7

– Повтори, – сказал Мэл.

Зои перехватила его у дверей «Серенити», чтобы сообщить о разговоре с пастырем Буком и о том, что ей удалось накопать в «кортексе».

– Атата, – сказала она.

– Планета-тюрьма Атата?

– А что, есть другие?

– Нет, я просто… Атата?

– Можешь спросить еще раз, но ответ будет тот же, – сказала Зои. – Все источники утверждают, что Вен находится именно там.

Да сян бао чжа ши ла ду цзы, – выдохнул Мэл. – Обледеневшая планета, настоящая адская дыра. Не то место, где рассчитываешь увидеть врача. Закоренелых преступников – да, но только не ботаника в белом халате. Ну, разве что он – чудовище, мерзкий извращенец. В этом все дело, да? Он младенцев резал, что ли?

– Подобные ужасы нигде не упоминаются. Пишут только, что его обвинили в проведении незаконных экспериментов.

– В ходе которых он мог резать младенцев.

– Бук сказал, что Вен проводил опыты на людях без разрешения.

– При этом он все равно мог резать младенцев.

– А может быть, Вен просто испытывал свое универсальное лекарство на добровольцах, но не оформил все документы. Судя по всему, он человек непредсказуемый, так что это вполне в его стиле.

– Если все это просто проблема с бумажками, то какого хрена его отправили на Атату?

– Я пыталась это выяснить, найти стенограмму его судебного заседания, но ее засекретили. Суд прошел при закрытых дверях.

– Это дельце начинает как-то странно попахивать, – сказал Мэл. – Если Альянс судит человека, но не делает это открыто, создается впечатление, что все это липа, что человека упекли ни за что.

– Очень даже может быть.

– Иными словами, Вен, похоже, разозлил какую-то крупную шишку, и было решено его проучить – в назидание остальным.

Зои закатила глаза.

– Сэр, вы такой циничный.

– Ну, Зои, мы ведь живем в циничной галактике, – сказал Мэл и театрально вздохнул. – По-твоему, нам нужен Вен?

– Вряд ли пастырь упомянул о нем, если бы не думал, что нам стоит обратиться к Вену.

– Но как мы до него доберемся? Если предположить, что мы решим до него добираться.

– Отличный вопрос, – заметила Зои. – Не говоря уже о том, чтобы вывезти его с Ататы. Просто приземлиться там уже непросто, особенно если это нужно сделать незаметно и аккуратно. На орбите постоянно висят корабли федералов. Разрешение на взлет и посадку выдают только они, а если его нет, то тебя разносят в щепки.

– Да, да, все это я уже знаю.

– Я вот что хочу сказать, Мэл: я знаю, что ты любишь головоломные задачи, но есть сложные дела, а есть безумные.

– Стоит разузнать побольше о Вене, – сказал Мэл. – Например, выяснить, псих ли он или серьезный ученый.

– Возможно, в этом нам поможет док.

* * *

Саймона они нашли в столовой: он с Ривер готовил суп, в который они положили последние оставшиеся на борту овощи. Саймон помешивал суп, а Ривер резала овощи, орудуя ножом с пугающей скоростью и точностью. Морковь за пару секунд превратилась в пригоршню оранжевых дисков, и каждый кусочек был такой же толщины, как и все остальные – до миллиметра.

– Эсо Вен? – переспросил Саймон. – Имя знакомое. Кажется, пару лет назад я читал о нем в «Хронике Гиппократа». Он работал над чем-то, стимулирующим рост клеток и эндогенным восстановлением тканей с помощью искусственных микроорганизмов-иммуномодуляторов.

Зои ошеломленно покачала головой, услышав столько научного сленга. Мэл тупо посмотрел на Саймона.

– Это вирусы-роботы, которые могут починить в теле человека все, что угодно, – объяснила им Ривер, словно малым детям.

– А-а, – протянул Мэл.

– Суперсовременная методика, – добавил Саймон. – Она произведет революцию в медицине, если данный метод вообще удастся применить.

– По-вашему, это невозможно?

– Я слишком мало знаю, чтобы рассуждать об этом. Тут проблема вот в чем: Вен не опубликовал по этой теме ни строчки – и не позволял коллегам рецензировать его данные. Поэтому сообщество врачей стало относиться к нему с подозрением, и не зря. Каждый может заявить о том, что в одном шаге от великого открытия, но если проверить результаты нельзя, то ценность твоей работы равна нулю: кто знает, может, ты просто «куличики» у себя во дворе лепил? Кстати, не был ли Вен недавно замешан в каком-то скандале? Вроде его судили? Я что-то припоминаю.

– Да, судили, по ложному обвинению, – ответила Зои. – По крайней мере, так кажется, если читать между строк.

– Какого рода обвинения?

– Незаконное проведение экспериментов, нарушение правил Врачебной ассоциации Альянса. Так говорит Бук. «Кортекс» на этот счет ничего не поясняет.

– Пастырь Бук?

– Я отправила ему «волну».

– Седовласый, здесь его уже нет, – пробормотала Ривер и двумя ударами ловко разрезала картофелину на четыре части.

– Тогда, – сказал Саймон, – я, пожалуй, должен задать следующий вопрос: почему вас заинтересовал именно Эсо Вен?

– Из-за Инары, глупыш, – ответила Ривер.

– Из-за Инары? – переспросил Саймон, и тут до него дошло. Он посмотрел на Мэла. – По-вашему, доктор Вен может вылечить миелому Кила?

– А вы думаете, что нет? – спросил Мэл.

– Понятия не имею. С одной стороны, он похож на сумасшедшего и на жулика. С другой стороны, если он действительно создал искусственные иммуномодулирующие микроорганизмы…

– Исцеляющие робо-вирусы, – пояснила Ривер.

– Спасибо, Ривер, – ответил Мэл. – Я с первого раза все понял.

– Тогда, – продолжил Саймон, – в принципе, они вполне могут подействовать и на миелому Кила. Но я должен сказать, что мы сейчас хватаемся за соломинку. Нет, я, как и все, не хочу, чтобы Инара умерла, но если мы возлагаем надежды на неиспытанный, непроверенный вид терапии, которого, возможно, вообще не существует…

– Док, – сказал Мэл, – если у вас есть идея получше, я с удовольствием ее выслушаю.

– Поверьте, я бы с радостью ее вам изложил, но у меня ее нет.

– Так я и думал. Лично у меня нет обширных познаний в области медицины, но я знаю одно: если есть хоть малейший шанс, что доктор Вен изобрел вирусы, которые могут вылечить рак Инары, то мы должны найти его и убедить поделиться с нами этими вирусами.

– Все это весьма похвально, но…

– Стоп. – Мэл поднял руку. – Погодите, Саймон. Тут дело не в похвалах, а в том, чтобы вырвать Инару из лап смерти. Ради этого я готов на все – даже отправиться в самый зад галактики – и мне хотелось бы думать, что вы настроены так же.

– Я не говорил, что не собираюсь помогать, – возразил Саймон. – Но что это за «зад галактики»? Насколько я помню, доктор Вен занимался исследованиями в частной лаборатории где-то в системе Красного Солнца.

– Уже нет, – ответила Зои. – У него действительно была лаборатория на Гринлифе, но она сгорела дотла. Предположительно, кто-то поджег ее незадолго до того, как Вена арестовали. По слухам, лабораторию спалил он сам.

– Почему?

– Не знаю.

– Но где он сейчас, если не на Гринлифе?

– Ну, тот судебный процесс, о котором вы упоминали… – сказал Мэл. – Для него он закончился не очень удачно.

– В результате он оказался на Атате, – подвела итог Зои.

– Атата… – отозвался Саймон с ноткой сомнения в голосе. – Но ведь туда отправляют только самых отъявленных мерзавцев, стопроцентных подонков. Их высаживают там и оставляют на произвол судьбы. Никаких тюремщиков, никакого надзора, только выживание сильнейших.

– Более того, вся планета покрыта льдом.

– Да, с терраформированием там «не сложилось». На Атате круглый год зима – повсюду, кроме экватора, но даже там температура почти не поднимается выше нуля.

– Планету назвали в честь одного из Восьми холодных адов буддизма, – добавила Ривер. – Звучание слова напоминает стук зубов. Остальные семь холодных адов – это Арбуда, где холодный ветер сдирает с тебя кожу; Нирарбуда, где происходит то же самое, но ты не можешь оттуда вырваться; Хахава, где…

– Атата – тоже не курорт, это точно, – прервал ее Мэл, не давая ей огласить весь список. – Но, – добавил он решительно, – именно туда мы отправимся.

Загрузка...