию. Что довольно сложно. Даже не представляю, кто способен на такое — как в моём родном мире, так и в этом.

Обогнув пару домов, я увидел раскиданные перед домом, где горел свет, куски льда с вмёрзшими костями — останки Оболонского — а также трупы убитых им охранников. Чародея нигде не было. Наверное, отправился искать моего дракона, решив, что, где ящер, там и хозяин. Что ж, отлично. Воспользуемся его отсутствием.

Первым делом я впустил в ревенанта архилича свою некротическую энергию, перехватив управление, и заставил тварь мягко запрыгнуть на крышу и распластаться там. Затем «оживил» охранника, которому Оболонский прострелил пальцем череп, и отправил его искать чародея. Тот, покачиваясь и неуверенно переступая ногами, двинулся в обход дома.

Я же подошёл к двери и потянул её на себя. Ноль реакции. Толкнул. Тот же результат. Выходит, заперто. Наверное, существует какой-то условный стук или пароль, но у меня не было ни желания, ни времени с этим заморачиваться. Так что я просто коснулся той части двери, где находилась замочная скважина, и использовал энтропийное заклинание Увядания. Металл покрылся коррозией, затрещал, расслаиваясь на ржавые пластинки и чешуйки, а затем осыпался красноватым порошком.

Выставив перед собой защитное поле, я распахнул натужно скрипнувшую дверь и решительно вошёл в дом.

Как и ожидалось, в сенях меня встретили. Автоматные очереди плотно ударили в защитное поле. Правда, стреляли боевики недолго: бросившись вперёд, я коснулся одного автомата, схватил за дуло другой, и они мгновенно начали разрушаться — прямо в руках у охранников. Пока те удивлённо смотрели на то, как пушки осыпаются ржавчиной, я вонзил одному из них в сердце нож, а другого ударил в челюсть, так что его голова, дёрнувшись, врезалась в стену. Правда, его это не выключило, и он потянулся к поясу, где висели нож и пара гранат. Перехватив его руку, я погрузил лезвие в шею. Воздух окрасился алым туманом ударивших из сонной артерии брызг. Оба тела сползли на пол, но я тут же поднял их с помощью некротической энергии. Бойцы развернулись и двинулись впереди меня.

В следующей комнате находились три человека. Все в бронежилетах и с автоматами.

— Что там такое⁈ — спросил один из них показавшихся ревенантов, не понимая, что они уже мертвы. — Блин, вы что, ранены⁈ Кто это…

Его вопрос потонул в стуке упавших на пол гранат, которые кинули воскрешённые. Кто-то издал испуганный возглас, один из бойцов кинулся к дальней двери, и в этот миг грянули один за другим три взрыва. Я наблюдал за ними, словно через витрину, прикрытый силовым полем, поглощавшим осколки: на его границе всё превращалось в тлен. Только взрывная волна, ворвавшись в сени, оттолкнула меня назад, но не опрокинула. Я двинулся вперёд и вошёл в разрушенную комнату. Окна были выбиты, дверь, к которой стремился один из охранников, тоже. Стены покрывали копоть и следы осколков. Все трое боевиков были мертвы, изрешечённые кусочками брызнувшего во все стороны металла. Я подобрал один из автоматов, убедился, что он не пострадал, и пошёл через комнату в следующее помещение. Из-за дыма меня стало видно только, когда я показался на пороге. Правда, и я заметил людей лишь в этот момент: сидевшую возле дальней стены девушку с мешком на голове и двух мужчин, один из которых был вооружён, а другой больше смахивал на ботаника из-за очков с толстыми круглыми стёклами, галстука, костюма, а главное — выражения ужаса на худом, костистом лице. Оружия у него не было. Либо заказчик, либо его представитель. А скорее всего — тот, кому поручено получить от пленницы ответы на вопросы.

Охранник открыл по мне огонь, но я ответил тем же. Его отбросило к столу, который от опрокинул. По полу полетели металлические инструменты вроде хирургических. Взвизгнув, мужик в очках присел, обхватив голову руками. В детской игре это называется «я в домике».

Боец попытался подняться: очередь пришлась в бронежилет. Но я его опередил: сделав три быстрых шага, наступил на грудь и выпустил рой пуль в перекосившееся от осознания неизбежного лицо. Затем я повернулся к девушке. Она издавала нечленораздельные звуки и дёргалась. Кому-то удалось пленить мага и сделать так, что он не мог вырваться. Это следовало учесть. Тем более, что где-то снаружи бродил чародей, заморозивший Оболенского. И нам с ним ещё предстояло встретиться.

Я подошёл к девушке и стащил с её головы мешок. Она дёрнулась, глядя на меня бешеными глазами. Затем их выражение изменилось.

— Яр⁈ Это ты⁈

— Он самый. Как дела?

— Да хреново, как видишь!

— Почему ты не избавилась от пут?

— Эти уроды надели на меня подавитель! Сними его скорее!

— Погоди. Сейчас сама всё сделаешь.

Я коснулся наручников, и они осыпались ржавой трухой. Василиса издала довольный возглас, взглянув на свои руки. Затем запустил пальцы под воротник и вытащила маленький мерцающий медальон на цепочке. Сорвала и с отвращением швырнула в угол.

— Зачем же такими вещами бросаться? — покачал я головой и направился к артефакту.

— Не трогай! — остановила меня Василиса. — Сразу сил лишишься!

Я с сожалением поглядел на подавитель. Девушка была права. Нам ещё выбираться, и превращаться в обычного человека мне совсем не подходит.

Тем временем Рябушинская накинулась на забившегося в угол очкарика. Наградив его парой хлёстких тумаков, вцепилась в пиджак и рывками пыталась заставить поднятья.

— А ну, вставай! — крикнула она. — Говори, мразь, кто вас послал! Отвечай, а то убью!

— Не знаю! — просипел тот, пуча глаза.

— Не верю!

Василиса наградила его парой пощёчин и в довесок врезала коленом в пах. Мужик со стоном согнулся.

— Это он меня допрашивал! — объявила Рябушинская. — А потом сказал, что сейчас промоет мне мозги, так что я даже не вспомню ни про то, что тут случилось, ни про отца!

Как я и предполагал. Наш враг был осторожен и умён — не торопился рубить лес, стараясь обойтись малой кровью, так сказать.

— Говори, кто вас прислал! — снова взялась за очкарика Рябушинская.

— Не знаю… — просипел тот. — Отпустите, меня просто наняли сделать работу!

— Ага, разбежалась! — ощерилась Василиса.

Она схватила его за руку, и её пальцы засветились зеленоватым. Когда предплечье начало разлагаться прямо на глазах, очкарик истошно завопил и попытался вырваться, но не тут-то было: девушка держала на удивление крепко.

— Ну! — крикнула она требовательно. — Кто⁈

В этот момент я заметил, что стекло в комнате начало быстро покрываться инеем.

— Василиса… — проговорил я, пытаясь привлечь её внимание.

— Не мешай, Яр! Я ему не верю, всё он прекрасно знает, просто отвечать боится! У тебя минута прежде, чем лишишься всей руки, а затем заклинание примется за…

Я сбил Василису с ног за мгновение до того, как в разбившееся окно влетели два десятка ледяных стрел. Часть разбилась о стену, остальные вонзились в очкарика, превратив его в жалкую пародию на святого Себастьяна. Со удивлённым стоном он сполз на пол и замер осевшей кучей плоти и костей.

Понимая, с какой стороны находится противник, я приказал созданному Оболенским ревенанту прыгнуть на него. Сам же поднял рывком Василису и потащил её через дом к выходу. Одновременно мысленно приказал дракону подлететь к крыльцу. Как ни странно, тот не отозвался. Я попытался снова — с тем же результатом. Похоже, чародей нашёл его и превратил в глыбу льда — иное объяснение в голову не приходило.

Когда мы выбрались на улицу, я увидел ползающие по земле части архилича: Оболенский пытался собраться, но некоторые кости оставались покрыты льдом и не реагировали на призыв черепа.

— Хозяин, здесь чародей! — воскликнул, увидев меня, архилич. — Берегитесь!

Подхватив голову с горящими зелёным глазами, я побежал между домами, таща Рябушинскую за собой. Переключив зрение на ревенанта, я увидел, как он уворачивается от швыряющего в него ледяные шары мага — мужика с закрытым балаклавой лицом. Наконец, чародей попал чудищу в переднюю лапу. Она покрылась прозрачной коркой, которая быстро распространялась вверх по конечности. Я разорвал связь монстра с лапой, и тот ловко отпрыгнул в сторону, а затем метнулся на чародея. Тот выставил ледяной щит с торчащими шипами. Ревенант насадился на них и задёргался, как червяк, но холод быстро растекался по его телу, сковывая движения и превращая юнита в уродливую ледяную скульптуру. Когда заклинание добралось до головы, я потерял связь с чудовищем.

— Оставайся здесь! — велел я Василисе, остановившись.

— А ты куда⁈ — вцепилась она мне в рукав.

— Обратно. Надо потолковать с чародеем: он-то наверняка в курсе, кто тебя похитил. Скорее всего, и сам из…

— Яр, не надо! Давай просто улетим! — взмолилась девушка.

— Он моего дракона заморозил.

— На моём полетим!

— Нет, я Эфиора не брошу. Да и бояться нечего. Что он мне сделает?

— Заморозит!

— Не сможет.

— Тогда я с тобой пойду! Во-первых, это моё расследование, и ты тут из-за меня, во-вторых, два мага лучше, чем один!

Я не сомневался, что наш противник уже пустился на поиски. Словно в подтверждение моих мыслей, над крышами взлетел здоровенный переливающийся искрами сине-голубой дракон! От взмахов его крыльев налетел ветер, дыхнуло ледяным холодом.

— Смотри! — пробормотала, глядя в небо, Василиса.

— Да уж вижу…

— Что будем делать?

— Ты, кажется, хотела себя проявить.

— Ещё бы! Не терпится отплатить этому уроду!

— Это он надел на тебя подавитель?

— Нет, но застал врасплох. Потом расскажу, что случилось. Сейчас надо или драпать, или вломить этому гаду!

— Золотые слова. Почему бы тебе не крикнуть хорошенько на эту ящрицу?

— А тебя не заденет? — с беспокойством спросила Василиса.

Я прикроюсь. Давай, не сдерживай себя.

С этими словами я создал защитный купол вроде того, который использовал на первом занятии Курганов, давая Рябушинской показать себя.

— Готов? — спросила, взглянув на меня, Василиса.

— Вперёд!

Её кулачки сжались, корпус подался вперёд, голова слегка запрокинулась, грудь поднялась, набирая в лёгкие побольше воздуха.

Ледяной дракон тем временем летел в нашу сторону, постепенно снижаясь. Ещё немного, и он заметит нас. Я покосился на девушку. Ну, же!

И тут раздался быстро нарастающий пронзительный вопль. Сначала сорвало часть крыш, затем дракон нашего врага замер, встал вертикально, беспомощно дёргая крыльями, кувырнулся назад и помчался прочь, сносимый напором крика баньши! Я видел, как с него сходит мясо, обнажая кости, задние лапы оторвались, крылья превратились в кровавые лохмотья, шею перекрутило так, что позвонки не могли остаться целы. Когда он рухнул за дальними домами, было очевидно, что ледяному дракону, ещё полминуты назад такому величественному и могучему, конец!

Интересно, был ли всадник у него на спине… Если да, то бой закончен, если же нет…

— Тварь! — раздалось шипение справа, и из-за дома показался чародей в балаклаве и длинном чёрном пальто.

С его рук сорвались и устремились в нашу сторону три десятка длинных сосулек. Василиса резко гаркнула на них, и они мгновенно разлетелись в искрящееся крошево. Девушка набрала побольше воздуха. На её лице заиграла мстительная улыбка. Маг понял, что сейчас разделит участь своего ящера — ещё живого, несмотря на все увечья. Иначе ему не удалось бы скастовать сосульки, ведь приток магии прекратился бы со смертью ящера.

— Погоди! — схватил я Василису за руку. — Не убивай его!

— Почему это⁈ — дёрнулась она.

— Нужно с ним поболтать. Выяснить, кто он. И кто его послал.

Рябушинская глухо выругалась. Тем временем, воспользовавшись заминкой, маг скрылся за домом. Видимо, решил, что разумней сбежать.

— Ну, что стоишь? — сказал я Василисе. — Побежали, а то уйдёт! Ты справа, я слева. И смотри, чтоб он не превратил тебя в снежную бабу!

— Не уйдёт! — отозвалась девушка и помчалась в обход дома. — Берём его в клещи!

Да, чёрт возьми, знаю! Таков и был план! Я ринулся в погоню с противоположной стороны.

Убегавшего чародея я увидел почти сразу, как свернул за угол: он улепётывал по узкому переулку. К моему удивлению, направлялся он не прочь из деревни, а в ту сторону, где исчез за домами его дракон. Видимо, рассчитывал получить от него силу. А может, просто питал слабость к своему партнёру и не желал его оставлять. Хотя что тому сделается? Он же всегда может свалить в Правь.

Я свернул вслед за магом и погнал изо всех сил, сокращая расстояние. Поскольку Василиса бежала справа, она сразу после этого маневра здорово отстала. Клещи не получились. Теперь мы просто преследовали мага. Тот обернулся и припустил быстрее. Затем вдруг, словно передумав, остановился и развернулся. Перед ним появилась ледяная сфера. Она быстро росла, пока не превратилась в здоровенный сверкающий шар, который маг пустил мне навстречу. Пока он катился, размеры его увеличивались, и вскоре стало ясно, что уклониться не удастся. Пришлось создать силовое поле и сложить его вертикально по центру — словно лист бумаги, придав форму клина. Упершись ногами в землю, я приготовился принять удар разогнавшегося ледяного шара. Главное, чтобы не смяло!

Ход был со стороны чародея хороший: это задержало меня и позволило ему выиграть время. До меня донёсся вопль баньши. Василиса явно пыталась достать противника, но в лабиринте домов, покосившихся заборов, канав и сараев это было не так просто.

Глыба врезалась в меня, замерла на секунду и вдруг развалилась на две части! По обе стороны от меня прошли половинки ледяной сферы. Уф! Теперь можно продолжить погоню.

Я побежал дальше, пытаясь сообразить, где именно упал дракон нашего противника. Вроде, правее.

И тут я почувствовал отклик Эфиора! Мой костяной ящер, наконец, отмер. Я сразу же приказал ему собраться и взлетать. Вскоре над домами появились его светящиеся фиолетовым очертания. Я велел дракону подобрать меня. И тут увидел в небе ещё одного ящера — принадлежавшего Василисе. Видимо, она потеряла след чародея и решила обозреть окрестности с воздуха. Оба наши дракона пошли на снижение, чтобы принять «на борт» своих хозяев.

Когда Эфиор приземлился и опустил крыло, позволяя мне вскарабкаться на него, я вдруг понял, что воздух стал гораздо холоднее. Мороз прихватывал ноздри при каждом вздохе, кожа покрывалась мурашками, а с восточной стороны заброшенной деревни тянуло всё усиливающимся ледяным ветром. В воздухе появились быстро летящие снежинки. А затем над крышами этаким дрожащим сине-голубым заревом поднялся огромный искалеченный дракон, на голове которого восседала маленькая фигурка нашего противника.