Принц Преисподней [СИ]

— Но в таком случае, откуда ты знаешь так много сказок из Верхнего мира? Музыку, языки?

Эвина еще ниже опустила голову. Густые волосы почти скрыли ее лицо.

— Я видела твои сны. И могла читать книги вместе с гоблинами.

— Значит вечное лето в Лабиринте — не твоя заслуга?

— Нет, это побочное действие твоих собственных чар.

— Понятно. Но почему ты представилась берегиней?

Эвина пожала плечами.

— Они во многом на нас похожи. Даже имена у них почти такие же, музыкальные.

— Вот почему сиды пели богам, — понимающе кивнул Джарет. — Вам нужна музыка. Твое увлечение балами — это не прихоть, а необходимость? А как же кровь?

— Да, мне нужна музыка, а кровь… — Эвина вздохнула. — Это не обязательно и даже вредно, если много и часто.

— Тебе удалась роль берегини, — Джарет усмехнулся. — Но как долго ты надеялась меня обманывать?

Эвина опять вздохнула.

— Я хотела признаться, но боялась, что ты меня не простишь. Ты очень гордый, Джарет, а я связала тебя клятвой.

— Да, действительно, — он не сводил глаз с медовых завитков ее волос. Очень хотелось в них вцепиться. Если бы она не была беременна…

— А потом я забеременела, — Эвина тихо всхлипнула, — и подумала, что за ребенка ты простишь меня. Но тут вмешался Джодок. Прости, мне не следовало рисковать. Как ты сумел вернулся?

— Мне помогли гоблины, — честно ответил Джарет. — Зато теперь Джодок убежден в моей смерти, что не может не радовать.

— И у тебя появился правильный амулет. Он напрямую связывает тебя с источником.

— Кстати, откуда ты узнала про амулет?

— Из многотомной истории сидов. Ты ее не читал, а напрасно.

— Непременно восполню этот пробел своего образования, — иронично пообещал Джарет.

Эвина откинула с лица волосы, но смотрела по-прежнему в сторону.

— Мое освобождение тебе дорого обошлось?

— На слишком. Я пообещал, что не позволю тебе мстить. И что ты попробуешь изменить судьбу Мордреда — сына Морганы.

Эвина задумалась.

— Ты имеешь в виду сида, который спит в старом саркофаге в западной части Лабиринта? Я попробую, но не гарантирую, что получится.

— Сколько тебе лет? — резко спросил Джарет.

Она покраснела.

— Сто семьдесят два.

То есть в Лабиринт она попала, можно сказать, подростком. Джарет вспомнил себя в этом возрасте и покачал головой.

— Моргана подождет. Всё равно я не позволю тебе перенапрягаться, пока не родится ребенок. Но ты должна поклясться, что откажешься от мести.

— Хорошо, — Эвина неохотно кивнула. — Я не причиню им вреда. Клянусь жизнью нашего ребенка. Но только до тех пор, пока они не попытаются напасть на меня, тебя, нашу дочь или Лабиринт.

— Прекрасно! — это было даже лучше, чем он ожидал. — Осталось прояснить последний вопрос.

Эвина испуганно взглянула на него и вскрикнула.

— Что с твоими глазами?!

— Не знаю, — он криво усмехнулся. — Наверное, последствия заклятий Джодока. Я выбросился из башни его замка.

— Покажи, — Эвина склонилась к нему, внимательно всматриваясь. Глаза ее засветились, зрачки утонули в зеленом свете.

— Жаль, что я поклялась не трогать Моргану и остальных! Ты не должен был пострадать. Невероятная удача, что слепота не наступила сразу. Будь лучше, если ты ляжешь. Магия демонов простая, но очень сильная. Быстро убрать ее последствия у меня не получится.

— Я уже никуда не тороплюсь, — Джарет скинул сапоги и лег на кровать, с наслаждением вытянувшись.

Эвина положила прохладные ладони ему на глаза.

— Ты позволишь использовать силу амулета?

— Разумеется, — Джарет вслепую нашарил ее руки и сжал тонкие запястья.

Тьма под его веками зашевелилась, в ней вспыхивали далекие звезды, разворачивались галактики, проносились кометы. Сколько прошло времени, Джарет не понял. К реальности его вернул усталый голос Эвины.

— Вот и всё.

Джарет открыл глаза и поморгал. Зрение вернулось полностью. Эвина попыталась высвободить руки, но он только сильнее сжал пальцы.

— А теперь я хочу услышать твои извинения. Можешь начинать.

Она заулыбалась и быстро поцеловала его в губы.

— Прости!

— Неубедительно. Следующая попытка.

Эвина прикусила губу. Глаза ее снова стали обычными, и в них плясали лукавые искры.

— А если так, мой король? — Эвина поцеловала его в вырез рубашки. Провела языком по горлу.

— Уже лучше, — Джарет опрокинул Эвину на постель, жадно обнял, как в первый раз. Она смеялась, плакала, кричала от наслаждения… Потому уже он стонал, вцепившись когтями в подушки.

А в это время гоблины в полном восторге смотрели, как вокруг замка вырастают настоящие джунгли, полные цветущих орхидей. Обезьян с успехом заменили сами гоблины, быстро научившиеся качаться на лианах. Прибывшие в Лабиринт послы от королей гномов и троллей заблудились в каких-то ста метрах от замка. Командор, рассудивший, что несмотря на почтенный возраст, ему еще жить хочется, не рискнул беспокоить по этому поводу повелителя.

Джарет появился в тронном зале только на следующий день. Оценив произошедшие изменения, схватился за голову и выразительно произнес, обращаясь куда-то в пространство:

— Эвина! Немедленно убери это.

— Тебе не нравится?

Королева Лабиринта появилась посередине зала. В длинном, струящемся шелковом платье, скрывающим ее беременность, и в легких туфельках. Волосы против обыкновения были убраны в элегантную прическу. Но при этом Эвина выглядела настолько соблазнительно, что Джарету немедленно захотелось затащить ее в какой-нибудь укромный угол. Он заложил руки за спину и строго нахмурился.

— Если бы я хотел жить в лесу, то давно бы его вырастил. В этих зарослях уже два посольства сгинули.

— Как скажешь, мой король, — Эвина вздохнула и подошла к окну. Джарет с интересом следил, как разросшаяся растительность возвращается в привычные рамки стен Лабиринта. Повсюду возникали огорченные гоблины.

— Между прочим, посольствам это приключение пошло на пользу, — Эвина указала на гномов и троллей, дружной компанией идущих к замку. — И ты сам виноват. Мне было так хорошо, что я не могла не творить.

— И что ты сотворишь в следующий раз? Море?

Эвина мечтательно улыбнулась.

— Интересная идея.

Джарет засмеялся и обнял ее.

— Начни с озера.

— Ага! — она вывернулась из его рук. — Не буду тебя отвлекать, встретимся за обедом!

Джарет заставил себя сосредоточиться на государственных делах. Добравшиеся наконец до замка послы вспомнили, что прибыли сюда со взаимными жалобами и снова держались обособленно, бросая друг на друга косые взгляды.

— Позвольте со всей почтительностью напомнить, что вы не только король гоблинов, но и повелитель всего Подземелья. А посему не изволите ли навести порядок? — длиннобородый гном с поклоном передал Джарету свиток с длинным списком претензий.

Джарет быстро просмотрел витиевато составленный текст и передал послу троллей.

— Всё это правда?!

— Ваше величество, здесь не только слова, но и сами буквы лгут! — тролль бросил свиток под ноги гному.

Гоблины-гвардейцы оживились, предчувствуя свару.

— Стоп! — Джарет хлопнул ладонью по подлокотнику трона. Проклятье, сегодня же сделает себе стек! — Я сам разберусь. Командор, передай королеве, чтобы к обеду меня не ждали.

Послы с одинаково унылым видом поклонились. Последнюю инспекцию своих владений повелитель Подземелья проводил десять лет назад и обошлась она встречающим сторонам в астрономическую сумму расходов. Однако в этот раз Джарет уложился к кратчайшие сроки. Еще до ночи он успел побывать во всех спорных местах, безапелляционно решить все вопросы и даже не остался на ужин ни у гномов, ни у троллей. Расстроенные напрасными расходами на угощение, оба короля подумали-подумали, и устроили общий пир — не пропадать же добру. Заодно можно пожаловаться друг-другу на гоблинов.

Джарет вернулся в свой замок, предвкушая заслуженных отдых, но у входа его встретил Бор. Вид у гоблина был злорадный.

— Посольство от Благого двора, — командор указал в сторону тронного зала. — Их встретила королева.

— Все живы?

— Пока да.

Джарет распахнул двери в тронный зал и удивленно поднял брови. В глазах запестрило от разноцветных шелковых платьев. Джарет вдохнул изысканные ароматы духов и пожалел, что не переоделся с дороги. Посланцами мира от Благого двора прибыли принцессы Элейна и Нимуэ. Весьма разумный ход со стороны Брайана. Вот только он не учел, что встретит принцесс не Джарет.

Король гоблинов посмотрел на свой трон. Эвина улыбнулась ему. На ней было золотое платье без рукавов. От запястий до локтей руки охватывали медные спиральные браслеты. Где она их откопала? Джаред полагал, что это дополнение к венцу давно потеряно. Зеленый свет заполнял глаза Эвины, не оставляя иллюзий по поводу ее сути.

Принцессы и их свита встретили Джарета с искренней радостью. Махнув рукой на протокол, но не стал подниматься на трон. В своем дорожном костюме рядом с живой богиней он бы смотрелся резким диссонансом.

— Брайан просил тебе передать, — прощебетала Нимуэ, протягивая ему свиток и большую шкатулку.

— Уже так поздно, — Элейна вымученно улыбнулась. — Не смеем вас больше утомлять своим присутствием.

Принцессы вдруг прижались друг к другу. Эвина спустилась с трона и подошла к ним.

— Как жаль, что наша встреча оказалась столь мимолетной, — она лучезарно улыбнулась. — С удовольствием с вами поболтала.

Джарет передал ей свиток с многословными извинениями короля Благого двора и открыл шкатулку.

— Однако, Брайан дорого оценил свою жизнь… То есть, я хотел сказать, мою дружбу, — он улыбнулся, показав клыки. — Передайте, что он может спать спокойно.

Принцессы и их сопровождающие разом издали вздох облегчения.

— Доброго вам пути, — Эвина слегка прищурилась, из-за чего пожелание обрело некоторую двусмысленность.

Посольство ретировалось так быстро, как только допускал придворный этикет. Когда дверь тронного зала закрылась, Эвина рассмеялась, мгновенно преобразившись.

— Что в шкатулке? — она с любопытством приподняла крышку. — Ой, это тот самый рубин?

— Совершенно верно. Подержи, — Джарет отдал Эвине и шкатулку и подхватил ее на руки.

— Куда ты меня несешь? — засмеялась она.

— В сокровищницу. Ты так сверкаешь, что мне хочется запереть тебя там — для сохранности.

Эвина притихла.

— Ты обиделся.

Джарет не ответил, пока дверь сокровищницы не закрылась за ними. Он посадил Эвину на первый попавшийся сундук и выразительно скрестил руки на груди.

— Ты понимаешь, что натворила? Они и так тебя боятся. Зачем было усугублять ситуацию, намекая на прежние времена? Ты же не хочешь, чтобы Брайан кинулся искать защиты от тебя у демонов? Между прочим, если метаморф мне не соврал, где-то в нашей части вселенной обитает еще один мастер колец!

— Не обитает, — Эвина смотрела в сторону, машинально щелкая крышкой шкатулки. — Он тоже искал путь в мир богов. И ему повезло. Вернее, не повезло. Это было задолго до моего рождения, но мне рассказывали, — она дернула бровью. — Так что можешь не беспокоиться на этот счет.

— Я очень рад, что хоть о чем-то могу не беспокоиться!

Джарет забрал у Эвины шкатулку и поставил на полку в ряд с другими. Эвина с внезапным интересом огляделась.

— Ты хотел меня здесь запереть?

— Уже не хочу, потому что вижу — это не будет наказанием, — Джарет поцеловал ее. — Эви, я понимаю, тебе трудно сдерживаться. Но придется научиться.

— Да, конечно, — она улыбнулась. — Не возражаешь, если я выберу себя что-нибудь из твоих сокровищ?

Джарет слегка удивился. Эвина украшениями не увлекалась, надевая их только на балы и то в минимальном количестве. Но женщина есть женщина, даже если она богиня. Если ее успокаивают побрякушки, пусть хоть три часа их перебирает. А потом они по-настоящему помирятся. И Джарет ушел. Только через четыре часа, приняв ванну и поужинав он снова спустился в сокровищницу. Эвины там не было, а на сундуке лежал лист пергамента, придавленный спиральными браслетами. Джарет взял его и с нарастающей тревогой принялся читать написанные неровным почерком строчки: «Прости, что сбегаю, не поговорив. Но дальше будет только хуже. Ребенка я отдам тебе через год. Не ищи меня, пожалуйста. Наша сказка закончилась».

Ганконер сидел на крыльце своего дома в никому не известном местечке без названия. Здесь всегда было светло — солнце каталось по горизонту, не поднимаясь в зеленоватое небо. В густых зарослях, окружавших дом, пели птицы, и Ганконер подыгрывал им на флейте. — Здравствуй, Музыкант.

Флейта издала резкий звук и замолкла. Ганконер уставился на возникшую у крыльца Эвину.

— Как ты меня нашла?!

— Ты пожертвовал мне свою кровь. Теперь я найду тебя, где угодно.

Ганконер оглядел ее — словно сошедшую со страницы сборника древних легенд. Золотая туника, сандалии, сумка через плечо. И полные слез зеленые глаза. Он молча подвинулся. Эвина села рядом, уткнулась в колени и разрыдалась. Ганконер ее не успокаивал, только гладил по голове, внимательно вслушиваясь в отрывочные слова, перемежающиеся душераздирающими всхлипами. Постепенно он понял, что произошло.

— Ты правильно сделала, что ушла. Я могу тебе помочь?

— Покажи мне надежную дорогу в какой-нибудь спокойный мир.

— Хорошо, — Ганконер встал, стараясь не думать, что с ним сделает Джарет, если узнает. — Пойдем.

Эвина очень постаралась запутать свой след. Но мастерства юной богине еще не хватало. Покружив по дорогам возле Подземелья, Джарет почуял, куда она свернула.

Флейту он услышал раньше, чем заметил среди зарослей крышу невысокого коттеджа. Ганконер сидел на перилах крыльца и при виде короля гоблинов приподнял бровь, но играть не перестал. Джарет оценивающе оглядел дом кузена, отследил нити охранного заклинания и сделал правой рукой плавный жест. Нити лопнули. Ганконер оглянулся и опустил флейту.

— Проклятье! Ты не представляешь себе, сколько времени я потратил на создание этой защиты. А ты просто махнул рукой!

— Могу еще раз махнуть, — Джарет смотрел на коттедж так, словно прикидывал, с какого угла его поджечь.

Ганконер убрал флейту запазуху и спрыгнул с перил.

— Что тебе нужно?

— Где Эвина?

— Не знаю! — Музыкант смотрел на Джарета честными раскосыми глазами.

— Задам вопрос по-другому: по какой дороге и в какой мир она пошла?

— Ты ее уже не догонишь, Джарет. Поверь, вам лучше разойтись сейчас.

— Я не спрашиваю твоего совета!

— А напрасно. Я сначала думал, что вы идеально друг другу подходите. Но последние дни я много читал о богах. И знаешь, к какому выводу пришел? Из них очень легко сделать чудовищ. Кровь для них, как наркотик. Она делает их сильнее, но постепенно ее требуется всё больше и больше. Перед тем, как боги покинули наш мир, сиды резали для них на алтарях людей и фейри — без разницы. Специально крали и убивали детей. Эвина рассказала мне о кровавом безумии. Это что-то вроде душевной болезни, в итоге смертельной для богов, но вначале — для всех окружающих.

— Я не собираюсь приносит ей жертвы, — Джарет поправил перчатки. — Всё, что ты сказал, для меня не откровение. И меньше всего сейчас я настроен слушать проповедь. Не тяни время. Я задал вопрос и жду ответа.

Ганконер покачал головой.

— Оставь ее в покое. Иначе вам обоим будет очень плохо.

Музыкант ожидал нападения, но всё равно не успел ничего сделать. Джарет заломил ему руки за спину, стиснув запястья стальной хваткой.

— В моем Лабиринете слишком тихо, — вкрадчиво произнес он на ухо кузену. — Что если добавить музыки в какой-нибудь сектор? Сколько ты выдержишь играть не переставая, а?

Ганконер дернулся.

— Ты не сможешь!

— Поспорим? Помнишь, кто выиграл в прошлый раз?

Музыкант очень хорошо помнил и сдался.

— Отпусти. Я покажу дорогу.

— Молодец, — Джарет разжал пальцы, но тут же подхватил его под руку. — Пошли.

Когда Ганконер указал путь и назвал мир, Джарет хмыкнул.

— Не лучший выбор. Сразу видно, что ты не стратег.

— О чем ты? — Ганконер беспокойно глянул на него.

— Неважно, — Джарет отпустил его. — Иди-иди, пока я не передумал.

Ганконер хотел что-то сказать, но только махнул рукой и исчез, сойдя с дороги. Джарет быстро прикинул координаты его убежища. Если он правильно всё рассчитал, теперь нужно срочно переместится ко второму выходу из «норы». Король гоблинов усмехнулся и свернул на неприметную тропу.

Меньше всего Ганконер ожидал снова увидеть у своего дома Эвину.

— Почему ты вернулась?!

Она улыбнулась чуть виновато.

— Извини, но я подозревала, что Джарет доберется до тебя. А когда он в таком состоянии, от него можно чего угодно ожидать. Я боялась, что ты пострадаешь.

— Тронут твоей заботой, — за шутливым тоном Ганконер попытался скрыть смущение. — Но теперь тебе придется уходить в другой мир. К счастью, отсюда есть еще один выход — на виток дороги пониже. Миры там почти необитаемые. Устроит?

— Выбирать мне особо не приходится.

Запасной выход вел через почти непроходимые заросли, из которых они оба вылезли на дорогу изрядно исцарапанные, с запутавшимися в волосах веточками и листьями. И первым делом увидели Джарета, спокойно сидевшего на придорожном камне.

— Хороши, нечего сказать, — он склонил голову набок и усмехнулся.

Ганконер замер, Эвина сделала шаг вперед, заслоняя друга.

— Да не трону я его, — Джарет поморщился. — А тебе, кузен, советую очень быстро сменить убежище. Не я один знаю о твоей дружбе с этой особой.

— Непременно, — мрачно ответил Ганконер. — Прямо сейчас пойду собирать чемоданы.

От сделал шаг назад и исчез.

— Порой я удивляюсь, как Музыкант умудрился прожить так долго, — Джарет задумчиво вертел в пальцах травинку. — Вероятно, исключительно из-за того, что его не воспринимают всерьез. Но сам он совершенно не способен просчитывать события хотя бы на три хода вперед. Возьмем, к примеру, мир, который он тебе посоветовал. Слишком близко от Перекрестка — это уже минус. Мало того, там живут фейри. Тебя бы заметили очень скоро. Не одни сиды помнят, кто такие боги и как им молиться. Как долго ты продержишься, если тебе начнут приносить жертвы, Сказочница?

Эвина содрогнулась.

— Если дойдет до этого, я просто уйду.

— А потом снова и снова, — покивал с издевкой Джарет. — Такая жизнь, разумеется, пойдет на пользу ребенку. Рано или поздно, вести о жертвоприношениях дойдут до Хранительницы и ей придется принять меры. Эви, только в Лабиринте ты будешь в полной безопасности, в том числе от себя самой. А если ты скажешь, что не рада меня видеть, я тебе не поверю.

— Рада, — Эвина села на камень с другой стороны дороги. — Но сколько мы сможем еще любить друг друга, как сейчас? После рождения ребенка я войду в полную силу. И что тогда станут думать о тебе, Джарет? Фейри будут подозревать, что ты приносишь мне жертвы. Или что я тебя подчинила.

— Думать о проблемах, которые только могут возникнуть, и при этом не замечать настоящих опасностей — как это по-женски, — Джарет фыркнул. — В твоих сказках гораздо больше логики, чем в поступках.

Эвина обиделась.

— А ты слишком самонадеян!

— Возможно, но у меня есть для этого основания. Еще никому не удавалось меня подчинить. Поверь, со временем все успокоятся, привыкнут и перестанут видеть в тебе угрозу, — он подошел и взял Эвину за руки. — Радость моя, давай прекратим бездарно тратить время, которого у нас и так осталось мало.

— Почему мало? — она с недоумением вскинула на него глаза.

— Потому что секс при беременности возможен только до определенного срока, — Джарет огляделся. — Вон там, неподалеку есть подходящее местечко.

Он потянул ее с дороги в действительно очень красивое место. Здесь был летний день, река, лес и скошенный луг со стогами. Эвина, раскинув руки, упала навзничь в душистое сено. Джарет задержался, устанавливая над стогом магический купол защиты, потом сбросил куртку и упал рядом.

— Подожди, — Эвина придержала его за плечи. — Слушай!

— Что? — не понял Джарет.

И тут он услышал. Внутри него зазвучала мелодия — короткая, но очень необычная. Эвина неотрывно смотрела ему в глаза.

— Запомнил?

— Это твое имя?!

Он тихонько повторил мелодию. Эвина вздрогнула.

— Да, теперь ты сможешь меня остановить, если я… вдруг…

— Полагаю, теперь я могу и еще кое-что, — он пропел ее имя с такой интонацией, что Эвина задохнулась и покраснела. — Ага, я так и думал!

— Джарет, прекрати! Я не для этого тебе открылась! — она попыталась зажать ему рот, но он со смехом перехватил ее руку.

— Почему нет? Только представь себе, какие интересные возможности перед нами открываются!

«Теперь я уже не смогу уйти, — подумала Эвина, — Ну и пусть. Все равно жить без него не имеет смысла…» А потом мысли закончились.

— Надо же, а я и не знал, что у меня такое есть! — Джарет выбрался из стога, отряхнулся и теперь с интересом исследовал содержимое сумки Эвины. Достал кольцо мгновенного перемещения и надел на палец.

— Подожди, — она попыталась пальцами расчесать волосы, но безуспешно. — Как я покажусь в таком виде в замке!

— А мы пройдем через портал с окраины Гоблин-сити, — Джарет перекинул через плечо лямку, помог Эвине подняться и прижал к себе. — Мне понравилось, как ты реагировала на последнюю импровизацию. Надо будет повторить. А теперь держись!

Через миг они уже были в Лабиринте.

Не один Брайан сообразил, что Джарет гарантировал только, что Эвина не станет мстить, но ничего не обещал за себя. Та же мысль пришла в голову и остальным участникам охоты на богиню. От Неблагого двора в Лабиринт прибыло посольство во главе с Эдриком. Одновременно с ними в замок явились Алисса и Моргана. Хранительница, у которой к королю гоблинов был очень важный вопрос, не ожидала увидеть такое скопление фейри и хотела было перенести свой визит на другое время, но Бор упросил ее остаться. Командору не улыбалось в одиночестве контролировать толпу сидов. В присутствии же Хранительницы они сдерживались от выяснения отношений, хотя и бросали друг на друга неласковые взгляды. Моргана едва терпела присутствие Эдрика, к которому у нее был длинный список претензий.

Когда двери тронного зала наконец-то распахнулись, Моргана неожиданно уступила место Эдрику. Тот так удивился, что даже вежливо поблагодарил ее.

— Интересно, где на этот раз пропадал Джарет? — Моргана кинула быстрый взгляд в двери, пока они не захлопнулись. — Надо же, они уже вместе на троне!

Алисса с показным безразличием пожала плечами. Сама она в бытность королевой Лабиринта редко участвовала в политических делах Джарета. Вот Хельга была настоящей королевой. Хельга… Алисса никак не могла забыть фразу короля гоблинов: «Среди ее талантов нет чутья к сверхчеловеческим способностям». Он не сказал «не было». Простая оговорка? Но ведь трупа Хельги не нашли.

Моргана расценила задумчивость Хранительницы по-своему.

— Ты позволишь посмотреть кое-какие книги в библиотеке Дома? Нам нужно собрать как можно больше достоверной информации о богах. Я знаю легенды, но они только запутывают.

— Я посмотрю, что у нас есть, — уклончиво ответила Алисса.

Моргана нахмурилась, недовольная завуалированным отказом, но тут двери опять открылись, выпустив посольство Неблагого двора. Эдрик украдкой утирал пот со лба. Остальные даже не скрывали, как счастливы завершением своей миссии.

— Я бы хотела, чтобы ты стала моей свидетельницей, — Моргана не спешила входить в тронный зал. — На всякий случай.

Алисса кивнула. Они вошли в зал вместе, и Хранительница наконец-то оценила картину, которую успела разглядеть Моргана. Джарет сидел на троне, закинув ногу на ногу, левой рукой обнимая за плечи Эвину. На ней было зеленое платье с золотыми узорами. На Джарете — черная рубашка и жилет в тон ее платью. Алисса уже давно не видела короля гоблинов таким самодовольным.

Понимающе глянув на Алиссу, он благосклонно выслушал изящно составленные извинения Морганы.

— Надеюсь, твой садовник достаточно компетентен, чтобы не загубить мой подарок, — волшебница мило улыбнулась. — Эти яблони очень капризны.

— Не волнуйся, — улыбнулась в ответ Эвина. — Я ему помогу.

Судя по скептическому выражению лица, Моргана не верила, что саженец приживется в Лабиринте. С ее стороны это был просто красивый жест. Моргана перевела взгляд на короля гоблинов.

— Я выполнила свою часть соглашения, Джарет. Твоя очередь.

Он приподнял бровь.

— Что у тебя с памятью, дорогая? Я ведь сразу уточнил, что не уверен в результате.

Моргана побледнела.

— Нет, отчего же, я могу это сделать, — тихо произнесла Эвина. — Но позволь тебе сначала кое-что объяснить.

Она развела руки. Между ними возникли песочные часы. В верхней колбе песок закончился, осталась лишь одна — слишком крупная — песчинка.

— Это — последний миг, — пояснила Эвина и перевернула часы. — Жизнь Мордреда можно запустить снова, но это будет тот же самый песок, понимаешь? Он не совершит ничего нового, не изменится, не поумнеет. Он повторит все прежние ошибки. А их было много, Моргана. И проживет твой сын ровно столько же, сколько прожил до своего последнего мгновения. Ты действительно этого хочешь?

— Да! — Моргана неотрывно смотрела в засветившиеся зеленью глаза богини.

— Пусть будет так.

— Когда? — жадно подалась вперед Моргана.

Эвина быстро глянула на Джарета.

— Мне нужно подготовиться. Примерно через полгода.

— Что ж, Моргана, ты получила гарантии при надежной свидетельнице, — Джарет встал. — Я тебя провожу. Госпожа Хранительница, ты нас извинишь?

— Конечно, — Алисса подождала, пока они выйдут из зала и обернулась к Эвине. Та спустилась со ступеней трона и теперь стояла совсем близко.

— Я знаю, о чем ты хотела спросить. Но Джарет не скажет тебе правду.

— Да? — Алисса невольно отступила. — И какова же правда?

— Последний миг, растянутый на вечность, всё верно. Она в Лабиринте.

— И ты это одобряешь?!

— Нет, — богиня дернула уголком губ. — Но я не могу вернуть ее к жизни, как Мордреда. Настоящая жизнь Хельги закончилась тридцать три года назад. Если снять заклятие, мы получим даже не труп, а прах. Ты уверена, что так будет лучше?

— На знаю, — честно ответила Алисса. — Но я бы не хотела себе такой… не-смерти.

— Тогда не покидай Дом-на-Перекрестке, когда придет твой срок, — жестко ответила Эвина.

Алисса вздрогнула. Она чувствовала себя очень неуютно рядом с богиней.

— Извини, я все время забываю, как ты чувствительна, — Эвина улыбнулась. — Пойду, прослежу, чтобы яблоньку посадили в подходящем месте.

С ее уходом Алисса задышала свободнее. И тут как раз вернулся Джарет.

— Хорошо, что ты меня дождалась. Моргана только что сообщила неприятную новость. Брайан объявил охоту на Ганконера. Возможно Музыкант попросит у тебя политического убежища.

— А почему не у тебя? — удивилась Алисса. В тронном зале стульев не было, так что они вместе сели на подоконник.

— Побоится, — коротко ответил король гоблинов. — Но если он явится на Перекресток, сообщи мне, хорошо? И требования Брайана я тоже хочу знать, если он их предъявит тебе.

— Никак не могу разобраться в ваших отношениях, — вздохнула Алисса. — Из-за чего король Благого двора вдруг возжелал голову Ганконера? И почему ты не можешь помочь своему кузену открыто?

Джарет хищно ухмыльнулся.

— Брайан уже давно мечтает избавиться от Музыканта, и недавно у него почти получилось. Что касается помощи, то пока Ганконер сам не попросит у меня защиты, я вмешиваться не буду. Останешься на обед?

Алисса покачала головой.

— Благодарю, но мне уже пора.

Хранительница подходила к выходу из Лабиринта, когда ее окликнули. На невысокой стене сидела Эвина, скрестив босые ноги. Сейчас она походила на уличную девчонку из городских кварталов, где прошло детство Алиссы.

— Забыла отдать подарок для твоей малышки, — Эвина протянула ей хрустальный шар. — Джарет мне рассказал о ней.

— Что это? — Алисса настороженно посмотрела на кристалл.

— Бери, не бойся, — королева Лабиринта засмеялась. — Это сказка. Ее можно изменять, как захочется. Детям такое нравится.

Алисса взяла подарок. И неожиданно для себя спросила:

— А кто у вас будет?

— Девочка, — Эвина мечтательно улыбнулась и вдруг спросила: — А хранительницам запрещено выходить замуж?

— Не запрещено, просто не принято, — смутилась Алисса.

Эвина задумчиво посмотрела на нее.

— Ага… Ну ладно, удачи тебе! — она развернулась и спрыгнула на другую сторону стены.

Дом-на-Перекрестке. Три дня спустя.

Алисса пришла к горестному выводу, что не предназначена для материнства. Малышка Элис, которую она привела в Дом, оказалась очаровательной девочкой. Все воспитательницы были от нее в восторге, но Хранительница просто не знала, как с ней обращаться. Со старшими ученицами Алисса быстро находила общий язык. Они ее обожали. А когда Алисса приносила Элис подарки, та едва слышно благодарила и тут же убегала. Хранительница сидела в своем кабинете, подперев голову руками и предавалась грустным мыслям.

В дверь постучали.

— Госпожа Хранительница, — молоденькая дежурная почему-то лукаво улыбалась. — К вам эльф!

— Не эльф, а сид, — машинально поправила Алисса. — Сколько раз объяснять, что они не любят это слово. Он назвался?

— Нет, — девушка смутилась. — Но он сказал, что вы его знаете.

— Хорошо, приведи.

Через минуту в кабинет вошел Ганконер — заметно осунувшийся и побледневший. Но его обаятельная улыбка осталась прежней.

— Здравствуй, — он перегнулся через стол и поцеловал Алиссу в щеку. — Не выгонишь?

— В какую беду ты угодил? — Хранительница нахмурилась. — Присаживайся и рассказывай.

Ганконер с облегчением откинулся на спинку стула. Алисса ни разу не видела его таким усталым.

— Король Благого двора внезапно решил предъявить мне все старые счета разом и скомандовал «фас» своим прихвостням. Моего дома уже нет. Я прошу твоей помощи и убежища.

— Вообще-то Перекресток не вмешивается во внутренние дела фейри, — Алисса искренне сочувствовала Музыканту, но сомневалась, что сможет как-то повлиять на ситуацию. — Тебе лучше к Эвине обратиться. Вы же с ней друзья?

Ганконер слабо улыбнулся.

— Эвина неотделима от Джарета. А просить его о помощи я не хочу. У нас с ним слишком сложные отношения.

— Кстати, давно хотела спросить, кто из вас старше — он?

— Нет, я — на сто двадцать лет. Но Джарет не любит, когда ему об этом напоминают.

Алисса удивилась. Джарету на вид можно было дать тридцать лет по человеческим меркам. Ганконеру — не больше двадцати. В очередной раз она убедилась, как обманчива внешность фейри. И тут она вспомнила еще одну популярную сплетню.

— Подожди, но ведь есть еще Нимуэ. Вы же с ней, говорят, близки? А Брайан ни в чем не отказывает любимой племяннице.

— Она ему не племянница, а фаворитка, — поморщился Музыкант. — И это как раз один из пунктов в списке его претензий ко мне.

Алисса вздохнула.

— Что конкретно ты от меня хочешь?

— Убежища хотя бы на неделю. И посредничества. У меня еще сохраняется надежда, что Брайан опомнится.

— Хорошо, — Алисса приняла решение. — Можешь оставаться здесь, пока король Благого двора не предъявит претензии. У нас есть гостевые комнаты. Но фейри в Доме обычно предпочитают не задерживаться — ваша магия здесь не работает.

— Переживу как-нибудь, — Ганконер просиял. — Я твой должник!

Проводив его в гостевую часть Дома, Алисса отправила весть королю гоблинов. Джарет ответил, что будет ждать дальнейших новостей.

Вечером Хранительница посидела у кроватки Элис. Девочка спала, сжимая под подушкой кристалл со своей сказкой. Алисса осторожно погладила взъерошенные волосы, поправила одеяло и ушла. Но оставаться одной не хотелось. Она постучалась в комнату Ганконера. Он тут же открыл. В одной руке у него была открытая книга, в другой — надкушенное яблоко.

— Тебе показали, где у нас столовая? — спохватилась Алисса.

— Да, — он пропустил ее в комнату и босой ногой прикрыл дверь. — Твои ученицы были очень любезны.

— Вот только чтобы я тебя возле них не видела! — Хранительница только сейчас сообразила, чем чревато пребывание в Доме, полном молодых девушек, золотоволосого сида. — Обещай мне, что не попытаешься соблазнить ни одну из них!

— Обещаю, — Ганконер сел на кровать и с хрустом откусил кусок от яблока. — Мне сейчас не до любви, можешь не беспокоиться.

Алисса присела на стул у окна. Комната была небольшая — стол, стул, кровать — вот и вся обстановка. Ганконер в нее решительно не вписывался.

— Я хочу спросить, — Алисса по привычке переплела пальцы. — Похоже, ты лучше всех знаешь Эвину. Ей действительно нужна кровь сидов, как боится Моргана?

— Нет, — он помрачнел, — В небольших дозах кровь резко увеличивает силу богов. Однако, если не произойдет вселенского катаклизма, Эвине незачем прибегать к этому средству. Она и без того становится сильнее с каждым годом. К тому же, она прекрасно понимает, чем это грозит. Ты знаешь, что происходит с людьми-наркоманами?

Алисса содрогнулась.

— Не беспокойся, Эвина в надежных руках. А после рождения ребенка она станет достаточно сильной, и ее уже никто не сломает.

— То есть, она сможет отказываться от жертв?

— Ну да. Ты про «пыльцу» знаешь?

Алисса слышала об этом наркотике сидов.

— Вот с ней похожая ситуация. Если до ста лет не подсел, потом уже не цепляет. Можно не бояться.

— А ты пробовал?

— Да все мы пробовали, — небрежно отмахнулся он. — Но из высших сидов до сих пор этой дурью маются только Пак и Хедли.

— Это заметно, — Алисса немного успокоилась. — Ну ладно, читай. Не буду тебе мешать.

— Ты не мешаешь, — Ганконер тепло улыбнулся. — Вообще-то я привык к одиночеству, но иногда хочется поговорить.

Алисса взглянула на него с неожиданным интересом. До сих пор она воспринимала Музыканта как легкомысленного и даже безответственного. Но сейчас Ганконер выглядел старше, серьезнее. И как оказалось, знал он очень много. В результате они проговорили всю ночь. На следующий вечер ситуация повторилась. Через три дня Алисса осознала, что слишком долго рассматривает себя в зеркале. Смутилась, разозлилась и твердо решила этой ночью выспаться. На четвертый день заглянул Джарет.

— Брайан не появлялся? — поинтересовался он с удивлением. — Его ищейки что, совсем нюх потеряли?

— Понятия не имею, — раздраженно ответила Алисса. — Может всё-таки заберешь своего кузена? У меня не постоялый двор.

— Да ему стоит только попросить меня, — Джарет широко улыбнулся. — И все проблемы будут решены.

Алисса вздохнула. Ганконер решительно не желал помощи короля гоблинов. И она его могла понять. Джарет решал проблемы своеобразно, с него станется запереть Музыканта в Лабиринте на долгие годы, если не века. Для сохранности.

— Ладно, подождем еще пару дней.

Король гоблинов с досадой фыркнул и отбыл. Алисса достала из потайного ящика стола подарок Морганы, мрачно на него посмотрела и надкусила яблоко. Оно оказалось настолько вкусным, что Хранительница сама не заметила, как съела его целиком. Достала зеркальце, но никаких изменений не заметила. «А что ты хотела? — упрекнула она себя. — Чтобы с одного яблока выглядеть как в семнадцать лет? Хотя нет, как в семнадцать не надо! Да ерунда все это…»

Но к вечеру, закончив дела, она не выдержала и направилась к гостю. Ганконер ей заметно обрадовался. Из своей комнаты он почти не выходил — только в столовую и библиотеку. На столе лежало пять книг.

— При моем образе жизни не часто удается спокойно почитать, — Музыкант с интересом просматривал сборник поэзии Верхнего мира. — Ты любишь стихи?

— Да, но последние годы на изящную словесность у меня совсем времени не остается.

— Тогда позволь, я тебе почитаю.

Голос у Музыканта был изумительный, стихи в его исполнении переворачивали душу. Алисса зачарованно смотрела на длинные пальцы, листающие страницы, и не решалась поднять глаза выше. Ганконер замолчал, только когда стемнело так, что даже он перестал различать строки. Свет они почему-то так и не зажгли.

— Спасибо, — тихо сказала Алисса и встала. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — эхом откликнулся Ганконер.

Только оказавшись в своей постели, Алисса обрела способность рассуждать здраво. «Одного эльфа тебе в жизни было мало, да? — сурово отчитывала она себя. — Ты помнишь, сколько тебе лет? Скоро ты будешь старухой, а он останется таким же молодым и прекрасным. Да ему от тебя только защита нужна, дура!» Заснула Алисса под утро, вся в слезах. Разбудил ее деликатный стук в дверь.

— Госпожа Хранительница! К вам прибыл король Благого двора со свитой. Говорит, по очень важному делу!

Алисса рывком села на постели. Ну вот и всё. Музыканту придется бежать в Лабиринт. В конце-концов, Эвина не позволит Джарету сделать с ним что-то плохое.

— Не впускайте их в Дом. Я сама к нему выйду. И вот еще что. Беги к Ганконеру — пусть немедленно отправляется в мой кабинет и уходит через портал.

Когда Алисса вышла на крыльцо дома, ей сразу стало ясно, что Брайан прибыл с серьезными намерениями. Короля окружала свита из десятка высокопоставленных фейри. Они вежливо, но сдержанно склонились перед Хранительницей.

— Долгих лет жизни и радостных дней госпоже Хранительнице, — Брайан выступил вперед.

— И тебе всего наилучшего в жизни, король Благого двора, — Алисса вежливо улыбнулась. — Какое дело привело тебя к Дому-на-Перекрестке?

— До сих пор, согласно договору, Перекресток не вмешивался во внутренние дела сидов, — Брайан сделал еще шаг к ступеням крыльца. — Ты желаешь изменить вековые устои?

— Разумеется, нет, — Алисса решила тянуть время, чтобы Музыкант успел найти и открыть портал в Лабиринт. — Разве имеет место нарушение правил?

— К сожалению, да. В Доме-на-Перекрестке скрывается мой враг. Я требую его выдачи, госпожа Хранительница. Немедленно!

Алисса холодно улыбнулась.

— Полагаю, это всего лишь недоразумение, и мы его быстро разрешим. Прошу, входите в Дом.

Ширина двери позволяла входить только по-одному, в результате чего Алисса выиграла еще пару минут, пока вся свита Брайана оказалась в холле.

— Итак, — она скрестила на груди руки, — Что конкретно ты требуешь?

— Выдай мне Ганконера. Или, — Брайан холодно улыбнулся. — Выкупи его жизнь, если она тебе нужна. Но предупреждаю, цену я назначу немалую.

— Я польщен, что ты так высоко меня ценишь!

Алисса вздрогнула и обернулась. По лестнице в холл спускался Ганконер. А рядом с ним шел Джарет. Через плечо Музыканта была перекинута широкая кожаная перевязь. До сих пор Алиссе не доводилось видеть его при шпаге.

— Ах вот как… — Брайан быстро взглянул на правителя Лабиринта и тут же переключился на Ганконера. — Я так и думал, что ты предпочтешь отдать себя под защиту младшего кузена, Музыкант.

Взгляд Джарета заледенел. Ганконер улыбнулся.

— Ошибаешься. Джарет выступает моим свидетелем. Я вызываю тебя, Брайан, на дуэль до победы.

Свита короля Благого двора зашушукалась. Брайан удивленно поднял бровь.

— Какая неожиданная отвага! Но боюсь, дуэль завершится, не начавшись. Ты никудышный маг, Музыкант.

— Ты меня не дослушал, — Ганконер остановился в трех шагах от противника. — Поединок будет на шпагах. Здесь, на земле Перекрестка, где не действует наша магия. Или ты боишься принять такой вызов?

Король Благого двора усмехнулся.

— До победы, говоришь? Принято. Не сомневайся, это будет моя победа. Интересно, кто выкупит твою жизнь?

— Мы жребий бросим, — Джарет церемонно поклонился Алиссе. — Госпожа Хранительница, прошу тебя быть свидетельницей дуэли.

— Но вы же не собираетесь драться здесь! — к Алиссе вернулся дар речи.

— Прецеденты были, — вежливо возразил ей Ганконер, — Именно с целью гарантированного недопущения магического вмешательства в поединок.

Холл Дома был достаточно просторным для дуэли. Хранительница не нашла, что еще можно возразить и молча поднялась на несколько ступеней лестницы для лучшего обзора. Попутно отметила, что на верхней галерее собираются предвкушающие редкое зрелище ученицы и воспитательницы. Ганконер вынул из ножен клинок и отдал перевязь Джарету. Король гоблинов похлопал его по плечу и поднялся к Алиссе. Махнул рукой, объявляя начало дуэли.

Алисса сравнила клинки дуэлянтов. У Брайана было парадное оружие, с ажурной изящной гардой. Шпага Ганконера была проще, но лезвие производило серьезное впечатление.

— Это твоя? — тихо спросила Алисса у Джарета.

— Нет, его. Когда-то мы с ним занимались фехтованием. Шпага так и осталась у меня в замке.

— А ты ничего не выбрасываешь, — нервно усмехнулась Алисса.

— Как знал, что пригодится. Кстати, хорошо выглядишь, Лисс, — Джарет искоса глянул на Хранительницу.

— Что? — Алисса напряженно следила за поединком, который пока складывался не в пользу Ганконера. Брайан был настроен покончить с навязанной ему дуэлью как можно скорее. Музыкант отступал под его яростным натиском.

Джарет усмехнулся.

— Не переживай. Конни регулярно тренируется, а Брайан привык полагаться на свою магию. К тому же дуэль до победы, а не до смерти. В крайнем случае, я оплачу счет.

— И что тогда будет с Ганконером?

— Ну-у… — король гоблинов подбоченился. — У меня созрела пара идей, куда его можно пристроить.

Ход дуэли тем временем изменился. Ганконер перешел в нападение. Теперь уже отступал король Благого двора.

«Брайан собирается нарушить правила».

Алисса вздрогнула, услышав голос Эвины. Судя по тому, как прищурился Джарет, он ее тоже слышал. Эвина здесь? Но почему невидима? Хранительница занервничала.

«Он разозлен и намерен убить».

Алисса представила себе, как шпага входит в сердце Музыканта и ей стало плохо.

«Ты можешь его остановить?!» — мысленно взмолилась она.

«Нет, они мне запретили. Это будет нарушением правил дуэли… Джарет! — Эвина заговорила четко и очень быстро. — Перстень на его левой руке! В нем ядовитое жало какого-то крупного насекомого!»

Она еще не успела договорить, как шпага Ганконера пронзила правое плечо Брайана. Тот вскрикнул и перебросил клинок в левую руку.

— Стоп! — Джарет кинулся к дуэлянтам.

В тот же миг Музыкант вдруг дернулся и пошатнулся. Джарет отшвырнул его в сторону и схватил Брайана за руку.

— Яд — это нарушение правил! От тебя я такого не ожидал, — Джарет, не церемонясь, сдернул с его пальца массивный перстень.

— Ты мне руку сломаешь! — взвыл Брайан.

— Я ее тебе сейчас оторву! Что это за яд?

— Не смертельный, — неохотно процедил Брайан. — Просто ухудшает реакцию.

Алисса подхватила шатающегося Ганконера, подвела его к лестнице и усадила на ступеньку.

— Врача, быстро! — она только глянула на галерею, а там уже как ветром всех сдуло. — Куда тебя ужалило?

— В шею, — Музыкант озадаченно поморгал. — Странное ощущение… Осторожно, не поцарапайся!

Алисса, сжав губы, подцепила ногтями, как пинцетом, маленькое, удивительно твердое жало, вонзившееся Ганконеру под подбородком. Потом выпрямилась и громком сказала, обращаясь ко всем:

— Дуэль окончена. Согласно правилам, победа присуждается Ганконеру.

Желающих возразить не нашлось. Алиссе послышался облегченный вздох Эвины. Брайан, зажимая плечо и не глядя в глаза Ганконеру, прошипел сквозь зубы, что полностью удовлетворен и снимает все претензии. После чего фейри Благого двора быстно покинули Дом-на-Перекрестке. Прибежавшая целительница, наскоро осмотрев Ганконера, заявила, что опасности для жизни нет, но ему необходимо пройти в лазарет для нейтрализации яда. Жало она аккуратно подобрала и спрятала в футляр. Музыкант решительно запротестовал против госпитализации, уверяя, что ему уже совсем хорошо.

— Правда? — широко улыбнулся Джарет. — Тогда пошли ко мне. Погостишь в Лабиринте, пока всё не забудется, — он подбросил на ладони трофейный перстень. — А то вдруг кто-нибудь решит выслужиться перед Брайаном.

— Пожалуй, я еще не настолько хорошо себя чувствую, чтобы прямо сейчас идти в гости, — Ганконер протянул Джарету шпагу и направился в лазарет.

Король гоблинов, всё ещё улыбаясь, к чему-то прислушался.

— Она здесь или нет? — прямо спросила уставшая от тайн Алисса.

— В каком-то смысле, — уклончиво ответил Джарет. — Благодарю тебя за поддержку. Не стесняйся, потребуй с Ганконера полной оплаты за проживание. Он не так беден, как может показаться.

Он поцеловал Алиссе руку и направился к двери.

— Пожалуй, я пройдусь до Подземелья по дороге.

Хранительница с досадой посмотрела ему вслед и пошла проверять, возобновились ли занятия. А когда вернулась в кабинет, там ее уже ждал Ганконер.

— Что ты здесь делаешь? — Алисса с тревогой вгляделась в его глаза. Зрачки были слегка расширены. — Тебе нужно лежать и лечиться!

Он отмахнулся.

— В меня уже что-то влили, хватит. Я хотел сказать, что очень благодарен тебе за помощь, — он положил на стол доверху наполненный золотом замшевый зеленый кошелек. — Вот плата за проживание.

— Это слишком много.

— Тогда пусть будет пожертвование вашему приюту. И еще. Если тебе понадобиться помощь, я приду в любое время.

— Я не сделала ничего, что бы стоило такой благодарности. Удачи тебе, — Хранительница протянула ему руку. Ганконер пожал ее, но не выпустил.

— Алисса, ты…

— Не надо, — она вырвала руку. — Иди уже!

— Ты же не хочешь, чтобы я ушел, — Ганконер бережно взял ее за плечи. — Позволь мне сделать тебя счастливой!

Она отступила, налетела на край стола и чуть не упала. Ганконер подхватил ее и обнял. Его раскосые глаза смотрели с искренней нежностью.

— Алисса…

Было почти невозможно выбраться из этих теплых ласковых рук, но она справилась с собой.

— Уходи. Сюда же войти могут!

Ганконер оглянулся на дверь и усмехнулся.

— Да, действительно.

Он выпустил ее и молча вышел. Алисса несколько минут просидела, уставившись в одну точку. Потом тряхнула головой и занялась делами.

Ближе к вечеру Хранительница заглянула к Элис. Девочка уже меньше стеснялась и даже показала ей свою сказку, сбивчиво поясняя, что делают герои и кто они такие. Алисса посмеялась, наблюдая за приключениями маленьких пушистых существ, потом уложила малышку спать и пошла было к себе, но ноги сами свернули в ставший привычным коридор. Комната Ганконера была открыта и пуста. Алисса вошла, прикрыла за собой дверь. Постояла, вспоминая прошлый вечер. Села на застеленную кровать, погладила подушку. Глупо надеяться, что он останется, если сама сказала «уходи». Но Алисса не ожидала, что будет так горько. Нужно пойти к себе, выплакаться и забыть.

Она встала, решительно распахнула дверь и столкнулась с Ганконером. Он держал в руках большую корзину, из которой неслись такие умопомрачительные запахи, что Алисса моментально вспомнила, что сегодня вообще не ела.

— У вашей столовой всего один недостаток, — весело сказал Музыкант. — Кормят невкусно. Пришлось бегать в ближайший мир.

— У нас правильное здоровое питание, — запротестовала Алисса, стараясь не улыбаться.

Ганконер сноровисто расставлял на столе тарелки с бутербродами и пирожными.

— Иногда полезно питаться не правильно, а вкусно, — он открыл бутылку с вином и разлил его в два бокала. — И отойди уже от двери. Я ее сейчас гвоздями заколочу, чтобы никто не вошел.

Алисса подошла к столу и взяла бокал. Так и есть, он принес вино фейри.

— Всё это прекрасно, — она сделала глоток. — Но…

— Нет никаких «но», Алисса, — Ганконер передвинул стол к кровати. — Есть только мы и наша любовь.

Алисса залпом допила вино. Нет, она точно с ума сошла. Зачем ей это? Только-только от одного наваждения избавилась!

Ганконер поставил свой бокал и плавно, как в танце, увлек Алиссу на кровать. Целовал он ласково и нежно, совсем не как Джарет… Ох, вот о ком сейчас точно вспоминать не надо! Алисса высвободилась и села.

— Что не так, любимая? — Ганконер сзади обнял ее за талию. — Ты же хочешь меня, я чувствую.

— Всё не так, — Алисса вытерла набежавшие слезы. — Да, ты мне нравишься, очень. Но у нас ничего не получится. Я понимаю, что возраст человека и сида сложно сравнивать, но ты выглядишь гораздо моложе, а я…

— Тебя это беспокоит? — изумился Ганконер. — Ну давай я изменюсь. Только не прямо сейчас, хорошо? А то здесь моя магия не работает.

— Я серьезно!

— Я тоже, — Ганконер мягко опрокинул Алиссу на подушку. — Просто забудь обо всем, и ты будешь счастлива. Я обещаю.

Алисса закрыла глаза и обняла его. Да будь что будет, одну ночь она себе позволит!

Лабиринт. То же самое время.

Эвина открыла глаза и улыбнулась. С этой сказкой пришлось повозиться. Алисса чуть всё не испортила. Эвина не понимала, почему Хранительница так упорно не желала смириться со своей влюбленностью. А ведь у всех прежних хранительниц были любовники. И зачастую — из фейри.

Королева Лабиринта выбралась из кресла, и сладко потянулась.

— Не спишь? — Джарет возник на пороге комнаты, помахивая стеком.

Эвина насторожилась.

— А я помню, ты ходил с таким же. Еще до моего воплощения.

— Наконец-то дошли руки сделать новый, — Джарет усмехнулся. — И у меня есть большое желание опробовать его на тебе. В воспитательных целях.

Эвина прикусила губу. Судя по тону, король гоблинов обнаружил одно из ее усовершенствований в Лабиринте. Интересно, какое? Гиблую трясину в северной части или танцующие деревья в южной? Она отгородилась от приближающегося мужа креслом. Джарет махнул стеком. Кресло отлетело в сторону.

— Что ты сделала с болотом?!

Ах вот оно что…

— Но ты же сам предложил мне создать озеро! — Эвина отступала, пока не прижалась к стене.

— И как теперь прикажешь поддерживать дисциплину среди гоблинов?!

— Можно сделать новое болото, — она задумалась, представив себе карту Лабиринта. — Если…

— Не надо! — Джарет выразительно хлопнул стеком по ладони. — Я сам найду место. А лучше снова сделаю всё, как было.

— Нет, не трогай озеро! — забеспокоилась она. — Там русалки.

— Кто?! А почему я их не заметил?

— Они еще мальки, — Эвина улыбнулась. — Вырастут — заметишь. А болото можно сделать вместо гибельной трясины. Она всё равно не удалась.

Глаза у Джарета расширились.

— Скажи честно, осталось в Лабиринте хоть одно место, где ты еще ничего не трогала?

— Конечно, — кивнула Эвина. — Я только начала.

— Ты задалась целью перевернуть весь мой мир? — Джарет с видом художника начал обводить стеком силуэт Эвины.

— Зато тебе больше не будет скучно, — она внимательно следила за его рукой.

— Это, безусловно, радует, — Джарет коварно улыбнулся. — Но не отменяет моего намерения продемонстрировать тебе некоторые возможности этой вещицы.

— Исчезну! — пригрозила Эвина.

— Попробуй, — Джарет закончил линию, отошел на несколько шагов и выжидательно приподнял бровь.

— Сумеешь выбраться, радость моя?

Эвина попыталась, но магия Джарета держала крепко. Это было обидно. Во время поединка с Джодоком она серьезно надорвалась, а потом ее почти добили на дороге. С тех пор силы вернулись, но почему-то пропала уверенность в себе.

— Я так и думал, — Джарет сел на кровать и принялся стягивать сапоги. — Стоило экранировать от тебя источник, и ты стала совсем беспомощной, девочка моя.

— Неправда! — Эвина последнее время действительно пользовалась исключительно силой источника. Но признаваться в этом было еще обиднее. В ней начала закипать злость.

— Неужели? — король гоблинов продолжал раздеваться. — Тогда почему ты до сих пор там? Судя по тому, как ты на меня смотришь, тебе очень хочется сейчас…

— Убить тебя! — зрачки Эвины растворились в зеленом свете.

Богиня развела руки — медленно, словно раздвигая невидимые стены. Резко выдохнула и шагнула вперед. Раздался хрустальный звон. Королева Лабиринта перестала походить на человека. Ее сила в один миг заполнила комнату, ударила по нервам, оглушила. Джарета подхватил водоворот, он тонул, погружаясь всё глубже в зеленый сумрак. Король гоблинов забился, сопротивляясь напору чужой, неизмеримо большей, чем его, силы. Никакого ощутимого результата это не принесло. Он даже не понимал, что именно с ним происходит. С одной стороны он продолжал лежать на кровати. С другой — его уносило стремительное течение куда-то в глубину зеленоватой воды. Мелодия имени богини крутилась в голове, но голоса, чтобы напеть ее, не было. И вдруг вторая реальность исчезла. Джарет резко сел, потряс головой, избавляясь от звона в ушах. Эвина безудержно рыдала, стоя на коленях у кровати.

— Я чудовище!.. Я же знала, что всё будет плохо… Ну почему ты меня не отпустил?!.

— Потому что люблю тебя, — Джарет приподнял ее голову. — Эви, я хотел, чтобы ты снова поверила в свои силы. И мне это удалось.

— Я тебя чуть не убила!

— Но не смогла, — он погладил ее по щеке и лизнул свои пальцы. — Надо же, слезы у тебя совсем не соленые.

— Раньше я не умела плакать, — Эвина обняла его колени. — И любить тоже. Но мне страшно за тебя, Джарет! Ты не представляешь, на что я способна! А я не хочу, чтобы ты меня боялся!

— Вот уж этого ты не дождешься. И мне, конечно, очень льстит твоя поза, но лучше иди сюда, — он поднял Эвину и усадил себе на колени. — Прекращай реветь, Сказочница, это вредно в твоем положении.

Эвина вдруг встрепенулась, словно вспомнив о чем-то. Слезы высохли, и взгляд у нее стал отсутствующим. Джарет прекрасно знал, что означает такое поведение.

— Кому на сей раз не повезло оказаться в твоей сказке?

— А? — Эвина смутилась. — Почему сразу не повезло? Они очень даже счастливы. Я тоже так хочу, — она попыталась опрокинуть его на постель, но Джарет не поддался.

— Кто — они? — король гоблинов слегка встряхнул ее за плечи. — Я ведь всё равно узнаю. Лучше скажи сама.

Эвина вздохнула и рассказала. Джарет молчал, и это беспокоило Эвину больше, чем если бы он на нее раскричался.

— Я понимаю, что ты хотела устроить счастье Музыканту, — наконец произнес Джарет. — Но почему именно с Алиссой? Там полный дом женщин, из которых любая — от тринадцати до тридцати подходит ему больше, чем Хранительница!

— Ты ошибаешься, — твердо возразила Эвина. — Они очень подходят друг другу. Просто у них не было возможности это понять.

— У них и теперь не будет такой возможности — за одну-то ночь. Я знаю кузена, утром он исчезнет, а Алисса будет страдать. Или ты именно этого добиваешься?

— Я добиваюсь, чтобы она перестала страдать из-за тебя! — Эвина вскочила, но Джарет успел поймать ее за руку. — Пусти!

— Давай договоримся, — Джарет опасно прищурился. — Если окажется, что я прав, ты выполнишь любое мое желание. Если нет — я выполню твое.

— Хорошо, — Эвина с вызовом улыбнулась. — Ты сам предложил, так что не жалей потом.

— Мне и не придется, — Джарет подтянул ее поближе. — Но до утра еще далеко, а за тобой и так уже скопился немалый долг. Может, оплатишь его прямо сейчас?

— Как пожелаешь, мой король, — Эвина с сожалением подумала, что из-за беременности придется ограничить полет фантазии в постели. — С чего начнем?

Алисса проснулась рано, за окном еще только-только посветлело. Осторожно выбралась из-под одеяла. Кровать была узкая. Как они с Музыкантом умудрились спать на ней вдвоем — было загадкой. Должно быть, она ему и плечо, и руку отлежала. Алисса подобрала с пола одежду. Вот в чем неоспоримое преимущество ее положения: Хранительнице не нужно думать, какой наряд сегодня выбрать. Строгое синее платье, да мантия в официальных случаях — и всё. Алисса застегнула пояс, с надеждой глянула на стол. Может, остался хотя бы один бутерброд? Нет, увы, за ночь они сами не заметили, как съели всё. В промежутках между… Алисса покраснела. Ганконер выполнил свое обещание — этой ночью она была счастлива. Но сейчас ей нужно поскорее вернуться к себе, пока еще не проснулись обитательницы Дома.

— Куда ты так рано?

И как давно он проснулся и наблюдает за ней? Алисса обернулась, надеясь, что выглядит в должной мере спокойной.

— У нас сегодня посвящение. Дел предстоит немало. И к тому же не стоит давать пищу для слухов.

Ганконер сладко потянулся и зевнул.

— Поздно, любовь моя. О нашем романе уже три дня сплетничают.

— Три дня?! — Алисса села на постель. Она только сейчас сообразила, как можно было трактовать их вечерне-ночные посиделки.

— А что ты так разволновалась? — он придвинулся и обнял ее. — Твой авторитет от этого только вырос.

«Как хорошо, что сегодня выпуск, — в панике подумала Алисса. — А потом традиционный обход дорог. К моему возвращению всё забудется».

— Кстати, — Ганконер наматывал на пальцы пряди ее волос, — На постоялых дворах кровати шире, чем здесь. Я уж не говорю про стога сена. Ты составила маршрут обхода? Если да, то я бы хотел его посмотреть. Возможно, придется внести коррективы, с учетом удобства ночных стоянок.

— Ты о чем? — Алисса поняла, что он имеет в виду, но не смогла сразу поверить. — Ты хочешь пойти со мной? Но я думала… То есть, о тебе говорят… — она смутилась и замолчала.

— Что я любовник на одну ночь? — Ганконер спокойно усмехнулся. — Как правило, так и бывает. Но это не означает, что я не способен на долгие отношения.

— Насколько долгие? — Алисса повернулась, чтобы видеть его светящиеся в утреннем полумраке изумрудные глаза.

— А это уже зависит от нас обоих, моя любовь, — серьезно ответил Музыкант. — Но ты не пожалеешь ни об одном дне, который мы проведем вместе. Верь мне.

Алисса чуть заметно кивнула.

— Я еще не думала о маршруте, если хочешь, составь его сам, только не отвлекай меня сегодня, — она наклонилась и поцеловала его. — До встречи на дороге!

Она вскочила и направилась к двери.

— Алисса!

— Я люблю тебя, Музыкант, — Хранительница обернулась всего на секунду, но он заметил ее смущенную и счастливую улыбку.

Дверь захлопнулась. Ганконер хмыкнул и уткнулся в подушку, вдыхая запах волос Алиссы. Как его только угораздило в нее влюбиться? Надо будет раздобыть яблоко из сада Морганы, раз уж Алиссу беспокоит ее возраст. Менять свою внешность Ганконеру не хотелось. Он улыбнулся, вслушиваясь в рождающуюся у него в голове мелодию. Он сыграет ее Алиссе, когда они останутся одни на дороге. А пока, пожалуй, стоит еще немного поспать.

Лабиринт. Два года спустя.

— Джарет, отпусти ребенка, она хочет сама ходить!

— Она чуть не упала! — король гоблинов бережно прижал к себе дочку. Они заулыбались друг другу.

Эвина безнадежно вздохнула.

— Как она научится ходить и падать, если ты ее с рук не спускаешь?

Маленькой Даре исполнилось уже полтора года, и весь мир Лабиринта крутился вокруг нее. Джарет ей пел, укачивал, подхватывал на руки при малейшем выражении недовольства. Белокурая и голубоглазая Дара очень походила на отца, что еще усиливало его любовь. Праздник, который устроил король гоблинов по случаю рождения принцессы, до сих пор вспоминали по всему Подземелью и за его пределами.

Эвина решительно забрала у Джарета девочку и поставила на пол. Малышка тут же уверенно затопала к выходу из зала. Вокруг нее радостно заклубились гоблины. Играть с принцессой они обожали. Джарет спустился с трона, наблюдая за Дарой с таким вниманием, словно она шла по узкой горной тропе, а не по ровному полу. И тут дверь в зал распахнулась, и вошел Ганконер. Гвардейцы давно уже признали Музыканта за своего и даже не докладывали о его появлении. Он весело помахал рукой Джарету, поцеловал Эвину в щеку, подхватил и подбросил в воздух радостно завопившую Дару.

— Как ты выросла!

Джарет фыркнул.

— Ты бы еще полгода не появлялся. Чем обязан?

— Просто заглянул по дороге. Ты уже в курсе, что натворил Мордред?

Джарет нахмурился.

— Опять объявил кому-то войну?

— Нет, убедил Эдрика начать Дикую охоту. Между прочим, в ваших с Брайаном владениях.

— Ах вот как… — тон Джарета не предвещал сыну Морганы ничего хорошего. — Ну пусть только попробуют. Я ведь тоже могу вспомнить старое недоброе время.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы демонов не вызывало, — Ганконер вернул Дару в компанию гоблинов и резко посерьезнел. — Он единственный, кто сейчас способен сотворить такое безумство. А Моргана не в состоянии повлиять на сына. Кто-то должен за ним приглядывать.

— Да, ты прав, — Эвина тревожно глянула на Джарета, — Об этой возможности я не подумала.

— Не драматизируйте, — поморщился он. — На такой вызов у Мордреда сил не хватит. Стена надежна, мы ее в этом году уже проверяли.

— Ну тогда я дважды спокоен, — Ганконер улыбнулся кузену. — Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим порталом на Перекресток?

— Другими словами, не соизволю ли я его тебе открыть? — хмыкнул Джарет. — Ладно, пошли.

Заметив, что отец уходит, Дара тут же демонстративно шлепнулась и издала пронзительный вопль. Джарет крутнулся от двери, но Эвина щелкнула пальцами. Неподалеку от малышки возник в воздухе банан. Дара тут же замолкла, кряхтя, поднялась на ноги и потянулась за угощением.

— Вот так-то, — подмигнул кузену Ганконер, — Уходим, пока ее отвлекли.

Они вышли из замка и не спеша двинулись по дороге через Гоблин-сити.

— Ты избалуешь Дару еще сильнее, чем в свое время избаловали тебя, — Музыкант искоса глянул на короля гоблинов. — Говори уже, что тебя гложет?

Джарет дернул плечом.

— Это так заметно?

— Для меня — да.

Джарет сшиб стеком лист особо крупной фееловки, неосторожно потянувшейся к нему.

— Эвина скоро уйдет.

— С чего ты взял? — Ганконер споткнулся на ровном месте.

— Она вошла в полную силу, — Джарет свернул на неприметную тропу, которая явно вела не к выходу из Лабиринта, но Ганконер не обратил на это внимание. — Ей тесно в Подземелье, Музыкант. И я ничего не могу с этим поделать.

Джарет еще раз свернул, и они оказались на берегу небольшого озера. Сели на каменную скамью.

— Да, Эвина изменилась, это заметно, — осторожно произнес Ганконер. — Но она любит дочку и едва ли захочет ее оставить.

— Она и не оставит — по-своему, — Джарет горько усмехнулся. — Я поймал себя в свою же ловушку.

— Ты сделал всё, как нужно. Никто бы не справился лучше. Переходный возраст у богини… Великий Хаос, как ты только выдержал такое!

— Меня больше беспокоит, как я выдержу ее уход.

— У тебя останется Дара.

— Да, конечно, это отчасти утешает. Но сегодня я поймал себя на дикой мысли, что сам готов вызвать демонов, лишь бы задержать Эвину.

— Однажды ты хотел сделать что-то подобное, — вспомнил Ганконер. — Правда невсерьез. Когда выбирал между Сарой и Алиссой.

— Красивое могло выйти представление, — невесело усмехнулся Джарет. — Кстати, возьми для Алиссы, — он покрутил правой рукой. На ладони возникло яблоко.

— Первый урожай? — обрадовался Ганконер. — А Моргана не верила, что у вас получится вырастить саженец.

— Как ты можешь встречаться с любимой женщиной только время от времени?

Ганконер улыбнулся.

— Я — это я, мой опыт тебе не поможет. Ты своих либо всеми силами держишь при себе, либо отбрасываешь. Хельга, конечно, исключение.

— Подтверждающее правило, — Джарет содрогнулся. — Я не хочу проходить через подобное еще раз.

Ганконер прислушался к шороху в прибрежных зарослях.

— А кто живет в озере?

— Русалки. Ты их разве еще не видел?

— Не довелось, — Музыкант встал и осторожно развел стебли камыша. Пару минут понаблюдал за открывшейся картиной. — М-да… Вот если бы они обитали в Лабиринте в то время, когда я пытался его пройти, я бы пожалуй, не возражал задержаться.

Он вернулся на скамью. Помолчал, собираясь с мыслями.

— Джар, ты ведь знаешь ее имя, значит сможешь удержать.

— Всё не так просто. Останется только часть ее. А я не согласен довольствоваться аватаром.

— А может без нее тебе будет лучше? Ты же сам бесился, когда она переделывала твой Лабиринт?

— Я готов отдать ей Лабиринт целиком и полностью. Я себя ей готов отдать!

Ганконер мрачно кивнул. Этого он и боялся. Джарет опять влюбился, как одержимый. Третий раз в жизни. И прошлый опыт подсказывал, что ничем хорошим это не закончится.

— А если намекнуть, что у тебя завелась любовница? Ревность богов в поговорку вошла. Наверняка она передумает уходить.

Джарет покачал головой.

— Не поверит.

— А это смотря как подать, — Ганконер усмехнулся. — Есть у меня одна идея…

Дом-на-Перекрестке. Неделю спустя.

— Где Джарет?!

Явление на ночь глядя разгневанной богини — не то событие, которое можно проигнорировать. Хранительница поторопилась встать из-за стола.

— Не знаю. А почему ты у меня спрашиваешь?

— Потому что я его не нахожу, значит он на Перекрестке.

— Он был здесь вчера вечером с Ганконером, — вспомнила Алисса.

— А зачем они приходили? — подозрительно прищурилась Эвина.

Хранительница посмотрела на нее с тревогой.

— Действительно, зачем? Странно, они ведь и позавчера были, и третьего дня… Но я даже не спросила, что они искали. Или кого?

— Та-ак… — глаза богини начали наливаться зеленым светом. — Если встретишь Джарета, скажи, пусть эмигрирует в Запределье. Скорее его Джодок простит, чем я!

Эвина исчезла так же внезапно, как появилась. Алисса села, ее сотрясала дрожь. Что происходит? Неужели король гоблинов сошел с ума и завел себе любовницу в Доме? Если Ганконер в этом замешан, она его сама убьет!

Хранительница включила зеркало. Поиск Музыканта увенчался успехом довольно быстро. Он оказался в своем новом доме, и его зеркало тут же восприняло вызов.

— Соскучилась? — Музыкант ярко улыбнулся.

— Где Джарет? — требовательно осведомилась Алисса.

— Эвина уже была у тебя? — оживился Ганконер. — Быстро она среагировала.

— Что вы задумали? В такой ярости я ее еще не видела, — Хранительница тревожилась всё больше. — Джарет хоть понимает, как рискует? Если он не появится в Лабиринте в ближайшие часы, ему некуда будет возвращаться!

— Даже так? — улыбка Ганконера исчезла. — Хорошо, я постараюсь прийти как можно скорее.

Связь вдруг резко оборвалась. Алисса попыталась ее восстановить, но безуспешно. Разумеется, магический фон на дорогах мог резко меняться и тем самым вызывать помехи, но Хранительница заподозрила, что причина в другом. Алисса сосредоточилась. То, что она задумала, требовало всех ее умений, как дверницы. Она медленно начертила в воздухе силуэт двери. Толкнула со всей силой и вошла в дом Ганконера. То есть, там должен был находиться его дом, но Алисса оказалась в эпицентре бури. Как она умудрилась удержать дверь открытой и втянуть в нее Музыканта, Алисса и сама не поняла. Несколько минут они судорожно пытались отдышаться.

— Она сейчас явится сюда, — Ганконер дрожащими руками пригладил растрепанные волосы. — Великий Хаос, и ведь я сам придумал этот безумный план!

— Какой план?!

Но Ганконер не успел ответить. В кабинете возникла Эвина. Богиня улыбалась, но так, что Алиссе захотелось оказаться где-нибудь очень далеко отсюда, желательно в другой вселенной.

— Предатель! — голова Ганконера замоталась от пощечин. — Я тебе верила!

— Прекрати! — Алисса оттолкнула Музыканта в сторону и встала перед Эвиной. — Давай разберемся спокойно, что произошло.

— Что произошло, я уже поняла, — богиня махнула рукой. Алиссу подхватило и отнесло за стол, прямо в кресло. — Не вмешивайся.

— Эвина! — умоляюще воскликнул Ганконер. — Ты не так поняла!

— Где Джарет?!

— Не знаю…

Музыканта свело судорогой, он упал. Алисса ужаснулась. Какова же сила богини, если даже Дом ее не сдерживает?!

— Еще раз соврешь, будет действительно больно! — Эвина вдруг всхлипнула. — Как ты мог? Ты был моим единственным другом! Кого ты ему сосватал? Признавайся, пока я еще себя контролирую!

— Никого, — Ганконер со стоном сел. — Да, я виноват, признаю, но совсем в другом! Джарет тебе не изменяет, пожалуйста, поверь!

— Где он?!

— Должно быть, уже вернулся в Лабиринт… Погоди! Я тебе всё объясню!

Но Эвины уже не было в кабинете. Алисса выбралась из-за стола, ее покачивало.

— Сначала объясни всё мне, — зловещим тоном потребовала она.

Лабиринт. То же время.

Вернувшись в свой замок и не обнаружив Эвины, Джарет довольно улыбнулся. Похоже, что план Ганконера сработал. Теперь осталось главное — уцелеть. Джарет уложил спать Дару. Малышка вдруг раскапризничалась, успокоившись только после того, как он перепел ей все известные ему колыбельные.

Джарет еще на всякий случай посидел в детской, уверился, что дочка крепко спит, и ушел в свои покои. Сел на подоконник, поджав ногу. Сейчас он особенно остро воспринимал красоту ночи над Лабиринтом. Предстоящее объяснение напоминало финал испытаний, вот только в этот раз всё было всерьез, и на кону действительно стояла его жизнь.

Эвину он почувствовал за секунду до ее появления. Богиня выглядела на удивление спокойной, даже глаза были человеческими.

— Лучше бы ты остался принцем Преисподней, — с горьким сожалением произнесла она. — Потому что даже Джодок не сделал бы с тобой такого, что сейчас сделаю я. И даже не пробуй напеть мое имя, теперь это меня не остановит.

Джарет встал.

— Я люблю тебя, — просто сказал он. — Я никого так не любил. Можешь забрать всю мою силу или мою кровь. Всё что хочешь. Только не уходи.

Глаза Эвины расширились, она заморгала, медленно осознавая, что означают его слова.

— Так ты специально… И кто из вас это придумал? Музыкант, да? Мало ему от меня досталось, за такое голову оторвать нужно было! Я могла тебя убить!

— Я не хочу жить без тебя, — Джарет протянул к ней руку. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты осталась?

Эвина нервно улыбнулась.

— Ты уже сделал достаточно, чтобы я поняла, что уходить мне еще рано. Ты слишком нужен мне, король гоблинов.

— Наконец-то ты это поняла, — он крепко обнял ее, прижался щекой к волосам. — Надеюсь, Ганконер не слишком пострадал?

— Смотря с чем сравнивать, — усмехнулась Эвина. — Но тебе придется отстроить ему новый дом.

— Почему мне? — возмутился Джарет. — Это был его план.

— Ты помнишь, что всё еще должен мне желание? — Эвина откинула голову, чтобы видеть его глаза. — Вот это оно и будет.

Она прислушалась.

— Дара сейчас проснется. Подожди, я сейчас. Джарет глубоко вздохнул и упал на кровать, раскинув руки. Он снова победил. Надолго ли — другой вопрос. Но здесь и сейчас жизнь была прекрасна.