Принцесса Себекнофру

Принц Эвиб-Ра увидел дворец своего отца.

— Это грядущий мир Исефет, мой принц. То, что будет, в случае если ты не умрешь. Он отличается от реальности богини Маат, которую мы с тобой только что посетили.

— Этот вариант мне нравиться больше.

— Вот как? Но ты еще не видел этого будущего, но говоришь, что он тебе нравиться. Отчего? Всего лишь из-за того, что ты здесь жив?

— Жизнь многое значит. Мое имя запомнят как имя фараона Верхнего и Нижнего Египта. Разве этого мало?

— Тогда давай посмотрим на этот мир и на тебя самого. И кто знает, может быть ты изменишь свое мнение.

— Значит, я смогу выбирать реальность, которая будет?

— Да, ибо это тебе предоставили выбор. Ты Тот, кому предоставлено это право…

Старик в белом одеянии жреца без всяких украшений с трудом передвигал свои ноги по дорожке ведущей к дворцу. За ним на почтительном расстоянии шли стражи и слуги.

Этот старик был фараон Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет III. Он уже год назад как перестал носить одежды подобающие великому владыке, а одевался просто как жрец. Исключения фараон делал только в случае торжественных выходов. И так было с того дня, когда его старший сын и соправитель принц Эвиб-Ра взял все нити правления страной в свои руки.

Аменемхет III правил страной долго и время его царствования многие почитали за золотое время в истории Египта. Строились храмы, дворцы, обустраивалась Дельта, крепли торговые связи, росла добыча золота, оросительные системы были в порядке и урожаи оттого были неизменно высокие. Фараон оправдал слова придворного писца о себе:

Но его мучило одно — правильный ли он сделал выбор в определении наследника? Своего второго сына Аменемхета старый фараон не сильно жаловал. И это было правильно. Так сказал бы каждый. Второй принц Кемета совсем не напоминал первого ни статью, ни умом, ни силой воли.

Но теперь и первый сын, наследник-соправитель, стал вызывать его беспокойство. Слишком он был решителен и смел. Слишком высоко ценил свою власть и ни с кем не желал её делиться.

— Государь, — послышался рядом тихий голос, который заставил фараона вздрогнуть.

Кто это посмел приблизиться к нему так близко? Разве он не приказал все держаться на расстоянии? Он поднял голову и посмотрел на дерзкого. Но это был его любимец архитектор Сенусертах. Также старик, но в отличие от фараона он был полным и на его широком лице не были так заметны разрушительные следы времени и горя как на худом лице фараона.

— Сенесуртах? Ты уже вернулся? Я рад тебе, друг мой.

— Ты сердит, государь? Я пришел к тебе не вовремя?

— Не на тебя я сердит, друг мой. Тебя я всегда рад видеть. Как идет строительство храма в Тине?

— Хорошо, государь. Скоро он будет совсем готов.

— Это радует мое сердце, Сенусертах. Слишком мало радости мне осталось в этой земной жизни. Я угасаю, друг мой.

— Твоя рука ослабла, государь, но ты по мудрости своей поставил править своего наследника Эвиб-Ра. Он достойный повелитель.

Фараон грустно усмехнулся.

— Достойный ли он, друг мой? Принц-соправитель слишком крут. Он вызывает к себе номархов и часто нетерпим к их советам. Он желает править страной так, как это было в древние времена при фараоне Хуфу.

— Я слышал, как он говорит с номархами, государь. И это радует меня. Возвращение к тому времени когда, власть повелителя была беспредельна — это благо для Египта.

— Ты в этом уверен? — фараон посмотрел на архитектора.

— Номархи слишком много возомнили о себе, государь. Но они должны помнить, что только фараон равен богам в этой стране. Он стоит выше своих подданных. А что я вижу в номах на гробницах номархов, государь? Они осмеливаются заказывать резчикам изображать себя вровень с фараоном! А то и вообще не упоминают на памятных стелах твоего великого имени.

— И что с того, друг мой? Пусть себе изображают. Еще основатель нашей династии Аменемхет I установил это. Он перестал сильно вмешиваться в дела провинций-номов и дал местным правителям больше власти. Ведь они лучше могут понять проблемы своего нома, чем чиновники моего дворца. Да и в каждом номе есть земли фараона и это позволяло мне и моим предшественникам контролировать ситуацию.

— Сила Египта, государь, в величии фараона. Так считают все твои подданные.

Фараон знал о том, что многие придворные поднятые им из низов думают, так же как и его архитектор. И потому он перевел разговор на другое.

— Как там моя гробница?

— Место твоего истинного упокоения полностью готово, государь. Все сделано тайно и про него знают только самые верные люди. Грабители не посмеют коснуться твоей гробницы.

— Хорошо. Но так же говорил и твой отец, архитектор моего отца фараона Сенусерта III. А грабители пытались войти в его гробницу неоднократно.

— Но неудачно, мой государь.

— Сенусертах! Что значит неудачно? Сегодня неудачно, а завтра они все равно сделают это черное дело. Отчего так в нашей стране происходит? Почему нет уважения к умершим владыкам? Отчего воры не почитают законов уставленных богами?

— Оттого что ты, мой господин, слишком милостив. Ты слишком добр и многие оттого распустились в нашей стране. Как те, кто вверху, так и те кто внизу.

— Думаешь, пытки и казни остановят грабителей? — усмехнулся фараон с горечью. — Нет. Я давно понял это. Тот правит долго, кто правит, справедливо опираясь на слово, но не на меч. Великий фараон Снофру показал, что добром можно сделать больше чем силой. А вот мой сын Эвиб-Ра полагается больше именно на силу.

— Тебе стоит оставить печаль, государь и снова радовать своих поданных своим мудрым правлением. Помоги принцу своими мудрыми советами.

— Не говори мне этого, друг. Тебе не идет лесть. Не думаешь же ты в самом деле что я смогу снова править?

— А почему нет, государь? — спросил архитектор фараона.

— Оттого что я стар и суета жизни больше меня не интересует. Все равно долго я не проживу и станется то, что должно статься. И пусть мое мудрое, как ты говоришь правление, продлиться еще год. Что с того? Затем снова все пойдет так, как пожелает Эвиб-Ра.

— У тебя есть еще второй сын и дочь, государь.

— Принц Аменемхет не может править страной, ибо он слаб. Он слаб телом и еще больше слаб духом. А моя дочь вся в свою мать. Она красива. Но красота и мудрость не одно и то же. Я правлю страной долгий период, Сенусертах. Ты сам изготовил стелу в 44 год моего царствования. И я знаю людей. И я вижу закат династии.

— Твои предки и ты сам укрепили страну, государь. Египет силен и никто не сокрушит его!

— Я также думал, но теперь в этом сильно сомневаюсь. А если страну ждут потрясения?

— Да уберегут нас боги от такого!

— Боги? А если сами боги и готовят нам все это, Сенусертах?

— Я читал папирусы писца Апура, государь. Он пишет, что нас ждут в будущем потрясения и многие погибнут и крокодилы станут жрать тела убитых.

— Пророчества? — с интересом спросил фараон.

— Да. Апура называет себя пророком.

— И что же он пишет?

— Разное, государь.

— А подробнее?

— Вот строки из его предсказаний. Я читал их много раз и могу повторить, не заглядывая в папирус. "Нил станет разливать свои воды. Но земли Кемета останутся невозделанными. Ибо люди не станут обрабатывать их. Начальники спросят земледельцев: "Отчего вы не обрабатываете поля?". Но те скажут в ответ: "А какой в том будет толк? Мы не знаем, будем ли живы завтра? Мы не знаем, придется ли нам убирать урожай с этих полей!" Младенцы не станут рождаться в Египте, ибо жены не пожелают рожать. Грабители станут хозяевами сокровищ владык Египта. И никто не сможет противостоять им. Священные мумии будет осквернены. Затем страшная чума опустошит страну. Затем разразиться война и будет литься кровь. Богачи станут страдать. Бедняки станут смеяться, ибо им нечего терять. А города перестанут почитать своих правителей. Рабы станут грабить своих хозяев, и никто не станет на их пути ибо более не будет ни закона, ни права в стране Кемет.

— Подожди, Сенусертах, — фараон остановил своего архитектора. — Слова пророка жгут меня.

— Тебе плохо, государь? Я расстроил тебя?

— Не ты, Сенусертах. Я ведь сам просил тебя рассказать. Продолжай.

— Государь желает, чтобы я продолжал?

— Желаю. Говори. Со мной уже все хорошо.

— Грозные повелители пастухов, жестокие и свирепые проникнут в нашу страну и станут захватывать её города. После этого жителей Кемета ждут еще большие несчастья.

— О завоевании я слышал и от других людей. Но затем слава Египта снова возродиться. Или в пророчестве Апура что-то не так?

— Нет, почти все так. Слава Египта действительно возродиться, государь. Но не во все пророчества можно верить. Подобные несчастья, что предсказаны, произойти с Египтом не могут.

— Отчего ты так думаешь, Сенусертах?

— Слишком сильной стала страна Кемет при правлении той великой династии, которую основал великий фараон Аменемхет I и к которой принадлежишь ты, государь.

— Снова лесть, Сенусертах, — отмахнулся от своего друга фараон. — Как мне надоела эта лесть. Я бы даже стал наказывать придворных за лесть.

— Но это не лесть, государь. Ты знаешь, что я говорю тебе правду.

— Тогда если не лесть, то глупость. Нет старого человека, который бы прежде не был молодым и полным сил. И нет государства и нет династии, которая бы не состарилась. Вот наша династия стала старой…

Покои главного казначея фараона Верхнего и Нижнего Египта, Амени в этот час были открыты только для доверенных лиц.

Амени сидел на резном кресле украшенном золотом. Этот вельможа скорее напоминал военачальника, чем казнохранителя, чиновника отвечавшего за ведомство государевой казны. Его мощная грудь прикрытая многослойным ожерельем из драгоценных камней и золота, широкие плечи и мускулистые руки выдавали в нем хорошего бойца.

Богатая юбка с передником из золотых полос, широкий пояс и сандалии, украшенные драгоценностями говорили о том, что казнохранитель почитает моду и заботиться о том чтобы выглядеть роскошно.

Рядом с Амени сидел высокий и худой человек, преклонных лет, в одеянии жреца. В своих руках он держал посох и строго смотрел на придворного. Это был верховный жрец бога-крокодила Себека, прибывший из Крокодилополя в столицу фараона. Он был здесь в последнее время частым гостем.

Амени поймал взгляд жреца и произнес:

— Ты снова мной недоволен, отец?

— Да, — ответил жрец. — Ты ведешь себя не так, как должен вести человек твоего положения.

— Снова тебя смущают мои украшения? Но что плохого в том, что у меня есть вкус и я люблю красивые вещи? Я не изнежен и не развращен как иные. Я упражняю свое тело и укрепляю свой дух.

— Верно! Тот, кто желает служить фараону на высокой должности, должен закалять свое тело. Но ты мало читаешь. И это плохо. Тебе стоит изучать старые папирусы и черпать оттуда мудрость. Ты прочел папирус "О детях бога Ра" который я прислал тебе недавно?

— Пока нет, отец.

— Плохо, сын мой. В этом папирусе много полезного. В свое время жрецы Ра в Гелиополе захватили власть в стране и стали рядом с троном фараона. Затем это сделали служители фиванского Амона. И жрецы Ра уступили им. С тех пор возник объединенный культ бога солнца Амона-Ра. Отчего же и нам служителям Себека не сделать того же? Пусть культ Амона-Ра немного отступит и даст нам место. Почему не называть его Себек-Амон-Ра, Великий Крокодил Солнца?

— Но я не уверен отец, что жрецы Амона-Ра уступят тебе просто так. Их могущество слишком велико. Да и жрецы иных культов не против того чтобы поднять престиж своих богов. Я понимаю, что фараон Аменемхет уже скоро отойдет в иной мир, и это время для перемен.

— Вот для этого я и дал тебе папирус "Дети Ра", сын мой, — жрец саркастически ухмыльнулся. — И если бы ты вчитался в него, то понял бы что ситуация в Египте повторяется. И самое время нашему культу бога Крокодила занять первое место среди пантеона богов страны Кемет.

— Культ Себека не слишком популярен, отец. Да, я согласен, что ты можешь поднять его авторитет выше, но сделать его главным богом…Отец, это слишком смело.

— Это предоставь мне, сын мой. Твоя задача четко исполнять то, что я тебе прикажу исполнить. Это обязанность каждого хорошего сына по отношению к отцу.

— Да отец, — Амени поднялся со своего места.

— И прочти папирус о детях Ра…

Жрец Ра-Тауи посмотрел на Эвиб-Ра:

— Уже не скажешь, что эти люди изменники, мой принц, как в тот первый раз?

— Их разговор совсем не тот, что был в реальности Маат, жрец. Но я не совсем понял, что они хотят? Культ Себека нельзя сделать главным культом.

— Отчего ты так думаешь, принц?

— А ты думаешь иначе? Культы Ра и Амона не протесняться в пользу Себека. Слишком многие не любят бога-крокодила в нашей стране.

— Мудрая мысль, мой принц. Но ты не учел одного — все меняется. И культ Амона был некогда не так популярен. Главное как подойти к делу. А этот жрец Себека знает, что делает.

— А ты не боишься, жрец, что когда я вернусь, в свое тело, то использую эти знания полученные благодаря тебе?

— Нет. Ты, если захочешь вернуться, ничего не будешь помнить о лабиринте и этом ходе в будущее.

— Вот как?

— А ты думал, что такие знания даются даром, мой принц? Знания — это оружие.

— Такие как эти — да. Ты тысячу раз прав, Ра-Тауи.

— Но давай посмотрим, мой принц, на твою сестру, красавицу Себекнофру…

Молодая принцесса Себекнофру была в большом роскошном саду одна. Слуги знали о том, что дочь фараона любит уединение. И никто не посмел бы потревожить её здесь.

Сегодня она оделась в лучшие свои одежды, и лучшие драгоценности украшали чело и шею красавицы. Корона принцессы с символами змеи и грифа была украшена придворным ювелиром времен еще фараона Аменемхета II. Многослойное ожерелье на её шее переливалось в лучах солнца, и разноцветные блики играли на щеках и носу девушки.

Она ждала здесь встречи с тем, кого хотела увидеть, и про кого никто не должен был знать. Это был молодой человек, которого совсем недавно стал принимать при дворе, но который быстро сумел покорить сердце царственной девушки. Сын и внук придворных архитекторов Синух был статен, хорош собой и кровь его матери сирийки сказалась в нем больше крови его отца архитектора Сенусертаха.

Он появился со стороны дворцовой пристройки. Оттуда можно было приникнуть в сад беспрепятственно. Слуги никогда бы не рискнули появиться там, где могут гулять члены семьи фараона без особого на то приказа.

Синух был одет как обычный слуга. Белая юбка с нарядным треугольным передником, широкий пояс, медные украшения на шее и запястьях. Торс его был обнажен. И единственное что могло его выдать, так это очень мускулистое тело, которое больше бы подошло воину, чем слуге.

— Синух! — вскричала принцесса.

Юноша приблизился и осторожно взял дочь фараона за руку.

— Я здесь, любимая. Я прибыл вчера и горел желанием тебя увидеть. Но отец не отпустил меня во дворец.

— Я знаю. Я и не ждала тебя вчера. Знала, что ты не рискнешь прийти. С тех пор как во дворце распоряжается мой брат, трудно стало посещать его. И потому я и вышла сегодня в сад.

— Ты сегодня так красива, Себекнофру, что я снова думаю, достоин ли я любви такой девушки?

— Мне все твердят, что меня достоин не каждый сын номарха. Но я сама избрала тебя. Мой выбор определен моим сердцем. Но довольно про это, Синух. У нас есть дела и поважнее. Ты слышал последние новости?

— Да, Себекнофру. Твой отец желает твоего брака с твоим братом принцем Эвиб-Ра, наследником двойной короны.

— Он решил вернуться к старой традиции, когда царские дети брат и сестра составляли божественную пару супругов. Хотя и сам мой отец, и мой дед взяли себе жен и чужих стран.

— Но Верхним и Нижним Египтом сейчас правит не твой отец. Он отошел от дел. Аменемхет III только по имени фараон. А правит страной твой брат Эвиб-Ра, соправитель и наследник.

— Да, Синух. Это так и мой брат желает жениться на мне.

Себекнофру ждала, что её любимый скажет, что им делать. Но молодой Синух молчал. Он сам ждал, что дочь фараона что-то предпримет в этой ситуации. В характере этой девушки была твердость и властность. Она могла настоять на своем.

— Ты молчишь? — спросила она, подняв свои длинные ресницы. Её большие глаза смотрели на юношу.

— Я думаю, Себекнофру.

— Я полагала, что ты уже думал про это вчера! Что ты решил сделать, когда узнал, что меня хотят выдать замуж?

— Да я не мог спать из-за этого, любимая. Но пока ничего не могу предпринять. Я сын архитектора, а ты дочь фараона. Любимая дочь повелителя Верхнего и Нижнего Египта. Я не могу пойти к своему отцу и попросить его, чтобы он отправился к фараону с просьбой отдать тебя мне в жены. Он даже слушать меня не станет. Скажет, что боги хаоса помутили мой разум.

— И я не могу просить моего отца отдать меня тебе, Синух. Это единственная моя просьба, которую он не выполнит. Но я хочу быть твоей женой.

— Тогда нам стоит пойти против воли наших отцов, Себекнофру. На такое в Египте еще не отваживался никто из семьи фараонов.

— А царица Нитокрида? Ты слышал про неё?

— Да. Она правила очень давно. Но она была царицей, и она сидела на троне. Ты же только принцесса, Себекнофру.

— Я бы подумала о бегстве, Синух. Если дворец фараона стоит на пути, то можно уйти из него.

— Это не возможно, Себекнофру. Твой брат сразу отправит за нами погоню и нас найдут. Это твой отец уже мало интересуется делами, но твой брат уверенно взял в руки государство. Город наполнен его соглядатаями. Если ты покинешь дворец, ему донесут про это сразу же.

— Я это знаю. Но ты должен что-то придумать, пока я не стала его женой. Ты ведь был послан фараоном организовать подвоз строительных материалов для его гробницы, которую заканчивает твой отец?

— Да. Но при мне постоянно находиться писец из палаты главного писца Ахену и три чиновника. Я не могу даже слуг взять с собой.

— Я знаю, какие порядки завел мой брат, — кивнула принцесса. — Он всюду посадил своих людей, что учитывают все. Даже малый перерасход государственных средств он считает преступлением. Но мы должны что-то придумать! Иначе нам никогда не быть вместе…

Принц Эвиб-Ра был поражен тем, что увидел. В этой реальности богини Исефет его сестра Сбекнофру была вместе с сыном архитектора Сенусертаха Синухом.

— Ты удивлен тем, что увидел? — спросил его жрец.

— Да. В той реальности она в этот час беседовала со своей подругой, а здесь у неё появился друг.

— У такой девушки как твоя сестра всегда будет рядом тот, кто захочет её заполучить, мой принц. Она слишком красива и она дочь фараона. Ведь ты сам не прочь добиться её расположения?

Эвиб-Ра полонял, что вполне мог принять такое решение жениться на своей сестре. Это было выгодно для укрепления династии и вполне соответствовало древним традициям. Жрецы Амона-Ра, Ра, Осириса, Исиды вполне поддержат его.

— Да. Но я бы сделал это из соображений укрепления государственной власти. Да и не будь этого, разве мог бы я отдать сестру за какого-то архитектора?

— Его дед и отец служили фараонам Египта, мой принц. Так что он не какой-то. Желаешь смотреть дальше?

— Да. Я хочу знать, что будет дальше! — решительно заявил сын фараона.

— Тогда прошу тебя в покои твоего брата Аменемхета, в реальности богини Маат мы не были там, но здесь в реальности богини Исефет нам стоит попасть туда…

Принц Аменемхет, младший сын царствовавшего фараона Аменемхета III был не так красив как его брат Эвиб-Ра. Тот был словно рожден, для того чтобы стать фараоном и во всей его фигуре было величие и красота. Своей внешностью Эвиб-Ра вдохновлял скульпторов и когда его одевали к тронному выходу, напоминал бессмертного бога, а не человека. Именно таким и должен быть фараон. А принц Аменемхет был низкого роста, полноватый и коренастый, скорее сын ремесленника или богатого торговца, а не повелителя Египта.

Сейчас он сидел в своих покоях на низком резном табурете черного дерева и рассматривал новые бронзовые мечи. Их прислали от оружейников города Мемфиса в подарок сыну владыки, который по своему статусу был царским наместником Мемфиса. Мастера знали, что принц любит оружие (хотя он не сильно любил фехтование) и постарались на славу. Это были отличные клинки из черной бронзы, украшенной золотом. В рукоятях из слоновой кости блистали драгоценные камни.

Рядом с принцем находился его приближенный и доверенный слуга сириец Урах. Поначалу он был простым рабом в имении Аменемхета, но сын фараона заметил его и приблизил к своей особе.

Сириец был под стать своему господину, низкорослым и коренастым. Голову имел большую, непропорциональную, лицо широкое с приплюснутым носом и красавцем при дворе не считался.

— Ты говорил с ними, Урах? — спросил принц слугу.

— Да, мой господин.

— И что они сказали?

— Пока ничего, мой принц. Но слушали меня внимательно.

Урах говорил о номархах, наследственных правителях областей, что прибыли в столицу по велению Эвиб-Ра. Это были номархи из Тина* (*Тин- восьмой ном Верхнего Египта со столицей в городе Тин), из Ка-Хесеба* (*Ка-Хесеб 11-ном Нижнего Египта в Восточной Дельте), из Гелиополя* (*Заячьего Нома — 15 ном Верхнего Египта), и из Имху-Пеху* (* Имху-Пеху — 19-й ном Нижнего Египта на северо-востоке Дельты со столицей в городе Буто).

— И все? — вскричал Аменемхет. — Этого мало, Урах!

— Но, мой господин. Сразу они согласиться и не могли. Их можно понять. Твоего брата они просто бояться.

— Но им выгодно чтобы именно я занял трон после смерти отца. При брате они будут терпеть еще большие притеснения, чем сейчас. Он уже прижал их и его слуги так и шастают по номам и городам вынюхивая о всех злоупотреблениях против его власти. А он еще не фараон. Как только он засмеет трон — тогда путь держаться. Ты слышал, что он приказал сформировать два новых полка солдат из ливийцев и нубийцев? Для этой цели в город уже прибыли наемники.

— Слышал, и многие не ободряют его деятельности, мой господин. Зачем нам наемники в столице государства? Иное дело, когда они служат на границах.

— Он желает иметь при себе верных лично ему солдат. Эти выполнят любой его приказ. Любой. Ты понимаешь меня? Он весьма хитер, мой старший брат. Он не пускает меня в Мемфис. А отец сделал меня наместником этого города. Там сейчас сидит его приближенный и правит как будто от моего имени. Но все приказы получает от него. И никаких доходов с Мемфиса я не получаю. Я по всякой мелочи должен обращаться к нему.

— Номархи на твоей стороне, мой принц. И если ты сумеешь устранить твоего брата, то они тебя поддержат.

— Но мне нужна их помощь! Мне нужны средства для подкупа чиновников и придворных фараона. И сделать это нужно до тех пор, пока отец жив. Ибо если он умрет, мой брат станет фараоном. А устранить фараона это не тоже самое, что устранить принца.

— Я думаю, что они дадут средства, мой принц. Но им нужен для этого предлог. Иначе они бояться. Обеспечить своими номовыми доходами нужное количество утенов* (* Утен — нечто подобное монетам в эпоху Среднего царства, маара стоимости других товаров. Внешний вид — медная спираль). Но для дальнейшего разговора с ними мне нужно обещать что-то и от имени моего господина.

— Обещать? — Аменемхет посмотрел на своего слугу, и понял, о чем тот говорит.

— Номархи желают расширения своих прав в номах и резкого увеличения их личных владений за счет владений фараона. Ведь земли и имения фараона в каждом номе были половиной того, что принадлежало номархам. И многие из них мечтали получить большинство имений в свою наследственную собственность. Это расширило бы их права и увеличило могущество номой знати на местах.

— Они получат, то о чем просят, — сказал Аменемхет.

Он понимал, что это не совсем хороший ход, но ему нужна была поддержка номовой знати. Ведь на сторону брата станут великие жрецы Амона и жрецы Ра. За него горой жрецы "Быка войны" бога Монту и жрецы богини Усерт.

— Но, мой господин, номархи это хорошо, — продолжил Урах. — Однако, это нам не достаточно. Нам нужна поддержка бога. И бога великого.

— Ты о поддержке жрецов, Урах? — усмехнулся принц. — Не боги оказывают поддержку фараонам, но их жрецы. И взамен они требуют все новых и новых привилегий для храмов и подарков.

— Да. Они требуют подачек, мой принц.

— И что я могу им дать, Урах? Мой брат может дать им много больше. Я не смогу купить жрецов Амона-Ра!

— Я это знаю, мой господин. Но есть и другие жрецы кроме жрецов Амона-Ра.

— Ты про кого? — принц посмотрел на сирийца.

— В городе фараонов сейчас находиться верховный жрец Себека прибывший из Крокодилополя. Протяни ему руку, мой господин.

— Это жрец Себек-Кесемсаф, отец главного казначея фараона Амени? Ты про него?

— Да, господин. Он сейчас ищет для себя союзников и будет рад поддержать тебя. Младший брат Амени Сбекхотеп желает взять себе в жены твою сестру Себекнофру.

— Что? Сбекхотеп, сын жреца бога-крокодила желает взять в жены дочь фараона? И я должен этому радоваться? Не слишком ли много чести для жреца Себека? Могу ли я на это согласиться?

— Ты мудрый человек, принц. Но ты сейчас говоришь опрометчиво. Тебе нужны союзники, которые сделают тебя фараоном Верхнего и Нижнего Египта.

— Но моя сестра!

— Я не говорил тебе отдать сестру сыну жреца, принц. Можно просто пообещать.

— А потом? — спросил принц Аменемхет.

— Потом будет видно. Пройдет время и от обещания можно будет оказаться сославшись на что-нибудь. Мало ли что может до тех пор произойти.

— Хорошо, ты погоришь с Себек-Кесемсафом лично, Урах.

— И я могу ему обещать руку твоей сестры?

— Если так нужно. Обещать можешь…

Эвиб-Ра открыл глаза и увидел, что он стоит уже в помещении Лабиринта посвященном богу Себеку. Статуя человека с головой крокодила стояла в центре небольшого зала. Стены были расписаны многочисленными рисунками и письменами. 10 факелов освещали пространство святилища.

Принц был там один. Жреца уже не было рядом с ним.

Принц подошел к стене и прочитал надпись:

"Великий бог Себек, сын великой матери богини Нейт, которую мы знаем под именем "Скрытая", и "Та, чей покров так и не был поднят". Богиня Нейт произвела на свет своего сына бога Себека, чьим тотемическим изображением является крокодил.

Затем бог крокодил вышел из Нила и стал мужем своей матери…"

Принц сел у ног статуи божества и задумался.

"Я нахожусь в Лабиринте богов, которое построено моим отцом. Не хочу даже думать, как я мог сюда попасть. Этот жрец бога Анубиса не простой человек. Он обладает тайными знаниями и благодаря ему я увидел многие тайные помещения дворца фараона и слышал слова предателей. Могу ли я жалеть их? Если они враги моего трона, и враги Египта. Но я не смогу вспомнить про это, если пожелаю вернуться".

Жрец Ра-Тауи появился рядом.

— Жрец? Где ты был?

Ра-Тауи не ответил на вопрос. Он произнес:.

— Ты обеспокоен, мой принц? Но ведь это всего лишь одна из реальностей. Вероятность будущего. Ты всегда сможешь избрать иную.

— Ту, где меня нет?

— Да.

— Но я хочу быть. Я хочу сражаться и быть правителем Египта!

— Пока ты этого хочешь. Но давай посмотрим, что будет дальше, мой принц…

Рядом с молодым принцем-соправителем стояли военачальники армии. И здесь были: Аха, приближенный офицер принца-наследника, командир полка Амона Усер, командир полка Птаха Исар, командир ливийской гвардии Баст и командир нубийской гвардии Неши.

Ливиец Баст, был высоким воином средних лет с волевым и честным лицом. Нубийский командир Неши наоборот был небольшого роста, но фигурой обладал воистину богатырской. Они были наемниками преданными только одному Эвиб-Ра. Иного господина у них не было, и они были готовы выполнить любой приказ своего господина.

Принц окинул собравшихся взглядом и начал говорить:

— Я наследник короны Верхнего и Нижнего Египта собрал вас здесь, чтобы мы могли первыми нанести удар по нашим врагам. Нам пора решаться или они нас уничтожат!

Командир полка Амона Усер второй сын Тинского номарха решительно поддержал принца:

— Пока они не решились, нам стоит начать! Одним ударом мы уберем большинство врагов!

Усер, несмотря на свою молодость, был уже испытанным воином и много раз выступал в походы против ливийцев, служил в пограничных крепостях. Его отец номах Тина не любил своего сына от наложницы-иностранки и не желала его видеть при своем дворе. Он был бы не против, если бы молодого человека убили где-нибудь в пустыне, и его тело досталось шакалам.

Усер платил своему отцу и брату той же монетой. И сейчас этот крепкий воин напоминал волка перед прыжком.

Ему возразил уже умудренный годами командир полка Птаха Исар:

— Усер еще слишком молод, мой господин. И потому он так рвется в бой и не думает о последствиях. Ведь ты, мой господин, еще не фараон! Ты принц-соправитель, но в глазах Верхнего и Нижнего Египта власть у твоего отца.

— И многие номархи нас не поддержат, — согласился с Исаром, командир ливийцев Баст.

На что возразил Усер:

— Если не станет моего отца и моего старшего брата, то я стану номархом Тина и я первый поддержу принца! И стоит тоже самое сделать и с другими номархами. У них у всех есть младшие сыновья, что не могут надеяться на высокое положение в жизни. Пусть принц даст это им и они пойдут за нами!

— Пойдут из-за личной выгоды? — спросил Эвиб-Ра. — А ты, Усер, почему идешь за мной?

— Мой принц знает ответ. Я ненавижу моего отца. И эта ненависть жжет мою грудь! Он в 12 лет отправил меня в войска простым солдатом. И я получал палочные удары и учился драться за каждый кусок! Кто знает, что такое нести службу в пограничной крепости?

Молодой воин ударил себя кулаком в грудь и продолжил:

— Когда тебя утром поднимают ударом ноги, и ты стоить на башне в жару, а затем заставляют чистить двор и таскать глину. А мое брата окружали сотни слуг, что угадывали каждое его желание. И только принц вытащил меня оттуда и приблизил к своему двору. И я не раз уже доказывал и еще докажу мою преданность господину. Дай мне ном, господин, Тин выполнит любое слово фараона!

— Вот как? — принц внимательно посмотрел на воина. — Твой отец сейчас в столице? Не так ли?

— Да, господин. И он, и мой брат, наследник нома здесь.

— Тогда сегодня ночью пусть они отойдут в царство Осириса. Это твое задание. Сделаешь?

Лицо Усера прояснилось. Его давняя мечта сбылась.

— Я сделаю все, что приказал мой повелитель!

— А вы, — принц повернулся к остальным, — также начнете действовать. Медлить не будем! Я принял решение! Мой отец уже стар и правлю страной я! Править Египтом будет только фараон и никакие номархи не посмеют сказать ему: "Это мое и досталось мне от отца". Ты, Неши, и ты, Баст займете все посты во дворце фараона и на улицах города. В воротах также будет только солдаты из числа моих наемников.

— Это вызовет недовольство многих, мой господин, — произнес Неши.

— Многое из того что мы сделаем вызовет недовольство, Неши. Я отвечаю за все!

Командиры склонили голову. Наследник фараона Верхнего и Нижнего Египта Эвиб-Ра отдал приказ…

Полк Неши вечером того же дня был созван и получил свое первое задание на службе у египетского властелина. Он разделился на несколько отрядов.

Нубийцы были одеты в хлопковые юбки с широкими поясами, цветные передники с орнаментом выдавали их принадлежность к армии принца-наследника. На головах они носили простые калафы скрепленные медными обручами.

В руках у воинов были легкие щиты, обтянутые кожей и бронзовые боевые топоры, клинок которых образовывал двойную косу, с лезвием в виде полумесяца с прямоугольно отсеченными концами.

На поясах у нубийцев были кинжалы с листообразными клинками. Выглядели они грозно и четко вышагивали по улицам за своими командирами…

Ливийские наемники заняли все посты во дворце. Баст лично расставил караулы. Его воины также были одеты во все новое. Белые хлопковые юбки, треугольные передники впереди, шитые рубахи, новые пояса с медными начищенными бляхами.

В руках у них были большие деревянные щиты со знаками царствующего фараона и копья. На поясах у воинов были бронзовые мечи серповидной формы и кинжалы.

Их командир Баст был в роскошной хлопковой рубашке с медными нашивками, что отлично могла защитить от стрел и копий врага. Его оружие — мечи и топор — были из черной позолоченной бронзы. Деревянное древко топора было покрыто листовым золотом, на котором были отчеканены иероглифы, на рукоятях мечей были вставки из ляпис-лазури и бирюзы.

Он выставил новую стражу у покоев фараона. И его увидел, в этот момент, великий чати фараона Аменемхета III старый вельможа Птахотеп. Это был сухой, словно тростник, старик в длинном белом наряде с многочисленными украшениями, что сверкали на его шее и запястьях. Его лицо было сплошь покрыто морщинами и было черным от загара.

— Что нужно тебе у покоев владыки Верхнего и Нижнего Египта? — строго спросил чати.

— Я выполняю приказ принца Эвиб-Ра, моего господина! — громко и ничуть не смутившись, присутствием важного чиновника, ответил Баст, смотря на старика с высоты своего роста.

— Приказ? Сменить стражу фараона?

— Мы также стража фараона! Старая стража отправлена отдыхать, а новая приступила к охране дворца его величества повелителя Верхнего и Нижнего Египта.

— Но я не отдавал такого приказа сменить стражу! — вскричал Птахотеп.

— Этот приказ отдан принцем-соправителем Эвиб-Ра. Я уже говорил тебе про это почтенный Птахотеп, но ты не услышал меня. Мои воины ливийского полка богини Нейт больше чем надежны. Ты можешь не беспокоиться о владыке Египта. Он под надежной охраной.

— Я сообщу про это повелителю Верхнего и Нижнего Египта! — вскричал старик.

Затем он сделал движение в сторону покоев фараона, но стража скрестила копья. Это означало, что проход закрыт. Так с Птахотепом, с тех пор как он стал чати, еще никто не осмеливался поступить.

— Что это во имя богов? — он посмотрел на светлокожего ливийского гиганта.

— Это приказ принца-наследника Эвиб-Ра. Иди к нему и спроси его! Он все расскажет тебе, почтенный чати фараона Верхнего и Нижнего Египта! А я всего лишь слуга своего господина и выполняю приказ!

Птахотеп был поражен произошедшим и понял, что принц решился нанести удар по традициям и устоям, которые сохранялись в незыблемости больше 200 лет.

Старый вельможа уже давно служил при дворе и был доверенным чиновником Аменемхета III в течение 20 лет. На его глазах принц Эвиб-Ра вырос и воспитывался. И он знал о его смелых задумках, но никак и предположить не мог, что он решиться на подобное всерьез.

Он сжал в руке свой драгоценный посох и ушел в свои покои. Там он сможет увидеть главного царского казначея Амени и посоветоваться с ним.

Эвиб-Ра был доволен тем, что он увидел. Жрец Ра-Тауи понял, что принц далек от того, чтобы повернуть в сторону реальности Маат. Он становиться на сторону Исефет, богини хаоса.

— Ты доволен тем, что видел, мой принц?

— Я думаю, что это поступок настоящего правителя. И такой правитель сумеет победить своих врагов.

— Вот как? Тогда давай посмотрим, что предпримут твои враги. Мы отправимся в покои Птахотепа…

Амени встретил его еще на подходе. Молодой чиновник был взволнован и спросил великого чати:

— Что происходит во дворце, Птахотеп?

— Хотел бы и я это знать, Амени.

— Но ты все еще великий чати фараона Верхнего и Нижнего Египта? Разве я что-то путаю?

— Нет. Ты ничего не путаешь, Амени. Но к фараону меня только что не допустили. Однако давай войдем в мои покои и там обсудим все что нам нужно обсудить.

В покоях великого чати, среди расписанных стен и золотых статуэток богов, чиновники опустились на удобные табуреты черного дерева украшенные слоновой костью и золотом.

— Принц Эвиб-Ра? — тихо спросил Амени.

— Да. Он сделал то, чего многие боялись, и чему я не верил.

— Сделал? Ты хочешь сказать уже сделал? — Амени был взволнован.

— Да. Он пресек грань того что дозволено. Его солдаты заняли все посты во дворце и меня не пустили в фараону. Хотя я уже 20 лет вхожу в покои владыки нашего, да живет он вечно, беспрепятственно.

— И это правда?

— Такая же правда как то, что Нил ежегодно разливается и дарит иссушенной солнцем черной земле плодородный ил. Он решил ограничить права номархов Египта. Иными словами вернуться к тому, что было при великих фараонах династии Джосера!

— Но это вызовет войну, Птахотеп! Номархи не признают его права! Они не пойдут на такие перемены! Нельзя в одночасье вот так изменить законы Аменемхета I.

Птахотеп это хорошо понимал.

— Конечно не пойдут. Волей первого фараона ныне царствующей династии Аменемхета I был установлен доныне существующий порядок в стране Кемет! Номархи предают свою власть по наследству, и каждый в своем номе имеет свои воска и свих храмы и свой двор. Могут ли они согласиться, что завтра все, что они получили по наследству от отцов, дедов и прадедов заберет себе фараон? И безродные выскочки вроде Ахи станут владеть номами? Начнется война и царство развалиться.

— Верно! — проговорил Амени. — Верно! Фараоны династии Аменемхет II, Сенусерт III, и нынешний Аменемхет III много жаловали номархам. И что теперь? Все это отберет Эвиб-Ра? Который даже еще не фараон!

— Но принц нанес удар неожиданно и теперь, Амени, жди большой крови. Царство Верхнего и Нижнего Египта ждет развал. А на границах в Сирии неспокойно. Если Египет ослабнет, то может попасть под пяту чужеземцев со временем.

— И мы будем сидеть и ждать?

— Мы? — старик на мгновение задумался, но затем ответил. — Нет. Ждать мы не станем. Я противник политики Эвиб-Ра. И я не раз говорил про это фараону. Принц знает об этом. И в этом моя беда, Амени.

— Что ты хочешь сказать этим?

— Эвиб-Ра не выпустит меня из дворца.

— Запрет нас здесь?

— Запрет? А ты бы на его месте запер? Он прикажет нас умертвить. Иначе, зачем ему менять стражу фараона? Я же говорил, что не зря принц набирает наемников! Это люди не связаны с нашими богами и с нашими традициями. Они станут убивать, если он прикажет и не будут задумываться зачем это нужно и к чему приведет.

— Но так нельзя! — Амени вскочил со всего табурет и тот упал на пол с глухим стуком.

— Нам стоит начать действовать, Амени. И действовать немедленно.

— Ты знаешь, что нужно делать, Птахотеп? — спросил главный казначей.

— Да. Но решишься ли ты поддержать меня? Дело опасное и непростое.

Амени сжал кулаки и произнес:

— Я готов на все. Говори, что нам делать!

— Фараон Аменемхет уже старик и он должен умереть. Его время пришло. А вслед за ним умрет и его наследник Эвиб-Ра.

— Но тогда…

— Тогда мы коронуем принца Аменемхета. Пусть он немного побудет фараоном.

— Немного? Что ты хочешь этим сказать? — спросил Амени.

— А ты желаешь служить Аменемхету? — усмехнулся старик. — Признайся мне честно.

— Нет.

— Я также не желаю. И всерьез думаю о смене династии.

— И я думал про это, Птахотеп. Смена династии! Именно!

— Но все делать нужно постепенно.

— Это верно. Но для начала фараон Аменемхет III должен умереть быстро.

— Верно. На днях.

— На днях? Фараон может протянуть и три-пять месяцев, почтенный чати Птахотеп.

— Может и протянуть, а может и умереть завтра. И не смотри на меня так. Я совсем не сошел с ума. Я знаю, как убрать с нашего пути и фараона и его соправителя.

— И как это сделать?

— Яд богини Сехмет…

Эвиб-Ра снова оказался в Лабиринте и картинки будущего погасли.

— Ты посмотрел на то, что произойдет в будущем, мой принц. В реальности богини истины Маат, ты умрешь, и Египет станет развиваться без тебя. В реальности Исефет, ты останешься жить.

— Я бы выбрал богиню Исефет, если, как ты утверждаешь, я Тот, кому предоставили выбор.

— Ты уже сделал свой выбор, мой принц?

— Да.

— Бесповоротно?

— Я желаю блага своей стране! И то, что я видел в реальности Исефет, мне понравилось больше.

— И ты не желаешь смотреть дальше?

— Дальше? Это не все?

— Ты можешь увидеть все на много лет вперед, мой принц. Желаешь продолжать наше путешествие?

— И до каких пор мы сможем продолжать? — спросил Эвиб-Ра.

— До тех пор пока ты, мой принц, не скажешь "хватит". Итак?

— Тогда продолжаем наше путешествие.

— Отлично. Перед тобой снова реальность Маат…