Проект «Новый Эдем»

Глава 2. Милые родственнички. Кондр

Не успел Кондр войти в квартиру, Марианка завопила.

‒ Кондрат, давай сюда! Бегом!

Словно специально поджидала. Да точно, поджидала. Приготовила очередную гадость и маялась от нетерпения.

‒ Ну ты и тормоз! Долго ещё?

Сколько понадобится. Кондр нарочно тянул время. Просто стоял у дверей, потому что делать-то особо нечего.

‒ У меня для тебя сюрприз.

Кондр поморщился.

Знает он сестрёнкины сюрпризы. Вот уж ради чего, а ради них не стоит торопиться. Но и не торчать же в прихожей вечно. Прошёл в Марианкину комнату.

‒ Чего тебе?

Троюродная сестра сунула ему под нос свой планшет.

‒ Вот. Я от твоего имени заявку отправила. Хоть какая-то польза будет от такого недоумка, как ты, Кондрик. Послужишь на благо человечества.

Кондр напрягся. Испугался немного. У этой самодовольной гадины хватит ума и подлости записать его добровольцем, например, на испытания нового медицинского препарата или, ещё хуже, донором органов. Особенно, если полагается денежное вознаграждение.

Марианна улыбнулась. Неужели заметила, что он встревожился? Ей ‒ новый повод для подколок. Но нет, уткнулась в планшет.

‒ Ща я тебе ссылку перекину. Изучай.

Кондр не стал ни спорить, ни возмущаться, ни задавать вопросов, направился к себе. Можно было бы сказать в комнату. Только это не комната, а так ‒ персональный скворечник. Дверь есть, окон нет. Бывший встроенный шкаф или кладовка. Кому как больше нравится, так и называйте.

Тётя, устав от бесконечного нытья родной дочери, делившей с Кондром одну комнату, разрешила ему перебраться сюда. Убрали раньше хранившееся здесь барахло, сняли большие полки. Как раз уместилась кровать и… всё.

Откидной стол, несколько маленьких полок, два бра. Мини-кондиционер гоняет воздух. Часть одежды висит на прибитых к стене крючках, часть лежит в выдвижном ящике кровати. Места остальным вещам тоже хватает. Да много ли их. Но Кондр не жалуется. Кому?

Мамы с папой давно нет, а остальным он на фиг не сдался.

Родители погибли при аварии вертолёта. Тот зацепился за что-то лопастью, потерял управление, оказался между двумя домами. Без шансов. А Кондр ничего не знал, он на уроках сидел.

В срочном выпуске новостей сообщили о катастрофе, но имена погибших не назвали. Личности долго не могли определить. Потому что… в общем, не по чему там было определять.

Падая, вертолёт бился о стены и галереи. Топливо взорвалось. Всё в мелкое крошево: и аппарат, и пилот, и пассажиры. Ещё и по ходу несколько жизней прихватили.

Потом генетическую экспертизу провели, сличили по базе данных. Но это к вечеру случилось, Кондр уже давно находился дома. Он хоть и учился только в первом классе, но самостоятельно возвращался из школы, потому что она располагалась в том же здании, что и их квартира. Вся дорога только до лифта и от лифта. Чуть больше пяти минут.

Этажи любого небоскрёба делились на несколько ярусов, каждый со своим предназначением. Нижние и верхние ‒ жилые. На подземных размещались мелкие предприятия, автостоянки и склады. Центральные, между двумя ярусами жилых, тоже отдавались под общественные нужды. Там находились торгово-развлекательные центры, почти вся сфера обслуживания и учебные заведения.

Всё в одном флаконе, на улицу выходить не надо. Даже если что-то необходимое имелось только в другом здании, можно было пройти туда по открытым галереям, соединяющим соседние дома или по подземным переходам. Хотя последние не очень-то любили. Там на кого угодно можно было напороться.

Раньше в городах были неблагополучные районы, теперь неблагополучные уровни. Там, где склады и свалки, всегда найдётся место для отбросов. Людских тоже.

Только Кондр в том возрасте на подземных этажах не бывал. Он даже не задумывался о них особо. Да и вообще, ниже центрального яруса не спускался. Зачем? У них квартира наверху.

Родителям давно уже пора было вернуться. Не то, чтобы Кондр боялся сидеть дома один, просто мама с папой всегда приходили вовремя. Если не вместе, то хотя бы кто-то из них. А тут нет. Странно.

В дверь позвонили. Кондр хоть и вздрогнул от неожиданности, но не особенно встревожился. Рассудил разумно: у родителей есть свои ключи, а посторонним открывать двери ему не разрешали. Мало ли. Но он бы и сам не стал.

Попробовал связаться по планшету с мамой или с папой, чтобы доложить о случившемся, заручиться поддержкой, но никто не ответил. Только два непривычных сообщения пришло, что пользователь в данный момент находится вне сети. Разве Кондр мог знать, что сейчас это означало ещё и вне мира, вне существования?

Опять позвонили. Вот тут Кондр уже заволновался, но с места не сдвинулся, даже дышать старался реже и тише, чтобы никак не выдать своего присутствия.

Не будет он открывать. Ни за что не будет. Если кто-то по делу, пусть дожидается возвращения родителей. А если нет…

Снова звонили, стучали, и какая-то женщина упрашивала прямо через дверь жалостливым голосом: «Кондрат, открой пожалуйста! Меня твоя мама прислала! Кондрат, я очень прошу, открой!» Но Кондр не настолько маленький и глупый, чтобы на подобные уловки вестись.

Потом замки защёлкали, один за другим. Кондр сорвался с места, заметался по комнатам. Как же места мало! Даже спрятаться негде. Шмыгнул в туалет, заперся.

Может, не станут его искать. Подумают, что его тоже дома нет. Он ведь никак себя не выдал.

Шаги. Много шагов. Заполнили квартиру. И голоса.

‒ Он точно дома должен быть?

‒ Точно. А где же ещё? Он после школы всегда сразу домой бежит.

‒ Кондрат. Ты где? Не прячься, Кондрат.

Туалетная дверь дрогнула. Кондр вжался в стену.

‒ Он здесь, наверное, ‒ прозвучало совсем рядом, словно над самым ухом. ‒ Заперся. ‒ И опять: ‒ Кондрат, открой! Это я, Ольга. Из соседней квартиры. Ты же меня знаешь.

Действительно, соседка. Кондр наконец-то узнал голос. Тот подрагивал жалобно, словно Ольга готова была вот-вот расплакаться.

‒ Кондратик, пожалуйста, выходи. Кондратик!

Он решился, отлип от стены, вдавил кнопку запора. Дверь отъехала в сторону, спряталась в стене. А соседка бросилась к Кондру, присела, обхватила его, обняла. Будто он из заточения какого-то освободился.

‒ Кондратик, глупенький. Ну зачем же ты спрятался? ‒ и притиснула к себе плотнее.

Жалела. Кондр тогда ещё не понимал, почему. Причина открылась через несколько минут. Кондр выслушал, но не поверил. Вот нисколечко.

Не могло такого случиться. Не могло. Ну правда. Ну пожалуйста, скажите, что не могло. Вот такого. Чтобы мама и папа не вернулись, оставили Кондра одного. Совсем-совсем одного. Не на день. Навсегда. Они разве предатели?

Хватит вспоминать!

Кондр мотнул головой, будто таким образом можно было вытрясти из неё ненужные мысли. Хлопнул дверью, уселся на кровать, подхватил планшет, нацепил наушники. Отгородился от мира. В груди неприятно царапнуло. Что там «милая» сестричка для него приготовила?

Кондр открыл пересланную ссылку.

Проект «Новый Эдем». Понятно. И пока ничего ужасного.

Про этот проект уже давно ходят разговоры с громкими фразами о шансе для человечества и новой жизни.

Марианна заранее забила для сводного братца место среди переселенцев?

Нет, не переселенцев. Первопроходцев. В команде для исследования нового мира на предмет его пригодности для людей.

Нашла способ избавиться. Не на совсем, так хоть на время. А, скорее всего, с надеждой, что Кондр не вернётся. Сама додумалась или дядя с тётей подбросили идейку? Они привыкли по жизни изворачиваться и ловить выгоду для себя в чём угодно.

Иногда Кондр думал, лучше бы его отдали в интернат или в приёмную семью к чужим людям. Но у него имелись родственники: мамина двоюродная сестра с мужем и дочкой. Они и облагодетельствовали сиротку, забрали себе. Но не по доброте душевной.

За опеку над племянником полагалось денежное пособие. Не миллионы, конечно, но вполне прилично. Лишние деньги никому никогда не мешали, а вот Кондр мешал. Это он быстро уяснил.

Его сразу устроили в младшую школу с продлённым днём, которая мало отличалась от детского сада. Разве что уроки в первой половине дня, а дальше просто проводишь время, играешь или гуляешь вместе с одноклассниками под присмотром воспитателя. Пока поздно вечером тебя не заберут домой. Хотя, разве это настоящий дом, настоящая семья?

Сиди в своём уголке и не высовывайся, не мозоль глаза, даже не пикни лишний раз. А сводная сестра Марианна, которая на полтора года старше, при каждом удобном случае начинала вопить и жаловаться:

‒ Ну на фига вы мне его подсунули. И без него места мало. Я же девочка. Он за мной подсматривает. У него же с головой не в порядке.

Больше всего хотелось забиться в угол, сжаться в комок, закрыть глаза, заткнуть уши и представить, что мир вокруг не такой, какой есть, а каким ты хочешь его видеть. Что сейчас придут мама с папой и заберут Кондра отсюда. Домой.

Не приходили. Не придут. Никогда. Они его бросили. Он никому не нужен. Вообще, никому. А если плачешь, то постарайся даже не всхлипывать, иначе скажут:

‒ И чего ты опять разнылся? Слезами ничего не исправишь.

Кондр запомнил и больше не плакал. Что бы ни случилось. По крайней мере, в присутствие посторонних. Разрешал себе, только когда никто не видел, иначе просто разорвало бы от скопившихся внутри чувств. Ночью, спрятав голову под подушку и нещадно давя в себе каждый звук, или в дỳше. Там даже навзрыд можно, шум воды заглушал. А Марианна бесилась, что больше не получается довести братишку до слёз. Какую бы гадость ни сделала.

Могла налить воды в кровать, могла насыпать огромную горсть соли в тарелку с едой или засунуть какую-нибудь вонючую дрянь в школьную сумку. Тут её фантазия хорошо работала. И снова бесполезно жаловаться.

Дядя и тётя всегда были на стороне дочери. Может, ещё и сами подначивали её, поощряли. А Кондру по случаю и без приходилось выслушивать: «Чем ты опять недоволен? Как у тебя только язык поворачивается высказывать претензии? Если бы не мы, где бы ты сейчас находился, что бы ты делал? Так что будь благодарен. Бесконечно благодарен. Мы дали тебе крышу над головой, кормим, поим, одеваем».

Особенно одевают.

Пока был маленький, заставляли донашивать Марианкино барахло. И ничего, что на футболке блестящие вставочки, свитер розовый с голубым, а на кармане комбинезона вышит котёнок? Хорошо, что в одежде для парней и девушек уже больше различий, и сестринские обноски на Кондра не налезали. В связи с особенностями фигуры. Не то бы… вполне возможно… А ведь деньги родственникам не свои приходилось тратить. Пособия хватало.

Так за что он должен их благодарить?

Может, за «нежную» любовь сводной сестры?

Марианка зря вопила, что Кондр ей мешает. Если бы его не было, как бы она развлекалась?

В младших школах учились в разных, поэтому в те времена сестрёнка только дома доставала. А уже в среднюю пошли в одну. Кондр думал, раз она на класс старше, то они и пересекаться почти не будут. Ага, наивный.

Марианка никогда не упускала возможность, случайно встретив его в коридоре, обсмеять, нарочито громко, собрав вокруг себя толпу благодарных слушателей, рассказать о нём какую-нибудь унизительную гадость. Сочинять она мастерски умела. А потом ещё новую забаву придумала.

Сестрёнка красивая и… без комплексов. За ней парни уже в средней школе бегали. Вот она и придумала, чтобы какой-то прок от всех её поклонников был, натравливать их на Кондра.

Например, нажалуется, что тот дома прохода не даёт, пока родителей нет, пристаёт и пытается лапать. И ведь не объяснишь, что она всё врёт, никто не слушает. И разбираться приходят не в одиночку, дураков нет. Отловят компанией и, ладно, если просто побьют.

Сколько раз Кондр свой планшет из унитаза выуживал. Хорошо, последние модели с высокими степенями защиты по всем параметрам. Противоударные и непромокаемые. И хоть противно до тошноты, до нервного передёргивания, а что делать?

Школа не будет бесконечно новые выдавать. Да и как объяснить, что с прежним случилось? Сказать, что сам случайно уронил? Но не сто же раз. А если правду? Потом же ещё получишь. За то, что настучал. А если заикнуться о новом планшете перед дядей с тётей… Такой вариант Кондр даже не рассматривал.

Иногда в голову приходили мысли сбежать. На фиг такая семья, такой дом? Но стоило успокоиться немного, подумать чуть дольше, всплывал вопрос: «И что потом?»

Куда Кондр пойдёт? Где будет жить? И на что? На работу устроится? Да кто его возьмёт, ничего не умеющего? Ещё и с предоставлением жилья. Самому ему даже комнату вроде своего нынешнего скворечника не снять. Денег-то ни копейки. Так что остаётся?

Спуститься на подземные уровни? Примкнуть к какой-нибудь банде. Или тупо податься к бездомным, ночевать среди хлама и мусора заброшенных складов, жрать что попало. Чем лучше-то его нынешнего житья?

Это в книжках и фильмах на несчастных, притесняемых злыми родственниками сироток внезапно сваливалось огромное счастье. В реальной жизни так не случалось. Но Кондр и не ждал. Давно уже не ждал. Но…

Может, и хорошо, что Марианка его в этот проект «Новый Эдем» записала. Кондр внимательно вчитался в текст. Тут же ‒ ага! ‒ по возвращении участникам экспедиции выплачивается сумма. Не слабая. И фиг она достанется милым родственничкам. К чёрту их. И школу ‒ к чёрту.

Денег хватит, чтобы снять квартиру. Нет, всё-таки лучше комнату. Теперь Кондр умеет уживаться с кем угодно. Найдёт работу. Для начала подойдёт и совсем простая, а потом можно курсы закончить или просто опыта набраться. И так постепенно…

Короче, в этот гадюшник он точно не вернётся.

Хочешь избавиться, сестрёнка? Взаимно. Кондр тоже с удовольствием свалит подальше от тебя, от твоих папочки с мамочкой. Если, конечно, склеится с проектом.

«Новый Эдем». Символично. Не только для всего страдающего от тесноты и нехватки ресурсов человечества, но и конкретно для Кондра. Он сам устроит для себя свой маленький рай.

***

В любом здании найдутся уголки, куда можно затащить отловленную жертву и расправиться с ней тайком, чтобы никто не видел и не слышал. Но можно и в открытую, когда достаточно безлюдно. Как, например, на школьном этаже где-то через час после окончания уроков. Взрослым здесь делать нечего, ученики тоже стараются смыться побыстрее.

Кондра оставили на дополнительные занятия. С ним подобное часто случалось. Не потому что дурак, не справлялся с программой. Просто не заморачивался с учёбой.

Зачем ему все эти знания, которые пытаются вдолбить в него насильно? Зачем хорошие оценки? Чтобы порадовать дядю с тётей?

Ага. Сейчас.

Вышел из школы через основные двери. В самом центре этажа располагался общий внутренний стадион. Кондр направился в лифтовой коридор вдоль обратной стороны трибун. Ровная поверхность из пластика, в которой иногда попадались двери. Каждый метр пространства старались использовать, а под трибунами хранили спортивный и уборочный инвентарь. Возможно, ещё что-то. Кондр не интересовался такими вещами.

Тишина непривычная, даже тренировки не идут. Наверное, пока погода хорошая, спортсмены перебрались на крышу или в открытые наружные галереи.

Главные ворота заперты, зато боковой проход открыт. Кондр как раз с ним поравнялся, когда сквозь распахнутую настежь решетчатую калитку вылетел какой-то пацан. Не выбежал, в прямом смысле вылетел. Под громкие окрики и смех.

Растянулся возле ног Кондра. Ещё бы чуть-чуть и точно в ботинок боднул бы. Замер на секунду, а потом вскинул голову, уставился. Из носа капает кровь, разбитые губы припухли. Глаза, как у бездомной собаки, которой недовольный прохожий отвесил пинка. В них недоумение: «За что со мной так?» и надежда, чуть ли не мольба: «Помоги мне! Пожалуйста, помоги!»

А в противовес предупреждение:

‒ Не вздумай влезть, Кондрик. Топай мимо и не оглядывайся. Иначе сам отхватишь.

Марианкины одноклассники. Или просто знакомые? Да не всё ли равно. Кондр скользнул по ним презрительным взглядом, скривил губы, отвернулся, зашагал дальше.

Он и не собирался влезать. На фига! За него хоть раз кто-нибудь заступился? Ему хоть раз кто-нибудь помог? Даже если над ним измывались на виду у других, никто даже не пытался вмешаться. Проходили мимо, на время превращаясь в слепых и глухих. Пусть и этот, убогий, сам выпутывается.

Тут ещё планшет пикнул, просигналил о сообщении.

Откуда это?

Кондр уткнулся в экран, мгновенно забыв о происходящем.

«Проект «Новый Эдем». Ваша заявка рассмотрена и одобрена. Вы внесены в списки претендентов для основного отбора. Ждём вас на общий сбор, который состоится…» Дальше дата, время и адрес.

Ого! Не близко. Пешком не дойдёшь. Придётся на «подземке» ехать.