Принцессы ненавидят драконов

Глава 5

Возвращение Астара разбудило целый ворох воспоминаний, поэтому мне снилась какая-то ерунда. То Зомбудель, поедающий гигантскую слоеную булочку Кристи, то сестра в короне из хвостов и рогов, то Мардук, гоняющийся за собственным хвостом, то какое-то лохматое чучело с большими глазами, всматривающееся в меня из темноты.

На чучеле я сломалась, резко проснулась и села в постели.

Бамс!

В очередной раз перед глазами заплясали искры. Да сколько ж можно биться во всех лбом?! Мне теперь что, после каждого пробуждения, как при переходе через дорогу, смотреть направо, налево и на всякий случай наверх, чтобы никакая лихая лошадь не сшибла?!

– Ой-ой-ой! – пропищала я, потирая шишку на лбу.

– Больно… – услышала в ответ слегка удивленное.

Хм… кажется, чучело глазастое мне не приснилось.

– Ща еще больнее будет! – пообещала я и пошла в атаку на Линда.

Он явно не ожидал, что восставшая из мертвых жена будет бросаться в него магией, попавшимися под руку предметами и некрасивыми словами. Но все же имел некий опыт взаимодействия со мной, поэтому почти от всего уклонился, а кое-что даже запустил в ответ. На его счастье, «кое-чем» оказалась подушка, но я все равно почувствовала себя униженной и сломленной. Но пока готовилась к ответной атаке, Линд успел вставить пару слов:

– Хватит меня бить, Корнеллия! Дай хотя бы объяснить!

– Объяснить?! Объяснить что?! – рявкнула я.

Убрала со лба налипшие пряди волос и воинственно выставила перед собой кувшин, который по счастливой случайности не успел пасть жертвой семейных разборок.

– Объяснишь, как твой брат оказался в Дорторе? Объяснишь, почему ничего мне не рассказал о нем? Объяснишь, почему ты допустил, чтобы он убил мою семью?! Объяснишь, почему не остановил его? Почему бросил их и не вернулся?! Почему бросил меня?!

– Я бросил тебя?! Это ты сбежала! Я не вернулся?! Да я прилетел к твоему трупу!

– Не надо, все свои трупы я забрала с собой!

– Да прекрати паясничать, ты не ребенок!

– Конечно! Я сирота! Твоими стараниями!

Линд посмотрел на меня очень странно. Одновременно сочувственно и жалобно. Кажется, в нем боролись желание пожалеть меня и попросить не убивать его.

– Выслушай меня, пожалуйста. Я вернулся почти сразу же, но тебя уже не было в том хаосе. И то тело… оно было обезображено, но на нем была твоя одежда! Украшения! Все, что было на тебе! И кольцо. Корни, как у нее оказалось твое кольцо?

Признаюсь, я слегка смутилась. Кольцо я сняла с пальца и выбросила, рыдая на обломках дворца. Потом сбежала. А потом оно появилось – и с тех пор что я только с ним не делала, никак не получалось снять.

– Кольцо меня убедило, – тихо сказал Линд. – И это было больно. По нашим законам напасть на брата – серьезное преступление. Жаль, не удалось его прикончить. Право Мардука на Дортор признали…

– Да-да-да, я уже слышала эту жалостливую сказку! Тебя закрыли в темнице, прямо как красну девицу! Что-то я не вижу на тебе полосатой рубашки и не слышу лязга кандалов!

– Я прилетел сразу, как написал Астар!

Вот все же хитрый хвостатый. Значит, я его тащила на себе, надрывалась, баиньки укладывала и пледиком хвостик укрывала, а он притворялся?! Чтобы вероломно меня предать и сдать – кому?! Мужу?!

– Ты, знаешь ли, мог и раньше меня найти. Боль утраты отлично скрашивает… ну даже не знаю, ВСТРЕЧА с утраченным!

– ДА ОТКУДА Я ЗНАЛ, ЧТО ТЫ ЖИВА?! – Линден сорвался даже не на крик, а на драконий вопль.

Сейчас сюда весь город сбежится с вилами, а травник Бран опять испугается – на этот раз меня без грима и в ярости.

– ВОТ ОТКУДА!

Я показала Линду средний палец.

– Ой, это я по привычке. Вот!

Кое-как оттопырила безымянный, но нужного эффекта уже не получилось.

– Кольцо все время появляется! Я его топила, жгла, плавила, ломала, гнула, заколдовывала, два раза проглотила (один, правда, случайно), раза четыре продавала, еще один раз потеряла, а оно все появляется! Каждый раз! Появившееся кольцо – недостаточный намек на то, что его хозяйка жива?!

– Да я его не снимал!

Я удивленно моргнула, а Линд смотрел на руку так, словно видел ее впервые. На безымянном пальце действительно поблескивало обручальное кольцо, и… я растерялась.

Не снимал? За все пять лет ни разу не снял?

– Как, по-твоему, оно должно было появляться, если я даже не думал от него избавиться? В отличие от некоторых, кстати!

А вот сейчас было обидно. Я выживала, как могла! А еще у меня пытливый ум и поганый характер.

– Это не снимает вопроса, почему ты мне лгал о Мардуке!

Дверь вдруг с грохотом распахнулась.

– Вы достали, оба! – Рогонда был зол. – Хватит орать в моем доме! Идите в лес и делайте там что хотите, можете головы друг другу пооткусывать! Надоело! Жили без вас прекрасно, теперь бесите своими воплями! Не можете общаться спокойно – сидите по разным углам, ясно?! Чтоб я вас больше не слышал!

Рогонда развернулся и пошел прочь. Мы, открыв рты, смотрели ему вслед.

– Чего это с ним? – хмыкнул Линд.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Может, случилось чего?

Свет из открытой двери падал прямо на Линда, освещая знакомые черты. К собственному неудовольствию, я с жадностью рассматривала почти не изменившегося мужа. И злилась на саму себя за то, что называю его так.

Какой он муж? Так… одно название.

– Я не отрицаю, что из-за моей лжи ты потеряла семью. Это так, я должен был рассказать. Но не обвиняй меня в предательстве. Я глупец, а не подонок. С тех пор, как ты ушла, я не посмотрел ни на одну девушку.

– Ну и дебил. Помирать будет обидно.

Потом, задумавшись, я тряхнула волосами.

– Хотя нет, разведенкой мне нравится быть больше, чем вдовой.

– Ты что, хочешь развестись?

– Нет, конечно! Сейчас заделаем маленьких дракончиков и поедем к твоему братику, мириться! Уверена, он не устоит перед моим очарованием и станет отличной нянькой племянникам! А потом мы все возьмемся за руки и споем. Напоминаю: твой брат убил моего отца и лишил сестру памяти. А еще разрушил дворец и помог захватить власть трусливому герцогу с комплексом придурка! Конечно, я хочу развестись! Торжественно разрешаю рассматривать любых девиц, даже не нарисованных!

Я слезла с постели, одернула рубашку и направилась к ванной – умыться, отдышаться и успокоиться. Потому что словесного скандала мне явно было мало, душа требовала драконьей крови, драконьего стейка и потушить немножечко потрохов с овощами.

Но Линден не дал уйти, взяв меня за локоть. От прикосновения я дернулась.

– А если я не хочу?

– Рассматривать девиц? Ну так и быть, рассматривай мужиков.

– Разводиться.

Я стиснула зубы с такой силой, что они жалобно заскрипели и пригрозили капитуляцией раньше положенного возрастом времени. Бархатистый голос Линда, в котором явственно слышалась улыбка, одновременно бесил и навевал воспоминания. Я так часто придумывала остроумные ответы и хлесткие реплики, а сейчас вдруг резко все забыла и на несколько секунд перенеслась в то время, когда самым главным в жизни был вопрос: нравится мне этот странный и до ужаса загадочный дракон или все же нет.

– Тогда я устрою тебе веселую жизнь. Ты переживешь такой позор, какого не переживал даже Зомбудель! Ты каждое утро будешь просыпаться с мыслью, что лучше бы меня все-таки сожрал твой брат! Ты засыпать будешь, жалея, что однажды со мной встретился! У тебя чешуя поседеет! И хвост отвалится, и…

Он прижался к моим губам, успев урвать поцелуй прежде, чем я клацну зубами и свободной рукой дам ему в нос. Перехватил кулак, несколько секунд ломал мое сопротивление, потом пытался одновременно целовать меня и лапать, потерпел фиаско, получил-таки в нос, но совершенно не расстроился.

– Все, что пожелаешь. Порть мне жизнь, доводи до ручки, испытывай терпение, играй на нервах, своди с ума. Это все равно лучше, чем жить без тебя.

– Ужинать! – раздался крик сестры откуда-то снизу.

Я поспешно отстранилась, благо Линд ослабил хватку, и юркнула в ванную, закрывшись на защелку и подперев дверь корзиной для белья. Руки тряслись, а сердце так сильно билось, что причиняло боль. Я даже испугалась, что не сумею сдержать магию, и от дома Рогонды останутся рожки Астара да ножки дракона. Вот тогда он точно разозлится. Но, к счастью, вскоре отпустило, и я даже смогла заставить себя посмотреть в зеркало.

И заодно правде в глаза.

Как ни убеждай себя, что Линден – самый лживый, бесчувственный, циничный и подлый дракон, я так и не нашла в себе сил остаться бесстрастной. Та часть меня, которая ждала, что однажды он все-таки найдет меня и приедет, сейчас ликовала. Не знал! Он не знал, что я жива, потому что не снимал кольцо в память обо мне!

А другая, более разумная часть, недовольно бурчала:

– И что из этого вышло? Мог бы хоть разок снять и отдать ювелиру почистить, глядишь, удивился бы.

Совру, если скажу, что понятия не имею, как жить дальше. Подобное развитие событий можно было предположить. Даже если бы Линд давно уже забыл меня, женился и отложил яйца в укромный уголок, весть о зверском убийстве брата и небывалой моде на сумочки из драконьего меха дошла бы и до него. Месяцем раньше, месяцем позже, какая разница, когда мы встретимся?

А вот то, что Линд не только не потерял ко мне интерес, но и не намерен сдаваться – проблема. Потому что мне совсем не нужен муж, который за моей спиной играет в дурацкие игры и прячет ценную информацию. У меня для этого будет целый штат советников и министров, когда я победю герцога Райленторгского. Да, и учителя по речи тоже найму. Будет у меня личный королевский исправитель ошибок, проверятель запятых и расставитель ударений.

И лекаря бы еще… который головушку лечит. У меня тут дракон в доме, а я о ерунде думаю!

Очень хотелось есть. Когда я спустилась вниз, все обитатели дома кое-как пытались уместиться за крошечным столом. Причем за столом осталось только три свободных места: для меня, Рогонды и Кристи, раскладывавшей еду. Выбрав то, что подальше от Линда, я решительно направилась к нему.

– Размечталась! – рявкнул Рогонда откуда-то из подвала. – Здесь сижу я! А рядом – моя дочь. Кыш к своим!

Под «своими» он имел в виду Линда и Астара – последнее место осталось между ними. Сопя как еж, я втиснулась, хорошенько попихавшись локтями. Астар ойкнул и зачесался, а Линд выдержал мое недовольство стоически.

Мы с демоненком все еще были в опале у Кристи, это стало понятно по булочкам. После рагу к чаю она всем подала по аппетитной слойке с вишней. При виде золотистой корочки, да вдохнув запах свежей выпечки, мы дружно сглотнули слюну.

Но лакомство досталось всем, кроме нас с Астаром: Рогонде, Ливи, Линду и самой Кристи.

Линд тут же пододвинул свою слойку ко мне. Я обратно. Он настойчиво подвинул обратно, но я положила ладонь. Тогда он поднял тарелку и поставил у меня под носом.

Я не сдавалась. Он тоже. Тарелка ходила туда-сюда, стукалась о столешницу, а бедная булка подпрыгивала. Щедро приправленный виной и подхалимством жест Линда перерос в молчаливое противостояние двух миров. Мы боролись не за владение булочкой, а за независимость, честь и гордость.

Боролись до тех пор, пока не получили по смачному подзатыльнику, да такому, что ткнулись носом. Я в булочку, Линд в столешницу.

– Хватит играть с хлебом! – рыкнул Рогонда. – Вы в моем доме, извольте вести себя прилично! Или валите в свой и там хоть кидайтесь друг в друга!

Решив, что после моего носа никто булочку есть уже не будет, я с удовольствием в нее вгрызлась. Кристи не одобрила, но отбирать не стала, Астар только грустно вздохнул.

– Ла-а-адно, – сжалилась я, – держи половину. Вот эту, я в нее носом не тыкалась.

Рогонда тяжело вздохнул. Ливи хихикнула – ее единственную ситуация за столом забавляла. Все остальные пребывали в напряжении и недовольстве, но что меня бесконечно радовало: булочка в итоге не досталась только Линду.

– Нелл, Линден, я хочу с вами поговорить, – сказал Рогонда. – Сейчас. Пройдемся и побеседуем.

Ну во-о-от, опять воспитывать будет. Надеюсь, хотя бы обойдется без нравоучений «общайтесь, дети, дружите, когда меня не станет – вы будете опорой друг для друга, а если меня не станет из-за вас – подельниками».

– Нет! – вдруг решительно поднялась Кристи. – Никто никуда не пойдет, пока вы не объясните, что происходит! Думаете, я глупая?! Сначала появляется Нелл, и папа начинает странно себя вести. Потом приносят раненую Ливи, которая знает Нелл. Потом Трот оказывается вовсе не Трот, а…

Она кивнула на Астара, и у того даже кисточка на хвосте поникла. Он явно не надеялся, что Кристи его простит.

– Трот напивается с Нелл и оказывается демоном! И вот посреди дня является этот господин… Линден! И он тоже знает Нелл! Кто ты такая?!

– Просто общительная…

Кажется, сейчас случится сестроубийство. Кристи так на меня посмотрела, что я даже испытала определенный порыв спрятаться за Линда. То ли потому, что он все еще ассоциировался с кем-то взрослым, умным и сильным, то ли потому, что его было не жалко.

Линд как раз пользовался моментом и тырил с противня свежую слойку.

– Вот Астар тебе все сейчас объяснит, дорогая, – сказал Рогонда. – А я пока пообщаюсь с господином Линденом и его супругой.

– Так ты же сказал, она твоя бывшая!

Линд подавился булкой и, судя по звукам, вдохнул вишню, но никто не торопился его спасать.

– Пожалуйста, Кристиана, выслушай Астарота.

Кристи нехотя кивнула, и Рогонда махнул мне.

Ночь выдалась теплая и звездная. Как два нашкодивших ребенка, мы с Линдом шли по обе стороны от Рогонды и старательно друг на друга не смотрели. Я старалась думать о Ливи. Бедная Ливи, ее все бросили. Бедная Ливи, никто не взял ее в кружок по интересам.

– И что вы собираетесь делать? – спросил Рогонда так, словно «мы» – это коллективный разум, а не два очевидно неподходящих друг другу существа с диаметрально противоположными взглядами на жизнь. – Ответ «будем жить в твоем доме, пока не накопим на свой» не принимается. У меня не ночлежка. Вас слишком много, и вы привлекаете внимание. Если слухи дойдут до дворца, нам с Кристианой снова придется прятаться, а для нее это станет ударом. Итак, слушаю. Корнеллия?

– Ты знаешь мой план, и он не менялся. Я сходила на маскарад, как обещала, разузнала про ухажера Кристи даже чуть больше, чем всем хотелось. Как только буду готова, сразу выдвинусь в столицу. Если я проиграю, то вы обо мне больше не услышите, а если победю…

– Наймешь королевского исправителя речевых ошибок, – хмыкнул Рогонда.

– Как ты догадался?!

– Линден?

– Я с Корнеллией.

– Ага, размечтался! Я тебя с собой не приглашала!

– И как же ты собираешься одолеть Мардука без меня?

– Да легко! Выйду за него замуж, он сам через неделю сдохнет!

– О боги! – провыл Рогонда. – Когда же вы повзрослеете?!

– Он первый начал, – буркнула я.

Рогонда резко остановился и зачем-то взял меня за плечи. Слегка встряхнул, посмотрел в глаза, видимо, надеясь увидеть там проблески разума. Разочаровался и серьезно сказал:

– Знаешь, почему твой отец погиб? Потому что каждый в его окружении думал о себе. Ставил свои желания, чувства, эмоции поверх долга. Линден мечтал получить жену и жить с ней вдали от родичей. Ты мечтала оказаться как можно дальше от травивших тебя газетчиков и ненавидящего народа. Я хотел быть рядом с дочерью и предал короля ради ее спасения. Все были заняты собой и профукали врага под носом. Вот так Эртан Райленторгский и его дракон оказались хозяевами Дортора. Вот так они уничтожили твое королевство. И ты, принцесса, снова наступаешь на те же грабли. Обижена? Зла? Ненавидишь его за предательство? Считаешь, что справишься со всем сама? Сдохнешь. Пойдешь туда и сдохнешь, потому что ты одна против короля, дракона и кучи магов. Можешь, конечно, и дальше бравировать тем, какая ты крутая и как случайно одной левой рушишь империи. Но немножко посмотри на вещи реально. Ты – принцесса, магичка-одиночка, которую не учили войне. А с тобой будут воевать. И лучше, если рядом будет кто-то, кто прикроет спину, это я тебе как безопасник говорю.

Пошутить не получилось, да и сказать что-то внятное тоже. Голос отказался слушаться, а когда вернулся, зазвучал непривычно хрипло.

– Мне не нужна помощь из чувства вины. И я не хочу, чтобы со мной нянчились. Я сильнее, чем ты думаешь.

– Жаль, что не умнее. Скажи мне, Корнеллия, для чего ты идешь в столицу?

– Ты знаешь.

– Знаю, отомстить, но это не ответ на мой вопрос. Убьешь ты Мардука, отомстишь. Дальше что? Кто будет править? Кристи? Она не принцесса по крови, она не помнит ничего о себе. Кто-то из тех, кто поддержал Райленторгского? И чем они лучше? Кто сядет на трон, если не ты?

Я закусила губу.

– А если все-таки ты, как принцесса по праву, как единственная наследница законного короля, то веди себя соответствующе. Правитель вынужден терпеть рядом с собой разных людей. Иногда они ему неприятны. Иногда ненавистны. Ты будешь заключать союзы, объединяться с теми, кто без раздумий перережет тебе глотку. Ты не будешь выбирать между сильным союзником для Дортора и приятной компанией для себя, без союзников ты обречена вместе со своим народом. Охотно верю, что ты с этим драконом в одном поле по нужде не сядешь, но либо ты принцесса, либо драчливая вздорная девица. Пять лет назад это было мило, а сейчас – глупо. Я не стану лезть в твою войну, я уже отвоевал свое, но помогу информацией и советом. Если ты проявишь хоть немного серьезности. Если действительно хочешь защитить Дортор, а не капризничаешь, потому что злой дракон помешал тебе веселиться.

Я долго молчала, боясь, что снова не смогу говорить, а еще мечтала, чтобы Линд с его пронзительным взглядом куда-нибудь провалился.

– Эртан объявил смотрины невест. Ты сказал, что Мардук это не просто одобряет, а прямо заинтересован. Значит, у него есть какая-то цель. Я доберусь до столицы, проникну на смотрины и выясню, что они затевают. А потом по обстоятельствам.

Ну да, не самый продуманный план, но импровизация – моя сильная сторона, и это вовсе не бравада.

– Можно не выяснять, – вдруг произнес Линд, – я так тебе скажу, что они затевают. Мардук ищет девушку. Особенную девушку.

– Девушку? – Даже Рогонда обалдел: с него мигом слетел суровый вид. – То есть все это из-за девушки?

– Вы ведь мало знаете о традициях драконов, да?

Линд задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Наверное, на загадочные драконьи поселения. Мы и правда ничего о них толком не знали. Считалось, горы неприступны. Через них нельзя перейти, перелететь магией или на воздушных шарах. Что за ними, никто из нас не знал.

– Вы ведь почти не выходите к людям, – кивнул Лев. – Порой кажется, что вас почти не осталось.

– Это так. Драконов очень мало. Мы живем племенами, по двадцать-тридцать особей. Почти не размножаемся, поскольку большая часть драконов – родственники. И не слишком жалуем людей. В каждом племени свои традиции, но есть одна общая. Каждый дракон, получив возможность обращаться, вместе с даром получает пророчество. Иногда предостерегающее, иногда направляющее. Мардук получил пророчество о девушке с сердцем человека и душой дракона. Только с ней он получит все, о чем мечтает: власть, силу, потомство. Только она выносит его ребенка, только с ней он будет жить. Мардук решил, что девушка непременно из Дортора. Он верит, что рассмотрит в ней нужную силу. Как вам известно, хоть магия истощается, в некоторых все еще есть магия их предков, так что это не такой уж бред.

– Но искать девушку методом перебора – точно бред, – хмыкнул Рогонда.

– Зато приятненько, – сказала я. – Пока нужную найдет, скольких перепробует? Уверена, он там не этикет и танцы проверяет.

– Хорошо, а ты тогда какое пророчество получил? – спросил Рогонда, и я в очередной раз восхитилась простому, но полезному умению задавать правильные вопросы.

– Что убью брата.

Мы дружно замолчали, слегка пришибленные услышанным. Да, понятно, почему Мардук так ищет девушку. И почему между ними такая война. А я и моя семья – сопутствующие жертвы, на которых всем плевать.

– Мардук всегда ставил себя выше людей. Он искренне не понимал, почему мы просто не пойдем и не возьмем у вас все, что хотим. Он отправился в Дортор, и дальше вы знаете, что случилось. Я не стал убивать, заточил его, чтобы сломать пророчество, доказать всем, что они не работают. Увы, против древней магии не пойдешь. Видимо, придется последовать за ней, причем до того, как Мардук найдет себе королеву. С ней он станет непобедимым.

Линд посмотрел на меня, и я не стала отводить взгляд. Хотя уже через секунду пожалела, потому что смотреть на него все еще было одновременно и страшно и тяжело.

– Я не знаю, что за магия питает драконьи пророчества. Возможно, убить Мардука смогу только я. Если это так, то ты напрасно погибнешь, вот и все. Я тебе нужен. По крайней мере, для того, чтобы отомстить.

Я молчала. Было выше моих сил признаться в том, что он прав и что мне нужны союзники. Природная вредность не дремала.

– У тебя нет выбора, – сказал Рогонда, когда пауза затянулась.

– Спасибо, я в курсе. Мог бы и тактично промолчать.

– Тактика, а не тактичность – ты снова забыла, кем я служил во дворце? Кстати о нем. Корнеллия, ты уверена, что хочешь в это влезть? Кристиана не будет королевой, даже если вдруг вспомнит все. Ее просто не примут. Одно дело, когда принцесса растет на глазах у народа, другое – воскресает из мертвых. Герцогства потребуют доказательств, а их нет. Либо королевой станешь ты, либо Дортор ждут еще более темные времена.

«А со мной его может ждать конец времен», – подумалось мне.

Готова ли я стать королевой?

Однозначно нет! Я – самая несерьезная принцесса на свете. Взбалмошная, сумасшедшая, язвительная, невоспитанная, нелюбимая и невезучая. За время бытности принцессой я несколько раз ломала дворец, десятки раз вызывала тварей из тартара, сотни раз сбегала и смотрела на незаконные магические бои, а уж сколько дерзила, язвила, шутила и издевалась, никто не подсчитает!

Но если я не отдам Дортор Кристи, то не отдам никому.

– Папа пришел бы в ужас от мысли, что я стану королевой. Всегда любила его злить. Но корону потребую из драконьих зубов!

Я ткнула пальцем под нос Линду в недвусмысленном намеке на то, ЧЬИ зубы будут на самом видном месте.

– Ох, не уверен я, что вы дойдете до столицы и не поубиваете друг друга. Но помогу, чем смогу. К утру жду подробный план действий, взамен дам имена и адреса проверенных магов из дворца. Полагаю, они или не служат Мардуку, или как раз активно обсуждают способы этого не делать. Ну и так, есть несколько старых друзей, кто не прочь поучаствовать в веселой заварушке напоследок.

– Слово «напоследок» мне как-то не очень нравится, – заметил Линд.

– А я не про тебя, тебе до пенсии далеко. Все, вы меня утомили. Схожу куда-нибудь, выпью. И вам рекомендую пошататься пару часиков, пока Кристи и этот ваш… – Рогонда, приставив указательные пальцы ко лбу, неубедительно изобразил не то козла, не то демона, – Астар общаются. Можете драть друг другу волосы или разойтись по разным кустам, но оставьте меня в покое, хорошо? Вы мне всю жизнь перекопали и елок понатыкали. Надоело!

Обреченно махнув на нас рукой, Рогонда неторопливо двинулся в глубь улиц, туда, откуда доносились музыка и голоса – в квартал таверн и трактиров. Я не хотела быть среди людей, а пить уже не могла, поэтому двинулась к лесу, не глядя на Линда. Он, естественно, пошел за мной – глупо было бы надеяться, что этот несносный дракон оставит меня в покое.

Так мы шли и молчали вплоть до травницкого хозяйства Барнсов. А там, вспомнив тренировки по спасению ведьм от тварищ, я наконец решила сменить гнев на легкий гнев и задать вопрос, что мучил вот уже с добрых полчаса:

– Что Астар расскажет Кристи? Не правду ведь? Рогонда скорее побреет остатки хвоста, чем признается ей во всем.

– Полуправду с капелькой вранья. Что я – твой муж и брат Мардука, что Ливи твоя давняя подруга. Что Рогонда когда-то работал на твоего отца, так вы и познакомились. И что Астар влюбился в Кристи, когда разыскивал тебя по моему приказу. Но не мог рассказать ей правду о себе, потому что я не давал разрешения. И что скоро ему придется уехать со мной, потому что таков его долг.

– И она в это поверит? – хмыкнула я. – Мужика, который бросает возлюбленную ради стремного типа с крокодильей мордой, я бы гнала до северной границы!

– Поверит, – Линд проигнорировал замечание насчет морды, – ведь это правда. Я его хозяин.

– Кто?!

– Еще одна наша традиция. У драконов в качестве подарка могут быть люди, демоны или нави.

– И за тебя я собиралась выйти?!

– Ты вообще-то вышла.

– Вот как только по дороге появится храм или кладбище – выйду обратно!

За перепалкой мы не заметили, как дошли до леса. Тут у меня появилась идея навестить Горгошу, которого, с учетом всех событий, я не видела уже пару дней. Заодно рассказать, что скоро мы двинемся в сторону столицы, и уговорить его вернуться в Тартар. Так будет проще, чем прятаться по кустам с огромным камнедышащим змеем. Думается, в этом случае нас быстро заметят.

– Когда думаешь выдвигаться?

– Чем скорее, тем лучше. Завтра потренируюсь, и если рана окончательно зажила, собираемся.

– Рана? – Линд нахмурился. – Ты ранена? Когда это случилось?

– Так… последствия неудачного замужества.

– Ты собиралась замуж?! И он тебя ранил?

– М-м-м… нет, на самом деле все не так драматично. Я собиралась замуж, но оказалось, что в нашем ужасно несправедливом мире нельзя заводить гарем. Представляешь? Кошмар! В общем, пришлось искать менее принципиального кандидата, и дядюшка жениха любезно согласился перейти от ухаживаний сразу к семейным проблемам, минуя всякие формальности. Да… наверное, если муж сдает тебя страже, то развод неизбежен. Даже если брак игрушечный.

– Я ничего не понял, – сообщил Линд.

Мы остановились у места, где я нашла Ливи. Линд остался стоять, а я плюхнулась прямо на поросший мхом плоский камень и с наслаждением потянулась. Рана почти не беспокоила, но кто знает, как поведет себя в бою?

Повисла неловкая тишина. Она вообще в последнее время что-то зачастила. Мне в такие моменты хотелось провалиться под землю, свернуться там калачиком и поспать в надежде, что, когда проснусь, все как-нибудь само рассосется. Но призраки прошлого – не похмелье, они после стакана рассола не исчезают. С ними надо как-то договариваться и жить, а это никому не дается просто. Был бы жив папа, взяла бы у него мастер-класс. Человек, почти двадцать лет воспитывавший чужого ребенка и намеревавшийся посадить его на трон, определенно знает о смирении все.

Линден сел на корточки возле меня и попытался заглянуть в глаза. Я мгновенно заинтересовалась звездами. Срочно нужно все пересчитать! Один, два, три… Блин, голова закружилась, сейчас с камня свалюсь.

– Корни, скажи, у меня есть шанс на твое прощение?

В горле появился противный болезненный комок, а еще затекла шея, так что я оставила в покое бесчисленные звезды и занялась мхом. Но Линд упорно отказывался делать вид, что забыл, о чем вообще речь, и говорить о погоде.

– Я не знаю, – честно ответила я. – Прошло много времени. Мы были знакомы всего полмесяца. Может, все случившееся – знак, и стоит жить дальше.

– Расскажешь, что делала эти годы?

– Так. Жила. Думала. Иногда. А иногда не думала, да и не жила, а существовала. Слонялась то тут, то там. Перебивалась тем, что найду. Ничего особенного, все бродяжки живут одинаково, и плевать, какие трагедии привели их на улицу.

Даже не соврала. Если не вспоминать то время, когда я слонялась по горам, слабо соображая, кто вообще такая и что происходит, никакими интересными событиями моя внедворцовая жизнь похвастаться не могла. И, хотя Линд с удовольствием бы продолжил задавать вопросы, ибо чувствовал, что, если покопаться, в моем прошлом найдется пара-тройка забористых историй, он все же отстал.

То ли потому, что не хотел ломать хрупкие мостки перемирия, то ли потому, что вознамерился меня поцеловать. Мы в лесу, вокруг темнота, елки, палки, над нами небо – отличная атмосфера для романтика. Или маньяка. Если бы я задалась вопросом, хочу ли, чтобы он меня поцеловал, то ушла бы в себя на неделю. К счастью, от лишних переживаний меня спас Горгоша, выскочивший из кустов на Линдена.

Кажется, зверушка решила, что на хозяйку напали. Под мой бодрый вопль «ДА-А-А! ТАК ЕМУ, ГОРГОША!» змей повалил Линда на землю, и они там как-то непонятно, но очень интригующе завозились.

Правда, когда я поняла, что вместо того, чтобы покусать гада как следует, Горгоша его вылизывает, гордость за демона резко сдулась.

– Горгош, ну ты же не собака… Ну хватит его облизывать! Да, да, я поняла, что ты очень рад Линду. Эй! Это все еще тот Линд, который загнал тебя на дерево! Горгош… ты можешь хоть для приличия его цапнуть?!

Змей оставался глух к голосу совести, и если вы никогда не видели радостно виляющего хвостом демона из Тартара, то многое потеряли. А Линд довольно смеялся, почесывая Горгошу за ухом. Оба выглядели такими счастливыми, что я даже не стала обижаться. И возможно – всего лишь возможно, – очень хотела оказаться в их веселой куче-мале, прижатая к чьему-то хвосту и облизанная в порыве нежных чувств.

Но меня не звали, и я гордо осталась сидеть на холодном камне.