Проклятье, с*ка!

Глава 14

— И что будешь делать? — Посмотрел я на всё ещё бледную Ольгу, нервно постукивающую ножкой по полу.

— А какие у меня варианты? — Скривилась девушка. — Прикинусь валенком, скажу, что сама очень сильно удивлена… Придётся ложиться под нож, на добровольно-принудительную стерилизацию. Сука! Как сраная кошка! А потом… Потом видно будет. Но в Академии мне теперь делать нечего. Элита, полиция должна быть чистая, незапятнанная. И сюда берут только чистокровных – аристократы не должны иметь порченую кровь…

— Ты это всё знала, и всё равно решила сюда поступать?

— Я не знала, что будет проверка!

— А как по-твоему они допускают к учёбе «чистокровных»?

Олька зло сверкнула на меня своими голубыми глазами, посопела и отвернулась, так ничего и не ответив.

Куда я попал?! Что-то здесь слишком предвзято относятся к мутантам. Бля! К каким, нахер, мутантам, что я мелю?! К Одарённым… И ведь не за себя переживаю, а за эту дурочку…

Значит, эта штука в руках вояк… или кто они тут – служба охраны, наверное. Неважно! Это – анализатор. Сотрудники академии берут кровь на анализ, по чуть-чуть у каждого. Вряд ли делают какое-то сложное исследование по одной лишь капле… Но я то знаю, что у Одарённого течёт по венам. Сила… По венам Одарённого кроме крови течёт Сила…

— Странно тут у вас всё устроено… Странные правила, странный мир… — Задумчиво проговорил я. — Оль, а как ты думаешь работает этот приборчик? Ну, которым эти славные люди тыкают в студентов.

— Я откуда знаю! — Огрызнулась девушка не со зла.

— Скорее всего, он улавливает Силу… — Ответил я на свой же вопрос вслух, решив просветить подругу. — Не верю я в эту историю с определением мутировавшего гена… Не так это всё просто, как кажется. А вот засечь Силу, это легко.

— О чём ты вообще говоришь? — Нахмурила лоб синеволосая девчонка и посмотрела на меня.

— Активируй свой Дар, Оль.

— В каком смысле активируй? Я не понимаю! — Прошипела она, украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы нас никто не услышал.

— Ну, сделай то, что ты делаешь, когда хочешь, чтобы твоя эта способность работала.

— Так, что ли?

Её Сила начала потихоньку убывать, словно по капельке.

— Да всё верно. — Подтвердил я, посмотрев на неё. — Трать Силу до конца, опустошай резерв. Можешь увеличить поток?

— Не понимаю о чём ты, но я делаю всё, что умею.

— Понятно… — Скептически помотал я головой.

У неё узконаправленный Дар, ничего другого она не может, ни регулировать его, ни расширять поле действия. Только два положения – «вкл» и «выкл», как на старом стабилизаторе в моём далёком прошлом. Хм… Вот надо же – сраный стабилизатор помню, а где он стоял и как я им пользовался – нет!

— Ладно, ты не отвлекайся! — Сделал я Оле замечание, заметив, как уровень Силы в ней пополз вверх. — Трать давай всё, до остатка!

— Думаешь, выйдет? — В голосе, перепуганной маячащими на горизонте перспективами кастрации, девушки проскользнула надежда…

— Бля! — Вместо ответа выругался теперь я, увидев, как один из проверяющих остановил свой внимательный легавый взгляд на мне и уверенно двинулся в нашу сторону. Вот сука!

Лови, дружище! Пора и мне немного потратить свою Силу. Проклятие на неудачу, рассеяность, забывчивость, невнимательность. Вот так, мой хороший, держи… Да я настоящий профессионал! Моя Сила просела на четверть… Да уж, всех проверяющих я так не отважу, да и в систему не смогу влезть, чтобы отметить нас как «чистых» – это не по моей части… Значит, придерживаемся первоначального плана – спускаем весь резерв в ноль…

Какая смелая пухленькая девушка – кинулась, словно грудью на амбразуру! Незнакомая мне абитуриентка, заметив моего недоброжелателя издалека, двинулась ему наперерез сквозь толпу будущих студентов, и, добравшись до цели, гордо сунула руку мужчине под нос. Моя ты умничка! Нужно будет запомнить её и как-то отблагодарить.

Взгляд у проверяющего затуманился, он растерянно взглянул на девушку, кольнул её анализатором, посмотрел на дисплей и занёс данные в наладонник. Сделав дело и кивнув девчонке, он подслеповато стал озираться по сторонам, словно забыв, зачем здесь и что хотел сделать. Вспомнив, хлопнул себя по лбу, развернулся в противоположную от нас сторону, и двинулся в толпу делать своё грязное дело. Вот и славно!

— Выйдет? — Ещё раз переспросила меня Олька.

— Должно выйти. — Вздохнул я, окинул Олю оценивающим взглядом и уткнул глаза в пол, чтобы больше не притягивать никого из проверяющих своим изучающим взглядом. — Правда, ты слишком медленно расходуешь Силу – потратила примерно пятую часть. Но должны успеть.

— Погоди, ты видишь эту… Силу? — Округлила она глаза, снова перейдя на заговорщицкий шёпот.

— Ну да… Есть немного...

— Ты не врешь… — Задумчиво вздохнула и неожиданно хитро прищурившись, посмотрела на меня. — Слушай, Макс… Давно смотрю на тебя, и мучает один вопрос, связанный с твоим быстрым взрослением, ростом и возмужанием.

Вот те на! Решила проверить меня своим Даром и выведать мои секреты? Интересно. Да, за этот год я спалился перед Олькой по максимуму. Рост, казино, фокусы всякие, не удивился её Силе, тогда на крыше, ещё и сейчас раскрылся. Шпион бы из меня вышел хреновый. И что ей отвечать? Раскрываться перед ней, или отмолчаться? Отбрехаться сейчас не выйдет, с её-то активным Даром Правды… Ладно, скажу всё как есть. Если что, подотру память, как Светлане…

— Спрашивай уже, хватит сверлить меня взглядом. — Вздохнул я.

— Ты девственник? — Хитро улыбнувшись, задала свой вопрос Ольга.

— В смысле? Как это… — Хотел сказать «связано», и как она дошла до таких странных вопросов, какими умозаключениями руководствовалась, но просто махнул на неё рукой. Что ещё можно ожидать от взбалмошной девятнадцатилетней девчонки? — А ты – дура? Именно этот вопрос созрел в твоей голове?

— Просто интересно. Не дуйся! Ты же так быстро вырос – гормоны, наверное, с ума сходят. Ведь если развитие ускоренно раз в десять, то и гормоны давят в десять раз сильнее. Так ведь? И мне интересно, как ты с ними справился и справился ли…

— Могла бы и раньше поинтересоваться. — Хмыкнул я. — И предложить свою дружескую помощь!

— Ага! Ещё чего! Знаю я вас парней, вам же в шестнадцать лет только это и подавай! Замучилась бы помогать! Ну так как? Ответишь?

— А ты отстанешь тогда со своими глупыми вопросами?

— Обещаю! — Торжественно поклялась она и приложила руку к сердцу.

— Нет. Не девственник.

— Хм… Не врёшь… И когда ты только успел. Я же всё время была рядом…

— Значит не всё. — Ехидно кольнул я её ответ.

— Это да. Прошляпила… — Тяжело вздохнула девушка, мельком бросив опасливый взгляд в толпу.

Теперь понятно, откуда эти глупые вопросы. Она очень сильно переживает и боится. Ладно, пусть спрашивает – хоть отвлечётся.

— А я тебе нравлюсь? Как женщина…

— Бля, Оль! Серьёзно? Ты решила допросить меня по полной? — Для вида возмутился я.

— Ну да! А чего зря силу, как ты говоришь, переводить.

— Она восстановится через пару часов. — Проворчал я.

— Ну всё равно! — Упрямо мотнула головой. — Так нравлюсь?

— Да! Довольна?

— Немного… А как? Ты просто хочешь ко мне в трусики залезть? Или у тебя серьёзные чувства ко мне?

Прибить её, что ли?

— Да, только и мечтаю стянуть с тебя трусы! — Легко подтвердил я.

— Враньё. Хм… А ты бы смог меня предать или сделать мне больно?

— Легко! Вот прямо сейчас и сделаю, если не заткнешься.

— Хм… Опять врёшь… На оба вопроса. Макс!

— Что ещё?

— А хочешь знать, какого цвета у меня трусики?

— Да я и так знаю. — Отмахнулся я. — Черные стринги, которые ничего и не прикрывают толком.

— Откуда? — Брови Ольки на секунду взлетели вверх.

— А ты не сильно скрывает их…

— Извращенец! — Фыркнула девушка и демонстративно отвернулась в противоположную сторону.

— Я? Серьезно? Да я… Да мне даже нечего сказать на это… Так, ладно! Ещё половину Силы потрать, а то проверка всё ближе и ближе…

— Может чуть отойдём в сторону?

— Нельзя. Будет выглядеть подозрительно. Тут камеры везде понатыканы и за нами по любому наблюдают. — Покачал я головой и незаметно пробежался взглядом по толпе. Проверяющие всё ближе и ближе…

И мне же ещё нужно Силу спустить – я и забыл с этой болтовнёй. И кого же мне проклясть…

Прибор одобрительно пискнул один раз, и дисплей анализатора загорелся мягким зелёным светом. Проверяющий, мужчина лет сорока с роскошными чёрными усами хмыкнул, нахмурился, зачем-то стукнул по корпусу анализатора, и задумчиво посмотрел на Ольку.

— Что-то не так, господин…

— Осипов. — Подсказал проверяющий. — Нет, всё хорошо. Просто, смотрю – вы тут нервничаете… А с чего – не пойму.

— Мандраж перед экзаменами. — Отбрехалась голубоглазка. — Отец был полицейским, и я очень хочу поступить и пойти по его стопам. Мечтала об этом с самого детства!

— Да, я знаю. Видел Ваше дело, Ольга. Ну что ж, желаю удачи на экзаменах! — Он козырнул ей и повернулся в мою сторону. — Теперь Вы, молодой человек. Протяните руку ладонью вверх.

Тоненький писк, зелёный свет и ко мне больше никаких вопросов. Было легче, чем я думал. Господин Осипов удовлетворённо кивнул, сделал отметку в своём наладоннике и пошёл дальше, словно упырь, собирая по капельке крови с каждого студента.

— Поучилось! — Прошептала Оля мне на ухо и крепко обняла за шею. — Спасибо, Максим! Что бы я без тебя делала?

Фух! А ведь сработало! Теперь мои слова о том, что я буду присматривать за Олькой, казались пророческими. Действительно, придется присматривать, чтобы не встряла в очередную беду.

— Извините, молодые люди! Вас уже проверяли?

Я поднял глаза и наткнулся взглядом на женщину средних лет в точно такой же форме, как недавний господин Осипов и с точно таким же анализатором в руке.

— Да, проверяли. — Растерянно буркнула моя подружка.

— Ничего. Проверим ещё раз. Ваши руки?

— Но… — Попыталась возразить Оля, выпустив меня из объятий, наконец.

— Без «но», пожалуйста! — Строгим выговором отчеканила женщина. — В стенах этой Академии распоряжения старших выполняются беспрекословно. Вы поступаете учиться в учреждение с воинскими этикетом, уставом и правилами. Если вы пришли сюда, вы уже не гражданские! Помните это. Руку!

— Извините. — Пробормотала Оля и мельком глянула на меня.

Сука! А ведь Сила уже немного успела восстановиться.

«Да чтоб у тебя твой сраный прибор взорвался!»

«Да чтоб у тебя руки из задницы росли, когда ты клацаешь эту кнопку!»

Фух! Остаток Силы ушёл, словно в пропасть, и я протянул руку первым, давая время Оле спустить свою. Надеюсь, догадается…

— Хорошо. — Кивнула женщина глядя на зелёный экран, и всё ещё не убирая анализатор от моей руки.

Что-то в нём тихо хрустнуло, запахло палёным и приборчик в руках тётки мигнул ещё раз, издал жалобный писк и задымился. А потом мою руку и пятку словно пронзили иглами. Сука! Больно то как! Челюсть сама собой сжалась, кроша мои зубы в песок, а меня затрясло в судороге… Сука! Проклял на свою голову… И откуда в таком маленьком приборчике столько энергии?

Я упал на пол с единственной мыслью в голове – хоть бы не обмочиться! Ссыкуну будет тяжело жить и учиться здесь, даже если это не его вина…

Запахло палёными волосами, где-то на потолке завыла пожарная сигнализация и я отрубился…

— Причёска, конечно… Бомба! Волосы торчат в разные стороны, и, кажется, до сих пор идёт лёгкий дымок… Или мне просто кажется… Тебе повезло, парень. — Донёсся незнакомый мужской голос до моего сознания.

— Ты кто? Ангел? — Спросил я у незнакомца и медленно добавил: — У тебя такой приятный голос… Такой нежный и добрый…

— Док! А с ним точно всё нормально? — Обеспокоенно произнёс второй незнакомый мне голос.

— Да что с ним станется! Не переживайте, Иван Петрович. Просто я немного переборщил с обезболивающими. Перебздел, как говорится. Но судя по его томографии, всё хорошо. Внутренние органы не пострадали, мозг, как говорится, не задет. Жить будет.

— Это хорошо.

Я приподнял голову и посмотрел по сторонам. Большая медицинская комната с белыми стенами, куча приборов и огромный шкаф с лекарствами. И два человека, стоящие у меня в ногах и поглядывающие в мою сторону любопытными взглядами. Значит, не ангелы. Ну, тоже хорошо.

Один из незнакомцев – пухленький мужчина лет тридцати в очках и в больничном белом халате. Второй постарше – седой старик в строгом чёрном костюме и с бородкой как у новогоднего старика.

Первая моя мысль – проверить штаны. Фух! Сухие. Значит, самое страшное меня миновало.

— Как себя чувствуете, Максим? — Спросил тот, что был постарше и без халата.

— Нормально. Вроде. — Неуверенно ответил я, хотя чувствовал себя прекрасно. Что мне какой-то удар током, и не такое переживал!

— Я ректор этой замечательной Академии – Павлов Иван Петрович. — Представился седой старик с бородкой. — Мне очень жаль, что произошла такая неприятная ситуация. Вам что-то нужно? Просите, что угодно – мы всё исполним!

— Да, вроде, ничего. Спасибо за заботу. — Поблагодарил я.

— Сможете сдавать экзамены завтра? К сожалению, отсрочить или перенести их я не смогу.

— А что, есть варианты? Зачислите меня без экзаменов за то, что чуть не убили? — Удивлённо вскинул я брови.

— Такое у нас впервые. — Пожал ректор плечами. — Я бы предложил зачислить Вас, но не могу… Так что или сдаёте, или попробуйте свои силы в следующем году.

— Да уж, пообещали конфетку и сразу забрали. — Расстроился я. — Смогу, всё нормально.

— Ну, могу предложить Вам что-то другое. Чтобы загладить вину нашего сотрудника и уладить это маленькое недоразумения.

— Ну… Не такое оно и маленькое. — Я болезненно скривился и даже очень артистично схватился за сердце.

— Максим! — Одёрнул меня ректор, раскусив мой спектакль. — Это я из вежливости предложил – вины нашего сотрудника не было. Техника штука сложная, особенно, когда всё собирается на одном военном заводе. И шокеры и штурмовые парализаторы, и анализаторы… А там у них знаете какой бардак?! Перепутали элементы питания, и всё.

И именно мне повезло наткнуться на это чудо техники. Кто бы сомневался!

— Ладно. — Тяжело вздохнул я, смирившись со своей участью. Так-то я уже давно с ней смирился… — А могу я выпросить комнату с хорошим видом на озеро или лесок?

— И поменьше коек, наверное? — Понимающе хмыкнул Иван Петрович.

— Вы сами предложили. Я за язык не тянул! И со мной ещё девушка… Сестра по материнской линии. Можно её со мной поселить?

— Вам повезло, Максим. Есть у меня одна такая – всего на четыре кровати.

— Всего? — Удивился я.

— Да. В основном, у нас комнаты на десять и двадцать человек. На четыре персоны только для… для почётных учеников.

— Или для едва не убитых.

— Ну или так. — Хмыкнул ректор. — Так что по рукам?

— По рукам. А комнаты на двоих точно нет, или на одного? На одного я тоже согласен, если что.

— К сожалению, нет. — Расстроил меня глава академии.

— Хорошо. Спасибо, Иван Петрович.

— Да не за что, молодой человек. Номерок получите на первом столике у распределителя. Я распоряжусь. А пока отдыхайте. И там девушка какая-то к Вам ломилась.

— С синими волосами? — На всякий случай уточнил я.

— С синими. — Подтвердил Иван Петрович и недоверчиво хмыкнул: — Та самая сестра?

— Ага.

— Странно. А кричала, что она твоя девушка, одной ногой – невеста. Вы уж там версии сверьте.

— Хорошо, сверим. — Улыбнулся я в ответ.

— Надеюсь, Вы сдадите экзамен, Максим. С такой фактурой, выдержкой, и волей к жизни – Вы будете одним из лучших учеников. Поверьте, я разбираюсь в людях… До встречи на экзаменах. Я буду принимать у Вас историю Империи Российской…

Иван Петрович что-то шепнул на ухо стоящему и не проронившему ни слова за всё это время доктору, они синхронно развернулись и вышли из комнаты, оставив меня одного. А я закинул руки за голову и задумчиво уставился в потолок.

Нет худа без добра, как говорится. Током шибануло, но выбил комнату поменьше. Уже хорошо… И мой первый день здесь подошёл к концу. Надеюсь, что подошёл. Какой-то он был сложный. Наверное, потому, что я впервые забрался так далеко от дома и вышел из зоны комфорта. Было непросто… А ведь экзамены ещё даже не начались…

— Хватит валяться! — Заглянула в медкабинет головка с синими волосами. — Пошли комнату смотреть, мне уже номерок выдали.

— Пошли… — Тяжело вздохнул я, поднялся с медицинской койки и побрёл за шебутной девчонкой. — Оль. А что там за история с девушкой или даже невестой?

— А, это? — Отмахнулась она. — Да меня к тебе не пускали, пришлось импровизировать.

— Могла сказать – сестра.

— Что-то не подумала. Я же одна в семье, на автомате выдала. Не парься.

— Лады…

Через десять минут ходьбы по просторным и светлым коридорам академии, мы с Олькой уткнулись в дверь нашей комнаты, переглянулись и шагнули внутрь.

А неплохо тут! Можно сказать – просторно. Две двухъярусные кровати, два стола, два кресла. Настольная лампа на тумбочке. Большое окно и вид из него прям на зелёный ухоженный газон. Можно выйти через широкую стеклянную дверь, или вытащить на улицу кресла и посидеть там, наслаждаясь природой. Так и сделаю, если будет время.

Эх! Даже жаль, что эта комната будет нашей лишь пару ночей. Хотя, Оля говорила насчёт бюрократии – так что шанс есть.

— Я сверху! — Сразу определилась Олька и кинула свою маленькую сумку на второй ярус.

— Тогда я снизу. — Сказал я, словно у меня оставался выбор. — Привет, парни! — Поздоровался я с двумя другими обитателями нашей берлоги, притаившимися на второй двухъярусной кровати. Один уткнулся в планшет, второй просто лежал с закрытыми глазами, сложив руки на груди.

Разговорить их получилось с трудом. Любитель планшета отмалчивался и отвечал короткими односложными предложениями, а любить поспать в основном угукал.

Выяснить удалось немного. Никита, первый парень – был из какой-то глухой деревни. Высокий, худой, стройный и весёлый. Вроде, весёлый. По крайней мере, когда он отлип от планшета, стал гораздо разговорчивее и заметно повеселел.

А второй – полная его противоположность. Столичный парнишка Ярослав – сбитый, приземистый, с толстой накачанной шеей, черными глазами и слегка сгорбленным носом. Наверняка, с примесью горных кавказских кровей.

— А вас за какие заслуги поселили сюда? — Решил поинтересоваться я.

— Случайность… — Пожал печами Никита.

— Без понятия. — Отвернулся к стенке Ярослав. — Поселили и поселили…

— Врут. — Хмыкнула Олька со своей второй полки, на которую уже успела забраться.

— Понятно. — Скривился я. — Врунишки шалунишки.

— Эй, парниша! Не базарь так! — Вспыхнул горячий Ярослав, вскочил с койки и набычился.

— Выпьем? За знакомство? — Предложил я.

— В смысле? — Не понял и сразу растерялся мой визави.

— Ты когда спрыгивал с кровати, сумку задел ногой, и там что-то характерно звякнуло. — Пришлось мне пояснять ему. — А нам в этой комнате ещё две ночи вместе жить. Как минимум. Вот я и спрашиваю тебя. Выпьем? Чтобы легче жилось.

— Хм… А ты мне нравишься. — Широко улыбнулся Ярослав. — Выпьем!

Он нырнул под кровать к своим сумкам а через секунду вынурнул обратно, держа в одной руке лимон а в другой красивую бутылку с надписью «Арарат» на этикетке.

— За знакомство!

С меня был нож, с которым я не расставался и который очень удачно подошёл для резки лимона. С Ольки приятная женская компания, а с весельчака Никиты – стаканчики, за которыми мы послали нашего юного гонца в столовую.

А через каких-то полчаса я уже знал, как звали родственников Ярослава минимум до третьего колена, как он очутился в нашей вип-комнате и как зовут двух его невест, на которых он совсем не хочет жениться. И как они оба очутились в этой комнате, мне тоже не пришлось долго выяснять. Парни всё рассказали сами.

Отец Никиты был поставщиком Академии по фермерским продуктам и неплохо ладил с администрацией. А Ярослав, горец с чисто славянским именем, просто выставил ректору ящик вот такого прекрасного напитка, каким сейчас угощал нас. И это была его предпоследняя бутылка, о чём он в глубине души очень сожалел. Коньяк в академии – это самая твёрдая валюта, которая подходит как для преподавателей, так и для натурального обмена со студентами.

— Не переживай, Яр! Напишешь письмо предкам, вышлют тебе ещё пару ящиков. — Утешал я парня.

— Это да… — Пьяненько хмыкал мой новый друг.

Кстати, вторую бутылку коньяка мы тоже уговорили. Одной на четверых… хотя, даже на троих, было маловато. Я почти не пил, а вот парни и Олька накидались – будь здоров!

Оля, конечно, была смешная. Всё время благодарила меня за всё, что я для неё сделал, и называла лучшим другом, ставя в пример парням.

— Мой братюня! — Хлопала она меня по плечу и гордо задирала носик.

Отрезвлять я её не стал – пусть расслабится после пережитого за день стресса.

Через два часа я уложил всех по койкам и отправился спать сам. Завтра тяжёлый день – первые экзамены…

А ночью была гроза. Да ещё какая! Настоящая, майская. Так я и вырубился, под раскаты грома и блеск молний. Просто лучшая ночь в моей жизни в этом мире…