Приют приговоренных детей

Глава 1. Скрипка

Эверилд любовалась тем, как мальчишка жадно поглощает еду, бросая опасливые взгляды на хозяйку. Ему явно было некомфортно, вампирша чувствовала запах страха.

Ложка застучала по пустой тарелке, и юноша облизнулся, взглядом ища, что еще съесть.

— Какой у тебя размер одежды? — спросила Эверилд, наблюдая, как еврей облизывает ложку и размышляет, вылизать ли тарелку. Вампирша сделала себе пометку: побольше достать пива и мяса.

— Сто пятьдесят второй, — ответил парнишка.

Эверилд удовлетворенно кивнула.

— Хорошо, сиди здесь, а я схожу за вещами и принесу еще еды, — сказала она поднимаясь. Мышцы уже перестали болеть, что не могло не радовать, и Эверилд облегченно выдохнула: хоть эта боль была слабой, но совсем не привычной. Так у нее рука болела сотни лет назад, когда акула полакомилась ее кистью. Эверилд содрогнулась от воспоминаний.

Мальчик удивленно посмотрел на женщину. Вампирша сделала вид, что не заметила этого. Она снова оделась, в который раз пробурчала: «Этот мальчишка доставляет слишком много хлопот», — и вышла из квартиры.

Эверилд дернулась, ощутив поблизости подобную себе тварь. Глаза загорелись азартом. «Ага, вот и попалась!» — подумала она и, нащупав нить, бросилась следом за лошадью. Скотина выпила уже трех людей и раздавила двоих копытами. Когда-то благородная вороная кобыла превратилась в тень самой себя: глаза запали и приобрели кровавый оттенок, кожа из черной стала серой, словно животинку валяли в грязи.

Лошадь заметила Эверилд и дала деру, затаптывая всех, кто не успел отскочить. Вампирша взревела раненым зверем, раздула ноздри, запоминая запах твари — он почему-то всегда от нее ускользал — и рванула за кобылой, временами наступая на трупы. Она мчалась гигантскими прыжками. Лошадь всхрапнула и, схватив ребенка лет пяти, набегу, с противным хрустом пережевывала плоть. Ментальные атаки тварь все отбивала, и они возвращались к Эверилд волнами боли, словно ее защиту ломали. «Будь ты проклят, Лоран, авантюрист чертов. И твои эксперименты над животными. Надо же было такое придумать! Теперь мучайся и ищи их по всей Германии. Да и я не лучше, захотела новых впечатлений…» — подумала вампирша и прибавила ходу. Тварь ржала, затаптывала людей, сминала машины — биологический танк, не иначе.

Раздались сирены полицейских, и Эверилд застонала. Ей приходилось запрыгивать на смятые машины, соскакивать на землю и развивать максимальную скорость. Вот за очередным поворотом мелькнул хвост лошади. Эверилд ухватилась за него, потянула на себя, а эта гадина пернула ей в лицо. Вампирша выпустила хвост, зажимая нос от вони. Послышалось торжествующее ржание кобылы. Она мчалась дальше по улице, заставляя людей разбегаться.

«Стой!» — ментально приказала вампирша лошади, но та лишь громче заржала, и Эверилд накрыло болью. Голова, казалось, вот-вот взорвется. «Эта гадина владеет магией боли?» — промелькнула совсем безумная мысль. А потом пришла вторая, вполне здравая, по крайней мере, вампирше так показалось.

Эверилд остановилась посреди улицы, прикрыла глаза и представила тигра, сильного гибкого красавца с полосатой шкурой. Нарисовав в голове четкую картинку, вампирша потянулась к ней. Образ подрагивал, она ухватила хищника за шерсть и попробовала перетечь в его тело. Эверилд представляла джунгли, буйвола, за которым тигр следит из-за кустов. Открыла глаза, но ничего не изменилось, и она выругалась. Лошадь, оставлявшая за собой дорогу из тел, почти скрылась из вида.

Еще через час к погоне подключились полицейские, стали открывать огонь из автомата, но так и не попали по цели. Кобыла выбежала за пределы города, кругом были поля, и лошадь растерянно замотала головой: ей явно эта местность была незнакома. Эверилд незамедлительно воспользовалась замешательством твари, в два прыжка настигла ее и запрыгнула на спину, та сразу взбрыкнула и помчалась галопом.

Эверилд напоминала героя из сказки про Конька-Горбунка, где она была бы Ванькой-дураком, а кобыла — матерью Конька-Горбунка, которая мчится со скоростью ветра, топча урожай. Немцев было жалко: у них и так голод, а эта животинка вытаптывает последние колосья. Не кобыла, а демон.

Вампирша крепко когтями вцепилась в тварь. Лошадь-вампир пыталась сбросить Эверилд, но та не сдавалась, еще глубже всаживая когти. Кобыла носилась как безумная, громко ржала — только не ясно, от боли или от досады, что не может скинуть наездницу. Биологический танк сбавил ход, успокоился, мирясь с поражением. Тогда Эверилд попыталась поговорить с кобылицей ментально, но наткнулась на мощный блок и снова выругалась. «Получше бы изучить эту зверушку», — мелькнула в который раз мысль, и тогда вампирша заговорила с лошадью вслух.

— Нэнси, пошли на ферму бессмертных зверей, а? Я покажу дорогу, если ты обещаешь быть хорошей девочкой.

Лошадь послушала. Но когда они подошли к горной реке, она взбрыкнула, и Эверилд с размаху рухнула в холодную воду с сильным течением, а лошадка победно заржала и ускакала.

Вампирша в ярости ударила по воде, создав маленький водоворот. Ее трясло от бешенства. Взяв себя в руки, она выплыла из реки. Одежда промокла, но это ерунда, Эверилд волновало другое: она не знала, где находится. Слева врастала в землю заброшенная мельница, дальше — куда хватает глаз — смешанный лес, и нигде не видать твари. «Значит, смылась, зараза».

Эверилд выбралась на берег, сняла одежду и стала ее с силой выжимать, та жалобно затрещала по швам. Вампирше пришлось бросить то, что превратилось в тряпки. Хотелось всё расколотить вокруг, давно она не испытывала такую неконтролируемую ярость. «Ну, погоди у меня!» — пригрозила Эверилд снова обхитрившей ее лошади.

Нужно было выбираться. Небо уже темнело, времени, наверное, было около десяти. Но Эверилд глянула на закатные лучи солнца и поймала себя на мысли, что идти никуда не хочется, просто нет сил. Было желание, как в детстве, свернуться клубочком и ждать, когда родители разрешат все проблемы.

Она сидела на земле, обрывая траву, и смотрела, как медленно угасал день. «Хорошо бы сейчас заснуть, желательно на ближайшие сто лет».

— Я больше не могу! — крикнула она небу.

Вдруг Эверилд услышала музыку, чему удивилась. Затем вообще разобрала слабый зов. Она очумела, оглянулась, чтобы выявить источник звука, а музыка продолжала звать, увлекать. Это всё напоминало ей зов сородичей, заманивающий жертв. «Но я же вампир, почему слышу его?» — недоумевала Эверилд. Она поднялась и бросилась в воду, чтобы переплыть на противоположный берег, где темнел лес. Звуки скрипки доносились оттуда.

«Может, кто-то просто отдыхает на природе?» — подумала Эверилд, но быстро отбросила эту мысль. Скрипку она не любила, но музыка, подобно хищнику, заманивала, умоляла, прося о помощи. Вампирша поддалась ее просьбе и, преодолевая сильное течение, плыла к другой стороне.

Она взобралась по крутому берегу, прислушалась. Музыка звучала громче. Эверилд пошла на жалобное пение скрипки. Кроны деревьев очень быстро скрыли вампиршу под своим покровом. Она когтями прокладывала себе путь, но музыка словно издевалась: то приближаясь, то убегая прочь. Эверилд пробилась сквозь кустарник и увидела усеянную цветами благоухающую поляну, посреди которой сидел лопоухий мальчик. Он играл на скрипке, горел костер.

Эверилд замерла на краю поляны, не желая нарушать это очарование. Вдруг мальчик поднял темную головку, и вампирша в глазах его увидела бездну. Скрипач кивнул, приглашая Эверилд подойти и занять место подле него. Ощущая себя полной дурой, вампирша приблизилась к ребенку и присела у костра, немного смущаясь: мальчик был в штанах и рубашке, поверх которой был накинут свитер, а Эверилд — полностью обнажена. «Ну кто же знал, что я встречу на поляне ребенка?»

Мальчик продолжал играть, Эверилд терпеливо ждала. Наконец, уносясь в ночную высь, смолкли последние звуки. Ребенок бережно убрал скрипку в футляр, лежавший тут же.

— Я тебя жду уже три полнолуния, — прожурчал чистый голосок.

— Ты, наверное, меня перепутал с матерью? — спросила вампирша ласково.

— Нет. Я ждал именно тебя, — не согласился мальчик.

— Тебе не холодно? — перевела Эверилд тему.

— Нет. Костер дает достаточно тепла.

— Может, ты голоден?

— Нет, я напился крови. Мне велели прародительницы передать тебе этот конверт и сказать: «Врата скоро раскроются, спеши». — С этими словами он протянул Эверилд немного помятый конверт. Как только она его приняла, и мальчик, и скрипка, и костер пропали, вампирша осталась одна в лесу.

Эверилд растерянно покрутила головой. Пацана не было видно нигде, единственное, что напоминало о нём, это проклятый конверт. «Значит, он мне не померещился, но что тогда это было? Портальная магия, которую мы еще не освоили? Нет, бред. Перемещение в пространстве? Невозможно. Многие вампиры пытались продавить ткань мироздания — она непоколебима, словно стараешься сдвинуть сотню гор».

Эверилд поежилась, взглянула на конверт, осторожно его прощупала. В нём лежало что-то похожее на круг. Вампирша посмотрела на звезды; скоро полночь — ей надо спешить. Да и что опасного может быть в конверте? Взрывчатка? Ей она никак не навредит.

Но Эверилд всё равно сомневалась, крутила конверт и так, и эдак. Там точно было кольцо и какой-то выступ, может, камень. Вампирша хотела убрать конверт в карман, но спохватилась: на ней нет одежды. Нахмурилась, с досадой топнула — нервы ни к чёрту — и внимательно оглядела ближайшие деревья. Она всё еще не могла понять, куда пропал ребенок. «А если я открою конверт, и меня куда-нибудь перебросит?» Эверилд задумчиво осмотрела место костра — ни следа, что его жгли. «Может, это была иллюзия, и кто-то просто стоит за деревьями и смеется?» Она втянула воздух. Пахло хвоей, травой, влагой, грибами и мускусом. Недалеко были животные, и всё-всё чисто, ни одного человека или самого завалящего вампира.

Эверилд присела на корточки, положила рядом конверт в надежде, что он пропадет, как мальчик, и ей не придется его вскрывать. Вампирша даже стала копать руками землю, где был костер: вдруг это всего лишь дерн, и она найдет тайный ход? Чем глубже она копала, тем больше понимала, что это глупая затея, а конверт лежал всё там же, где она его оставила.

Эверилд выругалась сквозь зубы. Завтра на работу, а значит, нечего терять времени. Она взяла злополучный конверт, оторвала полоску по краю и вывалила на руку металлический предмет. В свете луны было видно, что это золотое кольцо с каким-то обломком. Само кольцо было похоже на часть ключа. Вампирша надела его на палец — всё равно девать больше некуда, а конверт бросила. Но вместо того чтобы упасть, конверт истлел прямо в воздухе. Увидев это, вампирша снова выругалась и, пока смотрела на падающий пепел ошалелым взглядом, сделала шаг назад. «А вдруг в наш мир проникли маги из другого мира и потихоньку завоевывают его?» Она тряхнула головой, отгоняя страшные мысли, и поспешила как можно быстрее покинуть лес. Ей почему-то в нём стало тесно и зябко. Вампирша вышла на берег реки, оглянулась — вдруг за ней кто-то следит — и прыгнула в воду, стараясь как можно быстрее переплыть реку. Когда Эверилд выбиралась по пологому берегу, то вздрогнула от уханья совы. «Я так скоро стану параноиком, а этот диагноз не лечится и сильно мешает жить», — подумала она.

Эверилд шла вдоль берега, часто оглядываясь на темный лес в ожидании, что кто-нибудь выскочит оттуда. У нее всё не выходило из головы исчезновение мальчика и конверта. Она так задумалась, что не смотрела себе под ноги — и в итоге споткнулась обо что-то. Чертыхнувшись, вампирша поняла, что это была брошенная ею мокрая одежда. Она с отвращением ее пнула, но вдруг заметила карточки на питание, которые брала из дома. Эверилд подняла их: «Пригодятся!»

Времени уже было четверть двенадцатого — надо было торопиться, пока у старухи не остановилось сердце. Вампирша точно знала, что смерть у ясновидящей стояла за спиной. Но прежде нужно было решить маленькую проблему: раздобыть одежду.

Эверилд двинулась вдоль реки, поднялась и свернула — вдали показались дома. Вампирша ускорила шаг, перешла на бег и оказалась в небольшой деревне, состоявшей домов из двухсот. Эверилд пошла по дороге, принюхиваясь: не мешало бы позавтракать, а деревня — это неплохое решение.

В одном окне горел свет. Эверилд подошла, постучала по стеклу и тут же скрылась из виду. Хозяйка выглянула. Это была молодая девушка — то, что надо. Вампирша прокралась ко входу, выбила дверь ударом ноги и молнией заскочила внутрь. Девушка завопила, но Эверилд мгновенно оказалась рядом, закрыла ей рот рукой и впилась в артерию, высушив жертву, которая тряпичной куклой рухнула на пол.

Носферату метнулась в коридор, заслышав тяжелые мужские шаги. По лестнице спускался мужик с топором, вампирша зазывающе ему улыбнулась. Мужик вылупился на бледную обнаженную женщину, и в этот момент вампирша атаковала: вырвала топор, ударила ребром ладони по шее, ломая тонкие кости, жадно впилась в плоть клыками. Опустошив мужчину, она мягко опустила его тело на лестницу.

Увидев шкаф, Эверилд подошла к нему, раскрыла и достала красное платье, надела его. Вышла в прихожую, спешно осмотрела обувь и, взяв удобную пару, обулась — благо туфли подошли ей по размеру. Напоследок накинула кофту розового цвета, в карманы которой отправила уже почти сухие карточки, и покинула дом, радуясь, что в нём больше никого не было.

Эверилд вышла через калитку и пошла по пыльной тропке, с каждой секундой ускоряясь. Она добежала до дороги. Ей повезло: ехал какой-то грузовик, и вампирша его тормознула.

— Вы в город? — спросила Эверилд у слегка сонного водителя.

— Да.

— Можете подбросить?

— Без проблем, если отдашь свою карточку, — сказал мужик.

Вампирша бросила ему на колени пять карточек, забралась в кузов, села, и они поехали.

Когда грузовик оказался на окраине города, Эверилд попросила остановить. Она отчаянно опаздывала, поэтому решила поискать средство передвижения побыстрее, чем этот старый железный конь.

Ругаясь про себя, вампирша петляла дворами, пока не вышла на дорогу. Встав с краю, она подняла руку. Редкие машины проезжали мимо, и наконец показалось такси, за рулем которого сидел мужчина средних лет. Машина остановилась, Эверилд открыла дверь, забралась на заднее сиденье и назвала адрес, надеясь успеть до двенадцати.

Они ехали как раз полчаса. Эверилд, даже приободрившись от такой удачи, бросила водителю несколько карточек на еду — всё равно больше нечем было расплачиваться. Выскочив из машины, вампирша захлопнула дверь и пробежала по дорожке, справа и слева от которой тянулись клумбы с цветами.

Влетев в подъезд, Эверилд поднялась на второй этаж и постучала в нужную дверь. Подождала, но в комнате стояла гробовая тишина, поэтому пришлось постучать еще раз, более настойчиво.

— Это я, Эверилд, — заодно произнесла она.

Наконец раздались шаркающие шаги, дверь открылась, пропуская позднюю гостью внутрь. Хозяйка квартиры подозрительно покачивалась.

— Что вы решили? — спросила Эверилд, захлопывая дверь.

— Я оформила на тебя дарственную на квартиру. Также я выбираю смерть. Всё равно я больше людям ничего дать не смогу, этот ритуал полностью выжжет мой дар, — спокойно сказала бабушка, и Эверилд кивнула.

Они прошли в комнату для приема визитеров. На столах, шкафах и подоконниках были расставлены церковные свечи, все горели.

— Садись за центральный стол. У нас осталось пятнадцать минут.

Эверилд села. Старуха в последний раз бросила взгляд на иконы и начала читать что-то речитативом. Как вампирша ни вслушивалась, не могла понять ни слова. А свечи разгорались всё сильнее, воск капал на поверхности. Эверилд почувствовала какой-то подвох: неужели бабушка решила спалить квартиру?

Отзвучали последние слова, и квартиру охватило пламя. Старуха заорала, когда огонь добрался до нее. Вампирша не могла поверить в происходящее.

— Огонь очистит твою проклятую душу! — прокричала бабулька сквозь боль.

— Пожар! Пожар! — вскоре послышалось на лестничной клетке. Люди повыскакивали из своих квартир: одни просто побежали на улицу, другие будили соседей, предупреждая об опасности.

Эверилд позволила пламени полностью охватить квартиру и выпрыгнула в окно. Одежда сгорела, волосы и брови — тоже, всё остальное осталось целым. Волосы было жаль больше всего.

«Я попалась на обман… Хотя, может, бабка и сняла проклятие, проведя очищение через смерть? Слишком много мистики для этого города. Может, и правда в наш мир проникли ведьмаки и колдуньи из другого мира?»

Эверилд уже отошла достаточно далеко, чтобы видеть, как дом, подобно спичечному коробку, вспыхнул. Какой это был пожар — загляденье. Люди, которых огонь застал врасплох, прыгали из окон, чтобы спастись. Выли сирены, оповещая, что на помощь мчатся пожарные.