Происшествие с машиной времени

Нередко бывает так, что удивительные и необыкновенные события начинаются в самой будничной обстановке. Так было и в случае, о котором здесь рассказывается. На постройке новой очереди Московского метрополитена работали два друга — Иван Зуев и Яков Лунин. Каждый день они спускались на глубину пятидесяти метров и принимали смену у проходческого щита. Глухо скрежетали могучие резцы, вгрызаясь в землю. Назад по тоннелю бежала широкая лента конвейера, унося разрыхленный грунт. Работа была нетрудной, но несколько однообразной. Яков любил поворчать: — Как кроты, роемся в земле. Грязь вокруг, вода капает. Хоть бы найти что-нибудь.

— Например? — невозмутимо спрашивал Иван. — Ну, мамонтовый бивень, а нет — так татарскую саблю или лук со стрелами. — И не надейся, — отмахивался Иван. — На такую глубину да еще в сплошной известняк ни мамонты, ни татарские воины не забирались. Нетронутые недра! Яков обиженно отворачивался к белым лунам амперметров. Стрелки словно приклеены к циферблатам. Грунт совершенно однородный. И от этого становилось еще тоскливей. Хоть бы гранит встретился или плывун, который проходится с такими хлопотами замораживать! В одну из рабочих смен, начавшихся так же однообразно, Янов включил свои механизмы и недовольно сказал: — Обещали инженеры, что полную автоматику устроят, что не придется здесь под землей в слякоти копошиться, а можно будет сидеть у пульта наверху, видеть на экранах все щиты и управлять ими с помощью кнопок. Фантазия! Иван пожал плечами и по обыкновению невозмутимо ответил: — Совсем не фантазия. Первую очередь метро строили отбойными молотками, вручную, а теперь вот какая у нас машина! Вдруг раздалось неистовое рычание шестерен, металлический лязг и с резким щелканьем выключился автомат нижней группы резцов. — Авария! — закричал Иван и выключил сразу весь щит. В наступившей тишине Иван оттолкнул ошеломленного друга и нажал кнопку привода, раскрывавшего щит. Медленно стали поворачиваться в стороны сектора с механизмами и резцами. И вот в тоннель обращен громадный круг слоистого известняка, изборожденного по всем направлениям острыми резцами. Три резца сломаны. Обо что они, сделанные из новейшего сплава, могли сломаться? Иван наклонился и отступил, пораженный. В сплошном известняке виднелась часть вросшей туда металлической рамы. — Кирку! — хрипло крикнул Иван. Приятель подал ему этот старинный инструмент, применявшийся теперь только для взятия проб грунта. Схватив кирку, Иван Зуев стал ожесточенно обрубать камень вокруг таинственной рамы. Яков почесал затылок, затем хлопнул себя по лбу, убежал и вскоре вернулся с отбойным молотком. — Радуйся находке, — сердито сказал Иван. — Включай скорей молоток. Но одного я не пойму: кто миллиард лет назад мог сюда поставить эту стальную штуку? — А ты осторожней ковыряй! — оборвал Яков. — Может, мы нашли какой-нибудь станок времен Атлантиды или еще древней. Друзья, соблюдая предельную осторожность, освобождали из рыхлого известняка таинственную находку. Наконец перед ними появилось странное сооружение из потемневшего никеля, хрусталя и слоновой кости. На прочной раме возвышалось довольно просторное сиденье с замысловатыми рычагами и маленькими циферблатами. — Медицинское кресло, — довольно нерешительно произнес Иван и потрогал нежно зазвеневшую хрустальную спираль, переходившую в изогнутый рычаг с костяной рукояткой. — А может быть, и часть атомного автомобиля… Яков стоял в мучительном раздумье. Загадочное сооружение напоминало ему что-то очень знакомое. Но что? И вдруг Яков схватил друга за плечи и прерывающимся шепотом произнес: — Ваня, дружище! Да это же машина времени. Та самая, которую Уэллс описал. Я только вчера отдал в библиотеку книжку. — Машина времени? Да что ты мне сказки рассказываешь? Как же машина могла оказаться под землей? И вообще это выдумка. — А ты потрогай ее руками. Настоящая! Она могла двигаться по времени, но ее же в далеком будущем могли перевезти с места на место. — Ну, предположим, могли. А дальше? Сплошной известняк… — Да мы же с тобой его сами выбираем щитом. Значит, здесь вместо камня будет на много веков тоннель. Вот в этом тоннеле и поставили машину времени. А Путешественник мог сесть на нее и отправиться в далекое прошлое. И машина оказалась в каменной толще. Ясно? — А Путешественник? — Да откуда я могу знать? Поищем, может быть, найдем. Где-нибудь и он в этом слое лежит. — Но как искать? — развел руками Иван. — Кирками долбить или щит запустить? — Да зачем? Это опасно. Лучше попробуем на машине времени. Яков бережно обтер рычаги, циферблаты, отливавшие призрачной дымкой хрустальные плоскости, и удобно устроился на сиденье. — Садись за мной! — предложил он все еще не пришедшему в себя от изумления Зуеву. Тот махнул рукой и опасливо пристроился сзади, крепко обняв приятеля. Яков нахмурился, стараясь разобраться в управлении. Сзади послышался сердитый крик инженера: — Почему щит не работает? Почему не сообщили по телефону о неисправ… Инженер не успел договорить. Перед ним туманным видением поплыли в открытом щите Иван Зуев и Яков Лунин на странном сооружении. Мгновение — и они растаяли, словно превратились в воздух.

Стремясь унять колотившееся сердце, Иван уговаривал управляющего машиной друга: — Не жми на ручки, Яша. Доиграешься до аварии. Лунин стал плавно замедлять бешеный полет по времени. За короткий срок машина умчалась вперед почти на полтора столетия. Наконец она вошла в колею нового времени и оказалась в широком тоннеле между странными рельсами из золотистой пластмассы. Друзья сошли с машины и тут же испуганно метнулись к отполированным стенкам. Прямо на них бесшумно мчался ослепительный прожектор электропоезда. Спасаться было некуда. Сейчас их раздавит неумолимая громада. Но поезд круто затормозил и остановился у самой машины времени. Затем он так же стремительно укатил обратно, и ему на смену пришел странный вагон. Из него выдвинулась могучая гибкая шея со странной головой, снабженной широкими мягкими челюстями. Она ухватила машину времени, круто изогнулась назад, затем молниеносным гибким движением появилась снова и, поймав перепуганных друзей, отправила их в широко разинутую стальную пасть вагона. Приятели оказались в просторном купе с мягкими диванами вдоль стен. Посреди купе стояла невредимая машина времени. Репродуктор, вделанный в белую пластмассу потолка, участливо спросил: — Вы не ушиблись? — Нет, спасибо, — с трудом выговорил Яков, — А куда вы нас везете? Нам нельзя менять место. Произойдет авария. — Не бойтесь, — успокоил голос. — Мы позаботимся, чтобы вы были в безопасности. Так началось короткое, но удивительное путешествие друзей по будущему. Их вместе с машиной, которую они боялись оставить хотя бы на минуту, привезли в гостиницу. Юноша, одетый в шаровары и блузу из чудесной серебристой ткани, сказал: — Поужинайте и ложитесь спать. Утром познакомимся как следует. И не смотрите с таким восхищением на комнату. Все в ней сделано давно, из прежних пластмасс по устаревшей технологии, на пресс-автоматах. Утром друзей навестила большая группа людей, с интересом осмотревших машину времени. Вокруг машины двигался на мягких шинах странного вида конструкторский комбайн, пощелкивал множеством приборов-измерителей и осматривал все ее детали своими электрическими глазами. Касаясь деталей гибкими щупальцами, комбайн произносил: — Никелевый сплав. Бронза. Сталь. Вольфрам. Хрусталь. Неизвестный состав, присутствует кварц и селен. После завтрака друзей повезли по городу на уставленном мягкими диванчиками пассажирском конвейере. Лента бежала мимо цветущих скверов, громадных зданий, фасады, порталы и колонны которых были покрыты сверкающей разноцветной эмалью. На площади краны с гибкими, как лебединые шеи, чешуйчатыми стрелами собирали высокое здание из готовых исполинских деталей. Один человек из прозрачной кабины на верхушке телескопической мачты наблюдал за слаженной работой целой группы кранов. — Легкая у него работа, — со вздохом сказал Яков. — И чистая, как в лаборатории. — Да, легкая, — с оттенком грусти согласился сопровождавший друзей вчерашний знакомый — Там в кабинке работает мой друг. И ему и мне пока только мечтать приходится о трудной работе. Яков в недоумении посмотрел на юношу, на его нарядную одежду и выговорил: — Да кто же мечтает о трудной работе? Ведь каждому хочется, чтобы его работа была полегче и почище! Как же вы… Юноша улыбнулся и ответил: — Не думайте, что я не знаю истории. Мне хорошо известно, что в ваше время специальные институты старались ликвидировать тяжелый физический труд. Им это блестяще удалось. Все работы в промышленности и на транспорте, где труд был тяжел и физически вреден, теперь выполняют электронные автоматы. И наша задача изучать устройство таких автоматов и контролировать их действие. Вот мне удалось изучить действие автоматов, прессующих из соломы, остатков древесины и синтетических смол любые нужные людям предметы; мебель, настенные украшения, спортивные принадлежности. Первые попытки в этой области делались и в ваше время. — Это нам известно, — солидно согласился Яков, — У меня в комнате шкафчик висит. Прессованный, а будто резной. — Вот видите! — подхватил юноша. — Красиво и практично. И я каждый день четыре часа управляю большим автоматическим цехом, изготовляющим такие вещи. Но это очень легкая однообразная работа. А чтобы выполнять трудную работу, я еще слишком молод, мало знаю. Но года через три думаю сдать экзамен, а затем и защитить диссертацию. — И это для того, — в полном недоумении спросил Яков, — чтобы с легкой работы перейти на тяжелую? — Конечно! — с увлечением воскликнул юноша. — О чем же большем можно мечтать в мои годы? Мне двадцать три. — Мне тоже двадцать три, — возразил Яков. — Но я мечтаю как раз об обратном. — Послушайте! — взволнованно перебил юноша. — Ведь мы с вами разговариваем на разных языках. Я знаю, что в ваше время работа на некоторых видах производства была тяжелей, чем в лабораториях и научных институтах. Но это ушло в прошлое. Пойдем на тот пассажирский конвейер. Он довезет нас на один интересный объект. После недолгого путешествия на движущемся тротуаре друзья вошли в цех какого-то предприятия, укрытый исполинской прозрачной кровлей. Посреди цеха высилось могучее сооружение, поблескивавшее массивными деталями и колоннами из стального сплава. — Это сверхмощный пресс! — уверенно сказал Иван. Яков увидел крупные черные слитки металла на валках подающего рольганга и не менее уверенно возразил: — Нет, это только нагревательная печь. Видишь, в нее подают холодные заготовки. Разве такую холодную глыбу стали отпрессуешь? — Вы ошибаетесь, — сказал Якову юноша. — Это именно пресс мощностью в пять миллионов тонн. А слитки нагреваются прямо в нем токами высокой частоты. Этот пресс недавно создан под руководством одного великого ученого. Моя мечта — работать в его лаборатории. Яков покачал головой и пробормотал: — А говорил, что собирается на тяжелую работу. Видно, хитрить и через тысячу лет будут. Внезапно юноша бросился вперед к человеку, который выкарабкался из какой-то дыры под исполинским прессом. Сгорбленный, с головы до ног покрытый густой и липкой коричневой смазной, человек присел на одну из фундаментных гаек величиной с добрый бочонок и, тяжело отдуваясь, откинул с головы грязный капюшон. Затем человек выпрямился и оказался довольно высоким мужчиной лет шестидесяти с резко очерченным смуглым лицом и седыми бровями. — Стыд какой, — прошептал Яков Ивану. — Старого человека и на такую работу поставили. Не могли по годам полегче найти. Старик заметил бросившегося к нему юношу, и его смуглое лицо словно осветилось изнутри, помолодело лет на двадцать. Он приветственно поднял руку в коричневой смазке и радостно крикнул: — Виктор! Мой юный друг! Я снизу осмотрел механизмы и электронную схему во время действия пресса. Сам отрегулировал следящие устройства и привод. Все работает отлично! Юноша произнес: — Это счастье! Огромное счастье. А к вам гости. Это люди из прошлого, о которых я сообщил по видеофону. — Рад встрече! — приветливо улыбнулся старик. — Вы для нас — настоящая научная загадка. Считал фантастикой, но факт передо мной. Однако уверен, что и это разгадают энтузиасты науки. Но представьте и меня, Виктор. — Прошу прощения, — смутился юноша. — Перед вами, друзья, президент Академии индустрии Яков Лунин. Он уже в двадцать лет получил ученую степень, дающую право на трудные творческие работы. — Позвольте, — удивленно прервал Яков. — Ведь это меня зовут Яков Лунин. — Неужели? — совсем развеселился ученый. — Интересное совпадение. Возможно, я имел честь познакомиться со своим прапрадедом, который моложе меня втрое. Не вы ли тот русский токарь, который к тридцати годам выполнил сто восемьдесят годовых норм? — Нет, — застенчиво выговорил Яков. — А приятно такого предка иметь, — задумчиво промолвил президент академии, — хотя в наше время уже нет токарей, все детали прессуются вот в таких машинах. Но простите меня, — спохватился знаменитый ученый, — я опять полезу в нижние камеры пресса. Там мои помощники дожидаются. Академик сделал приветственный жест и исчез в темном люке под фундаментом пресса. Яков растерянно посмотрел на улыбающегося Виктора и покачал головой: — Так это и есть тот самый великий ученый? — Конечно! Это прославленный герой труда, мы все гордимся им. Ведь именно такие люди, не щадя себя, трудятся над тем, чтобы труд остальных стал легким и здоровым, чтобы исчезли страшные профессиональные заболевания и жизнь была радостной, как песня юности! И не удивляйтесь, что ему приходится иной раз в такой грязи работать. В ваше время крупнейшие ученые тоже не боялись попачкать руки. Это благородная грязь великого творческого труда. Так работали Менделеев, Ломоносов, Зелинский, Туполев, так будут работать ученые всегда. — Понимаю, — кивнул Яков, не отводя взгляда от люка под фундаментом. — Теперь как следует понимаю. Такая тяжелая работа действительно большое счастье, за которое стоит бороться. После дня, полного удивительных впечатлений, Иван стал уговаривать Якова вернуться. — Ты пойми, что сейчас там творится. Исчезли из тоннеля два человека неведомо куда. Вся страна волноваться будет. — Не будет, — отрезал Яков. — Вот проедем сейчас обратно по времени и остановимся точно на секунде своего отъезда сюда. Значит, мы пробудем в отсутствии ноль времени. Садись! Проедем, убедишься — и сейчас же обратно. И Виктор тоже не заметит нашей отлучки. Остановись, мгновенье, ты прекрасно! — продекламировал Яков и осторожно нажал рычаг. Уже в туманном мерцании короткого пути по годам ему пришла в голову тревожная мысль, что нужно было машину доставить обратно из комнаты в тоннель и оттуда начать возвращение. Иначе… Но стрелки на циферблатах, замедляя свое движение, уже приближались к нужному месяцу, дню, часу, минуте, секунде… Будь что будет!

Яркий свет ослепил друзей. Лица их обожгло жарким дыханием раскаленного добела металла. Машина времени загрохотала по стальным валкам вслед блюмсу, который втягивался прокатным станом. — Прыгай! — отчаянно закричал Яков и кувырком покатился в сторону, подальше от страшной пасти блюминга. — Яша, жив? — раздался с другой стороны голос Ивана. — Жив! — откликнулся Лунин. — А что с машиной? — Не знаю, пойдем искать. Чудесную машину времени друзья разыскали, пройдя почти километр, в самом конце цеха. Но какой она имела вид! — Прокатали! — огорченно сказал Яков. — Прокатали, — унылым эхом откликнулся Иван. Перед ними на стопе остывающих стальных листов лежал лист необычного вида — дырявый, рубчатый, прокатанный из обломков бронзы, стали и различных сплавов. Все остальное превратилось в мельчайшую стеклянную пыль, развеянную по цеху. Не будем рассказывать о том, как друзья объяснили свое исчезновение из тоннеля и появление в прокатном цехе завода на другом конце столицы. Остатки машины времени взяли для изучения в Академию наук, затем сдали в музей. Но Яков Лунин и Иван Зуев сумели ее создать заново. Окончив вечерний институт, они изобрели такой подземный комбайн, что в настоящее время по выполненной ими работе находятся уже в XXII веке.

Продолжая трудное дело создания новых машин, Яков Лунин говорит улыбаясь: — Очень хочется снова встретить моего праправнука. Но Иван своими новыми идеями так разогнал машину времени, что боюсь, как бы не пролететь дальше в будущее. Судя по всему, эти слова не лишены основания. Иван Сергеевич, один из старейших прорабов Метростроя, рассказал мне эту удивительную историю после осмотра нового «подземного комбайна» — чудесной машины будущего. Огромная производительность этой машины действительно позволяет ей «глотать» десятилетия. — И вы уж извините меня, старика, — усмехнулся Иван Сергеевич. — Путешествие на машине времени я придумал. Но будущее наше представляю себе именно так. Хотите спорить? Спорить я не стал. Старик, пожалуй, прав.

Юный техник, 1958, № 8, C. 58 — 62.