Прогулка по Порталам

Глава 14

Чуть позже Тайерар стоял у входа покой Данан с той стороны, где их убежища соединялись крепостной стеной. Он вежливо постучал один раз — им все же стоит поговорить. Ну хотя бы поговорить, поправил себя мужчина. Может… ох, он сам не верил в то, что собирался подумать, но, Вечный, может, ей надо выговориться о том, что случилось за Разломом? Не то, чтобы ему прямо очень хотелось слушать, что там приключилось у Данан с… бывшим… эльфом, но если это позволит им устранить недосказанность между ними, то почему нет? Может, тогда Данан перестанет его избегать.

Чародейка не открывала. Тай постучал снова. И снова. И опять.

Безрезультатно.

От души колотить — глупо. Его и так наверняка слышали или видели какие-нибудь смотрители, а начни он тарабанить — так сюда поглазеть весь Калагорн прибежит! Тайерар приник к двери ухом, прислушался — ничего. Положил на дверь ладонь и сконцентрировался, как мог. Со второго раза он сумел сфокусировать энергию контрзаклинания в руке, не отпуская его при этом вперед.

Под кожей что-то шкваркнуло — затрещало, как жир в огне. Знакомый звук, определил Тай. Значит в самом деле чародейка изнутри наложила непроницаемый барьер, чтобы не беспокоили.

Жаль.

Плачет ли она?

Или просто молча напивается?

Наверняка так, решил Тай, вспоминая, что и после смерти Тальвады она не плакала. Во всяком случае — в Калагорне.

Утро началось поздно и не принесло с собой большой радости — похмелье давало о себе знать. Тем не менее Тайерар оправился, умылся, отхлестал себя по щекам, напился воды, еще раз умылся. Затем оделся, повел плечами, потер шею, опять оправился и еще раз умылся. Взял щит и меч.

Данан уже была на тренировочной площадке. Отличный шанс, — ободрился Тайерар. Однако едва он спустился по внешней лестнице, как увидел Рендела, ведущего к командору Ровса с ребятами. Тай потемнел: значит, как только высунулась, сразу направила Рендела поднимать вновь прибывших. Потому что знала: скоро он, Тайерар, придет сюда.

Сердце Тая упало: если вчера вечером еще оставались какие-то сомнения, то сейчас все становилось до боли прозрачно — командор избегала оставаться с ним наедине.

— Эм… Леди-командор, — поприветствовал Ровс. Данан ответила на приветствие, после чего, заприметив Тая, окликнула его. Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул. Делать нечего, надо идти. Он прочистил горло и приосанился. Не время показывать подчиненным какую-либо другую свою сторону, кроме воинской.

Тай поприветствовал Данан чин по чину, стараясь при этом игнорировать физиономию Рендела. Для стороннего человека лейтенант выглядел как обычно, но Тай уже немного знал парня, и сейчас легко примечал в его глазах затаенную хитринку.

— Давайте проясним ситуацию, — заговорила Данан ясно и твердо. — Я действительно не выгоняю никого и не критикую решение генерала, — она бросила взгляд на Тая. — Однако то, что вы здесь, означает, что вы дезертировали из армии короля, а это влечет последствия.

— Мы готовы… — начал было Ровс, но чародейка остановила мужчину движение руки: не перебивай.

— Во-первых, у меня и без того сложные отношения с королем. Ваше присутствие в Калагорне вылезет боком в любом случае, если только мы не бросимся всеми силами помогать короне взять реванш у магов. Что, конечно, не особенно меня радует, но в целом допустимо. Во-вторых, не провоцируя настоящий конфликт между орденом и короной, вы можете остаться здесь только на правах Смотрителей. Ни генерал, никто другой не даст мне соврать: в мои привычки не входит посвящать в члены ордена всех подряд. Однако, боюсь, у нас просто нет выбора. Поэтому сейчас дайте друг другу последний товарищеский бой и скажите все, что хотите. Еще до завтрака Родрик подготовит все необходимое. Выживут не все. Но жертву каждого из вас запомнят братья… — Она хотела добавить «и сестры», но поняла, что с Тайераром из столицы пришли только тридцать два мужчины.

Данан взглянула на Тая. Н-да… ни то капитан, ни то генерал, ни то страж Вечного, ни то житель Калагорна. Что за львиное сердце бьется в груди этого золотогривого мужчины, что своей неукоснительной храбростью и решительностью ухитряется повести за собой незнакомцев?

Данан отошла к ограждению и присела на скамью, дав Таю знак начинать. Тот приказал разбиться на пары и… ненадолго замер. Это ведь не просто абы какая тренировка, верно? И мужчины перед ним — не всякие голодранцы, сеятели реп и ощипыватели гусей, при всем уважении к последним. Это солдаты. Их не надо учить, и она — неожиданно сообразил Тайерар — прекрасно поняла это. Их надо почтить. Так, как можно почтить воинов. Вот почему к тридцати двум бойцам из Галлора здесь находились он, Тайерар, и Рендел — чтобы по итогу их было четное количество и на пары в самом деле можно было поделиться легко. Себя Данан очевидно не брала в расчет, ибо порой есть такие моменты братства, куда женщинам, даже если они командоры, лучше не вмешиваться.

Тайерар сжал челюсти, стараясь, чтобы глубокое восхищение этой женщиной не отпечаталось на его лице. Никто не должен прочесть этого. Не сейчас.

Спустя час вышел Родрик и сказал, что все готово. Данан ответила кивком, но предпочла дождаться окончания очередной волны поединков. И когда выдался момент, огласила, что «пора». Тайерар перехватил взгляд чародейки — ему можно с ними? Она никогда прежде не допускала его до подобных мероприятий. Данан поманила генерала движением головой: айда. В конце концов, все эти галлорцы пришли сюда за ним, Тайераром, и им будет легче, если он будет рядом.

Место, куда привела их леди-командор, напомнило Тайерару молельни в храмах Вечного. Возможно, это и была часовня при крепости. А Данан или кто-то до нее устроил здесь комнату для инициации смотрителей. Место, где должно восхвалять Вечного за свет, рассеявший тьму и одолевший Пустоту, использовалось для того, чтобы распространять эту самую Пустоту, как чуму, без которой не обойтись.

Как это… цинично, подумал Тай, не зная, как относиться к подобному. Он все-таки был когда-то стражем, а всем им сызмала вбивают в голову почитание света Создателя и его пророчицы Митриас вместе с ударами меча и щита.

Помимо Данан, Родрика и Рендела здесь присутствовали еще с десяток смотрителей и две смотрительницы. Тай уже знал всех — и по именам, и по статусу. Никого, ниже лейтенанта, оценил он собравшийся состав.

Помощники командора взяли с каменного алтаря, у которого, должно быть, в древности приносили молитвы, кубки с вязкой фиолетовой жижей, над которой клубился едва уловимый дымок. Такой же, как тот, что сочится из уголков глаз уже опытных смотрителей. Тайерар вдруг понял, сам не зная как, что эта вязкая субстанция воскуряется паром не от тепла, а от холода. Он пронзит сердца прибывших галлорцев, как кинжал, воткнутый по рукоять.

По крайней мере, Тай хотел на это надеяться. Для тех, кому неминуемо суждено уйти, милосердие проявляется в остроте лезвия, которое отворяет дверь в последний путь.

Он видел, как у бывалых воинов дрожали руки, когда они принимали латунные кубки.

— По традиции, — голос командора звучал твердо, но в нем проскальзывали нотки волнения, — перед тем, как начать посвящение, старший из присутствующих членов ордена произносит несколько слов. Итак, — Данан перевела дыхание, и только сейчас Тайерар понял, насколько для нее важно происходящее. Насколько большое значение она придает тому, что происходит в этой комнате.

— Присоединяйтесь к нам, братья, — заговорила Данан. Тай затаил дыхание, стараясь ничем не потревожить столь сакральный для нее момент. — Ступайте с нами во тьму Пустоты, над которой мы бдим вечно. Присоединяйтесь к нам в бдении, которому нет конца и начала, ибо бдение это нельзя отринуть ни меж живых, ни среди мертвых. Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, в жизни и в смерти, ибо все мы живем от века лишь с одной целью — сберечь этот мир, и умираем только во имя её. Присоединяйтесь к нам и помните, что там, где нет границы меж живыми и мертвыми, нет и одиночества, ибо все мы однажды присоединимся к вам — тем, чьей жизнью насытилась Пустота.

Тайерар замер. О, Вечный! Сколько раз она говорила это?! Сколько видела, чем заканчивается эта клятва? И каково ей самой говорить подобное, когда внутри нее, судя по всему, обитает источник такой Пустоты?

Каково ей говорить подобное, если совсем недавно на ее руках, изъеденная тьмой, развеялась в пыль командор Тальвада, которой тоже, в бесчисленном списке прочих, насытилась Пустота?

Тайерар почувствовал, как сердце сжалось от жалости. Мужчина едва не дернулся в направлении командора, чтобы обнять и сказать: он готов помочь ей нести это! Однако вместо этого Тай сцепил зубы, скрипнув. Ну уж нет. Иногда проявлять уважение к человеку — значит, верить в него и признавать его силу.

Данан смотрела, как вновь прибывшие в Калагорн пьют смертоносную мерзость и запрещала себе закрывать глаза.

Она должна смотреть на это. Должна. Должна. Это наследие, которое оставил ей Редгар Тысячи Битв. Это напоминание, сколько на самом деле весит их долг.

«Смотри, — приказала себе чародейка. — Смотри. Взирай как командор. И лучше не чувствуй, как женщина. Не сегодня».

«Когда ты принимала свою клятву, — раздался внутри чародейки голос Темного, — думаю, все звучало совсем иначе»

«Текст не изменился, если ты об этом» — мысленно отозвалась Данан.

«Ты прекрасно знаешь, о чем я»

Женщина ненадолго отвлеклась, созерцая, как ее смотрители помогают выпившим мягче осесть на пол. Смотрела, как выпившие, собственными руками норовят разодрать себе горло, потому что не могут вдохнуть. Смотрела, как, потеряв зрение от нахлынувшей темноты, эти несчастные вытягивают вперед руки в поисках опоры.

«Они делят промеж собой две жалкие капли твое крови, — обратилась она к архонту, — и уже одно это может стоить им жизни. Так как мы с тобой сосуществуем так долго?»

«Вот и я никак не пойму» — проворчал Темный с таким видом, чтобы было ясно: Данан всерьез засиделась по эту сторону жизни.

Процесс посвящения, простой как нырок с разбега в озеро, всегда заканчивался отключкой всех. И дальше оставалось только стеречь лазарет в ожидании очнувшихся.

Этим они и занялись. Ровса Тай своими руками помог дотащить до больничной койки. Унре и его магически-лекарская братия уже здесь вовсю сновали.

Командор устроилась на одном из свободных мест у окна. Судя по тому, что вскоре явился Родрик, который принес ей чай, можно было сделать вывод, что это почти стандартная ситуация. И это, если честно, пугало.

В некотором смысле, Данан была заводчиком, осознал Тайерар. Самой страшной пробы. Она подбирала всех, не гнушаясь и не выбирая, потому что орден отчаянно нуждался в людях. Она привозила их в Калагорн. Выкармливала доходяг, сгоняла жир с обрюзгших, вкладывала (пусть бы и не лично) в руку клинок. Вытаскивала разбираться с разными неурядицами, чтобы эти ребята, собранные отовсюду, привыкали звать друг друга по имени — при том не сплевывая и не задираясь, — доверять друг другу, прикрывать спину. А потом, когда считала, что уже можно, проводила обряд, заставляя смотрителей поопытней смотреть на это. Оттаскивать беспамятные тела в лазарет, где за посвященными ходили бы совсем молодые и зеленые рекруты ордена. А затем приказывала ей помочь с захоронением тех, кому не повезло.

Она подбирала, выхаживала, испытывала и хоронила. И не имела никакой возможности избежать этого, потому что, как успел рассказать ему вчера Рендел, носила внутри себя вечное напоминание, почему в действительности так важно сохранять Смотрителей Пустоты.

Закаляло ли это ее? Или уже не трогало?

Тай затруднялся ответить. Однако, глядя на остальных вокруг, понимал, что все выжившие и все участвующие в разных этапах посвящения — в ритуале, уходе, в захоронении, — закалялись точно. Тем, что в очередной раз понимали: смерть стоит за плечом каждого из них, и следует по пятам, шаг в шаг, куда бы ты ни пошел. Тем, что понимали: каждый день может отнять у них любого из товарищей, и стоит приучиться жить с этим.

«Никто не хочет быть смотрителем Пустоты» — вспомнил Тай слова Данан, оброненные спьяну, когда они только вернулись от эльфов. Да, честно признался себе Тай. Он бы тоже не хотел.

Тайерар приблизился к женщине, протянув руку, однако первая же фраза Данан словно ударила по ней:

— Иди к Ултале. После завтрака займись делами, Тайерар. Думаю, тебе придется подменить меня сегодня.

Тайерар опустил руки. Сжал кулаки, сцепил челюсти. Черты его ожесточились.

— Тебе незачем отталкивать меня, Данан. К тому же таким образом.

Вопреки ожиданиям, чародейка не стала упираться рогом. Она качнула головой, прикрывая глаза, и Тай понял, насколько она устала.

— Прости. Ты прав, я знаю. Просто… — Слов Данан так и не нашла. Поэтому просто выдохнула. Тай немного расслабился и тронул женщину поверх плеча.

— Я зайду позже, — пообещал мужчина.

Он в самом деле зашел, застав ее в напряженном бдении над беспамятными. Как выяснилось к полудню, оклемались первые шестеро.

Тай подошел ближе к командору.

— Сколько нужно ждать, чтобы… — Он осекся. «Чтобы удостовериться, что они уже не проснуться?» Бывалый воин, Тайерар отчего-то не мог спросить об этом настолько прямо. К счастью, Данан поняла сама.

— Сутки.

Тайерар, недолго думая, сел рядом.

— Как ты?

— Пока не знаю.

Сегодня она была особенно скора на ответы, словно ни в чем не сомневалась. Ответы казались бессмысленными, хотя на деле смысла в них было больше, чем в любом прямом «хорошо» или «плохо». Наущенный Анси, который вскользь упомянул, что «Темный стал сильней», Тайерар сейчас украдкой косился на Данан, стараясь приметить какие-нибудь необратимые перемены. Он дотошно всматривался в каждый сантиметр ее кожи, и не мог заметить никаких отличий с прежним обликом чародейки.

— Не нужно так на меня смотреть, — посоветовала Данан, не глядя на Тая. — Все, что было за Разломом, там и осталось.

— Кгхм, — кашлянул Тай. — Ты… говоришь про архонта?

— Да.

— А Жал…

— Не сейчас.

— Но ты так и не рассказала о нем. Хотя обещала уже давно. — Еще не договорив, Тайерар почувствовал, как Данан вскипела. Вот сейчас она обернется и рявкнет ему в лицо, что со своей жалостью, ревностью и бог весть чем еще он может убираться в любую задницу Аэриды, она — Данан — держать не станет. Но тут раздался стон приходящего в себя Ровса, и командор быстро переключилась.

Вскоре в дверях лазарета появился Хольфстенн и жестом поманил Тая, мол, есть дело. Данан была только рада.

В следующий раз они встретились только на следующий день. По наводке обывателей Тай нашел командора на местном горном кладбище. Как и всегда, рядом с Данан стоял Хольфстенн. И еще был Рендел. На сей раз вопрос генерала: «Сколько?» звучал гораздо иначе.

— Двадцать пять выжило, — отозвалась Данан. По голосу чародейки слышалось, до чего же она хочет спать. — Невероятная удача. Они оказались неожиданным, но весьма подходящим подспорьем, генерал, спасибо.

Тай что-то промямлил в ответ. «Всегда пожалуйста» — звучало откровенно агрессивно. «Обращайся» — немного высокомерно. «Сочтемся» — слишком свойски. А Тай вовсе не знал, в каких отношениях он находится с Данан вот прямо сейчас.

Зато точно знал, что уже готов выть. Или бить что-нибудь. Оптимально — хорошенько встряхнуть Данан за плечи и нечленораздельно крикнуть: «Какого-твою-мать-черта?! Хватит водить меня за нос! Поговори со мной!»

Но и в тот день Данан никак не отреагировала на предложенную мужчиной помощь. Родрик говорил днем, что причина отсутствия командора — сон. Она так измоталась, так измоталась, причитал управляющий. К ужину, куда Тай опоздал из-за слишком затянувшей тренировки с бойцами уже средней выучки, чародейка тоже не проснулась. Однако, когда Тай вернулся к себе, то понял, что в спальне командора горит свет. Обычный свет от камина и свеч.

Не спала она ни разу. Ну, может, прилегла днем, но давно уже на ногах, черт ее возьми! И все смотрители наверняка в курсе, да? Потому что слышат, как бормочет чего-нибудь себе под нос. Или вообще сидит с кем-то из подчиненных и издевается над ним, Тайераром, мол, как здорово обвела сосунка вокруг пальца!

Тайерар в одно мгновение испытал волну вздымающегося всепожирающего пламени. Он одновременно захотел влететь в комнату Данан, вышибив дверь ногой, перебить всех женщин в мире, которых кажется, начинал ненавидеть чуточку больше, чем магов, и просто надраться в доску и взвыть. Вместо этого он несколько секунд потаращился на дверь командорского покоя, стоя посреди стены, соединявшей их вотчины, затем решительно развернулся и солдатским маршем зашагал к себе. Дверь от хлопка с трудом удержалась на петлях.

В кабинете Тай принялся расхаживать взад-вперед, проклиная женский род, на чем свет стоит. На Калагорн давно опустилась тьма, и Тай, надеясь в волю выговориться, встряхивал кулаками в воздухе, без конца бормоча, как же можно быть такой непроходимо тупой.

Спустя какое-то время — Тай не определил бы точно — его прервали. Услышав стук в дверь, генерал только рявкнул:

— Что?!

Несчастный солдат, просунул голову в щель между дверью и косяком, словно опасаясь, что ему сейчас прилетит канделябром, стулом или сразу дубиной.

— Сэр! Одна из патрульных групп, за которыми вы послали, когда командор нашлась, вернулась. Сэр, что прика…

— Скажите Родрику! — гаркнул Тай, взглядом выметая парня вон. Тому не пришлось говорить дважды.

Стоило двери закрыться, Тай подождал несколько секунд, прислушался, действительно ли стихли шаги гарнизонного, и от души выругался.

Вот что, что он сделал не так, а? Отвел ее людей в Калагорн? Привел новых, которые, как выяснилось сегодня, изрядно пополнили ряды ордена? Наплевал на все внутренние принципы и, почитай, кровную вражду с магами, лишь бы добиться выздоровления одного из них?! Проигнорировал ее вопли, когда ей пришлось в Разломе оставить своего бывшего любовника, с которым — не надо быть прорицателем! — Тайерара наверняка сейчас сравнивает каждый давнишний обыватель крепости! Он, Тайерар, поступился самим собой — настолько переживал, а она, она! Делает вид, будто его нет! Будто не замечает!

Он рывком бросился к столу, дернул ящик стола, потом другой. Передумал и метнулся к шкафу. Открыл створки, едва не выдрав их с корнем, схватил припрятанную бутылку самогона, и, раскупорив, просто опрокинул бутыль горлышком вниз, предварительно подставив открытый рот.

Пойло было не то, чтобы прям гадкое, но жгло, и от этого чувства Тайерар испытал только большее раздражение.

Какая хозяйка, такой и Калагорн! Какой Калагорн — такое и пойло!

Как она может ставить его на одну ступень со всеми?! Он, Тай — явно не то же, что какой-нибудь Родрик или Анси! Нет! Нет!! Она же сама тут перед выходом в последнее злоключение, стояла у этой вот самой двери, зажатая, пылающая, податливая, как…

Ох, надо было не слушать и брать! Прямо там! Потому что дай ей время, дай место — и она увернется. Пусть бы в самый последний момент. Ускачет, как игривая горная коза — и лови потом! О, если бы он только не дал ей тогда выйти за эту дверь!

— Да в самом деле! — крикнул Тай в сердцах и от души приложил кулаком свободной руки в стену. Неужели она не понимает?! Не понимает, что он чувствует?! Как можно быть такой слепой?! Неужели не видит, как он переживал?! Не может сложить одно с другим и понять, как он трясся над бездыханном Вальдром с одной лишь мыслью, что это ее спасет?!

Он снова приложился к бутылке, одномоментно с тем, как дверь в башню отворилась.

Тело мужчины отреагировало вперед раскаленного сознания — он швырнул бутылку, как боевой снаряд, в сторону, откуда пожаловал посетитель. Только потом, запаздывая, сообразил: дверь открылась та, что вела на стену между их комнатами.

Данан ловко отпрыгнула, но все же не смогла до конца стереть с лица недоуменно-напуганное выражение.

— Надеюсь, эта бутылка успела осознать свою вину перед смертью, — попыталась пошутить женщина, улыбаясь и перешагивая растекшуюся лужу. Подняла глаза на Тая и… не узнала выражение в его покореженном лице. Похоже, он не собирался извиняться, что едва не покалечил ее. Осознано или случайно — другой вопрос. Зато, судя по тому, как он на нее смотрел, Тай откровенно планировал ее убить.

Сейчас. И здесь.

У нее созрел неплохой план, и чародейка решила: его следует обсудить с генералом без лишних глаз. В конце концов, она потратила на его составление довольно много времени. Рискованно, думала Данан, хотя и неясно, в чем больше риска: в безумной затее, что пришла на ум, или в том, чтобы обсуждать ее с командором ночью наедине. Так или иначе, необходимость что-то предпринимать и не сидеть без дела взвинчивала чародейку. Чем быстрее они с этим покончат, тем быстрее она сможет вернуться к привычному образу жизни. К тому же, ей представляется отличный шанс полностью прояснить ситуацию и дать понять Тайерару, что между ними не будет никаких других отношений, кроме товарищеских.

В конце концов, все важные решения она уже приняла. И будет правильно, если она перестанет по-глупому отталкивать Тая и скажет обо всем прямо. Так будет лучше. Им не достичь счастья.

Ему не достичь счастья рядом с ней. Скверна — она такая скверная, да?

Данан открыла дверь, ведущую на стену, и решительным шагом направилась к Таю.

У него еще горел свет. Это воодушевляло. Правда, немного удручало, что генерал не спал в такой час.

Чем больше приближалась дверь башни, тем сильнее таяла решимость молодой женщины, и тем медленнее становились шаги.

«Возьми себя в руки, — в очередной раз бессмысленно повторила себе Данан. — У тебя есть отличная идея, как справится с магами и с предателем возле Диармайда одним ударом. Ты идешь поговорить о делах!»

«Ночью?» — хмыкнул внутренний голос, и чародейка не смогла распознать: это архонта или ее собственный?

Выскрестив последние крохи смелости, Данан заставила себя бодро постучать и нагло толкнуть дверь еще до того, как получила разрешение войти.

А в следующий миг у нее под ногами разбилась бутылка выгнанного на ягоде гномского самогона. Благо, Данан успела хоть немного отскочить, а Тайерар в пылу ярости здорово мазанул, и стекло разлетелось на осколки не на уровне командорского лица.

Увидев в дверях Данан, Тайерар замер на полуслове. Данан сглотнула. Сейчас идея заявиться сюда показалась ей самой провальной в жизни, и чародейка не могла вспомнить, как она вообще пришла на ум. Что бы на Тайерара ни на шло, следует как можно скорее уносить ноги.

— Я зайду позже. — Данан попятилась. — Это касается мятежных магов, у меня появилась идея, но, думаю, лучше обсудить ее утром.

Данан развернулась на пятках, а потом почувствовала, как твердая мужская рука тянет ее за плечо назад, разворачивает и рывком тянет на себя.

Свободной рукой Тайерар с грохотом толкнул, закрывая, дверь, и спиной впечатал в нее чародейку.

— Та… — Данан едва ли успела пискнуть, а Тайерар уже целовал.

Он так и не переоделся после тренировок с составом, которые никогда не отменял ни по каким причинам. Потому Тай встретил женщину прямо в доспехе. Объятия стали жестче. Он потянулся к женскому лицу, и только сейчас понял, что даже не снял перчатки. Нужно исправить. Нужно срочно это исправить!

Тай начал судорожно стягивать перчатки, одновременно вжавшись в Данан сильнее, отрезая женщину своим телом от всего мира. Чтоб не сбежала и не отвертелась. Сейчас им точно не нужны ее протесты или какие-нибудь доводы, почему следует прекратить. А Данан точно собиралась высказать что-нибудь из этого: он прекрасно читал это в ее жалких попытках отбиться.

«Я все-таки сильнее»

Как только с перчатками было покончено, Тайерар поймал лицо Данан обеими руками и, наконец, распробуя, с большим наслаждением углубил поцелуй. Получив очередной тычок кулачком в грудь, Тай перехватил женскую ладонь, и, преодолевая и это сопротивление тоже, положил себе на шею. Придвинулся еще ближе, сокращая расстояние между ними до предельного его отсутствия. Завел руку женщине за спину, обвивая, как плеть судьбы, от которой уже не спастись.

Данан пыталась отталкиваться и вертеть головой. В ней все еще билась мысль, что надо дать ему понять, что между ними ничего не будет, просто не может быть! Она — глава Смотрителей Пустоты, а он — генерал ее скромного воинства. Он сколько угодно может быть замечательным и даже незаменимым, она сколько угодно может признавать, что с его появлением Калагорн стал лучше, а солдаты — сильнее, но…

Но все это стало не важно. Да и было ли важно когда-то вообще?

Тайерар нарочно закинул одну из ее рук на шею, поняла Данан: в грудь его можно толкать, но не будет же она Тая бить по голове! А применять магию…

«Он все-таки сильнее» — подумала Данан, и на сей раз от мысли в теле разлилась волна удовольствия.

— Т… — Данан попыталась пробормотать что-то сквозь поцелуй. — Пого… — Ей стоило серьезных усилий хоть как-то позвать его, чтобы мужчина отвлекся от своего невероятного занятия. — Погоди, Тай!

Тайерар замер посреди ласки, его губы застыли на ее, прежде чем он уговорил себя дать ей хоть секунду, чтобы что-то сказать. И хорошо бы это было что-то уместное.

— Данан, имей в виду, я не хочу сейчас слышать ничего ни про магов, ни про Разлом, ни про новобранцев или Диармайда! Я вообще…

Женщина не выдержала и, умиляясь, широко улыбнулась. Вечный, он настолько порывистый! Она даже не ожидала, что напор, с которым этот человек рубил демонов, гонял солдат или мутузил чучело на площадке, останется с ним и в таком занятии. Хотя, чему удивляться? Страстность — черта, и она проявляется во всем, что делает человек.

Данан положила ладонь Тайерару на щеку. Колючая. Большим пальцем мазнула по мужским губам, ощущая, как от этой незамысловатой ласки Тай содрогнулся весь: у него сократились мышцы рук, дрогнули губы, дернулись вперед бедра.

— Вообще не хочешь ни слышать, ни говорить? — спросила женщина, продолжая его мысль. Тай не знал, должен ли кивнуть или ответить: он забыл, что говорил последним.

— Есть препятствия…

А вот это расслышал отлично! Перехватив женскую руку, Тайерар навис:

— Никаких препятствий! — Но прежде, чем успел снова поймать ее губы, Данан выпалила:

— Чужие уши и твой доспех!

Что? О чем это она? Видя, как осмысление услышанного отразилось на лице генерала неподъемным усилием, чародейка шепотом уточнила:

— Я пока поставлю барьер, Тай. — И улыбнулась, явно намекая, что латы и наручи он может снять сам.

По лицу мужчины было трудно понять, поверил ли он, что чародейка не попытается удрать, как только он отпустит, но, сдерживая страхи, все же отступил. На полшага, чтобы если что — он мог быстро нагнать обманщицу, закинуть на плечо и уволочь.

Данан, однако, не попыталась открыть дверь. Она отвернулась и зажмурилась, замерев на миг: а она точно правильно поступает? До слуха донесся скрежет и лязг снимаемой брони. Точно, Тайерар ждет.

Едва печать заклинания расползлась по ограждению, мужские руки обхватили Данан за талию, и Тай, теперь уже в обычной одежде, прижался к женской спине.

До чего же. Он. Теплый.

Как очаг в родном доме.

В непроизвольном удовольствии Данан закрыла глаза, опуская голову. Спина, прикасавшаяся к железной груди Тайерара, отлитой годами тренировок с оружием, превратилась в оголенный нерв. Кожа на шее чародейки покрылась мурашками от горячего мужского дыхания. Не выдерживая, она откинула голову Таю на плечо, и этого хватило. Тай тут же подсел, вскинул чародейку на руки и стремительным шагом направился к лестнице, ведущей вниз. Туда, где стояла его кровать.

Теплый, — тупо повторяла про себя Данан, лишенная способности мыслить трезво. Теплый, большой и сильный — он нес ее, ничем не выказывая тяжести. И пах — железом, немного потом, немного вином, и еще — самим собой. Данан отчаянно захотелось коснуться его кожи, источавший незабываемый аромат тепла и силы. Данан чуть потянулась в мужских руках, чтобы прижаться губами к шее — туда, где среди натянутых мышц билась жила, выдававшая, с какой скоростью грохочет его сердце.

Тайерар подпрыгнул, почувствовав ее губы на своей коже. Его руки тоже покрылись мурашками, ноги понесли еще быстрее, хотя мужчина и пытался сдерживать себя: нельзя запнуться на ступенях! Однако мысль, что вот сейчас она здесь, в его руках, живая, невредимая, такая сговорчивая, желанная и такая… такая небезразличная к нему, горячая, исполненная желания быть с ним…

Тайерар всерьез засомневался: а не заснул ли он, пьяный, за столом и не снится ли ему происходящее?

— Подумать только, — произнесла Данан немногим позже. — Я шла сюда с мыслью, что должна дать тебе понять, что между нами ничего не будет, — заявила чародейка и хихикнула. Вряд ли это признак того, что она сердится, определил Тай.

— Ты все еще так думаешь? — спросил он. В голосе слышалась настороженность и внутренняя собранность.

Данан сильнее укуталась в одеяло и прижалась к мужчине, вдыхая запах его тела.

— Нет-нет, ты был слишком убедителен, чтобы я продолжала считать свои ошибочные суждения правильными.

Тайерар скосил взгляд немного вниз.

— Как тебе хватает сил говорить сейчас такими фразами?

Данан только улыбнулась и приподняла голову, чтобы посмотреть на Тая. Изумрудный взгляд чародейки был спокойным и мирным, и Тайерар вдруг ощутил гордость за то, что он добился такого выражения. Возможно, он был первым человеком за долгое время, кому удалось увидеть его. Он приподнялся на локтях и подался вперед. Дотронулся до ее лба — мозолистыми и слегка дрожащими пальцами. Потом аккуратно провел по женской коже и убрал за ухо шальную прядь.

Просто повод, конечно.

— Я… Мне пришлось действовать так. Тебя очень трудно поймать на близкой дистанции, Дан, — улыбнулся Тайерар. Однако Данан нахмурилась, уцепившись за предыдущую фразу.

— Так? — переспросила она, пряча взор за полуопущенными ресницами. Ей казалось, что все прошло просто отлично, но если Тай считал иначе…

— Так, — повторил мужчина и одной из рук чуть подтолкнул женский подбородок вверх: хватит хмуриться и пялиться вниз, посмотри на меня. — Так… обыденно. Я имею в виду, когда я представлял это раньше…

Глаза Данан округлились от этих слов. Тай хмыкнул, но отступать не стал:

— Да, я представлял это раньше. И мне всегда хотелось, чтобы все прошло по-особенному.

Данан из своей позиции чуть наклонила голову набок и изучающим взглядом ощупала лицо мужчины. За расслабленным выражением ей угадывалась легкая досада.

— Это… было более, чем особенно, нет? — сказала женщина как можно мягче и затяжно зевнула.

— Да, конечно, просто… Ох, — Тайерар отодвинулся, лег на спину. Заложил одну руку за голову, а другой прижал Данан к себе. — Послушай. Когда человек становится стражем Вечного, он приучается как бы… оставлять часть себя под доспехом. Ты учишься говорить и делать только то, что приемлемо. Правильно. Соответствует ситуации. Постепенно это входит в привычку. Я… не знаю, как так вышло, но несмотря на причины, которые привели меня сюда… в Калагорн я имею в виду, — поправился он тут же. — Словом, в Калагорне, рядом с тобой мне удалось будто снова стать целым.

Данан чуть вздернула брови, зная, что Тайерар не смотрит. Это, конечно, не то, что обычно принято говорить в подобной ситуации. Но глубокий смысл в словах Тайерара, высказывать который ему явно давалось нелегко, задевал самые потаенные струны в ее душе.

— Я впервые чувствовал все настолько полно, — совсем тихо признался мужчина.

Теперь чародейка нахмурилась и чуть приподнялась на локте, чтобы посмотреть мужчине в глаза.

— Что ты имеешь в виду? — Её вторая рука легла на его грудь, и пальцы что-то защекотало. Признаться, она никогда прежде не задумывалась, что у него волосатая грудь. Не то, чтобы слишком, но…

— Я хорошо знаком с тем, как это бывает у солдат, — заговорил мужчина. Его голос звучал натянуто, он очевидно тщательно подбирал слова, стараясь не быть слишком откровенным ради них обоих, и при этом стараясь не врать Данан. — Когда обстоятельства давят, все вокруг против вас, каждый на взводе, и вы просто не хотите умирать, не почувствовав вкус жизни. В итоге все сводится к простому удовлетворению потребностей и… — Тайерар осекся сам. Он не знал, что еще здесь можно добавить, и сомневался, нужно ли добавлять вообще.

— Это твой прежний опыт? — спросила женщина осторожно. Тай помедлил с ответом.

— Послушай, Дан, — сказал он, и чародейка услышала в его голосе некоторую нервозность от неловкости, в которой он оказался. — Я прожил жизнь в Цитадели Тайн, думаю, тебе это знакомо, так что…

На сей раз он замолчал, потому что Данан не дослушала, накрыв его губы ладонью.

— Просто расскажи мне, что для тебя «по-особенному» — примирительно попросила женщина.

Тайерар неспешно ощупал взглядом женское лицо напротив.

Вечный! Кажется, ему в самом деле это снится. Он вспомнил, как увидел Данан впервые — сначала в бою, а потом и на биваке одного из военных лагерей Айонаса Диенара. Много лет назад. Тогда, в той стычке с парталанцами, он узнал ее, как бойца не робкого десятка. Когда он увидел ее в битве за Цитадель Тайн, когда она в одиночку взобралась на вершину башни и встретилась лицом к лицу с архонтом, он увидел в ней товарища и, что особенно важно, по-настоящему верного долгу человека. Способность быть верным клятвам, насколько бы тяжелы те не были, казалась Таю воистину одним из самых внушительных достоинств любого человека. Независимо от того, что это за клятвы и что за человек.

За месяцы, проведенные в Калагорне, он узнал Данан как хозяйку крепости. Для Калагорна она приходилась именно хозяйкой — это было самое правильное слово. А вот для ордена… он увидел в ней лидера, который всегда стоит на страже своих людей и принимает, взваливая, горькую ношу похорон тех, кто не смог примкнуть к Смотрителям. Он узнал ее как вдумчивого мага и как надежного друга.

Но сегодня он узнал Данан Таламрин и в другом смысле. Он ощутил, что у нее тоже натертые, мозолистые руки — человека, который, несмотря на обладание огромной магической мощью, тренируется с обычным железным мечом, который использует посох не только, как колдовское оружие, но и как физическое, который не гнушается сам носить воду в кадках. Он увидел, что у нее есть большой шрам на левой голени. Он представить не мог, откуда тот взялся, как давно, и почему магия не смогла его зарастить. Он нашел у нее родинку под правой грудью и, присмотревшись, заметил, что у нее довольно смешной пупок. Он пометил все эти открытия и воспоминания, как личные, к которым отныне только он имел уникальный доступ.

Вечный, подумал Тай, продолжая разглядывать женское лицо. Он потянулся и нежно обвел его овал пальцами. Мужчина частенько замечал заинтересованные, а порой и восторженные взгляды в ее сторону. И в Калагорне, особенно среди не-смотрителей, и при дворе короля Диармайда, когда бывал там, и в собственной Цитадели Тайн, когда Данан приезжала за рекрутами для своего ордена. Одни говорили, что у нее красивое лицо и привлекательная фигура. Другие — что она из семьи августов, то есть не только не бедствует, но и обладает влиянием. Третьи — что она живое напоминание, что и среди магов могут быть достойные. Калагорнцы с самодовольными усмешками добавляли к этому, что их хозяйка — одна из немногих, кто может прилюдно и открыто противостоять королю Даэрдина. Но никто из них не знал — во всяком случае, на это Тай уповал, — какие у нее руки, шрамы и родинки, и каким может быть ее выражение лица, когда Данан спокойна.

«А к тому же, — с легкой тщеславинкой подумал Тай, улыбнувшись, — ты только что затащил в постель ТОГО САМОГО командора Смотрителей Пустоты. Мог ли Тайерар даже из недавнего прошлого хотя бы мечтать о подобном?»

— Если ты так долго думаешь над этим вопросом, то мне уже страшно, — насмешливо напомнила о себе Данан.

— Я… — Тайерар постарался сосредоточиться. — Ну, я думал, это должно быть что-то вроде… — Он снова осекся, не зная, как будет выглядеть. — Ну, я не имею в виду, что это должны быть свечи и цветы, но, знаешь, я бы хотел как-нибудь пригласить тебя на свидание. Куда-нибудь, где никого нет, и тебе не придется делать строгое лицо или ставить барьеры. Где мы могли бы побыть только вдвоем и потом… — он усмехнулся прозаичности собственных слов, — уснуть вместе.

— Эй! — Данан усмехнулась, ее глаза светились мягким серебристым светом и… Тайерар верил: и чем-то еще. — Сегодня мы заснем вместе, — улыбаясь сказала чародейка и скатилась под бок к мужчине. — И я надеюсь, что ты не храпишь. И не пинаешься. Потому что, если честно, мне очень нужно просто выспаться, — пробормотала чародейка. — Я почти не… не отдыхала эти дни, и… — она широко зевнула, — и завтра…

Она не договорила, что там завтра: осеклась, просто осознав, что больше вообще не в силах разговаривать. Женщина пристроилась, ощущая мужскую руку под головой, а ладонь на плече. Тайерар дождался пока Данан, убаюканная его теплом, уснет. Он смотрел в потолок, не веря, что все это в самом деле случилось. Неужели, ему было необходимо потерять ее, чтобы осознать, что он просто больше не готов жить без этой женщины?

Завтра, конечно, все вернется в привычное русло. Об этом не хотелось думать, но отрицать действительность нет смысла. А потому, твердо решил Тайерар, если он хочет наслаждаться такими моментами всю жизнь, ему нужно устранить все препятствия, которые сейчас занимают голову Данан. Что там первое на очереди? Маги? Да им конец.

Тайерар подскочил, как ошпаренный. И не без причин.

— Генерал! — Рендел грохнул дверью этажом выше. Данан от этого звука тоже проснулась и вскинула на мужчину необычайно ясные для только что проснувшегося человека глаза. Еще бы мгновенно не проснуться в такой ситуации!

Прежде, чем кто-то из них успел что-то сказать, по мужским шагам стало понятно, что Рендел быстро сориентировался, что в кабинете никого нет, и бросился по лестнице вниз — выяснять, в чем дело.

— Генерал! Командор пропала! Ее нигде нет! — Затараторил он. — Боюсь, после того, что случилось в Разломе, она могла запросто…

Рендел замолчал сам — одномоментно с тем, как из постели генерала прокряхтел женский голос:

— Вечный, Рендел, помолчи.

— Командор, вы не понима… — Рендел тут же попытался донести до них всю серьезность положения, пока не осознал, кто именно ему ответил. — Ох, — растерялся он и услышал, как Данан усмехнулась. Тайерар немного напрягся. По уму, именно он должен был говорить с Ренделом, как мужчина. С другой стороны, командором все-таки оставалась Данан, поэтому влезать сейчас не совсем правильно. А с третьей, ему самому, Тайерару, было очень важно услышать, что она скажет. Если: «Ты ничего не видел» — значит, Данан не стремится признавать их отношения. То ли оттого, что сама не относится к Таю серьезно, то ли от того, что не верит в его чувства и намерения. В любом случае из двух, перспектива иметь интрижку, которую они будут скрывать, пока один из них не устанет, явно не радовала генерала. А потому следовало брать ситуацию в свои руки. Тай открыл рот…

— Постарайся не поднимать лишнего шума, ладно? — попросила Данан, подбираясь на кровати и прикрываясь одеялом. «Хм», — приценился Тайерар. И как к этому отнестись? Она попросила не распространяться, но так, будто ничего из ряда вон выходящего Рендел не увидел. Вечный, почему у женщин все так непонятно?!

— Эм, конечно! — с большей готовностью отозвался Рендел. — Простите, командор.

Данан снова усмехнулась — вполне добродушно.

— Все в порядке.

Когда Рендел скрылся из виду, Тайерар опустил взгляд на чародейку и приобнял ее.

— Он действительно беспокоится о тебе.

— М-м, — протянула чародейка с интонацией противоречия. — Я бы сказала, он следит, как со мной ничего не случилось.

— А есть разница?

— Конечно, есть! — изумилась женщина. — Когда ты говоришь, что Рендел беспокоится обо мне, это подразумевает, что он беспокоится по-человечески. А Рендел беспокоится иначе.

Тайерар сощурился. Как еще иначе? Трахнуть что ли хочет? Да не замечал он за Ренделом никогда такого!

— Непонятно, Дан. — Мужчина чуть качнул головой.

— Ну, очевидно ведь, что у нас с Ренделом особая связь. И он ее тоже чувствует. Поэтому и волнуется.

Тайерар поджал губы: да какая, черт возьми, еще связь?

— Все еще непонятно, — как можно непринужденнее подытожил Тай. Данан вздохнула и, скинув руку Тайерара, начала выбираться из постели.

— Если вкратце: думаю, Рендел уже понял, что я оставлю его следующим командором после себя.

Тай вытаращился на чародейку, как-то даже упустив, что она гуляет по его спальне абсолютно нагая.

— Серьезно?

Данан оглянулась без тени смущения. И откуда такая реакция?

— Ну да. Поэтому, полагаю, он справедливо думает, что чем дольше я живу, тем дольше ему удастся избегать командорства. Так что заботиться обо мне как бы входит в его интересы. Особенно после того, что случилось за Разломом.

«Вот и оно!»

— Расскажешь? — Голос Тая звучал незаинтересованно, но Данан чувствовала, как мужчина напрягся. Он не хотел давить на Данан так же сильно, как хотел знать правду.

«Расскажешь?» — переспросил Данан голос изнутри.

О чем, интересно? Что путешествие за Разлом практически высвободило тьму, которую ей удавалось надежно сдерживать шесть лет? Об этом рассказать? Или о том, что прежде чем переспать с ним она два дня всерьез размышляла о том, как бы вытащить из-за Разлома бывшего любовника?

Но, справедливости ради, хоть что-то сказать стоит. Наверное. В конце концов, Тай ведь так пытается уважать ее волю. Он мог бы молча вызнать все от других, хотя бы от того же Рангзиба или Анси, споив их как следует. Однако Тайерар спрашивает ее, наедине, так что… Он заслужил хотя бы кусочек правды — тот, который ему не навредит.

— Да, пожалуй, — приступила Данан.

Через час все доверенные лица собрались в кабинете, где обычно Данан советовалась с Родриком, Улталой и Таем. Принесли поздний завтрак. Чародейка сделала Ултале жест, чтобы та разложила карты и рассказала о последних новостях. Выслушав полу-эльфийку, Данан уяснила главное: король за время ее отсутствия за Разломом не то, что пока не искал чародейку, он, похоже, вообще ничего не делал!

— Что ж, — произнесла Данан. — Тогда мы сами сделаем необходимое.

— Опять? — возмутился Анси с такой интонацией, будто спрашивал, долго ли ему еще присматривать за годовалым племянником, который уже третий раз за час обделал пеленки.

Данан убедительно приподняла брови и утвердительно покачала головой:

— Представь себе.

— Видимо, есть какое-то «но»? — предположил Родрик. Данан хитро сощурилась.

— Мы сделаем это незначительным составом, но настолько громко, насколько только возможно. Чтобы каждый в Даэрдине знал, что именно в Калагорне можно найти спасение тогда, когда все вообще рушится.

Тайерар расплылся, соображая, что именно ей пришло на ум. А она напоминает неплохого дельца, да? По крайней мере, она всегда старается извлекать выгоду из тех обстоятельств, на которые не в силах повлиять.

— Мы всем дадим знать, что нет смысла полагаться на бесполезного короля. Он скорее похоронит половину солдат в королевской армии, чем признает, что нельзя верить всем и каждому только лишь оттого, что давно знаком с этими людьми.

— Почему ты вообще помогала ему стать королем, если знала, насколько он слаб? — вклинился Рангзиб.

Так сразу и не скажешь, конечно, подумала Данан.

— Тогда… все было иначе. Мы с Деем шли рука об руку, плечом к плечу, и делали необходимое, чтобы сломить архонта. Но чтобы подобраться к Темному, требовалось расчистить проход сквозь полчища исчадий, и для этого была нужна армия. Армия, которую мог дать король, который бы лучше всех понимал, насколько реальна угроза Пагубы. Дей был таким королем. И Дей, к большой удаче, приходился родственником предыдущему королю. Все срасталось само собой.

— Ну, да. — Рангзиб поджал губы. — А теперь тебе приходится расхлебывать последствия.

Данан качнула головой:

— Я просто решаю проблемы по мере их поступления. Из ситуации с магами, раз уж мы не можем отвертеться, можно извлечь выгоду, что мы и сделаем.

— А точно отвертеться нельзя? — уточнил Хольфстенн. После последнего злоключения он хотел бы поваляться без дела хотя бы какое-то время. Недельку или две.

— Точно, — озвучила Данан. — Мне нужен доступ в Цитадель Тайн к личной библиотеке Сеораса. Да и сам Сеорас очень нужен. Так что да, нам придется лично достать его из окопа в Галлоре, куда магистра упрятал Диармайд.

— Это будет непросто, — резюмировал Тайерар. — Учитывая, как складывалась ситуация в последнее время.

Данан усмехнулась — и Тай увидел в том что-то тщеславное и надменное.

— Это будет намного легче, чем кажется. И вот, что мы сделаем…