Проклятый дракон

Глава 7

Шехар вынес Аэрин из залы. Сквозь ее пальцы текла кровь. Много крови. Шок от увиденного не давал боли просочиться в ее сознание.

Они превращаются в монстров. Разве это возможно? «Магия эрфитов сильнее…» «Подчиняют чудовищ…» Кто они такие?

Мимо проносились резные окна и каменные стены. Куда он ее несет? Думают, она хотела убить их. Но Аэрин не знала, что так будет… Что они с ней сделают? «Есть вещи страшнее смерти»… Она закрыла глаза. Силы стремительно покидали ее. Кажется, она становилась совсем легкой, будто растворялась в воздухе. Значит, смерть близко. Она умирает.

Тихо, спокойно Аэрин запела. Последняя песнь Богине. Пусть забирает. Она чувствовала тепло рук, что несли ее и прижимали к себе, но все равно не могла согреться. Кажется, уже ничто ее не согреет. Как жаль. Теперь она может пожалеть себя. Раньше никогда не позволяла себе этого. Слез не было. Лишь сухое сожаление о том, что не жила так, как хотела. Аэрин закрыла глаза, допевая песню уже шепотом. Боль начала вступать в свои права, вгрызаясь в грудную клетку, обещая муки и терзания.

Шехар тем временем внес ее в комнату, положил на кровать и внимательно осмотрел. Аккуратно накрыл руками ее плечи и снял магические печати, что крепили тунику. Вот так просто он нейтрализовал ее магию. Как будто ее и не было. Сильный…

– Что ты делаешь? – голос стал сиплым.

Говорить было сложно, сил оставалось все меньше. Аэрин застонала, когда он отлепил тунику от раны. Шехар спустил одежду до пояса, обнажая грудь. Она попыталась воспротивиться – попытка вышла слабой и смехотворной. Сквозь пелену полузакрытых глаз Аэрин видела, как он накрывает ее простыней.

– Не двигайся.

Двигаться? Даже если бы она хотела… Слабость и бессилие окутали тело и разум. Аэрин с увядающим ужасом смотрела на перепачканного кровью аргхатийца, не позволяющего ей умереть спокойно.

– Туника будет мешать, – зачем-то пояснил он, прикладывая окровавленные руки к ране.

Кровь из раны Шехара все еще стекала по его руке, смешиваясь с ее кровью. Аэрин почувствовала приток чужой энергии, который забирал боль и наполнял теплом.

Кажется, у нее были галлюцинации. Бессвязные и мутные отголоски чужих переживаний. Ярость. Злость. Ощущение всевластия и силы. Желание защищать. Воля. Контроль. Но при этом становилось легче: боль уходила, дыхание выравнивалось. Сквозь пелену она почувствовала, как Шехар убрал руки.

Она ощущала слабость. И тепло. Веки закрывались, Аэрин проваливалась в сон. Шехар сидел, задумчиво глядя на нее. Будто совсем издалека она услышала его вопрос:

– Что за песню ты пела, Безликая? Я где-то ее слышал.

Язык не желал ей повиноваться. Но она все равно постаралась ответить: