Проект Re: Плененная скукой

Глава 21 — Пятнадцатое апреля — Начало приёма у дома Мори

«Я уже подъехал,» — отправил я сообщение Мияко, стой у арендованной машины с водителем.

Ответ, как всегда, пришёл почти моментально.

«Знаю. Пять минут и выхожу.»

Значит, ей уже сообщили слуги, что я подъехал. Что ж, это было ожидаемо.

Я посмотрел на камеру, что находилась на столбе, почти прямо над нами. Таких камер я тут уже насчитал двенадцать. А я ведь только вышел из машины, так ещё и наверняка тут есть скрытые камеры, которые так просто не найти…

Через пять минут, как и было обещано, появилась Мияко.

Сначала начали открываться двухметровые ворота, одновременно разъезжаясь в обе стороны, а как только они открылись, с той их стороны вышла Мияко.

Идеальная осанка, гордо поднятая голова, грациозная походка и уверенный взгляд, словно бросающий всем взглянувшим вызов, — всё это было у неё всегда, в каждый момент её жизни, но в сейчас было видно, что она превосходит даже саму себя.

Только при виде одного этого её состояния мне как-то стало не по себе, что я не придаю происходящему такого же внимания. Что уж говорить о её внешнем виде?

Завязанные в пышный пучок на затылке волосы, пара из которых спадает вниз; оголённая аккуратная шея, словно у куклы; ярко-алые глаза, подчёркнутые явно дорогим макияжем. Одета же она в чёрно-красное кимоно с цветами, поверх которого ярко-красное хаори; а чуть выше пояса такой же чёрно-красный пояс, идеально подчёркивающий её размер груди. В правой же руке она держала небольшой веер, который сейчас был наполовину раскрыт.

— Что ж, сразу понятно, кто у кого будет в тени, — сказал я, когда она подошла.

Она улыбнулась, сразу скрыв это улыбку за чёрно-красным веером.

— Не ожидала, что ты умеешь делать комплименты.

Даже её голос сегодня звучит иначе. Я бы сказал, он кажется куда более женственным.

— Это и не комплимент, — пожал я плечами. — Я всего лишь сказал очевидную вещь.

— Ой, ну вот надо было тебе всё испортить… — закатила она недовольно глаза. — Слушай меня сейчас внимательно, я тебе это, конечно, уже не раз говорила за эти четыре дня, но напомню: самокритику, неуверенность, самобичевание, или как ты это называешь «реализм», — всё это сегодня нахер. Голову держишь высоко, смотришь на всех с вызовом и уверенностью в себе и ни в коем случае сам о себе не говоришь ничего плохого. А если кто-то говорит о тебе что-то плохое, то даёшь отпор, но не переходишь грань — уж с твоими мозгами тебе это явно будет под силу. В общем, статус не роняй, но и сам не наглей. Это просто. И, пожалуйста, запомни, что я ниже тебя в плане статуса. Опозоришься — опозоришь и меня, а уж это ни я ни мой род не оставит просто так, понимаешь?

— Вполне.

— Хорошо, это я и хотела услышать, — выдохнула она, после чего показательно осмотрела меня сверху вниз и улыбнулась. — Тем более, выглядишь ты сегодня тоже круто.

— Было бы странно, будь иначе, ведь этим занималась ты.

Сейчас я был одет в кимоно с поясом и хаори. И всё это было почти такой же расцветки, как и Мияко. Единственным нашим с ней отличием, естественно, было полным отсутствие цветов у меня. А так у нас очень похожие наряды, которые идеально подходят друг к другу, что было совершенно неудивительно, ведь их заказывала Мияко.

Но сама Мияко сейчас была явно другого мнения. Она на меня угрожающе взглянула, и мне не осталось ничего, кроме как вздохнуть и поправиться.

— Спасибо.

— Так-то лучше. Если тебя хвалят, то будь добр просто это принять, а не делать вид, что ты ничего не делал.

— Как скажешь.

— Кстати… — она взглянула на мою левую руку, вмиг став серьёзной. — Это как?

— Давай лучше в машине, — я взглянул на камеры, по которым вполне можно было бы прочитать по нашим губам, что мы говорим.

— Да, ты прав. Давай лучше в машине поговорим, — и после взглянула на рядом стоящую машину класса «люкс». — Хороший вкус.

Мне захотелось напомнить ей, что именно она дала мне на выбор всего пять машин, из которых я уже и выбрал эту. Но заместо этого я, прислушавшись к её словам, сказал:

— Спасибо, — после чего подошёл к задней двери и открыл ей для Мияко, как требует того этикет.

— Благодарю, — произнесла она, залезая внутрь машины.

Как только она уселась, я закрыл дверь и обошёл машину, сев с другой стороны.

— Поехали, — сказал я водителю, после чего закрыл окошко для общения с ним.

И только я это сделал, как Мияко сразу задала интересующий её вопрос:

— Тут точно можно говорить?

— Я сильно сомневаюсь, что компания их уровня, будет подставляться и записывать разговоры своих клиентов, которые им платят такие деньги.

— Не перегибай. Это не такие уж и большие деньги.

— Смотря, как посмотреть. Не будь у меня баллов с особого экзамена — я бы не смог позволить подобное удовольствие.

— Ну тут дело в твоём происхождение. Даже для средних аристократов подобное небольшая трата. Может, только для самых мелких это могло бы ударить по бюджету.

— В любом случае я не думаю, что у нас будет другое время так удачно поговорить наедине. Я бы сказал, что сейчас куда меньший риск, чем когда мы будет на приёме, где наверняка везде будут камеры.

— В таком случае, тебе не кажется, что было бы лучше, введи ты меня изначально в курс дела?

— Справедливо, конечно, но я сам не был уверен в этом плане, так что не видел смысла тебе о нём говорить.

— Понятно, — всё же согласилась она с моими доводами. — Ладно, так что же ты сделал?

Я убрал правую руку от левой и закатал ей левый рукав. Увидев и поняв, что я предпринял у Мияко приподнялись брови.

— Это жутко, знаешь ли…

— Разве? Как по мне, вполне нормально. Это самый оптимальный выход из этой ситуации.

— Тут в другом дело… Нормальные люди не привязывают свои отрубленные конечности обратно к культе… Да и к тому же, как тебе удалось сохранить её нормальный вид? Она же уже три дня, как не функционирует.

— Поместил её в морозильник, выставив на нём необходимую для сохранения температуру. А перед тем, как ехать сюда, закрепил её к культе так, чтобы она сама держалась у груди, а пальцы склеил клеем, чтобы они держались в кулаке. Нормальный же цвет я предал благодаря заказанным на дом тональным кремам.

— Ужасно… но, не могу не отметит, что поражающе изобретательно. Пускай и со своими недостатками…

— Это всего лишь левая рука, а не правая. Да и здороваться ведь все будет поклонами. Так что, по факту, мне лишь остаётся, на всякий случай, придерживать её правой рукой, чтобы она случайно не отпала.

— Если подобное произойдёт на приёме…

— Да, я понимаю. Но это лишь в теории. Вероятность подобного исхода слишком мала, чтобы действовать от этого варианта возможного развития событий.

— Иногда ты действуешь слишком странно…

— Я лишь действую так, как считаю нужным — не более, ни менее.

— Ну ладно, как скажешь, — она на последок кинула взгляд на руку, которую я скрыл за рукавом, и более на неё не смотрела.

Спустя минут двадцать мы уже приехали на место, где и будет происходить приём дома Мори. Да, именно дома, а не самого рода Мори. Это совершенно разные вещи.

К примеру, если бы приём организовывал бы именно род Мори, то они устраивали бы его именно на своей территории, принадлежащие только роду Мори; ну и вторая важная деталь — Мияко бы не смогла быть моим партнёром. Она бы, как и все другие женщины рода Мори, встречала бы гостей, а после развлекала бы их. Иначе говоря, она была бы не в роле гостя.

Сейчас же приём проходит на обшей территории дома Мори, а в роли хозяев будут выступать только взрослые дома Мори. Все же остальные члены дома Мори будут почти самыми обычными гостями. В том числе, естественно, и Мияко.

Я вышел из машины и, как и попросила меня Мияко, сразу же горделиво поднял голову, после чего обошёл сзади машину и открыл дверь для Мияко, сразу же подавая ей руку.

Она аккуратно взяла меня за руку и только после этого начала выходить из машины. Таким образом мы оба соответствовали местным правилам этикета, претендуя чуть ли не на идеальную пару.

Как только она вышла из машины, я закрыл дверь, и мы направились в сторону огромных деревянных ворот, что сейчас были распахнуты.

Шли мы не торопясь и удерживая расстояние между нами примерно в метр, когда Мияко идёт сзади, чуть справа от меня. Таковы традиции, на которых и построен местный этикет.

Пока мы шли к воротам, я периодически смотрел на другие припаркованные машины и людей, который выходят из них. Машины были как дороже той, на которой приехали мы, так и дешевле — но, в основном, примерно такие же по цене; людей было не много, видимо потому что мы приехали чуть раньше всех остальных гостей, так как Мияко не совсем гость. Но те кто уже приехали во всю рассматривали нас.

Мне даже сложно сказать, кто именно больше привлекает их внимание — я или Мияко. Больше было похоже на то, что они в принципе удивлены видеть нас в месте.

И я это вполне могу понять.

Да, вокруг нас во всю ходят различной степени развратности слухи в интернете. Плюс, даже есть фотографии, где мы довольно близки. Но даже так, видеть эти фотографии, слышать слухи и видеть всё это в живую — совершенно разные вещи. Одно ты можешь оспорить без проблем, скидывая всё на фотошоп и какие-то интриги, а второе… будет уже сложно оспорить. Хотя тут, естественно, всё будет зависеть от того, насколько это будет нужно кому-то.

Но ладно, не суть.

Тем временем мы уже прошли внутрь ограждённой забором территории и нам открылся вид на внутренний двор этого поместья.

Внутренний двор был украшен разноцветными цветами и подстриженными кустарниками с деревьями, небольшим озером с плавающими и цветущими в нём кувшинками, ну и конечно же аккуратно выложенными дорожками из брусчатки. И освещалось это всё красивыми, явно выполненными на заказ, фонарными столбами.

А ведь это только начало. Сам приём будет проходить на заднем дворе, позади самого поместья, которое стоит большим, но одиноким здание посередине этой обширной территории.

Кстати о нём.

Здание поражает своими размерами и тем, что сделано в традиционном японском стиле: треугольные крыши, веранды, поднятый пол, раздвижные стены и внутренние перегородки. При этом Мияко мне сказала, что этому зданию более тысячи двухсот лет.

Понятное дело, что оно уже не раз реставрировалось, и по факту уже не является тем самым зданием, что построили тысячу двести лет назад. Но даже осознавая это, всё равно невольно заглядываешься на него с удивлением и каким-то трепетом.

Но стоило мне заметить спрятанную в кусте камеру, как моё умиротворённое состояние в миг смело сосредоточение.

Как бы красиво и удивительно тут не было — это не место, чтобы отдыхать. Пускай это и называется приём, на котором, по сути, должны все отдыхать, но на деле это одно из самого опасного времяпрепровождения. К примеру, возможность опозориться, потеряв статус и упав в лице многих высших людей этой страны, — это буквально конец жизни. И не важно, для аристократа или простолюдина. Это одинаково печальный исход для обоих.

Другое дело, что тому же аристократу проще будет восстановить лицо, в случае подобного. Но на деле, это только звучит просто. Вариантов «восстановить лицо» в аристократическом обществе не так уж и много, даже для аристократов.

Бывает даже такое, что из-за потери лица некоторые аристократы устраивали сэппуку — ритуальное самоубийство, путём вспарывания собственного живота, дабы таким образом искупить допущенную ошибку. И нет, это не то, что осталось в прошлом. Ныне это тоже имеет место быть.

Мияко мне недавно рассказала, что три года назад один аристократ из маленького и слабого рода оскорбил, по незнанию, новопринятого члена сильного рода. Он его тогда обозвал простолюдином и приказывал повиноваться ему, по факту того, что он — аристократ.

В итоге дело дошло до того, что этот сильный род, чей член был оскорблён, почти объявил тому роду войну на истребление. Естественно, если бы такое произошло, то маленький род был бы стёрт полностью. Подчистую.

Но дело уладили.

Уладили благодаря совершения сэппуку главы маленького рода и того, кто совершил эту ошибку. И вот так, ценой двоих был спасён весь маленький род. Хотя по правде сказать, насколько сейчас знает Мияко, этот род ныне находиться в ужасном состоянии, потому что из мужчин в нём остался только двенадцатилетний парень, который ныне и является его официальной главой.

Притом, этот парень совершенно обычный. У него вполне заурядные оценки в школе, физические показатели — тоже средние, а вот в EMF-е он даже хуже, чем у большинства аристократов. Проще говоря, он ничем не выделяется. Совершенно обычный двенадцатилетний парень, на которого возложили место главы рода. И при этом у их рода всего лишь один небольшой бизнес, за счёт которого они и живут.

Именно по этим причинам Мияко сулит этому роду полное исчезновение через поколение-два. Хотя всё может закончиться и быстрее.

В это время мы уже подходили к самому поместью, где уже было много незнакомых мне людей.

— Я думал, будет меньше людей, — немного повернувшись в бок, достаточно тихо сказал я, но был уверен, что Мияко услышит.

— Это ещё подошли, в основном, только члены дома Мори и наши самые близкие союзники, а это всего лишь примерно треть от всех гостей, что сегодня будут тут, — спокойно ответила она.

— Понятно…

— А что, не любишь большое скопление людей?

— Скорее, когда это большее скопление людей рассматривает меня. Мне кажется, меня так скоро прожгут эти бесконечные взгляды.

Не сказать, что у меня были с этим особые проблемы, но с таким количеством разового внимания я не сталкивался, из-за чего у меня сейчас возникали непривычные ощущения.

Мияко раскрыла веер и еле слышно усмехнулась. Уверен, она могла сдержаться, но не стала.

— Тебе стоит уже начать к этому привыкать. Всё же ты с самого начала учёбу был ходячим инфоповодом.

— Одно дело, когда о тебя рассматривают и о тебе говорят твои сверстники, а другое — когда взрослые и влиятельные люди, власть которых делает их почти всесильными относительно меня.

— О, так значит, чувствуешь себя уязвимым?

Я задумался.

— Возможно.

На этом наш маленький разговор закончился и через пару минут мы уже подошли ко входу в поместье, перед которым стояло три женщины.

И ещё подходя сюда я подозревал, но стоило мне подойти и увидеть ближе, как я убедился в своём предположении. Среди этих женщин была и мама Мияко.