Призрак Сейди

Глава шестая

А чуть позже, провалив тест по алгебре, я рисую в художественной студии эскиз для своего выпускного проекта. Как вдруг надо мной нависает чья-то тень. Я поднимаю глаза – Фрейя Миллер!

– Привет, Мортиша, – произносит она.

У Фрейи один из тех скрипучих голосов, что неминуемо раздражают тебя независимо от того, что говорит собеседник.

– Что? – мгновенно настораживаюсь я.

– Просто интересно, что это в конечном итоге будет? Космический корабль? Ракета? Сигара? Или какой-то другой фаллический объект? Пока понять трудно.

– Башня, – уныло отвечаю я.

На самом деле это лишь самая первая панель веб-комикса, который к данному моменту уже должен был быть закончен. Но я все никак не могу справиться с первым образом. Это девушка – точнее, только ее силуэт, – смотрящая с вершины каменной башни на холм с кольцевыми рядами надгробий. Они топорщатся вокруг нее под стать акульим зубам, а из могил – как разлагающиеся цветы из плоти – торчат скрюченные руки.

Я уже запостила цифровую версию этого рисунка в свое онлайн-портфолио под заголовком «Почти мертвые». И, как полагают дядя Тай и мисс Шеннон, возглавляющая отдел искусств, работаю сейчас над остальными панелями, которые должны войти в мой выпускной арт-проект. Но история упрямо отказывается складываться. Какие бы рисунки я ни набрасывала, они совершено не лепятся с этим, первым.

Иначе говоря, я облажалась. Но это не те слова, которые я готова сказать Фрейе. Вместо них я цежу:

– Отвали!

Фрейя наигранно приходит в ужас и при этом оглядывается, проверяя, не услышал ли мой грубый выпад кто-нибудь из ее обожателей. Но нас никто не слушает. Все ее дружки столпились в дальнем конце класса и, по всей видимости, все еще обсуждают новость о девушке, всплывшей из воды у поместья. «Может, это и вправду Клэр Палмер?» – раздумываю я. И если она действительно лишилась глаз…

Дядя Тай сидит впереди – за своим столом, вперив взгляд в экран ноутбука. Якобы проверяет домашние задания, а на самом деле результаты скачек. Внезапно – прежде чем я успеваю ей помешать – Фрейя хватает мой альбом. И, удерживая его от меня на расстоянии вытянутой руки, заглядывает внутрь.

– Я лишь спросила, над чем ты работаешь… Это довольно… сыро, не находишь?

– Не вредничай, Фрейя, – вздыхаю я. – Верни альбом.

Но она продолжает держать его вне моей досягаемости. И ведет себя так, словно пропустила мимо ушей мою просьбу.

– Знаешь, а я слышала, что сейчас решается вопрос, кого из студентов рекомендовать на летние художественные курсы.

Я невольно подаюсь вперед. На ежегодные летние художественные курсы мадам Биссе в Индианаполисе принимают с полной стипендией только по одному учащемуся от каждой средней школы штата. И среди выпускников всегда ожесточенная конкуренция за отбор на это место. Но тот факт, что сама мадам Биссе специализируется на создании графических романов (чем и я хочу заниматься), позволяет мне… ну, скажем так, надеяться на фору в несколько очков. Эти курсы были для меня весь год единственной отрадой, и я так близка к заветной цели!

Кого именно рекомендовать на эти курсы от школы Бурден-Фоллза, решает мисс Шеннон. Мы с Фрейей возглавляем список претендентов, хотя я уверена: единственная причина, по которой Фрейя предложила свою кандидатуру на рассмотрение, – это желание подложить мне очередную свинью. Прокатить меня. Никогда не поверю, чтобы она отказалась от работы моделью или съемок, намеченных ею на лето.

– Где ты это слышала? – спрашиваю я.

Потому что дядя Тай ни словом не обмолвился мне об этом. Хотя ему можно принимать участие в отборе кандидата. Выбирать между мной, его единственной и неповторимой племянницей, и Фрейей Миллер, этой зловредной дочерью человека, убившего его брата и невестку?.. Да, это, конечно, очень и очень трудно…

– Птичка на хвосте принесла, – по-кошачьи прищурив глаза, улыбается Фрейя и, бросив на пол мой альбом, с деланой манерностью возвращается к своей парте в конце класса.

Я наклоняюсь, чтобы подобрать альбом, и ахаю: паршивка по нему прошлась! И теперь мой эскиз замаран грязным отпечатком ее подошвы.

– Зараза, – бормочу я.

– Ава! – кидает на меня суровый взгляд дядя Тай.

Должно быть, я отвлекла его от игры в «Майнкрафт» или во что-нибудь подобное.

– Извините, мистер Тёрн.

Все еще глядя на испорченный эскиз, я возвращаюсь на свое место, опускаюсь на стул и… чувствую, как джинсы подо мной становятся мокрыми.

– Что за черт? – подскакиваю я.

В глаза бросается красное пятно, надеюсь – только на сиденье стула. Увы, зад моих серых джинсов тоже заляпан. Я резко разворачиваюсь и тут же пересекаюсь взглядом с Фрейей. Она стоит с Матео и Каспером в другом конце класса и с явным удовольствием наблюдает за мной. Похоже, кто-то из парней залил мой стул краской, пока она отвлекала меня болтовней о летних курсах.

– Какая же ты сука, Фрейя, – шиплю я ей.

В оживленном до этого классе устанавливается мертвая тишина, но мне плевать. А потом по студии проносится дружное «у-у-у-у», и я сразу же осознаю: ребята не на моей стороне.

– Ну достали уже! – закатываю я глаза.

Дядя Тай вскакивает:

– Что такое, Ава?

В ответ я поднимаю руку, которую – уже сама – измазала красной краской, пока безуспешно пыталась стереть ее со своей задницы. Еще секунда – и я снова оказываюсь в покореженном салоне автомобиля, моя жизнь разрушена, из ран на руках сочится алая кровь. Кап-кап-кап…

– Ой… гм… может, тебе сходить в медпункт? – вырывает меня из прошлого вопрос дяди Тая.

– В медпункт?

– Или у тебя… ну, это… критические дни?

По классу прокатывается хихиканье.

– Это краска! – рявкаю я. – Так что мне нафиг не сдался медпункт!

Ноздри дяди Тая раздуваются.

– Умерь пыл и сбавь тон, Ава!

– Но это сделала она! – возражаю я, указывая на Фрейю, которая не смогла бы выглядеть невиннее, даже если бы у нее выросли крылышки, а вокруг головы воссиял нимб. И теперь я уже полностью сознаю, что на меня пялится весь класс.

– На самом деле…

Обернувшись, я вижу Яру, которая на уроках рисования иногда садится за одну парту со мной. В руках она держит сплющенный тюбик акриловой краски:

– Похоже, это я надавила на него, ну и… – она кивает подбородком на мой стул, – попала туда. Извини.

– Ты?

Яра примирительно пожимает плечами.

– Но…

Я была уверена, что это подстроила Фрейя! Дядя Тай переводит взгляд с меня на Яру, потом обратно на меня и мотает головой:

– Ава, иди приведи себя в порядок.

– Мистер Тёрн, а вы не считаете нужным заставить ее извиниться передо мной?

Мне хватает одного этого предложения, высказанного противным голосом Фрейи, чтобы меня снова захлестнул гнев.

– Ава… – вздыхает дядя Тай.

Я моргаю. Неужели он это серьезно? Извиниться перед Фрейей Миллер?! Безусловно, дядя Тай не может говорить открыто – под стать мне – о таких вещах в школе (он ведь прежде всего учитель). Но он ненавидит Миллеров не меньше меня! Неужели он действительно ждет от меня извинений перед этой избалованной соплячкой? Даже если Фрейя не подначивала Яру облить мой стул краской, она испортила мой эскиз!

– Вот тебе мое извинение, – взвываю я, подняв средний палец.

– Довольно!

Резкий окрик дяди Тая заставляет меня побледнеть. Он никогда не кричал на меня раньше. Тем более на людях.

– Ступай и приведи себя в порядок, а потом отправляйся прямиком в кабинет директора.

– Но…

– Немедленно!

По студии проносится новая волна «у-у-у».

– Тишина в классе! – пресекает ее дядя Тай. – Или вам тоже не терпится пообщаться с директором? Сомневаюсь… И… Матео Медель! Ты же в другом классе. Выйди из класса, или ты присоединишься к Аве в кабинете директора.

К несчастью, Матео присоединяется ко мне в коридоре. Мои попытки прикрыть красное пятно на джинсах рюкзаком успехом не увенчиваются.

– Теперь я понимаю, почему вас иногда называют не только проклятыми, но и кровавыми Тёрнами, – хмыкает Матео.

Ну не нахал? Я отступаю на шаг в сторону, рука сама собой взлетает ввысь, но… Матео уже убегает от меня по коридору. И мне приходится сжать кулаки, чтобы не кинуться за парнем вдогонку и не врезать ему по загривку. Хотя… на самом деле руки чешутся ударить вовсе не Матео. А Фрейю. И это желание не покидает меня всю дорогу до директорского кабинета, на всех оставшихся уроках и до конца наказания после них.