Принцепс

Глава 13

Восьмого сентября 1195 года Ицхак Левит стал королём. Император не стал затягивать с эдиктом до возвращения в Брауншвейг, а огласил его прямо в Риме. За особые заслуги, графу Савойи передавались в наследственное владение Пьемонт и Лигурия, с образованием из трёх маркграфств независимого королевства Новый Сион со столицей в Генуе. Королевство получилось небольшое, но стратегически очень важное, оно контролировало дорогу вдоль Лазурного берега и три из четырёх перевалов через Альпы: Сен-Готард, Большой Сен-Бернар и Мон-Сенис.

Христианином король Нового Сиона не был, поэтому помазания на царство не удостоился, зато он сразу заключил оборонительный союз с Ричардом, в котором были прописаны не только обязательства выступать на защиту друг друга против внешних агрессоров, но и оказывать союзнику помощь в случае мятежа на его территории. Кому и для чего нужен был такой договор – всем было очевидно. Ричард в военной помощи своего казначея не нуждался, зато короля Ицхака I он этим делал персоной неприкасаемой. Вряд ли отыщется самоубийца, готовый проверить насколько Ричард верен своему слову. Недовольные, конечно, были, куда без них? Такова уж природа людей, что недовольные будут всегда, но основное недовольство на этот раз принял на себя император. Собственно, именно за это Ричард и заплатил ему в полтора раза больше, чем планировал Генриху Гогенштауфену. Не за то, что родственник, нет. За признание трёх маркграфств свободными от вассальной присяги империи.

Со своим зятем Ричард общался ещё три раза и сумел его убедить в нежизнеспособности проекта Священной Римской империи. Причём, даже если сейчас суметь укрепить власть и передать её по наследству, это лишь ненадолго оттянет её кончину. Принципат, который вознамерился возродить Львиное Сердце не потерпит конкурента, а возможности у них будут просто несопоставимыми. Сейчас ещё можно договариваться по-родственному, но через поколение-другое такая возможность исчезнет, поэтому, пока есть возможность, лучше разделить это нежизнеспособное государство, отдав лучшие куски своим сыновьям и просто хорошим людям, вроде Ицхака Левита, а плохих наказать, или даже убить. Второе гораздо предпочтительнее, ибо мёртвые не мстят. Опять же, мечту свою Генрих уже воплотил, императором стал, и в историю войдёт победителем. Победители в праве диктовать условия побеждённым. Если распустить империю на пике своего могущества, а не под влиянием поражений и внешних угроз, то потомки оценят этот шаг, как минимум, неоднозначно. А если ещё и потрудиться, чтобы оставить им письменные свидетельства, показывающие необходимость такого хода, то последнего императора обязательно назовут Мудрым. Мудрым Львом.

В империю Генрих отбыл через Лазурный берег, графство Прованс и герцогство Бургундия. Карл Смелый всё ещё с упоением грабил владения покорённых франков и, пока ему в этом не мешал император, на словах декларировал свою полную лояльность новой власти. Только на словах, но это было всё равно лучше, чем восточный путь через уже откровенно враждебное Австрийское герцогство. Король Нового Сиона проводил его до Ниццы и вернулся в Рим двадцать пятого сентября.

– Шалом, мой венценосный брат. – поприветствовал своего казначея, начальника штаба и руководителя агентурной разведки Ричард – Как тебя встретили подданные?

– Шалом, Принцепс. Ты знаешь, не так уж и плохо, я ожидал гораздо худшего. Хоть смотрели и настороженно, но оммаж принесли все.

– Я слышал, что ты опять запретил евреям селиться на территории королевства?

– Что удивительного в том, что я последователен? По-моему, это как раз признак стабильности. Мне не нужны анклавы на территории моего королевства, а евреи обязательно будут образовывать гетто. Кстати, селиться я запретил не только им, но и мусульманам с язычниками.

– Откуда в Новом Сионе взяться язычникам и мусульманам?

– Стоит только разрешить, и они обязательно откуда-нибудь возьмутся. Генуя – это настоящий притон контрабандистов. Мой племянник, третий сын моей третьей сестры, нашёл на чёрном рынке порох.

– Наш?

– Нет. Мелкий, как пыль, для пушек не сгодится, но взорвать его можно.

– Хорошо.

– Хорошо, что нашёл, или что его можно взорвать?

– Так себе шутка. Будучи графом, ты шутил смешнее. Порох теперь пытаются делать все, у кого есть «китайская соль», так что в этом нет ничего особенного. Хорошо, что нашего до сих пор на чёрном рынке нет. И это даже удивительно.

– Не так уж удивительно, если учесть, что служба внутренней безопасности Тамплиеров каждый месяц выявляет шпионов в своих рядах.

– Удивительно, Ицхак, очень удивительно. Всех шпионов не способна разоблачить ни одна служба безопасности. Долго секреты хранить в принципе невозможно. Особенно секреты производства, в котором задействованы сотни людей. Как говорил один умный человек – «Что знают двое, знает и свинья.»

– Неплохо сказано. И что ты собираешься предпринять?

– Всё, что мог, уже предпринял. Шпионов ловят, с контрабандой борются. К следующему лету боеспособной артиллерии у наших противников не появится, а потом станет поздно.

– Появится что-то страшнее пушек?

– Со временем, обязательно появится, но не к следующему лету.

– Тогда почему станет поздно?

– Да уж… Не ожидал, что королевская корона так надавит тебе на мозги. Следующим летом мы добьём всех негодяев, восстановим Принципат и примем новые законы.

– Законы и сейчас запрещают контрабанду, однако ради наживы люди всегда готовы идти на риск, даже смертельный. Ты надеешься новыми законами изменить человеческую природу?

– Нет, конечно. Отребье, которому жизнь недорога, никуда не денется и изменить его природу невозможно. Однако контрабандой имеет смысл заниматься, только когда на неё есть покупатели, а вот их то мы прижать очень даже сможем. Мне очень понравилось, как сработали судебные тройки в Византии. Представительства орденов будут в каждой сеньории и именно они будут искать, ловить и судить нарушителей закона. Мелочь сами, а влиятельных владетелей передавать на суд Сенату. Исчезнет спрос, прекратится и контрабанда. Во всяком случае пороха и ему подобных изобретений, которые могут угрожать единству, или внутренней стабильности Принципата. Кто захочет повоевать за честь дамы сердца, или вон тот лужок, пусть делают это по старинке, копьём и мечом. Без артиллерии и наёмников, на них будет монополия у Принцепса.

– На что ещё будет монополия? – голос короля Нового Сиона звучал уже не так ехидно, в нём появились нотки искреннего интереса.

– На чеканку монеты обязательно. Возможно, что и на владение рабами, об этом я пока думаю. По-моему, раз уж считается, что мы все происходим от Адама и Евы, то человек человеком владеть как имуществом не может. Однако, не все заслуживают жить свободными, преступники никогда не переведутся: мошенники, воры, бандиты; их лишать свободы можно и нужно, но не в интересах отдельного человека, а всего общества, всего Принципата.

– А Принцепс, по-твоему, не человек?

– По-моему, Принцепс – это не человек, а функция высшей власти. Кесарю – кесарево. Все законопослушные должны жить свободными. Относительно свободными, конечно, абсолютной свободы в принципе не бывает. Но если ты соблюдаешь закон и платишь налоги государству, за то, что оно тебя защищает, в выборе своей судьбы ты должен быть свободен. Сколько среди сервов талантливых плотников, кузнецов, или механиков? Много, Ицхак. А сейчас они все вынуждены либо пахать землю, либо становиться преступниками. Ну и зачем нам самим плодить талантливых преступников? Землю нужно раздать в аренду только тем, кто хочет на ней работать. Таких хватает, они с удовольствием будут пахать и без удовольствия платить налоги. А кто не желает трудиться на земле, пусть отправляется искать свою судьбу. В Африке нам все пригодятся, даже браконьеры. Убеждённых преступников будем определять в каторжные команды и использовать их на тех работах, которыми вольнонаёмных не заинтересуешь, во всяком случае за тяжёлый труд: в рудниках и шахтах, на прокладке дорог через пустыню, или копании каналов, мы достойно платить не сможем, а работать там кто-то должен.

– Тебя убьют. Как Цезаря. Как только ты всё это предложишь.

– А меня то за что? Отмену рабства предложит кардинал де Сабле, а чеканка монет уже сейчас невыгодна., она сама собой скоро отомрёт, и без моих предложений. Да и наши монеты в перспективе станут сувенирами, бумажные деньги ведь гораздо удобнее. А введение общей службы безопасности, созданной на базе трёх рыцарских орденов, выгодно всем, кроме тех, кто собирается закон нарушить. Вот пусть они сами себя и обозначат, при обсуждении этого вопроса. Главного я их лишать не собираюсь, право объявлять войну останется, только войны должны будут проводиться по определённым правилам, как рыцарские турниры. Хочешь воевать – выходи лично, во главе своих рыцарей, как это сделал Филипп-Август.

– Для чего же тогда нужны пушки и прочие гадости, которые создают тамплиеры?

– Найдётся им применение. В распоряжении Принцепса должны быть армия и флот, способные подавить любой мятеж. Кроме того, есть ещё Азия, с её кочевниками, Индией и Китаем.

– Ты же обещал отдать Китай и Индию мусульманам.

– Обещал, но не вообще мусульманам, а конкретно султану Конии Кей-Хосрову и Хорезмшаху Ала ад-Дину Текешу. А они ничего взять не смогут. С Грузинским царством и то полгода справиться не могут. Куда уж им та Индия, а тем более Китай. И в Индии, и в Китае населения больше, чем во всей Европе. Данное слово я, разумеется, нарушать не собираюсь, пусть пробуют. Только увы, ничего у них не получится. Скажи-ка мне лучше, мой венценосный брат Ицхак, когда будет готова курия Сената?

– Где-то через год. Она хоть и небольшая, но спроектирована очень роскошной. Мы торопимся?

– Нет. Год – вполне приемлемый срок. А где будут размещаться сенаторы со свитами ты подумал?

– Об этом тоже должен я думать? – возмутился король Нового Сиона.

– А кто же ещё? – усмехнулся Ричард – Не я же. Из ближнего круга в Риме только ты, так что думай. Нужно приготовить полсотни достойных сенаторов отелей[52]. Не переживай, дарить мы их не будем, ещё и заработаем на этом.

В конце сентября до Рима дошла новость о возвращении флота вице-адмирал Анри де Грасье из Южной Африки и подробные отчёты командующего экспедиционным корпусом герцога Багдада Гийома де Баскервиль. Крепость в заливе Мапуто он заложил, прилегающую землю у племенных вождей выкупил к взаимного удовольствию, получив в придачу за старое оружие ещё и тысячу рабов, которые теперь трудились на возведении стен укреплений и строительстве порта, благо, стройматериалы взялись поставлять всё те же союзные вожди. Не своими силами, конечно, а подчиняя своей власти не союзные племена. Экипированные в старые легионерские доспехи союзники негры наводили на округу настоящий ужас, хоть воевать строем они пока толком и не умели, для совсем диких племён представляли неодолимую силу, с лёгкостью подчиняя всех, кто не успел сбежать на север. Они же выделили проводников, для поиска Йоханнесбурга и Кимберли, координаты расположения которых Ричард получил из несостоявшегося будущего. Три тысячи семей переселенцев основали тридцать опорных пунктов, по одному на каждую центурию во главе которых временно состояли рыцари ордена Героев. Опорные пункты заложили дугой, прикрывающей Мапуто с запада на расстоянии пяти лиг от цитадели и в двух-трёх друг от друга, готовясь распахать землю внутри этого полукруга. Вернее, готовились, когда герцог Багдада писал донесение, а сейчас наверняка уже что-то распахали и засеяли. Гийом де Баскервиль просил ещё людей, рабочих лошадей, старых доспехов (которые сейчас за гроши скупались по всей Европе) и разрешение основать крепость на Мадагаскаре. Там, по его словам, была какая-никакая цивилизация и имелась возможность торговать с ней за серебро и золото, во всяком случае закупать продукты питания и волов. В Южной Африке же нужно расширяться линиями кордонов, не оставляя в тылу никого из местных, кроме рабов, хотя, если золото и алмазы правда найдётся, то придётся закладывать ещё две крепости, а от них уже развиваться по окружности, и так до тех пор, пока эти очаги влияния не сомкнутся в единое королевство.

План своего бывшего оруженосца Ричард одобрил, тем более что чего-то такого он и ожидал. Благодаря тевтонскому нашествию в земли франков, беженцы, готовые отправиться хоть на край света, под его руку стекались постоянно. Чтобы их прокормить, пришлось даже ограничить продажи египетского зерна на бирже, что, впрочем, почти не повлияло на её доходность. Во-первых, само зерно выросло в цене, во-вторых, увеличились продажи высокотехнологичной продукции, вроде дамаскских доспехов и различных механизмов – от ручных насосов для поднятия воды из скважин, до богато оформленных часов-башен и богемских зеркал, а в третьих, наконец-то образовался пул брокеров, торгующих металлами, рудой и различными услугами.

Беженцев готовили по той же методике, что и первых колонистов. Формировали из них центурии и дрючили каждый день. Поскольку союзным пока (пока!) вождям африканских племён продавалось (вернее обменивалось) почти такое же по качеству вооружение, победить их можно было только дисциплиной в общем строю. Мадагаскар никуда не денется, но одну крепость Ричард там основать разрешил. Только мирным путём, честно выкупив одну из удобных бухт на западном берегу. Пусть пока будет торговая фактория, когда ещё Южная Африка начнёт сама себя кормить, а везти продовольствие из Египта было очень накладно. Во флоте вице-адмирала Анри де Грасье служили только вольнонаёмные, за жалование, а плечо доставки для этих хлипких корабликов было слишком длинным. Это вам не один сухогруз стотысячник послать, с сорока членами экипажа, а двести шебекк с едва полутысячей тонн в трюмах, поэтому пока каждая тонна доставленного груза обходилась как минимум раз в десять дороже. И ведь это только начало. Скоро подкреплений потребует адмирал-фараон Ле Брюн, наверняка к этому времени уже основавший факторию в Северной Лузиньянии. Вернётся он только следующей весной, но что потребует – понятно было уже сейчас. Всем были нужны люди. Не негры и не индейцы, а нормальные цивилизованные крестьяне. Война в Священной Римской империи разжигалась Ричардом в том числе и за этим. В Европе ещё наплодятся, а готовые добровольно отправиться хоть в Африку, хоть в Лузиньянию (Америку) сервы, пока ценились не меньше легионеров-новобранцев.

Нет, убытка король Англии, Иерусалима, Сирии, Египта и Аравии пока не нёс, монополия на торговлю с Индией расходы покрывала, но слишком бурная экспансия в двух направлениях пожирала её почти полностью.

Хорошо хоть у тамплиеров уже получилось продувать горячим воздухом чугун. Качество получаемого железа пока оставляло желать много лучшего, но из самых хороших плавок уже путём цементации получали настоящую сталь. Не оружейного качества, конечно, но клёпанные килевые балки для первых клипперов, из неё производить уже можно. Что немаловажно, производились они в Англии, на кардиффском угле и шведской руде, в судоходном устье реки Мерси, примерно там, где в другой истории возник Ливерпуль. А от Англии до Лузиньянии путь почти вдвое короче, чем из Лаодикеи. Поэтому строящиеся на верфях в герцогстве Антиохия галеоны были лебединой песней передового судостроения Ближнего Востока. Что-то они там и после производить будут, но уже не хай-тек. Слишком дорога доставка материалов, проще, и гораздо дешевле, вывезти квалифицированный персонал в гораздо более удобное место. Туда же планировалось перевести всех металлургов, оружейников и лучших механиков. Последних особенно. Они, пользуясь подсказками, умудрились из бронзы создать паровой двигатель, мощность почти в четыре лошадиных силы. Правда, капитального ремонта он требовал каждые сто часов работы, что было сравнимо со стоимостью замученных в процессе лошадей, но лиха беда начало. Материалы производятся всё прочнее и износоустойчивее и будут так совершенствоваться дальше, а школа проектирования уже появилась. Школу потерять было никак нельзя, поэтому четыре галеона, когда их спустят и примут в состав флота, заберут на борт всё самое ценное их Лаодикеи.

Оружейники тоже без дела не сидели. Ручное гладкоствольное огнестрельное оружие, калибром в шестнадцать миллиметров они уже готовы были производить, но Ричард счёл его ни к чему непригодным. Нет, по нынешним временам, особенно если учесть пулю Минье, это было настоящее вундерваффе, но в беда в том, что противников для него просто не было. Может для кого-то и были, но не для Ричарда, поэтому торопиться не стоило. Пока для всех разборок с лихвой хватало и бронзовых дульнозарядных пушек. Калибр следовало уменьшить как минимум раза в полтора, отработать систему нарезки ствола и в перспективе получить возможность зарядки этой дуры с казны. Пусть пока и не унитарными патронами, а отдельными пулями и зарядами в упаковке из нитрированного хлопковой ткани. Казённая часть, конечно, заметно утяжелится, но снижение калибра всё это компенсирует с запасом. Кроме того, возможно будет значительно улучшить баланс, прикладность и вес этого дрына, который в изначально представленном варианте весил больше двенадцати фунтов, почти вдвое. Тогда появится возможность приладить к нему антабки с плечевым ремнём и приличного размера штык. Не алебарду, конечно, но тоже достаточно грозное оружие противостояния кавалерии. Оружейников тоже нужно забирать, в этом нет никаких сомнений.

Следующее послание пришло от шотландского короля Вильгельма I, по прозвищу опять таки Лев. Шесть лет назад, Ричард продал ему независимость от вассальной присяги за пять тысяч марок, нужных ему для организации крестового похода. Дёшево, конечно, но тогда наличное серебро было гораздо нужнее ненадёжных вассалов, намеревающихся воткнуть тебе в спину нож, как только ты отвернёшься. Дёшево, и Вильгельм это оценил. Он оказал всемерную поддержку графу Лестеру при наведении порядка в Англии (кстати, граф оценил эту помощь как жизненно необходимую в то время). А сейчас он просился обратно в вассалы, если ему окажут помощь в завоевании островных королевств. Нужны ему были только галеоны для поддержки (откуда только он об этом узнал) и одобрение Ричардом этого шага.

Так называемых островных королевств, которые на карте можно было рассмотреть разве что в микроскоп, на севере Шотландии находилось аж четыре, и, несмотря на свои микроскопические размеры, хлопот Вильгельму они доставляли изрядно, привечая у себя всех пиратов и прочую сволочь. А тут как раз удобный момент, скоро спустят на воду как раз четыре галеона. Каждый с двумя орудийными палубами новых (морских) пушек в общем счёте по восемьдесят на каждом корабле, плюс возможностью взять на борт по пять сотен воинов десанта (на коротком плече, но там оно было суперкороткое). В случае согласия Ричарда, Вильгельм был готов прибыть в Рим для принятия оммажа. Ричард, разумеется, на это согласился. Причём с прибытием в Рим посоветовал венценосному брату особо не торопиться, а сначала уничтожить пиратские королевства.