Проклятый, или небеса в его глазах (СИ)

Тем временем из соседних государств и не только стали приходить тревожные вести. Что-то назревает. Все чаще и чаще стали находить места жертвенников. Стали пропадать люди, эльфийские дети и потомство оборотней. Все одаренные магией. Лавина обрушившаяся в Карийских горах, оказалась не очередным сходом ледника. Одна из гробниц урогов оказалась вскрыта. Следы по которым его можно было бы найти стерты. Произошло нападение на Цитадель. В ней убиты почти все монахи-призыватели магов, так же архивариус библиотеки и мастер боя. Молодые драконы и ученики прочих расс, находящиеся в тот момент в Цитадели на воспитании отбили нападения. Многие ранены. Один дракон и пятеро оборотней убиты. Нападение произошло два дня назад. Деймон отправился туда порталом тут же. Оставив кровь и оставив почти всю гвардию кроме двух самых молодых драконов из нее.

— Я отправил ему вестника. Возможно, завтра утром или к вечеру он вернется, — зевая, закончил эльф.

— Вот и сказочки конец, кто слушал молодец, — отозвалась я, обнимая подушку.

— Точно, — услышала шепот на ухо.

Прохладные пальцы коснулись моего лба и я снова уснула.

Следующие несколько дней были проведены в постельном режиме. Я ела, спала, принимала ванны с различными травами и пару раз выходила на балкон, но исключительно ночью. Конспирация, блин. Контроль. К комнату допускались лишь трое: Мириэль, Рольф и Иза. Последняя развела кипучую деятельность, попутно жалуясь на то, что Шерчик ее не понимает. Смотря на шебутную девицу я соболезновала и восхищалась терпению стального дракона. Мне кажется или она не была такой, когда мы встретились в Дрене? Она же мне в один из дней принесла маленький подарок. Вырезанный из дерева лепесток клевера. Шеян. Он ждал, беспокоился, был рад. Много его работ я видела в избушке. И на каждой из его вещиц лежал отпечаток эмоций, с которыми он создавал ту или иную вещь. Кто как не Иза смогла бы передать эту вещицу.

И не смотря на все это мою душу разъедала необъяснимая тревога. Деймон так и не возвращался. С каждым днем его неповторимый аромат выветривался и вместе с ним уплывало и мое спокойствие… Я все чаще думала о мужчине от которого бегали мурашки и подгибались колени.

— Где ты? Почему не приходишь… — шепнула я ветру, стоя в свете луны на балконе.

23.

В эту ночь меня мучали кошмары. Они вернулись. И снова я бегу куда-то, снова прячусь от преследующей меня фигуры в темном плаще. Эти темные, но не потерявшие цвета голубые озера глаза преследуют. Урог ищет, зовет. Иногда я чувствую его тревогу и его непонимание.

Сейчас же обняв себя руками, чтобы было теплее я стою на слишком холодном для летней ночи ветру и трясусь как осиновый лист. Мечтая найти покой, почувствовать себя в безопасности и забыть о том, что кто-то преследует меня, кто-то хочет убить, кто-то использует в своих силах, кто-то опекает, кто-то превращает в переходящий приз. Перестать чувствовать себя чьей-то игрушкой, марионеткой. Просто вернуться домой к моим книжкам, кофе и навязчивому вниманию стареющих и не только ухажеров. Да или нет… не знаю…. Даже то не знаю, почему трясусь как осиновый лист, потому что холодно или потому что страшно. И если холодно, почему я все так и продолжаю стоять и рассматривать невероятный пейзаж.

Внезапно на плечи мне опускается теплая и тяжелая ноша. На миг захотелось сигануть через перила со страху. Камзол, пахнущий им. Я вздрагиваю, но тут же попадаю в плен его аромата. Разворачиваюсь.

Деймон. Бледный в свете луны, с залегшими тенями под глазами. Алеющий на виске шрам, уходящий в поросль волос и горящие голубым глаза. Устал, безумно, но…

Делает шаг в сторону, становясь у каменной балюстрады рядом со мной. Не смотрит больше на меня. Почему? Лишь медленно закатывает рукава темной рубахи, оголяя сильные руки с тугими канатами мышц и выпирающими венами. Мощь и сила рядом. Ощущение безопасности и защищенности. Вот она магия….

Волшебство — это тогда когда ты не видишь перемен или не ощущаешь их. Вот ты садишься в самолет в снежной Москве, несколько часов, успеваешь поспать или поесть и вот ты уже там, где пальмы, светит солнце, а ты не помазала свой носик кремом.

Сейчас я чувствовала это волшебство. Еще секунду назад мне было холодно и страшно, но мгновенье и мне тепло и хорошо. Просто хорошо. С ним ничего не страшно. Но он опять молчит.

— Как дела?

Признаюсь, это единственное что пришло мне в голову.

— Не плохо, — через минуту отвечает он.

Ммм. Просто масса информации чтобы начать беседу. Долгая, долгая пауза. Неловкая пауза.

Я прикинула, что еще можно сказать.

— Красиво, да? Я имею в виду это — я кивнула в сторону вида на ночной город.

Как же неловко.

Мне показалось или уголок губ дернулся?

— Возможно, я не ценитель, — еще через минуту ответил он.

— Угу, — кивнула, кутаясь в его камзоле.

Прошло еще какое-то время. Мы просто смотрели на распростертый у подножья замка город, живущий своей ночной жизнью. Особенно два первых круга. Простой люд никогда не унывает. Жизнь кипит. Вот бы прогуляться…

— Как чувствуешь себя? — тихо спрашивает мужчина рядом.

Каждый звук отдается дрожью в моем теле. Что со мной твориться? Все эта привязка?

— Уже лучше. Я думала, ты вернешься раньше, — взглянула на него.

Он повернул голову, потом и весь развернулся ко мне. Прислонился бедром к такому низкому для его роста парапету. Я утонула в озерах его глаз. Сердце бешено билось о грудную клетку, угрожая выломать ее к чертям.

— Меня задержали.

— Кто?

В место ответа от лишь усмехнулся и бросив последний взгляд на крыши домов, мягко подтолкнул меня, вынуждая вернуться в нагретую слабым огнем в камине комнату.

— Замерзла. Простынешь босая, ты еще не восстановилась полностью.

— С чего ты взял? Я хорошо себя чувствую, — вскинулась я.

— Адалин, я ВИЖУ. Просто вижу. Магия крови, моя стихия, — пропустив меня вперед, усмехнулся он.

Переступив порог мужчина закрыл за собой створки застекленных дверей на балкон и обойдя меня с неожиданной ловкостью для таких габаритов бесшумно задвигался по комнате. Подбросил пару поленьев и связку каких-то трав в огонь камина.

— ложись, тебе надо согреться, — сказал мне негромко и ушел в купальню.

Я постояла, подумала, ничего не надумала. Лишь поразилась совершеннейшему, полнейшему отсутствию гневного запала, что хранила в себе эти несколько дней. Ведь меня насильно заперли в четырех стенах. Словно преступницу какую. Надели на руки и на ноги блокирующие магию браслеты. Как-никак, но к наличию магии в себе я привыкла. Для меня она стала еще одной рукой, частью меня самой. И было совершенно жутко ощущать ее отголоски, позволявшие разве что яблоко приподнять над столом. О том, что будет со мной, когда я вернусь домой я не думала, решив, что подумаю, когда придёт время. Словам белокурого горе-медика я не совсем верила. Вернее не верила совсем. Он весьма тонко рассказал, казалось все при этом утаив все самое важное. Мне казалось, что я в заключении, в вип-камере. И главное все ссылались на Деймона. Мол, приедет и видите ли решит что делать дальше. Ведь я его мирайя. Словно собственность без права голоса. Аррррр.

Но запала не было. Ни капли. Накатило умиротворение и странное ощущения уюта. Казалось все это так правильно. Именно так как должно быть. Не иначе.

В том, что все-таки замерзла, пришлось согласиться. А поняла я это когда тепло от вновь разгоревшегося камина начало заполнять комнату. Не знаю из-за протеста или просто так, но забираться в это лежбище подушек не хотелось. Подхватив ту, что побольше, отнесла ее к камину и уселась сверху, вытянув босые ноги в сторону огня. Н-да… не просто замерзла, а окоченела просто.

Откровенно говоря меня несколько смущала эта ситуация. Особой целомудренностью отношения с Деймоном не отличались с самого начала. Да что тут говорить внизу при виде его до сих пор все сжимается так, что на стенку лезть охота. Один ходячий афродизиак, а не мужчина. Но все же обидно, что все это продиктовано лишь узами продолжения рода. Инстинкт выживания и магия. Магия влекла к нему, заставляла хотеть его, желать. Мои чувства не принадлежали мне. И так с ними не разобраться, а тут еще и эта привязка, заставляющая чувствовать себя игрушкой в чужих руках.

Схожу с ума…

Спрятав лицо в ладонях, провела ими по щекам дальше, буквально впиваясь пальцами в пряди волос на висках, затем на затылке.

Так хочется все отпустить, позволить течению нести меня вперед. Нельзя. Если я хочу вернуться домой, если хочу выжить надо… надо что??? Единственная, кажется, надежная опора заперта в подземельях этого странного средневекового замка с удобствами двадцатого века. Насколько я могу доверять дракону, ведь он … что? Пытался спрятать….уберечь… Черт!!

Скрипнула дверца. Его присутствие я ощутила всем своим существом. Молча он прошел мимо меня к большому резному шкафу за спиной. Странно. Он такой большой, но не звука. Не одна дощечка в полу не скрипнула. О нем вещал лишь сногсшибательный аромат, что захватил мое существо, превращая мозг в кашицу.

Я сидела как заяц чующий засаду. Ушки на макушке, глаза скосила. Видела, вернее слышала как шуршит ткань, ощущала как притупляется из-за преграды его запах, как не спеша с грацией хищника, усталого хищника, он идет к оставленной на топчане у двери сумке. Как достает оттуда две бутылки. Разливает содержимое одной из них по кубкам. В один из них добавляет совсем немного из второй. Закрывает обе, отставляет, замирает в задумчивости и подхватив кубки идет ко мне.

Мир меняется в лучшую сторону. Я растекаюсь лужицей, когда он садиться рядом на пол в расшитом золотой нитью бордовом халате, под которым я полагаю нет ничего, только шикарное, налитое силой и огнем тело. Задерживаю дыхание, закрываю глаза — тщетная попытка избежать его животного магнетизма. Перед глазами картины прошлого. Картины восемнадцать плюс.

— На, выпей, — он протягивает мне один из кубков и не дождавшись того, что я возьму ставит рядом на пол. Сильный, хищный животный магнетизм сносит напрочь все бастионы, — это крепленое вино южного удела Великого леса. Я добавил в него настой из особых трав. Он поможет тебе трезво реагировать на мою близость. Зверь хочет тебя и …

— А ты? — вскидываюсь как от пощечины. Вот это эго. Дядюшка Фрейд вы столько пропускаете.

Он втягивает носом воздух, ноздри его как меха расширяются и сужаются, ресницы дрожат, желваки гуляют. Зря спросила. И так все ясно.

— Не испытывай судьбу, Аделина. У меня было достаточно времени, чтобы понять, что ты необычная женщина. Знаешь, в моих планах, прожить долгую и счастливую жизнь. Раз не дано обрести облик зверя, все остальное мне под силу. Значит, все это будет моим. Мне не нужны бои и бесконечные игры в догонялки с тобой. Потому я провел последние несколько дней в поиске зелья, покрепче того, что ты пила все эти месяцы. Я хочу узнать тебя и хочу, чтобы ты узнала меня. У меня свои цели. Просто выпей. Тогда тебе станет легче находиться рядом со мной. Влияние силы дракона будет меньше.

Шумно втянул воздух носом, прикрыл сверкающие аквамариновые глаза и отпил большой глоток вина.

— Прекрасная возможность. Свобода выбора. Так ты говорила?

Он посмотрел на меня усталым, но твердым как арматура взглядом. Уверенный в своих словах, открытый, острый как клинок вне ножен.

— Ладно, окей, — вздохнула и несколькими глотками осушила кубок под сдавленный смешок, — дальше то что?

— Наверняка, ты горишь желанием обсудить некоторые моменты твоей жизни здесь и сейчас.

— Не прочь была бы.

Как же тяжело. Остатки разума цеплялись за смысл сказанных этим сексуальным голосом слов. Отчего так жарко?

— Нам нужно о многом поговорить, но сейчас я не самый лучший собеседник. Скажем так, устал в пути и зверь нервирует. Откровенно говоря, все инстинкты вопят забрать тебя отсюда и утащить поближе к сокровищнице, а желательно в нее. Забрать и не выпускать пока ты не родишь парочку милых драконят. Боги, как ты пахнешь… и травы не помогли…

Так вот почему Изабелла отмачивала меня часами в каких-то настоях.

— Поэтому пойдем лучше спать. Завтра после повторного приема эффект от настойки должен укрепиться и мы сможем поговорить без того чтобы … сможем остаться в рамках…

Легко поднявшись на ноги, он подал мне руку. У кровати скинул халат, оказавшись в темно-бордовых штанах из тонкой хлопковой ткани. Украдкой облизнувшись, я смогла различить в свете камина тройку новых алых шрамов на его идеальном теле.

— Новые шрамы? — не выдержала.

— Неожиданно наполненная событиями поездка. Ничего страшного. Уже завтра они станут, как и все остальные, — пожал он плечами, да так, что мышцы устроили парад под его кожей, а меня бросило в жар, — ложись.

Оставшуюся часть ночи я провела великолепно. Мне снилось что-то светлое и приятное, что-то, что я совсем не запомнила. Сквозь сон, ощущая горячее сильное тело и руки что крепко прижимали к нему. Меня качало словно на волнах. А почему? С рассветом проснувшись, обнаружила себя на его груди, обнимая необычно тонкую талию для таких габаритов мужчины. Запах его уже не превращал мозги в кашу, не заставлял думать лишь одними картинками из известной книжки. Теперь его аромат был приятным дополнением к свежести разгоравшегося дня, к теплу, все еще шедшему от камина. Новый оттенок спокойствия.

Минута, другая и сонный флер слетел с моего разума и реальность во всей ее многогранности вступила в свои права. Итак. Я с задранной по пояс ночной рубахой (благо хоть белье на мне) лежу как на матрасе на мужчине с которым все было. И это было…. От одной мысли об этом бросило в жар. Совершенно непостижимым образом, словно плюшевого мишку сжимаю в руках весьма внушительных размеров мужчину, чуть ли не слюни пуская на мерно вздымающуюся грудь.

Зажмурившись, заставляю себя не двигаться. Для начала надо тихо-тихо стечь с этой вершины, а потом скрыться хотя бы в купальне. И выйти когда стукнет лет девяносто. Вот ведь…

Всего-то надо, что спустить руки и привстав скатиться на перину рядом. Как пять пальцев об асфальт. Или нет? А ведь горячая ладонь покоиться с явным комфортом на моей попе. Уф…. Это добавляло перчинки в ситуацию.

Практически не дыша, все же скатилась с могучего, горячего и такого притягательного тела. Чуть не лишилась, правда остатков нервных клеток, пока вытаскивала из внезапно сжавшейся в кулак ладони подол своего объёмного ночного одеяния. Посетовала про себя о потерянной пижамке, мягкой и такой удобной.

Задрав повыше полы рубахи, мало ли споткнусь в такой то важный момент, на носочках запорхала в сторону купальни. Я-то не знала что пархаю точно так же как и слоник в посудной лавке, пыхтя и топая. Осознание этого пришло в тот момент, когда с чувством ликования и вкусом победы на губах переступая порог ванной-купальни послышался тихий, рокочущий и невероятно сексуальный смех за спиной.

Мать моя женщина!! Прислонившись спиной к прохладному дереву двери, я умирала от нахлынувших эмоций. Там были все…. как в камеди клаб Стас… и вся компания. Как давно…

Самоистязание и самокопание прервал отрывистый сухой тон стука в дверь и совершенно ничего не выражающий голос.

— Адалин, через полчаса жду в своем кабинете. Рольф проводит тебя. Выпей оставшуюся часть зелья.

Удаляющиеся шаги стали лучшим подарком. У меня есть целых полчаса, чтобы привести свои мысли и себя в чувство. Сползти ниже пола было уже некуда, потому я просто развалилась у двери, остужая горящие щеки холодным камнем пола.

— брось…. Ты же не трепетная девственная лань…. У тебя с ним уже все было… все…. — я тщетно пыталась себя уговорить, но сознание предательски начало фантазировать на заданную тему. Что, гад земноводный, зелье говоришь… ну-ну.

Чтобы прийти в себя получаса мне не хватило. Поэтому одевалась я под раздраженное фырканье и нетерпеливые вздохи светлейшего пажа Проклятого дракона, который не преминул посетовать на неких неблагонадежных дам от которых одни проблемы. И поэтому из чистой вредности я одевалась более тщательно, а потом не торопясь вышагивала вслед за спешащим выполнить важнейшее распоряжения наивелеколепнейшего руководства Рольфом. Следовавшие за мной пара караульных гвардейцев из числа самих драконьих капитанов, с которым я познакомилась еще в Дрене, но к моему стыду и их разочарованию совершенно не запомнила. Ну что сделать, если при всех талантах и прочему у меня совершенно отвратительная память на лица. Ну, совершенно. Никакая. Так вот, следовавшие за мной гвардейцы, то есть капитаны совершенно не спешили и откровенно забавлялись важному, но очень раздраженному моим неспешным ходом оруженосцу.

Играть на нервах раздражительного оборотня было, что скрывать, развлечением. Сидеть то в четырех стенах совсем скучно. Хотя он в долгу никогда не оставался. Так что сводилось наше общение к безобидной пикировке и взаимному проигрыванию на нервах.

В такой вот наимилейшей обстановке мы спустились из жилой части, а конкретно персональной башни его вреднейшества и невероятного величия Проклятого дракона в помещения общего пользования. К слову сказать, башня охранялась так, как в моем мире, наверное, президентов не охраняют. На каждом углу, практически под каждым кустом на своем пути мы встречали шкафообразных амбалов с вертикальными зрачками или маниакально-фанатично преданными мыслями по отношению как раз таки к тому голубоглазому чуду, что я по обыкновению снова использовала как подушечку — матрасик. Вообщем пока шли, я окончательно уверилась, что переведена досрочно в ранг важнейшего сокровища и сидеть мне вечно в башне под надзором злобного дракона. Как-то оно не радостно получается. Пригорюнилась. Опечалилась немного, но ненадолго. Русские не сдаются. А браслет, что дядя Сема мне дал все так же на руке. Так что ребятки, чуть что. Аля-улю. Гудбай, Америка. А там уж удержим как-нибудь круговою оборону полянки. Все равно за зиму подземные лаборатории с моей помощью были изрядно укреплены и облагорожены. Бункер. А то! Дядя Семя человек еще советской закалки. Про холодную войну помнит. Помнит, знает и практикует. Сразу прикинул, чем вся эта история может закончиться да и припахал. Таланты надо развивать. А как, по-вашему, я тот красивый каменный подарочек сложила. А вот так. Опыт и сноровка. Не пропьешь и не прокуришь.

Так что печалится я более не стала, а лишь вертела по сторонам головой, отмечая очевидное-невероятное, смешения двадцать первого века, средневековья и магии. Все что не смогли сделать технологии, делает магия в этом мире. Потому они так и живут в замках вместо супер технологичных домов. Зачем им они раз у них есть раса домовиков? Зачем им электрический свет и ГЭС или АЭС, они сами себе станции подзарядки. Заряжают специальные артефакты и освещение в средневековых коридорах как в любом доме там, в другом мире.

Что не говори, но место красивое. Сделано все со вкусом, кропотливо и изящно, но местами и грубо, по-мужски. Мозаичные полы в общих помещениях, гранитная и мраморная облицовка лестниц, колон и стен перемежалась с расписными потолками и деревянными панелями. Статуи, барельефы, фонтанчики для тех, кто пить хочет. Растения в кадках и маленьких оранжереях посреди коридоров. Красота. Невероятное место. Словно экзотический отель в туристически развитой стране, где архитектор фанат средневековья. Романского, готического и прочих стилей в одном флаконе.

Пока вертела головой, поняла, во-первых, что на нашем пути практически не встречались люди или нелюди, кто ж их знает. Хотя время для обслуживающего персонала самое рабочее. Вот что называется, почувствуй себя суперзвездой. Во-вторых, мое присутствие не скрывается более. Я слышу отголоски мыслей, слабые, но и этого достаточно, чтобы понять, о чем все думают. Очень уж громко это делается.

Под пристальными и внимательными взглядами меня провели через внутренний двор к казармам. С балкона моих эм… апартаментов я уже успела поразглядывать внутренний двор и его постройки, и получить соответствующие разъяснения. Правда, от Изабеллы, но все же. Так вот, провели меня через их импровизированный плац, по парадной лестнице завели на третий этаж. Но в приемную генерала не провели, а втиснули в неприметную дверцу. За мной втиснулся лишь Рольф и все. Коротенький коридорчик, маленькая комнатка с посудой и вуаля, мы на месте.

Я вообще не поняла! Меня сейчас что? Черным ходом провели в кабинет мужчины, что заявляет во всеуслышание, что я тут его женщина. Как вора или прислугу притащили через кладовку? Как так то? Кто я вообще? Я может и против всего безобразия, но гордости и чувства собственного достоинства не лишена. А тут у них нравы дикие, допотопные, лицо да марку держать надобно.

Когда мой мозг уже включиться и перестанет витать в мире единорогов?

— Ты это…. Не злись, — вдруг сменил гнев на милость Рольф. Голос его был на удивление мягким и казалось, он даже стесняется, — мастер не хотел, чтобы твою охрану посчитали за конвой. Все ведь знают, что ты сбежала… и…его нрав… молва, понимаешь. Мне кажется, ему кажется…. ай…

Он закатил глаза и повел неопределенно рукой.

Далее и объяснять не нужно было вовсе. Некто не хотел нести имиджевые потери. Назовем это так. Обычно к мирайям относятся с заботой и почтением. Особенно на людях, хотя многие, очень многие драконы держат так называемых «султа». Проще говоря, официальных любовниц, наложниц. Дабы те удовлетворяли все прихоти и чтобы темперамент дракона ни в чем не нуждался. В султы не гнушались отдавать своих дочерей богатые и родовитые рода. А почему нет? столько различных бонусов сразу падало им на голову. Само покровительство дракона чего стоило. Не то чтобы драконы обращали внимание на перипетии жизни смертных или долгоживущих, но иногда они развлекались тем, что участвовали в их жизни. Султами становились и эльфийки. А эти красотки живут ну ооочень долго, так же как и драконы. И характером особо не вышли. Так что мирайи как фарфоровые статуэтки, на которых дракон лишь любуется и раз в пятилетку заглянет. После рождения парочки отпрысков. Не дай Бог поломается еще. Так то. Для души ему мирайя для души, а плотское, это другое. Ту неуемную тягу к плотскому удовольствию удовлетворяет гарем фавориток.

Деймон обрел мирайю. И как любой дракон думает о том, чтобы возвысить ее до одному ему ведомых высот. И это как-то не очень красиво притаскивать в свой кабинет беглянку в сопровождении нескольких других драконов. Не стоит забывать, что я личность выдающаяся. Призванный маг. С силой «равной которой, боги еще не давали» — так молва гласит. Так что, как то это… не очень. Еще подумают что-то не то. И руби потом им головы. И в султы девки не пойдут, приданное не принесут. Да! конечно, за покровительство и внимание дракона стоит неплохо потратиться. Так вот и стараются. Ради политики, аналитики и прочего. А драконом то что надо? Золотишка побольше, да камушки поблестящей. Ляпота.

Как то так.

Занятную информацию я почерпнула в головушке у Рольфа. Даже перестала злиться. Ну а что? Пускай жизнь свою устраивает. Главное мне не мешать выполнять свое предназначения (знать бы что делать), чтобы я по-тихому домой вернулась. Я жива, он жив. Только далеко друг от друга. Чудненько. Нет тебе притяжения навязанного, а любовника я себе найду, может замуж выйду и семьей обзаведусь. Вроде не страшненькая. Буду жить себе горя не знать и забуду все ЭТО как страшный сон. На том и порешив, позволила Рольфу провести себя по узенькому коридорчику и тихонько вошла в чуть приоткрытую дверцу.

Ход для слуг скрывался за гобеленом, у которого стояла кадушка с пышнолистным растением. Так что, в принципе, зашла я практически незаметно. Перед глазами предстало длинное светлое помещение с огромными окнами и открытыми настежь балконными дверьми, выводящими на широкий балкон, еще шире, чем в апартаментах Деймона. Помещение было разделено на две части. За колоннами и арками на возвышении стоял большой резной деревянный стол, кресла для гостей, кресло хозяина, мягкое и удобное на вид, а так же несколько шкафов и пару витрин. На стене за хозяйским креслом красовался герб Деймона. Оскалившийся рубиновый дракон с кинжалом и пробиркой в цепких лапках. По обе стороны от него весели штандарты бордового цвета. Я так понимаю это личная часть кабинета. Как еще ее назвать? Ведь в оставшейся части стоял длинный стол с креслами и несколько широких с картами и фигурками на них. На стене, противоположной той, где сверкали в солнечном свете окна и двери на балкон, переливалась в солнечных лучах выложенная изразцами карта. Моря и континенты с вершинами и долинами. То тут, то там стояли кадушки с широколистными растениями. Необычно для мужчины. Травушку-муравушку любим… занятно. Прямо с леечкой представила его. Улыбнуло.

Деймон был не один. Скинув камзол и закатав рукава бордовой рубашки, он рассматривал какие-то чертежи, что подсовывал ему высокий мужчина с виду очень похожий на эльфа, только коротко стриженный. Чертежи лежали на длинном столе, а Деймон внимательно изучал их, отперевшись руками о столешницу. Завитки смоляных волос падали на лоб, скрывая часть лица в своей тени, ворот рубашки был расстегнут и оголял часть испещренной шрамами груди. Он был таким… Сложно подобрать слова, когда даже и сравнить не с чем. Я невольно засмотрелась. Жаль… как жаль… Что все это навеяно магией.

Они не слышали, как я вошла или сделали вид. Во всяком случае, Проклятый. Эльф, а это был именно он, постепенно раскрывался для меня, чем ближе я подходила, тем больше. Как цветок…. С отвратительным запахом мыслей.

Этот лорд Линориэль, архитектор из Валирийского леса, планировал предоставить сегодня не только чертежи крепости, что заказал у него Проклятый, но и сосватать ему свою старшую дочь Лиэн на роль султы. Дабы никто более не успел раньше, ибо пока дракон не обзаведется первенцем, он может брать только одну любовницу. А его дочь обучена и образована, знает, как ублажить мужчину. Не то что неизвестно откуда взявшаяся иномирянка, которую, как говорят в лесах Проклятый просто прячет, потому что она страшна как гоблины северных гор. Ну что, славненько. А приятно то как!

— В принципе меня устраивает этот, этот и вот этот варианты, вот эти два категорически нет, а вот этот надо переделать. Вот эта часть должна быть объединена и вы забыли, что мне нужна обширная площадь и высокие окна для размещения библиотеки, а так же господская купальня должна быть более уединенной. Цвет отделки согласуем позже. Предоставьте мне образцы, — оттолкнувшись от стола Деймон развернулся к эльфу, который почти успел убрать с лица недовольное выражение. Почти. Скрестив руки на груди, Деймон спросил, — что-то не так?

— Нет, милорд, все ясно. Я переделаю. В кратчайшие сроки.

— Хорошо, — отозвался Деймон и вскинул голову, повернул в мою сторону и наши взгляды встретились. Уголок губ дернулся, обозначая легкую улыбку, а взгляд стал горячее, чем еще секунду назад.

— Милорд, я бы хотел, если позволите, обсудить с вами вопрос личного характера, — эльф не обратил внимания на произошедшие в драконе изменения, занят чертежами был и за одно попытался начать разговор о личном, пока их собирал.

— И что же это? — Деймон, придавил пару листов бумаги ладонью, жестом подзывая меня к себе.

— Не буду ходить вокруг да около и скажу прямо, мой род предлагает вам в султы старшую дочь Лиэн. Она прекрасно выучена и знает как угодить и понравиться мужчине с таким изысканным вкусом как ваш, милорд. И, конечно же, за ней род дает щедрое приданное. В Элезавию она прибыла вместе со мной и сейчас ожидает в приемной аудиенции у вас.

— Что? — Деймон как пораженный уставился на эльфа, невольно загораживая своей спиной, подошедшую меня от глаз архитектора. С пальцев дракона начал стекать бордовый туман. Он тут же сжал руки в кулаки. Кто-то был зол. Очень. На моем плече завозился хранитель, обдавая меня отголосками эмоций дракона.

— Но… вы ведь… обрели мирайю, а традиции… предполагают. Мы предполагаем, что подобный союз… — эльф смекнул, что что-то не так и замолчал.

— Лорд Линориэль, вас рекомендовал мне Мириаль Младший из Высокого Дома Валора. Рекомендовал как талантливого и знающего свое дело и место мастера. Вижу, он переоценил вас. Вы можете смело передать родам в Великом лесу и прочим, кто спросит, что я в султах не нуждаюсь.

— Но это пока… — начал, было эльф.

Нет, ну они реально считают себя бессмертными. Вот так прийти и навязывать дракону женщину. Я конечно не очень долго в этом мире, но мне кажется, что любой нормальный мужчина как минимум не благосклонно отнесется к такому предложению, такому давлению, а преисполненные гордыней и ощущением собственной силы и власти драконы тем более.

И я оказалась права. Он не стерпел. Подавшись вперед он вежливо улыбнулся и голосом лишенным дружелюбия произнес. Да так, что мне самой страшно стало, хотя я всем своим существом чувствовала, уж вреда то мне не причинят, чтобы не творила…

— Вы пока тоже живы, но это пока…. Лорд Линориэль…. Не хотите ли вы стать причиной кровной мести между мной и вашим родом? Как думаете, кому больше повезет в этом противостоянии?

Внушение подействовало. Эльф побледнел и быстренько согласился с разозленным драконом. И стал собирать еще быстрее свои бумажки.

— Душа моя, подойди, посмотри, — развернулся ко мне, открывая обзор эльфийскому архитектору, который еще больше побледнел, когда заглянул в мои глаза. Не совсем уверенна, что в моих глазах такого удивительного для этого мира, но его фабрика мыслей буквально взрывалась. Одно было точной, проходившее красной линией, понимание того кто перед ним. За ним и надежда на перенос беседы. Мужичек посчитал, что это при мне так дракон себя повел. Списал это на рыцарское благородство военачальника. Не гоже при жене о любовницах рассуждать. Зря он конечно.

— Что это? — подалась я вперед, стараясь не обращать внимания на шквал мыслей, пронесшихся в голове у эльфа.

Не нравятся мне эти мысли. Ох, как не нравятся. Ишь, какой планер нашелся. Стратегию уже разрабатывает, как меня к ногтю прибрать. Вернее как это должна сделать мадмуазель Лиэн, что сегодня уже прибыла ко двору для скорейшего соблазнения дракона. Как оказывается, по эльфячьим законам я не блистаю, никак не выдерживаю конкуренцию с прекрасной Лиэн. Ох, дядя, ему бы со мной разобраться. Хотя… удачи конечно. Может это отвлечет дракона, и я смогу заняться своими делами по спасению собственной шкурки.

— У меня есть земли на побережье. Они весьма живописны и я хочу построить там замок. Посмотри, может, ты сможешь что-то сказать по поводу этих планов.

Вот это подкат так подкат…. В мире мужчин у меня спрашивают мнение…. А сколько в эльфячьей голове возмущения. Вау. Даже на чертежах сосредоточиться получается с трудом. Когда голова все-таки заболела, я не выдержала, потерла виски пальцами, перехватив обеспокоенный взгляд Деймона.

— Вы одели амулет с ментальной защитой, как я просил? — обратился он к эльфу с весьма угрожающими нотками в голосе.

— Да, милорд. Разумеется. Этот амулет гордость нашего рода и весьма действенен против магов менталистов.

— Видимо нет, — отозвался Деймон, — Идите Линориэль, на сегодня мы с вами закончили. Эти чертежи я оставлю пока у себя. Надеюсь, у нас с вами более не возникнет проблем?

— Возникнет… — пробурчала я себе под нос, но кажется меня услышали.

— Линориэль?

— Нет что вы, милорд, — поспешил заверить эльф, но в голове все по-старому. Нет, посмотрите на него, самый хитрый.

— Вы в курсе, мэтр Линориэль, какой силой обладает моя мирайя?

— В курсе он, но не верит, — тихо ответила я за эльфа, не сдержав ехидства в тоне, попутно вытягивая листик, что спрятался под другими, — а теперь, рассматривает возможность подобного…

— Мэтр Линориэль, не заставляйте меня повторять дважды.

Сказал, как облил креозотом. Осталось ударить по нервам, чтобы они рассыпались в мелкое крошево.

— Не в коем случае. Я вас понял, милорд, — эльф поклонился и быстро ретировался, все еще находясь под воздействием драконьей харизмы.

Его уход стал невероятным облегчением для меня. Теперь я поняла, почему на пути из апартаментов дракона нам встречались лишь драконы или фанатики, что думали о выполнении поставленной проклятым задачей. Всю ту защиту, что я строила продолжительное время, просто снесло к чертям, и я осталась беззащитна против чужих мыслей. Лишь те, кто был постоянно рядом со мной и кому я доверяла, потому что видела все о чем они думают не причиняли боль всем своим напором мыслей.

— Ты как? Или лучше послать за Миром? — он приблизился ко мне на шаг, заслоняя собой весь мир.

— Нет, все нормально, — ответила я и сбегая, обратила внимание на чертежи, — так что тут у нас?

Настаивать он не стал.

Некоторое время мы потратили на разглядывание чертежей. Деймон терпеливо объяснял что к чему. Я задавала вопросы и даже смогла удивить его некоторыми предложениями и замечаниями. А то! Кто играл в Героев Меча и Магии, тот знает! А сколько рпг-игрушек я прошла от скуки в свободное время. Про программы про переделки и ремонт я вообще молчу. Мысленно погладив себя по головке, я отправилась изучать карту на стене, пока Деймон с чертежами переместился за свой рабочий стол и записывал и зарисовывал внесенные в проект изменения. Соболезную ему! Я еле пережила ремонт однокомнатной квартиры, а тут целый замок. Атас.

Очень скоро рассматривание ярких изразцов, из которых была выложена карта, мне откровенно надоело. Карту я уже успела выучить. Моим образованием дядя Сема занимался очень серьезно, почти как своими грибочками. Не уставая повторять, что нейроная сеть мозга все равно, что грибница. И ее надо удобрять. Я, конечно, ничего не поняла. Но упорно изучала все, что подсовывал лич. Белые пятна надо было чем-то заполнять.

Закончив с осмотром карты, как самого интересного не связанного с мужчиной за столом в отдалении, подошла к большому столу и села. Со скрипом выдвинула тяжелое резное кресло или стул, но с ручками в виде львов, что оскалились на невидимого врага. Тяжеленный, но надо же себя чем-то занять. Уселась. Рассмотрела львов, изучила кончиками пальцев филигранную работу мастера, впечатлилась. Стала рассматривать окружающую обстановку, затем перешла на вышивку на рукавах. Прошло еще какое-то время и я сдалась.

— Ты хотел поговорить, — рискнула посмотреть на Деймона.

Кажется, он уже очень давно закончил вносить правки в проект своего замка, и вальяжно откинувшись на спинку своего кресла, задумчиво крутил в руках длинное пестрое перо которым до этого писал. Умиротворенный и с виду сытый хищник, лениво глядящий на мир своими яркими голубыми глазами. Ворот рубахи расслаблен, закатанные рукава обнажали тугие канаты мышц и сильные большие кисти с выпирающими венами, а так же массивную татуировку на обеих руках, что окольцовывала его разнообразием символов. Длинные пальцы ловко держали в руке такую нежную и легкую вещицу. О воспоминаниях о них у меня по спине пробежалось стадо мурашек. Горячих таких, вулканических. И все они ломанулись прямиком туда, где бабочки рождаются. Мурашки-мутанты. Стало жарко.

Он задумчиво покрутил еще секунду другую перышко, но затем встал и, подхватив кожаную папку, опоясанную золотистым шнурком и двинулся в мою сторону. Молча отодвинул соседний стул, развернул его так, что мы оказались друг к другу практически лицом.

— Как голова? — глухо, тихо и крышесносно.

— Нормально, — облизнув ставшие сухими губы, ответила я. Этот жест не остался незамеченным. Взгляд стал еще более раскаленным.

— В целом состояние? Как чувствуешь себя?

— Нормально.

— Смотри, Мир придет, стоит только позвать.

— Все хорошо, честно.

— Ты зелье выпила? — продолжил он допрос с нанизыванием меня на острый клинок своего взгляда.

— Выпила. Только просроченное оно. Не качественное, в смысле, — пришел мой черед расслаблять ставший тугим ворот камзола.

— Просроченное… не качественное… хм… — задумчиво протянул он, потирая гладко выбритый подбородок.

— Да.

— Хм… ладно, разберемся, — сказал, как отрезал. Да так, что вмиг мне вспомнились наши доблестные представители силовых органов.

На стол рядом со мной шлепнулась папка, что до этого покоилась у него в руке. Пододвинувшись ближе, я села на край стула, чтобы было удобней. Размотав золотистую шнуровку, что покрывала папку раскрыла ее. Раскрыла и обомлела. Мои рисунки. Те самые, что я делала в Дрене, пока он якобы был без сознания. Те самые, что изображали древние символы и те рисунки, что я рисовала портнихам, пытаясь объяснить, что именно мне от них нужно. Перебирая в тишине листы, я понимала, что мало того, что тут собраны абсолютно все листы и даже маленькие клочки бумаг, которых касалась моя рука, так они затерты практически до дыр. Словно кто-то постоянно перекладывал их, не выпускал из рук. Затертые уголки, заломы и местами пятнышки, указывали на крайний интерес к ним.

Перелистнув последний листик и, до конца уверившись в своем предположении, я повернулась к нему. Он сидел, подперев рукой, что опиралась на резную спину льва, подбородок и внимательно следил за мной. Вторая его рука покоилась на подлокотнике, кисть расслаблена, ноги разведены и стоят широко. Всем своим видом он показывал, что расслаблен, но я чувствовала, что смотрит, ждет, что скажу, как поведу себя. Внешне расслабленный, но внутренне собранный хищник. Открытый и не скрывающий своего намерения. Поймать меня.

Развернулась к нему, закинула ногу на ногу, оперлась о столешницу локтем всем своим видом показывая насколько независима и вообще… А у самой поджилки трясутся и сердце устроило танцы с бубном.

— Ты забыла, я подумал, что возможно это тебе пригодиться, — нарушил он затянувшиеся гляделки и молчание во время которого я так и не смогла придумать, чтобы такое сказать, чтобы не сдать позиции… которые и так сдала после сегодняшней ночи и бегства в ванную. Купальню, как они тут ее называли.

Подумал он как же…. До дыр затер несчастные листики или его хм… сотрудники затерли.

— Спасибо за беспокойство, не стоило, — ответила я, вежливо улыбаясь и принимая правила игры.

— Почему? Мне казалось, тебе будет интересно узнать, что значат вот эти символы, например.

Он подался вперед, протянул руку, пододвигая папку ближе к себе. Мгновение и он уже выудил из стопки несколько листов изображавших все символы вместе. Два листа и два круга. Он положил их рядом друг с другом и внимательно посмотрел на меня.

— Да. Ты прав, — согласилась я.

— Я могу сказать что это, но прежде я хочу услышать ответы и на свои вопросы, — он снова откинулся на спинку стула и оттуда воззрился на меня.

О-па! А все так хорошо начиналось. Ну, честное слово, не интересно. Торговаться значит решил. А я то было уже отмывать его запятнанный образ своем сознании решила. Думала ну молодец, зелье пыл остужающее раздобыл, заботой окружил (и плевать, что шагу лишнего не ступить, списывалось сие помешательство на сверх заботу из серии «яждракон» что приравнивалось автоматически к «яжмать») и любовницу заводить отказался при еще живой мне. Прям плюс сто-пятьсот очков в карму. Вот и как можно было все это вот так вот взять и прошляпить?

— А ты вообще уверен, что это настолько мне интересно? — откинулась и я на спинку стула, подражая ему.

Не скажу, что я торговаться умею, но пару раз наблюдала, как это делают другие. Занятное зрелище. Попробуем повторить. Не получиться придумаем еще что-нибудь.

— Но что-то же тебя привело в этот город. Библиотеку Валирийских лесов ты уже изучила за эти месяцы. Все что касается менталистики, телекинеза и древних рун. Значит, того что ты ищешь не нашлось у эльфов. Остается лишь детище Элезара. Всеобщая библиотека. Только туда может попасть любой желающий. Остальные не доступны. И поэтому если поразмыслить, то отпадает вопрос о том, где и с кем ты пропадала все это время, и вопрос о том, что тебе понадобилось в Элезавии. Где в Лесах Валерии, у кого — у лича, Семиона, а понадобилась тебе библиотека. Где ты наверняка хотела выяснить, что это такое. А это, — он ткнул пальцем в листы, — древние руны, полузабытые знания, что все еще возможно найти в дебрях памяти первородных.

Спокойный мягкий тон общения, расслабленная поза. Все это имело сокрушительный, но обратный эффект.

Ну прямо Шерлок Холмс какой-то. Ей Богу! И доктор у него имеется. Только не Ватсон.

— Хорошо осведомлен, — складывая ручки на коленках и хлопая ресничками.

Забавно, но сердечко, до этого устраивавшее бешеные танцы с бубном успокоилось, выдохлось и присело отдохнуть. Сложно испытывать дикий интерес к мужчине, который загоняет тебя в угол. В моем воображении все яростней звенела потревоженная цепь кандалов, с помощью которых меня закуют, естественно ради благих намерений, к батарее. А за не имением оной прямо к себе любимому. Чтобы как собачка на поводке прыгала и далеко не убегала.

— Не так, как хотелось бы. Иначе нашел бы тебя раньше, — взгляд стал напряженным, брови чуть сблизились, — ты сейчас о чем думаешь?

Удивил.

— О звоне, — честность лучшее оружие. Относительная честность. Не говорить же что я эту цепь слышу уже так, словно над ухом кандалами трясут. Ну Мия…. Удружила. Хороший же мужик … был… вроде…. И в постели ну просто супер. Со всех сторон как не посмотри красавчик. Мечта. Ан нет… надули.

— Звоне? Опять плохо? — обеспокоенно.

Невозможный…. Невыносимый….

— Нет. Что ты, — голливудская улыбка.

Та самая, что призвана показать, что все хорошо, когда ты по шею в дерьме.

Мы снова замерли. Я рассматривала листы, а он меня. Время текло и где-то (опять в моем воображении) тикали часики. Тик-так-тики — так.

— Что ты хочешь знать? — прервала я молчание и посмотрела на него, — в обмен на это.

Указала кивком на листы на столе. Мужчина напротив словно заледенел. Затем порывисто поднялся и отошел к распахнутому окну. А я вздохнула облегченно. Сводящий с ума аромат мужчины стал удаляться. НО! Либидо приподняло голову и с любопытством проследило за упругими ягодицами и длинными ногами, что понесли своего хозяина поближе к свету, чтоб оно смогло отметить широкий разворот плеч, что купается в солнечном свете. Ах…. Держите меня ….

— Не так я представлял себе нашу беседу, — вскоре прозвучало в тишине.

Я молчу. Молчание золото. Молчи сойдешь за умную. Я повторяла это себе как мантру, как прием аутотренинга. Что я могу ему сказать? Что? Как скучала и тосковала о том, кто был навязан мне чужой волей. Мужчине от одного вида, которого сводило судорогой низ живота. И это были не мое, а навеянное проклятой магией. Меня заставляли любить и хотеть его. Лишая права голоса. Возможности решать. Сказать ему, что я чувствую себя марионеткой, безвольной куклой, которая просто хочет выжить. Куклой хочет платье и на ручки. Куклой, что хочет домой. И пускай он однокомнатный в спальном районе шумного города. Да! Все и сразу. Да. Хочу. Но не могу. Но хотеть то мне пока не запрещают. Пока… И его тоже, кстати тоже.

И снова молчание. Долгое томительное. Он так и продолжал стоять ко мне спиной. Сложив руки на груди, от чего ткань рубахи натянулась на рельефных плечах. Я же сидела, чуть ли слюной не давилась. Нет, определённо, заработаю себе раздвоение личности. Однозначно, что превращаюсь в нимфоманку. С оооочень узкой направленностью.

Всему хорошему когда-то приходит конец. И сейчас моему спокойствию тоже.

Внезапно Деймон развернулся и чеканным шагом направился к ко мне. Охнуть не успела, как была вздернута из кресла, пересажена на стол.

Горячие руки захватили в плен лицо, большие пальцы сдавили виски, а остальные зарылись в волосы, прежде сдернув кожаный ремешок, что их удерживал. Тяжелые пряди рассыпались по спине, ликуя от предоставленной свободы. Горячее дыхание опалило скулу. Он вклинился между моих податливо разведенных ног, становясь еще чуточку ближе. Взгляд глаза в глаза обжигал, заставляя сжимать его узкие бедра своими ногами. Прижиматься ближе к возбужденному телу, возбужденной плоти, что требовала своего. Ох… а это всего лишь взгляд.

— Паршивое зелье, ты права, — рыкнул он, прежде чем впиться в ноющие в предвкушении губы собственническим поцелуем. Сносящим, все преграды.

Власный, томительный, сжигающий в огне поцелуй длился невозможно долго. Его губы, его язык исследовали меня снова и снова, словно пропустив хотя бы миллиметр, пропустят что-то важное. Жизненно важное. Оттянув нижнюю губу зубами и уперевшись лбом в мой лоб, он опустил руки на стол, нависая надо мной. Все мое тело ныло и требовало ласки. Хотелось откинуться на прохладное дерево за спиной и вкушать те ласки и ту страсть, которая бушевала в его колдовских глазах, от которой внизу было… ах….

— Скажи мне… — наполненный страстью хриплый шепот.

— Что?

— Ответь…

— Да.

— Скучала?

— Да.

Тяжелое горячее дыхание опалило висок. Я повернула к нему голову, пропадая в небесной лазури глаз.

— Скучала…

Словно в награду, поцелуй был нежным, томительным, Он более не захватывал, он предлагал себя в полное мое распоряжение. Приглашал, манил, обещал. Незаметно для самой себя скользнула по груди ладошками, обняла и притянула к себе. Подалась вперед, стремясь быть еще ближе, еще теснее. Ощущать его всего. И уже сама не поняла, как мои ладони оказались под рубашкой, купаясь в обжигающем тепле, а его руки легли на мою грудь, властно сжимая, опаляя огнем… Однако, именно этот огонь, огонь его тела, шелковистая гладкость кожи и бешено бьющееся под ладонями сердце отрезвило. Лина! Адалин! Ты что вообще творишь? А?

Вместо того, чтобы прижаться к нему еще сильнее я собрала всю волю в кулак и оттолкнула от себя мужчину, которого сама же и хотела… ммм…. изнасиловать. Прямо тут. И желательно не единожды.

— Зелье ваше, бракованное, — выдала я под аккомпанемент недоуменного взгляда Проклятого, оправляя свою одежду, — потребуй назад свои деньги. Просрочка. Однозначно.

Стекла со стола. Либидо крутило одной рукой у виска, а второй с горя наливало рюмку чего покрепче. Крейзи! Нет бы расслабиться, а потом думать… И опять у нас антракт. Я сижу на прежнем месте, увлечённо рассматриваю что угодно, а он стоит надо мной. Красавец. Особенно тот, что как раз на уровне глаз. Усиленно его игнорирую. Но стоило лишь раз взглянуть… такое не забудешь.

Постояв немного, по-мозолив мне глаза, Деймон все-таки сел. Придвинувшись ближе, оперся локтями о колени и внимательно так, с чувством, посмотрел на меня. Нет, определенно, он тоже считает, что я ку-ку. Я и сама так считаю.

— Это сейчас что такое было? — хмуро спросил он с ЯВНЫМ интересом.

Ну как же… обломали мужика. Теперь он причину хочет узнать. Справедливо. Я собралась, подышала немного и взглянула в его глаза, где до сих пор плескалось столько нерастраченной страсти, желания.

— Это все не настоящее. Ты, я… это все чужая воля. Понимаешь? Я должна хотеть тебя, ты должен хотеть меня… все ради продолжения рода, маленьких таких дракончиков, а не потому что… не потому. Не потому, что я или ты любим друг друга. Мы должны любить насильно практически, должны хотеть. Потому что кое-кто, там, — я запрокинула голову, обращаясь именно к Мие, — решил за меня кого я должна любить, от кого детей рожать. А я так не хочу. Нет, ты конечно офигенный мужик! Мечта поэта… поэтессы то есть … Закачаешься. Крышу сносит от одного вида, но…. Все это… Бред! И вообще где гарантия, что я после этого выживу? Какая у вас тут статистика по родовой смертности. В средние века женщины ка мухи дохли. Нет, не подумай, я детей хочу, но явно … не тут… не с вашим уровнем медицины. Да и вообще… Подумай сам… Я призванный маг, а они как показывает статистика, при любом раскладе заканчивают плохо. Ласты склею и того… Поминай как звали. Не хочу… меня вообще кто спрашивал? Никто.

Где-то на задворках сознания адекватная чать меня поинтересовалась: "Ты что вообще несешь?".

Чем больше говорила, тем больше заводилась. Механизм самонакрутки и самозакрутки в действии. Бабы дуры, кто спорит….

— Какая-то полоумная вытащила меня в ваш мир — это раз. Два — выкинула посреди сражения где кое-кто, не будем показывать пальцем, — ткнула в него им самым, — переломал мне ВСЕ кости. Потом эти лошади, эти доспехи и попа в форме седла, убийцы, кинжалы и огромные размером с самолет ящерицы с крыльями. Мутации эти. Спи в гробу вместо кровати, а гроб тот в подвале, а подвал в избушке, а избушка в лесу…. Царь Кощей какой-то. Кровавые ритуалы там. Всем моей крови подавай. Да еще на силу поят ей, словно я вампир какой. А может она заразная, может в ней СПИД или еще чего. И это мелочи. Мужика мне выбрали. Решили кого хотеть, кого любить, с кем спать, а я может вообще щуплых блондинов люблю или рыжих, например. В комнате закрыли, стерегут, как узницу с единственным другом увидеться не дают. Гады!!! Гад! И это я еще ласково. И ты спрашиваешь, что это сейчас было? Я-то могу сказать. А ты можешь? Может это у тебя надо спрашивать, что это сейчас было? Какого простите … вот это тут все, — повела рукой указывая на место на столе, где только что сидела, — предвосхищу высказывание: да, я была не против. А может мне хочется тоже и любви и ласки, придумать себе самой, что все это настоящее. Что любят меня, а не существо с гордым статусом мирайя. Которую, кстати, засунуть в какую-то глушь хотели с козами и овцами, блеять с ними за компанию. Забота это у него такая…. Может, я не хочу? Не появилось такой мысли в голове? Я не кукла. Я ведь живая. Я чувствую. Думала, приду сейчас, поговорим. Решим все как цивилизованные люди. Хотя куда там…. Вместо этого разговор по принципу ты мне — я тебе. И это вот… ты еще спрашиваешь…аааа…

Я так разошлась, что сила внутри всколыхнулась и прорвалась наружу. Сдерживающие браслеты на руках лопнули и судя по ощущения на ногах тоже. Сила разошлась волной от меня, отбросив к окну папку с листами, что взвились в воздух гонимые силой, так же попало и Деймону, которого откинуло на спинку стула.

Стало легче. Словно пар выпустила. Обернулась, стул укатился к двери, как и другие предметы интерьера. Только стол стоял на месте (не считая рабочего), прикручен наверное к полу. Подтянув телекинезом стул, уселась. Закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди, закрыла глаза. «Набедокурила, убери за собой» — правило привитое мне давно, прочно укоренившееся в лесном ските дяди Семы.

Минута и все встало на свои места, а я почти обрела покой.

Деймон молча поднялся и отошёл к неприметному комоду у одного из гобеленов. Оттуда он вытащил запыленную бутыль и пару бокалов из цветного стекла, в которые налил что-то с виду крепкое. Вернулся с ними к столу и протянул мне один.

— Это выдержанный в дубовых бочках самогон из одного отдаленного места. Попробуй, тебе должно понравиться.

— Спасибо, — сказала, краснея и принимая бокал.

Попробовав впечатлилась. Виски. Вкусный виски. Колы бы сюда, хотя, нет, такой вкус умрет в сахаре.

Очень вовремя. Очень.

Сделав несколько глотков, подышав, подумав, обратилась вновь к мужчине, что сидел напротив, попивая тот же напиток.

— Давай так. Не хочешь говорить, ок, хорошо. Шеяна выпусти, пожалуйста, из подземелья и отпусти нас. Не заставляй снова сбегать. Смею напомнить, боги на моей стороне. Это конечно будет дольше и сложней, но все равно узнаю, что это значит. Даже если лягу в тот чертов саркофаг и целыми днями буду там лежать и читать романы все равно узнаю. Меня для чего-то вытащили, значит, я что-то должна сделать, но я не буду ничего делать! Чисто из вредности, слышишь, Мия! Ясно? — это я опять крикнула потолку, в надежде, что Мия услышит.

Все. Теперь все. Точно. Опрокинула в себя остатки виски. Полегчало, основательно. Гул в голове усилился. Это опечалило. Накатила слабость. Потому опустив голову на подставку в виде руки и ладони, я посмотрела на мужчину, что сидел напросив. Задумчивого и хмурого.

— Вопросов пока что больше нет, — ответил на мое излияние после небольшой паузы Деймон. Кремень. Еще один плюсик ему в карму. Сидеть смотреть на это шоу, мало приятного. Затем он пододвинулся чуть ближе и указал на один из листов, — вот этот круг, это очень старая печать. Конкретно этой был запечатан урог. Мой предок. Зовут его Арслан. Именно с его именем сейчас связанно очень много неприятных вещей. Тот от кого пошло проклятье, что меня настигло, как седьмого после него в роду. Я думаю, что именно он является в твои сны, когда они не защищены. Зачем, не знаю, но узнаю. Вот это похож на первый, схема практически повторяется, за исключением этих двух символов. Заменены символы обозначающие "полный" на "частичный", "оковы" на "клетку". Тут и тут.

Он указал на несколько символов, протягивая мне листы как мирный договор. Я приняла его. На сегодня хватит потрясений для его и моей психики, а ведь я еще не завтракала даже.

— Вот этот урога? — спросила я, показывая тот, что увидела в пещере.

— Да. Он разрушен. И в тот день, когда ты прибыла сюда, он был рядом. Я знаю, что он пытается пробиться к тебе во снах. Нурш просветил. Тебе нельзя спать одной или надо принимать зелье из определенного сорта грибов чашуйчатки. И оно, как я знаю, имеется у тебя с собой.

— вот же…Яшка …. — были бы силы на злость, разозлилась бы.

— Он не хотел, чтобы ты осталась одна. В отличие от тебя, он прекрасно понимает, чем может быть опасен урог. Если это урога, чья эта печать я не знаю.

— Твоя. Твоего дракона сдерживает кольцо из этих символов.

— Вот как, — протянул он, забирая у меня лист и впиваясь в него взглядом.

Я же всеми силами пыталась сделать вид, что никакого срыва не было. Что это не я тут устроила истерику с швырянием вещей и одного взятого дракона, не я речь толкнула, достойную премий по литературе, не я чуть не изнасиловала его в реальности, потому что в голове он бедолага… уже. Я усиленно делала вид, что разумна и настроена на компромиссные решения.

— Что с Шеяном?

— Он напал на тебя, чуть не убил, — задумчиво отмахнулся от меня, сосредоточенно рассматривая лист с рунами. Видимо не просто принимая правила игр, а всецело их поддерживая. Точки над «Е» расставлять все равно придется, но сейчас не самое благоприятное для этого время.

— чуть не считается.

— Адалин, — он отложил бумажку и внимательно посмотрел на меня и начал, вкрадчиво, спокойно так, словно ребенку объясняя, — он напал на мою мирайю, на тебя, на глазах у нескольких весьма родовитых эльфов. В этом мире, подобное карается смертью. Безоговорочно, сразу же. Эльфы — народец самый больший из возможных сплетников. Ты хочешь, чтобы я выпустил все еще не до конца восстановившегося нурша, которого отравили редким ядом и который был на пороге смерти. О чем свидетельствовал непроницаемый щит, что его народ выпускает в попытке защититься. И пройти сквозь него могут лишь те, кому он безоговорочно доверяет. Тот, кто возможно сможет выстоять под напором и вырвать из лап смерти. И это ты. И он чуть не убил тебя на моих глазах. С какой стороны не посмотри на это, везде одно и то же. Не могу. Пока. Он еще слаб. Я знаю, что он тебе нужен. И это не прихоть. Видимо, он многому учит тебя и многое объясняет, ты доверяешь ему. Выпущу его и подвергну опасности и его и тебя, показав тем самым, что нападение на мою мирайю не наказуемо. Я не могу позволить расползтись таким слухам. Поэтому он будет находиться там же. Что-то мне подсказывает, что надо до последнего пытаться сохранить в тайне сам факт того, что он выжил. Подмастерья Мира скованные клятвой о неразглашении, но и она не идеальна. Рисковать нельзя. И пока мы все постараемся помочь тебе. В меру наших сил, конечно.

— Ясно. А увидеть я его могу?

— Позже, я провожу тебя. Сам, — сделал ударение на последнем слове.

— Почему?

— Потому что он напал на тебя. Скажем так, я переживаю.

Переживает он.

— Выходить из покоев мне можно?

— Пока нет.

— Тоже переживаешь? — иронично протянула.

— Можно и так сказать.

Приподняла брови в немом вопросе. Но отвечать он не стал, вместо этого поднялся и пошел к двери. Пошел, чтобы позвать мое сопровождение или конвоиров. Тут как посмотреть. Сил спорить более не было. Их вообще хватило бы, чтобы дойти. Хотелось бы. Я чувствовала себя изрядно потрепанной, словно после тяжёлой болезни решила поучаствовать в соревнованиях по пятиборью.

— Тебе надо отдохнуть и поесть. Скоро к тебе зайдет Мир, — он помог мне встать и нежным движением заправил прядку за ухо, скользнув кончиками пальцев по жилке, что билась в такт с сердцем на шее.

Все. На этом аудиенция закончилась. В этот раз я выходила из парадной двери. В приемной толпились эльфы, люди, драконы. В основном мужчины, но были и кокетливо поглядывающие в сторону дверей дамочки с вполне себе определенными мыслями. Все как на подбор. И дамочки и мысли. Кастинг в официальные любовницы открыт. Негласно. С первого взгляда во мне опознали легендарную сбежавшую мирайю. Слишком необычная я для них оказалась. Плевать. Оценили, препарировали и разобрали на части. Возмутились отсутствием юбки и намотали на ус крой кафтана. Правда я в долгу не осталась, остановившись напротив них, смерила взглядом, от которого у них мурашки пошли по коже и мысли появились в голове, что срочно что-то забыли дома. Мозг, например.

24.

И действительно. Оказавшись в покоях, когда кроватка замаячила перед глазами, я поняла, насколько сильно меня вымотал наш с ним разговор. Просто адски. Хотелось съесть шоколадный торт, запить шампанским и попеть в караоке песни Елены Ваенги или Ирины Аллегровой. «…блин какой печальный момент, где тут не спросить где стакан…» Чем черт не шутит. В разгар сего понимания появился Мириэль с саквояжем в руках. Я была не многословна. Односложно отвечала на вопросы, мечтая отделаться от назойливого сегодня эльфа и лечь спать. Обедать он так же остался со мной. Отобедал, ведя беседу сам с собой, пока вновь и вновь прокручивала «разговор» с Деймоном у себя в голове. И вот он ушел, дверь за ним закрылась, а я разделась, покидав одежду прямо на пол, забралась в мягкий плен одеял и подушек. Сладкий плен, все еще пахнущий им и безопасностью. Всего лишь пахнущий. Его то в нем не было, не его, не его бордовых крыльев.

Не открывая глаз, я смело могла сказать о том, что вокруг меня многое поменялось. Тело кутывали немного прохладные, невероятно гладкие, даже скользкие простыни. Они были легкие и еле касались, казалось обнаженной кожи. Где-то пели птицы и шумел ветерок в ветвях деревьев. До меня доносился сладкий сказочный аромат. Я рискнула открыть глаза.

Так и есть. Нет деревянных панелей, шкур животных в чьих обьятиях я засывпала. Я это четко помню. Нет на мне и той рубахи в которой я ложилась спать, презрев ночную сорочку, сшитую мастерицами при дворе короля Элезара. Я вообще голая…. И более того…. Словно после посещения косметолога, мастера шугаринга и восковой депиляции. Просто идеально гладкая… что за! Это бы я заметила. Я понимаю, волшебный мир и все такое, но это уж я точно заметила бы. Может мне что-то в еду добавили?

Вдохновленная этой мыслью, я села в кровати. Села, прижимая тонкую шелковую простынь к обнаженной груди. Волосы что были распущенный рассыпались по плечам. Я огляделась. Белоснежная комната, розовые занавеси. Не кровать, а простите лежбище тюленей идеальной круглой формы с тонким газовым куполом балдахина. Белый гранит на полу, витая мебель. Все воздушное девичье. Букеты нежных розовых роз в хрустальных вазах повсюду. Еле колыхающиеся занавеси на раскрытых стеклянных дверях. Все залито солнечным светом.

— я умерла и попала в рай? — спросила сама у себя, поразившись попутно, насколько нежен и певуч у меня голосок. Не было же такого.

Недалеко, на изящном стульчике аккуратно пристроили халатик. Розовенький с голубыми разводами и белыми цветами. Потянувшись к нему силой, поняла, что сила мне не отзывается. Осмотрела себя и не заметила на груди, привычно свисающий с ключицы драконий хвостик. Ясно. Сон. Это сон. Я во сне. Тогда можно и голой походить.

Вылезла из плена шелковых простыней и, накинув на себя халатик а-ля кимоно с соответствующей росписью на шелке пошла изучать этот мир сна. Я уже почти год в этом мире и поняла, что сны тут дело далеко не последнее. Они не бывают просто так, когда ты являешься вместилищем такой большой силы. Рядом с нуршем я поняла, что сны это отдельный мир, ход в который имеют далеко не все. И вот я в этом пространстве. Снова. Одна, без нурша или защиты Деймона. Без своей силы. Обнаженная… беззащитная. На защиту мне может встать только мой собственный ум и характер занозы, а еще розовый халатик и то ненадолго. Так себе доспех.

Каждый шаг отдавался в теле леностью, последующей после ночи любви с внимательным и страстным любовником. Каждая клеточка тела просто кричала о том, что она счастлива и даже очень.

Оглядевшись и не найдя другого выхода, я пошла навстречу солнечным лучам туда где пели птицы и легкий ветерок разгонял зелень. Апельсиновые деревья…. Занятно.

Ступая голыми ногами по теплым плиткам дорожки, я шла вперед, касаясь нагретых солнечным теплом листьев апельсиновых деревьев. Шла я не долго. Вскоре пришлось остановиться. Перед глазами открылась совершенно пасторальная картина: обнаженный по пояс мужчина с длинными черными волосами, с обвязанным вокруг тонкой талии полотенцем собирает с ветвей деревьев созревшие апельсины. А дайте угадаю кто? Собирал он их в большую корзину, стоящую у его ног. Мечта нимфоманки прямо таки. Почти испанец или итальянец из старой рекламы сока. Только вот я уже знала кто это. Остановилась. Ну что ж… Когда-то это должно было произойти. Благо это мой сон и я тут хозяйка, мне так сказать ничего не мешает, не тревожит и халатик очень даже ничего. А он просто гость. Незваный, кстати.

Ступила с теплых камней дорожки на мягкую зелень травы. Прекрасно, просто прекрасно….

— Ты проснулась, — констатация факта.

Голос все такой же красивый, глубокий, бархатистый, не хватает привкуса стали и хрипотцы в нем для идеала. Моего идеала.

— Угу.

Что с ним спорить. Он приперся в мой сон. Апельсинки полуголым собирать. Ну, пускай собирает. Можно подумать я на мужском стриптизе не была. Была, спасибо подружке.

— Ты неуловима как ветер, — уже намного ближе.

Кидаю взгляд через плечо. Он идет ко мне. Литые мышцы мощного торса перекатываются при каждом его шаге. В руках он держит оранжевый плод, темная прядь расчертила грудь. И что движет мужчиной, когда он решает отрастить волосы такой длинны? Покрасоваться? За ними же столько ухода нужно. Масочки, масла, притирочки, шампуньки, кондиционеры, скрабики. Какой их только гадостью не намажешь, чтобы блестели как в рекламе шампуня. И все без толку, если структура от природы не супер. Никогда не понимала длинноволосых мужиков. Даже, эти вот хваленые и распиаренные во всех книжках про фэнтэзи средневековые эльфы обескураживали и вызывали в моем мозгу массу вопросов. Ну спать с распущенными длинными волосами еще то испытание и отдельная история вообще. Запутаться можно, а на утро психануть и колтуны состричь под каре. Что-то я увлеклась не теми размышлениями. Потому как подошедший мужчина встал за моей спиной, окутывая насыщенным, словно наяву ароматом. Совершенно не похожий на будоражащий аромат Деймона.

— Прямо таки неуловима, — сказала первое, что пришло в голову, увлеченно разглядывая цветы на тонкой веточке.

— Тебя постоянно охраняют или ты прячешься от меня. Зачем?

— Люблю уединение, знаете ли, — отошла от мужчины на несколько шагов, упорно делая вид, что прогуливаюсь вокруг апельсинового дерева.

— Может я напугал тебя чем-то?

О да! Чувак, ты себя вообще в зеркало видел? Глаза как у маньяка горят, ручки чуть ли тремором заходятся. Я себя цыпленком табака ощущаю. Меня возьмут сейчас и скушают. А я то не хочу, может мне летать охота? И плевать, что курица полетит если только ее хорошо пнуть и то недалеко и не на долго.

— Есть немного…. Если честно, — постаралась я мило улыбнуться, — являетесь мне во снах и не только, что-то вам от меня нужно, а я вас даже не знаю. Ни имени, ни рода. Да и зачем? Странно все это? Настораживает. Не находите?

Он наступал, стремясь приблизиться, а я отступала, стремясь удержать дистанцию, памятуя, что призабыла пояс верности и благоразумия (не для меня, для него) поставить в базовую комплектацию ко сну. Не охота мне горячих снов не с тем мужиком. Мне отчего-то захотелось очень реально такого, жаркого, страстного, глубокого, но не с этим. Этот как-то не нравиться, хотя похож очень. Словно такой же, но с перламутровыми пуговицами. Пуговицы так себе. Я за оригинал. Как-то не вериться мне в чистое и светлое чувство конкретно этого фрукта. Что не обидит. Кажется, поматросит и бросит. Вся моя скромная интуиция не скромно орет, зря надрывается, тут и ежу понятно: «текайте братцы».

Словно почувствовать мое напряжение и «низкий старт» мужчина остановился. Остановился и протянул мне апельсин. Ну да, ну да…. Мы делили апельсин, много вас, а я одна.

— Арслан, меня зовут Арслан. Я из рода драконов-крови, а ты…ты мирайя. Моя мирайя.

— Арслан. Очень приятно. Лина. И я не ваша мирайя.

— это можно исправить, — улыбнулся он ласково, начиная чистить проигнорированный мною апельсин.

Маньяк. Как пить дать. Что? Муж — не стенка, подвинется. Так что ли? А меня спросить? Я понимаю, что Дей не муж, но все же, как-то роднее будет, чем этот вот, маньяк. Своя тельняшка ближе к телу.

— А можно и не исправлять. Меня устраивает.

— И потому ты сбежала от него? — хитро ухмыльнулся, взглянув исподлобья. В этот миг став жутко похожим на Деймона. Но упавшая на грудь длинная прядь, окунувшая в тень его лицо смыла все сходство.

— Так вышло… небольшие разногласия, знаешь ли, притираемся характерами…. — я во многом не согласна с Деймоном, но все же, этот ему в подметки не годиться. Так что ничем не могу помочь.

— Это сейчас так называется? Забавная ты Лина и своевольная. Мне нравится, — он продолжал очищать апельсин. Медленно с чувством с толком и с расстановкой. Он чистил, а я судорожно соображала. Как выбраться из этого сна. Кожура падала на землю, освобождая от оков сладкий плод, который дракон разделил на две половины, затем по дольке отделяя начал есть, не предложив. Я может, отказалась из-а того, что чистить лень или ноготки берегу. Джентльмен, блин. Не нравишься мне ты, не нравишься. Забота о даме не ваш конек, сэр.

— А мне не нравиться ваша настойчивость. Я бы сказала, навязчивость.

— Привыкай.

— А если не хочется?

— Может, сделаем так, чтобы захотелось?

Вот как я упустила этот момент?

И вот я уже прижата к стволу дерева.

— Ты даже не попробовала, Лина, а уже отказываешься, — он навис надо мной, демонстрируя свою мощь и власть надо мной.

— Это такой способ очаровать? Честно скажу неудачный.

— Так ли? — заломил он бровь, а затем пощекотал дыханием нежную кожу на шее.

— Так. Может ты не в курсе, но я иномирный маг, — решила больше не быть вежливой девочкой и общаться не на «вы».

— В курсе, — улыбнулся он.

— И конечно тебе это не о чем не говорит?

— Лишь о том, что жизнь будет еще интересней. Легкая добыча не так вкусна, поверь мне.

— Какая прелесть. Не особо хочется, если честно.

— Верить?

— Именно. Может отпустишь меня, я вообще-то ядовитая?

— Мне и так удобно. Ты сладкая, а не ядовитая.

— А мне сучек в спину упивается. Мешает харизмой насладиться и твоим мужским доминированием.

Такого поворота он не ожидал. Глазками похлопал, подумал. Потом сразу же отпустил, да еще и подальше от деревца поставил. Спинку проверил, погладил. Ну, у них и игрища дикого мира. Брачный сезон у бизонов. Словно в документалке BBC оказалась.

Интересно когда Деймон в комнату вернется, он станет меня будить? Или само его появление выдернет меня из сна. Шеян же заперт и по снам не ходок пока. А мне что делать? Тут меня вовсю очаровать пытаются. С помощью мата и кувалды, правда. Не прикольно. Брутально конечно, но тут аж до скрипа зубов и нервного тика дошло.

— Странная ты женщина.

— Даже не представляешь на сколько, — отозвалась я, поглощённая собственными переживаниями. Но это не мешало мне с ним согласиться по этому пункту.

Подхватив полы халата, лишенная всякого изящества, потопала обратно на теплые камешки дорожки. Стопроцентное изящество. Любая балерина в обморок от ужаса упадет. Нет… она может и выдержит, а доблестные педагоги балетной школы нет. А вот пацаны на районе оценят, еще и семечек предложат.

— Короче так, — подбоченилась, остановилась, достигнув цели, обернулась к мужчине, что не отставал от меня, — круто конечно, что вы тут все меня в свои мирайи записываете. Я видимо как говориться «зашла» вам тут. Но есть маленькое такое обстоятельство, я своего согласия никому из вас не давала. Не тебе, не ему. И собственно говоря, мне совершенно безразлично, кто и что там решил. Ну, просто с очень высокой колокольни. Я призванный маг, а они … статистика показывает,… не живут долго в этом мире. Так что крайне неразумно рассматривать меня в качестве мирайи. Со всех сторон одни минусы. Да и не нравишься мне ты. Ну честно, хороший, наверное, но не мое, прости. Дело не в тебе, а во мне. Прости.

Откровенно говоря, я очень надеялась на то, что, будучи открытой и честной, как мне показалось, с не глупым мужчиной, смогу донести до него свою позицию и (о чудо! Оно несбыточно. Надежда умирает последней, долго бившись в конвульсиях) он поймет меня и примет мою позицию как имеющую место быть. Как минимум. Но, увы и ах. Моим надеждам не суждено было сбыться. Они погибли. В мучениях. Бедолаги.

Этот образчик мужской красоты лишь открыто и мне показалось, издевательски улыбался мне в ответ. По лицу видно было: плевать ему на мое мнение и прочее. Главное он решил.

— Н-да, — не выдержала я пикировки взглядами. Моего серьезного, его насмешливого с промораживающей тьмой в глубине.

Пожала плечами, скрестила руки на груди и потопала вперед по тропинке. Отчаянно желая поскорее проснуться.

— Лина, — окликнул он меня внезапно.

Я остановилась, обернулась. Он стоял в нескольких шагах от меня, среди апельсиновых деревьев и таял, как и все вокруг.

— Ты все равно достанешься мне. Запомни.

— Фиг тебе, а не золотая рыбка, — вырвалось у меня, а он рассмеялся.

Сон об апельсиновом саде таял. На замену ему пришел белый туман и тихий зов знакомого голоса. Я побежала на этот звук, на его зов. Сбивая ноги ударяя пальцы о каменную плитку дорожки. Мне даже было больно, удивительно. Из тумана показалась высокая темноволосая, такая знакомая фигура. В его распахнутые объятия я влетела на скорости. Влетела и как только сильные руки сомкнулись вокруг меня, проснулась.

Первое что увидела, распахнув глаза, была темная ладья зрачка, плывущая в невозможно-прекрасной голубизне зрачка.

— Деймон, — губы шептали, музыкой по нервам разливавшееся имя.

Что ты со мной сделала сумасшедшая богиня. Эта мысль успела пронестись в моем мозгу прежде, чем я сама потянулась к его губам. Он ответил. Нежно. Мягко, немного робко. Странно и мило. Очень скоро отстранился и прижал мою буйную головушку с мыслями нимфоманки к своей груди, где как сумасшедшее билось сердце.

— Испугалась?

— Немного, — недовольно пропыхтела в рубашку ему. Как укушу сейчас. Вот прям назло, возьму и укушу.

— Все нормально. Можете нас оставить.

А мы не одни? Тогда, амнистия.

Деймон

После того как буквально силой заставил себя отправить подальше от самого себя девушку, что явно нуждалась в отдыхе, Деймон с утроенным упорством занялся делами. Надо было узнать кто были те, кого он встретил на торговой улице. Нужно было вновь обсудить чертежи с архитектором. Мелкие поручения и толпа жаждущих получить аудиенцию. Только лишь слабый аромат девушки и неприятная ноющая боль в паху убеждали его, что это все не сон. Она тут. Она рядом и под присмотром. Горячая, нежная и страстная, непокорная. Прищуренные карие глаза — он вновь и вновь воскрешал в памяти их разговор. Изменчивая, настороженная как лань, почуявшая хищника. Вся в колючках, как еж. Она сама не подозревала, что хищник в их паре один и это не он. Она заманивала его в свои сети, дразнила. Общение с ней было сродни давно забытому ажиотажу при взятии особо укрепленной крепости. Неприступная, сладкая. Манит и отталкивает, играет, сама не осознавая. От этих мыслей напряжение так его и не покинуло. Он уже мечтал, как вернется в спальню… и что? А ничего. Выпьет зелье, не разбавленным.

И вновь его беседу с архитектором прервали. Эльф был явно недоволен. Но это его проблемы, такой жирный заказ с руками оторвут не только в Вечном лесу, но и голубых горах. Гномы зодчие не менее искусные, чем эльфы. Но стиль их работ более тяжелый, нет в нем возвышенности и легкости. А он хотел сделать их гнездо сказочным, что при одном только взгляде на него она захотела остаться. На побережье Лунной долины, славившемся нечистью и жемчугом. С нечестью он почти покончил. Архитектор более не заводил разговоров о своей старшей дочери, но он был уверен, что девица еще не раз попадется ему под ноги. Эльфийки становятся весьма изобретательным, когда поставили себе цель. Не будь его кровать занята его прекрасной кареглазой врединой, он бы ожидал в одну из ночей найти там эльфийскую девицу. Еще один повод не выпускать из постели Лину.

Итак… Беседу с архитектором прервали, только в этот раз это было не по плану. Рольф протиснулся из бокового прохода с крайне озадаченным выражением лица. Из-за спины эльфа он жестикулировал. Игра в шарады никогда не удавалась его оруженосцу. Поэтому пришлось свернуть работу и отсылать мастера с тем что он успел ему сказать и показать. Его мирайя дала несколько весьма дельных советов и невольно раскрыла свои предпочтения. Так что планы замка нуждались в значительной корректировке. Эльф ушел, сотрясая воздух ходящими желваками и улыбаясь на прощание так, словно его одолели газы. Деймон мысленно прибавил еще один ноль к смете.

— В чем дело? — он позволил выплеснуться своему недовольству.

— Мастер, простите меня, что отвлек вас, но это очень важно.

— Ну? — не поднимая глаз, спросил Деймон, складывая чертежи.

— Миледи, она, с ней твориться что-то странное.

— Что? — теперь уже ничего не было важнее слов пажа.

— Она спит. Но… лучше вам самим посмотреть. Лорд Мириэль послал за вами.

В башню к своей мирайе он просто взлетел, чтобы сокртить путь.

В комнате уже был Мириэль, тут же оказалась Изабелла, мирайя стального, она сидела на краю кровати с тревогой смотрела на Адалин. Девушка металась в кровати, покрытая испариной, распространяя вокруг себя легкую бордовую дымку.

— Что происходит? — он тут же потребовал отчета к эльфа, который застыл в задумчивости возле выставленных на столе бутыльков с зельями.

— Видимо твоя мирайя, Дей, забыла перед сном выпить вот это зелье и теперь ее посетил тот самый гость, о котором предупреждал наш общий знакомый. И по какой-то причине она сопротивляется видению. Что в нем происходит не могу представить, но это определенно не сладкий сон.

Тихо выругавшись, Деймон улегся рядом с девушкой, одним взглядом отогнав подальше оборотницу. Его женщина была горячей, на лице застыла маска тревоги. Он укрыл ее своим крылом и девушка стала успокаиваться. Рубиновый туман развеялся, а морщинка между бровями разгладилась. Стоило ему позвать ее, как длинные ресницы дрогнули, а губ коснулась нежная улыбка.

— Деймон, — ее голос был хриплым ото сна и очень довольным, в глазах плескалась радость.

Она потянулась к его губам за поцелуем. И он целовал ее. Как самое хрупкое, самое нежное и воздушное, самое ценное. Целовал и понимал, что во мрак все зелья, все договоры, все в бездну. Пришлось заставить себя оторваться от нее, кажется, девочка недовольна. Обиженно сопит у него на груди.

— Испугалась? — надо чем-то отвлечь ее.

— Немного, — прозвучало глухо и недовольно.

Выдержки практически не осталось, особенно после того как она завозилась в его руках, скользнув маленькими ладошками под рубашку. В этот миг он сдался. Потом, все потом… После, он будет договариваться с ней после… когда сможет трезво мыслить. А пока…. Все вон! Правда, сказал он это иначе, не так как хотел бы.

Только дверь закрылась за ними всеми, подхватив ее на руки он пошел в сторону купальни. Им обоим стоит охладиться, чтобы не спалить все вокруг и не сгореть самим.

Воздух раскалился. Нечем дышать…

Я стояла напротив него, босая рубахе и исподнем. Его глаза горели как два аквамарина. Он возвышался надо мной. Брови чуть сведены. Напряжение ощущалось во всем его теле. Алые крылья горделиво раскрыты и вскинуты вверх, демонстрируя себя во всей красе. В глазах немой вопрос.

И я уже знаю ответ на него. Надо сделать всего лишь шаг, вложить свою ладонь в его ладонь, что была протянута ко мне.

Это как прыгнуть с мостика в освежающую бездну озера в жаркий день, выпрыгнуть из самолета с парашютом, или впервые посетить американские горки. На это надо решиться. Решиться расчертить мир на до и после. Не по глупости, не под влиянием алкогольных паров или на спор. Самому решить. Преодолеть все страхи, инстинкт самосохранений, запреты и предрассудки. Освободиться от них и шагнуть в неизвестность.

Я почти готова.

Концентрация адреналина в крови приближается к той самой точке невозврата.

Растрёпанные волосы, капелька пота на виске, рубашка на выпуск, босые ступни и тяжелое дыхание мужчины передо мной. Это заставляет биться сердце иначе. Моего мужчины. Хочу я того или нет.

Поднимаю руку и касаюсь его пальцев. Лишь крохотное касание, словно тихое «да» разрезает время. Отрезая прошлое. Навсегда. Хватаясь, как за соломинку, он не теряет и доли секунды, захватывая пальцы в крепкий и надежный плен. Его кисть полностью поглощает мою, и он мягко тянет меня за собой. Прочь от мягкой кровати, главной героини моих эротических фантазий, в купальню.

Не проронив не слова. Потом, когда не останется сил. Мы поговорим, снова. Попытаемся. Охватить словами все и сразу. Но это будет потом.

Войдя в просторное помещение купальни, он магией затушил почти все факелы. Остался всего один, погружавший облицованную золотисто-песочным камнем помещение в полумрак. Превращая пространство вокруг нас в загадочный, наполненный танцем водных бликов и света факела, волшебный мир. Только для двоих.

От бассейна повеяло прохладой, заставляя зябко поежиться. До сих пор подобная власть над стихиями поражала меня. Будучи оторванным проклятием от своего дракона Деймон стал непревзойденным воином и одним из лучших в магии драконорожденным.

Повернувшись ко мне лицом, он, спрятав крылья стянул свою рубашку, которая растеклась шелковой лужицей у ног. Туда же отправилась вся та одежда, что еще оставалась на нем. Обнажая идеальное, фантастически прекрасное тело. Рельеф и пропорции, которого просто невозможно повторить, сколько не потей в спортзале.

Я не могла оторвать взгляда от сверкающих как драгоценные камни глаз. Он словно зачаровал меня, загипнотизировал. Я не смогла оторвать от него взгляда. Когда по его телу прошлась рябь частичной трансформации. Лоб, скулы, шею и грудь частично покрыли рубиновые чешуйки, а пальцы украсили острые красные когти. Шагнув ко мне, он медленно, натягивая ткань рубашки, распорол ее когтем указательного пальца. Поведя плечами, скинула потерянную ныне вещь с себя, оставаясь… нет… остатки белья тоже соскользнули на пол, рассеченные острым когтем.

И вот мы стоим перед друг другом, такие, какие есть. Он покрытый чешуйками и шрамами, а я… просто я. От жадного, горячего взгляда щеки затопил огненный румянец. Мне стало так жарко, что охлажденный магией бассейн купальни стал особенно соблазнителен.

Коснувшись когтем виска, скулы, нижней губы, по подбородку вниз скользнул, оставляя на шее слабую еле заметную царапину. Вниз… Улыбнулся уголками губ и вошел в воду. От соприкосновения воды и тела мужчины в воздух начал вырываться пар. Охлаждая плоть и согревая остуженную магией воду. Постояв еще немного на обрывках своей одежды, я ступила в уже теплую воду бассейна, аккуратно ступая на каждую ступеньку.

Горячий взгляд, заставил пылать мое тело, сводить с ума требованием ласк и закручивать туго-туго спираль желания, нет вожделения внизу живота. Я всем своим существом хотела быть с ним. И это не было похоже, на ту единственную ночь, где каждый из нас пытался украсть что-то для себя, чтобы завершить начатое, сохранить крупицы воспоминаний. Сейчас все иначе. Сейчас я впервые вижу его, сейчас он видит меня. Не скрываясь, не таясь. Сейчас есть мы, готовые пойти навстречу и познать друг друга.

Уже после, он оставил меня дрейфовать на волнах наслаждения и неги. Сам же отдался вновь охлажденной им же воде. Задержав дыхание, опустился на дно. Выпуская там, под водой свои бордовые крылья. Я лежала и просто смотрела на него, вновь и вновь поражаясь всему этому. Мой взгляд скользил по его скульптурному телу по точеным чертам лица, по шрамам, что воистину украшали его тело. Внутри вновь разгорался пожар.

Стоило лишь рукой шевельнуть как он там, под водой, открыл глаза и свозь нее посмотрел на меня. завораживая взглядом. Вынырнув, приблизился ко мне, стянул не сопротивляющееся тело в воду, расположив полулежа на своей груди. Как в тот момент, когда я словила откат от работы сырой энергией. Словно воплощал свое желание в тот миг сейчас. Закрывал гештальт. Как сказать иначе? Не знаю.

Как и когда я уснула не помню. Это был самый праильный сон: сладкий, теплый, без сновидений. Но, кажется, он уснул раньше, как только спеленал наши тела среди алых простыней рубиновым коконом крыльев.

Утро добрым не бывает. Как-то я уже говорила об этом. Так вот не дали нам волшебно поспать после волшебного… После всего того волшебства и выражения эмоций древним как мир способом. Меня любили, и я…. похоже, тоже….

Кажется, стоило лишь на миг сомкнуть веки, все еще покачиваясь на волнах такого сладостного удовольствия, как в дверь громоподобно постучали. Раз, другой, третий….

Тихо выругавшись и бережно переложив меня на смятые простыни, укрыв чем-то теплым он пошел открывать. Недовольный рык, тихий торопливый шепот и звук закрывающейся двери. Потом суетливые шаги по комнате. Пришлось открыть глаза.

— Ты куда?

Я застала его как раз за процессом натягивания "штанишек". На уровне инстинктов приняла более соблазнительную позу. Потому как поза звезды лицом в подушку с открытым ртом никак не вязалась с образом восхитительной куртизанки. Так вот, приняла красивую позу, откинула волосы, оголила шею и прижала к груди простынь якобы прикрывая ее, а на самом деле поддерживая лучше, чем любой бюстгальтер а-ля пуш-ап и воззрилась на мужчину, что только что втиснул себя в штаны. И не туго ему там?

Он завис. Так бы я это назвала. Медленно выпрямился, расправил плечи, не завязывая тесемки, позволяя любоваться дальше плоским животиком.

Вдох, другой…. Его и кажется мой, в унисон.

— Донесения, — сказал он, проглотив слюну, которая видимо еще чуть-чуть и закапала бы. Моя уже почти затопила меня. Везде, — это срочно… надо идти.

Как же … надо… меня тут едят. Я вся горю уже, а ему донесения. Да ладно.

Памятуя о прекрасных кадрах кинематографа и прекрасной мультипликации востока, под названием манга-хентай я из лежачего положения в сидячее перетекла. Откинула волосы за спину и воззрилась на него. А он…

— А я? — глазками хлоп-хлоп….

— Отдохнешь? — приподнял он бровь, чуть прищурив глаза.

Кажется, правила игры приняты.

— Не хочу, — надула губы.

Он сделал шаг ко мне, потом другой.

— А чего хочешь? — уже улыбается.

И вот я уже лежу, распятая его руками и крыльями. Славно то как….

— Мммм….

— Этого? — нежный поцелуй плечика

— Мм…

Кажется несколько лет назад я читала книжицу одну. Занятная она была. Называлась «Одиннадцать минут». Занятного в ней то, что некая дама, пониженной социальной ответственности рассуждает о том, что секс со всеми прелюдиями и танцами вокруг кострища страсти, а так же и сам процесс длятся ровно эти злосчастные одиннадцать минут. Еще тогда мне показалось, что у автора в жизни, в этом ее сегменте все складывается не так удачно как хотелось бы. Так о чем я. А… Тут и пяти минут то не было всего несколько выверенных, проникающих ранений и я погибла, разорвавшись на новую и сверхновую и меня припечатало к кровати горячим мужским телом. В тот миг я простила всех тех, кто разбудил нас.

— Со мной хочешь? — еще не восстановив дыхание, спрашивает он где-то там.

— Хочу.

— Сразу бы и сказала, — усмехнулся, поднимаясь.

Чтобы не отпускать обхватила талию ногами. Он лишь улыбнулся и завис надо мной.

— Нужно идти. Не провоцируй меня. Я хоть и не совсем полноценный дракон, но сокровищницу имею и все возможности утащить тебя туда тоже.

— Не говори так, — я положила свои ладони на его щеки и, притянув лицо к себе, нежно поцеловала в губы, — твоего зверя надо освободить просто на просто.

— Конечно, — он поднялся с кровати, — одевайся.

Не очень то он верит в такую перспективу.

Через несколько минут мы с ним одетые в стиле фэмели-лук шли по галереям и переходам замка. Без сопровождения и прочих мер безопасности. Поглощенная собственными мыслями я не слышала мыслей других.

Что мы имеем….

Во-первых: кажется моя крепость пропала и пала. Аргументы со стороны защиты обвиняемого приняты и переварены, использованы на благо общего дела. Он — дракон, я его сокровище, а сокровище не спрашивают, его защищают.

Во-вторых; с защитой согласна, особенно с антистрессовыми мероприятиями, а вот за свое мнение и уважение оного мы еще поборемся.

В третьих: если поборемся за свой (мой) голос, то и домой не особо то и хочется. Бороться то надо с другими обстоятельствами, не до обратной дороги домой и прочего. Вот что с людьми делает оргазм-животворящий.

Это были самые простые пункты моего списка, с которыми я разделалась так же быстро, как и мороженным в вафельном стаканчике в жару.

А дальше были вопросы на которые как просто не ответишь. Среди них: как выжить, чтобы жить долго и счастливо? Как освободить дракона и как отмахаться от того, другого, чем? От которого мурашки по коже. Того, кто пугает, кто обещает сделать своей.

25.

Топ — топ- топ…

Чеканный шаг разносился гулким эхом по каменным галереям, пустынным в такое раннее время. Только слуги сновали туда-сюда. Таща в руках то тазик с кувшином, то ворох одежды и обуви. Кто-то сонно махал метлой. Кто-то все еще спал спрятавшись в укромном уголке за колонной. Мне эти существа… Я не могу назвать их людьми, потому что людей то тут было один на десяток, все темноволосые эльфы или прочие магические расы. Все как у меня, твоя раса еще не является гарантией твоего положения. Чтобы быть на вершине там либо надо родиться либо взобраться не щадя не себя, не других.

По началу Деймон взял такой темп, что мне пришлось трусцой следовать за ним. Постепенно он замедлился, а потом и вовсе взял меня за руку, по хозяйски спрятав мою ладонь в своей далеко не маленькой руке. Все это молча, не говоря не слова и не глядя на меня.

Нет ничего удивительного в том чтобы идти за ручку с мужчиной, что еще несколько минут назад…. Ох… не стоит вспоминать даже. Я достаточно в своей жизни проходила за ручку в паре, в общем строю и ничего. И даже на нескольких свиданиях прогуливалась с молодым человеком. Ничего удивительного… казалось бы. Но… Сейчас рука, которая крепко, но нежно, словно помня о своей силе держит мою. Ведет за собой. И мысли … эти предательские мысли… все навалилось сразу же. Поэтому пораженные и удивлённые возгласы мыслей и шепот ртов прошли мимо меня. даже буря, что вспыхнула, стоило нам появиться перед дверьми тронного зала его величества короля Элезара не смогли пробиться сквозь мысли чувства, что одолевали меня. Хотя нет, они пробились даже сквозь флер моего собственного розового тумана.

Да, даже в этот ранний час во внушительном холле при тронном зале собралась значительная куча народу. Мужчины, женщины словно бы праздно прогуливались в окрестностях высоких резных дверей из темного дерева в арке блестящего белоснежного камня. Они обменивались острыми взглядами, призывными и презрительными улыбками. Стило нам ступить в это, наполненное интриганами и сплетниками пространство и быть ими замеченными, как мне пришлось на полном серьезе заняться построением ментального щита. Того самого, что призывал укреплять Шеян.

Вы когда-нибудь попадали в болотную жижу или входили в воду в том месте где илистое дно обволакивает ваши стопы, вязко, неприятно, рождая самые отвратительные и мерзкие ассоциации. Так вот сейчас я испытывала примерно те же ощущения. Мерзко. Очень.

— Что случилось? — тихо спросил Деймон, не останавливаясь, но при этом превратившись в клубок внимания ко мне. Приятненько. Чуть склонил ко мне голову, чуть нахмурился, прожигая небесным взором.

— Они… Все… Я забыла про щит совсем…

Он бросил мимолетный взгляд поверх моей головы на окружающих. Поджал недовольно губы. Под таким взглядом я бы, наверное, получила бы сердечный приступ или обморожение конечностей. Больно жутко это выглядело. Но местные интриганы и лизоблюды, преследовавшие свои собственные мотивы имели какой-то особый иммунитет к подобным взглядам. Особенно дамочки. Они особо трепетно отнеслись к тому, что «цепной пес» Элезара, Проклятый все таки нашел, поймал свою мирайю. Слухи об этом уже давно ходили. И даже вчерашнее появление меня в приёмной дракона не всех убедило, ну а теперь увидев меня своими глазами они возрадовались. Мирайя есть, значит, согласно традициям и место султы вакантно. Да и дракон успокоится. Выгодная партия. Говорят, он очень богат, неприлично даже по меркам драконов. Говорят, он строит замок…. И как говорят, привлек к этому эльфийских зодчих и гномьих каменщиков. А их услуги не дешево обходятся. С какой стороны не возьми хорош, только вот шрамы…. Именно они многих заставляли задуматься. Урод ведь. Дуры. Многих дамочек, но не их отцов и опекунов. Так жаждавших власти и выгодных связей. И! Никто не верил до конца в то, что я менталист. А еще верили непогрешимую в силу своего очарования и постельных навыков и умений. Вот так вот.

— Вот же с…. — зарычала я тихо, от чего уверенный шаг мужчины рядом чуть сбился, а он крепче сжав руку обратился ко мне, выдыхая практически в макушку.

— Что случилось?

— Ничего, — широко-широко ему улыбнулась и дернула его руку, призывая ускориться.

— Я же вижу… — попытался он прояснить вопрос здесь и сейчас. Видимо посчитав, что между нами и так еще много что непонятно, добавлять к этому еще что либо не хотелось. И это правильно. Но….

— Ни-че-го, — еще тише сказала я, еще больше растягивая губы в улыбке.

О! Это волшебное женское «ничего». Великая загадка и тайна мироздания. Ничего…. Как много в этом слове. Как много силы и власти над трепетным мужским сердцем. Как много в этом слове скрывает каждая. Ничего, это кладезь информации. Ничего — это состояние души. Ничего — это гнев и ярость. Ничего — это безразличие и апатия. Ничего — это собственно все хорошее и плохое. Ничего — это просто ничего. Ничего — волшебное слово выбивающее почву из-под ног влюбленного мужчины. Ничего — атомная бомба в руках женщины и гарант нервного тика у мужчины. Ничего — это смычек для игры на его скрипке нервов. Прекрасное слово. И какое многогранное. Вот например сейчас…. Ой, лучше не начинать.

Я поняла, пока есть я, есть только я. Во так вот. Арррр…… МОЕ!

Кажется, или я ревную?

Нееее…. Ну нет…

— Лина, — мне показалось или…. оргазм-животворящий, снес не только мне крышу?

— Да тут столько желающих…. тебя, — фыркнула, наконец.

Он сначала удивленно приподнял брови, чуть расширил глаза. Милота. Потом в них появилось осознание и ленивая улыбка растеклась как патока по мужественному лицу. Кажется, он пришел к тому же выводу, но вместо «нет» в его голове звучала «о, да!». А потом кто-то внутри него врубил тумблер с табличкой «сияние медного таза». Боже!! Да блин…..

— Есть и будешь только ты, Адалин, — не слова, а тату, печать или клеймо. Ну, смотри мне ежик пушистый….. рыбка золотая, чудо-юдо дракон-человек.

— Посмотрим, — вскинула нос повыше, расправила плечи, вспомнила об осанке и прибавила амплитуды бедрам. Как там… черная пантера, прекрасная Наоми. Походка от бедра, вид независимый. И щит, щит, щит. Иначе, меня смоет их эмоциями, и мыслями и прочим.

Он тихо засмеялся и потянул меня к темным дверям, что открывались нам навстречу.

Лина — твой мозг превратился в фарш. С этим надо что-то делать.

Последующие несколько часов я с упорством достойным всех премий мира собирала в кучу свой мозг и себя в целом. Пыталась думать. Безуспешно.

А чем еще заняться в покрытом полумраком тронном зале короля дроу. Темных эльфов мало интересовали возвышенные эльфийские архитектурные изыски эльфов со светлой стороны силы. Их готические арки увитые растениями и каменными лилиями. Тронный зал короля Элезара оказался местом крайне мрачным, и я бы аж сказала жутким. Стены и потолок тонули во мраке, что источал трон, сиротливо стоящий где-то в глубине этого темного марева. На нем восседал знакомый нам красавчик эльф в белоснежной рубашке и простом золотом обруче. Восседал не чопорно, торжественно, как обличенный властью муж, а лениво растекаясь по резному креслу с высокой спинкой. На вид жутко неудобному, кстати. Вид он имел скучающий, если не сказать апатичный. Словно его с неистовой силой тянуло к земле. Словно незримая тяжесть была на его плечах. Лишь пара факелов с живым огнем развеивали мрак в помещении без окон и стоило сделать с десяток шагов и обернуться. Двери за спиной исчезли. Я бы испугалась, если бы не теплая рука, сжимающая мою ладонь и тепло крыла, что чуть касалось моих напряженных плечей. А ведь я начала задумываться о том, чтобы нащупать в подпространстве спрятанный "посох Гендельфа". Так я назвала свое оружие.

У трона в низких креслицах, более удобных на вид нежели сам трон уже сидели Мириэль, незнакомый мне дроу, крайне парадно, я бы даже сказала празнечно одетый. И еще я бы сказала, что он одел все лучшее сразу, а самым главным критерием был блеск. Там же чуть в стороне стоял Рольф, бледный и хмурый. А так же несколько драконов из гвардии Деймона. Среди них был и Шернор, хмурый и зловещий. Занятная собралась компания.

По мере нашего приближения к трону Элезар оживился. Сначала просто бросил взгляд на нас, потом приподнял голову от держащей ее руки, потом сел ровнее, а затем и вовсе вскочил и встретил на половине пути. Только вот Деймон его не интересовал.

— Моя дорогая, ну наконец-то, — захватил мою руку в плен и потянул на себя, укладывая ее на сгиб своего локтя.

Я вопросительно посмотрела на дракона. Тот лишь ухмыльнулся и позволил его величеству оттеснить его.

— Ой, да не бойтесь, не съем я вас.

— Подавитесь, — вылетело раньше, чем подумала, — простите, ваше величество.

— Подавлюсь, точно подмечено. Особенно после того что вы, дорогая, устроили в моем городе. Мои маги все еще не могут оправиться. Они так переживают.

— Клаустрофобия? — памятуя о каменной коробке с бантом спросила я

— Что? Ладно… не сейчас. Потом вы мне обязательно расскажете вашу интересную историю. Я ведь, полностью смирился с таким поворотом судьбы и смиренно жду свою награду. Вашу историю. Присаживайтесь и не скучайте, пока мы займемся своими скучными делами.

Он усадил меня прямиком на трон и придержал, когда я попыталась встать. Одарив емким и весомым взглядом, припечавшим меня к трону он спустился с постамента и встал рядом с Деймоном. Взмах руки и мгла ринулась к дверям, на миг показывая красный камень стен. Такой камень я в жизни не видела. Рассмотреть его не получилось, но одного взгляда хватило, чтобы понять, что такого я ранее не видывала там, в своем мире. Двери распахнулись и в объятия обволакивающей тьмы ступили три воина. Всколыхнувшаяся во мне сила устремилась в их не достаточно защищенные умы и словно из трансляций радио передачи я узна все то о чем они пришли поведать. Заодно и стекла с трона на ступеньки возвышения, на котором он стоял. Не сидится мне на таких специфических поверхностях.

Итак.

Беда пришла на земли этого мира. Старый, можно сказать древний культ поднял свою голову. Как древняя гидра, увеличиваясь в размерах при каждом отсечении головы. Сейчас же во главе их встал урог. Это стало известно доподлинно. Ибо на соседнее королевство Арго, вернее на его столицу было совершено нападение. В то время как войска усилили защиту границ своим присутствием, столица осталась беззащитной. Как и семья короля. Итог: королева и оба принца погибли. Осталась в живых лишь принцесса. Ныне единственный носитель крови древнего рода магов воздуха. И то по-моему что, прибывает в горном монастыре. Обучаясь магии воздуха у монахов. В нападении участвовал алый дракон с черными крыльями, использовавший магию крови и магию мертвых. Он не скрывался и не таился. Величает себя Арсланом.

Паршиво….

Особенно паршиво, когда смотришь, как темнеет лицо и чувствуешь, как черные мысли влезают в голову Деймона. Клянусь, они для меня были как та мгла, что нас окружала, только у его мыслей были больно мерзкие морды.

Хмурые мужчины, выжав все, что могли из гонцов, отправили их восвояси и занялись обсуждением сложившейся ситуацией. Я не слушала их.

Я думала. Благо было чем и благо, никто не отвлекал. Только лишь иногда, мрак, окутывающий залу подбирался к моим ногам и робко касался то колена, то бедра. Коснувшись, откатывался назад в угол и сидел там. Он казался мне живым и вполне себе ручным. Потому, что через некоторое время, пока я размышляла над всем этим, моя рука свешиваясь с коленки почесывала кого-то на ощупь пушистого. На миг я ощутила себя Понтием Пилатом, который в задумчивости тоже перебирал пальцами, неосознанно ища своего пса.

Как бы я не перекатывала в голове валуны мыслей, фактов и предположений, ясно одно мне нужно по-свойски переговорить с одной фитоняшкой. Мия — она меня сюда затащила, ей и отдуваться. Я ничего не понимаю. Хотя, некоторые предположения все же у меня имелись.

Резкий и раздраженный ответ от Деймона, ведущего спор с Мириэлем, заставил меня оторваться от своих маленьких женских размышлений. Разбив своими нотками хрупкий кокон моих размышлений. Я прислушалась.

— Именно так и будет, — настаивал Мир.

— Нет!

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что тебя вынуждают.

— Понимаю.

— Спросить не хочешь? — кивнул на меня светловолосый эльф.

Обратившись к разуму Рольфа, покопавшись в нем, нашла что нужно. Вот ведь…. WTF! Горбатого могила исправит!

— А я сразу скажу, можно? — подняла руку как в школе.

— Ну, — сложил руки на груди Деймон.

— Я против.

— Почему?

По кочану и кочерыжке — хотелось сказать мне. Что же ты такой не пробиваемый а?

— А смысл?

— Ты будешь в безопасности.

Так хотелось закатить глаза и изобразить что-то вроде "рука-лицо". Поразмышлять над извечным высказыванием: "Горбатого могила исправит".

— Не буду, — улыбнулась, вставая с насиженного места. Тьма потянулась за мной, пытаясь удержать, но хлопнув по сгустку мрака ладошкой, утопив ее в нем, я освободилась. Темные щупальца отпустили меня, и я спустилась с постамента, на котором стоял трон, — я в безопасности только в центре событий. С тобой и нуршем рядом. Он знает, на что я способна, поверьте. Мои сильные и слабые стороны. Как никто другой, — я решила ковать железо пока горячо. Буквально выбивая свободу для друга и себя, — Шеяна вы не выпускаете, а я сидеть взаперти не стану. Так зачем подвергать меня опасности и оставлять черте знает где? Куда кое-кто очень даже может заявиться. А рядом с вами, у вас на глазах, еще и с нуршем под боком… Где же может быть лучше?

Деймон не был доволен моими словами. Грудь его вздымалась, ноздри трепетали, алый туман заволок ноги, крылья вырвались наружу. Нет, я была не права. Он был зол, очень зол. А кто обещал, что будет легко?

Вместо ответа меня схватили за руку. Больно. я высказалась на этот счет. Ответом мне было только то, что несчастное мое тельце закинули на плечо, попой к верху и потащили куда-то. Уперевшись руками о его спину я смогла придать своему телу более или менее приличное положение. Положение, позволяющее в деталях рассмотреть ухмыляющиеся и скалящиеся лица оставшихся позади мужчин. Пришлось, нет, захотелось, показать язык. И я сделала это, помахав на прощанье ручкой, видя улыбки на мужественных лицах. Театральные аплодисменты в исполнении Мириэля.

Мы не вышли в главные двери. Деймон ступил в один из боковых коридоров, который привел на винтовую лестницу, по которой он спускался некоторое время. На все попытки призвать его к конструктивному решению вопроса не увенчались успехом. Я уже была готова звать богиню и просить ее о срочном перемещении в деревню к дядюшке. Еще чуть-чуть… Но, пинком открыв одну из дверей, Деймон вошел в небольшое помещение. Оно было темным, не уютным. Стол, посередине, люстра над головой, подставки для факела, два стула. Железный крюк в потолке и стеллаж с интересненькими вещицами. Одна дверь. Окон нет. В голове промелькнула мысль…. Допросная…. Или красная комната. Зачем столь изысканная обстановка?

Поставив меня на ноги, он затворил дверь. Она сверкнула бензиновым переливом и потемнела. Он запер нас.

— Со мной в безопасности говоришь? — рычит надо мной.

— Ну да, — глазками хлоп-хлоп.

— Тогда я останусь тут с тобой, — отвечает мне, расстегивая одну за другой пуговицы вышитого драконами бордового камзола.

— Шикарное предложение! Но не тесновата коробочка?

— Вполне пригодно, — скидывает камзол и вешает на спинку стула, начинает развязывать завязки на вороте своей темной рубахи.

Не нравиться мне этот горящий взгляд….

Или нравится?

Нррррравится….

Внутри все рефлекторно сжалось в предвкушении.

— Для чего? — отступают от него на пару шагов, натыкаюсь на стол.

И что сделать? Поднырнуть под него, чтобы оказаться с той сстороны. Надо как-то договориться…. Диалог… диалог…

— Раздевайся, моя прелесть.

— Зачем?

— Будем решать наш вопрос, — склонив чуть в бок голову он все таки стянул с себя рубаху.

— Какой вопрос?

— Спорный.

— Как?

— Древним как мир способом.

— И это все ваши аргументы?

— Почему нет? — вздернул он одну бровь, стаскивая рубаху.

— А в пеший тур с эротическим уклоном пойти не хочешь? — удивление и оторопь спали и праведный гнев пришел ему на смену, я расстегнула под взглядом победителя свой камзол.

Сверля его взглядом копирующим его собственный. Все что могу, все что могу. Посмотрим, кто кого тут переиграет. У меня вот, если что, запасной план есть …

— А давай, — запальчиво бросила ему, стягивая рубашку и откидывая ее в сторону, — я удовольствие получу, а ты убедишься, что такая постановка и решение вопроса не наш вариант.

Он сделал шаг ко мне нависая, громадой из чистого желания. Взгляд потемнел, узкий зрачок максимально расширился.

Меня заковали. Обе руки он поставил на стол, склонился нависая надо мной, такой большой и могучий. Каждый вздох, даже микроскопическое движение заставляли его мышцы ходить ходуном. На шее, что была в опасной близости билась жилка. Он медленно со знание дела приблизился ко мне и растягивая слова тихо, низко, заставляя замереть, на ушко прошептал.

— Уверенна?

Я не сдаюсь….

Поворачиваю к нему голову и выдыхаю прямо в губы.

— Да….

Он лишь щурится, чуть пряча голубые как небо глаза, усмехается своим мыслям.

Скажу одно: однозначно, так решать споры приятно….

Хотя… И спорить было бессмысленно.

26.

Возвращались молча….

Смириться с поражением…. Ему… Тяжело, но возможно. Я еле передвигала ногами, но улыбка была наверное очень широкой и глупой… еще бы….

После очередной посчитанной ступеньки я вновь оказалась перекинута через плечо.

— Решительно протестую. Против такого способа передвижения.

— Плевать я хотел, — отзывается он, а эхо многократно повторяет мне, что он хотел.

— Мне кровь в голову бьет.

— может разум напитает? И ты поступишь как заведено.

— Вот кем заведено, тот пусть так и поступает. А мне волею одной… волею богов другое начертано, — пафосно изрекла я.

Хотя какой там пафос, попой кверху. Но марку держать надо.

— Может просто на ручки? Или на спинку… За спинку…. Плечо костлявое… в живот впивается.

Тут он споткнулся. А я задумалась….. костлявое… хм…. Эта гора мышц и костлявая…. Ну а что? Самомнение у мужика будь здоров. Наврятли что-то в его жизни поменяется. Хотя нет, уже поменялось. В лучшую сторону. Есть же я.

— Костлявое? — переспросил он, видимо не расслышал или поверить не может. Вдруг ему такого никто не говорил, а тут я…..

Меня быстро поставили на ноги, зажгли магический светлячок.

Чтобы не «спалиться» окончательно тяжко вздыхаю и тру животик, который, кстати, заурчал больно громко. Мой спаситель возвестил о голоде!

Прищурив голубые глазища он взял меня за руку и потянул следом. Молча переваривает наверное. Я, конечно же, осталась верна себе и продолжала спотыкаться. Еще бы… после такого любовного марафона. Который можно повторить… нет, пожалуй, сначала завтрак обед и ужин одновременно, а потом постельные процедуры. До полного восстановления. Я же в конце концов болею… Болела….

И когда я стала такой…. Ненасытной.

После очередного спотыкания меня взяли на ручки. Ура.

Я счастливо улыбнулась и обвила его шею руками, положила голову на плечо и тяжко-тяжко вздохнула.

— Помоги мне Великий Дракон, — шепнул Деймон.

— Наврятли это произойдет.

— Почему?

— Вот ему заняться больше нечем, как помогать вашему брату с дамами сердца справляться. У него там своих дел предостаточно. А вы взрослые детки…. О таких, только мамочки и пекутся…

Что-то вдруг в нем изменилось после моих слов. Он напрягся всем телом, хоть и продолжал чисто механически передвигать ногами, поднимаясь по лестнице. Пальцы на руках, удерживающих меня, дёрнулись, сжимая до боли.

— Ай… — пискнула я.

Он тут же взял себя в руки и кажется ускорился.

— Что? — протянула я вопросительно, пытаясь заглянуть в его глаза, но он стал вмиг самим воплощением задумчивости. Только разве что руки у лба не хватало для пущего эффекта.

— Что ты знаешь о Великом драконе? — спросил он после небольшой паузы.

— Ну наверное то, что он есть. Действительно есть, а не является предметом фантазии или веры. У него есть ….мммм…. жена.

— Мия, его мирайя. Не жена. Жены это совсем другое.

— Другое?

— Да, другое.

— И что же? — не знаю почему, но такой поворот в разговоре мне совершенно не нравился.

— По функциям, которые выполняют человеческие женщины и женщины некоторых других народов становясь женами они похожи на наших султ. С единственным исключением, ребенок у дракона может родиться только от мирайи.

Функции….

Выполняют….

Султы…

А мирайя кто? Что? Инкубатор для маленьких дракончиков?

Возмущение, гнев захватили меня целиком и полностью. завозившись в его руках я вынудила его тем самым поставить меня на ноги. Иначе я могла просто вывалится, несмотря на крепкие руки моего дракона.

— Что такое? — магический светлячок осветил его нахмуренное лицо и сверкнувшие неестественным светом голубые глаза.

— И кто я для тебя?

— Моя душа, — тут же ответил он.

Самый честный на свете пионер.

— Твоя душа…. Или инкубатор? Свиноматка для твоих маленьких дракончиков? Бесправное существо за которое все и все решают, которое запирают, ограничивают…. — начала распаляться я. Почему начала… я вся в огне.

— Ты все неправильно толкуешь… Если бы ты потрудилась узнать о нравах этого мира, то поняла…

— Потрудилась… Поняла? Охххх… А все так прекрасно начиналось…. — фыркнула злобно я и устремилась вперед, вверх по лестнице, сканируя ментально пространство. Это прием который с таким трудом давался мне в лесу вокруг хижины, сейчас давался непривычно легко.

— Адалин, — позвал меня, с легкостью преодолевший разделяющее нас пространство мужчина.

Я молча продолжала подниматься. Впереди замаячил тусклый свет. Видимо скоро я выберусь из этого темного лестничного коридора. Злость и обида кипели во мне. Мне хотелось убежать подальше, а лучше послать на небо за звездочкой, лесом с медным тазом и глубокие непроходимые дали. О чем я только думаю…. Уши развесила, как нимфоманка подсела на это тело. На его запах, смазливую мордашку. И что в итоге…. Судьба инкубатора. Это все что меня ждет….

— Адалин! — терпение не его добродетель.

Он схватил меня за руку и заставил остановиться. Было больно. Зашипев, я попыталась выдернуть руку, но не вышло. Хватка стала не такой болезненной, но все такой же крепкой.

— Мне больно.

— Все еще больно, — еще больше расслабил пальцы, но не отпустил.

— Все еще.

— Хм… — он прикрыл глаза, видимо пытаясь почувствовать меня, я даже почувствовала легкое касание к своему сознанию. Но совершенно не была готова к такому контакту. Потому его встретил весьма мощный щит, способный не только защитить от касания, но и ударить в ответ на него.

Не ожидая такой «подставы» он отпустил мою руку и зажмурился.

— Не смей никогда делать мне больно. Никогда, слышишь? Я не твоя игрушка, я не инкубатор для драконов, не сокровище, не кукла и принадлежу себе и только себе прежде всего. Я не ВЕЩЬ! Плевать мне на ваши устои и традиции. Напоминаю тебе, если ты вдруг забыл, я призванный маг с определенной целью, для которой призвана. И сдается мне, она не заключается в том, чтобы меня использовали …. Так!

— Что ты несешь? — прорычал он, но более я его не слушала, топала целеустремленно к свету.

Только вот свет быстро померк. Меня окутала тьма. Знакомая тьма. Та, что ластилась ко мне в тронном зале. Меня в миг словно окутало коконом силы, весьма доброжелательной силы. Грозный рык Деймона утонул в шипении, что она издавала. Потом был рывок, желудок подпрыгнул, ухнул вниз и тьма рассеялась, полностью растворяясь в свете, что источали белоснежные стены зала, в котором был заключен мой друг Шеян.