Глава третья Блэквуд-Хаус

– Можешь не поминать Господа, – мягко напомнил Нил.

– О. Извини. «Черт возьми». Это лучше?

Нил подавил смешок. Они припарковались на подъездной дорожке к Блэквуд-Хаусу, но Мара никак не могла поверить, что он настоящий. Ее сбережений хватило бы на нормальную квартиру или домик с одной спальней и небольшим садиком, если повезет. Но Блэквуд был огромен. Она насчитала десять окон на обоих этажах, и, похоже, там еще и чердак имелся. Вообще здесь мог бы разместиться небольшой отель – риелтор, должно быть, перепутала. Такое ей не потянуть, сколько бы серийных убийц там ни жило.

Хотя Дженни не преувеличила, предупреждая, что потребуется ремонт: дом выглядел так, будто пустовал десятки лет. Черно-серые доски местами прогнулись, и на крыше кое-где отлетела деревянная черепица.

Дом стоял в конце очень длинной аллеи. За последние минут десять им не попалось ни одного другого здания, что Мару несколько удивило. До города было не так далеко, чтобы дорога доставляла неудобства, но теперь Мара чувствовала себя совершенно оторванной от мира.

Вокруг тянулись к небу тонкоствольные деревья, извилистая полоса леса подступала прямо к заднему двору. Их черная кора вполне могла послужить вдохновением для названия дома.

– Ну что? Как насчет сходить на разведку?

– Не хочешь подождать Дженни?

– Не-а, – широко улыбнулась Мара. Нил улыбнулся в ответ и вышел из машины. Вместе они прошли по узкой мощеной дорожке к переднему крыльцу. По обе стороны разрослись полузасохшие сорняки, они же пробивались сквозь белые камушки у них под ногами. Крошечные насекомые разлетались в стороны при каждом шаге, и Мара порадовалась, что надела длинные джинсы, а не шорты.

Чем ближе они подходили, тем более зловещим выглядело здание. Под навесом сухие лохмы старой паутины переплетались с новой, половина окон оказались с трещинами, остальные и вовсе разбиты, а по всему деревянному фасаду, даже по ближайшим деревьям, расползся лишайник со мхом.

Мара взбежала по ступенькам на крыльцо, заглянула в окно. Комната внутри казалось серой и угрюмой из-за грязного стекла, но в глубине можно было различить очертания большого кресла.

– Похоже, и мебель есть.

– Вряд ли она в хорошем состоянии, – заметил Нил, вглядываясь в окно по соседству. – Но может что-то и удастся спасти.

Мара перешла от окна к двери, не сомневаясь, что та заперта. К ее удивлению, ручка с трудом, но повернулась. Дверь подалась вперед, вызывая у Мары ощущение сломанной печати. Из проема повеяло холодом, пылью и застоявшимся воздухом.

Грязь так въелась в стекла, что свет сквозь них проникал с трудом, и все, что находилось внутри, казалось выцветшим. Переступив через порог, Мара оказалась в большой прихожей. По дальней стене шла лестница, арочные проемы слева и справа вели в столовую и гостиную соответственно. Выключателей, судя по всему, не было.

Мара свернула в гостиную. Она не ошиблась, в комнатах стояла мебель, хотя ее сохранность и вызывала сомнения: перед камином расположились два изъеденных молью, покрытых плесенью кресла, у окна – кресло-качалка. Мара подтолкнула его ногой, и раздался мучительный скрип. На одной из стен висела покосившаяся картина в рамке, вышитые крестиком слова «Дом там, где сердце», в обрамлении голубых и розовых цветов. Мара сморщила нос:

– Фу.

Затем она прошла в столовую, где наткнулась на замершего у стола Нила, судя по поджатым губам, явно чем-то опечаленного.

Подойдя ближе, узнать, что его обеспокоило, Мара увидела неубранный столовый сервиз на пять человек и три подноса в центре. Ножи и вилки остались лежать в тарелках, будто обитателей дома прервали прямо посреди трапезы. Все было покрыто пылью, кое-где виднелись темные пятна – засохшие соусы или нечто, когда-то бывшее овощами, решила Мара, – рядом со сморщенными одеревеневшими кусками, в которых едва можно было опознать мясо. Один из бокалов разбился, осколки усыпали всю некогда белую скатерть.

– Ого, – прошептала Мара, наклоняясь ближе, рассмотреть высушенную еду. – Будто они отвлеклись от еды и больше не вернулись.

Нил раздосадованно фыркнул, а когда Мара потянулась к одному из сухих кусков, перехватил ее руку:

– Не трогай!

– Почему? Возвращаться и доедать никто явно не собирается.

– Мара! – с нервным смешком шикнул на нее Нил.

– Ладно, ладно. Давай посмотрим, что еще тут есть. Поверить не могу, что владельцы просто взяли и… бросили все. Не удивительно, что дом не могут продать.

Нил ее ладонь не отпустил, а она и не пыталась высвободиться. Ей нравилось ощущение его пальцев, огрубелых, с мозолями от работы с деревом и восхитительно сильных. От сочетания устрашающей физической формы Нила и его доброго, как у котенка, нрава у нее каждый раз дух захватывало.

Мара потянула его за собой к лестнице в глубине прихожей. Дерево застонало под шагами, и на четвертой ступеньке они остановились.

– Она же не обрушится?

Нил подпрыгнул для проверки, покачался на мысках.

– Не должна. С самой лестницей все в порядке, просто старая древесина.

– Отлично. – Мара снова двинулась вперед, еще раз остановившись посередине, убрать с дороги паутину. На втором этаже перед ними растянулся длинный коридор со множеством дверей по обе стороны. Мара открыла первую: за ней оказалась полностью обставленная спальня, только пол был усыпан дохлой молью, и она поморщилась.

– Давно дом пустует?

– Очень давно. – Нил отпустил ее руку и открыл шкаф, тут же отмахиваясь от выпорхнувших оттуда живых мотыльков. – Я бы сказал, лет десять, не меньше.

Мара отошла к окну. Оно выходило на задний двор, или то, что от него осталось: лес за домом постепенно захватывал все больше пространства, сорняки выросли такие высокие, что Маре казалось, они будут ей по пояс. Молоденькие деревца проглядывали и на лужайке, а кустарники нависали над тем, что когда-то было каменной скамейкой. Но сам сад был приличных размеров, достаточно большой для грядок и террасы, решила Мара.

– Как думаешь, далеко тянется лес?

– Далеко, – рассеянно отозвался Нил, и Мара обернулась. Он стоял лицом к двери, а пальцы водили по отметинам на дереве. Будто обжегшись, Нил быстро отдернул руку и отступил назад, сильно хмурясь. – На зарубках кровь.

– Чего? – Она легонько пихнула его в сторону, освобождая себе место, и сама склонилась над дверью. В древесине виднелись длинные царапины. Белую поверхность явно отмыли, но в зазубринах остались темные пятнышки.

Она повернулась обратно к Нилу, нервно водящему большим пальцем по своим коротким ногтям. Его губы вновь превратились в тонкую линию.

– Что? Думаешь, здесь кого-то заперли, и он пытался вот так выбраться, царапая дверь?

Нил не ответил, так что Мара взяла его за руки, останавливая нервные движения.

– Ну же, брось. Дом странный, и ты поэтому нервничаешь. Эти отметины наверняка оставила собака, а черные пятнышки – грязь, которую не смогли отмыть.

– Вероятно. – Нил толкнул дверь ногой, и у Мары зародилось смутное подозрение, что он в ее теории не очень-то верит. – Хочешь еще что-то осмотреть?

– Еще бы! – Мара пошла дальше по коридору, по дороге заглядывая в каждую комнату. Какие-то стояли пустыми, другие – полностью обставленными. В одном нашлась старинная проржавевшая колыбелька у окна, в уголке сидела кукла с открытыми мертвыми глазами.

Это действительно поразительное здание. И почему оно так долго стояло пустым? Да, здесь четыре года жил убийца, но наверняка должна быть причина посерьезнее.

Мара обернулась и увидела ждущего в дверном проеме Нила.

– А, Нил, что ты знаешь о том парне, что жил здесь?

– О Роберте Канте? Немного. В начале прошлого века в здешних краях начали пропадать люди, в основном дети, и в конце концов в этих исчезновениях обвинили Канта. Он что-то вроде местной городской легенды.

– Дженни сказала, последние четыре года жизни он провел здесь. Думаешь, он кого-то убил в этом доме?

Улыбка Нила выглядела совсем вымученной.

– Вероятно. Возможно. Кажется, я что-то слышал о том, что одной из жертв удалось сбежать и выдать его местонахождение полиции. Это мог быть этот дом.

– Хм. – Мара повернулась спиной к колыбельке.

– Любимая, солнышко, свет моей жизни, к чему эти вопросы?

– Просто хочу понять, почему дом никто не купил. Могу представить, что он пустовал несколько лет, но чтобы так долго? Что с ним не так? – Мара наклонилась подобрать куклу, но шорох шин по гравию отвлек ее. Выглянув в окно, она увидела ярко-розовую машину Запыхавшейся Дженни, а вскоре и ее саму.

– Пойдем, – решила Мара. – Лучше встретить Дженни, пока она не сломала себе шею. Поверить не могу, что показывать такой дом она отправилась на каблуках.

Загрузка...