Приют изгоев

ЭПИЛОГ И ВСЕ, ВСЕ, ВСЕ…

— Скандал! — прошипела княгиня Морайя. Ее сын повел плечами.

— Это не лезет ни в какие ворота! И я еще хотела, чтобы ты женился на этой рыбоедке! — Княгиня кипела от негодования. — У этого сброда нет никакого понятия о чести. Дочь Императора, дочь княгини, пусть и тапасской, девица, знатней которой в Империи трудно кого-то найти — и что же? — выбирает себе в мужья отставного поручика-краевика, дед которого землю пахал! А ее мамаша, вместо того чтобы навести порядок, дочку под надежный замок посадить, а женишка незваного запороть до полусмерти, чтобы неповадно было знатных девиц соблазнять… Так нет же! Матушка-княгиня присылает благословение! И богатые подарки будущему зятю!.. Нувориш! Альфонс!.. Спрашивается, как после этого можно уважать рыбоедов? И я еще хотела, чтобы эта безнравственная девчонка стала моей невесткой!

— Видела бы ты, какие счастливые глаза у нее были, когда она увидела своего поручика, — заметил князь Сегин, внутренне усмехаясь.

— Я же говорю — вертихвостка!..

Князь Сегин сделал лицо, отложил в сторону газету, которую все это время просматривал, а точнее — за которой прятал улыбающиеся глаза, и поглядел на часы.

— Вас ожидает куафер, матушка, — напомнил он. — Как бы вам не пришлось показаться на коронации без ваших шиньонов и в домашнем халате…

— Ноги моей не будет на коронации! — запальчиво сказала княгиня.

— Ну, мне-то, во всяком случае, уже пора, — проговорил князь, поцеловал матушке руку и удалился, помахивая тростью.

Что бы там сгоряча ни обещала госпожа Морайя, на коронации она появилась в первых рядах среди имперских аристократов. Шиньонов в ее прическе было не меньше, чем обычно, платье поражало роскошью, сверкающие драгоценности стоили не меньше, чем коронационные регалии, а на лице ее была приветливая улыбка, которой княгиня одаряла всех без разбору, лишь бы показать, что она довольна жизнью и всем происходящим. Она улыбнулась даже приближенным князя Сабика, и в том числе Менкару, который неожиданно для себя стал графом после того, как посватался к княжне Сухейль: княжне как-то неприлично выходить замуж меньше чем за графа.

Князь Сегин и князь Сабик стояли на возвышении в церемониальных одеждах со старинными мечами в руках наголо, охраняли коронационные реликвии, разложенные на покрытом златотканой скатертью аналое. Лица у обоих были совершенно непроницаемые.

В зале шептались. Происходящее обещало стать весьма интересным. Князь-Сенешаль фактически передавал свою власть малолетнему Императору, принимая на себя вместо этого обязанности регента, причем собирался разделить их с князем Сабиком. Говорили еще, что в Столицу прибыл для переговоров князь Тевир из товьярских Тевиров, и речь на них пойдет о придании Северному краю того же статуса формальной автономии, что сейчас существует у Таласа. Совсем уж шепотом говорили, что этот самый князь Тевир и есть колдун Абраксас, который несколько лет назад произвел смуту в Империи и своими действиями вызвал политический переворот.

Запели трубы, возвещая появление Наследника…

1998 г., 2000-2002 г.

Нижний Новгород — Гомель — Нижний Новгород