Призрак

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Пикард пробудился в тумане боли.

Каждый мускул, каждый нерв, каждое воспоминание протестовало агонии, охватившей его.

Но он поднялся. Еще один день.

День несущий жизнь. Или смерть.

Он никогда не отказывался от своих обязанностей, своей ответственности.

Беверли Крашер опустилась возле него в узком проходе на колени, покачала головой и тихо заговорила, держа в руках чашку с варевом – что-то вроде питательного супа, все что давали в этой темной и влажной преисподней.

"Выпейте это, Жан-Люк, " произнесла она. Потом украдкой осмотрелась.

Пикард проследил за ее пристальным взглядом, стараясь не обращать внимание, как эта гнилая жидкость обжигает его язык и горло.

В этом мрачном грязном бараке стояло по меньшей мере еще сто кроватей. Половина из них была заполнена тревожно спящими рабочими смены гамма. В большинстве своем это были люди. И только горстка инопланетян. Среди них некоторые были из Энтерпрайза.

Несчастные обитатели другой половины кроватей, рабочие смены дельта, или сидели сгорбившись и все без исключения неловко теребили неудобно узкие разгрузочные костюмы, которые они носили, и которые не могли снять, не рискуя при этом погибнуть.

Пикард, так же как и все, ненавидел эту одежду.

Костюмы были тошнотворного черно-зеленого цвета, эластичные, толстые и влагонепроницаемые, кроме нескольких участков разрезов, закрытых тканью, соединяющих вместе части груди, спины, и бедер. Ненавистный предмет одежды закрывал тело от шеи вниз, оставляя открытыми только голову, лицо и руки. Пикард уже узнал, что полчаса тяжелой работы в костюме хватит, чтобы сделать его внутреннюю поверхность скользкой от пота и раздражающей кожу. Невыносимо высокая температура вызывала у него головокружение.

Он не раз видел, как полностью экипированные несчастные поддавались жаре и теряли сознание в самой середине смены.

Некоторые доходили до такого состояния, что даже болезненные удары эгонайзеров надзирателей не приводили их в сознание.

По лагерю гуляли слухи, будто бы надзиратели позволяли каждому новому заключенному три обморока в первый месяц – как они утверждали, на время акклиматизации. Этот слух, однако, оказался правдой. После месяца те рабочие у которых произошел четвертый обморокбморокаров обращатьствияего оноза, как вы думаете исчезли.

Ходили слухи, что их переработали на питательный бульон, который давали заключенным.

Но отказ от этого соленого бульона гарантировал упадок сил, и Пикард распорядился своей команде, чтобы они выпивали эту скудную похлебку без остатка. И они подчинились, не протестуя.

Чтобы получить шанс на спасение, они должны быть сильными.

И этот шанс должен был выпасть именно сегодня.

"Как другие?" прошептал Пикард, принимая из рук Беверли миску с варевом и покорно проглатывая его.

"Узнаем когда вернется смена альфа. Джорди ввел в курс смену бетта. "

Беверли достала свой медицинский трикодер – один из немногих приборов, которые разрешили оставить захваченной команде Энтерпрайза. Она направила его на Пикарда.

Пикард смотрел на мерцающие огни трикодера. "Вы уверены, что он функционирует должным образом? "

Трикодер был их единственной надеждой в предстоящем действе на возвращение своего корабля. Компьютерные системы идентификации Энтерпрайза пропустили пять двойников. Пикард видел собственного двойника лицом к лицу. Он предположил, что множество, если не сотни, представителей команды Энтерпрайза имели копий в зеркальной вселенной. Хватит всего одного шпиона, и осторожный план Пикарда будет раскрыт.

Но к настоящему времени, Беверли Крашер могла гарантировать реальную идентичность всех старших офицеров, вовлеченных в предстоящее действо.

За прошедшую неделю, с тех пор, как Энтерпрайз оказался здесь, она осмотрела каждого члена экипажа, якобы проверяя его здоровье – работа, против которой надзиратели не возражали, поскольку это было им на руку. Потом острым осколком композита с корпуса трикодера, Беверли тайно нанесла каждому члену команды, которого она осмотрела и подтвердила его личность, маленький треугольный надрез.

Те, чьи фамилии начинались с букв второй половины стандартного алфавита, получили ранку на левой руке. Те, чьи имена находились в пределах первой половины алфавита, имели такую же метку на правой руке. Люди чьи имена начинались с гласных получилт отметину на внутренней стороне ладони у основания большого пальца. У тех, у кого имена начинались с согласных, носили метку около сустава мизинца.

В результате такой процедуры идентификации, если надзиратели по какой-либо причине начали бы проверять руки членов команды Энтерпрайза, они не нашли бы ничего, что подсказало бы им схему. А по прошествии нескольких дней эти отметины оказались скрыты среди множества новых ссадин, которые они получили за время тяжелой физической работы.

Через месяц после четвертого обморока исчезли восемь членов экипажа. А Беверли идентифицировала шестерых двойников, которые оказались среди них. Для Пикарда это означало потерю двадцати одного человека, смерть каждого из которых он переживал как свою собственную.

Морщась от боли в горле от скисшей похлебки, Пикард держался в этот день за знание, что Гул Рутал заплатит за все, что она сделала с его командой. И сообщники кардассианцы разделят ее судьбу.

Резкий звук сирены разорвал воздух, отвлекая Пикарда от нелегких размышлений. Настало время следующей смены. Его смены.

Последней смены, подумал он вставая, и желая себе, чтобы затекшие ноги его не подвели.

Он заметил беспокойство Беверли. "Вы уверены, что выдержите Жан-Люк? Вы можете пропустить смену. Я могу освободить вас. "

Пикард взял ее за руку, вспоминая о других временах, когда у них обоих на уме были другие вопросы. "Они захватили мой корабль, Беверли. И я собираюсь его вернуть. "

Пикард знал, это была его цель.

Он повернулся лицом к узкому проходу между кроватями, и остановился, в ожидании следующей сирены, которая будет сигнализировать им, что пришло время выходить.

Беверли встала рядом.

Сигнал о начале смены отозвался эхом в замкнутом пространстве барака. Уши Пикарда заложило, когда запечатанный шлюз барака начал открываться. Он услышал грохот и большие металлические диски, которые были внутренними и внешними дверями шлюза, откатились в сторону, открывая бараки для тех, кто ждал снаружи. На них пахнул горячий, сернистый запах внешнего воздуха, который оказался настолько сильным, что затмил даже вездесущее зловоние пота и нечистот.

"Есть что-нибудь от Дайаны или Дейты? " быстро спросил Пикард.

Он видел, как Беверли покачала головой.

Пикард понимал, почему надзиратели удалили Дайану из общего барака. С ее способностью бетазоида обнаруживать ложь в большинстве существ, она легко могла бы идентифицировать тех двойников, которые влились в команду Пикарда. Но он понятия не имел, почему забрали Дейту; разве что ради исследования технологии, которая его породила.

Бараки заполнились шеренгами рабочих, заключенных, ритмично марширующих колонной по проходу между кроватями, между ведрами с отходами, стоящими в каждом углу, вдоль внешней стены и мимо новой рабочей смены.

Пикард прищурился когда они вышли наружу. Но не потому, что солнце было ярким.

На небе вообще не было солнца.

Само небо пылало огнем, сверкающим плазменным штормом Золотой Неоднородности.

Слева Пикард почувствовал, как новая ионная формация заполняет горизонт – огромная синяя лавина кружащегося света, пронизанная светлыми пятнами, словно светом прожектора, светившим сквозь сильный ливень.

Вперед направо, мимо низких строений других бараков, под враждебными облаками красного и синего цвета, сталкивающимся подобно чудовищному штормовому фронту. Другие бараки, если это были именно бараки, стояли отдельно и представляли собой грубые куполообразные сооружения из ржавого металла, построенные вокруг самого высокого здания в центре. Эта постройка была станцией наблюдения надзирателей, и ощетинивалась блюдцами сенсоров и мачтами антенн. Она была связана с остальными зданиями сетью вознесенных над поверхностью пластиковых переходов и платформ, которые позволяли отделять надзирателей от заключенных чтобы им не было необходимости вступать в контакт с металлической поверхностью астероида. Даже с разгрузочными костюмами вероятность плазменной индукции была очень высока.

Пикард не сомневался, что перспектива, которую он видел, простиралась во все стороны на миллионы километров. При любых других условиях, он нашел бы этот ярко раскрашенный ослепительный вид удивительным. Ради такого стоило рисковать и отправиться в космос; его стоило увидеть и запомнить.

Но сейчас ему было все равно.

Теперь этот вид воспринимался угнетающе, он сокрушал душу, наполняя ее чувством обреченности.

Пикард не сомневался, что место, где располагался лагерь военнопленных, и куда переместили его и его экипаж располагался на безжизненном астероиде. Гладкая поверхность его состояла из железа и никеля. Твердый и неприступный. Да к тому же изрезанный переходами между бараками и местом проведения работ.

По необычной кривой горизонта Ла Форж вычислил диаметр астероида, который составлял не больше пятнадцати километров. Где-то под ними в шахтах, рассудил он, должен быть спрятан генератор искусственной гравитации, который удерживал рабочих на поверхности, и поддерживал искусственную атмосферу.

Ла Форж также заметил, что большинство астероидов не являются самостоятельными небесными телами. И этот тоже не был исключением.

Прямо над головой на высоте не больше двух километров, висел второй астероид такого же размера подобно жуткому противовесу. Его естественная гравитация не влияла на место, в котором располагался лагерь для военнопленных, хотя чувство неизбежного давления от его присутствия было настолько мощным, что этот эффект сказывался на настроении всех, кто трудился на поверхности.

По мнению всех членов команды Пикарда чистое небо должно было олицетворять свободу. А вместо этого они были вынуждены ежедневно наблюдать парящую гору, неизвестно как застывшую за секунду до смертельного падения.

День за днем она так давила на пленников с Энтерпрайза, что даже Пикард невольно признавал, что это была одна из наиболее угнетающих достопримечательностей, с которыми он когда-либо сталкивался.

И он не был одинок в своем мнении.

Райкер как-то признался ему, что он чувствует себя жуком под ботинком, которому осталось жить не больше секунды.

Беверли отказывалась верить в то, что эта психологическая уловка дело рук их похитителей.

Но Ла Форж, чье зрение замененное визором было намного чувствительнее зрения обычных людей, обнаружил перемещение энергетических потоков между холодным суровым пейзажем тюремного астероида и огромной массой, висевшей у них над головами.

Он определил, что эти энергетические потоки не только поддерживают систему астероидов в стабильном состоянии, но и удерживают коридор между астероидами, в котором поддерживалась атмосфера. Вопрос зачем на втором астероиде нужна атмосфера, остался без ответа. На его поверхности можно было разглядеть разветвленную сеть блюдцеобразных сенсоров и толстых кабелей, но туда никогда не посылали заключенных для ремонтных или строительных работ. Райкер предположил, что там находился генератор мощности или установка искусственной гравитации, которая удерживала астероиды в тандеме.

Ла Форж сообщил Пикарду, что невидимое поле выглядит как стеклянная колонна, связывающая два куска безжизненного металла и камня.

Но что было еще важнее для Пикарда, Ла Форж сразу распознал встроенную охранную систему.

Если какой-либо заключенный или группа заключенных, когда-либо решатся напасть на своих надзирателей, выведя из строя генераторы мощности на тюремном астероиде, в результате произойдет взрывная потеря атмосферы, одновременно с медленным, но неизбежным столкновением двух астероидов, пока они не уничтожат расположенный между ними лагерь.

Ла Форж понял, что силовое поле не просто удерживает два камня вместе; оно не дает им столкнуться.

Последнее средство устрашения для замысливших побег.

После двух дней тщательно проведенного изучения и анализа, Пикард решил проигнорировать угрозу от второго астероида. Вместо этого он сосредоточил все свои усилия на еще более необычном объекте, висевшем на полпути между двумя астероидами.

На километр выше лагеря для военнопленных, искрясь актиническими вспышками плазменных резаков, используемых при монтаже, висел объект, размером с космический док непонятной инопланетной конфигурации. Он, казалось, был составлен из прямоугольных блоков тусклого металла медного цвета со сторонами десять на пятнадцать метров, как сообщил Ла Форж. Каждый блок был закреплен в структуру из толстых кабелей и металлических прутьев, похожую на сеть, из-за чего это устройство казалось почти прозрачным; игрушкой, сделанной руками ребенка.

Но не смотря на легкомысленный внешний вид, цель этого устройства была очевидна.

Потому что около него, закрепленный в стационарном доке, висел Энтерпрайз.

Предугадать цель этого устройства было совсем не трудно.

Когда Пикард впервые заметил, что эта кажущаяся хрупкой структура металлических блоков и тонких кабелей может легко вместить Вояджер, он сразу понял, что это был именно тот механизм, благодаря которому Вояджер попал в их вселенную.

Свидетельство продолжающегося строительства на пересекающем устройстве было несомненно. Держа свои пальцы на расстоянии вытянутой руки, и прищурив один глаз, Пикард увидел, что там, где размеры устройства прежде не превышали трех пальцев, теперь увеличились почти на пять. Через день или два его длина практически удвоилась по сравнению с первоначальным размером, а ведь Энтерпрайз был почти в два раза больше Вояджера.

Пикард не сомневался, что когда пересекающее устройство удвоит свои размеры, этого вполне хватит, чтобы вместить его корабль, и тогда Энтерпрайз исчезнет из этой вселенной.

И именно по этой причине он выбрал именно этот день.

Он не мог позволить случиться такому.

Только не его корабль.

"Смена дельта! Сформировать рабочие бригады! "

Последовала гортанная команда от надзирателя смены дельта. Крэвл. Молодой клингон с безразличным совершенно равнодушным взглядом.

Пикард видел, как Крэвл прикоснулся эгонайзером к шее женщины, которая посмела остановиться и перевести дух, с таким же выражением на лице, с каким он стряхнул бы насекомое со своего плеча.

Пикард опустил голову, поднимаясь на платформу вместе с другими двадцатью тремя рабочими, составляющими его бригаду. Если сегодня будет такой же день как всегда, его пошлют вниз в шахту, чтобы вручную перетаскивать руду от антигравитационного конвейера до бункера.

Из того, что он смог узнать от Райкера за время пересменок – единственного времени, когда разрозненная команда Энтерпрайза имела возможность поговорить – бункер был связан с плавильной печью. Подобно шахтам, бункер тоже находился по землей, где в условиях кошмарно высокой температуры железоникелевая руда превращалась в сырье для репликатора и использовалась при производстве панелей и удерживающих тросов для пересекающего устройства. Пикард знал, что где-то были и другие устройства для сборки схем и силовых агрегатов, возможно даже на втором астероиде. Но к настоящему времени, никто из экипажа Энтерпрайза не был назначен на такую серьезную работу.

С тюремного астероида гравитационный подъемник поднимал строительные материалы на пересекающее устройство. И именно на этих платформах Пикард и его золотая команда должна была попасть на Энтерпрайз, в то время как красная и синия команды, соответственно, должны были нейтрализовать охрану и перехватить управление силовыми установками.

Если бы не перспектива неудачи, Пикард с нетерпением ждал бы этого испытания.

Его команда сначала должна была спустить с пересекающего устройства кабели на корпус Энтерпрайза, закрепив их так, как это делали абордажные команды семнадцатого столетия.

Если его команда сможет достаточно быстро спуститься по кабелям и достигнуть внешнего корпуса Энтерпрайза, они сменят все автоматические коды шлюзов, приняв меры против компьютера, который мог запереть команду в защитных костюмах снаружи.

Пять минут, сказал себе Пикард, стоя рядом с остальными на платформе. Пять минут и корабль снова станет моим или его варп реактор будет взорван.

Так или иначе, Энтерпрайз вернется к нему.

Или станет ничьим.

" Заключенный Дельта 06-13-40, сойти с платформы. Немедленно! "

Только когда ближайший товарищ по заключению подтолкнул Пикарда вперед, он с удивлением понял, что названный надзирателем номер был его собственным.

Надзиратель смены дельта стоял перед Пикардом в разгрузочном костюме, защищенный сверху непроводящей броней. Крэвл ударил его по ногам зондом эгонайзера словно плетью.

Пикард остался неподвижным, с опущенной вниз головой, кипя гневом, но не желая спровоцировать клингона своим ответом.

"Плохо слышишь, дельта 06-13-40? "

Пикард не поднимал головы, зная, что контакт глазами между заключенным и надзирателем рассматривался как провокация. " Нет, надзиратель. "

Потом Пикард задохнулся от боли, когда зонд эгонайзера ударил его по шее, отчего в глазах все потемнело. Он упал на колени, отчаянно подавляя желание запихнуть зонд в горло Крэвла.

"Смотри на меня, когда я говорю с тобой, " приказал надзиратель. "Ты плохо слышишь? "

Пикард поднял голову. Его шея пульсировала от боли, но он сумел посмотреть в большие темные глаза своего мучителя. " Нет, надзиратель, " прохрипел он.

А затем едва успел рефлекторно закрыть глаза, когда Крэвл зондом хлестнул его по лицу, сбивая с платформы на твердую металлическую поверхность астероида.

"Как ты смеешь смотреть мне в глаза, " проревел надзиратель.

Пикард представил, как его руки сжимаются вокруг шеи Крэвла. Он представил, как пальцы сомкнутся в смертельном захвате, гарантируя, что клингон больше ничего не увидит на этом свете.

Но ради его команды, ради корабля, Пикард не сдвинулся с места.

Зато это сделал кое-кто другой.

Кто это был, Пикард не был уверен. Скорее всего энсин с нижних палуб. Кто-то из астрометристов. Молодой человек полный жизни.

Тот, кто еще не умел следовать приказам.

"Нет! " выкрикнул энсин, спрыгивая с платформы и бросаясь на защиту своего капитана.

"Энсин, остановитесь! " скомандовал Пикард.

Но в этот момент юноша столкнулся с надзирателем, осыпая клингона градом бесполезных ударов, направленных в его бронированный живот.

Пикард понимал, что последует за этим и был бессилен остановить юношу – на это просто не было времени.

Словно в руках его был бат-лет, Крэвл стремительно щелкнул зондом эгонайзера в воздухе над головой энсина, а затем с безошибочной точностью ударил им в незащищенную шею юноши.

Энсин вскрикнул.

Его руки и ноги скрутила судорога, и он упал лицом вниз на пластиковую платформу.

И в ту же секунду Пикард очутился на ногах, бросаясь на его защиту. Теперь его план был ничем. Безопасность его команды прежде всего.

"Оставьте его в покое! " приказал клингону Пикард. Он использовал свое собственное тело, чтобы оградить полубессознательного энсина. "Он молод. Он не понимал что делает…"

Крэвл снова ударил Пикарда по лицу и отшвырнул в сторону.

Но только смерть могла теперь удержать капитана звездолета от действий.

Пикард перекатился на ноги, и снова напал на Крэвла в тот момент, когда клингон схватил энсина за разгрузочный костюм, и рывком поставил юношу на ноги.

"Не трогайте его, " предупредил Пикард.

Крэвл с удивлением посмотрел на него. " Я ничего ему не сделаю, " сказал он. Потом он дернул рукой настолько быстро, что застежка костюма, бегущая по середине спины энсина стремительно расползлась.

Пикард побледнел от ужаса, когда понял, что задумал надзиратель. Он снова бросился вперед.

Но клингон поднял и направил зонд эгонайзера на Пикарда, и показал ему на синий огонек индуктора.

"Не геройствуй, землянин. Он установлен на смертельный уровень. "

Ошеломленный энсин едва мог стоять на ногах и совсем не сопротивлялся, когда Крэвл, продолжая удерживать Пикарда на расстоянии, стаскивал с него разгрузочный костюм.

"Не делайте этого," произнес Пикард. "Он понял урок. " Слова застревали в горле, но он все равно произнес их. "Он будет хорошим рабочим. "

Крэвл зарычал на Пикарда, срывая остатки костюма энсина, оставив его только в шортах и нижней рубашке из флотской формы. "Поверь мне, землянин, это будет лучшим примером. "

Потом клингон жестоко оттолкнул энсина, отшвырнув его на металлическую поверхность астероида.

Проводящую поверхность астероида.

Пикарду этого было достаточно. Он бросился вперед.

Но четыре руки схватили его сзади, и он, развернувшись, увидел двух других надзирателей – клингона и кардассианца – удерживающих его.

"Нет… " выкрикнул Пикард.

Но в глубине души он знал, что было уже слишком поздно.

Энсин, придя в себя на поверхности астероида, усилием заставил себя подняться, посмотрел на свои руки и понял, что на нем больше нет защитного костюма.

Он качнулся было в сторону, где стояли другие заключенные и надзиратели, наблюдавшие за ним.

Его волосы начали подниматься от заряда, собирающегося на нем. Заряда, от которого его больше не защищал разгрузочный костюм.

Его пристальный взгляд нашел Пикарда.

Он протянул руки.

"Капитан… Я сожалею… Я… "

А затем, как будто он был молниеотводом, первый и единственный жгут антипротонной энергии сверкнул с заполненного плазмой неба и поразил юношу, окутал его.

Этот образ навсегда отпечатался в памяти Пикарда, но он не стал отворачиваться.

Волосы энсина запылали. Яркая вспышка полыхнула в его глазах и рте, и потрескивая переместилась на сведенные судорогой пальцы.

Надзиратели удерживали Пикарда так, чтобы он видел все, что происходило, но Пикард и не сопротивлялся. Капитан звездолета всегда должен отвечать за последствия своих действий.

Наконец энсин умер. Неузнаваемое, раздавленное почерневшее тело не имело ничего общего с живым человеком, которым он когда-то был. Подающим надежды.

Надзиратели швырнули Пикарда на колени. Он чувствовал струйку крови из носа, капающую на гладкую поверхность платформы, но он не двигался. Даже когда ботинок Крэвла оказался так близко от его щеки, что Пикард знал, что он может опрокинуть этого монстра на спину и сломать ему шею одним смертельным ударом.

Но что будет дальше с его командой?

"Это было твоей ошибкой, землянин. Помни об этом. "

Пикард почувствовал, как зонд эгонайзера ткнулся ему в плечо. Но он не был включен.

И не смотря на весь гнев, пылающий в нем, Пикард знал, что Крэвл был прав.

Каждая смерть члена его экипажа была его ошибкой.

Они доверяли ему. Они отдали свои жизни в его руки. Добровольно.

И пока Пикард медленно поднимался на ноги, он дал себе молчаливое обещание, что не обманет это доверие.

Каждая смерть была его ошибкой. Но он проследит, чтобы те, кто был ответственен за эти смерти, заплатили полную цену.

Лично.

Он поднял голову, стараясь смотреть только на скривившийся в усмешке рот Крэвла, но не выше.

Надзиратель умрет.

Пикард был столь же уверен в этом, как и в том, что он еще вернет свой Энтерпрайз.

"Уже лучше, " сказал Крэвл. "Для тебя сегодня есть специальное назначение. "

Пикард не реагировал. Для того чтобы сработал его план, он должен был быть вместе с золотой командой к концу смены. Они просто обязаны взять под контроль антигравитационную платформу, которая поднимет их из шахты. Только она могла переместить его команду на пересекающее устройство и Энтерпрайз.

И хотя он не выказал внешне никакого беспокойства, казалось Крэвл что-то почувствовал. Словно охотник, почуявший облегчение в своей добыче.

"Что-то не так? " спросил клингон с наигранным беспокойством.

"Только не посылайте меня снова вниз, " тихим голосом произнес Пикард. "Я… Я не могу больше выдерживать это. "

Крэвл очевидно никогда не слышал о старой народной земной сказке о братце Кролике. Его минутное подозрение ушло, как и надеялся Пикард, и он толкнул Пикарда вперед, в сторону прохода к запрещенным баракам.

Зловещий символ Альянса – кардассианский хищник, обнимающий крыльями клингонского трискелиона – был единственным украшением на стене постройки, хотя во всех других отношениях, здание ни размером ни формой не отличалось от других зданий, кроме командного центра возвышающегося над лагерем.

На прошлой неделе сюда увели трех человек из команды Энтерпрайза.

И ни один не вернулся.

Пикард надеялся, что по крайней мере хоть один член его золотой команды будет знать, что его не стоит ждать к концу смены. Спасательную акцию нужно провести именно сегодня; иначе, Энтерпрайз будет потерян.

Крэвл снова толкнул Пикарда к шлюзовой камере встроенной в стену одного из бараков.

Все помещения с системами жизнеобеспечения на поверхности астероида, насколько знал Пикард, были герметичными. Это имело смысл.

В случае восстания силовое поле можно было убрать, чтобы убить заключенных удушьем, в то время как надзиратели оставались бы в безопасности в пределах своих изолированных бараков.

Пикард учел эту особенность в своем плане.

Теперь Крэвл пригнул голову Пикарда так, чтобы он не мог ничего увидеть, пока надзиратель смены дельта вводил код безопаности на панели шлюзовой камеры.

Толстые круглые двери откатились, открывая проход.

Крэвл толкнул Пикарда, заставляя его войти, а затем оставил его одного.

"Прощай, землянин, " сказал клингон презрительно смеясь. "Каждого энсина, которого я сегодня убью, я посвящаю тебе. "

Пикард развернулся, но только успел заметить, как закрывается дверь, и лицо усмехающегося Крэвла в маленьком смотровом окне.

Потом последовал порыв воздуха, и когда выровнялось давление, открылась вторая дверь.

Пикард знал урок, помнил правила надзирателей, установленные для заключенных.

Он остался стоять неподвижно.

Потом знакомый голос произнес, " Очень хорошо, Жан-Люк. Вы выучили свой урок. "

Голос был знакомым, потому что он был голосом самого Пикарда.

"Пожалуйста, входите. Мой дом – ваш дом, даже больше, чем вы можете себе вообразить. "

Пикард двинулся вперед, попав из шлюза в просторную комнату, дизайн которой напомнил ему узор настенных панелей на Дип Спейс Девять. Но не смотря на то что все это выглядело прагматично, в одном из углов отдельная секция имела вид жилой квартиры.

Посреди этой невероятной обстановки стоял зеркальный Пикард в великолепной клингонской боевой броне. Появление этого мужчины не было для Пикарда большим сюрпризом. К настоящему времени он привык видеть эту странную копию самого себя.

Но Пикард не был готов увидеть женщину, стоящую рядом с регентом. Женщина была ему знакома.

Она была закутана в великолепный полупрозрачный арделианский шелк, не менее эфемерный чем легкая дымка. Ее длинные волосы, уложенные в клингонском стиле, были переплетены сверкающими клингонскими гелиотропами – подарком воина. Но даже яркая косметика, которую она носила, как будто была орионской девочкой рабыней, не могла замаскировать ни своеобразные гребни на ее голове, ни кончики ее ушей, ни заметный шрам, который портил ее исключительную красоту.

Регент увидел вспышку узнавания в глазах Пикарда.

"Вы знаете эту заключенную? "

Пикард покачал головой. Слишком много жизней были под угрозой в плане спасения, чтобы требовать объяснений от своего двойника. Любое действие, которое Пикард мог здесь сегодня предпринять, должно было быть быстрым и смертоносным. "Я ошибся. Она выглядит знакомой, но… Я был неправ. "

Зеркальный Пикард воззрился на пленника с притворным изумлением. "Ошибся? Жан-Люк Пикард – капитан Энтерпрайза – признает ошибку? " Он схватился рукой за сердце. "А я то думал, что хорошо вас знаю. Признайте, я раскусил вас как центаврианского лосося, вы же собирались лично восстановить командование на своем корабле. Или, я должен говорить, на моем корабле. "

Пикард впился взглядом в своего двойника, но все еще отказывался обострять противостояние. Он понимал, что независимо от того, что он сам чувствовал к своему дубликату, этому вполне соответствовало подавляющее презрение его копии к нему самому.

Регент оглянулся на женщину в шелке. "Честно говоря я не часто оказываюсь не правым. И когда это происходит… я испытываю крайне неприятное чувство когда мне об этом напоминают. В этом то мы похожи, Жан-Люк? "

Пикард молчал.

Его двойник принял молчание за согласие. "Я думаю, что вы похожи на меня. Я думаю, что вы тоже обеспокоены ошибками. А лучший способ забыть об ошибках, мон шер ами, состоит в том, чтобы их стереть, не так ли? "

Пикард продолжал смотреть прямо, не реагируя на слова своего двойника.

"Вы забываете, Жан-Люк, " сказал регент, немного удивленный молчанием Пикарда, " что я могу читать ваши мысли. "

Потом зеркальный Пикард выхватил дисраптор, настроил его на полную мощность, так что тихий гул раздался в воздухе, и прицелился в женщину.

"А так как вы не любите неудач, и поскольку ее дальнейшее существование не имеет для вас никакого значения, зачем же напоминать о неудаче. Я уверен, что вы не будете возражать, если я уничтожу ее. Или будете? "

В глазах женщины не было страха.

Только вызов.

Но Пикард знал, что именно этого стоило ожидать от удивительной женщины, которую так любил Джеймс Т. Кирк.