Проклятие Валнира

Глава пятая ГЕРОИ НЕ ПОБЕЖДАЮТ ХИТРОСТЬЮ

Они осторожно пересекли внешний двор, держа оружие наготове. Леди Магда и Павел, все еще слишком слабый после лихорадки, чтобы сражаться, замыкали шествие. Слева тянулись сгоревшие стойла, справа — остатки кладовой, где среди набросанных бревен валялись разбитые кувшины из-под масла и пустые мешки из-под зерна. Впереди возвышалось главное здание монастыря, двухэтажная облицованная мрамором постройка, где некогда проходили трапезы монахинь и располагались кабинеты аббатисы и ее помощниц. Стены уцелели, но черные следы сажи над каждым выбитым окном явственно свидетельствовали о том, насколько сильно пострадали от пожара внутренние помещения. Кладка была испещрена какими-то жуткими знаками: Райнер только обрадовался, что не понимает их. По всему двору, словно гнилые плоды какого-то чудовищного дерева, лежали разлагающиеся трупы в одеяниях монахинь. При виде их Оскар содрогнулся.

Отряд взобрался по широким изогнутым ступеням, которые вели к помещению, где когда-то спали монахини и послушницы. Перед зданием была небольшая открытая площадка. Тут тоже все очень сильно пострадало. Спальный корпус, широкий, трехэтажный, выстроенный из полукруглых бревен, свое левое крыло потерял в огне, а правое заметно просело. Площадку захватчики использовали как уборную и помойку: она была завалена гниющими остатками еды, сломанной и обгоревшей мебелью, ржавеющим оружием и экскрементами. Запах стоял такой, будто из покойницкой все выгребли в сточную канаву.

Джано остановил их на последней ступени перед площадкой, и все пригнулись. Он указал на следующий уровень — разгромленный сад, окруженный высокой балюстрадой, куда вел еще один марш изогнутых ступеней. Над обгорелыми кустами виднелись устремленные в небо пики, на концах которых торчали, словно тотемы, головы с длинными волосами.

— Они устроили тут лагерь, — сказал он. — За изгородью. Патруль ходит.

Вирт кивнул:

— Хорошо. Остини… нет, Лихтмар и Шонтаг, ступайте в спальный корпус. Там на третьем этаже должны быть окна с видом на сад. Если нет, заберитесь на крышу. Прикроете ребят огнем. Остини, присоединишься к ним, когда покончим с часовыми.

— Нам что, всемером не справиться с двумя людьми? — спросил Эрих.

— Это не совсем люди, — отозвался Вирт. — Надеюсь, семерых хватит… разделаться с ними по одному зараз. А вот и то, что мне хотелось увидеть.

Пока Вирт излагал свой план, они увидели одного из бандитов. Это было жуткое зрелище: косматый гигант в коже и мехах, на голову выше Ульфа, с неестественной мускулатурой. С его заплетенной в косички бороды свисали всевозможные амулеты, а меч в ножнах был в высоту, пожалуй, больше, чем Франц, и, возможно, потяжелее его.

Дождавшись, пока выйдет второй, они поспешили занять позиции: Оскар и Франц, пригнувшись, побежали в спальный корпус, остальные — по лестнице в сад. Павел, вооруженный одним из пистолетов Райнера, остался вместе с леди Магдой позади.

Прямо под балюстрадой, окаймлявшей сад, стояла разбитая статуя Шаллии. Удар сверху разломил ее от плеча до бедра, и острый осколок ее так и остался устремленным в небо. Торжественно-спокойное лицо богини виднелось в куче обломков у постамента. При виде этого Джано приложил ладонь к сердцу:

— О небо! Осквернить госпожу. Богохульство.

Райнер ухмыльнулся:

— Наемник почитает Шаллию?

— Сражаюсь за мир. Всегда, — гордо сказал Джано.

— А-а-а.

Пока остальные прижались к стене по обе стороны лестницы, чтобы их не заметили, Райнер и Джано на цыпочках поднялись в сад. С востока он нависал над обрывом, и здесь балюстраду дополняли высокие колонны. Когда-то на них стояли изваяния мучеников Шаллии, обращенные ликами к языческим пустошам, но бандиты сбросили их.

Райнер с недоверием оглядел колонны. Вирт велел им с Джано взобраться на первые две, и ему эта идея не нравилась. Не то чтобы взбираться было трудно: столбы обвили крепкие, хотя и колючие, плетистые розы, которые вполне могли послужить опорой для рук и ног. Дело было в том, что колонны располагались у самого обрыва, и, хотя Райнер не слишком боялся высоты, перспектива карабкаться на колонну над скалой в четыреста футов, испещренной острыми выступами, вызвала бы приступ дурноты у любого нормального человека. Может, это ему просто мерещилось, но, как только они начинали взбираться, поднимался ветер.

Наконец, когда Джано уже давно достиг цели, Райнер подтянулся, залез на вершину столба и сглотнул. С земли площадка наверху казалась достаточно широкой, но сейчас словно сжалась до размеров обычной тарелки. Он сел на корточки, колени его дрожали. К счастью, колючие плетистые розы росли так, что прикрывали обоих от любопытных взглядов.

Оглянувшись, точно ли не видно часовых, Райнер достал из дорожной сумки одеяло, развернул его и, крепко держась за колючий кустарник, перебросил один конец Джано. Казалось, наемник совсем не испытывает страха перед высотой. Он преспокойно протянул руку над бездной и поймал одеяло, ухмыльнулся Райнеру и сделал знак, соединив большой и указательный палец.

Сердце у Райнера билось где-то в глотке. Если вдруг бандиты что и заметят, так это одеяло, болтающееся между двух столбов, словно праздничный флаг. По крайней мере, солнце светило под таким углом, что эта штука не отбрасывала тень на тропинку.

Времени переживать совсем не было. Едва устроившись, они с Джано увидели, как первый бандит обходит высокие кусты и направляется прямо к ним. Райнер пригнулся еще ниже и вцепился в одеяло обеими руками. Часовой, лениво поглядывая с обрыва на расстилающийся внизу бескрайний лес, достиг ступенек, развернулся и зашагал вдоль балюстрады над площадью, абсолютно не замечая тех, кто находился выше и ниже его.

И вот момент настал. Райнер и Джано переглянулись, потом разом соскочили с колонн, широко растянув одеяло. Приземлились они замечательно — одеяло как раз накрыло голову бандита, когда он собирался шагнуть. Они потянули изо всех сил, гигант шмякнулся на спину, хватая ртом воздух, и, прежде чем он опомнился, остальные люди Вирта промчались по ступеням и накинулись на него: Ульф сел на грудь и пригвоздил руки к земле, Густав и Халс схватили за ноги, Вирт — за голову, укутанную одеялом. Капитан с силой протолкнул дуло пистолета в рот пленного, отчаянно пытающегося вдохнуть.

Эрих занес меч, но замешкался: конечно, курганца держали, но он был так силен, что, дернувшись, едва не сбросил троих.

— Держите крепче, чтоб вас, — прошипел рыцарь.

Райнер потянулся к мешочку с пулями, висевшему у него на поясе, и со всей мочи ударил им гиганта по голове. Огромные конечности обмякли, и Эрих опустил меч, словно топор палача. Удар отделил голову от тела. Вирт завернул ее в одеяло и приложил обратно к шее, из которой хлестала кровь.

— Теперь давайте уберем его отсюда, пока все кровью не залил.

Сказать это было куда проще, чем сделать. Ульф ухватил воина под мышки, Густав и Халс — за ноги, однако он оказался вдвое тяжелее, чем можно было подумать, тело едва оторвали от земли. И потом, кровь хлестала не переставая. Джано подложил второе одеяло, но камни мостовой, по которой они тащили обезглавленного врага, были покрыты кровавыми каплями.

— Вытрите это, — прошептал Вирт, но было уже поздно.

Они услышали шаги второго часового. Райнер и Джано снова побежали к колоннам и полезли наверх, Вирт принялся вытирать кровь плащом. Ульф, Густав и Халс, кряхтя от натуги, поволокли труп по ступенькам, но Ульф оступился и покатился кубарем вниз, до самой площади. Тело рухнуло сверху, остальные успели отскочить.

Райнер услышал, как второй курганец громко о чем-то спросил. Он вышел из-за кустов с огромным обнаженным мечом и подозрительно огляделся. Он был столь же огромен, как и его товарищ, но лыс и с такими густыми бровями, что концы их были заплетены в косички. На нем была кольчуга и плащ из медвежьей шкуры. Райнер и Джано замерли, не поднявшись и до половины, и, словно белки, обогнули колонны, прячась от него. Разбойник осторожно двинулся вперед. Райнер задержал дыхание.

Курганец еще что-то рявкнул, очевидно, это тоже был вопрос, потом заметил кровь, размазанную по камням, и остановился, чтобы предупредить товарищей. Из-за кустов ему ответило несколько голосов.

— Убейте его! — крикнул Вирт и побежал по ступеням. Эрих, Халс и Густав последовали за ним.

Курганец обернулся к ним, но при этом невольно подставил спину Джано и Райнеру. Те спрыгнули на него с кинжалами, в то время как Вирт и Эрих атаковали с мечами. Кинжал Райнера лишь скользнул по броне, Джано повезло больше, и разбойник заревел от боли. Свободной рукой он сбросил обоих со спины, продолжая отбиваться мечом от остальных.

Джано рухнул наземь, но Райнер врезался в балюстраду и едва не перелетел через нее прямо в бездну. Он удержался, только ухватившись голой рукой за колючие вьющиеся стебли. Снова оказавшись в безопасности, Райнер услышал топот бегущих ног, свист тетивы и звуки выстрелов: это из окон спального корпуса стреляли Франц и Оскар, стремясь настичь быстро передвигающуюся живую мишень.

Райнер помог Джано встать, и они помчались на помощь. Вирт и компания окружили лысого, он ревел, как загнанный в угол бык. Халс всадил копье ему в брюхо, Вирт и Эрих сыпали удары, словно дровосеки, но норс продолжал сопротивляться. Пытаясь найти, куда бы нанести сокрушающий удар, Райнер заметил Ульфа, еще толком не пришедшего в себя после падения, но старательно карабкающегося по лестнице, и Павла, бегущего через площадь с пистолетом в руке, задыхаясь так, словно он преодолел десять миль, а не десять ярдов.

Бандит полоснул Эриха мечом по плечу, сбив его с ног, потом обрубил копье Халса и вытащил острие из своих внутренностей, блокировал меч Вирта и ответил на удар так, что шлем седого капитана с грохотом покатился по ступенькам, а сам он упал на четвереньки.

Райнер, Джано и Ульф прибежали на помощь. Райнер замахнулся саблей, но это всего лишь напомнило попытку остановить таран с помощью мухобойки. От силы обрушившегося удара у него онемела рука.

Джано тоже упал, но прежде успел попасть мечом в сгиб руки гиганта и задеть артерию: кровь залила кожаный браслет норса, меч выпал из рук. Ульф схватил гиганта за другую руку, крича:

— Я держу его! Убейте его!

Райнер вонзил меч еще глубже в грудь бандита. Тот взвыл от боли и отшвырнул Ульфа, как ребенка, так что тот налетел на Райнера и рухнул вместе с ним.

— Эй, — тихо сказал кто-то.

Райнер оглянулся. Курганец попытался найти, кто же там говорит, и наткнулся прямо на пистолет в дрожащей руке Павла.

Павел выстрелил. Затылок бандита разлетелся брызгами мозга и крови, и он осел наземь.

— Неплохо, — сказал Халс.

Но облегчение оказалось кратковременным. Едва Райнер и Ульф поднялись, из-за кустов выбежало еще четверо северян с мечами и топорами. У одного в плече застряла стрела — доказательство того, что Франц мог стрелять не только по кроликам.

Вирт поднялся и выхватил пистолет:

— Огонь!

Райнер и Эрих последовали его примеру, и три выстрела прогремели одновременно. Но в цель попали лишь два, а заметный ущерб нанес и вовсе один — он попал бандиту в горло, и тот упал на колени, схватившись руками за шею и захлебываясь собственной кровью. Остальные уже приблизились, для нового залпа времени явно не хватало. Райнер отбросил пистолет и взмолился Ранальду, чтобы тот бросил кости с благоприятным исходом.

Халс отобрал у Павла копье и толкнул друга, крича:

— Да отойди ты, дурень!

Эрих, Вирт, Джано и Ульф сомкнули ряды, чтобы принять бой. Густав, как и ожидал Райнер, держался поодаль.

И вдруг в последний момент грянул выстрел, и один из бандитов пошатнулся. Райнер увидел, как из спального корпуса выбегают Франц и Оскар с дымящимися пистолетами.

Теперь оглядываться было уже некогда. Две стороны сошлись, словно столкнулись два корабля. Эрих и Ульф, самые рослые и сильные, приняли атаку в полный рост, в то время как старый хитрец Вирт пригнулся и рубанул по ногам своего противника. Райнер и Джано отскочили в стороны и попытались атаковать сзади пробегающих мимо разбойников.

Трое бандитов не дрогнули. Даже раненые, даже вдвое меньше числом, они выглядели победителями и рубили кружащих рядом людей с отчаянной яростью, на которую было страшно смотреть. Райнер недоумевал, как Империя вообще противостояла таким чудовищам.

Ульф попал в настоящую ловушку: разбойник с татуировками на голых руках оттеснил его от остальных. Силы, конечно, не были равными, и он отступал с каждым ударом, деревянная рукоять кувалды раскололась. Но в тот момент, когда инженер уже, казалось, более не мог обороняться, курганец поскользнулся, и одна его нога оторвалась от земли. Ульф воспользовался преимуществом и, как следует размахнувшись, ударил его по голени. Разбойник упал на одно колено, и Ульф рванулся вперед, целясь в череп. Но даже обездвиженный, разбойник был опасен. Он парировал удар мечом и полоснул Ульфа по груди.

— Ульф! — закричал Франц. — Назад! Назад, говорю!

Ульф отскочил назад, истекая кровью, и Франц с Оскаром, которые продолжали вести огонь, застрелили стоящего на коленях курганца. Стрела Франца вонзилась ему в горло, пуля Оскара пробила пах. Он повалился на бок, кровь залила все его тело.

Остались еще двое. Один из них, тот, у которого из плеча торчала стрела Франца, упал почти сразу: длинный меч Вирта вонзился ему меж ребер. Последний же, судя по росту и силе, вожак, продолжал отбиваться с яростью горной кошки. У него было уже не меньше сотни ран, но сил словно все прибавлялось, да и роста тоже. Райнер глазам своим не верил.

Райнер заморгал и помотал головой, увернулся от топора, снова взглянул — иллюзия не исчезла. Казалось, разбойнику уже малы его собственные доспехи. Кожаные ремешки вокруг предплечий треснули в тот миг, когда он сбил Вирта наземь. Звенья кольчуги лопались, странный знак на мощной груди словно светился изнутри, зрачки расширились до размеров радужки.

— Что это с ним? — тревожно спросил Джано, когда броня упала с плеч бандита, словно сброшенная старая кожа.

— Прикосновение их божества, — сказал Вирт. — Боевая ярость.

— Ну, я и сам малость разозлился, — возмутился Халс и ткнул чудовищного воина под ребра.

Наконечник копья отломился, словно налетев на каменную стену. Курганец с такой силой отшвырнул пикинера, что тот ударился о колонну и потерял сознание. Джано поднял меч над теперь обнаженной спиной воина, но та оказалась покрепче любой кирасы. Эрих и Вирт тоже ничего не добились. Эрих парировал мечом удар топора и отлетел на мостовую, в клинке образовалась зазубрина глубиной в палец.

«Это уже просто смешно, — подумал Райнер. — Десять против одного — и все без толку. Надо найти что-нибудь настолько острое, чтобы пробить эту нечеловечески прочную шкуру». Он нахмурился и задумался. Воин действительно стал больше и сильнее, но… мозгов ему это не прибавило. Собственно, в этом отношении он теперь еще больше напоминал животное.

— Назад, на площадь! — закричал Райнер. — У меня идея!

Все покосились на Вирта. Тот проскрипел:

— Идите, так нам его не одолеть.

И они отступили по лестнице вслед за Райнером. Воин, хаотично размахивая мечом, следовал за ними.

— Халс, Ульф! — крикнул Райнер. — Встаньте на колени у балюстрады и держите вдвоем копье Халса.

— Но острие сломано…

— Да это не важно. — Райнер подобрал пригоршню камешков и, когда Халс и Ульф встали на колени, держа между собой сломанное копье, запрыгнул на балюстраду и глянул вниз, на площадь, чтобы убедиться, что правильно выбрал позицию. — Отлично! Разбегайтесь!

Джано и Вирт отскочили, но Эрих колебался.

— Ты что, не слышишь? — рявкнул Вирт. — Убирайся!

Эрих рванул в сторону, и, прежде чем преображенный гигант смог хоть за кем-нибудь погнаться, Райнер кинул в него камешком. Тот попал в грудь, и гигант поднял глаза.

— Давай, грязный язычник! — кричал Райнер. Следующий камешек попал бандиту в переносицу, и тот взвыл. — Ну, ты, бык-переросток! — Райнер кинул ему камешек в лоб. — Сын козопаса, рожденный без матери! Я ходил по дерьму, которое пахло получше тебя!

С ревом, от которого у людей заложило уши, воин кинулся на Райнера, размахивая топором. Тот в последний момент увернулся, и удар пришелся по балюстраде на уровне бедра гиганта, который не удержался на ногах и кубарем полетел вниз. Халс и Ульф поспособствовали ему, подняв его ноги сломанным копьем и перекинув его через ограду на площадь.

Что-то противно хлюпнуло и захрустело, в воздухе застыл короткий предсмертный крик. Райнер встал, держась за окровавленный рот, — падая, он прикусил себе язык. Вместе с остальными он выглянул за балюстраду. Все выдохнули, а он лишь усмехнулся. План сработал. Воин Хаоса напоролся на острый обломок мраморной статуи Шаллии, который теперь торчал меж его переломанных ребер, словно белый остров посреди красного болота.

— Молот Зигмара, — выдохнул Халс, потирая грудь там, куда его пнул бандит. — Он этого ни в раз не заслуживает.

— Браво, — сказал Джано. — Но он мог промахнуться. Почему бы просто не… — Он показал на балюстраду над обрывом.

— Да потому, — сказал Райнер, потирая челюсть, — что, в отличие от тебя, мне дорога моя шкура. Ну, упал тут, так только язык прикусил, а вот там… — Он сглотнул при одной мысли об этом.

— А, тогда конечно.

Вирт хлопнул Райнера по спине:

— Славно сработано, парень. Очень славно.

Эрих фыркнул:

— Ну, барды об этом едва ли споют. Герои не побеждают хитростью.

— Вот поэтому так много мертвых героев, — парировал Райнер.

— А по-моему, это было здорово, — сказал Павел, поднимаясь по лестнице. — Сам бы в жизни ничего подобного не придумал.

Остальные кивнули в знак согласия. Франц ухмыльнулся и соединил большой палец с указательным. Эрих надулся и отвел глаза.

Наверху лестницы показалась леди Магда:

— Если опасность миновала, пора войти в покои.