Глава 11

Приходила в себя тяжело и медленно. Перед глазами все расплывалось. Шея ужасно болела. Горло саднило… неправильная фраза, его драло. О том, чтобы открыть рот и выдавить хоть слово, даже речи не шло. Но я была жива…

Чуть придя в себя, смогла рассмотреть, что в кресле у окна сидел оборотень. Кресло развернуто в сторону окна. Ноги он сложил на огромный подоконник. Подоконник, на котором я так любила прежде сидеть с книгой или планшетом и любоваться видом на парк.

Свет так и продолжал гореть.

Села. Окинула взглядом всю спальню. Равнодушно отметила, что Влад отлично порезвился. Массивный и явно дорогой шкаф остался без дверей и несколько окосел. Часть одежды вместе с тем, что раньше было полками, валялась тут же, на полу. Второе кресло перевернуто. Трюмо сломано и на полу куча мелких осколков от зеркал.

— Влад, — все же попробовала произнести хоть что-то. Свой голос просто не узнавала. Такой хриплый. Словно, я болела чем-то.

— На тумбочке слева от тебя стакан с водой, — услышала спокойный голос. Сам оборотень даже не повернулся. Я не понимала, как себя вести. Просто не понимала.

Потянулась за водой. Очень предусмотрительно с его стороны. Сделала один небольшой глоток. Стало так больно. Вода просто обожгла пострадавшее горло. Словно, не вода вовсе, а водка или еще чего похоже. Какой-нибудь самогон градусов семидесяти.

— Спасибо, — поблагодарила. После нескольких осторожных глотков мне определенно стало лучше. Но, похоже, Владислав передавил мне связки, когда пытался задушить.

Что самое удивительное в разгромленной спальне, так это то, что прикроватные тумбочки остались нетронутыми. Не хотел случайно задеть меня? Почему оставил, вообще, в живых? Только хотела задать этот вопрос, как услышала:

— Я не смог.

Мужчина плавно поднялся, и я смогла рассмотреть, что Влад, кроме того, что успел разнести чужую квартиру, напился. Он сделал пару шагов по направлению к кровати и его чуть качнуло в сторону. Оборотень до сих пор сжимал в руке початую бутылку. Никогда прежде не видела мужчину в таком состоянии. Поморщилась. Непроизвольно поморщилась, но он заметил:

— Что не нравлюсь? А придется изображать любовь, Эмма, — первый вопрос, возникший в сознании: почему изображать? Ведь я любила его. Свою пару. Моего оборотня. Владислава Крамова. Но сразу как-то вспомнилось, как глупо вела себя по дороге из ночного клуба. Зачем-то призналась в несуществующих чувствах к Сафонову. — Поняла? Кивни, если поняла, — кивнула.

Столько событий произошло за то время, пока я валялась в отлучке. Оборотень разгромил съемную квартиру. Оборотень напился. Если в первом случае особо много времени не нужно, то во втором… а я не знала, как алкоголь влияет на оборотней, если, вообще, как-то влияет… При мне Влад употреблял по чуть-чуть. И чаще всего это было вино, а не крепкий алкоголь. Пару бокалов вина за вечер, проведенный в моей компании. И они никак на нем не отражались. А вот теперь напился или делал вид, что напился…

Так сколько времени я провела без сознания? Очевидно, не слишком много. На улице до сих пор темно. А летом ночи короткие, светает рано.

— Правило второе, Эмма, — он так произносил мое имя. Так по-особенному выделяя его. Цинично и зло одновременно. Словно, смаковал обиду. Словно, упивался ненавистью ко мне. Да, и смотрел на меня оборотень также. С горечью и презрением. — Ты молчишь, пока я к тебе не обращаюсь. Услышу от тебя хоть что-то лишнее, — в тоне появились предупреждающие нотки. Оборотень откинул початую бутылку в сторону, — сделаю что-нибудь, что ты не оценишь. Хотя, — протянул мужчина, приближаясь и нависая надо мной. Мне пришлось снова лечь, слишком Влад давил сейчас. И не только морально. Видимо, решил применить ко мне свою альфа-силу. Может, просто не сдержался. Хотя, глупости… Вспомнила и снова подивилась его выдержке. Ведь он две недели отлично играл роль ничего неподозревающего об измене любовника, — ты можешь нарушить это правило. Я с удовольствием придумаю какое-нибудь наказание, — Крамов отступил. Поднялся. — Правила три и четыре озвучу чуть позже. Сейчас собирайся и отдыхай. Утром мы уезжаем в стаю, — на секунду прикрыла глаза, пытаясь справиться с подступающими слезами. Знала, как Влад ненавидит мои истерики. Не хотела его провоцировать. Я снова его боялась.

Этого времени хватило на то, чтобы мужчина покинул комнату. Буквально пара секунд и услышала, как хлопнула дверь в спальню. Несильно. Видимо, оборотень уже снова взял себя в руки.

Облегченно выдохнула. Значит, уезжаем. Не так все плохо. Да, Владислав зол. Очень зол. Разочарован во мне. Явно не доверяет. Скорее всего с его прошлым, не сможет доверять никогда. Ничего, я это переживу. Но, главное, я была жива. А он, судя по всему, будет рядом. Значит, у меня появится шанс все исправить.

Я так этому радовалась в тот момент. Дура! Если бы знала, какая меня ожидает жизнь на протяжении ближайших нескольких месяцев рядом с Крамовым, то скорее выбросилась бы в окно. Всяко лучше того, что он для меня приготовил.

Я некоторое время лежала, не шевелясь и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Разочарование. Облегчение. Пожалуй, основные их них.

Разочарование от того, что не простил. Но не думала же я, что все будет так просто?

Облегчение от того, что, кажется, все плохое осталось позади. Да, Владислав зол. Я его понимала. Мне бы самой не пришлось по душе, если бы он мне изменил. Особенно теперь, когда был мне далеко небезразличен. А ведь о его чувствах я не знала ничего. Сам оборотень ничего не говорил. Только пытался объяснить, насколько важна истинная пара для животной половины. Вот, интересно, я осталась жива только благодаря его волку или сам мужчина не хотел меня убивать? Очень рассчитывала на то, что они оба ко мне привязаны и зависимы от меня. Ведь теперь, когда я любила, мне было мало одной страсти и вынужденной животной привязанности. Я хотела чувств от мужчины. Я хотела взаимной любви. Захотела, когда уже все испортила.

«Никогда не поздно все исправить», — иногда говорил мой любимый герой в сериале «Сверхъестественное». Обожала его смотреть в компании Владислава, особенно те серии про оборотней и перевертышей. Он всегда очень веселился и остроумно комментировал, происходящее на экране.

Толком успокоиться не получилось, слишком сильными были чувства.

Резко соскочила с постели и меня чуть повело в сторону. Стала действовать более медленно и аккуратно. Понимала, что долго не сдержусь и вскоре разревусь. Мне необходимо было выплакаться, чтобы совладать со своими чувствами. Но очень боялась, что оборотень услышит и разозлится еще больше. Поэтому предпочла совмещать сей процесс с принятием душа. Мне все равно хотелось смыть с себя прикосновения Сафонова, о котором сейчас вспоминала с отвращением, и макияж, который все еще оставался на моем лице.

Встав под горячий, очень горячий душ, сразу почувствовала себя значительно лучше… физически почувствовала. Через пятнадцать минут наступило моральное облегчение, и я почти успокоилась. По крайней мере, смогла приступить к исполнению приказов. Начала собирать вещи.

Автоматически складывала одежду аккуратными споточками на кровать, ни о чем не думая. После того, как проревелась, мыслей в голове просто не осталось.

Наткнулась на одно из старых платьев, купленное пару лет назад. Купленное, когда мы с мачехой в один из выходных гуляли по торговому центру. Купленное, когда мы проводили время только вдвоем.

Мачеха! Эта мысль больно обожгла что-то внутри меня. Столько времени прошло с тех пор, как она сбежала, бросив Владислава. А ведь он до сих пор не простил. Убить не смог, найдя какой-то дурацкий предлог. Ведь сделка «ты мне никогда не отказываешь в сексе — я оставляю ее в живых» была всего лишь поводом не совершать убийство. Понимала сейчас это отчетливо, как никогда. Не убил, но не простил.

Меня вот тоже убить не смог. Сам признал это. Теперь я испугалась того, что и меня простить не сможет. Никогда не сможет. А жить так, как предложил это он, то есть все время молчать и, вероятно, просто терпеть его выходки, я не смогу однозначно. Знаю точно. Некоторое время продержусь, но потом сорвусь.

Но я быстро избавилась от дурных, ненужных сейчас мыслей. Я ничего не знаю. С Владом я никогда ничего не знаю наперед. Даже предполагать не хочу, что он для меня приготовил. Время покажет. Сейчас мне надо было собираться.

Через какое-то время вся одежда из шкафа перекочевала на постель. Я нехотя подошла к двери и застыла. Мне нужны были чемоданы. Они находились в соседней спальне. Как старые, так и новые, купленные для путешествия. Мальдивские острова. Я усмехнулась. Ведь он действительно купил билеты. Купил, уже зная об измене и о том, что эта поездка не состоится. Не понимаю его логику. Просто не понимаю. В очередной раз мыслями вернулась к тому, что просто не следует думать о том, что меня ждет в ближайшее время. Ведь с Владиславом действительно не угадаешь.

Тяжело вздохнула. Не хотелось выходить за пределы комнаты. Я еще до конца не отошла от всего этого. Не была готова снова столкнуться с Владом. Но выбора у меня не было. Решительно открыла дверь…

Ничего не прошло. В квартире стояла абсолютная тишина.

Неуверенно, стараясь не издавать лишних звуков, открыла дверь во вторую спальню. Она была значительно меньше основной и не такой удобной. Во всяком случае в ней не была предусмотрена персональная ванная комната. Хотя в квартире их было две. Мне, вообще, ужасно нравились планировки квартир в этом доме. Они поражали всяческое воображение. Я успела познакомиться с соседкой по лестничной клетке. Она была чуть старше меня. С Ларисой мы иногда вместе пили чай. Так вот в ее собственности находилась двухкомнатная квартира. С одной ванной комнатой. И, внимание!.. с двумя туалетами. Вероятно, предполагалось, что один из них был гостевым. Это мне Влад объяснил, когда я недоумевала по данному поводу.

Сразу заметила на постели его. Мужчина спал. Так мне показалось сначала. Но стоило прошмыгнуть к шкафу, как услышала:

— Что ты здесь забыла?

— Чемоданы, — ответила, несколько страшась его реакции. Ведь обещал придумать и сделать что-то, что не оценю, если буду говорить, когда ко мне не обращаются. Но он-то обращался. Проверять на себе его фантазию не желала. В таком плане не желала. То, что он проделал в постели, мне очень нравилось. Хотя было весьма непривычно для неискушенной и неподготовленной меня.

— Иди сюда, — послушно приблизилась к кровати. Сейчас очень жалела, что на мне нет ничего, кроме халата. Халата, который я накинула на себя сразу после душа. — Ко мне иди, — уточнил приказ мужчина.

Забралась на постель. Не понимала, чего ждать от него дальше. Голос оборотня был недовольным, но, кажется, не злым. Скорее, раздосадованным.

Чувствовала себя при этом странно. С одной стороны, страх. Страх того, что может унизить или сделать больно. С другой, возбуждение. Возбуждение, замещенное на этом самом страхе.

Ох, а ведь оборотень отлично чувствовал это. Он всегда знал, что я возбуждена. Говорил, что мое желание очень сладко и одновременно пряно пахнет.

Оборотень откинул одеяло. Успела заметить, что мужчина раздет. Полностью раздет. Ничего странного или удивительного в этом не находила, ведь Владислав всегда предпочитал спать обнаженным. Я вроде бы уже привыкла. Но сейчас от чего-то сердце забилось чуть быстрее, а дыхание немного сбилось.

— Эмма, Эмма! Маленькая девочка угодила в лапы к злому серому волку, — мужчина грубо схватил за руку. Дернул. Уронил на себя. Заключил в объятия.

Хотела что-нибудь ответить, но вспомнила, что мне вроде как запрещено. Лично ко мне оборотень не обращался. Просто констатировал факт. А злить и пробуждать в нем настоящего зверя решительно не желала.

Так и лежали какое-то время. Влад, удобно развалившись на постели. Я в странной позе, которую приняла при падении, у него на животе. Минут через пять-десять поняла, что мне просто дико неудобно, конечности начали затекать. Пошевелилась, стараясь занять более комфортное положение.

В тот же момент мужчина чуть перекатил меня на бок и подтянул. Теперь его лицо оказалось напротив моего. Я практически ничего не видела. Так, силуэты. А вот он видел прекрасно…

— Не кривь свою хорошенькую мордашку, — заметил Крамов. — Я пока ничего не сделал. Или теперь ты решилась показать свои настоящие чувства? Так я не позволю. Ты будешь притворяться, что любишь меня. Поняла? — я промолчала. Объяснять, что я кривилась вовсе не от этого, побоялась. Очень неприятно, когда у рук и ног начинает спадать онемение.

— Поняла.

— Вот и умница, — оборотень развязал пояс на халате и стащил его. Пощупав меня какое-то время. Именно пощупав, а не поласкав, посадил меня на себя:

— Отымей себя, детка, — заявил Владислав, чем вогнал меня в ступор. Я сидела сверху на мужчине и не сразу поняла, чего он от меня ждет. Так и не дождавшись от меня каких-то действий, явно недовольный оборотень приказал:

— Приподнимись и сядь на член!

Владислав никогда не унижал меня во время секса. А сейчас его слова «Отымей себя, детка» оказались хуже любой пощечины. Но я послушно сделала, что он просил. Затем приподнялась и опустилась, приподнялась и опустилась… и так десятки раз, пока не чувствовала, как внутри меня взрывается вулкан и меня обжигает вырвавшейся из него лавой. Я продолжала, но мужчина резко стащил меня с себя и прижал к груди.

— Достаточно! — может, ему достаточно, но только не мне. Отомстил, лишив возможности получить оргазм? Неприятно, но я это легко переживу. Гораздо обиднее были его слова.

— Я недоволен! — новая фраза, которая не сулила мне ничего жизнеутверждающего. — Все равно хочу тебя наказать! — дернусь, как от удара. Вопросов «за что?» не возникло. Он вымещал на мне свою злость за мою измену.

Неожиданно Влад притянул меня и принялся покрывать лицо быстрыми, довольно нежными поцелуями. Поймал мои губы. Ненадолго. Целовал ровно до тех пор, пока я не расслабилась. Вернулся к поцелуям всего, до чего не составляло проблем дотянуться. Глаза, нос, щеки, шея…

Неожиданно он впился клыками в поставленную полтора месяца назад метку. Я застонала от досады. Уже в тот момент поняла, что он задумал.

Он не слишком часто так делал. Кусал меня во время близости, чтобы стимулировать дополнительное желание и усиливать ощущения. Но я не представляла, что меня ждет, если секса за этим не последует.

Оборотень зализал место укуса и чуть ли не выпихнул из постели. Стало обидно и неприятно. Но на этот раз я промолчала. Сдержалась.

— Можешь идти, — потянулась за халатом, быстро накинула на себя. Стараясь действовать, как можно быстрее, захватила чемоданы и вернулась в спальню.

Одежду и косметику упаковала довольно быстро. Остальные вещи даже собирать не пришлось. Ведь еще сегодня утром мы собирались отправиться в путешествие и уже не возвращаться в этот город.

— А как же наши вещи? Ведь смысла тащить на острова что-то, кроме купальника и легких платьев, я не вижу.

— Рад, — усмехнулся оборотень. — На днях я тебе куплю коробки. Собирай все, что хочешь забрать из дома родителей. Может, какие-то книги или памятные вещи. Я закажу фургон. Кто-нибудь из моих людей сопроводит также, как и заберет мою машину.

Вспомнила и захотелось зареветь. Я решительно ничего не понимала. Влад же знал об измене. Я уже решила, что он купил путевки просто так. Просто потому что обещал… но… он ведь действительно, похоже, продумывал поездку до мелочей. Может, стоило рассказать ему об измене? И тогда бы не было того ужаса, который он творит сейчас, унижая и самоутверждаясь за мной счет?

«Меньше всего я сейчас хочу выслушивать твои оправдания! У тебя для этого были две недели. Я все ждал. Думал, расскажешь сама», — вспомнила его недавние слова.

Может, действительно стоило бы рассказать? Чтобы тогда было бы? Как бы он воспринял мой рассказ? Что-то изменилось бы в его отношении ко мне?

Одернула себя. Нечего думать об упущенных возможностях. Нечего сожалеть о том, что натворила. Стоит решить, как вести себя с Владиславом. Ведь я не хотела возненавидеть мужчину за то, что он меня унижает. Значит, следовало, пресекать его дальнейшие попытки.

Но на все это у меня будет достаточно времени. Завтра в пути. Мы очень много времени проведем в машине, а учитывая, что он не стремится со мной общаться… у меня будет прекрасная возможность подумать и принять необходимые решения.

С этими мыслями заснула. Вернее, попыталась. Ведь то, что проделал Влад с моим телом, буквально душило. Весь остаток ночи я пыталась побороть желание броситься к оборотню в соседнюю спальню и утолить дикий, безумный плотский голод. Но не решилась. Гордость, которая неожиданно подняла голову, не позволила. Он сказал: «Все равно хочу тебя наказать!» Наказание?! Пусть так. Я его заслужила не только своей изменой, но и тем, что обманула. В результате стоило мне ненадолго отключиться, как желание буквально вышвыривало из сна.

— О, ты проснулась! — мужчина вошел в комнату. Такой довольный. Я лежала на постели. Измученная бессонной ночью. Удрученная своим состоянием. — Как прошла ночь, малютка? — усмехнулся этот урод. В тот момент мной завладела здоровая злость.

— Мерзавец! — я запустила в оборотня подушкой. Владислав уклонился, улыбнулся и застыл. Постепенно улыбка сошла с его лица. Он бросился на меня. Придавил своим весом к постели.

— Ты, кажется, вчера так ничего и не усвоила. Слушай сюда, маленькая шлюха. Я повторю второй раз, и он будет последним. Теперь все будет по-другому. Для тебя все изменилось. Если раньше я относился к тебе, как к своей женщине, жене. То теперь ты — простая ПОДСТИЛКА. Шалава, услугами которой я буду бесплатно пользоваться. Ты будешь меня обслуживать. Но у тебя отныне нет права не высказывать свое мнение, ни чего-то делать без моего на то указания. Я скажу: «Лежать» и ты ляжешь и раздвинешь свои чудные ножки, при этом только посмей что-нибудь пикнуть. Поняла меня? — кивнула. Оборотень уже освободил меня от своего веса и просто нависал надо мной. Стало снова страшно. Страшно за свое будущее. Захотелось плакать. — Боишься меня? — Крамов чуть успокоился. — Хорошо. Тебе стоит меня бояться. Сейчас поднимайся и приготовь мне завтрак. Через час мы уезжаем.

Мужчина поднялся и, захватив с собой чемоданы, скрылся за дверью. Чуть позднее услышала, как хлопнула входная дверь.

А его вещи? Дурацкая мысль не выходила из головы. Его вещи я вчера не стала трогать. Они так и остались в шкафу.

Нехотя поднялась с постели и натянула приготовленные с вечера джинсы и майку. Завтрак?

«Будет ему завтрак!», — мстительно подумала я.

Но уже когда взбивала несколько яиц для пышного омлета, немного успокоилась. Поняла, что не стоит портить с ним отношения из-за маленький, мелочной мести. Если мстить за его оскорбления, то стоит делать это по-крупному. Но я пока даже приблизительно не понимала, как. Знала одно, если подвернется подходящий случай, я его не упущу.

Мне очень не хотелось этого признавать, но то, что говорил мне мужчина, очень пугало. Пугали перспективы. Я поступила, как Скарлетт О’Хара. Только решила подумать об этом не завтра, а в пути.

— У тебя еще есть какие-то вещи? — поинтересовался Крамов, садясь за стол. Поставила перед ним тарелку с пушистым омлетом.

— Да, дорожная сумка, — мне завтракать не хотелось. Но не представляла, когда у меня появится в следующий раз возможность перекусить, поэтому предпочла присоединиться к оборотню. Положив себе немного омлета и пол помидорки на тарелку, села за стол.

— Что ты не поняла из сказанного мной? — хмуро поинтересовался мужчина.

— Все поняла.

— Тогда, какого черта, ты расселась? — вздрогнула.

— Что не так?

— Я тебе разрешал?

— Нет, — тихо ответила. Я была озадачена его реакцией. Но не может же он на полном серьезе считать, что я недостойна сидеть с ним за одним столом?

Как оказалось, вполне может. Владислав поднялся, схватил мою тарелку и отправил ее в помойное ведро.

— Твой завтрак закончен. Убирайся. Будешь нужна, позову, — вскочила, роняя табуретку, на которой сидела. Этого выдержать уже не смогла. Слезы хлынули из глаз, словно полноводные реки, при наступлении ранней и очень теплой весны.

Я лежала на постели и плакала, уткнувшись носом в подушку. Лежала в разгромленной комнате и ревела, сожалея о том, что когда-то Крамов позвонил в мою дверь… Ведь именно в тот момент началась наша непростая история. Ведь я ему простила тот первый раз. Больше не злилась за то, что он взял против воли. Изнасиловал. Ему я не отвечала, как Андрею, на поцелуи. Не провоцировала. Не давала надежду на интимное продолжение. А ведь по сути Андрей меня тоже изнасиловал. Я ведь пыталась сопротивляться. Просила его остановить. Сказала: «Нет!» Ненавижу мужчин. А Владислав даже не захотел выслушать. Попытаться понять…

Открывшаяся дверь на долю секунды вырвала сознание из удручающих мыслей. Кровать просела под весом оборотня. Он схватил меня и прижал к себе.

— Возможно, я перегнул палку, — как-то очень нехотя признал он.

— Возможно? — всхлипнула я.

— Пойдем завтракать, малютка, — почти примиряюще предложил оборотень.

— Нет! — я дернулась, попытавшись избавиться от его объятий. Куда там? Некрасиво шмыгнула носом. — Пусти, мне надо в ванную, — отпустил.

Соскочила с постели и бросилась в ванную комнату. Закрыла дверь на защелку. Смешно. Оборотень довольно легко, одним ударом дверь вышибет, если захочет, конечно. Но это давало хотя бы призрачную защиту. Включила воду и принялась спешно приводить себя в порядок. В относительный порядок.

«Возможно, не все потеряно», — проскочила мысль. Пришел. Признал вину. Но не извинился. Хотя, наверное, для Крамова это уже много.

Выходить из ванны не слишком хотелось, но выбора у меня не было.

— Эмма, что ты от меня хочешь? — меня встретил вопрос, стоило открыться двери. Мужчина комфортно развалился на постели.

— Может, поговорим? — я облокотилась на косяк.

— Может, — я поверить не могла, что Владислав готов пойти на компромисс. Так легко. Так просто. — Может, но не сейчас, — он буквально сразу опустил меня с небес на землю. В этот самый момент живот опять скрутило от спазма. Я дернулась и согнулась. Проклятое желание. Приступы уже были не такими частыми, как ночью. Но периодами накатывало, хотелось завыть от отчаяния или броситься в ноги к оборотню.

— Эмма, — кажется, я расслышала в его голосе что-то очень похожее на волнение и заботу, — до сих пор плохо? А, ну, иди сюда, — при этом он не стал ждать от меня каких-то действий. Подскочил и поднял на руки. Затем сам вернулся со мной на кровать. — Глупая девчонка! Ты что натворила? — я была в откровенном шоке от его заявления. Я. Натворила? Я? Вообще-то, это он меня возбудил и выгнал.

Я не сопротивлялась, когда Владислав стащил с меня джинсы и трусики и стал аккуратно поглаживать промежность. Ласкал пальцами, скорее возбуждая, нежели успокаивая. Я немного расслабилась.

— Ты почему ничего не сделала? — промолчала. — Эмма, я, кажется, задал вопрос?

— Я… — мы уже не раз обсуждали с Владиславом, что я не очень любила мастурбацию. Считала ее не грязной, но очень близкой к этому понятию. До встречи с ним баловалось, конечно, но весьма редко. А после знакомства с Крамовым, мне это просто не требовалось.

— Ладно, проехали. Просто расслабься, — его пальцы затанцевали во мне и через какое-то время ощутила, как наступил оргазм. Такой сильный. Такой вымученный. Почему возникла именно такая ассоциация, не могла понять. Как и не могла отделаться от такого определения.

— Одевайся. Пойдем завтракать.

— Почему? — окликнула мужчину, который уже почти скрылся за дверью. Оборотень затормозил и обернулся.

— Почему помог?

— Почему сказал: «Глупая девчонка»! Ты что натворила?»

Влад лишь усмехнулся.

— Ты ведь не знаешь. Если не кончить, можно очень долго мучиться. И чем дольше оттягивать сексуальное удовлетворение, тем сложнее достичь оргазма, — я быстро натянула джинсы и последовала за оборотнем на кухню. Хоть какой-то прогресс в отношениях. Я не могла упустить такой отличный шанс. Хотела попробовать объясниться.

— Влад, я так не смогу! — произнесла вместо «Прости меня!» Ведь только стоило зайти на кухню, вспомнила отправившийся в мусорное ведро мой завтрак.

— Как?

— Не смогу терпеть такого обращения, пока ты успокоишься. Ведь ты поэтому надо мной издеваешься? Лучше бы ты меня действительно убил, — вот я и высказалась.

Мужчина нахмурился и выдал весьма неожиданное:

— Хорошо, — и как это его «хорошо» я должна воспринимать. Хорошо, я больше не буду тебя унижать? Хорошо, я тебя услышал и принял к сведению, но ничего не сделаю? Хорошо, я тебя убью? Или какое-то другое «хорошо»?

— Что хорошо?

— Я тебя понял. Но я тебе советую сейчас помолчать, дорогая, — несколько угрожающим тоном произнес. — Просто завтракай.

Нехотя достала из холодильника йогурт и вернулась за стол.

Загрузка...