Призрак Проклятой Башни

Я огляделся. Передо мной была кухня. Рядом у стены располагалась плита с несколькими почерневшими чугунными котелками и сковородками. Над плитой на стене помещался шкафчик соснового дерева, снизу доверху заполненный глиняными горшками, тарелками, мисками, ножами и прочей кухонной утварью. Вдоль стен стояла ещё пара шкафов и буфет с посудой. На опрятных полочках были аккуратно расставлены корзины и бутыли с припасами.

В противоположной от меня стене было прорезано широкое створчатое окно. Возле него располагался покрытый белой скатертью прямоугольный стол, на котором виднелись остатки сытного ужина. За столом сидели мельник Брэм и два его старших сына. В соседнем углу за столом поменьше жена мельника в круглом медном тазу оттирала жёсткой щёткой грязную посуду. Мельник - полный краснощёкий усач с блестящей лысиной и смеющимися глазами сидел в полразворота у стола и потягивал из кружки ячменное пиво. Тед и Гэлл, сидящие рядом, на длинной скамье у окна, во все глаза глядели на охотника. Во взгляде Теда не было ничего кроме восхищения. В то же время его старший брат смотрел напряжённо и неуверенно, возможно опасаясь, что охотник в качестве следующей тренировочной мишени изберёт его.

Едва глянув на аппетитную, невыразимо соблазнительную кучу объедков на столе, я вновь ощутил приступ острой зависти к живым за то, что они могут беспрепятственно вкушать благословенную пищу, не страдая от вечного голода и жажды. Однако все мысли о еде и глобальной несправедливости мироустройства тотчас вылетели у меня из головы, поскольку в этот же миг я увидел чернокнижника. Липовый монах тихо и скромно восседал на трёхногом табурете чуть в стороне от стола, слева от окна. Угол, в котором сидел злодей, наполовину скрывался от меня за одной из полок с кастрюлями, благодаря чему я и не сумел сразу его заприметить.

Колдун, как мне показалось, был чем-то озабочен. Вид у него был такой, словно он пытался и не мог придумать достойный повод, чтобы вежливо уйти, не обидев при этом хозяев. Сидя с прямой спиной и неподвижно сложенными на коленях руками, словно образцовый ученик на уроке богословия в школе, монах безмолвствовал и лишь изредка принимался нервно теребить пальцами край своей рясы, выражая тем самым внутреннее беспокойство.

- Может, не стоит так шуметь? - недовольно заметила жена мельника Блэйку, вернувшемуся к столу. - Младших разбудите. Да и старшим спать пора. Завтра с утра работать надо, а они до сей поры не укладываются. Вы тут байки свои травите, а они и рады - уши развесили!

- Да ладно тебе, Эмми! Чай не каждый день у нас гости бывают. Можно в кой-то веки и попозже чуток лечь, - легкомысленно отозвался Брэм, вновь отхлёбывая пиво из кружки.

- Не волнуйся, Эм! - воскликнул Доброхот. - Мы тут долго куролесить не будем. Покажу вот только ещё свой фирменный бросок с разворота - и сразу на боковую. Честное слово, чтоб меня леший взял!

Тем временем я заметил, как толстый Тед незаметно обернулся и украдкой протянул руку к лежащей на подоконнике тёмно-зелёной шляпе с пером, намереваясь видимо тайком её примерить.

- А вот этого я бы тебе сильно не советовал делать, парень! - внезапно произнёс Блэйк, резко указывая на мальчика.

- Почему? - спросил тот, испуганно отдёргивая руку.

- Видишь ли... Я редко кому об том рассказываю, но на самом деле во мне живёт страшный зверь. Вервольф! Слыхал про таких? Так вот! Эта зверюга просыпается всякий раз, когда кто-нибудь пытается без спросу сграбастать мою шляпу. Последнего мальчика, который так сделал, я, например... съел живьём!

Тед и Гэлл одновременно выпучили глаза и поспешно отодвинулись на другой конец скамьи, подальше от шляпы. Вслед за тем жена мельника напустилась на охотника, высказывая ему всё, что думает о таких "остроумных" шутниках, в то время как сам охотник вместе с её мужем дружно покатывались со смеху.

- Извините, что перебиваю! - неожиданно вступил в разговор монах, решивший, видимо, что сейчас самый подходящий момент, чтобы вежливо покинуть компанию. - Прошу великодушно меня простить, но мне надобно отлучиться. Думается мне, я оставил свою книгу в моей комнате.

- Да сколько ж можно, в конце-то концов! - воскликнул всё ещё не отсмеявшийся Блэйк, кладя руку на плечо уже начинающего подниматься чернокнижника и с силой усаживая его обратно на табурет. - Может, хватит, Рикки? Нет, я, конечно, понимаю: святые писания облагораживают дух и всё такое, но ты ж и так всё время читаешь, читаешь! Прям без продыху! Пусть и книжка хотя б малость от тебя отдохнёт!

- Но мне необходимо регулярное чтение! Меня одолевают дурные сны, если я не почитаю на ночь! - не унимался монах, вновь предпринимая попытку подняться и вновь терпя неудачу.

- Ну знаешь, это уж ни в какие ворота не лезет, приятель! - сочувственно покачал головой охотник. - С такой зависимостью, скажу тебе, бороться надо. Знаешь, как лекари умно говорят: "надо на что-то переключаться".

- На что, например? - удивлённо приподнял брови Йорик.

- Ну, скажем, физические упражнения - неплохая отвлекаловка. Как ты, к примеру, смотришь на то, чтоб в метании ножей посостязаться?

- По правде сказать, в детстве я тоже, бывало, любил побаловаться с ножичком, - несколько туманно заметил монах с ностальгической ноткой в голосе.

- Да, но ставлю свой нож против трухлявого полена, что попасть в десятку, не вставая с табуретки, тебе ни в жисть не удастся! - подзадорил его охотник.

Эти слова, похоже, задели Йорика за живое. В нём проснулся азарт.

- Спорим, я сумею повторить твой подвиг? И даже без моей книги! - сказал он с вызовом.

- Отлично! Уговор! - обрадовался Доброхот. - Хотя я, хоть убей, не пойму, в чём здесь-то твоя книга тебе подсобить может?

- Просто я всегда и во всём привык опираться на поддержку моего Господа, - смиренно произнёс чернокнижник. - Но даже и без его поддержки я тоже кое-что могу.

С этими словами он взял протянутый ему нож, зачем-то обнюхал его со всех сторон, затем прицелился и, не вставая с табурета, метнул в мишень на доске.

- Чёрт тебя дери, святой отец! Клянусь собственной шкурой, а ты взаправду удивляешь! - искренне восхитился Блэйк. - Бросок-то и впрямь знатный! Для любителя то есть...

Монах раздосадовано прошипел себе под нос нечто неразборчивое, что вряд ли могло быть молитвой. Нож Доброхота оказался в четвёртом круге от центра.

- Может, ещё по одной попытке? - сухо предложил он.

В этот момент я решил, что для меня настало время покинуть хозяев с их гостями и продолжить обыск дома.

"Значит, ты забыл книгу в своей комнате? Замечательно! Просто молодец!" - посмеиваясь, сказал я.

Честно говоря, я и сам толком не знал, для чего ищу эту треклятую книгу. Ведь даже если бы мне и удалось её найти, что я, бестелесный дух, спрашивается, мог бы с ней поделать? Ни уничтожить, ни унести колдовской фолиант, чтобы укрыть его от хозяина, мне было не под силу. Тем не менее я почему-то был уверен, что моя задача - во что бы то ни стало как можно скорее отыскать чёртову Библию. В моём сердце теплилась призрачная надежда, что, изучив предмет моих поисков поближе, я смогу понять, как одолеть негодяя.

Скользнув наверх и просочившись через потолочное перекрытие на верхний этаж дома... я внезапно увидел прямо перед собой знакомое бледное лицо младшего мельникова сына. Затравленно озираясь и стараясь ступать как можно тише, Эрн сын Брэма прошёл прямо сквозь меня. Я успел заметить капельки пота, застывшие на его лбу. Мальчик в эту минуту выглядел, как человек, против собственного желания вынужденный совершать что-то зазорное и к тому же довольно опасное.

Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь в небольшой, но уютной комнатке, освещённой золотистым светом луны, падающим через широкое прямоугольное окно. Напротив окна, в той стороне, куда только что прошёл Эрн, располагался вход, за которым шёл длинный коридор с уходящей вниз лестничной балюстрадой в дальнем конце. Возле входа в комнату стоял внушительных размеров книжный шкаф на высоких овальных ножках. У стен помещались кровать и сундук. С одного из крючков установленной в углу вешалки свисал уже знакомый мне потрёпанный плащ.

Похоже, это и была та комната, которую гостеприимная семья отвела своему гостю, даже не подозревая, кем этот гость является в действительности. И, похоже, хотя бы одному из четверых детей, участвовавших в недавнем спиритическом сеансе, хватило ума серьёзно отнестись к моему предостережению. Эрн, так же как и я, решил, что его цель - найти книгу. И как раз сейчас он и занимался этим, пока её хозяин внизу ужинал и состязался с охотником в метании ножей. Отлично! Как только мальчик найдёт и откроет её, он сразу поймёт, в чём дело. По крайней мере, после этого чернокнижник уже не сумеет застать его врасплох.

Подойдя к шкафу, Эрн принялся обследовать его полки, пытаясь отыскать среди лежащих на них предметов знакомую книгу в чёрной кожаной обложке с золочёным переплётом. При этом он почему-то не столько оглядывал, сколько ощупывал каждую полку пальцами, словно надеясь найти искомую вещь наощупь. Я подлетел к нему сзади и быстро окинул взглядом шкаф снизу доверху. Книги здесь не было. И, на мой взгляд, чтобы понять это вовсе не должно было понадобиться так уж много времени.

Где же может быть эта проклятая книга?

Я торопливо облетел комнату по периметру... и тотчас обнаружил то, что мы оба искали! Как же можно было её не заметить? Вот же она - лежит на самом видном месте, возле подушки на кровати в углу. Почему же Эрн её не видит? Я удивлённо уставился на мальчика, всё ещё продолжающего скрупулёзно обшаривать каждую полку в шкафу... И тут меня осенило. Ну разумеется! Глаза смертных совсем не так хорошо приспособлены к темноте, как, например, глаза призраков. За те сто лет, что я был привидением, я настолько привык к своему ночному зрению, что уже попросту не мог представить себе, что бывает как-то иначе. В комнате, несмотря на открытое окно, было довольно темно. А кровать и вовсе находилась в самом дальнем углу, куда не падал лунный свет. Естественно, что мальчик не мог разглядеть лежащей там книги. Как же указать ему на неё? Кажется, есть только один способ...

Зависнув над книгой, я медленно поднял обе руки и с напряжением растопырил пальцы. Вслед за тем я начал постепенно направлять в ладони поток своей духовной энергии. Сила текла сквозь кончики моих пальцев, подобно крохотным разрядам молний, стремясь слиться в один сплошной электрический сгусток. Сосредоточенно глядя на книгу, я поднимал в себе все те чувства, что ещё мог собрать на дне своей старой души - гнев, негодование, жажду справедливости и мечту о свободе. Мало-помалу в моих руках начал разливаться жар, заставляющий почти ощутимо вибрировать воздух между ладонями.

Судя по раздавшимся позади шагам, Эрн в эту минуту перешёл от шкафа к сундуку у другой стены и теперь изучал его содержимое.

Наконец, почувствовав, что в моих ладонях сосредоточилось достаточно силы, я резко сомкнул их, позволив кончикам пальцев обеих рук соприкоснуться. Раздался короткий негромкий хлопок, напоминающий разряд микроскопической молнии.

Возможно, вам случалось обращать внимание в те часы, когда вы оставались дома одни, на те странные и порою пугающие звуки, что раздаются в пустых комнатах и рождаются словно бы из ниоткуда. На самом деле все эти непонятные потрескивания и скрипы возникают не сами собой. Своим происхождением они обязаны бесплотным духам - призракам, домовым и прочим обитателям потусторонней реальности. Тем самым ваши незримые друзья и покровители стремятся подать вам некий знак, что-то сообщить или на что-то указать... Хотя с другой стороны на свете есть ещё и такая банальная штука, как жук-древоточец...

Обернувшись, я обнаружил, что Эрн, замерев, стоит у открытого сундука и с ужасом смотрит в ту сторону, откуда только что раздался странный треск. Его взгляд метался, стремясь обнаружить источник звука и не находя его.

"Ну же, парень! Докажи, что я не зря в тебя поверил!" - с мольбой в голосе обратился я к мальчику.

Наконец Эрн сделал первый нерешительный шаг по направлению к кровати. Немного погодя, он сделал второй шаг... затем третий... Я молча выжидал, следя за его передвижением. В ту минуту, когда мальчик проходил на расстоянии вытянутой руки от меня, я обратил внимание, как сильно взмок от испарины его бледный лоб. Мой слух различил неровное прерывистое дыхание. Похоже, Эрн сейчас был не прочь недолго думая сбежать куда подальше из этого места. Однако он не сбежал. Вместо этого он подошёл к кровати и вскоре, немного пошарив руками по простыне, нащупал книгу. На его лице промелькнула радость, тут же, впрочем, вновь уступившая место волнению.

Торопливо отойдя на освещённое место, Эрн раскрыл Библию. С минуту он со всё возрастающей тревогой перелистывал светло-коричневые страницы. Затем он поднял глаза... и я убедился, что он всё понял.

"Ай да молодец! А теперь как можно скорее беги и сожги эту штуковину, пока её хозяин не вернулся за ней... и за тобой".

И тут где-то поблизости скрипнула половица. Мальчик содрогнулся и рывком обернулся к выходу. Йорик-Антилюминатус стоял напротив него в конце длинного коридора, пересечённого несколькими полосами лунного света от идущих вдоль него окон. Одна полоса как раз падала на фигуру чернокнижника так, что освещённой оставалась лишь нижняя часть его лица, в тускло-золотистом лунном свете казавшегося ещё более бледным, чем обычно. Словно это было даже и не лицо вовсе, а фарфоровая маска с застывшим на ней выражением холодной насмешки. Верхнюю часть лица скрывала тень, так что на месте глаз не было видно ничего кроме сплошной черноты. Колдун был неподвижен, словно статуя, однако это нисколько не уменьшало исходящее от него явственное ощущение угрозы.

Мальчик оцепенел. Он стоял, не шевелясь, и лишь мелко дрожал, прижимая к груди чёрную книгу и безмолвно глядя на столь же неподвижного врага.

"Беги, Эрн! Спасайся! Прыгай в окно!" - закричал я, надеясь, что смысл моих беззвучных слов дойдёт до сознания мальчика. Но Эрн, похоже, был не в силах сдвинуться с места. Злая воля колдуна будто бы сковала его тело незримыми оковами.

- Знаешь, - сказал чернокнижник, и голос его был неожиданно спокоен и даже мягок. - Я всё думал, каким образом мне лучше открыть тебе правду о том, кто я на самом деле. А оказывается, мне вовсе даже и не нужно ничего объяснять. Ты сам всё понял. Ты умный мальчик, Эрн, сын Брэма. Только тебе это не поможет...

Эрн ничего не ответил, продолжая смотреть на монаха круглыми от страха глазами и дрожать. В конце концов, он оставался всего лишь обыкновенным восьмилетним мальчиком. Не зная, что предпринять, я ещё раз огляделся вокруг. У входа в комнату - громоздкий книжный шкаф на непомерно длинных неустойчивых ножках; напротив - большое окно, в которое заглядывает край огромной круглой луны. Если бы Эрн сумел быстро подскочить к шкафу и опрокинуть его на пол, то вход в комнату оказался бы временно заблокирован, и у парня появилось бы несколько секунд на то, чтобы открыть окно и выскочить на улицу, прежде чем злодею удалось бы до него добраться. Я подлетел к окну и, выглянув сквозь него наружу, убедился, что сломать ноги мальчику не грозило. Как раз в этом месте снаружи к мельнице подходил высокий пригорок, спрыгнув на который Эрн смог бы преспокойно бежать дальше в любую сторону.

"Что ж ты стоишь, как пень?! - рассердившись, вновь окликнул я мальчика. - Беги, пока ноги целы!"

- А приятная нынче погодка! - как бы между делом заметил Йорик, поглядев в окно. - Знаешь, именно в такие ночи в мире просыпается древняя магия и порождения иной сферы получают возможность воплотиться в царстве живых. В той или иной степени, это происходит каждое новолуние и каждое полнолуние. Но иногда наступает особое полнолуние, когда грань между двумя мирами, миром живых и миром мёртвых, становится совсем тонкой, не толще яичной скорлупы. В такую ночь дети тьмы могут не просто на время проникнуть на Землю, но создать постоянный портал, соединяющий две реальности. И именно сегодня как раз такая ночь!

На лице чернокнижника появилась очень нехорошая улыбка, обнажившая целый ряд белоснежных и острых, словно звериные клыки, зубов.

- Да. Сегодня особенная ночь! Сегодня мой господин сможет явиться на Землю! И всё, что для этого требуется, - это взять немного крови у одного не в меру умного мальчика и использовать её в одном ритуале, что известен лишь посвящённым. И тогда граница между мирами исчезнет и мой господин явится во всей своей силе, чтобы покорить и смести с лица Земли все ваши жалкие королевства вместе с их армиями! Сегодня он отправится в свой великий поход, и я буду ступать одесную его!

Тут из уст злодея раздался тихий, но очень зловещий смех, напоминающий змеиное шипение.

- Единственное, что я могу добавить: мне жаль, - сказал он. - Не я выбирал того, кто должен стать жертвой. Но по какой-то причине все знаки указывают именно на тебя, Эрн, сын Брэма. Так что лучше не сопротивляйся. Давай сделаем всё быстро - тебе же лучше будет!

С этими словами Йорик сделал первый шаг по направлению к Эрну.

- Не подходи ко мне! Стой, где стоишь! - крикнул мальчик, подняв книгу, словно желая заслониться ею от наступающего противника.

Чернокнижник тотчас отступил на прежнее место, усмехнувшись в ответ.

- Да я-то стою! А вот ОНИ уже идут...

И тут где-то внизу под нами раздался пронзительный женский крик.

Словно очнувшись от гипноза, Эрн бросился к шкафу. Йорик в свою очередь кинулся к мальчику. Я замер, ожидая, кто же успеет первым... И в этот миг непреодолимая сила ухватила меня за шкирку и рванула прочь из комнаты с такой невероятной мощью, что, прежде чем я успел что-либо сообразить, я уже очутился снаружи под открытым небом. Какого лешего?! Неужели полчаса, подаренные мне циркачом, так скоро истекли? Или, быть может, Спиро, заключая со мной сделку, имел в виду какие-то ДРУГИЕ полчаса? С него станется! Эти клоуны вообще не умеют ценить время!

Стараясь как можно больше оттянуть своё возвращение в опостылевшую башню, я отчаянно хватался руками за воздух, тем самым замедляя своё движение. А это ещё что? Ненароком глянув вниз, я вдруг обнаружил прямо под собой целую толпу странных, похожих на бродяг людей. Все они были худы, словно жерди, а те остатки лохмотьев, что болтались на них, лишь с большой натяжкой можно было назвать одеждой. Большинство из них были лысыми и грязными, как рудокопы. Лунный свет блестел на лишённых волос макушках их голов.

По правде сказать, я лишь в первую секунду решил, что вижу перед собой живых людей. Уже в следующее мгновение я понял, что это и не люди вовсе, но те, кто лишь некогда был ими. Вот значит, что за странное шевеление довелось мне видеть тогда на кладбище по дороге на мельницу. Жаль, что я в тот раз не обратил на него должного внимания. Отныне всё становилось на свои места. Покойники поднялись из могил по приказу колдуна и устремились к мельнице, чтобы помочь ему добыть жертву для предстоящего ритуала. Должно быть, именно это и имел ввиду чернокнижник, когда сообщал повелителю о своём намерении "призвать подмогу".

Пока мельник со своей женой общались на кухне с гостями, а их сын наверху искал книгу некроманта, мертвецы успели окружить мельницу со всех сторон и теперь пытались найти способ проникнуть внутрь. Один из них как раз взобрался на крышу невысокой пристройки и заглядывал в окно кухни. Видимо, его и заметила жена мельника перед тем как закричать. Всякий испугается, если вдруг увидит подглядывающий за ним через окно с улицы лысый череп. Всё новые и новые покойники поодиночке или небольшими отрядами прибывали на подкрепление своим товарищам со стороны погоста. Их лохмотья были испачканы могильным прахом, руки - свежей землёй.

Всё это я успел разглядеть за то короткое время, в течение которого тяготение башни уносило меня прочь от мельницы. Зомби как по команде задрали головы и проводили меня взглядами своих пустых глазниц. Мёртвые видят мёртвых. Даже если они принадлежат к совершенно разным категориям мертвецов.

Глава Восьмая,

в которой свои тайны приоткрывают зеркало и колодец

Что ж. По-видимому, обговорённые полчаса действительно истекли. И я дал Спиро слово вернуться тотчас по окончании установленного срока, а слово дворянина, как известно, твёрже алмаза... А с другой стороны, помрёт он что ли, в самом деле, если подменит меня ещё минут на пятнадцать?!

Всё то время, в течение которого продолжался мой стремительный полёт к отправной точке, я без устали цеплялся руками и ногами за воздух, всё ещё лелея тщетную надежду замедлить своё возвратное движение. Как и следовало ожидать, мои старания ни к чему не привели.

Влетев сквозь растворённые ветром двери в свою осточертевшую обитель, я ещё какое-то время двигался по инерции, пока не остановился в самом конце главного зала у первых ступенек ведущей наверх винтовой лестницы.

- Чтоб вас всех... - процедил я удручённо. И в ту же минуту кто-то налетел на меня сзади с радостными воплями:

- Олли! Дружище! Ты всё-таки вернулся! Как же я рад! А я всё боялся, что тебе так понравится быть свободным привидением, что ты решишь и вовсе не возвращаться и оставить своего друга тут. Прости! Мне надо было больше тебе доверять!

- Разумеется, разумеется! Неужели ты и в самом деле полагал, что я способен нарушить слово дворянина? - бормотал я в ответ, радуясь про себя, что призраки не краснеют.

- Как ты вообще тут живёшь один?! - возопил Спиро в порыве чувств. - Я тут чуть со страху не помер, пока тебя не было! Здесь так жутко! Да ещё сверху то и дело какие-то завывания раздаются, будто стонет кто!

- Это ветер. Тут жуткий сквозняк, - попытался успокоить я приятеля, однако тот и не думал успокаиваться.

- Слушай, а ты уверен, что тут не водятся приведения? - спросил он страшным шёпотом.

- Ну разумеется. Водятся, - сухо подтвердил я.

- В самом деле?!

- Конечно. Это мы с тобой, дубина!

- Ах да, - циркач явно смутился. - В любом случае, как мне кажется, я сполна выполнил свой долг дружбы и теперь имею полное право отправляться на все четыре стороны. Ведь так?

- Слушай, дружище, - замялся я. - Честно говоря... Учитывая, что в действительности всё прошло не совсем так, как ожидалось... Короче, было бы просто прекрасно, если бы ты подменил меня тут ещё хотя бы минут на... тридцать!

- Да иди ты знаешь куда! - взревел циркач. - В общем, с меня хватит! Мне, конечно, хотелось бы надеяться, что эта ваша история окончится благополучно, но лично я не желаю больше иметь с ней ничего общего! Мне и без того рассказов на целый год хватит! Так что вы тут разбирайтесь с вашими некромантами и чернокнижниками, как знаете, а я откланиваюсь! Представление окончено, желаю почтеннейшей публике приятных выходных!

С этими словами Спиро повернулся и торопливо, будто за ним кто-то гнался, устремился через стену на улицу.

- Но мы не можем просто так бросить людей в беде! - попытался урезонить его я. - Дело ещё не окончено! Бери пример с меня! Я вот никуда не собираюсь уходить!

- Ты никуда не собираешься уходить, потому что ты и не можешь этого сделать! - выкрикнул, не оборачиваясь, циркач, находящийся в этот момент уже на полпути к дороге. - А я - свободный призрак! И собираюсь и впредь таковым остаться! Так-то вот!

- Да о какой свободе вообще может говорить человек, с головы до ног увешанный цепями?! - не выдержав, в сердцах воскликнул я вслед беглецу. - Спиро, погоди! Остановись!

Но циркач не остановился. Возможно, он даже не расслышал последних моих слов. Миновав дорогу, он неосязаемым облаком скользил всё дальше в сторону леса, с каждой секундой всё более сливаясь с окружающими его ночными тенями, пока окончательно не растворился в них, исчезнув из моего поля зрения.

Мне вдруг стало жалко старого приятеля. У меня неожиданно возникла странная убеждённость, что в этом мире мы никогда уже более с ним не увидимся.

- Что ж. Удачи, друг мой, - вымолвил я с грустью. - И спасибо тебе!

Итак, я вновь остался в полном одиночестве. Как бы узнать, что сейчас делается дома у Брэма? Просунув голову сквозь стену, я поглядел в том направлении, откуда только что так стремительно прибыл. Но с этого ракурса мне открывался вид лишь на одну половину мельницы - ту, что была обращена к запруде. Другая половина скрывалась от моих глаз за верхушками елей. Если бы можно было немного изменить точку обзора и посмотреть чуть сверху...

Я взмыл вверх. В мгновение ока у меня перед глазами, будто слоёный пирог, промелькнули потолочные переборки, балки, стропила и кровля крыши и я очутился высоко в небе. Прежде чем тяготение башни, заменявшее мне естественную силу тяжести, потянуло меня вниз, я успел кое-что разглядеть. На фоне желтеющих окон мельницы наблюдалось какое-то мельтешение. Как раз в эту минуту от одного из верхних этажей здания отделилась маленькая костлявая фигурка и полетела вниз, распадаясь по пути на составные части. Вслед за ней из окна вылетел некий предмет, который я не сумел чётко распознать с такого расстояния. Возможно, это был кухонный котёл или ящик с инструментами. Значит, семье мельника вместе с охотником пока что удаётся держать оборону. Но почему, собственно, зомби вообще атакуют мельницу? Ведь их задачей явно было захватить мальчика. И где он сам, кстати?

Уже падая вниз, увлекаемый притяжением башни, я вдруг увидел Эрна, который только что возник на выходящей из ельника просёлочной дороге. Он бежал со всей скоростью, на какую только были способны его ноги, прижимая к груди книгу и то и дело оглядываясь назад. Сперва у меня сложилось впечатление, будто ребёнок бежит, не разбирая пути - куда глаза глядят. Однако, едва завидев впереди мою башню, он тут же целенаправленно устремился прямо к ней. Мне оставалось лишь надеяться, что у парня в голове имеется некий план действий.

Почти сразу же вслед за Эрном из лесу показался Йорик. Его растрёпанные белые волосы красиво серебрились в лунном свете. Хотя он и двигался довольно быстро, всё же ему не под силу было угнаться за проворным мельниковым сыном. К тому же, как мне удалось разглядеть, колдун заметно прихрамывал на бегу на правую ногу. Должно быть, выпрыгнув вслед за мальчиком в окно на пригорок, он приземлился не столь удачно, что в итоге и позволило беглецу оставить своего преследователя позади.

Оказавшись на первом этаже башни, Эрн принялся беспомощно озираться по сторонам. Тем временем Йорик, уже почти настигший свою жертву и убедившийся, что той попросту некуда больше деться, позволил себе расслабиться и замедлил шаг, устало подволакивая подвёрнутую ногу. Выскользнув из башни, я неслышно подлетел к чернокнижнику. Как раз в эту секунду тот приостановился и, обернувшись в сторону мельницы, злобно бросил:

- Безмозглые костяшки! В следующий раз надо давать команду поточнее...

Так вот в чём дело. Вот почему покойники остались на мельнице, вместо того, чтобы сопровождать своего командира в его погоне. Некромант велел мертвецам проникнуть в дом мельника и захватить его младшего сына. А то, что мальчик убежит, злодей предвидеть не мог. И теперь без книги колдун не мог изменить собственный приказ. Мертвецы послушно и бездумно продолжали выполнять данную ранее команду по захвату здания. Но почему они не тронули Эрна, когда тот пробегал мимо них? Ведь не могли же они его не заметить. Может, всё дело в книге? Что если слуги тьмы не могут тронуть того, у кого в руках книга тьмы? Покойники увидели нужного им человека, но в то же время они разглядели в его руках предмет, вернувший их к жизни. И они не дерзнули нападать на его обладателя, вместо этого решив остаться и выполнять первую часть приказа.

Тяжело дыша от длительного бега, Йорик неторопливо подошёл к дверям. Остановившись у порога, он насторожённо втянул носом воздух, удовлетворённо усмехнулся и толкнул деревянные створки. Мальчик стоял напротив него в дальнем конце главного зала с книгой в руках.

- Ну здравствуй, Эрн! - улыбнулся чернокнижник.

О, если бы только мог я взять мой старинный фамильный меч! Если бы только мог я встретить негодяя на пороге своего дома с оружием в руках, как подобает законному хозяину и защитнику своих земель! Увы! Меч мой давно источила ржавчина, а рука, некогда сжимавшая его, истлела и обратилась в прах. Я скрипнул несуществующими зубами и стиснул несуществующие кулаки.

"Ну держись, мерзавец! Или ты думаешь, моя смерть не позволит мне как следует тебя проучить?!"

Если очень сильно и внезапно напугать человека, в нужный момент подлетев к нему с нужной стороны, можно устроить так, что тот резко отшатнётся в противоположную сторону и ударится головой о дверной косяк. Главное - правильно рассчитать угол, с которого должно производиться запугивание.

Я уже принялся было концентрировать силу своего чувства, собираясь воплотить посетившую меня идею в жизнь, как вдруг Эрн неожиданно предпринял свой собственный ход. Рванувшись с места, он устремился прямиком к лестнице, и прежде чем я успел что-либо сообразить, лёгкий и проворный ребёнок взлетел наверх по трухлявым ступеням, чудом не провалившись сквозь них. Единственное, что я успел сделать, это крикнуть: "Эй! Ай-ай... Уй!". К тому времени, когда я завершил свою речь, Эрн уже очутился на площадке второго этажа, попросту перемахнув через гибельную тринадцатую ступеньку. Спохватившись, я последовал за ним.

Увидав перед собой плотно затворённую дверь, мальчик поначалу замер в нерешительности, но потом решительно шагнул вперёд и с силой ударил по ней кулаком. Что должно было произойти вслед за этим предугадать было не трудно. Ржавые петли сломались, и прогнившая дверь с грохотом рухнула на пол, открыв взгляду Эрна мою комнату.

Оказавшись в помещении, где уже целое столетие не было живой души, мальчик с трепетом и восхищением огляделся. Заметив распростёртый на кровати человеческий скелет, он вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Я замер в нетерпении, горя желанием увидеть, как он отреагирует, когда обратит свой взгляд на моё зеркало с темнеющей в его глубине чернотой вечной ночи. Вот Эрн повернул голову и я вместе с ним... Какого чёрта?! Ровная зеркальная поверхность отражала именно то, что и должна была бы отражать поверхность всякого порядочного зеркала: старую пыльную комнату, кровать с резными ножками и висящий над ней портрет хозяина в парадном бархатном дуплете...

Я даже рассердился от такого вероломства. Сколько лет я представлял себе, как изумится посторонний человек, став свидетелем необыкновенного свойства моего зеркала. И вот теперь оно сыграло надо мной такую шутку!

Тем временем мальчик уселся в углу возле кровати, положил книгу на пол перед собой и начал озираться вокруг, что-то ища.

Решив проверить, что поделывает наш "святой паломник", я вновь слетел вниз на первый этаж. С этого момента я, стараясь уследить одновременно за действиями обоих смертных, принялся попеременно летать со второго этажа на первый и обратно, наблюдая то за мальчиком, то за монахом.

Стоя у подножия лестницы и угрюмо глядя на уходящие вверх ступени, Йорик тихо, но выразительно произнёс что-то на чёрном наречии.

- Ну держись у меня, - добавил он на человечьем языке. - Послушай, Эрн! Объясни мне, будь так любезен, чему вас учат в школе на уроках богословия? - произнёс он вслед за тем громко и строго. - Все благовоспитанные дети должны соблюдать святые заповеди! А разве ты не знаешь, что один из главнейших заветов, данных нам Господом, гласит: "Не укради"!

- Ага! А ещё есть заповедь "не убий"! - отозвался сверху Эрн.

- Хм... Что ж, тонко подмечено, ничего не скажешь... - буркнул вполголоса Йорик. При этом он запустил руку во внутренний карман своей рясы и достал оттуда большой нож с чёрной рукоятью. Нож Блэйка Доброхота. Злодей поднял ногу и поставил её на первую ступень лестницы. Та угрожающе заскрипела и прогнулась. Чернокнижник замер в неподвижности, глядя прямо перед собой и, по-видимому, размышляя. Затем он снова заговорил, и на сей раз голос его звучал куда более мягко и даже ласково.

- Ну ладно, Эрн, пошутили и будет! Иди сюда! Я тебе ничего не сделаю, обещаю! Может быть, ты слишком серьёзно воспринял мои слова о жертвоприношении? Не понимай всё так буквально! Сказать по правде, единственное, что мне от тебя требуется, это одна ма-а-аленькая капля твоей невинной крови. Знаешь, не стоит в одиночку бродить по таким местам, как это. Тем более по ночам. Тут всё давно истлело - того и гляди что-нибудь обвалится! Так что лучше спускайся. А то мама будет волноваться...

- Значит, вы меня не убьёте? - донёсся сверху голос Эрна.

- Да зачем мне тебя убивать? - рассмеялся чернокнижник. - Ну разве для того, чтобы услужить моему господину и стать самым могущественным чародеем в мире, - добавил он себе под нос. - Спускайся, Эрн! Эрн?..

Воцарилось молчание. Мальчик не отвечал. Взлетев на второй этаж, я обнаружил, что он собирает в углу комнаты костёр из всего, что подвернулось под руку: опавшей листвы, останков ковра и полога кровати, разломанного табурета и упавшей полки.

- Что ты там делаешь? Спускайся! Клянусь, я тебя не трону! Да снизойдёт на меня сей же час кара небесная, если я лгу! - вновь позвал чернокнижник.

- Я вам не верю! - упрямо отозвался Эрн.

Вытащив из заднего кармана штанов длинную красноголовую спичку, мальчик чиркнул её о ножку кровати и поднёс пламя к книге. Вероятно, чуткие уши некроманта уловили звук.

- Эй! Ты что там делаешь? Ты что творишь, мелкий мерзавец?! - крикнул он.

Поняв, что никакого смысла ждать дальше нет, Йорик начал взбираться по лестнице. И всё-таки страх перед трухлявыми ступенями не оставил его полностью. Он явственно разрывался между желанием как можно скорее оказаться наверху и спасти свою книгу и опасением провалиться вместе с лестницей в подвал. Двигаясь довольно быстро, он всё же соблюдал осторожность, тщательно проверяя каждую очередную ступень перед тем, как перенести на неё весь свой вес. Губы его непрестанно шептали беззвучную молитву. Его собственную фирменную молитву, разумеется. Я заметил, как над колдуном возник тёмный ореол, своим силуэтом напоминающий нечто вроде двух широких полупрозрачных крыльев. В глазах монаха сгустился мрак. Они сделались похожи на тёмные провалы. Лишь в глубине этих провалов мерцали два багровых огонька.

Я как заворожённый наблюдал за этим медленным восхождением. Сумеет ли чернокнижник при помощи своего колдовства миновать тринадцатую ступень? Удастся ли ему вернуть книгу, схватить мальчика и воплотить свои зловещие планы в жизнь? Беловолосый монах-колдун поднимался всё выше и выше. Ступени негодующе скрипели и стонали под его грубыми кожаными сандалиями, чёрные крылья за его спиной плавно опускались и поднимались. Десятая ступень... Одиннадцатая... Двенадцатая...

И вот, наконец, этот миг настал. Нога Йорика плавно опустилась на очередную ступеньку. На сей раз вместо скрипа раздался какой-то протяжный неприятный треск. Ступень прогнулась и... замерла. Лицо чернокнижника вытянулось, огоньки в глубине тёмных впадин глаз чуть колыхнулись. На какой-то миг мне показалось, что ступень выдержит. И в следующий миг злодей провалился. Подпиленная мною более ста лет назад доска с влажным хрустом развалилась на две половины, оставив вместо себя пустоту. Но проклятый дьявол оказался более проворным, чем я думал. С неправдоподобной ловкостью он успел выбросить вперёд руки, уцепился за подступенник и повис, раскачиваясь над зияющей бездной.

Не теряя времени, я ринулся вперёд прямо на него. В тот миг, когда моё лицо оказалось напротив лица злодея, я пронзительно завопил, вложив в этот вопль все чувства и эмоции, что ещё оставались в моей душе. Вообще-то я рассчитывал, что злодей испугается, расцепит руки и, может быть, даже успеет по дороге вниз выкрикнуть что-нибудь наподобие: "Ужасное видение, зачем ты мучаешь меня!" Однако, к моему глубокому разочарованию, проклятый колдун оказался не только физически ловким, но и психически устойчивым.

- Ты ещё кто такой?! - спросил он, вытаращившись на меня скорее изумлённо, нежели испуганно, и даже не помышляя расцеплять руки. Глаза его теперь вновь стали обычными, человеческими, тёмные крылья исчезли. Столь слабо выраженная реакция разозлила меня ещё больше. Вот чего я терпеть не могу, так это подобного равнодушного отношения. Стараешься, стараешься, а на тебя всё равно смотрят, как на пустое место!

- Я - ТВОЯ СОВЕСТЬ!!! - как можно зловеще прогудел я, ощущая, что моя призрачная гордость уязвлена.

- А, понятно! - усмехнулся чернокнижник. - Ну тогда заткнись и не меш... А-А-А...

Всё произошло в одно неимоверно краткое мгновение. Монах поднял правую руку, чтобы отмахнуться от меня, будто от назойливой мухи... Между прочим, довольно обидно осознавать, что тебя воспринимают столь несерьёзным образом... В эту минуту доска под его левой рукой, на которую оказался перенесён весь его вес, не выдержала и подломилась. В глазах колдуна успело отразиться осознание случившегося и ужас перед неизбежным. В первое мгновение падения Йорик-Антилюминатус издал короткий крик, но почти сразу смолк и до того момента, когда его тело приземлилось на дно глубокого колодца, я не услышал от него более ни звука. Всё то время, пока длилось падение, он продолжал смотреть на меня, будто надеясь уцепиться за мой взгляд. А затем раздался короткий глухой удар... и чернокнижника не стало.

Люди, вот вам урок! Никогда не отмахивайтесь от своей совести! Иначе вас ждёт неизбежное падение!

Чуть помедлив, я слетел вниз и завис над бездыханным телом у самого дна. Колодец был вырыт ещё в давнишние времена, тогда же когда строилась и сама башня. С его помощью планировалось обеспечивать питьевой водой защитников будущей крепости, что позволило бы выдержать длительную осаду в случае возможной войны. Землекопы уже успели поднять на поверхность немалое количество земли, прежде чем обнаружили, что как раз в этом месте водоносный горизонт скрывается под широким пластом скальной породы. По-видимому, именно по этой причине стройку и забросили. Что это за крепость без обособленного источника пресной воды? Собственно, как раз в тот день, когда я впервые узнал про колодец под лестницей, у меня и возникла мысль об использовании его в деле охраны моих капиталов.

Тело чернокнижника лежало, распластавшись, на сухом каменистом дне. Я смотрел на злодея и не мог взять в толк, почему его душа не выходит из тела. Не раз после своей собственной смерти я видел, как другие души расстаются со своей смертной оболочкой. Обычно душа только что умершего человека вылетает из тела и устремляется вверх в столпе прекрасного кристально-чистого света. Или её уводят явившиеся за ней духи родственников и друзей, похожие на призраков, но ещё более прозрачные и невесомые. Или её уносит куда-то вглубь земли рассыпающий искры тёмный змеящийся смерч. Но чтобы не было вообще ничего? Такого мне видеть ещё не доводилось!

Я вновь поднялся в свою комнату. Пламя в углу возле кровати разгоралось всё жарче, чадя и источая тяжёлый смрадный дым густого чёрного цвета. К обычному потрескиванию мокрой древесины примешивался ещё какой-то мерзкий высокий писк, который, похоже, издавала сама книга. Потемневшие кожаные страницы перелистывались сами собой, словно в агонии или бессильной ярости. Письмена на них накалились багрово-красным сиянием и начали течь. Кроваво-красные ручейки стекали по коже и углям, сливаясь друг с другом и образуя бурные потоки.

Эрн замер в противоположном конце комнаты у окна, заворожённо глазея на пламя.

"Что ж ты опять стоишь столбом, мальчик? - устало произнёс я, чувствуя, что у меня уже не осталось сил, чтобы кого-то устрашать. - Не время любоваться костерком. Спасайся!"

Эрн вздрогнул и обернулся в мою сторону. Я готов был поклясться, что в эту секунду его глаза сфокусировались на мне. Вслед за тем он, будто бы очнувшись, метнулся к окну. Но старая деревянная рама была вся сплошь усыпана острыми осколками разбитого ветром стекла. Попытаться пролезть через неё заведомо означало бы нанести себе множество царапин и порезов, а то и более серьёзных ран. Осознав это, мальчик недолго думая ухватил стоящий рядом на полу изящный обитый железом ларец, кое-как с натугой поднял его и, напрягая все силы своих детских мышц, швырнул в окно. Раздался громкий грохот и треск. Рама вместе с добрым куском штукатурки вывалилась из своей ниши в стене и громыхнулась вниз на траву возле поросшего мхом основания башни.

Пробравшись в образовавшееся отверстие, Эрн ухватился руками за толстый коричневый стебель плюща, вьющегося вдоль стены поблизости от окна. Затем он начал осторожно спускаться вниз по стене, ступая ногами по каменной кладке и держась руками за растение. Так он спускался до тех пор, пока не поравнялся с широкой длинной ветвью растущего неподалёку от башни старого коренастого вяза. После этого мальчику оставалось лишь добраться по ветке до ствола дерева, а уже по нему - до земли.

В тот миг, когда его ноги коснулись пожухлой травы, противный писк за моей спиной внезапно резко усилился и стал ещё омерзительнее. Мне даже почудилось, что в нём слышатся отдельные неразборчивые слова, словно книга посылала в мой адрес последние бессильные проклятья. Я оглянулся. И в этот миг книга взорвалась. Плотное сине-зелёное пламя прокатилось через всю комнату, в следующую секунду вновь, впрочем, приобретя обычный оранжевый оттенок. Мне оно, разумеется, не причинило вреда, но всё окружающее меня пространство вспыхнуло и наполнилась огнём.

Просунув голову на улицу, я поискал глазами Эрна. Отбежав на некоторое расстояние от башни, мальчик замедлил бег и теперь стоял, глядя на бушующее пламя.

***

Ночь подходила к концу. Луна покинула небо, на восточном краю которого уже разливались бледные краски осеннего рассвета. Верхушки елей, ещё совсем недавно бывшие непроглядно чёрными, с каждой минутой становились всё светлее и зеленее, а звёзды над ними - всё прозрачнее.

Я летал вокруг и сквозь башню, вверх и вниз, взад и вперёд, пытаясь сообразить, что мне делать дальше. Постепенно до меня дошло, что всё уже сделано. Злодей погиб, невинные спасены и людям больше не угрожает нашествие тварей из потустороннего мира. Но что-то всё-таки не давало мне покоя...

Эрн продолжал молча наблюдать за пожаром. Похоже, этот парень вообще был не в меру склонен к созерцанию. Хотя, может статься, он просто желал убедиться, что его план сработал и чернокнижнику уже не выбраться из охваченных пламенем руин.

Тут на выходящей из ельника дороге показались два человека, со всех ног бегущие к башне. Первый, старательно придерживающий на бегу шляпу, был высок и широк в плечах. Когда он несколько приблизился, стало заметно, как его чёрная раздвоенная борода трепыхается у него за спиной, подобно пиратскому флагу. Второй путник был худощав, светловолос и значительно уступал первому в росте. Завидев Эрна, оба бегуна ещё больше ускорились. Разумеется, мне не потребовалось много времени, чтобы распознать в новоприбывших Гэлла и Блэйка Доброхота. Старший мельников сын, поначалу отстававший от длинноногого охотника, в какой-то момент внезапно вырвался вперёд. Вид у подростка был очень решительный и воинственный. Похоже, он всерьёз был намерен во что бы то ни стало вызволить младшего брата из рук подлого некроманта.

- Ну ты как? Живой? - спросил Гэлл, подбежав к брату и, к своему удивлению, не обнаружив на нём ни царапины.

- Я в порядке! - живо отозвался Эрн. - А вы как? Что дома?

- Да мы тоже в норме... вроде. Мертвяки нас уже почти достали, а потом вдруг взяли да и ни с того ни с сего все разом в прах рассыпались. Мама с папой и остальными дома остались, а нас с Блэйком за тобой отправили.

- Ну вообще-то, насколько я понял, парень, твой отец хотел, чтобы я один за твоим братом отправился. Про то, чтобы ты меня сопровождал, речи не было вроде, - заметил охотник, который в эту минуту также присоединился к компании. Остановившись, он устало склонился, уперев руки в колени и тяжело дыша от быстрого бега. - Вот же ядрёный корень, ну и ночка! - воскликнул он со смехом. - Расскажу парням - ни за что не поверят, клянусь собственной шкурой!

- А мы уж думали, тебе конец! - воскликнул Гэлл. - Мы же видели, как этот... монах или кто он там за тобой погнался. Вы прямо через толпу мертвяков пробежали, а те на вас даже не взглянули! А потом взяли и все на нас полезли... - тут голос Гэлла дрогнул. - Это просто ужас какой-то! - всхлипнул он. - Я, когда в первый раз их увидел, чуть со страху в обморок не грохнулся! Честное слово!.. Только ребятам не говорите! - спохватился он.

Доброхот усмехнулся мудрой усмешкой.

- Хочешь правду, сынок? - сказал он серьёзно, положив руку на плечо мальчика. - Я сам с перепугу чуть не окочурился! Только ты тоже никому не говори. Пусть это будет нашим с тобой маленьким мужским секретом!

- А всё-таки он и вправду существует, - заметил меж тем Эрн, продолжая пристально глядеть в мою сторону.

- Кто? - в один голос удивлённо переспросили Гэлл с охотником.

- Граф Олли. Я видел его в последнюю минуту перед тем, как книга взорвалась. Не такой уж он и страшный. Но башне его, похоже, недолго стоять осталось.

Тут все трое примолкли и обратили свои взоры к пылающему зданию.

Пожар тем временем свирепствовал вовсю. Пламя скрупулёзно уничтожало всё то, что пощадило во время пожара столетней давности. Если так пойдёт и дальше, моя резиденция и в самом деле недолго выдержит...

И тут внезапно я с ужасающей отчётливостью осознал, что всё кончено. Моя миссия на этой Земле завершилась. И завершилась она полным провалом... Всего каких-то три года оставалось мне до окончания назначенного зеркалом срока, когда башня должна была обрушиться сама собой под тяжестью прошедших лет. И я не дождался! Не сумел справиться с одним единственным порученным мне заданием! Моя тринадцатая ступень всё-таки получила жертву.

Я ощутил глубокую печаль и невероятную усталость. После всего того, что мне довелось пережить за последние часы, я чувствовал, что даже если бы впереди у меня и оставалось целых три года службы, мне всё равно не удалось бы напугать больше ни одного даже самого трусливого хулигана. В конце концов, у каждого есть свой предел. И я своего достиг.

Хотя миссия моя была завершена, неразрывная связь с башней по-прежнему не оставляла меня. Устремив невидящий взгляд в сторону занимающегося рассвета, я чувствовал, как знакомая сила подхватывает и медленно тянет меня за собой. Я не сопротивлялся. Вновь оказавшись в своей комнате, я завис в её центре, в самом сердце беснующегося пламени. Огонь не причинял мне вреда, но я всё-таки чувствовал боль. Боль от осознания того, что дом, в котором я прожил долгие годы, на моих глазах вот-вот готов обратиться в руины и пепел. Дым не щипал мне глаза, но я всё-таки плакал призрачными слезами.

Зеркало всё ещё продолжало висеть на своём старом месте на стене, хотя металл позолоченной рамы вовсю плавился и отекал под напором невыносимого жара. И на сей раз в чёрной глубине, как и прежде, ничего нельзя было различить. Даже пламя не отражалось на зеркальной поверхности.

- И всё-таки ты не дотянул, - как бы подытожил Голос. - Но теперь уже поздно что-либо исправлять. Пора отправляться в путь.

- Ну и прекрасно! - крикнул я. - Или ты думаешь, я жалею?! И почему я, по-твоему, должен был заботиться о жизни этого монстра?! Его даже и человеком-то назвать нельзя было! Короче, делайте со мной, что хотите. А мне совершенно не жаль, что с моей помощью его злобная душа покинула тело. И если хочешь знать, даже если бы я мог вернуться назад во времени, я бы всё равно...

- У него не было души, - прервал меня Голос.

- Что? - осёкся я. - Погоди, что ты хочешь этим сказать? У каждого живого человека есть душа.

- Не всегда, - ответило зеркало. - Когда крестьянскому сыну Йорику исполнилось двадцать лет, им была заключена одна сделка. Очень выгодная сделка. Он кое-что кое на что обменял и с этого момента получил невиданную силу, способность повелевать мёртвыми, вызывать злых духов и творить чёрную магию.

- Так вот, значит, как Йорик стал Антилюминатусом! - поразился я. - Он продал душу в обмен на ту книгу!

- Лучше иметь душу и не иметь тела, чем наоборот, - произнесло зеркало. И я впервые почувствовал в его голосе нечто похожее на теплоту.

И в этот миг где-то в чёрных глубинах возник еле различимый свет. Нет, он вовсе не был похож на багровые всполохи пожара - скорее, на утренний туман, подсвеченный восходящим солнцем. Передо мной из тьмы выступили стены длинного сумрачного тоннеля, уходящего в неизмеримую даль. Не знаю откуда, но у меня вдруг появилось отчётливое знание, что свет этот существовал всегда, где-то там - в глубине тьмы, просто я не был в состоянии его разглядеть. И всё-таки как же он ещё далёк! Словно звезда на небе. Но это неважно! Важно то, что он есть. И что до него можно добраться. И я обязательно доберусь. Разве занимать мне упорства и терпения? Настанет миг, и однажды я пройду этот путь до конца!

Приблизившись вплотную к тому, что раньше было пыльной зеркальной поверхностью, а теперь стало входом в тоннель, я сделал первый шаг и вступил в него. В последнее мгновение перед тем, как сделать это, я вдруг впервые за многие годы увидел в зеркале своё собственное отражение. Странно, но теперь оно более не напоминало того жуткого уродца, что столько раз таращился на меня из дождевых луж. Оно даже не было похоже на человека на портрете. Теперь я выглядел так, как выглядел, когда мне было, должно быть, лет тридцать. Я даже будто бы прибавил в росте, а вместо старой ночной рубашки на мне оказались просторные серебристо-белые одежды.

Первое, что я ощутил, когда шагнул в тёмный арочный тоннель, выложенный чёрным обсидианом, было забытое ощущение прикосновения босой ступни к холодным плитам пола и бодрящий сквозняк на лице. И в этот самый миг оглушительный грохот за спиной известил меня о том, что моей башне пришёл конец.

ЭПИЛОГ

- Мама, а можно Бобби тоже попьёт с нами чай? - спросила маленькая Энни, обращаясь к сидящей рядом матери и крепко прижимая к себе здоровенного плюшевого медведя, уютно пристроившегося у неё на коленях.

- Конечно, милая!

Эмма гладила свою дочь по голове и смотрела на неё так, как только мать может смотреть на своё дитя, ещё недавно чудом спасённое от смерти.

- Клянусь собственной шкурой! Нет, вы только подумайте: это же шут знает, что такое! А я ему: "Джедидайя, дружище, ты ж мой кореш! Мы ж с тобой столько раз вместе в Хэлвудскую чащу с ночевой ходили... пока ты не помер". А он в ответ только рычит и лапы свои когтистые протягивает. Вот тебе и старый друг, клянусь собственной шкурой...

С того момента, когда я вступил в тоннель, и до того, как достиг его противоположного конца, для меня минуло немало времени. Труден и долог был путь через тьму к свету. Если мерить земными мерками, занял он без малого три года. Однако в тех сферах, где довелось мне найти своё новое постоянное пристанище, время идёт по-иному. В итоге, решив проведать родные края и вернувшись в мир смертных, я как раз успел полюбоваться последними клубами дыма, рождающимися на догорающих руинах моей старой башни. Поскольку отныне мне было дано перемещаться куда угодно со скоростью мысли, я решил начать с посещения тех мест, которые что-либо значили для меня при жизни. Нетрудно догадаться, что в дом Брэма, где произошли столь важные события в последний день моего пребывания на Земле, я направился в первую очередь.

Вся семья мельника находилась на кухне и пила чай за тем самым столом, за которым вчера сидели Брэм, Тед и Гэлл, слушая байки охотника и ещё не ведая, какое испытание совсем скоро им всем предстоит пережить. Разница состояла лишь в том, что теперь за окном стоял белый день и в комнате не было чернокнижника, замышляющего свои коварные планы. Его трёхногий табурет в углу пустовал. Вернее, его занимала лишь старая широкополая шляпа Блэйка Доброхота.

Сам охотник был тут же. Широкими шагами расхаживая взад и вперёд в узком пространстве кухни, он старательно пересказывал собравшимся все события прошедшей ночи, как если бы они сами не были их свидетелями. Похоже, ему до сих пор не вполне удалось успокоиться после вчерашнего приключения.

- А может, он обиделся на то, что я его полным именем назвал? - продолжал Блэйк начатую мысль. - Так ведь "Джи" как-то слишком уж фамильярно звучит... по отношению к покойнику-то!

Должно быть, последняя фраза по какой-то причине показалась невероятно смешной юному Теду. Прыснув от смеха, толстяк ненароком пролил на скатерть перед собой немного чая из кружки, из которой в этот момент отхлёбывал.

Старый обитый железом ларец с навесным замком стоял тут же, в углу возле плиты. Как раз в это время Брэм, периодически с интересом поглядывающий в его сторону, вновь обернулся и уставился на него, как бы любуясь.

- Да-а-а-а! - протянул он уважительно. - Вот это знатное железо! Сейчас уж такого не делают. Надо же! За столько лет даже не заржавел. И с такой высоты упал - не покорёжился.

- А тяжеленный до чего! - подхватил охотник, прервав на полуслове собственный рассказ про то, как отрубленная рука покойника в разгар сражения чуть было не умыкнула под шумок его шляпу. - То есть поднять-то не проблема, но на такое расстояние тащить... Если б хоть ручки были! Мы с парнями его кое-как доволокли. Я уж думал, придётся за помощью посылать. Ну ничего. Сдюжили как-то втроём по очереди.

- Надо бы всё-таки проверить, что там внутри. Вдруг что-то ценное? Не может же быть, чтобы все слухи о богатствах графа были сказками, - заметила Эмма, с не меньшим, чем у её мужа, интересом разглядывая ларец.

- Замок крепкий. Просто так не собьёшь, - сказал Брэм, что-то прикидывая. - Надо бы к кузнецу заглянуть на той неделе. Он-то его враз откроет. Поглядим, что там есть.

- Вряд ли там золото. Золото бы звенело, а он совсем даже не звенит: мы специально его трясти пробовали, - заметил Гэлл.

"Конечно, не звенит. С чего ему звенеть-то? И золота там никакого нет. Только драгоценные камни, рубины с изумрудами, - каждый в отдельной мягкой упаковке", - вставил я с ухмылкой. Но на моё замечание, как это всегда бывало, никто не обратил ни малейшего внимания.

- Блэйк, - подал тем временем голос младший сын мельника Эрн. - А можно я померяю твою шляпу? Ну пожа-а-алуйста!

Надо сказать, мальчик давно с вожделением поглядывал на неприкосновенный головной убор и уже несколько раз, как я успел заметить, порывался озвучить только что прозвучавшую просьбу.

- Ладно, можно! - великодушно разрешил охотник. - Только имей в виду, парень, тронешь перо - я с тебя живьём шкуру спущу и на барабан натяну! - тут же поспешил предупредить он.

Эрн, уже взявший было шляпу и приготовившийся надеть её на себя, замер, на секунду ошалев от такого предостережения, но затем произнёс с улыбкой:

- Блэйк! Знаешь, что общего между тобой и Йориком? Вы оба говорите одно, а делаете совсем другое!

Это меткое замечание привело Блэйка в крайнее смущение.

- Ну, может, шкуру и не спущу... - промямлил он уже куда менее уверенным тоном. - Но ремнём отстегаю, уж будь покоен!

- Блэйк!.. - грозно начала Эмма.

- Ну, может, и не отстегаю. Но сильно расстроюсь - это точно! - жалобно заключил охотник.

И все присутствующие громко расхохотались.

КОНЕЦ