Проблеск вечности

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

1858 г.

Эбби услышала шум обоза, который эхом растекался в каньонах. Услышала поскрипывание стареньких осей о колеса, беспорядочный глухой топот копыт скота, перекрикивание мужчин…

Очнувшись на древней индейской стоянке, Эбби уже несколько часов брела по извилистой грязной тропке, прижимавшейся к краю выветрившейся от времени горы. Проводником Эбби было ее особое чутье.

Передвинув ремешок своей сумки к изгибу локтя и неловко поддернув бежевую юбку, Эбби прибавила шагу, а потом побежала. Вскоре она увидела задок последней повозки. Ее изодранное брезентовое покрытие колыхалось, поднимая легкий ветерок, который раскачивал низкий кустарник вдоль тропы.

Улыбнувшись, Эбби быстро обогнала громыхающую «шхуну прерий». Она приветственно помахала переселенцам, бредущим рядом с повозкой, не обращая внимания на их изумленные крики: ведь ей показалось, что она приметила задок повозки ее семьи, огибавшей поворот впереди. Спустя мгновение она была уже в этом уверена. Да, и знакомая фигурка в голубом цветистом платье устало брела рядом.

— Люси! — закричала Эбби.

Люси остановилась и замерла. Потом резко повернулась на каблуках, и глаза ее расширились от потрясения.

И через несколько мгновений они уже были в объятиях друг друга, смеясь, плача и говоря разом. Люси отстранилась первой, ее карие глаза сверкали.

— А я уж думала, что больше никогда не увижу тебя. — Она оглядела Эбби. — Выглядишь ты прекрасно. Ну, может, немного осунулась, но неплохо для человека, потерявшегося в пустыне почти на две недели.

«А в будущем — почти на месяц», — подумала Эбби. Однако записи в дневнике Люси были точны, несмотря на несоответствие во времени, что было еще одной непостижимой стороной ее приключения.

Сестры поспешили нагнать катившуюся вперед повозку. Длинная юбка Эбби колыхалась вокруг ног. Ей недоставало удобных голубых джинсов, но теперь, когда Эбби вернулась во время, в котором она слишком часто была предметом тревожных сплетен, ей не хотелось множить их, она не смогла бы осмелиться носить мужскую одежду. Голова казалась ей тяжелой под пучком волос, убранных под шляпку.

— Где же ты пропадала, Эбби? — спросила ее сестра.

Эбби понимала, что она не должна этого говорить. Конечно, Люси попытается принять ее рассказ, но даже ей трудно будет поверить в то, что произошло с Эбби.

Глядя в дорогое лицо Люси со вздернутым носиком, так похожим на нос Джесс, двоюродной бабушки Майка, Эбби солгала:

— Я… я, должно быть, ударилась головой. Очнулась в таком тумане… и теперь ничего не помню.

Глаза Люси недоверчиво сузились. Но тут к ним подошли другие переселенцы, крича: Остановить повозки!

Этот клич, пронесшийся от хвоста до головы каравана, отдался эхом в горах. Когда обоз замедлил ход, со скамьи возницы повозки Уиннов, запряженной четырьмя волами, сварливый голос прокричал:

— Что случилось? Почему мы останавливаемся?

Приподняв юбку, Эбби побежала к передку повозки. Раздраженное выражение на морщинистом лице Луциуса Уинна мгновенно исчезло.

— Дочка? — изумился он.

Эбби взобралась наверх и крепко обняла своего отца. Похудевший, он выглядел крепче, чем в момент ее исчезновения.

— Папа, как я рада видеть тебя! — воскликнула она.

Переселенцы столпились вокруг повозки, заполняя узкую тропу, и Эбби слезла вниз, чтобы принять их приветствия. Да, тяжело ей будет заново привыкать к этим людям: мужчинам в измятых тканых рубашках, в брюках с подтяжками, в жилетах и тяжелых ботинках, в пестрых платках; к женщинам в длинных платьях, шляпках и ботинках на шнурках. В воздухе стоял едкий запах пота немытых тел. Эбби едва ли замечала это раньше, но после знакомства с благами гигиены XX века, ей пришлось потереть кончик носа, чтобы не наморщить его с отвращением.

Почти все были к ней сердечны, даже прежде недобрые Джем и Кора Вулкотты. Тем не менее кокетливая Эммелин Вулкотт, глаза которой стали теперь подозрительными и холодными, задала ей вопросы, должно быть, вертевшиеся на языке у всех:

— Каким же образом ты догнала нас, черт подери? Мы считали, что ты потерялась далеко позади, в пустыне.

Эбби покачала головой.

— Сама не прочь бы это знать. Я поранилась.

И она с облегчением улыбнулась, когда увидела, что сквозь толпу к ней протиснулся Мокрый Дикарь. Его угольно-черные глаза были, как всегда, серьезными. Проводник-индеец с длинными прямыми волосами был, как всегда, одет, подобно другим мужчинам-переселенцам. Неважно, как ты догнала нас, Эбби. Мы рады, что тебе это удалось, — улыбнувшись, сказал Мокрый Дикарь.

Эбби понимала, что найдет в нем сочувственного слушателя, такого же, как Ханна. Но в этот момент ей не хотелось делиться своими впечатлениями о случившемся с ней даже с этим человеком…

А пока что Эбби не надо глаз спускать с Арлена.

Арлен! Она была так взволнована встречей со своей семьей, что даже не поискала человека, который был причиной ее возвращения. И внезапно по телу пробежал ледяной холодок. Стараясь говорить спокойно, она спросила:

— А где Арлен?

Нет-нет, конечно, она не опоздала.

— Он впереди, — ответил Джем Вулкотт. — Там один жеребец норовисто ведет себя, словно ему заноза попала под седло, и…

Эбби не дослушала Джема. Вцепившись в ремешок своей сумки и приподняв юбки, она поспешила по узкой тропке, обходя людей, мимо повозок и воловьих упряжек. Тяжело дыша, она побежала, стараясь не споткнуться на ухабистой тропе, все увеличивая и увеличивая скорость. Она должна была как можно быстрее добраться до него.

Арлена она нашла у передних повозок, он пытался успокоить вставшего на дыбы чалого жеребца на узкой грязной тропинке.

— Эбби! — воскликнул он с восхищенной улыбкой.

Она смутилась, увидев его. Лицо Арлена было полнее, чем у Майка, подбородок не так тверд, да и глаза посветлее и более глубоко посажены… Ростом он был ниже Майка, более худощавый, хотя и мускулистый. Одежда его состояла из измятого, но прочного дорожного тряпья. Но все-таки он так напоминал Майка, что Эбби чуть не закричала.

Арлен быстро отвернулся, так как конь требовал его внимания. Он привязал упрямца к кусту, а потом подошел к ней, раскинув руки.

— Мы так беспокоились о тебе, Эбби. — Он привлек ее к себе, а потом отпустил, — Где же ты была? Как нашла нас?

Эбби опередила дальнейшие вопросы, смущенно потерев свой увлажнившийся лоб тыльной стороной ладони.

— Я не могу объяснить, что случилось, Арлен, потому что я и в самом деле не понимаю. Но я счастлива, что нашла тебя в добром здравии.

— Да я никогда иным и не бываю, а вот про этого приятеля так не скажешь. — Его сердитый взгляд, когда он повернулся к гарцующему ржавшему коню, напомнил взгляд Майка, ей даже стало не но себе, и она закрыла глаза. — Обычно он так не артачился, в особенности после всех испытаний, которые ему достались в нашем нелегком походе на Запад. Интересно, что же донимает его?

— Пчелиный укус, я думаю, — сказала Эбби. — И именно поэтому тебе следовало бы отойти и…

Но не договорив, она заметила маленькую полосатую пчелу, усевшуюся на руку Арлена поверх рукава его выцветшей голубой рубахи.

— Не шевелись, — прошептала Эбби, подаваясь вперед.

Как раз в этот момент к ним подошла Люси.

— Эбби, что случилось? — воскликнула она.

Прежде чем Эбби смогла смахнуть насекомое, Арлен закричал:

— Ах! Проклятая маленькая тварь ужалила меня… вы уж извините меня за выражение.

— О нет! — закричала Эбби. — Арлен, ты не должен двигаться.

— Надеюсь, у него не будет такой реакции, как у маленького Джимми, — испуганно прошептала Люси.

— Конечно же будет, — безжалостно ответила Эбби.

И через мгновение Арлен схватился за горло, а его дыхание превратилось в удушливые вздохи. Лицо пошло красными пятнами. Он стал медленно оседать на землю, теряя сознание.

— О Боже мой, нет! — пронзительно закричала Люси. — Господи, пожалуйста, не забирай моего Арлена!

Она села рядом с ним на землю, громко рыдая.

«Да, от Люси не будет никакой помощи», — подумала Эбби. Кроме того, ей не хотелось, чтобы сестра узнала, как она будет пытаться спасти Арлена.

— Люси, быстро беги к повозкам и принеси полную флягу воды! — крикнула Эбби.

Не говоря ни слова, Люси вскочила и, придерживая широкую юбку, побежала к повозкам.

А Эбби занялась делом. Сунув руку в свою сумку, под камень с окаменелостями, вытащила оранжевую пластиковую коробочку. Она бегло просмотрела инструкции, хотя помнила, что надо делать. Протерев тампоном кожу Арлена, сделала ему укол и наложила жгут вокруг руки. Зажав в ладони пилюли, она бросила коробочку обратно в сумку, так как уже возвращалась Люси.

— Вот, — сказала она, переводя дыхание, и сунула Эбби в руки флягу.

Эбби положила пилюли Арлену в рот, дала воды и заставила проглотить лекарство. А потом она вытащила жало с помощью своих коротких ногтей.

Арлен ловил ртом воздух, удушье продолжалось. Ах, если бы здесь могла появиться «скорая помощь» с парамедиками!..

Но вскоре приступ закончился, дыхание выровнялось, стало легким. Цвет лица улучшился, хотя бледность полностью не исчезла.

— С ним ведь все будет хорошо, Эбби, да? — Люси вцепилась в руку сестры.

— Да, — ответила Эбби, и ее глаза сузились в непреклонной решимости. — Он обязательно поправится.

Вскоре к ним подошли переселенцы. Они помогли Арлену добраться до повозки и забраться в постельную скатку, где он вскоре заснул.

Эбби вызвалась управлять повозкой Арлена, чтобы присматривать за ним. Люси поехала вместе с ними, дневник лежал у нее на коленях. Ах, как хотелось бы Эбби побыстрее отвезти Арлена в больничное отделение неотложной помощи, но, разумеется, это было невозможно.

— Как же ты спасла его, Эбби? — требовательно спросила Люси, перекрикивая звуки движения повозки.

Однако Эбби, подпрыгивавшая на скамье возницы, объяснять ничего не стала. Люси положила руку на плечо сестры.

— Я знаю, что ты многое утаиваешь от меня, Эбби. Я не буду нарушать твою тайну. Но все же благодарю тебя за то, что ты сделала для Арлена. — И она поцеловала сестру в щеку.

Поглядывая время от времени внутрь повозки на Арлена, Эбби не испытывала уверенности, что опасность миновала. Лицо у него было еще бледным, конечно же, он не излечится так быстро, как Майк. Может, нужно сделать ему второй укол, а у нее был только один набор.

И почему она не захватила с собой какой-то запас лекарств, чтобы оставить его здесь, если… то есть, когда она вернется в будущее? А может быть, ей суждено оставаться здесь, чтобы спасать Арлена от будущих приступов?..

Нет-нет. Того, что она сделала, было достаточно. Ведь в дневнике Люси упоминалось, что Арлен будет жив, — Эбби вздохнула, размышляя. Она затаила надежду, что вылечит Арлена, а потом бросит вызов дневнику и исчезнет снова, направившись в волшебное место, доставившее ее сюда. Она направится обратно к Майку…

Но пока Эбби и подумать не могла о том, чтобы покинуть это время, она должна быть уверена в выздоровлении Арлена. А это означало, что надо двигаться вперед вместе с обозом, оставляя позади волшебную индейскую стоянку.

Услышав какой-то звук, идущий из повозки, Эбби повернулась. Арлен опять задыхался. — Держи! — Эбби передала вожжи воловьей упряжки Люси и полезла в свою холщовую сумку, как раз когда Арлен перевернулся и задышал поспокойнее.

— С ним все хорошо? — голос Люси был встревоженным.

— Все отлично, — заверила ее Эбби.

И все-таки кончики ее пальцев для верности покоились на драгоценной пластиковой коробочке. Прежде чем убрать руку из сумки, она нащупала камешек с окаменелостями, но не могла найти своих карт.

Подавив изумленный вздох, она даже заглянула внутрь сумки. Нет, карт не было…

Она, должно быть, обронила их, когда в кружении неслась обратно сквозь время. Эбби отвернулась от пытливого взгляда Люси, быстро моргая. Ее охватила тревога и паника. Как же она сможет отыскать старинную индейскую стоянку? Без книг Майка Эбби не могла надеяться обнаружить другое возможное волшебное место.

Эбби пыталась успокоиться. Главное у нее по-прежнему был ее драгоценный камешек с окаменелостями. С его помощью она, конечно же, сможет и сама вызывать волшебство, когда будет готова вернуться обратно, во времена Майка.

Между тем повозки добрались до широкой поляны в лощине, где и расположились на ночь. Эбби удостоверилась, что Арлен устроился удобно. Люси пообещала остаться с ним и позвать Эбби, если возникнут какие-либо изменения.

А попозже Эбби неловко опустилась на колени в своей длинной юбке у бивачного костра. Ленточки ее шляпки раздражали чувствительную кожу под подбородком. Помешав в котелке тушеное мясо Арлена, Эбби попробовала его. Оно показалось более жирным и не таким аппетитным, как тушеное мясо в «Лакомствах Арлена» у Майка.

Прошло совсем немного времени — какие-то считанные часы, — а Эбби уже недоставало куда больше, чем пищи из будущего: недоставало удобной красивой одежды, стремительного, плавно двигающегося «бронко», удобств ванной комнаты, устранявших необходимость прятаться в подлеске для уединения.

И Майка…

За ужином она узнала о несчастном случае на одной особенно коварной тропе, который унес жизни двух их спутников. Именно поэтому она и прочитала, находясь в будущем, о потерях среди тех, кто остался с Арленом в пустыне.

Она также услышала о внезапной грозе, которая спасла жизни путешественников. Гроза разразилась примерно во время исчезновения Эбби, затруднив ее напряженные поиски: ведь высохшее русло оказалось затопленным.

Переселенцы собрали необходимую им воду в бочонки и фляги. Дождавшись, пока вода в русле спала, снова искали Эбби, но безрезультатно. И в конце концов были вынуждены двигаться дальше.

Когда все поели, Эбби помогла женщинам вымыть посуду в холодной проточной воде. А потом сообщила сестре направление, в котором пойдет прогуляться, и, захватив свою шаль, набросила ее на плечи. Неся мерцающую свечу в одной руке, другой придерживая юбку, Эбби пробиралась по какой-то тропке в прохладном и свежем горном воздухе. Она отыскала полную камней полянку — бывшее дно потока, откуда можно было, взглянув вверх, увидеть звезды.

— Ах, Майк, — прерывисто прошептала она, обращаясь к небесам. — Я уже скучаю по тебе.

Она ждала, что звезды сдвинутся, но ничего не произошло…

Дрожа больше от эмоций, чем от холода, она поставила свечу на землю и закуталась в шаль. Снова посмотрела вверх — и тогда, сквозь набежавшие слезы, Эбби увидела, как сместились звезды. Она не верила своим глазам. Но вскоре в ушах прозвучало гудение реактивного самолета — теперь Эбби знала его название, — и огни замигали над головой, огни самолета, а не фонари, несомые парящей птицей, как думала когда-то она.

Эбби испугалась и немедленно пожалела, что привлекала это видение на себя. Боль пронзила ее душу. Она почувствовала жуткое одиночество Майка и услышала его низкий, глухой от горя голос:

— Эбби, почему же ты ушла? Теперь-то я тебе верю, черт подери!

Он замолчал, словно ожидая ответа. А Эбби напряглась, стараясь сделать свои мысли понятными. Как хотелось объяснить ему, что она должна была вернуться в обоз…

Майк снова заговорил внутри се сознания:

— Я чувствую тебя, Эбби, где же ты? Ты играешь со мной?

— Нет! — посылала Эбби свои мысли любимому.

В течение долгих минут Эбби стояла, пристально глядя на звезды и желая, чтобы они не возвращались на свои обычные места. Она всегда чувствовала изменения в настроении Майка, что бывало так часто, когда находилась рядом с ним. В отчаянии Эбби попыталась послать ему успокаивающие нежные мысли, но в ответ стала получать беспорядочную путаницу эмоций, пока в конце концов не услышала:

— Прекрати. Эбби! Брось эти игры и возвращайся!

— Я вернусь! — кричало ее сознание. — Как только смогу…

Но Майк не слышал.

— Черт тебя подери! — прокричал в ее голове этот родной, полный боли голос. — Да почему же я когда-то решил, что могу доверять тебе?

Эбби в отчаянии упала на землю. Когда звезды сместились в свое обычное для ее времени положение, она склонила голову и зарыдала.

Вскоре она успокоилась, но боль не утихла. Все пока что соответствовало записям в дневнике Люси. Эбби вернулась к обозу, спасла жизнь Арлену, ей отчаянно хотелось возвратиться к Майку и в его время. Но в дневнике-то говорилось, что она осталась.

Нет, она постарается сделать все возможное, чтобы записи в этой части дневника оказались неверными. Только удастся ли это ей? Хоть когда-нибудь…

И Майк был взбешен. Он страдал. Может быть, ему лучше просто забыть ее.

И все-таки как это мучительно для нее.

Нет, она должна вернуться к нему, как только сможет.

Но в ночном небе она больше искать его не станет.