Прислужник

Глава 12

Замок оказался внутри значительно больше чем снаружи. Видимо поработала какая-то пространственная магия – иное объяснение придумать было сложно. Внутри внешних стен находились многочисленные сады, парки, пруды, беседки, лавочки, клумбы и другие проявления ландшафтного дизайна.

Различных природных зон отдыха было так много, и они были так разнообразны, что любой мог найти что-нибудь себе по душе. Нравятся поляны? Выбирай любую на свой вкус. Любишь побродить среди деревьев? Небольшой лесок в пределах замковой ограды в твоем распоряжении. Любишь птиц? Найди один из многих прудов с плавающими в них лебедями, или утками, и наслаждайся. Нравиться смотреть на рыбу? Фонтаны с карпами к твоим услугам. Любишь сады камней? Просто поищи, и найдешь.

А в центре этого великолепия стоял комплекс зданий самого разного назначения. Опять же, казалось, что тут было все что нужно, и даже больше. Тренировочные площадки, учебные аудитории, оборудование для самых разных нужд, столовые, бассейны, бани, оружейные, библиотеки…

Весь день прошел в экскурсии по замку с его окрестностями, но даже так, увидеть мы смогли хорошо, если третью часть. К середине дня все уже немного утомились удивляться, и новые места воспринимались обыденно. К вечеру, все довольно сильно устали, и хозяин прервав экскурсию отвел нас в одну из столовых. Мы все к тому времени уже еле переставляли ноги, а старик, казалось вовсе не заметил прошедшего времени, и выглядел таким же свежим как вначале дня.

Столовые, как нам объяснили работали круглосуточно, и выбирать еду можно было двумя способами: если точно знаешь, что хочешь съесть, можно просто продиктовать свой заказ в любой из стоящих на столах в специальных подставках металлических шаров, или, если не знаешь чего хочешь, можно выбрать что-то из обновляющегося каждый день меню, которое так же лежало на каждом из столов, после чего заказанное тут же появлялось на столе.

Не знаю как остальные, а я с момента смерти не ел еще вообще ничего, и этот недостаток требовалось исправить, так что я наугад потыкал в меню, и стол передо мной почти полностью заполнился едой. Судя по неодобрительным взглядам от некоторых из присутствующих, подобные проблемы были только у меня. Хотя орк тоже заказал себе довольно много всего.

Но взгляды в мою сторону быстро прекратились после того, как перед иллитидом появился окровавленный мозг. Не знаю человеческий, эльфийский, или просто крупного животного, но выглядело это блюдо на мой взгляд довольно скверно.

Не обращая внимания на присутствующих, Хтмргуралан оплел мозг своими щупальцами, после чего по столовой стали разноситься сосущие звуки, а мозг стал понемногу уменьшаться. Девушки позеленели, и отодвинули свою еду подальше, некоторые парни тоже. Я с орком и еще несколькими людьми отнеслись к происходящему философски, и продолжили есть свои порции.

Когда с едой было окончено, мастер Шинь все это время просто сидевший и рассматривавший нас, сделал обращение.

– Ну что ж, уважаемые ученики, пришло время познакомиться с вами поближе. Поднимите руки, у кого уже есть имена.

Я, как и некоторые другие начал озираться в поисках счастливчиков. Руку поднял только Хтмрг… иллитид.

– Прекрасно, – произнес мастер Шинь, – Как тебя зовут?

– Хтмргуралан, – пронеслось у меня в голове. Видимо когда иллитиду требовалось, он мог транслировать мысли сразу всем присутствующим.

– Хтрм… – попытался повторить мастер, после чего с раздражением сказал, – я это не выговорю. Будешь Склизким.

Эльфы и несколько человек довольно переглянулись между собой. Между тем, демон продолжил.

– Я не могу дать вам имена, но пока я вас учу, мне нужно как-то к вам обращаться. Поэтому на время обучения мне дали право выдать вам учебные имена, которые действуют только на время обучения. После вам все равно придется зарабатывать себе право на имя в мире живых.

После этих слов, недавно довольные от прозвища иллитида лица людей и эльфов, стали немного встревоженными. И они не обманулись в своих ожиданиях.

– Ты – ткнул Шинь пальцем в орка, – Будешь Зеленым, – скулы орка немного побелели, но больше он ничем не показал что прозвище его оскорбило, а мастер пошел давать имена дальше.

– Ты – палец нашел новую жертву в одном из эльфов – Коряга

– Ушастый, Дрыщ – продолжали звучать «имена». И каждый кто получал долгожданное имя почему-то не радовался его обретению. Напротив, Ушастый – второй эльф, побледнел и сжал кулаки, так что хрустнула ножка бокала в его левой руке. Дрыщ – горилообразный, перекачанный человек, сидел с лицом обиженного ребенка. Очередь дошла до эльфийки, и старик с интересом посмотрев несколько секунд в область ее груди начал произносить.

– Грудас… – такого издевательства эльфийка не выдержала, и вскочив на ноги запустила в похабника своим недоеденным из-за иллитида салатом. Старик с неожиданной для почтенного возраста резвостью пригнулся, и избежав встречи со снарядом исправился – Грубая. Я хотел сказать Грубая, – выставив руки в защитном жесте, ладонями вперед произнес Шинь.

– Пусть будет так, – сквозь зубы процедила девушка, и снова опустилась на свое место, приняв независимый вид.

– Милая – продолжил Шень, назвав так человеческую девушку очень скромную на вид, от чего та сразу зарделась.

– Булочка – получила прозвище вторая человеческая девушка. Что-то подсказывало, что прозвище она получила не за выпечку стоящую на столе перед ней…

– Остолоп – это уже прилетело в мою сторону. Неприятно конечно, но вспоминая мои похождения вначале обучения у Ларма, доля истины в этой кличке была.

– Рыцарь – получил имя последний человек. Все возмущенно посмотрели в его сторону, как на единственного, получившего относительно нормальное имя, но вопросы быстро отпали. Щуплый паренек, съежился под взглядами собравшихся, и выглядел так, что казалось, он сейчас убежит, или залезет под стол, лишь бы не привлекать больше всеобщего внимания.

– Что ж, все свободны. Огоньки вас проводят к вашим апартаментам. Желаю всем спокойной ночи, – Сказал напоследок мастер Шинь, и поковылял в сторону противоположного от нас выхода из столовой, а перед каждым из нас появилось по маленькому желтому огоньку, которые медленно поплыли в сторону входа, через который мы зашли.

Огоньки привели нас к большому жилому зданию, где на развилке после входа, каждого повело в свою сторону. Комната, куда меня привело, выглядела великолепно. Пол застелен мягким ворсистым ковром, на противоположной от входа стене расположены два окна, прикрытые тяжелыми бордовыми шторами, за которыми располагался большой балкон-терраса с видом на ухоженный сад.

Между окнами, вплотную к стене стояла двухместная кровать с балдахином, и очень мягкой периной, в которой я практически утоп, когда попробовал на ней полежать. Справа от кровати стояла небольшая тумбочка в которой оказались банные принадлежности. Слева от входа располагался небольшой чайный столик, с большим, мягким креслом возле него.

Кроме этой комнаты так же была комната слева для обучения, в которой был рабочий стол, с принадлежностями для письма, пока пустой шкаф для книг и пара стульев. Справа – ванная комната, с горячей и холодной водой которую я сразу же и испытал. За все годы посмертия, это была первая возможность попариться в горячей воде, так что из ванны я вылез только часа через полтора, и сразу завалился спать.

Такое ощущение, что не учиться пришел, а отдыхать, на какой-то дорогой курорт. Чую добром подобное кончиться не может…

***

При том, что спать после обильного ужина, и горячей ванной хотелось невероятно, сон не шел. Я около часа пытался заснуть, но привыкшее к твердым полам пещеры тело, отказывалось засыпать на мягкой перине. В итоге все закончилось тем, что я стянул перину на пол, и уже на обычном матрасе все же смог заснуть.

Разбудили меня еще затемно. Сделал это не мастер Шань, как можно было бы ожидать, а иллитид. И выбрал он для этого довольно интересный способ.

В какой-то момент, мой сон начал терять яркие краски. Цвета начали тускнеть, и казалось, что мир вокруг утратил всю радость, а ее место заполнила тоска. Пропали улицы наполненные народом и гомоном. А на их месте возникли залитые потоками дождевой воды, грязные подворотни, где из людей был только валяющийся у стены дешевого трактира, заросший попрошайка без ноги, и бредущий шатаясь по улице посетитель того же трактира. Картину безнадеги дополнил тоскливый собачий вой, который быстро сменился поскуливанием, и грязной бранью.

Я стоял посреди улицы, и не мог понять как я тут оказался. Атмосфера сна полностью исчезла, и казалось, что происходящее является реальностью.

– Господин, – позвал меня сиплый, простуженным или возможно прокуренным дешевым табаком, голос попрошайки, – Господин, у вас не найдется пары медяков, для ветерана? – заискивающе спросил нищий.

Не понимая, что происходит, я решил идти хоть куда-нибудь, и пошел в ту же сторону, что и пьяный посетитель таверны. За спиной послышались тихие проклятья от проигнорированного попрошайки, который в красках описывал что со мной должно произойти по его мнению, за неуважение к героям войны.

Забулдыга шедший впереди, остановился посреди улицы, постоял раскачиваясь из стороны в сторону какое-то время, и прямо где был, стянув штаны начал справлять малую нужду, напевая пропитым голосом пошлую песенку о недолгой любви моряка и официантки припортового трактира.

Когда я с ним поравнялся, из-за ближайшего поворота вырулил отряд стражи, в шлемах, изображающих осьминога, и доспехах с гравировкой в виде изображений морской тематики.

– По какому праву вы нарушаете комендантский час? – обратился к нам офицер, видимо бывший в патруле старшим?

Что на это ответить я не знал, а стоящий рядом со спущенными штанами пьяница, начал лепетать нечто невразумительное о том, что не успел дойти домой из-за погоды. Звучало это как полный бред, так-как дождь хоть и лил, но передвигаться это никоим образом не мешало.

– Простите, я не знаю как тут оказался и что это за место, – сказал я, что бы не молчать.

Офицера видимо не удовлетворил ни мой ответ, ни бормотания пьянчужки, так как он отдал приказ схватить нас и отвести в тюрьму до выяснения обстоятельств. Посетителя таверны ближайший к нему солдат вырубил одним ударом древка. Я от подобного маневра солдата с легкостью увернулся.

Провести неизвестное количество времени в сырой камере, с непонятными перспективами, я не хотел, действия патруля тоже не вызывали доверия, так что я начал отбиваться. Паршивым было то, что оказался я тут совершенно без оружия, и драться приходилось только руками и ногами, что против закованных в броню патрульных было не особо эффективно.

Когда я понял, что аккуратно вырубить восемь стражников у меня никак не получиться, как впрочем и разойтись с ними миром, то использовал против ближайшего ко мне патрульного сильнейшее из известный мне заклинаний – магическую стрелу, напитав ее максимально возможным количеством энергии.

К моему удивлению, стражники оказались абсолютно без защитных амулетов, стрела не встретив сопротивление прошила грудь одному патрульному, и снесла на излете голову, стоящему за ним.

– Это маг, прячьтесь! – заорал их командир, после чего патрульные бросились врассыпную.

Но мои проблемы, как оказалось, на этом не закончились. Когда я думал что проблема полностью решена, и повернувшись к стражникам спиной побежал в противоположную сторону, мне в спину прилетел луч энергии, от которого я споткнулся и упал. Сознание заволокло туманом, и сделать хоть что-то не представлялось возможным.

Через двадцать секунд, меня перевернули, и перед лицом оказался шлем командира стражников, который склонился надо мной, и больно потыкал пальцем под ребра, от чего наверняка на теле остались синяки, и не дождавшись от меня реакции заключил.

– Маг готов. Пакуйте его, бродягу, и мертвецов. Сегодня младшую матку* ждет пир, а нас достойная награда за редкий улов. Ей редко доставляют магов, – и отошел куда-то в сторону, спрятав в карман амулет, которым меня видимо и оглушил, а мое непослушное тело не особенно церемонясь начали связывать.

После того, как мои руки надежно связали за спиной, зафиксировав даже пальцы, так что нельзя было пошевелить и отдельными фалангами, двое бойцов взяли меня под руки, и потащили в неизвестном направлении. Краем глаза я заметил, что безногий попрошайка, проклинавший меня недавно, чудом – не иначе, отрастил себе отсутствующую ногу и довольно резво убегает в сторону ближайшей подворотни.

Самым первым шел командир стражников. За ним плача, и размазывая по лицу слезы шел пьянчужка, который рассказывал, что он никогда бы не посмел перечить патрулю, про жену и детей, которые его ждут дома, и которых некому будет кормить, и регулярно пытался стать на колени в попытке вымолить помилование. Но ему не давал это сделать идущий за ним стражник, который при малейшем замедлении шага, тыкал ему под лопатку тупой стороной копья.

Следом вели меня, а позади двое стражников, взяв по трупу, с трудом тащили их в хвосте процессии, периодически матерясь, сетуя на несправедливость жизни, и предвкушая, сколько выпивки смогут купить и продажных женщин снять на вырученные с премии деньги.

Таким составом, мы вышли за пределы города, и приближались к пещере недалеко от него. По мере нашего пути, пьянчужка все реже молил о помиловании, пока наконец полностью не затих. Теперь от него раздавались только редкие всхлипы.

На входе в пещеру, нас встретил иллитид по моим прикидкам в полтора раза выше Хтмргуралана. По-быстрому с ним о чем-то переговорив, капитан стражи получил звякнувший мешочек, а нас передали на руки мужчинам одетым только в грязные набедренные повязки с полностью отсутствующим во взгляде разумом.

В полном молчании, прерываемым только усилившимися всхлипами любителя отлить посреди улицы, нас вели в глубь пещеры. Так прошло еще минут десять, пока мы не оказались перед существом напоминающим огромный, размерами с большого теленка мозг. В нижней части существа, обращенной в нашу сторону, были расположены восемь маленьких глазок, и пучок щупальцев.

Безмолвные рабы иллитида, сняв шлем, подтащили к этим отросткам голову первого трупа стражника. Выделив мерзкую слизь на щупальца, существо обвило ими голову трупа, и пролезло своими отростками в уши, нос, глаза, рот… После этого пещеру заполнил знакомый мне по недавнему ужину сосущий звук.

Через минуту труп сменили, а прежний откинули в сторону, так, что нам стало видно лицо стражника. На местах, куда проникали щупальца, были сухие, без капли крови алые раны. Через пустые глазницы при желании, можно было увидеть пустоту внутри черепной коробки.

Пьянчужка уже не всхлипывал, а подвывал от ужаса и бился в руках рабов пытаясь вырваться. Но невольники все как на подбор были крепкого телосложения, и ему тут ничего не светило. Судя по запаху, он обмочился.

Когда его потащили к чудовищу, он истошно завопил, но крик быстро прервался, захлебнувшись в тисках щупальцев монстра, и тело, крепко удерживаемое за голову, забилось в конвульсиях.

Когда монстр высасывал трупы, мне было просто неприятно за этим наблюдать. Теперь же, после убийства пьяницы, пробрало и меня. Ноги стали ватными, и когда рабы повели меня к этому мозгу-убийце, отказали вовсе.

Меня положили на пол перед чудовищем, и придерживали голову так, что бы она была на одном уровне со щупальцами. Мои глаза оказались примерно на одном уровне со щупальцами мозга, и на меня с жадностью уставились восемь пар алых, светящихся животным голодом глаз. Щупальца, с капающей с них слизью потянулись к моим глазам, и я не выдержал заорал.

– АААААААА – кричал я сев на кровати и безумным взглядом уставившись на противоположную стену, – АААААААААААааа… аа… – я кричал до тех пор, пока в легких не осталось воздуха, и даже какое-то время после этого, выдавливая из себя уже не крик, а сип. По коже градом катился холодный пот, а сердце, казалось, хотело выпрыгнуть из груди.

Когда я отдышался, и понял, что это был всего лишь сон, в моей голове раздался булькающий смех иллитида.

– Нн..н. никк..когдд..да б..б. больше тттак нн. не ддд..делай – по привычке вслух произнес я, заикаясь после каждой согласной буквы. Бульканье усилилось еще больше, но царапающих голос в голове все же ответил.

– Договорились. Поторопись, а то пропустишь обед. – и ощущение чужого присутствия в голове пропало.

– Может все же зря я решил с ним подружиться? – подумал я.