Проект «Цербер»

– Да ты что, Артур, не надо! – Елизавета всплеснула руками. – Я же ещё играю в театре! Да и пенсии «народника» на жизнь хватает! Вам они нужнее будут!

– Нет! – твёрдо возразил Артур. – Я уже всё решил: внёс твои реквизиты вместе с моими! Оля тоже считает, что это будет справедливо. Всё!

Елизавета прослезилась и тихо произнесла:

– Спасибо.

Артур посмотрел на старые напольные часы с римскими символами на циферблате и вскочил.

– Ах ты! Совсем забыл! – Он хлопнул себя по лбу. – Мы же перенесли на час раньше! – Он кинул взгляд на Елизавету. – Мне надо бежать! Через полчаса встреча!

Артур бросился в коридор одеваться. Топольская следовала за ним:

– Ты напиши или позвони мне, когда сможешь! Может, там можно будет где-то встретиться, в соседнем городе?

– Не знаю, но обязательно свяжусь с тобой, как только появится возможность, – выпалил учёный. – Ну, всё, Лиза! Думаю, ещё раз встретиться до отъезда не получится, так что жди весточки!

Елизавета подошла к нему и крепко обняла:

– Передай Оле, что я по ней скучаю! Удачи вам!

Артур аккуратно прикоснулся ладонями к хрупкой спине Елизаветы и проговорил:

– Да, обязательно передам! Не болей! Может, ещё увидимся! Спасибо Яну! – Затем он отпрянул и потянулся к ручке двери. – Всё, надо бежать – Дмитрий просил не опаздывать!

– Давай, всего хорошего, Артур! – Елизавета помахала ему вслед и закрыла дверь. Вернувшись в гостиную, она подошла к столу, чтобы отнести использованную посуду к мойке, но не сделала этого. Она смотрела какое-то время на оставленные Артуром чашку и блюдце, затем села на свой стул, решив погасить волнение небольшим кусочком торта, но даже не взяла в руки нож, чтобы его отрезать. Ничего теперь не хотелось. Ничего.

***

Артур выбежал из подъезда и только тогда понял, что ещё не заказал такси. Он принялся суматошно искать мобильный телефон в своих карманах. «Вот, наконец-то! – Теперь дело было за вызовом. – Какие же там были цифры? 666-666? 777-777?» – Он всё пытался вспомнить номер такси из рекламы, которую навязчиво крутили по радио. Мимо плыли прохожие. Тротуар был достаточно широким, и люди спокойно обходили его, пристально смотрящего куда-то на противоположную сторону дороги.

«Так-так, 676 вначале, это я точно помню, – заключил он. В этот момент мимо проехал трамвай со светящейся цифрой 4 на табло. – Точно! 777 – второе число!» – Артур начал быстро нажимать на кнопки.

Спустя пару гудков ему ответил женский голос:

– Здравствуйте, такси «Едем!». Оператор Марина, я вас слушаю.

– Здравствуйте, Марина! – учтиво начал Артур. – Мне бы машину на третью Краснострелковую, дом 6.

– Куда едете?

– Сначала на проспект Победы Народов, 45, там ещё три пассажира сядут, а потом на Гривенную, 99, кафе «Лучший стол».

– Дети младше двенадцати лет будут? – спросил оператор.

– Нет, они старше.

– Одну минуту, – произнесла девушка, после небольшой заминки продолжила. – К вам приедет белый автомобиль, номер Г447ВА. Пять-шесть минут ожидайте. Счастливого пути!

– Ага, до свидания.

Тут же ему пришло SMS-уведомление с номером машины, которая должна была подъехать, и Артур вернул телефон во внутренний карман плаща. Ожидание позволило тревожным мыслям занять его рассудок.

«Почему Дмитрий хочет встретиться в кафе? – вернулся учёный к вопросу, который мучил его весь день после вечернего разговора по телефону. – Почему всё так быстро? Зачем он звонил в девять вечера? Как-то не так я всё это себе представлял… Неужели они сами ничего не знают о сроках, не могут договориться? А что, если что-то сорвалось? А что, если всё затянется? А мы с Ольгой уже с работ ушли! Детям уже выдали личные дела из школы… Нет! Нет, Дмитрий не глупый человек, он бы не стал разбрасываться словами понапрасну. Да ведь и все бумаги на работе так быстро подписали! Видимо, им позвонили откуда следует. Но зачем встречаться? Что он хочет нам рассказать? Вряд ли он собрался знакомить с нами свою супругу или ещё кого. Хотя Оля и была не против этого… Интересно, она успела собрать детей? А, кстати, надо ей позвонить, а лучше написать, что я выехал!» – Артур полез обратно в карман за мобильником, но в этот момент у тротуара остановилась белая машина с красной наклейкой «Едем!» на борту.

«По дороге напишу», – решил он и потянулся к ручке передней дверцы.

***

Белый седан остановился у дома №99 на улице Гривенной. Из машины выскочил русый мальчик двенадцати лет в чёрных кроссовках, джинсах и ветровке кремового цвета. Следом за ним вылезла девочка того же возраста с длинными каштановыми волосами, убранными в хвост. На ней была лёгкая серая куртка, тёмные брюки и серые ботинки на широком каблуке. Поправив очки, девчонка отошла в сторону, дав выбраться с заднего сиденья женщине средних лет. Ольга Радеева переставляла ноги с одного резинового коврика на другой, стараясь не зацепить обшивку салона каблуками своих сапог. Когда она оказалась на тротуаре, то первым делом поправила чёрную юбку, а затем захлопнула дверь машины. Подтянув тёмно-зелёный берет, застегнув верхние пуговицы зелёного плаща, она встала между детьми, ожидая мужа. Девочка посмотрела на чёрную кожаную сумочку, которую мама держала на сгибе локтя.

– Мам, у тебя карман открыт.

– Ой! – встрепенулась Ольга. – Спасибо, доченька!

Под звук застёгиваемой молнии из машины вышел Артур, аккуратно закрыл дверь и, повернувшись к своему семейству, произнёс:

– Так, мы на месте – пойдёмте внутрь!

Мальчик первым пошагал к ступеням крыльца, отделанного гранитной плиткой. Гривенную застроили ещё в начале прошлого века. Помещения на первых этажах в исторических зданиях стоили недёшево, но зато расположенные здесь заведения на поток клиентов не жаловались. Металлическая табличка «Лучший стол» висела над входной дверью под морёный дуб. Тёплые цвета затемнённого интерьера были видны с улицы сквозь высокие полукруглые окна. Младший Радеев потянул на себя ручку в виде витого металлического круга – наружу моментально повеяло приятным ароматом выпечки. Семья вошла в холл кафе. В их сторону, цокая каблуками по паркету, шла блондинка в красной жилетке, белой блузке и клетчатой юбке.

– Здравствуйте! Я Юлия, администратор зала. Вы заказывали столик? – Девушка встретила гостей добродушной улыбкой.

Артур был немного удивлён: официантов нигде не было, слева от входа размещалась касса и витрина с готовыми блюдами в кастрюлях и на противнях. «Зачем здесь этот администратор? – подумал учёный. – Тут явно не ресторан».

– Нет, – ответил он, – но нас должен ожидать Дмитрий. Может, он ещё не пришёл. – Произнося последнюю фразу, Артур бегло осмотрел сидящих за столами – подростки, пара женщин и группа студентов.

– О, – озадаченно произнесла девушка и изменилась в лице – перестала улыбаться. – А как вам наша медвежатина? – Она выжидающе посмотрела на Артура.

Ольга удивлённо глянула на администратора, выдав тихое: «Что?» Дети замерли, совершенно не понимая, что происходит. Радеев что-то вспоминал из разговора с Дмитрием, смотря куда-то сквозь лицо блондинки, а затем ответил:

– Так же, как и черепаший суп.

Девушка снова улыбнулась, с её лица исчезло напряжение.

– Артур и Ольга, прошу за мной! – Затем она повернулась к детям Радеевых. – Миша, Алина – подойдите к кассе и скажите, что вам положен черепаший обед. Родители вернутся к вам чуть позже.

– Хорошо, – почти синхронно ответили дети. Было видно, что весь этот странный разговор их удивил. Однако они послушно пошли в сторону кассы, в зал. По пути Алина ещё пару раз обернулась, чтобы посмотреть на родителей, уходящих в другую сторону, к двери с табличкой: «Только для персонала».

Поднимаясь по потайной металлической лестнице, спрятанной за одной из фальшстен в помещении для персонала, Ольга дёрнула мужа за рукав и спросила шёпотом:

– Артур! Артур, что происходит?

Он ответил, не останавливаясь:

– Дорогая, сейчас ты всё узнаешь.

Юлия, оставшаяся внизу, крикнула им:

– Два! Не забудьте! – после чего вновь задвинула откатную дверь-перегородку, скрыв лестницу.

Супруги остались в полной темноте. Артур протянул вверх руку – они уже дошли до люка – и постучал в него два раза. Послышался шум шагов, затем поворот ключа в замке, и наконец люк открылся. Лестницу озарил дневной свет из комнаты наверху.

– Осторожно, я сейчас скину вам ступени! – раздался незнакомый женский голос. Из люка спустилась верёвочная лестница с деревянными ступенями. – Давайте мне руку!

– Сначала жену, – ответил Артур, уступая место Ольге. Он нежно придерживал её, помогая карабкаться наверх. Выбравшись из люка сам, он обнаружил, что попал в какую-то квартиру.

– Присаживайтесь, я сейчас, – произнесла молодая приятная женщина в деловом костюме. У неё были серые глаза и бледная кожа, но ярко-чёрные волосы. Артур осмотрелся.

Толстый металлический люк был отделан ламинатом, как и остальной пол в квартире. Интерьер выглядел не богатым, а, скорее, приятно скромным: простой письменный стол, узкий двухдверный шкаф, квадратная двуспальная кровать и три деревянных табуретки. Стены, оклеенные серыми тканевыми обоями, сочетались с бледным полом. Окно, за которым мелькали очертания двора-колодца, занавешивал белый тюль. В квартире никто не жил, не было ни одного предмета обихода: ни одной книжки, ни одной бесполезной бессмысленной фигурки-сувенира, ни одной фотографии, ни какого-либо другого признака постоянного проживания человека. Квартира была обставленной, но пустой.

Ольга подошла к мужу и, воспользовавшись минутой уединения, снова прошептала:

– Что происходит, Артур? Я ничего не понимаю!

Он ответил:

– В этой поездке нам нужно сотрудничать с ведомством. Мы у ФББ….

В комнату вернулась сотрудница Бюро, в руках она держала страницы с мелко набранным текстом.

– Садитесь, не стесняйтесь. – Она указала Радеевым на табуретки у стола. – Для начала нужны ваши подписи, а потом всё остальное.

– А как вас зовут? – спросила Ольга.

Сотрудница Бюро широко улыбнулась и ответила:

– Зовите меня Эвелина. Итак… – Она положила бумаги на стол, достала из внутреннего кармана пиджака две ручки и положила их перед садящимися на табуретки супругами. Затем начала перелистывать страницы, попутно объясняя суть написанного: – Это ваше согласие на сотрудничество с Федеральным Бюро Безопасности. Вначале идёт информация о вас: учёба, работа, места жительства. Обычно люди анкеты заполняют сами, но у нас нет времени на это. Вам будет присвоена красная категория секретности. – Сотрудница ведомства внимательно посмотрела на Радеевых. – Вы понимаете, что это означает?

Артур и Ольга быстро переглянулись, после чего учёный ответил:

– Нет, я раньше не слышал о красной. Они ведь цифрами обозначаются.

Эвелина спокойно продолжила:

– Нет, есть ещё красная. Если вкратце, то она означает, что если вы проболтаетесь кому-либо о сведениях, которые вам были доверены, вас устранят.

– Боже, – тихо, но встревоженно охнула Ольга.

– Не пугайтесь, – с искренней улыбкой на лице произнесла Эвелина. – Вы же почти не будете иметь такой возможности.

– В смысле? – переспросила Ольга.

Артур кашлянул.

– Я полностью понимаю мою жену. Эвелина, пожалуйста, расскажите нам подробно о том, как же наша жизнь там всё-таки будет устроена. А то такие бумаги подписывать без всяких объяснений… – Артур посмотрел на пустые поля для подписи внизу страниц. Он хотел добавить что-то ещё, но замолчал, подавляя нервный кашель.

Ольга одобрительно закивала:

– Да-да, поясните, пожалуйста!

Эвелина не стала сопротивляться:

– Хорошо. Это ваше право.

Она села на кровать напротив супругов. Совместив подушечки пальцев обеих рук друг с другом, посмотрела сначала на Ольгу, затем на Артура, Эвелина наконец произнесла:

– Времени у нас совсем немного, но несколько минут есть. Поэтому я пройдусь по самому основному.

После этих слов она снова пробежалась взглядом по Радеевым. Они, не сговариваясь, одновременно кивнули в ответ.

– Работа, на которую вы согласились, будет проходить на территории закрытого объекта. Это самое секретное место в нашей стране. Поскольку сотрудники долгое время пребывают на территории объекта, там же у них есть доступ к медицине и некоторым развлечениям. У вас будет своя больница, кинотеатр, библиотека. То есть… – Эвелина улыбнулась, поняв свою оговорку. – Для сотрудников есть своя отдельная больница, кинотеатр и прочее. Дети будут жить отдельно, в специальном образовательном учреждении…

Ольга тут же перебила её:

– Это как? Мы, что, должны детей сдать в интернат?

Эвелина успокаивающе пояснила:

– Нет-нет, что вы! Это вовсе не интернат! – В её дружелюбно-отрешённой интонации стали преобладать нотки сочувствия. – В Подгорске, рядом с которым и будет этот секретный объект, находится специальное учреждение ФББ. Это школа, в которой учатся только дети сотрудников, таких же, как и вы: учёных, технических специалистов и офицерского состава. Лишних там не будет, и никаких сирот тоже нет. Это нужно, чтобы соблюсти секретность объекта. У вас будет возможность приезжать к детям каждые выходные и проводить с ними отпуск, но только на территории санатория в Подгорске. После того, как им исполнится восемнадцать лет, они смогут поступить в любое учебное заведение нашей страны на бюджет с получением места в общежитии. А по окончании обучения им предложат вакансии в государственных корпорациях в соответствии с их профессией. – Эвелина переводила взгляд с одного супруга на другого. На их лицах с каждым её словом появлялось всё больше и больше задумчивости. Артур уже и вовсе начал смотреть куда-то в одну точку. – У вас и у ваших детей всё будет хорошо! Вам выпал уникальный шанс, поймите! Артур Фёдорович, в чём ваши сомнения?

Учёный встрепенулся, отодвинув в сторону свои размышления обо всём услышанном:

– Да, в общем-то, всё понятно. Я согласен.

– Ольга Викторовна, – Эвелина переключилась на его супругу, – какие у вас остались вопросы? Задавайте!

Радеева немного поморщилась.

– Жаль, что дети будут отдельно…

– Вы сможете их видеть каждую неделю. В доме, в котором вы будете жить, есть телефонная связь со школой – можно говорить каждый вечер!

Ольга сдалась:

– Ну, хорошо, я согласна.

– Отлично! – Эвелина вскочила с кровати и вернулась к столу. – Распишитесь вот здесь и здесь.

После того, как супруги поставили свои подписи, сотрудница ФББ шагнула к стене, у которой стояла кровать, и стукнула в неё кулаком четыре раза, затем прошла к входной двери в квартиру. Спустя минуту она вернулась в сопровождении бритоголового мужчины среднего роста с тёмной эспаньолкой на невыразительном лице, в синих джинсах и коричневой кожаной куртке.

– Здравствуйте! – поприветствовал он чету Радеевых, затем положил на кровать металлический кейс, который принёс с собой, щёлкнув замками, открыл чемоданчик.

– Здравствуйте… – ответил Артур, глядя, как мужчина надевает медицинские перчатки.

– Здрасьте… – произнесла Ольга, следя за тем, как ловко мужчина набирает мутную жидкость из какой-то ампулы при помощи шприца.

Эвелина указала на кровать:

– Ложитесь.

– Это зачем? – спросил её Артур.

– Чтобы синяков не осталось от падения, – пошутил мужчина с подготовленным шприцем в руке.

Эвелина продолжила:

– Мы повезём вас в специальном контейнере. Есть опасность, что по пути вас украдут или ликвидируют. Вы для нас очень важны, мы не можем этого допустить.

– Едем прямо сегодня? – удивился Артур.

– А как же вещи? Они в квартире! А как поедут дети? – Ольга вопросительно смотрела на сотрудницу.

– Не беспокойтесь, вещи уже грузят в фургон. Дети поедут с сопровождающими, загримированными под вас.

– Что? – опешил Артур.

Эвелина сделала жалобное лицо:

– Артур Фёдорович, не надо волноваться, всё продумано. Всё будет хорошо! Пожалуйста, не задерживайте свой отъезд, мы и так немного выбиваемся из графика. Я прошу вас – ложитесь на кровать.

Супруги с неохотой – Ольга качала головой и что-то бубнила себе под нос, – но всё же выполнили просьбу девушки. Мужчина шагнул к Артуру, задрал рукав его рубашки как можно выше, протёр кожу спиртовой салфеткой и сделал инъекцию. Учёный взял за руку ложащуюся рядом жену, Ольга сжала его ладонь. Артур почти сразу почувствовал, как конечности становятся ватными. Веки с каждой секундой тяжелели, потолок перед глазами постепенно размывался. Тело превратилось во что-то чуждое, ленивое и неуправляемое. Он понял, что сейчас заснёт. В последнее мгновение Артур увидел, как оказавшаяся рядом Эвелина протянула к его лбу ладонь:

– Спите.

Глава 4. Чужак

2016 год

«Объект 80», второй день после высадки «Раската-4»

Раскатовцы уходили всё дальше от академгородка. Рёв жутких монстров слышался позади. А ещё за спинами уцелевших остались их погибшие друзья: несколько бойцов и два командира. Эти потери стали ноющей раной в груди. Волей-неволей у каждого было воспоминание, связанное с кем-то из павших. И Джигит, и Декан, и все те, кого не стало в день высадки, превратились в слёзы и скорбь, но именно смерть Старого оказалась для «Раската-4» чертой, разделившей службу на до и после.

Он был для них словно старший брат: учил, натаскивал, берёг. Старый был из самого первого набора. Он на своей шкуре опробовал все удачные и неудачные методики подготовки, видел развитие, рост подразделения. Он был одним из близких людей Громова – его верный капитан, готовый взяться за выполнение самых сложных задач. И для группы он был важен – он был центром «Раската-4», умел находить общий язык с каждым подчинённым, к месту применять его сильные стороны, вселять веру в победу и вести за собой. А теперь этого человека не стало.

Раскатовцы шли молча. Их путь пролегал к штабу «Объекта 80». «Барабашка» вёл, по его словам, самым коротким путём. Сбежав из разрушенного академгородка, отряд двигался вдоль характерной складки местности – довольно низкого, но крутого длинного холма. Он протянулся с юга на север, поднимаясь на уровень макушек самых высоких сосен у подножия. На нём самом деревья стояли гораздо реже – склоны обросли островками кустов. Этот низкий хребет позволял людям видеть большую площадь леса со своей стороны и оставаться незамеченными для кого-либо, находящегося с другой. А за человеческий запах можно было не беспокоиться – почти все известные «Раскату» виды мутантов имели притупленное обоняние. Такова была цена за многие другие полезные боевые черты. И тем не менее отряд все равно обрабатывал форму специальным составом, неуловимым для человеческого носа, но отлично маскирующим их сапиенсный аромат на фоне окружающей природы.

Они двигались неким подобием растянувшейся походной колонны: бойцы следовали друг за другом на расстоянии пары метров. Палач ступал немного в стороне от них – вблизи вершины хребта, контролируя пространство по другую сторону склона. Монгол шел немного ниже основного отряда и постоянно осматривал лес «на три часа» по правую руку от колонны. Возглавлял сводную группу Рысь, не спускавший глаз со спины «барабашки». Тыл прикрывали Бес и Гора, попеременно оборачивавшиеся назад. В центре шли Матильда, Мессия и Шерлок. Последней сейчас было тяжелее всех, она потеряла больше остальных. Шерлок не хотела думать об этом, но, к сожалению, осознавала, что её любимый мёртв. Лежит в руинах дома изуродованный, пожираемый голодными тварями. Там, в академгородке, отрывают куски от её запланированной семьи, прекрасных детей, уютных домашних зимних вечеров. Там вонзают когти и клыки в её несбывшееся будущее, обгладывают прошлое, в котором билось родное сердце.

Матильда ускорилась и, почти поравнявшись с Шерлок, негромко спросила:

– Ты как?

Шерлок промолчала.

– Вы были вместе, да? – осторожно продолжила Матильда, не забывая смотреть по сторонам.

– Да, – выдавила из себя Шерлок, чувствуя, как к горлу снова подкатил комок. Она шла, неловко переставляя ноги, не глядя на лес вокруг. Руки по привычке держали автомат в походном положении, но как-то слабо, неуверенно. Сейчас она представляла большую опасность и для себя, и для отряда: ей было все равно, нападут на них монстры или нет.

– Как долго? – Матильда попыталась продолжить разговор.

Шерлок снова промолчала. Идущая впереди неё Мессия развернулась.

– Её сейчас лучше не трогать. – Переведя взгляд на поникшую блондинку, она обратилась к ней: – Прошу тебя: не пропусти мутантов. Если заметишь – скажи нам. Наши жизни зависят и от тебя тоже!

– Хорошо, – подавленно отозвалась Шерлок.

Гора оборачивался чуть реже Беса: увесистый пулемет и боезапас к нему были крайне неудобными для выполнения подобных упражнений. Его сослуживец в чёрной балаклаве, напротив, не испытывал каких-либо затруднений в том, чтобы держать тыл под контролем, не забывая передвигаться в общем темпе. Тишину нарушил Бес:

– Как думаешь, мы тут надолго?

Гора вытер мокрый лоб рукавом и выдохнул:

– Чёт непонятно. Когда улетали с базы к локатору, речь вообще про сутки шла. Считаешь минуты до эвакуации?

– Ну, типа того, – кивнул Бес. – Я уже на второй операции, но тут как-то всё пошло не по плану.

– Ты тоже был в Весеновске? – оживился Гора.

– Да, но там места были похуже, чем здесь.

– Это точно, ни в какое сравнение! – поддакнул «великан». – Тут красиво! Если бы не твари повсюду, я бы здесь порыбачил… Ну, или на охоту с мужиками на недельку приехал бы.

– Так ты и сейчас на охоте, с мужиками и, возможно, уедешь с неё только через неделю.

– Точно, – улыбнулся Гора в тон повеселевшим глазам Беса.

Рысь вёл за собой уцелевшие остатки «Раската». Он был зол, полон решимости, а ещё у него имелись вопросы. «Почему так произошло? Почему это стало возможным? Было ли кому-то выгодно то, что произошло? Не ведут ли их в западню, на убой?» – хоровод мыслей не давал ему покоя. Он жаждал мести за погибшего друга и думал, что ответы на вопросы помогут в этом.

– Как ты выжил? – спросил Рысь у идущего впереди него «барабашки». Тот обернулся и, встретившись с колким взглядом спецназовца, ответил:

– Да… там долгая история.

– У нас есть время, – произнёс Рысь тоном, который не предполагал дальнейших пререканий или споров.

– Честно, сам не понимаю, как уцелел, – вздохнул «барабашка». – Ничего геройского тут нет. Как началось – с жизнью попрощался. Пока суматоха была, спрятался в шкаф и сидел там до утра. Потом вылез, когда в туалет припёрло, а по пути дробовик нашёл. После уже вертолёты прилетели. Мне повезло, что ваши недалеко оказались – я до них добраться успел. Так всё и получилось.

– А где спрятался? – решил уточнить Рысь.

– В шкафу, – повторил тот, не понимая, зачем это переспрашивать.

– Шкаф где?

– А-а-а… в штабе. Я рядом был и забежал. Ну, а там уже спрятался…

– Ясно, – отрезал Рысь. – Патроны к ружью с собой были?

– Да не, – неловко улыбнулся «барабашка». – Я и ружьё и патронташ с погибшего снял. Честно – мне стыдно, но было страшно! Я думал не про то, как сражаться, а как не сдохнуть. Меня тревога в туалете вообще застала! С собой ничего не было! Если бы не труп сотрудника, то непонятно, куда бы я потом пошёл с голыми руками.

– Ага, – буркнул себе под нос Рысь.

В этот момент в наушнике прозвучал голос Палача:

– Ложись! Трупник на девять часов!

Рысь резко развернулся и шикнул на отряд:

– Разойтись!

Бойцы в ту же секунду ринулись искать укрытия: ближайшие кусты и поваленные ветром стволы деревьев скрыли силуэты упавших на землю людей. «Всем радиомолчание!» – подумал, но не скомандовал Рысь, смотря на небо сквозь ветки молодых елей. Отряд затаился, слившись с лесом. Через пару минут человеческие уши начали улавливать характерные для летающего мутанта звуки. Трупник добрался до хребта: его коричневое брюхо пронеслось над вершинами деревьев. Он спешил на восток. Спустя несколько секунд оттуда донесся его неприятный крик.

«Возвращается», – подумал Палач и занял более удобное положение для стрельбы вверх.

«Неужели заметил?» – испугалась Мессия.

«Пулемёт должен пробить», – успокаивал себя Гора, целясь в небо сквозь кроны дальних деревьев, ожидая увидеть надоедливого мутанта через мушку прицела.

В воздухе вновь зазвучали взмахи больших крыльев. Монстр показался чуть левее. Он уже не торопился, стал планировать на потоках воздуха, распахнув свои чёрные перепончатые крылья как можно шире. Пролетел над хребтом и снова назад – кровожадное существо плавно выполняло новый заход. Люди боялись пошевелиться, старались даже не моргать, не сводя глаз с манёвров твари. Мутант делал круги снова и снова, петляя над зелёными верхушками. Внезапно он поднялся на десяток метров вверх. Сотрясая воздух громким мерзким криком, трупник спикировал вниз по другую сторону холма. Миг – и взмах могучих крыльев качнул кусты и небольшие деревья, чудовище вновь взлетело над лесом. Сделав ещё один круг, трупник сменил курс и начал набирать скорость. Через несколько секунд он скрылся в небе на востоке, пугающие звуки исчезли.

Рысь, всё это время присматривавший за «барабашкой», поднялся и жестами подал сигнал остальным: «Встать. Идти за мной». После этого повернулся к спрятавшемуся в кустах «эфбэбэшнику»:

– Он улетел. Веди дальше.

– Точно? – спросил тот, всё ещё целясь дробовиком в небо.

– Да. Вставай! – Артём протянул руку, чтобы помочь подняться. Дружелюбный жест не смягчил резкий, приказной тон его фразы, и проводник решил не перечить.

***

Через некоторое время раскатовцы дошли до конца извилистого холма. Лес сошёл на нет – впереди открывалась очищенная от зарослей площадка. Недалеко от кромки леса стояло одноэтажное здание, похожее на то, что уже встречалось «Раскату-4» в день высадки на территории аванпоста: двускатная крыша, небольшие окна, крыльцо у входа. Разница была в аккуратной отделке: стены покрывали пластиковые панели кремового цвета. Металлочерепица крыши цветом напоминала окрас раскинувшегося за зданием моря хвои. Широкое крыльцо выходило на мини-плац с контуром из прямой белой линии по периметру, но отчего-то без разметки на квадраты для отработки строевой. Плац располагался на повороте: дорога проходила вдоль длинной стороны здания и исчезала, виляя вдалеке. Поодаль от постройки сквозь деревья виднелась какая-то трёхэтажка. К плацу дорога примыкала справа – прерывистая разметка между двумя полосами уходила на восток. Напротив здания обнаружился металлический открытый навес, под которым могла бы укрыться пара машин.

– Это точно штаб? – решил уточнить Рысь у «барабашки» перед тем, как вывести отряд из леса.

– Да, это он! – закивал тот.

– Пойдёшь со мной, впереди, – сказал Рысь, после чего жестами отдал приказ отряду: «Цель – здание. Окружить».

Раскатовцы осторожно, тройками, прикрывая друг друга, двинулись к плацу. Палач, Бес и Шерлок пошли в обход, вдоль задней стены штаба, мимо деревьев. Рысь вместе с «барабашкой» и Мессией приближались к крыльцу штаба через центр площадки, больше уделяя внимание обшитому бордовым профлистом навесу. Гора, Матильда и Монгол отвечали за правый фланг и восточный подъезд.

Рысь, осторожно ступая по нагретому асфальту, повернулся. Он уже видел большую часть внутреннего пространства под навесом, до цели оставалось всего несколько метров. Мессия наблюдала за дальними окнами и приоткрытой дверью штаба, перекидывая взгляд то туда, то обратно. «Барабашка» держал на мушке ближайшие проёмы с распахнутыми настежь окнами, прикрывая с левого фланга. Наконец Рысь дошёл до нужной точки, откуда открылся обзор на парковку, и не обнаружил там ничего, кроме знака «Курить запрещено». Спецназовец сразу же развернулся лицом к зданию и взял под контроль дальние окна штаба.

В наушнике прозвучал низкий голос Горы:

– Мы на позициях. Чисто.

– Навес – чисто, – ответил Рысь.

На радиоволну вышел Палач:

– Чисто. С торца какая-то пристройка. Проверяем.

Рысь аккуратно подошёл к крыльцу. Сквозь щель открытой двери был виден тёмный холл без следов чьего-либо присутствия.

– Это Палач, мы выходим.

– Принял, – ответил Рысь.

Из-за дальнего угла штаба вышли Палач, Бес и Шерлок. Они старались уйти подальше от окон, держа их под контролем, а также лесную обочину дороги, уходившую к трёхэтажке. Центральная тройка во главе с новым командиром «Раската-4» остановилась напротив входа в штаб. Подойдя к Рысю, Палач негромко сказал:

– В пристройке ничего. Там караулка была – несколько спальных мест, стол. Ни припасов, ни амуниции, ни следов боя.

– Трупы?

– Нет.

– Я пока не вижу следов борьбы. Может, здесь было тихо и здание пустое? – стал рассуждать вслух Рысь.

– Может, и пронесло, – одобрительно произнёс Палач.

Рысь обратился к стоявшим рядом с собой:

– Палач, Мессия, осмотрите комнаты через окна в левой части. Шерлок, Бес – в правой. А ты, дружище, – он посмотрел на «барабашку», – идёшь со мной внутрь.

– Хорошо, – тихо произнёс тот и кашлянул. Рысь заметил, что он взволнован, но пытается это скрыть. Спецназовец нажал на кнопку гарнитуры для передачи сообщения:

– Гора, мы пошли внутрь, смещайтесь.

Через пару секунд на канале возник голос «великана»:

– Принял, меняем позиции.

Отряд подступил ближе к зданию. Мессия всматривалась в открытые окна левого «крыла»: везде оказался примерно одинаковый строгий интерьер, состоявший из письменного стола, стула и стеллажей для книг, папок, бумаг. В некоторых кабинетах двери были открыты настежь, где-то прикрыты впопыхах, но их объединяло кое-что общее. Мессия нажала на кнопку передачи сообщения:

– У торца левого крыла чисто. Похоже, штаб эвакуировался.

После характерного щелчка в эфир вышел Палач:

– У меня то же самое.

Рысь аккуратно открыл входную дверь – хорошо смазанные петли обеспечили ему драгоценную тишину. Он жестом велел «барабашке» войти первым:

– Держись чуть впереди, слева.

Тот кивнул и пошёл прямо. «Что же с тобой не так? Почему ты не тянешь на «барабашку»?» – вновь прозвучал в голове Рыси вопрос, мучавший его с момента встречи с этим странным «эфбэбэшником». Рысь попытался прогнать сомнения, поскольку сейчас нужно было убедиться, что здание свободно от мутантов.

Холл встретил гостей расстеленным красным ковром. Типичная для подобных мест вещь казалась простой, строгой, чистой. Под ногами не было ни мусора, ни пятен грязи. На стене справа висел большой плакат с изображением трёхголового пса над спиралью ДНК. У противоположной стены стоял письменный стол с разбросанными по нему журналами.

В наушнике снова раздался голос Палача:

– Входим в левое крыло через окна, крайний кабинет в торце.

– Принял, – ответил Рысь. Он коснулся плеча крадущегося впереди него «барабашки», затем указал на левую часть коридора, в которую выходил холл.

На канале появился Бес:

– Правое крыло – чисто. Признаков борьбы нет. Окна закрыты. Разбить?

– Нет! Входите через левое крыло у торца.

– Принял, – отрапортовал Бес.

Рысь двинулся дальше, «барабашка» всё так же оставался чуть впереди него. Красная ковровая дорожка, окантованная зелёными вставками, была уже близко. Рысь нажал на кнопку связи:

– Что в коридоре?

Через несколько секунд из рации донёсся голос Палача:

– Коридор чист. До холла четыре двери.

– Принял, – ответил Рысь. – Бес, Мессия, проверить по одной. Шерлок, прикрывай их!

– Есть, – ответил Бес. После этого он показал Мессии на ближайшую дверь. Палач держал коридор на мушке, опустившись на одно колено. Шерлок заняла позицию напротив двери. Боец в балаклаве прислонился к стене рядом с замочной скважиной, Мессия напротив. Обведя всех взглядом, Бес кивнул и дотронулся до ручки. Дверь оказалась закрыта. Бес прислонился к полотну ухом – ничего. Он указал девушкам на следующий кабинет с красной табличкой, на которой была написана фамилия и штабная должность – такие же красные прямоугольники виднелись и на всех открытых нараспашку дверях, оставшихся по правую руку от Палача. Второй кабинет тоже оказался заперт.

Рысь вытянул руку в коридор, после этого выглянул. Слева к нему двигались бойцы, аккуратно проверяя каждое помещение, справа никого не было. Он переместился к стене напротив, встал рядом с «барабашкой».

– Ты где прятался? – снова спросил он.

– А? – Тот не понял вопроса. Лоб у него был мокрый от пота, хотя ни жары, ни духоты в здании не ощущалось.

– Где тот замечательный шкаф стоит, в котором можно переждать приход мутантов?

– А, вон в той части. – «Барабашка» указал куда-то в сторону дверей дальше по коридору.

– Хорошо, я посмотрю с удовольствием, – улыбнулся Рысь. – Мне даже интересно, что можно считать укрытием. А то нам всё в теории преподавали, а тут есть практический опыт.

«Барабашка» улыбнулся:

– Да уж.

Рыси он не нравился всё больше и больше, но предъявить конкретных обвинений спецназовец пока не мог.

Четверо бойцов дошли до холла. Мессия заняла позицию у угла справа, Бес доложил:

– Рысь, мы проверили. Чисто, но есть кое-что интересное.

– Что именно?

– Кабинет командира гарнизона открыт. Там даже остались какие-то бумаги и надписи на доске у стола.

– Отлично, но это позже, – кивнул Рысь. – Продолжаем с правым крылом, – затем он нажал на кнопку вызова. – Гора, бери остальных и идите в штаб. Держитесь левой части – мы сейчас правую зачищаем.

Спустя пару секунд в наушнике возникло басистое:

– Принял.

Рысь выглянул в коридор – группа двигалась быстро, почти все двери в правой части оказались заперты, оставалась пара штук в самом конце. Он обратился к «барабашке»:

– Пошли с ними.

Тот беспрекословно подчинился, шмыгнув носом. Внезапно Палач поднял кулак вверх: «Стоять!». Бес и Мессия переключили внимание на торец коридора. Рысь ускорил шаг и через несколько метров увидел то, что смутило стрелка. Вместо двери углового кабинета слева от ковровой дорожки начинались ступени, ведущие куда-то вниз. Только подойдя ближе, удалось разглядеть, что этот широкий вход должен был оставаться закрытым двумя металлическими створками серого цвета. Стало видно, что у последнего прошедшего через них точно не было ключа: обе двери оказались помяты и висели на погнутых петлях.

Рысь коснулся плеча стрелка показал ему жестом своё намерение, затем подал знак Бесу. Отсчитав три секунды в голове, раскатовцы выпрыгнули в проход. «Чисто», – с мимолётным облегчением выдохнул Рысь.

– Командир, – прошептал Палач, – зуб даю: там кто-то есть.

Рысь молча кивнул.

– Слышу их дыхание. Две или три особи, – шепотом добавил угрюмый стрелок, не сводя прицел с прохода вниз.

За взломанными самым грубым образом металлическими дверями располагался проход на нижний уровень штаба. Железобетонные ступени, обрамлённые металлическим уголком, вели в подвал. Лестница выглядела довольно крутой, поэтому для обзора сверху доступной осталась только небольшая площадь в конце спуска. Было видно, что слева пространство ограничивалось стенкой. А вот насколько далеко находилась противоположная стена справа, ответить было невозможно. Ситуация ухудшалась тем, что в подвале отсутствовал свет.

– Никогда бы не подумал, – прошептал Бес, – что тут бункер имеется.

Мессия в этот момент жестами общалась с тремя раскатовцами, вышедшими в коридор из холла: «Тихо! Внимание! К нам!»

Дойдя до остальных, Гора не смог сдержаться и тихо воскликнул:

– Ни фига себе тут катакомбы!

Мессия гневно посмотрела на него, прижимая указательный палец к губам. Гора сморщил нос, понимая, что совершил глупость. Для наглядности он сделал вид, будто постучал себе костяшками пальцев по голове. Рысь жестом показал «великану» приблизиться. Когда Гора наклонился, Рысь произнёс очень тихо:

– Бери Матильду и держите с ней тыл.

Гора дважды моргнул, затем дал знак медику следовать за ним. К Рыси подошёл Монгол:

– Командир, у нас есть приманки из допкомплекта.

– Перед вылетом выдали? – оживился Рысь. Теперь план зачистки подвала переставал быть таким кровавым.

– Да, у меня тоже парочка осталась, – вставил Бес.

– Чего ж вы молчали? – задал риторический вопрос Рысь. – Сначала одну – сюда, ближе. Палач – ты основной.

– Есть, – отозвался стрелок.

Бес выудил из разгрузки гранату с фиолетовыми полосами сверху и снизу её металлического корпуса цилиндрической формы. Она была больше похожа на перцовый баллончик средних размеров, чем на взрывчатый снаряд. Боец в балаклаве взглянул на командира сводного отряда. Рысь кивнул, не сводя прицел с площадки внизу. Бес положил гранату на верхнюю ступень, затем выдернул чеку и аккуратно катнул её вперёд, после чего приготовился к стрельбе. Металлический цилиндр, ускоряясь, покатился вниз, звякая при падении.

С характерным стуком граната преодолела половину лестницы. Затем из отверстия, которое раньше было закрыто чекой, с шипением повалил розоватый прозрачный дым. Ещё через две ступени вслед за дымкой из гранаты начала сочиться струя коричневой жидкости, на лету превращавшаяся в пену. Свалившись с последней ступени, граната лопнула – из трещин в металле её корпуса поползло бордовое пенящееся вещество, быстро увеличивающееся в объёме. Наполнитель моментально затвердел и прилип к полу. Все напряглись: ловушка – вспененная масса размером с пару футбольных мячей – готова. Специфический запах мяса от неё бил даже по притуплённому человеческому обонянию, но всю притягательность аромата могли почувствовать только хищники из лабораторных клеток «восьмидесятки». Почувствовать и атаковать.

Секунда, две, три – приманка лежала нетронутой, из подвала не доносилось никаких звуков. Четыре, пять, шесть – в перекрестии подствольных фонарей оставалась только багровая вспененная масса, прилипшая к кафельной плитке пола. Семь…

Из глубины подвала с рыком выпрыгнули уродливые существа, покрытые короткой серой шерстью. Сгорбленные силуэты мутантов, напавших на приманку, больше всего походили на обезьян, только головами они больше напоминали гиен или волков, а не высших приматов. Наконец, поймав в прицел вытянутый череп ближайшей твари, Палач нажал на спусковой крючок. Дуло его винтовки выплюнуло короткую очередь. Пули тотчас настигли тело ближайшей лабораторной особи и разнесли ей макушку между острыми треугольными ушами. Голова твари вмиг превратилась в кровавую кашу. В ту же секунду загрохотали множественные выстрелы: раскатовцы нашпиговывали попавших под шквальный огонь монстров смертельным свинцом. Через пару мгновений магазины опустели. Рысь и Бес схватились за пистолеты, остальные перезаряжались. После нескольких щелчков опустевшие короткие стволы вернулись обратно в кобуру. Внизу лежали два тела, покрытые кровавыми ранами, а пол, нижние ступени и стена слева все были в красных пятнах и линиях.

Рысь посмотрел на стоявшего рядом «барабашку»: из дула дробовика струился дым сгоревшего пороха, указательный палец продолжал лихорадочно давить на спусковой крючок. На лице был виден испуг. Рысь дотронулся до помпового ствола и отвёл его немного в сторону, вниз.

– Ты уже всех убил, перезарядись.

«Барабашка» дёрнулся, будто бы вышел из какого-то странного оцепенения.

– Да. – Он сделал шаг назад и начал быстрыми, но очень неловкими движениями заряжать дробовик. Третий по счёту патрон вообще выпал у него из рук. «Барабашка» пробубнил себе под нос какие-то ругательства, наклонился, поднял боезапас и продолжил возню с оружием. Пока он демонстрировал «чудеса» боевой подготовки, Рысь коснулся плеча Беса и указал на «эфбэбэшника»: «Следи за ним!» Боец в балаклаве еле заметно кивнул. Затем Рысь первым начал спуск вниз.

– Осторожно! Их было трое! – выпалила Мессия. Она говорила громко – в ушах ещё звенел шум из-за канонады, прогремевшей в помещении.

– Двое! – ответил Рысь, не отводя дуло автомата от прохода.

– Точно, – согласился Палач.

– А мне кажется, ещё один был, – высказался Бес. Шерлок молча закивала.

– И где третий? – также, не поворачиваясь, произнёс Рысь.

После секундной паузы Мессия сказала:

– Он в темноту отпрыгнул, почти сразу. С краю стоял и отпрыгнул, спрятался, как мы стрелять начали.

– Хм… – Рысь всё же повернул голову, доверив следить за спуском в подвал Палачу. – Товарищ… – Он обратился к «барабашке», но не мог вспомнить его фамилию.

– Кондарь, – отозвался тот.

– Товарищ Кондарь, – продолжил спецназовец, – сколько мутантов видели?

– Ну-у-у… – «барабашка» выдохнул. – Я думал, их четверо было.

– Ясно, – подытожил Рысь и переключился на Беса. – Сколько у вас с собой приманок?

– У меня три осталось. По идее, ещё у Монгола три и у Матильды парочка.

Рысь недовольно поджал верхнюю губу, его взгляд на несколько секунд задержался на одной точке, где-то далеко за окружающими предметами и людьми, а затем скомандовал:

– Палач, за мной. Остальные – ждите команду.

Рысь медленно спускался, осторожно ступая по забрызганным кровью ступеням. Тела мутантов были уже совсем близко: одну из когтистых лап при желании можно было бы пнуть носком берца. Он узнал в них «номер 13» – «ликантропов». В тех местах, где плоть полуприматов была истерзана пулями, торчали белые осколки костей. У ближайшего трупа черепная коробка была снесена от глазниц до шеи. Командиру казалось, что среди ошмётков, забрызгавших стену, он видел треугольные уши мёртвого хищника. Тело второго монстра сохранилось не лучше: перебитые нижние конечности, лужи крови, залившей весь ближайший кафель. «Хотя тут уже непонятно чья», – из-за большого количества ран на трупах командир не мог точно определить, где заканчивалось первое тело и начиналось второе. Ясно было одно: один лежит поверх другого. Рысь просветил фонариком по касательной всю стену слева, насколько это было возможно с четвёртой ступени снизу: луч выхватил в паре метров от «входа» в подвал письменный стол с какими-то коробками на нём, дальше – ряды металлических шкафов. Подвальное помещение оказалось довольно просторным: противоположная к лестнице стена располагалась метрах в четырёх. Со всей площади не доносилось никаких подозрительных звуков. Рысь подал сигнал рукой, держа в поле зрения видимую область искусственного подземелья. Палач начал спускаться, ступая почти бесшумно. Достигнув последней ступени, он стал осматривать остальную часть подвала. По всей длине двадцатиметровой комнаты стояли только стеллажи и металлические шкафы. Он аккуратно переступил через лапу обездвиженного монстра.

«Хрр!» – Серая лапа ударила по крадущемуся бойцу. Палач отлетел вглубь подвала, что-то хрустнуло, упало. В тот же миг Рысь выстрелил в поднимавшегося и скалящегося раненого мутанта, который всё это время не подавал признаков жизни, укрывшись трупом сородича. Подвал наполнился грохотом выстрелов, сверху в «ликантропа» летели очереди из нескольких стволов.

Рысь отпустил «спуск» только, когда автомат перестал вздрагивать: патроны кончились. Сменив магазин, спецназовец спрыгнул на кафель. Рядом с ним пробежал Бес, занявший через пару метров удобную позицию для стрельбы вглубь подвала. Рысь подошёл к прошитому насквозь мутанту, туша которого рухнула около стола сразу же, как только «ликантроп» попытался встать. Теперь он точно был мёртв: грудная клетка напоминала фарш, голову почти отделило от туловища метко попавшими выстрелами, плечевой сустав розовел, оголённый до кости попаданием из калибра большего, чем у автоматов и винтовок «Раската». «Всё же на что-то ты годишься», – отметил Рысь про себя удачную стрельбу «барабашки».

– Чисто! – крикнул Бес.

– Чисто! – доложила Шерлок, заняв позицию у стены напротив лестницы.

Рысь только сейчас понял, что «барабашка» стоит уже справа от него: темнота и громкая резкая канонада немного дезориентировали командира.

– Чисто! – громко произнёс Рысь, направляясь к тому месту, где светил фонарик Палача. – Мессия, за мной! Шерлок, найди, где включаются лампы!

Палач лежал на боку, закрыв глаза, в шкафу за его спиной была вмятина. Мессия села рядом, положила пальцы товарищу на шею, выше ключиц. Рысь развернул винтовку Палача так, чтобы фонарик освещал лежавшего стрелка.

– Пульс есть! – Санинструктор потянулась к пластмассовому фиксатору на ремне шлема. «Щёлк!» – каска ударилась, упав на пол.

– Я жив! – внезапно прохрипел Палач, придя в себя.

Мессия от неожиданности дёрнулась в сторону, затем снова приблизилась к сослуживцу.

– Ноги чувствуешь? Руками можешь шевелить?

– Да. – Палач прокашлялся и начал подниматься, пытаясь сесть и опереться спиной на шкаф. Рысь помог ему привстать.

– Не так быстро! Голова кружится? Сколько пальцев? – беспокойно затараторила Мессия, светя в лицо Палача своим фонариком, отсоединённым от короткого автомата.

– Ау! – вскрикнул стрелок, почувствовав боль в глазах от яркого света. – Три! Три! Их было три, пока ты не ослепила меня. Нормально всё! Спасибо бронику! С защитой не обманули!

– Точно? – спросил Рысь, протянув руку Палачу.

– Да, у меня всё в норме, – пробормотал тот, встав наконец на ноги. Слева, ниже груди, ткань бронежилета была распорота, за лохмотьями виднелся край бронированной пластины – стрелок успел повернуться передом в сторону «ожившего» монстра прежде, чем тот нанёс ему удар.

– Он был как мёртвый! Честно, ни дыхания не слышно, ничего! – быстро проговорил Рысь, помогая стрелку застегнуть замочек на ремне шлема.

– Вообще никаких претензий! Я сам считал эту тварь сдохшей.

– Хорошо, что всё так обошлось. – Рысь хлопнул товарища по плечу.

Над головами вспыхнули продолговатые лампы дневного света в ребристых матовых плафонах.

– М-м-м-м, – прорычал от боли в глазах Бес.

Палач усмехнулся:

– Вот и я про то же.

Подвальное помещение оказалось почти квадратным. Повсюду стояли серые шкафы, разбавленные рядами стеллажей с папками, коробками, стопками перевязанных бумаг. На потолке под железобетонным перекрытием вилась хитрая сеть гофрированных рукавов вентиляционной системы. Ответвления труб, опускавшиеся то тут, то там к рядам шкафов и стеллажей, закрывали с торцов решетки. Вентиляцию в подвале выстроили не хуже, чем в образцовых музейных хранилищах.

Шерлок подошла к Рыси.

– Здесь архив. Как думаешь, мы найдём то, что нам нужно? – На её лице всё ещё читалась скорбь, но это уже не такая сильная, как в последние минуты в академгородке.

«Пришла в себя!» – обрадовалась Мессия.

Рысь кивнул.

– Думаю, да! Надо посмотреть, и побыстрее! Бери себе девчонок – ищите планы комплекса, упоминания про входы в подземную часть и желательно про их расположение. И выясните что-нибудь о серверных.

– Серверные? – переспросила Мессия.

– Да, предполагается, что все данные записывались на локальный сервер, – ответил Рысь. Затем он обратился к Палачу, показывая ему жестом идти наверх. – Захвати Гору и распределитесь по местам. Если вдруг тебя начнёт мутить, объекты будут двоиться, сразу дай знать!

– Да, в курсе, – произнёс Палач.

– Бес, – Рысь подошёл к бойцу в чёрной балаклаве, стоявшему рядом с «барабашкой», – идите с Палачом караулить периметр. А мы с тобой, – он повернул голову и посмотрел на нашивку ФББ, избегая прямого взгляда в глаза, – дружище, посмотрим, чем жил командир гарнизона.

– Хорошо, – пожал плечами «барабашка» и направился за раскатовцами наверх.

Рысь пропустил бойцов вперёд. Поднявшись по лестнице на первый этаж, он спросил:

– Товарищ Кондарь, неплохо ты одну из тварей уделал! Что по стрельбе было в академии?

Тот стушевался, но, улыбнувшись, ответил:

– Да неважно у меня с ней было: еле-еле попадал.

– Да ладно? – хохотнул ему в ответ Рысь. – А сейчас куда целился, когда мутант на ноги вскочил в подвале?

– В ноги, – произнёс «барабашка», наливаясь краской. – Всё так быстро было!

– Да, но всё равно молодец. – Проходя мимо стола в холле, Рысь прихватил с него пару журналов для ведения записей и направился к открытой двери командира части. – Слушай, а ты поверку прицела делал? Не должно было так смещаться дуло.

– Что делал? – переспросил «барабашка», проводя взглядом Беса, свернувшего за Палачом к выходу из здания.

– Прицел надо подправить, не делал никогда раньше? – Рысь посмотрел на своего спутника, заходя в кабинет.

– Не, не делал.

– Да это быстро. Давай, я сейчас отрегулирую. – Рысь протянул свободную руку. Автомат он повесил на ремень за спину.

– Ну, на, —«барабашка» отдал спецназовцу дробовик.

Рысь улыбнулся и прошёл к письменному столу из красного дерева, на котором располагался плоский монитор компьютера. Кабинет оказался просторным, места хватало для всей внесённой в него мебели. Между рабочим столом командира гарнизона и окном в углу стояла небольшая чёрная тумбочка с электрическим чайником и кружками на ней. У стены справа от входа размещались деревянные стеллажи, заставленные книгами, справочниками и фотографиями в рамках. На стене рядом с дверью висели медали за спортивные достижения прошлых десятилетий, напротив крайней этажерки с папками находился металлический сейф с небольшим шкафчиком, через ручки которого была перекинута дужка навесного кодового замка. Но всё самое интересное располагалось в левой части кабинета: вытянутый стол для переговоров человек на шестнадцать и подробная карта местности, закреплённая на стене. Сбоку от карты висела маркерная доска, черный фломастер лежал рядом на полочке.

– О, ты код знаешь? – Рысь кивнул на замок.

– Не, они же персональные.

– Покрути пока, может, получится открыть, – предложил спецназовец, переключив всё своё внимание на прицел дробовика.

– Ну… ладно, – пожал плечами «барабашка» и подошёл к закрытому шкафчику.

Рысь положил дробовик на стол рядом с клавиатурой и аккуратно взял в руки один из прихваченных журналов с надписью на обложке: «Штаб. Журнал посещений». Пролистав последние страницы, он невзначай спросил:

– А какой он сам по себе был?

– Кто? – не понял «барабашка», увлекшийся кручением маленьких дисков с цифрами.

– Командир гарнизона, ну, этот…

– Демченко?

– Да, он самый.

– Да нормальный. Командир, как командир. – «Барабашка» обернулся. – А ты уже закончил?

– Не, просто пальцам дал отдохнуть. – Рысь посмотрел на него, отложил журнал и снова взялся за дробовик. – А что вообще было на последнем совещании, помнишь? Что за день до этого здесь докладывали?

– Да всё было, как обычно, – «барабашка» вернулся к замку, – просто совещание.

– И в последний день?

– Ага, ничто не предвещало беды.

– А ты в курсе, что Кондарь уже неделю в штабе не появлялся?

По спине «барабашки» стремительно пробежала дрожь, он испуганно повернулся в сторону спецназовца. Рысь целился в него из пистолета. Дробовик лежал на клавиатуре за его спиной, добраться до него теперь было почти невозможно.

Рысь рявкнул:

– Название ближайшего аэродрома?

Чужак в чёрной форме был крайне напуган:

– Я… я не знаю! Не стреляй!

– Вверх руки! – огрызнулся спецназовец, а после того, как «барабашка» выполнил требование, продолжил угрожающим тоном, но гораздо тише: – Ну, давай заново знакомиться: кто ты?

Чужак с перекошенным от страха лицом молчал. Его лоб был мокрым от пота, на одном из глаз начался нервный тик. В дверном проёме показался Гора и тут же, не задав ни одного вопроса, ушёл с линии огня, оставшись караулить выход из помещения.

– Кто ты? – повторил Рысь.

Чужак молчал.

– Говори! – Рысь шагнул чуть ближе. – У тебя есть пять секунд, чтобы остаться в живых. Иначе я пристрелю тебя как диверсанта! Кто ты, мляха? Пять… четыре… три…

Глаз чужака стал дёргаться чаще.

– Два, – продолжал считать Рысь.

«Барабашка» ещё мгновение колебался, после чего поднял руки и выкрикнул:

– Я – зэк! Не стреляй! Я – заключённый!

Рысь нажал на спусковой крючок. Хлопок заставил чужака зажмуриться и вжать голову в плечи. Но, к его собственному удивлению, он не умер: пуля прошла в нескольких сантиметрах от его головы и оставила дыру в штукатурке коридора.

– Что ты мне лечишь тут?! Какой ещё на хер заключённый?! Это секретный военный объект, а не зона! – рассвирепел Рысь. – Как ты здесь оказался? Откуда форма? Откуда знаешь офицера, за которого себя выдавал?

Чужак, мокрый от холодного пота, медленно опустился на колени, сложил руки на затылке в замок и пробормотал:

– Вятенко Глеб Валерьевич, 1987 года рождения. Пятая группа испытуемых, камера 5-Б. Осуждён на двадцать пять лет лишения свободы за участие в массовых беспорядках, приведших к гибели людей и сотрудников при исполнении. Группа крови – B, положительная. Группа годности – 2Е.

Рысь опустил оружие и произнёс:

– Ни черта не понимаю… Что всё это значит? – Он внимательно посмотрел в глаза склонившемуся перед ним мужчине.

– Я – биоматериал, – ответил помрачневший чужак. В его глазах были раскаяние, страх и боль.

Глава 5. Задача

1980 год

За тридцать шесть лет до сигнала «Лавина»

Солнце, опустившись за тёмно-зелёную стену леса, ознаменовало конец душного летнего дня. На учебной заставе сержанты готовили прибывшее пополнение к тяготам и лишениям армейской жизни: потные новобранцы ползли, бежали, прыгали через полосу препятствий. «Вот же засада! Куда я угодил?» – крутилось в голове Путилова, когда он начал шестой круг.

Был всего лишь его второй день в армии, а он уже чертовски хотел домой. После того, как их привезли в эту глушь, командир учебной роты провёл получасовую лекцию о светлом будущем, которого следует ожидать срочникам в ближайшие два года. Затем Олег с другими парнями учился наматывать портянки, подшивать подворотничок, а ещё слушал, что означают линии и звёздочки на погонах и какие звания вообще существуют. С обеда и до самого отбоя новобранцы осваивали движение строем, привыкали делать первый шаг с левой ноги и правильно прикладывать руку к пилотке для выполнения воинского приветствия. Отбой долго не наступал: к вечеру подвезли ещё группу молодых солдат, таких же, как и они, только что с поезда, и к азам размещения формы на табуретке прибавился повторный курс наматывания портянок на ноги. Прибывшие ребята не по своей воле оказались в экстернате. Результатов здесь от них ждали все, включая Путилова, потому как: «Пока все не научатся, спать никто не ляжет!» Слово сержанта – закон. Следующий день начался всего через пять часов после того, как забегавшийся по казарме учебный сбор всё-таки сдал норматив «Скоростное падение на матрасы своих коек». Олег отключился почти сразу, как только погасили свет. Он не понимал, как так быстро могло наступить утро. Но реальность оказалась сурова: по центральному проходу ровно в шесть ноль-ноль зашагал старший сержант Лабутин. Его натренированные голосовые связки могли бы и мёртвого поднять: «Рота, подъём! Подъём, рота!»

«Я же только-только подушки коснулся!» – подумал в тот момент Олег, но всё же соскочил с койки. Началась зарядка, потом уборка, подшивка подворотничков с ускоренным обучением швейному мастерству прибывших ночью. Наконец завтрак, после него строевая, что сменилась читкой Устава – великой книги мира зелёных человечков. Следом, соблюдая эту самую букву армейского закона, подкрался долгожданный обед. К сытому желудку, к сонной, чумной голове добавилась новая порция обязанностей – уборка, колка дров, помощь в столовой и… И день всё ещё не собирался заканчиваться. Да, красными лучами солнца загорелся вечер. Да, капитан Петренко убыл за очередной партией пополнения. Но покой наступит нескоро! Потому что время перед ужином – час для физической подготовки. Так решил старший сержант Лабутин. Его слово – приказ, а приказы нужно выполнять. Три десятка солдат старались, как могли. Ноги болели от непривычных сапог, утомительных занятий строевой и этого изматывающего забега по полосе препятствий. Она протянулась от казарм и до столовой. Начинай бегом, затем иди шагом до бани – ею оказалась пристройка в задней части, за кухней, – потом рывком метнись до турника, подтянись, спрыгни и снова беги по дороге из покрышек, расставленных в шахматном порядке. И это не конец: нужно взлететь на брусья, после них вскарабкаться на стенку из досок, проскочить вдоль по бревну и рухнуть на землю. Тут уже вечерняя развлекательная программа потребует ползти, роя грудью траншею под низко натянутой проволокой. На финише солдата будет ждать младший сержант Коршаков, с упоением наблюдавший за выдохшимися, уставшими новобранцев. Он в очередной раз прогнусавит в свой кривой сломанный «по духанке» нос: «Быстее! Быстее давай! Ещё кхуг!» И всё начнётся по новой…

У стены казармы, опершись на неё спиной, согнув ноги в коленях, отбывали наказание «синий» и ещё какой-то парень с отталкивающими чертами лица из второй партии, приехавшей поздно вечером. Наказали этих двоих за утренний проступок: не сговариваясь, парни решили показать сержантам, что они не как все и дурацких приказов выполнять не собираются. Командир роты моментально назначил «таких ретивых молодчиков» на уборку уличных туалетов, а после повторного отказа подошёл к «синему» и что-то сказал ему на ухо. Тот моментально осознал свою неправоту и резко помрачнел. Насчёт нарушителей сержанту Буйворову была дана вполне ясная инструкция: «Задрочить до потери сознания!» Поэтому у «парочки» день был особый: сначала состоялась персональная тренировка по рукопашному бою, в процессе которой их лица раскрасили в красно-фиолетовый, затем пробежки друг с другом на плечах отбили всё желание вступать в конфликты. Час ходьбы гусиным шагом, приём пищи в упоре лёжа заставили крепче задуматься о месте, в котором они оказались. А когда «настоящие пацаны» уже не могли стоять на ногах, им было предложено посидеть «на ветерке». Олегу даже стало жаль «синего», выпускника детской колонии, хотя вчера он и сам желал «блатному» чего-то подобного.

Из столовой вышел старший сержант Лабутин, держа кружку чая в правой руке:

– Рота, на приём пищи строиться!

Олег не стал добегать до конца бревна и просто спрыгнул на землю рядом. Коренастый Коля и полнотелый Ватруха – так командир роты стал звать белощёкого новобранца в круглых очках, прибывшего в первой партии – замерли под колючкой, чтобы отдышаться. Жора Рывцов хватал ртом воздух, как рыба, наклонившись вперёд, уперев руки в бёдра. Перед ним неаккуратно спрыгнул с деревянной стенки долговязый Довгаль, распластавшись на траве. Олег только-только коснулся земли, как его тут же сбил с ног оступившийся Семён.

– Прости! – прохрипел земляк сквозь одышку.

– Ничего, – махнул рукой Путилов и начал вставать, хватаясь за бревно. Те, кто ползли, неохотно поднимались с земли, а большинство из тех, кто шёл на корточках, в момент остановки попадали, кто вперёд себя, а кто и назад. Строй напротив входа в столовую начал формироваться, в первую очередь, из солдат, которые смогли быстрее остальных восстановить дыхание.

– Это что такое? – прикрикнул Коршаков. – Стооиться!

– Рота, я непонятно сказал? – громким раздражённым тоном произнёс высокий, крупный Лабутин. – Строиться! Пять, четыре…

«Блин!» – пронеслось в голове Олега, и они с Семёном побежали на свои места в шеренге так быстро, насколько им позволяли ноющие от изнеможения ноги.

Когда старший сержант досчитал до одного, в строю не хватало нескольких человек: Коли, Ватрухи и ещё троих солдат, бежавших от участка с покрышками.

– Рота, упор лёжа принять! – После этих слов Лабутин сделал последний глоток чая, а остатки размашистым движением вылил на землю, в сторону ворот. – Раз, два…

Упавшие там же, где стояли, три десятка новобранцев отжимались на трясущихся руках с круто прогнутой поясницей. Самые короткие движения были у «синего» с его собратом по несчастью: у них еле-еле хватало сил, чтобы не рухнуть на траву, потеряв сознание.

Досчитав до пяти – по количеству опоздавших на построение, включая озлобленного «синего» и его угрюмого сотоварища, – Лабутин скомандовал:

– Рота, встать! На приём пищи строиться! Три…

Пятеро опоздавших влетели на свои места, чуть не сбив с ног стоявших рядом.

– Упор лёжа принять! – рявкнул старший сержант.

Путилов плюхнулся одновременно со всеми, восклицая в своих мыслях: «Да что не так-то?»

– Отставить! – неожиданно спокойным голосом произнёс Лабутин. – В колонну по два, лицом к полосе препятствий, по ранжиру становись!

Солдаты, немного потолкавшись, встали в нужном порядке.

Старший сержант продолжил:

– К умывальнику шагом марш!

Уставшие ноги в кирзовых сапогах ступали по песчаной площадке. Пыльные, мокрые лица наконец будут умыты живительной влагой…

– Направо! – скомандовал младший сержант Пинчук – девятнадцатилетний приземистый паренёк с большими выпуклыми глазами и носом-уточкой.

Рота пришла на утоптанную травяную полянку за баней, на бревенчатой стене которой были закреплены два трёхлитровых дюралевых рукомойника. Для отвода грязной воды под ними крепилось вытянутое корыто из нержавеющей стали, за которым вполне комфортно могла уместиться пара взрослых мужчин.

– Стой! – приказал Пинчук. – Эй, вы двое – на подачу воды становись!

Еле живые «синий» с угрюмым выползли откуда-то из глубины строя и поплелись к колодцу. «Синий», казалось, повис на ручке – было непонятно, откуда он найдёт в себе силы её вращать, но тем не менее ведро начало опускаться в глубину.

– Ты чё сачкуешь? – крикнул младший сержант на угрюмого с неказистым фиолетовым лицом: дневная жара добавила дискомфорта и без того горящим местам побоев. – Помогай товарищу! Он сейчас тут душу отдаст, и мы вовсе без воды останемся!

Угрюмый молча ухватился за свободный конец металлической ручки и тоже стал вращать её. Ведро вышло из тёмного зёва колодца, разбрызгивая кристально чистое содержимое из-за небольшого раскачивания. Холодная вода приятно остужала разгорячённые потные лица, омывала грязные руки. Многие, перед тем как уступить место за умывальником следующему, нацеживали в сложенные «лодочкой» ладони живительную жидкость и тут же её выпивали. От такого глотка сводило зубы, но зато жажда немного отступала. «Ручные приводы колодца» не стали дожидаться, когда наступит их очередь и по-быстрому набрали себе полведра для помывки, покрутив кривой рычаг последний раз: уже почти все освежились и почистились. Младший сержант не стал их останавливать – было видно, что наказанные осознали, к чему будет приводить пререкание с командирами и начальниками. «Синий» с угрюмым просто хотели поскорее смочить синяки, пылавшие на коже: после «обучения» им никто не давал возможности привести себя в порядок. Олег и Семён стояли рядом и улыбались: морозная свежесть ободряла, давала силы жить дальше. Красные от летней жары лица не скрывали радости от минут затишья и спокойствия.