Проклятое наследие (СИ)

Глава 9

Экзамен она завалила. Все и так шло плохо, но хуже всего было на стрельбище. Ее особенное зрение появлялось и исчезало само собой, она не могла это контролировать и когда вместо мишеней она начала различать проблески магии, где-то вдалеке, переключиться уже не успела, время вышло, она так и не поразила ни одной цели, хотя выпустила всю обойму. Она не видела мишеней, вместо стрельбища, её взгляду предстала картина, на которой человек в пестром зеленом балахоне прохаживался по аллеям парка и дотрагиваясь до деревьев, говорил с ними. Она начала кричать, что ему здесь не место, чтобы он убирался восвояси и стреляла по нему, забыв о том, что сейчас решается ее карьера. Мага, конечно, никто не видел, а вот ее крики слышали все экзаменаторы. Ее направили на консультацию к психологу, тот поставил стандартный для их работы диагноз: «посттравматическое расстройство» и порекомендовал отпуск не менее чем на шесть месяцев. Ее лишили звания и предложили пройти переподготовку. Кэм обещала подумать, но наотрез отказалась от любой другой работы. Ей не нужно носить значок и оружие, чтобы искать Электру, теперь она свободный человек. Небольших сбережений вполне хватит на первое время, ну, и в крайнем случае, можно одолжить у Роберта. Так что сразу после экзамена, она пошла к себе и напилась до потери пульса. Теперь она хотела вспомнить все, что связывало ее с несуществующим миром. Но воспоминания приходили так же внезапно, как и особенное зрение. Девушка никак не могла их вызвать. Ей удалось проследить лишь одну закономерность, чем больше алкоголя в крови, тем больше шанс, что рассудок не будет сопротивляться воспоминаниям. Но последняя вспышка не повторялась и не оставалось ничего другого, как попытаться все же довести до конца дело Электры. Чем Камилла и занялась, прилагая немалое рвение и упорство, вопреки бессилию, ставшему для нее нормой жизни.

Несколько месяцев она карпела над делом. Бегала в поисках случайных свидетелей, обрыскала все места преступлений, до дыр зачитывала все бумаги, оставшиеся у нее после увольнения. Но ничего не могла найти. Девушка превратилась в призрака: щеки впали, глаза навыкате, грязные волосы сбились в колтун, она забывала переодеваться, спала в одежде, зачастую, забывала о еде.

Но дело не двигалось с мертвой точки. Она была уже на грани отчаянья. Призрак Приама не покидал ее. Отличить реальность от внезапных проявлений другого мира становилось все сложнее. Их было так много. Неужели люди этого не видят, не чувствуют? Торговцы — гномы, охранники — тролли, циркачи — маги. Они были повсюду. Что им нужно здесь? Неужели все из-за женщин? Но ведь она была в их мире, там хватает особ женского пола, очень даже привлекательных и милых. Чем больше она думала над этим, тем больше это было похоже на вариант фантастического вторжения, когда человечество годами, если не веками, не понимает, что происходит и не замечает изменений. Но в фильмах всегда появлялся герой, способный все изменить, а в их ситуации такого не было. Быть может время еще не пришло, и герой мирно пасет коров или занимается еще чем-то вполне безобидным? Пока не наступит конец. Конец чего? Всего? Но тогда уже будет поздно что-то менять! Действовать нужно сейчас! И она действовала. Кэм очень быстро поняла, что теперь все эти «иноземцы» сразу чувствуют ее, не нужно даже встречаться с ними глазами. Стоило ей лишь привлечь к себе внимание, как маги покорно расходились по своим домам, забыв про выяснение отношений, гномы, смиренно меняли завышенные ценники, а тролли вообще теряли дар речи. Каждый день она отправлялась в свой «нереальный» патруль. И видела столько всего, чего раньше ни за что бы не заметила, что голова шла кругом. А возвращаясь в свою квартирку, придавалась воспоминаниям. Не всегда ей удавалось расслабиться на столько, чтобы увидеть картинки прошлой жизни, но всегда первую порцию алкоголя она выпивала за своего напарника. Врачи были правы, это была сильнейшая травма, мысль о смерти Даниэля не оставляла ее.

С Робертом она больше не разговаривала. Она боялась и не хотела узнать правду. Сперва, он звонил по несколько раз в день, потом звонки стали все реже, но постоянное игнорирование дало свои результаты, он перестал звонить вовсе. Ей так было легче. Легче было упиваться своей болью и в прямом, и в переносном смысле. Теперь она уже не могла выйти на улицу, не приняв перед этим алкогольного «успокоительного». Она катилась в бездну, но ей было все равно. Она стала теневой «крышей», денег было больше, чем при легальной работе в полиции. Запугать одного, освободив место для другого. Разрешить конфликт. Оказывается, третейские судьи неплохо могут зарабатывать, если занимаются разбирательством потусторонних дел.

Она засыпала в обнимку с бутылкой и, проснувшись, первым делом прикладывалась к горлышку. Кэм это не смущало, не задевало, совсем не трогало. Хуже было то, что это не приносило облегчения. Засыпая, она все равно видела безжизненные глаза напарника, рассматривающие их, голубое небо. Не его улыбки, когда он приглашал ее на свидания, ни его смущение, когда он отнекивался от навязчивой Патриции, ни его высокомерие, когда он входил в ночные клубы, как хозяин, а не как гость. Только глаза, и расплывающееся на дорогой рубашке кровавое пятно.

Камилла запустила кружкой в стену.

— Ненавижу тебя, Даниэль Варик! Ненавижу! Почему ты был без жилета? Какого черта ты туда приперся? Это был мой вызов!!! Лучше бы тебя там не было! Лучше бы ты сейчас вспоминал мои похороны и искал способ все изменить или хотя бы забыть об этом! Ненавижу тебя, сволочь!

Ответа не было, даже Приам в такие моменты не появлялся. Позволяя себе опять расплакаться, Камилла засыпала.

«Кэм не ошиблась. Маг сразу же что-то почувствовал.

— Эта, — указал он пальцем на Камиллу. — Пойдет со мной. Тут дело особое. Пусть король решает.

Ее доставили на королевский суд. Странно было осознавать, что у короля есть на это время. Это все равно, что президент бы решал какие-то мелкие судебные дела. Камилла усмехнулась, представив такую ситуацию. Но здесь был другой мир, другие порядки, другая судебная практика. Решения магов никто и никогда не смел подвергать сомнению. Себе дороже. Того и глядишь нарвешься на неуравновешенного и проведешь остаток дней в теле лягушки. Камилла не знала способны ли местные маги на такие вещи, но предположение было вполне обосновано.

Девушка в цепях стояла в центре величественного зала. Резные окна, украшенные витражами, монументальные колонны, поддерживающие исчезающий высоко над головой потолок, белый мрамор на полу. Множество картин, статуй, гобеленов и разномастного оружия. Но больше всего поражало количество трофеев, украшающих стены бесконечных коридоров и лестничных пролетов. Величественно, великолепно, устрашающе и… холодно. Безжизненно. Пусто.

Король Морган восседал на троне в центре огромного зала. По бокам от престола стояли лишь трое гвардейцев. За свое недолгое пребывание в этом мире, Камилла уже поняла, что король — маг. Один из самых сильных огненных магов. Сильнее был только его брат, которого Морган убил или изгнал, короче говоря сместил и занял его место на троне. Вот уж эти дворцовые интриги, ни один мир без них не может обойтись. Когда девушку ввели в этот зал, она ожидала увидеть этакого румяного великана с горящими глазами и угольно-черными волосами. Именно так по ее представлению должен был выглядеть могущественный повелитель стихии огня. Таким был единственный огненный маг, которого она знала. Приам. Но ее ждало разочарование. По крайней мере в собственной интуиции. Морган не был розовощеким и темноволосым, совсем наоборот. На троне восседал высокий, довольно субтильный блондин с яркими глазами цвета изумруда.

— Ваше Величество, — преклонил колено пред престолом маг, привезший ее. — Она из другого мира. Покушалась на жизнь нескольких ваших поданных. Неуправляема и вероломна. Я бы приговорил ее к смерти, но без вашего рассмотрения подобные приговоры чужеземкам не выносятся. Возможно вы сочтете ее достойной. Девушка красива и сильна, она способна стать хорошей наложницей, при должном воспитании.

Король посмотрел на девушку. В этот момент по телу Камиллы пробежала дрожь, кожа покрылась мурашками, а сердце застыло. Перед ней сидел идеальный мужчина. Мужчина ее мечты. Обличенный властью, строгий, суровый, властный, надменный и величественный. Такому невозможно не покориться. Она готова была валяться у него в ногах, только бы обратить на себя внимание этих удивительных глаз, она готова была танцевать голой, только бы уловить улыбку на тонких бледных губах.

— Ты свободен. Я принимаю эту девушку. Мои люди займутся ею.

Немедленно рядом с ней появились двое охранников.

Маг раскланялся и вышел. Он сделал свое дело, его награда не заставит себя ждать. Угодить королю, привести ему новую наложницу, которая, возможно, сможет родить ему наследника — не последнее дело. Маг мечтательно улыбался в предвкушении своей награды. Он все так же продолжал улыбаться, когда меч одного из охранников вышел из его грудной клетки, остановив его сердце и запечатав уста».

Мысль использовать свои новые возможности для поиска Электры пришла в голову Камиллы, когда она принимала контрастный душ, пытаясь избавиться от гнетущего ее сознание тяжелого похмельного синдрома.

— Пора с этим завязывать, а то так я никогда не найду эту тварь.

Беззвучно зааплодировал этой здравой мысли Приам, устроившийся за прозрачной шторкой.

— Наконец-то, ты перестала себя жалеть и во всем винить и начала мыслить более-менее разумно.

— Заткнись, призрак! У тебя забыла спросить! Хоть бы что новое и интересное поведал, вместо постоянных нотаций.

Призрак проигнорировал злобный выпад, лишь посоветовал хоть сегодня нормально поесть. Эта мысль понравилась Камилле и выйдя из своего дома, она прямиком направилась к одному уже хорошо знакомому ресторанчику. Хозяином в нем был маг земли. Она помогла ему избавиться от надоедливых вымогательств нескольких гоблинов, и он был у нее в долгу.

— Привет, Карен! — с порога выкрикнула Камилла. — Накормишь свою защитницу?

— Камилла, — расплылся в улыбке мужчина.

Внешность мага была самой обычной, если бы она не видела на нем зеленые одежды, вместо брюк и рубашки, если бы не видела, как зеленые искорки пробегают по всему его телу, ели бы не видела таких же искр в спокойных зелено-карих глазах, то приняла бы его за почтенного представителя итальянской диаспоры. Невысокий, пухленький, с черными гладко зачесанными назад волосами, именно такой образ всплывает при упоминании о народе, населяющем солнечную страну. И маг беззастенчиво этим пользовался.

Заведение еще было закрыто, но Карен сам приготовил ей еду и с удовольствием наблюдал, как она поглощает фирменную пасту с дивным соусом, наслаждаясь утренним кофе.

— Кэм, я всегда рад тебя видеть, ты же знаешь. Приходи ко мне хоть каждый день, а то вон как исхудала, кости и кожа, это не дело, — итальянец причмокнул губами и покачал головой.

— Спасибо, Карен. Но я к тебе не просто поесть зашла. Дело у меня к тебе есть.

— Чем смогу, дорогая, ты же знаешь.

— Хорошо. Тогда вопрос первый. Почему все «пришлые» в этом мире меня боятся? Я же не маг, я не могу ничего им сделать, все они это знают, но все равно.

— Ммм, Кэм, ты серьезно? — неподдельно удивился мужчина и даже склонился над столом. — Ты не понимаешь?

— Если бы понимала, не спрашивала бы, — огрызнулась девушка.

— Камилла, можно я задам тебе один вопрос, перед тем как ответить на твой?

— Валяй, спрашивай.

— Где твои родители?

— Мама давно уже умерла, а отца я и не помню вовсе, а это здесь при чем?

— Прости, Кэм, я думал, что у тебя было кому рассказать тебе все, подготовить, так сказать. По твоему поведению никак нельзя понять, что ты совершенно ничего не понимаешь и действуешь наобум.

— Представь себе, — ухмыльнулась девушка, мечтая запить вкуснейший завтрак хорошим бокалом пива, но от этой мысли, поразмыслив, она все-таки отказалась.

— Н-да. Неувязочка. А что ты знаешь о другом мире?

— Почти ничего. Я родилась и выросла здесь. Туда попала случайно, лет восемь назад. Там меня помотало изрядно, встретила и разбойников, будь они неладны и пиратов. Начала обучение в доме любви у Ванды, несколько раз пыталась убить своих хозяев, много раз была товаром, а потом предстала пред ясны очи короля, влюбилась в него без памяти и очнулась здесь, в своем теле, после короткой комы, — очень коротко и отстраненно пересказала свои злоключения Камилла.

— И как же ты выжить умудрилась-то после встречи с Морганом? — всплеснул руками удивленный маг.

— А вот тут совсем странно. Не помню я. Из того что было во дворце не помню ничего. Один огненный маг пытался мне помочь и обратил процесс стирания памяти не на этот мир, а на ваш, кое-что всплывает иногда, но вот о придворной жизни и возвращении не помню ничегошеньки.

— Тем удивительнее, — резюмировал Карен. — Морган не отличается миролюбием, сам бы он не выпустил тебя, значит, тебя спасли, наверняка при этом полегло куча хорошего народа. Но ты здесь, жива и здорова относительно, а значит, надежда еще есть. Даже не знаю, что тебе можно рассказывать, а что лучше умолчать. Раз твой покровитель решил, что тебе лучше чего-то не знать, значит так оно и есть. Но, думаю, особого вреда не будет.

— Давай ближе к теме, а то ты что-то сам с собой разговариваешь, — не выдержала Кэм.

— Ну, так… Я думаю, — оправдывался маг. — Основная масса находящихся здесь постоянно существ — это изгнанники. Когда перед тобой стоит выбор: смерть или жизнь в чужом мире, абсолютное большинство все-таки выбирают жизнь. Ваш мир своего рода ссылка, для тех, кто не доволен правлением Моргана. Кто-то убегает сюда до того, как его найдут Инквизиторы и Убийцы, кто-то выбирает это, как меру наказания уже на суде, но таких немного. Если дело доходит до суда, выживают единицы. Лишь очень малая часть «пришлых» — верные слуги Моргана. Они здесь временно, каждый со своим поручением и здорово портят нам здесь жизнь. Мы-то уже смирились и приспособились.

— Ага, я видела. Тролли — самые ценные охранники, гномы все больше в торговлю подались, гоблины занимаются, чем придется, стараются развлекаться…

— Это далеко не все, но в общем, конечно, верно подмечено. Так и живем.

— Я спросила, что я такое? Почему вы все меня боитесь?

— Ты — дитя четырех стихий. Мы не боимся тебя, Камилла. Изгнанники бояться тебе навредить. Мы верим, что ты сможешь переломить существующий порядок вещей и вернуть трон истинному королю, тогда мы сможем вернуться.

— О, как? Почетно и непонятно. Как я, человек без магического дара, воспитанный людьми в мире, лишенном магии, могу вам помочь? Это слишком уж попахивает небылицей. Ты так не думаешь, Карен?

— Я не знаю, Кэм. Мне больше семисот лет, но ты первое дитя четырех стихий за все это время. Я не знаю, как ты можешь что-то изменить, но я верю, что так и будет. Возможно он возьмёт тебя в жены, наверное, в таком случае, он обретет могущество достаточное, чтобы сместить Моргана, власть над всеми стихиями — это немало в руках могущественного мага.

— Э, нет, — замотала головой Кэм. — Вашему королю сейчас сколько? Под шестьдесят, не меньше, ведь сбежал он около тридцати лет назад. В мои планы точно не входит такой мезальянс. А вот с Морганом, я бы особо не задумалась даже, он — симпатяшка.

— Ты в своем уме, девушка? — удивился Карен. — Морган? Милочка, этому как ты выразилась «симпатяшке» уже перевалило за две тысячи лет. Как и все, принадлежащие к королевскому роду — он вечно молодой. Когда король вернется, он не будет стариком, он вернёт прежний облик, мужчины слегка за тридцать. Такой вариант тебя устроит?

— Я подумаю, когда увижу. А я, как королева, тоже получу вечную молодость?

— Сомневаюсь, дорогая, это наследственная черта, но тебя утешит, что твой ребенок будет её иметь?

— Ребенок значит? Мне отведена роль инкубатора? Очень мило. Но об этом я подумаю позже, когда посмотрю на вашего короля. А что значит дитя четырех стихий?

— Ну, это просто. Это знание точно никак тебе не повредит. Браки заключаются между магами одной стихии, иначе наследника просто не будет. Это утверждение верно почти всегда, кроме таких исключительных случаев, как твой. Твои родители были магами, принадлежащими к разным стихиям. Судя по тебе, скорее всего воздух и земля.

— Почему? — удивленно приподняла бровь девушка.

— Голубые глаза и темные волосы.

— Я — рыжая, ты что не видишь?

— Вижу, — рассмеялся маг. — Но ты стала рыжей, после возвращения из нашего мира. Это влияние двух оставшихся стихий.

— Не понимаю, — призналась Кэм.

— Куда проще? Вспомни, как ты переместилась? Кем был маг, переместивший тебя?

— Кажется, он был магом воды. Я хотела покончить с собой и бросилась с моста в реку, а очнулась в вашем мире.

— Вода не причинила тебе вреда, лишь переместила. Потому что один из твоих родителей носил в крови эту магию. Так же, как другой носил магию огня, с помощью которой ты вернулась. Твои родители оба были полукровками, а в твоей крови смешались все четыре стихии. Самым естественным будет предположить, что мама была магом земли и воды, а папа представлял стихии воздуха и огня.

— То есть они тоже были детьми четырех стихий?

— Нет, нет, Кэм. У каждого из них была своя основная стихия, но в крови были капли другой стихии. Огонь и воздух… Странное совпадение, но думаю, все-таки, просто совпадение, — маг почесал мохнатую бровь и затих.

Камилла не обращала внимание на странное бормотание мага. Она наслаждалась уютом в маленьком ресторанчике, сытостью в желудке и покоем. Почему ей вдруг стало так спокойно, она не знала. Могла лишь предположить, что стала лучше понимать маму. У них перед домом всегда был красивый цветник, который радовал глаз прохожих даже в самую жестокую засуху. Маг воды и земли, еще бы, у магов земли не может быть трудностей с выращиванием растений. И как она раньше об этом не думала? Наверное, потому что не знала о существовании магов.

— У моей мамы был любимый розовый куст. Она очень им гордилась. Таких роз не было ни у кого. Мама смеялась, что сама вывела этот вид и назвала его «месть». Это были белоснежные розы с ярким алым ободком по краю лепестков, а на некоторых цветках были красные вкрапления, словно капельки крови на снегу. Розы начинали цвести, так рано, что соседи удивлялись, с первыми ростками травы после зимы. И цвели почти до конца осени. Бутон за бутоном, да так густо, что стеблей почти не было видно, — погрузилась Камилла в воспоминания, даже не осознавая, что говорит вслух. — Если она действительно была магом земли, то ей не составило бы особого труда создать новый вид цветков, но почему она так назвала свои цветы? Что это значило?

Карен печально посмотрел на девушку. Ее терзало столько вопросов, а ответов никто уже не мог дать, только, возможно, тот кто помог ей, кто защитил. Но она не помнила кто это был, а значит, не могла у него ничего спросить. Магу было очень жаль ее, но помочь он ей ничем не мог. Карен сбегал на кухню и нашел кусочек вкуснейшего шоколадного торта, который незамедлительно поставил перед девушкой.

— Поешь, Кэм. Сладкое помогает поднять настроение и избавляет от грустных мыслей.

— Спасибо, Карен, — девушка безучастно посмотрела на десерт. — Что еще необычного есть в вашем мире?

— Ну, кроме магов есть и другие создания, которые владеют даром, но в меньшей степени. Их магия не относится к стихийной, это другой вид магии, скорее ментальная. Есть, Убийцы. Они владеют магией в малой степени, не могут ничего создавать, их стезя — разрушение и уничтожение. Все Убийцы служат исключительно королю. Убийца не явившийся ко двору заочно приговорен к смерти. С помощью своей магии они могут причинять боль, выведывать тайны, пытать, если хочешь. Опасное умение, которое требует строго контроля. Есть Охотники. Они с помощью своего дара они могут выслеживать магических существ. Для магов в этом мире Охотники очень опасны. Каждый из нас встречался с одним из Охотников, когда мы здесь обустраивались. Они что-то вроде полиции, следят за нами, чтобы мы не нарушали порядок и равновесие между мирами, чтобы не использовали магию во вред людям, держат нас, так сказать, в ежовых рукавицах, — Карен хохотнул. — Они, по сути, хорошие ребята, делают свою работу и не возмущаются, исполняют свой долг. Нам с Охотником очень повезло, он регулярно ко мне наведывается, можно сказать, что мы приятели.

— Если они — хорошие парни, чем же они опасны для магов?

— Охотники единственные создания, способные питаться магией. Если Охотник нашел нарушителя, тому не жить. Они милые ребята, пока не принимаются за свое дело, — маг поежился.

— Что значит питаться магией? Что они делают с нарушителями? — заинтересовалась Камилла. — Депортируют?

— Хуже, Кэм. Они лишают его магической силы, высасывают ее, так же, как ваши сказочные вампиры выпивают кровь своих жертв, эти впитывают всю магию. После такой процедуры, если магу удается выжить, он становится простым человеком.

— Так может это было бы и к лучшему? Пусть бы они тут всех выпили, все стали бы простыми людьми и жили себе по-людски.

— Мы все, Кэм, храним надежду однажды вернуться. И маги, и Охотники, и все прочие. Охотники не причиняют вреда без нужды. Особенно наш. Хороший парень.

— Понятно, — кивнула Камилла. — Значит мне нужен ваш Охотник. У меня дельце одно висит, ещё с полиции, должок нужно один отдать. Как мне его найти?

— Никак, Кэм. Он приходит сам, когда посчитает нужным. Сами мы не ищем их. Даже с хорошими ребятами, имеющими такие способности, не особенно хотим встречаться чаще необходимого. Одно точно знаю, он в полиции работает.

Камилла усмехнулась.

— Уже проще. А зовут его как?

— Вот уж не знаю. Мне он представлялся Брэном. Но, думаю, он живёт не под этим именем.

— И как мне определить Охотника среди всех магических тварей? Он выглядит как?

— Как человек. Обычный человек. Пока он не начнет колдовать, ты ничего не поймешь, это же не Инквизитор, от которого магией за квартал несёт.

— А это ещё кто такие? — допивая кофе спросила Кэм.

— О, Камилла, с этими лучше не сталкиваться. Это почти те же убийцы, но они еще и очень сильные маги. Инквизиторы редко здесь появляются и только по особым случаям, когда королю нужен кто-то очень сильный.

— Например я? — неожиданно даже для себя самой спросила Камилла.

Карен вздрогнул от такого предположения, но кивнул.

— А это плохо, Кэм, — засуетился маг. — Недавно прибыл Инквизитор, и теперь мне понятно за кем она пришла.

— Она? — глаза Камиллы заблестели азартом. — Она — женщина, Инквизитор? Блондинка?

— Инквизитор может принять любой облик, заменив смертного, — тоном учителя начальных классов произнёс маг. — Они могут временно заменить человека, но предпочитают не отказывать себе в удовольствии убить несчастного. При этом они получают все его знания.

— А группа крови? Отпечатки? — заинтересовалась Кэм.

— Я не знаю таких подробностей и очень не хочу узнавать, если уж совсем честно. Я предпочитаю держаться от них подальше, но низшие существа не могут противостоять их приказу, слишком сильно магическое воздействие.

— Так-с, понятно. А если я найду этого Инквизитора и арестую или убью?

— Убьёшь Инквизитора? Боюсь это тебе не под силу, Камилла, выбрось эти мысли из головы и, если наткнёшься на человека от которого магией будет разить как от пятерых магов, беги от него подальше и так чтобы он тебя не заметил, — посоветовал маг. — Но я что-то заболтался с тобой, скоро открываться нужно. Приходи завтра, накормлю.

— Где мне её искать? — упрямо повторила Кэм.

— Ой, беда на мою голову. Зачем я тебе рассказал про это?

— Карен, — Камилла схватила мага за пухлую руку. — Я думаю, ваш Инквизитор и есть моя Электра. Я должна её найти. Это дело чести! Я должна довести до конца последнее дело Варрика!

— Я не знаю где её искать, Кэм, — едва не плача произнёс маг. — Но, если она пришла за тобой, она сама тебя найдёт.

— Как её убить?

— В этом мире? Убить её может только Охотник. Ваше оружие не причинит ей вреда. Ты должна найти Охотника, если собираешься вступить в схватку с Инквизитором.

— Час от часу не легче, — вздохнула Камилла. — Спасибо за завтрак, итальяшка. Пойду искать Охотника.

Карен ничего не ответил, прибирая со стола, он опасался даже смотреть вслед уходящей девушке. Кто бы мог подумать, что судьба повернётся так странно. Дитя четырёх стихий сама ищет Инквизитора. Когда дверь за Камиллой закрылась, маг потянулся к телефону. Набирая номер Охотника, он волновался, но не предупредить его маг не мог. Пусть сами разбираются с этой девушкой, его дело сторона. В трубке зазвучал голос, говорящий, что данный абонент не доступен и звонок будет переключен на другой номер. Спустя несколько длинных гудков трубку подняли.

— Какого чёрта? Кто это? — спросил низкий мужской голос на том конце провода.

— Добрый день, — забормотал Карен, окончательно смутившись, голос, ответивший на вызов не принадлежал тому Охотнику, которому он звонил, но раз его вызов перевели на этого человека, значит он как-то связан с Охотником. — Возможно я ошибся, но мне нужен Охотник.

Карен пытался подбирать слова так, чтобы не смутить случайного человека.

— Так и звони своему Охотнику, я уже давно отошёл от дел, — резко ответили магу.

— Я ему и звонил, но вызов перевели на вас.

— Перевели? — маг услышал, как дрогнул голос говорившего. — Где ты, и что тебе нужно? Я приеду, как только освобожусь.

Карен сказал где его найти и попросил поторопиться, дело-де не терпит отлагательств.

— Да уж я понимаю, что дело пахнет керосином, раз он не взял трубку сам. Я приеду через три дня, раньше никак не смогу добраться. Жди меня.

Карена трясло от напряжения на столько, что он ещё некоторое время слушал короткие гудки, забыв отключить вызов. Теперь оставалось лишь ждать.