Призрак Демона

Глава 4

Десантировались мы «на большую землю» в лесу. Вот этот лес был больше похож на парк, чем прошлый, да ещё и лестница из чёрной дымки заканчивалась на каких-то развалинах, а не в болоте. По лестнице Сенилу опять пришлось тащить мне, она до сих пор её не видела и проходила насквозь.

— Гостиница, что ли, тут была? — Вслух предположил я, отдышавшись и оглядевшись. — Куча мелких комнат и общий зал.

— Это был храм дорог. — Ответил призрак. — При мне он уже был разрушен, но не так сильно. Часть крыши была цела, с неё я и левитировал на дорогу.

— Понятно. Храм, так храм. Он подойдёт в качестве последнего пристанища, или поищем что-то другое? — Честно говоря, тащить на себе труп ужасно не хотелось.

— Вполне подходит. Храм не был посвящён ни одному из известных мне богов, тело можно сжечь тут.

— Ну и славно. Только вот, где взять огонь? — Спичек-то я не прихватил, даже призрачных. — Сенила, ты же горячая женщина, взглядом зажигаешь любого. Костёр организовать не сможешь? — Пошутил я, глядя на озирающуюся девушку.

— Тебе нужен огонь?

— Да. Нашего друга. — Я ткнул пальцем в тело графа. — Надо предать огню, а разжечь костёр нечем. Думаю, надо сходить в город и купить что-то подходящее. Только без тебя, а то придётся ещё и сжигать трупы твоих поклонников.

— У меня есть огниво, я купила у крестьян тогда. Ну как купила… — Тут она засмущалась. — Обещала заплатить в деревне. Получается, украла.

— Я им вещичку оставил на многие тыщи. — Решил успокоить её я. Мне только рабыни, страдающей угрызениями совести, не хватало. — А если не будут тормозить, то компенсацию от властей получат, как невинно пострадавшие. Не переживай.

— Я не переживаю. — Хитро посмотрела на меня она. — Я рабыня, за все мои поступки отвечаешь ты.

— Эй, на тебе два трупа, это что, по закону это я их убил?

— Да. — Интенсивно закивала она. — Но ты можешь меня за это наказать. Можно даже грубо, несколько раз. — И она провела руками по бокам тела.

— Так, отставить разврат, доставай огонь. — Тело парня, в котором я пребывал, сразу же отреагировало на такое прямое предложение, и мне было неудобно перед призраком. Мы тут вроде как собрались его хоронить, а не разврат учинять. — И повернулся к стоящему телу. — Граф, извини её. Она не виновата, это всё магия изменения на неё действует.

— Я понимаю, встречался в своей жизни с ублажательницами, хотя при мне они были все посвящены богине любви Верине, а на этой девушке я не увидел божественного якоря. На перекрёстке такое сразу бы проявилось.

— А что за якорь?

— Через него боги получают силу во время молитв, а так же могут сами вселиться в тело посвящённого, который станет их аватарой. Верина вообще часто этим баловалась, насколько я знаю. Даже есть легенда, что она влюбилась в одного земляного мага и очень хотела, чтобы свою сущность он посвятил ей. Несколько веков его преследовала.

— И как, добилась?

— Да. — Призрак, пожал плечами. На фоне замершего лица это смотрелось жутковато. — Женщины бывают очень настойчивы в своей навязчивости. А тут вообще богиня, привыкшая получать всё, что хочет. Вселялась в ближайших ублажательниц, отваживала от него всех женщин. Ревнивая эгоистка, в общем. Она даже несколько раз спасала ему жизнь, чтобы он не умер, пока не прошёл посвящения.

— А потом, когда он посвятил себя ей?

— Хо! — Опять заразительный смех из высохшего мёртвого тела. Лучше в его сторону не смотреть. — Он сразу же попал в какую-то историю и всё, погиб. Богиня оказалась нетерпеливой.

— Поучительная история.

— Это да. И очень известная, её очень любят менестрели распевать, восхваляя любовь богини. Крестьяне млеют от этой истории, а вот маги видят в ней то, что им и так известно: с богами связываться нельзя.

Тем временем девушка уже собрала какие-то ветки, разбросанные вокруг, и запалила костёр. Надо бы ещё дров принести, а то маловато.

— Будем прощаться? — Призрак протянул мне руку. Шутник. — Ты очень интересный парень, баронет, мне было бы интересно продолжить с тобой знакомство.

— Так пошли с нами. — Весело предложил я. — Без тебя там что, всё развалится?

— Нет, конечно. — Вот он добрёл до огня и осторожно улёгся в нём. — Наоборот, там очень скучно, хотя я почти всё время проводил в кармане, в котором время течёт медленнее всего, но всё равно ощутил скуку в полной мере.

— И что тогда тебя останавливает?

— Опасность попасть в другую тюрьму, где я уже не буду хозяином. Сущность, не имеющая вещественной привязки, очень уязвима. Дойду я максимум до какого-нибудь храма, где меня заметит божество и притянет. Или до ближайшего аркана для душ. Не важно, что они запрещены, умельцев хватает, а спрос на живые вещи всегда был стабилен.

— А что за живые вещи?

— Уже в моё время секрет изготовления таких вещей считался утерянным, но вот раньше, говорят, делали различные сосуды, куда помещали чью-то сущность, а потом запирали её там, как в тюрьме. Это из области магии смерти. Артефакторы, работающие со смертью, давно вне закона, вот постепенно и потерялось умение. Такой артефакт должен быть соответствующим образом подготовлен, иметь ключевые энергетические точки, быть инертным к магии, да там много чего, я точно не помню, да и не очень интересовался магией смерти.

— Инертным к магии — это, как твоя шпага? — И показал на оружие, что висело теперь у меня на поясе.

— Да. — Озадаченно ответил он мне. — Как моя шпага. Так вот оно что! Это, оказывается, подготовленный сосуд! Надо попробовать. — Он шагнул ко мне. — Доставай!

— Ты чего? А если это действительно тюрьма? Опасно же!

— Плевать, главное, что я смогу покинуть этот тошнотворный перекрёсток хоть на какое-то время! Давай, давай! Запереть там ты меня не сможешь, ты же не знаешь устройство замка. Думаю, потому её и продали, потому, как тоже не знали, или замок сломан, а без него ни одну сущность не удержать. А я доброволец! Всё будет нормально.

Уверенный азарт в его голосе меня не успокоил, но тут он сам себе Буратино.

— Тогда подожди, я оставлю шпагу и отойду, дрова поищу. — У меня ещё с уроков химии в школе подозрение к словам, про «всё будет нормально». Мой сосед по парте эту фразу выдавал на каждое моё возражение о смешивании школьных реактивов «как левая нога захотела». Он много раз оказывался прав, действительно, всё было нормально, пока этот умник не додумался добавить какую-то смесь, которую принёс из дома.

За новый стол и ремонт пола платили и мои родители тоже.

— Пойду, поищу дрова. — Это я уже Сениле, которая залипла в огонь и горевшую в нём мумию графа. — А ты выйди в другое помещение. На всякий случай.

— А что случилось?

— Ничего. Но может. — И наставительно поднял вверх указательный палец.

— Поняла. — Впечатлилась и кивнула, как будто действительно поняла. — Я посмотрю остальные комнаты.

— Посмотри, но будь внимательна и постарайся к стенам не подходить. Они, мне кажется, совсем старые, завалит ещё.

Портфель решил не брать, только мешать будет дрова таскать. Осторожно положил обнажённую шпагу на пол у стены и вышел в лес.

Таскал я дрова минут двадцать, складывая их около окна, после чего, всё же рискнул заглянуть в зал. Костёр нещадно дымил, но в сторону от меня, запаха почти не было, шпага лежала, а Сенилы не было. Надо подбросить дровишек.

— Всё получилось! — Счастливый возглас призрака из ниоткуда заставил напрячься. — Тут есть энергетические точки, которые удерживают меня и скрывают от аркана.

— А ты там не застрянешь насовсем? — Разговаривать со шпагой было непривычно. Чувствуешь себя немного ненормальным.

— Нет, я уже попробовал. Смогу покинуть этот предмет, хотя и занимает такое действие какое-то время.

Поднял живое холодное оружие, покрутил в руках.

— Слушай, а какой резон вообще кого-то куда-то запихивать?

— Ты что! Это же всем сразу понятно. — И снисхождение в голосе. Ишь, какой мудрый и опытный. — Во-первых, сущность имеет возможность накапливать знания. Обычно, запихивали сущность ребёнка, потому и запретили такие вещи задолго до того, когда запретили саму магию смерти. А во-вторых, находясь в предмете, запертый может делиться своими знаниями и умениями, память-то осталась. Я вот тоже смогу делиться с тобой определёнными навыками, особенно мышечной моторикой. Теперь, взяв в руки эту шпагу, ты постепенно, когда-нибудь, научишься действовать ею не хуже, чем я.

— А сразу что, не получится? — Вот он, мой супер-пупер меч!

Только вот, это «когда-нибудь» всё портит.

— Сразу ты себе чего-нибудь повредить можешь. Например, мозги. — И ржёт, гад! Чувство юмора он не потерял, даже став железкой.

— Ладно. Сейчас я подкину дровишек, чтобы окончательно всё сгорело, и надо идти в город. Отсюда далеко?

— Не забывай, я тут не был очень давно, может город сильно разросся. Видишь главный вход? Он идёт точно от лестницы.

— Вижу.

— Так вот, раньше от него была дорога, которая и шла в город. Не заблудимся.

Огляделся и понял, что чего-то не хватает. И ясно чего. Моего мешка!

— Эй, граф! Ты не видел, куда мой мешок делся?

— Его какие-то люди забрали. — Последовал беспечный ответ.

— А чего ты мне это сразу не сказал? — Ну, народ! Ну ничего нельзя оставить на минутку, сразу же ноги приделают!

— А с чего это я должен следить за твоим имуществом? — Тут в его голосе послышались металлические нотки. — Я граф Цетон де Каторен, а не охранник.

— Понял, понял. Но по-дружески мог бы и рассказать. — Кто-то пришёл, тихо забрал мой рюкзак, ушёл. — А почему они тебя не забрали? — Шпага лежала на видном месте, а рюкзак — почти в углу зала.

— Не видели. Я укрылся от прямых взглядов, есть теперь у меня и такая возможность. От одарённых, скорее всего, не поможет, а вот от обычных людей, вполне.

— Конечно, они не смогут открыть мой портфель, но теперь мне их догонять. — Стал вслух рассуждать я, пытаясь дать понять, какой глупый поступок совершил призрак. Нитку магии от кольца видел, но она не показывает расстояние. Примитив. — Там же все мои деньги, у Сениллы всего ничего монет. Я ей немного дал, да те, что в твоих карманах завалялись. — Точно, Сенила! Что-то я давно не вижу и не слышу свою рабыню. — Цетон, будь другом, скажи, куда они пошли, и как давно? — Теперь ещё перед этой железкой расшаркиваться. Не люблю я все эти церемонии. Или, я теперь баронет и эти церемонии — моя жизнь?

— Иди прямо на выход, не ошибёшься. Думаю, тут недалеко, максимум пара минут прошла, не должны были далеко уйти.

Действительно, оказалось недалеко. Пройдя буквально десяток метров от центрального входа вдоль синей нитки, я услышал чьи-то голоса.

— И где твой хозяин? — Голос. Молодой. Разговаривает на другом языке, но который я почему-то отлично понимаю. Даже отдельные звуки различаю!

Сенила, как настоящая секс-бомба, опять рванула: даже среди леса нашла себе проблемы на пятую точку.

— Я не понимаю. — Осторожно выглянул из-за куста. Сенила стоит у дерева, напряжённо улыбается. Рядом два парня. Жаль, что заряд у плаща закончился, а то я бы и этим показал фокус под названием «Лесная Дева сердится».

— О! Да ты нермилийка. — Язык поменялся, теперь опять он переводился магией. — Ты можешь пойти с нами. — Точно, двое, больше никого не видно. Молодые, лет по двадцать с небольшим. У одного моя сумка, у другого — сумка Сенилы. Меня обокрали, девушку ограбили. Вот и сходил за дровами. — Уверяю, в нашем обществе тебе понравится. — И оба этих типа тихо захихикали.

— Зачем? — Спокойно пожала плечами девушка, на этот раз поняв, что ей говорят. — Я не люблю кровь, она плохо отстирывается. — И ехидная насмешка.

Опять она дразнит посторонних и опасных мужчин. Такое ощущение, что вот такое хождение по краю ей очень нравится.

— Ты нам угрожаешь? Твой хозяин такой крутой? — Один из парней почти прижал девушку вплотную к дереву, поставив руки с двух сторон и ограничив движение. — Но вот какая незадача, вряд ли в этом городе найдётся круче нас. — И они опять захихикали.

— Верните вещи и никогда с ним не познакомитесь.

— А если мы просто жаждем с ним познакомиться? — Парни вовсю веселятся. Не к добру это. Точнее, к трупам.

И когда я уже стану супермагом, чтобы не попадать вот в такие ситуации? Или хотя бы свой нормальный рост верну.

Сенила же только улыбнулась. Точно, сейчас я опять буду отвечать за ещё один труп. Или даже за два. В прошлый раз она точно так же задумалась, а потом резанула тётку по горлу, а отвечать-то пришлось мне! Как-то надоело постоянно убегать, хочется помыться, поесть, поспать спокойно. Попробуем сначала поговорить.

— Молодые люди, вам же ясно сказали. — Вышел из кустов, оказавшись за спиной этих двоих. — Оставьте то, что забрали и можете уходить.

— А ты кто такой?

— Это же вы так жаждали со мной познакомиться, а я баронет де Летоно. Но я ваши имена знать не желаю. Оставьте вещи и уходите.

— Зря ты так с ними. — Это граф высказался. — Такие только язык силы понимают. Убей их и пошли в город.

— Я всегда пробую сначала договориться по-хорошему. — Ответил ему я. Ну не хотелось мне никого убивать, глубоко в душе я мирный человек. Очень глубоко.

Раньше, когда во мне было два метра семь сантиметров, такое вежливое обращение к двум гопникам возымело бы действие обязательно. Но вот я позабыл, что теперь мне не тут.

— Слышь, пацан. — Парень, что удерживал Сенилу, смерил меня взглядом, осмотрев с головы до ног. — Вали, не видишь, люди заняты. — Точно, он мне напомнил. Переодеться надо, везде встречают по твоему внешнему виду.

— Говорил я тебе, не подействует. Всё, эти люди оскорбили благородного. Доставай шпагу, будем использовать мой способ разговаривать.

— Мне бы не хотелось никого убивать, нам же ещё в этом городе дела делать. — Ответил я графу, немного неуклюже доставая шпагу. Длинновата она для меня.

— Ничего страшного, заняты, так заняты. — Сказал я уже парням, делая пробный финт. — Только вы бы разделись, что ли, а то неудобно будет заниматься друг другом-то!

— Чего? — Оба развернулись ко мне, чего я, в общем-то, и добивался.

У них оружия было не видно, потому я решил покрутить у них перед носом кончиком шпаги, чтобы впечатлились, да в штаны наложили, но тут моя правая рука вышла из под контроля. Два укола в плечи одному, удар сбоку, порез до крови второму, а когда он схватился на порезанное плечо, укол в ладонь, и кончик лезвия у горла.

— Скажи им, что ты сегодня добрый, и только поэтому отпускаешь их живыми. — Жесткий голос графа уверил меня, что лучше действовать согласно его инструкции. — Хотя, по мне так, их бы следовало сразу убить.

— Ребята, у меня сегодня совершенно случайно хорошее настроение. — Тут моя рука опять дёрнулась и проткнула ладошку руку первого, который, оказывается, несмотря на пробитое плечо, умудрился достать нож. — И оно начинает портиться! — Теперь я зарычал уже совершенно искренне.

— Нет, нет, баронет, мы всё поняли! — Тут же зашептал в испуге второй парень, выставив вперёд свою окровавленную ладошку, словно защищаясь от меня. — Вот, мы оставляем ваши вещи и уходим. — И он сбросил с себя мою сумку, поморщившись от боли.

—Хозяин, они у меня деньги забрали. — Сенила обошла по широкой дуге этих неудачников, чтобы не закрывать мне маневр. Соображает. — А вот этот ещё что-то хотел от меня, и руки под платье совал без твоего разрешения. — И женский палец уткнулся в первого, которому я, оказывается, ещё и ногу пропорол.

Я постарался изобразить суровый взгляд. Нет, я понимаю, что суровый взгляд от пацана ростом полтора метра — то ещё зрелище, но что имеем, то имеем.

— Сенила, деточка, они искренне раскаиваются. — Решил я быть снисходительным и брутальным. — Правда, парни?

— Да. — Второй явно соображает лучше. И чего они всё шепчут, а не говорят? — Мы просим прощения у леди.

Ошейник он видит, но всё равно «леди». Вот что значит правильная мотивация.

— Видишь, они просят прощения. — Удовлетворённо кивнул я. — И раскаиваются в содеянном.

Но вот только я зря хорошо подумал об умственных способностях девушки.

— Тогда пусть отдадут деньги. — Сурово сказала она, и шагнула к парням, закрыв одного от меня своей спиной.

— Спокойно, пацанчик. — Первый парень тут же приставил нож к горлу Сенилы. Упрямый какой. И оба плеча ему пробил и ладошку с ногой, а он всё не унимается. — Сейчас мы забираем чику и уходим со всеми вещами, а ты сидишь тут и не отсвечиваешь. Сечёшь?

— Видишь? — Голос графа был полон ехидства. — Если встретил таких среди леса — сразу убивай, нечего дипломатию разводить. Сделай шаг влево, я не могу контролировать всё твоё тело, ты слишком сопротивляешься контролю.

— Парень, мы же вроде договорились? — Сделал я последнюю попытку. — Отпусти девушку, и уйдёте живыми.

— Мы и так уйдём живыми, понял, барончик. — Не голос, а шипение какое-то. — А ты не дёргайся, а то порежу твоё личико. — Это он уже Сениле, которая с любопытством рассматривала нож у своего лица, стоя ко мне теперь боком.

— Моё лицо принадлежит моему хозяину, оно денег стоит. — Категорично заявила она, каким-то плавным движением отводя одной рукой от себя нож и резко втыкая второй рукой кинжал в горло этому неудачнику. — А твоя жизнь не стоит ничего.

Мы с другим парнем открыв рот смотрели, как девушка вытирает кинжал об одежду очередной своей жертвы, хотя кровь уже начала впитываться, издавая привычное шипение. И это я уже начал привыкать, а вот парень явно был под очень большим впечатлением.

— Слушай, а в моё время ублажательницы имели запрет на причинение насилия. — Это был комментарий от призрака, который тоже, похоже, удивился. — Тебе самому с ней не страшно? — И очередной смешок, но, как мне показалось, немного нервный. Ему-то чего бояться, он же призрак!

А вот мне было ни разу не смешно!

— Нет, не страшно, меня это раздражает. — Совершенно честно зло сознался я. — Сенила, скажешь, и в этой смерти виноват тоже я? — Повысил я голос на девушку. Очень хотелось выругаться. Но нельзя, я теперь благородный. И ребёнок. Да и девушка рядом.

— Конечно, ты же мой хозяин. — Она уже как-то привычно охлопывала убитого по телу. Вот откуда у неё такая кровожадность и навыки обыска тел? — А я рабыня, я не виновата.

— Я вот тут подумал. — Я действительно об этом задумался на полном серьёзе. — А раньше, когда ты была ещё у старого хозяина, сколько за тобой числилось трупов?

— За последний месяц ни одного. — Она даже что-то нашла, что раньше ей не принадлежало, судя по тому, что я этих вещей не помню, а второй парень тоскливо провожает это глазами. Кстати, у убитого было не два ножа, а целая гора. Сенила с любопытством осматривала каждый, вынимая их из совершенно неожиданных мест, а потом бросала на землю.

— А раньше? — Мы же уже выяснили, что рабыня она больше года.

— Не помню. — Беспечное пожатие плечами, которое не прервало шмон. — Может и были, но вряд ли. Я хорошая, меня все любят. — И повернувшись к «ещё живому», спросила суровым голосом. — Сам всё отдашь, или мне поискать?

— Сам. — Буркнул шёпотом тот, покосившись на убитого. — Но можно мне сначала амулет применить?

— Какой? — Сейчас он как бахнет нас всех магией и спокойно уйдёт.

— Лечебный, иначе я могу умереть.

— Опасно, он что-то задумал. Вряд ли он так страдает от ран, как хочет показать, я аккуратно бил. — Тут же отреагировал призрак. — Лечебные амулеты только маги жизни могут определить, ты и не поймёшь ничего, если не маг жизни.

— Покажи, где этот амулет. — Действительно, надо бы сначала глянуть, как он выглядит. Мне и самому такой бы пригодился.

— На плече, под одеждой. — И он шевельнул левой рукой. — Не могу дотянуться, рука не работает.

— Это правильно, и не должна работать. — Самодовольно прокомментировал призрак графа. — Наверняка, и у другого был такой же амулет, а я-то думаю, чего он такой шустрый, когда я ему оба плеча обездвижил.

— А ты что, раньше такие амулеты не встречал?

— Встречал, конечно. — Пренебрежение в голосе. — Только воспользоваться ими никто не успевал, не люблю лишние разговоры. И ты прекращай эти игры в доброту, а то до моих лет не доживёшь.

Я понимаю, что он прав, особенно учитывая окружающую действительность меча и магии, но вот не тянет меня убивать человека только за то, что он у меня сумку спёр. Но вот тот, кто Сениле угрожал, смерть заслужил. Его бы я и сам, думаю, убил со спокойной душой. Вот же, на мне три трупа, я ещё сам никого не убил. Странное ощущение.

— Сенила, глянь, что за амулет. — Попросил я девушку. — Только осторожно.

А та, радостно улыбнулась (в её руке опять появился кинжал) шагнула к, открывшему широко глаза, парню. Кажется, тот решил, что и его сейчас будут убивать. Честно говоря, на секунду и мне так же показалось. Но нет, она довольно осторожно распорола рукав плотной кожаной куртки вдоль по руке до грубого браслета, что был закреплён на бицепсе. Стоило мне прикоснуться к этому браслету, он сразу же весь замерцал зелёными и жёлтыми нитями.

— Светится магическими линиями. — Передал я мысленно графу. — Цвета зелёный с жёлтым. Это что-то тебе говорит?

— Жёлтый — обеззараживание или отравление, зелёный — лечение, но не всегда. — Ответил тот. — А ты видишь цвета лечебного амулета, да ещё и два цвета! Можно тебя уже не тестировать, понятно, что ты — маг жизни с задатками артефактора.

— Можешь активировать его. — Обратился я к парню. — Но учти, увижу, что амулет работает необычно, сразу прирежу.

— Нет, нет, мне только себя вылечить. — Немного напряжённо ответил тот, но покосился при этом на Сенилу. Кажется, по сравнению с ней, я совсем не страшный. — Только мне не дотянуться.

— Сенила, помоги убогому. — Попросил я девушку, которая ловко вертела кинжал в руке.

Эх, не крестьянкой она была в прошлой жизни, точно не крестьянкой.

— А что за навыки артефактора? — Продолжал я тем временем расспрашивать графа, смотря, как Сенила дернула вторую руку парня до его плеча. На его вскрик она совсем не обратила внимания.

— Все маги видят силовые линии только своего направления. Я вот видел только линии воды, для меня они были синие. А артефакторы ещё и побочные видят, на стыке стихий. А ещё говорят, что у артефакторов своя магия, но это точно врут. Они магией начертания пользуются, это из раздела ритуальной магии. Ритуальная магия запрещена, ведь ею могут пользоваться все, даже не одарённые, запитывая фигуры магией смерти, вот и скрывают. Рисунки одни и те же, но артефакторы запитывают магией какой-то стихии, но крестьянам поди объясни разницу. Это помогает им создавать сложные амулеты, амулет на заклинаниях одной стихии будет простым и бесполезным.

— Почему бесполезным?

— Потому что проще самому запустить заклинание, чем активировать артефакт, по мане менее затратно. — Как само собой разумеется, пояснил он. — Нет, конечно, не магу такой амулет бы пригодился! Но только как одноразовый. Как он потом его заряжать будет? Такие амулеты разряжаются одним ударом, потому что удержание заряда и его постепенное расходование, это как раз из магии артефакторов.

— Синие — это вода. — Вспомнил я его слова. — А красные?

— Это огонь. Коричневые — земля. Белые — воздух. Но, говорят, что некоторые их видят, как голубые. Есть некоторые индивидуальные варианты цветов, но обычно они такие, как я сказал. — Понятно, дальтоники есть и в этом мире.

— Значит, если я вижу синюю магию, то её наложил маг воды?

— Ты маг жизни, магию воды ты никак увидеть не можешь. — А вот тут он ошибается. Я чётко видел синюю нитку, что преследовала нас в другом лесу. Да и красные видел в доме.

— Спасибо. — Это у парня стали быстро затягиваться все раны на руках, когда Сенила приложила его руку к артефакту. — Вы же меня отпустите?

— Вы меня трогали руками. — Наставила на него палец Сенила. — Во всех местах.

— Ты же говорила, что не он трогал. — Удивился я.

— Ну и что? — Искреннее недоумение на лице. — Он рядом стоял. И смотрел, как этот лазил у меня между ног.

— Сенила. — Теперь уже устало вздохнул я. Вот она и врать начала.

— Чего?

— Если бы этот тип сунул туда руку, ты бы его сразу убила, а не разговоры разговаривала. — В этом я был уверен. Вдарила бы вспышкой и кинжалом по горлу. Без вариантов.

— Ну ладно, не лазил. — Согласилась она. — Но намекал.

— Мне показалось, что сначала Вы не поняли, о чём мы говорим. — Немного неуверенно проговорил парень. — А сейчас мы на нермильском разговариваем. — Смотрю, совсем оклемался, уже и кулачки сжимает. — Я ничего не намекал, честно.

— Вот видишь? Он не намекал, намекал другой, но ты всё равно не понимала. — И пошутил. — Донамекался и умер. — И вздохнул. — Ты чего такая кровожадная?

— Ничего. — Буркнула она и, отвернувшись, отошла и начала собирать разбросанные ножи, собирая их в одну руку.

— Когда их учат, ломают психологически, а для этого насилуют постоянно. — Задумчиво проговорил граф. — Может, поэтому она так болезненно реагирует на чужие приставания? Но она вроде бы не должна это помнить.

— А ты откуда знаешь про их учёбу? — Тут же заинтересовался я. То, что Сенила что-то помнит, нужно благодарить моё любопытство и неудержимые руки.

— Так это не тайна. Храм хорошо зарабатывает, продавая возможность попробовать ту, что ещё не сломали. Только у тебя странная ублажательница. Пользуется оружием, помнит, как её учили, да ещё и якоря богини не имеет. Ненормальная, как и ты.

— Возможно, её готовили не в храме, не знаю. — И уже парню. — Сделай так, чтобы я тебя долго искал, но не нашёл. Понятно?

— Да. — Кивнул тот, неторопливо встал… и резко рванул с места. Шустрый парень.

— Зря не забрал амулет, они хороших денег стоят. — Задумчиво прокомментировал событие Цетон. — Заряжать его я бы тебя научил, там принцип стандартный. Ты же как раз маг жизни, это твой заработок на начальном этапе.

— А раньше не мог сказать? — Убежавший амулет было жалко. И чего я сам не додумался?

— Я до самого конца думал, что ты его убьёшь. Откуда я знал, что ты ещё больше ненормальный, чем я думал?

— Ну и ладно. — Немного обиделся я. — Сенила, поищи на этом трупе такой же амулет. — Может, хоть один будет.

— Я уже всё забрала, потом посмотрим. — Обе руки у неё были заняты ножами, две горсти ножей. — Но такого точно не было. — Она огляделась и с тревогой в голосе добавила. — Этот убежал и может привести подмогу.

Логично, сам я об этом не подумал. Тоже огляделся. Столб дыма из храма поднимался высоко над деревьями, и наверняка был виден очень далеко. А вот и ориентир для подмоги. Думаю, дым и привлёк этих любителей лёгкой наживы.

— Тогда, бери свой мешок, я свой и пошли в город. Действительно, задержались.